Ангел

Пролог

Врач вздохнул и, поднявшись с колен, беспомощно развел руками. Толпа, сгрудившаяся вокруг распростертого тела, расступилась, пропуская санитаров с носилками, и потихоньку стала редеть.

Врач устало прислонился к борту "скорой помощи" и, достав сигарету, закурил.

"Странно все очень, очень странно — подумал он, затягиваясь, — не должен был этот мужик умереть не должен"

— Михалыч — голос водителя скорой заставил его отвлечься от своих мыслей.

— Да, Андрюша? — он вопросительно посмотрел на подошедшего водителя, — что опять вызов?

— Нет, там из милиции просят подписать какие-то бумаги.

— Хорошо сейчас подойду.

Выпустив в воздух последнюю струю дыма и отбросив сигарету, он направился к стоявшей рядом синей милицейской "шестерке".

Подписав все необходимые бумаги, он повернулся, чтобы идти к своей машине

— Доктор, подождите секундочку

Раздавшийся за спиной голос заставил его оглянуться, к нему направлялся невысокий человек, одетый в длинный серый плащ.

— Извините, что задерживаю, — подошедший протянул руку, — следователь Зимин Павел Егорович, я хочу задать вам пару вопросов по поводу умершего.

— Скоробеев Игорь Михайлович — врач автоматически пожал протянутую ладонь — и о чем вы меня хотите спросить, ведь насколько я знаю, это ваши люди вызвали скорую.

Следователь отрицательно покачал головой.

— Нет не наши, а ваши — местные.

— А вы значит приезжие — он с удивлением посмотрел на следователя.

— МУР 13-ый отдел.

— Столичные? — врач грустно усмехнулся и добавил, — Довольно зловещая цифра у вашего отдела, однако я и не суеверен. Хотя…

— Я тоже — следователь прервал доктора, — так что вы мне можете сказать по делу.

Врач пожал плечами.

— Вскрытие покажет, но если интересно мое предварительное мнение, то могу сказать одно, что этот человек не должен был умереть, не должен, не от чего ему умирать, по крайне мере на первый взгляд

Он вздохнул.

— Хотя в жизни всяко бывает, и я тоже разного насмотрелся, на своей работе, — он махнул рукой.

В это время внутри «скорой» заговорила рация, и водитель Андрей, высунувшись из окна, позвал доктора, заставив их прервать разговор.

— Игорь Михалыч срочный.

— Извините надо ехать, работа, — он виновато развел руками, хотя был рад скорее избавиться от следователя с его пустыми вопросами.

Зимин проводил глазами уезжающую «скорую» и подумал, что он точно мог бы сказать врачу, что покажет вскрытие, но это знание не вызывало у него радости. Следователь повернулся к «шестерке», на капоте которой один из милиционеров заполнял бумаги. Вид прижатых камушками протоколов которые заполнял почти что с упоением молодой сержантик, вызвал у него саркастический смешок. Сам он с самого начала службы терпеть не мог бумагомарательство, и поэтому составление протоколов повергало его в депрессию, в связи, с чем все его отчеты были кратки и лаконичны, за что и получал постоянный нагоняй от начальства, которые как ему казалось, ценили не проведенную работу, а толщину папок с делами. Поэтому, став сам начальником, он попытался приучить своих подчиненных к лаконичности, краткости и объективности, но оказалось, что бумагомарательство у многих оперативников в крови и через некоторое время он на это плюнул хотя, его часто и раздражали бестолковые много томные дела, которые по идее всю суть свою могли уместить в одной папке, причем не самой объемной. В связи с этим он иногда все-таки устраивал нагоняй слишком уж ретивым любителям писанины и грозил списать с их зарплаты излишки израсходованной бумаги, хотя и сам понимал, как это глупо звучит. Их отделение было не самым худшим по раскрываемости, не смотря на то, что под его юрисдикцией находился не лучший из районов мегаполиса. Однако с высшим начальством он ладил плохо и по этому скорее всего не получал давно положенных к сорока пяти годам званий и повышений так и оставшись полковником в одном из районных отделений милиции. Правда подчиненные его уважали и любили, между собою называя его «Коломбо» наверное, за его любовь к плащам и невысокий рост. Хотя Зимин и сам признавал, что в нем было что-то от этого киногероя, однако кроме внешнего сходства их роднило и то, что свои дела они раскрывали прямо таки с маниакальным упорством. Работа, дом, любящая жена Людочка — все было у полковника, но в последнее время стало труднее работать, ибо неуступчивый начальник отделения вставал многим поперек горла и, чувствуя это, Зимин уже готовился к ранней и почетной пенсии, но все изменилось в один день.

Павел Егорович до сих пор как сейчас помнил тот день, когда его вызвал к себе генерал ФСБ Иващенко, причем вызвал не к себе в кабинет, а предложил встретиться в придорожном кафе на окраине Москвы. Эта встреча стала поворотной в судьбе полковника Зимина и повергла его сначала в легкий шок, ибо предложение генерала было несколько необычным. Дело в том, что ему предложили возглавить следственную группу по раскрытию, мягко говоря, странных дел.

Известно, что помимо обычных преступлений, происходят и такие которые часто не поддаются обычному логическому объяснению. Это и пропажи людей из полностью закрытых помещений, обнаружения людей со стертой памятью или непонятной амнезией, ритуальные убийства и жертвоприношения, кражи и манипулирования людьми при помощи гипноза и т. д. и т. п.

Вот ФСБ и решило создать группу следователей оперативно реагирующих на эти случаи.

Выслушав генерала, Зимин задал всего лишь два вопроса: "Почему я?" и " А разве у ФСБ нет уже подобного органа?" На что Иващенко с улыбкой ответил:

— Насколько я знаю вы, Павел Егорович, отличаетесь прямо таки провидческим даром, и все ваши дела раскрываете на раз…

— Нууу…

— Не спорьте, не спорьте, — генерал жестом отмел все возражения, — наш аналитический отдел проанализировал все ваши дела и либо вы супервезунчик, либо вы бессознательный ясновидец, и то и то в нашем деле сверхполезно.

— Что касается второго вашего вопроса, — генерал поморщился, — то не открою гостайны, когда скажу, что такой отдел, конечно, есть, но он не занимается столь мелкими делами, да и нашему ведомству подчиняется чисто номинально, и когда требуется, чаще всего их спецы ссылаются на неотложные дела, а иногда вообще не реагируют на запросы, хотя я и не исключаю, что по роду вашей деятельности вам придется с ними сталкиваться.

Короче говоря, после получасовой беседы Зимин согласился возглавить отдел и через пару дней предстал перед своими новыми сотрудниками.

Как не странно им было предоставлено несколько кабинетов в здании МУРа, а не в здании ФСБ, на что Иващенко с улыбкой заметил

— Вы же спец. подразделение милиции, а не ФСБ

Сотрудники, предоставленные Зимину, тоже были весьма интересными личностями. В кабинете, куда они вошли вместе с генералом, присутствовало пять человек, генерал представил их всех, снабдив представление кратким комментарием.

Во-первых, лейтенант Михайлов Семен Иванович здоровяк, смахивающий на легендарного Илью Муромца, и, по словам генерала, обладающий, как и былинный витязь, огромной силой. Кроме того, что, по мнению генерала было особенно полезно, абсолютно не подвержен гипнозу. Был он высок и как сказано выше, очень здоров, огромные мышцы так и бугрились под форменной рубашкой, и оставалось удивляться, как она не лопнула по швам, лицо казалось вырезанным из куска камня, прозрачные голубые глаза, прямой нос, густая соломенная шевелюра и такая же борода. Последнее заставила Зимина впасть почти, что в ступор, на что, заметив это, Семен Иванович пророкотал, иначе и не скажешь.

— Не переживай командир если надо я ее того…

— Да ладно, — Зимин замялся.

Короче Михайлов так и остался в конце концов со своей бородой и в последствии Зимин ни разу не пожалел о том что не заставил его сбрить ее в тот день.

Вторым представленным был сержант Сиволап Олег Олегович, в противоположность Семен Ивановичу он был худ, так, что форма болталась на нем как на вешалке, кроме того, он носил очки, зачем-то в большой черной роговой оправе, которые делали его чуть выпученные глаза просто огромными, короткую стрижку бобиком и почему-то совершал множество непонятных суетных движений и по этому после официального представления, прежде чем пожать Зимину руку, споткнулся, грохнул в дребезги единственный стоявший на пустом столе графин и чуть не расквасил нос.

— Зато с компьютерами он бог, — заметил генерал в ответ на изумленный взгляд следователя и Зимин как-то сразу ему поверил, потому что, по его мнению, именно так и должен был выглядеть настоящий хакер.

Третьим членом опергруппы был молодой парень лет тридцати, невысокого роста с короткой стрижкой, и фигурой спортивных пропорций, весь какой то холеный и лощенный, вместо милицейской формы он был одет в идеальный черный костюм с поддетой под него белой водолазкой, тонкие аристократические черты его лица и презрительный цепкий взгляд глаз, заставил Павла поморщиться.

— Знакомьтесь Афанасьев Андрей Сергеевич, потомственный граф и экстрасенс в 5-ом поколении.

— Не в пятом товарищ генерал а в третьем, — голос Андрея был ему под стать мягкий и вкрадчивый.

Генерал махнул рукой.

— Ты не смотри что он такой, — сказал он поворачиваясь к Зимину, — службу и субординацию знает прекрасно, а это так напускное.

— А в чем его экстрасенсорные способности.

— Сам расскажет, — усмехнулся генерал и добавил. — А так же почему он оказался здесь.

Как оказалось, позднее, Андрей был действительно не плохим парнем, хотя и не компанейским, но работу свою знал и любил, кроме того, он оказался действительно экстрасенсом и мог так сказать считать информацию с местности или предмета и рассказать, что происходило с этой местностью или этим предметом в прошлом, правда его дар был непослушным и он с одинаковой вероятностью мог увидеть как нужный промежуток времени, так и любой другой и этого он контролировать не мог хотя и старался. Из-за этого его и не принимали в серьезные, как он говорил, конторы, хотя его даром интересовались и ФСБ и ГРУ. И лишь генерал Иващенко заинтересовался его даром и взял его под свое крыло.

Последней представленной была Житникова Евгения Антоновна, маленькая нескладная девушка, с миловидным личиком и курносым в веснушчатым носом, смотря на которую Павлу Егоровичу захотелось ее сразу от кого-то спрятать и защитить, и девушка похоже уловила это, неожиданно ему показалось, что его погладили по лицу мягкой теплой ладошкой.

— Она ведунья, — заметив выражение лица полковника, ухмыльнулся генерал.

Так и был создан 13-ый спец. отдел МУРа.

За своё трёх летнее существование отдел раскрыл не мало странных на первый взгляд дел, простое перечисление сути которых заняло бы ни одну страницу. Несколько раз они сталкивались со своими коллегами из ФСБ, и Зимин не сказал бы, что те были в восторге от подобной конкуренции, хотя и не мешали и на том спасибо. Но во всех этих делах мистики практически не было, в основном людская хитрость и изобретательность плюс новейшие технологии, да в паре дел попадались люди, наделенные паронормальными способностями, хотя многие из них не дотягивали до способностей Андрея и Евгения.

Но сейчас было другое, дело все просто было пропитано странностью, эта странность была повсюду, даже в том что, федералы, обычно проявляющие сдержанный интерес к их делам, появлялись на месте преступления едва ли ни быстрее их группы. Они точно гончие, взявшие след, обшаривали все вокруг, изымая улики и опрашивая свидетелей и полковнику, скрепя зубами, приходилось довольствоваться остатками и опрашивать свидетелей, которые и так не горели желанием повторно общаться с органами, и если бы не способность Евгении разговорить любого, то и это бы во многих случаях не удалось бы. Но эта девушка обладала поистине уникальным даром и люди в ее присутствии становились мягче и разговорчивее.

Андрей тоже был незаменим, но уже как "самопередвижной походный детектор местности", как между собой называли его оперативники. За время работы в группе он лучше научился контролировать свои способности, а так же "считывать информацию с местности", так он сам называл свои беспорядочные метания по месту преступления, после которых он мог точно сказать, что происходило на этом месте в течение дня.

Вот и сейчас раскинув руки в стороны, точно пытаясь взлететь, он топтался под кустом сирени, не замечая удивленных взглядов местных милиционеров и саркастических взглядов «коллег» из ФСБ. Те уже закончили свои исследования и упаковывали свою аппаратуру, изредка бросая взгляды в сторону их группы. Вопросы они не задавали и на контакт не шли, ограничиваясь лишь короткими отговорками, в конце концов, Зимин от них отстал, хотя у него и появилась уверенность, что они в курсе всех их дел и выводов, а это значило лишь одно, что генерал передавал им все их доклады. В принципе Зимин подозревал, что их группа нужна Иващенко лишь для затыкания дыр или так сказать для "свежей головы", это когда при ведении запутанных дел параллельно работают две группы, одна профессионалов в этом вопросе, другая дилетантов, и Павел Егорович совсем не был рад от мысли, что их группу относили ко второй категории.

А ведь по началу дело не обещало быть чем-то необычным, и занималась им обычная следственная группа, точнее дел было несколько, но произошли они в разных городах России, и казалось, не были связаны друг с другом ни коем образом, но связь со временем нашлась. Совершенно случайно один из следователей заметил статью в газете о странной смерти и поднял документы дела, постепенно проявилась вся цепочка. Оказалось, что подобных случаев по стране зафиксировано, не так уж и мало (около четырнадцати) и всех их отличает одно, люди умирали сами по себе. Здоровые парни и девушки вдруг умирали посреди улиц, кафе и кинотеатров на глазах у десятков свидетелей, и все бы можно было списать на приступы, инсульты и др. болезни, да и мало ли людей умирает внезапно, но была одна странность, все эти люди на самом деле утонули. Точнее это определялось после вскрытия, у жертв легкие оказывались, заполнены водой и наличествовали все признаки того, что люди элементарно захлебнулись, но как можно захлебнуться посереди парка или кинотеатра, причем морской водой!!!

Вскоре папка с этим странным делом легла на стол 13-ого отдела.

— Бред больного воображения, — Андрей оттолкнул от себя папку с документами, — Как можно связывать эти дела в одно, ведь тогда надо предположить, что действует группа злоумышленников, так как в некоторых случаях разница во времени между преступлением часы, а расстояния сотни километров, и ни одному человеку не под силу преодолеть такое расстояние за это время, если под рукой нет конечно личного самолета…

— Ага, а все погибшие люди срочно решили покончить с собой таким странным способом, нахлебавшись морской воды, — Евгения гневно фыркнула. — Видно они все возили с собой по бочке, так на всякий случай, чтобы утопиться, когда захочется.

— Женя не передергивай, — Андрей постучал по папке пальцем. — Я согласен все описанное здесь очень странно, но я легче поверю в мафию сводящую счеты таким странным способом, чем в мага или колдуна «мочащего» свои жертвы вот так, хотя в наше время проще их было пристрелить или чем ни будь по башке

— Ага, мафия, — Евгения усмехнулась. — Они их всех свозили на море, там утопили, а потом, оживив, послали в людные места, чтобы они там всем нам в назидание отдали концы. Блин мафия плюс магия ВУДУ это страшная сила.

— Ну ладно, ладно, — Андрей замахал руками, — ну ни мафия, ну может какие ни будь вирусы или бактерии или…

— Ладно хватит разглагольствовать. — Зимин прервал их диалог и повернувшись к Олегу, который склонился над ноутбуком спросил. — Ну а у тебя хакер есть что нибудь?

Тот оторвался от экрана и, поправив очки, покачал головой.

— Нет, Павел Егорович, я проверил базы данных по различным вирусам, бактериям, разным болезням ничего близкого.

— Ну, может это какая то военная разработка или вообще нано технологическое оружие — не сдавался Андрей.

— Ну не знаю, — Олег развел руками. — Да и вообще не верю я, что это какой то вирус. Будь это вирус, были бы ни одиночные а…

— Ничего себе одиночные, уже около двух десятков смертей, — опять встрял Андрей.

Сиволап вздохнул всем видом показывая, что такого тупого вопроса он не ожидал.

— Андрюшенька, — Евгения подошла к Андрею, и точно неразумного ребенка, ласково погладила по голове. — Ты гриппом, когда-либо болел.

В глазах Андрея появилось понимание.

— Вот-вот, — Евгения усмехнулась, — в том то и дело, что будь это вирус, умерших было бы больше и этим делом занимались бы не мы, а Министерство здравоохранения. Да и не думаю, что генерал, передал бы нам дело, будь тут замешана какая либо инфекция.

Зимин кивнул.

— Ладно, хватит разглагольствовать. Всем изучить дело от корки до корки. Евгении с Семеном съездить и поговорить со следователем который прежде вел это дело. Андрей, посетишь одно или два места преступлений и попробуешь хоть что-то увидеть. Олег попробуешь найти, что либо подобное в сети, необязательно за этот год, копни лет на сто или больше, как сможешь.

Зимин вздохнул и раздраженно, вытащив последнюю сигарету, отбросил пустую пачку.

Уже пол года они гонялись за этим невиданным убийцей, то что это убийства они поняли почти сразу.

Когда Андрей, вернувшись из поездки по местам преступлений, глянул на полковника каким-то тусклым немного обезумевшим взглядом и пробормотал, что-то о маньяке в котором нет ничего человеческого, а Женя которая пыталась привести его в чувства своими методами, неожиданно охнула и прикрыв рот ладошкой бессильно опустилась на стул, который в последний момент успел подставить Семен, бормоча про себя.

— Этого не может быть, не может.

Именно в этот момент Зимин понял или почувствовал, что дело будет не простым, ох как непростым.

Через некоторое время пришедшие в себя Андрей и Евгения смогли, наконец, объяснить, что с ними случилось.

— Понимаете, товарищ полковник, я побывал на нескольких местах преступления и везде одно и тоже я вижу четко образ погибшего, как он идет или сидит, как неожиданно останавливается и начинает задыхаться, но образ убийцы я не вижу, хотя что это убийства я сразу почувствовал, а сейчас уже уверен на все сто. Лишь один раз мне удалось засечь след убийцы, но лучше бы я этого не делал…

Лицо Андрея как-то сразу посерело, но лишь на короткий миг, он справился с собой и продолжил рассказ.

Из его слов вырисовывалась действительно мистическая картина. Выходило, что убийцы как бы небыло и все же он был, за всеми смертями кто-то стоял, и этот убийца присутствовал при гибели жертвы, его присутствие ощущалось как-то подсознательно. По словам Андрея он не сразу смог понять что за присутствие он чувствует, а когда понял стал искать.

— Знаете, мои видения напоминают быстро просматриваемую кинопленку или череду быстро сменяющих друг друга слайдов из прошлого, но тот, кто это совершил обладает возможностью редактировать эти видения. Не знаю, как ему это удается, но тут мне помог опыт нашего хакера. Да, да не удивляетесь, — он усмехнулся, — вспомнил, как Олежек проверяет подлинности фотографий и документов…

— Нестыковки и ляпы, — пробормотал Олег задумчиво смотря куда то в окно.

— Вот, вот именно.

Он рассказал, как перематывал видения точно пленку в видеокассете, ища эти не соответствия, а когда нашел не поверил своим глазам, как можно было это не заметить. В парк, где произошло предполагаемое убийство росли довольно таки старые деревья, многие тополя достигали полутораметрового обхвата, но неожиданно Андрей засек, что у одного дерева нет ствола и крона висит прямо в воздухе.

— Видно убийца не рассчитывал на таких как я, скорее он заметал следы не специально, а как бы…, - Андрей пощелкал пальцами пытаясь подобрать слова, — инстинктивно. Поэтому я и заметил это, а когда заметил, стал пытаться считать информацию с этого места и меня так, приложило…

Андрей замотал головой.

— Впечатление не из приятных, как будто что то сперва прошло сквозь меня да так, что моя душа вся окоченела, потом я так получил по мозгам, что мысли до сих пор путаются и становиться жутко, наверное, с неделю по ночам будут кошмары сниться, — он покачал головой. — Хотя мне опять же кажется, что ни кто специально защиту не ставил.

— То есть ты хочешь сказать, что неизвестный субъект тебя так приложил просто силой мысли, — пробасил молчавший все это время Михайлов.

Андрей покачал головой.

— Не силой мысли, а всего лишь отпечатком мысли, если бы он на меня воздействовал на прямую, то мне хана сразу пришла бы.

— Мрачная получается у нас перспектива, неведомый маньяк, к тому же экстрасенс дикой силы — Михайлов усмехнулся, повернувшись к Зимину. — Что командир думаешь. Может опять шарлатан, какой то, или военные очередной игрушкой балуются.

Зимин покачал головой.

— Не думаю, не думаю, мне лично кажется, что мы на этот раз столкнулись по настоящему с серьезной проблемой, — и добавил, — предчувствие у меня нехорошее…

— Предчувствие это да… — Михайлов задумчиво погладил бороду.

Все в группе знали, что если полковник что-то предчувствовал, то обычно так все и было. Евгения говорила, что это у него дар такой, предчувствовать и если его развивать, то он сможет предвидеть будущее не хуже многих легендарных прорицателей, но полковник только отмахивался, слава милицейского Нострадамуса его не привлекала.

В это время Женя тоже оправилась от своего шока и тихим голосом пробормотала.

— Ребята, я слышала о таком, когда я почувствовала, то вспомнила, мне подобное бабушка рассказывала.

Все удивленно уставились на девушку.

И она поведала им свою историю. У Жени была бабушка, она жила на Алтае в небольшой лесной деревушке, и маленькую Женю каждое лето родители отправляли к ней, чтобы девочка не болталась одна в городе пока они на работе, да и бабушке, уже пятый год как схоронившей мужа было не так одиноко. Девочка и сама была этому рада, она любила бывать у бабули, в деревне у неё было много подружек, и она целыми днями пропадала на местном озере с девчонками, загорая и купаясь. И ведь именно бабушка, сама потомственная ведунья, обнаружила в маленькой девочке дар целительства и когда та подросла, стала потихоньку ее обучать. Она учила чувствовать боль людей и избавлять их от нее, учила любить все живое, учила доброте и сочувствию. Они часто бродили вместе по рощам окружающем деревню, и бабушка показывала внучке полезные травы, рассказывала, как их правильно собирать и когда использовать. Вот так однажды бродя по лесу, девочка наткнулась на старый покосившийся крест, он стоял на небольшом пригорке, весь заросший репьем и крапивой. Она кликнула бабушку и та подойдя на зов девочки, неожиданно побледнела и, схватив девчонку за руку потащила прочь от старого погоста. На все вопросы девочки она упорно отмалчивалась, и со временем эта история забылась, хотя первое время подстегиваемая любопытством Женя пыталась найти ту странную могилу, но, не смотря на то, что она хорошо знала все окружающие деревню лески и рощицы, это ей не удалось. Об этом ей напомнила сама бабушка, когда Евгения уже выросла, она напомнила ей, уже девушке, этот случай с могилой и поведала странную историю.

Это случилось после войны. Времена были тяжелые, почти все мужчины ушли на войну и теперь возвращались уцелевшие, но возвращалось слишком мало, многие женщины остались вдовами. Мужских рук катастрофически не хватало, и председатель вылезал из шкуры, стараясь заполучить в колхоз людей, но дураков, желающих сменить город на село практически не было. Чужак появился в деревне поздно вечером. Это был немолодой мужчина в военной форме с погонами и нашивками танковых войск. Пустившим его на ночлег он рассказал, что отстал от поезда из Барнаула, где лечился после тяжелого ранения, и правда, лицо его покрывали шрамы от заживших ожогов, поэтому ему сразу поверили, он сказал, что его деревню под Минском немцы разбомбили и ему просто некуда идти и где жить ему сейчас все равно. Председатель, обрадованный тем что ему представилась возможность заполучить человека разбирающегося в технике, предложил ему один из пустующих домов. Так в деревне появился новый механизатор, а так как в тракторах он разбирался лучше многих мужиков, оставшихся в деревне, то быстро стал бригадиром. Председатель не мог нарадоваться на нового бригадира, пьет в меру, работу не прогуливает, все, что сказали, выполняет, но со временем многие из рабочих стали сторониться нового бригадира, особенно когда двое механизаторов в его бригаде погибли во время ремонта. Следователи, прибывшие в деревню, не нашли правда в происшедшем ничего криминального. Погибшие, любили выпить и нередко выходили на работу навеселе, от чего постоянно конфликтовали с новым бригадиром, к тому же гибель людей произошла на глазах у многих, и бригадир находился в это время в другом конце гаража, однако многие винили именно его в этом, хотя и не знали, как это объяснить. От всех этих домыслов председатель лишь отмахивался, он был истинным коммунистом прошедшим Гражданскую и Отечественную и не верил ни в бога, ни в черта. Но когда через пол года опять погибло два человека, и прибывшие из города следователи, на этот раз вместе с особистами, переворошили всю деревню в поисках неведомых врагов, но так и не чего не найдя уехали ни с чем. Правда перед отъездом, по словам наблюдательных односельчан, один из особистов зашел к председателю и о чем то долго с ним разговаривал.

На следующий день председатель в месте с участковым и двумя членами сельсовета направились к дому бригадира. Что там произошло ни кто не знает, только вскоре из дома раздались выстрелы и крики, после чего дверь буквально сорвало с петель, и на пороге показался бригадир. Его лицо и так не очень красивое из-за шрамов, сейчас показалось собравшимся у дома зевакам просто ужасным, не обращая внимания на испуганных людей, он твердой походкой направился к окраине деревни, мужики, которые попытались его остановить, подбегая к нему падали как снопы.

Бабушка Жени в это время возвращалась с озера, где полоскала белье, когда увидела эту картину, и сразу почувствовала такое, от чего, по ее словам, ее трясло после этого почти год. По словам Жениной, бабушки — это было зло, причем бездушное почти механическое зло, так мог излучать какой нибудь топор палача, погубивший сотни жизней, а здесь живое существо. Эти ощущения вогнали ее в ступор, а «ЭТО» что-то почувствовало и повернулось, прям к ней. И не известно что бы случилось, если бы дорогу тому не перегородил один из особистов, недавно приезжавших в деревню, бывший бригадир неожиданно резко затормозил. Что произошло в дальнейшем, бабушка помнила плохо, когда она пришла в себя, все было кончено, и особисты рыскали вокруг, что-то подбирая на земле.

— Так вот, — закончила Женя, — то, что я почувствовала в Андрее, почти идентично тому, что почувствовала тогда бабушка в том существе.

— Если это так, то видать не один он такой был, — пробормотал полковник, — ладно, — он резко поднялся. — Евгения с «хакером» попытаются узнать подробнее об этом деле, прошерстят архивы, остальные продолжат работу со свидетелями.

Так все началось. И вот уже около года они занимались этим делом, но практически не продвинулись ни на шаг. Материалов по делу скопилось уже несколько увесистых папок, но по поводу подозреваемых дело было «швах». Весь год группа колесила по стране, пытаясь выследить неуловимого убийцу, но все тщетно. Поиски в архивах ФСБ тоже ни чего не дали, упоминаний о том, что рассказала Женя, нигде не встречалось. Зимин даже попросил генерала выяснить по его связям этот вопрос. Было видно, что того заинтересовал данный инцидент, но и он ничего не смог выяснить. И оставалось предположить, что документы либо пропали или были настолько засекречены, что даже генеральские погоны не давали к ним доступ, правда оставалась еще одна возможность, что тогда действовала не группа особого отдела, но тогда вставал вопрос, что это были за люди.

Все это промелькнуло у Зимина в голове, пока он оглядывал место преступления. Небольшой парк на окраине городка Н-ска, когда-то построенный как "Парк Культуры и Отдыха", но потом запущенный, с ржавыми каруселями и поломанными лавочками, превратившийся постепенно в место выгула собак и вечернего сборища молодежи с выпивкой и потасовкой, в результате ставший вечной головной болью местной милиции.

Труп обнаружили утром собачники, которые как всегда высыпали утром на выгул своих питомцев, в это время обычным людям вход в парк заказан, если конечно они не рисковали остаться с рваными штанинами или получить укусы в различные части организма. Именно питомцы и обнаружили труп молодого человека, и подняли дикий вой, а потом повели себя довольно таки странно, они окружили труп и отгоняли своих хозяев от лежащего ничком человека. Милиционеры, прибывшие на место преступления, тоже около часа не могли подступиться к телу и лишь после нескольких выстрелов в воздух которые произвели потерявшие терпение оперативники, заставили собачью стаю рассыпаться. Об этом инциденте их и проинформировал начальник местной милиции, группа в это время находилась в Н-ске, так как по статистике за год тут произошло семь инцидентов по их делу, тогда как в других местах одно, два и все сводилось к тому, что убийца был от сюда родом или этот город ему чем то приглянулся.

Так, что когда они прибыли к месту преступления собак уже разогнали, а заодно и всех любопытных собачников.

Зимин вздохнул. Сержантик закончив писать собрал все бумаги в папочку и кинув их в машину направился к полковнику.

— Товарищ следователь, мы закончили вы с нами в отдел или побродите.

Павел Егорович отмахнулся.

— Быстрые вы какие уже закончили, ладно езжайте, — и добавил вслед, — на посту там дежурному передай, чтобы через часок машину прислали.

Сержант козырнул и направился к милицейским Жигулям, на ходу думая, о том что эти приезжие со своими «муравьями», что тут расследовать, очередной нарк наглотался или обкололся какой-то дряни да и двинул коньки, хотя с другой стороны поведение собак, да и федералы, может какой новый наркотик. Он пожал плечами, в принципе нечего заморачиваться, если столичным охота ковыряться, пусть ковыряются, а тут своих проблем гора и маленькая кучка.

Следователь проводил взглядом отъезжающую милицейскую машину и выруливающий вслед за ней «Volkswagen» федералов и, достав сигареты, нервно закурил.

Треск, раздавшийся позади, заставил его обернуться, из густо растущих и давно не ухоженных кустов вылез Михайлов и, отряхиваясь на ходу, направился к полковнику.

— Ну, ты Семен полностью оправдываешь свою фамилию, — усмехнулся Зимин.

— Да ладно полковник — тот махнул рукой — я тут полазил по округе, посмотрел, особенно за нашими "людьми в черном"…

— Ага, полазил, посмотрел теперь этот садик чистить не надо и так кругом просеки будут — не смог удержаться от подколки Зимин, хотя знал, что когда надо Михайлов мог двигаться бесшумно, сказывалось то, что до этого он служил в войсковой разведке и весь этот шум был рассчитан на стороннего наблюдателя.

Семен добродушно усмехнулся в бороду.

— А чё они тут развели этот сыр-бор, — он выразительным жестом обвел парк, под теми, кто развел этот «бор» скорей всего подразумевались местные власти. — Чаща как в тайге. Да еще отходы животноводства кругом того и гляди вляпаешься, — он посмотрел на свои ноги одетые в кроссовки.

Полковник тоже автоматически посмотрел на обувь Михайлова и, подняв глаза, показал ему кулак. Тот был в его кроссовках, в тех которые Зимин всегда брал с собой в поездки в качестве сменной обуви, и которые Михайлов выклянчил у него, ссылаясь на то, что у его ботинок отлетела подошва, а размер у них был один и тот же ибо, несмотря на свой невысокий рост, полковник носил обувь 45-ого размера. На вопрос о том, почему он не купит новые, тот сразу попросил занять денег под зарплату, и все вопрошающие сразу куда-то испарились, и Павлу Егоровичу пришлось пожертвовать свои кроссовки под слово, что они будут возвращены в целости и сохранности.

Гигант опять добродушно усмехнулся и продолжил.

— Так вот Егорович я тут полазил, посмотрел в принципе ни чего интересного, однако федералы похоже, с энтим не согласны. У них тут какая-то новая аппаратура в чемоданчике, и они что-то ей, похоже, засекли, покрайней мере суета у них поднялась не шуточная, а когда чуток угомонились, стали похожи на котов дорвавшихся до сметаны. Такие блин рожи довольные.

— Интересно, что они там нарыли?

Михайлов пожал плечами.

— Не знаю, я не экстрасенс, может наш «локатор» что ни будь там почует, а то торчит под сиренью, как гриб или еще вариант, вы идете к генералу и спрашиваете его напрямую…

Зимин отмахнулся.

— Последнее точно отпадает. Где эти топтались?

Семен ткнул пальцем в дальний угол парка.

— Вон там около тех двух березок, что за лавочкой.

— Хорошо я туда, а ты выведи нашего «чародея» из его нирваны и оба ко мне.

— Да, — Семен хлопнул себя по лбу, — я там «соглядатая» нашего оставил, может что надыбает.

Следователь кивнул головой в знак того, что понял и направился к лавочке. Подойдя чуть ближе он заметил сгорбившуюся фигуру, что — то рассматривающего около нее.

— Ни как нашли нечто, Алексей Николаевич, — фигура разогнулась и посмотрела на полковника.

Надо сказать, что колоритности у практиканта хватало. Высокая поджарая фигура, прямые черные волосы, нос с небольшой горбинкой, в принципе ни чего не обычного, но следовало учитывать, что этот парень постоянно носил черные очки, ссылаясь на какую-то редкую болезнь из-за чего его глаза очень чувствительны к свету, а так же черную водолазку и длинный плащ из черной кожи и без этих аксессуаров ни кто его не видал ни разу. Когда группа увидела его впервые, все аж рты поразевали, на улице жара под сорок, а он так одет. Генерал представил его как Федорова Алексея Николаевича и добавил, что тот прикрепляется к группе на период следствия, больше он объяснять не стал. Однако все и так поняли, что за группой решили приглядеть и, судя по несколько раздраженному виду Генерала, инициатором был вовсе не он. Косвенным подтверждением этому служило то, что личного дела Федорова Зимин так и не увидел, а на его вопрос Генерал только молча ткнул пальцем, куда то вверх и постучал ребром ладони по шее…

Вечером после работы вся группа собралась в кабинете начальника, без новичка естественно.

— Ну и кто что хочет сказать? — Зимин угрюмо осмотрел собравшихся. — Сразу скажу, что отказаться от него мы не можем.

— Это и так понятно, — переглянувшись со всеми, ответил Андрей. — Только странный он какой-то.

— Знаешь, когда я тебя впервые увидел, ты тоже мне показался странным, — парировал полковник. — Да и отдел у нас не совсем обычный, так что надо срабатываться.

— Да нет, мы, что против он вроде и парень ничего вон Семен его весь день пытался разговорить.

— Угу, пытался, только разговоров от него, что от стенки, как машинка «да», "нет" и все. Даже над анекдотом не улыбнулся.

— Знаю я твои анекдоты борода больше твоей, — проворчал полковник и все заулыбались.

— А мне он понравился, — неожиданно встрял Олег. — В компах рубит, дай бог, да и на один сайтик помог залезть, такой способ показал, закачаешься. А то, что неразговорчивый даже хорошо, а то некоторые целый день только лясы и точат, да столетними анекдотами мозги компостируют.

— Это кто…

Зимин жестом руки посадил на место возмущенного Михайлова.

— А Евгения что молчит, каково твое мнение, ведунья ты наша, ты же людей хорошо чувствуешь.

— Не знаю, — девушка казалась смущенной, — в нем ощущается какая-то странная смесь, в которой много добра и тоски и еще что-то, не знаю, но человек он хороший.

На том и порешили.

Уже около двери Андрей остановился и, повернувшись к Зимину, сказал.

— Знаете, товарищ полковник, я понял, кого он мне напоминает, — и, увидев удивленный взгляд полковника, выпалил. — Нео из «Матрицы», прям вылитый.

Не дождавшись ответа, он закрыл дверь.

— Алексей, ты, что-то нашел, — снова обратился полковник к согнутой фигуре в неизменном черном плаще, подходя ближе.

Тот, разогнувшись, протянул полковнику небольшой букетик уже успевших подзавять полевых цветов.

— Спасибо, я к цветам равнодушен, — попытался шутить полковник, на мгновение ему показалось, что Алексей смутился, но быстро взял себя в руки.

— Тут что-то есть — он опять протянул букет, — Я это чувствую.

Полковник пожал плечами и, взяв букетик, повертел его в руках.

— Ну и что тут есть?

В это время подошли Андрей с Семеном.

Зимин опять повертел цветы в руках и сунул их Андрею.

— На, посмотри, Алексей вот пытался их мне всучить, но я отказался, хотя он утверждает, что в них есть нечто… Ты это что!!!

Возглас вырвался у него непроизвольно, так как Андрей до этого смотревший изумленно на цветы вдруг охнул и стал оседать, Семен стоявший рядом от неожиданности еле как успел его подхватить и тихонько опустил на землю. Неожиданно к упавшему подскочил Алексей и, оттолкнув пытавшегося нащупать пульс Семена, вырвал у Андрея букет и, откинув его в сторону начал массировать тому виски, потом замер над лежащим положив руки тому на лоб.

— Ты что — Зимин схватил его за плечо — Его в больницу надо, вдруг у него сердечный приступ, Семен звони.

— Не надо звонить — Алексей повернулся к полковнику. — Это не приступ.

— Ты откуда знаешь, твою мать, ты же не доктор и не экстрасенс — вспылил Зимин.

— Я этого не говорил.

И неожиданно полковник понял, что этого он действительно не говорил. Он вообще мало говорил и за все то время, что он был с его группой, о нем мало, что удалось узнать, да можно сказать вообще ничего. С ребятами он сработался, а его странная манера одеваться и немногословность со временем перестала раздражать, у всех свои странности, тем более все задания он выполнял четко и аккуратно, хотя у всех оставалось чувство, что он постоянно за ними наблюдает, поэтому к нему и приклеилась кличка «соглядатай», что впрочем, похоже, Алексея не трогало, а только забавляло.

Все это пронеслось в мозгу у полковника, а потом неожиданно Андрей открыл глаза и, обведя мутным взглядом склонившихся над ним людей, прошептал.

— Я знаю, где убийца…