Академия Драконов Света

Глава 48

Все закончилось к вечеру, на полуразрушенную территорию Академии ложился ночной полумрак, догорали разломанные, столетние деревья, обломки стен громоздились шаткими кучами на усеянной битым стеклом земле.

Самых тяжелых, раненых в битве, отправляли в уцелевшие комнаты Лазарета, остальных лечили на укрытом одеялами поле боя. Было тихо, люди были настолько уставшими, что не могли произнести ни слова, они молча справлялись со своей болью, изредка поднимали голову к верху, засматриваясь на появляющиеся звезды. Вместо снега — серые хлопья пепла, вместо мороза — разгоряченный пожарами воздух. Вместо веселого смеха и радости победы — редкие стоны раненных борцов за свободу.

Сидя на валуне и прижимая к себе дрожащую Дженнифер, Грей осматривал Академию, воспоминания лениво ползли внутри гудящей от боли головы:

— Что же с тобой стало, красавица моя? Столько времени мы потратили на создание этого места, это ведь самая молодая из всех Академий Стихий на нашей планете, и оттого, самая любимая и такая родная, возведенная своими руками. Мы радовались, как дети, когда закончили, счастливо встречали самых первых адептов, старались для каждого создать лучшие условия, раскрыть потенциал и направить на верный путь. Три дракона, стоящие у истоков создания Академии Драконов Света, три верных товарища и соратника: Грей, Иллар и Кай. Он снова упустил момент, не смог разглядеть в друге зло, не помог, не подставил свое плечо. Да, теперь остается только винить себя, ничего уже не вернуть назад.

— Грей, я должен осмотреть твои раны — появляясь из портала, сказал Хантер.

— Все в порядке, иди к тем, кому действительно нужна помощь, я справлюсь сам. Как там наши золотые дети?

— Кайл в отключке, зелье, которое сварила Сидния, легион драконов свалит с ног, а этот проспит до утра. Мила очнулась, с ней родители, ее регенерация впечатляет, девушка уже рвется лечить других, хотя сама еле на ногах стоит, от усталости.

— Понял, дай ей что-то успокаивающее, пусть поспит. С последствиями разберемся завтра. Если тебе не хватает лечащих рук — проси старшекурсников помочь.

— Все сделаю, ответил главный Целитель и переместился в лечебный корпус, ведя под руку Дженни.

Сквозь звенящую тишину послышался тонкий, дрожащий голос, мама Августа пела песню, посвященную погибшим драконам, ее подхватили десятки голосов, отдавая дань уважения тем, кто оставил эту жизнь, сражаясь за их свободу:

…Солнце село за рекой, обнажив закат багровый,

Спят, умолкнув на века, павшие в бою драконы,

Жизнь отдали за покой, подарив надежду,

Рядом с вами мы уснем, даже нет, мы ляжем между,

Помни, тьма, смотри же, смерть, мы стоим на страже

Память в нас о них горит, полыхает даже…

Измученные, с налипшими комьями грязи на разорванной одежде и раненом теле, пели, приложив руку к сердцу, стоя на коленях. Слезы катились по изможденным лицам, из ран капала на землю кровь, но молчаливых не было, пение — это самое малое, что они могут сделать для тех, кто больше никогда не взлетит в это прекрасное, голубое небо.

Утром Милу разбудила трель Королевских соек, они, словно проверяли, отзовется ли кто на их пение, кружили над территорией, неспешно облетая всех спящих.

Присев на кровати девушка осмотрелась, в комнате было еще 3 спальных места, их занимали раненные адепты, на одной из них заметила Кайла. Он выглядел вполне здоровым, ни осталось и следа от черной магии. На Милану накатило волнение, сердце сжалось от страха, она ведь не знала, что с Дэнис и Римом, где отец и дедушка, была ли здесь мама. Столько вопросов, столько людей, наверняка нуждающихся в ее помощи. А здание? Оно явно требовало срочного ремонта, истощенный Магический источник нуждался в обновлении, Мила была готова отдать всю магию, лишь бы вернуть Академии первоначальный вид.

Милана с усилием поднялась с кровати, тело ломило, шаги давались сложно. Потихоньку, опираясь на стены, подошла к двери, потянулась к ручке, и застыла, ощущая на плечах объятия теплых сильных рук. Броня была сломлена, сильная воительница, что еще вчера была готова отдать свою жизнь, превратилась снова в хрупкую девушку, так нуждавшуюся в ласке и любви.

Горькие слезы смело рисовали дорожки на щеках, скрываясь в уголках губ, отдавая во рту солоноватым привкусом. Их никто не останавливал, сейчас для этого было время. Мила прикусила губу, чтобы не зарыдать в голос, и только дрожание тела выдавало ее состояние.

Сердце отсчитывало сумасшедшие удары, не в силах справится с нахлынувшими эмоциями, кружилась голова, ноги словно превратились в желе, Мила чувствовала, что не выстоит, но руки Кайла держали крепко, не давали упасть, он зарылся в ее волосы, шумно вдыхая их запах, положил свою голову на плечо и тихо прошептал:

— Плачь, кричи, если хочешь, дай волю эмоциям, а я буду рядом, я буду слушать, разделю твою боль, чтобы тебе стало легче.