Адаптация

Глава 20

Следующие три недели я пребывал в состоянии прострации. Написал три сотни писем, на все адреса, вплоть до администрации, а и господа Бога

Очень озадачило сообщение на попытку отправить сообщение Богу.

Ради сообщения написал письмо «Огромному летающему макаронному монстру»

Хм….

Ладно.

Будда

Аллах

Амон Ра

Дед мороз

Однако…

Тем временем вокруг продолжалась жизнь.

Каждое утро принцесса одевалась, с помощью своих фрейлин, и шла на завтрак. Меня сажали на плечо, и мы шли сквозь анфилады пустого дворца.

Для столь огромного здания в нем было очень мало обитателей. Десяток служанок принцессы, пара слуг – вестовых. Охранники, садовники, повар со слугами.

И адъютант Императора, который следовал за ним незримой тенью с папкой в правой руке.

Завтрак…

Император усаживался за стол, подавали десяток различных блюд, завязывалась беседа. Этот утренний завтрак… Мне было тяжко сидеть на специальной жердочке, и смотреть на этот ежедневный ритуал. Разговоры тянулись словно вязкая смола. Я почти физически ощущал, что говорят они не о том, что гнетет каждого. Словно в доме где лежит покойник, горе рвало две близкие души. Ни тени эмоции на лице. Ни намека на то, что что-то идет не так. Было паршиво.

После завтрака Принцесса с отцом шли либо в Зал совещаний, либо в зал приемов. Он же зал героев.

В зале Героев Император общался с бессмертными. Бессмертные были пафосны, и рвались услужить. Принцесса следила за ними с балкона. И я вместе с ней. Любопытное это было место. Высоченный потолок, который иногда скрывался в дымке. В такие моменты он казался бесконечным. Высокие стрельчатые окна, украшенные затейливыми витражами. Что было изображено на них, я так и не понял. Какой-то цветной калейдоскоп, в котором иногда угадывались батальные сцены. Впрочем, свет через окна не падал. Было ощущение что за окнами черная ночь. Зал давил на окружающих, впрочем, как и сама обстановка. Плаха в дальнем углу, передвижная, иногда охрана споро вытаскивала ее на середину зала, награждая очередного «героя», и в этот момент было ясно, что под тяжелым деревянным основанием спрятаны колесики. Были и награждения. Бывало что происходит и то и другое одновременно. Тяжелый нрав монарха делал сдачу квестов крайне непредсказуемым занятием.

Иногда были переговоры с посольствами других государств.

Занятное зрелище.

Трижды были предложения династических браков. Дважды они завершались казнью делегации. Впрочем, оба раза император чесал в затылке и приходил к выводу, что немного погорячился, и надо бы все исправить. После чего приходил маг и делал все как было, и неудачливое посольство выходило из зала на своих ногах. Но если в первом случае пришел маг жизни, то во втором случае товарный вид делегации из дикой степи восстанавливал некромант.

Когда герои и просители заканчивались, Император с дочерью отправлялись в зал приемов. Там решались вопросы внутренние. Приходили веселые старички из коллегии магов, казначей, главы всяких департаментов. Велась скучная работа по финансированию всяческих исследований (магических и не очень), обсуждалась экономика (которая за все то время, что я за всем этим делом наблюдал, ни разу не стала мне понятнее). Где-то на середине подобных обсуждений принцесса откланивалась, и мы шли с ней на анфиладу света (практически единственная комната во дворце, в которой окна были действительно окнами и через низ лился поток солнечного света, создавая сказочную атмосферу) Там принцесса занималась танцами с каким-то непонятным мужиком педиковатого вида, либо занималась фехтованием, используя в качестве оружия легкую шпагу. Инструктором был очень знакомый мне персонаж, который не так давно смахнул мне с плеч голову. Воскресили его что ли?

Потом обед, в одиночестве, и принцесса шла в библиотеку. Где-либо читала, либо занималась с приходящим магом, который не так давно проверял меня на вшивость. Маг недобро косился, но молчал.

Ужинала принцесса с отцом.

Я наблюдал и пытался найти в себе силы делать хоть что-то. Идей не было, от слова совсем. Продемонстрирую разум? Сразу стану чучелом. Конфликтов нет, каких-то важных событий нет. Желания бороться нет. Иногда хотелось написать когтями какое-то сообщения что-то вроде «Я Филин» и закончить эту историю.

Но что-то останавливало.

Тем временем мои друзья, как мне кажется, полностью проигнорировали мое отсутствие. Приняв полное молчание за полное мое одобрение любых действий. Тот самый гном с разводным ключом оказался обладатель уникальной способности, он мог проводить вполне себе обычные канализации, что оказалось крайне востребованным в мире меча и магии. Создавать уникальные локации, в которые мог дать доступ кому угодно. И как оказалось, во дворце канализацию тоже проводил он.

Армия хаоса решила собрать довольно-таки известную в игровом мире вундервафлю, «Поцелуй вечности», которая создавала вне стихийное заклинание, представляющее собой генератор кварково – глюонной дезинтеграции. В теории не блокировалось щитами, кроме простраснтвенных, урон наносила даже энергетическим созданиям, разрушая даже фотоны. Проблема данного заклинания была в том, что оно не оставляло после себя лута, опыта за уничтожение не девало, а еще вешало на применившего «ненависть» со всеми фракциями. А еще стоил такой артефакт как новая орбитальная станция где-нибудь в атмосфере юпитера.

Столько денег у армии не было, а вот возможность собрать – была.

Как побочный эффект – имела неограниченную возможность самоподдержания и была оружием «судного дня». Самое забавное, что при всей известности ни разу не использовалось, а одним из самый масштабных игровых квестов был как раз уничтожение пожелавшего данный бомбу-артефакт применить. Чтобы не превращать столицу империи в аналог новых мертвых земель, артефакт решили изменить и создать область полного распада материи в ограниченной области, которую закроет сферический пространственный щит. Все предусмотрели. За исключением двух моментов: Моего мнения и моего присутствия в зоне катаклизма.

Что мне больше всего не нравилось, так это то, что получиться у них должно было. Столица до сих пор оставалась закрытой зоной, из которой, впрочем, могли свободно выходить мои слуги.

Апокалипсис надвигался. Я хандрил.

В начале четвертой недели в комнату принцессы, перед сном, неожиданно вошел император, предварительно сообщив о своем визите через слугу.

- Дочка, как тебе твой новый питомец? Проблем не создает?

Император сел на кресло у окна и огладил короткую бородку. Принцесса, сидящая на кровати с каким-то старым фолиантом, подняла глаза на отца.

- На удивление умная птица. Что не характерно, гадит только в одном места. Маг, которого ты посылал на прошлой неделе, сказал, что это специально обученная комнатная птица, без какого-либо следа магического обучения. Только он грустный. Словно он чувствует все то же, что чувствую я…

- Может его на охоту вынести? Развеселить? И сама развеешься?

Император поднялся, прошел по комнате и остановился напротив моего насеста, с любопытством разглядывая. Я занимался тем же самым. Первый раз он подошел ко мне близко, и я смог рассмотреть его лицо.

Мужчина, лет сорока. Прямой нос, русые волосы до плеч, бородка. Глаза разных цветов. Левый карий правый зеленый. Волевой подбородок. Когда он поворачивался левым боком, возникало ощущение опасности. Хотелось выдать все самые сокровенные тайны, отдать себя на милость этого человека, который в эти мгновения был олицетворением слова «Власть». Но стоило ему изменить наклон головы, и ощущение менялось. Завораживающий взгляд, словно проникающий в душу. Этому взгляду были известны все тайны, чуть искривленный в насмешке рот, и Император словно говорил «я знаю все свои тайны, знаешь ли ты, что я буду с ними делать?»

Я замер, завороженный метаморфозами, в которых не было ни капли магии.

- Не знаю отец, умеет ли он бить птицу. Да и прерывать чьи-то жизни, нет желания. Карнавал духов завершился, город словно в ожидании чумы. Этот страшный дом на главной площади…

Узнали личность этого мага?

- Да, это та самая тварь, что убила твоего брата. Но сам маг пропал. Его приспешники навели какую-то непонятную деятельность. Разведка работает, но противостоит сила, природа которой не ясна. Недавно глава тайной канцелярии сломал себе ногу, споткнувшись на лестнице. Сильнейший и опытнейший убийца, который на спор мог пройти через лабиринты дворца с включенной защитой до моих покоев спотыкнулся. Жрецы и маги работают не покладая рук, я приказал открыть сокровищницу и выдать им стратегический запас стимуляторов и аналитических артефактов. Пока тишина. В городе пропадают люди, бессмертные словно сума посходили, и очень мешают работе разведки. Никто не знает, как бороться с воплощением безумия.

- А у меня в покоях живет филин.

Принцесса улыбнулась

- Да, забавная ситуация. Дочка, можно я одолжу твоего друга у тебя на вечер?

Принцесса отложила книги и подошла к отцу.

- Какой-то ритуал? Без этого никак нельзя?

- Не волнуйся, никаких ритуалов. Твой отец решил надраться, но в одиночестве делать это как-то тяжело.

- И ты решил взять мою птицу в собутыльники?

Император внимательно посмотрел на меня.

- Ну, я сомневаюсь, что он много выпьет. Надо чтобы кто-то был рядом и не пел дифирамбов моей мудрости.

- Так позови Ротфуса или Трефта.

- Ротфус сейчас налаживает систему магического поиска, а Трефт принял зелье Чистого разума, накачался зельями повышения интеллекта до самых бровей и ведет какие-то непонятные мне расчёты. Так что верховный маг отпадает по причинам занятости, а мастер зелий больше напоминает разумный кристалл. Очень тяжело ощущать себя единственным незанятым чиновником во всем государственном аппарате.

- Тогда Квоута?

- Я недавно приказал его казнить.

- В девятнадцатый раз?

- Двадцатый.

- Его хотя бы поймали?

- Нет.

- Отец! Если ты будешь отдавать приказ о казни Квоута за любую песню, которая тебя раздражает, то однажды он сбежит из империи.

- В других странах барды хвалят власть. И только у меня какой-то аппозиционный, спасите боги, бард. Он сбегал... Мне его трижды дарили. Мое хорошее отношение соседи ценят гораздо выше талантов имперского Рифмоплета. В любом случае быстро его не поймают.

- Хорошо, бери Зелара. Но если он пристраститься к спиртному, я очень обижусь.

- Вся в мать!

Император улыбнулся, поцеловал дочь в лоб и погладил по макушке.

- Обещаю не спаивать твоего питомца. Пойдем что ли, грустный птиц, поговорим о вечном!

В кабине императора я еще не был. Хотя… Кто был в подобном помещении, считай, видел все кабинеты. Массивный стол из нескольких пород дерева. Удобные кресла, книжные полки. Камин. Над камином портрет статного кареглазого мужчины, чем-то неуловимо похожего на хозяина кабинета. Могучее телосложение, карие глаза, очень теплая улыбка. Мужчина стоял, опираясь на изящное копье.

- Это мой сын, Адриэль. Адариэлька, Ади. – Император представил мне портрет. Он очень обижался, когда его называли Ади. Стоило ему научиться говорить, и он сразу поправлял меня и мать. Очень он не любил, когда с ним сюсюкали. Одуванчиком мать его называла только за глаза. А он действительно был одуванчиком, в детстве. Стройный, с постоянно растрёпанными волосами, которые стояли дыбом от его бесчисленных магических экспериментов. Стоило ему в руки взять любой артефакт, как волосы начинали торчать. Чистый одуванчик. Это он потом уже в деда статями пошел, мясом оброс. Поди, назови такого одуванчиком…

Император взял стакан и плеснул в него на три пальца янтарной густой жидкости из запыленной бутылки.

- Травяной ликер западной долины. Самое дорогое пойло в этой части света. Тебе не наливаю, извини, доче обещал.

Хозяин кабине осушил бокал и налил снова.

- Не хотел я отправлять его в этот поход. Мало ли у нас бунтующих провинций? К тому же так по-глупому. Но нет, надо найти наглеца, надо покарать. И жрецы ему советовали… Всех повесил, да что с того? Надо было сразу же дать добро академии, пусть бы напустили туда какой-то гадости. У них, фанатиков науки, вечно какие-то заклятия на испытания. Расписание даже составили, кто и в какой очередности испытывает. Да мне только этот список «разработок» разослать по провинциям, так сразу бы наступил мир и покой. Все жить хотят. И чего этому баронству не хватало?

Очередной бокал опустел.

- Все молчат. Маги жизни руками разводят, даже некроманты эти вонючие, и те ничего сделать не могут. Тела нет, нет даже праха. Пытались душу найти в пределах плана смерти, да куда там. Жрецы эти бледномордые ритуалы проводили, всех преступников извели, а потом с извинениям прислали мне головы всей верхушки жреческой, так и так, не серчай император, но мы не всесильны. Госпожа молчит, госпожа на молитвы не отвечает.

Император подошел к картине и с нежностью прикоснулся к нарисованному лицу сына.

А я сидел и серьезно раздумывал над тем, что самоубийство не так уж и плохо. Лишь бы не видеть этих покрасневших глаз, этих дорожек слез. Отца, который не смог даже похоронить сына. Ублюдки, козлы, это типа игра? Играй мальчик, тут весело тут можно что угодно делать, вокруг неписи. Никто не умрет. Живой ли Император? О да, господа, вы просто бесподобны! Создать нечто похожее. И научили страдать. Смотрите! Достоверность на десятку!

- А я даже отмстить не в силах, этот бессмертный ублюдок приезжает в мою столицу, он танцует на моем карнавале, он упивается моей болью. Он селится на против дворца, он развлекается! Знаешь птиц, это не существо, это тварь. Кого он любит? Кого можно обратить в пепел, чтобы он страдал, чтобы ему выжгло душу? Бессердечное существо, тварь, да в нем жизни не больше чем в камне! Что ему надо? Чего он хочет от мира? ОТ МОЕГО МИРА, МОЕЙ ИМПЕРИЙ, МОЕЙ СЕМЬИ? ПУСТЬ КАЖЕТ, Я ДАМ ЕМУ ЭТО И ВЫРВУ ЕГО ГНИЛОЕ СЕРДЦЕ!

Пустой бокал полетел в стену.

Император продолжил напиваться. После четвертой бутылки он начал заплетающимся языком представлять меня портрету своего сына.

А я бился в молчаливой истерике. Я словно видел своего отца. Я видел как он умирает, убитый моими играми с этим миром, и моей кончиной. Я в ужасе не мог вспомнить наш последний разговор. Только его лицо, его боль. Я ненавидел. Себя, мир, все происходящее.

Вот она, цена бессмертия. КАК МНЕ ЖИТЬ С ЭТИМ?