А всходы будут не скоро

Федор ЧЕШКО

А ВСХОДЫ БУДУТ НЕ СКОРО

- Папа, мы сегодня пойдем гулять в Развалины?

- Нет, доченька. Сегодня я очень занят.

- Папа, ты же обещал!

- Обещал? Что-то не припоминаю.

- А я припоминаю. Обещал, обещал, обещал.

- Да ведь мы же были там на прошлой неделе, детка!

- Ну и что? Ведь мы не видели Дверь.

- Но ведь это самая обычная дверь. К тому же она старая, облезлая и некрасивая.

- Папа, ну ты сегодня совсем какой-то! Обычная дверь, обычная дверь... Это же Запертая Дверь, папа!

- Детка, передразнивать старших - это очень плохо.

- А обманывать маленьких - это очень хорошо, да?

- Ты точно помнишь, что я обещал сходить с тобой в Развалины именно сегодня?

- Точно-преточно!

- Ладно, тогда работа подождет. Обещания следует выполнять - таковы Правила.

Девочка была маленькая, и поэтому стена казалась ей непомерно огромной - серая стена, сложенная из шершавых валунов, уходящая влево и вправо до самого горизонта. Киберрикша подвез их к эскалатору входного тоннеля, и пока отец в нетерпении терзал клавишу вызова гида, девочка подошла вплотную к стене. Стена была холодная, в щелях между валунами рос мох - влажный, сырой и мягкий. И девочка подумала вдруг, что каждое совершившееся в ее жизни событие - даже самое пустячное - мгновенно становится прошлым, и с каждой секундой уходит в прошлое все дальше и дальше, и когда-нибудь станет таким же замшелым и древним, как эти валуны...

Появился гид. Он вышмыгнул из тоннеля и остановился перед отцом, противно взвизгнув гусеницами. Девочке гид не понравился. Она критически осмотрела его - нарочито помятый и ржавый корпус, тусклые линзы фотоэлементов, странные серые нити, затянувшие нишу репродуктора. Прошлый раз гид был красивый, блестящий. А этот... "Псих", - решила девочка.

- Добро пожаловать в историко-экологический заповедник "Развалины", произнес гид сочным баритоном, который до дикости не соответствовал его щуплой и неопрятной внешности. И сам гид совершенно не соответствовал окружающему, и наивные неумелые попытки придать ему "древний" вид только подчеркивали эту его неуместность в мире замшелых валунов и старинных развалин.

Они шли по сумрачному тоннелю, и с потолка свешивались проросшие сквозь него корни, и впереди уже брезжило тусклое пятно выхода, а гид суетился под ногами и говорил, говорил, говорил...

- Заповедник "Развалины" был основан ровно через семьдесят лет после принятия Хартии об установлении Правил. Через двенадцать лет мы будем праздновать его трехсотлетие. Да-да, глубокоуважаемые посетители, двести восемьдесят восемь лет назад один из крупнейших городов Планеты был объявлен заповедником. Архитектурная и экологическая обстановка, сложившаяся в городе к моменту основания заповедника, как бы законсервирована в нем. Вы сможете увидеть город таким, каким он был через семьдесят лет после Ликвидации Великой Угрозы...

- Без тебя знаю, - тихо, но достаточно внятно сказала девочка. Отец погрозил ей пальцем. Гид, как ни в чем не бывало, продолжал:

- Итак, глубокоуважаемые посетители, сейчас мы с вами перенесемся на двести восемьдесят лет назад. Тот город, который вы вот-вот увидите, покинут последними жителями вот уже более семидесяти лет. Покинут потому, что Окончательная Ликвидация Великой Угрозы освободила людей от необходимости ютиться в душных и смрадных каменных джунглях, позволила привольно расселиться по необъятным просторам родной Планеты, не страшась более друг друга...

- И это я уже знаю, - девочка неодобрительно поглядела на гида и отвернулась. - Болтун!

- Как ты себя ведешь? - отец дернул ее за руку. - Немедленно извинись!

- Но я действительно все это уже знаю!

- Правила гласят: "Повторенье - мать ученья", - наставительно поднял палец отец.

- А я хочу знать новое.

- Зачем?

- Ну, просто. Чтобы знать.

- Приобретение знаний должно иметь цель и приносить пользу окружающим. А охота за знаниями ради знаний приносит только вред. Я вижу, тебе придется еще не раз перечитать Правила. Ты, кажется, плохо их усваиваешь.

Да нет, девочка усваивала Правила довольно прилично. "Никогда не спорь со старшими. Научись молча выслушивать и запоминать все сказанное ими. Неприятие мнения старших ограничивает твой кругозор и лишает тебя возможности руководствоваться драгоценным опытом предыдущих поколений..."

Вспомнив этот параграф Правил, маленький политик счел за благо переменить тему и собеседника.

- Почему ты такой неопрятный? - девочка попыталась оборвать нитки, прилипшие к репродуктору гида. Гид вильнул в сторону.

- Неопрятность здесь ни при чем, - в голосе робота появился легкий оттенок снисходительности. - Это наша последняя новинка, имеющая целью дать возможность глубокоуважаемым посетителям полностью погрузиться в мир древности. Для этого дизайн всех сервис-механизмов приведен в соответствие с окружающей их реальностью. Что же касается обративших на себя ваше внимание нитей, то это - искусно выполненная копия специфических выделений древнего членистоногого, называемого "паук". Паутина (а именно такое название носит прототип вышеупомянутых нитей) издревле служила символом старины и запустения. В настоящее время паук, некогда обитавший на Планете почти повсеместно, к сожалению, практически вымер. Поэтому предметом особой гордости персонала являются те восемь особей этого уникального животного, которые сохранились на территории нашего заповедника. Если пожелают глубокоуважаемые посетители, мы можем сейчас же направиться в места их гнездования, чтобы ознакомиться с привычками и поведением этих существ в условиях...

- Не хотим мы к паукам! - девочка топнула на гида ногой. - Мы хотим посмотреть Запертую Дверь!

У выхода из тоннеля их ждал киберрикша - такой же старательно помятый и облупленный, как и гид.

И заскрипели непривычно большие, вихляющиеся колеса, зашуршал под лысыми шинами растрескавшийся, зарастающий спорышом бетон, а гид все гнусил о конструкциях киберрикш трехсотлетней давности, о живой массе спорыша на квадратном метре бетонного покрытия...

А по сторонам - причудливые серые громады, первоначальную форму которых подчас уже трудно было угадать, нависали над дорогой отвесными обрывами узких ущелий, глядели пустыми глазницами оконных провалов, топили подножья в зарослях терновника, черные безлистые ветви которого корчились, как черные трещины на серых обветшалых стенах, упирающихся вершинами в плоское и низкое осеннее небо. Небо серое, как эти стены, как бетон под колесами.

Мир мертвого времени. Мир могучей трехсотлетней тишины, сквозь толщу которой пугливо пробились звуки - жалкое, расхлябанное дребезжание рикши и неумолкающая болтовня гида... Мир, воздух которого столетиями пропитывался неповторимым, дурманящим запахом сырого бетона, влажной травы, пыли, истлевающего дерева... И здесь, в этом мире, устроить шутовской маскарад ряженых под старину механизмов! Фальшь. Осквернение праха.

Она оказалась невысокой и узкой, эта старая потрескавшаяся дверь из непривычного материала, покрытая струпьями краски, давно утратившей первоначальный цвет. Девочка смотрела на дверь, приоткрыв рот и округлив глаза. Ее взгляд медленно скользил по фигурной, позеленевшей от времени ручке, по ржавой железной полосе, пересекавшей дверь из угла в угол, по неуклюжему приспособлению с ручкой и нелепой формы отверстием, подвешенному к этой полосе. А гид рассказывал о замках, о том, сколько веков назад они вышли из употребления, о том, что такое "английский" и что такое "амбарный". А отец поглядывал на часы.

Девочка перевела дыхание и спросила:

- А что там, за дверью?

- Данных о том, что находится за Запретной Дверью, не имеется. Достоверно известно только, что она была заперта после после выхода из употребления замков, - отреагировал гид. - Тот замок, который вы видите на Двери, изготовлен вручную. Его возраст оценивается, примерно, в триста пятьдесят лет. Таким образом, к моменту его установления на Двери город уже был покинут обитателями.

Девочка посмотрела на гида:

- А почему их нету?

Гид несколько опешил:

- Простите, кого "их"?

- Ну, этих... Данных...

- Извините, но ваши вопросы несколько расплывчаты... - гид отодвинулся. - Я был бы вам крайне признателен, если бы вы потрудились несколько конкретизировать их...

Девочка снова повернулась к двери:

- Разве за все это время никто-никто туда не входил?

- Данных не имеется, - растерянно проговорил гид. И замолчал. Впервые за всю экскурсию.

Отец поспешил ему на помощь:

- Ну что ты говоришь, детка? Пойми, ведь кто-то эту дверь не просто закрыл, а даже запер. Запер, хотя замки к этому времени вышли из употребления! Значит, туда нельзя входить. Понимаешь? Нельзя!

- Но разве никому не интересно, что там?

- Ну как ты не понимаешь? Конечно, и мне, и каждому кто видел эту дверь, и даже, наверное, нашему гиду, очень интересно узнать, что там, за ней. Но она заперта, и, значит, входить туда нельзя. А тот, кто ее запер, уже давно умер, и, значит, снять запрет некому. Так как же можно туда войти?

- А если там что-то страшное, которое выйдет само и всем сделает плохо?

- А если нет? Как сможет жить дальше человек, который, пусть даже из самых лучших побуждений, нарушит запрет и войдет, если окажется, что он сделал это зря? Подумай об этом. И пойдем-ка домой, детка. Мне надо работать.

Когда они подошли к рикше, девочка сильно потянула отца за руку:

- Па-а-ап! Ну папа же!

- Ну, в чем дело? - наклонился к ней отец. Девочка, приподнявшись на цыпочки, что-то зашептала ему в ухо.

- Ах, вот оно что, - отец растерянно обернулся к гиду. - Где тут у вас...

- Я понял, - гид снова стал все тем же болтливым и самоуверенным обладателем сочного баритона. - Я сейчас провожу. Подобные пункты имеются на территории нашего заповедника повсеместно и в большом количестве. Полный комфорт для посетителей - вот наш девиз. Вы, девочка, следуйте за мной, а вы, пожалуйста, подождите нас здесь.

Когда они углубились в заросли терновника настолько, что отец уже не мог их видеть, девочка прервала гида, начавшего рассказывать о принципе действия того пункта, в который они направлялись, и о том, чем он отличается от подобных пунктов трехсотлетней давности.

- Спасибо, - сказала она. - Дальше я сама. Я найду. Я уже здесь была. А вы, пожалуйста, пока расскажите моему папе что-нибудь о Правилах. Ему это очень интересно.

- Понял. С удовольствием удовлетворю вашу просьбу, - гид почти мурлыкал то удовольствия. - Не хвастаясь, замечу, что объем моих знаний в этой области весьма обширен.

Некоторое время девочка стояла там, где ее оставил гид и, ехидно улыбаясь, прислушивалась, как он бубнит за кустами о Великой Угрозе, о Хартии, о роли Правил в нашей жизни - о вещах, известных каждому чуть ли не с рождения.

"Сам говорил, что повторенье - мать ученья, - думала девочка. - Вот и слушай теперь..."

А потом она сошла с тропинки и храбро полезла в колючие кусты.

И вот дверь - таинственная Запертая Дверь - снова перед ней. Девочка взялась обеими руками за дверную ручку и изо всех сил потянула ее на себя - а вдруг... И дверь открылась. Открылась совершенно беззвучно и так легко, что девочка чуть не потеряла равновесие.

За дверью была небольшая комната с белыми стенами. Совершенно пустая, как сначала показалось вошедшей в нее девочке. Но она ошиблась. В комнате был голос.

- Здравствуй, - тихо сказал он. - Как долго ты не приходила!

- Здравствуй, - девочка не испугалась. - Ты меня ждал?

- Да.

- Ты тот, кто запер дверь?

- Не совсем. Я его память.

- И он спрятал тебя за этой дверью? Бедный! Как тебя выпустить?

- Да. Он спрятал меня за этой дверью. Но меня не надо ни жалеть, ни выпускать. Это было давно, очень давно. Через сорок лет после принятия Хартии о Правилах. Ты понимаешь, о чем я говорю?

- Да.

- Тот, кто запер меня здесь, понял, какую страшную опасность несут людям Правила. Они заставят жить по мертвому неизменному шаблону, убьют инициативу и любознательность. Это приведет к застою, а застой - к деградации. И тогда вернутся и времена Великой угрозы, и еще такие страшные времена, о которых тебе лучше не знать. Ты понимаешь меня?

- Да. Почти.

- Тот, кто запер меня здесь, пытался бороться, но проиграл. И тогда он создал меня и запер эту дверь. Он понимал, что Запертая Дверь - это редкость, о которой узнают все. Он понимал, что спасти людей сможет только человек, чье желание узнать неизвестное окажется сильнее страха нарушить Правила. Я должен помочь этому человеку, когда он придет. Он пришел. Это ты. Но ты еще слишком мала, чтобы понять все. Поэтому ты придешь через пять лет, и я расскажу тебе, что нужно делать, чтобы спасти людей. И еще я расскажу тебе все о тех, кто войдет сюда за эти пять лет, чтобы вы могли найти друг друга и действовать вместе.

- Пять лет - это так долго! - от волнения девочка облизнулась. - А я не могу сделать что-нибудь сейчас?

- Сейчас? Что ж, кое-что ты можешь уже сейчас, - сказал Голос.

Дверь закрылась сама - бесшумно и легко. И ни одного следа не осталось в пыли, толстым слоем покрывающей пол перед ней. А вокруг был все тот же мир, в нем ровным счетом ничего не изменили те пять минут, которые девочка провела за Запертой Дверью; и где-то рядом все так же самозабвенно болтал гид: "...Хартия Правил... новый скачок эволюции человека... горизонты... свершения..."

Девочка оглянулась на Дверь, и вдруг бросилась бежать, не разбирая дороги, спотыкаясь - туда, на этот голос:

- Папа! Папа же!

- Почему ты так долго? Что-то случилось, детка?

Уверенный и спокойный тон отца. Тон человека, привыкшего жить в мире, где ничего не случается...

- Папа, случилось! Такое случилось, ну такое... - девочка перевела дыхание. - Ко мне приходил настоящий живой паук. Представляешь?

Вечером, когда отец, как всегда, зашел пожелать ей спокойной ночи, девочка вдруг спросила:

- Папа, хочешь я расскажу тебе стих?

- Надо говорить не "стих", а "стихи".

- Ну, стихи... Хочешь?

- Конечно, детка.

- Вот, слушай:

А мы будем просто жить,

Спокойно и крепко спать,

Достигнутое - ценить,

О большем - не помышлять.

А вне уютных квартир,

Вне дел, что для нас важны,

Бушует бескрайний мир,

Но мы ему не нужны.

- Какие странные стихи... - отец присел на край кровати. - Откуда ты их знаешь?

- Так, слышала...

- Странные стихи. Очень странные. Нет, в них в общем все правильно. Именно так и нужно относиться к жизни. И Правила учат этому. Но вот последняя строчка... Почему "мы ему не нужны"? Ведь это он нам не нужен, правда?

- Ну, я не знаю, папа! - девочка отвернулась к стене, натянула одеяло на голову. - И вообще. Мне уже пора спать. Или ты забыл Правила?