Глава 2

Рэкшор


Всю ночь меня мучили кошмары.

Хотя кому-то это могло показаться глупостью, но мне снились конфеты, россыпи сахара и клятый мед…

Вот они – страхи ранее великого менталиста! Плата за совершенную год назад глупость.

Я поднялся с постели, ощущая, как липкое, словно патока, сновидение никак не хочет отпускать. Вдобавок начал ныть шрам под ключицей, словно напоминание о событиях не столь далеких.

Я коснулся круглого розового рубца и поморщился. Идиот!

Самонадеянность позволила мне недооценить противника, за что я мало того что схватил пулю, так еще и едва не выжег весь магический резерв.

Смывая остатки сна под душем, мысленно прокручивал будущий день. Сегодня придется до позднего вечера отсидеть в комиссии, наблюдая за потугами абитуриентов прыгнуть выше головы. Вдобавок одна из них точно будет вчерашняя крыса, пахнущая магическим медом.

Рурк бы ее побрал!

Сжав челюсти, я подошел к зеркалу, смахнул ладонью капли со стекла и взглянул на себя.

– Ты слез с меда фей, – будто убеждая кого-то внутри отражения, произнес, глядя на себя. – Никогда и ни за что больше никаких стимуляторов.

И тут же криво усмехнулся – отражение ответило тем же.

Больше?! Да мне и меньше не надо.

Занимая кресло главы тайной канцелярии при дворце, я всегда хотел быть еще сильнее, чем было дано природой. Словно не хватало официального признания, что я второй после короля. Возможно, на интуитивном уровне я ощущал, что где-то был враг могущественнее, и пытался уже тогда противостоять воздействию. Оттого и таскал из заповедного края контрабандный магический мед, запрещенный к употреблению менталистам.

Обычным жителям в лечебных целях – пожалуйста. Но мозг представителей моего Дома был куда сложнее: сладость и все производные из нее влияли на нас сильнее любого наркотика, увеличивая силу, но при этом вызывая привыкание.

Я, как чертов наркоман, годами жрал клятые карамельки, вытопленные из сахара, произведенного феями Баскервиль.

А когда дошло до главного сражения моей жизни, решил, что нужно дерзать, и увеличил дозировку многократно…

Как сказали после лекари, я еще дешево отделался. Лишь частично выжег магический резерв. Еще полгода после этого способности работали рурк знает как: то моя сила падала в мизер, то и вовсе исчезала. Лишь недавно я начал восстанавливаться.

Прошел уже год, как я не съел даже грамма магического меда.

И вот тут появляется эта девчонка из Предгорья, будто испытание, посланное мне судьбой…

Да от крысы за версту несло магическим стимулятором!

– Ты справишься, – еще раз убедил себя я. – Она все равно не поступит. В конце концов, вряд ли ее экзамен продлится дольше минуты. Минуту можно и не дышать.

На этом я окончательно успокоил себя, умылся холодной водой, переоделся и отправился в корпус академии, где сегодня проходило зачисление.

Раннее солнечное утро будто специально бесило своей идеальной погодой. На небе ни облачка, легкий ветерок, щебечут птички…

Кто-то скажет: лепота; я же скажу, что меня бесит!

Уже издалека я оценил толпу из нескольких сотен человек, собравшихся перед входом в здание и кучкующихся группами.

Самая малочисленная стояла чуть в стороне – группа подростков в богатой одежде. Они отличались от всех собравшихся уже тем, что умели себя держать, в отличие от простонародного отребья.

Аристократы – мельком глянув на них, я узрел знакомые лица. Менталисты, подобные мне, из моего же Дома Вивьерн – они точно поступят. Можно было бы даже не устраивать этот фарс, но отец приказал, чтобы условия были одинаковы для всех.

Смешно!

Дальше стояла группа чуть побольше – Дома средних линий: стихийные маги, лекари, модификаторы, артефакторы и прочие сильные представители знатных каст.

И наконец – мои «любимчики». Самая многочисленная толпа галдящих, разномастных, одетых кое-как и не умеющих себя вести в приличном обществе.

Казалось, они явились на рынок, а не в приличное учебное заведение.

И все же мимо них я прошел, стараясь не дышать: где-то в числе этой шайки была вчерашняя девица.

Зайдя в здание, сразу же направился к приемному залу – огромному помещению для испытаний, во главе которого заседала комиссия.

Я толкнул дверь, ожидая, что буду первым преподавателем, явившимся сюда, но нет же…

Обведя взглядом аудиторию, насчитал десятерых профессоров, еще трех деканов и одного ректора. Все уже были тут, а про меня будто и забыли.

– Господин Рэкшор, – притворно удивился глава академии, рьян Артемиус. – А мы вас уже и не надеялись дождаться. Думали, что в этом году вы решили проигнорировать вступительные испытания.

– И не надейтесь. – Без приветствий я прошел на свое место. – Кто-то же должен контролировать исполнение указов моего отца, следить за тщательностью и справедливостью испытаний…

Я уже начал заранее подготовленную речь, но меня тут же перебили.

– Как раз это мы и обсуждали, рьен Рэкшор, – Артемиус расплылся в улыбке, и тон его мне не понравился совершенно, будто ему было чем меня уесть. Не то чтобы ректор был в восторге от того, что в его академии будет учиться не пойми кто, но я знал, что он набрал немало взяток за поступление отдельных личностей, и мой долг – в корне пресечь это безобразие. – Сегодня пришел новый приказ от короля, и мы как раз его зачитывали. Вы вовремя.

– Что за указ? – спросил я, впервые слыша о подобном.

– Об изменении порядка отбора. В прошлом году вы были наделены решающим правом голоса при отборе, как дань уважения вашему Дому, из-за чего множество талантливых молодых людей не поступило. Это породило огромное количество слухов, что наша академия все так же закрыта для новых веяний, поэтому с этого года решение о поступлении того или иного абитуриента принимается коллегиально – большинством голосов преподавательского состава. – Артемиус протянул мне документ с печатью и резолюцией отца. – Взгляните сами.

Я пробежал взглядом по строчкам и едва не стер себе зубы от злости.

Я любил отца, но не до такой степени, чтобы вот так легко мириться с подобным отношением к себе.

Вначале меня разжаловали. Потом отправили преподавать сюда, будто насмехались, а теперь еще и прилюдно макнули головой в дерьмо, лишив остатков привилегий…

Неужели отец действительно так сильно проникся идеей перестроения общества, что поверил в это? Повелся на провокации людей, которые его едва не убили! Подчинился требованию революционеров, желающих перевернуть строй.

До этого момента я был уверен, что указ, подписанный отцом год назад, не более чем номинальный документ – лишь бы успокоить недовольных. И даже мое смещение с должности – лишь бы переждать бурю.

Но сейчас, держа в руках бумагу, говорившую об обратном, я ощущал себя на редкость паршиво.

Но все же собрался с мыслями.

– Хорошо, – улыбнулся я. – Да будет воля короля.

С этими словами отдал документ обратно ректору и сел за свой стол. У меня найдется еще парочка козырей в рукавах.

Пусть набирают кого хотят – до конца года все равно никто не отучится. Мозгов не хватит!

Вскоре началось приемное испытание, и чем дальше оно проходило, тем лучше становилось мое настроение.

Как я и прогнозировал, мы приняли всех менталистов, с десяток лекарей, стихийников, артефакторов и отсеяли столько же бесталанных представителей низших Домов.

Разве что мальчишка из Дома Греф удивил. Молоденький домовой явился на испытание в обнимку со шкатулкой, заявив, что это часть его Дома и только рядом с ней он может провести экзамен.

Паренек вполне недурно продемонстрировал свои умения в бытовой магии, что было вполне стандартно для домового, кроме его желания поступить на факультет к огненным стихийникам: мол, он чувствует в себе потенциал.

Мнения среди комиссии разделились ровно пополам, и все испытующие уставились на меня.

В прошлом году я бы, не задумываясь, указал мальчонке на дверь. Вот что ему, домовому, в своем Доме не живется? Но сейчас, с изменившимися обстоятельствами, решил, что готов идти на некоторые послабления.

Предварительно я аккуратно считал мысли мальчонки, не задумал ли тот чего дурного, – после взрывов и попытки переворота год назад я старался перестраховываться, но, кроме волнения и желания поступить, в голове у домового не было ничего настораживающего.

– Хорошо, – миролюбиво ответил я. – Молодой человек достоин обучаться здесь, но с одним условием. Не с огненными магами. Земляной факультет согласен принять в свои ряды представителя Дома Греф?

Я перевел взгляд на полненькую рьину Мефисту – она как раз заправляла всем, что связано с растениями, и в целом всегда была за новые начинания. Сад за воротами, к слову, тоже был ее вотчиной, и рьина могла бы показаться милой простушкой, если бы я не знал ее истинного железного нрава. Она была единственным преподавателем в академии, с кем я старался не конфликтовать… Не то чай, который пьешь за завтраком, мог посмотреть на тебя умными глазами на листиках прямо из чашки.

– Что скажете, госпожа Мефиста? Вам нужен такой студент?

– Однозначно, будет любопытно применить магию Дома Греф в моей области.

– Решено, принят, – радостно огласил ректор, а я, чисто по инерции прочитав его мысли, узнал, что мальчонка-домовой был одним из проплаченных взяткой кандидатов.

Что ж, я мог бы раньше догадаться…

Далее все вновь пошло своим чередом, мы отобрали еще троих не самых плохих кандидатов. Но уже на второй сотне поступающих я начал жалеть, что меня не подстрелили насмерть год назад, потому что процесс для всей комиссии стал напоминать пытку.

Ректор откровенно скучал, разглядывая потолок, пока очередной Шерстоун демонстрировал умение стоять на хвосте. Декан огневиков Зайден перекатывал шарики пламени под столом, чтобы хоть как-то убить время; кто-то листал книги, Мефиста так вообще достала утреннюю газету.

– Следующий, – вяло распорядился Артемиус.

Двери аудитории распахнулись, и у меня дыхание в зобу сперло.

Будто последний глоток утопающего, я набрал в легкие побольше воздуха, переставая дышать, потому что в зал медленно вошла она, с котелком в руках и коробкой, откуда торчали какие-то травы.

– Доброго дня, уважаемая комиссия, – со всей важностью начала девушка. – Позвольте представиться. Мое имя Габриэль Вокс из Дома Шерстоун. Я бы хотела поступить на факультет земляной магии, чтобы в будущем стать аптекарем. Позвольте мне показать, на что я способна.

Ректор заинтересованно отвлекся от потолка и сел ровнее, Мефиста отложила газету.

– И что же вы нам продемонстрируете? – спросила профессор.

– Зелье, очень популярное в моем крае. Лекарство, увеличивающее мужское влечение. Авторский рецепт, – торжественно объявила крыса, ставя котелок на треногу и смахивая за спину копну густых волос. – Могу ли я попросить кого-то помочь мне с огнем?

Будто назло, она никуда не торопилась, а я, уже понимая, что минутой тут не обойдется, решил действовать.

– Так, милая, покиньте помещение, – вставая с места, выдал я. – Вы не подготовились к испытанию: нет огня – нет поступления. Дверь вон там.

Крыска недоуменно замерла, вскидывая на меня свои огромные, будто у раненого олененка, глазищи. Того и гляди заплачет.

Вот еще, меня этой соленой водицей не проймешь!

– Рьен Рэкшор, – неожиданно вставил глава огневиков. – Девушка же не на мой факультет пришла, ей позволительно не иметь спички. Почему бы и не помочь.

С его рук слетела вспышка огня прямо под котелок.

Я же злобно смерил этого старого хрыча ненавистным взглядом. И дураку понятно, на что он повелся… В его-то возрасте только и работают, что на настойки для потенции. Неудивительно, что он так приободрился.

Девчонка тем временем рассыпалась в благодарностях и принялась крошить травы из коробки в будущее варево.

Я же с осторожностью и очень медленно дышал, с облегчением понимая, что сегодня запаха меда не чувствую. Может, дело в том, что в здании не было ветра, и меня это почти успокоило.

Ровно до момента, пока девчонка не достала из коробки банку и не открутила крышку, попутно озвучивая:

– Пыльца дикой орхидеи растет только в предгорьях моего родного края.

Она зачерпнула внушительную горстку ложкой и бросила в котел. Пар тут же подхватил легкие частички пыльцы, разнося по всей аудитории; а я, втягивая ноздрями воздух, осознал, что не дышать уже поздно.

Пыльца орхидей, из которой добывали клятый мед, – хуже для меня и быть не могло.

Я болезненно вцепился пальцами в край стола.

Загрузка...