Амулет

Глава шестнадцатая

Остаток дня инспектор Трасса провел, стараясь не попадаться на глаза суперинтенданту Причуде.

Это было нелегко, поскольку большую часть дня шеф проверял Трассу, желая убедиться, что тот делает именно то, что ему велено. Поэтому, чтобы себя обезопасить, инспектору пришлось запустить механизм, который должен был привести его к поимке и аресту Сараккана по обвинению в убийстве полковника Де Венчаса.

Сержант Раси, как обычно, был рад слепо подчиняться приказам, в то время как детектив Кратаван, услышав об этих планах, возмутился.

– Но почему мы не можем трогать Миала? – спрашивал он настойчиво. – Мы же знаем, что это его рук дело!

– Это политика, Кратаван. Шеф скорее арестует невинного человека, чем огорчит власти. Если мы пойдем против воли шефа, то нас разжалуют в пешие дозорные и назначат дежурить по ночам на улицах.

Кратаван нехотя кивнул, признав неоспоримость фактов.

Трасса оставил его, нагрузив до отказа бумажной работой, появившейся вследствие возникновения новых обстоятельств в расследуемом ими деле, а сам ушел. Чтобы избежать встречи с суперинтендантом, он был вынужден несколько минут скрываться в чулане с рабочим инвентарем под центральной лестницей в вестибюле, но, в конце концов, ему удалось выскользнуть из здания управления незамеченным.

Теперь, сидя в одной из таверн старого города в ожидании Сараккана, он старался подобрать слова, которые ему придется сказать. Похоже, что разговор предстоял тяжелый.

О, привет! Очень сожалею, но я должен вас арестовать за то, что вы не совершали. В результате вас скорее всего казнят, но это сущая ерунда. В качестве компенсации я угощаю выпивкой…

Он криво усмехался, бессмысленно пялясь в свой бокал с пивом. В норме пинта «Мантикора» могла поправить любое горе, но, к сожалению, в данной ситуации темно-коричневый эль оказался бессильным. Однако ломать голову было нечего. Трасса знал, что нужно делать.

Дверь открылась, и в таверну вошел Сараккан. Он обвел взглядом помещение, увидев Трассу, слегка приподнял в знак приветствия руку и двинулся к нему через зал. Выглядел он озабоченным и скованным, и Трасса подумал, уж не догадывается ли офицер о том, что должно произойти.

По дороге Сараккан взял два бокала пива – для себя и инспектора. Аккуратно поставив их на стол, он уселся напротив полицейского.

– Я получил ваше сообщение, инспектор, – начал он, – но я очень занят и не смогу уделить много времени. Итак, что за вопрос, который нам надлежит обсудить, и чем я могу помочь?

– Вопрос очень простой, – сказал Трасса, – ваш арест по поводу убийства полковника Де Венчаса.

Лицо офицера стало пепельно-серым, и он ошалело вытаращил на инспектора глаза. Губы Сараккана шевелились, но он не мог издать ни одного членораздельного звука.

Офицер был так ошарашен, что Трасса едва не рассмеялся, впервые за весь день.

– Прошу прощения, – продолжил он. – Мы хорошо знаем, что это дело рук Миала, но суперинтендант во избежание инцидента не разрешает мне задержать его. Он считает, что вы – весьма подходящая фигура на роль козла отпущения. Я должен произвести арест завтра. Но я твердо обещаю, что никто меня не заставит сфабриковать обвинение против невинного человека.

В бессильной ярости детектив стукнул кулаком по столу, и пиво из нетронутого бокала Сараккана выплеснулось через край. Несчастный человек тупо уставился на образовавшуюся лужицу и опрокинул стакан в горло, опустошив его одним глотком наполовину.

– Однако с вашей помощью я намереваюсь преподнести суперинтенданту сюрприз, – снова заговорил инспектор. – Вы, несомненно, в курсе, что Миал завтра возвращается в Кумас, чтобы получить ответ на сделанное принцессе Макоби предложение. Нетрудно догадаться, что вы бы предпочли, чтобы девушка ответила отказом.

– Конечно, клатт подери!

– Я хочу, чтобы вы мне помогли. Я уже предпринял кое-какие действия. В прессе появится материал о Миале. Этого будет достаточно, чтобы посеять сомнение в умах граждан. Но арестовать его на глазах у всех будет чрезвычайно проблематично. Если я буду один. Вот если бы была обеспечена поддержка со стороны армейских офицеров…

– Сколько солдат вам нужно?

– Думаю, десятерых хватит. Миала, вероятно, будут сопровождать трое или четверо гвардейцев из его личной охраны. Здесь, правда, есть его тайные агенты, но благодаря информатору я поутру их нейтрализую.

Сараккан рассеянно кивнул.

– Значит, десять.

На обсуждение деталей операции у них ушло несколько минут. Нужно было решить, как вооружить людей и как их проинструктировать.

Вскоре Сараккан извинился и распрощался. По его хмурому виду было ясно, что шок еще не вполне прошел.

Трасса, опорожнив второй бокал, хотел было заказать третий, но передумал.

Он встал, чтобы уйти, подхватил свой пустой стакан и направился к стойке бара. У Трассы была теория, согласно которой бармены должны уважать клиентов, убирающих за собой посуду, а раз так, то могут в добром расположении духа налить дополнительную пинту пива за свет заведения.

Из таверны он направился в сторону Северных ворот.

День клонился к вечеру, и приготовления к завтрашнему прибытию Миала шли полным ходом. Хотя визит носил частный характер, его собирались превратить во всенародное торжество. На улицах вывешивали флаги, плакаты и транспаранты со словами приветствия. Лавочники и лоточники подбирали наиболее ходовой товар и заранее занимали места для грядущей ярмарки.

Наблюдая за предпраздничной суетой, Трасса чувствовал себя не в своей тарелке. Агенты Миала потрудились на славу, ибо он слышал самые лестные отзывы о герое сражения и видел счастливые лица горожан, громко выражавших радость по поводу предстоящей свадьбы. В том, что она состоится, даже никто не сомневался. Наблюдая за происходящим, Трасса сделал неизбежный вывод, что арест Миала найдет не менее горячий отклик среди общественности, чем введение налога на занятия любовью.

Дойдя до Северных ворот, он двинулся тем маршрутом, по которому должен был проехать на следующий день Миал. Минут через пять он нашел то, что искал. В этом месте улица резко поворачивала влево, затем принимала вправо и выходила на центральную магистраль, ведущую ко дворцу. Находясь на этом отрезке пути, Миал будет вне поля зрения людского скопления. Только здесь инспектор имел шанс арестовать его без риска быть растерзанным толпой.

Осмотрев окрестности, Трасса принял соответствующее решение и отправился домой. Он сделал все, что намечал. Оставалось только ждать завтрашнего утра и надеяться, что все пойдет по плану.

По пути домой инспектор зашел в лавку и купил бутылку хорошего красного вина, намереваясь поджарить себе на ужин отменный кусок мяса и запить его перебродившим виноградным соком. Однако, переступив порог своего скромного жилища, Трасса понял, что желание хлопотать на кухне пропало, поскольку в голове бродили иные мысли. Бесцельно слоняясь из угла в угол, он пытался найти занятие, которое помогло бы развеяться.

Кроссворд! Как это он не сообразил сразу? Порывшись среди бумаг на столе, он отыскал дневной номер «Кумасской газеты», стараясь забыть на время о статье, которую Колин Зловещий планировал напечатать в утреннем выпуске. Открыв газету на странице с кроссвордами, инспектор вспомнил, что одалживал ее в обеденный перерыв сержанту Раси, пристрастившемуся недавно к разгадыванию кроссвордов…

Напарник хорошо постарался. Чистыми оставались только три строчки. К сожалению, ни один ответ сержанта не был верным. На вопрос по горизонтали «животное, содержащееся в садке», он ответил «лошадь» вместо «кролика», а в столбик по вертикали со значением «ерунда» он вписал «чушь» вместо «бред», что было в общем-то правильно, потому что у него стояла буква «ш», а не «р». Дальше удача ему изменила.

Трасса с горечью смял газету, но тут же спохватился и разгладил помятые листы. Может быть, есть что-то интересное среди объявлений о развлечениях. Достойная пьеса или художественная выставка… Ага! Вот то, что нужно! В тот вечер в оперном театре Кумаса Люцелла Да Гросс исполняла избранные оперные арии. Он мог бы пойти послушать. Чудный голос певицы поможет забыться.

Однако этот план имел один существенный недостаток. Трасса не относился к числу ценителей вокального искусства, считая оперу ничуть не лучше кошачьего концерта. Классическому концерту он скорее предпочел бы драку бродячих котов.

Детектив снова скомкал газету, на этот раз подойдя к делу более обстоятельно, и запустил ее в мусорный бак. Однако инспектор промахнулся, и большой бумажный комок угодил в сушку для посуды, сбив тарелку, которая, в свою очередь, свалила в мойку единственный фужер для вина.

Трасса мрачно выругался. Вот зараза!…

Потом он решил, что можно пить вино из большой пивной кружки, но подобная перспектива его не вдохновила. Похоже, что у детектива оставался лишь один выход.

С чувством неотвратимости надвигающихся событий инспектор нехотя простился с мыслями о спокойном вечере в домашней обстановке и направился к двери, намереваясь пройтись до соседнего бара и пропустить пинту-другую пива.

Час спустя после двух с половиной пинт «Мантикора» настроение Трассы значительно улучшилось.

Он убедил себя в том, что грядущий день станет судьбоносным в его служебной карьере. Инспектор как раз прикидывал, как скоро ему предложат должность суперинтенданта, когда кто-то приблизился к его столику в углу зала.

Оторвав взгляд от стакана, инспектор обнаружил перед собой Кратавана.

– Я так и знал, что найду вас здесь, – сказал констебль, присаживаясь.

– Кратаван! Какими судьбами? Только не говори, что… – Трасса не мог не обратить внимания на встревоженный вид подчиненного, который, сам того не сознавая, уже рвал в руках бумажную салфетку. – Суперинтендант весь день совал нос в наши дела, – продолжал он, – с намерением выяснить, не собираюсь ли я арестовать Миала вопреки нашей договоренности. Наверняка он сообщил, что нам грозит, если мы не предъявим ему какого-нибудь несчастного вместо истинного преступника. Действительно, есть причина дрожать за свое место. Ты полагаешь, я полезу на рожон, и пришел узнать о моих планах…

Кратаван тоскливо кивнул.

– Я понимаю, что не совсем прав, сэр, – начал он. – Но арест Миала, как он говорит, может спровоцировать войну между нашими городами, тогда…

– Не переживай, констебль. – Трасса предостерегающе поднял руку. – Когда завтра придешь на работу, то обнаружишь приказ об аресте человека по имени Сараккан. Но Миал просто так не отделается!

В знак доказательства серьезности своих намерений он погрозил невидимому врагу пальцем.

– Благодаря нашему маленькому информатору мы знаем, что группа тайных агентов Миала встречается завтра утром в «Черном жезле». Их всех нужно повязать. Отправляйся туда со Свином и его самыми крутым ребятами. По крайней мере, Миал будет знать, что он у нас на крючке.

Кратаван удовлетворенно кивнул. Теперь он выглядел куда счастливее.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Только одно. Но это очень важно. Хочу, чтобы ты кое-что мне принес.

– Что именно, сэр?

– Пинту «Мантикора».

Когда инспектор наконец добрался до кровати, он обнаружил, что не может уснуть, несмотря на снотворный эффект употребленного алкоголя. Он беспокойно метался в кровати, не в силах отогнать прочь воображаемые картины расправы над ним разгневанной толпы. Окончательно убедившись, что уже не уснет, Трасса проснулся и понял, что наступило утро.

Вскочив с постели, он с трудом поборол желание тотчас выбежать из дома. Еще не было семи, и можно было не торопиться. Детектив умылся, побрился, сварил кофе и даже съел на завтрак кусочек поджаренного хлеба, после чего вышел на улицу.

Вырвавшись из четырех стен, он испытал прилив возбуждения и бросился к газетному киоску за свежей прессой.

Протянув продавцу медяки, Трасса схватил утренний номер «Кумасской газеты» и дрожащими пальцами развернул криминальную колонку. Нервное возбуждение сменилось ликованием. Да! Коварный интриган и предатель получит по заслугам!

Колин Зловещий превзошел самого себя, представив на суд читателя шедевр журналистики. Под крупным заголовком «Загадка ожидания Миала» он рассуждал на тему непозволительно долгой задержки с ответом жениху со стороны принцессы Макоби. Почему она медлит? Вероятно, для этого у госпожи есть веские причины…

Затем Зловещий высказывал предположение, что принцесса, должно быть, что-то такое знает о Миале, о чем широкой публике неизвестно.

Далее повествование трансформировалось в хитроумное сплетение инсинуаций, аллюзий и тонких намеков, из которых следовало (без малейшей тени клеветнических наветов), что Миал вовсе не такой очаровательный парень, каким его считают. Просмотрев статью, читатель не мог отделаться от мысли, что Миал в какой-то степени – темная лошадка.

Одной страницы текста оказалось достаточно, чтобы превратить героя войны и спасителя отечества в сомнительную фигуру, представляющую к тому же потенциальную опасность. Только действительно гениальный автор мог с такой легкостью и изяществом разрушить миф о достоинствах Миала.

Трасса внезапно обрел внутреннюю уверенность, что все пройдет как по маслу, и со спокойной, благодушной улыбкой зашагал на работу.

Город постепенно приходил в движение. Утро было ненастным, и флаги, такие праздничные накануне, на фоне свинцово-серого неба висели безжизненными лоскутами и выглядели уныло. В довершение невеселой картины начал накрапывать дождь. Судя по всему, радостного торжества не получится.

Последние несколько ярдов до полицейского участка инспектор преодолел вприпрыжку. Укрывшись под козырьком парадного крыльца, он обвел взглядом улицу. К этому времени дождь хлестал по булыжнику мостовой, как розги. Трасса вспомнил образное сравнение, часто используемое его отцом. Город сразу опустел, нигде не было видно ни души. Инспектор усмехнулся. Если ненастная погода продержится еще некоторое время, то Миал и он сам станут единственными свидетелями задержания.

Толкнув дверь, инспектор вошел в здание управления. Как он и ожидал, внутри было безлюдно. В кабинете, кроме сержанта Раси, никого не было, да и тот спал, положив голову на сложенные руки.

Раси наконец усвоил ту простую истину, что, ночуя в участке и питаясь в полицейской столовой, он избавляет себя от опасности пищевого отравления. Несложный по своей сути урок вернул сержанта к активной жизни.

Трасса на цыпочках пересек комнату и положил на стол Кратавана лист с перечнем заданий и ордер на арест Сараккана. Было важно, чтобы все думали, что он следует указаниям шефа. Затем инспектор тихо выскользнул из кабинета и, перепрыгивая через ступеньки, взлетел на второй этаж, где находился офис Причуды.

Дверь, на счастье, была незаперта. Приоткрыв ее, он юркнул в комнату и бросился к столу. Выдвинув нижний ящик, Трасса достал лист бумаги.

Это был официальный бланк – пустой ордер на арест, заранее подписанный и скрепленный печатью суперинтенданта (что строго запрещалось правилами, но шеф любил иметь под руками готовые экземпляры в целях экономии времени). Оставалось только подставить нужное имя. Трасса выбрал одну из ручек начальника, обмакнул перо в фиолетовые чернила, какими любил пользоваться Причуда, и отчетливыми буквами заполнил пустую строчку.

Миал из Минас Лантана.

Отлично! Готово! Инспектор промокнул чернила, задвинул ящик, на цыпочках вышел из кабинета и сбежал вниз по лестнице.

Ливень на улице не прекращался. Сунув ордер во внутренний карман плаща, детектив накинул капюшон и шагнул под дождь. Теперь желательно было до поры до времени не попасться на глаза суперинтенданту, а потом, когда пробьет час, произвести арест.

С надеждой в сердце и голодным урчанием в животе инспектор Трасса двинулся по мокрой улице в поисках харчевни, где подают ранний завтрак и приличное пиво.

Впервые с момента знакомства Гларт и Макоби повздорили.

Проснувшись, они обнаружили, что ясная теплая ночь сменилась мрачным, серым, холодным утром. Походная постель Макоби промокла от выпавшей росы. Девушка продрогла, тряслась от холода и была голодна. В эту минуту она вдруг осознала, что ей все надоело.

Три дня ее гоняли и преследовали по всему Среднемирью. И виной всему был злобный, помешанный на власти негодяй Миал. Больше она бегать не станет. Теперь его черед беспокоиться. Сегодня наступил день, когда он собирался вернуться в Кумас… Макоби решила с помощью амулета перенестись прямо во дворец и, заручившись поддержкой Сараккана и его людей, арестовать Миала, как только он появится. Все просто!

Но Гларт настоятельно просил не торопиться. Он считал, что, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, следует отправиться в Кумас инкогнито и посмотреть, что там творится. Монах сказал, что в городе у него есть два приятеля, которые живут в студенческом квартале, и что будет разумно двинуться к ним.

После продолжительных споров и дебатов Гларт вспомнил, что имеет дело с дочерью правителя Кумаса, привыкшей поступать по-своему. Он не стал больше спорить, порывисто схватил девушку за руку, заглянул в глаза и попросил довериться ему еще один раз. От прикосновения к Макоби у него зашлось сердце и зазвенело в ушах.

Принцесса нехотя подчинилась. Она согласилась войти в город незаметно, но все же заставила Гларта пообещать, что они встретятся с Миалом безотлагательно.

Немного повспоминав, девушка представила тихую улочку в студенческом квартале, куда амулет мог бы их транспортировать. Предупредив Дариана о перемещении, Макоби с Глартом взялись за руки, и перстень перенес их в город.

Обнаружив на рабочем столе ордер на арест Сараккана, констебль уголовной полиции Кратаван вздохнул с облегчением. В ту ночь он так и не смог уснуть. Его не покидала тревога, что инспектор не отступится от задуманного и наломает дров.

Вчера при встрече Кратаван не сказал Трассе, какие санкции грозил применить против него суперинтендант в случае посягательства на свободу Миала. Наименьшим злом было разжалование инспектора до ранга констебля. Но это понижение в чине беспокоило Кратавана больше всего. С одной стороны, для него это было бы неплохо, так как его повысили бы до сержанта уголовной полиции. С другой стороны, сержант Раси стал бы инспектором, а у Кратавана не было ни малейшего желания работать под начальством человека, не способного правильно произнести слово «расследование», не говоря уже о том, чтобы провести его.

Поэтому у него гора с плеч свалилась, когда он увидел список заданий на день. Ему предстояло отправиться в «Черный жезл», захватив с собой Раси, Свина и несколько дюжих молодцов из бригады последнего. Они должны были арестовать человека по имени Кишкорез и его товарищей, у которых там на десять утра была назначена встреча. После допроса задержанных нужно было препроводить в камеры. В четыре часа пополудни Кратавану надлежало явиться во дворец, чтобы арестовать Сараккана по обвинению в убийстве полковника Де Венчаса. Однако после этого пункта следовало короткое дополнение, не оставлявшее сомнений относительно истинных намерений Трассы. Беспокойство снова овладело Кратаваном.

Сараккан немного сомневался в честности намерений Трассы, но выбора у него не было.

Офицер все же склонялся к мысли, что инспектору можно верить. Его сомнения относительно искренности мотивов полицейского окончательно рассеялись, когда тот попросил солдат.

Сараккан обвел взглядом лица десяти верных гвардейцев, с которыми прослужил не один год. Они собрались в тесном караульном помещении, расположенном под его комнатой.

– Сегодня, если все пойдет по плану, – сказал он, – вы станете свидетелями прибытия хорошо известного и всеми любимого лица королевской крови на его, как он надеется, веселую, хоть и наспех устроенную свадьбу. – Сараккан сделал паузу и улыбнулся. – Их ждет, как вам известно, западня. Ваша работа состоит в том, чтобы никто не улизнул и никто из посторонних не успел вмешаться. Нужно позаботиться, чтобы операция прошла не на глазах у широкой публики. Мне бы не хотелось, чтобы наша жертва сбежала. Что делать в случае чего, вы знаете. Приступайте! Увидимся позже.

Солдаты выслушали инструктаж и, отсалютовав командиру, вышли. Сараккан молча наблюдал, как, стуча подкованными каблуками, они спускались по ступенькам вниз, после чего опрометью бросился наверх, в свою комнату. Там он сел на кровать и постарался взять себя в руки. Все было готово. Оставалось терпеливо ждать. Сараккан очень надеялся, что не совершил никакой ошибки и что его расчеты правильны…

Зрелище было удручающим. Бесчувственные тела лежали на полу и на трех траченных молью диванах с пятнами засохшего пива, которые вместе с двумя хромоногими столами составляли единственные предметы скудной меблировки комнаты.

Столы и все свободное пространство пола покрывали следы недавнего пиршества. Картину опустошения довершали груды грязных тарелок и немытых стаканов, горы пустых бутылок, набитые окурками пепельницы и остатки еды. Утро после студенческой попойки мало у кого способно вызвать вдохновение.

Одно тело пошевелилось. Это был парень со второго курса философского факультета по имени Шлигол. Он очень страдал от головной боли и не знал, куда от нее деться. В висках стучало. Мутило. Студент чувствовал себя совершенно разбитым.

Он сел и с трудом разлепил глаза. Стук не прекращался, и было похоже, что голова тут ни при чем. Кто-то молотил в дверь квартиры, находившуюся каких-нибудь двух шагах от него. Дурнота не проходила, хотя была вызвана не гулкими ударами в дверь, а, вероятно, тремя бутылками вина, опорожненными накануне вечером. Однако посторонний шум облегчению мук Шлигола никак не способствовал.

– Убирайтесь прочь! – крикнул он слабым голосом.

Стук на минуту стих, но тут же возобновился с новой силой.

– Клатт вас так! – рявкнул студент. – Проваливайте к едрене фене!

Площадная брань как будто возымела нужное действие, потому что воцарилась относительная тишина, нарушаемая храпом и сопением дюжины носов и глоток. Шлигол уже собирался поздравить себя с одержанной победой, когда увидел, что сквозь дверь что-то стало просачиваться.

В помещение медленно втекала непонятная субстанция, для которой запертая дверь не была помехой. При виде призрачной тени у Шлигола отвисла челюсть и зашевелились волосы, вслед за чем его начала бить дрожь.

В страхе он пополз назад, размазывая по мокрому от вчерашних возлияний ковру попадавшиеся на его пути объедки и пепел, пока не уперся спиной в стену. Дальше отступать было некуда. Дух с любопытством наблюдал за ним, потом, к ужасу Шлигола, начал приближаться. Студент зажмурил глаза и закрыл лицо руками, стараясь отогнать жуткое видение, но светящаяся тень зависла над ним, призрачный рот открылся и заговорил.

– Прошу прощения за беспокойство, – произнес он, – но не видел ли ты где-нибудь парня по имени Угман?

Шлигол открыл глаза и, парализованный страхом, уставился на газообразный сгусток. Не в силах вымолвить ни слова, он вытянул дрожащий палец и указал на массивную фигуру, примостившуюся на одном из диванов. Спящий с нежностью любовника, вновь обретшего давно утраченную возлюбленную, обнимал пивной бочонок.

– Благодарствую, – сказал дух Дариана.

Он повернулся, собираясь направиться к тому, кого должен был по просьбе Гларта разыскать, но замешкался. Сегодня утром призрак обнаружил, что люди, когда он того желал, могли его видеть. Эффект, по его мнению, был потрясающим.

Дух наклонился к Шлиголу и завыл:

– У-у-у!…

Студент пронзительно завопил и вжался в стену, словно хотел ее продавить. На его лице застыла маска ужаса. Призрак Дариана усмехнулся. Он явно освоился с новым положением и впервые после смерти почувствовал, что и бесплотное существование не лишено маленьких радостей.

– У-у-у! – завыл он снова и, воздев руки к потолку, затряс головой.

Шлигол сидел ни жив ни мертв и только беззвучно шевелил губами. Верхняя часть туловища его не слушалась, а нижняя, к счастью или несчастью, продолжала функционировать. В том числе и мочевой пузырь.

Студент вскочил на ноги и, оставляя за собой мокрый след, кинулся к двери. Распахнув ее, он бросился вон, едва не сбив с ног молодого монаха в синей рясе, и помчался по улице, не разбирая дороги и не обращая внимания на проливной дождь.

Опешивший Гларт изумленно проводил беглеца взглядом, после чего повернулся к стоявшей рядом Макоби.

– Что это на него нашло? – спросил он. Девушка недоуменно пожала плечами.

Они переступили порог дома и, откинув мокрые капюшоны, огляделись.

День стоял пасмурный и серый, отчего в помещении было сумрачно, и поначалу принцесса с Глартом ничего не могли разобрать. В нос им ударил резкий запах прокисшего пива, табачного дыма и пота, слегка приправленный кислыми испарениями блевотины. Когда глаза привыкли к темноте, они увидели жалкую картину опустошения.

– Святые небеса! – воскликнула Макоби. – Вот это пирушка!

– Ничего особенного, – отозвался чей-то голос с дивана. – Обыкновенный уик-энд.

Всмотревшись в темноту, они заметили, что кто-то на диване, массивный и большой, пытается привести себя в вертикальное положение. Наконец гигант сел, бережно опустив рядом с собой на подушку пивной бочонок. В гиганте Гларт узнал Угмана.

– Привет, Гларт! – спокойно сказал пещерный тролль. – Ты немного опоздал! Вечеринка закончилась четыре часа назад.

– Да нет же, – отпарировал Гларт, – мы слишком рано для сегодняшней попойки.

Угман хмыкнул и, приподняв бочонок с пивом, отхлебнул из него. Утерев рот огромной ладонью, он громко рыгнул. Произведенный звук походил на рев дракона, заточенного в подземелье.

– Прошу прощения, – обратился он к Макоби. – Проблема в том, что у меня манеры пещерного тролля. Этот призрак с тобой?

Макоби озиралась по сторонам, не веря своим глазам. Принцесса слышала, что многие волей обстоятельств вынуждены жить в нищете и убожестве, но она впервые столкнулась с тем, что кто-то живет так, потому что им это нравится. Качая головой, она двинулась к окну и отдернула занавески.

Хлынувший в комнату поток света вызвал хор стонов и недовольных возгласов со стороны гуляк, чьи тела были разбросаны по всему помещению.

При свете серого дня обиталище студентов выглядело еще более убогим. Унылое однообразие голых стен с облупившейся краской скрашивали оставленные то там, то здесь следы прошлых трапез. Принцесса старалась не смотреть вниз, боясь, что мягкий зеленый ковер окажется на самом деле плесенью.

– Так вот как ты представляешь себе безопасное и укромное место? – спросила она Гларта с сомнением в голосе.

– Поверьте мне, здесь вы будете в полной безопасности, если не станете ничего есть из местной стряпни. Кому, скажите на милость, придет в голову искать вас в таком месте?

Макоби вынуждена была признать, что Гларт прав. Миал ни за что не поверил бы, что она может скрываться в подобной дыре. Он ведь считал ее нормальной.

Девушка неопределенно пожала плечами, и Гларт, улыбаясь во весь рот, присел на ручку дивана рядом с зевающим пещерным троллем.

– Скажи, Угман, – начал он, – где мы можем поговорить с глазу на глаз?

Угман как будто его не понял и некоторое время недоуменно моргал глазами.

– Ах да, – спохватился он после минутного замешательства. – Прикольно! Идемте со мной!

Тяжело поднявшись на ноги, тролль двинулся к двери в конце комнаты, аккуратно выбирая дорогу среди груд мусора и перешагивая через сонные тела. Гларт и Макоби последовали за ним, а Дариан остался позади, развлекаясь тем, что пугал постепенно просыпавшихся весельчаков.

За дверью оказалась деревянная лестница с почти отвесными пролетами. Лестничная площадка наверху была настолько крошечной, что богатырская фигура Угмана едва в нее вписывалась. На площадку выходили три двери. Тролль толкнул среднюю, и компания очутилась в спальне еще более захламленной, чем помещение внизу. Кучи неряшливо разбросанной повсюду одежды поднимались на высоту матраса просторной деревянной кровати. На кровати лежало лоскутное одеяло, под которым кто-то сладко храпел.

Утопая в море тряпок, Угман добрался до окна и снял картон, служивший жалюзи. Серый безрадостный свет наполнил серую безрадостную комнату.

– Безногий, просыпайся, – пророкотал Угман. – У нас гости.

Поскольку реакции не последовало, он не мудрствуя лукаво уверенным движением сгреб в охапку одеяло и стянул его с постели.

Белье, по всей видимости, никогда не меняли, и решительные действия Угмана, не побоявшегося замараться, вызвали у Макоби восхищение.

Первое, что они увидели, были ноги, покоящиеся на подушках. Храп стих.

– Пшел вон! – донесся из постели невнятный голос, и откуда-то из середины вылезла голова со всклокоченными волосами и, часто мигая от непривычного света, уставилась на них.

– Это мой друг и сосед по жилью Безногий, – обратился тролль к Макоби. – В отличие от остальных эльфов он по утрам и по вечерам, если угодно, не в лучшем расположении духа.

– Привет, Гларт! – пробормотал заплетающимся языком Безногий, к которому вернулось чувство реальности. – Рад тебя видеть. А кто эта малышка?

– Малышка? – повторила Макоби. – Малышка?!

– Простите его, – торопливо вмешался в разговор Угман. – Может, он и неряха, но добрый и надежный парень. Итак, чем можем помочь?

– Нам нужно где-то на время остановиться, – сказал Гларт. – Одна очень неприятная личность преследует… – Он запнулся.

– Лону, – подсказала Макоби.

– …Лону. Сегодня все кончится, но было бы здорово, если бы вы могли присмотреть за ней, пока я разузнаю, что вокруг творится.

Угман живо закивал.

– Пожалуйста, – согласился он. – Можете занять свободную комнату. Оставайтесь хоть на час, хоть на неделю. Мы к вашим услугам, верно, Безногий?

– С-с-с, – издал эльф нечленораздельный звук. Он снова клевал носом.

Угман проводил гостей из комнаты и открыл вторую дверь. Макоби с тоской во взоре заглянула внутрь.

Приготовившись увидеть нечто худшее, чем уже здесь видела, она была приятно удивлена, когда обнаружила, что отведенная ей комната чистая, опрятная и красиво убранная. Там имелась кровать с новым лоскутным одеялом и два стула. На окне висели занавески под стать одеялу, а стены украшали небольшие картины с сельскими пейзажами. Здесь даже стояла ваза с цветами.

– Она мне не совсем по вкусу, – сказал Угман, как бы оправдываясь, – но я знаю, что вы, люди, это любите.

– Отличная комната, – сказала Макоби с неподдельным удивлением и мысленно поморщилась по поводу того, что не смогла скрыть свои эмоции. – Правда-правда. Здесь очень мило, – добавила она искренне. – Спасибо.

– Пожалуйста, Лона. – Угман расплылся в улыбке. – Пойду пока разгоню всех этих дармоедов внизу. Дайте знать, если что-нибудь понадобится.

Тролль вышел, прикрыв за собой дверь.

Макоби присела на постель. Ее охватило безотчетное беспокойство. Прошлой ночью она решила во что бы то ни стало вернуться и встретиться с Миалом лицом к лицу. Но вот она – в чужой спальне и снова прячется… А Миал въезжает открыто в город, и его чествуют, как героя.

Обуреваемая желанием действовать, принцесса не могла сидеть сложа руки.

Гларт, заметив, что девушка нахмурилась, опустился перед ней на колени.

– Послушайте, – сказал он, – будет разумно, если, прежде чем вы покажетесь на улице, я сначала выйду и осмотрюсь. Мы правда должны знать, что происходит. Дайте мне пару часов, потом вы сможете вернуться во дворец. Ладно?…

Макоби нехотя кивнула. Гларт в порыве чувств схватил ее ладонь и сжал. И снова прикосновение к девушке обожгло его огнем, и он отдернул руку.

– Можно мне взглянуть на амулет еще раз? – спросил он, заливаясь румянцем.

– Хм? О… да. – Макоби сняла перстень с пальца и протянула юноше.

Он принялся внимательно изучать вещицу, а Макоби встала. Погруженная в тягостные раздумья, она никак не могла избавиться от чувства тревоги.

Принцесса подошла к окну. Внизу Угман разгонял последних задержавшихся с вечера гостей. Он вытаскивал их за шкирку по двое одновременно, по одному в каждом кулачище, и швырял в лужу посреди дороги, где уже возвышалась гора из четырех полусонных тел.

Пока девушка смотрела, тролль приволок еще двоих.

Гларт что-то тихо пробормотал за ее спиной.

– Что ты сказал? – спросила она.

– Э-э-э… я? Ничего.

Он вернул девушке кольцо, и она надела его на палец.

– Послушайте, – сказал он, – это штука в самом деле обладает огромной силой. Пожалуйста, не пользуйтесь ею в мое отсутствие и будьте осторожны в своих пожеланиях, пока она с вами. Договорились?

Макоби нехотя кивнула. Ей не нравилось, когда ей говорили, что делать. Но за короткое время знакомства с монахом она поняла, что он, пожалуй, имеет на это право.

– Я скоро, – продолжал Гларт. – Угман за вами присмотрит. Безопаснее места не придумаешь. Увидимся позже.

С этими словами он оставил принцессу.

Девушка снова посмотрела в окно и увидела, как Гларт вышел из дома и торопливым шагом устремился вниз по улице, низко наклонив голову, отворачиваясь от хлеставшего в лицо дождя.

Как только Гларт исчез из поля зрения, Макоби почувствовала себя одинокой и беззащитной. Мысли ее перенеслись к Сараккану. Она очень по нему скучала и надеялась, что с молодым офицером все в порядке. Интересно, чем он сейчас занимается, подумала девушка. Было бы неплохо навестить его и рассказать обо всем, что они разузнали о Миале.

Перстень с золотой львиной головой как магнитом притянул ее взгляд. Она только что обещала Гларту, что не будет им пользоваться, но перемещаться с помощью амулета в пространстве представлялось ей вполне безобидным. Последние несколько дней она только и делала, что сновала туда-сюда, с места на место. До сих пор все проходило без сучка и задоринки. К тому же ей было просто необходимо увидеть Сараккана…

И она закрыла глаза и загадала желание.

– Кишкорез?… – спросил бармен. – Да, я знаю его. Он регулярно наведывается сюда пропустить пинту-другую пивка. Но сегодня еще не приходил.

Кратаван кивнул.

Он, Раси, Свин и восемь здоровенных полицейских в гражданской одежде сидели за столиком в дальнем углу таверны с момента ее открытия и ждали визита тайных агентов Миала. Пока что единственными посетителями были пожилой священник и две дамы в годах. Раси предложил арестовать их, решив, что это переодетый Кишкорез с дружками, но Кратаван уговорил его воздержаться от столь опрометчивого поступка.

Он бросил нетерпеливый взгляд на часы, назойливо тикавшие на стене. Интересовавшие его лица должны были объявиться час назад. Может быть, они задерживались. Однако Кратаван так не считал. Инстинкт подсказывал ему, что засада была пустой тратой времени.

Неужели их пленник солгал? Но и эта мысль вызывала у Кратавана сомнение. Он, как и Трасса, был убежден, что Борон не скрыл от них ни единой детали. Из этого следовало, что либо Кишкорез изменил планы, либо Борону дали заведомо ложную информацию. Но существовала еще и третья версия. Констебль боялся, что инспектор знал об этом и намеренно повел их по ложному следу, чтобы в то утро никто не мешался у него под ногами.

Потягивая из бокала пиво, Кратаван мысленно перебирал всевозможные варианты, и вывод, к которому он волей-неволей склонялся, не вызывал у него радости. Если инспектор задумал убрать их с дороги, значит, планировал какую-то операцию, в которой его коллеги могли бы послужить помехой, если бы были в курсе его затеи. Что это могло быть? Ответ напрашивался сам собой – арест Миала…

Кратаван встал.

– Сержант, мне нужно кое-что сделать для инспектора, – сказал он Раси. – Я вернусь позже. А вы оставайтесь здесь еще на час, а потом возвращайтесь в управление. Хорошо?

Раси выслушал предложение с улыбкой и в знак одобрения поднял большой палец. Кратаван вышел из таверны и скрылся за пеленой дождя.

Угман обвел взглядом комнату и удовлетворенно хмыкнул.

Без мертвецки пьяных товарищей, валявшихся по всему полу, помещение выглядело гораздо опрятнее. Правда, еще оставались грязные тарелки, пустые бутылки и прочий мусор, но Угману они не мешали. Без этого комната не имела бы жилого вида.

Довольный, он повернулся к призраку Дариана, молча наблюдавшему за уборкой, и хотел спросить, как дух познакомился с Глартом, когда тот неожиданно стремительно рванулся в сторону, словно его дернули за веревку.

– О клатт, – воскликнуло привидение, – ее опять куда-то понесло!

Призрак исчез, растворившись в стене, и голос его замер.

Угман остался стоять, тупо уставившись на то место, где секунду назад витала тень. Что случилось? Ее опять куда-то понесло? Уж не о Лоне ли речь? Девушка была наверху. Наверное, она и сейчас там.

Охваченный непонятной тревогой, Угман в несколько прыжков пересек комнату и неуклюже взбежал по лестнице. Дверь в спальню для гостей была закрыта. Он вежливо постучал. Не получив ответа, тролль открыл ее и заглянул в комнату, но никого там не обнаружил. Лона исчезла.

Угман проворно бросился к двери напротив, за которой размещалась его собственная спальня. Может, девушка решила осмотреть дом, а бардак и вонь в его комнате повергли ее в обморок. Но и там никого не оказалось, если не считать четвероногих тварей. Почесав затылок, он закрыл дверь и направился в комнату приятеля. Там Лоны тоже не было.

– Безногий, – позвал он, – у нас беда.

– Хр-р-р-р-р…

– Наша гостья испарилась.

Угман вздохнул и своей сильной ручищей приподнял изголовье кровати до почти вертикального положения. Безногий съехал с матраса на пол.

Трюк, похоже, сработал, ибо эльф затряс головой и, часто моргая сонными глазами, вытаращился на Угмана.

– Что такое? – пробормотал он.

– Наша гостья Лона, помнишь ее? Малышка?

– Ага.

– Она исчезла. Гларт перед уходом просил не упускать ее из виду. Она вроде как во что-то влипла. Нам нужно ее найти.

И друзья отправились на поиски.

Инспектор Трасса провел полчаса в ожидании солдат Сараккана, прежде чем до него дошло, что делать этого больше не нужно.

Сначала он отказывался в это поверить, полагая, что люди по какой-то причине задерживаются и появятся с минуты на минуту. Осознав, наконец, свое положение, детектив задумался, не зная, как поступить дальше.

Конечно, он мог отказаться от идеи арестовать Миала. Но Трасса был человеком решительным и упрямым. Принц совершил преступление, и инспектор был намерен действовать сообразно букве закона, даже если толпа его растерзает. Внутренний голос подсказывал, что шанс уцелеть был весьма невелик.

Обуреваемый дурными предчувствиями, Трасса шагал по мокрой от дождя улице. Однако постепенно его настроение улучшилось. Из-за мерзкой погоды народ предпочел сидеть по домам, а не толпиться под открытым небом. Из обрывков доносившихся до него разговоров немногочисленных зевак он уяснил, что свадьба Макоби с Миалом уже не так желательна, как раньше. Статья Колина Зловещего сделала свое дело.

Трасса, наконец, достиг места, заранее выбранного им для ареста. К счастью, там собралось не более пяти-шести человек. Он подумал, что с легкостью справится с задачей, но тут вспомнил, что Миал – сын правителя Минас Лантана, а члены королевской фамилии в одиночку в город не въезжают. Наверняка его будет сопровождать свита из слуг и официальных лиц, а также отряд личной охраны. Они не станут пассивно наблюдать, как какой-то фараон уводит их повелителя и господина. И их вмешательство не обойдется без применения тяжелых, остро отточенных мечей.

Не будет ли разумнее произвести задержание в королевском дворце, размышлял Трасса. Возможно, там удастся встретиться с Миалом один на один.

В этот момент инспектор услышал за спиной знакомый голос.

– Я так и знал, что найду вас здесь, сэр.

Он резко обернулся и увидел Кратавана с мокрыми от дождя, прилипшими ко лбу прядями волос и выражением недоверия на лице.

– О, какая встреча, Кратаван! Я как раз собирался… э…

– …арестовать Миала, сэр?

Трасса уставился на подчиненного с неподдельным удивлением. Он вдруг четко понял, что операция не состоится. Без поддержки солдат Сараккана он был бессилен.

– Не думаю, Кратаван, что это возможно. Во всяком случае, здесь и сейчас.

– Может, тогда лучше вернуться в управление, сэр? Сегодня днем нам еще предстоит кое-кого арестовать.

Трасса вздохнул. Ситуация выглядела безысходной.

– Ты прав, Кратаван. Идем.

Вдали послышался слабый гул приветственных возгласов. Полицейские повернули назад и, шлепая по лужам, торопливо пошли прочь, давая Миалу возможность беспрепятственно добраться до королевской резиденции.

Макоби бесшумно поднялась по тускло освещенной лестнице и постучала в дверь на верхней площадке.

Дверь тут же распахнулась, и Сараккан уставился на нее круглыми от изумления глазами. Не успела девушка сделать и шага, как молодой человек заключил ее в объятия, но тут же опомнился и отпустил, выразив вслух раздражение по поводу собственной глупости.

Отступив в комнату, он схватил принцессу за руку и втащил за собой, прикрыв плотно дверь.

– Тебя не должны видеть! – прошептал Сараккан с жаром. – Миал сегодня возвращается за ответом на свое предложение. Твой отец настроен самым решительным образом.

Макоби слушала возлюбленного с расширенными от ужаса глазами, когда он рассказал о гонце из Минас Лантана, который доставил официальный протест по поводу неправомерного обращения с Миалом со стороны какого-то офицера кумасской полиции. В связи с этим ее отец желал укрепить отношения между городами бракосочетанием дочери с Миалом.

– Я никогда не пойду на это! – воскликнула девушка, едва он закончил говорить. – Он не может меня заставить! Сараккан, я скорее сбегу из города, чем выйду замуж за Миала!…

Он улыбнулся и снова прижал принцессу к груди.

– Я тебя не оставлю! – пообещал офицер. – Но я не могу оставаться здесь. Меня хотят арестовать по ложному обвинению в убийстве Де Венчаса.

В нескольких словах офицер поведал ей об инспекторе Трассе. Макоби не верила своим ушам.

– О, Сараккан, – прошептала она. – Что же нам делать?

Он еще сильнее сжал девушку в объятиях, потом отстранил от себя и заглянул в глаза.

– Есть только одно средство.

Жесткая нотка, появившаяся в его голосе, испугала Макоби.

– Какое? – спросила она слабым голосом.

Молодой офицер отвел взгляд, и принцессе показалось, что он смутился.

– Мы могли бы… – начал Сараккан, но запнулся, потом сделал глубокий вдох, словно собираясь с духом перед принятием важного решения, и снова встретился с ней глазами. – Стань моей женой! – выпалил он. Потом словно прорвало плотину, и слова полились сами собой. – Если мы поженимся, Миал не сможет претендовать на тебя, и твой отец тоже не сможет ничего сделать. Тогда никто не посмеет обвинить меня в преступлении, которое я не совершал!

Страсть, с которой Сараккан говорил, потрясла Макоби, хотя неожиданное предложение застало врасплох. Стать его женой? Да, она его любила, но…

– Макоби, это не сиюминутное решение! – Он не сводил с принцессы глаз. Пальцы Сараккана больно впились в ее плечи. – Я люблю тебя уже много лет и всегда хотел жениться на тебе, еще с тех пор, когда мы были детьми.

Макоби кивнула. Она догадывалась об этом. Выйти замуж за Сараккана не так уж плохо. Внезапно ее охватило радостное возбуждение. Да! Почему бы и нет!

– Но я хочу, чтобы все было по закону, в церкви, – сказала она. – Тебе потребуется разрешение и все такое, на это уйдет много времени, а у нас его практически нет!

Офицер отпустил девушку и уставился в пол. Он снова выглядел смущенным.

– Я давно хотел просить тебя об этом, – признался он виновато. – Я хотел предложить тебе бежать со мной. Я даже приготовил все на тот случай, если удастся убедить тебя… Нас могут обвенчать в течение получаса, если ты согласна. У меня есть разрешение…

Макоби посмотрела на Сараккана с нескрываемым удивлением, потом, не в силах сдержать эмоции, бросилась к нему на шею.

– Согласна! – сказала она, счастливо улыбаясь. – Давай поженимся! Посмотрим, понравится ли это Миалу!

Сараккан был несколько ошеломлен ее реакцией. Он испытующе посмотрел на нее.

– Так решено? – спросил он, все еще не веря.

Макоби кивнула.

– Скажи, где и когда, – попросила она.

– Через полчаса в Часовне Регистрации на улице Оков.

– Я приду!

С этими словами она бросилась к двери.

– Постой! – крикнул Сараккан.

– Сначала я должна кое-что сделать, – сказала она, не оборачиваясь. – Встретимся на месте!

– Макоби, мне нужно…

Но девушка уже хлопнула дверью и неслась вниз по лестнице, не обращая внимания на отчаянный зов возлюбленного.

Принцесса очень спешила. Ей не терпелось поделиться новостью с Глартом и успеть в Часовню Регистрации.

Погруженная в мир приятных переживаний, она не заметила паривший у стены дух Дариана и не подумала, что все это время он стоял за дверью и слушал ее разговор с Саракканом. Впрочем, если бы и подумала, то это уже не имело значения.

Ход событий встревожил призрака. Нужно было срочно обсудить все с Глартом. Но как его найти? К несчастью, он все еще был привязан к амулету и был вынужден следовать за ним повсюду.

Дариан, если так можно выразиться, стиснул зубы, ожидая, что принцесса опять прибегнет к помощи амулета и неведомая сила увлечет его за собой… Ждать долго не пришлось.

Оставшись в одиночестве, Сараккан ругал себя на чем свет стоит. Он хотел задать Макоби еще один вопрос. Жизненно важный! Но она сбежала, не дав ему и рта раскрыть. Что ж, придется спросить об этом прямо у алтаря…

К тому времени, когда полицейские достигли управления, самочувствие Трассы значительно улучшилось.

Он возлагал слишком большие надежды на солдат Сараккана и, когда те не появились, запаниковал. Не следовало говорить парню о намерении арестовать его. Вот где он совершил промашку… Ясно, что офицер испугался и решил затаиться.

Тем временем в голове у инспектора родился другой план, даже несколько планов. Но на этот раз он ни о чем не расскажет Кратавану. Пусть Трасса понапрасну потратил утро, но он все еще был инспектором со всеми вытекающими полномочиями и административными обязанностями. Единственное, что сейчас требовалось, так это держаться подальше от суперинтенданта, а после обеда детектив нанесет неожиданный визит во дворец и посмотрит, как Миал его встретит.

Трасса распахнул настежь двери парадного крыльца полицейского управления и поднялся по ступенькам. Кратаван, как и полагается младшему по чину, следовал за командиром. Поглощенный разработкой новой операции, инспектор не заметил суперинтенданта и столкнулся с ним нос к носу.

– А, Трасса! – услышал он как во сне радостный голос Причуды. – Я искал вас повсюду. Жду вас у себя в кабинете. Немедленно!

– Но я собираюсь…

– Сейчас же! – повторил шеф тоном, не терпящим возражений.

– Слушаюсь, сэр, – сказал Трасса удрученно и послушно двинулся за начальником к центральной лестнице. Его охватило недоброе предчувствие, что разговор будет не из приятных.

Макоби материализовалась в комнате первого этажа квартиры Угмана посреди взметнувшегося вихря сора и пыли.

Принцесса обвела взглядом помещение, но, к своему удивлению, никого не обнаружила. Недовольно ворча, она вышла из комнаты и поднялась на второй этаж.

Мгновение спустя в комнату внизу со свистом ворвался призрак Дариана и застыл на месте. Как обычно после скоростных перемещений в пространстве, он чувствовал себя скверно, но сейчас жаловаться было некогда, да и некому. Нужно было срочно отыскать Гларта, чтобы рассказать ему о последних событиях.

Времени оставалось мало. На полу все так же валялись грязные тарелки и стаканы, пустые бутылки, окурки и пепел. При виде этой картины у духа возникла одна идея, но он не знал, сумеет ли осуществить ее. Однако попытаться стоило. Призвав на помощь всю свою призрачную энергию, Дариан начал сосредоточиваться.

Макоби обследовала наверху все спальни, но никого не нашла, хотя под кроватью Угмана кто-то скребся и попискивал. Девушка на минуту задумалась, решая, что предпринять.

Бесспорно, венчание с Саракканом избавит ее от этого ужаса, поэтому меньше всего на свете хотела бы она опоздать на брачную церемонию. Конечно, было бы здорово поделиться радостью с Глартом, но времени на это не было. Она расскажет ему обо всем позже.

На мгновение девушка представила кривую улыбку монаха и подумала виновато, как он отреагирует на известие о ее скоропалительном замужестве. Макоби сознавала, что Гларт привязался к ней, да и сама она полюбила его. Но размышлять на эту тему смысла не имело. Решение принято. Лучшее и единственно верное.

Безжалостно подавив в себе первые признаки сомнения, принцесса выбежала на лестничную площадку и, перепрыгивая через ступеньки, бросилась вниз. Несмотря на традицию, опаздывать на собственную свадьбу она не намеревалась.

Призрак Дариана почти закончил работу, когда появилась Макоби, стремительно пересекла комнату и скрылась за входной дверью.

К счастью, мыслями девушка уже находилась в другом месте, поэтому ничего вокруг не видела. Она не заметила ни призрака, ни его приготовлений.

Как только дверь за принцессой закрылась, дух Дариана удвоил усилия, понимая, что в любую секунду его как ветром сдует отсюда. Пыхтя от напряжения, он…

Клатт!… Раздраженно ругаясь, Дариан полетел за своей хозяйкой.

Гларта постигло тяжелое разочарование.

Хотя юноша и сказал Макоби, что хочет изучить обстановку, на самом деле у него теплилась слабая надежда, что он сумеет разобраться со всем самостоятельно. Гларт не мог позволить Макоби увидеться с человеком, пытавшимся ее убить и завладеть амулетом. Идея представлялась безрассудной. Еще он понимал, что не сможет больше служить ей поддержкой.

Гларт уже почти дошел до королевского дворца, вокруг которого было полно стражи, когда внезапно у него появилось тоскливое чувство, что с Макоби не все в порядке. Тоска быстро сменилась уверенностью, что девушка что-то затевает. У монаха защемило сердце. Проклиная себя за то, что посмел оставить принцессу одну, Гларт торопливо повернул в сторону студенческого квартала.

Молодой монах бежал по улице, когда кто-то окликнул его по имени. Обернувшись, Гларт увидел гнавшихся за ним Угмана и Безногого. Внутри у него все словно оборвалось. Макоби с ними не было.

– Мне показалось, что я попросил вас…

– Она пропала, – перебил Угман. – Растворилась в воздухе.

– Клатт! Она снова использовала амулет!

– Какой амулет?

– Не важно. Это мощное магическое средство. Она может находиться где угодно! И это после того, как обещала не прибегать к нему!

Гларт напряженно задумался, стараясь представить, куда принцесса могла отправиться. Сараккан!… Точно! Как пить дать она решила навестить его.

– Послушай, – вмешался Безногий неуверенно, – если этот амулет может перенести малышку куда угодно, то с таким же успехом он может вернуть ее назад. И если она обещала, что не воспользуется его силой в твое отсутствие, то наверняка захочет вернуться в квартиру до твоего прихода, чтобы никто ничего не узнал, верно?

Гларт уставился на эльфа в изумлении. Конечно! Он абсолютно прав! Макоби вернется с минуты на минуту и расскажет, что произошло. Если только… нет, лучше об этом не думать. Не буди лиха, пока оно тихо.

– Возвращаемся домой! – воскликнул он, и троица с монахом во главе возобновила бег под проливным дождем.

Они неслись по улице, разбрызгивая лужи и скользя по предательски мокрым каменным плитам. Гларт первым достиг цели. Распахнув дверь, он стремглав пересек комнату, выкрикивая на ходу имя девушки, но тут что-то привлекло его внимание, и он резко остановился.

Кто-то написал на стене сигаретным пеплом странное сообщение. Разъезжающиеся письмена гласили:

МАКОБИ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА САРАККАНА

ЧАСОВНЯ РЕГИСТРАЦИИ ПОЛДЕ

– Что за черт?! – возмутился Угман.

– О нет! – выдохнул Гларт в отчаянии. У него перехватило дыхание, будто от удара дубиной в солнечное сплетение.

– Что это такое Часовня Регистрации Полде, а? – спросил Безногий.

– Должно быть, это полдень, – пояснил Гларт. – Клатт! В нашем распоряжении всего десять минут! Угман, ты знаешь, где эта часовня?

– Будет лучше, если я покажу, – сказал пещерный тролль. – Бегом за мной!

Он повернулся и пулей вылетел из дома. Гларт метнулся за ним. Безногий на секунду задержался, чтобы прихватить с собой длинную увесистую палку, подпиравшую дверь, после чего присоединился к компании. Троица снова помчалась под проливным дождем по улице, словно вопрос шел о жизни и смерти.

Суперинтендант сел за стол и положил перед собой руки ладонями вниз.

Причуда посмотрел на Трассу и нахмурил брови. Инспектор поискал взглядом стул, чтобы присесть, но не нашел. Придется стоять. Такое многозначительное начало не предвещало ничего хорошего.

– Инспектор, – пророкотал суперинтендант, – где вы все утро пропадали?

– Так, бегал по делам, знаете ли. Уточнял кое-какие детали относительно… относительно ареста Сараккана, сэр.

– Это ордер на его арест торчит у вас из внутреннего кармана?

– Э-э-э… – Трасса бросил взгляд на компрометирующий документ. – Да, сэр.

– Покажите. – Суперинтендант протянул руку.

– Он в порядке, сэр, если вас беспокоит это. Я сделал…

– Дайте его сюда!

Трасса понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно. С упавшим сердцем он вытащил листок и передал шефу. Причуда развернул его и углубился в изучение.

– Ну и почему здесь вашим почерком написано Миал, а, инспектор?

– Я собирался изменить…

– Вы собирались арестовать Миала, не так ли? Несмотря на мои четкие указания, вы намеревались ввергнуть наш город в распрю с Минас Лантаном.

Гордость заставила Трассу выпятить грудь и попытаться объясниться.

– Со всем уважением, сэр, я полицейский офицер…

– Уважь лучше мою задницу. Ты болван, Трасса, вот кто ты. И с этого момента ты больше не полицейский офицер, а полицейский констебль. Отныне будешь нести дежурство на улице. А теперь пошел вон отсюда!…

Трасса повернулся на сто восемьдесят градусов и нетвердым шагом направился к двери. Когда он открыл ее, суперинтендант снова заговорил:

– Да, вот еще что…

Бывший инспектор обернулся в надежде услышать, что все произошедшее было милой шуткой.

– Если я узнаю, – произнес Причуда, – что ты выписываешь штрафы за стоянку лошадей из Минас Лантана, особенно тех, что принадлежат людям Миала, отрежу тебе башку вот этими самыми руками. Я ясно выразился?

– Да, сэр.

– А теперь – чтоб духу твоего здесь не было! Увидишь Раси, скажи, чтобы явился ко мне. Хочу сообщить ему приятную весть. Отныне он инспектор.

Макоби шла по улице, радуясь каплям небесной влаги на щеках.

Ливень прекратился, сменившись мелким теплым дождиком. Принцесса не боялась, что редкие прохожие могут узнать ее, и капюшон не набросила, подставив лицо под освежающее дыхание влажного ветра.

Девушка была спокойна и безмятежна. Наконец-то будет положен конец ее мытарствам, этому бесконечному кошмару! Больше ее не будут преследовать, как испуганного кролика, гоняя с места на место. Конечно, замужество – это радикальный шаг, но за последние месяцы они с Саракканом очень сблизились. Макоби удивлялась, почему такая простая мысль не посетила ее голову раньше.

Дойдя до Часовни Регистрации, принцесса замедлила шаг. Часовня стояла в стороне от дороги в окружении густых деревьев, обнесенных высокой каменной стеной. В сторожевой будке у входа никого не было. По-видимому, сторож присоединился к зевакам, вышедшим поглазеть на въезд Миала в Кумас.

Девушка миновала ворота и направилась к зданию часовни. Дождь омыл сад и освежил воздух. Листья деревьев и кустарника лоснились влагой. По обе стороны от тропинки, ведущей к зданию, торчали из травы кособокие, источенные временем надгробия и памятники. Изображения ангелов и воинов на могилах вблизи часовни были увиты плющом. Вокруг не было ни души. Интересно, Сараккан уже здесь, или придется его ждать, подумала Макоби.

У входа в часовню принцесса остановилась. Ей вдруг показалось, что за ней следят.

Действительно, Макоби увидела призрак Дариана, который с виноватым видом реял у сторожевой будки. Судя по всему, он чувствовал себя неловко и не хотел попадаться девушке на глаза.

Она улыбнулась и, толкнув массивную дубовую дверь, вошла под своды часовни.

Когда дверь за Макоби закрылась, Кишкорез выпрямился во весь рост и вышел из-за густого кустарника, за которым прятался.

– Все в порядке, парни, – сказал он, обращаясь к своим людям, выбиравшимся из разных укрытий, где они поджидали принцессу. – Ее клаттово высочество прибыло. Приказ Сараккана сегодня утром вы слышали. Никого сюда не впускать. И помните, что мы снова гвардейцы Миала, так что наденьте шлемы.

Он и сам нахлобучил шлем с недавно прикрепленной красной кокардой, тщательно вытер лезвие меча об одежду убитого сторожа и во главе отряда двинулся к часовне. Западня захлопнулась за Макоби, а она ничего не подозревала.

Из темноты часовни Сараккан наблюдал, как девушка неуверенно идет по проходу между рядами.

Наконец-то!… После стольких лет вынашивания своих планов он был близок к своей цели. Однако на груди принцессы не было амулета!…

Сараккан нахмурился. Если Макоби его где-то оставила, придется искать способ выведать у нее, где именно.

Пора начинать брачную церемонию – тем более что все было подготовлено заранее. Регистратор, связанный по рукам и ногам, как каплун, сидел в подсобном помещении и трясся от страха. Сомневаться не приходилось, что он сделает все, что ему прикажут.

Нежно улыбаясь девушке, Сараккан вышел из-за каменной колонны.

– Макоби! – воскликнул он. – Я думал, ты не придешь.

Принцесса бросилась к офицеру и повисла у него на шее. Они обнялись.

Потом девушка отстранилась и обвела настороженным взглядом часовню.

– Здесь что, больше никого нет? – спросила она.

– Регистратор у себя, готовит бумаги. – Сараккан широко улыбнулся, желая приободрить невесту. – Пойду предупрежу его, что мы уже здесь…

– А разве нам не нужны свидетели и все такое?

– Очевидно, нет. И я не решился посвятить в наш план кого-нибудь еще. Не знаю никого, кому можно было бы довериться. Кроме тебя, конечно…

Это признание вызвало у Макоби прилив нежности к любимому и радостную улыбку. Сараккан ей так предан…

Тем временем молодой офицер обдумывал, как задать следующий вопрос, не вызвав у девушки подозрений. На ум пришло наиболее простое решение – начать издалека.

– Милая, помнишь, я говорил тебе, что Марден взял у грабителя гробницы кинжал? – спросил он обыденным тоном.

– Да. Ты потом обнаружил его в покоях Миала.

– Верно. Тогда он взял у того несчастного еще одну вещицу, какой-то кулон и…

– Амулет! – подсказала Макоби.

Сараккан смерил ее внимательным взглядом, стараясь придать лицу выражение вежливого любопытства и удивления.

– Амулет? – повторил он рассеянно.

Макоби живо кивнула.

– Да, он обладает большой силой. Марден передал его мне на хранение.

– Он все еще у тебя?

– Да. Он способен менять форму, и мы… я подумала, что так будет безопаснее.

Она подняла руку, и Сараккан заметил на ее пальце перстень в форме головы льва. При виде драгоценности его сердце бешено заколотилось, но он не выдал своих чувств ни единым движением.

– Потрясающе, – сказал он. – Можно взглянуть поближе?

С этими словами он протянул Макоби руку.

Девушка инстинктивно попятилась, вспомнив совет Гларта не позволять никому прикасаться к амулету. Но нежная, бесхитростная улыбка Сараккана обезоружила принцессу. Она знала, что ему можно доверять – тем более что они собираются обвенчаться. Если сомневаешься в собственном женихе, то у тебя в жизни большие проблемы.

– Конечно, – сказала она, более не раздумывая, и, сняв кольцо с пальца, протянула Сараккану.

Ощутив драгоценность у себя на ладони, Сараккан едва не пустился в пляс, столь велико было охватившее его ликование. Он чувствовал магическую силу амулета. Офицер знал, что обладание им вкупе с его врожденным талантом к чародейству сделают его величайшим магом из ныне живущих. Наконец-то он получил вожделенное!…

Макоби не спускала с Сараккана встревоженного взгляда. Она видела, что происходит что-то неладное. Глаза молодого человека озарились странным блеском. Чем дольше рассматривал он волшебное кольцо, тем ярче разгорался в его глазах алчный огонь. Девушка непроизвольно охнула, когда заметила, что кольцо в ладони возлюбленного снова трансформировалось в подвеску. На этот раз амулет обратился в ухмыляющуюся страшную рожу. Злобный, пугающий образ заставил Макоби похолодеть.

– Не могла бы я получить свою вещь назад? – попросила девушка, мысленно проклиная себя за то, что ее голос дрогнул, как у испуганной школьницы.

Но Сараккан отступил назад, надел амулет на шею и расхохотался. Это был жуткий смех безжалостного негодяя, торжествующего победу. У Макоби по спине пробежал ледяной холод.

– Сараккан, не сходи с ума! – воскликнула она. – Ты меня пугаешь!

Слова повисли в воздухе. Принцесса с ужасом осознала, что совершила страшную, неисправимую ошибку. Не амулет оказывал воздействие на Сараккана, а наоборот. Новая отталкивающая форма амулета отражала сущность личности Сараккана…

– Дорогая, милая, доверчивая крошка Макоби, – в устах Сараккана ласковые прилагательные звучали как оскорбление, – ты все еще ничего не поняла?

Напротив, она осознала все с пугающей ясностью, и все встало на свои места. Внезапно она увидела всю глубину лицемерия этого человека.

Он обманул ее доверие, воспользовался ею…

– Марден, когда заподозрил, что амулет магический, – заговорила она медленно, – обратился к тебе, не так ли? Конечно! К кому еще мог он пойти за советом, как не к лучшему другу?

– Он знал мой секрет – то, что я самостоятельно обучался магии, и решил, что это будет мне интересно. Интересно?! Ха! Не то слово! Я почувствовал невообразимое могущество амулета в первую же секунду, как только Марден показал его. Но, наверное, я был неосторожен и выдал свое нетерпение, потому что Марден вдруг замкнулся и не позволил даже прикоснуться к вещице. Потом он убрал ее куда-то и перестал доверять мне.

Сараккан отвернулся от Макоби и начал сердито расхаживать по проходу. Макоби в страхе наблюдала за ним. Ей хотелось убежать, но почему-то она не могла сдвинуться с места.

– Однако твой брат просчитался… У меня были далеко идущие планы. Марден не мог помешать претворению моих замыслов и не заметил расставленной западни. Потом я устроил это нашествие орков, и его убили.

– Так это ты организовал его убийство?! Ты работаешь на Миала?…

Сараккан громко рассмеялся и, приблизив к ней лицо, отрицательно покачал головой.

– О, Макоби, – произнес он, – ты меня разочаровываешь. Ты до сих пор не догадалась, что этот болван и идиот не имеет к делу ни малейшего отношения? Все это – моя работа!…

Принцесса в испуге попятилась назад, а Сараккан надвигался на нее, и мерзкая дьявольская рожа на его груди ритмично покачивалась при каждом шаге.

– Но почему? Что тебе надо?…

– Ты, Макоби! – Он расхохотался. – Ты – в центре всего. Теперь, когда твоего брата больше нет, в один прекрасный день ты станешь правительницей Кумаса. А если ты выйдешь замуж за Миала, то вдвоем вы будете править и Минас Лантаном. Однако если Миала признают виновным в убийстве Мардена, то его сместят, а ты получишь абсолютную власть. Тогда тебе понадобится крепкое плечо, близкий друг, к которому в случае чего можно обратиться за помощью, мужчина, который станет для тебя другом, любовником и супругом, наконец…

– Ты!…

– Таков был мой первоначальный план. Я вынашивал его чуть ли не с детства, после того как твой отец поднял меня на смех, когда я признался, что хочу жениться на тебе. Он, так сказать, доступно объяснил, что человек моего происхождения не может вступить в брак с принцессой крови. Но амулет все резко изменил. С его помощью я могу ускорить события, потому что теперь мне никто не помешает. До сего момента Миал нужен был как стрекало, фигура устрашения, как нечто, что толкнуло бы тебя ко мне.

– Так это ты убил полковника Де Венчаса?…

– Конечно. Я сказал тебе, что он критиковал Миала. Я должен был убить его, пока ты не выяснила, что он ничего подобного не говорил. Это напугало тебя, и вот ты здесь.

– Но орки сказали, что имели дело с Миалом!

– Боюсь, я поступил с ними не совсем честно. Но их нужно было убедить, что они в сговоре с человеком могущественным, и я выдал себя за Миала, нарядив своих людей в украденную форму его гвардейцев.

Разум Макоби отказывался верить в размах злодейских деяний Сараккана. Она и сейчас продолжала надеяться, что произошла какая-то чудовищная ошибка.

– А те люди, которые хотели схватить меня в таверне, тоже были твоими?

– Конечно. Дважды они были очень близки к цели.

Лицо Сараккана стало мрачнее тучи, и девушке показалось, что он ее ударит.

– Но тут все пошло наперекосяк, – прорычал он. – Ты вдруг исчезла, и я не мог понять, что творится. Может, Марден о чем-то проговорился… Я едва не запаниковал.

Он покачал головой и горестно улыбнулся. На мгновение принцесса снова увидела человека, которого любила.

– А вот вчера я пережил настоящий страх, – продолжал Сараккан. – Этот клаттовый полицейский прислал записку, в которой просил встретиться с ним. И первое, что детектив сказал при встрече, это то, что он собирается меня арестовать по обвинению в убийстве Де Венчаса. Я подумал, что все кончено. Однако я ошибся. Он, как и все, считал преступником Миала.

– А разве он не виноват на самом деле?

– Он виноват в том, что слишком самоуверен и напрочь лишен чувства юмора. И все. Но мы теряем время…

Сараккан холодно улыбнулся девушке и протянул руку.

– Регистратор ждет, чтобы соединить нас брачными узами, – сказал он. – Если мы замешкаемся, он может задохнуться. Или умереть от страха. Так почему бы нам…

– Я не выйду за тебя замуж!

– Боюсь, что у тебя нет выбора, милая. Ты не можешь мне сопротивляться. Иди сюда!…

Тон его голоса не терпел возражений. Макоби перестала пятиться. Усилием воли она пыталась заставить тело повиноваться, но сейчас оно словно жило собственной жизнью. Медленно девушка сделала шаг вперед, за ним другой…

Сараккан взял принцессу за руку и подтащил к себе.

Призрак Дариана, ставший свидетелем сцены в часовне, не знал, как помочь Макоби.

Он мог бы привлечь внимание прохожих, но эта идея имела два недостатка. Во-первых, этих самых прохожих не было; во-вторых, десять дюжих солдат, охранявших вход в часовню, служили серьезным препятствием. Их остро отточенные клинки не оставляли сомнения, что бойцы изрежут на куски любого, кто попытается войти.

Может быть, стоило поискать способ, как помочь принцессе самому? Но как?… На ум призраку ничего не приходило.

Он клубился у сторожевой будки наподобие мрачной грозовой тучи, не решившей, то ли пролиться дождем, то ли разразиться молнией, когда внезапно увидел знакомую компанию – Гларта, Угмана и Безногого.

Троица пронеслась мимо и устремилась к зданию в глубине сада. Призрак едва успел выкрикнуть вдогонку предупреждение о засаде. Гларт остановился, в то время как Угман и Безногий помчались дальше как ни в чем не бывало.

Заметив приближающуюся пару, Кишкорез и его молодчики плотоядно заулыбались и обнажили мечи. Поведение незнакомцев, решившихся на них напасть, представлялось безрассудным. Пещерный тролль вовсе не имел оружия, а у эльфа в руках имелась только длинная палка.

Но, как только Угман врезался в ряды приспешников Сараккана, ситуация им веселой не показалась, потому что столкновение с пещерным троллем равносильно встрече с камнепадом.

Вопреки ожиданиям солдат, Угман оказался не только сильным, но и подвижным, умным, опытным бойцом. Рядом с другом ловко орудовал жердиной Безногий. С одного взгляда было ясно, что этим видом оружия эльф владеет в совершенстве.

Двум солдатам он проломил черепа одним взмахом своей дубины, двух других обезвредил Угман, столкнув лбами. Еще двое упали бездыханными, после того как Угман своими огромными кулачищами съездил каждому из них в подреберье. Следующему солдату тролль сломал спину, перебросив мощным ударом через стену, а другому, швырнув его о дерево, свернул шею. Еще одного тролль сгреб в охапку и метнул в Кишкореза, когда тот кинулся наутек. Живой метательный снаряд в цель не попал, но, ударившись о землю, остался лежать неподвижно. Кишкорез, пытаясь увернуться, споткнулся о безжизненное тело и растянулся во весь рост. Тут его оглушил жердиной Безногий.

Гларт наблюдал за сражением с разинутым ртом и неподдельным изумлением. Раньше ему не доводилось быть свидетелем столь блистательной демонстрации боевого искусства. Сражение длилось не более десяти секунд, а в результате на лужайке остался лежать десяток неподвижных тел.

С интересом изучая эту картину, монах не сразу заметил призрака, наполовину высунувшегося из двери и отчаянно торопившего его войти в часовню.

Бросив на ходу друзьям, чтобы они оставались на месте и дали отпор другим солдатам Сараккана, если они появятся, Гларт направился ко входу в здание, открыл тяжелую дверь и скрылся внутри.

В часовне было темно и тихо. Гларт медленно двигался в проходе между рядами, стараясь ступать беззвучно по мраморным плитам пола. Вдали, озаренный свечами, тускло светился алтарь. Во всю длину часовни тянулись каменные колонны, подпиравшие кровлю.

Сначала Гларт подумал, что опоздал и Сараккан и Макоби покинули часовню, воспользовавшись черным ходом, но в следующее мгновение он их увидел.

Макоби стояла на ступенях с правой стороны алтаря. Рядом с ней возвышался рослый улыбающийся мужчина. Он держал кинжал, приставленный к горлу третьей фигуры живой картины. Этим третьим был маленький толстый монах в летах, служивший, вероятно, регистратором.

Монах стоял напротив пары и, дрожа всем телом, что-то бубнил себе под нос. Гларт с трудом различил слова брачной церемонии.

Юноша понял, что успел вовремя, и вышел из тени.

– Прекратите этот фарс, – громко сказал он.

Троица уставилась на него в немом удивлении.

– Гларт!… – прошептала Макоби.

Сараккан перевел взгляд с невесты на незваного гостя, затем снова посмотрел на девушку. Его губы исказила сардоническая улыбка.

– Итак, Макоби скучать не доводилось. В приключениях вместе с ней участвовал спутник, – протянул он нараспев. В голосе его послышалась почти осязаемая угроза. – Ей повезло. Как мило с вашей стороны прийти на свадьбу, но, боюсь, вас сюда не звали.

– Гларт, уходи! – всхлипнула Макоби. – У него амулет! Ты ничего не можешь сделать! Пожалуйста, уходи!…

– Сараккан, у тебя есть только один шанс уцелеть, – сказал Гларт твердо. – Я пришел из Аббатства Рачительного Колдовства, чтобы забрать амулет Адомо и поместить его в безопасное место. Отдай амулет мне!

– Так он принадлежал Адомо? – рассмеялся Сараккан и любовно провел пальцами по талисману на своей груди. – Неудивительно, что его могущество беспредельно. Каждая минута приносит все более и более приятные новости.

– Только один шанс, – повторил Гларт. – Любительщина в делах, в которых ничего не смыслишь, опасна. Я обучался магии специально.

В глазах Сараккана вспыхнул недобрый огонь, и он двинулся в сторону молодого монаха.

– Неужели ты и в самом деле думаешь, что я возьму и спокойно отдам власть и могущество какому-то выскочке, желторотому птенцу вроде тебя? – выпалил он. – О да, я узнаю твою синюю рясу, узнаю я и серебряную булавку на капюшоне, означающую, что ты – всего лишь послушник. Ты вляпался по самые уши. Уйди, молокосос, пока я не разорвал тебя в клочья!

– Беги, Гларт! – закричала Макоби в отчаянии.

– Что ж… не говори только, что я тебя не предупреждал, – сказал Гларт, стараясь не показывать страха. – А теперь посмотрим, как ты справишься с заклинанием Шаровой Молнии…

Юноша знал, что с помощью амулета Сараккан мог бы взорвать часовню целиком, не говоря о нем самом. Но монах надеялся, что негодяй не обладает такой магической силой, какой, как казалось Гларту, обладал он сам.

Молодой монах поднял ладонь и направил ее на Сараккана. Рука дрожала, как осиновый лист на ветру. Последовала пауза, но ничего не произошло, словно Гларт забыл слова заклинания.

Сараккан откинул назад голову и злорадно рассмеялся.

– О боги! – сказал он. – Бедняжка Макоби!… Это и все, чем ты можешь защитить себя?

Офицер лениво поднял руку и направил ее в сторону монаха.

В это время из тени выплыл дух Дариана.

– Сараккан, – произнесло привидение. – Марден просил передать тебе кое-что перед смертью…

Несколько секунд Сараккан молча пялился на призрака, силясь понять, что бы это значило. Потом выругался и, направив на Гларта указательный палец, выкрикнул магическое заклинание.

На кончике пальца, шипя и рассыпаясь искрами, вырос ослепительно яркий желтый шар и, описав дугу, ударил его в спину. Сараккан, издав короткий предсмертный крик, отозвавшийся гулким эхом в каменных стенах часовни, взорвался.

Внезапно стало очень тихо. Первым нарушил тишину стук упавшего на пол амулета. За ним последовали глухие шлепки тысяч мелких ошметков плоти, окропивших мраморные плиты пола, ряды скамеек, алтарь и людей.

Макоби, не мигая, смотрела на то место, где только что находился Сараккан. Потом девушка перевела изумленный взгляд на Гларта.

Монах был бледен как полотно. Несчастный регистратор, не выдержав выпавших на его долю испытаний, лишился чувств. Опомнившись, девушка подбежала к Гларту и бросилась к нему на грудь.

– Так это ты?… – всхлипнула она. – Это ты сделал?…

Гларт задумчиво кивнул и вытер брызги крови Сараккана, попавшие на лицо.

– Помнишь, я брал у тебя амулет в спальне Угмана? – От растерянности монах обратился к принцессе на «ты». – Тогда из предосторожности я зарядил его заклинанием Шаровой Молнии, в соответствии с которым каждый, кто вздумал бы обратить колдовство против другого человека, должен пострадать от него сам. Дело было рискованное, потому что Сараккан мог обнаружить ловушку. Но я тогда не знал, что ты убежишь и отдашь ему амулет…

Макоби, смутившись, уткнулась монаху в плечо. Но любопытство взяло верх, и она, заглянув юноше в глаза, спросила:

– Ты знал, что это был он?…

Гларт устало кивнул. Взяв принцессу за руку, он подвел ее к алтарю.

– Знал.

– Откуда?…

– На основе некоторых фактов у меня зародилось подозрение, которое переросло в уверенность после разговора с орком Кала-азаром. Напоследок, когда ты ушла, я задал ему один вопрос: «Как выглядел Миал?» Орк ответил, что у мужчины были каштановые волосы и что он постоянно улыбался. К Миалу подобное описание не подходило, зато соответствовало внешности Сараккана. К тому же прошлой ночью дух Дариана окончательно вспомнил, что ему сказал Марден, вручая амулет.

– Но почему ты утаил это от меня?

– Ты бы все равно не поверила. Сараккан околдовал тебя, применив чары Обольщения. Поэтому ты в него и влюбилась…

Макоби на минуту задумалась. Теперь, когда колдовские чары потеряли свою силу, она вспомнила, что всегда считала Сараккана льстивым лгуном и старалась обходить его стороной. Но несколько месяцев назад все изменилось.

– Он был не таким уж плохим магом, – добавил Гларт.

– Но до тебя ему было далеко!…

Макоби обвила его шею руками и обняла, потом подошла к тому месту, где лежал амулет. Он снова принял первоначальную форму, и на нее смотрело страшное в своей уродливости ухмыляющееся лицо орка.

– Мы так и не решили, что с ним делать, – заметила она.

– Можешь до поры до времени оставить амулет у себя. Только никому не говори об этом и не показывай драгоценность всяким посторонним парням.

Макоби горестно улыбнулась, потом подобрала вещицу с пола, надела на шею и спрятала кулон в вырез платья, тотчас ощутив на груди прохладу металла.

– Эге! Снова дома!… – услышала она радостное восклицание наглеца. – Так-то лучше! У того мужика было не очень-то уютно на его волосатой груди.

– Заткнись! – прошипела Макоби и огляделась вокруг. – Нужно поблагодарить привидение, – добавила она. – Куда это пропал призрак?

Они обыскали часовню, но безуспешно. Дариана и след простыл. Вероятно, он покинул грешную землю

Так, в сущности, оно и было.

Как только шаровая молния поразила Сараккана, Дариан почувствовал, будто у него гора с плеч свалилась. Цепи, связывавшие его с амулетом, пропали.

Призрак ощутил необыкновенную легкость и взмыл вверх, подобно ракете. Материальный мир вдруг стал осколком призрачной мечты и вскоре исчез из виду. Дариан слышал зов.

Внезапно впереди он увидел ослепительное золотое сияние, наполнившее его восторгом. Внутренний голос подсказывал призраку, что это Валгалла. По мере приближения к цели Дариан все яснее различал высокие стены из плотных клубов тумана с массивными железными воротами. За ними он увидел своих павших товарищей по оружию. Они ждали его. Вот Торан Черный Щит, а рядом с ним – Анкас Отважный… Воины пили вино и веселились. Возле них вились высокие, стройные белокурые валькирии.

Когда Дариан подлетел еще ближе, ворота распахнулись, товарищи обратили к нему просветленные лица и приветственно замахали руками.

Душа Дариана, хоть и с опозданием, наконец прибыла в Рай.