Алый камень с Меркурия

/4/

Вэйн лежал на операционном столе, накрытый простыней, и, не в силах пошевелиться, бесстрастно смотрел в белый потолок. Не мог он и сказать следователю или врачу, что жив, что вскрытие будет настоящим убийством, что он с мучительной ясностью ощущает, как скальпель рассекает руку, хотя из бледной раны не пролилось ни капли крови.

Следователь, чье лицо наполовину скрывала марлевая повязка, подошел с зондом к столу, склонился над Вэйном и осторожно пощупал кожу вокруг камня.

— Любопытно,— бросил он через плечо.— Никогда не видел ничего подобного. По идее, камень, пробив кость, должен был убить человека. Может, он и впрямь стал причиной смерти. На теле не заметно никаких ран.

— Черт, плохо, что убийцы скрылись,— пробасил кто-то в ответ.— Я знаю, что это работа Паскаля, но без улик не могу повесить на него это дело.

Вэйн догадался, что голос принадлежит начальнику полиции Ланкершиму.

— Все-таки во всей этой истории есть еще что-то, док,— продолжал офицер.— Когда Вэйн пришел ко мне в кабинет часа два назад… Ну, я же вам рассказывал об этом — помните?

Следователь нахмурил седые брови.

Не отрывая взгляда от камня во лбу Вэйна, врач кивнул.

— Вы имеете в виду Стоума? Он признался, не так ли?

Ланкершим с силой выдохнул:

— Он… начал отвечать на мои вопросы. Откровенно. Но был так избит, что я отправил его в больницу, чтобы хоть как-то привести в порядок. А он там умер.

— Умер?

— Его отравили. Хотя понятия не имею как. Мы тщательно проверяем всех, вплоть до попечителей и стажеров. Уверен, кто-то из них связан с Паскалем и помог убить Стоума, прежде чем тот подпишет признание. А теперь еще и Вэйн…

Ланкершим наконец оказался в пределах видимости адвоката. Его суровое морщинистое лицо осунулось.

— Жаль парня. Может, его подставили… А может, и нет… Ну уж точно кто-то подтасовал бумаги, чтобы избавиться от неудобного адвоката. И вот он стынет на столе…— Полицейский сжал губы.— Так выясните же, кто его убил, док. Если в этом можно обвинить Паскаля, помогите доказать — и бандит попадет на электрический стул.

В режущем глаза свете блеснул скальпель… Отчаяние волной захлестнуло Вэйна, он резко вздрогнул, заранее представляя острую боль от глубоких порезов…

Стоп! Он вздрогнул! И тут же почувствовал, как в конечности будто вонзились сотни иголок… Это восстанавливалось его кровообращение — слабыми пульсирующими толчками, слишком короткими, чтобы их можно было назвать движением…

Сердце! Его сердце снова забилось! Но коронер уже поднес скальпель к грудине, готовясь сделать надрез.

Вэйн изо всех сил пытался пошевелиться. Он смог мигнуть, но этого не увидели ни врач, ни Ланкершим.

Адвокат собрал всю свою волю для безумного безмолвного приказа.

Коронер на мгновение остановился, но тут же снова взялся за работу.

Вдруг его рука конвульсивно дернулась. Скальпель отлетел к стенке и звякнул об пол.

— Какого черта?..— рявкнул Ланкершим.

— Я… Странно… Это вышло совершенно непроизвольно. Видно, какой-то рефлекс…

Это был не рефлекс. Жизнь возвращалась к Вэйну — уже было ясно слышно, как стучит его сердце,— и сила Звездного самоцвета росла.

Коронер подобрал скальпель, посмотрел на него и бросил в стерилизатор. Потом, натянув новые перчатки, он взял другой скальпель и снова направился к телу и…

И остановился как вкопанный, раскрыв от удивления рот. Глаза его едва не вылезли из орбит, а с губ слетел какой-то нечленораздельный звук, больше походивший на бульканье.

— Боже, ты только посмотри! — ахнул Ланкершим.

Труп сел.

Вэйн моргнул, зевнул и потянулся, после чего сбросил ноги со стола и уселся, разглядывая пораженную публику.

— Ты же мертв, мертв! — будто заведенный повторял коронер.

Ланкершим первым вышел из оцепенения и подался вперед.

Вэйн нахмурился.

— Не двигайтесь, вы, оба!

В горле пересохло, и потому голос адвоката звучал хрипло.

Воды! Вот что ему нужно! Завернувшись в простыню, он пошел к стоявшему в углу кулеру и выпил целую кварту ледяной влаги. Вмиг почувствовав себя лучше, адвокат повернулся и оглядел неподвижные статуи полицейских.

Что-то теплое на руке привлекло его внимание. Конечно! Кровь, вновь побежавшая по артериям, полилась из сделанной при вскрытии раны. По счастью, разрез был неглубоким, а рядом в стеклянном шкафчике обнаружился лейкопластырь. Вэйн осторожно пощупал самоцвет. Камень всё еще прочно сидел во лбу — холодный, гладкий, чуждый этому миру.

Мысли в голове сменяли одна другую. Паскаль был жестоким и беспощадным противником, а сам Вэйн, как выяснилось, не так уж силен. Кто знает, когда он снова впадет в подобный транс? Его желудок опять сдавил голодный спазм. Необходимо срочно подкрепиться, а то он вымотался, как мартовский кот.

Еда и одежда. Ни коронер, ни Ланкершим не помогут: их вещи не придутся впору ширококостному Вэйну. Так, решено!

— Вы оба проснетесь через полчаса,— приказал он.— Ланкершим, я собираюсь выяснить отношения с Паскалем завтра утром. В шесть. Отправлюсь к нему в офис на Восточном берегу. И хочу, чтобы вы там были. А еще я хочу, чтобы вы обеспечили присутствие там Паскаля. Мне плевать, как вы это сделаете, но это приказ. Ясно?

— Ясно,— бесцветным голосом откликнулся Ланкершим.

— Черт. Теперь… мне нужна приличная одежда…

На востоке забрезжил серый рассвет. Над дымоходами курился дымок. В трущобах люди привыкли вставать рано. По дороге ползли дребезжащие мусоровозы и цистерны с молоком. Торговцы нагружали тележки. Впереди их ждал обычный рабочий день.

В глубине бакалейной лавки дядюшки Тоби Стив Вэйн поднялся из-за стола. Микки взирал на него влюбленными глазами. Адвокат улыбнулся.

— Господи, ну ты и обжора! — восхищенно заметил парнишка.— Никогда не видел, чтобы столько ели.

Вэйн натянул шляпу на глаза.

— Я проголодался. Только не буди дядюшку Тоби. Еще увидимся.

Вэйн откинул занавеску, прошел через магазин и отворил входную дверь. На улице он осмотрелся и быстро пошагал на юг. На часах было около шести. Час встречи приближался.

Офис Паскаля находился в жалком грязном домишке, втиснувшемся между многоэтажками. Заглянув в окно, Вэйн увидел жирного гангстера, который нервно ерзал за столом и время от времени бросал беспокойные взгляды куда-то через плечо,— там, несомненно, стоял Ланкершим.

«Интересно,— подумалось Вэйну,— какими методами полицейский заставил Паскаля прийти на встречу? Да ладно, не важно». Адвокат сурово сжал губы и переступил порог офиса.

Паскаль соскочил со стула. Руку он прятал в кармане.

Вэйн улыбнулся.

— Я не вооружен.

Бандит в ответ молча скривил мясистые губы.

— Ланкершим! Давай! — позвал он.

Из дальнего конца помещения послышался быстрый топот, и перед Вэйном появился начальник полиции в сопровождении четверых полицейских в форме.

— Сам не знаю, почему так поступил,— заговорил Ланкершим, приближаясь к адвокату.— Но что-то заставило меня это сделать. Стив Вэйн, вы арестованы. Поднимите руки.

— Ладно,— кивнул Вэйн, повинуясь приказу.

Мозг его тем временем продолжал лихорадочно работать. «Достаточно одного лишь моего слова — и Паскаль тут же покончит с собой. Спору нет, гангстер заслуживает смерти… Нет, не пойдет. Остается еще один вариант… Но…»

Ланкершим направился к нему, позвякивая наручниками.

— Ну же, Вэйн.

— Подождите.

Офицер остановился.

Вэйн посмотрел на Паскаля. Толстый бандит все еще прятал руку в кармане аляповатой спортивной куртки. Заплывшие жиром глазки таращились на адвоката.

— Да ради бога, наденьте же на него наручники! — проревел гангстер.

— Я просто хотел тебе кое-что сказать, Паскаль,— тихо, едва слышно заговорил Вэйн.— Помнишь Тони Аполлона? Помнишь, как он колотил тебя в детстве? Помнишь, как ты его боялся и ненавидел? Тони поклялся добраться до тебя, а он всегда держит слово.

— Аполлон мертв! — огрызнулся главарь бандитов.

— А вот мне он сказал, что до тех пор, пока Тони Аполлон не выполнит свое последнее обещание, ничто не способно его убить.

Паскаль собрался было огрызнуться, но… Слова замерли у него на губах. Взгляд гангстера был прикован к двери, которая начала медленно отворяться…

На пороге возник Тони Аполлон.

Паскаль резко вдохнул воздух и вскрикнул.

Ланкершим охнул и схватился за пистолет.

— Аполлон!

— Не двигайтесь, сэр,— приказал Вэйн и бросил взгляд на патрульных.— И вы тоже. Это дело касается только Паскаля и Тони Аполлона.

Бандит в панике оглядывался вокруг. Лицо его сделалось желтым от страха.

Тони Аполлон неспешно подходил к нему все ближе и ближе.

Паскаль взвыл, судорожно выдернул из кармана пистолет и в упор выстрелил в пришельца.

Из груди Аполлона хлынула кровь. Но он, словно не замечая этого, упорно продолжал двигаться вперед — к Большому Майку Паскалю.

Вот только Большой Майк Паскаль перестал вдруг быть большим. Он как-то весь сжался и теперь скорее походил на перепуганную крысу. С диким воплем схватив со стола телефонный аппарат, Паскаль запустил им в Аполлона. Аппарат угодил Тони в лицо и сломал ему нос. Но и это не остановило мстителя, не стерло с его лица застывшую стеклянную улыбку.

Тони Аполлон все шел и шел вперед.

Паскаль замахнулся стулом и обрушил его на голову противника.

— Не подходи ко мне! — завопил он.— Черт побери, оставь меня в покое! Я тебя не подставлял! Пожалуйста, Тони!..

Подняв со стола тяжелую лампу, он принялся орудовать ею как дубинкой, со всей силы нанося удар за ударом по лицу бывшего компаньона. Тот даже не пытался защищаться или уворачиваться, и лицо его постепенно превращалось в алое месиво.

И несмотря ни на что, Аполлон шаг за шагом приближался к обезумевшему гангстеру…

Собравшаяся на улице толпа испуганно шумела.

Паскаль резко повернулся и рванулся к двери. Он остервенело расталкивал зевак, и те с ужасом отскакивали от главаря бандитов, который совершенно утратил человеческий облик и превратился в трясущееся и визжащее нечто.

В очередной раз бросив взгляд через плечо, Паскаль, к ужасу своему, увидел, что Тони Аполлон преследует его по пятам.

— Все за мной,— приказным тоном бросил Вэйн Ланкершиму и полицейским.

Те против воли поплелись за ним на улицу и, затесавшись в толпу, стали наблюдать за происходящим.

Гангстер карабкался по пожарной лестнице, отчаянно пытаясь сбежать от преследователя. Он поднимался все выше — к крыше пятиэтажного дома. В окнах виднелись бледные от потрясения лица жильцов. Уже на самом верху Паскаль на миг скрылся из виду, но вскоре появился вновь — у края крыши. В руках у него был зажат кирпич от старого дымохода.

Тони Аполлон взбирался по пожарной лестнице.

Теперь в нем не осталось ничего человеческого — казалось, за Паскалем гонится жуткое багровое чудище, из тела которого хлещет кровь.

Возле здания собралась огромная толпа; сотни глаз были устремлены на крышу.

— Уйди от меня! Я тебя не подставлял! Проваливай!

Кирпич полетел вниз — стремительно, как пуля, и угодил Аполлону в плечо. От толчка преследователь потерял равновесие и мешком свалился на землю.

Шум тяжелого падения — и затем тишина… Но внезапно воздух прорезал дикий крик Паскаля: Тони Аполлон медленно и осторожно поднялся на ноги и снова полез наверх.

Паскаль выдрал еще несколько кирпичей и в исступлении принялся метать их в противника. Одни кирпичи попадали, другие — нет, но Аполлон неумолимо продвигался вверх. Вот он на третьем этаже… на четвертом… на пятом… Жильцы дома, затаив дыхание, ожидали развязки. Аполлон их абсолютно не замечал.

У него больше не было лица, кровь ручьями стекала на землю, но все с той же жуткой безмолвной улыбкой он продолжал неумолимо преследовать врага.

— Подожди, Тони! — Голос Паскаля внезапно сорвался на визг.— Да, я подставил тебя! Подставил! Но я все отдам — все! Только не подходи ко мне…

Тони Аполлон перелез через карниз и выпрямился.

Паскаль попятился назад, хватаясь за воздух и истерически всхлипывая, пока в конце концов не перевалился через парапет.

Едва Паскаль скрылся из глаз, Тони Аполлон нырнул следом за ним.

Вэйн повернулся к Ланкершиму:

— Вам бы лучше послать людей на крышу. Думаю, наш друг Паскаль готов заговорить. Если, конечно, он еще не окончательно свихнулся.

Офицер отдал приказ, и двое полицейских побежали к пожарной лестнице. Один из них вернулся уже через минуту, а его напарник медленно спускался, волоча за собой обмякшее тело Паскаля.

Первый полицейский вытянулся перед Ланкершимом и озадаченно отрапортовал:

— Аполлона там не было.

— Он сбежал?

Его подчиненный конвульсивно сглотнул.

— Я… да, думаю, да. На крыше не было крови…

Ланкершим едва не задохнулся от удивления.

— Не было крови? Но она же текла по всей улице! Полюбуйся! — Он указал на асфальт и…

И замер, вытаращив глаза…

Крови нигде не было. Она исчезла.

Прошел месяц. Вэйн сидел в задней комнате магазинчика дяди Тоби и с аппетитом поглощал тушеного кролика. Старик курил видавшую виды трубку и задумчиво покачивал головой.

— С тех пор как распалась шайка Паскаля, дела у всех пошли в гору. Это правда, что он во всем сознался? И в том, что тебя подставил, и много в чем еще…

— Правда.

Вдруг дядя Тоби перегнулся через стол.

— Я тут подумал, Стив… Ведь никто так и не нашел Тони Аполлона после того, как он исчез с крыши.

— Думаю, он мертв,— тихо откликнулся Вэйн.— Непонятно, как он вообще смог так долго продержаться.

Бакалейщик усмехнулся.

— Я многое передумал…— Было видно, что он далеко не сразу решился это сказать.— Помнишь, как ты загипнотизировал Стоума, когда он начал бить стенды в лавке? И тот красный камень у тебя во лбу…

Вэйн резко вскинул глаза. На секунду лицо его напряглось, но тут же вновь расплылось в улыбке.

— Та-ак… Значит, вы видели камень?

— Мельком. А сейчас в центре лба у тебя шрамик…

— Я сделал операцию. Раньше я думал, что мне, как и прежнему владельцу, придется таскать его до самой смерти. Но тот… прежний хозяин камня… был… не совсем человеком.— Вэйн задумался.— Возможно, его соплеменники не знали хирургии. Или у них более чувствительная нервная система. Кто знает? Но я после удаления камня выжил.

— Понятно. Так что же с Тони Аполлоном?

— Он погиб в день нашего побега. А незадолго до смерти попросил меня, если с ним самим вдруг что-то случится, непременно расквитаться с Паскалем. Тони Аполлон был мошенником и бандитом, но вел честную игру, пусть и по-своему. И всегда держал слово.

— Но не Аполлон преследовал Паскаля на пожарной лестнице.

Вэйн мрачно усмехнулся.

— Паскаль видел его. И Ланкершим. И все остальные. Да и вы тоже.

— Да, видел,— согласно кивнул дядя Тоби.— А как насчет тебя? Ты его видел?

Вэйн помолчал, а потом покачал головой.

— Нет. Он существовал только в воображении — Паскаля, полицейских и всех вас. Я… скажем так… вас загипнотизировал.

Пальцы адвоката непроизвольно коснулись шрама.

Дядя Тоби закусил губу.

— А этот красный самоцвет? Он все еще у тебя? Что ты с ним сделал?

— Он в надежном месте. Кто знает, вдруг когда-нибудь мне снова придется им воспользоваться? Не знаю как…— Вэйн вновь взял со стола вилку.— Ваша крольчатина просто чудо. Можно добавки?