Алиар

Глава 6

У меня было, наверное, самое счастливое детство во всём Алиаре. Множество братьев и сестёр, очень дружная семья. Мы выросли на ферме и вся наша жизнь была связана с ней. Меня устраивало, я и не хотел иного. Мне нравились наши огромные сады: я мечтал, что продолжу дело родителей, буду работать на ферме и продавать урожай, когда-нибудь женюсь, заведу детей, и они тоже унаследуют плантацию… Я был очень скучным человеком.

Однажды, пока мы с отцом торговали в Дейнаре, на ферму напали бандиты. Все мои родные были убиты. Наши сады — сожжены. Отец не выдержал вида фермы и умер, схватившись за сердце. Я, к сожалению, был сильнее.

Что было делать? Мстить? Я бы не справился. Да и что бы это дало? Это не вернуло бы родных к жизни, не воссоздало бы ферму — а чтобы посадить такой сад заново, не было ни денег, ни сил… да и зачем он нужен был, без моей семьи?

Моя жизнь кончилась в этот момент. Куда бы я ни смотрел, чем мне ни предлагали заниматься — ничто не интересовало меня. Я хотел покончить с жизнью. Мне больше нечего было делать на земле.

К сожалению, я был очень верующим человеком, а самоубийство — большой грех. Что оставалось делать? Я взмолился. «О великий, всемилостивый Творец! Я ничего не хочу для себя. Прошу Тебя, скажи, что я могу сделать для Тебя: для людей, для мира — или забери наконец мою жизнь…»

И Творец ответил мне.

Лес вокруг ничем не отличался от всех, виденных Тэрном. Такие же деревья, такие же кусты, та же трава и те же птицы. И чего так боялись люди? Вечно выдумывают всякие ужасы… Но в глубине души Тэрн и сам был напуган. Что, если нечто ужасное уже произошло? А он просто не заметил? Может, какой-нибудь монстр крадётся вслед за ним? Может, на него пало проклятье, и когда он вернётся в Реллу, то будет медленно сходить с ума? А может, он и вовсе никогда не выйдет отсюда?.. Нет, все же выходили… как только ты решаешь повернуть назад, неведомая сила отпускает тебя, и ты к вечеру выходишь из леса… а вдруг в этот раз не сработает?!

Тэрн тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Будто мысли — маленькие фигурки в голове и от встряски они ложатся иначе… Но даже если так, сложишь ли фигурки аккуратно, просто встряхнув коробку?

— Хи-хи, — раздалось у его левого уха.

Тэрн вздрогнул. Показалось!

— Хи-хи, — повторили в правое ухо.

Он стал лихорадочно озираться, но так никого и не увидел. Через минуту от его плеча отделился маленький светящийся и переливающийся шарик. На секунду шар замер и Тэрн увидел крошечную женскую фигурку, — но потом она снова заметалась и слилась в единый поток света. После чего умчалась вдаль.

— Т-т-т-твою мать… — крайне неожиданно для себя Тэрн выяснил, что порой заикается.

Он глядел вслед фигурке несколько минут. Потом взял себя в руки и медленно побрёл дальше. Допустим, ему показалось. Тогда вопрос — почему? Он не страдал от бессонницы в последние дни, не ел ничего из местных ягод и фруктов, не испытывал нервных потрясений — никакого повода для галлюцинаций. Значит, он сходит с ума. Как и все, кто когда-либо забредал в этот лес. Началось…

Хорошо, а если ему не показалось? Что это было? «Это была фея», — совершенно спокойно ответил себе Тэрн; мысленно дал себе по уху и стал искать другой ответ. «Это был… светлячок-переросток. Да, светлячок-переросток со сбитым режимом дня. Он… светит, когда светло и спит ночью». И, окончательно успокоенный, Тэрн пошёл дальше.

Тэрн шёл до самого вечера, толком не останавливаясь, чтобы поесть или отдохнуть. Страшновато было останавливаться: вдруг появятся другие светлячки-переростки? Порой он слышал вдалеке тот же звонкий смех, а иногда за спиной раздавался тихий, глухой шёпот — но когда Тэрн оборачивался, позади были лишь деревья.

К вечеру деревья заметно поредели. Тэрн удивился: в глубине как раз должно было начаться ядро леса, чаща должна была становиться гуще… неужели он возвращается к городу?! Он достал из мешка выданный Рией компас. Тэрн сверил направление: нет, север был позади, он по-прежнему шёл на юг. Он устало потёр затылок. Странный какой-то лес… не такой, чтоб с ума сходить, но всё равно… странный.

Тэрн в последний раз бросил взгляд на компас и уже готов был убрать его в мешок, но замер: север был слева! Он шёл на восток! Пока Тэрн пытался закрыть рот, стрелка неторопливо переместилась и стала так же уверенно показывать направо.

Магнитная аномалия. Ничего особенного.

Стрелка на его глазах загнулась вверх, медленно поползла в обратную сторону и наконец свернулась в красивый металлический цветочек.

Тэрн осел на землю.

Он просидел несколько минут, потом протянул руку к мешку и, немного порывшись, вытащил оттуда привычный бурдюк с водой и куриную ножку. Определённо, давно пора было сделать привал.

Тэрн медленно жевал и ни о чём не думал. Голова была совершенно пуста от мыслей и воспоминаний. Наконец, он аккуратно полил водой руки, но так и не смог встать, чтобы идти дальше. Тэрн посидел несколько минут, потом пошарил в заплечном мешке, чтобы найти компас, но вместо этого наткнулся на данную Юнем книгу.

Тэрн так же бездумно посмотрел на неё. На обложке было привычное изображение Дэйниэла-Творца: мужчина среднего возраста с суровым, закалённым в битвах лицом и серьёзным взглядом, словно бы пронизывающим вас насквозь.

Тэрн пролистал книгу.

«Какие бы я ни получал известия в течение дня…»

«Не оставь меня в болезнях моих…»

«Ты бо воистину злых сердец умягчение…»

На одной странице взгляд его задержался.

Глаза Тэрна изумлённо расширились и он захлопнул книгу. Ну и ну! Действительно, странно этот лес на людей влияет. Так, ему нужно было на юг. Мох с этой стороны, значит, идём вон в ту.

Тэрн подскочил и заторопился вперёд. С компасом он сверяться не стал: если бы стрелка снова стала обычной, значит, у него начались галлюцинации, как и у всех, кто пытался найти дорогу к Каммене. Но если она по-прежнему изображала собой цветочек?.. Тэрн вздохнул и стал думать о другом.

Молитвослов действительно был необычный: эти молитвы использовались не так часто, кроме того, насколько он успел заметить, молитвы были собраны неплохие. Без самоуничижения («смилуйся над нами, безумными рабами твоими»), без агрессии («помоги победить врагов веры нашей»), без алогичности…

Начался мелкий дождик. По счастью, Талек снабдил его добротной курткой до колен, так что Тэрн лишь натянул капюшон. Штаны, конечно, всё равно мокли, да и сапоги были невысокие — но уж что нашли. Переждать дождь всё равно было негде: деревья уже стали слишком редкими и маленькими. И почему они всё редеют, если он идёт в правильную сторону?.. Неужто он уже прошёл лес насквозь и вскоре выйдет к Айнеру?.. Да нет, не может быть.

Единственное, что приходило в голову: когда Каммена была ещё цела, лес начинался недалеко от её стен и окружал её со всех сторон, то есть, можно было бы подумать, что он как раз подходит к городу… но с разрушения Каммены прошли тысячелетия, не могло же всё остаться в прежнем виде! Там, наверное, руины одни!

Дождь усилился. Ноги вязли в грязи, и Тэрн уже боялся подскользнуться. Он в очередной раз оглянулся, но нет, достаточно крупных деревьев по-прежнему не было. Он протянул руку к рюкзаку, но вспомнил про странный компас и вместо этого сверился по мху. Потом уныло побрёл вперёд.

Из-за чего же всё-таки могли начаться галлюцинации? Может быть, здесь какие-то растения, запах которых вызывает видения?

Тэрн огляделся. Нет, флора была вполне обычной, точно такой же, как он видел в любом лесу. Может… эти растения очень маленькие?.. или это какой-нибудь крохотный, такой мелкий, что даже невидимый, зверь, кажется, их называли бактериями… Тэрн пропустил лекции на эту тему мимо ушей, так что теперь не помнил точно.

Тэрн в очередной раз подскользнулся и взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие. «Я так новый танец изобрету», — хмуро подумал он и едва не упал. Штаны вымокли настолько, что можно было их выжимать, вода уже хлюпала в сапогах. Тэрн сделал ещё пару шагов… и разом провалился по грудь. Он рванулся наверх, попытался зацепиться за что-либо, но вокруг была только мокрая трава. Она выскальзывала из рук или вырывалась из земли, но выбраться ничуть не помогала. Окружающее Тэрна болото вдруг содрогнулось, приотпустило его и снова сжалось; он провалился глубже. Ощущение было, словно его жуют. Тэрн заорал, потом заматерился, болото откликнулось довольным чавканьем. И вдруг всё остановилось. А потом его выплюнуло так, что он пролетел через всю поляну до ближайшего дерева.

Тэрн сполз по стволу и тихо застонал. А когда немного пришёл в себя, обречённо повторил:

— Т-т-т-т-твою м-м-мать…

Хорошо, что рюкзак смягчил удар. Тэрн снял его и прислонился к стволу, пытаясь забиться под листву от дождя. Он прикрыл глаза и тяжко вздохнул, но сразу же распахнул их. Рюкзак, штаны, куртка — все были совершенно чистыми, будто он и не побывал только что в земле!

— Т-т-т… т-т-т-т…

— Твою мать, — услужливо подсказали из-за спины.

— Им-менно.

Тэрн резко выпрямился, потом вздохнул и снова прислонился к дереву. Пошарил по траве и нашёл маленький камушек. Кинул его в ту сторону, где только что была зыбучая земля, но камушек совершенно спокойно улёгся на траве. Наверное, он был слишком лёгким. Тэрн протянул руку и взял камушек побольше, даже не интересуясь, откуда они здесь.

— Могу я поинтересоваться, что ты делаешь?

— Я кидаю камни, чтобы понять, есть там болото или нет, — так же вежливо ответил Тэрн.

— Это не болото, это чавкалка. Но камни она не ест.

— А людей?..

— Тоже. Она просто никогда вас не пробовала и не знала, что ты невкусный. Вы досюда редко добираетесь.

— Досюда? То есть, я уже близко к Каммене?

Голос помолчал.

— Ты стоишь на центральной площади.

— Серьёзно?! Спасибо…

Тэрн огляделся и только сейчас заметил, что справа от него лежало несколько камней побольше, а заканчивались они у крупных, заросших травой и почти погребённых под землёй руин.

— А почему эти развалины ещё над землёй? И почему тут не выросли деревья? Тысячелетия ведь прошли… — спросил он, так же старательно не оборачиваясь.

— А здесь время иначе течёт, — беспечно пояснил голос. — Тут бы всё так и стояло, если бы Дениел сам не разрушил.

— Понятно. А вы не подскажете, как добраться до родника?

— Конечно, всё очень просто. Иди вперёд по Малахитовой улице, у дома 13а сверни на Малую Технарскую. Вскоре выйдешь к храму, за ним и родник.

Тэрн помолчал.

— Но здесь нет улиц… одна трава…

— Серьёзно? Это усложняет задачу.

Голос задумался.

— Тогда иди на… запад, что ли. А, у тебя, наверное, компас уже сломался? Тогда прямо и налево. Потом повернёшь… направо. Да, направо.

Тэрн встал и наконец решился посмотреть за спину. Разумеется, там никого не было.

— Спасибо, — вежливо произнёс он. — Вы дерево, да?

— Клён, — доброжелательно поправил голос. — Удачной дороги.

— Спасибо. До свидания.

Он прошёл по поляне, по широкому кругу обойдя место, где только что тонул, и так же благожелательно повторил:

— До свидания, чавкалка.

Поляна сыто рыгнула.

Когда Тэрн добрёл до храма, его одежду можно было уже выжимать. И всё равно он застыл у входа: настолько непривычной была архитектура, да и странно было видеть столь целое, будто бы недавно выстроенное здание посреди развалин. Руин вокруг было гораздо больше, да и были они заметно целее. Видимо, природе этого необычного леса было плевать, где располагалась середина города — она считала центром храм. И похоже, чем дальше от центра, тем более обычным был мир. А здесь… как теперь не верить историям о Сердце Мира, сквозь которое просачивалась магия из Пропасти между мирами?

Тэрн потёр замёрзшие руки. Дождь безжалостно хлестал по плечам, но был уже нестрашен. Всё, что могло промокнуть, и так промокло. Прогулка по лесу давно перетекла в плавание.

Храм выглядел очень… сдержанным. Здание состояло, в основном, из ровных линий и чётких прямоугольных форм. Но при этом оно не было похоже на безжизненные строения Кивиша: нет, оно словно сочетало в себе всё хорошее, что было в других городах. Тэрн и забыл, что в них было что-то хорошее…

Да, в преданиях, кажется так и было: сначала Творец создал лишь один город — Каммену. Но потом что-то ему не понравилось, он разделил людей на группы и каждой указал место, где они должны будут построить город… или что-то вроде этого.

Тэрн уже готов был переступить порог, но заметил под слоем плюща, очень аккуратно обвивавшего арку над входом, какую-то надпись. Сердце его стремительно забилось. Об этой надписи до сих пор спорили богословы: «Смой молитвами душевную грязь», «Не оскверни храм грязными помыслами», «Помни о чистоте души»… Не без страха он раздвинул листья плюща и прочёл:

Тэрн сплюнул. Вот так и знал ведь! Он перевалился через порог, скинул сапоги, выплеснул из них воду, из последних сил стянул насквозь промокшие штаны, подстелил куртку и уснул.

На утро дождь уже не лил, а накрапывал, но Тэрна это не обрадовало.

— Он всю ночь, что ли, шёл? — уныло пробормотал парень и поёжился. — Холодно-то как…

Штаны были противно-влажными и Тэрн обернул вокруг пояса куртку. Он окинул храм взглядом и вдруг расхохотался:

— Если бы наставник Лорм знал, что я попаду в самый священный храм… и буду расхаживать по нему в трусах… он бы… Он бы… совсем не удивился, — серьёзно закончил Тэрн.

Он огляделся. Посередине комнаты стояла статуя, видимо, святого Гелдера или Дайфуса: невысокий худой мужчина с одухотворённым лицом. Тэрн окинул её скучающим взглядом и снова выглянул на улицу. Погода не унималась. Выходить под дождь не было ни малейшего желания.

Тэрн вновь оглядел комнату. Стены были покрыты письменами.

Вот это интересно! Про такое он никогда не слышал! В самом первом храме предания должны быть наиболее точными… и их здесь так много! Какой-нибудь историк или богослов руку бы отдал, чтобы это прочесть!

Тэрн прошлёпал босыми ногами к ближайшей стене и уставился на письмена.

Что за ерунда?! Стены священного храма Дэйниэла были расписаны физическими формулами?! Тэрн фыркнул. Нет, этой ерунды ему в ордене хватило! Что за безумное место!

Он обошёл комнату по кругу. Как и в любом храме, здесь были лавки и амвон, но… перед каждой лавкой стоял стол, а за амвоном была закреплена большая доска с мелом и тряпкой. Если бы не статуя, это место было бы копией учебной комнаты в ордене! Тэрн поднялся на амвон и осторожно дотронулся до тряпки. Она была чистая и чуть влажная, словно ей только что стирали с доски. Мел тоже был будто новым.

Тэрн вздрогнул. Странное место…

Он бросил взгляд по сторонам, потом взял мел и написал на доске: «Дэйниэл — дурак!» — и нарисовал смешную рожицу. Посмеялся и всё стёр. Снова прошёлся по комнате. Становилось всё более скучно.

Эх, а родник ведь совсем рядом! Набрал бы воды и уже обратно б шёл… Ребята, наверное, переживают… Хотя какая разница — днём раньше, днём позже…

Тэрн сел за один из столов, разложил свои нехитрые пожитки. Еды было полно: никто не знал, сколько займёт путь и найдётся ли в волшебном лесу пища. Воды тоже хватало. Компас по-прежнему напоминал цветочек. Из книг с собой был только молитвослов брата Анды. Из развлечений — выданная Талеком бутылка вина. Он клялся и божился, что это не дешёвое пойло, как в прошлый раз, и советовал выпить, если станет уж совсем невыносимо. Тэрн покрутил бутыль в руках. Талеку он всё равно не верил. Хотя с курткой ведь не обманул, может, и здесь правда. В конце концов, от того, вернётся ли Тэрн, зависели их жизни…

Тэрн решился и ножом пропихнул пробку внутрь. В конце концов, путешествие почти закончилось, когда и пить, если не сейчас? Он пригубил вино. На этот раз Талек не обманул — для разнообразия, наверное.

Тэрн неторопливо выпил полбутылки. Было очень скучно. Неужели ему придётся провести здесь целый день?.. А что, если дождь и завтра не прекратится?

Об этом даже думать не хотелось.

— Так, где я там остановился? — он пролистал подарок Анды и с чувством прочитал: — О чём молить тебя, чего просить у тебя? Ты ведь всё видишь, всё знаешь и так. Посмотри мне в душу и дай то, что ей нужно. Ты, всё претерпевший, всё премогший — всё поймёшь. Ты один знаешь всю высоту радости, весь гнёт горя. Вот я пришёл, я стою, я жду твоего отклика, о Творец, о Создатель, о Господь мой! Ничего не прошу, только стою перед тобой. Только сердце моё, бедное человеческое сердце, изнемогшее в тоске по правде, бросаю к пречистым ногам твоим. Дай всем, кто зовёт тебя, достигнуть тобою вечного дня и лицем к лицу поклониться тебе…

Тэрн устало потёр лоб.

— «Только сердце моё, бедное человеческое сердце, изнемогшее в тоске по правде…»

Почему-то эти слова брали за душу. Именно эта фраза была будто создана для него. Всё это время в пути — он ведь только искал правду. А что нашёл?..

С самого начала он пытался сбежать из ордена, чтобы просто узнать — кто он? зачем ему жить? зачем сражаться с Повелителем Мечей? Ответы на все эти вопросы были заготовлены задолго до его рождения, но они не устраивали Тэрна.

Может быть, именно потому, что они не были правдой.

— Бедное человеческое сердце…

Он резко захлопнул книгу и встал из-за стола. Прямо перед ним была эта дурацкая статуя — святого Гелдера или… или… Нет. И Гелдер, и Дайфус родились гораздо позже разрушения Каммены! Значит, это была статуя самого Дэйниэла?..

Тэрн подошёл ближе. Чушь, какая изумительная чушь. Это был молодой парень, немногим старше него самого. Выражение лица у него было, словно к нему прибежали за помощью в четыре утра, — и он искренне хочет помочь, но никак не поймёт, что произошло и что делать.

Тэрн вернулся к столу, взял с него книгу и бутылку, снова подошёл к статуе. У Дэйниэла-на-обложке был суровый взгляд и властная уверенность в своём праве судить. Дэйниэл-статуя глядел сочувственно и немного виновато.

Тэрн хмыкнул. Неудивительно, что в представлении людей образ так изменился! Он бы тоже такому Творцу не поверил. Или наоборот?.. В этой статуе Творец был таким живым…

Тэрн осушил оставшуюся половину бутылки и снова принялся разглядывать изображения Дэйниэла. Потом покачал головой и отложил книгу.

— Что, напортачил и в кусты, да? — спросил он у статуи. — В Айнере отсиживаешься? А мир твой страдает… Посмотри на него! Из всех городов ни одного нормального нет — где сердца нету, где мозгов, где совести… будто уродов наплодил! Один без ноги, второй без руки, третий без глаза! Самому-то не стыдно?!

Тэрн окинул статую презрительным взглядом.

— Даже я бы мир лучше создал! Любая старуха лучше сможет! Не умеешь — не берись! А напортачил — так исправляй, чтоб тебя!

Он с силой пнул амвон — собирался статую, но в последний момент остановился. Даже если он не питал любви к религии, для большинства людей она значила слишком много… Камень, по которому он попал, зашатался и сильно сдвинулся. Тэрн изумлённо опустился на корточки. Он потянул камень, и тот поддался на удивление легко. Показался глубокий тайник.

Тэрн заглянул внутрь: ловушек, кажется, не было. Он запустил в тайник руку и выгреб оттуда: четыре свитка, несколько медных пластин, две тонких серебряных цепочки. По бокам обнаружились шесть драгоценных камней, какие-то травы, другие свитки, письменные принадлежности… тайник оказался гораздо больше, чем он думал.

Тэрн развернул один из свитков и глаза его стали совершенно круглыми.

Перед ним был чертёж айнерского амулета. Оказывается, вычурный рисунок с лицевой стороны был тщательно выверен! Для всех завитушек были указаны радиус или диаметр, а сбоку эти размеры были старательно просчитаны. Были высчитаны даже углы двух маленьких треугольников, причём правый был большее левого на 25 минут.

Но по самим завитушкам на амулете в жизни нельзя было предположить такие расчёты… А зачем нужны камни?!

Тэрн открыл второй свиток. На нём была схема этого храма (из которой, кстати, было видно, что по бокам амвона находятся два небольших помещения). Первый камень располагался у ног статуи, остальные образовывали знак Творца — тот самый, который был у Тэрна, как и у любого героя Алиара. Вокруг были разложены травы — вписанные в окружности, описывающие треугольники и квадраты, эллипсы… и это только с левой стороны! С правой шло нечто настолько сложное, что Тэрн предпочёл убрать свиток.

На следующих двух были длинные и очень скучные расчёты. На пятом — опять амулет, но уже в разрезе. Тэрн удивился ещё сильнее. Внутри амулет состоял из множества слоёв, и в каждом из них располагались разные фигуры, положение которых тоже было чётко определено.

Тэрн моргнул. В голову бы не пришло, что этот дурацкий, странный амулет — такая сложная конструкция. Сразу же захотелось разобрать его и посмотреть изнутри. А… где, собственно, его амулет?! Тэрн никогда не придавал ему значения… наверное, он забыл его в Релле… хорошо, если не потерял! Мировая Пропасть, он его едва не продал! Едва не выкинул! Зачем он его вообще снял?!

На следующем свитке была карта звёздного неба. Разными цветами были выделены звёзды Эндер, Аймос и Акватрия. Они образовывали равносторонний треугольник, хотя Тэрн никогда не видел их в таком положении, а снизу были дорисованы ещё две звезды — вместо названий около них стояли цифры 4 и 5. Каждой из звёзд соответствовали драгоценные камни того же цвета: сапфир Акватрии, рубин Эндеру, топаз Аймосу. У цифр чернели агат и меланит. А в середине этого пятиугольника было написано: «Алиар». На его место и должен был лечь амулет в плане храма.

Тэрн посидел задумчиво. Он ничего не понимал! Эти амулеты были созданы по плану Дэйниэла-Творца? Но состязания проводились раз в год и Тэрн был пятидесятым, что ли, победителем… Где амулеты хранились раньше? Для чего они нужны?!

Тэрн похолодел. Он только сейчас понял, что довольно долго носил на шее непонятное устройство, которое неизвестно как действует и не факт, что безопасно для жизни. Может быть, и хорошо, что он снял его…

Но всё же — для чего всё это нужно?! Что за расчёты? Тэрн тоскливо поглядел на стену с формулами. Выглядели они знакомо, но что это всё значит… Тэрн едва ли не в первый раз пожалел, что спал на занятиях. Он перевёл взгляд на свиток, но покачал головой и поднялся. Из-под ног выкатилась пустая бутылка. Точно. Он же выпил целую бутыль вина! А потом так удивился, что даже протрезвел… и не заметил, что кончился дождь… Тэрн торопливо собрал свои вещи и всё, что вытащил из тайника, после чего вернул камень на место. В точности, как было, когда он пришёл!

Перед уходом Тэрн заглянул в боковые помещения: двери не были спрятаны, он просто их не заметил. Слева обнаружилась кузница, справа — жилая комната с кроватью и письменным столом. Тэрн обыскал их, но больше бумаг не было, только книги. Кузнечное дело, астрономия, минералогия… Тэрн хотел бы взять их, но каждая из них была такой огромной!.. А ещё стало страшно. Это место выглядело вовсе не заброшенным. Что, если как раз сейчас хозяин вернётся и потребует отчёта? Отсутствие книг будет заметно сразу, а тайник при чужих проверять не станут… «Какой хозяин?! — разозлился на себя Тэрн. — Сказали же: время не властно над этим местом! Всё это лежит здесь очень давно, просто выглядит так… а книги всё равно слишком тяжёлые, да и большие… даже в рюкзак не уместятся». Тэрн переписал названия и авторов на обратную сторону одного из свитков. Потом разыщет, в дейнарской библиотеке, например, или в магазинах Реллы… Пропасть мировая, осилил же кто-то такие талмуды!

Надо выбираться отсюда. Его ребята ждут!

Тэрн торопливо вышел, всю дорогу оглядываясь через плечо. Родник и впрямь оказался недалеко. Он опустил бутыль, выданную братом Юнем, и только тут понял, что земля под ногами совершенно сухая, будто дождь и не лил весь вчерашний день. Может, так оно и было…

Следующей была бутыль от Рии. Она тоже хотела образец воды из Каммены: собиралась исследовать его в какой-нибудь лаборатории, а уж там… что именно будет там, не знала, кажется, и она сама, но глаза её горели жаждой прибыли, так что переубедить её было невозможно.

— Пожалуйста, не надо этого делать, — раздался грустный голос, немного похожий на предыдущий.

Тэрн поднял голову и увидел плакучую иву. Он убрал бутыль от родника и уточнил:

— Хорошо, а почему?

— Они изучат состав воды… Найдут его очень интересным. Решат добраться сюда. Экспедиции, конечно же, не дойдут… Тогда они станут вырубать лес, пока не доберутся до родника. Глупо, конечно: как только они срубят священное дерево, родник сразу же пересохнет…

— Пересохну! — звонко подтвердил родник. — Из солидарности!

— Ой… тогда действительно не надо.

Тэрн заглянул в бутыль: в неё уже набралось немного воды. И что с ней теперь делать?

— А пить её можно?

— Конечно, — уверенно подтвердила ива. Покачала ветвями и задумчиво добавила: — Результат должен быть интересным.

— Пей, пей! Я тоже хочу посмотреть, что будет!

Тэрн поглядел на них, на бутыль и аккуратно вылил воду обратно.

— Ну-у-у, — прожурчал родничок. — Ты чего? Может, у тебя рога бы выросли. Здорово же!

— Мне не нужны рога…

— Может не рога. Может, хвост!

Тэрн покачал головой. Нет, это он пить не будет. Ива печально вздохнула.

— А куда мне идти, чтобы выйти из леса?

Родник фыркнул фонтанчиком воды.

— Ты в середине леса, лес — в середине Алиара! В любую сторону иди.

— Я имею в виду, чтобы выйти к Релле…

— Туда, — печально заметила ива и вытянула одну из веток. — Если заблудишься, спроси у кого-нибудь… Только не у ясеня или тополя. Они никогда не отвечают. А тополь ещё и листвой бросается…

— Спасибо. До свидания. Пока, родничок.

Обратный путь оказался лёгким и совсем коротким. Уже к вечеру Тэрн подошёл к их заводу — лишь чтобы обнаружить на двери огромный замок. Кажется, не очень-то его и ждали… Он повёл плечами. «Надеюсь, с ребятами всё в порядке…» Не сказать, чтобы Тэрн был к ним привязан, но не хотелось бы, чтобы монахи что-то сделали с ними за эти дни. Хотя Юнь бы, наверное, так не поступил. Видимо, они просто на время прикрыли завод. Тэрн развернулся и поплёлся к дому Рии. А он так надеялся просто помыться и лечь спать… «Под дождём уже помылся», — хмуро ответил он себе.

Тэрн поднялся на нужный этаж и постучал в дверь Рии. Долгое время никто не открывал, но наконец дверь распахнулась с криком:

— Кого тут ещё… — она осеклась.

Рия похудела, если не осунулась. Она глядела на Тэрна, будто на призрака, — но тут же взгляд её прояснился.

— Быстро вы меня похоронили, — хмыкнул он.

Девушка вздохнула.

— Я… сама не знала, что это займёт столько времени, Тэрн… ты достал воду?

— Да, конечно.

Рия окончательно просияла.

— Тогда всё не так плохо! Ещё можно всё вернуть! Заходи!

Тэрн переступил порог и с лёгким сердцем признался:

— Только тебе не принёс. Лишь одну бутыль удалось добыть…

— Да?.. А, ладно! Главное, что теперь мы оправдаемся перед Айнером! Нам разрешат вернуться к делу! Ты ведь знаешь этого Юня? Сможешь найти его в Айнере?

— А он что, уже уехал?

Рия удивлённо посмотрела на него.

— Да уж несколько месяцев!

Тэрн оперся на стену.

— Сколько меня не было?!

— Месяца три… Дело наше прикрыли, все разбежались. Талек в Завандр вернулся… Лит рыдал несколько недель, а сейчас ничего, нового парня нашёл… бьёт он его, правда, по-чёрному… Элька ребёнка оставила, дура… в твою честь назвала…

«Здесь время иначе течёт», — повторял в голове голос доброжелательного клёна.

Рия не знала, где живёт Элька. Пришлось навещать Лита. Тот рассказал — сейчас Рия уже успокоилась, стала будто пришибленной, а когда их дело рухнуло, была совсем невменяемой. Эльку она выгнала в роддом, как только возник повод, и отказалась принимать обратно, когда выяснилось, что та решила оставить ребёнка. Половина квартиры принадлежала Эльке, но Рия так бесилась, что рядом с ней страшно было держать ребёнка. На месяц Эльку пустила к себе приятельница, отбывавшая в Кивиш, но потом снова надо было как-то выкручиваться. По счастью, в роддоме многие прониклись её историей и помогали уже после родов. Тут Лит решил, что теперь Элька под присмотром и перестал отслеживать, всё ли с ней в порядке (что ему уже основательно надоело). «Я вообще не понимаю, почему она эту проблему оставила», — объяснил он. Лит не знал даже новый адрес Эльки — но смог выяснить через друзей друзей.

Дом Эльки Тэрн нашёл быстро. Но вот зайти туда оказалось задачей посложней.

«Что я ей скажу? Обрадуется ли она? Может, она уже спит? Может, у неё уже ребёнок спит? Да, нет, рано ещё… Может, ей не до меня? Да и вообще, она после родов, что мне её тревожить?.. Да чтоб тебя… Собер-рись! Вдруг ей помощь нужна!»

И он взял себя в руки и постучал в дверь. Открыли не скоро, Тэрн уже трижды порывался сбежать.

— Мы ничего не покупаем и в секты не вступаем.

На пороге стоял сонный мужчина с добрыми, но усталыми глазами. Тэрн помолчал.

— Мне бы… Эльку увидеть…

«Я, наверное, адресом ошибся», — сообразил Тэрн, а мужчина внимательно посмотрел на него.

— А по какому, собственно, вопросу?

И Тэрн вдруг резко понял, что он имеет право так спрашивать. Что это обычная ревность, вполне естественная, когда вечером приходит незнакомый парень и требует вашу жену или подругу, в то время как вы знаете, что от прежней жизни друзей у неё не осталось.

И Тэрн сказал, чтобы никак не зацепить чужие отношения:

— Мы работали вместе. Она считает меня мёртвым, решил показаться ей на глаза, чтобы не переживала.

Мужчина просиял.

— Так вы Тэрн?! Я Сэд. Заходите, скорее заходите. Мы вам стольким обязаны!

Говорил он взбудораженно, но негромко. Тэрн прошёл за ним так же тихо, почти на цыпочках. Он заметил, что у Сэда это выходило уже совсем естественно.

— Элька! — прошептал он в одну из комнат.

Она вышла — точно такая же, какой запомнил её Тэрн, только глаза стали гораздо ярче. Всплеснула руками, заулыбалась, подскочила к нему, что-то быстро, но тихо заговорила. Она провела Тэрна на кухню, продолжая что-то рассказывать, стала греть еду. Сэд вышел куда-то. Тэрн собрался с силами и постарался вникнуть в её речь:

— …Стольким тебе обязаны. Если б не ты, я бы… ох, сложно даже говорить об этом! У нас ведь обычно матерей, которые хотят бросить детей, кладут отдельно — чтобы остальные их не переубедили… у нас низкая рождаемость, люди строят карьеру и не хотят заводить детей, а когда собираются, то уже поздно… Поэтому за любого ребёнка цепляются, — она помрачнела, потом тряхнула головой. — Так что если б не ты, мне никто бы этого не сказал. Хотя, мне кажется, я бы всё равно на такое не пошла… — она протянула ему тарелку с пирожками. Тэрн взял один и машинально начал жевать. — А тут — когда девчонки узнали мою историю, меня так поддержали! И до сих пор помогают всегда, представляешь? Такое большое Материнское Братство, — она хихикнула.

Вернулся Сэд с бутылкой вина. Дальше шёл длинный, очень подробный рассказ о том, как они познакомились. Если свести его к сути: Сэд был братом одной из женщин, с которыми Элька подружилась в родильном доме. Он тоже проникся историей «бедной девочки», а постоянно слыша от сестры об их совместных делах, понемногу втянулся и тоже стал ей помогать. Потом как обычно — влюбились, поженились… и хорошо.

Тэрн потряс головой, выходя из своего полусна. Элька и Сэд сияли одинаковой счастливой и вечно доброжелательной улыбкой, и Тэрн порадовался, что ей удалось найти такого же хорошего и доброго человека, как она сама. Выходит, всё в её жизни сложилось к лучшему.

Было ли ему жаль несложившихся отношений? Тэрн вдруг понял, что нет. Не его это была девушка, не его жизнь. Он просто зацепился за первое сколько-нибудь подходящее, чтобы закрепиться где-то, и чем прочнее, тем лучше, чтобы не быть больше одному… Но теперь он снова был абсолютно свободен. Свободен и никому не нужен.

— А?

— Я говорю, а как прошёл ваш путь в Каммену? — поинтересовался Сэд.

Кажется, он повторял это уже не в первый раз.

— Да хорошо прошёл… я вам в следующий раз расскажу. Пора мне. Я же только вернулся, до ванной даже дойти не успел.

— Ой, — Элька приложила руки к лицу, — тебе жить-то есть где? Давай мы тебе у нас постелим? У нас есть гостевая комната.

— Спасибо. Мне Рия дала ключи от завода, туда и вернусь.

Тэрн заметил, как нахмурился Сэд при упоминании Рии. Хороший парень. Он явно принимал близко к сердцу все проблемы Эльки — даже ближе, чем она сама. Так часто бывает у этих добрых людей: тех, кто причинил боль им, они прощают легко, а вот тем, кто обидел их любимых, запоминают на всю жизнь. Не мстят, не затеивают скандал — они же добрые, — но помнят.

Перед уходом Тэрну предложили поглядеть на малыша. Отказываться было неудобно, да и надо же, наверное, было посмотреть на ребёнка, названного в его честь…

Это был обычный миленький карапуз, мало отличающийся от любого другого ребёнка; очень, впрочем, славный. Они на цыпочках прошли в комнату и так же тихо вышли, но, видимо, Тэрн с непривычки всё равно оказался слишком шумным, потому что Сэду пришлось остаться успокаивать малыша. Но справлялся он не очень хорошо, — заметно было, как Элька беспокоится и рвётся туда, — и повезло, потому что семья определённо собиралась задержать Тэрна ещё на часок. А так ему вручили сумку с пирожками («Придёшь — когда тебе готовить…») и отпустили-выгнали.

Тэрн ушёл недалеко: сел на лавочке около подъезда и снова задумался. Он видел, как потемнели окна у Эльки, как постепенно гасли другие окна в этом доме. Становилось всё прохладнее, но он не замечал.

Тэрн уже знал, что не будет больше помогать Рие. Отнесёт бутыль Юню и хватит с него…

Так что же теперь? Накупить книг, которые он видел в храме, и осесть где-нибудь: читать и разбираться с чертежами?.. Это было хорошее дело, отличная цель. Хотя, судя по размеру книг и сложности расчётов, на это потребовалось бы не меньше нескольких лет. А что потом? Что, если выяснится, что таким образом какой-то зануда просто рассчитывал, как ему украсить храм?.. А он, дурак, потратит на расшифровку всю свою жизнь?.. «Это будет достойный финал столь нелепой жизни», — ухмыльнулся себе Тэрн.

Остановиться, наверное, следовало в Дейнаре: библиотека под боком, там книги и найдёт… жаль, что у них библиотекаря нет! «А что? — подумал он вдруг. — Попрошусь к ним на службу. Нацеплю очки. Идеально!»

Он засмеялся — потом так же резко остановился и потёр лоб.

Зачем ему эти расчёты? Какие ответы он пытается найти?

Почему нет места, куда он хотел бы вернуться? Почему большинство людей вокруг так не запоминается? Почему он по пальцам может пересчитать тех, кто хоть как-то заинтересовал его за время странствий? Это с ним что-то не так или их жизнь действительно пуста? А что делает жизнь не пустой? Не его же метание по городам, тогда что? Почему он считает свою жизнь полнее жизни стольких людей? Это и есть гордыня?

Так Тэрн мог думать ещё долго-долго, но его отвлекли. Какой-то человек приблизился к скамейке и замер напротив него. Тэрн уже собирался ответить, что, нет, покурить не найдётся, но вскинул глаза и наткнулся на слишком недоброжелательный взгляд.

— Верни, пожалуйста, мои вещи, — очень спокойно произнёс незнакомец.

Тэрн вздрогнул.

— Какие вещи?..

— Те, которые ты стащил из храма Каммены.

Тэрн вытаращился на незнакомца. Только сейчас он понял, кто это был, — тот торговец яблоками, который ещё говорил что-то про глаза.

— А с чего вы взяли, что они у меня? — на автомате ответил Тэрн.

— До Каммены может дойти только Герой из Пророчества. Герой — только один на поколение. И это ты.

— С чего вы взяли? — так же отстранённо продолжил Тэрн.

— Достаточно поговорить с тобой пять минут, чтобы понять. Оставалось лишь разыскать твою скандальную спутницу — а уж потом тебя.

Тэрн встряхнулся.

— Погодите-ка! Как вы могли добраться до Каммены и вернуться, да ещё и поискать меня, если я сам пришёл полдня назад? И у меня это заняло едва полгода!

— Ты не знаешь троп. Повезло ещё, что я вернулся не раньше тебя.

Он сделал движение рукой, явно собираясь протянуть её за своими расчётами, но Тэрн сбил его:

— А как вы оказались в Каммене, если туда может попасть лишь Герой? Который, как вы заметили, один на поколение?..

Мужчина промолчал. Тэрн набрался храбрости, сейчас ему было по-настоящему страшно.

— Давайте так: я верну вам расчёты, а вы объясните мне, что они значат.

В глазах торговца (воина?) промелькнуло нечто опасное.

— Давай так: ты вернёшь мне мои расчёты, а я тебя не убью.

— Вы меня? А может, я вас?

— Ты угрожаешь мне?

— А почему нет? Латар Малый вас победил, хотя едва мог удержать меч. И я уж точно сильнее, чем Танагас из Восьмого Витка.

На лице у торговца не шевельнулся и мускул. Он некоторое время смотрел на Тэрна с тем же непроницаемым выражением лица, потом молча ухмыльнулся.

— …В Каммену может попасть не только Герой, верно? А только человек со Знаком Творца.

Человек со Знаком Творца кивнул и снова помолчал. Потом уточнил:

— Почему ты спрашиваешь о моих чертежах? Если ты знаешь кто я, то знаешь и зачем они нужны.

— Зачем?..

— Чтобы разрушить мир, — Повелитель Мечей широко, но холодно улыбнулся.

— Неправда!

Тэрн сам себе удивился. Почему неправда? Всё логично… но он просто знал, что это не так.

— Да? И почему же?

— А у вас… глаза очень яркие. Сейчас такие редко встретишь, — повторил Тэрн его слова. — Кстати, пирожок хотите? Вы ведь тоже только с дороги.

Повелитель Мечей помедлил, а потом зашёлся тихим, но долгим смехом. И Тэрн почему-то подумал, что этот человек очень давно не смеялся и уже давно ни с кем не разговаривал.

— Ты хороший мальчишка. Задаёшь много вопросов… напоминаешь мне кое-кого. Пойдём — может, я что-нибудь и объясню тебе.

Кина сидела в гостинице посреди Эрнела. Местный шум бил по ушам, не давал собраться с мыслями. И, хотя все эти дни она не выходила из гостиницы, где было относительно тихо, голова всё равно болела неимоверно. А уж как она устала…

Барли, хозяйка гостиницы, прекрасно помнила Кину и Джона. Она сразу поняла, что Кина осталась одна и ловила каждый её жест, надеясь на новую интересную историю. Но в то же время — удивительно — искренне сочувствовала.

Кина не помнила, как давно она в дороге. Она не знала, ищут ли её монахи. Наверное, да.

Она ведь так и не вернула амулет. Сначала — была настолько не в себе, что позабыла обо всём и умчалась прочь от Дейнара. Потом вспомнила, но не смогла вернуться. Потом… наверное, надеялась, что Джон будет искать её. Пусть не ради неё самой, пусть ради амулета.

Он найдёт её, он всё объяснит, окажется, что всё совсем не так, и они снова будут вместе… чушь. Логика не позволяла Кине вернуться, сердце — отдать амулет. Кроме того, она по-прежнему не доверяла монахам. Пусть Ульа сказал ей правду — это не значило, что он хороший человек; не значило и что он прикончит её, если она вернётся с амулетом. В кого-то же пошёл брат Елло! Вряд ли только в маму!

— Выпей, полегчает, — сочувственно произнесла Барли и протянула ей стакан с жидкостью пронзительно-фиолетового цвета.

Кина покачала головой. Каждый вечер она обещала себе, что ни за что не станет пить и плакать. И действительно не пила.

Брат Елло не был уж слишком хорошим человеком. Из смертных грехов он выбрал себе гордыню (беспрерывно), алчность (почти всегда), чревоугодие (раз шесть в день), гнев (временами) и похоть (совсем редко, но нас это не касается). Из добродетелей его отличали умеренность (в работе), храбрость (иногда бывало), мудрость (в основном, в вопросах заработка денег), любовь (к этим самым деньгам, семье и работе), а также сильнейшие вера в Творца и надежда на его милосердие.

Как видите, добродетелей было больше, так что плохим человеком брат Елло тоже не был. А ещё у него были свои принципы.

Например, деньги, собранные храмом для детей-сирот, действительно шли на детей-сирот. Службы в церкви оставались бесплатными, несмотря на постоянные предложения младших братьев и полное согласие властей. Ну а похлёбку для бедных никогда не разбавляли сильнее, чем в два раза, а уж за червяка в ней повар мог отправиться на дно реки.

Брат Елло прекрасно осознавал все свои недостатки. Но так же прекрасно он знал, что именно такой пастырь нужен Завандру. Достаточно добродетельный, чтобы считаться здесь праведником, но не слишком — чтобы быть близким местному люду.

По принципам брата Елло и Завандра, не было ничего непростительного ни в том, чтобы пытаться соблазнить юную девушку, ни в том, чтобы припугнуть её в случае отказа. Впрочем, по тем же принципам, ничего непростительного не было ни в самом факте отказа, ни в воровстве.

Другое дело — предательство.

Пособничество убийце.

Из-за Повелителя Мечей каждый Виток погибали тысячи людей, хуже того — он собирался разрушить этот великолепный, созданный Творцом мир. Но Повелитель Мечей был исчадием Пропасти между мирами, и от него неудивительны были такие злодейства. Зато обычная смертная женщина, которая могла, но не остановила такое чудовище, была едва ли не более страшным монстром.

Долгое время монахи не трогали Кину: потирали руки, ждали, когда сила амулета разорвёт её на части. Но этого так и не произошло. Вывод напрашивался сам собой: либо Повелитель Мечей обманул их, либо его приспешнице эта сила не вредила. Девчонка не отдала амулет, не напоила Повелителя Мечей зельем — значит, была на его стороне. Она уехала с амулетом куда-то — значит, исполняла задание своего господина. Её нужно было остановить любой ценой.