Адская зона. Сила духа

Глава 18. Резня в Мусорном квартале

Между городской окраиной и университетом, лежал захламлённый отбросами пустырь. Каждое утро через него, по извилистой пыльной тропе, тянулась вереница спешащих на занятия студентов. Сам университет располагался на пологом холме, чуть возвышаясь над городом. Снизу, огромные разноцветные шатры казались ещё выше, что придавало странному архитектурному ансамблю особое величие.

Но не красотой палаточного университета любовался урод в чёрной форме стервятника. Из — за угла глиняной хибары, на окраине Мусорного квартала, он внимательно следил за одной парочкой. Парень и девушка шли по тропе, о чём — то оживлённо беседуя. Девушка одета в белоснежный комбинезон фурии, умеют эти бестии делать прочную водоотталкивающую материю.

— Не — ме — зи — да, — зло прошипел стервятник, чуть вынув клинок из ножен.

— Кто это у нас тут каркает, — неожиданно раздалось у шпиона за спиной.

Стервятник резко повернулся и увидел огромного анархиста в чёрном балахоне.

— Птенчик, убери лапку с сабельки— оторву, — грозно прорычал Батюшка.

— Анархия пожаловала, — пятясь, процедил урод, ещё крепче сжав рукоять меча.

Страшный шрам пересекал лицо стервятника от левого уха до рта. На месте глаза зиял глубокий провал, а губы кривила безобразная улыбка— вечный злобный оскал.

— Ну, ты и урод! Может, личико подправить? — недовольно скривился бесплатный пластический хирург, не спеша, обнажая метровый скальпель.

Но стервятник не принял боя, лишь зыркнул единственным глазом на золотой крест анархиста и, кажется, злорадно улыбнулся, хотя, по его оскалу, было трудно заметить.

— А ну, хромай отсюда, падальщик! — презрительно сплюнул Батюшка. — Неохота, с утра начищенный клинок, о грязные кишки марать.

Не убирая руки с меча, стервятник, отвратительно скалясь, развернулся и похромал прочь. Одна нога у странного типа не сгибалась в колене, что придавало походке отталкивающее сходство с подраненной вороной.

Да, видно много грехов к чёрной душонке налипло— боится инвалид глубоко в ад загреметь, — подумал Батюшка. В тот день он не придал инциденту большого значения. Блатные постоянно шпионили за университетом. Но через неделю, ему пришлось пожалеть, что не распотрошил тогда гнусную тварь. Одно то, что Батюшку, после знатной попойки, разбудили посреди ночи, уже заслуживало хорошей трёпки.

— Какого дьявола! — рычал сонный Батюшка, спотыкаясь о стулья. Пока брёл в кромешной темноте, на звук требовательных ударов по железу, Батюшка понял, что перемещается по своему особняку. — Кто там ломится! — настежь распахнув окованную дверь, недовольно бросил хозяин в пустоту ночи.

— Беда, — раздался тоненький голосок откуда — то снизу.

Батюшка опустил взор разбегающихся глаз ниже и, в мутном зеленоватом тумане винных паров, витающих у него в башке, узрел шатающегося из стороны в сторону карлика, в смешном лиловом камзоле.

— Бред, — закрыв глаза, мотнул головой Батюшка.

Когда вновь разлепил тяжёлые веки и погасил инерцию плохо уравновешенной верхней части тела, лилового карлика на пороге уже не было.

— Э-э, я тут, — раздался противный голосок сзади.

Карлик прошмыгнул между широко расставленными ногами, раскачивающегося колосса, и теперь пытался привлечь внимание хозяина, щёлкая пальцами. Батюшка обернулся на щелчки и недовольно поморщился.

— Не стучи, пацанов разбудишь, — сердито прошипел хозяин и, чиркнув спичкой, зажёг лампу.

— Будить надо всех! — категорично заявил жестокий карлик.

— Побойся бога, чертёнок, — люди только спать легли, — пытался предотвратить катастрофу милосердный Батюшка. — Давай позже, на трезвую голову.

— Уже даже сейчас поздно, — грустно повесил голову карлик.

— Лучше тебя убить, — тяжело дохнул на пришельца перегаром раздосадованный анархист.

— Оставь это врагам— они уже на подходе.

— Братва, полундр — а–а!!! — сиреной взревел Батюшка.

Первым на шум выскочил, с обнажённым клинком в руке, Файл; за ним, кубарем, скатился по лестнице, запутавшийся в спущенных штанинах, пьяный ректор университета.

— Где пожар?! — беспокойно озираясь по сторонам, вопросил Жук, мёртвой хваткой вцепившись в дужку чайника.

Несмотря на крутые виражи, заложенные Жуком при головокружительном спуске по лестнице, вода из чайника вылилась не вся, в сосуде ещё что — то хлюпало, и из длинного носика на пол плескался бисер капель.

— Карл?! — удивился Файл, узнав малорослого слугу Пахана.

— Сегодня ночью на вас нападут, — без лишних предисловий, выдал карлик.

— А подробнее, — наклонился к источнику инфы Файл. — Кто, с какой целью?

— Одновременно, все воровские кланы. Сперва— сожгут университет, затем— вырежут анархистов.

— Пахан же обещал нейтралитет, — обиженно надул губы Файл.

— Да, мясники останутся в казармах, — Карл хитро подмигнул. — Так сказать, в резерве ставки. Ну, и, не зря же, Пахан привлёк писать приказы меня, хотя знал о симпатии к Братству.

— Батюшка, поднимай анархистов! — повернулся к вождю вольного клана Файл. — Общий сбор в таверне!

Хозяин выхватил у Жука чайник, полил воду на раскалывающийся череп, тряхнул мокрой шевелюрой:

— За дело, други мои!

Батюшка схватил меч, натянул на гудящий «котелок» рогатый шлем и выскочил в распахнутую дверь. Кольчугу он, после убойной пьянки, так и не снял— возни много; честно говоря, ночью, «на бровях», и до койки — то еле дополз, зато теперь, долго облачаться не пришлось.

Файл, за плечо, встряхнул пьяненького рыжего компаньона.

— Жук, дуй в университет— стражу предупреди. — И увидев, как ректор безуспешно пытается дрожащими руками привести штаны в транспортное положение, поторопил — Не мешкай, надо людей из — под удара вывести.

Жуку, наконец, удалось закрепить ремнём штаны, на танцующем животе, хлебнуть глоток живительной влаги из носика чайника и втиснуться в шатающийся дверной проём. Из темноты раздался глухой шлепок падающего тела, витиеватая тирада, шарканье удаляющихся шагов неуверенной походки.

— Что произошло? — попросил у Карла подробности Файл, натягивая кольчугу.

— Вечером, блатные короли собрали совет. Один уродливый стервятник, таку — у–ю яростно пургу гнал. Имя Пиковый Валет тебе знакомо?

— На пограничье, мы стервятника с такой кличкой, вроде, в ад отправили, — вспомнил давнего недруга Файл.

— Он поведал блатным интересную историю о дикзелах, Братстве и фуриях, связав их воедино.

— Откуда взялся этот хмырь?!

— После истребления отряда стервятников на Мельнице Дьявола, изуродованный Валет выжил и не пожелал покидать наш уровень зоны. Говорят, злодея исцелил бродячий маг из коричневого клана. Всё последнее время, Пиковый Валет кропотливо собирал информацию о своих заклятых врагах, дикзелах.

— А почему же блатные решили напасть на честное Братство? — разыграл перед Карлом невинного простачка Файл.

— Блатные короли сами жаждали вырезать Братство. Они искали лишь убедительный повод для начала войны.

— В какой же страшной ереси обвинил нас стервятник?

— В попытке узурпации власти, при помощи магии, — огорошил карлик.

— Магии?!

— Всем известна колдовская репутация дикзелов. Фурии, тоже грешат чародейством. А тут ещё, объявился странный старик, разыскивающий скрытых магов.

— Странник, — прошептал Файл, поняв, чем коротает досуг вздорный старикашка.

— Кроме стервятника, на сходке блатных, ещё присутствовал коричневый маг. Гость тоже швырнул увесистый камень в ваш огород.

— Почему мага сразу не сожгли?

— Коричневый клан сам устраивает гонения на свободных чародеев. Местная власть благоволит коричневым, ведь для борьбы с запретной магией, нужны правильные маги— без дьявольского колдовства изгоев не одолеть.

— Так Пахан здесь не главный затейник? — с прищуром глянул Файл.

— Пахан старается зря не вмешиваться в разборки кланов— от того и правит долго.

— Ну, пусть тогда под руку не попадает, — великодушно проворчал самонадеянный вожак дикзелов. — Мы ощиплем стервятников и блатных павлинов.

— Желаю удачи, — грустно улыбнулся карлик и на прощание добавил — Кстати, полки стервятников и волков уже выдвинулись зачищать пограничье от лесных дикзелов.

— Спасибо, мы предупредим друзей, голубиной почтой, — Файл пожал маленькую ладошку карлика и, обняв за плечи, проводил до двери.

А в это время, Жук упорно брёл к палаточному городку на окраине. Он уже пару раз спотыкался и падал, в захламлённых узких переулках Мусорного квартала, но героическими усилиями спасал чайник от опрокидывания. Только чуть протрезвев, от нежного дуновения прохладного ветерка, Жук сообразил, что чайник, вообще — то, ему не к чему. Вылив остатки воды себе на темечко, очухался окончательно. Ручеёк сбежал на шею, заполз за шиворот, щекоча между лопатками. Жук встрепенулся, повертел в руках кухонную утварь, но бросать начищенный до зеркального блеска серебряный чайник, естественно, внутренняя жаба не позволила. Аферист бережно зажал ценный предмет под мышкой и торопливо засеменил ножками по булыжной мостовой.

Наконец, запыхавшийся Жук достиг окраины квартала. Впереди расстилался глухой пустырь, а за ним, на холме, должны гореть огни университета. Но непроглядная тьма сразу насторожила. Жуку даже показалось, будто чёрный пустырь ползёт на него. Воды, отрезвиться, в чайнике больше не осталось, поэтому Жук просто потряс головой. Однако, к тёмным пятнам в глазах, добавился ещё звон в ушах. Надо сказать, какой — то странный, брякающий металлом, звон. А вдали, мрачная горбатая тень холма вросла в звёздное небо. И ни каких живых огоньков факелов. Словно в университете все вымерли.

— Вымерли? — с содроганием вопросил пустоту Жук. Взор заволокло, по щеке пробежала горькая слеза.

Пустырь покачивался ядовитой коброй. Шарканье шагов и позвякивание металла слились в сплошной шипящий шорох, будто тёрлись о землю чешуйки ползущей гадины.

Жук попятился, и, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, припустил вглубь Мусорного квартала. Добежав до ярко горящего масляного фонаря, споткнулся и, плашмя, упал в вонючую лужу. Дрожа от страха, грязный человечек встал на четвереньки и долго с шумом глотал воздух, пытаясь восстановить дыхание. С трудом уняв дрожь в теле, Жук восстановил душевное равновесие и смог осмотреться.

Жёлтый мерцающий свет фонаря выхватил из мрака: кусок булыжной мостовой, стайку деревянных ящиков с отбросами, серые обшарпанные стены безликих двухэтажных построек. Вдалеке на улочке, горел другой убогий масляный фонарь, но, издали, его манящий свет казался удивительно прекрасным, контрастируя с притаившимся позади смердящим мраком.

Жук поднялся на ноги, попытался утереть рукавом слёзы, но лишь размазал по щекам липкую жирную грязь. Стало омерзительно противно. Жук, как когда — то в старой, покинутой жизни, опять очутился между двух миров— света и тьмы. Следовало делать выбор.

— Я же уже однажды всё выбрал, — самому себе громко ответил Жук и отчаянно крикнул девиз дикзелов — Смерти нет!

Жук явственно вспомнил такой же грязный переулок, в котором судьба заставила его вступить в схватку за жизнь. И победил он тогда, прежде всего, собственный страх. Жук бросил вызов всесильной мафии и перестал быть «шестёркой»— стал Человеком. Жук развернулся лицом к шуршащему мраку, наотрез отказываясь отступать перед наползающей мразью. Он почувствовал себя единственным бойцом, способным, если не остановить, то хотя бы замедлить продвижение зла. Надо выиграть время, дать Батюшке возможность мобилизовать вольных анархистов. Жук не знал, как он может помешать врагу, но отступать больше не собирался. В душе его пылало пламя, одиночка готов был идти с чайником в руках, против закованных в броню полчищ. В последний миг, Жук забыл, что находится в бессмертных чертогах Шардов— настоящий Человек готовился встретить смерть стоя!

А смерть, стальной змеёй, ползла по узкой улочке Мусорного квартала. Сначала послышалось шуршание её металлических чешуек, затем из мрака появилось серое шевелящееся тело гадины, а потом в жёлтом свете сверкнули острые железные зубы.

Одинокий безумец храбро шагнул навстречу зубастой пасти, ощерившейся сотней клинков, и поднял правую руку.

— Стой! — громко крикнул герой.

Серебряный чайник, зеркальной гранью, бросил блик света в разинутую пасть смерти.

Мерзкая гадина, прервав движение, испуганно вздрогнула. Сотней широко раскрытых глаз, гидра изумлённо уставилась на рыцаря с зеркальным шаром в руке. Кто этот чумазый смельчак, с горящим взором и гордо поднятой головой?! Может, грозный маг, что сотворил болотных дикзелов?

— Уйди с дороги, уродец! — раздался из темноты приказ чужого командира.

— Тот, кто пойдёт дальше— умрёт! — словно страшное проклятие, выкрикнул Жук.

— Засада!!! — завопили из темноты паникёры.

— Убейте его! — донеслась команда из гула встревоженных голосов.

Жук увидел, как вперёд выдвинулись арбалетчики, и, не дожидаясь роя стрел, метнул чайник в фонарь.

Раздался звон разбитого стекла— жёлтый свет погас, мгновенно погрузив мир во мрак.

Жук упал на брусчатку мостовой.

Стрелы просвистели над головой, звякая о камни далеко позади.

— Братва, бей блатных! — во всё горло завопил Жук, вызвав жуткую панику в рядах нападающих.

Хлопки тетивы, шипение стрел, звон разбитых оконных стёкол— заполнили тесное пространство улочки. Колонна, из закованных в железо тел, распалась надвое. Воины, прикрывшись щитами от невидимых вражеских стрел, прижались к стенам, лупя из арбалетов в ответ. Когда все бойцы разрядили оружие, а противник так себя и не обнаружил, воровская братия замерла в ожидании.

В наступившей тишине, послышалась дробь удаляющихся шагов. Щупленькая фигурка, стуча каблуками о камни мостовой, резво улепётывала вглубь улочки. Тёмный силуэт беглеца явственно проступал на фоне далёкого жёлтого пятна света.

— Догнать мерзавца! — рявкнул воровской главарь.

Толпа рванулась в погоню. Заряженных арбалетов ни у кого уже не осталось, преследователи рассчитывали только на острые клинки. Бравые вояки жаждали наказать наглеца, втоптавшего в грязь сотню отборных головорезов. Однако, с каждым шагом, расстояние, между рычащей стаей и наглым одиночкой, увеличивалось. Аферист умел «уносить ноги».

Жук мог легко уйти от погони, шмыгнув в боковой проулок, но… не сбежал. Маленький герой наметил новый рубеж обороны. Домчавшись до следующего фонарного столба, Жук опять повернулся лицом к тёмной стороне улицы.

Откуда — то из глубины, вросшего во мрак, узкого городского ущелья, надвигалась бряцающая железом смерть. Тяжёлое дыхание становилось отчётливее, топот шагов эхом отражался от стен зданий.

— Героем быть, совсем не страшно, — переводя дух, унимая дрожь в коленях, вслух успокоил себя Жук и, пошире расставив ноги, принял боевую стойку рукопашника— ну, как он её себе представлял.

Из темноты, в круг света, выскочили первые, закованные в броню преследователи и… в страхе замерли на месте.

Жук, конечно, в глубине души, надеялся на свой устрашающий вид, но никак не ожидал столь потрясающего эффекта.

— Испугались, гады! — выкрикнул в глаза трусливым тварям Жук.

— Куда уж ворам тягаться с таким героем, — неожиданно раздался за спиной знакомый бас.

Жук оглянулся и, позади фонаря, узрел внушительную фигуру вождя анархистов. Чёрный Батюшка, проявившись на грани света и тьмы, небрежно поигрывал огромной секирой. В рогатом шлеме, Батюшка походил на чересчур раскормленного злобного беса. В глазах анархиста вспыхивали дьявольские искры, а по отточенному лезвию секиры пробегали угрожающие блики света.

Батюшка, вразвалочку, подошёл к Жуку и, обняв левой рукой его цыплячью шейку, лениво поинтересовался:

— Кто тут тебе, сынок, докучает?

— Да так, шваль мелкая, — небрежно бросил Жук, сплюнув сквозь зубы. — Я бы и сам справился.

— Охотно верю, — ухмыльнулся Батюшка и… развернувшись, стал медленно удаляться. — Нашлёпай чмошникам, как следует, по попке, — растворяясь в темноте, напутствовал рогатый демон.

Жук опять остался один, против разрастающейся толпы. Первые ряды видели начало спектакля и, предчувствуя подвох, не решались вступить в жёлтый круг яркого света.

Наконец на сцену протолкался, из задних рядов, отставший командир и натравил свору статистов на одинокого героя.

— Чего замерли, дебилы? Взять наглеца!

С диким воем, толпа бросилась вперёд.

Жук, будто врос ногами в мостовую. Он стоял, недвижим, как каменное изваяние. Опытный аферист верил, что Батюшка не бросит чадо на растерзание.

Воздух над головой Жука зашипел. Надвигающуюся стену врагов смёл ураган арбалетных стрел. Улочку заполнили предсмертные крики. Жёлтый свет печального фонаря, на мгновение, выхватил из мрака мелькающие чёрточки. Стрелы летели с верхнего этажа здания за спиной маленького героя, проносились над головой и нещадно разили дерзнувших напасть.

Когда косой ливень стрел стих, улочка была завалена трупами. Но на смену павшим воинам зла, тьма выбрасывала очередные порции биомассы. На замершего в круге света Жука, надвигалась железная «черепаха». Воры пёрли плотной колонной, создав, из прямоугольных щитов, непробиваемый панцирь.

Но Жук упрямо не сходил с места, словно обладал магической силой, способной разрушить вражеский строй. Стена щитов была уже в паре метров от заколдованного героя, когда сверху громко выдохнули басом:

— Эй, ухнем!

Вслед за словом, материализовался тяжёлый шкаф, рухнув на головы первой шеренги. Затем с крыши на «черепаху» посыпались деревянные сундуки и кухонные столы. Завершился убойный град, россыпью глиняных горшков с горящим маслом. Визжащая «черепаха» развалилась на поджаренные части. Воры смешались в бестолково мечущуюся кучу.

— Ана — а–а-рхия!!! — грянул боевой клич вольного братства.

Со всех окон, дверей и подворотен, хлынула дико орущая размалёванная лавина анархистов. Унылое однообразие тёмной толпы воров, расцветила лихо орудующая вычурными орудиями пёстрая братия. Анархисты не признавали никаких правил боя, каждый дрался в силу своего умения и дикого нрава. Хаос рукопашного боя опьянял бесшабашных рубак. Сломав вражеский строй, анархисты гоняли воров, как сбесившиеся кровожадные псы рвут на куски трусливых кроликов.

Через пару минут, отряд блатных превратился в бесформенное месиво, размазанное по узкой улочке. Ошмётки воровского клана, побросав тяжёлые доспехи и оружие, драпанули, налегке, по переулку.

— Ускользнули гадёныши! — обиженно пожаловался наголо бритый крепыш, с золотой серьгой в ухе, Батюшке.

— Слабаки, — сплюнул на мостовую Жук, выглядывая из — за фонарного столба.

— Это нашего малыша воры испугались, — под дружный хохот братвы, объяснил Батюшка, поигрывая окровавленной секирой.

Анархисты, подхватив щупленького героя на плечи, понесли вглубь квартала. Шумная процессия бурно выражала радость победы, разноголосо горланя воинственные песни.

Жук, покачиваясь на могучих плечах друзей, улыбался и плакал от счастья. Человек сегодня одержал вторую победу над собой, сражаясь насмерть за спасение чужих жизней. Однажды Жук уже бросил вызов всемогущему злу, но тогда «крысёныш» лишь почувствовал себя человеком. Сегодня Жук стал, как сказал бы бармен Гарри, Человеком с большой буквы.

Для основательной подготовки к грядущим битвам, весёлая толпа анархистов двинулась в таверну «Воля», за допингом.

Жук, с высоты своего положения, узрел неприятеля первым. Маленькую площадь перед таверной запрудили тёмные фигурки чужих латников. Враги стояли спиной к переулку и были полностью увлечены начавшимся штурмом штаба анархистов. Даже если кто и обратил внимание на весёлый гомон позади, то посчитал добрым знаком— блатные отряды на подходе. Уверенные в силе, головорезы не могли предположить, что по зачищаемому ими кварталу бродят, пьяной компанией, обречённые на заклание жертвы, беспечно горланя песни о победе.

— Полундра, братва! Наших бьют! — вытянув руку, указал на творимое безобразие вперёдсмотрящий.

В следующий миг, Жук соскользнул в ревущий поток и, подхваченный его стремительным движением, понёсся к площади. Железный вал анархистов, с диким визгом, яростно врезался в тыл вражеского отряда и, подминая под себя рыхлые задние ряды, разорвал вражескую толпу на части.

Жук сумел зацепиться за фонарный столб, вскарабкавшись, словно кошка, на недосягаемою для острых клыков высоту. У ног клацала холодная сталь длинных клинков, псы войны вгрызались в кровоточащее тело трепыхающейся добычи.

Мафиози, не сумев возвести плотину на пути ревущего потока, смешали свои ряды с дикой стихией анархистов. Буйство красок затопило площадь. В хаосе уличной драки анархисты чувствовали себя королями. Каждый был ярким индивидом, мастером боя, с неповторимым почерком. Многообразие боевых стилей соперничало с разнообразием орудий убийства. Причудливых форм стальные клинки со свистом рассекали ночной воздух, разбрызгивая алый бисер капель. С металлическим хрустом вспарывали вражеские панцири острые секиры. Гулко ухали по меди шлемов тяжёлые шипастые палицы и увесистые шары на длинных цепях. Легко порхали невесомые звёзды сюрикенов и тонкие лезвия метательных ножей. Лязг стали, предсмертные крики мафиози и громовые раскаты боевого клича вольного братства растерзали тишину ночных улиц. Звуки боя многократно отражались от каменных стен и уносились по узким улочкам вглубь Мусорного квартала. Но никто не спешил на помощь анархистам, они дрались одни против местной мафии. Однако анархисты и не ждали помощи от обывателей, казалось, они, как голодные псы, пьянели от крови. Горящие сатанинским огнём глаза, оскаленный в душераздирающем крике рот и свирепая размалёванная физиономия— последний кошмар, который видели приговорённые к смерти грешники.

Быстрота и сноровка диких потрошителей потрясла даже бывалых блатных. Воры дрогнули, метнулись прочь от таверны, от заваленной трупами площади, бросились в узкие улочки, уводящие подальше от гиблого места. Кто — то оступался, падал и затаптывался бегущей толпой. Вожаки пытались остановить паникёров грудью, но волна тел отбрасывала их к стенам или подминала под ноги. Ужас охватил войско воров, бесполезны были увещевания и угрозы. Мафия проиграла бой.

— Победа! — радостно заорал Жук с верхушки фонарного столба.

Ему ответил шквал восторженных криков анархистов. Братва, как дети, радовалась выигранному матчу. Для них игра со смертью— мужская забава. Особых грехов за собой мужики не чувствовали и не боялись чистилища Шардов. Ведь компания своих братков найдётся на любом уровне, клан вольных анархистов неистребим, как неугасима тяга к абсолютной свободе. «Меч не остановит ветер!»— говаривал Батюшка.

Перешагивая беспорядочно разбросанный человеческий мусор, тучный бородатый адепт анархии добрался до изрубленной в хлам двери. Навстречу вышел Файл, за спиной сгрудилась горстка оставшихся в живых защитников питейного заведения. Батюшка заглянул внутрь: зал завален трупами, пол обильно полит кровью, мебель переломана в дрова.

— Вот это называется— хорошо погуляли, — одобрительно хмыкнул знаток.

— Скучно не было, — устало, без улыбки, кивнул Файл и окинул взглядом пёструю невеликую толпу анархистов. — Это все наши бойцы?

— Ты главного не посчитал, — ухмыльнулся Батюшка, ткнув пальцем в дальний угол площади.

В свете фонаря отлично видно, как Жук пытается спуститься со столба на мостовую. Надо сказать, спуск аферисту давался намного труднее подъёма— не хватало острого стимула.

— Этот, дюжины стоит, — улыбнулся Файл.

— Герой, — серьёзно похвалил Батюшка.

— Одним героизмом, нам блатных не одолеть, — тяжело вздохнул Файл и, осознавая тщетность попытки, убедить анархистов отступить, всё же попробовал — Надо уйти в катакомбы. Там легче отбиваться от превосходящих сил противника.

— Вольная братва лёгких путей не ищет, — подбоченился Батюшка. — Даже мой авторитет не загонит орлов в крысиные норы. Анархисты погибают свободными. Честь дороже жизни!

— Умирать просто, если нет ради чего жить, — нахмурился Файл.

Молодой вождь понимал, что если не отступить, то война будет проиграна, так и не начавшись. Сотня, другая убитых воров не ослабит мафию, а гибель вождей повстанцев— означает крах революции. Полководец должен владеть всеми видами тактики. Отступление— один из обязательных приёмов. Опытные войны тоже это знали, но анархисты жили по своим понятиям, и увещевать бесшабашных героев— дело неблагодарное.

— Мы нанесём больший урон блатным, сражаясь в тесных катакомбах. В узких коридорах численным перевесом не задавишь, — излагал Файл аксиомы ближнего боя.

— В партизаны никто не пойдёт, — отмахнулся Батюшка. — Братве не по нраву сидеть в сырых тёмных подвалах без вина и закуски, когда можно хорошенько погулять напоследок и переместиться в другой благодатный уголок Зоны. Ведь наше дело правое— Шарды скостят срок. Честно говоря, мне тоже, не улыбается перспектива добровольного заточения в казематах, — анархист передёрнул плечами, скорчив кислую физиономию.

— Мне самому хочется, выхватив меч, ринуться в последний бой, — обиженно насупился Файл, — но вожак должен думать головой, а не сердцем.

— У каждого своя ноша, — зажав в кулаке золотое распятие, мудрствовал Батюшка. — Я лишь простой рыцарь в свите Зелёного короля. Ты уж, владыка, прости старого дурня, но я заблудшую паству не брошу. Всей лихой братией загремим в новую адскую зону.

— Ты поступаешь честно, — вздохнув, отпустил грех анархисту Файл.

— Не тушуйся, бунтарь, мы и на другом уровне Третью волну поднимем.

— Блатные… окружают! — подбежал к товарищам запыхавшийся верхогляд. Жук махнул в сторону дальнего переулка — Там… их… тьма.

— Твоё предложение, компаньон? — серьёзно рассчитывал на житейскую мудрость афериста Файл.

— Мы принимаем бой! — храбро зарычал Жук, наклонился, отобрал у хладного трупа из рук меч и скорчил свирепую гримасу.

— А если подумать? — огорчился буйному помешательству разумного Файл.

— Быстро тикаем с гиблого места! — мгновенно исправился, учуявший смертельную западню, прохвост.

— Я не могу убедить Батюшку увести анархистов в катакомбы, — пожаловался советнику молодой вождь.

— А если нырнуть в канализацию только на время, — хитро подмигнул Батюшке пройдоха, — чтобы произвести обходной манёвр и опять ударить супостатам в тыл.

— Ну, ты и стратег, — восхищённо хлопнул умника по плечу Файл.

— Быстро учишься, братан, — чуть не вбил тяжёлой лапищей Жука в пол Батюшка. — Файл, бери полсотни парней, веди в катакомбы. Тавернщик проведёт через подвал и покажет подземную дорожку.

— Может, все вместе отойдём? — предпринял последнюю попытку образумить анархистов Файл.

— А потом метаться по городу, как гонимые крысы по канализации? — поморщился Батюшка. — Нет, мы отдадим души красиво!

Батюшка кликнул троих десятников и объяснил хитрый тактический план Жука. Анархисты толковой затее обрадовались, пошалить братва любила. Краткая экскурсия по сырым подземельям отторжения не вызвала, а страха бессмертные пацаны, вообще, не ведали.

— Потанцуем, напоследок, со смертью! — радостно взревел Батюшка и строго глянул на молодых революционеров — А вы, двое, поперёк братвы не лезьте— это наш выпускной бал.

— Мы отомстим, — расставаясь, обнял Батюшку Файл.

— Не прощайся, братан, ещё свидимся, обязательно. В благословенном мире Шардов, нет смерти.

— Смерти нет! — в один голос выкрикнули девиз дикзелов лихие братаны.

Батюшка, с основной шайкой анархистов, занял оборону в таверне, а Файл и Жук, во главе маленького отряда, спустились в винный погреб. Правда, перед погружением в подземные чертоги, анархисты чуток задержались, принять допинг, — кто, сколько сумел отхлебнуть крепкого винца из дубовой бочки. А ушлый Жук ещё и кувшинчик с собой прихватил, для подпитки храбрости.

Хозяин заведения раздал десяток масляных ламп, с продолговатыми стеклянными колбами. Будто почуяв, что расстаётся навсегда, любовно погладил деревянные бочки с вином столетней выдержки. Печально вздохнул и, по — хозяйски отпихнув командиров в сторону, первым полез в тёмный зев потайного хода.

— Я здесь все ходы знаю. Не шумите, лампы чуть притушите, подземелье суеты и яркого света не любит.

Отряд длинной цепочкой пополз по узкому каменному туннелю. Не успели дойти до первого ответвления прохода, как впереди забрезжил мерцающий свет чужих факелов.

— В десяти метрах развилка, — шёпотом остановил отряд проводник. — Погасить огонь… Может, мимо проползут.

— К бою, — тихо скомандовал Файл. — Передайте мне арбалет.

Очевидно, среди блатных нашёлся головастый мафиози. Воры тоже крались в тыл врага. Железная поступь приближалась, отсветы, качаясь по стене туннеля, разгорались всё ярче. Из — за поворота появился латник, с чадящим факелом, и уверенно повернул к таверне «Воля». Сделав пару шагов, опытный проводник нюхом почуял притаившихся анархистов— пить надо было меньше! Блатной вскинул арбалет и, с одной руки, пальнул в источник винных паров.

Пущенная наугад стрела, наповал сразила тавернщика. Чавкающий звук и сдавленный предсмертный стон, прояснили всё.

— Назад! Засада! — завопил вор.

— Бей гадов! — выкрикнул Жук и метнул, через голову присевшего Файла, волшебный кувшинчик с джином.

Хрупкое вместилище огненной воды с хрустом разлетелось, выплеснув горючее на железные латы мафиози.

Вор отшатнулся назад. От резкого движения, смоляные капли с факела, упали на залитые крепким вином одежды. Новый живой факел вспыхнул мгновенно. Продолжая начатое движение, объятый пламенем проводник вывалился на перекрёсток и столкнулся с соратником. Тот, недолго думая, отпрыгнул назад, пырнув мечом визжащий факел. Падая, горящий труп перегородил левый проход.

Пары секунд, метаний врага по узкому проходу, хватило Файлу достичь поворота и стрельнуть из арбалета за угол.

Меченосец, с пронзённой стрелой грудью, завалился на задние ряды.

Файл ухватил за шиворот Жука и отскочил в правое ответвление прохода.

Рядом раздался рёв анархистов и лязг стали. Из — за спины вождя дикзелов, вырвался неудержимый железный поток.

Если бы друзья не успели вовремя убраться с дороги азартных бойцов, то оказались бы между молотом и наковальней. Центральный проход был чуть шире, и тут можно помахать железом. Размалёванные дьяволы выскакивали из преисподней, с диким воем бросаясь рубить опешивших мафиози.

Но Жук и Файл не собирались гулять на пиршестве смерти. Бой уже не имел тактического значения. Пока воры и анархисты будут лупцевать друг дружку в подземелье, бой на поверхности перерастёт в хаос рукопашной свалки. В тыл не зайти уже никому. Ряды смешаются, а в дьявольскую мясорубку можно бросать тела с любой стороны. И пока не падёт под ударом последний боец вольного братства, стальные ножи смерти будут перемалывать живую плоть.

Друзья брели по тёмному сырому проходу всё дальше, удаляясь от шума сражения. Вскоре, их со всех сторон окутала гробовая тишина. Лишь собственное дыхание, да шуршание мелких камешков под ногами, разгоняли зловещую тишину.

— Не нравится мне здесь, — поёжился Жук, — давай поскорее отсюда выбираться.

— Сам хочу, — нервно буркнул Файл, подозревая, что выход они отыщут не скоро.

Время в мрачных лабиринтах, похоже, сильно тормозило. Секунды растягивались в минуты, а они казались часами. Запутанные туннели сплетались в замысловатые узлы, создавая невообразимый хаос. Катакомбы походили на спутавшуюся паучью сеть, и в её ячейках беспомощно барахтались два муравья.

Файл пытался определить направление движения по отклонению пламени, но всякий раз оно приводило к узкой вентиляционной трубе. Диаметр был слишком мал, чтобы туда пролезла даже голова малорослого афериста.

— Прав Батюшка— нечего честному фраеру в катакомбах бомжевать, — стонал уставший Жук. — Лучше умереть, сражаясь, чем заживо сгнить в каменном гробу.

— Это ты, что ли, честный? — недовольно хмыкнул Файл.

Он злился больше на себя и тех, очевидно пьяных, строителей, что, явно, не дружили с геометрией. Файлу никак не удавалось постичь логику путаных ходов. Отчаявшись найти выход умом, Файл решил положиться на чувства. Он закрыл глаза и попытался угадать верное направление движения.

— Воздух нюхаешь? — язвительно уколол Жук и, через минуту, нетерпеливо толкнул медитирующего поводыря в бок — Чем пахнет?

— Жареным, — зло буркнул Файл.

— Да-а, пожрать бы сейчас не мешало, — тяжело вздыхая, погладил животик Жук.

— По — мол — чи, — сквозь зубы прошипел адепт, силясь протиснуться в астрал.

— Так бы сразу и сказал, что молишься, — обиженно проворчал компаньон. — Я сам тоже какого — нибудь доброго божка попросил о милости. Но Шарды всех конкурентов в Адской Зоне давно зачистили. Эх-х, пустое дело, — махнул рукой пессимист.

— Что ты сказал? — встрепенулся Файл.

— Пустое это занятие— молиться.

— В мире Шардов, молитвы не действуют, — извлёк рациональное зерно из нытья афериста Файл. — В Адской Зоне властвует безбожная магия.

— Совсем умом тронулся, — покрутил пальцем у виска Жук и грустно вздохнул.

— А если магия и вправду есть?

— Даже если и так, то где мы мага найдём на этом подземном кладбище. Нет, видно, суждено и нашим косточкам в каменном склепе упокоиться.

— Странник говорил о скрытых во мне магических талантах.

— Старый пройдоха соврёт— не дорого возьмёт, — отмахнулся закоренелый атеист.

Жук не видел деяний старого чародея. Цивилизованному человеку трудно поверить волшебным фокусам, но Файл не мог отрицать очевидного— в высокоразвитом мире Шардов необъяснимые чудеса встречаются на каждом шагу и, скорее всего, имеют научное объяснение. Однако, толкование непонятных явлений, Файла сейчас интересовало меньше всего. Ему хотелось поскорее выбраться из каменного лабиринта, а для этого хороши любые средства, даже антинаучные штучки Шардов.

— Не жужжи, — показал кулак назойливому говоруну Файл и попытался вновь сосредоточиться.

Он представил, будто вперёд покатился клубок путеводной нити, раскручиваясь по полу коридора. Отчётливо увидел огненно — красный шар и тонкую паутинку у самых ног. Шар юркнул за поворот, а нить пролегла светящимся указателем по каменному полу лабиринта.

— Игра воображения? — недоверчиво прошептал Файл, но глаз не открыл, решив поиграть с иллюзиями. Он не видел стен тоннеля— только светящуюся нить у ног. — Жук, следуй позади.

— Как скажешь, слепой поводырь, — компаньон послушно поплёлся следом. — Только глазки — то, хоть иногда, открывай. Я буду знать, что ты ещё не зомби, завлекающий меня в могилу. Кроме того, с переломанными ногами, какой из тебя проводник?

— Заткни — и–с-сь, — прошипел Файл, пытаясь не потерять иллюзорную нить.

Он вытянул вперёд руки и, не раскрывая глаз, медленно побрёл вдоль светящегося путеуказателя. При этом ни разу не столкнулся с извивающимися стенами лабиринта.

— Подглядываешь? — пытался разоблачить фокусника недоверчивый Жук.

Файл брёл молча, пока не упёрся ладонями в глухую холодную стену.

— Тупичок-с, — злорадствовал за спиной ярый атеист.

Файл иллюзорным зрением заметил у ног светящийся клубок. Путеводная нить провела заблудшую душу по тёмным коридорам, но не к выходу. Теперь он сможет, даже без света, бесконечно долго бродить по закоулкам лабиринта, однако длительная экскурсия ему давно наскучила. Раздосадованный Файл крепко сжал кулаки и, не открывая глаз, раздавил сапогом магический клубок.

Иллюзия полыхнула алым светом! Огненно — красная волна, от взрыва шара, прошла сквозь тело Файла и унеслась в глубины лабиринта.

Неожиданно, Файл ощутил, что частичка его сознания подхвачена огненным вихрем и стремительно летит по извилистым проходам катакомб. Файл видел, как разбивается алая волна о серые камни, как поток света распадается на отдельные лучи, и они мчатся по разветвлённым ходам. Большинство лучей врезались в глухие стены катакомб, рассыпаясь фонтанами искр, другая часть— навсегда затерялась в бесконечном лабиринте, и лишь несколько тонких лучиков сумели вырваться из подземелья. Алый свет вынырнул из тьмы и, соприкоснувшись с дневным светом, вспыхнул переливами радужных красок.

— Выход там, — Файл уверенно указал пальцем за спину.

— Удивительная прозорливость, — ехидно проворчал Жук, шагнул вперёд и зло пнул глухую стену башмаком. — А то, без магии, не понятно.

— Не-е, без магии не обошлось, — открыл глаза Файл и, обернувшись, удивлённо увидел, воочию, призрачную путеводную нить. — А она, и вправду, существует.

Файл круто развернулся на каблуках и побежал к манящему миражу. Он торопился, совсем не обращая внимания на стенания усталого афериста за спиной. Мелкий злопыхатель проклинал сумасшедшего мага — самоучку.

Перед затуманенным взором Файла сияла алая тропка, в конце её буйствовала сочными красками радуга. Но путеводный свет постепенно тускнел, Файл боялся не успеть выбраться из лабиринта. А вторично рассчитывать на чудо непрактично, второго шанса Шарды могли и не дать. То, что это проделки местных властелинов мира, Файл даже не сомневался, очевидно, скучающие божки так здесь развлекались.

— Ты рискуешь потерять лучшего друга, — стонал еле поспевающий за обезумевшим компаньоном Жук. — Придурок, сбавь ход!

Ещё несколько крутых поворотов, и впереди забрезжил долгожданный свет в конце туннеля.

— Я всегда в тебя верил! — радостно взвизгнул Жук и, обгоняя Файла, помчался к выходу из подземелья.

Выбравшись на свет, друзья очутились в узенькой захламлённой улочке. Похоже, укромный тупичок облюбовали городские бродяги. Солнце стояло уже довольно высоко, и гнёздышки из деревянных ящиков, высланных тряпичным хламом, пустовали. В воздухе остался лишь стойкий запах обитателей тупика: смесь винных и наркотических паров, густо перемешанных с едкими нечистотами.

— В таких нарядах, здесь нам самое место, — брезгливо оценил свой перепачканный костюм Жук и критически осмотрел забрызганную кровью, порванную рубаху Файла.

На мокрую ткань налип толстый слой пыли, окончательно превратив материю в подобие заскорузлой половой тряпки.

— Придётся сбросить с плеч грязную ветошь, — принял очевидное решение Файл, снимая рубашку.

Обнажённый по пояс мускулистый атлет выглядел весьма внушительно.

— Ты в любом виде хорош, — позавидовал Жук, неохотно стягивая ткань со своей цыплячьей груди.

— Надо бы сориентироваться, — закрутил головой по сторонам Файл.

— А может, ретироваться, — поёжился Жук, прикрывая голый торс руками. — Лучше, пересидим денёк в укромном местечке.

— Время работает против нас. Нужно предупредить всех студентов.

— Будь спокоен, весь город уже в курсе событий, — со знанием реалий, заверил аферист, он то уж знал скорость распространения слухов.

— Тем лучше. Значит, надо лишь объявить точку сбора.

— И что помешает блатным нас раздавить в этой точке? — ехидно скривился Жук.

— Фурии, — огорошил сумасшедший друг.

— Бестии, мужиков в замок не пустят, — категорично замотал головой Жук.

— Но и не помешают собраться под замком. Там должны быть обширные катакомбы. Фурии прикроют нас сверху, а в узких проходах, нам и целая армии воров нестрашна— отобьёмся.

— И провианта у фурий вдосталь, — одобрил идею Жук. — Кстати, а не начать ли нам собирать войско с какой — либо харчевни, — погладил урчащий животик компаньон. — Оттуда проще рассылать гонцов.

— А главное— там кормят, — понял, что больше всего гложет дружка Файл.

— Ну, полезное с приятным иногда совмещается, — хитро подмигнул Жук и выудил из кармана кошелёк с золотыми монетами. — Я ещё гонорар от блатных не прокутил, всё равно на другой уровень, деньги не унесёшь. Хоть гульнём напоследок.

По расположению верхушек небоскрёбов, выглядывающих из — за обступивших глухой переулок низеньких строений, Файл, уже примерно, представлял своё местоположение. Оставалось лишь найти домик одного из студентов университета. Оттуда и рассылать гонцов. Следовало спешить, ибо после истребления анархистов, блатные примутся за студентов Братства. Но за ночь воры сильно умаялись, весь день будут отходить от драки. Да и студенты разбросаны по всему Шардобаду. Нужно засветло увести воинов Братства в подземелье. А там уж не достанут— ещё повоюем!

Глава 19. Призраки подземелья

Файл кинул клич студентам: собираться в таверне «Семь мерзавцев», она ближе всего к замку фурий. А сам послал весточку Немезиде, с просьбой разрешить революционерам квартироваться в близлежащих катакомбах.

К вечеру, Файл вновь спустился под землю и, вот уже битый час, подпирал спиной шероховатую холодную стену длинного тёмного туннеля. Путь вглубь преграждала ржавая металлическая решётка, с узкой, запертой на висячий замок, дверцей. Файл молчал, думал о встрече с Немезидой. Рядом по узкому проходу беспокойно метался адъютант.

— Чего ждём? Я могу этот скобяной анахронизм ногтем открыть!

— Фурии непрошенных гостей не любят, — невозмутимо охладил взломщика Файл.

— Ты же здесь, для кое — кого, очень желанный, — ядовито намекнул Жук на, весьма нежные, отношения к Файлу одной авторитетной воительницы.

— Очень надеюсь, — Файл задумчиво уставился на тусклый свет фонаря.

— Сожжём всё масло— будем впотьмах, как кроты, ползать! — нервно лягнул решётку торопыга.

— Женщины всегда опаздывают, — хмыкнул молодой кавалер.

— Женщины?! — Жук аж поперхнулся от возмущения, но высказаться, по поводу всего женского племени и фурий в частности, ему помешал звук приближающихся шагов.

Жук, на всякий случай, проворно шмыгнул в спасительную тёмную нишу.

— Заждались, мальчики? — приветливо улыбнулась Немезида и, сняв замок, отворила скрипучую дверцу.

— Да уж-ж — ж, — зло прошипел из темноты рыжий ждун.

— Следуйте за мною, — осветив дорогу ярким лучом электрического фонаря, пригласила во владения хозяйка подземелья.

— Может, я здесь проход посторожу, — остерегался проникать глубже в мрачные казематы осторожный аферист.

— Топай вперёд, — за шкирку, выволок сторожа из убежища безжалостный вождь.

— Не доверяю я злобным ведьмам, — прошептал на ухо командиру Жук и, вывернувшись из захвата, уныло поплёлся в хвосте процессии.

— Правильно не доверяешь, — выказала острый слух чертовка. — Фурий заботят только интересы клана.

— Если фурии не поддержат революцию, то блатари и их тоже схарчат, вслед за разгромом Зелёного братства, — обиделся на практичных женщин неопытный вождь.

— Я, одна, на совете доказывала это же, — обернувшись, улыбнулась молодому дружку Немезида. — Однако сёстры решили не встревать в мужские разборки.

— Ты нас заманиваешь в западню?! — повис на локте Файла прозорливый компаньон.

— Фурии не будут вмешиваться, — Немезида хитро подмигнула, — даже если бой разгорится в катакомбах под их замком.

— А в их подземелье есть вода и пища? — сразу обнаглел деловой Жук.

— Нам достаточно и надёжной крыши, — одёрнул афериста Файл.

— Это тихое местечко очень смахивает на мышеловку, — хмуро оглядываясь по сторонам, сварливо проворчал Жук. — Только сыра не хватает.

— Сыров не обещаю, а воды будет в достатке, — Немезида осветила лучом фонарика ответвление туннеля.

Наклонная каменная галерея спускалась к водоёму.

— Озеро?! — Файл принюхался и, не уловив запаха плесени, заметил — Вода проточная.

— Одна из подземных рек, — кивнула фурия. — Замки всех кланов располагаются над водоносными слоями. Жажда осаждённым защитникам не угрожает.

— Одной лишь водой сыт не будешь, — опять забухтел Жук.

— Брось клянчить, — шикнул Файл на иждивенца. — Провиант сами добудем.

Жук недовольно что — то просопел, но давить на жалость перестал. Он сам мужичок был прижимистый и практичных фурий в расточительстве тоже не подозревал.

Фурия показала Файлу часть новых владений, напоследок вручила тяжёлую пергаментную книгу, с картами подземных ходов Шардобада.

— Не слабо предки нарыли, — бегло полистав страницы, восхищённо окинул взглядом плотную паутину тоннелей Файл.

— Камень для города добывали из катакомб, так что считай, есть ещё один подземный этаж. — Немезида прищурилась — Не собираешься ли ты, весь нижний мир захватить?

— Посмотрим, как дела пойдут, — заскромничал вождь всемирной революции.

Немезида усмехнулась, попрощалась с Файлом, по — мужски крепким рукопожатием, легонько щёлкнула пальцем по недовольно сопевшему носу Жука и пружинистой походкой скрылась в глубине каменного лабиринта.

Файл с адъютантом ещё чуть побродил по пыльным коридорам подземной цитадели, намечая, как лучше разместить своё воинство, и, наконец, сжалившись над беспрерывно ноющим за спиной аферистом, направился к ближайшему выходу.

Город уже погрузился в ночную тьму— друзья не опасались быть узнанными. На поверхности инициативу сразу перехватил Жук. Он забежал вперёд и, словно вынюхивающая след ищейка, повёл извилистыми улочками к таверне «Семь мерзавцев».

— Ты же никогда не жил в этом квартале, — удивился уверенности поводыря, ослеплённый мраком тёмных закоулков, Файл.

— Кварталы, с подмоченной репутацией, во всех городах похожи, — небрежно бросил через плечо Жук.

— Мир многолик, — философски заметил Файл, — в галактике живут люди с разными архитектурными вкусами.

— Насчёт архитектурных, ничего путного утверждать не могу, — пожал плечами Жук, — таким премудростям в подворотне не учат, — пройдоха ехидно хихикнул. — Зато доподлинно знаю, что все человечки любят вкусно пожрать и до одури налакаться. А алкоголь в архаичных мирах наливают в стеклянную тару. Наш тернистый путь усыпан осколками бутылок, словно путеводными звёздами. И даже если закрыть глаза, то всё равно трудно сбиться с проторённой тропы, — Жук поводил носом по сторонам — воняет.

Действительно, на каждом углу запах испражнений не давал сбиться с пути. По извилистому переулку каждый день ползли завсегдатаи местного питейного заведения, не забывая регулярно метить тропу Бахуса.

Так, ни у кого не спрашивая дорогу, друзья пришли к условленному месту сбора студентов. «Семь мерзавцев» встретили гостей гулом пьяных голосов и фальшью расстроенного пианино. Сегодня вращающаяся дверь таверны пропустила на одну тысячу посетителей больше. Но нынешняя попойка мало походила на весёлую. По суровым пасмурным лицам можно было подумать, что справляют чьи — то похороны.

— Файл, Файл… — прошелестел тревожный шёпот по залу, и добрая половина бородатых физиономий повернулась навстречу вошедшим.

— Может, пригубим стаканчик красненького? — повиснув на руке вождя, облизнулся адъютант.

— Перебьёшься, — сквозь зубы зашипел на алкаша праведник и громко обратился к залу — Воины Зелёного братства, час настал!

Зал забурлил, люди повскакивали с мест и шумным потоком устремились к выходу. Завсегдатаи таверны мутным взором удивлённо провожали странных, до зубов вооружённых, посетителей. Ну, тревожное нынче время в городе, но зачем же на себя столько железа — то грузить? После гулянки, с такой поклажей до дому не доползти.

Лишь торопыги понимали, что их пригласили на кровавый пир, где гостей потчуют холодной сталью.

Файл пропустил мимо себя всё воинство, пересчитал поголовно, бегло осмотрев снаряжение каждого бойца. Затем вышел наружу и, встав во главе колонны, повёл бряцающую железом толпу по безлюдным тёмным переулкам. К хвосту колонны пристроился маленький караван, из дюжины доверху гружённых провиантом и походным скарбом телег. Окованные колёса гулко стучали по булыжной мостовой, но, кроме злобных дворняжек, никто не посмел возмущаться столь бесцеремонному нарушению дремотной тишины.

Колонна, без приключений, добралась до входа в катакомбы и, словно гигантская стальная змея, шурша и позвякивая чешуйками, вползла в чёрную сырую нору. У самого входа в подземелье, главный интендант Зелёного войска, Жук, сноровисто выхватывал из повозки новенькие фонари, щедро одаривая каждого десятого. В жёлтом свете масляных фонарей, на пасмурных лицах мужчин печально вспыхивали глаза, будто навсегда прощаясь со светлым миром. Люди последний раз поднимали взор к усеянному звёздами ясному небосводу и, с тяжёлым вздохом, погружались в подземное царство вечной тьмы.

Когда в дальнем конце улицы смолкли звуки громыхающих пустых телег, и на площадке, перед входом, остались лишь Файл с Жуком, неожиданно, из густой чёрной тени, материализовалась знакомая косматая физиономия.

— Странник! — обрадовался Файл.

— Я тут с компанией, — старик обернулся, махнул рукой.

Из тёмного переулка выплыла цепочка серых фигур. Их очертания были размыты из — за колышущихся при ходьбе просторных балахонов, лица скрывали глубоко надвинутые капюшоны.

— Это что ещё за призраки? — насторожился Жук. — Не нравятся мне они.

— Что за люди? — сдвинул брови молодой вождь.

— Мои, — уклончиво хмыкнул Странник.

— Не пущу! — Жук хотел храбро заступить дорогу незнакомцам, но споткнулся и чуть не упал.

В последний момент, неуклюжий заступник, успел ухватиться за первого из призраков, при этом, пока принимал вертикальное положение, аферист облапил человека в балахоне. — Это не воины! — завопил бдительный Жук.

— Зачем так орать? — поморщился старик, демонстративно поковыряв мизинцем в ухе. — Это мои люди. Надёжные.

— У них нет доспехов и оружия, — обвинительно ткнул пальцем рыжий эксперт и ехидно скривился — Чем драться будут?

— В мире Шардов есть оружие пострашнее холодной стали, — оттащил, за шкирку, честного таможенника Файл и обратился к чародею — Мы рады твоим бойцам. Жук их проводит.

— Я?! — надулся Жук и, скрестив руки на груди, застыл на месте, всем видом выражая несогласие.

— Разместишь в самом укромном уголке, — с нажимом приказал Файл и, грубо оборвав дискуссию, хлопнул спесивого дружка ладошкой по спине. — А я пока, со Странником переброшусь парочкой слов.

От толчка в спину, Жук легко впорхнул во чрево лабиринта и уже не рискнул высунуть носа.

— Следуйте за мной, призраки, — зло прошипел из чёрной норы обиженный правдоборец, зажёг лампу и попытался быстренько скрыться в глубинах подземелья.

Однако странная процессия выказала неожиданное проворство, не дав улизнуть подлому проводнику. Жёлтый свет фонаря растворился во мраке подземелья, вслед за ним прошуршала пара десятков сандалий. У черты, разделяющей два мира, вновь воцарилась тишина.

Файл последний раз вдохнул свежий ночной воздух, глянул на завораживающее сияние ночных светил и шагнул в объятия душных сырых казематов. Он понимал, что в добровольном заточении придётся провести не один день, но считал: отступление в катакомбы правильным выбором.

— В подземелье нам будет спокойнее, — словно прочитав мысли, кивнул Странник.

Файл, внезапно, громко выругался, в адрес скрывшегося афериста, и виновато признал очевидное:

— Жук унёс последний фонарь. Надо было идти всем вместе.

— Ты хотел поговорить со мной наедине. Вот и побеседуем.

Файл догадался, что лампа не нужна: у мага в запасе есть какой — то фокус.

— Вспомнил, кое — что из старого, — усмехнулся Странник.

Чародей вытянул вперёд правую руку, и на ладони вспыхнул сноп искр. Фонтанчик огня оформился в оранжевый шарик, легко вспорхнул с ладони и медленно поплыл вглубь туннеля. Еле заметным шевелением указательного пальца, старик затормозил полёт маленького светила.

— Тпр — р–ру, не так резво, — словно живое существо, попридержал Странник.

— Силё — ё–н, — восхищённо признал мощь великого чародея Файл, впервые узрев в воочию наглядное подтверждение магии Шардистана.

— Ерунда, — отмахнулся старик. — Всего лишь «светлячок».

— А он может отыскивать выход из лабиринта? — вспомнил свои недавние упражнения в магии самоучка.

— Чего спрашиваешь? — подозрительно прищурился старик.

— Когда я выбирался из лабиринта, то вообразил нечто подобное, — смущённо потупился профан. — Только, тот волшебный свет, нельзя было видеть глазами.

— Нить путеводного клубка была скрыта от посторонних, — догадался, о чём идёт речь, магистр.

— Почему ты раньше меня не учил магии? — обижено укорил подопечный.

— Так ты же в волшебство не веришь, — рассмеялся Странник.

— Мог бы наглядно показать чародейскую мощь, — надул губы зелёный.

— Я думал, что в запасе уйма времени, — с тяжёлым вздохом, признал ошибку старик.

— Ты считаешь, рановато на нас напали воровские кланы?

— Мы ещё никому не отдавили мозоль. Топтались тихонько в сторонке, никого не трогали, не обижали. В вековом затхлом болоте процессы проистекают медленно. Не нравится мне, такая оперативность мафиози.

— Карл сказал: выжил один стервятник, из тех, которых мы истребили у Мельницы Дьявола.

— Без помощи вражьего чародея, тут не обошлось, — в глубокой задумчивости прошептал старик и вцепился пятернёй в косматую бороду.

Файл и Странник следовали за медленно плывущим в паре метров алым шаром, а «светлячок», подчиняясь неведомой силе, летел вслед каравану по извилистым коридорам.

— Карл упоминал о придворном чародее — врачевателе, — подкинул Файл дровишек в костёр раздумий Странника.

— Как вражина выглядит?! — встрепенулся старик.

— Некогда было расспрашивать, — виновато пожал плечами парень.

— Растяпа! — неожиданно взъярился волшебник. — Это самый опасный враг!

— Что может средней руки колдун, против великого Фокуса? — попытался подлизаться к чародею ученик.

— Что делал, в особо зачищенной от магов зоне, сильный колдун? — правильно сформулировал вопрос опытный интриган.

— Особо? — ухватил главное Файл.

— Магов везде гоняют, но то злобная толпа, а в Шардобаде недавно прошёл странный мор чародеев.

— Мор? — удивился зелёный. — Но ведь в Шардистане нет эпидемий?!

— Да, уход из отдельной зоны всех посвящённых— очень странное явление, — задумчиво пробурчал старик.

— Когда это началось?

— В день нашего появления в Адской зоне, погиб первый. Потом поражались недугом один за другим. Когда я начал искать способных ребят, почти все одарённые уже «соскочили» с этой зоны.

— Умерли?

— Можешь называть и так, — пожал плечами Странник, — хотя вернее сказать: они поспешили убраться отсюда.

— Сами?

— Да. Эпидемия очень странная.

— Люди с магическими талантами не смогли себя исцелить? — недоверчиво нахмурился Файл.

— Болезнь, знаешь ли, тоже была колдовской. Похоже, что на восприимчивых к магии, наслали колдовское проклятье. Кто — то очень сильный… — старик на секунду замер и поднял палец — или очень многочисленный.

— Люди не захотели бороться с чужими чарами, — догадался Файл, — и удрали в спокойные зоны.

— Не захотели? — зло фыркнул старый маг. — Не смогли!

— В ваше время подобных фокусов не было? — бросил косой взгляд на древнего старикашку Файл.

— Сейчас тоже моё время, — обиженно проворчал седобородый, и «светлячок» засиял ослепительно белым светом. — Я успел подобрать крошки со стола. Чужаки хотели оставить нас без сладкого, но не на тех нарвались. Жаль вот только, что я поздно протянул цепкие ручонки, а то мог бы и побольше ухватить лакомых кусочков.

— Значит, дикзелам предстоит ещё и в магические поединки с враждебной силой ввязываться?

— С нашей стороны, маги в зоне будут, — Странник злорадно ухмыльнулся. — А вот врагам, тут не светит. Потому и стремились извести таланты в округе под корень, что своих одарённых нет. Однако ж, я успел отбить десяток способных ребят, вражьи ментальные щупальца — то пообрезал— повоюем ещё!

— Десяток неопытных чародеев и тысяча бородатых студентов— против орды урок, — тяжело вздохнув, подвёл баланс сил молодой полководец.

— А я?! — гордо стукнул кулаком во впалую грудь могучий старикан и тряхнул седыми кудрями.

— На вас, дедуля, вся надежда! — то ли шутя, то ли всерьёз, воскликнул вождь революции.

— Не чувствую оптимизма в голосе, — пожурил паникёра опытный мятежник. — Чего нам бояться стада сопливых хулиганов? Да что они могут— блатные придурки?!

— Раскроить чужой череп железякой— много ума не надо, — проворчал молодой. — Для вас они, может, и сопляки, а зелёным, большинство местных «мальчиков», в прадедушки годятся.

— Годы не прибавляют интеллекта, а лишь способствуют накоплению опыта, — старик назидательно поднял указательный перст и язвительно спросил — Какого же опыта могли набраться урки, за столетие беспробудного пьянства и разврата? Чему они научились в Шардистане, я тебя спрашиваю?

— Драться, — не задумываясь, выпалил ученик.

— На перочинных ножах, в тёмной подворотне, — ехидно срезал неуча наставник. — Древнюю историю, проспиртованные придурки не учили, и, в давно бушевавших на просторах Шардистана кровавых войнах, участвовать не довелось— срок мал.

— Но и среди блатных, найдутся ветераны, — сопротивлялся ученик.

— Нет, — категорично отрезал старик. — Те, кто хотят искупить грехи, мирно трудятся на окраинах зоны, а бузит и тусуется в городе молодой блатняк— ума — то не нажили. В срединных зонах Шардистана, крутые драчуны долго не живут— такие быстро откочёвывают на нижние ярусы тюремного мира. Ну, а мелкое ворьё — хулиганьё, даже с вековым стажем, в по — настоящему масштабных битвах— смазка для мечей.

— Есть ещё боевой клан Волков, — выдвинул последний аргумент зелёный.

— Драчливые ребятки, — кивнул бородой старик, — но опыта настоящих сражений тоже не нажили. Волки годятся лишь для разборок с плохо организованной толпой мужиков. Да и маловато этих бойцов для войны, даже в нашей зоне: десяток тысяч— против миллиона восставших зэков.

— Нас пока тут только тысяча, — недовольно засопел вождь всемирной революции.

— Зато резерв— не ограниченный, — хлопнул по плечу полководца оптимист. — Нужно только разбудить ленивцев и убедить оторвать толстые задницы от насиженных мест. — Странник по — отечески обнял парня за плечи и заговорщицки шепнул — Игровая колода в твоих руках, доставай козыри и бей чужую карту.

— У жуликов, ещё в рукаве джокер припрятан, — напомнил Файл, — чёрный маг.

— Мы тоже шулеры не из последних, — хитро подмигнул старый мастер и демонстративно размял пальцы…

В суете пролетели несколько первых суток— обживали каменные подземные хоромы. Наконец Файл решил посмотреть, чем Странник занимается.

И вот уже битый час, Файл, притаившись в тёмной галерее, внимательно следил за компанией в серых балахонах, облюбовавшей, для занятий магией, огромную пещеру. Струи воды подземной реки вымыли мягкие породы, создав шедевр природной архитектуры. Высокие своды пещеры терялись в густом мраке, угловатые стены отбрасывали, в слабом свете масляных фонарей, странные причудливые тени. Рядом гудел маленький водопад, сварливым ворчанием скрадывающий голос старого мага.

Повинуясь командам великого чародея, в воздухе возникали и тут же таяли дивные миражи; выходили из толщи каменных стен злобные призраки, задумчиво прогуливались по залу и, не причинив никому вреда, скрывались в молчаливых глубинах камня; стремительно носились по кругу огненные шары, вспыхивали голубые молнии.

Когда феерия красок схлынула, и ученики мага принялись оттачивать личное мастерство, Странник повернулся к скрытому наблюдателю, призывно махнул рукой.

Файл понял, что старик зовёт именно его.

— Не хотел мешать процессу, — повинился шпион, выходя на свет.

— Я тоже, — неожиданно поддакнул знакомый голосок за спиной вождя, и из густой тени вынырнула щупленькая фигурка второго шпиона.

— Жук, а ты что здесь делаешь?

— Тайно учусь магии, — невозмутимо ответил любознательный аферист, заносчиво вздёрнув к верху нос. — У меня, может, тоже магический талант прорезался.

— Это мы сейчас выясним, — злорадно усмехнулся Странник, хлопнув в ладоши.

Прямо перед курносым гением, из воздуха материализовалась страшная клыкастая пасть.

— Тьфу-у на тебя, — бесстрашно фыркнул на ужасную рожу монстра Жук и метко плюнул в полупрозрачный глаз чудища.

Плевок пролетел сквозь призрака, упав на каменную плиту, рядом с носком туфли великого чародея.

— Ты не веришь в реальность призрака, — ткнув крючковатым пальцем в рыжего мерзавца, обвинил в опасной ереси седобородый адепт.

— Туманные миражи не могут напугать героя битвы в Мусорном квартале, — гордо выпятив грудь, подбоченясь, заявил храбрец.

— А кто тебя пугает? — с деланным удивлением поднял мохнатые брови старик. — Еретиков душить надо!

Седые космы мага взметнулись, словно наэлектризованные. В воздухе раздалось потрескивание разрядов, и множество крохотных искр сплошным потоком устремилось, из раскрытой ладони волшебника, к стремительно набирающему силу миражу. Прозрачный призрак, на глазах, наливался энергией, уплотнялся, обретая плоть.

— Ой! — только и взвизгнул Жук.

В следующий миг, гибкие, длинные щупальца чудовищного монстра, будто шарф, обвили тоненькую шейку афериста и начали сжимать петли удавки.

Жук беспомощно задёргался, пытаясь вырваться из удушающих объятий. Но руки проскальзывали сквозь бесплотные щупальца призрака. — Не — е–е… — прохрипел синеющий Жук, жалобно косясь на дрессировщика монстров.

— Пшёл вон, — брезгливо махнул пальцами хозяин.

Жук выпал из колец жуткого чудища и, на четвереньках, резво пополз в тёмную норку спасительного лабиринта.

— Верю, воистину верю — ю–ю! — вопил прозревший еретик, по пятам преследуемый бестелесным душителем.

— Оставь пройдоху, — попросил за друга Файл.

— Ползает быстро, сам сбежит, — отмахнулся от проблемы наставник.

— Призрак, отличать своих от чужих может?

— Нет. Бездушная тварь, — просветил создатель. — Люди сами приманивают духа к себе.

— Как это?!

— Ну, если человек считает, что призрак сражается на его стороне, то ему бояться нечего, и он не излучает отрицательной психической энергии. А вот, если враг боится или, хуже того, проявляет агрессию, тут уж призрак себя проявит во всей красе— высосет страх жертвы до донышка.

— В автономном режиме, на сколько призраку хватает изначального заряда?

— Это уж, как зарядит создатель. К примеру, этот, что Жука гоняет, может и месячишку протянуть на голодном пайке— уж больно рассердил меня твой балабол.

— Надо разрушить монстрика, пока беды не натворил?

— Силой разбрасываться? — недовольно фыркнул маг. — Лучше, я тварь в резерв законсервирую, пусть дожидается урочного часа.

— А сколько дрессированных тварей может сотворить чародей? — дальше пытал заклинателя вождь.

— Все зависит от затраченного времени и энергии, — неопределённо развёл руками мастер.

— За сутки, один подмастерье, — уточнил параметры вождь дикзелов.

— Опять ты не ухватил самой сути, — поморщился учитель.

— За определённое время— определённое число монстров. Что не так?

— Основной параметр— скорость приращения энергии в единицу времени.

— Эдак мы и до высшей математики докатимся, — ухмыльнулся профан. — А я считал, что магия древнее естественных наук, ведь колдуны водились ещё на заре человеческой эпохи.

— Мы с тобой не из каменного века вылупились, — сурово сдвинув брови, пробурчал наставник.

— Разве магии есть научное объяснение? — усомнился Файл.

— В мире Шардов— есть, — глядя в глаза недоверчивому ученику, веско изрёк великий маг, но тут же скороговоркой признался — только знают его лишь сами Шарды.

— А ваше мнение, наимудрейший, на сей счёт? — наклонив голову, вперился взглядом нахал.

— Есть небольшая категория людей, которым Шарды особо благоволят, — неспешно начал излагать теорию Странник. — Каким образом происходит отбор, я не знаю, да это не так уж и важно. Тем более что многие избранники богов никак сей волшебный дар не используют. — Костлявый палец больно ткнул под ребро оболтуса. — Ты так и лучишься энергией, но ничего путного, до сих пор, не сотворил.

— Не умею, — виновато потупился лентяюга.

— Обормот, можешь весь срок балбесом проходить, — стукнул ладошкой по лбу неуча грубый препод.

— Ну, так просветите, профессор, — покорно склонил голову студент и подлизался — Головоногов бить научили, а ведь то же искусство не из простых.

— Дрыном махать— невелика наука, — хмыкнул польщённый ветеран и, усевшись на камень, решил поведать магические истины — Представь себе кучу сырой глины. Представил? — сурово сдвинув брови, вперился в тугодума чародей и, через время, посчитав, что заданный образ уже сформирован, указал пальцем — Вот это ты, такой же бесформенный и никчёмный кусок зелёного го…. — старик неожиданно хихикнул, — магической глины.

— Помнится, недавно вы намекали, что мой талант не имеет аналогов в мире Шардов, — обиженно возразил униженный вундеркинд.

— Качество глины отменное, — смакуя, покачал головой мастер, — но полезная форма отсутствует.

— Сравнение с … бесформенной кучей— оскорбляет, — скривился Файл.

— Глина наиболее подходит для сравнения, — упёрся старик. — Чтобы придать ей форму, нужно сначала представить творение в уме, затем воплотить задуманное руками, а после сырую заготовку обработать жаром огня. В магии присутствуют все три стадии.

— Ремесленничество какое — то, — недовольно скривился ученик.

— Мастерство, — одёрнул наставник. — Иметь доступ к источнику энергии— это полдела. Нужно ещё путём жестов, слов и мысленных образов извлечь кусочек магической энергии, оформить в нечто осязаемое, а затем сковать заклинанием, чтобы не рассыпалось в прах или опасно не видоизменилось.

— А можно пример?

— Закрой глаза. Теперь мысленно обратись к великим Шардам.

— По имени? — съязвил студент, внутренне разрываемый противоречиями.

Одна половинка разума Файла, цивилизованная, понимала всю абсурдность шарлатанства и сопротивлялась лженаучным теориям, а другая, от диких предков, жаждала овладеть шаманским искусством.

— У Шардов нет имён, — не обратил внимания на колкость мастер, — духами наполнен весь мир, сила растворена в пространстве. Представь себя на дне глубокого океана из жидкого огня.

— Вижу вокруг оранжевый туман, — удивлённо выдохнул зажмурившийся ученик и замахал руками.

— Туман сгущается? — напряжённо следил за экспериментом наставник.

— Стремительно, — охнул подопытный, но глаз не открыл.

— Шарды тебе благоволят. Обычно, начинающие видят только розовую дымку.

— Он уже красный! — запаниковала жертва эксперимента и беспокойно завертела головой.

— Глаза не открывать! — зло прикрикнул профессор. — Постарайся мысленно зачерпнуть ладонями туман и придать ему форму.

— Он ускользает, — зажимая ладошки и морща лоб, пожаловался ученик, — сквозь пальцы просачивается.

— Не старайся захапать всё, — наставлял профи, — ограничь ладонями малое.

— Ухватил, — заулыбался Файл.

— Теперь твёрдо скажи: «Моё».

— Моё-ё!

— Что получилось?

— Туман вокруг исчез, — разочарованно прошептал студент.

— А в ладонях?

— Остался, родимый!

— Не открывать глаза! — торопливо прикрикнул учитель, но было уже поздно. — Балбес, ты его упустил! Надо было зафиксировать заклинанием.

Файл удивлённо уставился на сложенные лодочкой ладони.

— Да вот же он, — практикант преподнёс профессору кусочек оранжевого студня.

— Это чего — о–о? — мохнатые брови старика встали домиком.

— Тума — а–ан, — расплылась в идиотской улыбке наглая морда.

— Хм — м–м, — глубокомысленно промычал великий чародей. — Вообще — то, нужно заклинание… А так вот, как ты, просто хапать энергию из кладовых Шардов… и превращать в пустой кусок гов… Да, это верх хамства!

— Получилось, — прошептал восхищённый ученик и встряхнул с ладоней оранжевую медузу.

— Бесполезная сопля, — продолжал возмущённо бухтеть старый мастер.

— Но ведь у меня получилось… нечто, — мечтательно провожал взглядом туманное формирование талантливый оболтус.

— Создал бы уж что стоящее, раз такая пруха, — завистливо ворчал Странник. — Мне, для получения такой порции благодати, долго Шардов уламывать приходится. Точно говорят: боги дураков любят.

В течение последующих дней Файл упорно пытался создать что — либо путное, но, как заметил Странник, получалось только хапать энергию в кладовых Шардов и изводить на гов… всякую ерунду. Файл испробовал уйму заклинаний, однако, в его случае, они не действовали.

— Тяжёлый случай, — зло косился на туповатого гения старый профессор. — Стандартный набор не подходит. Твои фантазии Шарды всерьёз не воспринимают.

— Я чётко представляю результат, — обиженно дулся ученик. — Просто, не удаётся зафиксировать…

— Пока фиксировать нечего, — безнадёжно махнул на ходячее недоразумение огорчённый неудачами мастер.

— А как идут дела у ребят? — скосил на подмастерьев завистливый взгляд непутёвый ученик.

— Армия призраков понемногу растёт, — потирая ладони, улыбнулся маг. — Пока блатные нас не тревожат, прибережём сюрприз.

— Уж, какая — то… очень призрачная у нас армия, — недовольно поморщился молодой полководец. — Пора уже начинать партизанить, а то навалятся всеми силами— не отобьёмся.

— Предлагаю пощипать стервятников, — тянулся к подвигам, подслушивающий начальство, рыжий адъютант.

— Устами младенца глаголет истина, — неожиданно благосклонно отнёсся к авантюре Странник. — Нужно бить врага по частям и исподтишка. Стервятников осталось в замке не больше пары тысяч. Бойцы они не стойкие, сильно ударим— побегут. А студенты у нас, в большинстве, воины бывалые— сдюжат со шпаной.

— Ударим из подземелья! — загорелся идеей молодой стратег.

— Фурии могут провести, прямо к логову врага, — согласился Странник. — Детали надо с Немезидой обсудить.

— С удовольствием, — с подозрительно мечтательным выражением лица, прошептал Файл.

Жук сморщился, как лимон прожевал. Не одобрял он шашни молодого командира с кровожадной фурией. Но образумить темпераментного дружка никак не получалось, всё чаще он видел парочку на берегу подземного озера. Однако, от жестокого членовредительства, блюстителя нравов сберегала благоразумная осторожность— близко Жук не подползал.

Глава 20. Смертельная ошибка Хромого

В спокойных водах Хрустального озера отражался высокий частокол крепостной стены. Толстые, глубоко врытые в землю и заострённые сверху, брёвна пахли свежей смолой. Древесина ещё не успела потемнеть от времени, частокол и угловатые сторожевые башни не выглядели солидными оборонительными сооружениями.

— Хлипкий дровяной заборчик их не остановит, — стоя у основания стены и похлопывая ладонью брёвнышко, в обхвате толще человеческого тела, небрежно сплюнул сквозь зубы Хромой.

— Не беспокойся, враги не смогут зажечь дерево, — хлопнул друга по плечу Верзила. — Вода рядом, будем обливать.

— У нас всего три тысячи воинов, да плюс пятьсот баб, а супостатов прёт— десять тысяч?

— Но одна тысяча— стервятники, которые только и горазды гонять зелёных.

— Зато остальные девять— волки, отлично вышколенные профессионалы, — ядовито заметил Хромой. — У нас же, больше тысячи зелёных. Эти только с арбалетов стрелять и могут, а в ближнем бою— смазка для мечей.

— Справятся, будут стрелять со стены и башен, — беспечно хмыкнул Верзила. — А ветераны пограничья рубятся не хуже волков. Поверь, брат, железный строй профи разобьётся о наш заборчик.

— Не нравится мне оборонная доктрина, — недовольно засопел доморощенный стратег.

— Переть навстречу глупо, а отступать некуда, — пожал плечами Верзила.

— Я думаю, надо напасть самим на колонну. Накрошить побольше вражин и тикать вглубь Дикой зоны.

— В Диких землях, без скарба, поселенцам не выжить. Нас нагонят на марше.

— Сидеть за стенами тоже самоубийство, только медленное, — ворчал лихой рубака.

— Да пойми ты: волки, в лесистой местности, отсекут неопытных дикзелов от ветеранов и быстро истребят. Угрюмый говорит, что профи умело маневрируют. Их войско напоминает муравейник, где все функции чётко распределены и вбиты в мозг каждой боевой единицы.

— Давай тогда сделаем вылазку! Нападём, хотя бы, на стервятников, — не унимался энтузиаст.

— Зря людей погубим, — покачал головой Верзила.

— Из засады, арбалетный болт свалит наповал даже закованного воина, — любовно погладил, висевший на бедре, колчан со стрелами Хромой и заносчиво воскликнул — Смерти нет!

— Третья волна только зарождается. Не следует, до срока, распылять дикзелов по зонам. Надо бить врага грамотно на выбранном рубеже. В единстве— наша сила, — нахмурился Верзила.

Хромой недовольно хрюкнул, развернулся и побрёл прочь. Он не любил, когда его поучали. Всё это время, Хромого держали на вторых ролях. Верзилу, вон уже, в тысячники произвели, над всеми новобранцами поставили, а Хромому— поручили воспитание отборных недоумков. Дьявол выбраковал, из общего числа зелёного пополнения, полсотни ленивых воров — домушников и всучил Хромому, пригрозив, если толку не будет, всех, гуртом, опустить на другой уровень зоны. Хромому с трудом удалось сколотить из сброда некое подобие банды. Правда, в ходе боевого слаживания отряда, ему самому пришлось негодный десяток пустить под нож. Зато, оставшаяся блатная братва, теперь очень уважала крутого атамана.

— Ничего, мы ещё всем покажем, — пробурчал Хромой, подходя к казарме подопечных головорезов. — Ощиплем стервятников на подлёте.

Хромой мнил себя великим стратегом, намериваясь неожиданно ударить по врагу из засады и безнаказанно удрать. Он нарушил приказ Верзилы и тайно повёл четыре десятка стрелков навстречу вражеской армии. Сейчас для него было главное— это доказать всем боеспособность своего отрядика. Дикая зелёная братва покажет, как надо сражаться, а если придётся, то и умирать, за великие идеалы революции. Трепещите несчастные— дикзелы идут!

Хромой повёл ребят знакомой тропой на то место, где Странник учил бить головоногов. Обедали, уже сидя на памятном пригорке, у ручья. За спиной остался «чистый» лес, за водным рубежом корячились изуродованные стволы поганой зоны. Внизу, метрах в десяти, журчал хрустальный поток Ведьминого ручья. Он выбегал из — за крутого поворота русла, казалось, из самой чащи гиблого леса, и, журча, струился по гладким обточенным камушкам, полкилометра вниз, почти по прямой.

— По прикидкам разведчиков Угрюмого, враги к вечеру должны доползти до озера, — пережёвывая кусок вяленого мяса, вслух рассуждал Хромой. — Значит, после полудня будут здесь.

В кустах сбоку хрустнула ветка, все схватились за арбалеты.

— Свои, — откликнулся дозорный и с поднятым над головой оружием вышел к отряду.

— Что там, ниже по течению? — бережно заворачивая остатки трапезы, спросил Хромой.

— Командир, головоноги жалобно скулят и, обдирая в кровь толстые бока, ползут в чащу леса.

— Слышат жабаки, как стервятники дорогу зачищают, — догадался Хромой. — Наверняка, волки вперёд пустили этих гадёнышей. Всем занять позицию вдоль обрыва и, без приказа, не высовываться. Делаем всего один залп и отходим в «наш» лес.

Зелёные дружно зашептались, одобряя партизанскую тактику.

О приближении войска, известили удирающие с его пути головоноги. Но жабаки на крутой взгорок не прыгали, удирали вдоль дикого правого берега, искали прогалины в буйных зарослях. Освящённый древними магами, левый край леса жёг исчадиям ада лапы.

Ну вот, снизу, из — за далёкого поворота, показались две сотни стервятников. Отряды неспешно брели по обеим сторонам ручья, высматривая затаившихся головоногов. Но разумные твари уже оповестили всё жабье племя о надвигающейся угрозе. Пока, войско блатных продвигалось беспрепятственно, но не торопилось, опасаясь засады.

Вслед за дозорными сотнями, из — за поворота выползало, железной змеёй, войско карателей. Всё новые и новые отряды удлиняли бесконечное тело гидры.

— Да им нет числа, — в страхе прошептал дозорный и пополз назад.

— Стоит высунуться, и нам каюк, — не чувствовалось оптимизма и в другом голоске.

— Мужики, на святое дело идём, — подбодрил робкое воинство Хромой, не желающий бежать с поля боя. — Смерти нет.

— Кто его знает, как оно тут… — говоривший замялся. — Бугор, ты уж лучше это… прикажи отступать.

— Наши козыри биты, — поддержал басовитый картёжник, — с таким раскладом, даже пьяные фраера не играют.

Воинственный пыл угас. Одобрительный ропот паникёров послышался со всех сторон.

— Шарды любят героев, — убеждал упорный командир, — искупим вину кровью и отправимся досиживать срок на райские острова.

— Нет уж, я, пока, здесь зону потопчу, — за всех выразил общее желание бугай, с синей татуировкой на бритом черепе. — За мной больших грехов нет.

— Об этом, Паук, не тебе, судить! — схватился за меч взбешённый Хромой.

— Ты, Бугор, тут тоже за Шардов не решаешь. Ещё неизвестно, что спесивым божкам на ум взбредёт. Возьмут, да и отправят грешников в чистилище. Убийство ближнего своего— великий грех. Я вор, а не мокрушник.

— Может, врут всё, — высунулся молодой парнишка, — и, вообще, нет никаких Шардов?

— За шкуру боитесь, трусы! — укорил Хромой, поняв, что воевать его люди не желают. — Лучше бы о бессмертной душе пеклись.

— Мы в смертники не нанимались, — поддержали паникёров дальние ряды — Спрячемся в лесу и переждём недоброе время, а затем присоединимся к победителям. На нас крови нет.

— Кто считает себя трусом и подонком— пусть уходит, — сжав зубы, выдавил обиженный командир и отвернулся.

За спиной Хромого зашуршали отползающие тела. Чуть выждав, он обернулся— ушли все!

— Уползли гады — ы–ы… — На душе, у преданного бандой атамана, было гадко. В горле застрял комок, Хромой, с трудом, выдавил проклятье — Рабами жили— рабами сдохнете.

Хромой твёрдо решил дать смертельный бой в одиночку. Было так стыдно, за трусливую измену своего отряда. Предали не только его лично, а саму идею Зелёного Братства. Прав был Дьявол— одни отбросы собрались в блатном отряде. Для искупления чужой вины и своей глупости, Хромой вознамерился поразить достойную цель, чтобы одним метким выстрелом расплатиться за сорок никчёмных жизней. Он укрылся в гуще кустарника и не высовывался, пока внизу шуршали по камням сторожевые сотни рядовых стервятников. Затем осторожно, сквозь листву, выбирал главного злодея.

Стрелок неторопливо перебирал взглядом вереницу врагов, словно ощупывал чуткими пальцами бусинки чёток. Несколько раз он порывался приложить к плечу взведённый арбалет, но в последний момент гасил нервный импульс. Он знал, что второй раз выстрелить не успеет— надо беречь единственный шанс.

Наконец Хромой увидел достойный объект. За уныло бредущей колонной пехоты, показалась закованная в броню конная сотня. Посреди отряда ехала очень примечательная троица. Рядом с вальяжным пузатым стервятником в сверкающих доспехах, ехал странный тип в коричневом балахоне, а чуть в стороне— суровый старик в серых латах, с множеством глубоких царапин и отметин.

Хотелось продырявить важного пузана или пощупать стрелой коричневый балахон, есть ли под ним кольчужка? Однако, поразмыслив, Хромой выбрал трудную цель— серого латника. Чувствовалось в старом волчаре скрытая силища, не физическая, а морально — волевая— уверенность опытного ветерана.

В последний момент, старый волк, успел даже среагировать на движение ветки кустарника и настороженно поднял голову.

Но пущенный с двадцати метров арбалетный болт не оставил шансов ветерану. Тонкой чёрточкой мелькнула в воздухе оперённая смерть и, злобной осой ужалила вожака волков в глаз.

С пробитой глазницей, полководец безжизненным кулём свалился с коня.

— Засада!!!

Телохранители подскочили к оставшимся командирам и прикрыли щитами.

Хромой уже этого не видел, он выполз из кустов и торопливо зарядил арбалет для последнего выстрела. Спасаться бегством было поздно— кругом кишели враги. За склоном утёса, под ногами воинов хлюпала вода и шипела каменная россыпь. Сзади, в лесной чаще, трещали под напором флангового дозора тонкие ветки. Сторожа проморгали снайпера. Душа Хромого радостно пела, он был доволен разменом. Великое дело сотворил одинокий дикзел— полководца волков укокошил! Но зелёному наглецу хотелось большего, охотник мечтал ещё завалить парочку матёрых волков.

Первый вражина выскочил из лесной чащи. Закрываясь пехотным щитом, волк пошёл с мечом на стрелка. Расстояние сократилось до считаных метров.

Хромой, приседая, медленно положил левой рукой арбалет у ног. И неожиданно метнул правой, прикрытый предплечьем, узкий кинжал.

Волк резво поднял щит выше.

Стальное жало со стуком хищно впилось в верхний край.

Хромой, продолжая движение тела, распластался на земле и выстрелил снизу. Арбалетный болт, чавкнув, глубоко вонзился в промежность врага.

Мужик жутко взвыл, упал на колени.

Хромой кувыркнулся вперёд и смахнул мечом визжащую башку.

Сбоку выскочил второй бронированный здоровяк.

Хромой прыгнул на врага. Но после первого же выпада, меч больно дёрнул за кисть, вылетая из руки неопытного фехтовальщика.

— Врёшь— живым не возьмёшь, — зло прошипел в лицо профессионалу Хромой и рванулся к обрыву.

Волк прыгнул на спину самоубийце, сбив с ног и прижав телом к земле.

— Получи! — выдохнул Хромой, извернувшись, вгоняя засапожный нож, по самую рукоять, в бок волчары.

Хитрован вовсе не собирался бросаться головой вниз на камни, он лишь изобразил решимость, заставив врага подставиться под коварный удар. Хромой вывернулся из — под навалившейся туши, но не смог вытащить лезвие ножа из щели между пластинами доспеха.

Смертельно раненый волк оскалился, и мёртвой хваткой вцепился в руку дикзела.

Хромой воспользовался кинжалом противника и полоснул острой сталью по запястью крепыша, освобождаясь от захвата. Однако драгоценные секунды были потеряны.

Двое волчар ловко схватили диверсанта за руки, выворачивая кинжал. Опытный конвоир нащупал ещё один скрытый нож, на левом предплечье пленника, и, разорвав рукав, начал расстёгивать кожаные ремешки крепления ножен.

— Это ещё не всё, — злорадно оскалился свирепый дикзел, резко рванувшись к неосторожно наклонившемуся волку.

Челюсти Хромого с рычанием сомкнулись на подставленном горле волка. Горячая кровь забрызгала лицо сумасшедшего вампира.

Второй враг, кулаком в латной перчатке, врезал по затылку зубастого дикзела.

— Бульк… — выпустив разорванное горло, плюнул Хромой, застыв с недоброй улыбкой на окровавленных губах.

Несколько подбежавших воинов крепко скрутили бешеного дикзела верёвками.

Хромого перетащили в обозную повозку, окружив плотной охраной. Залитое кровью оскаленное лицо вселяло страх. Самоубийственная атака дикого снайпера впечатляла. Бывалые вояки давно не сталкивались с фанатиками. Карательная прогулка переставала быть томною. Если и остальные дикзелы такие монстры, то, очень скоро, в аду будет всем жарко.

К вечеру, войска вошли в «чистый» лес. Воины, до темноты, успели сделать вокруг лагеря засеку. Вырос палаточный лагерь, запылали походные костры. В штабной палатке шумел новоиспечённый командарм. После смерти опытного полководца из клана волков, карательную экспедицию возглавил главный стервятник— Чёрный Туз.

— Тоже мне профи, — злобно шипел на офицеров Туз. — Зелёный, в одиночку, троих волков зубами загрыз.

— Было приказано: стрелка брать живьём.

— А волки уже разучились это делать?

— Давно не практиковали, — кивнул офицер. — Всё больше, повстанцам головы рубим.

— Не пререкаться! — рявкнул важный Туз. — Учитесь работать с населением у стервятников. Пошли все по местам! И притащите сюда пленного урода.

Офицеры метнули злые взгляды на профана, неторопливо вышли из палатки.

— Поосторожней с волками, — предостерёг из дальнего угла человек в коричневом балахоне. Просторный капюшон закрывал почти половину лица странной личности, а слабое освещение походного шатра делало трудно различимой открытую часть.

— Пусть знают своё место, серые собаки!

— У нас в войске девять таких собак на одного стервятника, — напомнил человек с закрытым лицом. — Случись драка— одни перья от твоих желторотых птенцов полетят.

— Солдафоны привыкли повиноваться. Пахан поставил меня вторым командиром карательного корпуса. Теперь я стал первым, — Чёрный Туз важно подбоченился.

— И что ваше превосходительство намерено делать с человеком, вложившим вам в руки жезл власти? — саркастически искривились тонкие губы призрака.

— Разведчики изловили в лесу группу дикзелов. Дезертиры признали в пленнике своего бывшего командира— Хромого. Он— один из основателей Зелёного Братства.

— Значит, человечек хорошо знаком с Дьяволом, — задумчиво пробубнил под нос коричневый советник.

— Я прикажу прибить диверсанта гвоздями к кресту, — продолжал напыщенный глава карателей. — Пиковый Валет недавно предлагал в Шардобаде так казнить Батюшку.

— Согласно поверью неверных, такой мученик обретёт святость, — воспротивился знаток диких обрядов.

— Да уж, божки любят страдальцев, — смутился Чёрный Туз и заозирался, выискивая уши Шардов. — Что же делать, Музыкант?

— Не поминай моего имени всуе, — гневно зашипел скрытный советник и прислушался — Тащат урода. Сейчас посмотрим, как дурную куклу использовать.

После разрешения, полог палатки откинулся, и четыре волка втащили связанного Хромого.

— Поставьте его на ноги. Развяжите, — распорядился таинственный Музыкант.

Стража никак не отреагировала на пустое сотрясение воздуха. Истуканы даже бровью не повели.

— Собаки, делайте, что велят! — бешено брызнул слюной Туз, но, на всякий случай, сам отошёл в дальний угол, под защиту советника.

Воины грубо воткнули Хромого пятками в пол и перерезали верёвки. Избитый пленник еле удержался на ногах. Стража не сводила глаз с опасного лесного дикзела.

— Оставьте нас, — Музыкант махнул дланью в сторону выхода.

— Пошли вон! — продублировал команду Туз.

Волки круто развернулись на пятках, промаршировали солдатиками к выходу. В палатке воцарилась зловещая тишина. Стоявший на походном столике канделябр силился светом единственной свечи дотянуться до спрятанной под коричневым капюшоном тёмной личности. Казалось, будто под складками материи вовсе нет лица, только серая тень.

— Героем умереть желаешь? — прошипел Музыкант и молниеносным движением выхватил из складок длинного балахона кривой меч.

Враг ещё ниже надвинул капюшон и, низко наклонив голову, подкрался к замершему пленнику. Острый кончик стального клинка ткнулся в голую грудь Хромого, прорезав кожу. Дикзел не отступил перед напором стали, на острие появилась капля алой крови.

— Ступи на шаг и сдохнеш — ш–шь, — змеем шипел Музыкант.

— Не торопи, — прохрипел пересохшим горлом Хромой.

— Люблю играть с сильным противником.

— Чего надо, чучело? — начал хамить Хромой, смекнув, что резать, пока, не будут.

— Ты мог выбрать лёгкую смерть, — пропустив нахальный выпад, с показным сожалением вздохнул добренький дядечка, убрав меч от груди пленника. — Иногда жизнь страшнее смерти, не пожалей об упущенном шансе.

— Пытать собрался? — бравируя, усмехнулся дикзел.

— Фу — у–у, разве я похож на палача?

— Одна с ним морда лица, — язвил пленник.

— Юноша, ты ещё слишком молод и не ведаешь, что самые страшные пытки человек придумывает себе сам.

— У меня слабая фантазия, — с усмешкой разочаровал палача Хромой.

— А я помогу, — ласково успокоил Музыкант. — Но сперва, ты выполнишь одну деликатную миссию. К сожалению, я не могу послать верного человечка в лагерь дикзелов, его истыкают стрелами ещё на подступах к вашей деревне.

— Крепости, — поправил Хромой, украдкой осматривая незатейливое убранство палатки. Кроме серебряного канделябра с восковой свечой, пустить в ход было решительно нечего.

— А мне хочется, чтобы моего посланника выслушало руководство Зелёного Братства, — нудно бубнил Музыкант. — Вот я и решил: использовать куклу в качестве рупора. Ты донесёшь мои слова до ушей Огненного Дьявола.

— А письма писать— малограмотный? — ехидно ухмыльнулся Хромой, в уме взвешивая канделябр и примериваясь использовать по лучшему назначению сей тупой, тяжёлый предмет.

— Передашь мой знак, — Музыкант, одним махом, спрятал меч в складках балахона, засучил рукав и снял с предплечья браслет, в форме змейки. — Дай руку!

Хромой, краем глаза, оценил расстояние до вожделенного канделябра— не успеет дотянуться, уж больно ловко вражина мечом машет, — и послушно протянул левую руку.

— Правую! — рявкнул палач.

— Ладно, чучело, — тяжело вздохнув, отложил на время рывок к подсвечнику неисправимый оптимист.

Музыкант приладил бронзовую змейку на предплечье пленника. Неожиданно, браслет, со змеиным шипением, провернулся, крепко обжав руку.

— Маловат размерчик, — посетовал Хромой, с подозрением осматривая странный подарочек. Змейка, из тёмного от времени металла, больно впилась в кожу.

— Скоро ты не сможешь держать меч, — любезно предупредил о последствиях Музыкант, — а если не снимешь удавку до следующего заката светила, то браслет раздавит мышцы и раздробит кости.

— Не проще, сразу руку топором оттяпать?

— Твоя клешня не стоит трудов. Боль— гарантия от дезертирства. Покажешь мой знак Огненному Дьяволу, выполнишь миссию— освободишься от змеи.

— А на словах, что передать?

— Смерть уже на пороге! От кары беглецам не уйти!

— Думаешь, глупенький, поверят? — криво улыбнулся Хромой.

— Твоё дело, без — з–моз — зглая кукла, донести мои слова гос — с–сподину, — зло прошипел, словно змей, Музыкант. — Огненный Дьявол сам всё поймёт. Думаю, он не станет долго мучиться, как ты, слякоть, и предпочтёт умереть сразу.

Хромой выразил свою позицию, сунув злыдню под нос кукиш.

— Глупый червь! — брезгливо отшатнулась от надвигающейся фиги мрачная личность.

Хромому почудилось, что он мельком увидел, под капюшоном, безобразную морду ящера, но, в следующий миг, ослепительная молния полыхнула перед глазами. Уши заложило от громового раската. Тёмный вихрь подхватил Хромого и швырнул в бездну небытия.

«Да ведь это маг»— пронеслось в затуманенном мозгу: — «Вот кого, надо было первым валить»…

Очнулся Хромой не скоро. Ночь уже подходила к концу. На Востоке светлело.

— И где это я? — вопросил темноту пленник.

Он был крепко привязан к перекрестью из копий, закреплённых на передке примитивной телеги. Запряжённая парой плохоньких лошадок, она неспешно поскрипывала деревянной осью. В телеге, позади пленника, со стуком что — то перекатывалось, но Хромой не мог оглянуться— тугая верёвочная петля стягивала горло.

— Куда едем? — обратился Хромой к шедшему рядом с лошадьми воину.

Тот даже не обернулся.

— Зря тихаришься. — Хромой набрал в лёгкие воздуха и заорал во всё горло — Ата — а–ас, волки близко! А — а–а, наших бьют!

Дальше голосить трибуну помешал грубо впихнутый в рот кляп. Оказывается, ещё один страж крался сзади телеги.

Однако, через пару километров пути, Хромому удалось разжевать и выплюнуть дурно пахнущее нечто, так некстати заткнувшее рупор правды.

— Ты что, пёс облезлый, мне в пасть свои потные носки засунул? — вдохнул чистого воздуха Хромой и, заметив желание стража повторить гнусную затею, поспешил с протестом — Волки позорные — е–е!!!

Когда ненавистная рожа конвоира, с грязным лоскутом в руках, приблизилась к Хромому, он изловчился и смачно плюнул мучителю в глаз.

Волк зло прищурился, но не промахнулся кляпом— плотно заткнул источник звука.

Хромой догадался, что «глушить» клиента тяжёлыми предметами запретили, и нагло стал мычать. Звук выходил не очень громкий, но, по косым, недовольным взглядам конвоиров, чувствовал их неуёмное желание придушить буйного пленника. Хромой мучил волков до первой заставы дикзелов.

Впереди загомонила ночная птица, разведчики волков подали условный сигнал конвоирам. Прежде чем покинуть подопечного, душитель грубо выдрал кляп и не удержался от соблазна, напоследок, двинуть беспомощную жертву кулаком в живот.

— Теперь, ори, сколько влезет, зелёный, — и пока Хромой ловил ртом воздух, волчара отскочил в сторону, на безопасное расстояние.

— А я вас, всё же, достал, — восстанавливая дыхание, позлорадствовал узник.

— Веселись, дурень, пока не прозрел, — ухмыльнулся волк, бросив косой взгляд за спину связанного дикзела, и поспешил ретироваться.

— И, чего это я, интересно, там везу? — Хромой попытался взглянуть через плечо, но петля удавкой впилась в шею, не давая удовлетворить законное любопытство.

Лошади, протащив телегу ещё полсотни метров, остановились.

— Но — о–о, ленивые клячи! — пытался понукать Хромой.

Однако флегматичные животные и не думали двигаться. Присмотрев пушистый кустик, с розовыми цветочками, они старательно подравнивали зубами крону.

— Ди — и–кзелы-ы! — завопил на весь лес Хромой.

Лошади тряхнули ушами и, фыркнув, продолжили ощипывать аппетитные веточки.

Когда, наконец, из чащи показался отряд дикзелов, то их взору предстала смешная картинка: Хромой раскачивал телегу, дёргаясь рывками из стороны в сторону, и обрушивал на ленивую скотину поток отборной ругани, а лошадки, игнорируя все оскорбительные выпады в свой адрес и ближайших четвероногих родственников, не торопясь, дожёвывали остатки кустика.

— Братва! — обрадовался спасителям узник старой телеги.

— Хромой, ты что ли? — узнал командир, в беснующейся марионетке, давнего знакомого. — А где твои блатные головорезы?

— Далеко позади, — мотнул головой Хромой. — Наши пути разошлись, фартовые ребята сдрейфили. А я, как всегда, на коне, — возгордился удачей весельчак и указал подбородком на двух облезлых кляч. — Можно сказать, из самой преисподней выскочил.

Командир отряда начал развязывать узника, а бойцы заглянули в телегу.

— Не так уж и далеко от тебя фартовые откатились, — мрачно пошутил ветеран.

— Чего мне серые гадюки там подложили? — сбрасывая обрывки пут, рассмеялся Хромой.

Стоило, весельчаку обернуться, улыбка мгновенно стёрлась с губ.

Молодой паренёк, сбросивший полог с ужасного груза, торопливо соскочил на землю. От толчка, телега качнулась, по деревянным доскам покатился окровавленный предмет.

Хромой протянул руку и поднял отрубленную голову. На бритом черепе синела татуировка, в виде паучьей сети.

— Вот и свиделись, Паук, — сглотнув комок в горле, опознал бывшего подопечного командир. Хромой бросил взгляд на горку отрубленных голов, тяжело вздохнул — Весь мой отряд вырубили.

— А-а! — вскрикнул зелёный боец и брезгливо отбросил прочь мокрое покрывало. Оно было сшито из кусков человеческой кожи.

— Твари! — оскалился Хромой.

Ярость переполняла сердце Хромого, кровь молоточками стучала в висках. Он понял, на что намекал Музыкант. Враг решил унизить героя, растоптать его самолюбие. Какой же теперь Хромой вожак, если, из — за его гордыни, волки вырезали весь отряд, как стадо молодых баранов.

— За вами, гады, должок, — стиснув зубы, прорычал Хромой, — в сорок жизней!

— Почему тебя пощадили? — чуть отстраняясь, осторожно спросил командир разведки.

— Отправили живым письмом, — насупился Хромой. — На лоб почтовый штамп поставили, видишь? Клеймо позорное!

— Если ты от них, то я должен доставить послание быстрее в штаб. Поведаешь суть, а там решат…

По интонации голоса, чувствовалось его отношение к командиру, сгубившему свой отряд и, живым, отпущенным из плена. Хромой предстал перед Зелёным Братством опозоренным. Сорок бездарно загубленных бойцов заслонили неизвестный подвиг Хромого.

— Вылазка не была напрасной, — обернувшись, к отрешённо стоящим разведчикам, оправдывался Хромой, — я «завалил» вожака волков.

— Пошли, — сурово буркнул командир, указав обнажённым мечом направление.

Хромой понуро поплёлся вперёд, за ним, громыхая, покатилась труповозка. На каждом ухабе, отрубленные головы подпрыгивали, с глухим стуком ударяясь о доски телеги. Но Хромому чудилось, будто за спиной грохает барабан похоронной команды. Дорога до крепости казалась бесконечно долгой. Хромой механически переставлял ватные ноги, глядя невидящим взором в глубину стелющейся, словно пелена тумана, дорожной пыли. Пальцы так сильно сжались в кулаки, что ногти впились в ладонь до крови.

— Очнись, воин, — сурово рыкнул Огненный Дьявол.

Хромой поднял голову, обвёл потухшим взглядом просторную избу. Свежеструганные брёвна пахли смолой. По стенам развешано начищенное до зеркального блеска оружие. За широким грубо сколоченным столом сидели на лавке главари дикзелов: Дьявол и, по бокам, Верзила с Угрюмым.

— Поведай о подвигах, — с каменным лицом, приказал Дьявол.

Хромой, без излишней патетики, рассказал о своём героическом деянии, дезертирстве отряда и плене. А в конце истории, тряхнув разодранным рукавом рубахи, показал правую руку.

— Музыкант хотел, чтобы ты увидел этот браслет. Наверное, он что — то значит.

Дьявол встал с лавки, обошёл стол. Крепко ухватил запястье Хромого, осмотрел сдавленное до синевы предплечье.

— Ну — ка, дай взглянуть, — сильные пальцы великана ухватили тёмную змейку за голову и хвост, но разжать удавку не смогли. — Эдак, хвостатый гад, скоро тебе руку раздавит. Мёртвое железо, а упирается, как живая тварь!

Змейка всё туже сдавливала бронзовые кольца. На коже Хромого уже виднелся огромный синяк, в виде спирали.

— Я руку уже не чувствую, будто отмерла, — безразлично признал Хромой. — Что это за мразь?

— Знак магического клана, Ордена Змеи, — нахмурился Дьявол. — Давненько не выползали гады из преисподней.

— Как, один из отверженных, пробрался на верхний уровень Зоны? — знал, о ком идёт речь, Угрюмый.

— Да, старина Фокус загнал змей глубоко в адские земли, — ухмыльнулся Дьявол. — А глядишь ты, не прошло и трёх сотен лет, как первые твари от грехов отмылись. Ох-х, и добренькие Шарды — адвокаты, бумажные душонки.

— А с Хромым, как же? — беспокойно заёрзал на скамье сердобольный Верзила. — Как браслет с руки снять?

— Отрубить, — серьёзно предложил Угрюмый, — вместе с клешнёй.

— Отложим пока радикальные меры, — пожалел воина Дьявол. — Тут, нужен специалист по магическим штучкам.

— Любаву позвать? — Угрюмый сам направился к двери.

— Другого спеца у нас нет, — тяжело вздохнул Дьявол. — Эх-х, у Странника бы консультацию взять. Не ко времени нас старичок покинул, раз здесь такие древние змеи появились.

— Надо было вражьего мага мне первым валить, — стиснув зубы, прошипел Хромой.

— Вряд ли, его простой стрелой взять, — грустно вздохнул Дьявол. — Могучий чародей успеет закрыться силовым коконом. Опытного змея, можно только во время транса достать, или во сне прикончить.

— Если проще меня убить— убейте, — виновато понурил голову Хромой.

— Хватит ныть! Ты, сперва, должок в сорок жизней с души сними, — сурово одёрнул паникёра Дьявол и серьёзно предостерёг — До того, к Шардам не суйся— глубоко в ад загремишь.

— Слушаюсь, — вытянулся в струнку Хромой, теперь простой рядовой.

Любава себя долго ждать не заставила. Она вихрем влетела в комнату, с плетёной корзиной в руках, аромат лекарственных трав наполнил воздух дурманом.

— Я с Угрюмым чуть не разминулась. Хорошо, будто сама неладное почуяла, ноги так и понесли в вашу сторону, — затараторила женщина.

— Ты помнишь магов Ордена Змеи? — прервал поток слов муж.

— Змеи, на нашем уровне? — сразу изменившись в лице, удивилась появлению злыдней Любава. — Неужели они снова… — Женщина всплеснула руками, и зажала ладонью рот, словно боясь накликать беду.

— Да, похоже, одна тварь проползла в нашу Зону. Взгляни на руку Хромого, узнаёшь?

Любава осторожно приблизилась к виновнику суматохи.

— Чёрная удавка, — узнала браслет Любава. — Но, как змеи пронесли древний артефакт на наш уровень? Если, до захода светила, не снять ядовитого гада с жертвы, то отсроченная смерть свершится.

Любава шагнула ближе, погладила Хромого по головке, словно маленького мальчика.

— Ты магическую мину обезвредить можешь? — на лбу Дьявола выступили капельки пота, и он предостерёг — Только без геройства.

— Страннику это раз плюнуть, а мне придётся повозиться, — улыбнулась Любава, озорно подмигнув мужу. — Я ведь чародейка только наполовину.

— Если это опасно, то будем решать по — другому, — решительно выхватил из ножен острый кинжал Угрюмый и подозрительно покосился на замершую змейку.

— Нет. Я попробую, — упрямая Любава наморщила лоб, напряжённо рассматривая тугие завитки тёмного браслета.

Ноздри магической змейки дрогнули, запах волос Любавы проник внутрь адского творения, пробудив машину убийства, от вековой спячки. Давным — давно в подземельях замка Ордена Змеи старые маги создали волшебный браслет из железа и яда. Когда колдовская тварь извивалась на раскалённой жаровне, в огонь бросили курчавый волосок и произнесли заклинание. После таинственного кодирования, браслет нацелился только на одного единственного человека. Разные люди тащили спящую смерть по миру Шардов, из Зоны в Зону, пока не настигли ускользнувшую в древние времена жертву. И сейчас, почувствовав знакомый запах волос, змея ожила, превратившись в коварное орудие отсроченной мести.

— Странная змея, — прошептала Любава, отдёрнув руку от оживающей твари.

Гадина оскалила зубастую пасть, стремительно метнулась вслед за рукой. Острый кривой зуб уколол запястье Любавы.

— Стой! — вскрикнул Угрюмый и рубанул кинжалом.

Клинок вспорол чешуйчатое тело гадины в воздухе, когда пасть уже впилась в руку Любавы, а хвост ещё висел на предплечье Хромого. Удар острой стали не перерубил гибкую тварь, но сбросил с руки.

Змея, с металлическим стуком, грохнулась о пол, извернувшись, скрутилась в спираль. Гадина вскинула голову, готовясь к прыжку.

— А-а! — взревел Дьявол, подхватил на руки падающее тело Любавы, а каблуком сапога растоптал ядовитую тварь.

Под ногой раздался металлический хруст, словно раздавили механический будильник. От могучего удара Дьявола, прогнулась половица, подпрыгнул дубовый стол. Из — под сапога прыснули, бенгальским огнём, искры, выползло густое облако чёрного дыма.

— Не дышать! — крикнул Дьявол и, с Любавой на руках, выбежал из избы.

Верзила, ударом ноги, высадил оконную раму и прыгнул головой вперёд. За ним выпорхнул Хромой.

— Где Угрюмый? — откатившись от окна, забеспокоился Верзила.

— Через дверь ушёл, — переводя дух, убаюкивал посиневшую руку Хромой.

Где — то внутри избы раздался жуткий рёв, будто раненый зверь беснуется. Звук даже больше походил на предсмертный вой огромного ящера.

— Ну и силища в гадской тварюшке, — удивлённо выдохнул Верзила. — И впрямь мина колдовская.

— Гады! Убью! — во всё горло заорал Хромой, поняв, что, спасая его паршивую шкуру, погибла Любава.

Он увидел склонённого над телом любимой жены Огненного Дьявола и не рискнул подойти. Рыжий великан рыдал, не скрывая жгучей боли. К месту беды, со всех сторон, торопился народ.

Хромой, без оглядки, бросился к крепостным воротам. На пути встал стражник, но обезумевший грешник с размаха двинул в ухо, ухитрившись ещё и выхватить у падающего стража меч из ножен.

— Тва — ари — и! — яростно орал Хромой, размахивая мечом.

Лишь из — за хромоты буйного друга, Верзила настиг его уже в воротах и смог завалить на дорогу.

— Убью гада! — бесновался в крепких объятиях Хромой. — Музыкант, ты покойник!

— Спокойно, воин, — придавил коленом грудь буяна Верзила, руками выворачивая кисть с оружием. — Всему свой черёд.

— Подставили, гады ползучие… — задыхаясь, шипел Хромой, пытаясь вырваться из богатырского захвата. — Отомщу — у–у…

— Всем миром мстить будем, — отбросил в сторону острую железяку Верзила. — Один в поле не воин.

— Дай мне сдохнуть, — заплакал Хромой и с жаром выдохнул — В бою умереть хочу!

— По сценарию Музыканта играешь— смерти ищешь, — укорил друг и рывком поставил самоубийцу на ноги. — В бою врага надо крошить, а не гордыню свою душить.

— Почему волки не нападают? — встрепенулся Хромой. — Я же их войско на дохлых клячах опередил.

— Враг разбил лагерь на краю «чистой» зоны и чего — то ждёт.

— Музыкант у них главный, — догадался Хромой. — Змей приполз мстить Огненному Дьяволу за старые обиды. Плевать ему на карательную экспедицию. Гад всех волков положит, лишь бы Дьявола достать.

— Если так, то маг уже почувствовал гибель исчадия ада, — обратился взором к тёмному лесу Верзила. Видно было далеко, перед крепостью все деревья и подлесок вырубили под корень.

— Скоро приползёт, — кивнул Хромой и, болезненно скривившись, потёр синюшную руку. — Ничего, я подожду… и лично гадкому удаву брюхо выпотрошу.

— Таким ты мне больше нравишься, — хлопнул друга по плечу Верзила. — Айда, перед последней дракой, плюшками подкрепимся, а то в аду не кормят.

— Сла — а–вная будет резня, — предвкушая кровавую бойню, мечтательно прошептал Хромой. Адское лежбище уже не страшило дикзела. Жажда мести тлеющими углями жгла раненую душу.

Глава 21. Гнездо стервятников

В далёком Шардобаде, сердце Странника острой иглой кольнуло чёрное пророчество. Седой старик понуро сгорбился над тёмной кровью, свернувшейся комком в серебряной жертвенной чаше. Судьба грозила смертью, подлинной смертью. Но, в подвластном Шардам мире, смерти нет. Разве что … Любава!!!

Странник в бешенстве, ударом кулака, отбросил лживую чашу.

На каменной плите расплылась красно — коричневая клякса, словно дьявольская уродливая улыбка.

— Это всё происки коричневого колдуна, — проворчал старик, задумчиво разглядывая кровавые разводы. — Откуда гад прополз в нашу зону? Какая тёмная сила стоит за его тенью?

Часть ответов можно было выбить из Пикового Валета. Поэтому Странник не сдерживал порывов молодого вожака. Пусть Файл потрусит замок стервятников, авось и к тайне колдовского ордена удастся ближе подобраться.

Прежде чем ввязываться в кровавую мясорубку, Зелёному братству следовало вначале отладить механизм своей боевой машины. В длинном, слабо освещённом чадящими факелами коридоре выстроились две шеренги воинов. Первая— из злых бородатых мужиков, другая— из ужасных демонов. Обе компании с подозрительностью принюхивались и приглядывались друг к другу. Полупрозрачных демонов было в десятки раз меньше, чем их соратников из плоти и крови, но они компенсировали, отставание в числе, огромными габаритами и чрезвычайно разнообразными формами: длинные гибкие щупальца, зубастые клешни и мощные когтистые лапы, в ожидании боя, нетерпеливо подёргивались.

Людям сказали, что призраки не причинят им вреда, однако, находясь рядом со злобными уродами, в силу охранных заклинаний верилось с большим трудом. Призраки чувствовали волну страха, исходящую от неуверенно переминающихся людишек, но, так как подпитаться их эмоциями чародеи не давали, монстры лишь нервно дёргали вычурными конечностями и пускали тягучие слюни, тут же растворявшиеся в воздухе.

— Познакомились? — напряжённо глядя на уходящую вдаль цепочку факелов, громко спросил Файл.

Вопрос прокатился вдоль строя и утонул, словно в вате, в тёмном конце коридора.

— А теперь брататься! — безжалостно скомандовал Файл.

Людям необходимо было привыкнуть к обществу призраков, не пугаясь их прикосновения. Скоро им, плечом к плечу, сражаться в едином строю против орды мафиози.

Две шеренги шагнули навстречу, сливаясь в одну длинную цепь. Призраки не спеша двинулись вдоль строя, легко проникая сквозь человеческие тела. Люди вздрагивали при каждом прикосновении бестелесных существ, но отсутствие ощущения, физического контакта с инородным телом, постепенно успокоило воинов. После короткого процесса братания, все начали относиться к необычным боевым соратникам более лояльно.

— Ну, с этим, кажется, всё получилось, — довольный слиянием боевых формирований, потёр ладони Файл.

По плану зелёного стратега, враги, раньше времени, не должны узнать о тайной армии призраков у них под носом. Лишь, когда дикзелы разорят «гнёздышко» стервятников, вызвав ответный удар блатных кланов, придёт время бурной рекламы отродьев ада. За пропаганду отвечал краснобай Жук. Но пока, публику оставляли в неведении, «щипать» стервятников будут одни студенты — переростки.

Файл лично детально разработал операцию проникновения в замок стервятников. Все кланы строили замки над притоками единой подземной реки. Файл обратил внимание на разветвлённые водные коммуникации. Доверху заполненные проточной водой туннели никем не охранялись. Опасных головоногов в центре зоны не водилось, а боевые возможности дикзелов, блатные ещё на своей шкуре не испробовали.

Файл попросил Немезиду организовать изготовление лёгких аквалангов. В сухопутном Шардобаде их не использовали, хотя такие изделия вовсе не являлись технически сложными для мастеров вечного города. Что касательно религиозно — этического аспекта, то, даже придирчивые толкователи законов Шардистана, не нашли на сей счёт запретов в замусоленных толстых справочниках. Очевидно, грех мирного использования дыхательных аппаратов не будет великим. Однако старый бородатый пророк очень торопил с началом операции, что для него очень странно, и пока имелось в наличии лишь четыре акваланга.

— Они достанутся штурмовой группе, — озвучил решение на военном совете Файл. — Ребята проникнут в колодец во внутреннем дворе, перед главными воротами замка, — указательный палец полководца ткнул в маленький крестик на, раскатанной по дубовой столешнице, старой пергаментной карте. — Затем крадутся к воротам и открывают засов. Дальше, в замок врываются главные силы и режут голых, сонных стервятников.

— Может так статься, что вместо «прокрасться», этим ребятам придётся «пробиться» к воротам, — резонно заметила Немезида.

— В штурмовую группу войдут лучшие воины. — Файл понимал авантюрность своего плана и не мог послать друзей на убой, поэтому горячился — Я, вожак, иду первый, — и, подкрепляя дерзкую заявку, обосновал — ибо из стариков, никто так хорошо с аквалангами не знаком, а с самодельными аппаратами могут быть проблемы. Кандидатура Странника тоже не обсуждается— без магической поддержки не обойтись.

— Если не зачислишь меня в группу, то… — змеюкой зашипела Немезида и, не мигая, гипнотизировала Файла, — на дальнейшую помощь клана фурий не надейся.

— Фурии — то, что за резон в пекло лезть?! — оттёр плечом от стола наглую шантажистку Жук, борясь за свободную вакансию. На него, в последнее время, часто накатывали приступы немотивируемого героизма, очевидно, сказывалось тлетворное влияние бесшабашных дружков.

— Пикового Валета хочу… — капризно надула губки девушка и, алчно протянула ручки к воображаемому кавалеру, — придушить.

— Везунчика мы и без тебя, девонька, придавим, — недовольно пробурчал Странник. — Только чуток хлопца «поспрошаем».

— Вы, дедуля, свою первую попытку на болоте профукали, — злорадно оскалилась фурия. — А я клятву дала, — глаза опасной красотки полыхнули огнём — Валет мой!

— Вместе Валета тузить будим, — примирил соратников Файл.

— Я тоже хочу участвовать, — заныл обиженный рыжий мужичок. — Раз уж вы на дело баб берёте, то…

— А ты куда лезешь, недомерок, — отплатив конкуренту любезностью, ядовито укусила фурия. — Что ты, герой, вообще умеешь?

— Сеять панику, — раскинув вширь руки, выдал всем очевидную истину аферист.

— Надеюсь, не в наших рядах, — не в восторге от последней кандидатуры, проворчал Странник.

— Пригодится, — махнул на довесок рукой Файл. Он ещё не решил, как использовать афериста в боевой операции, но по опыту знал, что столь неординарная хитрая личность может в опасной ситуации стоить дюжину храбрых рубак.

Молчаливые тени, замерших вдоль стен командиров боевых сотен, одобрительно кивнули окладистыми бородами. Бывалые воины много раз участвовали в кровавых передрягах, но впервые оказались в столь странной свите. События с трудом поддавались прогнозу, поэтому все надеялись: на многовековой опыт Странника, благоволение Шардов к Файлу и любовь фортуны к рыжему аферисту.

Операция началась в полночь, когда группа аквалангистов погрузилась в холодную воду подземной реки. Несколько часов диверсанты пробирались по запутанному лабиринту, прежде чем Странник притушил волшебный путеводный шарик и шёпотом обругал умника, затолкавшего всю честную компанию под воду.

— Ну, стратег, — зло ворчал старик на Файла, — зелё — ё–ный…

— Что, старый удав, шипишь? — заступился адъютант — Дошли ведь.

— Будь река, в эту пору, чуть полноводнее— задохнулись бы в каменной трубе.

— Просто ты, дед, кислорода много переводишь, потому что… пукаешь часто, — укорил хамовитый малорослик, — а у меня, в акваланге, ещё полно воздуха.

— Как было тихо, Жук, пока ты изо рта трубку не вынимал, — посетовал Странник и добил его непутёвого дружка — Хорошо хоть, Файл не через канализацию повёл.

— Да, маршрут, малость, не рассчитал— масштаб карты подвёл, — повинился Файл, понимая: если бы не воздушные карманы по пути, могли бы и утопнуть.

— Куда дальше? — прервала стенания деловитая фурия.

— В колодец, — Странник ткнул пальцем в темноту коридора и окончательно погасил висящий над водой «светлячок».

Свет исчез. Впереди, из обступившего мрака подземелья, выплыло слабое серое пятно.

— Снять и затопить акваланги, — скинул лямки с плеч Файл.

— Я ещё за вами вернусь, мои хорошие, — ласково попрощался с дефицитным снаряжением хозяйственный Жук.

Медленно бредя по пояс в воде, диверсанты подкрались к жерлу колодца. Подняв вверх голову, увидели далёкие сияющие звёзды: ночь ещё царила над зоной.

Файл ножом обрезал грузики на плотно обтянутом кожей плотике, и баул полностью всплыл на поверхность. Диверсанты разобрали оружие и сухие куртки стервятников. Жук ещё и плоский медный шлем, очень смахивающий на перевёрнутую миску, натянул на приметную рыжую шевелюру.

— Начали, — прошептал Файл, вложив в арбалет стрелу с тремя крюками на наконечнике.

Гулко грохнула тетива, стрела унеслась ввысь, увлекая за собой прочную верёвку.

Наверху предательски звякнула металлом «кошка».

Файл осторожно потянул «кошку» за хвост, та противно заскрежетала когтями по булыжникам двора. Ну вот, наконец, крючья впились в край колодца, верёвка упруго натянулась.

— Пошли, — Файл хотел начать восхождение первым, однако Немезида крепкой рукой придержала за плечо.

— Рыцари, обычно, пропускают дам вперёд.

— Одобряю рыцарский кодекс, — подключился прагматичный Жук. — Дамы вперёд!

Для всех было очевидно, что фурия лучше подготовлена к физическому контакту с противником.

— Ладно, — недовольно просопел Файл и подтащил за шкирку афериста ближе — Жук, скрести со мной руки, дадим опору хрупкой девушке.

Немезида вспорхнула им на ладони, затем одной ногой слегка ступила на плечо Файла, а другой основательно опёрлась о плоскую медную шапку афериста.

— Га — ди — на-а… — зашипел Жук, по самые уши, влезая в свой боевой шлем.

— Мой черёд, — шикнул старик и, без спроса, полез вслед за девушкой.

— Уф — ф–ф, старый ловелас, — жалобно застонал аферист, принимая мокрый сапог на макушку.

— Напряги колени, — всем весом насел на Жука последний рослый товарищ.

— За женщинами и стариками идут дети, — запищал Жук, боясь остаться брошенным в тёмном колодце.

— Проехали, — буркнул Файл, погружая сапогом источник слабого звука под воду.

Колодец оказался глубоким, а тонкая верёвка с узелками чрезвычайно неудобным средством восхождения, поэтому не все альпинисты добрались до вершины.

На середине пути, хилый Жук соскользнул с опоры и, визжа тревожной сиреной, со страшным шумом, плюхнулся в воду.

— Убью паразита, — плотно сжав зубы, прошипела Немезида, помогая Страннику выбраться через бортик колодца.

— Некогда гавнюка вылавливать, — поддержал тон беседы жестокий старик.

Следом, Файл, уже сам, перевалился через край колодца и осмотрелся.

Похоже, поднятый аферистом шум заинтересовал дежурную стражу. От дверей замка, через дворик, позвякивая железом, семенила толпа громил с не дружелюбными намерениями.

— К воротам! — приказал Файл, сомневаясь, что ему удастся, без краснобая — афериста, путно объяснить местным причину появления у колодца трёх мокрых субъектов.

Друзья бросились в противоположный от стражников конец двора.

За спиной беглецов грянул хор из доброй дюжины лужёных глоток, поднимая по тревоге весь замок.

До ворот оставались считаные метры, когда высыпавшая из караулки шеренга стервятников преградила путь частоколом длинных копий.

— Смерти нет! — во всё горло заорал клич дикзелов Файл, набегу разряжая арбалет в самого расфуфыренного стервятника, распознав в нём начкара.

Не успел Файл отшвырнуть арбалет и выхватить меч, его стремительно обогнала гибкая тень Немезиды и бросилась прямо на частокол копий.

Хищные жала жадно потянулись к добыче, желая насадить хрупкую бабочку на стальное остриё.

Фурия неожиданно «споткнулась», перекатилась упругим мячиком по булыжникам мостовой, оказавшись под древками копий, у самых ног караульных.

Словно два серпа, сверкнули, в свете факелов, остро наточенные клинки.

Чавкнула, обливаясь кровью, плоть. Звякнули доспехи о камень. В середине вражеской шеренги образовалась внушительная брешь.

Файл, с разбега, перемахнул скошенные фурией тела, повиснув на увесистом запоре крепостных ворот. Однако запорная конструкция отличалась дикой примитивностью, не позволяя оперировать устройством одному человеку. Проще говоря, толстенное, не подъёмное для одного, бревно покоилось на железных скобах.

— Сейчас подмогну, — выдохнул запыхавшийся старик, доставая из — за пазухи кожаный кисет.

Файл тоже устроил малый перекур, глянув, через плечо, на беснующуюся у караулки фурию. Милая девушка гонялась за последними, убегающими от темпераментной красотки, кавалерами. Но со двора набегали новые, ещё не обласканные. Часть ухажёров задержалась у колодца, предпочитая облапить мокрого Жука. И зачем, чудик, вылез?!

Странник взмахнул дланью, осыпав искрящимся порошком середину запорного бревна… Никакого чуда не произошло!

— Что рот раззявил! — рявкнул на недотёпу — подручного чародей. — Отворяй ворота!

Файл ухватился за левую створку ворот, старик потянул правую.

Обработанное чудо — порошком бревно, в середине, осыпалось мелкой трухой.

Тяжёлые, окованные железом ворота, будя ноющим скрежетом ржавых петель весь квартал, нехотя распахнулись.

Но для орды дикзелов, сей звук прозвучал боевым горном, подав сигнал к атаке.

Всего несколько метров отделяло трёх диверсантов от разъярённой толпы стражников, когда неудержимый поток бородатых студентов смёл хлипкую нечисть с пути праведников. Тысячная колонна дикзелов, во дворе, распалась на отряды, врываясь в двери первого этажа замка и вспомогательные помещения.

На захват наземной части цитадели стервятников ушли минуты, но продвижение дальше, в подземелье, застопорили крепкие двери и узкие проходы. Атака захлебнулась.

— Эх, до рассвета всех стервятников не вырежем, — раздосадовано махнул мечом молодой полководец. — А там и блатные кланы подтянутся.

— Бог с ними, ошмётками драными, — недовольно скривился Странник. — Мне, главное, с Пиковым Валетом нужную тему «перетереть». Да где его, в этом бедламе, теперь сыщешь?

— И нашего маленького засранца надо разыскать— пропадёт, жалко, — неожиданно ласково напомнила Немезида.

— Вот за рыжего, я бы убиваться не советовал, — брезгливо фыркнул старый маг. — Трусишка сейчас отсиживается на чердаке.

— Почём знаешь? — подозрительно прищурился Файл.

— Вижу, — ткнул пальцем в переносицу чародей.

— А Валет где? — мгновенно забыла о несчастном аферисте Немезида.

— Вы же не принесли клок его волос, — забухтел старик, — а добрый Жук пожертвовал часть шевелюры, — Странник достал из кармана шнурок с пучками разноцветных волос. Файл заподозрил в светлом талисмане свои, только вот не вспомнил, когда это он что — то такое старикашке жертвовал?

— Прохвост, — беззлобно проворчал Файл.

— И я о том же: скользкий тип, аферист из любой передряги выберется, — адресовал упрёк бессовестный фокусник другому.

— Ладно, сначала малыша подберём, потом Валета искать будем, — решил Файл. — С рассветом дикзелы уйдут в катакомбы.

Друзья поднялись на чердак и наткнулись на усердно долбящую кирпичную кладку группу стервятников. При появлении дикзелов, те бросили пыльное занятие, пустившись наутёк. Лишь маленький прораб, в плосковерхой каске, остался на месте не завершённых работ.

— Зачем рабсилу разогнали! — размахивая чадящим факелом, накинулся на глупых дружков аферист. — Теперь сами будете кирпичи долбить.

— Ты не ранен? — озаботился здоровьем компаньона Файл, подозревая у того травму головы.

— Не-а, — энергично замотал башкой Жук, — однако лишнего здоровья, для чёрной работы, не имею, так что разбирайте строительный инструмент и: «Да прибудет с вами сила»!

— И как тебе без нас жилось? — игнорируя предложенную кирку, ласково проворковала Немезида.

— Когда вы меня бросили одного в колодце…

— Сам упал, — возмутился наглой лжи Странник, — да ещё весь замок на уши поставил.

— Только дворовую челядь, — заскромничал герой. — которой я пожаловался, что злые дикзелы хотели меня утопить в колодце. А тут ещё заварушка у ворот началась, вот добрые люди и послушали дельного совета: укрыли жертву варварского произвола на чердаке, да и сами схоронились от злодеев…

— Что ты тут делаешь? — прервал краснобая нетерпеливый Файл.

— Как старший по званию, — Жук гордо показал красную нашивку на рукаве— не зря заранее пришил— я возглавил лакейское воинство, организуя прорыв на безопасный нижний уровень замка.

— Ага, с чердака это удобнее всего, — ухмыльнулся Файл.

— Естественно, — развёл руками прохиндей. — Нужно только разобрать кирпичную кладку каминной трубы, и откроется безопасный спуск в подземелье, к «нашим». Вот тут у меня уже и верёвочка прочная приготовлена, с большими узелками, а не такими, что вы мне в колодце подсунули…

— Хватит трепаться, нам ещё Валета искать, — раздражённо остановил похвальбу Файл.

— А среди «наших», главным— Чёрный Валет, — неспешно продолжил издеваться над профанами аферист. — Я в его нижний кабинет и пробираюсь. Лишь только он, после ранения, мёрзнет в подземелье и камином пользуется. Истопник доподлинно указал нужную трубу. Я знал, что Странник меня найдёт, только уж слишком поторопился, да и лакеи нерасторопные попались— белоручки какие — то, — Жук, на всякий случай, свои чистенькие ладошки спрятал за спиной.

— Я, когда — нибудь, точно, тебя сам прибью, — Файл понял, что Жук будет бухтеть бесконечно, лишь бы кайлом не махать.

Странник тоже лишь покосился на прохвоста, хмыкнул, качнул седой бородой и поддержал Файла в разборке кирпичной кладки.

Немезида марать ручки не стала, внимательно пригляделась к рыжему созданию:

— А не плохой муж для Стеллы получится, — препарировала взглядом тщедушную тушку опасная бестия, — находчивый и в меру хозяйственный.

— Ты это чего удумала, — задёргался Жук и аж сразу вспотел, — не согласный я на женитьбу.

— Да кто тебя будет спрашивать? — прищурившись, улыбнулась моложавая столетняя сваха и щёлкнула пальцами — Окрутим, как миленького.

Стремясь скрыться от опасного взгляда, Жук бросился помогать работягам выковыривать кирпичи— изображать бурную деятельность и отпускать дельные советы.

Под чутким руководством рыжего прораба, бригада быстро довершила дело разрушения— из чёрной дыры пахнуло гарью. Жук проворно забросил верёвку за потолочную балку и, затянув петлю, швырнул моток в тёмный лаз.

— Только не уговаривайте меня лезть первым, — отодвинулся подальше Жук. — У меня клаустрофобия.

— Животом слаб, что ли? — хихикнув, подковырнул трусишку Странник.

— Боюсь замкнутого пространства, — застенчиво пошаркал носком ботинка по пыли болезный. — Мне тюрьма и могила противопоказаны.

— Подстрахуешь наверху, — считая задохлика обузой, плечом оттёр афериста в сторону Файл.

— Да, там без дилетантов будет проще, — поплевал на руки Странник и первым потянулся к верёвке.

— И не сметь на меня падать! — оттолкнув бедром старикашку, проскользнула вперёд Немезида, скрываясь в чёрном зеве дымохода.

— Фу — у–рия, — зло прошипел старик, вслед гибкой фигурке. Странник боялся, что мстительная девка не даст ему потолковать по душам с Валетом.

Когда Странник тоже исчез в тёмной трубе, Жук повис на локте Файла:

— Пусть старики сами Валета по подвалу гоняют. Зачем нам встревать в их разборки?

— Это наша война! — отстранился от дезертира надменный вождь и полез за порцией приключений на свою за… пятую точку.

Из чёрной глубины хода гулко ухнуло, и эхом донеслись жуткие, истеричные крики.

— Засада! Наших бьют! — сунув башку в дымоход, запаниковал Жук.

— Прикрывай тыл! — попытался обезопасить долгий спуск Файл. В верхолазные способности дружка он не верил— не хотелось бы заполучить с разгона полцентнера живого веса на свою шею.

— Да я, собственно, и не собирался, — растерялся не очень храбрый дружок, — но если ты, командир, настаиваешь, то я, конечно, прикрою тыл, — неправильно понял приказ верный адъютант.

На середине пути, Файлу на макушку посыпалась пыль, и он ускорился, спасаясь от опасного шуршания в вышине.

Наконец бегство по вертикали закончилось, Файл убрался с возможной траектории полёта неуправляемого компаньона. Сразу выскочить из камина помешала полуметровая чугунная оградка из витых прутьев. Вылезая, даже штанину пропорол стреловидным остриём.

— Похоже, тут уже нечего делать, — обозрев разрушение в заваленной трупами комнате, проворчал Файл.

В свете масляной лампы под потолком, клубились сизые завитки дыма. Жутко пахло жжёной плотью и… серой. Бомбу здесь старик взорвал, что ли? Мертвецы, страшно гримасничая, неряшливо разметали окровавленные части тела по запятнанному красными кляксами паркету. Видимо, опытный мясник тоже славно тут потрудился.

— Ди — и–кзелы! — свирепо заорал из — за спины Файла чумазый отчаянный рубака и, хаотично размахивая обоюдоострой железякой, вывалился из топки камина.

— Жук, глаза можно открыть, — поморщившись, криво ухмыльнулся Файл. — Здесь лишь трупы.

— Труп с фланга! — истошно завопил Жук, метнув свой клинок в агрессора. Ну, не метнул, так хотя бы швырнул в сторону чёрной фигуры, выпрыгнувшей из потайной ниши, за гобеленом.

Боевой клич рыжего дикзела всколыхнул волну застарелого ужаса в душе стервятника, заставив Пикового Валета покинуть безопасное местечко.

— Умрите, болотные твари! — отбив неумело брошенную железку, оскалился не добитый урод.

Файл ринулся на стервятника, первым атаковав врага веером быстрых ударов.

Одноглазый Валет, с кривой ухмылкой, отбил наскок зелёного драчуна и, подловив на глубоком выпаде, ловко выбил клинок.

Файл, крутанувшись волчком, отступил к камину, выхватил из железной корзины метровую кочергу.

Безоружный Жук, прикрывая тактический отход командира, храбро бросился наперерез врагу. Малорослик низко наклонил голову, сдуру, намереваясь забодать чёрного урода плосковерхим шлемом.

Валет с размаха рубанул по тупой башке. Медная «миска» звякнула и вогнулась внутрь, обеспечив сотрясение скудного мозга героя и предваряя глухой стук, шмякнувшегося об гранитный пол, бесчувственного тела.

Хромой урод неуклюже переступил поверженного дикзела и, приволакивая ногу, медленно двинулся на чумазого трубочиста.

— А-а, знакомый зелёный сопляк, — узнал Файла одноглазый и инстинктивно погладил пальцами кривой шрам на лице. — За ту бойню на мельнице, я буду тебя резать кусками, медленно.

Файл напружинил ноги, поднял кочергу, словно грозный меч, отслеживая горящим взором каждое движение бывалого убийцы. Нахальный мальчишка ещё надеялся выиграть поединок!

— Туполобый дикзел, — небрежно фыркнул профессионал, нацеливая острый клинок в сердце глупой жертвы.

Валет был абсолютно уверен в победе над зелёным профаном, просто хотел чуть продлить сладостную месть. Зачарованный Странником, он не мог спокойно переносить даже слово «дикзелы», а сейчас страх отпустил его. Не так уж и ужасны, оказывается, эти болотные дикзелы— дохнут, как и все.

Однако, в следующий миг, Валета прошиб холодный пот, снова охватила паника.

— Дикзелы не умира — а–ют, — прошипел загробный голос за спиной неверного, и, казалось, из гранитных плит выросли костлявые руки, крепко ухватив за щиколотку покалеченной ноги.

Вздрогнувший Валет отчаянно рванулся вперёд из рук костлявой, походя, пытаясь насадить переднего дикзела на меч, как гуся на шампур.

Но, в отличие от стервятника, Файл видел живчика, который тихо подполз к Валету со спины и «пощекотал пятки». Вовремя уйдя в бок с линии спонтанной атаки, Файл пропустил меч врага мимо и, кочергой зацепив за отворот куртки стервятника, резко дёрнул тушку на себя.

Клинок Валета влетел в тёмное жерло камина, а следом, по инерции, рухнуло и тело фехтовальщика. Стервятник, с противным чавканьем, напоролся грудью на островерхие прутья железной оградки.

— Тёмные силы… придут… — плюясь кровью, прохрипел последнее проклятье Пиковый Валет и, испустив дух, обмяк распоротой тряпичной куклой.

Файл поторопился поднять выбитый врагом меч. Позади зашуршал Жук, об пол звякнула медная каска.

— В башке звенит, — стоя на четвереньках, тряс головой, словно мокрый щенок, побитый аферист. Жук поймал равновесие, хорошенько разглядел подмётки дохлого Валета и довольно улыбнулся. — А всё — таки, брат, мы этого ухаря размазали по полу.

— Ты чего в драку полез, герой? — обернулся к адъютанту Файл.

— Твой тыл прикрывал, командир, — пожал плечами сумасшедший и поморщился, ужасаясь содеянным. Гибкая логика афериста тут же спасительно объяснила столь глупую выходку — Мы его первые убили! Странник и фурия удавятся от зависти, — душевный порыв зашатал тщедушное тельце, и смех застрял в горле.

Силы оставили Жука, руки предательски затряслись и разъехались. Он, словно довольный щенок, с умильной рожицей, высунув язык, ткнулся носом в помятую медную миску. Попа, при этом, осталась задрана к верху.

В столь экстравагантной позе, герой и предстал перед соратниками. В комнату ввалился запыхавшийся старик, а следом впорхнула Немезида. С изогнутых клинков фурии скатывались, будто росинки, тяжёлые красные капли.

— Кто тут поминал всуе моё имя? — глянул на торчащую к входу пятую точку афериста злой чародей и посетовал — Очевидно, Валет подземным ходом ускользнул, гад ползучий…

— Да вон же он, в камине «греется», — махнул мечом на дохляка Файл.

— Жа — а–аль, — разочаровано простонал старик. — Может, стервятник что — то успел крякнуть, напоследок?

— Пророчил приход тёмных сил, — пожал плечами Файл, — прежде чем сдох.

— Похоже, твой трусоватый дружок тоже не очень жив, — озаботилась фурия состоянием будущего жениха своей воспитанницы.

— Герой держал Валета за ноги, пока я вражину кочерёжкой тузил, — красочно описал подвиг напарника Файл. — Жуку не хило по башке прилетело— вот он и скукожился.

— Надо было чуть сильнее охальнику звездануть по куполу, — сварливо проворчал вздорный старикашка, мимоходом пощупав пульс на шее Жука, — может, язык бы прикусил— уж больно длинный отрастил.

— А парнишка — то, и вправду, могучий воин, — усмехнулась профессионалка, оценив экстравагантность позы релаксации Жука. — Только, как эту толстую задницу, теперь по дымоходу наверх тащить.

— Подземным ходом уйдём, — повернулся к чародею вождь.

— Есть такой, — кивнул седой бородой Странник. — А кто этого сачка понесёт? Может, устроить ему шоковую терапию?

— Жук не оценит эксперименты над драгоценным тельцем, — заслонил друга Файл. — Я его на плечах пристрою, малыш лёгкий.

— Тащи, — махнул рукой старик и, элегантным движением ладони, извлёк из воздуха световой клубок. — Малышня, за мной!

Файл взвалил на плечи бесчувственного Жука и последовал за проводником в тёмные коридоры подземелья.

Немезида подождала, пока Файл покинет место побоища, дикой кошкой подскочила к поверженному Валету и удовлетворила жажду мести… Когда фурия догнала друзей, кровь капала с кривых мечей на серые плиты, оставляя в пыли густую тёмную дорожку клякс. Клятва Немезиды была исполнена до конца— ни один, оскорбивший фурию стервятник, не ушёл от возмездия. Не зря блатные боялись обиженных женщин. Жестокий век порождал жестокие ритуалы.

Глава 22. Святой бой

В центре Хрустального озера, острыми гранями гранитных скал царапал пасмурное небо чёрный остров. На самой вершине гигантского, в форме кристалла, природного массива, распустил лепестки рукотворный каменный цветок. В центре композиции высилась колонна, испещрённая руническими письменами. От прямого стержня, раскинулись восемь выгнувшихся лепестков, склонивших кончики с отвесной кручи к хрустальным водам озера. Но искусственной лилии не достать с высокой кручи до воды, лишь тропка, тонким длинным стебельком, вилась к подножью скалы.

Над недвижимо замершими молчаливыми водами озера разносились гулкие удары железом по камню. Мощная кирка ритмично крошила твёрдый гранит. Камешек за камешком падали к ногам Огненного Дьявола острые осколки монолита. Он, в одиночку, весь день остервенело долбил ненавистную твердыню. Никто не смел помешать мужу выместить, на заколдованном граните, бушующую в раненом сердце ярость. Лишь «Око Шардов», недовольно стонало, сопротивляясь святотатству, но и бездушная скала плакала от его горя каменными слезами. Дьявол люто ненавидел бессердечных Шардов, не верил в их божественную сущность. Непокорённый узник безжалостно рубил основание колдовского цветка, наплевав на все последствия грубого кощунства.

Конечно же, один, даже очень сильный и озлобленный на ложных божков человек, не мог простой киркой сокрушить великое колдовское творение. Каменный цветок устоял, только уступил чуток места у вершины стебля. Всего — то, узкую нишу, длиною в пару метров.

Закончив работу с камнем, Дьявол аккуратно поместил в гранитную могилу покрытое алой парчой тело любимой жены. Откинув край ткани с лица, наклонился и поцеловал холодные губы. Горькая слеза скатилась по щеке великана, упала на бледное лицо жены. Дьявол знал, что уже никогда не сможет обнять и поцеловать любимую. Он расставался навсегда.

Обычно, обитатели Адской зоны особо не заботились о телах погибших друзей. Их сжигали на костре, а ветер разносил пепел по бескрайним просторам Шардистана. Останки, что пощадил огонь и не развеял ветер, присыпали землёй. Никто не отмечал место захоронения. В мире Шардов, смерти, в полном её понимании, не существовало.

Но с Любавой было не так. Её душа исчезла из мира Шардов безвозвратно! Дьявол понимал, что, когда — нибудь, ему всё равно придётся расстаться с любимой, понимал и страшился, надеялся оттянуть ужасный момент, хотя бы до окончания своего срока заключения. К сожалению, в Шардистане нельзя жить вечно, а хотелось бы. Но Дьявол не думал, что первой его покинет Любава. Ах, если бы коварный коричневый маг не подослал ядовитую колдовскую тварь, то в запасе у счастливой пары оставалось ещё лет шестьдесят супружеской жизни— почти целая человеческая жизнь!

— Любимая, ты ушла первой, — поглаживая шелковистые локоны волос, ласково шептал на ушко жене великан, — хорошо, что тебе не придётся испытать боль утраты…

Огненный Дьявол нежно ласкал пальцами бледную кожу красивого лица, разговаривая с мёртвой Любавой, будто жена его слышит. Он помнил её маленькою девочкою, когда вместе со Странником, тогда ещё в обличии юного паренька, они втроём путешествовали между адскими зонами. Большеглазая любознательная девчушка доставляла уйму хлопот, но ни за какие блага волшебного мира друзья не расстались бы с ней. До сих пор остаётся загадкой: откуда в суровом мире угрюмых Шардов появился чудесный ребёнок. Лишь хитрые небесные божки и молчаливый Странник знали этот секрет. Но маг, даже Любаве и лучшему другу, не желал его раскрывать. Может, дал обет молчания Шардам, или из врождённой вредности— чародей уже тогда был в душе зловредным стариком, осторожным и, до жути, практичным. Странника когда — то тоже постигло страшное горе, в этом ли мире или в прошлой жизни, но он не хотел делиться ни с кем сокровенным, всё зарыл в потаённых закоулках души. Лишь Шарды, конечно же, всё знали об узнике и, может поэтому, так благоволили к горемыке, одаривая чародея магической силой, подсказывая и направляя.

— Видимо, ты был прав, старина, — вспомнил извечный спор с другом Дьявол, — не место в Адской зоне детям. Ибо в жестоком мире, маленькие человечки умирают по — настоящему, навсегда. Не стоит обрушивать на родителей непосильный груз ответственности за любимое чадо. Никто не сможет уберечь чудных крох от обжигающего дыхания Ада. — Дьявол немного помолчал, горестно вздохнул — Вот и мне, старина, не удалось…

На ветерана зоны опять нахлынули волны воспоминаний. Перед взором, словно в жутком калейдоскопе, промелькнули картинки кровавых битв. Он дрался не за свою бессмертную душу, а за сохранение настоящей, хрупкой жизни, испуганным комочком прятавшуюся за его широкой спиной.

Бородатые злые морды мелькали перед глазами Дьявола. Зажатые в обе руки сверкающие клинки отражали удары шипастых дубин, рассекая на части оскаленных двуногих тварей. Рядом, огненные шары Странника, с громовыми раскатами, разили наповал бесчисленных врагов, а, когда иссяк запас магической энергии, чародей пустил в ход суковатый посох. Дьявол помнил, как маг, потеряв хрупкое орудие, будто разъярённый зверь, с диким воем, бросился на врагов и зубами грыз им глотки, выбивал пальцами глаза— Странник был ужасен в гневе! Ярость двух путешественников, безусловно подкреплённая искусством боя, победила тогда самоуверенность наглой банды. Толпа головорезов в страхе улепётывала от двух исчадий ада. Ибо отчаянные мужчины были полны решимости истребить неприятеля до последнего бойца и вовсе не собирались умирать. Мужчины не могли проиграть неравный бой, не имели права! Бессмертные духи закрывали собой хрупкую жизнь ребёнка. Они знали, что девочка смертна, по — настоящему смертна. Поэтому никакие раны не способны были заставить бойцов сдаться. Только полное уничтожение телесной оболочки, могло выбить душу из свирепой машины уничтожения, сотканной из мышц, костей и сухожилий.

Дьявол вспоминал и другие эпизоды, когда требовалось не меньше усилий, чтобы спасти неповторимую жизнь. Перед глазами ветерана расстилались бескрайние просторы дикого Шардистана: знойные безводные пустыни, бесплодные каменные вершины гор, белоснежные ледяные равнины. В тех краях, капля живительной влаги или кусочек свежего мяса ценились дороже всех сокровищ. Но друзья, преодолевая неимоверные трудности, упорно шли вперёд. Во что бы то ни стало, стремились вывести Любаву в безопасную Зону, подальше от царящего на Дне ада беспредела, от кровожадных маньяков и кошмарных ядовитых тварей. Мужчины старались избавить дитя от убийственного климата Адских зон, созданных немилосердными Шардами специально, чтобы поизмываться над грешниками. Но за что адские муки терпеть невинной душе?

Дьявол и маг потратили долгие годы на нелёгкий, опасный путь в «верхние» зоны. Иногда один из друзей «погибал», тогда оставшийся шёл вперёд с Любавой. Крался осторожно, медленно, ибо нельзя было оставлять девочку совсем без защиты. Отброшенному неподкупными Шардами узнику, приходилось вновь карабкаться «вверх», снова преодолевать опасный участок пути, отделяющий от друга и маленькой спутницы. Но одному идти намного легче, да и знакомая дорога уже не казалась такой опасной.

Странник, каким — то только ему известным способом, умел отыскивать Дьявола в любой Зоне. Поэтому Огненный Дьявол лишь двигался условленным курсом. Если же Шарды отбрасывали в ад его, Дьявол с боями прорывался сквозь разделявшие Зоны и догонял мага, который поджидал друга в безопасном месте и выходил навстречу.

Долгие годы провели в дороге отважные путешественники. Любава выросла и, из озорного нескладного ребёнка, превратилась в отважную красивую девушку. Мир вокруг изменился, ушли в прошлое опасности по — настоящему Адских зон, спутники уже не расставались. Втроём они преодолели тысячи километров дорог, горы, пустыни, дремучие леса и бескрайние степи. Любава всё больше и больше привязывалась к храброму рыжему великану. Дружба переросла в любовь, и чувство было взаимным. Странник не мешал влюблённым, он относился к воспитаннице, как к близкой родственнице, называя её- в шутку, а может, и нет, — дочкой. Он одобрял её выбор мужчины. Лучше Дьявола, никто не защитит её от зла в Адской зоне.

Когда спутники достигли благословенного Шардобада, старой столицы двух Волн, над головой Странника вспыхнул нимб святого. Маг искупил грехи и мог вернуться в Старый Свет. Он чаще Дьявола жертвовал жизнью, спасая девочку. Ведь чародею проще догонять, чем дожидаться отставшего друга. Кроме того, Странник очень хорошо усвоил основные законы Шардистана, любое его действие вело к снижению срока заключения. Да и к боевой магии, Шарды относились с большей симпатией, чем к грубой силе холодной стали клинка.

А вот непокорному Огненному Дьяволу, перспектива досрочного освобождения не светила. Срок заточения отпетого грешника, в локальном мирке Шардов, был столь велик, что даже все подвиги не смогли вогнать узника даже в заветную тысячу лет заключения. Впрочем, это Дьявола нисколько не удручало, он желал оставаться в Зоне— вечно. Ему нравился романтичный дикий мир средневековья. Здесь все проблемы решались силой, ловкостью и отвагой. Ну, а теперь, ему нужно ещё и оберегать Любаву. Дитё местного мира не обладало бессмертной душой, зато Любава, как и Шарды, умела остановить старость. Хотя ей не суждено никогда обрести святой нимб и вырваться из адских чертогов, Любава могла бы жить вечно, если бы не сгубили проклятые коричневые колдуны!

Дьявол уговаривал Странника задержаться в чудном мире подольше, но тот упорно жаждал свободы. Друг подозревал, что, в Старом Свете, кто — то ждёт Странника. Когда чародей смог оставить Любаву в относительно безопасной зоне, под защитой надёжного мужа, то сразу воспользовался пропуском на волю.

Лишь одну клятву взял маг с Дьявола: обещание больше не встревать в заварушки и никогда не оставлять Любаву одну. Огненному Дьяволу пришлось обуздать буйный нрав и оказаться от опасных приключений. Да старый друг и сам уже устал от бесконечной гонки со смертью, захотелось тихого семейного счастья. Дьявол выстроил личную крепость, стал степенным мельником, наслаждаясь мирной жизнью. Очень хотелось бы иметь детей, но не писаные законы Шардов запрещали узникам такое послабление режима. Дьявол не верил в божественные силы, однако и не отрицал мощи тюремщиков. Шарды властны над всем адским миром.

— Может, и вы правы, суровые божки, — грустно вздохнув, признал Дьявол — пока по миру бродит зло, не место в нём детям. Но ведь надо же расчищать гадюшник!

Светило клонилось к закату. Скорбную фигуру Дьявола укутала густая тень от чародейского цветка.

Дьявол сначала огромными глыбами, плотно, камешек к камешку, заложил усыпальницу, затем мелкой крошкой и пылью засыпал все щели.

— Спи, любовь моя. Я укрою тебя гранитным покрывалом, а Странник, потом, наложит охранные чары. Любава, ты же знаешь, силу его заклинаний. Никто не потревожит твой вечный сон.

Огненный Дьявол не зря выбрал самое защищённое место Диких земель. Ещё старые ведьмы колдовали на этой одинокой скале. С тех пор, ни одна адская тварь Шардов не смела приближаться к Хрустальному озеру, и людишки боялись соваться к Ведьминому цветку.

Но Дьявол не трепетал перед магическими штучками. Для верности, безбожник взял в крепкие руки ранцевый огнемёт и запечатал пламенем усыпальницу единственного, неповторимого, дитя Шардистана.

Дьявольская огненная смесь, зло шипя, лизала языком голубой плазмы серые могильные камни. Мелкая крошка спекалась с дымящейся пылью, запечатывая стыки гранитных глыб, превращая крышку каменного гроба в монолит.

Закончив погребение любимой жены, Дьявол подошёл к краю обрыва и швырнул разряженный огнемёт в пучину хрустальных вод. Озеро алчно чавкнуло, заглотив дьявольское изделие.

Шарды щедро накинули чёрных костяшек на счётах, учитывающих грехи узника.

Лёгкий вечерний ветерок шевелил длинные рыжие волосы Дьявола и летел дальше, над сверкающей гладью Хрустального озера. На Западе полыхал красный закат. От дальнего берега, где чёрной стеной высился вековой лес, пролегла искрящаяся дорожка света. Казалось, будто из бескрайнего небесного океана льётся вниз алое сияние. Соприкоснувшись с водами Хрустального озера, оно вспыхивает миллионами крохотных искр и переливающейся огненной рекой устремляется к огромному каменному цветку, где, широко расставив ноги, одинокий человек жадно впитывал в себя всю силу и мощь колдовского заката.

— Сделаем этот мир чище, — вздохнув полной грудью, спокойно и уверенно пообещал Огненный Дьявол и повернулся в сторону крепости.

Над зубчатым частоколом, угрюмой гирляндой повисли сторожевые огни, чёрными дымами обозначились котлы с кипящей смолой. Городок готовился к бою, возможно, он будет для всех его защитников последним.

Напротив крепости, беспорядочной россыпью походных костров, освещался вражеский лагерь. Бесчисленными тараканами ползали по берегу серые фигурки воинов.

— Пора, — резко выдохнул Дьявол.

Не тратя время на долгий спуск, он прыгнул вперёд и, пролетев отвесно вниз десятки метров, красиво вошёл в воду.

К тому времени, пока Дьявол добрался до берега, уже окончательно стемнело. Он прошёл по узким улочкам к штабу и, толкнув ладонью тяжёлую дверь, шагнул в залитую светом масляных ламп комнату. За длинным столом, склоняясь над картой, сидели Угрюмый и Верзила. Вдоль стола пустовали неровно сдвинутые табуреты.

— Что решили на совете? — прямо с порога, спросил Дьявол воевод.

— Старики понимают: от колдуна в Диких землях не укрыться, — подняв голову, тяжело вздохнул Угрюмый. — Семейные не уйдут в лес, будут драться в крепости до конца.

— Завтра дадим бой! — воодушевлённо заявил Верзила. — Победа или смерть!

Дьявол пропустил младенческий лепет мимо ушей, мрачно глянув на ветерана.

— В осаде сидим, или готовим вылазку?

— Пожалуй, о вылазке думать рановато— волки только лестницы вяжут, а к осадным башням даже брёвен ещё не заготовили. Пусть скудные харчи подъедают— время за нас.

— Отлично, — Дьявол зло усмехнулся и потёр ладони, — значит, враги уже в курсе ваших планов.

— Думаешь, среди наших, есть предатель? — нахмурился Угрюмый.

— Волки— опытные рубаки, они ваши приготовления и так увидят, — отмахнулся Дьявол и ещё больше помрачнел — Но у колдуна найдутся способы разведки эффективнее.

— Маги Ордена Змеи в пророчествах не сильны, — отрицательно покачал головой Угрюмый. — Гадам милее коварство и ядовитый кинжал. Наверняка, какого — нибудь зелёного на измену подбили.

— Нам без разницы, — отмахнулся Дьявол, — мы сейчас всё переиграем. Я теперь свободен от всех клятв. Слушайте, ребятки, как будем нечисть изводить.

— Созвать военный совет вновь? — метнулся к двери Верзила.

— Угомонись, зелёный, — попридержал торопыгу Угрюмый. — Огненный Дьявол авторитет для всех— как скажет, так и сделаем.

— Спутаем вражьим стратегам планы, — Дьявол уселся за стол и подтянул карту местности. — Ночью, атакуем всеми силами. Волки совершили долгий переход, а теперь ещё целый день лагерь обустраивали, лестницы делали. Не дадим подлюкам дух перевести.

— Но врагов втрое больше, — возмутился зелёный. — Мы теряем преимущество обороняющихся. Лучше сидеть за крепким частоколом. Кроме того, отряды дикзелов не сильны в пехотных построениях— железные легионы Волков сомнут нас. Вы же оба втолковывали мне прописные истины войны, а теперь?

— Сынок, плюнь и забудь! — по — отечески положив руку на плечо молодого воеводы, успокоил Дьявол. — Рецептов для победы нет.

— А как мы сможем управлять войском в кромешной тьме?

— Этот вопрос для нас неактуален, пусть противник ломает голову над его решением. Раз наши люди не могут организованно вести сражение, то пусть и полки неприятеля превратятся в слепую толпу злых людишек.

— Но, у нас — то, хоть будет план атаки? — смущённо проблеял зелёный.

— План таков, — Дьявол провёл пальцем по развёрнутой карте — ночью, пересекаем на плотах и лодках озеро, высаживаем десант и обратно в крепость. До полуночи, надо успеть перевезти, на тот берег, всех ветеранов пограничья.

— Ветеранов? — плюхнулся попой на табурет Верзила. — Но ведь вражеский лагерь на этом берегу.

— Пусть волки думают, что семейные побежали прятаться в дикие леса, — усмехнулся Дьявол. — Подсадите на плоты дюжину визгливых женщин, пусть шумнут.

— Да, логично, ночью блатные вокруг озера на перехват не пойдут, — кивнул Верзила, — и у беглецов появится шанс оторваться от погони. Однако мы же не собираемся драпать? И как, одни зелёные и женщины, смогут отстоять крепость?

— А вот, стоять на стенах останутся… только женщины. Ну, ещё оставим десяток голосистых зелёным мужичков, пусть дозорные почаще перекликаются, — не переставал удивлять дьявольский стратег. — Зелёные, в последний заход, все погрузятся на плоты и, к исходу ночи, на другом берегу, соорудят плавучие крепости. Лодки прикроют пехотными щитами, а плоты заборчиками из жердин, только с одной стороны.

— Можно, я со стен сниму баллисты, — включился в творчество Верзила, — женщины, всё равно, с орудиями не справятся.

— Дерзай, сынок, — похлопал по плечу Дьявол. — А ты, Угрюмый, поведёшь стариков вглубь леса. Затем разделишь на две колонны и охватишь, кольцом, крадущуюся за вами разведку волков. Сожмёшь окружение, передавишь соглядатаев до единого.

— В Диких землях, волки, как слепые котята, — усмехнулся Угрюмый, на миг, превратившись в озорного парнишку.

— Потом, совершишь ночной марш — бросок вокруг Хрустального озера. К исходу ночи, подкрадёшься к лагерю блатных. Затаишься на окраине леса.

— А мы высадим десант в тылу врага! — загорелся энтузиазмом зелёный.

— Там всех дикзелов на фарш и смясорубят, — охладил пыл глупого озорника Дьявол. — Зелёным на берег не сходить! Подвести флотилию поближе и бить волков стрелами. Плавсредств у блатных нет, так что сидите за щитами, да постреливайте. Небось, дикзелы по толпе уж не промажут.

— Так, злыдни же, из — под обстрела уйдут, отойдут к лесу, — недоумевал Верзила. — Мы пару залпов дать только и успеем.

— С фланга, блатных подопрут старики, — обнадёжил Угрюмый. — А вот, кто волков по центру придавит?

— По центру ударю… я, — Огненный Дьявол мечтательно улыбнулся, глядя на вздрагивающий язычок алого пламени лампы.

— Оди — и–н?! — вылупился на самоубийцу Верзила.

— Ближе ста метров, ко мне не подходить, — серьёзно предупредил сумасшедший берсерк. — Я должен быть уверен, что под руку не подвернутся свои.

— Оповестим парней, — уважительно склонил голову Угрюмый. — Дьявол, работай спокойно.

— Но это же верная смерть, — подавленно прошептал зелёный.

— В мире Шардов— смерти нет, — грустно вздохнул Дьявол, помолчал и хлопнул ладонью по столу — Сигналом к атаке с флангов, будет огненная феерия.

— Чего — о–о? — отвисла челюсть у зелёного.

— Увидишь— поймёшь, — лукаво подмигнул ярый безбожник. — За работу, друзья. Сбросим в ад волчье племя!

Мужчины крепко пожали руки и разошлись, всех ждала бессонная ночка.

Через час, по озеру, между крепостью и противоположным берегом, начала курсировать, бесформенным тёмным пятном, флотилия плотов и лодок. Враг заметил бегство дикзелов, но бить тревогу не стал. Чем меньше защитников останется в крепости, тем легче будет её брать, а беглецов можно и после погонять по дикой местности.

В середине ночи, флот дикзелов перестал метаться по озеру, и громко застучали топоры. Затем на пару часов долбёж по дереву стих, а ближе к утру, флот плотным строем двинулся к лагерю мафиози.

Тут уж у блатных начался переполох: тревожно запели горны, засуетились сонные волки и стервятники, сбиваясь в плотные пехотные коробки легионов.

Пришёл черёд показаться врагу главной ударной силе— Огненному Дьяволу. Скрипнула тяжёлая дверь, закряхтели струганые половицы— на пороге избы появился закованный в броню монстр. Огромная фигура рыцаря, в огненно — красных доспехах, вселяла ужас. Дьявол с головы до пят был защищён пластинами непробиваемой легированной стали. Одетое в чешуйчатый панцирь тело укутывал просторный алый плащ, свободными волнами колышущийся при каждом шаге. Однако шуршащая ткань не могла скрыть ужасного уродства угловатой фигуры. На спине Дьявола острыми гранями выпирал плоский прямоугольный горб, а с боков плащ топорщился от странных шипастых выступов. Очевидно, это выпирало оружие, коим обвешал себя великий воин, и вряд ли кто мог угадать истинную форму орудий убийства. Но не скрытое оружие и безобразный панцирь, пугали оставшихся в городе защитниц. Хотя женщины и разбегались в панике, при приближении страшного монстра, никто не мог объяснить, что сильнее влияет на психику: тревожно мигающие отсветами факелов четыре стеклянных выпученных глаза на шлеме рыцаря, симметричными парами, торчащими на лбу и над ушами страшной маски; или металлическая борода из переплетённых в клубок змей, с разинутыми пастями, свисающая на грудь великана и угрожающе позвякивающая при каждом шаге.

Бесстрашные амазонки, не выказывая излишнего любопытства, предпочитали побыстрее убраться с дороги Дьявола. Он шёл по городу, распространяя вокруг себя зловещую тишину: замолкали людские голоса, поджав хвост, улепётывали злобные сторожевые псы, шарахались в сторону лошади. Казалось, всё живое чувствовало дыхание Огненного Дьявола.

И лишь сам Дьявол знал, что так оно на самом деле и есть. Вмонтированное в шлем устройство преобразовывало обычные звуковые частоты в инфразвуковые волны, неслышимые человеческим ухом, но вызывающие чувство страха. Воздух, выдыхаемый Дьяволом, проходил сложную систему каналов, оформленных в виде клубка змей, и создавал, на выходе хитроумной резонирующей звуковой системы, те самые волны, что пробуждали в живых существах неприятное чувство страха.

Дьявол подошёл к городским воротам и жестом потребовал открыть.

— Угрюмый приказал никого не выпускать, — храбро заступив Дьяволу дорогу, отказалась подчиниться обвешанная оружием амазонка.

У Дьявола не было желания долго объяснять глупой женщине, все тонкости стратегического планирования мужчин. Ну, забыли мужики предупредить домохозяек, что не всех надо тормозить в воротах. Пришлось главному стратегу операции исправлять огрехи на ходу:

— Дорогу!!! — нетерпеливо рыкнул злой Дьявол.

Естественно, никто из стражниц ворот не услышал человеческого голоса. Вместо слов, воздух сотряс короткий грозный рык неведомого хищника. Ни один зверь не смог бы так испугать бесстрашных амазонок, как неслышимые ухом ультразвуковые колебания. Женщины, не желая находиться рядом со свирепым монстром, посчитали за благо выпустить из стен города опасное существо. Пусть волки «грызут» тварь.

Ворота распахнулись. Закутанный в алый плащ человек ушёл в ночной мрак.

Враг увидел, как в чёрной стене, обрамлённой сверху цепочкой факелов, образовалась, а затем исчезла, светлая брешь.

— Что это было? — беспокойно вглядываясь в огни крепости, теребил наставника за рукав балахона Чёрный Туз.

— Это он, — крепко сжав костлявой ладонью висевший на груди амулет, одними губами прошептал Музыкант. — Он идёт.

— Кто? — тоже шёпотом спросил Туз.

— Огненный Дьявол хочет умереть, — злорадно хихикнув, пояснил маг. — Он ищет смерти.

— Я пошлю сотню всадников, чтобы они помогли старикашке отыскать нужную тропинку в ад, — ухмыльнулся Чёрный Туз. — Старость надо уважать.

— Боюсь, сотни будет для его эскорта маловато, — засомневался колдун. — Однако больше воинов пускать в ночную атаку опрометчиво.

— Похоже на западню, — болванчиком закивал командующий. — Дьявол— только приманка. Дозорные заметили на озере флотилию лодок. И разведка, с другого берега озера, сигналов давно не подаёт. Десант дикзелов может отрезать конницу от лагеря.

— Ну, сотенку людишек ты на старика всё же потрать, — посоветовал Музыкант, — не жалко для такого человека.

К этому моменту, все легионы карательного корпуса уже построились в боевые порядки и ждали приказов командующего. Тысяча всадников заняла позицию в центре лагеря, перед невысоким холмом, где стоял шатёр Туза. Сразу за холмом, сосредоточился ещё тысячный пехотный резерв— милые сердцу Туза стервятники. Основные силы пехоты, матёрые волки, расположились: пять тысяч в центре и, по полторы, прикрывали фланги. Чёрный Туз не особо беспокоился в связи с неожиданной контратакой дикзелов. В любом случае, она была обречена на провал, ибо карательный корпус не только в три раза превосходил дикзелов числом, но и обладал лучшей боевой выучкой.

Сотня чёрных всадников прошла в открытый пехотинцами коридор и осторожно вступила на тёмное поле. Люди плохо себе представляли, как, на раскинувшейся между лагерем и крепостью огромной невидимой плоскости, отыскать одинокую фигурку безумного смертника.

Однако Дьявол не собирался скрываться. Отойдя подальше от стен крепости, он облюбовал небольшой холмик и начал неторопливо готовиться к бою. Беззвучно упала в душистую траву алая накидка. Дьявол снял с плеча ручной пулемёт, приладил к нему большой диск с патронами. Деловито звякнул затвор, загоняя патрон в ствол. Великан перекинул ремень пулемёта через шею и плечо, левой ладонью ухватил увесистый агрегат поближе к стволу, правой зажал рифлёную рукоятку.

Вдали послышался конский топот. Расплывчатая чёрная сороконожка лениво ползла по серому полю.

— Я здесь! — громко крикнул Огненный Дьявол, включив электрические фонарики, что гнездились в уродливом шлеме чуть выше ушей. — Жду вас на пороге ада!

Грозный хищный рык разнёсся по степи, отозвавшись далёким тревожным ржанием коней. Всадники, увидев горящие в ночи глаза Дьявола, с трудом повернули испуганных животных в сторону огней.

Дьявол смотрел на ползущее бесформенное пятно сквозь окуляры перископов, стараясь оценить истинные размеры конного отряда. Темнота не позволила сосчитать врагов, и он заменил хрупкие линзы металлическими зеркалами. В доспехах Дьявол был абсолютно не уязвим для холодного оружия. Впрочем, даже если бы у врага неожиданно появилось что — то огнестрельное, то малым калибром дьявольскую броню тоже не пробить. Ну, может, удастся испортить зеркала перископов, что выглядывали изо лба уродливой головы. Дьявол потратил десятилетия на создание боевого шедевра. Здесь каждая деталь изготовлена руками подлинного мастера. Всю невостребованную энергию вкладывал талантливый механик в гениальное творение. Он знал, что Шарды не простят такого кощунства, однако больше тысячи лет, к сожалению Дьявола, никому не суждено задержаться в Зоне. К тому же, раньше попадать в их чистилище Дьявол вовсе не собирался. Нельзя ему было тогда «умирать». На кого Любаву оставить? И пусть в ярости беснуются суровые божки, закованный в незримые цепи законов Шардистана Дьявол никогда не покорялся их власти. Убогие бестелесные существа могли вынуть душу из Дьявола, но покорить упрямца им не под силу. Душа рыжеволосого гиганта, даже в когтях божков, оставалась свободной.

Из безмолвной чёрной пустоты накатывал, угрюмой звуковой волной, гулкий топот сотен копыт.

Дьявол стоял одиноким гладиатором посреди огромной арены. Только, вместо грязно — жёлтого песка, арену покрывал ковёр душистой степной травы, перекрашенной ночью в монотонно — серый цвет. Амфитеатр с рядами для зрителей заменяли: обрамлённая факелами городская стена, далёкий тёмный полумесяц леса, мерцающий хаосом походных костров вражеский лагерь и жидкое зеркало Хрустального озера, где, среди отражений бесчисленных звёзд, медленно дрейфовали передвижные деревянные трибуны.

На странной арене начинался смертельный поединок.

Колеблющееся расплывчатое пятно приняло форму острого клина, проросло сотнями шевелящихся ножек, ощетинилось стальными иглами и, огласив ночь грозным боевым кличем, яростно бросилось на одинокого гладиатора.

Дьявол подпустил врага поближе и лишь, когда аморфное тело визжащей твари распалось на скопище движущихся чёрных тараканов, громко крикнул:

— Добро пожаловать в Ад!

В следующее мгновение, громовой раскат пулемётной очереди заглушил все звуки. Яркая мерцающая вспышка озарила одинокого рыцаря. Мрак ночи разрезала пунктирная линия трассирующих пуль. Белые чёрточки, словно длинные иглы, протыкали тёмное полотно ночи, со свистом исчезая в накатывающей живой волне. Рой светящихся игл вонзался в чёрный вал из плоти и стали, заставляя его пениться кувыркающимися кляксами.

Убойная сила огнестрела сильно зависит от начальной скорости пули и величины калибра, а они у Дьявола были, что надо. Раскалённые кусочки металла насквозь пробивали доспехи лёгкой кавалерии. Пули с такой силой ударяли в тела, что вырывали всадников из седла, подбрасывая в воздух.

Когда же путь летящей смерти преграждали разгорячённые кони, то маленькие убийцы, словно стая кровожадных пираний, глубоко зарывались в нежную плоть, за секунду растерзывая жертву.

С жалобным ржанием, падали в траву смертельно раненые кони. Опавшими листьями сыпались прошитые пулями тела всадников. Чёрная набегающая волна врагов растеклась по полю огромной лужей, так и не достигнув ног одинокого великана.

Смолкли раскаты порохового грома — грохота. Растаяли во мраке последние вспышки очередей — молний. Погасли дьявольские огни на шлеме рыцаря, густая тьма окутала мир. Долгие стоны умирающих существ заполнили ночь. Какие — то грязные бесформенные кляксы шевелились на монотонно — сером поле. Аромат измятых степных трав смешался с запахом крови и конского пота, приобретая горький привкус смерти.

Огненный Дьявол неторопливо наклонился, положил к ногам раскалённый пулемёт, высоко запрокинул голову к звёздному небу и затянул печальную погребальную песню. Он смотрел на бесчисленные мириады сияющих небесных огней и пел о вечно странствующих грешных душах, проклятых богами и обречённых на тысячелетнее скитание по просторам жестокого Шардистана.

Но никто не понял слов древней песни. Долгий, протяжный вой разнёсся по огромной странной арене. От бередящих душу ноющих звуков: дыбом вставала шерсть на загривках жалобно скулящих псов, отчаянно рвались из хозяйских рук пугливые кони, а люди застывали на месте от нахлынувшей волны первобытного, животного ужаса.

Ну вот, стихли последние аккорды жуткой мелодии. Над миром повисла зловещая тишина. Истекли кровью и затихли раненые животные, а опытные воины помогли себе умереть, вспоров плоть острыми лезвиями кинжалов. Избавившись от телесных мучений, они отдали души на суд неподкупным Шардам. Кто знает, куда теперь попадут их грешные души? С уверенностью можно сказать лишь одно— там будет значительно хуже.

— Правосудие свершилось, — прошептал Дьявол и, помолчав, добавил — но ещё не над всеми.

Огненный Дьявол поднял с земли пулемёт, положил на плечо и уверенной поступью направился к далёким кострам вражеского лагеря.

Волки стояли в угрюмом молчании. Они чувствовали, как из темноты на них ползёт неведомая грозная сила. Незримое чужое присутствие, казалось, ощущалось кожей. Словно грозовые тучи, надвигались на волков таинственные враги: по волнам озера медленно двигалась флотилия дикзелов; среди густого мрака лесной чащи тихо крались две тысячи ветеранов приграничья; а по полю неторопливо шёл одинокий рыцарь.

Подойдя вплотную к ощетинившемуся сталью волчьему лагерю, Дьявол бросил быстрый взгляд на гладь Хрустального озера: плоты и лодки выстроились длинной цепью вдоль берега.

— Пора, — вздохнул Дьявол и нажал на спусковой крючок.

На этот раз, Дьявол заранее не обозначил светом фонариков своего присутствия, яркая череда пульсирующего пламени вспыхнула во мраке неожиданно. Длинная пулемётная очередь скосила первый ряд арбалетчиков и… захлебнулась.

— У него кончались патроны! — заполнил возникшую паузу радостный возглас.

— Смерть Дьяволу! — разнеслось по рядам воинов, и первые шеренги храбро двинулись в ночную тьму.

— Смерти нет! — донеслось с берега Хрустального озера, и рой стрел наполнил воздух шуршанием летящей смерти.

— Смерти нет! — эхом отозвалось со стороны леса, и звон мечей разорвал тишину на левом фланге.

— У — у–а-а-а х — а–а! — взвыл Дьявол, передёргивая затвор.

Второй диск сменил опустевший, щелчком послав патрон во чрево адской машинки. Пулемёт взревел грохотом выстрелов. Короткие белые молнии слетали с кончика ствола и, высекая снопы алых искр, врезались в железную стену врагов.

Пулемёт строчил без умолку. Огненная коса Дьявола косила слева направо и обратно, вдоль ровных рядов легиона, пока не смешала строй в бесформенную кучу. Волки прекратили попытки достать одинокого рыцаря стремительным броском и теперь старались лишь переждать огненный ливень, плотнее вжавшись в землю. В то время как правый фланг волков таял под градом стрел дикзелов, а левый безуспешно пытался сдержать натиск диких пограничников, центральная часть войска лежала у ног Дьявола огромным испуганным стадом.

Однако, как ни велик был у Дьявола запас патронов, но и он иссяк. После исчезновения пулемётного грохота, шум обычного боя показался тишиной.

Волки поднимались с земли, словно примятая трава. Ох, как много их ещё осталось! Тут не одному Дьяволу нужно было косить, а целому пулемётному взводу.

Волки быстро построились ровными шеренгами и, ощетинившись острыми клинками, словно оскалившись рядами железных зубов, двинулись на Дьявола.

Когда до первого волка оставалось пара шагов, Дьявол бросил ему в руки дымящийся пулемёт. Воин инстинктивно поймал дьявольский дар, с удивлением глянув на страшное оружие. Даже просто держать проклятый агрегат в руках— уже преступление. Но воину не пришлось долго каяться— через секунду, артефакт взорвался. Ударная волна расшвыряла куски волка во все стороны.

— Сюрприз — з–з, — злорадно прошипел Дьявол, с ног до головы обрызганный кровью жертвы.

Облик красного рыцаря внушал страх даже бывалым убийцам, но они привыкли бороться с гадким чувством. Да и разве может один человек, пусть даже очень похожий на кровавого монстра, испугать тысячу бессмертных воинов. Однако зря умирать никому из грешников не хотелось, ибо потом долго мучиться в «нижних» кругах ада.

— Вам самое место в чистилище, — приговорил к изгнанию, осторожно окружающих его волков, Дьявол.

От звука чужого голоса, люди вжали головы в плечи и остановились. По странной угрожающей интонации, жертвы поняли, что сейчас их будут отправлять, целыми пачками, в преисподнюю.

Дьявол тут же оправдал самые пессимистичные прогнозы, он широко раскинул в стороны руки, и в нескольких метрах от исполинской фигуры выросло огненное полукольцо. Земля вздыбилась стеной огня и пыли. Упругая воздушная волна подбросила вверх растерзанные взрывами тела.

Дьявол сорвал с пояса очередную пригоршню минигранат и вновь швырнул в застывшую толпу приговорённых. Рыцарь двинулся вперёд, окружённый огненными всполохами и дымом. Широкими размашистыми движениями, словно сеятель, Дьявол разбрасывал семена смерти. Маленькие цилиндрики падали на землю и тут же прорастали грибами взрывов. Дьявол медленно шёл по полю, вокруг полыхал огонь, клубилась пыль и дым. За ним оставались сеть круглых воронок и горки окровавленной плоти.

Будь у Дьявола побольше гранат, волки бы дрогнули и побежали, но и этот огненный запас быстро иссяк. Дым рассеялся, одинокий гладиатор оказался в самом центре тысячной своры опасных тварей. Волки серой стеной выползали из оседающего пыльного облака. Шуршание множества ног и хриплое дыхание слышалось со всех сторон. Смердящая тьма надвигалась сплошной копошащейся массой.

— У — у–а-а-а х — а–а! — взревело одинокое чудище и ослепило врага двумя яркими лучами света.

Вид Огненного Дьявола был ужасен: в отблесках света, стоял огромный уродливый великан, на залитых кровью доспехах висели клочки человеческой плоти, а в могучих руках сверкали, зеркальными гранями, широкие лезвия мечей, больше похожих на здоровенные ножи мясника.

— У — у–а-а-а х — а–а! — опять взревело чудище, прыгнув в самую гущу дрожащей стаи хищников.

Страшный рык Дьявола лишал мужества самых храбрых воинов. Свирепые волки превращались в трусливых кроликов от одного только рыка Дьявола. Ноги наливались свинцовой тяжестью, врастая ступнями в грунт, руки сводила непонятная судорога, а мысли каменели в голове. Вооружённые и закованные в броню воины замирали, словно беззащитные мыши при виде удава. Люди видели, как в ослепительно — ярком свете двух белых лучей, сверкают стальные молнии, как под их ударами распадаются на части тела боевых соратников, но никто не в силах был ни защитить друзей, ни самому обратиться в бегство. Странные звуки, исходящие из пасти чудовища, парализовали человека, давя его мозг изнутри животным страхом.

Дьявол продвигался вперёд, оставляя за собой, в аморфной человеческой толпе, широкую просеку. Он торопился к холму, на котором находился самый главный и опасный враг— маг Ордена Змеи.

— Сделай же что — нибудь, колдун! — вцепившись в рукав коричневой мантии, умолял Чёрный Туз. — Он один изрубит всё моё войско!

— Пусть подойдёт ближ — же, — сквозь сжатые зубы, шипел маг.

— Ты это уже третий раз говоришь, — возмущался Туз. — Куда ещё ближе?! Куда ещё…

— Ты приказал всадникам спешиться и отвести коней за холм? — не слушал стенания главнокомандующего Музыкант. — Лошадей я не смогу контролировать.

— Да, коней стерегут мои стервятники, — словно тряпичная кукла, мотнул головой Туз.

— Теперь прикажи, как только Дьявол достигнет подножия холма, накинуться на него всем стервятникам и спешенным всадникам.

— Кто меня послушает? Дьявол всех околдовал, от его жуткого воя немеют ноги. Никто не сможет к нему приблизиться по своей воле.

— А тупые куклы пойдут в бой по чужой воле, — зло усмехнулся Музыкант, взяв в руки странную узловатую флейту. — Ты, главное, отдай человеческому стаду вразумительный приказ.

— Приказать — то не сложно, но… — не веря в успех затеи, проворчал Туз, отходя к замершим невдалеке подопечным.

Когда Дьявол прорубился сквозь центр войска к ставке командующего и стал взбираться по трупам на холм, сверху на него неожиданно нахлынуло море человеческих тел.

— У — у–а-а-а х — а–а! — взревел Дьявол.

Однако ожидаемого эффекта, на сей раз, не последовало. Белый свет фар выхватил из мрака искажённые злобой оскалившиеся морды, со стеклянными глазами. Люди были погружены в глубокий транс, они слышали только один звук— далёкую мелодию магической флейты. Только одна команда стучала в затуманенном мозгу:

— Убить Дьявола! Убить Дьявола! Убить Дьявола!

Вскоре Огненный Дьявол был охвачен плотным кольцом зомби. Он ожесточённо рубил мечами врагов, но изрубленные тела не успевали падать к его ногам. Трупы, подпираемые наползающей копошащейся массой, окружали Дьявола вязким студнем. Дьявол пытался вырваться из засасывающей трясины, но водоворот тел всё сильнее и сильнее закручивал спирали вокруг него.

— Влип, — отнимая флейту от губ. Довольно крякнул колдун.

За всё время, флейта не проронила ни звука, её мелодию слышали лишь люди — зомби. Музыкант добился, чего хотел: Огненный Дьявол не мог сдвинуться с места и теперь представлял собой отличную мишень. Можно было хорошенько прицелиться и послать в рыцаря шаровую молнию.

— Продолжай играть, — взмолился Чёрный Туз. — Дьявол сейчас вырвется.

— Уже нет, — оскалился Музыкант. — Человеческое стадо надолго оглохло, оно слышит лишь мою музыку и одну команду.

— Убить Дьявола, — прошипел довольный Туз.

— Сейчас и мы этим займёмся.

Музыкант прошептал заклинание и приложил к губам колдовскую флейту. Тонкие нервные пальцы забегали по флейте, щёки Музыканта раздулись, глаза выпучились, но никаких звуков опять не прозвучало. На конце флейты, словно мыльный пузырь, начал расти огненный шар. Переливающееся внутри шара пламя ярко осветило площадку, где колдовал Музыкант. Маг стоял в центре выжженного круга, среди начертанных белыми линиями странных геометрических фигур и витиеватых непонятных надписей.

Шаровая молния была уже наполовину готова, когда Музыкант вдруг почувствовал подкрадывающуюся сзади смерть. Ощущение тревоги присутствовало и раньше, но он оглядывался на чёрную стену леса и не находил источника опасности. Очевидно, где — то там притаился враг. Однако он ещё не был готов напасть, и его поиск маг отложил до лучших времён. Главная и постоянная угроза исходила от атакующего великана.

— Высветился, паразит, — не отрывая глаз от хорошо подсвеченной фигуры чародея, тихо прошептал Хромой, прилаживая приклад арбалета к плечу. Магический свет на холме согрел душу кровожадного мстителя. Наконец — то Хромой сумел высмотреть мерзавца. Ещё задолго до общей атаки, Хромой улизнул из города, обошёл врага с тыла и подкрался к обозу. Звон мечей, пулемётная дробь и яростные крики, заглушили стоны дозорных, на которых напал Хромой. Он не рискнул схватиться с волками, избрав жертвами стервятников: высланную в дозор парочку обозных мародёров. Его выбор оказался очень удачным, потому что, переодевшись, он смог не замеченным подойти к самой ставке. Тылы прикрывал сводный полк, из воинов разных отрядов. Никто не препятствовал находчивому «стервятнику» взобраться на дерево и комментировать сверху события на поле брани.

— Ну, а что сейчас видно? — нетерпеливо требовали продолжения доклада о сражении любопытные стервятники из тылового охранения.

— А сейчас, арбалетный болт вонзится Музыканту между лопаток, — старательно прицеливаясь, доложил обществу Хромой и, на секунду затаив дыхание, нажал на спусковой крючок.

Тетива громко щёлкнула, короткая кованая стрела, с острой иглой вместо наконечника, стремительно проткнула ночь и алчно впилась в спину колдуна.

Музыкант не мог прервать магический процесс и защититься заклинанием. Однако стрела, пройдя сквозь звенья кольчуги, сама прервала мерзкое колдовство. Воздух с хрипом вырвался из пробитого лёгкого колдуна, огненный пузырь прекратил раздуваться, а затем стал медленно втягиваться назад во флейту. Капюшон спал с уродливой головы Музыканта, на безобразном лице отразилось отчаяние и ужас. Он знал, что должно произойти и безуспешно пытался предотвратить болезненную казнь. Щёки Музыканта раздулись, пытаясь выдуть очередную ноту странной беззвучной композиции, но изо рта брызнула лишь кровавая пена. Огненный пузырь на конце флейты стремительно уменьшался в размерах. Казалось, огонь втягивается внутрь флейты. Лишь, когда из ушей и ноздрей Музыканта вырвались струи зловонного дыма, стало понятно, куда устремилось пламя. Маг горел изнутри, он упал на песок и корчился посреди волшебных символов. Как и его музыка, смерть мага Ордена Змеи была беззвучной и ужасной.

— Схватить стрелка! — поняв, откуда прилетела стрела, крикнул своим холопам Чёрный Туз, закрываясь щитом.

Многие слышали предательский щелчок арбалетной тетивы и бросились карабкаться на дерево.

— Сорок жизней! — кровожадно взревел удобно устроившийся в густой кроне Хромой и лихим ударом топора снёс голову первому торопыге. Затем, ухватившись ногами за толстую ветвь, мститель свесился вниз и рубанул острым лезвием по рукам второго верхолаза.

Тот, дико воя и сшибая тушей со ствола других последышей, закувыркался вниз.

— Подрезал птенчику крылышки, — зло захохотал Хромой.

— Убейте его! — бесновался на вершине холма Туз.

Но выпущенные в тёмную крону дерева стрелы пропали зря.

— Дикзелы! — выкрикнул боевой клич Хромой и метнул засапожный нож в следующего, ползущего снизу, гада.

— Стража, ко мне! — в панике заорал Туз. — Переносим ставку командующего в лес!

Туз бегом помчался с холма к спасительной чаще, подальше от летящего вдогонку боевого клича.

— Дикзелы! — круша топором очередной череп, буянил на дереве Хромой.

Стервятники, напоследок, ещё раз безрезультатно осыпали крону одинокого лесного исполина стрелами и поспешили за исчезающим в темноте командиром. Никто не желал дожидаться прихода Огненного Дьявола, ведь колдун больше не сдерживал рыцаря заклинанием. Музыкант валялся на вершине холма дымящейся зловонной горкой мерзкой слизи.

Хромой спрыгнул с дерева, достал из — за спины арбалет, торопливо перезарядил и бросился вдогонку за улепётывающими мишеням.

— Сорок жизней! — кровожадно рычал Хромой.

На обратной стороне холма, великан тщетно пытался вырваться из месива порубанных тел. Зомби подпирали со всех сторон, даже могучий Дьявол не в силах был противостоять напору пыхтящей, обезумевшей толпы. Конечно, Дьявол мог ещё какое — то время отбиваться мечами от алчущих крови загипнотизированных убийц, ползущих к нему прямо по головам стоячих трупов, но зомби всё равно похоронили бы великана под грудой тел. Чтобы окончательно завалить колосса, врагу потребуется израсходовать всего лишь несколько десятков смертников, и тогда остальная гвардия бездушных марионеток ринется на помощь окружённому войску. А ведь волки и так превосходили мятежников числом. Огненный Дьявол не знал, что творится на вершине холма, и в любой момент ожидал магического удара Музыканта. Ещё чуть — чуть, и Дьявола похоронят без всякого колдовства.

— Ну, раз Музыкант запаздывает, поторопим смерть. Встретимся в Аду! — сорвав с головы боевой шлем, громко крикнул в ночную тьму Дьявол и с размаха вогнал себе в шею, по самую рукоять, лезвие меча.

Могучее сердце великана отмерило ударами последние секунды жизни. С остановкой сердца, датчик потерял пульс на артерии и послал электрический разряд в, укутанный толстым слоем брони, прямоугольный горб на спине Дьявола.

Спящий огненный джин пробудился. Яркая ослепительная вспышка полыхнула на полнеба, больно обжигая глаза. А уже в следующий миг, упругая ударная волна свалила с ног сражающиеся отряды, сыпанула поверх каши человеческих тел мелкий горячий пепел и, словно изюмом, начинила залитую кровью степь раскалёнными добела каменными глыбами. Людей оглушил громовой раскат. Звук улетел к дальнему берегу Хрустального озера и к чёрной стене леса, отразился от края страшной арены и вернулся к центру злобно хохочущим эхом. Над полем боя зависло плотное облако горькой пыли.

Свет вспыхнул и погас, а вместе с ним исчезла часть холма, где дал свой последний бой Огненный Дьявол. Склон будто ножом срезало, а у подножья дымилась огромная воронка, с булькающей на дне лавой.

Ох, не простая взрывчаточка рванула, воистину— дьявольское творение. Раскалённые падающие каменные осколки подожгли широкую полосу леса, огонь быстро распространился по дуге, охватывая арену боя полукольцом. Теперь, поднимающимся на ноги волкам, отступать было некуда: с одной стороны— жаркое пламя и шеренги пограничников, с другой— глубокие воды озера и калёные стрелы дикзелов. У Зелёного Братства альтернативы тоже никакой. Сражаться и победить— единственно правильное решение для обеих сторон. Но, даже после уничтожения центра войска, исчезновения в адском пламени всех стервятников и заколдованных легионов волков, врагов оставалось вдвое больше защитников.

— Смерти нет! — воскликнул Угрюмый и повёл ветеранов в последний решительный бой.

В отблесках пожара, Верзила видел, как масса вражеского войска разворачивается в сторону левого фланга, одновременно уходя из зоны обстрела флотилии. Угрюмому предстояло сражаться с кратно превосходящими силами.

— Зарядить арбалеты! — скомандовал Верзила. — Баллисты готовь к залпу!

Когда волки отхлынули подальше от берега и полностью развернули строй к пограничникам, Верзила высоко поднял над головой арбалет:

— Катапульты, огонь!

Снаряды промелькнули в воздухе, обтёсанные каменюки с хрустом врезались в плотные ряды вражеской пехоты.

— Десант на берег! — Верзила властно махнул рукой вперёд.

Вёсла дружно ударили по воде. Дюжина мощных гребков заставила линию плотов и лодок ворчливо заскрежетать деревом о мокрую прибрежную гальку.

— Смерти нет! — воскликнул Верзила, первым выпрыгнув на вражеский берег.

— Смерти нет!!! — разнеслось гулким эхом над водами Хрустального озера.

И зашуршали скользкие голыши под ногами, словно штормовая волна ударила о линию прибоя.

Но необычная волна не скатилась обратно мутной пеной в глубокий холодный омут, волна, как неудержимое цунами, устремилась вглубь суши, к жаркому горнилу смертельной схватки.

Даже малосведущие в тактике дикзелы понимали, что, если они сейчас не помогут ветеранам, то, растерзав стариков, волки накинутся на оставшийся в стороне молодняк. Правда, у флотилии ещё оставалась позорная возможность спастись бегством, но тогда женщинам в крепости придётся принять бой одним. Они не успеют уйти: лес в огне, а все плавсредства увели зелёные.

Каждый дикзел знал, что, больше одного выстрела, вряд ли успеет сделать. Каждый понимал, что это будет его последний в этой жизни выстрел. Зелёные не умели драться в ближнем бою, против волков они были сущими ягнятами. Мечи волков пройдут сквозь толпу зелёных, как нож повара сквозь кусок нежной буженины. Это знали и волки, но не ожидали, что тщедушные цивилизованные задохлики рискнут кинуться, голой грудью, на отточенную сталь. Рабы, которым положено трепетать при слове— смерть, в едином порыве бросили тела на алтарь Шардов.

Атака зелёных явилась сюрпризом, для самоуверенных профессионалов. Тысяча арбалетных болтов ударила по спинам закованных в железо двуногих хищников. Не каждая смерть добралась до выбранной жертвы, но сотни и сотни пробили легированную сталь, ужом пробрались между железными пластинами доспехов, острыми жалами воткнулись в открытые участки нежной человеческой плоти.

Долгий протяжный вой огласил арену боя, рухнули наземь сотни поверженных профессионалов. Однако, вслед за их падением, словно хищные зубы, лязгнули мечи о металл доспехов, и развернулись последние шеренги врагов лицом к зелёным наглецам. Железной стеной двинулся строй волков на стадо глупого молодняка, дерзнувшего лягать копытами стаю свирепых хищников.

Стремясь увеличить убойную силу стрел, Верзила слишком близко подвёл своих ребят к неприятельскому строю. Он не оставил места для манёвра. Хотя, каких манёвров можно ждать от стада неумех? Разве ж могут неопытные стрелки организовать прикрытие товарищам и частью отойти, для перезарядки арбалетов? Верзила лучше других знал ответ, поэтому, выхватив из ножен длинный прямой меч, отдал последний приказ:

— В атаку, дикзелы! Смерти нет!

— Смерти нет!!! — подхватили клич дикзелы и, воздев над головой разномастные орудия убийства, ринулись в безрассудную атаку.

Яростно размахивая мечом, Верзила помчался на врага. За его спиной, развёрнутым строем, а если точнее сказать, то беспорядочной толпой, неслись на колючую железную стену отчаянные Зелёные Братья. Навстречу Верзиле, из волчьего строя выдвинулся командир первой шеренги. Боевой шлем закрывал лишь верхнюю половину лица волка, и Верзила мог лицезреть очень похожую на звериный оскал ухмылку профессионального убийцы. Волк не видел перед собой достойного противника. Он был уверен, что, через минуту, берег будет устлан тушками молокососов.

Внезапно, из степи, будто налетел порыв ветра. Но то была не волна воздуха, а туча смертоносных стрел. Тысяча оперённых посланников смерти со свистом обрушилась на головы волков.

Верзила повернул голову, с изумлением узрев, как из медленно дрейфующего в сторону города облака дыма и пыли, будто сказочный мираж, появилось конное войско.

Ещё недавно, пыль от взрыва дьявольской мины покрывала туманной пеленой припавших к земле воинов. Затем лёгкий ветерок снёс мутное облако в сторону, позволив возобновить сражение. Теперь, этой своеобразной дымовой завесой, воспользовалась конница дикзелов, нанеся внезапный удар в открытый фланг шеренг волков.

Волки в спешке бросились перестраиваться. Внезапное появление конницы стало большой угрозой для пешего неприятеля. Если бы это была действительно конница, то она легко бы смяла жидкие порядки волков. Не могли же знать ошалевшие от необычного ночного боя волки, что у дикзелов больше нет боевых резервов, и неоткуда взять настоящей конницы.

Но Верзила — то знал, что по степи мчатся лишь отчаянные амазонки, не усидевшие за стенами крепости. Не ведая судьбы своих мужей, не вытерпев томительного ожидания, женщины ринулись на поле брани. Им было всё равно: выносить ли из пекла битвы израненных мужей, отправляться ли вслед за поверженными героями в чертоги Шардов или встать с любимым плечом к плечу, чтобы попытаться отстоять своё маленькое человеческое счастье. Женщин вела в бой не логика холодного расчётливого разума, а безрассудная храбрость горячих любящих сердец. Они умели, как и все долгожители зоны, пользоваться холодным оружием, но, в жестоком ближнем бою с профи, хрупкие амазонки, стоили не больше зелёных. Отлично это сознавая, Верзила ускорил шаг и ураганом налетел на вожака головорезов.

— Смерти нет! — взревел Верзила, обрушив град ударов на переставшего ухмыляться врага.

Волк умело отбивал яростную атаку зелёного, медленно отступая к шеренге своих. Но, в какой — то миг, он замер, словно окаменев. В расширившихся глазах бывалого воина промелькнул страх.

Верзила почувствовал его состояние и вложил в очередной удар всю свою недюжинную силу. Длинный меч, высекая сноп искр, прошёл сквозь неудачно подставленный под прямым углом клинок волка. Сотворённый в горниле кузнецы Огненного Дьявола, меч с мелодичным звоном перерубил тонкую полоску вражеской стали и с хрустом вошёл в шлем волка. Вырвав клинок из разрубленной башки, Верзила отбросил труп ударом ноги и кровожадно взвыл.

— Смерти нет! — вторя вождю, громовым раскатом разнёсся слева и справа боевой клич Зелёного Братства, и лязгнула сталь.

Прежде чем ринуться в гущу врага, Верзила успел увидеть, как рассыпался под ударами ветеранов Угрюмого левый фланг железного строя. Волкам пришлось развернуться для отражения атаки конницы, а коварные всадницы, вместо лобовой атаки, предпочли окружить врага и засыпать стрелами. Амазонки оказались хитрее неопытных стрелков Верзилы, они оставили себе место для манёвренного боя. С диким визгом конница охватывала кольцом место сражения. Верзила взмахнул над головой окровавленным мечом и бросился на шеренгу врагов.

Пытаясь сохранить линию, волки медленно пятились назад.

Верзиле некогда было задумываться над парадоксом отступления профи, он храбро наскочил сразу на трёх стоящих плечом к плечу угрюмых воинов.

Они вяло защищались, но могучие удары тяжёлого меча разметали троицу по земле.

Обезумев от ярости, Верзила прыгнул через сбитую с ног троицу, прямо в гущу вражеского строя, и, крутясь волчком, глубоко врезался во вторую шеренгу.

Волки шарахались от Верзилы, как от нового Огненного Дьявола. И так же, как от страшного рёва Дьявола, они цепенели при виде свирепого дикзела. Лишь остатки неподавленного до конца инстинкта самосохранения заставляли людей, поражённых странным видением, вскидывать мечи навстречу летящей смерти.

Верзила рубил налево и направо, пока до него не дошло, что волки не намерены с ним драться. Они безропотно принимали смерть от его меча, с тихим печальным стоном валясь к ногам бешеного дикзела. Внезапно Верзила осознал, что непобедимые воины сдаются на милость победителя. В бессмертном мире Шардов им ещё ни разу в жизни не приходилось сдаваться в плен. Да и что могло заставить воина, которого по — настоящему нельзя убить, потерять свою честь?

Неожиданный вопрос остановил поднятый для удара меч. Действительно, что заставило? Верзила поднял взор к мечу и увидел над своей головой бело — голубой нимб! Верзила крутнул головой по сторонам— битва стихала. Светящиеся нимбы сияли над всеми защитниками крепости. Войско врага было растерзано на бесформенные куски. Кое — кто из разгорячённых боем дикзелов ещё продолжал кромсать вяло сопротивляющихся волков, но, в целом, сражение уже закончилось.

На огромной чёрной арене, мириадами звёзд, сияли тысячи бело — голубых нимбов. Казалось, будто невидимая рука Шардов начертала волшебным светом, на засыпанной пеплом и густо политой кровью земле, отражение бесчисленных звёзд, что бесстрастно взирали из глубин вечной ночи на жуткое побоище. Охваченная огнём стена леса отбрасывала на лица волков блики алого света. Но это были уже человеческие лица, исчезли хищные оскалы зубов, лишь усталость и глубокая печаль читалась в потухших взорах.

Очевидно, Шарды посчитали, что защитники крепости в беспощадном горниле неравного боя очистили свои грешные души. Ведь, если, как утверждают старики, Шарды могут читать мысли, то они должны видеть чистоту людских помыслов и оценить их храбрый поступок. Ибо люди шли в бой не ради выгоды, а жертвовали всем, что имели, ради спасения друзей и близких. Шарды видели, как в душе страшатся зелёные умереть, как не верят в чудеса воскрешения, но всё равно идут в холодные объятия неминуемой смерти. Видели, как боятся расставания семейные пары долгожителей, но готовы драться до конца не только за своё личное счастье, а и пожертвовать им ради счастья других. И не стали ждать суровые боги, пока падут сражёнными храбрецы, и их чистые души воспарят в звёздную ночь. Раз уж заслужили грешники прощения, то оно было ниспослано им в миг отпущения грехов. Да, к слову сказать, у ветеранов зоны и их молодых Зелёных Братьев, не так уж были и велики те, не искупленные, грешки.

Однако не столько появление волшебных нимбов устрашило волков, как испугала особая благосклонность хозяев Зоны к дикзелам. Ведь святому нельзя грешить, а зелёное воинство продолжало кромсать хищные орды неприятеля, и сияние не убавлялось на макушках разъярённых воинов. Следовательно, они творили дело богоугодное. Многоопытные убийцы отлично сознавали, что за смерть святого, уготована самая суровая кара. Но в какие же глубины ужасного ада затолкают грешную душу Шарды, если мерзкий человечек дерзнёт поднять руку на обласканного любимца богов, выбранного их карающей десницей? Грозные Шарды недвусмысленно показали негодяям, на чьей стороне находится правда.

Волки не могли знать, какие ещё сюрпризы ждут их в эту бесконечную ночь, но в то, что своим ходом им с огненной арены не уйти— уверовали окончательно. И было очень обидно сознавать, что зелёные, погибнув в святом бою, отправятся свободными в Старый Свет, а отчаянно сражавшихся против дьявольского войска профессионалов запрут в душных казематах глубинных зон ада, откуда им уже не выбраться до конца срока. Ох, как не хотелось гордым профи сдаваться, но вести неправедный бой, под столь пристальным вниманием могущественных Шардов, — худший способ самоубийства. К тому же, где — то в глубине души, волки сознавали свою неправоту и изумлялись героизму неопытных бойцов. Волки поклялись Пахану расправиться с бунтарями, однако слово, данное простому смертному, меркло рядом с громовыми раскатами гласа божьего. Даже отъявленные богохульники признали, что, на протяжении всей ночной битвы, невидимые Шарды подпитывали дьявольские отряды зелёных волшебной силой, допуская немыслимые нарушения законов— Дьявол покуражился вволю.

Бой сам собой стих. Противники в растерянности замерли друг перед другом, не зная, как себя вести дальше. Волки начали нервно озираться, неуверенно бросать на землю оружие и стягивать с плеч тяжёлые доспехи. Дикзелы, настороженно косясь на угрюмых воинов, окружили разбитое войско, принимая полную капитуляцию противника.

Смертельно раненых волков милостиво приканчивали дружки, но основная масса выживших не торопилась спускаться на нижние уровни чистилища. Процесс разоружения шёл без осложнений. Колонна пленных длинной змеёй поползла к стенам крепости.

— Не расслабляться! — на всякий случай, окрикнул зелёных конвоиров Верзила и удивлённо спросил подошедшего Угрюмого — Неужели мы побили втрое нас превосходящее войско профессионалов?

— Они превосходили лишь числом, — устало вздохнув, вытер пучком травы кровь с меча ветеран.

— Мы взяли в плен тысяч пять волков, — озабоченно заметил Верзила. — Хорошо, хоть Дьявол, всех стервятников порешил. Но и с этой оравой, что делать?

— Направить на того, кто их послал.

— А пойдут?

— Куда им деваться, они же простые наёмники.

— Блатные короли платили им золотом, а чем расплатимся с цепными псами мы?

— С ними расплатятся Шарды, — ткнул пальцем в небо Угрюмый. — У богов есть кое — что ценнее презренного металла.

— Да, Шарды могут значительно срезать сроки грешникам, вставшим на путь праведный, — Верзила опасливо покосился на сияющий над головой нимб. — Так мы теперь свободны? — Верзила попытался потрогать пальцами нимб, но ладонь прошла сквозь странное неосязаемое сияние.

— Мы уже стоим на пороге Старого Света, — задумчиво произнёс Угрюмый, — но уйти на свободу можно двумя путями: либо войдя в Колонну Искупления, либо просто умерев.

— Лучше отправимся в город, на выручку Файлу, — очень боялся прибегать ко второму радикальному способу неверующий зелёный.

— Нам надо ещё с блатными королями посчитаться, — горюя о гибели Любавы и вспоминая Дьявола, сжал крепче меч пограничник. — Рановато на покой.

Похожая мысль жгла душу и Хромому, преследующему бежавших с поля боя Чёрного Туза и его телохранителей. Стервятники сумели увести своих коней ещё до дьявольского взрыва, но, по скользкой гальке Ведьминого ручья, скорости это им не прибавило. Хромой нагнал отряд дезертиров и ударил стрелами по арьергарду.

— Сорок жизней! — орал обезумивший мститель, отмечая каждый выстрел.

В тёмном мрачном лесу гулко щёлкала тетива арбалета, и из седла падал подстреленный стервятник. А то, что оперенье стрелы торчало со спины, Хромого не смущало, он не был джентльменом— удар в спину подлым никогда не считал. Теперь же и подавно не заморачивался этикетом, в Хромого вселился кровожадный бес. Мститель продирался сквозь лесную чащу, срезая путь, и успевал нагнать улепётывающих стервятников на очередном крутом повороте ручья.

Свистела в воздухе оперённая смерть— наземь падала тёмная фигура наездника.

Стервятники били пятками в бока коней, ускоряя ход, и до очередного изгиба ручья жили.

Но двужильный берсерк вновь настигал беглецов на повороте и опять не промахивался:

— Сорок жизней! — ревел невидимый призрак из чащи.

Чёрный Туз гнал отряд вперёд. Чья — то лошадь ломала ноги на скользких валунах. Очередная жертва отдавалась на заклание лесному бесу. Никто не подсаживал к себе невезучего воина. Стервятники милосердием не страдали. Все понимали, что отстающий задержит мстителя ценой своей никчёмной жизни, возможно, позволив остальным оторваться от бешеного дикзела.

С рассветом, уже шли по руслу ручья сквозь Дикие земли, в лесной чаще пестрели ядовитой раскраской хищные растения, среди кустов мелькали пятнистые тени кровожадных тварей. Никто не отваживался срезать путь по дикой местности, или устраивать засаду на сумасшедшего дикзела. Надежда, что у мстителя кончатся стрелы, не оправдалась— Хромой обезумел, но не поглупел, он пополнял стрелы за счёт трофеев.

Туз приказал забирать стрелы убитых воинов, но, после пары неудачных попыток, дураков подставляться под снайперский выстрел из чащи больше не нашлось. Стервятники надеялись только на выносливость коней и безжалостно гнали скотину вперёд.

Хромой «закусил удила» и пёр напрямки, через дикую чащу. Пёстрые кусты и деревья обходил стороной, а на кружащих вокруг мелких лесных тварей не обращал внимания. Только одна мысль занимала возбуждённое сознание:

— Сорок жизней! — хрипел злой берсерк, распугивая любопытствующую живность.

И, похоже, тварюшки — то были себе на уме. Они не нападали на кормильца, даже иногда подправляли его маршрут, выводя на «мясное стадо». Хромой заваливал очередную тушку, и кровожадная стая хищников устраивала короткую весёлую пирушку. От коняшки и стервятника даже косточек не оставалось— растаскивали всё. Урчание и чавканье раздавалось из — под каждого ближайшего куста. Но, конечно же, первым стая подпускала к добыче свирепого вожака— Хромого. Он хватал запасные арбалетные болты, жадно пил воду из ручья и бросался в погоню за ускользающим хвостом отряда. Одни тварюшки оставались утилизировать падаль, а новые толпы алчущих пристраивались к хромому кормильцу.

Ночь в Диких землях не пережил ни один четвероногий скакун. Ибо кольцо огня отпугивало только жутких наземных тварей, кровососы же пикировали с неба стаями пираний. Сетей, прикрыть животных, Туз не прихватил, а отгонять упырей в ручном режиме мешал лесной стрелок. Двуногий хищник расстрелял весь боезапас, но до утра ходил вокруг, подбирая выпущенные стервятниками стрелы— их показывали услужливые хитрые тварюшки— и вновь посылал смерть в освещённый огнём круг.

С рассветом, прикрываясь щитами, пехотная коробка медленно двинулась вниз по ручью. Следом кралась по зарослям стая вечно голодных хищников. Они жадно пожрали всю требуху убитых стервятников и их коняшек, но заложенные инстинкты требовали сделать жировые запасы— не скоро ещё удастся так обожраться вкусной человечинкой

Хромой брёл, окружённый хвостатыми обожателями, не замечая никого, кроме ненавистных стервятников. К исходу дня, беглецы почти достигли границы Диких земель. Оставался последний бросок, и грешники вползут в благословенную обитель— зону Шардобада. Но бешеный дикзел не желал отпускать врага, безумец, в одиночку, преградил дорогу почти сотне опытных убийц. Хромой вскарабкался на большой серый валун и, шатаясь от усталости, встал в полный рост.

— Сорок жизней! — из последних сил прохрипело потрескавшимися губами измождённое, осунувшиеся существо в драных лохмотьях. В алчущих вражьей крови горящих глазах полыхнул безумный огонь, два ряда оскаленных зубов хищно клацнули.

Чёрный Туз с трудом узнал, в страшном призраке, бывшего пленника.

— Это всего лишь простой дикзел. Он один. Убейте дебила! — прикрываясь получше щитом, из центра пехотной «коробочки» воодушевил телохранителей на подвиг командир.

Стервятники, подняв повыше щиты, двинулись на прорыв.

Сзади и по бокам отряда уплотнялись колышущиеся тени, возбуждённо повизгивали адские тварюшки. Но лесная мелочь не спешила бросаться в решительную атаку. Светило ещё не зашло за верхушки леса, и ночное безумство не охватило хищных тварей. У стервятников оставалось время пересечь невидимую черту, отделяющую адские чертоги от благодати Шардов. Лес за спиной Хромого манил чистой зеленью и благостной тишиной.

Строй стервятников подошёл уже почти вплотную к одинокому стрелку. Щиты задирались всё выше, прикрывая головы. Никто не рисковал высовываться с арбалетом, ждали, когда выстрелит Хромой. Больше одного, он не убьёт, но становиться в последний момент этим единственным неудачником очень не хотелось. Безумный берсерк не промахивался, будто демоны ада направляли карающую руку палача.

— Сорок жизней! — обижено завыло дикое существо, не в силах достать арбалетным болтом Чёрного Туза. Хромой просто разрядил оружие в пехотный щит вожака стервятников и, обнажив меч, спрыгнул с серого валуна.

Кованый бронебойный наконечник прошил насквозь центр щита, пригвоздив руку Туза.

— А — а–а! — завизжал раненый полководец. — Рубите гада!

— Смерти нет! — прорычал Хромой и шагнул навстречу стене вражьих щитов. — Дикзелы!!!

Тёмная туча затмила кроваво — красный диск светила. Серая тень упала на камни Ведьминого ручья.

Внезапно, обгоняя одинокого безумца, в воздухе промелькнула ожившая серая глыба. От дикого рёва заложило уши. Казалось, вздыбилась вся земля вокруг. Из — под мелких гладких камушков, усыпавших дно ручья, выпрыгивали зарывшиеся в них серые туши монстров. Не добитые головоноги атаковали из засады своих мучителей. Жабье племя собралось на границе Диких земель дать решающий бой захватчикам. У многих торчали обломки стрел в боках, многие подволакивали пораненные ноги, но прыгали вперёд все, в свой последний бой. Тяжёлые туши падали в центр пехотного строя, топча ненавистных охотников, заглатывая визжащие от ужаса трепыхающиеся тушки стервятников. В брешь строя тут же ворвались стаи мелких зубастых хищников леса. Визг, хруст, клацанье острых зубов, глухие удары тяжёлых лап— всё слилось в оглушительную симфонию смерти.

Хромой стоял в нескольких шагах от брызгающих кровью фонтанов и тупо пялился на безумное пиршество адских созданий. Сотни бестий рвали на куски и жрали стервятников. Мечу дикзела тут не было где протиснуться. Клубок живой плоти вращался в бешеном водовороте смерти.

— Сорок жизней… — прошептал усталый воин, медленно опускаясь на колени.

Светило скрылось за чёрную полосу дикого леса, кровавые воды Ведьминого ручья накрыло тёмное покрывало, но ни одна тварь не приблизилась к молящемуся воину. Ибо, над его непокрытой головой, сиял ровным мертвенно — белым светом нимб. Никто бы из людей сейчас не назвал страшного берсерка святым, однако неподкупным Шардам не до цивилизованных предрассудков— боги видят суть, чистые помыслы, даже в запёкшейся от крови чёрствой душе.

Хромой плакал и шептал свою покаянную молитву:

— Долг в сорок жи — и–зней…

Глава 23. Лабиринт смерти

После удачного набега на логово стервятников, зелёное воинство скрылось в облюбованных катакомбах, под замком фурий. Пока усталые дикзелы расслаблялись в подземных апартаментах, на поверхности толпы мафиози ошалело метались по городу, устраивая облавы на приверженцев Зелёного братства — разоряли, под шумок, богатеньких обывателей.

— Блатные ещё сутки порезвятся наверху, потом короли погонят их вглубь подземелья, — сидя во главе стола, начал военный совет Файл.

Командиры дикзелов собрались в маленькой комнатке, с низким потолком и сильно закопчёнными, чадящими факелами, стенами. Вентиляционная труба плохо справлялась с функцией, было душно, а железную дверь чародей запер на засов — из — за секретности.

— Зачем столько колдовского тумана напустил? — сморщив нос и отмахиваясь ладошкой, возмущался затхлой атмосферой раненый Жук.

Голову героя украшала марлевая повязка, под которой, время от времени, кто — то противно гудел. Жук старался зря не тревожить неведомого садиста и поворачивал голову только вместе со всем туловищем.

— Впусти хоть струйку кислорода, старый консерватор, — молил Странника болезный.

— Мы начинаем магическую войну, а в ней свои правила, — хитро подмигнул окружающим жестокий чародей.

— Жук, ты же сам Страннику не позволил себя полечить, — укорил трусишку Файл, — вот и маешься теперь.

— Уж как — нибудь без костоправов обойдусь, — подальше отодвинул табурет от злого врачевателя страждущий, жалобно простонав: — Сам в питейной подлечусь, только отпустите быстрей.

— Не время ещё по злачным местам гулять, — отмахнулся от нытика Файл. — Сначала поиграем с блатными в кошки — мышки в лабиринте.

— А не многовато ли злых крыс нам в подвальчик набьётся? — засомневалась в силе дикзелов Немезида. — Все блатные кланы полезут!

— Сожрём всех! — хищно облизнулся Странник. — Нам бы только норки заткнуть, чтобы твари не разбежались.

— Нет проблем, — отмахнулся Жук и тут же сморщился от стука в черепушке. — Вот подлечусь винцом и такие панические слухи разнесу по городу, что обыватели, за пару часов, заложат камнем все выходы из катакомб.

— О чём вещать будешь, трибун? — Немезида скосила глаз на ухмыляющихся бородачей — командиры сотен были, явно, в курсе.

— Легендарный Фокус вернулся из адского чистилища! — воскликнул глашатай и опять поморщился от эха в пустой башке, но мужественно продолжил пугать: — Его дьявольские исчадия бродят по лабиринтам и, если не заложить все дыры, то кровожадные монстры выползут в город.

— Да, обывателей это проймёт, постараются быстренько отгородиться от проблемы каменной стеночкой, — кивнула Немезида.

Файл подвёл итог:

— «Левые» выходы завалят нейтралы, а контролируемые мафией — блокируют призраки Странника.

— А блатные не смогут призрака убить? — выведывала настырная фурия.

— Магов в Шардобаде нет, только мои верные подмастерья, — категорично затряс бородой чародей и вдруг напрягся, протянув костлявую руку к горлышку афериста: — А кто сейчас меня тут обозвал Фокусом?

— Блатные. Их ищейки разыскивают мага дикзелов, — испуганно отшатнулся от клешни Жук. — Им кто — то тебя сдал.

— Когда я был в зоне последний раз, то выглядел моложе твоего, — задумчиво воззрился на Жука старик. — Фокуса никто не мог узнать в нынешнем обличии.

— Если только Шарды не подсказали, — предположил источник Файл.

— Шарды за нас, — отмахнулся Странник, — вернее, за тебя, везунчик. Не зря они вместе нас свели, а вот коричневый клан колдунов…

— Это что ещё за звери? — нахмурился вождь, которому и блатных вражин хватало.

— Ста — а–рые знакомые, — опечалился негаданной встрече ветеран, — много крови, в своё время, попортили. Мы с Дьяволом с ними давно «на ножах».

— Это приспешники Гай Сира, — поняла о ком идёт речь Немезида, у фурий была сильная разведка в Зоне и Старом Свете. — Очевидно, хозяин им весточку прислал, за вами присмотреть.

— Зря твари выползли, — аж заскрежетал зубами Странник, наконец осознав причину, почему не чувствует присутствие в зоне Любавы. Да и старый дружок, Дьявол, куда — то провалился. Сердце кольнуло раскалённой иглой, кровь закипела: — Зря стариков за больное тронули! Доигрались твари! Теперь война начнётся серьёзная! Файл, закругляй совет, ты мне нужен.

По каменному лицу старика прокатилась неуместная слеза. Странник не показывал бушующую в душе бурю, только пальцы впились железной хваткой в доски столешницы.

Видя перемену настроения опечаленного соратника, друзья молча удалились. Детали операции, с командирами отрядов, были оговорены заранее.

В тесном каземате, со страшным стариком, остался лишь Файл. В течение часа, из щели под закрытой дверью, вспыхивали алые отсветы колдовской волшбы.

Файл вывалился вялый, как выжатый лимон. Пошатываясь, бледный, он плюхнулся рядом с храпящим на лавке верным адъютантом.

— А у меня больше в голове не гудит, — радостно сообщил проснувшийся Жук. — Как только старый чёрт перестал белым дымом окуривать, так болячка и прошла. Тебе, друг, тоже от духоты в комнате поплошало?

— Чувствую себя разряженной батарейкой. А дыма, вообще, никакого и не было, — устало вздохнув, выдал секрет Файл.

— Значит, только у меня одного он в башке клубился?! — дошла до афериста суть коварства дружков. — Меня чародей надул! Без спроса, мозги магическим дымом окуривал? Подлый старый сморчок!

— Ты ж в руки лекарю не давался, вот и пришлось исхитриться.

— Какие ужасные люди! — воздев руки, воскликнул разочарованный в человечестве Жук. — Я такое, про ваши мерзкие колдовские делишки, честным гражданам поведаю, что они навеки погребут коварных исчадий ада под толстым слоем камней и бетона. Вы ещё узнаете, как умеет мстить Жук. Я лично, буду класть каменюки на вашу могилу. Я заложу все дыры из вонючего подземного склепа. Ноги моей больше не будет в логове лжецов. Я, я … — Жук поперхнулся от праведного гнева, махнул рукой на подлого дружка и помчался прочь. Из дальнего конца коридора донеслась лишь последняя тирада: — Скорее дайте мне большой совок — зарою подземных гадов!

В столь приподнятом настроении, Жук, вместе с дюжиною горлопанов, отправился на поверхность. У него в запасе было ещё много времени, чтобы затеряться в толпе честных горожан. А так как, по его мнению, многолюднее места, чем «Семь мерзавцев», в районе дислокации дикзелов не сыскать, то выбор пал на эту таверну. Вся ватага пропагандистов завалилась в питейное заведение и до поздней ночи активно «налаживала» контакты с завсегдатаями. К тому времени, когда Жук получил сигнал о полном вводе войск мафиозных кланов в лабиринт, аферист потерял под стойкой бара половину личного состава. Сам великий оратор едва шевелил заплетающимся языком. Однако хоть и растерял запас красноречия, но полностью дар речи не потерял.

— Дикзелы сотворили армию призраков, — по слогам, но достаточно громко, на весь зал, выдавил из себя аферист сенсацию.

— Где? — сонно поднялась из — за стойки бара голова хозяина заведения.

— Там, — ткнул пальцем в пол Жук, — в подземелье.

— Ну и что с того? — подал голос пьяный субъект из — за соседнего столика и довольно пространно заметил: — Мы — то сидим в тихом безопасном месте, никого не трогаем. Пусть под землёй блатные режут дикзелов, а мы будем делать ставки на победителей. Лично я, ставлю десять монет на блатных. Многолюдные кланы выдавят дикзелов из — под замка фурий и размажут, как кучку дерьма, по асфальту.

— А ведь Пахан, своих мясников в подвальчик не послал, — хитро подмигнул коллеге оппонент за столом.

— Кто — нибудь слышал о Кровавом Фокусе? — достал козырь Жук.

— Самый злой чародей в истории Шардистана, — охарактеризовал знаток из зала.

— Злыдня на тысячу лет Шарды упекли в ад, — отмахнулся полотенцем бармен.

— Ты его там давно видел? — в упор глянул свидетелю в глаза Жук и ехидно усмехнулся.

— А чо — о–о? — у того отвисла челюсть.

— Я — видел… — ткнул себя в грудь Жук и зловещим шёпотом поведал: — Фокуса… здесь… в городе.

— Врёшь?! — ахнул бармен, выронив полотенце на пол.

— Век воли не видать!

— Чем докажешь? — не унимался бармен.

— Люди тоже видели, — Жук посмотрел по сторонам, нашёл одного из «своих» и указал на свидетеля пальцем: — Вон тот, что под столом, тоже видел.

Толпа любознательных доброхотов выволокла очевидца на свет божий и влила ему пинту пива в пересохшую глотку.

— Видел… Фокуса, — не сплоховал коллега, и тут же отключился от дальнейших прений.

Врать в таком состоянии, по мнению завсегдатаев таверны, было бы кощунством. Тем более что раздались и другие голоса «честных» граждан — к хору подключились активисты пропаганды.

— Фокус вернулся в Шардобад! — прокатилась тревожная волна по залу.

— Будет море крови, — авторитетно заявили старожилы, ещё помнившие древнюю историю.

— Он пришёл с армией призраков! — подлил масла в костёр Жук. — Злобные твари сожрут в лабиринте всех блатных и полезут, за добавкой, в городские кварталы.

— Брехня — я–я, — отмахнулся снятым фартуком бармен и заторопился в подсобку, за шансовым инструментом.

— Может и так, но я, на всякий пожарный, ход в своём подвальчике камушками — то заложил, — отхлебнув из кружки, доверительно поведал обществу практичный Жук и, разведя руки пошире, показал: — вот такенными.

Жук посидел ещё какое — то время за стойкой бара, затем неторопливо поднялся и, шатаясь, поплёлся к двери. За предводителем медленно потянулись к выходу остальные сеятели слухов. Семена брошены в плодородную почву, Жук нисколько не сомневался в обильном урожае. Жук нанял такси и, за остаток ночи, посетил ещё дюжину многолюдных мест. Нигде долго не задерживаясь и особо не акцентируя внимание на собственной персоне, он говорил о Фокусе, подземных монстрах и необходимости закупорить исчадий ада в недрах Лабиринта. Лишь под утро, когда, в очередной таверне, уже самому информатору незнакомые собутыльники начали рассказывать о новых кознях Кровавого Фокуса, Жук посчитал, что можно расслабиться, и, хорошенько отхлебнув из кружки, без чувств повалился под стол. К слову сказать, главарь дезинформаторов оказался самым крепким парнем из всей команды трепачей. Остальные, к этому времени, уже давно полегли на поле информационной войны. Но эта битва была выиграна дикзелами, обыватели по всему городу принялись торопливо закладывать близлежащие выходы из Лабиринта. Никому не хотелось пасть случайной жертвой магической войны. Тем более что в подтверждение слухов, из подземелья начали, истошно вопя, выскакивать потрёпанные мафиози с глазами навыкате.

В это время, в недрах Лабиринта, события приняли для мафиози угрожающий оборот. До сих пор ускользающие от преследователей мелкие группки дикзелов неожиданно свирепо накинулись на, значительно превосходящих их числом, преследователей. Одну из таких групп безумцев возглавлял Файл.

— Вперёд! Смерти нет! — подбодрил он своих ребят и первым метнулся в узкий коридор Лабиринта.

— Дикзелы!!! — загремел многоголосый хор у него за спиной.

Мафиози неуверенно попятились назад, предчувствуя какой — то подвох. И тут же, откликнувшись на их невысказанные мысли, отовсюду: с потолка, стен, пола — начали выползать бесформенные расплывчатые тени. Призраки почувствовали страх и неуверенность чужаков, алчно потянувшись извивающимися щупальцами к жертвам.

— Дикзелы! — не своим голосом взвыл Файл, и, яростно размахивая мечом, наскочил на передового воина.

Блатной умело парировал выпады Файла, но тот обрушил на него новый шквал ударов, и воину пришлось попятиться.

Вдруг между двумя противниками втиснулся полупрозрачный душитель, обвив щупальцами шею мафиози.

Воин рубанул мечом по призрачной плоти, и тут же получил коварный удар сталью в низ живота.

Файл не воспринял призрака как препятствие и, неожиданно пойдя сквозь него, атаковал врага мечом снизу. Затем — пара ударов сверху, и труп мешком падает к ногам вождя дикзелов.

— Дикзелы! — оскалился следующему врагу в лицо Файл.

Струхнувший воин, резво отражая удары, отступал вглубь коридора, вглубь порядков своего отряда, в рядах которого уже лениво скользили расплывчатые тени.

— Смерти нет! — выдохнул Файл и, извернувшись, раскроил череп противнику, пока тот отмахивался от алчущего людской плоти душителя.

Файл ногой отпихнул поверженного врага и бросился вдогонку за улепётывающими мафиози. Сзади гулко топотали дикзелы и дико орали боевой клич:

— Смерти нет!

Скользкие тени, обгоняя, прошли сквозь Файла, исчезнув за поворотом коридора. Через несколько секунд, впереди закипел нешуточный бой.

Файл выскочил в огромный зал и, быстро окинув взором картину боя, поднял руку.

— Стоять! — в спину вождя тяжело задышало возбуждённое воинство. — Парни, это не наша драка.

Хотя люди рвались в бой, ведь они так ещё и не успели обагрить мечи вражеской кровью, но вмешиваться в дела адских тварей никто не стал.

Зал был тускло освещён чадящими факелами, которыми мафиози безуспешно отгоняли ужасных прилипчивых монстров. В колышущемся свете множества огней было видно, как жестоко орудуют бесплотные тени.

Файла поразила происходящая резня. Он, конечно, понимал, что призраки, как только почуют страх в душах людей, сразу окрепнут и жадно бросятся подпитываться их энергией, однако юноша не думал узреть такую отвратительную бойню. Кровавый Фокус обманул Файла. Расскажи он всё о своих мерзких чадах, Файл бы не позволил пустить их в ход. Ведь он, как и все, предполагал, что призраки будут следовать за дикзелами, словно стая падальщиков. Лишь теперь внезапно осознал: в разыгравшейся кровавой драме, люди грошовые статисты. Никто не сможет управлять расшалившимися чадами Кровавого Фокуса, нагло захватившими все главные роли.

Призраки обладали интеллектом стаи диких кровожадных хищников. Они блокировали дальний выход из зала и гнали жертв к центру. Когда призраки были бесплотными, они легко проходили сквозь огонь и камень, но по мере насыщения, они из беловато — прозрачных становились густыми чёрными тенями и теперь уже не могли преодолеть пламя и земную твердь.

Люди, отбросив в сторону бесполезные мечи, пытались драться против теней факелами.

Но гибкие щупальца обвивали их тела, когтистые лапы вырывали куски живой плоти, а ужасные клешни и клыкастые пасти с хрустом расчленяли людей на части.

Файл знал, что монстры не тронут его заговорённых бойцов и никогда не покинут пределов подземного лабиринта, но он также теперь осознал, что, после столь обильной трапезы, призраки обрели силу и исчезнут уже не скоро. Для простых жителей города, подземный лабиринт на долгие годы станет Лабиринтом Смерти.

— Уходим! — стараясь докричаться до своих воинов, сквозь истошные вопли заживо расчленяемых мафиози, приказал вождь дикзелов.

Люди не сразу восприняли приказ, они заворожённо наблюдали за разыгравшейся под чёрными сводами подземелья кровавой драмой. Лишь энергичное расталкивание соратников локтями, привело их в чувство и они, вслед за Файлом, развернулись спиной к безобразному побоищу.

— Здесь нам делать уже нечего. Надо выбираться из этой преисподней на свет божий, — проворчал Файл, протолкавшись в арьергард отряда, и громко скомандовал: — Кругом! За мной — на волю!

Удаляясь от места побоища, Файл на ходу развернул карту подземных коммуникаций и нашёл ближайший выход на поверхность. Однако когда он подвёл отряд к точке, отмеченной на карте, как «Подвал Белошвейки», то с удивлением узрел свеженькую кирпичную кладку.

— Командир, развалить? — бритой головой кивнул услужливый десятник, в сторону новенькой стеночки.

Файлу, как и всем, хотелось побыстрее выбраться из подземного склепа.

— Круши!

— Братва, за дело! — выкрикнул десятник и с разгона наскочил на свеженькую кладку.

Удар подкованного башмака даже не колыхнул препятствие. Но тут подоспела братва, и активно начала обрабатывать стену железными шарами тяжеловесных палиц. Пыль и крошки окутали группу прорыва. Первый слой кирпичей стал быстро терять стройность рядов, осыпаясь кусками, но за ним показался второй ряд кладки.

— И когда только успели? — размазывая пыль по потному лицу, посетовал один из братков.

— Жук хорошо обработал обывателей, — усмехнулся Файл и, отодвинув крушителей, приложил ухо к стене.

Где — то с другой стороны, раздавалось торопливое чавканье и скрежет.

— Монстры? — приложившись ухом рядом, ужаснулся десятник.

— Нет, похоже, на том конце вовсю старается Белошвейка, — разгадал природу шуршания Файл.

— Лихо мастерком вышивает. Эдак, даже если мы прорвёмся через стену, то нам на голову обрушится горящий дом, — почесал затылок десятник. — Жители не выпустят монстров подземелья в город.

— Возвращаемся в подвалы фурий, — повернул отряд назад Файл. — Надеюсь, Немезида уговорит сестёр пропустить нас.

Файл повёл бойцов по извилистым коридорам назад. Пока добирались до подвалов фурий, на пути успели ещё пару раз окунуться в подземные кошмары. По залитым кровью залам, среди растерзанных трупов, угрюмо бродили злобные молчаливые тени. А при подходе к намеченной точке, пришлось даже пройти сквозь плотный строй таких чёрных теней. На ощупь, призраки походили на жидкий студень, и уже не проникали сквозь человеческие тела, а, словно липкие волны, прокатывались по их коже. У призраков появился специфический трупный запах, будто вылезли из разрытой могилы.

— Ну и вляпались мы, — оглянувшись, на колышущуюся чёрную пелену, посетовал Файл.

— Чем недоволен, сынок? — Странник, в сером балахоне, возник из укромной ниши, словно очередной призрак. — Враги бегут, мы побеждаем.

— По — моему, все враги уже лежат в разобранном виде, — недовольно просопел Файл.

— Цель оправдывает средства, — развёл руками старик.

— Ты сжульничал! — горячился Файл. — Дикзелы были лишь приманкой. Ты всё сделал сам, как и тогда, на Ведьминой топи.

— Что за детские обиды, — недовольно фыркнул старец. — Люди целы, призраки сыты — все довольны.

— Я вождь дикзелов! Прекращай самоуправство, Фокус!

Бойцы одобрительным ропотом поддержали вожака и, с хмурыми лицами, сгрудились плотной стеной за ним.

Воздух за чародеем зашипел клубком змей, наполнившись шевелящейся тёмной массой.

— Вы слишком много комплексуете, зелёные ребятки, — устало вздохнул Странник и, повелительным взмахом руки, загнал облако тёмной шипящей материи обратно в стену за спиной. — У вас своя война, у нас с Дьяволом, теперь, своя. И с некоторыми врагами лучше разбираться уже веками проверенными средствами. Враг играет нечестно — забудьте о благородстве.

— Я хочу Третьей волной управлять, а не кувыркаться на гребне беспомощной щепкой!

— Волны возникают вокруг тебя, Файл, — подошёл ближе и приобнял вожака за плечи старик. — Ты поднимешь бурю в гнилом болоте Гай Сира, а я подсоблю, чем смогу. Но только и у меня есть свой счёт к нему и его холуям, — крючковатые пальцы больно впились в плечи парня, в глазах Скитальца полыхнул яростный огонь.

Перед взором Файла промелькнул калейдоскоп жутких картинок. Люди горели на кострах, а вокруг хороводили тёмные фигуры в коричневых балахонах.

— Ладно, союзник, веди свою войну, только согласуй атаку вместе с дикзелами, — примирительно проворчал Файл. — Как теперь из подвала выбираться будем?

— Фурии через замок не пропустят, — закрыл лёгкий проход Странник. — Репутация, в народе, у них и так дурная. Не хватало им ещё ведьмами прослыть.

— Тогда как? — помрачнел молодой вождь.

— А я, как раз перед вашим появлением, свежую дырочку провертел, — похвалился Странник. — Ещё дымится. Пойдём, покажу.

Файл с товарищами проследовал, за очень довольным собой чародеем, вглубь коридора, где в нерешительности топтались люди из других отрядов, и оказался на пороге свежевырытого туннеля.

— Там внутри кто — то есть, — предостерёг вождя один из командиров.

— Это наши, — успокоил Странник и, вложив пальцы в рот, залихватски свистнул.

В дальнем конце туннеля что — то ожило и, противно чавкая, поползло на зов хозяина.

— Опять исчадие ада, — поморщился Файл. — Не хочу видеть твоих монстров.

— Они же просто душки, — умилённо расплылся в улыбки любитель уродливых зверушек.

— Убери тёмных землекопов с пути, — сквозь зубы, раздражённо проворчал Файл, и его поддержал злой ропот братвы.

— Вообще — то, землекопы уже исчерпали свой жизненный ресурс, — грустно вздохнул создатель тварюшек. — Я хотел лишь показать тебе мордочки милашек.

— Мы уже вдоволь насмотрелись на страшные морды, — упёрся вожак, толпа за спиной одобрительно загудела.

— Как прикажешь, командир, — недовольно фыркнул в бороду старый маг и сыпанул из рукава искрящуюся пыль.

Искорки стайкой умчались в чёрное жерло туннеля, внутри что — то зашипело, забулькало, наполнив воздух зловонным дымом.

Файл, скользя на осыпающемся грунте, повёл объединённые отряды, по крутому подъёму, прочь из филиала преисподней. А полковому чародею наказал не появляться на поверхности, пока не выйдут последние отряды дикзелов из Лабиринта.

— Так я к обеду не поспею! — возмущался вслед старик. — Потеряшек подмастерья и без меня выведут.

— А ты их поторопи, — издевательски донеслось уже из глубины туннеля, — а то без горячего совсем оголодаешь.

Цепочка жёлтых огней фонарей, шурша, длинной змеёй, вползла в земляную нору, оставив, на страже тёмного прохода, дряхлого старца. Хорохориться ему уже было не перед кем, и Странник, устало усевшись на кучку камней, предался глубокой печали.

Вскоре воцарилась гробовая тишина, вокруг подсвеченной магическим «светлячком» одинокой фигуры закружил хоровод жирных чёрных теней.

— Подкормились чуть, заморыши, — ласково тронул ладонью скользкую субстанцию старик. — Ничего, будет вам ещё пища — моя война только начинается…

Глава 24. Катализатор бури

После гибели в паутине Лабиринта отборных частей мафиозных кланов, уже никто не смел докучать могучим дикзелам. Файл, со своим войском, занял разорённый замок Стервятников и ждал подкрепления из провинции. По слухам, с диких окраин на город двигались полчища фермеров, которым уже давно надоели поборы зажравшихся блатных кровососов. Но главной ударной силой дикзелов, конечно же, было святое воинство. Даже последние городские отморозки не рискнут выступить против обласканных богами воинов. Ведь «убитый» святой получит свободу, а грешнику — сто лет потом в аду париться, в самом его пекле. Проще, перед битвой, самому харакири сделать, больше для души и тела пользы. А тут ещё, говорят, вовсе невиданный случай приключился: Шарды в святые всех бунтовщиков оптом записали — никогда такого не было!

— Пять тысяч волков переметнулось на сторону мятежников, — услужливо сообщил Пахану шустрый карлик и, низко прогнувшись, виновато наябедничал: — Полки мясников ропщут, они не верят в победу над профессионалами. Говорят, волки и ветераны пограничья раздавят их, как гнилую скорлупу. И блатные кланы тоже в смятении: против магии дикзелов, без колдовства, им не выстоять, лучшие бойцы полегли в подземелье.

— Удручающая картина, — сидя в любимой башне и задумчиво рассматривая подаренное Файлом полотно, опечаленно вздохнул Пахан. — Эх, не успела наша бригантина подальше от рифов уйти. Но ведь и порт недалече, нужно только правильно сманеврировать, чтобы последние паруса не порвать.

— Переговоры? — ухватил мысль толковый подручный. — Фурии могли бы обеспечить площадку. Они пока открыто в конфликт не ввязываются.

— Карлуша, организуй встречу с моим юным другом, Файлом. Он парнишка хоть и странный, но не маньяк, зря кровь лить не станет. Может, выторгуем чего.

— Блатных королей звать будем? — не веря в пользу такой затеи, скривил рот карлик.

— Нечего блеяние всякой шушеры слушать, — раздражённо отмахнулся владыка, — пока ещё я здесь авторитет. Чёрная масть, войну, на этом уровне зоны, уже проиграла. Вякнут — раздавлю! Мы, с друзьями дикзелами, теперь вместе Шардобад в узде держать будем. А когда расклад сил вновь изменится, и святые уйдут на волю… — Пахан не озвучил мысль, может, её пока ещё и не было, а может, подлость какую задумал?

Карл быстренько метнулся парламентёром в стан дикзелов и сильно удивил владыку, когда, уже через час, заявился обратно в башню… вместе с Файлом и Жуком. У Пахана аж челюсть отпала — такой наглости, или дурости, от вождя дикзелов старожил не ожидал. Пахан, забивая «стрелку», старался соблюдать, как местный авторитет, блатные «понятия», но уж очень был велик соблазн, в ходе бурной дискуссии, порешить конкурента — братва бы не осудила. Однако проблему с полчищем святых и жуткими магами дикзелов это бы не сняло, Файл всё точно просчитал — не резон Пахану сейчас рыпаться.

— Будь здрав, владыка, — бесцеремонно плюхаясь задом на шёлковые подушки, по — дружески подмигнул толстяку обнаглевший вождь.

— Здрас — с–сьте, — приподняв шапочку и неуклюже сделав книксен, Жук занял место чуть позади компаньона.

— Долгих лет в Зоне желать не принято, — очухался от такого сюрприза Пахан, — хотя вам, похоже, вековое сидение и не грозит — видно, сильно любят дураков Шарды.

— Благоволят, как говорит Странник, — улыбнулся Файл и, зачерпнув ладонями воздух, слепил энергетический шарик.

Ещё, старый маг говорил, что Файл хорошо научился лепить лишь розовые «сопли», но это откровение ученик скромно утаил. И теперь с наслаждением взирал на вылезающие из орбит глаза толстопуза. Так хапать энергию из кладовой Шардов никому не удавалось!

— Вона ка — а–к?.. — сглотнув, выдавил из горла Пахан, инстинктивно двигая зад подальше от энергетической бомбочки. — Э-э, а шарик… не рванёт?

— Я контролирую процесс, взрыва не будет, — уж это — то, у молодого неуча ещё ни разу не получалось. Файл беспечно перебрасывал шарик в ладонях, играя на нервах мафиози.

— Давай, я уберу стрелков, — поднял заплывшие жиром глазки к верху Пахан, — а ты, колдун, не будешь силой бравировать. — Карлуша, сгони с насеста верхоглядов.

Очевидно, понимая щекотливую ситуацию с переговорами, владыка не желал утечки информации, даже верный карлик тут был лишним свидетелем. Файл одобрил практичный подход и, выждав минуту, запустил светящийся шарик, словно круглый снежок, в тёмную щель бойницы над головой. По потолку в панике затопотали, заметались жирные невидимые тараканы, донеслись приглушённые визги, и всё вверху стихло.

— Вот и чудненько, теперь можно откровенно поговорить, — улыбнулся довольный хулиганской выходкой Файл.

— Обсудим детали капитуляции, — не стал зря юлить воровской авторитет. — Или всех блатных, без разбора, под нож пустишь?

— Никого не трону, — насторожил невиданной добротой зелёный вождь. — Только из клановых крепостей выгоню, дикзелам укрепрайоны пригодятся.

— Да из западни, крысы и сами по городу разбегутся, — отмахнулся Пахан. — Шардобад ворам не удержать. Но, если гадёнышей поголовно не вырезать, то порядка не добьёшься.

— Вот и займёшься, со своей гвардией, отловом отщепенцев. А я плодить врагов не намерен, — и видя замешательство Пахана, Файл разъяснил подробнее: — Перебив всех блатных на этом уровне, я же сам организую сопротивление на нижних зонах. Зачем посылать подкрепление врагам, когда можно рекрутировать воров в армию дикзелов. Кормовой базы для блатных в Шардобаде нет. В катакомбы, как дикзелы, они уйти не смогут — призраки сожрут. Поддержки горожан тоже не получат. При желании, полки дикзелов вычистят город, квартал за кварталом.

— Да и я бы поучаствовал, — присоединился к победителям практичный владыка.

— Ваше дело, градоначальник, — назначил должность союзничку Файл, — следить за порядком в городе, когда полки дикзелов уйдут другие зоны освобождать.

— А пупок не развяжется? — вырвалось у опытного Пахана едкое замечание.

— В столице слишком много стекла, — глядя сквозь прозрачные стены башни на сверкающий в лучах светила Шардобад, неожиданно заметил Файл. — И, как сказал древний Скиталец: «Судя по обилию стекла, лет пятьсот здесь не били окон».

— Да, беспечные обитатели срединных зон расслабились, — смекнул Пахан, к чему клонит революционер. — Достойного отпора ленивцы и на других уровнях не дадут.

— Сметём одним могучим ударом! — махнув кулачком, вставил свою реплику Жук.

— Армия освобождённых рабов, дикзелов и бывших блатных захлестнёт волной все Зоны! — загорелись глаза у бесноватого зелёного вождя.

— Молодых пацанов, лозунгами, в атаку поднять можно, — скептически скривился Пахан, — а чем будешь завлекать блатных стариков.

— Лучшей жизнью и свободой, — гордо вздёрнул подбородок Файл. — Свободу рабам! Отмена податей — честным труженикам! Ворам — искупление грехов, достойная оплата за ратный труд и жизнь в «райских» зонах. Шарды поддерживают идеи свободы, божки даруют прощение целым полкам дикзелов. Даже те, кто падёт в борьбе за счастье народа Шардистана, возродятся в лучших зонах, а остальные сильно сократят сроки отсидки. Достойные же бойцы, обретут нимб святого и будут вольны уйти в Старый Свет, или, сколько захотят, жить в свободном Шардистане.

— Краси — и–вая сказка, — недоверчиво усмехнулся долгожитель и подгадил идиллию: — а может, местные божки хотели просто побыстрее избавиться от зелёных бузотёров, чтоб не мутили в тихом болоте?

— Тогда они просчитались, — зло оскалился вождь смутьянов. — Мы перевернём мир!

— Да ты буйный! — рассмеялся над сумасшедшим дикзелом Пахан. — Хотя, крутым пацанам, такие атаманы понраву. Знаешь, а ведь блатные за тобой попрут в райские кущи. Дрожать в трущобах или нырять в глубины ада — никто не захочет. Пожалуй, все блатные «подпишутся», — посерьёзнев, кивнул Пахан. — Вся «чёрная масть» в революционеры переметнётся. Даже воровские короли предпочтут не расставаться с неправедно нажитым добром и не будут тебе гадить, если оставишь их в покое. Ты прав, расслабились людишки без войны, душой помельчали.

— Я ж говорю: всех порвём! — хлопнул дружка по плечу радостный Жук.

— Только много ли в твоём войске таких бесноватых вождей найдётся? — прищурил глаз Пахан. — Кто блатных в узде держать сможет?

— Святые, — уверенно ответил Файл.

— Дык, они же толпой в Старый Свет рванут. Кто святых в неволе теперь удержит?

— Как придут, я поговорю с людьми, — простодушно рассчитывал на обаяние своих идей ярый революционер.

— Ну, флаг тебе в руки, — ехидно усмехнулся Пахан. — С блатными я сам тему «перетру». Думаю, всё путём будет: и замки без боя сдадут, и в оккупанты толпой повалят — наберёшь войско. Да и с обеспечением, проблем не должно возникнуть — накопили горожане жирок. Переход через дикие земли толпой осилить можно, а там уж фермеры с окраин примкнут к войску, и рабов дикзелы на мятеж подобьют, ещё анархисты поддержат. — Пахан кивнул своим мыслям. — Твой Кровавый Фокус светлых магов к делу подключит. Победа будет за нами, если только… тёмные силы не подгадят.

— В верхних зонах коричневые колдуны не живут, — развил мысль Файл, — а в нижних…

— Всех порвём! — разбуянился отважный Жук.

— Как только со святыми договоримся… — задумчиво пообещал Файл, — на разведку в ад отправимся. Коричневую гидру сразу давить надо!

— Я бы, с такими друзьями, сам в разведку пошёл, — елейно улыбнулся толстопуз, — но, жаль, у меня в Шардобаде ответственное дело, которое другому поручить никак нельзя.

— Да, Пахан, ты здесь на своём месте, — без иронии похвалил хитромудрого правителя Файл.

Довольный переговорами, добродушный хозяин угостил гостей лучшим чаем и сладкими печенюшками — любил толстопуз вкусно покушать. Обговорили ещё детали будущего светлого мира. Но всё это было осуществимо, если Файлу удастся уговорить святое воинство задержаться, на неопределённое время, в Адской зоне. Судьба революции решалась через три дня.

И вот, слегка переведя дух и стряхнув дорожную пыль, тысячные полки дикзелов выстроились на дворцовой площади у Колонны Искупления. Вечерний ветерок навевал прохладу. Алое светило скромно хоронилось за шпили небоскрёбов Нового города. Белоснежная колонна Шардов отбрасывала холодный блик на начищенные доспехи. Святым казалось — обернись, сделай шаг — и ты на воле, здравствуй Старый Свет! Но, после битвы на Хрустальном озере, люди ждали чего — то большего, чем пропуска в затхлый старый мир, хотелось очередного чуда.

На балкон дворца вышел молодой вождь революции, вовсе не похожий на божественного мессию, без святого нимба над головой, без яркой харизмы матёрого вожака на челе — простой стройный парень с открытой улыбкой.

— Так будет слышнее, — всучил Файлу в руки огромную витую ракушку Пахан и затерялся в свите за спиной вожака.

Файл обернулся к Страннику, тот одобрительно кивнул, Немезида улыбнулась, а Жук пожал плечами.

— Здравствуйте, мои боевые товарищи! — положив на широкие перила балкона диковинную ракушку, слегка наклонившись, сказал Файл.

Голос вождя разнёсся по площади, но эха не было. Воздух вибрировал везде равномерно, даже в проулках, лучами выходящих на площадь, толпы горожан чётко слышали слова, словно их говорили прямо в ухо.

Пахан довольно хихикнул за спиной, но народ чужой голос не услышал. У владыки были в запасниках некоторые чудесные артефакты эпохи Второй волны — не все сожгли на кострах. Теперь он подсунул «громкоговоритель» вождю дикзелов — адепты своего не тронут, а обыватели пусть трепещут — чародеи возвращаются в мир!

— Дикзелы!!! — взревела в ответ площадь, заполненная святыми легионами.

— Дикзелы!! — донеслось эхом с дальнего конца, приветствие ветеранов пограничья, примкнувших к революции.

— Дикзелы! — вырывались возгласы из переулков, заполненных горожанами, поддержавшими мятеж.

Тихо переминалась под зданиями дворца лишь блатная тусовка, неуютно было ворам в чужом окружении.

— Мы все пришли в мир Шардов не по своей воле, — освоившись с «усилителем», выпрямил спину Файл. — Добрую половину из вас, не заслуженно упекли в ад коварные политиканы. Других, сослали на каторгу бездушные бюрократы. Остальных, бросили в чертоги продажные судьи.

Каждое слово нашло отклик в душе собравшейся публики. Все знали неправедность карательной системы Старого Света. По рядам узников прокатился одобрительный ропот.

— Лишь неподкупные Шарды приняли нас в свой чудный мир и обеспечили условия жизни. Да, не совсем лёгкие условия, но мы выжили и построили свою цивилизацию. Теперь в «лёгких» зонах можно комфортно жить, даже кормить толпу блатных нахлебников. Но это порочная практика. В нашем мире не должно быть место рабству и несправедливости. Мы должны осознать, что узники Адской зоны свободны в пределах своей темницы. Шарды не навязывают нам стереотипы поведения Старого Света. Это наше прошлое влечёт грешников в пучины старых предрассудков. Наши предшественники создали архаичное рабовладельческое общество. Но они только осваивали Зону, боролись с пустотой необжитого мира. Сейчас же, вы строите небоскрёбы из стекла и бетона, не голодаете и живёте в достатке. Вы могли бы жить ещё лучше, но стимула нет. Да и Шарды не поощряют технологическое новаторство. Однако надзиратели этого мира не мешают создавать чудесные творения, — Файл взял обеими руками огромную раковину и поднял над головой. — Только не используйте артефакты для насилия над ближним. Чудеса должны помогать людям, делать волшебный мир лучше — такому Шарды не противятся. Надо возрождать магическое искусство, прокладывать дороги между зонами, осваивать и развивать подаренный нам мир. Шарды дали нам полную свободу! Они видят всю гниль в тёмных душах и отправляют злыдней в одиночные казематы нижних зон, но справедливые судьи видят и порывы благородной души — героев ждут «райские острова», а то и, вообще, полная амнистия.

Прописные истины от зелёного паренька, как ни странно, тронули чёрствые души даже матёрых узников. Закатное светило скрылось за горизонт, площадь залило волшебным светом от Колонны Искупления и от тысяч искрящихся нимбов святых, словно подтверждая каждое слово вождя дикзелов.

— Святые воины! — оставив в покое волшебную ракушку, Файл протянул руки к световому потоку. — Вы вольны сейчас повернуться и уйти в Старый мир. Однако изгоев там ждёт жалкое существование. В одиночку нельзя выходить из Адской Зоны. Нужно нагрянуть организованной армией, чтобы заставить вздрогнуть порочный мир. Вы, много раз видевшие смерть, уже не убоитесь трудностей борьбы за лучший, справедливый мир. Но я призываю вас сначала создать свой собственный — здесь. Мы должны изменить дарованный нам Шардами мир: установить новый порядок, без рабства и власти жестоких бездельников, вымести всю гниль в преисподнюю и наполнить мир чудом. Мы объединим зоны в единое государство. Шарды с нами! Они сами выпустят всех достойных на волю.

— Шарды с нами!!! — воодушевлённо подхватила площадь.

Узники реально осознали, что боги за них. Свобода не за горами! Даже блатная тусовка оживилась и возбуждённо загалдела. Глупо упускать такой шанс вырваться досрочно на волю. Многих ветеранов речь о новом чудесном мире заставила надолго задуматься. Забытый мир уже не так манил, радужные перспективы нового будущего будоражили душу. Под прикрытием могучих Шардов, можно было создать автономную цивилизацию. Пусть неподкупные надзиратели следят за справедливостью — Шардов не обманешь, но они же и не лезут в жизнь узников. А для выявления вины, достаточно притащить грешника к святой Колонне, можно даже казнить, только не больно, чтобы посмотреть, куда переместят Шарды тело подозреваемого — смерти — то тут нет. Негодяев переселят в худшие адские зоны, а честным гражданам можно жить в благодатном, освоенном мире тысячу лет, ведь святых никто насильно не депортирует. Перспективы завораживали!

Файл выдержал долгую паузу, дав узникам помечтать, и выхватил из ножен меч:

— Мы создадим мир, ради которого стоит жить вечно, мир, настолько прекрасный, что за него не жалко однажды, по — настоящему, умереть!

— Смерти нет!!! — в едином порыве, выхватили мечи все святые и воздели выше сияющих в сумерках нимбов.

— Смерти нет!!! — подхватили клич дикзелов ветераны, хоть и без нимбов над макушкой, но с вспыхнувшим огнём в груди.

— Смерти нет!!! — вразнобой замахали мечами бывшие рабы, городские обыватели и блатные — теперь эта вся разномастная братия превратилась в свирепых дикзелов, потрясателей основ архаичного мироустройства.

— Победа будет за нами! — приплясывал за спиной компаньона Жук.

— Сильно сказано, — нежно посмотрев на молодого бунтаря, задумалась над будущей жизнью Немезида.

— Далеко пойдёт парень, — прячась в тени, хмыкнул Пахан, — если не остановят.

— Что творит? Что творит?! — ужасался содеянному древний Странник. Он единственный осознавал последствия затеянного безобразия. В Первую и Вторую волны, святые не оставались воевать в зоне. Кровавый Фокус знал, чем грозит их задержка в аду, но старик не считал себя вправе навязывать неудачный опыт молодому поколению. Да он сейчас и не хотел сдерживать разрушение древнего мира. Странником владело лишь одно желание — покарать коричневых колдунов. Жажда мести, калёным железом, жгла сердце.

— А дело — то, кажись, пошло, — беспечно улыбнулся мрачному седому бородачу молодой вожак.

— У тебя в запасе не больше полусотни дней, — всё же предупредил торопыгу старец и загадочно предрёк: — Потом этот бесшабашный мир… сильно повзрослеет.

— Хватит времени, чтобы с адскими колдунами разделаться, — оптимистично отмахнулся Файл и погрозил кулаком небу: — Заберём все зоны, на Гай Сира войной пойдём!

— Далеко идти не придётся, — пробурчал в бороду пророк, — война сама найдёт.

Файл не желал слышать мрачное ворчание старика, подошёл к Немезиде, нежно обнял. Девушка не отстранилась, лишь озорно показала язык блюстителю нравов, Жуку.

Светлячки святых нимбов искрящимся потоком вытекали с пустеющей площади, исчезая в переулках. Свет внизу тускнел, впуская в старый город сумерки. Молодая парочка, запрокинув голову, устремила взор на загоравшиеся, в постепенно темнеющем небе, звёзды.

— А ты красиво сказал, — положила голову на плечо Файлу Немезида и шёпотом процитировала: — Мы создадим мир, ради которого стоит жить вечно, мир, настолько прекрасный, что за него не жалко однажды, по — настоящему, умереть…

(Продолжение следует: Адская зона — 2. Свобода или смерть!)