Аферист

Глава 8

Стоило переступить порог Розиной квартиры, она сообщила, что звонил Борис, искал меня по какому-то срочному делу. Вообще-то моё важное дело — ближайшая горизонтальная поверхность в компании с Розочкой. Я сегодня именинник, и жажду подарков. Но Боря, наверное, не стал бы звонить просто от нечего делать или чтобы спросить, как я насчёт макаронов на ужин.

Я обнял Розу и дотянулся до телефона, стоящего на тумбочке рядом. Кстати, почти не скучаю по мобильнику. В моей нынешней деятельности он скорее стал бы помехой, по нему нефиг делать отследить человека. А так к моим услугам все городские таксофоны. Да и попроситься позвонить куда-нибудь не проблема. Люди же пока не знают, что такое поминутная тарификация. А так, жалко что ли пустить позвонить?

— Алло, Боря, что стряслось? — спросил я, когда мне ответили на той стороне.

— Звонил Володя, у него появился какой-то прямо железобетонный вариант, но если будешь брать, это встанет в копеечку.

— Насколько в копеечку?

— Пятьсот.

— Ого! — присвистнул я.

— Так что ему сказать? Не надо?

— Стой-стой! Надо! Беру.

— А деньги?

— До завтра пусть придержит. Завтра будут деньги.

— Ну ладно.

Я посидел, глядя в стену перед собой.

— Закурю? — спросил у хозяйки.

Розита беспокойно наблюдала за мной и нервно покачивала ножкой. Величественно повела рукой, разрешая осквернить её жилище. Знала бы ты, детка, как мне сейчас не хочется от тебя уходить, но придётся. Деньги сами себя не добудут.

Я затянулся, откинувшись на спинку дивана и выпуская дым в потолок. Мысли свободно текли, ставя плюсики и минусы в адрес трёх кандидатур. Нет, Антошу мы оставим на десерт, иначе слишком легко отделается. Барсук? Этот и вовсе должен целое состояние — мою жизнь. Продешевить не хочется.

— Ты куда? — спросила в спину Роза, когда я вышел в прихожку.

Вот ведь настроили клетушек, то ли дело у Борьки. Приличная входная группа, не чета этой порнографии. Могут же, когда хотят. При Виссарионыче не баловали и туфту не гнали, а то можно было и загреметь. Впрочем, для средней советской семьи даже такая квартира — роскошь, после коммуналок и общаг особенно. Поживёшь с соседями через фанерную стенку, и панельные хрущёвки покажутся раем.

— Сева, что случилось? — прильнула сзади Розочка, пока я натягивал куртку.

— Ничего не случилось, моя прелесть, — поцеловал я тонкие пальчики. — Скоро вернусь.

— А ты ку…

— Не закудыкивай дорогу, — прикрыл я очаровательный ротик ладонью. — Я за вином. Куплю и приду. Готовь бокалы.

На самом деле мне до зарезу нужно было позвонить, но не при Розе же.

Я бегом спустился с третьего этажа и побежал к винно-водочному магазину. Там таксофон есть. Перед будкой я галантно пропустил женщину с ребёнком и двумя хозяйственными клеёнчатыми сумками вперёд. Мне ещё минута нужна на размышление.

Наконец, будка освободилась, и я набрал справочную.

— Будьте так любезны, подскажите домашний телефончик Гриценко Марты Прохоровны. Подождите, это не всё. Номерок гастронома номер девять, что на улице Будакина. Два? Давайте оба, и директора и сторожа. Вот спасибо, выручили меня, — искренне и от всего сердца поблагодарил я барышню.

Сначала звоню домой. Выходной всё-таки. В трубке раздались длинные гудки, которые сменились вальяжным «аллоу». Мужчина.

— Добрый день. Марту Прохоровну к телефону пригласите, будьте так любезны.

— А кто звонит?

— Передайте, звонит хороший знакомый, капитан Ненашев. По очень срочному делу. Это в её интересах.

— Сожалею, но Марты Прохоровны нет дома.

— Где я могу её найти? Это очень важно.

— Я так сразу не могу сказать. Попробую выяснить, перезвоните через полчаса.

— Какие полчаса? Вы кажется не понимаете. Марта Прохоровна в опасности. Счёт на минуты. Пять минут вам, не больше.

Я нажал на рычаг отбоя и задумался. По логике, Марта Прохоровна выходные должна посвятить уничтожению компрометирующих бумаг. Ну не по подружкам же она ходит, когда я ей обещал повторно прийти с проверкой после праздников. Так что на работе наша владычица лососей и икры, жжёт товарные накладные, измельчает гроссбух и жуёт ананасы, как главную улику. А может наоборот, жжёт ананасы и жуёт гроссбух, чтобы наверняка.

Сейчас перекурю, дам время домашнему мужчинке отзвониться и посеять панику в умах. Думаю, пяти минут будет достаточно. Сбежать за это время не успеет, но до нужной кондиции как раз дойдёт.

Добив сигарету до фильтра, щелчком отправил её в урну и снова взялся за трубку. Длинные гудки на этот раз шли долго. Надеюсь, я не переусердствовал, и моя протеже не по пути в Рио де Жанейро. Наконец, старческий дребезжащий голосок ответил:

— Гастроном, слушаю.

— Здравствуйте, гастроном. Марту Прохоровну пригласите.

— Так нет никого, выходной. Звоните завтра.

И фоном множественные шевеления и шепотки. Детский сад.

— Вы там хорошенько оглядитесь вокруг и передайте вашему директору, что звонит капитан Ненашев. Я хочу помочь, но завтра будет поздно.

В трубке зашептали громче, раздались шаги на цыпочках и обратно — громко, на каблуках.

— Слушаю, — громко и нервно отозвалась наконец директор.

— Марта Прохоровна, ну наконец-то. Капитан Ненашев. Я уж думал, не достучусь до вас.

— Почему вы звоните, капитан?

— Попросите там всех выйти, разговор не для посторонних ушей.

В трубке раздался дружный топот. Да их там целая бригада!

— Можете говорить.

— Дело приняло скверный оборот. К вам завтра нагрянут.

— Что значит, нагрянут, разве мы с вами не договорились? — гневно поинтересовалась Марта Прохоровна.

— Вы кажется не понимаете. Меня отстранили, выписан ордер на обыск магазина и квартиры. Более того, мне шепнули, что готовится постановление на ваш арест. Простите, я ни на что уже не могу повлиять.

В трубке раздался задушенный хрип. Чёрт, она там собралась скопытиться? Так не пойдёт.

— Вы слышите, Марта Прохоровна? Вы понимаете, что ситуация крайне опасная? Выход один — бросайте всё и бегите. Расхищение социалистического имущества, это же расстрельная статья.

— Да куда ж мне бежать? — слабым голосом отозвалась наконец женщина.

— Куда угодно. В глушь, в Москву, в Монголию.

— Подождите, я отдышусь.

— Некогда вам отдыхиваться. Каждая минута на счету. Завтра к восьми ноль-ноль у вас будет группа захвата, автоматчики, всё как положено. В наручниках выведут, потом суд, приговор. И исполнение приговора.

— Так мне что, прямо сейчас в аэропорт?

— Ни в коем случае! Вы что?! Вас же объявят во всесоюзный розыск, по горячим следам и возьмут. Под своим именем и думать забудьте билеты покупать.

— Так что же делать?

— Всё, что я могу — помочь с документами. Вам нужен паспорт на другое имя, тогда следствие будет сбито с толку, и вы беспрепятственно сможете затеряться на просторах страны. Начнёте новую жизнь.

— Голубчик, спасите! Как мне этот паспорт получить?

— За такую срочную работу возьмётся только специалист высокого класса. На ваше счастье, я знаю такого человека, но он дорого берёт.

— Назовите сумму. Любые деньги заплачу.

— Тысяча рублей, Марта Прохоровна.

— Я согласна, согласна.

Вот чёрт, надо было больше просить. Плохо я ещё в ценах разбираюсь.

— Хорошо. Тогда через два часа я к вам подъеду. Приготовьте деньги и фотокарточку.

— Да где же я её сейчас возьму?

— Думайте, может от паспорта осталась? Паспорт же вы меняли не так давно, наверное.

— Не помню, где я их искать буду?

— Тогда бегите в фотоателье.

— Закрыто, воскресенье же.

— Не нервничайте. Сейчас подумаю.

— Не нервничайте, легко сказать. Вам бы такое на голову свалилось. Для чего я вам платила?

— Для того и платили, чтобы в нужный момент я был на вашей стороне. Но если моя помощь более не нужна, я откланяюсь.

— Нет-нет, подождите. Простите, вспылила.

— Ну хорошо. Есть фотограф, мы приедем вместе, сделаем снимок, но это удлинит время изготовления паспорта. Вам на это время нужно где-то спрятаться.

— На даче подойдёт?

— Ну какая дача? Вас же там первым делом найдут.

— У кумы разве? Она в пригородной деревне живёт.

— Никаких родственников, их первым делом проверять будут. Думайте. Есть знакомые, о которых никто не знает?

— А может быть у вас?

— Вы с ума сошли? Я в коммуналке живу, у меня соседей два десятка человек, и каждый с удовольствием потом сдаст и меня и вас.

— Разве что… есть один завскладом. Пожалуй, можно у него переждать.

— Отлично! Говорите адрес, через два часа мы будем у вас. Приготовьте деньги.

— Сразу всю сумму?

— Простите, этот специалист без оплаты не работает. Бывали случаи, когда человек документы получал и поминай, как звали. Поэтому деньги вперёд. И да, измените как-то внешность. Постригитесь там, макияж смойте, смените одежду на более скромную, украшения тоже лучше снять. Нужно кардинально подойти к вопросу. Чем меньше вы будете похожи на себя, тем меньше подозрений вызовете в дальнейшем.

— Ох ты ж, господи.

— Адрес говорите. Куда подъехать?

— Ракитная, пять. Там промзона, склад.

— Мужайтесь. С богом.

Я положил трубку и выдохнул. Сходил в магазин, прикупил бутылку Хванчкары и насвистывая, отправился к Розочке. Ещё масса времени, всё успею — и Бориса вызвать и с Розочкой выпить вина.

Рыбка прочно сидит на крючке. Такие как эта дамочка, сына родного продадут, лишь бы выйти сухими из воды. Сейчас она по тихой заберёт из сейфа деньги и свалит, оставив коллектив разбираться с завтрашней «проверкой». А потом она стряхнёт с себя весь лоск, подвяжется старушечьим платочком и будет дрожать от страха на складе. Интересно, как скоро до неё дойдёт, что её обули? Надо будет ей строго-настрого запретить звонить и близко подходить к магазину и к дому. Мало того, что она проворовалась, так ещё и эгоистка редкостная. Ни слова о семье и коллегах. Такая достойна помучиться подольше. Было бы чудесно, если она какой-нибудь попуткой или автобусом действительно свалила из города. Скатертью дорога.

У Розы я первым делом поцеловал мою сладкую девочку, на вопрос, чего так долго, сказал, что была очередь. Розочка ушла за штопором, а я набрал Борьку.

— Друг мой, бросай все дела, ты мне срочно нужен.

— Сэв, я не могу, у меня…

— Дело жизни и смерти. Через два часа ты должен быть около железнодорожной станции на переезде. Если всё выгорит, закатим пир в честь моего дня рождения.

— Как, у тебя день рождения?

— Ну да, Боря, я разве не сказал? Не имеешь права отказать имениннику.

— А я тут в гости собрался.

— Позовёшь своих гостей к нам. Всё, отбой, до встречи на переезде. А, да, захвати фотоаппарат. Я видел, у тебя «Зенит» висит на стенке.

— Да я фотографировать толком не умею, и плёнки нет.

— Это неважно, главное, чтобы он был в наличии. И шарфик возьми.

— Какой шарфик? Зачем?

— Длинный, но не сильно тёплый. На шею намотать. Всё, отбой.

В комнату вошла Роза с бокалами и штопором.

— Ты с кем тут разговаривал? — игриво спросила она, покачивая бёдрами.

Ох, детка, доиграешься. Я уже на взводе.

— Борька опять звонил. Дела. Но это всё позже, а сейчас иди ко мне.

Вино мы пили после, и выпить успели только по бокалу.

— Розитта, я сейчас должен уйти, порешать дела, а вечером предлагаю встретиться у Бориса. Закатим пир.

— Ну Севушка.

— Цветочек мой, не могу отложить. Очень важно для карьеры и для нашего будущего. Ну прости, что так, сам не ожидал. Не обижайся, я сегодня именинник, грех на меня обижаться. Придёшь?

— И не надейся от меня таким образом избавиться! — кинула она в меня подушку, но я конечно увернулся. Прилетело по серванту, задребезжало стекло, жалобно звякнул хрусталь.

— Моя грозная богиня, — рассмеялся я.

— Я приду, и ты глаз от меня отвести не сможешь, — встала она.

Чёрт, так я сейчас и впрямь останусь.

— Пока, — махнул я и выскочил от греха за дверь.

На переезде меня ждал нервный Борис.

— Ты чего так долго? — набросился он на меня.

— Немного заплутал. Забыл, какой транспорт сюда ходит.

Я и правда забыл, что не все остановки находятся на своих местах, их же переносили не раз. Ну, выдвигаемся с богом.

Ракитная — это и в наши дни промзона. Железнодорожная станция постепенно обросла складскими помещениями, в наши дни принадлежащие частникам, а в Союзе разным государственным конторам. Дорога, разбитая большегрузами, пылила от каждого проезжающего автомобиля. Благо, по причине воскресенья, их было немного. Мимо нас промчались всего три, громыхающих содержимым кузовов. Но и после них пыль подолгу стояла облаком над дорогой.

Я кратко просветил Бориса о его маленькой, но очень ответственной роли в предстоящем действе.

— Ты шарфик взял?

— Взял. Но в нём жарко. Вот, — вытащил Боря отличный трикотажный шарфик пластелинового зелёного цвета в жёлтую полоску по краям.

— Отлично! Снимай свою куртку, наматывай шарф. Да не так, Боря, он должен свободно болтаться на шее. Это аксессуар творческой личности. Постой, волосы взъерошу. Вот, красота. Твоя задача на сей раз — изображать фотографа. Вспомни Володиного подельника, постарайся ему подражать. Пощёлкай затвором, покрути даифрагму, поправь клиентке плечи, подбородок. Пару минут покрутишься, кивнёшь мне. Мы уже с ней встречались, поэтому постарайся рта лишний раз не раскрывать, чтобы не опознала. Если что-то захочешь сказать, гнусавь изо всех сил. Вот, пришли. Ракитная, пять.

Ворота на территорию базы оказались закрыты, пришлось долбиться добрых пару минут.

— Вы кто такие? Куда идёте? — спросил наконец голос в окошке, открывшемся в створке ворот.

— Нас ждут, — решил не вдаваться я в подробности.

— Кто вас ждёт?

— Женщина, немолодая, полная. Ненашев я.

Окошко захлопнулось, за створкой произошло краткое совещание, после чего воротина заскрипела, приоткрывая щель, в которую мы едва протиснулись.

— Пришли! Вы одни? — взволнованно спросила женщина, которую я едва узнал.

Марта Прохоровна без макияжа постарела лет на двадцать. Пышные кудри были стянуты в гульку на затылке, а сверху воткнут черепаховый гребень. Очки с толстой чёрной оправой окончательно обезобразили её. Невзрачное сизое платье с платком на плечах довершали образ бабки со скамейки у подъезда. Вот там ей самое место.

— Поздравляю, вас и не узнать, — похвалил я старательную ученицу. — Где поговорим?

— Сюда, — позвала она нас в проход между горами коробок. В маленьком тупичке было оборудовано логово с лежаком, кипятильником в бидоне и чифирём в железной кружке. Прекрасно.

— Не будем терять времени, сначала снимок. Валерий, где вам лучше расположиться?

— Зн-десь, — прогундосил Борька, настолько скривившись, ради одного этого слова, что даже я бы его не признал.

— Садитесь, — пригласил я Марту Прохоровну на мешок с крупой.

— А фон? — кивнула она на страшные ящики сзади.

— Не волнуйтесь, всё отретушируется.

Борька сначала ковырялся с крышкой объектива, потом три раза перевёл кадр, укрутил диафрагму в ноль и без предупреждения нажал на затвор.

— Ой, мне кажется, я моргнула! — спохватилась Марта Прохоровна. — Давайте ещё кадр.

Борька взглянул на меня.

— Валяй, — от щедрот души разрешил я ещё один снимок.

Борька «щёлкнул» ещё один раз. И ещё один, чтобы наверняка. На этом его часть работы была выполнена, и он долго колупался, пока упихнул «Зенит» в жёсткий футляр. Я времени не терял, повторил на ухо Марте Прохоровне краткий пересказ ранее сказанного и протянул руку за заслуженным гонораром.

— Когда будет готово? — задержала она в ладони пачку десятирублёвых.

— Учитывая ваше плачевное положение, постараемся к полуночи привезти паспорт. Но если немного задержимся, не впадайте в панику. Работа тонкая, требует аккуратности и профессионализма. А вы сидите тише мыши, телефоном постарайтесь не пользоваться и не мелькать перед рабочими. Чем меньше свидетелей, тем вам же лучше. Ну, до встречи! Крепитесь, ещё немного и вы окажетесь на свободе.

— Вы уж поторопитесь. У меня сердце не на месте, кажется, того и гляди, придут за мной прямо сюда.

— Это нервы. Выпейте корвалолу, всё пройдёт.

Оказавшись за воротами, мы с Борькой развили максимальную скорость.

— Вас подвезти? — приостановился пыльный уаз-буханка, едва склад скрылся за первым поворотом.

— Спасибо, отец, — поблагодарили мы.

Через полчаса я триумфально пересчитывал купюры, сидя у Борьки на диване. Гастроном номер девять отныне закрыт для нас. Так печально, того и гляди слеза выкатится.