Алексей Справедливый

И на старуху бывает проруха

Загребной неспешно оглянулся, осмотрел странное трио и сделал приглашающий жест:

– И я вас приветствую! Коль с добром, то присаживайтесь, места не жалко, хватит на всех.

– Вот спасибо! А то мы уже и не чаяли хоть кого-то встретить.

Все трое стали располагаться с противоположной стороны костра, как раз там, где сидели Люссия и Раст. Чтобы не совмещаться телами с людьми, демоны пересели чуть в сторону. Перед тем как устроиться на земле, ночные гости подстелили под себя какие-то довольно грязные тряпки.

Старики при ближайшем рассмотрении оказались намного моложе столетних и были довольно крепкими. У каждого из них была дорожная сума. Оттуда была извлечена нехитрая снедь, и старушка попыталась завязать более оживленный разговор:

– А где же твои попутчики, голубчик? Аль, сердешный, в дороге одиночеством томишься?

– Мне и одному, уважаемая, не скучно, да и привыкший я к дальней дороге. А вот вы почему так поздно по лесу ходите?

– Что делать? Денег на постоялый двор у нас нет, а ходу до нашей деревни еще часа три, не меньше. Хотели и ночью идти, да сил не рассчитали, совсем с ног валимся. Хорошо, что малец наш глазастый огонек костра среди леса узрел. Разрешите, до утра тут подремлем, а нет – поедим и пойдем дальше.

Загребной повнимательнее присмотрелся к ребенку, который как-то слишком уж поспешно набросился на краюху простого хлеба и задубевший кусок вяленой конины. Свой огромный мешок он поставил сзади на землю и сейчас опирался на него спиной.

– А как тебя зовут, силач?

На такой простой вопрос мальчик и не подумал отвечать. Он почему-то вздрогнул и отвернулся.

– Чего это он у вас такой неразговорчивый? – обратился Семен к старикам.

– Не обращайте на него внимания, добрый человече. Это его не так давно плохие разбойники обидели да напугали шибко. Вот он теперь ни с кем чужим и разговаривать не хочет.

Семен не только своих детей любил. А уж обиженных и несчастных готов был нянчить и баловать чем угодно. Поэтому он без раздумий отрезал огромный шмат буженины, добавил к нему местный овощ, очень похожий на огурец, и все это отдал ребенку. Тот принял подношение без эмоций, благодарить не стал, а тут же принялся быстро жевать. Но глотал неспешно, видимо, боясь поперхнуться. На стариков он как-то слишком уж демонстративно и не посмотрел. Похоже, что они его такими разносолами не баловали. Может, не имели, а может…

– Внучок, что ли?

– Да нет, – подключился к разговору дедуля. – Хоть и опекаем его, как родного. А ты, мил человек, из каких краев будешь? Вроде как одежды на тебе ненашенские, нездешние. И на столичного хлыща не похож. Скорее на гвардейца княжеского смахиваешь.

– Не угадали, я сам по себе. Хотя некоторые обязательства меня и гонят в дорогу среди ночи.

Люссии надоело томиться бездельем. Пользуясь своей демонической сущностью, она приступила к бесцеремонному осмотру багажа нежданных соседей по поляне. И комментировала:

– В их котомках нет никаких личных вещей, и еды всего чуть-чуть. Видимо, и в самом деле идти недалеко им осталось. Всякие веревки… Колышки какие-то, разной формы… Кажется, сетка свернутая. Так, теперь их карманы проверим и все остальное… Ого! А у бабули неплохой стилет за пазухой. И в сапожках по метательному ножу… А чем дедуля от ночных разбойников отбиваться будет? Тоже неплохо: огромный разделочный тесак. Чуть ли не меч… Ну, у мальца на теле ничего, кроме торчащих ребер…

– И чем же вы занимаетесь, если не секрет? – спросил Загребной.

– Зайцев ловим, – буркнула старуха.

А дедок более словоохотливо добавил:

– К осени-то мех погуще становится, шкурки в цене поднимаются, вот мы и зарабатываем на хлеб и все остальное. Тяжко на старости лет по лесам да буеракам таскаться, да ничего не поделаешь, приходится…

И два таких тяжелых вздоха за этими словами последовали, что любой путник проникся бы жалостью и состраданием к обездоленным стариканам, которые вынуждены бродить по лесу да расставлять силки на мелкого зверя. Загребной уже и рот открыл, намереваясь разрешить троице ночевать возле костра, да его остановило восклицание демонессы:

– А это что такое? Никогда такого не видела. Честно признаться, в насекомых не особо разбираюсь. Но вроде как в этом большом мешке какие-то соты с муравьями. Ну-ка, Раст, ты взгляни, может, тебе это знакомо?

Однако аптекарь так ничего и не увидел. Второй уровень Шабена никак не позволял ему рассмотреть представителей фауны человеческого мира. Поэтому он только и мог, что выслушивать описание странных муравьев да недоуменно покачивать головой.

Странное содержимое мешка насторожило Загребного. Чтобы все окончательно выяснить, командир отряда милостиво разрешил:

– Ладно, можете заночевать у костра. Только прошу не шуметь. Мне надо хорошенько выспаться, потому что завтра предстоит дальняя дорога.

Он встал и подошел к пасущимся неподалеку стреноженным коням. Затем беззаботно расстелил на земле одеяло, улегся на него и чуть ли не с головой накрылся вторым. Да еще и спиной к костру повернулся. Хотя ловил каждое слово демонессы.

– Ага, наши гости такого не ожидали. Сидят и удивленно переглядываются… Теперь на что-то решились: бабулька достала мешочек с каким-то порошком и стала щепотками бросать в костер… Жаль, мы не можем с Растом определить состав этого дымка. Улетает он в другую сторону… Ага, прямо на мешок с сотами. Мурашек она коптит, что ли? О! Да они проснулись и забегали как сумасшедшие! Мальцу дедок расстелил за своей спиной еще одну тряпку побольше, и тот безропотно на нее улегся. Хм! Странно, мне кажется, мальчик всплакнул… А может, ему дым в глаза попал?

Видимо, Люссию ребенок чем-то удивил, потому что она постаралась к нему присмотреться повнимательнее. Но и со стариков глаз не спускала.

И дальше началось самое интересное. Старушка потянула за невидимую раньше в траве тонкую нить, и в огромном мешке, в самом низу, открылось маленькое окошко. А в следующее мгновение наружу хлынул стремительный ручеек поблескивающих под луной хитиновых панцирей. Вначале чернеющий поток немного замедлился, образовав шевелящуюся лужицу, но потом целенаправленно устремился к притихшему Загребному. Само собой, дожидаться, пока странные муравьи заберутся к нему под одежду, командир не стал, а, слушая указания маркизы, заворочался, а затем и сел на своем жестком ложе. Широко зевнул и схватился обеими руками за живот. Скривился и с извиняющимся видом пояснил старикам:

– Видимо, мое вино прокисло… Я в кустики.

И буквально перед самыми усиками первой волны муравьев поднялся и поспешил в глубину леса. Старушка тихонько замычала от досады, а старик так вообще со злости сплюнул в костер. Затем они оба вздохнули и принялись терпеливо ждать развития событий.

Муравьи тем временем многочисленной стаей пробежались по одеялам, и добрая половина из них затаилась в складках. Остальные этакой мечущейся тенью рассосались в траве поблизости, и их почти не стало видно. Хотя из мешка ручеек хитиновых панцирей продолжал сочиться, и новые сотни насекомых все больше и больше расползались по округе. Некоторые копошились и вокруг странных пришельцев, но ни один муравей не заполз на расстеленные на земле грязные тряпки.

Загребной вернулся на поляну минут через пятнадцать, но до костра не дошел. Демонесса сделала так, что за спинами стариков, в лесу, что-то зашуршало, а потом и ветка хрустнула. Само собой разумеется, что одинокий путник, насторожившись, подался в ту сторону и стал прочесывать лесные заросли с мечом на изготовку. А Люссия с ажиотажем спортивного комментатора докладывала, что в это время делают ночные гости:

– Да ты только посмотри на них! Они вроде как даже пошевелиться боятся. Кажется, и дыхание сдерживают. Вот это воспитанные гости, ждут хозяина костра… О! У них, оказывается, и с потовыделением все в порядке. Лица так и заблестели! Неужели так волнуются? За своих мурашек переживают? Наверняка покормить бедных забыли… А те уже вокруг тряпочек сплошной линией стоят! Словно стая диких псов, которые вот-вот бросятся на своих врагов. Хм! Интересно, а что случится, если я помогу мурашкам преодолеть грязную тряпку и сразу их перенесу на одежду, допустим, дедули? Решено, пробую!

Семен подошел к поляне и из-за деревьев смотрел на странников. Раст вообще встал с ними рядом, словно ожидал увидеть цирковое представление. А маркиза Фаурсе принялась поднимать по одному муравью и аккуратно опускать их на спину старику. Вначале ничего не происходило, насекомые просто прятались в складках одежды, словно партизаны, накапливающие свои силы перед отчаянной атакой. А то, что они собирались атаковать все одновременно, стало ясно, когда демонесса рассмотрела вонзившиеся в кожу человека хоботки. Ошибиться было нельзя: странные муравьи приготовились к штурму.

Вскоре старик заметил одного черного агрессора у себя на руке, дернулся и дико вскрикнул. И в тот же момент его тело выгнулось дугой, и он, словно парализованный, растянулся на земле. Тут же его тело покрыла копошащаяся масса хитиновых панцирей. Через минуту они схлынули, и Загребной, делая вид, что ничего не заметил, решил поинтересоваться издалека:

– Что такое? Ему плохо?

Старушенция осторожным движением вытерла пот со лба и ответила:

– Это у него эпилепсия. Бывают приступы. Ничего, пройдет…

И тут же, почти не скрываясь, стала сыпать в огонь щепотки каких-то трав из другого мешочка. Лишь только тяжелый маслянистый дымок стал распространяться вокруг костра, как все муравьи дружно бросились возвращаться в мешок.

Когда отверстие вновь было плотно закрыто, Семен, после подсказок Люссии, рискнул вернуться к костру. Ведь они до сих пор так и не знали, чего конкретно опасаться и какую защиту должен применить Загребной.

Демонесса с аптекарем принялись обследовать старика, взглянув перед этим и на мальчугана.

– Этот просто лежит неподвижно и делает вид, что спит, – сообщила Люссия.

А вот ужаленный собственными ручными муравьями дедок оказался в коме, из которой, по мнению Раста, он не выберется и до завтрашнего обеда.

Нитку, открывающую мешок, перерубили сразу; как говорится, от греха подальше. А затем Загребной стал изображать из себя грозного и всезнающего судью. Вначале он уселся на свое место и таким жутким взглядом прошелся по бледной и дрожащей старухе, что та сразу догадалась: ее раскусили. Но все-таки сделала попытку вновь расшевелить своих хитиновых питомцев. Ее пальцы нервно швырнули в костер горсть пробуждающего зелья. Оно до пламени не долетело, а неожиданно вернулось песком в глаза старой ведьме. А потом еще и Семен величественным жестом бога указал на мешок с сотами, и тот переместился ему за спину. Тоже, так сказать, на всякий случай.

Затем начался суд, в процессе которого судья обменялся с подсудимой бросками ножей. Только и здесь победил более молодой. Летящий в него стилет Семен небрежно отбил левой рукой, а вот его снаряд насквозь пробил резвой старушенции правое плечо. После такого обмена любезностями обвиняемая сторона полностью признала свое поражение.

– Давно чувствовала, что накроют нас, – сказала истекающая кровью старуха. – А ведь могли в город уехать, дом купить и зажить припеваючи. Все жадность его грызла. – Она без всякой злобы, словно на труп, посмотрела на парализованного напарника, затем непроизвольно покривилась от боли. – Вот она, наша расплата, и пришла…

Долго продолжались ее покаянные речи.

Жили они неподалеку, на глухом хуторе, и лишь только темнело, выходили на разбойный промысел. Путников очень тщательно выбирали, кого попало своими ядовитыми муравьями не травили, вполне резонно опасаясь, что могут попасться. Втирались в доверие, выпытывали подробности и со спокойной совестью, недрогнувшей рукой убивали путешественников из дальних краев, кого никто в округе не хватится. Действовали до того нагло, что чаще всего нападали на целые группы путешественников. По пять-шесть человек подчас становились их жертвами. Ну кто будет опасаться двух пожилых людей, которые попросили разрешения погреться у костра? А когда все спокойно засыпали, муравьи делали свое черное дело, вводя в кому всех без исключения. Даже если часовой чуть в стороне стоял, то и до него добирались муравьи и впрыскивали в едином порыве группового инстинкта ядовитую кислоту. А через несколько часов вновь вонзали свои хоботки в тело жертвы, но уже для того, чтобы набрать разжиженное питательное вещество, которое образовывалось под кожей.

Ребенок оказался счастливчиком. Оказывается, таких сирот и беспризорников вылавливали в ближайшем городе и под страхом смерти заставляли таскать мешок с сотами. А когда очередной жертвы не было, скармливали муравьям их носильщика. Этому повезло: чуть ли не месяц продержался. Но сегодня должен был стать жертвой, потому что одного путника насекомым никогда не хватало.

Обессиленная и обескровленная старуха замолкла, но Загребному и так уже все было ясно. Показательный суд в присутствии окрестного населения он решил не устраивать. Просто поднялся и сказал:

– Данной мне королевской властью приговариваю тебя и твоего сожителя к казни через повешение. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.

Старуха еще нашла в себе силы пробормотать:

– Да, ты необычный человек… И я не сомневаюсь в твоем праве…

Лежащий на странной подстилке мальчонка приподнялся на руках и, вытаращив глаза, стал наблюдать за приготовлениями к казни. Из дорожных сум одна за одной вылетели две веревки и поочередно обвили петлями шеи старика и старухи. Затем какая-то невидимая сила приподняла их немощные тела и поволокла к лесу. За ними неспешно последовал странный путник.

Вернулся он довольно быстро и в задумчивости остановился возле мешка с сотами. А потом стал разговаривать вслух со своими невидимыми помощниками:

– Что же с этой гадостью сделать?

– Сжечь.

– Их яд может отравить воздух или пропитать землю. Кто знает, какие у него свойства.

– Да и костер потребуется очень большой, – согласилась Люссия. – И неизвестно еще, всех ли нам удастся уничтожить.

– А я считаю, что уничтожать этих насекомых нельзя, – заявил Раст. – Их изучить надо. Вдруг они еще и пользу какую принести могут?

– Шутишь? Да они наверняка созданы только для убийства.

Но аптекарь не сдавался:

– Может, и так. Но мы просто обязаны изучить мурашек. Мало того, интересно и воздействие на них дыма, который выделяется при сгорании зелий. Наверняка состав уникальный и может пригодиться для чего-нибудь другого. Потом – сама ткань, на которой они сидели… Ее вообще надо исследовать самым тщательным образом. Вдруг в ней таится действенная защита от более страшных монстров? Ведь вы знаете, сколько всяких созданий бродят по нашим мирам и между ними.

Семен сдался:

– Убедил! Собирай и выбирай все, что угодно. Только мешок-то великоват.

– А так много нам и не надо. Сейчас отрежем кусочек с тремя десятками насекомых – и вполне хватит. Ну а остальное можете хоть жечь, хоть…

– О, придумала! – воскликнула демонесса. – Ты можешь припрятать их в скалу, точно так же, как свой кошелек.

– Но они ведь живые.

– Зато не теплокровные. Ты их «заморозишь» в камне, и никто, кроме тебя, оттуда их не достанет.

– Ладно, давай попробуем.

Вырезая соты, действовали со всей осторожностью, опасаясь, что насекомые начнут разбегаться. Но те были сонными и почти не шевелились. А затем мешок был утоплен в обнаруженных неподалеку скалах.

Командир отряда вернулся к костру и уставился на свернувшегося калачиком мальчика:

– Ну а с тобой что делать?

Мальчик молчал. И когда у Семена уже стало зарождаться подозрение, что тот немой, ребенок ответил хрипловатым голоском:

– Что хотите, то и делайте.

И добавил совсем неожиданное:

– Главное, не забывайте меня кормить три раза в день.

– Ха! Да ты и сам напомнишь! Зовут тебя как?

– Жак.

– А полное имя?

– Не знаю, беспризорник я сызмальства и никого из родителей не помню. А ребята дали мне прозвище Воплотник.

– Ого! Оригинально. Но почему именно Воплотник?

– Прятаться очень хорошо умею.

– Ну, а лет тебе сколько?

– Вроде как восемь с половиной. Одна нищенка помнила, что в то время, когда я на улице оказался, годика три мне было.

– И ничего у тебя с тех пор не сохранилось?

– Не-а, – ответил мальчик и добавил, опережая следующий вопрос: – И на теле у меня никаких особых знаков нет, ни родинок, ни чего-нибудь еще.

– А вдруг твои родители живы? Поискать бы их.

Ребенок как-то совсем не по-детски покачал головой, словно навсегда отрицая само существование родителей для такого, как он. А потом спросил:

– Вы ведь Шабен, и вам демоны прислуживают?

Загребной удивленно вскинул брови, а над самым ухом мальчугана раздался уже знакомый женский голос:

– Почему прислуживаем? Мы боевые товарищи и близкие друзья. Хотя он и считается командиром, ведь в любом деле должно быть единоначалие. А ты что, нас боишься?

Жак словно прислушался к самому себе и ответил:

– Не боюсь. Мне кажется, вы тоже хорошие. Вот именно поэтому я и хочу, чтобы вы взяли меня с собой.

В ответ донеслось сразу два насмешливых фырканья.

И тут малец зачастил, не желая упускать шанс:

– Можете не верить, но я давно мечтал найти Шабена и напроситься к нему в ученики. Потому что я имею врожденный дар успокаивать почти всех животных с теплой кровью. На меня ни одна собака никогда не гавкнет. А значит, в будущем обязательно стану не меньше чем шаманом. И еще я умею прекрасно прятаться и хорошо подсматривать. Ну и самое главное… Хочу признаться, что мне надо очень многое узнать и вспомнить. Дело в том, что та же нищенка утверждала, что я был необычным ребенком и говорил страшные и таинственные вещи. Порой даже ругался, как взрослый. И она же мне посоветовала обратиться хоть к какой-нибудь Бениде за разъяснениями. Год назад я так и сделал. И та мне объяснила, что бывают такие магические превращения взрослого человека в младенца. С тех пор я стал постоянно напрягать свою память, и мне кое-что открылось из моей прежней жизни. Я, например, умею читать и писать, хотя меня никто этому на улице и не учил. Отлично знаю счет и таблицу умножения. Порой выдавал такие мудреные фразы, что мои друзья по полчаса покатывались со смеху. Ну и самое главное, смотрите!

Мальчонка вскочил на ноги, подхватил с травы старухин стилет, который в его руке смотрелся как миниатюрная рапира, и стал делать разминочные фехтовальные движения. Глядя на его изумительные по точности и красоте выпады, Семен и демоны буквально рты раскрыли от удивления: перед ними был великолепный фехтовальщик, который атаковал выверенными движениями и столь же грамотно уходил в защиту.

Ну никак не мог ребенок, даже самый талантливый, так умело обращаться с оружием. А значит, действительно когда-то, будучи вполне взрослым человеком, Жак Воплотник подвергся магической атаке и стал ребенком. Загребному сразу же припомнились те младенцы, в которых превращались его враги на поле боя после страшного колдовства Хазры. Бенида не одного грозного воина обратила к начальному периоду его существования, оставив жизнь, но забрав при этом память. Хотя, как она говорила, память частично могла возвращаться, особенно при магическом воздействии. Но тогда он ее не очень внимательно слушал – было не до этого. Судьбы младенцев, отданных на воспитание другим людям, его никогда не интересовали. И вот теперь у него перед глазами был тот, чья жизнь претерпела магические изменения. Что уже само по себе было очень интересно. Оставалось только догадываться о прошлой судьбе этого человека: ведь он мог быть как плохим (например, получившим по заслугам преступником), так и вполне хорошим человеком, которого несправедливо наказала какая-нибудь коварная Бенида.

Ему припомнилось еще одно утверждение Хазры. Она говорила, что из подобных младенцев впоследствии вырастают вполне порядочные граждане, да еще и половина из них, как правило, становится Шабенами. Потому что такое кардинальное воздействие магических сил на тело человека намного улучшает человеческое восприятие.

Можно было и в самом деле оставить малыша при себе. Такой всесторонне развитый помощник в тягость не будет.

– Верхом ездить умеешь? – спросил Семен.

– Конечно, – кивнул Жак. – Лошади меня слушаются так, что я сам поражаюсь.

– А оружие чистить?

– Справлюсь.

– Что у этих стариков на хуторе осталось?

– Полные подвалы похищенного добра, а чердак чужой одеждой завален.

– Можешь туда съездить и выбрать себе одежду и оружие.

Семен сказал так специально, чтобы увидеть реакцию мальчика.

Жак прошел тест на отлично: содрогнулся всем телом и выдавил из себя:

– Не поеду. Там все пропитано кровью, и моего там ничего нет…

– Хорошо, я тогда направлю туда первых встречных стражников или воинов префектуры. Пусть разберутся с имуществом и вернут его родственникам погибших.

Мальчик с сомнением повел плечом:

– Не стоит. Стражники половину себе заберут. У них я никогда особой честности не замечал.

– Да? – прищурился Семен. – Пусть только попробуют хоть одну нитку себе взять.

Жак втянул голову в плечи от угрожающего тона Загребного, но все-таки спросил:

– Кого им бояться?

– Есть кого, есть! Ладно, и так полночи потеряли на этих муравьеведов. Спать! Раст, ты первым на дежурстве!

В новом амплуа

Утром поднялись с первыми лучами солнца, плотно позавтракали и подались в путь.

И уже через полчаса, возле огромного постоялого двора, столкнулись с небольшим отрядом стражи. Воины в едином обмундировании как раз слезали с коней, намереваясь то ли позавтракать, то ли вообще расквартироваться в этом месте.

Только Семен не дал им расслабиться. Он подошел к командующему ими лейтенанту и потребовал полного подчинения. Само собой, что самого главного он о себе раскрывать не стал, просто показал королевскую грамоту. Как ни странно, но грамота большого впечатления на командира дозорного отряда не произвела.

– Ну а нам-то что? – сказал он с ленцой.

Тут-то Семен его и огорошил:

– Что? Разве вы не знаете, что Загребной вернулся в Сапфирное королевство и принялся наводить порядки? Мало того, сегодня я с сыном его встретился на тракте. Он направляется в столицу. А ночью он лично казнил двух преступников, которые жили на хуторе Птичьем и убивали путешественников, ночующих возле тракта. По приказу Загребного вы должны последовать туда, снять повешенных преступников с дерева и доставить в ближайший город, а уже там повесить на самом видном месте, с описанием их преступлений. Чтобы вы не сомневались в моих словах: на лбах казненных явственно видны оттиски перстня королевского помощника. Вдобавок на хуторе господин Загребной оставил невидимых помощников Сапфирного Сияния, так что если хоть одна вещь не попадет в руки родственников убитых, то следующим повешенным станете вы, лейтенант. Вам все понятно?

На лице воина уже не было ни следа спеси и неповиновения.

– Да, господин…

– Тогда отправляйтесь на хутор Птичий немедленно!

– Есть!

Лейтенант тут же бросился к своему коню, на ходу выкрикивая:

– Тревога! По коням! За мной!

И через десяток секунд от отряда остался только столб пыли.

Загребной подмигнул зачарованно смотрящему на него Жаку:

– Ну как, присвоят они себе хоть один ножик?

– О! Скорее они сами себе этим ножиком пальцы отрежут, чтобы желания хоть что-то украсть не осталось.

– Вот видишь. А мы спокойно продолжим наш путь. Разве что в следующем городке немного обновим наш гардероб. Мне кажется, будет лучше, если все действительно станут принимать тебя за моего сына.

– Как скажете, господин.

– И не забывай вести себя естественно, как нормальный, разве что немного избалованный ребенок. И привыкай ко мне обращаться как к отцу.

На лице Жака Воплотника впервые появилось легкое подобие улыбки.

– Как скажешь… папа.

Раны Семена почти не беспокоили, ребенок оказался на удивление ловок в седле, так что в этот день они покрыли вполне приличное расстояние. Хоть и сделали среди дня остановку в городке для некоторых покупок. Зато впоследствии уже никто не сомневался в том, что изысканно и добротно одетый мужчина путешествует именно с сыном, который не только выглядел соответствующим для купеческого сословия образом, но и имел достойный багаж на собственной лошади.

Демонов вообще мало кто замечал. В город Люссия и Раст не заезжали, а те несколько Шабенов, что встретились им на тракте, хоть и оглядывались так, что чуть шеи себе не посворачивали, но остановиться и пообщаться с соплеменниками так и не посмели. Как ни редки стали подобные встречи в самом центральном королевстве материка, люди старались придерживаться прежнего кодекса взаимоотношений, когда всеми без исключения Шабенами представители параллельного мира игнорировались. А чтобы не подумали, что Люссия и Раст едут вместе с людьми, демоны следовали метрах в двухстах позади Семена и их нового маленького спутника Жака. Но такой строй соблюдался только на Платформах. В случаях же расхождения профилей оба демона резко увеличивали скорость своих выносливых больевов и, вырвавшись далеко вперед, старались разведать обстановку. Благодаря этому в пути не было лишних остановок.

Семен не стал повторять путь своих старших сыновей и стремиться к самой западной оконечности государства Саламанов, а двигался строго по прямой, самой короткой дорогой. Благо, такой торговый тракт существовал, пронзая, словно стрела, Сапфирное королевство, княжество Диких Кошек и два вечно противоборствующих королевства – Светлого Демона и Рок. Затем древняя дорога проходила по приграничью королевства Буртаргана и Долины Гейзеров и вела в столицу королевства Мрак, город Зонт.

Но теперь уже «семейная» парочка делала остановки только в людных местах и в солидных заведениях. На каждом таком постоялом дворе или в гостинице Загребной старался подробно расспросить встречных людей о том, что творится впереди. И если в самом Сапфирном королевстве и в дружественном княжестве Диких Кошек все пока оставалось незыблемым, то уже на границе с королевством Светлого Демона было весьма неспокойно из-за предсказанных еще давно попыток добраться до наибольших богатств континента. Но самые крупномасштабные военные действия велись на территории королевства Рок. Правда, не возле тракта, а на дальнем северо-западном участке. Именно там находились земли, из-за которых и воевали во все времена два антагониста. Каждое из двух королевств имело выход к морю и всегда стремилось его расширить за счет соседа. Периодически спорными территориями после кровавых сражений овладевало то одно, то другое королевство, восстанавливая при этом, как выражались победители, историческую справедливость. Причем никогда никто не предлагал просто разделить этот участок суши поровну и жить в мире, все споры решались только с применением армий. К тому же армий, набранных не только из числа собственных граждан, но и состоящих из наемников всех мастей, которые даже при поражении требовали плату. Платить им в таком случае не спешили, и они моментально обращали оружие против своих нанимателей, ввергая страну в хаос.

В данный момент королевство Светлого Демона, бескровно освободившееся от стабилизирующего ситуацию гензырского ига, воспользовалось некоторыми трудностями смены королевской власти в Роке и одним решительным ударом оккупировало спорную территорию. Приверженцы Рока опять остались без выхода к морю, но вполне привычно с этим не согласились и стали разворачивать свои регулярные армии и созывать новые полчища наемников. Оставалось только удивляться, откуда у них брались такие огромные средства на войну.

Так что дальнейшее путешествие могло замедлиться, и Загребной постарался сделать небольшой задел, преодолев Сапфирное королевство и княжество Диких Кошек за четверо суток.