Академия драконьих всадников

Глава 8 Пир

– Почему, тролль меня раздери, Ёжик?!

Не орал, не шипел, оттого не выглядел угрожающе.

Я сидела по-турецки на заправленной постелью из алого шёлка кровати и с кошачьим спокойствием наблюдала за тем, как мой друг по несчастью мечется по спальне размером с папину квартиру и размахивает волшебной палочкой. Из неё вылетали паутинообразные всполохи, которые растворялись в воздухе, стенах и предметах мебели.

– Ты меня назвал Снежинкой, я тебя Ёжиком. Всё честно. По-моему, это равноценно.

Дарнли остановился, расслабил плечи.

– Понятно. Но почему не Ёж?

– Мне не нравится, Ёжик лучше звучит. А что это ты делаешь?

В обильно украшенный драгоценными камнями комод полетела новая вспышка.

– Ставлю непроницаемые чары, чтобы никто не смог нас подслушивать. Здесь никому нельзя доверять.

– Можно я задам парочку вопросов?

– Могла бы не спрашивать разрешения, – сварливо отозвался он, как заведённый вышагивая по малахитовому полу.

– Почему лорд Джон называет тебя великим? Мне показалось, что он видит тебя впервые в жизни… И не уходи так далеко, я не собираюсь кричать на всю комнату.

Он вернулся и сел на край кровати поближе ко мне.

– Эльф назвал меня великим из-за этого. – Маг на раскрытой руке показал мне волшебную палочку. Вблизи я разглядела на ней немного узоров, похожих на кельтские. – Это волшебная палочка, редкий магический артефакт, позволяющий магу даже с очень слабым даром творить настоящие чудеса.

– Ух ты! А я могу что-нибудь наколдовать?

Дарнли крепко обхватил палочку пальцами, будто побоялся, что я выхвачу её.

– Никогда об этом не помышляй. Женщинам запрещено заниматься магией. Видела Глэдис? Хочешь стать такой, как она?

Упоминание сумасшедшей старухи подействовало почти так же, как хлыст на дракона. Я поменяла позу, разминая ноги.

– Ну это же крайность какая-то. Извини, но вы с профессором Крейгом иногда тоже выглядите как не от мира сего.

– Послушай, в Междуземье не всё так просто. Магией дозволено заниматься не всем. Она только для людей благородного происхождения и только для мужчин. Однако есть те, кто, несмотря ни на что, желает обладать чудесными умениями и обращается за помощью к неблагим фейри, заключая сделки. Эти люди крайне опасны, потому что им приходится выполнять поручения своих покровителей, а это обычно связано с грязью. Болезни, убийства, падёж скота, непогода – список их злодеяний можно продолжать до бесконечности. Все ведьмы – недалёкие женщины, когда-то пожелавшие получить некие блага в обмен на чьи-то жизни, поэтому их не стоит жалеть.

– А мужчины, незаконно занимающиеся магией, – это колдуны? Поэтому ты так рассердился?

Он снова разжал пальцы и положил палочку между нами.

– Теперь ты понимаешь, что магия – это огромная ответственность?

– Да это и так ясно. Но за женщин всё равно обидно. Почему даже аристократкам нельзя?

– Потому что женщины слабые.

– Тогда детей сами рожайте, раз мы слабые.

Наши взгляды неосторожно пересеклись, и от меня не укрылась мелькнувшая в его глазах растерянность.

– Не говори больше таких глупостей. – Дарнли быстро пришёл в себя и опять нацепил маску строгого преподавателя.

Я прикусила губу, чтобы не ляпнуть ничего, что может высечь искру для конфликта. Мы из разных миров, друг друга всё равно не переделаем.

– То есть палочка есть только у избранных? – вернула я разговор в прежнее русло.

– Недалеко от истины. Получить её можно либо в дар от высших фейри, что само по себе весьма почётно, либо же отобрав у другого мага. Эта палочка, – Дарнли вдруг сделал ударение, – принадлежит моему наставнику. Я её одолжил. Не украл.

– И твой наставник даже не спросил, зачем тебе она? Или он не знает, что…

– Хватит об этом.

– Ну уж нет. – Я подпрыгнула на мягком матрасе, вставая на колени. – Мы же договорились, что будем честными друг с другом. Не говори то, от чего якобы умрёшь, и всё! Пожалуйста, я тебя очень прошу, не надо забивать мне голову тайнами и недомолвками, я же и так здесь как слепой котёнок.

– Алекс… тебя трясёт.

Я села и упрямо обхватила себя руками. Чёрт, только что ведь собиралась ему доказать, что не слабая.

– Меня задевает твоё недоверие, – сказал он, не дождавшись от меня ответного выпада.

А, ну да. Рассказал историю про ежа, и теперь всё. Лимит доверия должен быть неисчерпаемым. А что касается меня?

– А мне неприятно, что ты разговариваешь со мной, как с человеком, который может в любой момент выдать твои секреты. Мне это не нужно. И ты можешь спрашивать меня о чём угодно, я ничего скрывать не буду. Заметил, мы за последние часы настолько сблизились, что выкать перестали?

Дарнли отвернулся. Поводил рукой по своему колену.

– Будь по-твоему. Но у меня есть условие. Либо ты даёшь клятву, что дальше тебя моя тайна не пойдёт, либо всё остаётся по-старому.

Вот, другое дело! А то иногда выпендривается, как капризный мальчик.

– Клянусь!

– Нет, нет. – Он взял палочку. – Клятва на магии.

Воодушевлённая, я устроилась поближе к нему и свесила ноги с кровати.

– Я не боюсь.

– Хорошо.

Из кончика волшебной палочки вылетела искрящаяся нить. Удлиняясь, она плавно обвилась вокруг меня. Страшно действительно не было, только немного смешно, словно мы находились в добром мультике для малышей.

– Повторяй за мной: я клянусь своим истинным именем…

Я торжественно повторила.

– …что ни словом, ни жестом, ни знаком, ни чем-либо иным не выдам тайну Криспиана Дарнли.

Без запинки произнесла и это.

– Если же я нарушу клятву, то навсегда останусь в драконьей шкуре. Да будет так.

Танцующий у моего лица кончик нити обрёл черты хлопающего крыльями дракончика. От непредвиденного ужаса у меня похолодела спина. Это же ловушка!

Подавив зародыш паники, я сжала кулаки. Не имею права отступать. Это было бы нечестно.

Как только с моих губ сорвалось последнее слово, серебристый дракончик рассыпался мягким облачком на моём лице, и следом исчезла вся нить.

– Я думал, ты прервёшь ритуал. – Я расслышала в тоне мага искреннее недоумение. – Ты была не обязана соглашаться на такую цену.

Я улыбнулась вымученной улыбкой:

– Я прошла испытание?

– Высший балл. – В его голосе появилось живительное тепло. – Для меня это многое значит.

Так вот. Пусть теперь всё рассказывает, а то сколько можно партизанить в одиночестве?

Однако вместо рассказа последовал новый этап игры в молчанку. С отрешённым видом Дарнли пялился в малахитовые узоры на полу и не обращал на меня никакого внимания. Где-то с минуту я дала ему побыть наедине со своими мыслями, а потом не выдержала:

– Так что ты скрываешь? Ты стыдишься этого? Боишься, что я буду тебя осуждать?

Он заторможенно качнул головой:

– Я проклят.

С моим незнанием местной культуры я не смогла сразу переварить эту информацию.

– Что это значит?

– Меня проклял фейри, – переиначил маг. – А магию фейри практически невозможно отменить с помощью человеческой. Может, тебе это кажется забавным, но на самом деле это настоящая катастрофа. Если кто-нибудь узнает о том, что я проклятый, по закону он будет обязан обратиться в магический надзор. Мою магию запечатают, а меня отправят в Дом проклятых. Это что-то вроде тюрьмы и лечебницы для душевнобольных.

Я поёжилась.

– Ты что, так опасен из-за этого проклятья?

– Это касается всех проклятых. Даже если чары безобидны для окружающих.

– А если, допустим, предоставить в суде все обстоятельства конфликта с фейри? Выяснить уровень вреда от проклятья и, может, всего лишь наложить какие-то ограничения…

– Ты очень здраво мыслишь. Даже слишком здраво для женщины, – сказал Дарнли. – Но наше общество слишком зависит от традиций, а судебная система неповоротливая и далёкая от человеколюбия. Так что, если кто-нибудь узнает о моей тайне, я обречён. И самое ужасное, что последствия будут губительными не только для меня. Всё, что я делаю, всё ради спасения моего наставника и, возможно, других людей.

Препод-самодур. Униженный и оскорблённый сын дворянина. Герой-одиночка. Как же ты непрост.

– Я пробовал снять проклятье, и ничего, ничего не помогает, – в отчаянии продолжил Дарнли. – И я пытаюсь найти того фейри, но всё бесполезно. Уже два года бьюсь над этим и ничего не могу сделать.

– А теперь ещё и я на твою голову свалилась, – искренне посочувствовала я.

– Только не вздумай винить себя в чём-то. Я сам сделал тебя своей обузой.

И опять это трагическое молчание.

– А в чём суть твоего проклятья? Как оно проявляется? – Я придвинулась ближе. – Говори уж, раз я клятву дала.

Он сглотнул. В тишине гостевых покоев я хорошо расслышала этот звук.

– Когда я пытаюсь рассказать правду о своём наставнике, происходят мерзкие вещи.

– Например?

– Не могу даже намекнуть. Оно проявится.

– Я не испугаюсь.

Дарнли резко встал и отошёл от кровати. Ну вот, опять строит из себя обиженку.

– Обещай, что не будешь кричать, звать на помощь, причитать и всё в таком духе.

Всё-таки решился. Я демонстративно фыркнула:

– Сам знаешь, это не в моём стиле.

– Тогда просто сиди тихо. Договорились?

Едва получив моё согласие, он содрогнулся, зажмурился и прижал ладонь к груди, как бы стремясь унять резко возникшую боль. Я подскочила, но, вспомнив об уговоре, быстро взяла себя в руки и заставила вернуться на место.

То, что предстало моему взору в следующий момент, я раньше видела только в фильмах ужасов. Изо рта Дарнли вылез большой мохнатый паук! Маг стряхнул с себя гадкое насекомое и, тяжело дыша, закачался. Наплевав на условия, я бросилась к нему и обхватила его руками. Даже сквозь одежду почувствовала, каким горячим стало его тело.

– Не трогай… паука, – с трудом выговорил он. На его нижней губе блестела слюна. – Ядовитый…

– Пойдём. Пойдём, ты ляжешь, и тебе станет легче, – с наигранным оптимизмом затараторила я подсевшим голосом.

Хоть бы довела его до кровати без приключений, а то расшибётся о каменный пол, если упадёт. Да и мне бы самой продержаться, а то скоро тоже начну трястись и плохо владеть собственным телом.

Дарнли всхлипнул, как от нехватки воздуха, и согнулся. Но его не вырвало, как я ожидала. Из открытого рта вывалилась жёлтая змеиная голова, а следом стало медленно выползать и всё длинное тельце. При этом рептилия деловито высовывала раздвоенный язык и сверкала чёрными глазками-бусинками, как будто не видела в ситуации ничего из ряда вон выходящего.

С детства терпеть не могу змей, даже маленький ужик на речке мог довести меня до слёз, а тут я просто себя не узнала. Наверное, не закричала и не убежала только из-за страха за Дарнли. Я не отпустила его, даже когда он согнулся сильнее и, уже стоя на коленях, распрощался с чешуйчатой тварью.

– Змеи… Хуже всего… – От странной пытки у мага на лице выступили крупные капли пота. – Не прикасайся…

– Знаю-знаю, ядовитая.

Не знаю почему, погладила его по тёплым, влажным у корней волосам. Он был так слаб, что не отреагировал на непрошеную ласку.

– Всё хорошо, – прошептала я. – Ты не сломал мне психику, видишь, я даже не закричала и не заплакала. Сейчас умоешься, и всё пройдёт.

Он позволил мне помочь довести его до двери в купальню, а дальше не пустил. Велел не сидеть под дверью и не гоняться за ползающими по комнате гадами.

Ох, что за человек?

Вопреки запрету, я немного покараулила снаружи и, не услышав ничего похожего на звук падающего тела, наконец отошла. Два года! Два года это терпеть без возможности кому-либо открыться! А он ведь ещё и борется с проклятьем, пусть пока и безуспешно. Другой бы давно сделал вид, что ничего не произошло, и жил бы себе дальше, а Дарнли всё равно не теряет надежды всё исправить и спасти других… Пожалуй, за это можно простить многие его недостатки вроде гневливости и скрытности. Да и кто знает, может, они появились у него не так давно?

Невольно я стала в мельчайших деталях прокручивать в уме то зрелище. Как дрожали его руки, как краснело лицо, как лениво шевелил толстыми лапками паук… На моменте появления змеи меня начало мутить, и я, на ходу обрывая гадкие мысли, направилась к балкону. Взгляд скользнул по кушетке, такой же кричаще-роскошной, просто на грани вульгарности, как весь интерьер вокруг, но я проигнорировала её и подошла к перилам. Моё лицо тут же обдул прохладный ветерок. Неприятный. Могильный. От которого по спине бегут мурашки. Был ли он действительно таким зловещим или же зловещие ассоциации возникли из-за декадентского пейзажа?

– Я тебя нашёл.

Не до конца придя в себя, я медленно повернула голову и увидела Джека. В сравнении с первым впечатлением выглядел он в этот раз не таким дикарём, хоть снова не обошлось без небрежности. Идеально расчёсанные рыжеватые волосы чуть ниже плеч легкомысленно колыхались на ветру. Ткань незаправленной шёлковой рубашки льнула к стройному телу. Но, честно говоря, в первую очередь мне бросились в глаза босые ноги с тонкими лодыжками и светлыми волосками, не скрытые короткими штанами.

Джек бесшумно прошёлся по перилам и присел на корточки. Лишь бы ты свалился, нелюдь ушастый!

– Какая же ты красивая. – Он протянул ухоженную руку с парой колечек, но я отпрянула. – И дикая. Только тому магу разрешаешь себя трогать?

Вот за что мне это наказание? Отшивать нельзя, Дарнли же велел улыбаться и изображать восторженную идиотку! Да и история с Глэдис оказалась поучительной. Столько бы проблем избежали, если бы он поцеловал старую развратницу.

Чувствовала себя балансирующей на краю пропасти.

– Чего вы от меня хотите, милорд?

– Чего я хочу? – Эльф изловчился и поймал меня за прядь волос. – Девочка, ты правда думаешь, что мне нужно от тебя что-то одно?

– Ваши намёки можно расценивать как неприличные.

Джек выпустил мои волосы и сел немного культурней, только ноги свесил наружу. Вот же зараза бессмертная.

– Я пришёл не за твоей девственностью.

У меня аж челюсть свело от этого заявления. Да как он узнал, что я… Или только предположил?

– Вы меня успокоили, – не слишком дружелюбно процедила я.

– Человеческие женщины, которых называют «леди», держат в голове слишком много предрассудков. Ярмарка невест, помолвка… Зачем тратить время на помолвку, если вы так мало живёте?