АлкХимик

Глава 4

— Как я уже говорил, я по алхимии не особо. — с набитым ртом рассказывал Блеезеер. — Знаю, что алхимические столы позволяют разделять свойства ингредиентов. Вот, например, какая-нибудь трава одновременно ядовитая, и лечебная. И можно из нее и яд приготовить, и зелье целебное. Вот на таком столике можно ненужное свойство выключить. Простой стол, это компактный, походный. Чтоб в полевых условиях из найденного сырья на скорую руку зелий намешать. Ну и навык на нем неплохо можно качать, на простом сырье, которое не жалко. Чтоб дорогие компоненты не расходовать.

— А что, неплохо. — прожевав, покивал я.

— Это ты про грибы, или про стол? — поинтересовался сатир.

— И то, и другое. — еще раз кивнул я. — Так где такой стол добыть?

— Можно у алхимика какого-нибудь купить. — почесав макушку, ответил рогатый. — Кто уже уровень поднял и старый учебный столик ему не нужен. Или у мага-артефактора, но новый, конечно, на порядок дороже будет. Или у барахольщиков поискать, но там может повезти, а может и долго искать придется.

— Вот только денег у меня нихуя и еще столько же в гномьем банке. — усмехнулся я. — Как думаешь, сколько я на сборе трав и комаров буду копить на один такой стол?

— Ну… Если повезет найти что-нибудь редкое или мистическое, то на подержанный, пару месяцев. — нахмурив лоб, ответил сатир. — А так… С полгодика, наверное.

— А при этом мне еще и навыки качать надо на чем-то, да и уровни. — вздохнул я. — Не катит. Я и так себя дрищем ощущаю. Мешок твой пустой, с ветками, и то держать было трудно. Сколько в норме силы у обычного взрослого мужика должно быть по вашей системе?

— Сто-стописят, плюс-минус. — охотно ответил он. — Да, тут ты прав, в твои годы низкий уровень — позор. И признаваться лишний раз нельзя — вдруг еще в странничестве заподозрят. Надо, что ли, поохотиться на мелочь какую.

— И сколько с мелочи опыта капает? — с полным скепсиса выражением лица спросил я, примерно догадываясь об ответе.

— Ну, с белки, или с зайца уровня так пятого, должно падать двадцать-двадцать пять опыта. — даже на несколько секунд задумавшись и перестав жевать, ответил Блеезеер.

— Мало. — покачал я головой, посмотрев на свой прогресс.

Да, пятый уровень за комаров я уже поднял. И до следующего уровня у меня было 239/500. Зайцев эдак десять-пятнадцать. С одной стороны, не так уж и много, но с другой — это только до шестого левела! Если система начисления уровней не будет меняться, то получается, до каждого следующего уровня нужно опыта… Текущий уровень умножить на сто. Это чтобы с девяносто девятого на сотый перейти, опыта нужно будет аж десять тыщ, а это около пяти сотен зайцев. И до этого еще сколько тыщ ушастых… Да система мне за такой геноцид косых статус Антидеда Мазая выпишет!

— Мало. — легко согласился со мной сатир. — Ну так это уровня до двадцатого, а там сила поднимется, можно будет и на хищника начать ходить. За матерого волка, говорят, тыщ пять опыта можно выхватить! Но его в одиночку шансов почти нет завалить.

— А матерый, это что в уровнях? — поинтересовался я на всякий случай.

— Там больше не в уровне дело. — пояснил сатир. — Звери, они ж тоже различные бонусы получить могут от системы. Вот и выходит, что волк, казалось бы, всего то уровня тридцатого, а силен может быть, как двухсотый!

— А на сколько они умнее своих сородичей? — уточнил я. — Или насколько умнее людей при этом?

— Ну, умнее других своих собратьев они, наверное, просто за счет жизненного опыта. — задумался Блеезеер. — А так зверь как зверь, сильный просто. Если, конечно, Токи-Токи в него человеческую душу не вселит. Но это уже нерядовой монстр, на них только герои ходить могут. Погоди, ты что, хочешь в одиночку на волков сразу пойти?!

— А че бы и нет? — пожал я плечами. — Охотиться можно не только лишь грубой силой. Можно, например, забраться на дерево и оттуда расстреливать их чем-нибудь. Или на яму с кольями заманить.

— Это ты, конечно, верно мыслишь. — покивал сатир, дожевывая свою порцию грибов. — Да вот только видишь ли, какой прикол. Чем дальше ты от жертвы, тем меньше опыта получишь. Копье еще куда ни шло. А лучникам уровни вообще поднимать сложно. Их, как правило, принудительно качают под прикрытием бойцов в хорошей броне. Магов так и вовсе как развивают — ловят зверей, в клетку сажают связанных, и дают убить. Почему и мало магов высокоуровневых — дорогое это удовольствие.

— И че, прям вот все-все чисто на убийствах только и качаются? Других способов нет? — удивился я.

— Есть конечно. — охотно кивнул сатир. — Задания от системы можно выполнять, достижения получать. Маги вот, за применение заклинаний по назначению опыт получают, пусть и не так много. Те же целители. Медленнее просто. О, кстати! Алхимикам опыт капает, когда их зелья употребл*ют по назначению! Вроде…

— А вот это охуительная новость, дружище! — услыхав последнее предложение, я чуть на месте не подпрыгнул. — У меня ж все зелья — бухло! В трактир продал — и все всегда по назначению пойдет!

— О, об этом я и не подумал. — почесал тыковку сатир.

— Бывает. — пожал я плечами. — Ладно, над этой инфой надо спокойно и вдумчиво поразмыслить. Все-равно пока денег даже на простой столик нету, а там еще дохрена разного оборудования нужно будет. Как тут у вас проще всего монет заработать такому лоулевелу, как я? Не наскрести, а прям заработать?

— Без уровня только если украсть. — грустно вздохнул сатир. — А так, надо подумать. Ты что умеешь делать? Чем занимался там, у себя на родине?

— Ну, лучше всего я там на родине бухло делал, и бухал. — задумался я. — Думаешь, тут можно собрать самогонный аппарат? Хотя, а что… Это мысль! Найти трактирщика, предложить ему сделку и начать гнать крепкий алкоголь на заднем дворе. Ром, джинн, или виски. Что думаешь?

— А что, нормально! — радостно воскликнул сатир и с предвкушением облизнулся. — Попутно можно зайцев бить, и ему же мясо продавать! Или по хозяйству помогать. Неподалеку и постоялый двор есть, Рангар, хозяин его, нас завсегда примет. Его сам Веселитель в свое время благословил, он теперь всегда его последователям рад!

— Отлично, так и поступим. — согласился я с его предложением, тем более, что в этой местности Блеезеер ориентировался явно лучше меня. — Только вот лут с добычи соберем, и отправимся.

Стоило напомнить о безнадежно загаженной сумке, как сатир сразу погрустнел и со вздохом на нее посмотрел. Я же аккуратно открыл ловушку и заглянул внутрь. Пусть система и сказала, что я всю колонию угробил, но мало ли? Если в этом мире есть магия и респаун, то наверняка и комар может ожить. Или подняться в виде зомби. Прикиньте, комар-нежить? А может, вампиры так и появились? Сначала комар-мутант восстал в виде упыря, а затем уже укусил человека, и понеслась пизда по кочкам!

Ну ох*енно, че! На ровном месте изменил отношения с фракциями, о существовании которых даже не подозревал! Как тут вообще разумные выживают? Или просто интеллектуальная деятельность у большинства не в почете? Меньше думаешь — крепче спишь? Помотав головой, я убедился, что жизни в мешке нет, и, вывернув его наизнанку, принялся веткой отковыривать от его стенок налипшую биомассу. Что примечательно, тушки были достаточно целыми, а комариные носы и вовсе ни один не поломался! Надо будет их тоже пособирать, наверняка такие прочные иглы пользуются спросом. Можно и шприцы сделать, и дротики отравленные, да и простые швейные иглы должны неплохие получиться.

Пока я выковыривал из добычи головы со слюнными мешками и складывал их в миску, сатир ускакал куда-то в овраг вместе со своей сумкой. Мол, там ручей есть, рюкзак отмыть. И видать, очень уж липкими оказались комариные кишки — не было его, наверно, полчаса. Я даже успел закончить с добычей и в данный момент усиленно думал, чем замотать миску, чтобы ее содержимое не рассыпалось по сумке. И настолько этими мыслями увлекся, что совершенно забыл, что я в лесу. В реальность меня вернул глухой рык с правого бока. Встрепенувшись, я повернулся в сторону звука.

И наикраснейшая полоска жизни под этой надписью, заполненная на две трети. Из пасти лесного санитара обильно сочилась слюна, что только подтверждало первое слово в его названии. Зверь был явно нездоров. И именно это и было проблемой. Если нормального, адекватного хищника еще можно отпугнуть, то больного бешенством — никак. Насколько я помню, у них инстинкт самосохранения на нуле, если вовсе не в минусе. И пока я судорожно пытался прикинуть, на какую ветку мне запрыгивать с моими скудными параметрами, волчара решил не терять времени и бросился на меня.

И когда я уже мысленно приготовился воскресать на ближайшем алтаре, по округе растеклась приятная мелодия, исполняемая явно на какой-то свирели. А бешенный волк замедлился и, зомбированно покачиваясь, замер в метре от меня. Повертев головой по сторонам в поисках источника звука, я увидел возле беседки Блеезеера. Не знаю, откуда он достал свою дудку, и знать не хочу, но именно он и именно из нее и извлекал эти звуки, весьма заметно при этом дрожа. Резко прервав свою мелодию, он испуганно проблеял:

— Андре-е-е-е-е-ей! Бе-е-е-е-ежи-и-и-и-им! У нас минута, не больше!

Говорят, в экстремальных ситуациях, организм вырабатывает очень много адреналина, и у всех на него разная реакция. Кто-то, как сатир, испытывают очень сильный страх. Они на этом страхе могут бегать и прыгать в десять раз мощнее олимпийских чемпионов безо всяких допингов. А есть другой тип реакции, когда страх нахрен отключается, и остается одна лишь злость. Это был мой случай.

Что значит — «бежим»? Что такое минутный отрыв для такого бешенного волка? Да он сразу возьмет след и догонит нас быстрее, чем мы задохнемся от бега. Тут остается лишь вариант «или ты, или тебя».

— Сумку! — рыкнул я в ответ сатиру и протянул в его сторону руку.

— Что? — испуганно помотал он головой.

— Сумку кидай!!! — зарычал я, наверное, страшнее этого самого волка и сделал такую рожу, что Блеезеер тут же ее мне бросил, задрожав в два раза сильнее.

А еще говорят, что такой адреналиновый раж ускоряет мыслительную деятельность, и придает силы. Поймав походный мешок, я тут же перехватил его за лямку. Короткая, на полутораметрового сатира, но хватит. Быстро сложив лямку в двойную самозатягивающуюся петлю, я накинул ее на шею зомбированного зверя и затянул. М-да, перевес сил явно не на моей стороне, но… Но есть же физика! Повертев головой, я тут же заметил рядом достаточной толщины сук на высоте своей груди.

— Ко мне! — приказал я сатиру таким тоном, что даже сам немного испугался.

Сам же при этом потянул волка за сумку в сторону того самого сука. Неожиданно, он послушно пошел за мной, так что даже не пришлось его волочить. Сатир же подбежал и принялся толкать зверя сзади, чтобы тот шел быстрее, хотя и явно не понимал, что я задумал. Добравшись до нужного дерева, я молча схватил сатира подмышки, и, чуть не надсадившись, забросил его на сук. После чего подлез под волка и, зарычав, приподнял его переднюю часть над землей. Блеезеер, наконец, сообразил, что надо делать и, наклонившись, подхватил сумку и спрыгнул с другой стороны ветки, перетягивая петлю через сук своим весом.

Мои глаза заслонила красная пелена, а шкала здоровья от таких моих действий, явно превышавших мои текущие параметры силы, просела на две трети. Выносливость же упала почти до нуля. Ноги мои вдруг резко задрожали и подкосились, и последним усилием, превозмогая, я рванул прямо из-под волка к сатиру, повисая на нем всем весом. Остатки моего здоровья при этом медленно проседали. Общим весом мы все же перевесили этого бешенного хищника, и весьма вовремя. Музыкальный дурман явно начал отпускать волчару, и тот задергался, задыхаясь в петле. Блеезеер от этого задрожал, словно на улице было минус пятьдесят, и еще сильнее вцепился в свою сумку, жалобно при этом блея и уворачиваясь от волчьих лап. Хотя эти удары в основном приходились на меня. Но вскоре все было закончено, зверь перестал трепыхаться, и я расслабился, падая на землю и переворачиваясь на спину. Сатира же волчья туша подняла наверх, и тот еще с минуту, наверное, сидел на суку, судорожно вцепившись руками в импровизированную удавку, а ногами — обхватив ветку.

— Ну ты и псих! — первым прервал тишину сатир. — На бешенного волка с голыми руками…

— А как ты от него убегать собирался? — прошептал я в ответ, поскольку сил даже на громкий разговор не оставалось. — Это ж волк, он бы след легко нашел бы, и догнал нас.

— Но шанс все же был. — неуверенно ответил Блеезеер.

— Да завалить его контуженного больше шансов было. — спокойно ответил я, закрывая глаза. — Что за гипноз у тебя, кстати?

— А, просто расовое умение. — пренебрежительно ответил рогатый. — Сатирская музыка. Она даже действует не на всех, а лишь на тех, у кого музыкального слуха нет. И то лишь на живых. Той же нежити ничего не будет, а ее целая уйма разумной бывает!

— Ну ничего себе — всего лишь! — возмутился я. — У меня вот ни одной расовой способности, между прочим!

— У людей расовая особенность в том, что у них других умений может быть хоть сколько! — с нотками зависти парировал мой аргумент сатир. — У остальных рас ограничение на тринадцать приобретенных умений, и все! Если система предложит что-то новое, приходится выбирать, оставить старое, уже прокачанное, или новое взять и качать его с нуля.

— Значит, другие расы круче. — вздохнул я. — Иначе бы имбой были с таким же безлимитом.

— Хм. Возможно. Да, пожалуй, ты прав. — неожиданно легко согласился Блеезеер. — Те же эльфы, если бы со своим долголетием могли сколько угодно умений накопить и прокачать, они бы весь мир в свои рощи превратили!

— Вот и я о чем. — ответил я ему, после чего открыл глаза и попытался сесть.

Со второй попытки у меня это все же получилось, и я посмотрел на тушу волка, полулежащую на земле, полувисящую в петле, которую сатир так и не отпустил до сих пор. Тело было скованно слабостью, но она отошла на задний план, едва я заметил, что в туше волка что-то светится. Едва заметно, но все же, внутри него было что-то ценное.