Алькурд Пардес II. День Солнца (СИ)

Глава 10

— Ты это серьёзно? — уточнил Арлиен Соулривер, не поднимая головы.

— Да, — с готовностью гаркнул Зиг, в мыслях проклиная сидящего перед ним мужчину.

Крестоносец вздохнул, бросил в таз с водой скомканный серый плащ, и только после этого удостоил альбиноса взглядом.

Заннинс ворвался к нему в комнату средним по разрушительности тайфуном. Долго барабанить ногами в дверь ему не пришлось. Соулривер спокойно впустил парня и, как ни в чём не бывало, вернулся к своим делам. То есть плюхнулся на стул перед тазом с мыльной водой, и запустил в него руки по локоть, притапливая ко дну одежду.

— Ты когда-нибудь слышал о выражении “гений на лестнице”? — спросил Арлиен. — Так, говорят о людях, которые сильны “задним умом”.

— А вы когда-нибудь слышали о стиральной машине? — не сдержал подросткового гонора Зиг.

Соулривер скривился в усмешке.

— Уел, — согласился крестоносец. — Но это не отменяет того факта, что ты, совсем недавно, пытался мне угрожать. А теперь хочешь просить о помощи?

Заннинс сжал зубы.

— Судя по всему, так и есть, — хмыкнул Соулривер. — Что заставило тебя поменять решение?

— Лилиан… — пробормотал Зиг.

— Одержимая сама попросила тебя обратиться ко мне? — хохотнул крестоносец.

— Нет. Я хочу помочь ей, — сдерживая гнев, продолжил Зиг. — Если она действительно одержимая, то … В вашем светлом ордене смогут помочь ей?

— Ордене Снизошедшего Света, — с нажимом поправил альбиноса Соулривер. — Ничего конкретного обещать не могу, но вероятно там смогут выяснить причину её безумия.

Последнее слово неприятно резануло слух Заннинса.

— И всё-таки, почему ты пришёл именно сейчас? Спустя столько дней, да ещё утром в выходной после Дня Солнца. Большая часть острова проспит сегодня до обеда!

— Это из-за одной фразы, произнесённой Лилиан, — признался Зиг.

— Что за фраза? — заинтересовался крестоносец.

Для того, чтобы рассказать о случившемся на занятии по танцам, Заннинсу потребовалось меньше минуты.

— И всё? — фыркнул Соулривер. — А до этого твоя сестра не говорила подобного? С ней не происходило ничего странного?

— Происходило, — потупился Зиг, чувствуя себя так, словно заваливает выступление на экзамене.

— И что ты делал?

— Списывал всё на случайность и совпадения, — Заннинс ощутил горячую кровь, прилившую к щекам, и ни с чем не сравнимый сильнейший стыд.

Крестоносец неодобрительно качнул головой. Он запустил руку в изрядно помутневшую воду и приподнял из таза полу плаща. Намокшая материя потемнела, но это не помогло скрыть бурые разводы и пятна жирной, похожей на мазут, демонической крови.

Арлиен сокрушённо вздохнул, отпуская край плаща. Тот с тихим плеском вернулся под воду.

— Нет, так дело не пойдёт, — то ли Зигу, то ли самому себе сказал Соулривер. — Принеси, пожалуйста, из холодильника пива.

Последняя фраза явно адресовалась Заннинсу, но тот остался стоять на месте, не шелохнувшись. Видимо выражение лица парня было настолько глупым и красноречивым, что Арлиен не сдержался:

— Чего глаза вылупил? Я рыцарь, а не монах!

Зиг вздрогнул, мгновенно выходя из ступора. Неуклюже кивнув, он метнулся в соседнюю комнату к холодильнику. Ошарашенный таким поведением, альбинос даже и не подумал возражать против использования себя в качестве мальчика на побегушках.

— А себе чего не взял? — ворчливо спросил крестоносец, отбирая холодную банку из рук парня. — Бери. Угощаю, так уж и быть.

— Нет, спасибо, — больше раздражённо, чем вежливо, отказался Зиг. — Я не пью.

— Интересно… — хмыкнул Соулривер, резко открывая банку. Кольцо со щелчком вонзилось в тонкую жесть. Газы с шипением вырвались наружу. Заннинс почувствовал, как носа коснулся кислый запах дешевого пива. Густая жидкость вспенилась, набухая пузырями, перелилась через край и устремилась вниз, стекая по руке Соулривера. Крестоносец спешно поднес банку ко рту и сделал несколько больших, громких до неприличия глотков. Испачканную пивом руку мужчина обтёр о штанину.

— Ну, теперь садись и рассказывай всё по порядку.

— Что рассказывать? — растерялся Зиг

— Всё, что можешь, — крестоносец сделал новый глоток. — О своей сестре.

Заннинс нервно потёр руки, сделал несколько шагов по комнате, волнуясь.

— Не мельтеши, — буркнул Соулривер.

Зиг осмотрелся в поисках того, на что можно было бы присесть. И без того небогатое стандартное убранство общежития в этой комнате почему-то было ещё беднее. Взгляд парня зацепился за низкий журнальный столик. Выглядел он неважно. Засохшие следы от пролитого пива темнели пятнами на старенькой деревянной столешнице, а светлые кольца, оставленные доньями банок и бутылок, вырисовывали причудливый узор. Проверив ладонью, не осталось ли на поверхности чего липкого, Зиг рискнул присесть. Арлиен сурово посмотрел на Заннинса, но ничего против использования стола в качестве стула не сказал.

К разговору о сестре альбинос был не готов. Да, тот факт, что Лилиан процитировала Камелле Леффи строчку из пропавшей поэмы, был последней каплей, заставившей Зига смотреть на вещи трезво. Но чего собственно он хотел от крестоносца? Заннинс до конца не верил в то, что его сестра может оказаться одержимой. Он боялся в это поверить, страшился того, что стоит ему уцепиться за эту мысль, как она воплотится наяву.

Рассказывать Арлиену о Лилиан было нелегко. Первые фразы давались Зигу с трудом, и больше напоминали бессвязные попытки ответа не готового к семинару первокурсника.

Начал он с детства. Того времени, когда они с Лили были гораздо более дружны, чем сейчас. Болезненные брат с сестрой часто оставались дома одни. Слабое здоровье, непереносимость яркого света и другие многочисленные запреты, связанные с врождённой аномалией пигментации сблизили их. Родители не часто выбирались с детьми куда-либо. По большей части Зиг и Лилиан, сидящие в четырёх стенах, были предоставлены сами себе. Заннинс даже считал, что родители, занимающие в обществе не последнее место, несколько стыдятся своих “деффектных” отпрысков. В причине того, отчего у двух абсолютно здоровых людей родились дети-альбиносы, обычно винились коварные гены. Но всерьёз никто о том не задумывался.

А вот Лилин задумывалась. Когда взрослые приставали к маленькой девочке со своим любимым вопросом о выборе будущей профессии, та всегда отвечала, что хочет стать доктором. Хочет научиться помогать таким же, как и она сама. Лили была не по годам серьёзнее сверстников. Чуть более замкнутая, чем положено, в остальном, она была обычным ребёнком. В школе у неё практически не было друзей. Лилиан никогда не говорила, но наверняка, причиной этого она считала свою внешность.

Зигу, как парню, приходилось проще. Он без раздумий набрасывался с кулаками на любого, кто смел издеваться над ним или его сестрой, за что в средней школе получил прозвище “Бешеный”. Зачастую Заннинса не пугали и неравные силы — освоившись, он выходил победителем в драках против двоих или даже троих.

Лили позволить себе такого не могла. Она молча сносила насмешки и старалась делать вид, что ничего особенного не происходит. Даже брат никогда не видел её слез — так старательно она прятала чувства, и позволяла выпустить их наружу только когда оставалась наедине сама с собой.

Потом Зигу стукнуло пятнадцать, и он перешёл в старшую школу. У него появились новые интересы, отношения с младшей сестрой как-то сами собой сошли на нет. Так бывает, когда братья взрослеют.

И вот, в один прекрасный день, Лилиан заявила, что нашла какой-то институт с экспериментальными методами медицины. И где! За границей! В Союзе Литеранс! Десятилетняя девочка с помощью Сети сумела обо всём договориться, не посвящая в планы взрослых, и лишь после попросила у родителей разрешения уехать. Те не стали возражать. Для Заннинса отъезд сестры оказался неожиданным, он даже не смог заставить себя толком попрощаться с Лили.

А всего через полгода Зиг стал замечать изменения, происходящие в организме. Он и без того уже был выше и сильнее многих своих сверстников, а тут резко стала улучшаться реакция, исчезла аномальная чувствительность к свету. Парень не задумывался, почему это происходило. Он просто радовался тому, что теперь не нужно было вечно таскаться в солнцезащитных очках, и списывал это на своё взросление.

Ещё через несколько месяцев позвонила Лилиан. Нет, она, конечно звонила и раньше, регулярно сообщала родителям, что у неё всё хорошо, но этот звонок был особенным. Она поделилась радостью, рассказала, что ей помогли, что она теперь тоже не боится выходить на улицу солнечным днём. После — заявила, что останется в Литерансе ещё на какое-то время. Там открывали что-то вроде интерната при медицинском центре, и она хотела попробовать свои силы в медицине. Лилиан взахлёб рассказывала о том, как это интересно, и самое главное, какие открывает возможности. Казалось, она действительно хотела помогать больным людям. Родители снова не возражали. По правде говоря, Зигу, казалось, что они только с облегчением вздохнули, когда девочка уехала.

Помимо остального, Лилиан звала к себе Зига. Убеждала, что ему там помогут, не хотела и слушать, что он и так прекрасно себя чувствует. Ехать в другую страну неизвестно зачем, Заннинс считал безумием. Но что-то не так было с его сестрой. Нет, на экране она выглядела хорошо, часто улыбалась. Вот только та Лилиан, которую он знал, редко улыбалась без причины. Да и в голосе сестры проскакивали странные, неизвестные брату интонации. Конечно десять месяцев — срок, за который человек может измениться, но…

Через несколько дней Зиг собрал вещи и рванул в Литеранс. Там его должны были встретить и отвезти в тот загадочный медицинский институт, в котором поселилась Лилиан. Брат ехал туда не ради собственного здоровья, а потому что волновался за сестру. Он не мог точно объяснить, почему так переживает, но какое-то внутреннее чутьё подсказывало, что Лили в беде. До института Заннинс так и не доехал. Водоворот событий захлестнул его сразу по прибытии в аэропорт Союза Литеранс.

То, чем Зиг занимался в последующие два года, он благоразумно предпочёл не рассказывать. Крестоносец не стал насильно вытягивать из Заннинса это, лишь спросил, покидал ли за это время Зиг Литеранс. Получив отрицательный ответ, Арлиен хитро усмехнулся, отхлёбывая пиво.

Когда Заннинс наконец попытался разыскать сестру, оказалось что ни института, ни интерната уже не было. Не осталось даже архивных записей о том, что такие организации вообще существовали. Ещё полтора года ушло на то, чтобы по скудным зацепкам разыскать хоть что-то, что могло бы помочь в поисках Лилиан. А потом…

— Погоди, — Соулривер поперхнулся пивом. — Ты хочешь сказать, что обнаружил свою сестру под замком где-то в полувоенной части, с кучей охраны и ворвался туда в одиночку? Сумел не только найти её, но и выбраться вместе с сестрой невредимым? И не помнишь, что это были за люди и где располагалось то место?! Даже не предполагаешь, чем там могли заниматься?!

— Да, — сдавленно ответил Зиг, отводя глаза. Добавлять что-либо ещё он не собирался. Заннинсу было безразлично, подумает крестоносец, что он врёт или же просто недоговаривает. Рассказывать о пьянящей смеси ярости и наркотического угара, которые вели его вперёд и заставляли раскидывать на пути всех, кто подворачивался под руку, Зиг не был намерен. Потеря всех воспоминаний последних суток была неприятным побочным эффектом того коктейля. Однако это небольшая цена за спасение Лилиан.

Заннинс на мгновение унёсся в мыслях к тому мигу, когда он на следующий день открыл глаза и обнаружил сестру спящую рядом…

— Совсем ничего не помнишь? — раздражённо уточнил Арлиен.

— Смутные образы, — признался Зиг. — Коридоры, стрельбу, людей в белых халатах, какое-то оборудование…Всё.

Заннинс развёл руками.

— Ещё надпись на стене. “Наследие”. Было похоже на название.

Крестоносец вопросительно приподнял бровь.

— Я нашёл только сообщество по спасению китов в Средиземном океане, — смущённо признался Зиг. — Два корабля, один счёт и куча роликов в Сети. Это не то “Наследие”, я проверял.

Соулривер хмыкнул, допил остатки, смял в кулаке жестяную банку.

— Хорошо, предположим это правда, — кивнул крестоносец. — Но неужели ты не пытался расспросить сестру о том, где её держали и что вообще, произошло с ней там?

— Пытался, — признался Зиг, потупившись. — Но она говорит, что не помнит, либо уходит от разговора.

— Интересно, — почесал подбородок Арлиен. — Одержимая не говорит о том, что с ней произошло…

Зиг вопросительно посмотрел на крестоносца.

— Демоны не управляют людьми полностью, — пояснил Соулривер. — Подчиняя волю человека, они ставят для разума многочисленные запреты, которые не позволяют говорить или делать такие вещи, которые могут показаться подозрительными. Таким способом демон защищается. Он не диктует человеку что говорить, он лишь указывает, когда следует соврать. Человеческий мир демоны понимают достаточно схематично, их мало что интересует, касательно общественных отношений. А если одержимая несколько раз уходит от одной и той же темы или пытается врать, отвечая на вопросы, ясно, что скрываемое — выдаст демона.

— И что это значит?

— Если существует ваша технология, позволяющая входить в телепатический контакт с психосущностями-протекторами, почему бы не существовать чему-то подобному. Такому, что позволяет проделывать то же самое, только с демонами? — произнес Арлиен. — Всё может быть гораздо серьёзнее…

Зиг напрягся. Он часто думал о том, что делали с Лилиан там. То, что рисовала Заннинсу фантазия, было кошмарным. Парень даже старался насильно заставить себя забыть об этих мыслях, но понимал, что зациклился. Стоило крестоносцу высказать предположение, как разум дорисовал жуткие детали бесчеловечных экспериментов.

Зиг сжал руками края деревянного столика.

— Что было потом? — спросил Арлиен вставая. На этот раз мужчина не стал просить Заннинса и сам отправился на кухню за новой банкой пива.

— На следующий день я узнал, что меня объявили в международный розыск, — продолжил Зиг. — В новостях обставили всё так, что получалось будто бы я опасный маньяк и убийца. А сестру держу в заложниках, и каждый день измываюсь над ней.

— На следующий же день? — присвистнул Сойлривер. — Серьёзной организации ты перешёл дорогу. Как удалось выбраться из страны?

— Деньги, — просто ответил Заннинс. — И люди знающие, как их правильно потратить. Три пересадки, торговые и транспортные корабли. Только потом удалось попасть на Алькурд. Нас сразу задержали, но, к счастью, мне позволили объясниться.

— Повезло, — усмехнулся Соулривер. — Попробовал бы ты пробраться в стены Ордена Снизошедшего Света, тебя бы расстреляли без вопросов.

Зиг испуганно сглотнул. Он не до конца понял, шутил крестоносец или говорил серьёзно.

— Странности в поведении девочки стали заметны сразу же?

Крестоносец сыпал вопросами. Заннинс почувствовал себя, будто на приёме у врача.

— Да, почти…

— Что значит “почти”? — насторожился крестоносец.

— Думаю, она уже была… — Зиг замолчал пытаясь подобрать нужное слово, — такой. Но я первое время старался не замечать.

После разлуки в несколько лет, к человеку приходится привыкать заново.

Соулривер кивнул. Как показалось Заннинсу, даже с пониманием.

— Итак, ты согласен на то, чтобы я забрал девочку и показал её старейшинам Ордена? — спросил Арлиен.

Зиг неуверенно кивнул.

— Но одну я её не отпущу, — поспешно предупредил парень.

— А уроки пропустить не боишься? — насмешливо фыркнул крестоносец.

— Это важнее, — пояснил Зиг совершенно серьёзно.

— Ты здесь главный, — скорчил гримасу Соулривер.

Зиг ответил злым взглядом. В словесных плясках и подколках он был не силён, но для того чтобы понять, что крестоносец вновь издевается над ним, не нужно было быть гением.

— Не распространяйся о нашей договорённости никому, — другим, серьёзным тоном добавил Арлиен. — Ты законный опекун Лилиан. Без твоего согласия, забрать её с острова, я мог только с помощью документов, подписанных Саймоном Стилвеллом. Теперь они ни к чему. Лучше будет, если он не будет знать о наших намерениях.

— Но я же не могу совсем никого не предупреждать! — возразил Зиг.

— Думаешь, тебя кто-то благословит на прогул? Я умоляю…

Зиг признал правоту мужчины с большой неохотой.

— Да и Лилиан тоже не должна знать, куда мы направимся! — добавил Соулривер, вставая с дивана. — Наплети ей что-нибудь. Демоны не разбираются в людских отношениях. Скажи — летим в аквапарк или ещё куда.

Крестоносец хохотнул и запустил опустевшую банку в соседнюю комнату. Раздался гулкий звон. Жестяная упаковка ударилась о что-то твёрдое и отскочив, запрыгала по полу.

— Не попал, — философски отметил Арлиен. — Ты всё понял?

Последнее адресовалось Зигу. Альбинос кивнул. В душе его горел пожар противоречий. Он не знал, правильно ли поступает, но понимал, делать что-то необходимо. Отмеренное ему время быстро утекало, а Лилиан не становилось лучше.

— Полетим завтра, — уведомил Заннинса крестоносец. — Сегодня мой плащ уже не успеет высохнуть.

Соулривер запустил руку в таз и с демонстративным вздохом поднял тяжёлую, полную воды одежду. Громко зажурчали, стекающие с плаща струйки. Арлиен крякнул и принялся выжимать плотную материю, склонившись к тазу. Мельком взглянув на Зига, он бросил:

— Да не пялься так. Пошутил я, — крестоносец неодобрительно фыркнул. И уже серьёзным тоном объяснил: — На сегодня все рейсы с острова уже расписаны, я каждый день проверяю. Вылетаем завтра днём.