Ангел-Маг

Пролог

– Ваше преосвященство, нас осталось только одиннадцать, – сказала молодая стражница. Она устало опиралась на меч, от рукояти до острия покрытый серой спекшейся золой. – Полагаю, нам даже этой башни надолго не удержать…

– Одиннадцать? – переспросила кардинал Элсишерон, выглядевшая не на свои семьдесят, а гораздо древнее. Она сидела на подоконнике огромного стрельчатого окна, обращенного к югу, просто потому, что наверху колокольни сидеть было больше не на чем; почти все место занимал огромный колокол святого Дезидерия. Сейчас бронзовая громада молчала. Бить в набат не имело смысла, да и звонарей уже не осталось.

Каменная плита холодила, и Элсишерон подвернула длинный подол алого одеяния, соорудив что-то вроде подушечки. Она сидела в одном тапочке, коротко стриженную голову впервые за много лет не покрывали ни митра, ни шапочка – лишь тонкий седой пух, казавшийся еще белее на фоне глубокой черноты кожи. Когда твари неожиданно прорвались наверх через подвалы и крипты, кардиналу пришлось поспешно вскакивать с импровизированного ложа, устроенного в большом зале, и бежать, что называется, в чем была.

– Я не слышу нового приступа…

– Зольнокровные получили Омартена, – ответила стражница, употребив название, недавно приставшее к монстрам.

Девушка даже не принадлежала к домочадцам кардинала. Всего два дня назад она была самым что ни есть зеленым рекрутом в королевской гвардии. Когда твари захватили дворец, она вместе с выжившими ушла по реке к собору. Тот, бывший некогда крепостью, сулил зыбкую надежду на спасение. – Мы отдали им его тело…

– Этого делать не следовало, – ответила кардинал. – Мы уже убедились, что после смерти трансформации не происходит.

– Решили не рисковать, – прошептала стражница.

Она вдруг подалась вперед, карие глаза настороженно распахнулись, усталости как не бывало. Кардиналу она казалась совсем девочкой. Слишком юной, чтобы носить стальной шлем, кирасу и пистолеты за некогда голубым поясом, ныне сплошь серым от зольной крови чудовищ.

– Ваше преосвященство… как думаете, пора?

– Пора для чего, дитя мое?

– Вызвать Паллениэля! – Голос звучал напряженно, она больше не опиралась на меч, держа его наготове. – Он-то точно может навести тут порядок!

Кардинал медленно покачала головой, оглядывая с высоты город Каденц, насколько позволяла густая и низкая туча черного дыма. Пожары полыхали во множестве – поваров и пекарей зольнокровные убили у горящих печей, и унять огонь стало некому. Вот пламя и перекидывалось с дома на дом. Живых людей в городе не осталось, а монстры тушить пожары явно не собирались. Более того, один из главнейших поджогов был, по-видимому, совершен человеком – вероятно, отчаянным офицером городской стражи – в попытке удержать чудовищ на северном берегу. Где ему было знать, что те представляли собой не армию вторжения, а бывших людей. Оттого и возникали, трансформируясь, самым непредсказуемым образом.

– Магистр Торран оставила предсмертное сообщение, – сказала наконец кардинал. – Еще живые жертвы становятся монстрами под влиянием ангельской магии. Когда это бедствие лишь разразилось, слишком много магов и священников взывало к своим ангелам об исцелении либо в попытке спастись… Я сама видела, как это происходило, да и ты тоже, наверное… прости, дитя, я забыла, как тебя звать?

– Илгрен, ваше преосвященство. Я просто к тому, что, даже если младшим ангелам не удалось что-то исправить, Паллениэль-то наверняка…

Но архиепископ лишь резче качнула головой.

– Я далеко не сразу поняла природу происходящего, Илгрен, – сказала она. – Быть может, услышав об этих трех вещах, ты окажешься сообразительней…

Она подняла руку и стала загибать тонкие, иссушенные возрастом пальцы. Все они были отягощены иконными кольцами, иные – двумя или тремя. Каждое кольцо соответствовало ангелу, к которому могла воззвать кардинал. А лик самого могущественного хранила тяжелая икона, изваянная в золоте, которая висела на шее, удерживаемая ожерельем из S-образных серебряных позолоченных звеньев.

– Вот первое. По моему слову Эсперавиэль летала в Баррону и Тариль и далее, к началу перешейка. Она подтверждает, что эпидемия зольнокровия не выходит за границы Истары. Ни на единый ярд! Более того, ей и самой не удалось пересечь границу…

– Я не слишком сведуща в магии, ваше преосвященство, – слегка покраснела Илгрен. Места в королевской гвардии она удостоилась не за фехтовальное искусство, не за изощренную магию – лишь в силу того, что ее тетушка служила там лейтенантом. – Я ничего не знаю об Эсперавиэль. Кто она в ангельской иерархии?

– Она из Князей и служит Паллениэлю, ведая небесами Истары, – пояснила кардинал. – По ее словам, границы замкнуты соседствующими Архангелами. На севере это Ашалаэль из Саранса, на юге – Турикишан из Менорко.

– Они что, собрались напасть на нас? Но зачем, это же…

– Нет, дитя. Это не нападение… по крайней мере, извне. Они просто замкнули границы для всех небесных созданий. Все наши границы… Слушай же! Вот второе. Эсперавиэль говорит, что видела Деву Элланды, переходившую границу в Сарансе с множеством верных. Третье же…

Старая священница умолкла, лишь тяжело вздохнула. Уронила руку на колени и вновь подняла, схватилась костлявой пятерней за левую руку Илгрен и с видимым трудом поднялась.

– Третье же – я воззвала к Паллениэлю еще в самый первый день, как только у короля кровь потекла золой… Паллениэль отозвался, но не пожелал выполнить просьбу. Лишь сказал, что и над ним есть власть.

– Что?! Но это же… это… как так? Вы ведь кардинал! Архиепископ Истары! Икону носите!..

– А Паллениэль – Архангел Истары. Вот только икона моя, древняя икона святого Дезидерия, ныне тускла и безжизненна… Разве ты не заметила? Будь в ней прежняя сила, икона Ксеррениэля на твоем шлеме звенела бы и трепетала, в такой-то близи… Я почувствовала, как коснеет икона, когда Паллениэль отступил от меня. Тогда я и спросила себя: что за силы могли наслать зольнокровие на наш несчастный народ? Что за силы могли исказить вмешательство младших ангелов таким образом, что вместо исцеления и защиты, о которых молили, случилось рождение зверолюдов? Кто из сущих в Истаре мог сотворить подобное?..

– Может быть, чужие Архангелы…

– Нет, – сказала кардинал. – Здесь, в пределах Истары, Паллениэль в своем праве. Я думаю, соседствующие Архангелы лишь защищают свои земные владения от зольнокровия и чудовищ, которые оно порождает. Я даже чувствую – они посягают на нечто большее, идет борьба в небесах, борьба против Паллениэля… ибо эта эпидемия и монстры – его, Паллениэля, рук дело. Но, как всегда, ни один ангел не может посетить наш мир и вмешаться в течение событий, кроме как по зову или повелению смертного. Вот и сошлись кусочки головоломки, дитя. Кто обладает искусством и могуществом, достаточным для сотворения новой иконы, вызывающей самого Паллениэля? У кого хватит силы и наглости, чтобы, сотворив икону, вызвать Архангела и поручить подобное дело?

Илгрен покачала головой и нахмурилась, недоверчиво кривя губы.

– Полагаю, – проговорила она наконец, – это может быть разве что Дева Элланды. Но зачем бы ей… такое? Зачем губить королевство? Всех нас убивать?

– Вряд ли она в самом деле такого хотела, – сказала кардинал. – Другое дело, что всякому, кто берется иметь дело с ангелами, необходима особая осторожность. Чем выше могущество, тем страшнее возможность ненамеренного ущерба… Нам следовало сообразить, к чему может привести ее талант создавать иконы и призывать ангелов… Я сказала – талант? Гений, конечно же. Однако она была… она так юна! В девятнадцать слишком рано становиться магистром или епископом. Постигать учение, тревожить высшие ангельские порядки… Впрочем, она определенно не нуждалась ни в обучении, ни в дозволении…

– Я ее разок видела. Издалека. И заметила в ее глазах особый блеск… безумный, – медленно проговорила Илгрен. Она смотрела не на кардинала – вдаль, на объятый пламенем город. – В тот день Дева пришла со своими верными к королю, чтобы просить грамоту для основания собственного храма. Храма Паллениэля Достославного… что бы это ни значило.

Илгрен говорила рассеянно, пытаясь переварить только что услышанное от кардинала. По сути, это значило, что на спасение рассчитывать не приходится. Если очень повезет, она доживет до рассвета… но, скорее всего, не повезет. Внизу полно монстров. Когда-то собор являлся крепостью, но с тех пор минуло больше века. На колокольне не имелось ни воды, ни съестного… а ворота внизу дышат на ладан. Пожалуй, крупным чудищам и таран не понадобится. Стоит им лишь как следует захотеть сломать непрочные створки…

– Быть может, нам следовало выдать ей грамоту, – вслух размышляла священница. – Впрочем, не думаю, что она в самом деле безумна. Скорее целеустремленная до одержимости. Мне жаль ее…

– Лилиат? Вам жаль Лилиат, ваше преосвященство?.. Если ваши подозрения верны, значит она умудрилась как-то совратить Паллениэля и она в ответе за все! Это она напустила на нас эпидемию зольнокровия! Она моих родителей погубила, а брата с сестрой монстрами сделала! Явись она здесь, я бы ее сейчас же убила и только порадовалась! Лишь бы меч да пуля справились с тем, во что она превратилась!..

– Что ж, полагаю, добрая сталь или пуля способны ее прикончить, пусть и с трудом… примерно как зверолюдов, – отозвалась кардинал. – Вот только, если она впрямь держит Паллениэля на коротком поводке, шанс пустить в ход пистолет или меч тебе может и не представиться… Она наверняка и другими ангелами повелевает, притом во множестве, какое нам и не снилось… И все равно мне жаль ее, потому что, как я уже говорила, вряд ли она хотела чего-то подобного. Столь юная, столь невероятно одаренная и в то же время столь неразумная… Как все сплетено! Впору задуматься: чего же она в действительности хотела? Быть может…

Договорить ей не пришлось. Первый из монстров, взобравшихся по древней, растрескавшейся каменной кладке, перевалился через парапет колокольной башни и обрушился прямо на спину кардиналу, повалив ее на пол. Острые когти разорвали горло старой священницы…

Илгрен убила чудовище ударом меча и оставила клинок торчать в проткнутой пасти, а сама упала. В самом буквальном смысле. Стражница нырнула под обод исполинского колокола, чтобы броситься вниз, в пустоту башни. В последний миг ее настигло одно из чудищ. Тварь лязгала слюнявой пастью, тянула жуткие скрюченные пятерни… У Илгрен торчал за поясом заряженный пистолет, но выстрел так и не прозвучал, потому что тварь смотрела на нее глазами Жанет. Милыми зелеными глазами младшей сестренки…

Илгрен прыгнула вниз, даже не попытавшись схватиться за веревку. Летя навстречу смерти, она всей силой разума сосредоточилась на эфемерной надежде, подаренной взглядом знакомых глаз.

Если есть хотя бы ничтожный шанс, что для монстра возможно снова стать человеком…