Алые сполохи

Глава 2: Предчувствия

Когда он часом позже вышел из кабинета директора, его ждал только Нарита Юзуру.

— Такая…

— …

Он яростно хлопнул дверью и хорошенько ударил в стену:

— Эти ублюдки! Да пошли они все!

— Такая!

Похоже, его окончательно вывели из себя — ну да, это после целого часа чтения нотаций. Он и в лучшие времена никогда не принимал критики спокойно; теперь же в его глазах пылал дикий огонь. Такаю вызвали к директору по поводу езды в школу на мотоцикле.

Отчет об аварии пришел в школу из полиции, вот так и выяснилось, что Такая нарушил правила. Ему пришлось вынести атаку с трех сторон: директор, завуч и представитель школьного комитета. (Классный тоже присутствовал, но ограничился тем, что просто кивал, соглашаясь со словами остальных.)

На самом деле учителя не просто так ополчились против Такаи — нарушителя спокойствия, известного несговорчивостью и дерзостью, а иногда непослушанием и резким отношением к преподавателям.

И прежде между ними имелась взаимная ненависть.

Всего несколькими днями ранее нахальство Такаи дошло до того, что новый учитель не явился на работу. И теперь, на собрании, у учителя появился шанс вывалить все свои жалобы коллегам.

Это происшествие послужило прекрасным оправданием.

— А не пошло бы это стадо старых козлов! Они мне все припомнили… я чуть выдержал ихнее бу-бу-бу! Они мне наговорили, мол «будем великодушны и простим вам этот инцидент»… представляешь? Подумаешь, ждут от меня благодарности и весьма собой довольны — да лучше б меня наказали!

— Такая, послушай…

— Эти подонки думают, что такие крутые.

Такая подошел к Юзуру, прислонился затылком к оконному стеклу, уставившись в потолок, и глубоко вздохнул:

— Я сказал им, что родители меня не больно-то хорошо растили и неважно воспитали, так что не нужно со мной обращаться, как с тупым младенцем. А они ответили, что я сам виноват, что таким стал, блин.

— В самом деле сказали?

— … Ну, — Такая с отвращением отбросил с глаз челку. — Они в момент повелись и в самом деле высказали мне все. Сказали, что семейные обстоятельства вообще ничего не значат, а потом начали, типа «это из-за неполной семьи»… бла-бла-бла.

— …

— Да какое им к черту дело, сколько у меня родителей?

Юзуру обеспокоенно взглянул на него:

— Такая…

— …

Такая неотрывно смотрел в окно — угрюмый как никогда. Юзуру взял себя в руки и легко позвал:

— Эй, Такая.

— ?

Юзуру протянул Такае пакет со спортивной формой и кедами:

— У нас сейчас физкультура — будем играть в волейбол в зале. Если не поторопишься — не успеешь переодеться.

— … — Такая посмотрел на форму, потом на Юзуру. Взгляд Юзуру успокаивал.

Его лицо немного расслабилось:

— Спасибо.

Они шли по коридору.

— Кстати, Юзуру…

— А?

— Ты же не слышал о парне по имени Чиаки Сюхэй, правда?

— Что? — Юзуру изумленно взглянул на Такаю. — А что с Чиаки?

«Он действительно знает его…»

Такая бездумно протянул:

— А… Ну… Эмм… — он почесал макушку. — Под каким номером Чиаки в списке?

— Под номером? Умм… дай-ка припомнить. Хм, как-то вылетело из головы, — Юзуру начал рыться в памяти. — Я пятнадцатый, дальше… Томотоши, Тэдука, Тани… хм? На «Чи», да? Это после «Та». Четырнадцать, тринадцать… может, двенадцатый?

«Что?» — в замешательстве подумал Такая.

Танигучи, Тэдука…

«Странно».

— А зачем тебе?

— Да так просто… — Такая потряс головой, все еще стараясь осмыслить услышанное.

«Танака, Танигучи, Тэдука… После Танигучи идет Тэдука. Между ними никого нету…»

Странно.

Ну разве не странно?

— По любому, Такая, у нас осталось две минуты. Давай, может, быстрее?

— Ага. А твоя форма где?

— У меня сегодня медосмотр, — Юзуру слабо улыбнулся. — Я с недавнего времени неважно себя чувствую и почему-то очень быстро устаю. И занятия в клубе занимают много времени, так что дома посидеть не получается. В общем, я решил перестраховаться и сходить провериться.

— Хмм…

Теперь Такая заметил, что Юзуру бледный и какой-то вялый.

«Так ему нехорошо?»

— А ты никого больше не подцепил? Такеда Синген… кто у нас там дальше по списку… ну к примеру, Касуга но Цубонэ?[7]

— Не мели чепухи.

Его пугало, что Юзуру не хочет точно говорить, что не так.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь?

— Да-да. Не так, как в прошлый раз. Мне действительно просто чуть-чуть не по себе.

— Правда?

Юзуру широко заулыбался:

— Черт возьми, вечно ты беспокоишься, Такая. Пойдем быстрее. Хигаши скоро будет, и ты снова опоздаешь.

— Ааагх… — простонал Такая и побежал по лестнице вниз.

Все же… в конце концов Такая опоздал к перекличке.

Сегодня у них проходил волейбольный матч. Занятия по физподготовке велись отдельно для юношей и девушек; ученики разделились на четыре команды, заранее договорившись в классе.

В первой игре команда Такаи судила. Такая перепоручил это занятие другим членам команды, а сам уселся у стены. Его взгляд метался по залу, выхватывая одноклассников, будто стремясь подтвердить их личности.

«Я знаю их, их имена и лица».

Во всех четырех командах не было ни единого незнакомца.

С единственным исключением.

«Чиаки Сюхэй…»

Он тоже был здесь. Принимал участие в игре, будто действительно учился с ними. Но он был чужаком, неважно, сколь долго Такая напрягал взгляд. Казалось, все остальные уходили на задний план, когда Такая сосредотачивался на этом человеке, но никто, вроде, не чувствовал что-то неладное рядом с Чиаки. Все болтали с ним, будто со старым другом.

Видимо, Такая был единственным, кто ощущал что-то странное.

«Или это все же у меня шарики за ролики заехали?»

Он спрашивал некоторых:

— Он правда с нами занимается?

И каждый одинаково искренне отзывался:

— Это такая шутка новая?

Или:

— Ты что, подрался с Чиаки?

Или, потрогав лоб Такаи:

— Иди домой, если у тебя температура.

Другие и вовсе отмалчивались.

В конце концов, некоторые стали отвечать:

— Какого ты болтаешь?

— Он с нами с первого года!

Вот что все говорили.

Но Такая вообще не мог припомнить, чтобы встречал его на первом году. Неважно, сколько он ломал голову — на ум не приходило ничего.

Если все были правы, то это Такая был не в себе.

Причина немедленно пришла на ум: утренняя авария. Вообще-то он не помнил, чтобы ударялся головой при падении, но каждый-то момент ведь не припомнишь.

Но все же, даже если он потерял память…

«Я всех помню; только одного человека вижу впервые… разве так бывает?»

Лишь воспоминания, касающиеся его, начисто вылетели из головы.

Такая нахмурился.

«Ну почему я забыл только Чиаки Сюхэя?»

Невероятно, правда?

— Эй! Оги! Тут говорят, что ты память потерял?

Он задрал голову. Перед ним стоял одноклассник — Язаки.

— Кто это память потерял?

— Ну, все так говорят. Ты же утром в аварию попал, да? Люди в самом деле часто память теряют, когда головами бьются. Это же здорово, болван.

— В глаз хочешь?

— Ну-ну… — Язаки присел рядом с Такаей. — Ну и как тебе это?

— Хочешь узнать, сам попробуй.

— Мы тут шуточки шутим, но как-то нехорошо получилось. Чтобы тебя да самый лучший друг забыл — просто кошмар. Бедняга Чиаки.

Такая подавился:

— Чег? Лучший друг? Ты это, блин, о чем?!

— О тебе и Чиаки, естественно.

— Не дури мне голову. С какой бы стати мне дружить с таким парнем?

Язаки громко хохотнул:

— Это розыгрыш, да? Круто-о-ой.

— Да нет же! Кто этот чертов парень?!

— Хорошо-хорошо, я понял, — отмахнулся Язаки. — Давай я тебе кое-чего расскажу, ладно? Чиаки всегда на первом-втором месте по школе. Он просто какой-то проклятый вундеркинд, и мы по гроб жизни должны Великому Чудотворцу Чиаки за его помощь. Девчонки ему проходу не дают, учителя обожают. Ну почему такой парень якшается с тобой?

— Я говорил же — неправда!

— Мне правда жаль, что он водится с черствым ублюдком вроде тебя. Знаешь, ты переигрываешь. Оги! С таким гениальным другом можно было бы тоже вести себя чуток поискреннее.

— Эй, послушай…

Глупо ухмыляясь, Язаки похлопал Такаю по плечу:

— Завязывай уже с шутками. Если и дальше будешь таким упрямцем, то он тебе завтра списать не даст.

— Язакиии…

Итак, кажется, Язаки пребывал в убеждении, что Такаина амнезия — не более, чем шутка.

А еще…

Очевидно, Чиаки был не только его одноклассником, но еще и лучшим другом.

«У меня уже голова разболелась…»

Подбежал Танигучи:

— Эй, Оги! Мы играем! Матч начинается!

— Ну, Танигучи…

— Если уж поднимаешь шумиху, то хоть бы судьям помог. В бинтах сегодня, да? Мы полностью продуваем второй команде, так что делай, что хочешь, а играть будешь.

— Но я ранен.

— Все равно. Вторая команда уже строится. Давай скорее, пошли.

Их соперники, вторая команда, уже собирались на площадке, где только что закончилась прошлая игра.

— Уфф, — бормотнул он.

Там был и Чиаки.

— Вау, этот матч предначертан судьбой! Оги, а Чиаки злится! Ты бы поосторожнее!

— … Язаки, а не пошел бы ты!

Свисток возвестил о начале игры.

«Мы типа лучшие друзья, — размышлял Такая, готовясь принять подачу. — Если бы мы с ним дружили… мог бы я совершенно забыть закадычного друга?»

Через сетку он разглядел Чиаки, роста в котором было по меньшей мере под метр семьдесят пять. Совершенно сложенным телом он мог бы посоперничать с любым парнем с обложки. Выражение холодности на лице в сочетании с внешностью — и вот вам красавец. Такая понял, почему тот популярен у девушек. Но ему подумалось, что они, пожалуй, из разных социальных слоев.

Чиаки, наверное, выделялся из толпы, куда бы не отправился.

«Мог ли я действительно его забыть?»

И потом.

Чиаки уставился сквозь сетку прямо на него. Их взгляды встретились. У Такаи внутри что-то екнуло, а Чиаки…

Чиаки ухмыльнулся ему.

«Да он!»

— Оги!

Он пришел в себя, заслышав свое имя. Мяч летел прямиком в него.

— !

Он быстро принял подачу, но с мячом справиться не смог — и тот отправился на другую сторону, вылетев за линию.

«Ох. Плохо вышло».

Подача. Команда ровным точным движением перебросила мяч одному из игроков, а тот подбросил его вверх и влево.

А слева стоял… Чиаки!

— Осторожно!

— Два защитника влево!

Летящий прыжок. Туловище Чиаки изогнулось в воздухе, словно натянутый лук, даже выше рук защитников.

Слишком высоко!

Хаак!

Мяч, словно пуля, ударил в пол у ног Такаи.

— !

Мяч с силой отскочил от площадки.

Никто не смог принять его.

На мгновение зал погрузился в молчание.

Юзуру, который был судьей, обалдел. Миг спустя он пришел в себя и дунул в свисток, и все, наконец, зашумели.

— Вааааау!

Такая выпрямился под гул восхищенных голосов. Чиаки беспечно смотрел на него, будто ничего и не произошло.

И он снова ухмыльнулся.

«Да что с ним такое?!»

Это был удар невиданной высоты и силы — великолепный удар, подобного не совершали даже в волейбольной команде.

Да, необыкновенный человек!

Игра продолжалась. Другая команда приняла подачу и перебросила мяч нападающему — Чиаки.

— Давай, Чиаки!

— Здорово!

«Вот оно!»

Он смотрел на позицию Чиаки. Открыт слева. Очередной великолепный…

Срезал!

— !

Такаю толкнуло в плечо. Мяч отскочил, ударился о верх сетки и упал на пол. Такая, попытавшийся было принять мяч, застыл в изумлении. В плечо будто угодили свинцовым шаром, и теперь оно ныло.

Купаясь в похвалах, Чиаки усмехнулся ему. Такая опешил.

«Так он в меня целится?!»

Похоже на то. Мяч попал в Такаю не случайно.

«Подонок! Что он пытается сотворить?»

А матч продолжался. Они сменили позиции, и Такая с Чиаки снова оказались лицом к лицу. Чиаки атаковал с большой высоты, и его режущие удары пролетали над защитниками, словно их и не было. Чиаки не давал ему шанса, даже когда Такая переместился влево.

Хаак!

— !

Удар с невероятно малого расстояния. Режущий бросок с высоты ста восьмидесяти сантиметров — и мяч смачно вмазался прямо Такае в лицо.

— Оги!

Такая согнулся на полу, зажимая правый глаз. Остальные члены команды бросились к нему.

— Эй, как ты?

— Оги! Бог мой, а Чиаки-то не шутит. Должно быть, он совсем зол! Я же говорил тебе не болтать странности!

— Жууууууть!

Из гурьбы встревоженных участников команды Такая смотрел на Чиаки левым глазом.

Чиаки ответил ему холодной презрительной улыбкой. Зол? Да нет же, он просто наслаждался собой. В самом деле получал удовольствие, изводя Такаю своими бросками.

«Ублюдок! — вскипел Такая. — Если он собирается задирать меня!»

— … Танигучи…

— А?

— Когда мяч попадет к нам, бросай его мне. И освободи левую сторону.

— Левую… Ага, но ты же не собираешься…

Глаза Такаи ослепительно сверкали яростью.

Он не видел вокруг себя ничего, кроме Чиаки.

— Такая, придурок! Не бери в голову! Ты же не можешь выстоять против Чиаки!

— Заткнись! Лучше становись быстрее!

— Огиии… По-послушай, успокойся, а?

Он не ответил. Кровь в жилах кипела — теперь никто не мог остановить его.

Свисток.

Подавала другая команда. Мяч полетел через сетку по плавной дуге, и Такая знал, что его точно перехватит Танигучи. Такая угрожающе выкрикнул:

— Сюда! Танигучи!

— Ах, черт! Ну да ладно!

Он высоко подбросил мяч. Чиаки изготовился с другой стороны. Такая взвился в гигантском прыжке.

— Оги! Чиаки прыгает!

«Ну и чудесно!»

И он ударил по мячу изо всех сил.

Такая срезал!

Чиаки блокировал!

Банг!

Чиаки с поразительной ловкостью отразил этот бросок: мяч ударился о пол на другой половине площадки.

— !

Пораженный, Такая приземлился и распахнул глаза.

«Он взял мяч!»

Он таращился на Чиаки, который даже не запыхался. Чиаки с беззаботной улыбкой принимал поздравления от команды.

«Подонок!»

Никто не осмеливался приближаться к Такае, пребывавшему уже на грани взрыва.

Тем временем Чиаки ушел с позиции защитника и отправился подавать. Мяч летел прямо в Такаю. Такая понял, что происходит, и приготовился принять его.

— Танигучи!

— Порядок, я понял!

Танигучи подбросил мяч вверх — Такая бросился к нему.

«Вот сейчас!»

На другой стороне блокировали два защитника. Но они не значили ничего. Такая подпрыгнул настолько высоко, насколько смог:

— Ах ты ублюдок!

Цель — Чиаки!

Но Чиаки нисколько не потревожился. В следующий миг все задохнулись. Какого! Чиаки даже не попытался принять подачу Такаи — просто небрежно пнул мяч.

— Что?!

Мяч подскочил и отправился на другую сторону. И закрутился на полу. Все пялились на него в немом изумлении.

— Чт!

Терпение Такаи лопнуло:

— … Да какого хрена ты творишь?!

Одноклассники подскочили:

— А… Э… эй! Оги! Оги-кун! Успокойся!

— Это просто шутка, Оги! Не бери в голову! Не бери…

На другой стороне Чиаки ухмылялся обычной тонкой улыбочкой. Такая расценил ее как издевку:

— Подонок! Ты ответишь за то, что поднял меня на смех! Я тебя на клочки порву!

— Оооооох, Оги!

Танигучи и остальные оттащили рвавшегося в драку Такаю:

— Балбес! Прекрати, Оги!

— Пустите! Дайте ему хоть врезать разок!

— Это плохая идея, Оги!

— Чиаки, мать твою, ты что пытаешься сделать?!

Чиаки секунду разглядывал дергающегося в руках одноклассников Такаю, прежде чем отвернулся.

— Чиаки! Сволочь!

Что, крыша поехала, да?

Такая застыл.

Что?

Этот голос.

— Оги, передохни! Ты же сегодня ударился, да?

— Ты удален с поля! Удален!

Такая прекратил сопротивляться и неохотно позволил одноклассникам увести себя с поля.

«Только что… я слышал голос Чиаки?»

Казалось, он звучал прямо в голове.

«У меня слуховые галлюцинации? Но этот голос… я уверен, что…»

По залу разнесся звук свистка.

— А твой нрав ничуть не улучшился, да? — в сердцах проговорил Юзуру.

— …

Они были на крыше, над третьим этажом. Юзуру сидел, прислонившись к перилам. Шел пятый урок — искусство. В старшей школе Дзехоку ученики могли выбрать изящные искусства, музыку или каллиграфию. Такая и Юзуру посещали изящные искусства — и сегодня рисовали на свежем воздухе.

Такая сердито сжимал в руке альбом:

— Я не виноват. Я просто не мог на все это забить.

— Так-то так, да тебя только-только к директору вызывали. Не надо больше нарываться, хорошо?

— Ну ладно, ладно.

Карябая что-то на белоснежном листе, Такая добавил:

— Но я вправду возмущен. Чиаки, этот кретин, вывел меня из себя. Что он, черт подери, себе думает?

— Кстати, Такая, говорят, что у тебя амнезия. Ты действительно совсем не помнишь Чиаки?

— Ага, но… Я уже не понимаю, что к чему.

Такая отложил карандаш и привалился к перилам.

— Можешь оставить все, как есть, хотя я не знаю. Человеческая память — штука ненадежная, да?

— Наверное.

…

— Но, — снова заговорил Такая, откинувшись назад, — я вообще не помню, чтобы мы с ним дружили. Мы и правда с ним друзья?

— Еще какие.

— Лучше, чем мы с тобой?

— Не знаю, — Юзуру аккуратно вырисовывал на своем листке дерево, растущее на школьном дворе. — Я с Чиаки не так уж хорошо знаком. Но ваши ауры похожи.

«Похожи?»

У Чиаки и у меня?

— С одной стороны, он гордость школы, и учителя на него нарадоваться не могут. С другой — почему-то — я просто чувствую, что у вас есть что-то общее.

— …

— Так странно, что ты забыл только Чиаки. Но в любом случае ты должен сходить в больницу и провериться, Такая. Может, внешних повреждений и не видно, но хуже будет, если ты повредил голову.

— Ага, — он кивнул согласно, но как-то рассеянно. Он не помнил о Чиаки ничего, однако Юзуру не мог ошибиться.

«Кажется, из головы это не выкинешь…»

Он посмотрел в чистое небо.

До них донеслись голоса школьников, приближающихся со стороны северного корпуса. Кажется, это были ученики первого года, которые возвращались из кабинета биологии, что рано закончилась.

— А, Нарита-сэнпай! — невысокий паренек из толпы разглядел Юзуру и подошел ближе.

— О, привет, Хатаяма.

— Рисуете, сэнпай? Ваш факультатив — изящные искусства, верно?

— Ага. А ты с биологии?

— Да, мы сегодня слайды смотрели.

Молодой человек по имени Хатаяма вместе с Юзуру состоял в школьной группе. Из-за низкого роста он выглядел довольно хрупким, а еще его волосы были каштанового цвета. (У Юзуру тоже были каштановые волосы, однако Хатаяме совсем немного оставалось до блондина.)

Не обращая внимания на Такаю, поглядывающего на него с любопытством, Хатаяма обратился к Юзуру:

— Сегодня репетиций нету, да? А завтра к ленчу придете?

— Наверное, тогда завтра мне нужно принести пару записей.

— Хорошо, — отозвался Хатаяма. — Тогда увидимся завтра, Нарита-сэнпай.

Он виновато поклонился Такае, будто только что заметив его, и побежал догонять друзей.

— Кто это? — поинтересовался Такая у Юзуру.

— Ученик первого года, новичок. Ты его знаешь — его зовут Хатаяма. Он пришел в группу только на прошлой неделе, но показал себя очень даже хорошо. Хотя, он и не полностью…

— Ммм…

— Он японец только наполовину. Упоминал, что мать — англичанка.

— О, правда?

Похоже на то: его лицо выглядело не совсем типичным для японца. Но у Такаи с другими странами было неважно.

— Тогда он должен быть асом в английском. Может, попросить его меня подучить?

— Но у тебя с английским и так порядок.

— Ну простииии!

— Просто надо домашнее хоть иногда делать.

Прозвенел звонок.

В этот послеполуденный час в старшей школе Дзехоку царило спокойствие.