Андервуд. Том 3

Глава 7 Врата в рай

Такой подлянки Ник определённо не ожидал. Рыхлая толща земли сдавила его со всех сторон, оставался лишь маленький участок со свободной полостью — голова, прикрытая щитом. В последний миг Жнец сообразил засунуть одну руку в карман — туда, где лежали емировы камни и теперь терпеливо ждал окончания боя. Саймон должен справиться.

Вспомнив, сколько побрякушек висело на предводителе бандитов, Ник понял коварную задумку одноглазого: обороняться до последнего, пока у Жнеца не кончится кислород. Он изолировал союзника полукровки, видя, что магия против него бессильна. Умный ход.

«Но мы ещё поборемся», — злорадно подумал парень, стараясь не паниковать и реже дышать, воздух ему ещё пригодится.

Ник словно очутился в камере для сенсорной депривации: ничего не слышал, ничего не видел и не чувствовал. Полная безызвестность и невозможность пошевелиться. Тело начало потихоньку затекать. Особенно правая рука, на которую давил пресловутый щит. Будь он неладен.

Не ожидал Ник, что так долго провозится с противником. Крепкий достался орешек. Это ещё раз подтверждало мысль, что недостаточно обладать дарованными богиней силами — нужно набираться боевого опыта и поглощать как можно больше новых угроз. А ещё данное сражение подтвердило уже известную истину: самые опасные противники в Андервуде — это люди.

Кислород закончился, и первый камешек пошёл в дело. Теперь вся его жизнь зависела от этого запаса и от длительности драки наверху. Повреждённую от огня кожу Жнец залечивать не стал — сейчас каждый грамм емировой руды на вес золота.

Единственное, что его спасло от обугливания тканей — иммунитет к температурам, передавшийся от первой угрозы. Большую часть урона он взял на себя, но бесконечно такой процесс не мог длиться. Лицо и открытые участки тела не были защищены огнеупорным комбинезоном, так что пострадали больше всего.

Содержимое подсумка начало стремительно таять, а минуты тянулись и тянулись. У Ника появилось время на подумать. Столь сильный противник определённо непростой грабитель. Да, тут ходили караваны с Красными плащами и торговали с кочевниками ценными товарами, но отряд одноглазого что-то уж слишком богато запакован.

Не станут сильные воины без веской на то причины заниматься грабежом. И что можно взять с двух путников? Что-то тут нечисто. Такому отряду выгодней зачищать пещеры с востребованными в алхимии монстрами. Весь их арсенал как бы намекал на такую деятельность. Чего стоил тот странный зелёный барьерный куб.

«Долговато, однако», — прокряхтел про себя Ник.

Он старался отгонять мысль, что сенсей не справится. Для него авторитет учителя в области боёвки был непререкаем. Не находилось ещё противника, способного составить ему конкуренцию.

А что, если в этот раз не так? Андервуд большое место и тут обитали миллионы людей и разных существ, которым не обязательно демонстрировать свою силу и вливаться в систему. Это Красные плащи, наоборот, вербовали таких одиночек или целые коллективы. Охота за ценными кадрами велась по всей стране.

Когда на ощупь осталось два маленьких размером с семечку камешков, Ник ощутил вибрацию взрыва.

«Наконец-то», — облегчённо вздохнул он, но не тут-то было. Один за другим магические удары сотрясали грунт, и если вначале он радовался, то вскоре начал паниковать.

«Этот идиот распылит меня на атомы!»

Понятно, что копать некогда и вместо лопаты старый добрый бабах гораздо удобней, но Саймон может и не знать об отсутствии душ.

— Я тут! Я тут! — закричал он сенсею.

На секунду «тротиловый» концерт прекратился. Ага, отлично, вздохнул с облегчением Жнец, значит, полукровка услышал его, но это было лишь отчасти. Учитель теперь точно знал, в какую сторону рыть и воспринял его зов, как нечто поторапливающее. Потому что детонации участились.

Кажется, у Ника вспотел даже астральный сосуд.

— Стой придурок, остановись! Ты убьёшь меня!

Снова пауза. Парень как можно отчётливей повторял одну и ту же реплику несколько раз, пока не заметил, что от его мельтешения емировы камни быстро истратились. Кричать и так было болезненно для сдавленной груди, а теперь новая напасть… Чёрт.

Воздух закончился, но крысолюд успел. Ну, как успел — он на ощупь тыкал мечом в землю и проткнул им плечо ученика. Ник вскрикнул.

«Да, б***ь, можно поаккуратней⁉» — вспыхнул парень, но неожиданно всё вытеснилось мимолётным видением. Оно было секунды три, но время замедлилось в своём течении.

Полукровка, заляпанный с ног до головы кровью, упал на колени посреди пещеры. Вокруг высились горы трупов неизвестных Жнецу монстров. Так далеко он ещё никогда не заходил. Тело сенсея разрывала энергия. Неподалёку валялось несколько сломанных клинков — они не выдержали напора хозяина.

Корчась в этом хаосе, он вызывал ещё больше разрушений. Казалось, единственное, чего он желал — это умереть, но так получилось, что подземный мир не смог его забрать. Здесь побеждал сильнейший, а противники вокруг Саймона закончились.

К согбенному, трясущемуся в лихорадке грозному воину выплыла по воздуху маленькая босая девочка. Мастер приподнял голову, зубы сжаты, в глазах и во всём лице напряжение. Из спины тонкими лучами, разрывая плоть, выстреливали синие нити. Они проделывали в страдающем одно отверстие за другим. Ещё чуть-чуть и его всего разнесёт на маленькие куски, но полукровка царапал землю, цеплялся за жизнь всеми силами.

Призрачный облик нагнулся к мастеру и что-то шепнул ему на ухо. Одно слово, другое, третье. Что именно она ему сказала, Ник не расслышал, но короткий кивок Саймона заставил её улыбнуться, и девочка распрямилась, а вместе с ней в воздух поднялось и тело прославленного воина.

Она приложила руку к его груди, и поток маны прорвался под мощнейшим напором прямо до потолка. Крысолюд потерял сознание, а энергия всё лилась и лилась до тех пор, пока божество не превратило её в очертания могущественного семиметрового клинка. Он сжимался, загустевая, затвердевая и обретая невиданную остроту.

На этом видение прервалось, и Жнец очнулся. Ранение от артефакта будто поместило в него чужое воспоминание. Он видел то, что с ним никогда не происходило, но ещё больше Ник радовался улыбке Китти. Как же давно он её не видел…

— А вот и наш червячок, — первое, что услышал парень, когда снова обрёл возможность дышать.

Саймон скалился и в целом выглядел вполне здоровым. Если не считать парочку кровоточащих шрамов на щеке и повреждённой в локте руки. Учитель сиял от факта победы над достойным противником, а ещё его хитрая рожа всегда так радовалась при богатом улове. Ник выкопался и повертел головой, стряхивая с себя комья прилипшей земли. Саймон протянул ему руку.

— Готовсь, пли! — хохотнул он и выкинул ученика из глубокой ямы наверх. Парень успел сгруппироваться и перекатом отпрыгнул в сторону от осыпающегося края воронки. Когда он коснулся рукой травы, то заново почувствовал неприятное ощущение боли от ожога. Амулет выключил — ничего, потерпит пока.

Следом за ним в неестественно высоком прыжке вылетел и сам крысолюд.

— На, обработай раны, — бросил он ученику рюкзак и вытер погасший клинок тряпочкой от налипшей глины.

Ник нахмурился и открыл знакомый ранец. Кажется, тот был на пресловутом маге-вормлинге. После расшнуровки трофея брови взметнулись вверх, он посмотрел на сенсея.

— Это что руда? — Ник не мог поверить своим глазам, откуда у бандитов целое состояние?

— Да, но не совсем чистая, это разбавленный порошок.

— Тогда понятно, — кивнул он своим мыслям.

Внутри полость ранца выстилала кожа и, действительно, среди зелёных крупинок встречался другой, серый субстрат, но работала смесь исправно.

Он опустил руку и вмиг залечил порезы и ожоги. Следом то же самое сделал и Саймон, но впитал гораздо больше положенного. Если быть точнее — почти всё. Ник удивлённо на него уставился.

— Глазками не хлопай, нам ещё долго топать без ресурсов, а мне «заправиться» надо.

Остатки порошка Ник слил в бочонок Принца. Ящеру повезло — отточенные инстинкты и отменная реакция позволили ему избежать травм. Остальные двое варана спокойно себе стояли за сталагмитами и отупевшим взглядом пялились в пустоту.

Разноцветный боднул одного головой, когда проходил мимо, на что животное никак не отреагировало, а просто отошло в сторону перед гордым четвероногим бойцом. Настолько их волю подавили дрессировщики.

Ник повесил на Принца поклажу и никак не мог отделаться от увиденного воспоминания. Поправляя кожаные лямки, он задал вопрос.

— А когда ты планировал рассказать про меч от богини? — ученик закончил с ремешками и встретил вопросительный взгляд полукровки, но потом промелькнуло озарение, и Саймон невольно коснулся рукоятки бесценного артефакта.

— Похоже, вышла оплошность.

— Выходит, так, — Ник подошёл к нему ближе. — Ну?

— Это не твоё дело, — пожал он плечами.

— А мне кажется, я вместо правды слышал писк. Она что-то передавала мне? — не отступал Жнец.

— Хватит нести чушь, при чём здесь ты? — попытался возражать сенсей.

— Саймон, бл***, просто ответь, что она тебе сказала? — угрожающе прорычал Ник. В этот момент он готов был бездумно кинуться на хладнокровного мастера и вырвать из его глотки сведения.

Тренер склонил голову набок и, видя горящие глаза ученика, капитулировал.

— Ладно, она просила присмотреть за тобой.

— И всё? Больше ничего? — сердце Ника бешено заколотилось.

— Больше ничего. Она взяла с меня слово приютить незнакомца, когда придёт время, обучить его и защищать.

— Ты же вроде не набожный? — подозрительно спросил Жнец.

— Я дал слово, — твёрдо ответил учитель. — Этот меч — её благословение.

— Ясно, — кивнул Ник, он давно подозревал, что с оружием Саймона что-то не так. Ни один материал в этом мире не обладал столь причудливыми свойствами, даже прославленный тантал.

Теперь ясно, почему крысолюд взял под крыло абсолютно непригодного для магических техник ученика. Каким бы суровым бойцом или мечником ты ни был, если нет мощного сосуда с хорошим притоком душ, то проиграешь даже самой захудалой бездарности. Если только не нападёшь первым из-за угла.

Вопросов от полученных сведений прибавилось ещё больше. Откуда дочка знала, что судьба приведёт его к шерстистому засранцу? Почему в таком случае сама не вышла на прямой контакт? Ведь попросила же помощи тогда в храме…

В течение часа они собирали разбросанные по всей поляне трофеи. В живых осталось пять ящеров. Двое из которых оказались покалеченными. Найденные на трупах запасы минералов жизни исправили это дело, и вскоре весь караван был нагружен снятой с умерших амуницией и припасами.

Процессия двинулась на восток. Хоронить бандитов не стали — с этим отлично справятся сбежавшиеся на запахи крови слизни. Путникам было над чем поразмыслить. Свои соображения касательно нападавших Ник озвучил сенсею — тот на это согласно кивнул.

— Кстати, ещё вопрос, — обратился к нему Жнец. — Почему ты не забрал себе кольца одноглазого? Там же неплохая защита с них, да и вообще, я заметил, ты не носишь никаких артефактов.

— А мне и не надо, самый главный всегда со мной, — покачиваясь в седле, улыбнулся Саймон. — Да и при всём желании я не способен этого сделать, — добавил он. — Моя «спутница» весьма ревнива. Я не могу использовать ничего кроме неё. Такова цена силы.

— У тебя клинок женского рода? — удивлённо поинтересовался Ник

— Да, — он довольно похлопал по ножнам. — Её зовут Ята и она, как и любая порядочная девушка, не любит, когда на неё глазеют, ха-ха!

«Теперь понятно, почему этот ненормальный так редко оголяет клинок. Понапридумывал себе небылиц», — кивнул своим мыслям Жнец. Хотя из того, что он успел увидеть, сенсея можно было понять — носитель «B» угрозы прошёлся по самой кромке между жизнью и смертью. После такого, во что угодно поверишь.

Будь возможность вместе с мечом использовать и другие артефакты, Саймон по мощи сравнялся бы с полубогом. В перспективе Ник сильнее напарника, но реализовать такой потенциал сложно. Сенсей старше и опытней.

«Сложно, но выполнимо».

Опознавательных знаков у нападавших не нашли, так что вопрос остался открытым. Кто-то явно неровно к ним дышит. Круг подозреваемых следующий: воинствующие аристократы, армия Андервуда и бесчисленное множество «добропыхателей» Саймона.

Если он и расстался с прошлым, то прошлое категорически несогласно с таким подходом. Родственники убитых им воинов и гражданских спали и видели, как бы отомстить.

Что примечательно, сенсей не «выпалывал сорняки», занимаясь геноцидом будущих мстюнов, как это делала знать. Он давал шанс на вендетту, всем своим видом показывая: «Пожалуйста, приходите. Вам тут всегда рады». Недальновидно, но такой уж он уродился. Добряк до мозга костей.

«Чего не скажешь о Гансе», — с грустью подумал Ник.

Его отношения с другом были сложными. Жнец не одобрял кровожадности Хьюза, но чисто по-человечески понимал его. Мать и семья — самое дорогое в жизни мужчины. Можно сказать, фундамент. Смерть той, кто тебя выходил, вырастил и воспитал — невосполнимая утрата.

«Парень совсем слетел с катушек в этой грёбаной чернухе», — вздохнул Ник, не завидуя судьбе аристо.

Через несколько часов мрачные мысли о бесконечном насилии и несправедливости вдруг прервались зрелищем немысленной красоты. Они вышли на пещерное плато, где вдали струился водопад из синих огоньков. Переплетённые в мощные нити «светлячки» тянулись на сотню метров ввысь и, казалось, будто это струи воды низвергаются в пропасть.

Таких нитей были тысячи, своим светом они рассеивали темноту пещер. Светлячки расселились не только на стенах и потолке, но и обильным покрывалом украсили траву.

— Это какие-то врата в рай, — не выдержав, прокомментировал Ник.

— Не слышал о таком месте, красивое? — спросил сенсей.

— Одно из лучших, но пока никто оттуда не возвращался, — ухмыльнувшись, ответил Ник.

Учитель икнул и присосался к фляге с «допингом». Вероятно, в его раю капуста росла даже на деревьях. До пункта назначения оставалось километров семьдесят, так что путники разбили лагерь. Всё равно никаких колоний поблизости не было, если верить карте.

Они развели костёр, чтобы подогреть пищу и, наслаждаясь неземными видами, умяли ужин. К сожалению, алхимический огонь не потрескивал и не шипел как чуть отсыревшие дрова, но тоже завораживал. Укутавшись в спальные мешки, они ещё долго беседовали ночью, после чего забылись крепким сном.

Принц же радостно бегал по поляне весь обмазанный в люминофоре, тогда как его хвостатые «коллеги» гадали, что же творится в голове у сумасшедшего варана. Ведь тот, кто в плену животных инстинктов, не способен понять красоту.