Адмирал Империи - 13 (СИ)

Глава 4

Место действия: звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская» — сектор контроля Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода в систему «Таврида».

Дата: 24 февраля 2215 года.

— Да как такое возможно⁈ — схватился за голову Нейтен Джонс, все мечты которого по пленению императора и разгрому его гвардейской эскадры таяли на глазах с каждой секундой и каждой новой зеленой точкой, появляющейся на карте.

— Сто пятьдесят три вражеских вымпела, — между тем дежурный энсин сообщал командующему уточненные цифры все прибывающих и прибывающих русских боевых кораблей. — На подходе еще…

— Они их что, штампуют где-то поблизости⁈ — вице-адмирал Джонс забегал глазами, решая, что ему в этой ситуации делать.

— 5-ая и 12-ая дивизии Северного флота русских выстраиваются в атакующие конусы, — продолжал добивать нервную систему Нейтена оператор. — Гвардейские дредноуты Семеновской дивизии включили «форсаж». Выпускают истребители…

— Так, идет все к черту! — не выдержал вице-адмирал Джонс. — Всем кораблям, прибыть к «Тикондероге»… Прекратить атаку на крепость… Да, оставьте вы в покое этот проклятый «Кагул», мы все равно не успеем его захватить до прибытия в сектор кораблей царя! Повторяю — всем двигаться ко мне! Разворачиваемся и как можно быстрей уходим обратно к переходу… Только в нем и есть наше спасение!

Восемь американских вымпелов заметались по космосу, уходя из-под огня моих кораблей, продолжающих стоять у «Севастополя», и начали быстро отходить к координатам, где находился флагманский авианосец Джонса. «Кагул», который до этого был зажат в коробочку сразу тремя дредноутами противника, неожиданно никому оказался не нужен, несмотря на то, что на его борту находилась дочь императора. Жизнь Нейтену была сейчас дороже, американский адмирал правильно рассчитал, что ему не хватает времени на абордаж линкора княжны и он лишь потеряет ценнейшие минуты, причем, совершенно не факт, что Таисию Константиновну ему удастся захватить в качестве заложника, чтобы в последующем выторговать для себя жизнь и свободу.

Нейтен, сильно испугавшись, соображал быстро и никаких иллюзий не испытывал. Американцам как можно быстрей нужно было вернуться к переходу на «Тавриду», только в этом было спасение. Но моя дудочка Нильса, моя и адмирала Дессе — командующего Северным космофлотом, а это именно он посылал мне странные сигналы из «тумана войны», сработала и «янки» сейчас находились от портала на приличном расстоянии, идти до «врат» даже на «форсаже» кораблям Джонса нужно было не менее часа.

— Куда вы, адмирал? — в свою очередь подтрунивала над Джонсом, Тася, вызывая того с «Кагула» и понимая, что помощь близко. — Я уже было собралась встречать ваши абордажные команды на своем корабле, а вы убегаете, даже не попрощавшись…

Американец не стал отвечать на подобные издевки, полностью сосредоточившись на том, что бы его вымпелы, как можно быстрей сгруппировались. Время у Джонса было на исходе. С каждой минутой ближний сектор заполняли все новые и новые корабли русских. Быстроходные крейсера Северного космофлота теперь обгоняли гвардейские дредноуты Семеновской дивизии и готовились обрушиться на паникующего противника…

Нейтен чувствовал, как петля затягивается на его шее все туже. Его, неожиданно ставшая маленькой и беззащитной, эскадра из восьми вымпелов, словно стая перепуганных птиц, металась в космическом пространстве, пытаясь вырваться из устроенной ему Васильковым мышеловки. Теперь даже сам Джонс, хотя и не читал сказку о Нильсе, понял, что его и его людей подобно крысам, идущим на звук дудочки, хотят утопить. Корабли «янки», наконец, сгруппировались и рванули подальше от «Севастополя», однако расстояние до спасительного перехода было еще слишком велико…

— Приказ третьей группе вторжения, находящейся у портала, — произнес вице-адмирал Джонс, бегая глазами по карте. — Немедленно его активируйте и начинайте эвакуацию в «Тавриду», для того, чтобы когда мы подойдем аккумуляторы кольца перехода были готовы к новому прыжку. Не зевайте, переправляйтесь немедленно, а то вас опередят и в «Екатеринославскую» наоборот войдет еще одна наша группа. Сколько бы нас здесь не оказалось, сдержать такие силы «раски», что ведет на нас сейчас царь Константин, мы ни при каких условиях не сможем…

Нейтен чувствовал опасность и в этот момент мозг его работал на все сто процентов. Вице-адмирал мысленно уже видел себя в магнитных наручниках, стоящим на коленях перед русским императором. Почему в его представлении Константин Александрович обязательно должен был ставит поверженного врага на колени, было непонятно. Скорее всего, причиной этому была все-та же вбитая с юных лет в мозги офицеров АСР о варварстве и жестокости русских. Именно поэтому бедняга Нейтен аж вспотел, уверенный в том, что смерть его не будет ни быстрой, ни легкой…

Адмирал метался по командному мостику «Тикондероги», ища выход из этой казалось бы безвыходной ситуации. Восемь американских кораблей против целого императорского флота! Что можно сделать в этой ситуации. Русские не отстают, их авангард по-прежнему идет следом на расстоянии в два миллиона километров. По космическим меркам — это ничто.

— Адмирал, сэр, третья группа по вашему приказу вошла в портал и уходит из «Екатеринославской», — между тем сообщил Нейтену дежурный оператор.

— Хорошо, — кивнул тот и посмотрел на таймер.

Следующая возможность прыгнуть будет только через сорок минут. Примерно столько же эскадре Джонса идти до портала. Но сложность заключалась в том, что нырнуть в спасительную «Тавриду» будет только у половины кораблей Нейтена, на второй прыжок русские, идущие по пятам, времени уже не дадут. Вопрос, кто первым будет эвакуироваться, перед Нейтеном не стоял, конечно же, этими кораблями должны быть его «Тикондерога» и дредноуты 21-ой дивизии, комдивом которой Джонс по-прежнему являлся, хотя и выполнял обязанности временного командующего 6-ым флотом.

Особо не терзаясь сомнениями, вице-адмирал отдал следующий приказ:

— Кораблям 20-ой «линейной» — перестроится в арьергард… Линкорам: «Род-Айленд» и «Вермонт», тяжелым крейсерам: «Олимпия» и «Монтгомери» — развернуться и прикрыть огнем отход основных сил…

Нейтен бросал на заклание корабли чужой дивизии, не боясь мести со стороны ее командующего, ведь в 20-ой дивизии его не было. Теодор Торрес благополучно был обезглавлен Самсоновым, а нового комдива в подразделение еще не успели назначить. Капитаны вышеупомянутых кораблей возможно и догадывались, что являются агнцами на заклание, но в силу субординации, либо других причин, не решились на открытое невыполнение приказа и действительно начали разворот носами к приближающимся русским крейсерам. А может, коммандеры поначалу просто не разобрались в обстановке.

А когда разобрались и снова развернулись, чтобы продолжить путь к переходу, время для них было утеряно, корабли из дивизии Джонса оказались далеко впереди и именно они первыми имели возможность войти в портал.

— Будь ты проклят, Джонс! — взревел коммандер Джойс — капитал линкора «Род-Айленд», осознав, наконец, что его и его товарищей обвели вокруг пальца. — Ты подставил нас под пушки русских! Если выживу, я доберусь до тебя и сломаю тебе шею, грязный ублюдок!

— Ключевая фраза здесь — «если выживу», — тихо прошептал Нейтен Джонс, чтобы его не услышали находящиеся в рубки офицеры, — но ты не выживешь, коммандер, поэтому бояться твоей мести я не стану…

Развязка продолжающейся уже почти час погони подходила к концу. «Тикондерога», «Мэн», «Сан-Франциско», «Мичиган» и «Огаста» как только приблизились к вратам на «Тавриду» не дожидаясь кораблей 20-ой дивизии, активировали портал и исчезли в подпространстве, оставив обескураженных и отчаявшихся товарищей один на один с целым русским флотом…

— Разворот на сто восемьдесят! — приказал коммандер Джойс, бледнея от осознания, чем закончится эта авантюра, тем не менее, решившись дать последний бой. — Сгруппироваться в подобие «каре»! Да, у нас не хватает для этого численности, но особо выбирать не приходиться. Прижмемся друг к другу плотнее, и возможно сумеем продержаться до следующей активации портала…

Четыре одиноких дредноута «янки» встали борт к борту, перекрывая соседние корабли своими защитными полями, и выпустили первые заряды плазмы в нашу сторону. Корабли адмирала Дессе шедшие в авангарде, тут же перестроились и с нескольких углов ринулись в атаку на американцев…

Несмотря на отчаянное сопротивление коммандера Джойса и его товарищей, эскадра противника была настолько незначительным препятствием на пути нашего флота, что тот раздавил буквально за считанные минуты. Первой на своеобразное «каре» американцев со всего размаха набросилась 11-ая «линейная» дивизия Северного космофлота, шедшая в авангарде построения. Пантелеймон Котов — молодой до крайности храбрый, можно даже сказать, бесшабашный, командующий дивизией не стал тратить время на перестроение и изнурительную артиллерийскую дуэль, сразу атаковав четыре вражеских дредноута.

Контр-адмирал первым на своем флагманском «Богатыре» пошел на сближение с противником, не боясь сгореть в потоках плазмы. Именно на «Богатыре» Джойс и остальные капитаны именно на нем решили сосредоточить заградительный огонь своих батарей, чтобы как можно быстрей вывести его из строя. Этого у американских канониров сделать не получилось, во-первых, «Богатырь» обладал сильным фронтальным полем, работающем на все сто процентов, во-вторых, Котов своим стремительным рывком просто не предоставил для этого врагу времени.

Флагманский линкор 11-ой «линейной», показывая пример остальным, смело вошел в зону ближнего действия и всем своим корпусом налетел на стоящий крайним американский крейсер «Олимпия». Участь «Олимпии» оказалась незавидной, левый борт после тарана оказался не просто всмятку, он был разорван, как после атаки акулы. Внешние отсеки средней и нижней палуб были буквально сметены и сейчас, разгерметизированные и разодранные на части, плавились и горели на глазах у всех, кто это видел…

Контр-адмирал Котов не стал довольствоваться таким результатом, решив до конца использовать свое выгодное положение. Его «Богатырь» быстро на тормозных маневровых двигателях отошел на несколько километров назад и снова ударил несчастную «Олимпию» в тот же самый борт и в то же самое место, еще глубже вгрызаясь в плоть своей жертвы. Кто из команды американского крейсера, находящийся в этих отсеках, сумел выжить после первого тарана, погиб после второго…

Но Пантелеймон Котов и на этом не успокоился, его линкор снова отскочил на десяток километров и снова врубился носом в уже несуществующий левый борт «Олимпии», как вы понимаете, снова в тоже место. Повреждения крейсера противника от очередного удара русского дредноута теперь оказались критическими. На «Олимпии» запустилась реакция и корабль начал разрушаться от внутренних детонаций. Американцы все что могли — это объявить срочную эвакуацию, спасти крейсер после таких серьезных повреждений не было никакой возможности…

Между тем три оставшихся дредноута противника разрушили первоначальное построение, обогнули разрушающуюся и раскалывающуюся на части «Олимпию» и попытались наброситься на «Богатырь», мстя за гибель своих товарищей. На минуту-две Котов оказался в полном окружении, защитные поля его линкора были буквально выжжены концентрированным залпом американских орудий. Тем не менее, Богатырю удалось продержаться, его броневая обшивка выдержала первые попадания, а в это время остальные вымпелы нашей 11-ой дивизии уже выходили на ближнюю дистанцию…

«Вермонт», «Монтгомери» и «Род-Айленд» закрутились вокруг своей оси, пытаясь встретить новых врагов, и в итоге не успели разделаться с русским флагманом. Американские корабли теперь сражались каждый сам за себя, полностью нарушив строй и не зная, куда и по кому стрелять. Кораблей противника вокруг них было так много, что глаза разбегались. Всего в атаке на маленькую эскадру «янки» принимали участие двадцать два российских вымпела — весь состав 11-ой «линейной». От этого никаких даже гипотетических вариантов выжить в этом противостоянии у американцев не было…

Тем не менее, враг не собирался сдаваться, несмотря на то, что и от Котова и от самого командующего Северным флотом несколько раз поступали предложения — прекратить сопротивление и дать «белый» код-сигнал о сдаче в плен. Не понятно почему, но, ни Джойс, ни остальные коммандеры не приняли наших условий. Более того «янки», несмотря на безвыходное положение, высокомерно даже не стали выходить на связь. Возможно, недавнее обезглавливание их покойного командующего — Теодора Торреса так повлияло на них и они действительно считали русских жестокими и беспощадными. Странные эти американцы, но и мы для них казались не менее странными…

По итогу непродолжительного боя все четыре вражеских дредноута были уничтожены, кто тараном, кто огнем плазмы и ракет. Из членов экипажей американских кораблей удалось выжить лишь нескольким десяткам счастливчиков, тех, кто на челноках успел эвакуироваться с погибающей «Олимпии». К удивлению пленных русские не стали их обезглавливать, издеваться или еще каким-либо образом унижать. Более того, всем спасенным раненым американцам была тут же предоставлена медицинская помощь, отчего весь медблок «Богатыря» был сейчас переполнен космоморяками в необычной темно-синей форме…

Дивизия Пантелеймона Котова в этом сражении не потеряла ни одного вымпела, хотя нескольким кораблям, в том числе и флагману контр-адмирала требовался ремонт и восстановительные работы. К сожалению, главному виновнику праздника — командующему Джонсу на «Тикондероге» удалось-таки выскользнуть из мышеловки, в которую мы с Дессе его так усердно загоняли. Так же удалось уклониться от боя удалось и остальным кораблям дивизии Нейтена Джонса, которые вслед за «Тикондерогой» успели уйти в подпространство…

Котов и остальные дивизионные адмиралы Северного космофлота были этим сильно раздосадованы, в отличие от командующего Дессе, более опытного чем все они вместе взятые адмирала, который казалось был полностью удовлетворен происшедшим.

— Павел Петрович не понимаю вашего спокойствия, — пожала плечами Агриппина Хромцова — командующая 5-ой «ударной» дивизией, с удивлением смотрящая на практически сияющее лицо адмирала через экран. — Джонсу-старшему удалось убежать, а вы улыбаетесь, будто ребенок, которому дали конфету…

— Во-первых, я удовлетворен тем, что ни один вымпел нашего космофлота не был уничтожен, — Дессе спокойно начал загибать пальцы. — Это немаловажно, учитывая что американцы потеряли сразу четыре своих лучших дредноута… Во-вторых, что еще более значимо — появление из «тумана войны» кораблей Северного флота, а также Гвардейской императорской эскадры позволило сохранить жизни нашим товарищам черноморцам, — Дессе пальцем указал на список кораблей нашей с Таисией Константиновной эскадры. — Если бы не мы, корабли Василькова и крепость «Севастополь», которую они тянули за собой, были бы обречены…

— Согласна, — кивнула Агриппина Ивановна, — только я о другом… Мы дали убежать Нейтену Джонсу, а вот если бы шлепнули этого гаденыша, то серьезным образом понизили бы боевой дух всего 6-го «ударного» космофлота «янки», который в данный момент стоит на той стороне портала, готовый ворваться в «Екатеринославскую»…

— Вы еще слишком молоды, вице-адмирал, — ответил на это Дессе, — только этим я могу объяснить ваше заблуждение по поводу низкого боевого духа на флоте противника в результате гибели адмирала Джонса…

— За комплимент на счет возраста, конечно, спасибо, — хмыкнула Агриппина Хромцова, — но не повторяйте его в присутствии других. Мне все-таки сорок шесть…

— Что ж, с высоты своих лет я могу позволить подобные высказывания, — усмехнулся Павел Петрович.

— Не будем о грустном, — отмахнулась Хромцова. — Так что вы имели в виду по поводу Джонса?

— Авторитет нового исполняющего обязанности командующего 6-ым флотом АСР среди своих подчиненных под большим вопросом, — ответил Дессе. — И еще неизвестно, что будет для нас лучшим, чтобы напуганный нашим появлением неопытный и делающий ошибки вице-адмирал Джонс оставался живым и здоровым на своей прежней должности, или был заменен на более опытного и прагматичного флотоводца. Я предпочту первый вариант. А вы?

— Значит, вы изначально, в тот момент, когда не разрешили моей дивизии укрыться в «тумане войны» в непосредственной близи от перехода «Таврида-Екатеринославская», уже тогда решили сохранить жизнь этому Джонсу? — недовольно нахмурила брови Агриппина Ивановна, вспоминая прошлый военный совет. — Это попахивает изменой, господин адмирал…