Аллея - демон районного значения

Глава 9

Аллея проснулась, лежа на боку, от какой-то тихой возни и сдавленного хихиканья. Ощущение любви и радости, разливающееся вокруг, тягучей негой заполнило ее сознание. С двух сторон к ней прижались голые тела, и спереди ладошка охватила левую грудь, а сзади другая ладошка нежно обняла основание хвоста.

– Доброе утро, девочки, – улыбнулась суккуба, и открыв глаза посмотрела на лучезарно смеющуюся Рудову.

Та пододвинулась ближе и робко поцеловала в губы. Немного отстранясь, Аллея лизнула ее в носик.

– Ниночка, основание хвоста у нас очень интимная область, – повернув голову одним глазом посмотрела на девочку сзади.

– Здравствуй Алеечка, я так и подумала, – маленькая ладонь крепко сжала эту самую область.

– Ох…, – аж задохнулась от неожиданности демоница, – ах ты проказница.

Просунув левую руку под тело Нины, Аллея перекатила ее через себя и водрузила на хихикающую Катю, а затем поймав мгновение лизнула в нос и эту девочку.

Из смеющейся кучи малы потянулись четыре руки и стали щекотать демоницу.

– Ай, что вы делаете, – Аллея стала отползать и когда почувствовала край кровати, просто встала. Потянулась, подняв руки вверх, затем прогнулась через спину и встала на руки. Повернувшись на одной руке, посмотрела на две веселые мордашки с интересом глядящие на неё с края постели, и показала им язык.

– Какое блаженство, – сказала суккуба, прогнувшись вбок, и закончив акробатическое колесо, встала на ноги.

– Доброе утро, Тимур, – находящийся на верху шкафа призрак изображал улыбающегося роденовского «Мыслителя», – ты не стал будить нас «Москвой майской»?

– Сегодня воскресенье, детям в школу идти не надо, – ответил дух перелетая на уровень пола, – здравствуйте Катя и Ниночка.

– Здравствуй, – хором ответили девочки и засмеялись.

«Как там… все?» – ментально прошептала суккуба.

– Говорите вслух, мы вас все равно слышим, – заявила Нина.

Тимур посмотрел на свою любимую Ниночку и начал отчет:

– Елена Владимировна сильно переживала за дочь, но сейчас спит. Оккультисты возились до полночи, и затем разъехались. Студентка уехала с Магистром. Светлана Николаевна готовит завтрак на шесть человек. Я вчера проявил инициативу, – пояснил дух.

– Молодец, – одобрила суккуба.

– Алексей, думаю с часик еще будет спать. Вечером он был совсем как медуза. Аделаида Владиславовна примерно в таком же состоянии.

– Аллеечка, а что эта… – лицо Кати приобрело озабоченное выражение.

– Так, давайте поговорим об этом, – суккуба встала на колени возле кровати, чтобы быть ближе к лицам лежащих девочек, – эм… «госпожой» я ее назвать не могу, Тимур, какое можно применить вежливое обращение к состоявшейся женщине?

– Мадам в данном случае наиболее близко, это с французского, – ответил дух, – хотя в дословном переводе тоже значит «моя госпожа», но применяется просто как уважительное обращение к женщине.

– Так вот, мои дорогие, мадам Оболенская занимается делом, в котором у меня появился большой интерес, и я буду с ней работать. А значит и все мы будем с ней общаться и работать. Поэтому я хочу, чтобы вы с ней подружились, а еще я желаю, чтобы вы пообещали, что ни к кому не будете меня ревновать, – демоница посмотрела сначала на Нину, а затем на Катю и остановила на ней взгляд, – Котёнок?

– Я… я обещаю, – явно переступив через себя сказала Рудова.

– Обещаю, – улыбаясь сказала Нина.

– А после завтрака я научу вас блокировать ментальные атаки, и непроизвольные, как это было вчера, когда я, гм… соблазняла Аделаиду, и специально проводимые, которые, например, может делать Тимур, – Аллея немного задумалась, – ну а потом вы обе с Алексеем и нашим дружелюбным приведением пойдете в морг общаться с другими духами. Так сказать, на практику.

– А сейчас тихо проводим гигиенические процедуры, чтобы не разбудить нашу гостью, а потом приносите из 15 квартиры завтрак на 4 персоны. Алексей вряд ли сможет, не покушав подняться на пятый этаж, – улыбнулась суккуба.

Демоница присела на край дивана. Оболенская спала на боку, положив голову на сложенные ладошки. Время от времени краешки губ расползались в стороны, показывая, что человек улыбается во сне.

«Просыпайся», – как эхо послышалось в голове женщины.

– А можно я еще немного…, – сонно пробормотала Аделаида, – сегодня воскресенье…

«Сейчас девочки принесут завтрак, а тебе еще нужно помыться… после вчерашнего», – в этот раз слова были более четкие.

Женщина замерла, и настороженно открыла один глаз. Вид совершенно незнакомой комнаты дополнял образ смутно знакомой девушки. Причем рука девицы лежала на её бедре, и даже нежно поглаживала пальцами.

Аделаида закрыла глаз и прислушалась к себе. Настроение было… сказочное? лучистое? Настроение было непередаваемо хорошее. Все тело пело, и только в промежности немного ныло. Но это была приятная боль, и воспоминание о происхождении этой боли волной тепла прокатилось снизу живота, охватив грудь, и концентрированной волной ударило в голову, породив целый рой звездочек. Казалось настроение находящееся и так в заоблачной выси, скакнуло до Луны. Вот только где-то там… вдалеке отчетливо вибрировала струна неудовлетворенного желания. Желания овладеть.

– Госпожа Аллея! – вскинулась Оболенская, но ее остановила рука, упершаяся в грудь женщины, и сильно, но нежно надавив, уложила обратно.

– Как тебя звала мама в детстве? – спросила девушка.

– Деличка, – улыбнулась Аделаида Владиславовна.

– Можно и я так буду тебя называть? – улыбнулась в ответ демоница.

– Конечно можно, – Оболенскя вновь предприняла попытку приблизиться к девушке, но словно каменная рука, по-прежнему лежащая на груди, не позволила ей привстать.

– Разрешаю называть меня Аллея, – продолжая улыбаться сказала девушка.

– Спасибо, Аллея, – немного растерянно произнесла Аделаида.

– Деличка, я ввела тебя в свой круг, по тому, что хочу предложить тебе участие в предприятии. Предприятии по производству и торговле синтетическими камнями. От тебя нужны организаторские способности, твои связи и деньги, а я обеспечу почти неограниченный, в твоем понимании рынок сбыта, с прибыльностью около 500 процентов в первый год, – Аллея прислушалась к себе, – но сейчас нужно поставить стол-книжку, по тому, что девочки уже вышли из 15 квартиры, а потом я помогу тебе помыться. Сама ты сейчас вряд ли это сможешь сделать. После завтрака ты можешь погостить у меня, и когда девочки уйдут по делам, мы решим все наши вопросы, или поехать домой, а деловые вопросы решим при следующей встрече.

– Я побуду в гостях, – Аделаида взяла руку демоницы со своей груди и поцеловала её.

Только совместными усилиями был раздвинут стол, как из стены появился Тимур.

«Открывайте дверь, госпожа Аллея».

– Пойдем в ванную комнату, – сказала Аллея, подбирая мантии, и присматривая за не совсем уверенно стоящей на ногах Аделаидой, – это направо вторая дверь по коридору.

Пройдя в прихожую демоница открыла входную дверь и показала девочкам на стол в зале.

– Пока накрывайте, мы скоро будем, – суккуба посмотрела на духа, проходя в ванную, – «как Колишкин?».

– Ест за троих, мне аж завидно, – изобразив вздох, улыбнулся Тимур.

«Покушает, пусть поднимется, я его проинструктирую, на предмет агрессивного поведения чужих духов», – Аллея посмотрела, как женщина сидит без движения в самой ванне и улыбнулась, – «все же он вчера перестарался».

Через пятнадцать минут в зале появились одетые в мантии Оболенская и Аллея. Посадив Аделаиду напротив Рудовой, демоница обошла стол и встав меду девочками представила их:

– Вот эта худышка чем-то на меня похожая, – Катя, будущий технолог-биохимик. Когда мы полностью излечимся от наркозависимости и наедим полезную массу, ты нас не различишь. Ну внешне, по крайней мере, – Аллея улыбаясь погладила Рудову хвостом по голове.

– А вот эту рыженькую проказницу, – суккуба пощекотала ухо Тереховой хвостом, – зовут Нина, и она имеет устойчивую привязанность к нашему привидению. Только они сами не знают толи духовную, толи любовную.

Нина покраснела, а дух затрепетал, но разразился только одним возмущенным:

«Госпожа Аллея».

– Я надеюсь, что Нина в свое время станет выдающимся политиком, сначала районного, а потом городского и областного масштаба. А дальше посмотрим.

– Сам дух Тимур сейчас изображает сидящего на стуле у компьютера, – Аделаида посмотрела в ту сторону, но ничего не увидела, – он днем практически не заметен, но ты видела его вчера на «мессе». А еще в нашей дружной компании Алексей, племянник Тимура Михаил и мамы девочек.

– А теперь давайте завтракать, Катя что у нас сегодня? – суккуба обошла стол и села на свое место.

– На первое суп «харчо», на второе картофельное пюре с гуляшом. И чай, с пряниками, пряники правда покупные, но вкусные, шоколадные, – засмущалась девочка.

– Деличка, ты ничего не имеешь против покупных, шоколадных? – озабоченно спросила Аллея.

– Двумя руками – за! – засмеялась Оболенская.

– Начнем все же с супа, наливай Котенок, – улыбнулась суккуба.

Когда уже девочки убирали со стола открылась входная дверь, а затем в зал зашел Аколит.

– Здравствуйте, Аделаида Владиславовна, – сказал Колишкин, садясь на диван.

– Здравствуй, Алексей, я думала у тебя гарем, а у тебя большая семья, – улыбнувшись заметила Оболенская.

– Вы как всегда проницательны, Аделаида Владиславовна, – в ответ заметил Аколит, широко улыбнувшись, а затем вопросительно посмотрел на суккубу.

– Тимур иди сюда, – демоница показала место прямо на столе перед собой, – это называется «сигнальный тенк». Выжги его прямо в центре всех трех ментальных усилителей. Энергии хватит?

«На вот эту черточку с закорючкой?», – дух хмыкнул, – «с лихвой».

– Девочки садитесь на диван к Алексею, сейчас Тимур добавит вам плетение к ментальному усилителю, затем подходите ко мне по одному, и я вам объясню, что и как делать в случае атаки или попытки вселения.

Оболенская завороженно смотрела на происходящее.

Дух по очереди облетел все три головы, и привычно занял свое место у правого плеча суккубы.

– Алексей, – Аллея встала со стула.

Колишкин подошел и пристально посмотрел в засветившиеся красным глаза демоницы.

– Все ясно, Госпожа.

Та же процедура была проведена и с девочками.

– Ну а теперь мои дорогие, идите по домам, одевайте уличную одежду, не забудьте наши стильные беретики, и на практику, – Аллея поцеловала девочек в щёки, – Тимур старший, сбор возле подъезда через 15 минут.

Закрыв дверь квартиры за Колишкиным Аллея зашла в зал.

Оболенская подошла к суккубе и крепко прижавшись начала целовать. Демоница охотно ответила, а затем извернувшись подхватила женщину на руки и понесла в спальню. Аделаида сначала оторопела, а потом засмеявшись, прижалась к девушке.

Опустив на кровать женщину, Аллея положила ей руку на грудь и попросила:

– Прежде чем ты попытаешься мной, э… овладеть, можно я расскажу тебе про наш вид и род? – печально улыбнувшись сказала суккуба.

– Боюсь, что то, что ты сейчас расскажешь, меня огорчит, но мне очень интересно… – Оболенская снова взяла руку и поцеловал, так же как утром.

– Я прочитала тебя еще во время танца. И ты мне очень понравилась, как человек, как женщина, как разумное существо. А когда ты встала после Алексея, чуть не умершего от… усердия, я тебя по-настоящему зауважала, как человека великой воли. Такие люди большая редкость. Поверь мне. И только поэтому, я сейчас разговариваю с тобой, моя хорошая Деличка, а не раздаю приказы безусловного подчинения.

– Суккубы, – Аллея подняла кончик хвоста на уровень лица женщины и напитала его силой, от чего он начал слабо светиться фиолетовым светом, – могут жить самостоятельно. Но предпочитают жить в сообществе с другими существами. И как магические существа, не обладающие великим могуществом, мы воруем силу у тех, с кем живем. А чтобы воровство не вызывало недовольства, мы доставляем этим существам чувство радости и наслаждения. Различными мало затратным уловками. Химическими эйфориками или сексуальным воздействием. Но самое важное в этом – наше тело – это наш рабочий инструмент. А основная, как у вас говорят – «эрогенная зона» суккубы – это мозг. Мы получаем наслаждение от восхищения и любви, направленной на нас. И настоящий экстаз мы испытываем от массового обожания. Это суккубы вообще.

– Наш род принадлежит высшему демону Аларану Торангу Тиону Мудрому, из клана Тионда. Высшие демоны – могучие существа, но далеко не самые умные. И хоть они могут жить до пяти тысяч лет, из-за своей тупости и легендарного упрямства редко доживают до тысячи. Нашему хозяину уже четыре с половиной. Он великий демон. А его основное увлечение, которое скрашивает эти долгие года – у вас это называется «Евгеника». Наш род – продукт тысячелетнего скрещивания суккуб с наиболее интеллектуально развитыми представителями человеческого вида. Наша линия называется «Ал», – от Алаи – люди. И все наши имена начинаются на Ал – например мою маму зовут Алтея, а бабушку Алдея. А есть еще линия «Бе» – от Белоны – так у нас зовут существ похожих на ваших сказочных эльфов. И в наше сознание можно сказать, еще до рождения, внедрен стандарт сексуальной привлекательности – самец человеческого рода с очень высоким уровнем интеллекта. По вашим меркам у него АйКью должен быть не меньше 250. Суккубы так устроены, что, получив семя другого существа, на основе днк, естественно, встраиваем его в свои яйцеклетки, и можем родить. Это всегда будет суккубочка, но с определенными чертами отца – существа давшего семя.

– А сюда, к вам в подземелье, где находится ваша пентаграмма, меня забросило в прошлое воскресенье, в результате какого-то огромного выброса энергии, прямо от человека, с которым именно в тот момент я очень близко знакомилась. По заданию нашего Хозяина. Интеллект у этого человека был примерно 290.

– Вот как-то так, Деличка. Ты мне нравишься, и ты можешь меня хоть всю облизать, или вывернуть наизнанку, но от физического контакта, я вряд ли получу сказочное наслаждение.

В окне появилось лицо приведения.

– Тимур что-то случилось? – почувствовав взгляд, немного озабоченно спросила суккуба.

«Девочки послали меня подсмотреть, что вы делаете, госпожа Аллея», – дух влетел в комнату с улицы, – «а Ниночке я отказать не смог».

– Мои хорошие…, скажи, что мы разговариваем о моем прошлом и нашем будущем, и даже не держимся за руки, – демоница пояснила ничего не понимающей Аделаиде, – девчонки прислали приведение подсмотреть что мы делаем.

Оболенская улыбнулась и снова поцеловала руку суккубы.

– Разговаривают и даже не держатся за руки, все понял госпожа Аллея, – дух двинулся вниз, но его остановил окрик:

– Тимур будьте там осторожнее, если что лети ко мне, за помощью.

– Слушаюсь, госпожа Аллея, – приведение ушло в пол со снижением в сторону выхода из подъезда.

– А я держу тебя за руку, – заметила женщина.

– Но только за одну, – улыбнулась в ответ демоница.

– Аллея, давай ты не будешь нависать надо мной, а ляжешь рядом, и мы поговорим о твоих планах по синтетике и рынкам сбыта. Только извини меня пожалуйста, но я не хочу отказываться от своего желания. И со временем я попытаюсь найти тропинку, и овладеть твоей главной эрогенной зоной, – Оболенская улыбнулась и снова поцеловала руку демоницы.

– Спасибо Аделаида, что не разочаровала меня, – суккуба приникла к губам женщины, и стала сначала нежно, а потом все более страстно целовать. Когда поцелуй закончился они молча лежали, держась за руки.

– Как это было… восхитительно прекрасно…, – глаза Оболенской блуждали где-то далеко за пределами комнаты, а потом она о чем-то задумалась и посмотрела на улыбающуюся суккубу, – Аллея, а ты можешь показать мне драгоценности вашего мира?

Трое и дух пешком шли в сторону Областной больницы. Можно сказать, что этот большой комплекс зданий медицинского назначения являлся лебединой песней советской эпохи. Больница, и сопутствующие обеспечивающие учреждения, начала полноценную работу буквально за несколько месяцев… до начала конца… эпохи. Новейшее оборудование, молодой, задорный персонал, и самое главное, мудрый руководитель позволили этому кораблю с красным крестом пройти все бури приватизации и штили безденежья времен перестройки и дикого капитализма. Больница все еще была на плаву, хотя ее регулярно торпедировали неотягощенные многочисленным персоналом и бюджетными пациентами коммерческие организации медицинского профиля.

Медицинский комплекс со всеми своими зданиями занимала целый городской квартал. И немного наособицу, в самом углу этого квартала, у перекрестка дорог находился Городской морг. Вот как-то так получилось, что больница была Областная, а морг – Городской. Старый Городской был перепрофилирован в «криминальный», куда свозились бывшие люди с недовыясненным прошлым, требующим медицинско-криминалистического разбирательства. А Новый Городской принимал всех остальных. Это было последнее учетное учреждение, где человек… если можно так сказать, отмечался во плоти. С ним здесь еще общались. Хоть и гражданину, далекому от анатомии, лучше на это общение не смотреть… и даже не знать о нем. Но у каждой стадии жизни есть свои неприглядные моменты. Как рождение проходит через боль, кровь, слизь, и перерезание пуповины, с последующим омовением и пеленанием, так и смерть привносит человеку свои обряды подготовки к последующему пути. В данном случае – последнему, на погост.

Самым, если так можно сказать, приглядным, для постороннего человека, местом морга является «Ритуальный зал». Но ритмы большого города задают темп и в этом месте слёз и скорби. Профессионально неулыбчивые и ненавязчивые мужчины обеспечивают конвейер прощания и отбытия. Пол часа на все – занос из глубин морга, скорбь и слезы, цветы парами в навал, прощальные речи…, если человек верующий, то и совершение религиозных обрядов, в зависимости от конфессии. И вынос на катафалк. Кого-то провожают вдвоем-втроем, к кому-то приходят сотни… но, на всех – пол часа. Без суеты и спешки. И с серьезным выражением лица. Почтили и… и в дорогу. Следующие ждут, свои последние пол часа скорби и почтения.

Трое и дух подошли ко входу в этот самый «Ритуальный зал». Процесс прощания с очередным путешественником на кладбище находился где-то посередине.

– С цветами уже не подходят, но катафалк еще не подогнали, – прокомментировал определение промежутка времени Тимур, – народ внутри. И наши и… и родственники с друзьями.

– Зайдем? – немного бесшабашно спросила Нина, – или пусть Тимур сначала пообщается?

– Госпожа бы сказала – «врага нужно знать в лицо», – ухмыльнулся Аколит, – а у вас, девочки – практика. Вот и пойдем внутрь, практиковаться.

Прощались с уважаемым человеком. Всю жизнь проработав на заводе, и не гоняясь за карьерным ростом и не прогибаясь под зеленого змея, Старший мастер Иевлев Семен Митрофанович пользовался заслуженным уважением как простого пролетариата, причем нескольких поколений оного, так и современных руководителей предприятия. Из родственников в последний путь Семена Митрофановича провожала как официальная, теперь уже вдова, с детьми и внуками, так и неофициальная, также с детьми и внуками. Сам виновник… не торжества… но события находился вокурат в изголовье… и с некоторым умилением смотрел на две линии детей и внуков, в которых он… обеспечил смысл своего биологического существования.

Причем, как это ни странно, больше никого из душ в зале не наблюдалось.

«Если бы столько цветов дари при жизни, на сколько бы люди были счастливее», – заметила Нина, смотря на буквально заваленный гвоздиками гроб с телом мастера Иевлева.

Услышав ментальную речь Иевлев-дух оглянулся и заметил духа-Целиноса и нашу дружную троицу, стоящую у входа.

– Семен, – представился Иевлев, подлетев на расстояние вытянутой руки.

– Тимур, – ответил дух, и показывая на своих перечислил, – Ниночка, Алексей, Катя.

– А они, что и слышат, и видят нас? – удивился Семен Митрофанович, заметив, что вся троица на него смотрит, и «прислушивается» к общению душ.

– Ага, – улыбнулся Тимур, – так что, если есть незаконченные дела, поспособствуем за десять процентов.

– Вот блин, и сюда коммерсанты пролезли, – незлобно ругнулся Иевлев, – хотя если подумать дело, то нужное… Но я как чувствовал. За месяц и завещание написал, и все долги раздал и что ценное раздарил. И на верху меня ждут… Я так, на попрощаться отпросился.

Широкие двери открылись и в зал вошли люди в черной одежде с повязками на рукавах.

– Ну давай, Семен, легкой дороги, – напутствовал Тимур.

– Ну а тебе, значит, приятно оставаться, Тимур, – старый мастер посмотрел на Нину и подмигнул ей, – а мне и в правду пора…. Не хочу я на яму смотреть.

Появился светящийся круг, служащий краями уходящей куда-то вверх в стену воронки и душа прожившего, хоть где-то и не совсем праведную, но хорошую жизнь человека, ушла.

– Дух, мы, пожалуй, выйдем, а ты там прошвырнись, по местам, а то такими темпами мы до вечера здесь без дела простоим, – Аколит посмотрел на Целиноса.

– Хорошо, – Тимур посмотрел куда-то за стены зала и полетел туда.

– Пойдем на воздух девочки, – Алексей открыл дверь.

Через десять минут появился Тимур. Рядом с ним болталось довольно яркое, для взгляда с использованием ментального усилителя, приведение.

– Знакомьтесь, – наш дух показал на напарника, – Соснулый санитар.

– Вот, гадкий душман, – негодующе заявил… санитар, – от педофила слышу!

Потом этот санитар облетел вокруг Нины и заржал:

– Обалдеть, и даже смерть не разлучила их! Тимур, ты мой герой!

– Это Ниночка, – начал представлять «домашний дух», – рядом Катя, а вот это Алексей.

– Алеша-батарейка, – санитар попытался втиснуться в Колишкина, но Аколит вовремя прочитал его намерение и заблокировал такую возможность.

– Обломись Соснулый, – сказал Лёша, показав санитару неприличный жест.

– Да только попробовать, – не стал расстраиваться тот, – я и так здесь неплохо устроился. Вот такие охламоны как Тимур мне эту погремуху и навесили – Соснулый. Я помер от того, что намешал коктейль из спирта и димедрола. Димедрола оказалось многовато. И мало того, что не понял по началу, что уже перешел на другую грань бытия, и не заметил намеков и призывов, так еще и взялся «работать» посредь ночи. Уговаривал бабу Веру, что ее вылечат, причем ту, которую вечером и одевал. А утром сюда за каким-то надом забрел главврач, и спросил – «что-то санитар у вас какой-то снулый». А я уже не то что снулый, я уже холодный был. Отсюда – Снулый. А приставку прицепили, за то, что я у шибко расстроенных… немного энергии подсасываю. Они и не сопротивляются. За счет этого и живу, так сказать.

– Санитар тут вроде как смотрящего. Ну и по профилю все знает, – Тимур кивнул Соснулому.

– Сейчас девку вынесут. Автодорожка. Умудрилась въехать под мусоровоз… или он на неё наехал, ей уже по… фиолетово в общем. Безутешный муж и дочь полутора лет. Она, короче, уходить не хочет. Любовь у них еще не остыла видать. Ага. Ну и дочу, наверно, любит сильно. Я ей объяснял… Но что с бабы-дуры возьмешь… упёрлась…

– Потом, считай до вечера, – продолжил санитар, – пенсионеры разнополо сыпят, на вроде Семена, ушедшего. Миллионеров и бандитов нажористых нет.

– А вот завтра, в самое козырное время, с двенадцати тридцати до часу прощаемся с потенциальным для вашего дела кадром – мужик обнаружил рога, причем ветвистые. И начал готовиться к отступлению. И даже аэродром приготовил, в виде любовницы. Но в самый неподходящий момент, его Дед Кондратий окучил. Вот и получается, и жена у него, считай в неглиже осталась, и любовница на пятом месяце, без копейки, – санитар заржал, – «олень», одно слово. Так что клиент железный. И болтается у тела как дурак какой. Олень.

– Что ты хочешь, за подобную информацию, если будешь собирать для нас на постоянной основе? – спросила Нина.

– Рыжая рвет подметки! Одного окучила, – санитар кивнул на Тимура, – и меня в оборот берет. Батарейку хочу, как у Алексея. А то сосуном… Надоело… У меня и кандидат есть. Саня-блаженный. Сын санитарки из главного корпуса. Здоровый парень, но… кора у него почти гладкая. Видать сильно старались, когда по пьяни стругали. Вот Буратина получился большой, но… очень твердый. И теперь сидит на шее у матери. А я его, глядишь в санитары выдвину. Один хрен он все время у больницы трется. А у нас интеллект особо не нужен… Тут другое требуется…

Трое и Дух переглянулись.

– Мы посовещаемся с госпожой Аллеей, – Тимур смотрел на Санитара, – но мне кажется подобная сделка приемлема. Необходимую энергию все равно только она может дать. Завтра к обеду?

– Ага, давайте, – Соснулый посмотрел через стену, – вон Валю в зал вынесли. Пообщайтесь, может к вам согласится. А то она и себе всё испортит, со своей великой любовью, и из родных в конце концов жизнь сосать начнет, когда обезумеет от истощения. Да и хрен бы из мужика… так она дочу заморит…

Гроб был не закрытый, но гримеры практически воссоздали лицо. Смотреть на него, после того как посмотришь на фотографию с румяной жизнерадостной девушкой, было очень сложно. Вдовец держал на руках девочку, и раскачивался. Вялые попытки бабушки забрать ребенка натыкались на молчаливое сопротивление. Кроме родителей и брата покойницы присутствовали несколько друзей и сотрудников мужа… вдовца.

Сама Валентина Коваленко… металась. Между дочерью, мужем, матерью и своим телом. Над телом она застывала и начинала мерцать.

– Эко ее колбасит, – заметил Тимур, – попробую вклиниться в ее метания.

Дух предпринял несколько попыток обратить на себя внимание, но они все провалились.

– Изобрази нападение на ребенка, – посоветовал Алексей.

Дух подождал, когда закончится мерцание, и Валя снова полетит к дочери, и издав ментальный вопль, набросился на девочку.

– Неееет…, – наконец отвлеклась от своего цикла Коваленко.

– Слушай меня, девочка, – дух начал быстро говорить, – если хочешь здоровья и счастья своей дочери, ты должна пойти с нами. Ты всегда сможешь прийти к мужу и дочери, но у нас, ты будешь всегда сытая и не сойдешь с ума от истощения. Ты меня понимаешь?

– С кем вами? – Валя смотрела на Духа, прикрывая собой мужа с ребенком на руках.

– Вот с нами, – Тимур махнул в сторону троих.

– Здравствуйте Валя, – в разнобой поздоровались телепатически девочки и Аколит.

– Я не могу уйти от них, – приведение начало разворачиваться к мужу.

– Валя, – дух придвинулся, – ты же не хочешь, чтобы дочь умерла, или сошла с ума?

– Я не позволю тебе…, – привидение женщины надвинулось на Тимура.

– Если ты сейчас не пойдешь с нами, то ты ее убьёшь сама со временем, – Катя подошла немного ближе, – или ты с нами, или ты сама её убьешь.

– Нееет, я не могу… не могу отойти, не могу убить… я не могууу…

– Правильно сказал Санитар, упертая баба, – Тимур влетел в Валю, – ТЫ ИДЕШЬ С НАМИ, РАДИ ДОЧЕРИ, и мужа. Мы быстренько, Валюша, буквально на минутку и назад.

– Пойдем, ради дочери, на минутку… – женщина с надеждой посмотрела на Тимура, – куда?

– За мной, – дух рванул в сторону родной девятиэтажки.

Буквально через минуту трое услышали:

«Госпожа Аллея, ловите эту дуру!»

– А это «Душелов». Подобные артефакты запрещены на большинстве миров Универсума, но мы ими пользуемся. После удара в теле жертвы формируется энергетическая ловчая сеть, которая затягивает душу в рубин, находящийся в гарде клинка, – Аллея, смотря прямо в глаза Аделаиде, передавала ей образ очередного ювелирного изделия, – сложен в изготовлении, но и стоит очень…

«Госпожа Аллея, ловите эту дуру!»

– Деличка, похоже у Тимура какие-то проблемы, – демоница моргнула и села в кровати. Затем она как кошка, охотящаяся за воробьями, подпрыгнула, и что-то схватила в воздухе.

– Кто это? – спросила суккуба, смотря куда-то в угол комнаты.

«Валентина Коваленко, погибла в аварии, ее сейчас на кладбище повезут. Отказывается уходить от мужа и маленького ребенка. Она сейчас не в себе», – Тимур подлетел ближе.

«Аааааа…» – верещало привидение в руках демоницы.

– Деличка, похоже ребята привели работу на дом, боюсь, я сейчас буду очень занята, – Аллея перехватила в левую руку, то что держала двумя, а правую подала Оболенской, чтобы помочь ей подняться. Затем она придвинула женщину к себе и поцеловала, причем Аделаиде показалось во время поцелуя, что она слышит эхо истошного крика, – у тебя есть телефон Аколита?

– Да, Аллея, – женщина с интересом посмотрела на левую руку суккубы, но ничего там не увидела.

– Позвони, когда подумаешь над моим предложением, – демоница развернулась на выход из комнаты, – пойдем я тебя провожу.

– Аллея, мои вещи остались в «ковене», – Оболенская осталась на месте.

«Будут через пятнадцать минут, госпожа Аллея», – предугадал вопрос суккубы дух.

– Хорошо, посмотришь на работу демона, – Аллея подошла к тумбочке, взяла ошейник подчинения и захлестнула в воздухе, немного выше сжатой левой руки. Затем придвинула руку к лицу, и в воздухе зазмеились тоненькие молнии, проявив приведение, – женщина недавно погибла, и отказывается уходить от мужа с ребенком. А в таком состоянии она через полгода потеряет энергию и обезумеет, и будет высасывать жизнь из тех, на ком она… зациклена. В данном случае из ребенка. Ребенок заболеет или сойдет с ума, или вообще умрет. Вот ребята решили, что ей лучше будет с нами. Чтобы она перестала сходить с ума от горя, я провела обряд подчинения.

Оболенская с удивлением смотрела, как демоница расстегивает ошейник и разжимает руку.

– Иногда, Деличка, с людьми нужно поступать жестко, для их же блага, – суккуба посмотрела в глаза партнера по деловым переговорам.

– Я понимаю, Аллея. Я управляю коллективом, причем, в основном, женским, и уже всякого повидала, – Оболенская улыбнулась.

– Пойдем попьем чаю, с теми самыми, покупными-шоколадными, – суккуба улыбнулась, положила ошейник на тумбочку, а затем выходя из спальни сказала через плечо, – девочки и Аколит будут через пятнадцать минут.

Через полчаса Алексей проводил Аделаиду Владиславовну до машины. С предварительным посещением «ковена».

Вернувшись в квартиру, он застал дискуссию о дальнейших действиях относительно Валентины Коваленко – извещать мужа Вали, Николая, о новой «жизни» его ненаглядной, или нет, а если извещать, то ставить ему ментальный усилитель или нет. Сама Валя тоже участвующая в обсуждении настаивала на оповещении и установке. Нина тоже придерживалась этой позиции, Аллея и Катя считали, что установка усилителя повлечет за собой необходимость принятия клятвы, и это может быть неприемлемо для молодого человека.

Колишкин выслушав всё и будучи опрошен о своем мнении по этому вопросу, вынес вердикт:

– Раз все за то, что сказать о нынешнем статусе Вали, давайте его и спросим. Хотя сдается мне, он попросит усилитель, не взирая ни на что. И кстати, если будем ставить усилитель, преобразователь-батарейку мужику как мне тоже поставим?

– Необходимо за неделю, как у вас говорят – «кровь из носа», соорудить электрический преобразователь. От него мы тогда хоть тысячу душ запитаем. Нужно доделать проходной портал, а то скоро у наших школьниц каникулы, – суккуба посмотрела на Катю с Ниной сидящих на диване и подмигнула им. Это действо вызвало счастливые выражения лиц у обоих девочек.

– А что решили по Санитару, и тому мужику, который помер во время собственного передела имущества? – Алексей посмотрел на демоницу.

– Девочки завтра в школе, а мы с тобой и Тимуром сходим туда, и по мере возможностей решим все вопросы, – а к Коваленкам сходим сегодня, часов в девять. Надеюсь с ребенком он не застимулирует себя алкоголем до невменяемого состояния.

– Здравствуй Виктор, – вошедшая в обеденную залу женщина обняла за плечи сидящего за столом мужчину и поцеловала его в щёку. Затем она прошла к противоположному концу стола, села на стул, и сказала стоящей у выхода служанке, – Света, принеси кофе.

– У тебя что-то произошло? – спросивший закрыл ноутбук, в котором что-то читал, и заинтересованно посмотрел на жену, – ты уже года три меня не обнимала.

– Сегодня с утра у меня были самые безумные деловые переговоры за всю жизнь, – дама посмотрела в пространство, – суть предложения в том, чтобы организовать производство синтетических камней и изделий из них, причем не только ювелирных изделий, но и предметов… культа и различных предметов из области фэнтези-культуры. Мой партнер обещает обеспечить гарантированный сбыт. Как ты смотришь на то, что я продам квартиру в Лондоне?

– Это предложение не пустышка? – с интересом спросил мужчина, – квартира твоя, и если оно того стоит, то я не против.

– Нет, – уверенно сказала супруга, – даже если не получится с тем рынком сбыта, изделия успешно разойдутся по нашим каналам.

– Она показала мне образцы… и это было, – женщина нежно провела пальцами по губам, – восхитительно прекрасно… Я бы купила половину вещей для себя, а изделий было больше двух сотен. И все оригинальные и неповторимые по стилю.

– Интересно, а я могу посмотреть эту коллекцию? – мужчина сложил руки на груди, – и кто эта твоя партнерша, я ее знаю?

– Вещи только в виде изображений, носитель всего один, и она опасается нежелательной огласки до начала работы проекта, – дама посмотрела на чашку кофе, которое принесла служанка, – я познакомлю вас позже.

Николай Коваленко сидел на кухне и смотрел на полный стакан водки. Похороны и поминки закончились. Злата была накормлена и уже час как спала. А он провел этот час на кухне, смотря на стакан лекарства от горя, так и не прикоснувшись к нему, и анализировал свое состояние. И та картина, что перед ним представала, его совершенно не радовала. По тому что горечь утраты при ближайшем рассмотрении оказалась банальной жалостью к самому себе. Ему было жутко жаль СЕБЯ, за то, что рядом не будет такой хорошей женщины как Валя. Ему было чрезвычайно жаль СЕБЯ, за то, что он остался отцом-одиночкой. Ему было жаль СЕБЯ, за то, что не с кем будет делить радости и горести этой жизни. Жаль СЕБЯ за чувство разорванной любви. И осознание этого, понятие всего произошедшего, оказавшегося проявлением махровейшего эгоизма, обескураживали молодого человека. Через призму психологического анализа, у стакана с водкой, любовь, семейная жизнь, да и само понятие жизнь, приобретали какой-то другой, не совсем красивый смысл…

Эти темные размышления были прерваны трелью дверного звонка.

Николай открыл входную дверь. На лестничной площадке была целая толпа. Впереди стояла молодая девушка, даже скорее, девочка, в кожаной куртке, черной юбке до пола и красном берете на голове. Справа от неё стояла… сестра-близнец, ну или сестра-погодка, так они были похожи, особенно это было заметно из-за одинаковой одежды. Слева стояла девочка в такой же куртке, но в джинсах, а на ее голове красовался зеленый берет, из-под которого во все стороны торчали рыжие кудри. На дальнем плане маячил высокий, ну по крайней мере по сравнению с девочками, молодой человек, лет тридцати. Неожиданно, как-то синхронно, все стоящие в подъезде перед его квартирой улыбнулись, и первая девочка сказала фразу, от которой сердце Николая сдавило тисками, по тому, что говорила так только его Валя:

– Капушонок, не держи людей в дверях.