Ангельская Лихорадка

Глава 21

Следующие дни были как белое пятно. Снег преследовал меня из Невады в Юту, и я с опаской пересекла Скалистые горы, постукивая по тормозам и глядя на полюса высотой около семи футов, которые будут измерять заносы, когда придет время. Был почти декабрь. Первый большой уже давно прошел. Если бы это произошло сейчас, я бы застряла здесь до весны.

Я так устала, что у меня болела голова, но я продолжал ехать. Когда, наконец, Скалистые горы замаячили в зеркале позади меня, я смогла немного расслабиться.

Я остановилась только для быстрого сна, укрываясь розовой паркой и радуясь, что я ее все-таки прихватила, несмотря на ее ужасный цвет. До того, как я отключилась, я мысленно связалась с мамой, я так делала каждый раз перед сном в течении последнего года. Мне нужно было ощущать ее присутствие, даже если она никогда не отвечала.

Мам, я не знаю, что происходит в Пота́кете, но я обещаю, что остановлю это, подумал я, уставившись на потолок машины. Ответа не было, но ее теплая энергия, казалось, обернулась вокруг меня, и я послал молчащее спасибо тому, кто ее охранял.

Двигаясь дальше после короткого сна, я свернула на север в районе Эдема Солт-Лейк-Сити и направилась в Вайоминг, вместо рискованного пути к Колорадо — государства моего отца. Здесь было меньше повреждений от землетрясений, плюс у меня были некоторые идеи, как мне дальше передвигаться, так как на второй день своего пути я нашла атлас дорог в заброшенной машине.

Я преодолевала несколько сот миль в день, которых, я надеялась, будет достаточно, чтоб вовремя прибыть на место. Все скотоводы были на поводке у Разиэля, они сдали бы меня ангелам в считанные секунды. Поэтому я оставалась на малонаселенных дорогах, где не было людей. Иногда я проезжала огромные знаки, типа: Эдем Грин Ривер — 36 миль., поворот L на Hwy 191. Ангелы любят вас! — и моя кожа покрывалась гусиной рябью.

Однажды я проехала мимо одного из тех плакатов, которыми когда-то кишили окрестности, когда Разиэль объявил меня в розыски, и вдруг пораженно поняла, что, даже если бы я покрасила свои волосы снова в светлый, я бы не выглядел как эта улыбающаяся девушка. У Уиллоу, которую я видела в зеркале, было худое лицо и глаза, которые познали великую скорбь. На самом деле, теперь я уже совсем не была похожа на девушку. Я выглядела как взрослая женщина.

Осознание этого встревожило меня… но потом это стала частью меня.

Без радио время шло в молчании. Иногда я пела, вспоминая все свои старые любимые песни. Иногда я просто слушала звук колес, катящихся по снегу.

Еда была не слишком изысканной, но ее было в достаточном количестве. В каждом заброшенном магазине, оставалось хотя бы несколько консервов, хотя в основном это была фасоль или сливовый компот. Я никогда не находила чипсы, фастфуд или луковые кольца, вероятно эта еда пользовалась спросом у вояжеров в первую очередь.

Бензин тоже не был проблемой, просто это был процесс, отнимающий много времени. Сидеть на промерзшем асфальте на заброшенных АЗС и возиться с самодельным насосом — это было наименее любимым занятием, но на самом деле это давало мне чувство удовлетворения каждый раз, когда я это делала.

Однажды утром в центре Вайоминга, после очередной заправки топливом я закрутила крышку бензобака, выпрямилась и посмотрела на заснеженные равнины. Я заметила, как стая гусей летела на юг в V-образной стае. На мгновение я удивилась, почему они так долго ждали, чтобы мигрировать.

И почему-то, несмотря на все, что произошло, и на все, что может еще произойти, я понял, что я чувствовала себя… спокойно.

Солнце сверкало на заснеженных равнинах. Гуси стали уменьшаться на ясном небе, и мое тело внезапно стало легче, как будто я могла подняться и полететь вслед за ними.

«Я всегда буду любить тебя, Алекс», прошептала я. «Но я думаю, что со мной все будет в порядке без тебя. И я не могу сказать, насколько я рада этому».

«Ладно, это была не очень хорошая идея», — пробормотала я, когда шины скользнули по заснеженным колеям.

Это был третий день моего вояжа. Я смотрела на гладкое серое небо и все больше беспокоилась о серьезной снежной буре, и затем некая интуиция заставила меня свернуть с магистрали по которой я ехала, на немаркированную грунтовую дорогу.

Боже, я здесь могла переломать все оси. Но почему-то я продолжала ехать и примерно через пять минут я увидела дом. Он был чуть в стороне с мощеной подъездной дорогой.

Я направила машину к развалившемуся кирпичному забору проезжая мимо гаража на три машины. Хрупкое дерево во дворе выглядело так, будто у него не было никакого шанса вырасти. Я быстро осмотрелась. Никого.

Решившись, я вышла из Тойоты и проверила свой пистолет, а затем сунула его в карман моей парки. Когда я закрыла дверцу машины, звук в тишине был похож на взрыв бомбы. Я шла по дороге, мои шаги были единственным шумом в округе. Почему я здесь? Подумала я.

Я обошла двор, изучая окрестности этого мрачного, дикого места. И затем я остановилась, нахмурившись.

На секунду мне показалось, что энергия Земли ожила — как будто весь мир рвался ко мне. Это было странное ощущение, но потом все исчезло.

Я стояла неподвижно, ожидая, почти затаив дыхание, но больше ничего не произошло. Наконец я покачала головой и вернулась к дому. Отлично. Очевидно, я была более одинокой, чем я думала.

Не смотря на то, что я могла бы просто послать своего ангела, чтобы осмотреть это место изнутри, я этого не сделала — это было бы похоже на вторжение. Вместо этого я попробовал входную дверь, и когда она предсказуемо оказалась закрытой, обошла вокруг дома, проверив окна. Наконец одно открылось.

Не знаю, почему, но то, что я вскарабкалась через окно, мне было похоже не на взлом, а на то, как будто сам дом пригласил меня войти. Я нырнула за золотые шторы и спустилась на паркет. Затем я осмотрелась, пока сбивала снег со своих ботинок.

Я находилась в кабинете с компьютером на столе и мягким кожаным диваном в одном углу. Я посмотрела на пару очков для чтения. Мне показалось, что я вошла в гробницу Тутанхамона. Пыль лежала густо на всех поверхностях, и все было безмятежно, словно кто бы ни жил здесь, он просто вышел и не вернулся. Что с ними случилось? Солдаты отвели их в Эдем?

Я передернула плечами и двинулась по темному коридору, застеленному ковровой дорожкой, пока не нашла кухню: комнату с эркером с видом на большой задний двор. На столе была кофейная машина, наполовину заполненная коричневой жидкостью покрытой сверху зеленой плесенью. Там была даже кружка со следом красной помады на ободке. Я не пошла к столу, а вместо этого я нашла кладовку и распахнула дверь.

Продукты. Внезапно я почувствовал голод, я целый день ничего не ела. Меня встретили овощной суп, спагетти, тушеное мясо, арахисовое масло, крекеры. Я нашла несколько пластиковых пакетов в ящике и начала складывать в них все съедобное, что нашла на полках. Там были упакованные в термоусадочную пленку картонные коробки с бутылками питьевой воды. И кола — я могла бы охладить ее в снегу.

Когда я дотащила свою «бакалею» к тому, что, как я предполагал, было дверью гаража, мое сердце замерло: на деревянной вешалке висел набор ключей от машины.

Когда я подтянула свою «бакалею» к двери, которая, как я предполагала, была дверью гаража, мое сердце ёкнуло: на деревянной вешалке висел набор ключей от машины.

Я медленно выпрямилась, глядя на них. Едва смея надеяться, я открыла дверь в гараж… и там, как подарок счастливому выпускнику средней школы, стоял блестящий синий Ford 4 × 4.

Я сглотнула, уверенная, что не может быть все настолько хорошо. Но когда я нажала кнопку на ключах, замки внедорожника послушно открылись.

Да! Мои опасения о снеге исчезли. На стене были даже цепи противоскольжения. Усмехаясь как заправский мужлан, я загрузила грузовик. От него все еще исходил запах нового автомобиля. На зеркале заднего вида висела школьная фотография мальчика… вместе с крошечным пластиковым ангелом.

«Ты можешь остаться, Тимми», — сказал я мальчику. Он был похож на «Тимми», как будто Лесси просто отлучилась. «Но не ты», — продолжила я, снимая ангела, понимая, что видимо это был ответ на то, что здесь произошло.

Вернувшись я осторожно положила ангела на стол. Я как раз собралась уходить, когда посмотрела в коридор. Подождите, ванная комната — в заброшенных магазинах из предметов гигиены я обычно больше, чем коробку с пластырем, ничего не находила.

Я нашла намного больше. Новые запечатанные зубные щетки, зубная паста — О, да! Я уже несколько дней не чистила зубы. Внезапно вслушиваясь в тишину дома, я быстро собрала все, что может быть полезно. Затем я бросила взгляд под раковину и нашла глянцевую картонную коробку.

Мой пульс участился. Это был даже нужный цвет. Может, мне не следовало… может быть, это была глупая, опасная идея. Тем не менее, я знала, что я не могла пройти мимо этой коробки.

Однозначно, подумала я, добавив ее в свою сумку. Но не здесь.

Когда я вышла, я проверила шкаф в коридоре и была вознаграждена спальным мешком в нейлоновом чехле. Я с благодарностью подхватила его под руку. Ладно, пора идти. Если бы я была умнее, я бы, наверное, начала мародерствовать по всем шкафам в поиске более теплой одежды, но это казалось слишком личным — и мне было достаточно.

Дверь гаража распахнулась, когда я потянула ее, и внедорожник завелся с первой попытки. Я подъехала к Тойоте и забрала из нее то, что мне могло пригодиться. «Спасибо, кто бы вы ни были», — пробормотала я, когда я снова оказался в джипе. Дом не ответил.

Я вздохнула и взглянула на фото мальчика. «Готов, Тимми?»

И Тимми качнулся в знак согласия.

Когда через час пошел снег, все было не так плохо, как я боялась, Форд легко скользил по дороге. Это было облегчение, когда я почувствовала, насколько прочным и надежным он было, когда я ехала по главной улице следующего темного города: Скоттсблафф, штат Небраска.

Дома зияли пустыми глазами-окнами. Мертвые праздничные цветы в горшках стояли на подоконниках. Я не ощущала людей — в это время года они, вероятно, направились на юг или сдались и ушли в Эдем Омахи.

Я точно знала, что я искала. Когда я увидел это, я улыбнулась и повернула направо, а затем снова вправо. Показалась небольшая автостоянка и через минуту я припарковалась.

Небрежные снежинки мягко падали на мои волосы, когда я распахнула заднюю дверь грузовика. Я достала картонную коробку и одну из бутылок с водой, а затем, с пистолетом в кармане своей парки, я заперла джип и пошла по короткому пролету к задней двери.

Мерцающие золотые буквы гласили: САЛОН КРАСОТЫ.

Дверь была заперта, но на этот раз у меня не было никаких угрызений совести, чтобы отправить моего ангела. Через несколько секунд я стояла в комнате, через коридор была комната, заполненная зеркалами и черными изгибающимися раковинами.

Я нашла бутылку на одной из полок: пероксид для волос. Пришло воспоминание о реакции Алекса, когда я заливала им его огнестрельное ранение, и я почти улыбнулась. «Разный пероксид», — сказал я своему призраку в голове. «И тогда ты сделала все правильно, ты знаешь».

Я сняла свою парку, затем футболку и надела черную клеенчатую накидку. Затем я устроилась на одном из вращающихся кресел и начала наносить пероксид на мои длинные, окрашенные каштановые волосы, прочесывая их. Мой ангел парил над головой, освещая слабым светом.

Поставив таймер на двадцать минут, я уставилась в зеркало, наблюдая с удовлетворением, как мои волосы с каждой минутой становятся светлее. Я так ненавидел этот коричневый цвет — с ним я никогда не чувствовала себя хорошо. Когда таймер просигналил, я промыла пероксид водой из взятой с собой бутылки питьевой воды в одной из раковин, а затем открыл коробку Clairol Summer Blonde.

Менее чем через час я снова была блондинкой.

Я улыбнулась себе в зеркало, когда причесалась. Чуть темнее, чем мой естественный оттенок, но совсем не на много. О боже, облегчение — я снова почувствовал себя собой. Именно такой я хотела быть, когда встречусь с Разиэлем: той, кем я была на самом деле, больше не прячась.

«С возвращением, Уиллоу», пробормотала я.

Все еще улыбаясь, я сняла накидку, начала складывать ее… и застыла при звуке открывающейся задней двери.

Шаги направлялись через коридор. Я метнулась к стене и вжалась в нее. Мой взгляд упал на мою парку с пистолетом в кармане, наброшенную спинку кресла. Черт возьми, чем я думала? Я мысленно обратилась к своему ангелу, готовясь отправить ее к куртке — и вдруг энергия злоумышленника ударила вихрем по моим чувствам и моя челюсть отвисла.

Мысли закрутились и я отошла от стены, когда Себ вошел в комнату.

Мы стояли и смотрели друг на друга. На Себе были выцветшие джинсы, серый свитер и зеленая кожаная куртка. Его каштановые волосы были слегка влажными, завиваясь больше обычного из-за снега. Даже сейчас в его кудряшках мелькали еще не растаявшие снежинки.

Наконец я прочистила горло. «Я… думала, ты поедешь в Айдахо».

Брови Себа взлетели вверх, и я внезапно осознала, насколько он сердит. «Айдахо», — мягко повторил он, словно рассматривая эту идею. «Да, конечно — это как раз то, что я собирался делать перед тем, как я проснулся и обнаружил, что ты ушла, а Кара лгала о том, что не знает куда… и ее голова была полна мыслей о том, как ты глядя на Разиэля должна застрелиться, если тебя поймают. Да, и я бы, блин, поехал в Айдахо».

«Себ…» Я замолчала, так как до меня дошло, что я стояла там только в джинсах и лифчике. Мои щеки горели, я протиснулась мимо него, схватила футболку и быстро натянула ее. «Тебе не нужно было преследовать меня», — сказал я, вытаскивая мокрые волосы из-под воротника.

«Нет?»»

«Нет. Это то, что я должна сделать сама. Мне не нужна твоя помощь».

«Разве я сказал…» Себ остановился и отбросил влажные кудри. Он опустился на одно из кресел со смехом, который не содержал ни какого юмора вообще. «Да, я знаю, что тебе не нужна моя помощь. Думаешь, я вижу тебя, как какой-то нежный цветок?»

«Хорошо, так почему ты здесь?»

Он издал приглушенный вздох, его пальцы побелели, когда он прижал их к глазам. Я почти слышала, как он мысленно сосчитал до десяти. «Ты действительно должна спрашивать меня об этом? В самом деле? Уиллоу, несмотря ни на что, я не могу ехать в Айдахо, когда ты собираешься убить себя. Глупо, я знаю».

«Я не планирую…» Я вздохнула и села на стул рядом с ним. «Это не то, что я планирую».

«Ты собираешься встретиться с отцом. В вашем случае я думаю, что это одно и то же».

С этим трудно было спорить. «Слушай, мне просто нужно кое-что сделать, хорошо?» — сказала я. «Я не позволю Разиэлю уничтожить мой родной город».

«Я знаю», — голос Себа был тихим. «Я не пытаюсь отговорить тебе от этого».

И я поняла с удивлением, что так и было. Я на самом деле не хочу умирать, подумала я… но, несмотря на свое недавнее смирение со своей участью, когда я смотрела на равнины, я не была полностью уверена, что это было верно. Взволнованная, я скрестил руки на груди.

Как будто отвечая на мои мысли, Себ пристально посмотрел на мои волосы. «Очень красиво», сухо сказал он. Я могла с уверенностью сказать, что он точно знал, зачем я это сделала.

Я посмотрела на него. «В любом случае, спасибо, что пришел, но я должна быть одна».

Глаза Себа вспыхнули. «Ты не слышала ни слова, что я сказал, да? Пожалуйста, скажи мне: ты пытаешься свести меня с ума?»

«Поскольку ты спрашиваешь, то нет. На самом деле это не имеет никакого отношения к тебе».

Обманчиво спокойным тоном он сказал: «Нет, конечно нет. Потому что я просто какой-то парень, которого ты едва знаешь, да? С кем-то, с кем ты преподавала в классе. Почему меня должно заботить, если ты умрешь? Иди, делай это, развлекайся». Его челюсть сжалась. «Диос мио, Уиллоу. Ты самая безумная, слепая…» Он замолчал, затем впал в череду быстрой испанской речи. У меня было ощущение, что мне не нужен перевод.

Нахмурившись, он упал на свое кресло и наступила тишина, потрескивающая от невысказанных слов. Я начала было говорить, но осеклась.

Впервые я заметила, что я была не единственная, кого изменили эти последние двенадцать месяцев. Помятое небритое лицо Себа тоже выглядело старше и, как и мои, его карие глаза отражали годичную боль. Может быть, даже больше.

Это остановило меня. Я откашлялась и отвела взгляд. «Хорошо… Я думаю, нам надо идти», сказала я после паузы. Я встала и схватила свою парку. «Я имею в виду, ну раз ты такой решительный. Нам еще предстоит долгий путь».

Глаза Себа метнулись к моим. Он покачал головой. «Я был прав», — сказал он, разворачивая кресло и поднимаясь с него. «Ты пытаешься свести меня с ума. И ты делаешь это очень хорошо».

Снаружи стоял грузовик, на котором мы уехали с базы, припаркованный у перекошенного уклона рядом с моим джипом. Не договариваясь, мы выбрали мой Форд. Я открыла центральный замок и Себ начал переставлять в него свои вещи.

Их не было много. Когда он кинул в багажник скрученный поливочный шланг, я поняла, что он, должно быть, сливал бензин из брошенных машин: не надежный способ, чтобы пересечь страну. Не говоря уже о том, что я знала, что он далеко не опытный водитель. Чувство вины коснулось меня, вспоминая, как я сознательно выбрала другую дорогу, чем он ожидал. В глубине души, я думаю, я всегда знала, что Себа может это сделать».

Когда мы сели в джип, я вставила ключи в замок зажигания, а затем замерла на секунду, положив руки за руль. «Себ, извини», — наконец сказал я. «Кара попросила меня уйти, ничего не сказав, поэтому я так и сделала. Но я должна была послать моего ангела назад, чтобы сказать тебе».

Он взглянул на меня, его лицо было нечитаемым.

«Я клянусь, что не просто… ушла, не подумав, как это будет для тебя», продолжала я. «Я подумала об этом, и… мне стало очень грустно. Думаю, поэтому я сказала себе, что ты поедешь в Айдахо. Мне не нравилось думать…» Я не смогла закончить.

Сэб потер щетину большим пальцем. «Забудьте об этом — это не имеет значения», — сказал он наконец, уставшим голосом. «В любом случае мне нужно было попрактиковаться в своих телепатических навыках. Что может быть лучше, чем следовать за тобой через три штата?»

Было заманчиво просто улыбнуться и запустить двигатель, но я знала, что нужно еще сказать. Я откашлялась. «Есть… мне нужно еще кое за что извиниться. Весь прошлый год то, как я к тебе относилась…»

Он замер.

«Ты не сделал ничего плохого, понимаешь? Это потому, что…» Мои щеки пылали. С трудом, я объяснила ему свою вспышку ревности, когда я увидела, как он поцеловал Мегэна на вечеринке, тогда, на мой день рождения больше года назад. «Я ненавидела вспоминать об этом», — закончила я. «Всякий раз, когда я это делала, мне казалось, что я предала Алекса».

Голос Себа был тихим. «Я знал, что ты ревнуешь той ночью», — сказал он. «И я также знал, что это ничего не значит. Это было как… как если бы ты была ребенком, и кто-то забрал твои конфеты, чтобы ты не могла их есть».

Я поморщилась, но это было довольно точно сказано. «В любом случае, мне очень жаль», сказала я. «За все это».

Себ поколебался. «Я думаю, ты должна забыть, что ты чувствовала, Уиллоу — это ничего не значило. Это было просто…» Он пожал плечами, его тон принял намек на поддразнивание. «Долгое время ты, должно быть, думала, что я твоя частная собственность, да?»

Я чувствовала бесконечную благодарность за доброту Себа, когда он имел полное право ненавидеть меня. Уже слишком поздно, чтобы опять считать тебя своим братом? Хотела я спросить. «Спасибо за камень с ангелом», — сказал я вместо этого, через мгновение. «Он прекрасен. Сейчас лежит у меня в кармане джинсов».

«De nada». Взгляд Себа слегка потеплел, когда он изучил меня, и я сразу вспомнила, что именно я была причиной их с Меган разрыва. Я отвела взгляд и завела мотор.

«Итак, ты будешь штурманом», — сказал я намеренно жизнерадостно, когда я наклонилась, чтобы вытащить атлас из-под сиденья и бросила ему на колени. Я нажала на педаль газа. «И это Тимми. Скажите привет Тимми».

Себ поднял бровь на ламинированную фотографию. «Hola, Тимми. Я думаю, ты слишком долго была одна», — добавил он, открывая атлас.

И, несмотря ни на что, я внезапно улыбнулась. «Эй, это еще что», сказала я, выруливая со стоянки. «Подожди, ты еще услышишь репертуар моего пения».