Ангел с пламенными крыльями(том 1)

Глава 6. Павсаний vs Мардоний (часть 1)

Не люблю я так просыпаться!

Нет, казалось бы, мечта любого мачо - еще не открыв глаза, не вывалившись окончательно из объятий Морфея, осознать, что на твоей руке приятно сопит от удовольствия прекрасная сеньорита, а вторая твоя рука на полном автопилоте мнет её грудь, гладит тело и даже творит всё, что хочет ниже пояса (уж простите за интимные подробности). Однако радужность настроения мгновенно улетучивается, когда ты окончательно вспомнишь, кто эта сеньорита, и дальше того, что ты с ней уже делаешь, лучше не заходить.

- Гюльзар! - Я подскочил, тяжело дыша, чуть не свалившись с кровати. Эта бестия перевернулась на спину, сладко потянулась. Видно она не спала давно и открыто ловила кайф. - Гюльзар, что ты делаешь?!

- Лежу, - мурлыкнула эта ведьма. Как там на Ближнем Востоке правильно ведьм называть?

- Зачем это тебе? - я не понимал. Нет, ну, честно, не понимал.

- А что в этом такого? - беззаботно и совершенно искренне пожала она плечами.

- Mierda!.. - Я грязно выругался. Слез на пол, и, переступив через блаженно досматривающую десятые сны Мию, побрел в ванную.

- Вы заразы! Вот кто вы после этого? - высказал я ей, когда она вошла в кухню. Сигарета догорала, нервное напряжение, как и сексуальное, отпустило. - Гюльзар, это подло, так поступать!

Принявшая вслед за мной душ закутанная в полотенце девушка налила из автомата заваренный мною кофе и присела рядом, вытянув ноги на соседний стул.

- Они еще не готовы, Хуан. И Сестренки тоже, хоть у вас уже было. Дай им время. Да и ты еще не готов принять их ТАК.

- М-да, а Паула вообще сбежала... - Я вновь выругался. Огненный демон вчера вечером уехала к себе, открыто продемонстрировав, что не только не хочет, но и боится оставаться на ночь со мной. По этой причине мама не ушла из дома, мы ютились в одной комнате, и вышло то, что вышло.

- А Паулу вообще не трогай, - покачала головой персиянка. - Позавчера все были на нервах, все думали о сущности и бренности бытия... Но для неё секс с тобой хуже, чем ходить босиком по гвоздям. Больнее. - Она приложила ладонь к груди, показывая, где именно больнее. - А девочки просто не готовы, каждая по своей причине.

- У тебя есть мальчик, - покачал я головой. - И этот мальчик - мой всё еще друг. А ты... - махнул я рукой.

Восточная красавица скривилась.

- Он не моя семья, Хуан. Моя семья - ты. Это разные плоскости бытия, разные плоскости восприятия. Его не касается то, что происходит здесь; тебя - что происходит там.

- В народе это называется блядство, - усмехнулся я. - Не находишь, что ты приносишь своим поведением в мир зло?

Она не повела и бровью.

- Хуан, как члену моей семьи и в чем-то старшему брату, признаюсь. Мне вообще хотелось бы... С вами обоими - Её мордашка расплылась в бесстыдной улыбке. А теперь пауза, чтоб я догнал. Да и челюсть заодно поправил. - Знаешь, у каждого человеческого существа есть тайные эротические мечтания, фантазии. Ночь с любимым артистом, музыкальным исполнителем, политиком... Порнозвездой, наконец! То, что в жизни невозможно, что не выходит за грань мечты. И у меня мечты такие, - развела она руками. - Приземленные, да, но мне не надо много. Слава богу, что они не воплотятся, зло не придет в этот мир, но никто не заберет у меня права мечтать. - Её глаза грозно сверкнули.

- Я здесь при чем? - окончательно потушил я то, что осталось от сигареты.

- Мне нравится всё, что мы делаем с тобой. Я не воспринимаю тебя конкурентом или заменой ему. И свои мысли и соображения оставь при себе.

- Я никого не поссорю, - добавила она, помолчав. - Ни тебя с ним, ни тебя с девчонками, ни девчонок из-за тебя. У меня всё, еще есть вопросы?

М-да, картина маслом: 'Философия корпуса, побеждающая национальную Восточную традиционную психологию'. А эту стервочку я обожаю отдельно. За нечеловеческую расчетливость и практичность. Не зря она пошла на технаря. Инженер - это явно её.

Все мысли и гневные тирады касаемо произошедшего куда-то исчезли. Действительно, передо мной сидела в большей степени ангел, чем кто бы то ни было из нашего взвода, несмотря на мишуру национальных заморочек. Герой-миротворец, взявшая удар на себя, когда подруги не готовы, даже зная, что я человек и могу сорваться, переступив черту наших отношений. Зная, что это будет означать предательство по отношению к собственному мальчику, а она вряд ли будет что-то от него скрывать. И для неё это добро, которое она несет в мир. Как говорит итальянка, porca Madonna!

- Кстати, я вчера, пока ты свои вопросы решал, таки нашла схему шлюзовых ворот этой системы, - продолжила герой-миротворец с улыбкой, меняя, наконец, скользкую тему. - Вот, смотри, - махнула она пальцем, и на визоре кухонной панели появилась скачанная откуда-то рекламная схема шлюзового устройства для въезда автотранспорта, какая установлена на доме сеньора Сколари-старшего. Вот смотри, эта точка, эта и эта, - ткнула она пальцами. - Это слабые места системы. Ударив по ним ОЧЕНЬ мощно, можно заклинить механизм.

- Но не проломить, - нахмурился я.

Персиянка отрицательно покачала головой.

- Створки спроектированы именно под это - сопротивление пролому. Заклинивание же не рассматривается как негативный момент; задача створок лишь не пустить кого-либо внутрь. Начиная от ядовитой раскаленной атмосферы и заканчивая вражеским спецназом. Если же те, кто окажется внутри, останутся закупоренными... Фирма-производитель тут не при чем, - она развела руками. - Их задача защитить - и они защитили.

- Логично, - кивнул я, прикидывая кое-какие подсчеты. - И какова должна быть сила воздействия?

Напарница задумалась.

- Это сложно сказать. Здесь же схема от производителя, а никто профессиональные секреты в рекламных проспектах открывать не будет. Но думаю, орудие среднего калибра подойдет.

Я присвистнул.

- А тротиловом эквиваленте?

- Ну... Несколько десятков килограмм.

- ДЕСЯТКОВ? - округлил я глаза.

- А ты что думаешь, - хмыкнула она в ответ, - это самая совершенная на сегодняшний день технология. Суперсплавы, прочнее даже тех, что используются при монтаже атмосферной части куполов!

Я нахмурился. Я знал, где можно раздобыть взрывчатки... Но столько мне могут не дать. Да и понадобится она не только для задуманного, но и для штурма оного поместья в 'день икс'. Даже двух поместий - еще есть Пепе Толстая Бочка, и его так же придется откуда-то выковыривать.

- А деструктор?

Маркиза пожала плечами.

- Тут сложно оценить. Его действие немного иное, основано не на кинетической энергии, а на тепловой. Но если повредить хотя бы частично внешний термослой... - Ее лоб прорезала морщина глубоких раздумий и лихорадочных подсчетов. - Думаю, возможно спекание частей механизма вот в тут и тут. Или вот в этом узле. Тогда створки так же заблокируются, и уже намертво. В смысле, совсем намертво. Но чтобы повредить слой, одного-двух выстрелов мало, - покачала она головой. - А после еще и спекание...

Она задумалась, после чего тяжело-тяжело вздохнула.

- Минимум по пять зарядов на каждую из точек. Минимум, Хуан. Причем точек надо поражать минимум две. Вот эту и одну из этих, - указал её палец на узлы механизма.

- Значит, минимум десять-пятнадцать зарядов... - Я присвистнул и задумался. Да, столько мне хранители не дадут, даже если их ОЧЕНЬ хорошо попросить. Хотя они вряд ли дадут в принципе, даже не уточняя количество боеприпасов.

- Ладно, что-нибудь придумаем, - произнес я, надевая на голову навигатор. Спустил на глаза вихрь с главным меню, тут же выбрав записную книгу.

Ответили мне почти сразу, бодреньким голоском, но с непоказной озадаченностью - что плохой признак.

- Привет, Мара, - произнес я в ответ на вялое приветствие. - Ну как, ты донесла мою просьбу до командира?

- Да, Хуан, - отстраненно ответила Амаранта, она же Мамочка. - И как я тебе сказала еще вчера, это дохлый номер. Нет, мы не можем дать тебе деструктор, даже на время и под нашим надзором. Винтовок подкинуть можем, но...

- Но не деструктор, - озадаченно нахмурился я. Надежда на положительный исход оставалась, несмотря ни на что.

- Угу, - ответили на том конце.

- И не ракетницу... - продолжил перечислять я уже на автомате.

- И не ракетницу, - согласилась она. Пауза. - Ты нас пойми, Чико, мы в двойном подчинении. Даже если ты решишь все проблемы с Мишель и она прикроет, это еще не всё. Она нам начальник лишь административный. Хранителями рулит Сирена, в оперативном подчинении мы у неё, и...

- ...И она не даст добро, - перевел я.

- Она жестче, - пояснила Амаранта, которая в душе явно хотела помочь. - Для неё главное работа, безопасность нулевых объектов, а не какие-то там второстепенные задачи. Всё, что не касается прямых обязанностей - ерунда, мелочи, а мелочи не должны отвлекать. И если что, она отправит в резерв даже нас, вызвав оттуда на ротацию другое подразделение. И мой совет, не обращайся к ней. Она не Мишель, твоего интереса не поймет.

- Почему же, может и поймет, - не согласился я. - Но посоветует найти другой способ решения... 'Мелочных проблем'. - Из груди вырвался тяжелый вздох. - Спасибо, Мара. Ты очень помогла мне.

- Чем? - грустно улыбнулась собеседница на том конце.

- Отношением, - честно признался я. - Это тоже много. Слушай, и это... Мне надо встретиться с Ланой. Если можно завтра, сегодня я буду занят.

Удивленная пауза.

- Зачем?

- Обсудить кое-какие вопросы. В том числе касаемые винтовок, о которых ты заикнулась. А так же о нашем возможном продуктивном сотрудничестве в будущем.

После последних слов из Мамочки буквально попёрла ирония:

- Хуан, мы как-то с недавних пор привыкли, что вопросы 'продуктивного сотрудничества' ты решаешь с Оливией. Ты ничего не перепутал? Или захотел всего и сразу?

- Всё в руках высших сил, Мара, - улыбнулся я. - Мы всего лишь песчинки в руках Судьбы. Никто не знает, что будет завтра и 'сотрудничеством' с кем окончится эта дурно пахнущая эпопея.

Помолчал.

- А если она боится своего вида, то можешь передать - судя по тому, что я видел в Центральном парке, не такая она и страшная. Переживу.

- Ладно, передам, - вздохнула Мара, после чего рассоединилась.

- Нет? Не дали? - усмехнулась сидящая рядом Гюльзар. Я отрицательно покачал головой.

- Но мы же знали, что так будет.

Да, знали. Бросив беглый взгляд на хронометр, я вновь вызвал записную книжку и набрал другой номер.

- Привет, не отвлекаю?

На том конце помолчали. После чего мне ответил спокойный, но явно напряженный голос:

- Нет, Хуан. Развод уже закончился, я вернулась, и пара свободный минуток есть. Что ты хотел?

- Мишель, у меня к тебе просьба... Личного характера, - задумался я, не зная, как лучше сформулировать.

- Вся во внимании? - напряглась белобрысая... И явно заулыбалась.

- Мне нужен деструктор, - решил бить я в лоб. - И полтора десятка зарядов к нему. На сегодняшний вечер. После чего сразу его отдам. Можно под присмотром твоего человека - это не принципиальный вопрос.

- Хуан, можно спросить, зачем? - спокойно произнесла Мишель. Судя по интонации, улыбку с ее губ как ветром сдуло.

- Конечно, - мысленно кивнул я. - Есть один камаррадо, зовут Антонио Сколари. Наркобарон. Он не хочет со мной разговаривать, несмотря на то, что его племянник не по детски 'нашкодил'. Показно игнорирует меня, 'ставит в стойло'. И мне нужно объяснить ему, что он заблуждается, и я не тот человек, с которым можно так поступать. Обещаю, никто не пострадает, честно-честно. Только материальные объекты.

На том конце линии закашлялись.

- Хуан, ты, конечно, прости мою осведомленность, но я всё же твой командир и слежу за вашими действиями. Ты даже не пытался встретиться со Сколари, даже не пытался просто связаться и поговорить. Занимался вместо этого бог весть чем. Откуда вдруг такие сведения, что он тебя игнорирует, и более того, 'ставит в стойло'?

- Мишель, лапа, я прошу деструктор НА ВЕЧЕР, - искрометно улыбнулся я. - А 'вечер' и 'данный момент' - разные временные категории.

Долгая-долгая оценивающая пауза. Наконец, до моего командира дошло.

- Ну, Хуан!.. - Кажется, она хотела сказать крепкое словцо, но сдержалась. - Хорошо, дам. Но если в течение дня ты с ним встретишься... Моё обещание аннулируется. Договорились?

- По рукам! - победно воскликнул я и отключился.

- О, вы уже проснулись? - В этот момент на кухню, сонно потягиваясь, вошла Роза, кривя заспанное личико. Подошла к кофейному автомату, нацедила кружечку и себе. - Новости есть?

- Есть, - согласно кивнул я. - У нас сегодня будет ОЧЕНЬ жаркий день! Причем количество тепла этого дня можно измерить... Гюльзар, в чем там измеряется энергия и количество ядерных превращений при выстреле деструктора?

Кажется, мои глаза по-мальчишески озорно сверкнули.

* * *

- Нет, сеньор. Сеньор Сколари еще не прибыл. Я могу записать вас. Как, говорите, вас зовут?

- Шимановский, Хуан Шимановский, - произнес я, тщательно скрывая улыбку.

- Можете повторить медленнее?

- Конечно, сеньора. Ши-ма-нов-ский, - уважил я просьбу. У меня сложная для латинос фамилия, хотя и русскоговорящая часть планеты подобные не любят. Для латинос я русский, для русских - поляк, и те и другие взаимно друг друга не переваривают. Причем это хорошо, что сеньора латинос - с секретаршей Обратной Стороны проблемы могли быть куда серьёзнее.

- Скажите ему, тот самый, который убил сеньора Торетте, - расплылся я в пакостной улыбке, представляя лицо команданте.

Пауза. Секретарша сеньора Сколари замерла, осмысливала фразу. Нет, разумеется, она знает, кто её босс. Но это его легальная фирма, ширма, и здесь всё предельно честно и законно, без малейшего намёка на криминал. И вдруг услышать такое...

- Так ему и передать? - голос неуверенный. Поиск подтверждения, дабы снять с себя ответственность.

- Да, так и передайте. Скажите, что я ОЧЕНЬ хочу с ним встретиться, и наша встреча в его интересах.

- Да, я записала, - отчиталась женщина. - Хорошо, сеньор, как только сеньор Сколари приедет, я вам перезвоню. Номер использовать этот, с которого вы звоните сейчас?

- Конечно, сеньора, - улыбнулся я и рассоединился.

- А если он всё-таки соизволит встретиться? - усмехнулась Кассандра. Девчонки обсели кухонный стол, выставленный на середину, и коллективно доедали вчерашний ужин - опять что-то совместно наэкспериментировали. Дикая помесь чего-то итальянского, французского... И парагвайского. Во всяком случае, мне так сказали. Я не был голоден, и, усевшись с ногами на кухонную панель, решал свои вопросы.

- После реплики о Торетте, вряд ли. И вообще, если бы он хотел 'порешать' этот вопрос, уже давно бы сам вышел на меня. Значит, не хотел. Не будет гореть жаждой встретиться и сейчас.

- Ты ни о чем не знал каких-то пару дней назад, - парировала Роза. - Когда бы ему хотеть встретиться?

- Допустим, - согласился я. - Хотя сказать об этом мне мог и он сам, чувствуя, что земля горит, 'отмазывая' себя, и, по возможности, племянника. Но за последнюю пару дней, когда я объявился в Северном Боливаресе с оружием в руках... Он не мог не сделать выводы. И объявился бы, если б хотел.

И вообще, ситуация складывается несколько... Странно, не находите? - нахмурился я, пытаясь подобрать слова к ощущениям. - Если бы его племянник действительно САМ напоролся на неприятности... Он бы уже давно стелился - и перед королевой, и перед сеньорой Гарсия, даже плевав на такую сошку, как Ваня Шимановский. Нет, он его специально подставил, и в этом случае необходимость что-то с кем-то обсуждать сама собой отпадает. Наша встреча лишена смысла, всё уже и так решено. А значит, почему бы не загнать меня в 'стойло', объяснив, что без Веласкесов, а я как бы играю сам по себе, я никто?

- Но ваша встреча все равно неизбежна, - покачала головой Восточная красавица. - И он это знает.

- Знает, - кивнул я. - Но если бы я, скажем, приехал напрямую к нему... Но я пошел обходным путем и звоню ему в офис. ЗВОНЮ, девочки. Ставлю себя ниже его САМ. Он не будет терять лицо и воспользуется ситуацией, если не дурак, а он вряд ли дурак. Да, встретится, но на 'своей территории', в удобное ЕМУ время и по своим правилам. Завтра-послезавтра.

- А мне кажется, ты слишком недооцениваешь криминальных боссов, - задумчиво покачала головой Гюльзар. - Они не могут не понимать твою игру. А значит, ты для них - выпендрежник, который только прикидывается дурачком.

Я согласно кивнул.

- Веласкесы молчали две недели. Сеньоры криминальные боссы не знают, какие мне дарованы полномочия, понимаешь? Это 'фактор икс', мешающий им объективно оценивать обстановку, заставляющий полагаться на глаза и уши больше, чем на знания и холодный расчет. Антонио Сколари будет ловить птицу за хвост, изучая оную пернатую прямо в процессе ловли. Её повадки, поведение, чем кормится и какова мертвая зона ее обзора. Моя же задача сделать так, чтобы он сделал максимально неверные выводы об этой птице и подставился. Вот этим мы сегодня и займемся.

* * *

Внизу нас ожидал сюрприз. Естественно, неприятный.

Сестренки, которых отправили вперед на пару минут раньше для оценки обстановки, стояли около машины, достав игольники, не скрывая их от проходящих мимо как можно быстрее прохожих. Вид девочек напоминал ёжиков, ощетинившихся во все стороны и ждущих подкрепление, чтобы разобраться в ситуации внимательнее.

- Почему по связи не сказали? - нахмурился я, сжирая глазами машину напротив, через дорогу.

- Они не выказывают враждебных намерений, - прошептала Роза, убравшая при нашем появлении игольник, открывшая люк и доставшая винтовку.

Гюльзар и Кассандра безо всяких слов подались в стороны, рассредоточились; в руках у них также появилось оружие. Роза кинула сестре вторую винтовку, удвоив огневое преимущество.

Впрочем, стоявшие на той стороне нападать не собирались. Наоборот, прислонившийся к переднему капоту сложивший руки на груди камаррадос, а судя по 'форменной' одежде и наколке на предплечье это был представитель одной из столичных банд, спокойно подался вперед, посмотрел направо и налево, и начал переходить улицу.

- Кто это? - задал я риторический вопрос.

Если бы кто-то знал!..

- Меня зовут Мануэль, - представился подошедший.

- Чем могу помочь, Мануэль? - ответил я, так как обращались, несмотря на обилие девочек вокруг, непосредственно ко мне.

Подошедший презрительно оглядел винтовки Сестренок, оружие остальных и показно скривил лицо: 'Детский сад!'

- Я представляю банду Гаучос, - не без пафоса произнес он. - Мне поручено обсудить с тобой компенсацию.

- Компенсацию чего? - Мне стало весело. Они что, серьезно думают решить проблему ТАК? Они совсем идиоты, или Венера куда-то катится?

- Компенсацию... За девочку, - сформулировал он. - Санчес.

Я картинно обернулся по сторонам, словно жаждая поделиться с кем-то прикольной шуткой. Бросил напряженно сжимающей винтовку ближайшей напарнице:

- Мия, солнце, как кадровый королевский телохранитель, ответь, пожалуйста. Какова может быть компенсация за ЖИЗНЬ человека?

Сестренка коварно усмехнулась.

- Вопрос в самом ответе, Хуан. Жизнь за жизнь. А что, сеньор этого не знал?

- Видимо строит из себя дурака, - с сожалением пожал я плечами. - Потому, как я не вижу перед собой трупа Марио Сколари, как и кого-то другого из его дружков.

- Дурака здесь строю точно не я, - продемонстрировал нам свои зубы ублюдок. Я поймал себя на мысли, что он совершенно, ну совсем-совсем нас не боится, несмотря на грозный вид стоящих в нескольких метрах вооруженных валькирий. - ЖИЗНИ не было. Было изнасилование. По ошибке. И за эту ошибку эскадрон гаучос предлагает золото. В пластинах или слитках - по выбору.

- Жизнь всё-таки была, - мягко заметил я. - Ребенок умер.

Подонок покачал головой.

- Это не ребенок. Он еще не робился.

- Это принципиально?

Видно я не сдержался и сверкнул глазами, ибо подонок решил не спорить.

- Это не вина банды. Это нервный срыв самой девчонки. Претензии к ней. Не выла бы - ничего не случилось.

- Пошел вон! - тихо-тихо произнес я, сдерживаясь из последних сил.

Тип с почти с сожалением вздохнул и произнес, как он считал, величайшую уступку:

- Хорошо, десять килограмм сверху.

- Сверху чего? - я сделал вид, что заинтересовался.

- Сверху еще двадцати. За факт нападения. И забудем об этом досадном происшествии.

- Хуан, можно я его пристрелю? - заканючила Роза тоном маленькой девочки, клянчащей в магазине куклу.

- Позже, Розита, позже, махнул я ей. - Мы их всех пристрелим, обязательно. И этого тоже. А пока пусть сеньор едет.

- Не берите на себя слишком много, camarradas, - презрительно фыркнул ублюдок, развернулся и пошел назад, к своей машине.

- Хуан! - гневно воскликнула подошедшая Кассандра, но я был неумолим:

- В машину!

Эта сволочь назвала нас camarradas Через 'a'. Всех, включая меня. То есть, меня назвали женщиной... Или гомосеком. Причем скорее второе, так как на женщину я похожу слабо. И сомневаюсь, что матёрый представитель венерианского криминала допустил бы такую оплошность случайно. То есть они нас не просто не боятся, они нас не боятся СОВЕРШЕННО, не считая даже самой незначительной угрозой.

Мне хотелось смеяться, очень хотелось. Но девчонки, запрыгнувшие в машину и смотревшие на меня с видимым неудовольствием и даже злобой, моего смеха просто бы не поняли.

- Было когда-то такое сражение, битва при Платеях, - начал я пояснения, когда они замордовали вопросами, почему мы не 'взяли' и не поиздевались над этим хмырём (и его напарниками в машине). Хотя бы ради того, чтобы объяснить гаучос, что они ошибаются, обращаясь с нами, как с мусором. Кровожадная итальянка вообще психовала, ратуя, что его было бы полезно убить, для разъяснения намерений, успокоившись только, когда я назвал её 'кровожадной Пиннокио'. - Давно это было, точный год не помню, помню, что после Фермопил и Саламина. Про эти битвы, надеюсь, слышали?

Девочки проходили военную историю как некий балласт, совершенно на ней не напрягаясь, и тем более мимо них проходила Античность. Как, впрочем, и всё, что было до открытия Колумбом Америки, или даже объединения латиноамериканских государств в монархическую империю. Но какие-то остаточные знания не могли не быть - тут работают законы статистики.

- Триста спартанцев, - произнесла Гюльзар, что-то вспомнив, и прикусила губу. 'Ага, как же, там же персов били' - с удовольствием хмыкнул я про себя.

- Когда Ксеркс бежал в Азию, две трети его армии осталось в Греции. А это около восьмидесяти тысяч человек, по тем временам цифра колоссальная. Даже собрав воинов со всех своих городов, греки не смогли бы выставить столько же, а собрать их было нереально - кто-то же должен остаться дома и вести хозяйство? Кормить тех, кто ушел? Но они основательно напряглись, опустошив все закрома, и нашли пятьдесят - шестьдесят тысяч человек. Всё, что была способна дать древняя Эллада.

Однако каждый, даже самый маленький отряд в этой армии был армией своего ГОРОДА, - понизил я голос до загадочного. - И греческий полководец, Павсаний, реально мог опереться только на спартанцев, коих было большинство, аж десять тысяч, да частично на афинян, которых было тысяч шесть-восемь. У этих отрядов было лучше всего и с выучкой, и с организацией, хотя друг с другом парни так же были не дураки поцапаться. А теперь представьте, какое удовольствие воевать с такой армией под началом? - Я картинно скривился.

- При чем здесь это? - не поняла Мия. - Платеи, Павсаний, греки?..

- При том, что война шла от обороны обеими армиями, - словно не услышал я вопроса. - Полководец персидской армии, талантливый стратег Мардоний, понимал, что он - оккупант, всё вокруг против него, и не рисковал. А греческий военачальник не мог противопоставить персам ничего в открытой схватке и тоже это понимал. То есть, война шла за позиции, за укрепленные флажочки на карте.

- Греция - страна холмов, - подала вдруг голос восточная красавица. - Сражаться на холмах надо уметь. Там побеждает тот, кто выше. Вот за эти позиции они и бились.

- А-а-а-а!.. - потянула Мия, включив 'дурочку'. - То есть, кто занял выше холм - тот и победил?

- У того для этого больше шансов, - поправил я. - Особенно, если построить временные укрепления, в которых можно отбиться даже от сильного врага.

Так и воевали, от позиции к позиции. Вот только любой минус позиционной войны это снабжение. И персы, обладая сильной конницей, грекам это снабжение перекрыли. Мардоний как бы приглашал этим греков на открытый бой, где мог задавить их численностью. Дескать, не выйдете - подохните без еды и воды.

- И что, вышли? - А это уже Роза. С огоньком в глазах - всё-таки я их заинтересовал.

- Нет, - покачал я головой. - Они ж не самоубийцы. А отступать им особо было некуда, как и ждать подкреплений. Греция страна маленькая, они и так уже собрали всех, кого могли.

Потому Павсаний придумал хитрый трюк, - вновь понизил я тональность. - Он приказал ночью сняться с укрепленных позиций и отступать, несколькими колоннами. Типа, они убегают, не приняв боя. Но КОЛОННАМИ, девочки. Хоть и походным, но строем.

Однако даже это отступление, если посмотреть на него издалека, будет казаться бегством. И Мардоний, видя, что греки бегут, покинув укрепленные позиции, решил, что бегством этим нужно воспользоваться на все сто. А именно сломать порядки отступающих и раздавить их конницей.

- Жестоко! - покачала головой Мия. - Законы войны.

- Вот именно, - кивнул я. - Законы войны, видишь бегущего - добей. И он помчался добивать во главе летучего отряда конницы.

Остальные войска тоже двинулись, но планировалось, что они всего лишь закрепят успех, довершат разгром. Ему же, Мардонию, лично разгромившему бегущих греков, достанется слава не просто военачальника, но храбреца, что тогда очень ценилось.

Однако он не учел того, что перед ним была хоть и маленькая, но самая тренированная и обученная армия того времени. Спартанцы на ходу развернули порядки и встретили персов лесом копий из-за щитов. Это называлось 'фаланга', новинка того времени, аналогов которой нигде ещё не было. И конница увязла в греческих порядках, потеряла кураж, скорость. Что для любой кавалерии подобно смерти.

- После подоспели остальные персидские войска, - продолжил я, сделав театральную паузу - для усваяемости. - но командовать ими стало некому - Мардоний в сшибке погиб. И войска, без грамотных приказов, тупо и бессистемно перли, за что и поплатились.

Да, грекам пришлось нелегко. Афинян и спартанцев оттеснили друг от друга, победа висела на волоске... Но они выстояли. Хотя их и было гораздо меньше, девочки.

Эта битва считается одной из важнейших, показательнейших в военной истории. Обманув противника, заставив думать, что ты слаб, что отступаешь, или даже бежишь, можно поймать его в ловушку и истребить, хотя он изначально будет более силен, чем ты. Персы были хуже выучены, да. Но в открытом бою всё равно раздавили бы греков, и все знали это. Переоценка противником своих возможностей - великая вещь, и я, как Павсаний, собираюсь пудрить всем врагам мозги, чтобы сеньоры расслабились. И Сколари, и гаучос, и те, кто стоит за ними.

- Я ударю, девочки, - с жаром подвел я итог. - Обязательно ударю. Но только тогда, когда они расслабятся и забудут об осторожности, когда победа надо мною, 'загон в стойло', как им начнет казаться, у них в кармане.

- Нет, мы не будем прессовать гаучос вроде этого и его дружков, - перевел я стрелки на реальность. - А еще я сегодня буду тупо сидеть в приемной сеньора команданте Сколари и ждать, когда он смилостивится меня принять. И если повезет, завтра-послезавтра пойду на поклон к хефе Мулифена, этой долбанной Толстой Бочке. И буду просить разобраться, а не что-то там требовать. Потому, что они должны быть уверены в своей силе, только тогда их можно будет накрыть одним единственным ударом.

- А хватит ли у нас сил на один единственный удар? - презрительно усмехнулась Гюльзар. - Павсаний хренов... - она грязно выругалась. - У нас пока нет НИ ОДНОЙ винтовки и ни одного человека, кроме твоих 'старшеньких'. А ты уже строишь планы Александра Македонского?

- Я работаю над этим, - усмехнулся я. - Всё будет, девочки. Поверьте. Дайте только время.

Судя по глазам, не очень они хотели верить. Но кредит доверия я имел, и надо спешить им пользоваться.

* * *

Наш разговор прервала мигающая иконка, совсем недавно выставленная мною на панель горячих - благоверная. Подавив предательское волнение, я ответил:

- Привет! Что-то случилось?

- Нет. Не то, что случилось... Просто Хуан... - Пауза.

- Что-то с Беатрис? - тревога, зародившись в душе, начала разливаться по всему телу.

- Нет, не с ней. Наоборот, с сестрой всё хорошо, начала выходить из комнаты и нормально есть. Хотя почти не разговаривает. Она поверила, что ты что-то сделаешь, Хуан.

- И? - не понял я.

- Сегодня и я поверила, - произнесла Марина на одном вздохе. - Хуан, мне только что звонил ректор.

- И что? - Я всё еще не понимал.

- Хуан, РЕКТОР!!! Лично!!! - чуть не закричала она. - Еще вчера он знать не знал, кто я такая, одна из множества. Мелкая сошка, случайно попавшая в академию по гранту.

- Не преувеличивай, - усмехнулся я. Захотелось рассоединиться, но из вежливости делать этого не стал.

- Нет, Хуан, я знаю, что говорю. Ты думаешь, там у нас всеобщее равенство? Да как бы не так! На переднем плане всегда сливки, детки самых влиятельных людей планеты. Да, отбор у нас жесткий, и если они филонят - на происхождение и статус семьи не смотрят. Но и богатеньких у нас хватает. И они всегда, ВСЕГДА, Хуан, впереди всех, все эти сынки и дочки аристократии.

- И всё же рамки между вами должны быть более размыты, чем где бы то ни было, - констатировал я. Военно-медицинская исторически славилась своей либеральностью и независимостью, отличием традиций от общепланетарных.

- Возможно. Но тем не менее, мы для руководства пыль, о которую вытирают ноги. Которая на распределение полетит в такие дали Солнечной системы... Что и подумать страшно, и которой не положено никаких послаблений. Нас берегут, нас ценят... По сравнению с другими заведениями. Но поверь, мы всё равно никто. И сегодня мне позвонил сам ректор, не декан даже. Генерал-майор медслужбы. Чтобы посочувствовать и сказать, что все проблемы улажены, а сроки по отчетностям будут перенесены настолько, насколько потребуется, в индивидуальном порядке. Хуан, в индивидуальном порядке ничего не делается даже по ходатайству премьер-министра! - зашлась она, чуть не сорвавшись на фальцет. - У нас год назад отчислили его... Дальнего родственника. Он за него простил, но руководство навстречу не пошло. А тут я...

- Сам ректор, говоришь? - Я усмехнулся и решил кое-что проверить. - Ну, значит, я тебя поздравляю! С тем, что ты не вылетела и будешь учиться дальше. Заботься о сестре спокойно, всё будет хорошо.

- Спасибо, Хуан!..

Счастливая до безумия, Марина рассоединилась. Я же ткнул пальцем сквозь другую 'горячую' иконку.

- Привет! - почти сразу ответили мне. Голосок бодрый, встала сеньорита уже давно. - Извини, я занята, так что не долго.

- Привет, Мышонок, - воскликнул я, ловя себя на том, что глупо-глупо при звуке её голоса заулыбался. - Санчес отзвонилась. Сказала, ты молодец, проблемы решать умеешь.

- Да? - В голосе её высочества послышалось искреннее удивление. - Странно. А я до конца не была уверена, что поможет.

- А что ты сделала? - Фрейя меня заинтриговала.

- Съездила к ректору. Он человек военный, генерал-майор, старый знакомый матери... Там можно было только так. Академия принципиально не подчиняется ни богу, ни черту. Такое условие поставила первому ректору королева Верджиния. Пока вы выпускаете хороших высококлассных специалистов, дескать, можете не обращать внимания на мнения и 'просьбы' кого бы то ни было... Стой, ты этого не знал? - удивленно воскликнула она.

Я мысленно воздел глаза к потолку.

- Да, я только и делал, что изучал традиции взаимодействия престижных учебных заведений с королевами и власть предержащими!..

Mierda, что это на меня нашло?

- Извини, Мышонок, - попробовал я смягчить. Кажется, получилось - она не особо обратила внимание на мой спитч - чем-то занята. - Я к власти и медицине до недавнего времени... И тем более медицине военной... Никак.

- Ладно, забудь, - примирительно, но слегка высокомерно улыбнулась она. Голос её высочества лучился: 'Да-да, я тебе еще это припомню!..'

- И что? Помогает такой подход?

- Конечно. Ведь если уровень начинает падать, то есть если выявляются богатенькие сынки, непонятно как выучившиеся и что-то там сдавшие... Ректора не спасёт и вазелин. - Кажется, она рассмеялась, посчитав, что сказала шутку. - Личная ответственность великая штука, Хуан. И это ответственность не только перед мамой.

- Но только пока существует военная угроза планете, и есть власть, способная воздействие на ректора оказать, - усмехнулся я сам себе.

- Чего?

- Нет, ничего. - Из груди вырвался вздох. - И что, нормально съездила?

- А то. Попили кофе, поболтали об экономике, политике... Ну и я попросила о снисхождении... Твоей благоверной. Вот и всё.

- Фрей, считай, что ты круче премьер-министра, - заулыбался я, и она мою улыбку почувствовала. - По моим сведениям, у него договориться с ректором не получилось.

- У монархии есть свои плюсы, Хуан. Даже конституционной. - Кажется, настроение ей на утро я обеспечил.

- Спасибо еще раз. И раз просьба оказалась тебе по плечу, можно обнаглеть и попросить ещё раз? О другом деле?

Я не видел, но почувствовал, как ее высочество картинно нахмурила лобик.

- Смотря о каком, Хуан, смотря в каком...

- Познакомь меня со своими взломщиками?

Пауза, теперь моя. Пусть поправит челюсть.

- Фрей, мне не для развлечений, - продолжил я, почувствовав, что она 'зависла'. - Мне для дела. Есть некая информация, которую проверить и обработать могут только высококлассные специалисты, а своих знакомых у меня нет и не предвидится. Ну, не в электронных цацках.

Тяжелый обреченный вздох, и:

- Я с утра улетела в Санта-Марию, Хуан. И вернусь не раньше послезавтра.

- Но это ты, а то они... - потянул я.

- Хуан, они юридически сидят в тюрьме, - зло парировала принцесса. - Я отвечаю за каждого из них, за каждый их шаг. Тебе точно горит?

- Я бы не сказал, что горит, - с ответной злостью бросил я. - И вообще, ты можешь не помогать, это всего лишь личная просьба. Дело совершенно не государственной важности. Но у меня изнасилование беременной девушки, Фрей. Толпой гопников. Кем бы она ни была, чьим бы ни был ребенок, она венерианка, изнасилованная отморозками, и я собираюсь найти и кончить главного заказчика этого преступления. Тебе принципиально хочется держать руку на пульсе, или доверишься мне в этом вопросе?

- Ладно, - облегченно вздохнула её высочество. - Я позвоню парням, кто-нибудь из них выйдет с тобой на связь.

* * *

Я ожидал, что будет проще. Но первый же охранник, у самого входа, когда я объяснил, что хочу, ушел в глухой 'отказняк': 'Ничего не знаю, не видел, не слышал, и вообще, не мешайте работать, сеньор'. Благо, объяснил, где найти их главного, и на том спасибо.

Главный оказался мутным типом с бегающими глазками. Когда я ему выложил, зачем пришел, мягко, но ехидно усмехнулся:

- Сеньор, я понимаю вашу боль, но вы напрасно тратите время. Мы ничего не могли сделать.

- Вы - охрана, - настаивал я.

Об стенку горохом.

- Это Северный Боливарес, сеньор. И здесь территория местного эскадрона. Да, тут есть гвардия, тут есть госучреждения, больница, школы, почта... Но абсолютно каждый житель, хочет он или не хочет, негласно 'отстегивает' за 'безопасность' местному эскадрону. Причем технология отбора денег настолько совершенна, что рядовой житель этого даже не замечает, как бы не знает об этом.

- Косвенный налог, - усмехнулся я.

- Вроде того, - кивнул он. - И если это не бросается в глаза... Это ничего не значит, сеньор Ши-ма-нов-ский, - прочитал он на визитке, которую я ему дал. Сегодня утром специально напечатал стопку простейших визиток для этого похода. - Все мы части эскадрона, кто-то напрямую, кто-то опосредованно. И мы, охрана комплекса, в том числе.

- Что здесь делали гаучос? - Я почувствовал, что начал терять самообладание, и это отразилось в интонации. А так же в том, что глаза некрасиво полыхнули. Начальник охраны комплекса, конечно, не испугался, но мгновенно подобрался. Почувствовал во мне хищника, а с хищниками всегда надо быть настороже. Однако подчеркну, страха в нем не было, ему было плевать на меня и мои интересы. Две недели молчания убедили его, что с этой стороны проблем не предвидится.

- Мне было сказано не мешать им, чего бы они ни удумали, - произнес он. - Моя задача была оградить от гаучос рядовых посетителей. Но сами понимаете, сеньор, есть вещи из разряда невозможного.

- Вы могли отобрать девочку у парней, - покачал я головой. - Вы - власть. И тем более власть, что являетесь неофициальной частью эскадрона, что 'рукопожаты' в нём.

- 'Рукопожаты'!.. - Тип про себя выругался. - А кто будет оплачивать компенсацию семьям погибших моих парней? За потерю кормильца? - Он злорадно фыркнул, и я впервые почувствовал в нём искренность. - Вам всем хорошо рассуждать, кто что должен и обязан, если что - не вы крайние. Я же отвечаю за каждого из них. Каждого! И если бы эти ублюдки кого-то грохнули, смотрел бы их женам и дочерям в глаза я, а не вы, сеньор. И не королева. И не ваши 'хорошие знакомые' из её охраны.

- Вам плевать, всем вам, - разорялся он. - Но я не намерен действовать по шаблонам. Жизнь более сложная штука, чем порядок и инструкции, и, считаю, что поступил правильно. В этой ситуации, - обозначил он круг 'правильности'.

- Поступил совершенно правильно, что не защитил посетительницу на вверенной территории? - усмехнулся я, вложив в голос всю доступную иронию. - Хотя был обязан это сделать?

- Что сделал так, что никто не погиб, - парировал он с убийственной холодностью.

- Кроме ребенка той девочки... - тихо заметил я.

- Это была случайность, которую трудно спрогнозировать, - покачал он головой. Нет, эта сволочь и близко не раскаивалась. - Он мог не погибнуть, если бы сложилось чуть иначе. Там вообще ничего могло не быть, кроме пары негативных воспоминаний!..

Я скривился - каждое слово подонка резало по живому. Да еще после встречи у подъезда с другим ублюдком и моральным уродом.

- ...К тому же эскадрон бы хорошо заплатил, - поспешил сменить аргументы начальник охраны, видя мою реакцию. - Настолько хорошо, что эта девочка до конца жизни бы ни в чем не нуждалась.

- До конца жизни? - нахмурил я бровь. Начальник охраны осекся.

- Ну, на учебу в хорошем ВУЗе ей бы хватило.

Ясно. Спорить бесполезно. Правда, есть одно 'но'.

- Сеньор, вы понимаете, что поставив себя выше инструкции, посчитав, кому жить, кому нет, чему быть, чему нет, вы вывели себя из под защиты этой самой инструкции? - прищурился я.

- Чего? - не понял он.

- Смотрите, для примера возьмем полицию, - я начал раскладывать по полочкам. 'Для дебилов', ведь силовики очень часто труднодогоняемые. - Полиция охраняет людей и ловит преступников, соблюдая при этом некие нормы закона. Выполняет в работе некие процедуры. И даже если кто-то из полицейских в чем-то ошибется... Да, бывает.

Но пока он действует в рамках процедур, его оплошность - форс-мажор; неприятная, для кого-то может смертельно неприятная, но случайность. Вина полицейского не фатальна, все мы люди, все ошибаемся; инструкция не дает защиты от ошибок, а любая система может давать сбой.

Теперь возьмем полицейского, который решил, что правоохранительная система слишком... Ну, медлительна, неповоротлива, что ли. Слишком консервативна, благодаря чему многие преступники избегают наказания. И решает сам наказать преступника, допустим, пристрелив его, а не арестовав, не выполнив положенные процедуры.

Я смотрел на собеседника ехидно, через прищур, и того повело. Он злился, злость распирала, но пока держался. Не ждал такого разговора? Думал, что только он или его эскадрон могут нарушать 'инструкции'? Я же продолжал, стараясь не переиграть:

- Вот и у меня вопрос, сеньор. Сознаёте ли вы, что этот полицейский, поставив себя вне рамок Системы, вне рамок инструкции, дал право кому-то со стороны, к примеру, родственнику жертвы, покарать уже его самого за содеянное? Что теперь родственник жертвы, будь тот трижды преступником, убьёт не полицейского при исполнении, выполнявшего работу, а другого преступника? Педро Гомеса или Хуана Родригеса - частное лицо, пусть даже с погонами муниципальной службы безопасности на плечах?

- Это провокационный вопрос, сеньор Шимановский, - задумчиво покачал головой мой собеседник. - Вы мне угрожаете?

- Ни в коем случае, сеньор, - вскинул я руки в отрицающем жесте. - Просто спрашиваю.

Вы поставили себя выше инструкции, приняв решение сделать свою работу так, а не как положено. В результате погиб ребенок, мой не родившийся сын. И теперь я, как отец, имею полное право убить в ответ вас. И буду убивать не представителя службы охраны этого комплекса, а частное лицо, намеренно допустившее насилие над моей девочкой. Парируйте, если я не прав!

- Сеньор Шимановский, выметайтесь отсюда! - сверкнули сталью его глаза. Сталью и... Страхом. Не животным инстинктом, порождающим в теле волну адреналина, а той липкой ядовитой субстанцией, что разъедает душу дилеммой: правильно показалось или неправильно? Тонка у него кишка или нет? Рискнет или забоится, и просто блефует? Именно такой эффект и был мне нужен, и, можно констатировать, в комплекс я съездил не зря.

- Если бы я хотел, вы бы были давно мертвы, сеньор, - примирительно, но с натягом, с покровительством усмехнулся я ему в лицо. - А насчет угроз... Я предпочитаю не сотрясать воздух глупыми словами. Вы всё ещё живы, и потому нет, это не угроза. Я действительно хочу понять, сознаете ли вы, что сами, своей волей вышли из под защиты нормативного документа, навлекая на себя вендетту? Хочу понять, вы дурак, или же слишком умный? В смысле перемудрили?

- Вон! - побагровел он, сорвавшись.

- Не думаю, что в ваших интересах выставлять меня на такой ноте, - парировал я, также повышая тональность. - Итак, повторяю вопрос, сознаете ли вы...

- Гарсия! Рамос! - произнес он, активировав связь на браслете. Через несколько секунд в кабинет ворвалось два здоровых амбала, предусмотрительно оставленных за дверью во время нашего разговора. Логичный ход, я всё-таки не простой обыватель - хоть тут их командиру можно поставить 'зачет'.

Почувствовав себя увереннее, сеньор презрительно усмехнулся и бросил своё 'фас':

- Парни, сеньор Шимановский уходит. Проводите его!

Вот так, да? Что ж, такой сценарий я тоже предусмотрел, хотя и не верил, что до него дойдет.

Знаете за что я люблю пистолет, подкинутый мне сеньором Серхио? За то, что он стандартной комплектации для частной охраны. Той охраны, которая не всегда имеет право стрелять на поражение и часто использует вместо кинетических пуль старые добрые ампулы с мгновенным успокоительным. Ампулы я достал где-то через месяц после Плаца, однако поэкспериментировать ими в боевой обстановке до сих пор не получалось. Карты не складывались.

Я развернулся, мгновенно вытащив оружие (девочки на входе поколдовали с электроникой, чтобы рама не пискнула - оказывается это просто) и быстрыми движениями всадил ампулы в основание шеи вначале одному амбалу, еще не успевшему дернуться исполнять приказ, а затем второму, который дернуться успел, но и только. После чего ушел с линии атаки самого начальника, прыгнувшего при виде пистолета мне на спину. Быстрое движение, разворот... И тот отлетел в сторону.

- Пошевелишься - стреляю! - предупредил я его. - И стрелять буду не в мягкие ткани, в лоб. И если игла пробьет черепушку, это будут не мои проблемы, - пригрозил я.

Тип сдулся. Почувствовал, что я, действительно, так сделаю. Однако то, что в обойме ампулы, одновременно его успокоило - он расслабился, испустил вздох облегчения и поник, позволив себе лёгкую улыбку. Спохватился, попробовал быковать:

- Что это значит, сопляк? Ты совсем потерял страх? Или благоразумие? А ну сейчас же...

Однако выглядел он слишком раздавленным и озадаченным, чтобы к его словам можно было отнестись хоть сколько-нибудь серьёзно. И видя, что рык не действует, заткнулся, решив не позориться.

- Сеньор, вы не ответили на мой вопрос, - продолжал доигрывать я свою роль. - Вы осознаете, отдаете себе отчет, что я имею полное право мстить вам? И отдавали ли вы его, когда выполняли приказ эскадрона не вмешиваться?

Лицо начальника охраны снова скривила гримаса. На сей раз нечеловеческой ненависти: 'Ну, откуда же ты взялся, такой умный?'. И раскаяния. В том, что недооценил угрозу, недооценил корпус, стоящий за Беатрис, слепо выполнив приказ вышестоящих. А так же понимания, что менять что-либо уже поздно.

- Спасибо, сеньор, я узнал всё, что нужно, - ухмыльнулся я. Развернулся в сторону двери.

- И чего же ты меня не грохнешь, раз я виноват? - с еле уловимой иронией выдавил этот человек напоследок. - Кишка тонка? - Кажется, надежда, что моё поведение сегодня - показательные выступления, в нём укрепились. Хотя липкий страх никуда не делся, и будет присутствовать с ним до самой смерти, которая по моим подсчетам состоится не так уж нескоро. Но... Не сейчас.

Сейчас же я перевыполнил план по насаждению неуверенности в противнике, и пора закругляться, пока не сделал сгоряча нечто, что разрушит все мои древнегреческие планы.

- Повторю, хотел бы - грохнул бы, - картинно убрал я пистолет под куртку. - Сейчас я обойду твоих сотрудников, урод. Опрошу их. Кто что делал в тот день, и что не делал, что видел и что не видел. Можешь ходить рядом - это твоя работа, но если попробуешь помешать... Грохну. Даю слово.

Вновь развернувшись к двери, боковым зрением увидел на его лице презрительную усмешку... За которой надёжно пряталась растерянность.

Опрос охраны не дал ничего. Почти. Но устраивать опрос по полной программе я и не собирался, лишь подходил, объяснял намерения и вручал карточки-визитки, с пояснением, что хотел бы встретиться во внерабочее время и обсудить произошедшее в подробностях. Хмырь начальник охраны, как приклеенный, таскался сзади и всем видом показывал подчиненным, что распускать язык не следует - то есть с визитками идея удачная. Но главные выводы, как обычно, я делал невербально, сам для себя. Запись моего похода велась с трёх ракурсов, данные проанализирую позже, пока же мне необходимо было просто почувствовать, что у того или иного представителя охраны внутри; кто из парней виноват, что допустил, что так произошло; кто раскаивается в содеянном, кто нет. Кто не мог иначе, в конце концов.

Их чувства и эмоции были как на ладони, и я понимал, что даже без визиток примерный план с приговором каждому из них набросать смогу. Даже если визитки не 'выстрелят', хотя три человека со мной всё же связались.

В общем и целом же результат похода можно характеризовать, как неудачный - я всё более и более разочаровывался в людях. И в тех, кому плевать на принципы, вроде начальника охраны, и в тех, кто мог на что-то повлиять, что-то сделать... Но не сдвинулся с места, опасаясь то ли за свою жизнь, то ли за рабочее место.

Да, в одном хмырь прав, не мне судить. Это не я буду смотреть в глаза вдовам и сиротам парней в случае чего. Но с другой стороны, кто им мешал пойти работать туда, где не нужно рисковать собой? У нашего государства самая мощная система интеграции отставных военных в нормальную жизнь! Да и... Не по человечески это как-то. Взялся - неси, не можешь - не берись. Должен - делай, не делаешь...

Я всё-таки убедил одного из парней, раскаявшегося в бездействии, уволиться и уходить. Сразу, ничего не выжидая. Двое других... Да, они тоже были там и ничего не сделали. Но они были далеко, не то, что не в зоне релаксации, но даже не на третьем этаже - просто накипело и хотели 'слить' насчет начальства нелицеприятные сведения. Только их непричастность, ну и раскаяние спасли их от печальной участи. Однако, не буду забегать вперед.

* * *

- Да, сеньора, я звонил вам утром.

- Я помню, сеньор... Шимановский, - сверилась секретарь с записями. - Я доложила о вас. К сожалению, сеньор Сколари не имеет возможности вас сейчас принять.

- Хорошо, когда он будет иметь такую возможность? Я могу подъехать через час, - глянул я на хронометр браслета.

- Через час у него совещание, - возразила она. - Не думаю, что это хорошая идея.

- Вы можете перезвонить, когда совещание окончится?

Кажется, она скривилась.

- Это не в правилах. Я могу напомнить сеньору Сколари, что вы ожидаете его ответа, но позвоню вам лишь в том случае, если он захочет вас принять.

Я про себя ликовал. Павсаний уже отдал приказ сняться с лагеря. И первые колонны его войска уже вышли на открытую равнину. Но Мардоний слишком опытный военачальник, и просто так его в ловушку не заманишь. Надо доигрывать, и быть настырным. Не так, надо быть по-детски настырным, только тогда финт сработает.

- Сеньора, если вам не трудно, сообщите шефу, что я ожидаю его ответа. И ожидаю ОЧЕНЬ настойчиво.

В моем голосе сквозила неприкрытая угроза, которую секретарь не могла не чувствовать. Потому, вопреки правилам, от греха, согласилась:

- Подождите там, где вы находитесь, я с вами свяжусь.

Я сбросил сигнал с архаичной трубки, которую дал охранник на входе для связи с секретарем, положил её на стойку.

- Сказали подождать.

Охране было плевать. Парень, который бодро забрал трубку назад, лишь скупо кивнул. Я не бузил, ничего не требовал, за турникет не заходил - что еще для счастья надо? Через пару минут, когда сверху пришел запрос, окликнул:

- Сеньор Ши-ма-нов-ский?

- Я самый, - расплылся я в улыбке. И он вновь протянул мне эту миниатюрную трубку.

- Слушаю?

- Сожалею, сеньор, но сеньор Антонио не имеет возможности с вами встретиться, у него много работы, - раздался голос секретарши команданте. - Если хотите, можете подойти часам к шести, к концу рабочего дня. Он постарается изыскать окно, специально для вас, но я ничего не обещаю.

Угу, 'изыскать'. 'Специально для меня'. Вслух же я произнес, вновь уходя на 'детсадовскую' волну:

- Сеньора, вы говорили ему о сеньоре Торетте? Он точно понял, о ком идет речь?

- Разумеется, сеньор! - В голосе засквозила показная обида. 'Щенок, тебе ли сомневаться в моем профессионализме?'

- Простите, сеньора, - как бы включил я заднюю и улыбнулся - улыбка такая вещь, что ощущается собеседником даже без зрительного контакта. - Хорошо, я подъеду к шести.

* * *

- Да, сеньора, это снова я.

Я был настойчив. Покинув парней (девчонки подобрали меня на улице и очень ругались), мы двинулись назад, к офису сеньора команданте. На охране знакомый парень за стойкой вновь протянул архаичную трубку, в которую я и ругался.

- Нет, сеньора, мне нужно встретиться с сеньором Сколари именно сегодня, хоть он и занят. Да, я всё понимаю, но настаиваю.

В трубке заиграла, наконец, музыка. Видно приказа посылать меня далеко-далеко она не получала, вот и остерегалась - пошла уточнить, что же ей всё-таки делать?

Через пять минут музыка закончилось:

- Сеньор Сколари примет вас. Но придется подождать. Вы согласны?

- Сколько ждать? - про себя я возликовал. - Моё время тоже как бы... Не безразмерно.

- Не могу сказать. - Ей было плевать на меня и моё время. - Если желаете, я сообщу охране, чтоб вас пропустили.

- Да, сообщите. Было бы неплохо.

И вот я в приемной одного из могущественнейших мафиози планеты, наркобарона, 'держащего' треть рынка дури Альфы и почти четверть всей Венеры. Если честно, никаких мыслей и эмоций его офис не вызвал. Да, люди кругом. Самые обычные клерки, спешащие по делам - никаких морд или рож, просящих кирпича. Несколько бедолаг, сидящих, впрочем, не к сеньору команданте, а к его заместителю. Пардон, о каком команданте я говорю? К заместителю генерального директора небольшой строительной фирмы, уважаемого человека между прочим! И фирма эта с простым рабочим ничем не выделяющимся названием - тут вокруг все работяги, как у меня язык клеветать поворачивается?..

Сидел я тише воды ниже травы - ничего не требовал, никого не тормошил, прилежно ждал, пока обо мне вспомнят. Один раз к сеньору заявился лощеный тип делового вида лет пятидесяти, они заперлись в кабинете, и секретарша, оказавшаяся жгучей брюнеткой с миловидной внешностью лет тридцати - тридцати пяти, дважды таскала им кофе с чем-то там.

Меня все показно игнорировали. Секретарша - потому, что втайне побаивалась, не хотела связываться; клиенты и посетители - потому, что одет я был в памятный полубандитский 'прикид', в котором выходил мочить Торетте. Я не вписывался в их круг, а значит, остался за бортом. Клерки... Клеркам вообще было наплевать. Меня это устраивало - я специально заявился именно так. Кожаная куртка, грубого покроя полуармейские маскировочные штаны, здоровенные берцы 'говнодавы', кстати, очень удобные для бега, 'корпусная' короткая стрижка... Нож в руку и ствол в наплечную кобуру, и можно на работу, в тёмный переулок! Впрочем, кобура и ствол у меня были. Да и нож в ботинке - девчонки вчера нашили кармашек. Как и желание направить мысли Сколари в русло того, что я - позёр, желающий казаться не тем, кто есть.

Примерно через три часа посетитель сеньора свалил. Рабочий день давно уже закончился, коридоры опустели; хронометр показывал что-то в районе полседьмого. Секретарша поглядывала на меня со всё большей и большей опаской - кроме внешнего вида, который сам по себе ее пугал, над нею довлело и то, что я открыто признался в убийстве. И данное признание её шеф не только не опроверг, но своим поведением признал. Знать, что он - мафиози, и столкнуться с бандитами в реальности - большая разница. Однако мы были не в кабинете моего старого школьного директора, пугать девочку я не хотел, потому, можно сказать, она отделалась лёгким испугом.

Наконец её шеф лично появился в дверном проёме. Вяло окинул взглядом женщину, перевел глаза на меня. Тяжело, с некой обреченностью, вздохнул.

- Сеньор Шимановский? А вы настойчивый. - Я невозмутимо пожал плечами. - Проходите. - Он толкнул дверь шире и побрел назад.

Что можно сказать о кабинете... Обычный кабинет обычного небольшого начальника. Компания Сколари по оборотам в Альфе даже не в первой десятке, занимается проектами нестратегического значения, не связанных с атмосферой, высокой температурой и давлением. Кабинет был подстать - маленький, чистый, небогато обставленный. Никаких шкафов с грамотами, наградами и поощрениями, или кубками за победы лично хозяина этого места, никаких экзотических растений в кадках, роскошных штор, статуй и картин. Минимализм и функционализм. Два стола, один, небольшой, завален папками и распечатками, другой, вытянутый, но не так, чтобы сильно длинный, для самого хозяина.

Я неспешно прошел и сел в кресло за последний. Сам сеньор Антонио вальяжно, словно демонстрируя превосходство, развалился на своём месте и даже поерзал влево-вправо.

- Слушаю вас, юный сеньор, - осчастливил он меня своим взглядом. - Мне сообщили, вы хотели меня видеть.

Я скупо кивнул.

- Хотел.

- И по какой причине, позвольте полюбопытствовать? Секретарь сообщила что-то о смерти сеньора Торетте...

- Не прикидывайтесь идиотом, сеньор, - мягко улыбнулся я и тоже развалился, сложив руки на подлокотниках. - Вы знаете и про Торетте, и про меня. Всё знаете.

- И тем не менее не имею ни к нему, ни к причине его убийства никакого отношения, - покачал Сколари головой. - Потому, честно, не понимаю.

- Вы знаете, почему я пришел. - Я хотел упереть в него пронзительный взгляд, но не стал. Я - Павсаний, и сейчас моя очередь быть слабым и загнанным в угол. - И целью моего визита был вопрос, когда я получу голову вашего племянника, Марио? В живом виде, мертвом - мне всё равно.

Громовой хохот сотряс кабинет. И мне показалось, что наигранности в нём самый минимум.

- Сеньор изволит шутить? Да, хорошая шутка. И за что я должен... Передать вам голову живого или мертвого племянника?

- Не прикидывайтесь идиотом, сеньор, - повторился я и мягко улыбнулся.

- Пошел вон, щенок! - его голос вмиг стал прочнее стальной пружины, а рука указала на дверь. Глазами он так же пытался пылать, но я разглядел за ними лёгкую, буквально на грани восприятия, неуверенность.

- То есть, вы не хотите говорить об этом? - перевел я его рык на испанский.

- Я не желаю слушать с своём кабинете всякий бред!

- А вы уверены, что потянете бодание с королевский кланом? - усмехнулся я, поднимаясь.

Для сеньора упоминание Веласкесов казалось блефом нахватавшегося вершков выскочки, однако лишний раз напомнить про королеву всё же полезно. Сеньор закипел, покраснел, как рак, но промолчал. Показной налет уверенности в себе как ветром сдуло. И когда я дошел до двери, в спину ударило:

- Сеньор Шимановский, у вас есть с собой 'скорбящий ангел'? Нет?

Я обернулся.

- А его наличие обязательно?

- Если мы говорим не лично о вас, а о королевском клане... Думаю, да.

Понятно, карты выложены, позиция изложена. Позиция взвешенная, грамотная, парировать мне как бы нечем. Но о слове 'как бы' не сейчас, позже.

- Вы слишком недооцениваете королевский клан, сеньор, если думаете, что королева только и может, что прятаться за давнюю традицию. - Я максимально ехидно, как мог, улыбнулся, развернулся и выскочил за дверь На выход! На выход, на выход! С самым что ни на есть пасмурным видом! Да, и нервишками напоказ поиграть. Да, вот так, кулаком по стенке возле лифтов - тут должны быть камеры, и они обязаны зафиксировать моё бессилие.

Когда я садился в машину, от показной нервированности не осталось и следа.

- Чего сияешь? - усмехнулась Кассандра.

- Дай линию с нашей Красавицей, - только и смог произнести я вместо ответа.

* * *

Дом команданте. Огромный замок, прекрасно укрепленный и защищенный. После своего провала-триумфа в офисе я связался с Майком и спросил, можно ли как-то подключиться к камерам слежения, чтоб определить, когда кортеж сеньора команданте заедет внутрь? Майк заявил, что нет проблем - камеры дорожной полиции натыканы везде, а подключиться к гвардии они могут, у отдела ее высочества есть такой доступ. Кстати, это сильно облегчит вендетту, ведь там, где есть камеры гвардии, дополнительное оборудование мне не потребуется. На вопрос об этом, Майк сказал, что парни еще в работе, считают оптимизацию расположения камер с учетом всего, к чему они могут подключиться в принципе. Подсчитают завтра, вместе со списком оборудования и стоимостью всего этого добра.

Ждали мы не долго - рабочий день уже давно закончился, и примерно через полчаса Майк сообщил, что кортеж Сколари проехал все контрольные точки. Когда он рассоединился, мой палец прошил иконку горящей линии с начальницей-любовницей.

- Всё. Работаем.

- Хорошо. Машину десять минут назад выслала, подъезжает.

- Кто там? - Я нахмурился.

- Катарина. Она за тебя отвечает - вот пусть и разгребает. И да, сейчас еще пробки, потому послала заранее.

Хм-м-м... Ладно, замнем. Что ж, она не могла послать кого-то из рядового состава, а из офицеров Лока Идальга - лучший вариант.

- Дай еще раз схему со слабыми местами, - бросил я, рассоединившись.

Маркиза вывела на боковую панель заранее заготовленную схему устройства, которую я заучил наизусть, но на всякий случай штудировал и штудировал.

- Хуан, это Майк, - не по военному вышел на связь взломщик. - Сколари дома. Причем оба. Младший выезжал куда-то утром, в обед вернулся и дом не покидал.

- Откуда ты всё это знаешь? - усмехнулся я.

- Одна из камер гвардии частично захватывает его шлюз. Так что это проверенная информация. С тебя пиво.

- Замётано.

Вот даже как? Боги точно на нашей стороне. Я вызвал другого 'горячего' абонента:

- Катюш, мы встанем напротив ворот Сколари. Подъезжай сразу к нам.

- Есть, - отозвалась куратор без лишних пререканий. Ей поставлена боевая задача, поставлена высшим начальством, а раз так, то и разговоров об иерархии быть не может.

- Подъехали. Встать прямо напротив? - Это Роза, из-за 'баранки'.

- Нет, проедь дальше. Остановись чуть позади пешеходного шлюза.

Ожидая сигнал от взломщиков, мы стояли недалеко, на соседней улице. Наш 'Мустанг' не спеша, под прицелом камер всех окружающих домов (а живут тут ой какие непростые люди - квартал дворцов же) проехал вдоль улицы примерно полкилометра, достигнув транспортных ворот имения Сколари, так же неспешно миновал их, как и пешеходный вход. Наконец, остановился. Сидящая рядом Гюльзар начала неспешно передавать на передние сидения Мии и Розе их винтовки. Кассандре было не по себе, но держалась уверенно. У неё тоже есть приказ, а приказ для военного нечто более чем сакральное. Паула сияла от предвкушения хорошей драчки и перспективы пощекотать иглами нехороших парней. Все, теперь и включая Сестренок, держали оружие наготове - активируй да стреляй.

- Всегда, готовы, Хуан! - вздела руку в приветствии юных коммунистов прошлого рыжая и засмеялась, разряжая обстановку. - На выход?

- Рано. - Я покачал головой. - Ждем.

Ждать пришлось не долго. Наш приезд не остался незамеченным - через десять минут охрана дома сеньора команданте не выдержала, пешеходный шлюз раскрылся и на улицу вышел представитель службы безопасности при параде. В идеально выглаженной форме, несколько топорщащейся из-за бронерубашки, с массивной кобурой на поясе и активированной системой координации боя, через которую, очевидно, держал связь с шефом. Какой у него контракт я с ходу не определил, но в окружении девчонок мне это было и не важно.

Медленно-медленно, демонстрируя, что мы так, мусор и пыль, сеньор приблизился и постучал по люку машины.

- Роза, разгерметизация смотрового окошка заднего левого! - бросил я.

- Есть!

Смотровой люк издал щелчок, выйдя из пазов, в которых находился для герметичности, после чего я нажал на панеле управления нужную кнопку (всё, связанное с атмосферой, управляется исключительно кнопками и тумблерами), и отскочив чуть вперед, тот поехал вверх. После чего я спокойно опустил внутренне бронестекло:

- Слушаю вас, сеньор?

- Сеньор, это ваша машина? - усмехнулся охранник.

- Думаю, да, учитывая, что я тут нахожусь.

- Настоятельно рекомендую вам покинуть этот район, - нахмурился парень.

- Я приму к сведению вашу рекомендацию. - Я начал подъем бронестекла назад. Охранник вновь постучал по люку. Я перевел тумблер в реверсное положение, стекло вновь отъехало вниз.

- Сеньор, вы меня не поняли. Это район, где живут очень влиятельные люди. И любая неучтенная машина, не принадлежащая владельцу одного из окрестных, домов, воспринимается, как потенциальная угроза. То есть нежеланна.

Я ослепительно улыбнулся.

- Сеньор, мы - граждане Венеры. Находимся на территории королевства. В демилитаризованной зоне, не подпадающей под закон об особом охранении. А значит имеем полное право здесь стоять, нравится это кому-то, или нет.

- Я вас предупредил, - деланно-равнодушно бросил охранник и так же вальяжно удалился.

- У них там мобилизация, - отстраненно заметила Гюльзар. - Готовятся драться.

На что я коротко заметил:

- И правильно делают. Я бы на их месте тоже готовился.

Как я и предполагал, машина гвардии появилась через несколько минут.

- Сеньор, документы, - произнес сержант в голубой с золотом броне с открытым забралом шлема, когда я, никуда не спеша, вновь проделал те же манипуляции с люком. Протянул ему бумагу, переданную Кассандрой:

- Этого достаточно?

Сержант запыхтел. Он жаждал вышвырнуть нас за территорию вверенной его управлению, но бюрократия - она и за орбитой Урана бюрократия. Не принадлежи мы к касте силовиков, то есть богоизбранных, с нами бы не церемонились. Но мы - императорская гвардия, управление дворцовой стражи, а это в корне меняет дело.

- Корпус телохранителей. При исполнении, - подлезла к лючку меж тем наша комвзвода. - Есть проблемы?

Служака молчал долго. Связался со своими - затребовал проверку документа на подлинность. С этим проблем обычно не бывает, на каждой бумажке куча степеней защиты, и в планетарной базе данных мы, само собой, есть. Цель же задания, что именно мы делаем, его не касается - не может нам он ничего ни сделать, ни даже порекомендовать (в отличие от частной охраны). И постояв минуты четыре, сержант решил отвалить. Но напоследок, просто из вредности, всё же спросил:

- Прошу прощения, а вы можете сменить дислокацию на другой, более неспокойный район?

- Основания? - отрезала Кассандра так, что даже я втянул голову. Гвардеец смутился окончательно.

- Окружающие жильцы жалуются. Им в любой неместной машине мерещатся бандиты.

- То есть, это личная просьба владельцев домов? - перевела на испанский наша комвзвода.

- Так точно, - выдавил сержант.

- Сожалею, но им придется потерпеть. - Кассандра ослепительно улыбнулась.

Гвардеец козырнул и удалился - а что еще оставалось?

- Мы - старшая контора, - пояснила итальянка, растягиваясь на сидении, хотя это и так все знали. - Документы в норме.

- В прошлый раз, когда нас арестовали, не больно-то они слушали Катарину с документами, - заметил я.

- Шли беспорядки. - Кассандра пожала плечами. - Они не хотели рисковать. Лучше получить по шапке за то, что не уважили чужую контору, чем что допустили массовый хаос на вверенной территории. Это вещи разных порядков.

Что ж, такое мнение имеет право на существование. Во всяком случае, тезис 'мы взяли, повязали, а вы, если надо, вызволяйте из участка' точно имел место быть.

...Интересно, когда я открою огонь, как они начнут действовать? Какие инструкции выполнят? А они будут - их машина встала в сотне метров позади нашей, на прикол. То есть, будут приглядывать за нами, пока мы не свалим со вверенной территории. Мы - всего лишь корпус, непонятная и даже неофициальная организация, находящаяся лишь под крышей дворцовой стражи. Мало ли что от нас ждать?

- Придется и их на прицел брать, - заметила Гюльзар, оценивающая ситуацию в обзорные визоры. - Кого отвлечем?

- Сестренок, - кисло скривилась Кассандра. - Ты будешь нужна Малышу. Я возьму под прицел непосредственно вход, а Паула будет у нас штурмовиком, на подхвате. Не нервничаешь? - Это мне.

Я скупо пожал плечами. Нервничал, конечно. В 'крутом' районе, в самый вечерний пик - то есть почти среди дня, стрелять из деструктора...

Из груди вырвался тяжелый вздох - ладно, прорвемся. На весах между городом и Беатрис чаши неумолимо склонялись в пользу последней.

- Агелито-Ласточке, - ожила связь. - Подъезжаем. Через минуту будем у вас. На карте-схеме вас вижу. Где встать?

Я оживился:

- Прямо напротив транспортного люка, около противоположной стены. - Мозг зацепился за множественное число во фразе. - 'Вы'... Вас много?

- Трое. - Легкая усмешка на том конце. - Сам понимаешь...

Да, понимаю. И еще пара групп за поворотами, с разных сторон, или я ни икса Локу Идальгу не знаю.

- В полусотне метров от вас сзади будет гвардейская 'Аранья'. Парни вооружены, в броне. Следят за нами.

- Поняла. Прикроем. Можете о них забыть.

У Кассандры при этих словах с души упал камень - за перестрелку с гвардией по головке не погладят. Если же этим займется Катарина... Ласточка птица верткая, отмажется, а она будет чиста.

- Готовность тридцать секунд, произнес я. - Планы меняются. Гюльзар идет со мной, помогат. Роза и Мия - ваши ворота.

- Исполнять! - рявкнула итальянка.

- Есть!

- Есть!

- Есть!.. - раздался хор голосов.

- Паула - резерв. Патрисия?..

- Всё будет хорошо, - нахмурилась итальянка, но только для вида. Ну, вот и отлично.

Машина Катарины показалась из-за поворота. Как я и думал, это оказалась розовая красавица Эсперанса - не может Лока Идальга без понтов. Я вылез из люка и неспешно пошел в сторону транспортного шлюза дома Сколари, Гюльзар пристроилась рядом, отстав на шаг. За нами наблюдали десятки глаз, причем, более чем уверен, некоторые руки наблюдающих сжимали оружие. Войска Павсания позорно бежали, признав беспомощность. Теперь нужно срочно развернуть фалангу, пока окончательно не затоптали, вместе с имиджем клана Веласкес.

Пятнадцать секунд. Машина поравнялась со шлюзом. Десять метров. Пять секунд...

- Готов? - Катарина уже стояла возле машины. Две девочки, дежурные охраны базы, выскочили с другой стороны, и, сжимая винтовки, направились к 'Аранье'.

- Всегда готов! - повторил я жест красноволосой.

- Тогда держи. Как управляться - знаете. - Она откинула крышку бокового грузового люка 'Эсперансы'. Я взялся за тщательно упакованный в мягкую объемную ткань деструктор - новенький, 'свежий', местами в масле - только из арсенала. Маркиза начала вытаскивать из лежащего тут же ящика боеприпасы и охладители. Боеприпасов было ровно полтора десятка, как и просил. - Помощь нужна?

- Справимся.

Я активировал устройство, подсоединил его к своей системе координации. Там, в интерфейсе, уже были отмечены точки прицеливания.

- Я пошла. - Катарина кивнула и также направилась к 'Аранье', из которой, как показало боковое зрение, при виде деструктора выскочило четыре человека в броне и тоже с винтовками.

- Первый - давай! - произнес я, и вдвоем с Гюльзар мы подсоединили тяжелый цилиндр с зарядом. Прибор на плечо. Активация заряда... После активации есть около десяти секунд до самопроизвольной цепной реакции, когда прибор выстрелит, дабы не взорваться в руках стрелка. Это время можно существенно уменьшить, нажав на гашетку, что я и сделал, когда точка прицеливания соединилась с прицелом в интерфейсе.

Плечо обожгло. Конечно, ядерная реакция вам не хухры-мухры!

Будь тут уран или плутоний, 'большие' ядерные элементы, каюк был бы всему куполу. Мало что б осталось (хотя вру, критической массы тут всё же не будет, хватит только на маленький, хоть и очень радиоактивный факелок). Но и маленькие их собратья тоже могут показать зубки, активировав к жизни гигантские силы во славу богини разрушения.

Есть, попал! В реальном пространстве точка наложения прицелов закипела от поразившего её импульса. Кипящий и испаряющийся металл... Это вам не атмосферные четыреста восемьдесят по Цельсию!

- Второй! - закричал я, спуская с плеча деструктор, но Гюльзар уже и сама подносила заряд. Моя рука, словно на учениях, приоткрыла краник жидкого гелия - охлаждать устройство надо после каждого выстрела, а если их пятнадцать... Пусть будет на протоке, благо, Катарина запасные балончики захватила.

Щелчок, зарядили. На плечо. Прикрыть один глаз. Свести точки в интерфейсе. Задержать дыхание. Активация. Гашетка...

...После четвертого выстрела пришлось менять балончик с охладителем. Даже жидкий гелий не справлялся с нагрузкой. Деструктор раскалился, я держал его через опять-таки привезенные запасливой Катариной спциальные рукавицы из пенного материала. После пятого сменил прицел на вторую точку. Перезарядка, активация. Выстрел. После шестого створка шлюза дёрнулась - с пульта безопасности попытались открыть её, поняв намерения. Перезарядка, активация... Выстрел! Перезарядка, активация... Выстрел! Смена балончика.

После восьмого створку заклинило. Подняться она успела где-то наполовину, градусов на сорок-пятьдесят. Уже раскаленная импульсами, изогнутая, частично расплавленная, она хоть и медленно, но двигалась - мощный механизм. Сказано - Венера! Но я всё-таки додавил, расплавил и вторую критическую точку внутри. А затем девятым и десятым выстрелом закрепил успех, окропляя брызгами суперсплава внутренности шлюзовой камеры.

А теперь произвольно; как говорится, 'вольная программа'. Перезарядка. Активация. Гашетка! Перезарядка, активация... Гашетка! Мне оставалось только довершить разгром, устроив створке окончательное спекание (стекание?). Чтоб наверняка, навечно. Чтоб только вырезАть (а попробуйте вырезать атмосферную створку!)

Когда всё было кончено, я отбросил деструктор подальше от себя - жар от него шел такой, что не спасали и варежки. Ничего, полежит, остынет - заберем. Створка была раскалена так, что в интерфейсе светилась малиновым. Под ней, на земле, быстро застывала лужа расплавленного суперсплава.

- Радиация?

- Жить будем! - Гюльзар усмехнулась, поводив перед собой дозиметром. - Кюрий повышен. И еще кое-что. Пара веселых недель местным обеспечена, но ничего фатального.

- Пошли отсюда...

Отойдя от машины, я осмотрелся. Трое бойцов из 'Араньи' лежали 'мордой вниз'. Четвертый сидел на земле и держался за ногу, с которой одна из прибывших ангелов пыталсь снять броню. Вторая королевская телохранительница возвышалась над всеми с винтовкой в руках, готовая прошить очередью любого, кто дернется. Рядом стояла и Катарина, с кем-то напряженно разговаривая по связи.

С другой стороны, у пешеходного шлюза, картина была более драмматична. На земле, держась за ноги, валялось двое бойцов. Третий лежал на спине и выл, схватившись за окровавленный живот окровавленной рукой. Вокруг него суетились девчонки, но сделать могли мало что. Четвертый же... Не подавал признаков жизни. Лежал дальше всех, сжимая в руках винтовку, и к нему никто не подходил.

- Что здесь? - спросил я. Пасмурная Кассандра, держащая под прицелом раненых орлов, повернула голову:

- Этот выскочил, попытался открыть по вам огонь. Пришлось стрелять на поражение.

- Сам виноват! - буркнула суетящаяся рядом с раненым Роза. Видимо, она его и пристрелила. - Терпи, родной! Теперь терпи! Скорая едет! Видишь, твои тебя бросили, а мы выхаживаем? Так что хочешь жить - терпи!..

Я скривился, но помочь ничем не мог.

- Второй пёр на нас, - продолжила отчет Кассандра. - Его тоже пришлось продырявить. После этого полоснули тем двоим по ногам, выведя из игры, а остальные ломанулись назад. Одного тоже вроде достали, но его затащили в шлюз.

Я кивнул - хорошо. Замечательно. Могло быть гораздо хуже. Что мне нравилось, так это то, что собственная комвзвода спокойно отчитывается, как подчиненная. И никто не чувствует диссонанса - ни я, ни она. Вот, что значит быть командующим операции!

- Мия, Роза, у вас что? - подошел я к раненому ближе. Э, да это тот самый, что только что подходил! Слишком самоуверенный, да?

- Жить будет. - Роза поднялась, оттирая кровь с рук влажной салфеткой. - Скорую вызвали, большего сделать не сможем.

- Тогда пойдете со мной. И ты, - палец ткнулся в Кассандру. - Паула и Маркиза за всем здесь присмотрят.

Возражений не было.

Я максимально вальяжно подошел к шлюзу, нажал на комутатор. Тишина. Очевидно, в центре безопасности, из которого за нами наблюдали, не поверили в такую наглость, пришлось нажать еще раз.

- Слушаю, - ответил мужской голос. Спокойный, но спокойный наигранно.

- Сеньора Сколари мне, живо! - Нет, ну а что? Когда за твоей спиной труп и трое раненых, причем один - тяжело, можно и покомандовать.

- Слушаю. - А это сеньор команданте. Голос убитый. Такого развития событий он не ждал от слова 'совсем'. Привык за две недели, что это невозможно, поверил в слабость 'Павсания'...

- Сеньор, еще раз повторяю, нам нужно поговорить. ОЧЕНЬ нужно, - выделил я это слово. - И меня не устраивает, что меня выгоняют из кабинета, как какого-то щенка, когда я задаю вполне адекватные человеческие вопросы.

Пауза. Осмысление.

- Так значит, произошедшее - месть за выставление из кабинета?

- Что? - Я наигранно рассмеялся. - Сеньор, не переоценивайте себя. Я не обижаюсь на такие мелочи. Произошедшее только что - посыл вам, что вы ошибаетесь, недооценивая меня, как собеседника. Думаю, вам нужно пересмотреть свое мировосприятие и всё-таки поговорить со мной, но на равных, как и положено взрослым людям. Без всех этих выпендрежей и уходов в глухой 'отказняк', как говорят у нас на районе. Я понятно выражаюсь?

- Предельно!

Снова пауза.

- То есть, эти обезьяны не пойдут сейчас на штурм моего дома?

Кажется, этот вопрос единственно волновал команданте.

- Сеньор-сеньор! - вздохнул я и покачал головой. - Как же вы низко о женщинах! Это недостойно кабальеро. Ваше счастье, что им еще более плевать на ваши слова, чем мне.

Конечно, нет. Оно им надо, штурмовать и нести потери, беря дом какого-то... Команданте бандеры? Вы не аристократ, и Веласкесам совершенно не интересны.

Кажется, аргументы я привёл убедительные. Обреченный вздох, и:

- Хорошо, я сейчас открою. Можете проходить, мои люди вас проводят ко мне в кабинет. Убедительно прошу больше не применять оружия. Мои люди будут так же безоружны.

Сразу бы так. Еще в офисе. Ну, про 'поговорить'.

- Надеюсь, вы понимаете, сеньор, что будет с вами через жалких несколько минут после того, как со мной что-то случится, если со мной что-то случится? Надеюсь, вы понимаете, что гибель родного племянника для ее величества... Нечто большее, чем проблемы неизвестной ей девочки непонятного статуса?

- Это глупый вопрос, сеньор Шимановский. - Сеньор оскорбился. - При всех своих недостатках я не произвожу впечатления самоубийцы. - Пауза. - Конечно, вас не тронет и муха, если ваши... Охранницы не будут применять оружие внутри дома, - повторился он.

- Они деактивируют винтовки, - пообещал я. - Но вашим людям всё равно лучше держаться от них на расстоянии. И не открывать рот, кроме как по делу. Поверьте, я знаю, что прошу.

- Хорошо, сеньор Шимановский. Сейчас я отдам приказ.

* * *

Минут через пять створка шлюза отъехала, из проема высунулась голова. Опасливо покрутилась.

- Уважаемый, думаю, вам стоит забрать своих людей, - кивнул я на орлов, сидящих под прицелом теперь уже Паулы. - Ранены они легко, жить будут. Хотя того, - кивок дальше, - трогать не советую - может не выжить. - По улице уже была слышна сирена - подъезжала скорая. И не только, но то уже проблемы Катарины и её 'заначек'. - Забирай-забирай! - настоял я.

- Стрелять будете?

- А надо?

Через секунду наружу вышло еще несколько человек, так же опасливо оглядываясь, без оружия. Смолчали. Взяли своих, под мышки и за ноги, понесли. Вперед туловищем - парни опытные.

- У нас есть врач, сейчас выйдет, - задержался один из бойцов. - Пойдемте.

Врач - это хорошо. Кивнув девчонкам, я первым направился внутрь, в 'пещеру к троллю', как почему-то захотела окрестить этот дом неуёмная фантазия. Следом двинулась Кассандра, перебросив винтовку за плечо, за нею Мия. Завершала процессию Роза.

Дом стоил того, чтобы его описать. Красивые цветочные клумбы, небольшой садик-парк вдалеке с экзотическими растениями; богато разукрашенное здание гаражей, статуи при входе... Но я больше смотрел на людей вокруг, на их лица и намерения. Мне куда интереснее вид машин, начиная от атмосферных броневиков и заканчивая лёгким спортивным 'инспирасьоном' ярко-желтого цвыета, которыми перегородили и транспортный шлюз, и пешеходный - на случай прорыва. К нашему приходу машины от пешеходного начали убирать - две уже отогнали, но две еще стояли. Всего я насчитал семь штук разных классов - неплохо. Жаль, что какое-то время ни одна из них территорию дома-дворца не покинет. Естественно, не мне жаль, сеньору.

Внутренний интерьер так же остался за кадром. За десять минут до появления Катарины я соизволил сообразить попросить у Майка план этого имения, коий он прислал минуты через две, однако времени изучить его оставалось катастрофически мало. Вот я и зыркал по сторонам, запоминая расположение створок, дверей, подсобок и прочих полезных в деле штурма вещей вместо оценки культурного уровня - картин, статуй, паркета или зеркал окружающей обстановки. Нас не трогали, не задирали, и вообще, согласно совету, всё живое убралось с нашего пути как можно дальше. Кроме парня-охранника, судя по выправке, бывшего военного, державшегося со спокойствием астероида, бороздящего просторы Солнечной системы. Наконец, прибыли:

- Кабинет сеньора Сколари. - Парень замялся. - Прошу оставить охрану здесь, сеньор, а то... А то некрасиво как-то получается, - сформулировал он, справившись с работой мысли. А что, нормальная формулировка для бывшего военного.

Я махнул головой, Кассандра и Мия тут же юркнули внутрь. Роза тип и я остались снаружи, смотря друг на друга, готовые ко всему. Я понимал, сейчас всё, что захочу, будет на моих условиях, в том числе и разговор в присутствии личной охраны... Но, действительно, как-то некрасиво. Держать рядом ту же Кассандру с винтовкой на переговорах - признак слабости, а теперь, когда фаланга перед Мардонием выстроилась в боевой порядок, мне это было не нужно.

- Чисто. - Патрисия вышла. - Он один, оружия не вижу. Пойти с тобой?

Я хлопнул её по плечу:

- Не стоит. Справлюсь.

Войдя, одним жестом так же отпустил и оставшуюся 'на стрёме' Мию. Прошел вперед.

- Ну, здравствуйте, сеньор Сколари. - Кажется, даже голос мой обрел небывалую уверенность. - Продолжим?

Стоявший у окна и смотревший наружу, во двор, сеньор обернулся. Лицо кислое, взгляд затравленный. Боится. Не за себя, естественно. Я вспомнил высказывание некоторых наших аристократок о том, что Марио может быть его сыном, а не только племянником... Судя по реакции, не стоит отметать эту версию с порога.

- Присаживайтесь, сеньор Шимановский, - кивнул он мне на одно из двух кресел, которые стояли вокруг журнального столика лицом друг к другу. В одно из них он прошел сел сам. - А может, Веласкес?

Я сел не нагло, по-хозяйски развалившись, но и не скромно присев, будто чувствую неуверенность бедного родственника. Я - хозяин положения, и обязан демонстрировать это даже невербально, но он - хозяин этого места, и мне надо договориться с ним, а не поставить перед фактом. Сеньор должен оценить жест.

- Рано, сеньор. Меня не признали пока. И информации, когда признают, нет. Лучше я побуду Шимановским, по имени матери - так проще решать многие вопросы, меньше ответственности. Да и просто привычней.

Команданте выдавил скупую улыбку.

- О, да, насчет ответственности полностью соглашусь. Ответственность - великая вещь, с которой ничего невозможно поделать, когда она есть. И почему же королева молчала две недели? Испытание?

Я пожал плечами.

- Я воспитывался далеко не во дворце. И должен доказать, что чего-то стою без поддержки. И главное, сеньор, я это докажу! - Я выдал улыбку злого гения. Сеньор не подал и виду, но в душе у него поднялось нечто злое и яростное.

- Что вы хотите от меня?

- Во первых ответа на вопрос. Зачем вы подставили племянника?

- Я не понимаю, о чем речь, сеньор Шимановский-Веласкес.

Судя по глазам, всё он понял. Вот и отлично, ответ получен, можно переходить к следующему пункту.

- Как вы планируете наказать его?

Собеседник нахмурился.

- Боюсь, я снова не понимаю вопроса.

- Ваш племянник совершил преступление, пояснил я. - И более того, подставил этим вас. Вы обязаны его наказать. Плохих непослушных детей как бы принято наказывать...

Он молчал долго, с минуту.

- Какие у вас предложения?

- У меня? - Я деловито поднял бровь. - Пятнадцать лет общего режима. По статье об изнасиловании. Подойдет?

Команданте аж перекосило.

- Вы понимаете, сеньор Шимановский, что это равносильно смертному приговору, только гораздо более жестоко?

- Ну, как вариант, согласен на смертный приговор, - победно улыбнулся я. - Мы его сейчас забираем, прямо сейчас, и никаких претензий к вам не имеем. Королева вновь забывает о вашем существовании, как и ранее.

- Неприемлемо, - покачал головой собеседник. - Он - сын моей сестры. Моя семья. Так же как вы - племянник ее величества. Понимаете аналогию?

Я мило улыбнулся.

- Я не насиловал беременную, сеньор. В этом наша разница. Вы сами привели аналогию, и я её продолжу. Носимый той девочкой ребенок тоже был частью королевской семьи, частью клана. И поскольку он не родился... Королева этого не оставит. Она может прогнать меня прочь, если не решу проблему, как ненужную бездарность, но ответ за убитого члена своей семьи спросит. Угадайте с кого?

Сеньор Сколари позеленел, но держался.

- Что вы предлагаете? Вы загоняете меня в угол; вы же понимаете, я не могу отдать вам племянника. Тогда к чему этот разговор?

- Но я также понимаю, что не могу штурмовать ваш дом, если окажетесь его выдать, - парировал я своей слабостью. Для паритета. - Поднимется информационная волна, которая тётушке не нужна. Так что нам таки нужно договориться, сеньор. Подумайте, что вы готовы предложить... Чтобы уйти от крайностей?

Из груди команданте вырвался обреченный вздох. Видно до последнего боялся штурма.

- Мне нечего предложить. Любое мое решение покажется вам недостаточно кровожадным. А если на него согласитесь вы, это не значит, что наш договор примет королева.

- Это была моя женщина, - криво усмехнулся я. - У меня карт-бланш на решение. Королева может отдалить меня за... Безграмотность и наивность, но договор будет иметь силу. Вы заметили, она две недели не вмешивалась в ситуацию, давая разобраться мне?

Звучало логично, но команданте на то и команданте, чтобы никому не верить. Однако особого выбора у него не было, нам надо решить проблему сейчас. Завтра будет поздно. Во всяком случае, такое впечатление должно сложиться после происшествия у ворот.

- Я не отдам Марио, - рыкнул, наконец, хозяин этого дома. - Делайте что хотите, но я его не отдам. Убьёте?.. Убивайте.

Я продолжал улыбаться, не мешая его монологу.

- Да, он... Плохой мальчик. И я готов сделать так, что до конца своих дней он не ступит на Венеру. Если его, конечно, выпустят, что только в вашей власти, сеньор Шимановский. - И глядя, как я недоуменно нахмурился, соизволил пояснить:

- Я попытался убрать его с планеты почти сразу. Ему запрещен вылет. Без объяснения причин. Как и всем, кто в том инциденте участвовал. А вы не знали?

Нет, не знал. Ну, хоть за это тётушке спасибо - не дала тараканам разбежаться по щелям и норкам.

- Он должен понести наказание, - гнул я своё. - Этого недостаточно.

Сколари издал обреченный вздох.

- Мы не понимаем друг друга. В таком случае могу предложить только одно - суд. Честный, согласно законов королевства.

- Вы пойдете на это, зная, что будет с Марио в тюрьме?

- Ну, я же законопослушный гражданин, сеньор Шимановский, - победно и очень зло улыбнулся этот... Тролль. - Как вообще можно говорить о чем-то, о каких-то договоренностях за пределами законодательного поля?

Я расхохотался.

- Знаете, что меня всегда поражало в... Скажем так, представителях теневого мира? Когда вам дают по рукам, вы моментально вспоминаете о законе. О правах, суде, презумпции невиновности... Обо всех процессуальных нормах, которых знать не знали, верша свои дела. - Помолчал, оценивая, как выкрутить так, чтобы мои действия выглядели достаточно солидно. - Хорошо, вы правы, закон прежде всего. Моя тётушка как раз и поставлена народом, как высшый арбитр на случай его неисполнения. Я согласен.

Глаза сеньора победно сверкнули - уж тактически поеду он одержал. Время для решения проблемы выиграл. И раз так, я решил закругляться и озвучить приемлемые для нас обоих здесь и сейчас условия, тщательно подбирая формулировки.

- Для того, чтобы не было эксцессов с тетушкой, предлагаю записать наши договоренности на носитель. Как считаете?

- Согласен. - Сеньор поднял голову и приказал искину включить запись. У меня запись шла и так, потому я просто продолжил:

- Я, Хуан Шимановский, обещаю, что ничего не сделаю Марио Сколари, племяннику команданте Антонио Сколари, до справедливого суда, который вынесет ему справедливый приговор. В обмен на это Антонио Сколари обязуется не прятать племянника, не пытаться вывезти его за пределы планеты и четко выполнять все уголовно-процессуальные процедуры, связанные с Марио. Вы согласны, сеньор?

- Согласен, - медленно и громко проговорил сеньор Антонио.

- Также, учитывая, что тот нанес тяжелые психические травмы изнасилованной им Беатрис Санчес, Антонио Сколари обязуется в качестве моральной компенсации покрыть расходы на врачей и психологов, с целью чего выплачивает Беатрис Санчес пять миллионов империалов, здесь и сейчас. Сеньор?

Сколари вновь позеленел, его даже затрясло... Но отступать было некуда.

- Да, я согласен и с этим, - произнес он. И я выдал самое 'вкусное', оставленное на потом:

- А так же забирает из судебного производства встречный иск к сеньорите Санчес по поводу лжесвидетельства, как не соответствующий действительности, юридический казус.

- Да, конечно, - вновь кивнул команданте, уже спокойнее. Да, поражение, но сейчас он и не мог победить. Признав вину племянника, глупо цепляться за встречный иск. Это ниже чести кабальеро, а в преступном мире слово 'честь' не пустой звук.

- В таком случае у меня всё, - закончил я. - Если не трудно, продублируйте мне текст нашего соглашения на носителе?

Когда я спустился вниз, меня ждал вид продолжения 'банкета'. Действительно, у Лока Идальги в рукавах оказались козыри. Внизу стояло еще две скорых, пакующих двоих раненых гвардейцев, еще две 'араньи' гвардии и лежало с десяток их вооруженных бойцов... В смысле вооруженных до момента утыкания их 'мордой в бетонопластик' - в данный момент их оружие выставили в отдалении пирамидой. А так же... Точно, два взвода, как я и говорил - два 'мустанга' с почти двумя десятками девочек в форме, расхаживающих между условно-пленными в ожидании высочайшего решения.

Рядом стояли три машины с черно-синими опознавательными знаками департамента безопасности и логотипом антитеррора, но эти перцы сидели внутри. Их командир, в броне, но без шлема, беседовал с Катариной. М-да, я мог надавить на Сколари и сильнее... Если бы это было нужно.

Но мне не нужно сильнее. Мне нужно, чтобы 'тараканы' не разбежались, а сеньоры думали, что я буду играть на их поле. Дабы усыпить бдительность. Ведь при всех моих 'понтах', и более того, при всем весе королевы, у них есть шансы выиграть судебный процесс, очень сильно смягчив наказание. Ибо любое давление на суд со стороны Веласкесов может... Теоретически, но напомню, мы на Венере... Может подхватить информационная волна, которая выкрутит ситуацию с точностью до наоборот - плохая королева 'напрягает' свободный независимый суд чтобы... Ля-ля-ля. Долго ли придумать с нашими медиа- и политтехнологиями? Там и кланы подтянутся, кому выгодно ослабление королевы, и вопрос превратится в чисто технический - кто кого. На действующих лиц и само происшествие будет плевать.

Они должны думать, что могут и отмазаться от кары сами, и частично отмазать отпрысков. Посидеть которым как бы придется, но Майк четко дал понять, как именно им придется сидеть, и что суровым наказанием такую сидку считать не стоит.

Да и чек на пять 'лямов' несказанно грел душу. Надо побыстрее передать его парням - пусть разворачиваются с аппаратурой. Уничтожить два городских эскадрона за счет их же поставщика? Какая ирония!

- Ты, действительно, собираешься ждать 'честного и справедливого' суда? - задумчиво хмыкнула Катарина, когда я дал ей прослушать запись на обратном пути.

- Естественно, - с воодушевлением воскликнул я. - Договор - есть договор. И мы его финансово скрепили, - помахал я чеком.

Она покачала головой, но промолчала. Давно меня знает. И понимает, я не скажу, что задумал, пока не придет время - хоть расшибись в лепешку.

- Теперь куда? - произнесла она после долгого молчания.

- Теперь на базу. Домой. - Из груди вырвался облегченный вздох. - Завтра много дел, но главное я узнал, это Сколари. Он-команданте подставил племянника, дабы смыть с себя тень ассоциации его с собой. Но после, почувствовав за две недели, что можно избежать наказания, выкрутиться, он-человек страстно захотел мальчика отмазать. Нормальное человеческое желание. Остальное решим, дело техники.

- Как скажешь. - Она тронула рычаг форсажа. 'Эсперанса' привычно рванула вперед.