А обещали сказку…

Ольга Мяхар А обещали сказку… Глава 1

Сижу, сжимаю в руках простое золотое колечко и абалдело гляжу на высокую надменную женщину, возвышающуюся передо мной.

– Фея? – с вызовом.

– Фея. – твердо.

– Исполняешь? – напряженно и немного нервно. Счастье зашкаливает, разум в отрубе.

– Да!

– Тогда хочу…

– Погоди.

Понятливо затыкаюсь: чудес на свете не бывает, мне сейчас об этом нагло объявят.

– Сначала верни кольцо, потом исполню одно желание. Поняла?

– Фигу!

– Что-о?! – взгляд феи прожигал насквозь, я вцепилась в колечко грязными пальцами, наотрез отказываясь выпускать его из рук. Угу, щас, так я и поверила! Не отдам.

– Сначала желание!

– Да как ты…

Я сунула кольцо в рот и нагло улыбнулась. У феи не было слов. Зато сколько эмоций на лице.

– Ефли пвоглофю – доставать будеф сама внаеф откуда. Лицо тети посерело, она допетрила.

– Говори желание, грязь под моими ногтями! Я вопросительно посмотрела на ее ногти.

– Такие гвяфные? – участливо и с оттенком жалости.

Обоюдное рассматривание маникюра. Серое лицо налилось багровыми пятнами. Красиво.

– НЕТ!! Молчу.

– Так, или ты скажешь свое желание и выплюнешь мне мое кольцо или…

– Ой.

– Ну что еще?

– Я кажется его…

шок и снова сереющее лицо..Глаза широко смотрели на мир и грязную меня, сидящую в подворотне перед ними.

– проглотила? – надсадный писк поразил до глубины души.

– Не-не, – успокоила я истеричку, – оно за щеку завалилось. Нашла, не боись. Широкая щербатая улыбка, и шумное дыхание взбешенной женщины в ответ.

– Говори немедленно, чего хочешь!

Я с трудом встала, потирая синяк на коленке и почесала ногтями спутанные волосы на макушке. Чего хочу? Многого. Но говорить надо кратко, а то ведь последний шанс провороню.

– Хочу красоты и счастья.

– Это дыва желания.

Я перекатила кольцо по зубам, звякнув им по остаткам эмали. Фея скрипнула зубами.

– Против правил не пойду. Перефразируй.

– Лана, тогда сделай меня главным героем в сказке со счастливым концом. Сойдет?

– Плюй.

– сначала…

– Выплюнь, тогда исполню. Без кольца – не колдую. Да не бойся, я уже дала слово.

Я тяжело вздохнула, но кольцо выплюнула. Ладно, фиг с ней, попытаюсь поверить еще раз.

Кольцо крайне брезгливо соскребли платочком с моей руки, зажимая нос второй рукой. Ну да, я сейчас в бегах от одной местной банды,вот и прошлась по канализации. Так ведь уже почти все выветрилось.

– Уверена? – прогундосила фея, пытаясь одеть кольцо на трясущийся палец.

– Угу.

– Ну, смотри… А дальше память обрывалась.

– Вирх, вставай! Вставай, кому говорю! На экзамен опоздаешь – лично придушу.

По мне кто-то прыгал. Но было так тепло и уютно в кои-то веки, что я просто отмахнулась и забралась поглубже под одеяло. Рядом пискнули, закопошились и в ухо вонзилось что-то острое.

Мой крик смешался с чужим воплем, я вылетела из кровати, грохнулась на пол и на ощупь отползла в угол, прижимая к груди – небольшое, мягкое и сопротивляющееся.

– Кто здесь? – голос был каким-то чужим, будто и не мой вовсе. И когда только успела так простудиться?

– Я.

– Кто, я?

– Ты придурком-то не прикидывайся. Я – это я.

Я недоверчиво опустила голову вниз и встретилась с огромными голубыми глазами котенка, затихшего у меня на коленях.

– Глюк, – мрачно и проникновенно.

– Кто? Я?!

– ну не я же.

– ну все, ученик, ты нарвался. Дальше было плохо.

По комнате что-то летало (кот), сверкали когти, раздавалось шипение, меня поливало какими-то огненными искрами и било летающими с неменьшей скоростью подушками. Психика слезно прощалась с тронувшимся в дальний путь разумом.

Кое-как влетела в ванну, заперлась на хрупкую щеколду, и пока котенок с жутким хохотом выжигал в ней дырку, судорожно искала окно. Линять вообще никогда не поздно. Проходили.

Из зеркала на меня смотрел хмурый психопат с дымящимся хвостом на макушке и трясущимися руками. Я взвизгнула, врезала по нему ковшиком, и на меня градом посыпались осколки битого стекла.

Дверь разлетелась на куски, на пороге стоял ненормальный котенок, а я ревела, сидя на краю ванны и прижимая к себе погнутый ковшик. Котенок остановился, склонил голову на бок и неожиданно ласково спросил.

– Вирх, ты чего?

– Я МАЛЬЧИК!!! – На пределе связок. Кота сдуло.

– Странно – откуда-то из коридора.

– да? – недоверчиво, вытирая ковшиком сопли. Неудачно.

– да. И как ты за триста лет этого не заметил?

– за скоко?!

Слезы перестали течь, ковш я прижимала к плоской груди как последний оплот надежды.

– триста, – безжалостно и с садистским юмором.

– столько не живут. – я попыталась встать.

– а ты давно мертв. Грохот рухнувшего в ванну тела и дребезжание ковшика, упавшего на пол. Тишина в коридоре.

На меня кто-то прыгнул, в ухо ткнулись мокрым носом, щекоча щеку усами. Я летаргически разглядывала потолок.

– хочешь еще что-нибудь о себе узнать? – задумчиво тыкая лапкой в мой открытый глаз. – рефлекс есть. Хорошо.

– а что, я еще чего-то не знаю? – так и не смогла сказать это с юмором. По потолку ползли жирные наглые тараканы, с интересом меня разглядывая. Все, это явно шиза. Мозги не вынесли реалий мира и увели сознание в глубины бушующей психики.

– ну… гм. Зовут тебя Вирх. Ты студент. Сегодня экзамен по фтолософии и… ты вампир. Я закрыла глаза. Ни хрена себе сказочка. Спасибо тебе, добрая фея.

Кот все же меня поднял. Заставил одеться, попытался накормить – не смог.

(В холодильнике мне торжественно ткнули лапкой на тридцать пакетов с донорской кровью и заформалиненное сердце на закуску. Мне поплохело, я предложила укусить кота – вопрос еды был снят.)

После чего залез в рюкзак, заставил закинуть его за спину и куда-то пойти. Было все равно, я помахала ручкой тараканам, трогательно сидящим уже на краю ванной, и жизнерадостно вышла из квартиры, не забыв закрыть за собой дверь.

– Так, а теперь рассказывай.

На улице светило солнце, пели птички, бабульки на лавочках мило мне улыбались, махая ручками и называя Вирхом. Я ме-едленно приходила в себя, рассматривая со всех сторон только что проклюнувшуюся мысль… что и от шизы надо постараться получить удовольствие. А рюкзак все не затыкался.

– что именно ты забыл? Вирх, не игнорируй меня, а то засвечу файерболом в спину!

– Все.

– Что все?

– Все забыл. Мат перемат из рюкзака. Улыбки бабулек поувяли, мне уже не махали вслед.

– А это… про мальчика ты там что вещал?

– Я – девочка! – с самому непонятной гордостью. Тяжелый стон из рюкзака.

– Да? – с истерическим сарказмом.

– Да. – Твердо и с нажимом.

– Нда-а-аа… Если твоя сестра узнает, меня кремируют прижизненно… надо что-то делать.

Я угрюмо молчал… молчала?.. а не знаю. Тоскливо щупаю грудь идущей рядом девушки. Визг, резанувший по барабанным перепонкам, и увесистая пощечина, хлестнувшая по лицу.

– Чево там? – заволновался рюкзак.

– Извращенец!! Что ж так орать-то?

– Кто? – ахнул рюкзак.

– я, – мрачно и с оттенком сарказма.

На душе – муторно. «Красавица» все не затыкалась. Да и спешащие от соседней скамейки ей на помощь ребята, оптимизма не добавляли. Лысые и с наколками они столь явно символизировали защиту чистоты и добродетели, что даже девушка на миг заткнулась, оценивая смутные перспективы такого близкого спасения. Правый ей щербато улыбнулся и подмигнул. Красавица куда-то рванула, передумав жаловаться. Амбалы, не замедляясь, пронеслись мимо меня, спеша догнать спасаемую. Пришлось посторониться, а то бы сбили.

– Нда-а, – мохнатая морда высунулась из рюкзака и угрюмо огляделась по сторонам. – может хоть вспомнишь что вчера пил?

– Я вчера даже не ела.

– Нда-а-а-а…

Институт поражал обшарпанностью и убожеством. Кафедра погрязла в ремонте и походила на руины, оставленные на разграбление худым студентам. Студенты же, толкущиеся внутри, злобно переглядывались, шушукались и пересчитывали шпоры. Преподы ходили тихие, старались ни на кого не смотреть и никому не мешать.

Я встал в сторонке, расчесывая бардак на голове и снова скалывая черные волосы во вполне уже приличный хвост. Котенок более или менее рассказал, что надо делать и предупредил: с кошками сюда нельзя. Ну нельзя, так нельзя. Я прислонилась к стене, прикрыв глаза и пытаясь хоть как-то собрать разъезжающиеся мысли. Итак, первое: вампир.

Света не боюсь, чеснок не пробовал. Кол в грудь скорее убьет и упокоит одновременно, но мне от этого н легче. Из неба вторым рядом выступают острые края парных клыков. Могут выходить полностью, царапая нижнюю губу. Ими скорее всего и надо кусать перед присосом к жертве. Далее… мертв. С этим сложнее, пока забью.

Жив… точнее существую 300 лет. Много. Скорее всего кот врет, столько не умирают. Что там еще? Ах да.

Мрачно смотрю на штаны, начинаю расстегивать пояс, хочется убедиться. Мгновенно повисшая тишина напрягала. Ладно, проверю позже.

На меня смотрели с любопытством и пренебрежением. Либо не знали, кто я (пока и сам не в курсе, то в мужском, то в женском роде о себе думаю), либо просто не уважали. Скорее второе. Еще бы, мне бы вымыться.

– Прашу всях зайты в аудториу! – рявкнуло что-то в сером костюме от двери, сражая на повал газами духов. Заслезились глаза, захотелось открыть хотя бы форточку.

Народ нестройно потянулся, гнусавя что-то под нос и толкаясь в узком дверном проеме. Пришлось пойти следом, заранее ненавидя и эту аудиторию и сдаваемый предмет и… да все сразу! Я сказку просила а не маразм. А это что?

– Тянити блет! – рявкнули мне, выхватывая из руки зачетку (кот заранее сунул).

Я хмуро посмотрела на карточки с кучей помятостей и подозрительных пятен на поверхности, тяжело выдохнула и взяла наиболее чистый.

– Сдитесь. – корявый палец с километровым когтем ткнул куда-то в бок.

Пожав плечами, пошла и села за переднюю парту, не слушая шипение котенка в сумке. Списывать не хотелось. Что я тут делала – было не понятно в принципе. А в руку уже упорно тыкали какие-то бумажки. Я тяжело вздохнула.

– покажи билет! – громкий шепот прошелся по нервам соседей, сумка старательно ползла ко мне по скамейке.

Я сунула билет в прорезь. Упоенное шебуршание привлекало все больше внимания.

– На. – мне в руку сунули пухлую связку шпор. Я столько и за неделю не прочитаю… тем более таким шрифтом.

– Не надо. – сую шпоры обратно. Удивленная сумка застыла рядом со мной.

– Идиот, да?

– нет.

– да.

– Нет!

– ДА!!!

От рева котенка у кого-то посыпались шпоры, справа об пол грохнулась «промокашка» соседа. Мне криво улыбнулись, обещая придушить взглядом.

– Маладый чилафек! – тетка стояла прямо передо мной, пытаясь взять когтями сумку. Я вежливо но быстро переложил сумку по левую сторону от меня, небрежно скидывая на пол. Послышался тихий стон и все стихло.

– Где? – вежливо и с интересом в глазах.

– Хта?

– Чилафек, – поясняю мысль. Багровая шея и пятна на лбу.

– Фто?!!

– Хта? – еще более вежливо, с ободряющей улыбкой.

Короче…, меня выгнали, попросив не возвращаться. Я был доволен. Рюкзак, который кинули мне вслед, загадочно молчал.

Присев на корточки, я расстегнула молнию и с любопытством уставилась на злого, встрепанного, пытающегося прийти в себя котенка.

– Ну ты…, – прошипел он. Я сграбастала его на руки и пошла вниз по лестнице.

– рассказывай. Все. Мне надо знать, как выпутаться из этой истории. Недоверчивый, но уже более осмысленный взгляд кошачьих глаз.

– Значит, не врешь? А где Вирх?

– Понятия не имею. – Главное – честно.

Особо много мне не рассказали. В основном – все то же самое, плюс кое-какие подробности. Типа той, что неизвестный мне Вирх, ранее живший в этом теле – постоянно бегает между мирами, имеет сестру и кучу врагов, временно залег на дно. Домой лучше не возвращаться, почему – не уточнили. Котенок – личный тренер этого вампира, для конспирации принявший вид котенка. Вроде бы на самом деле он выглядел как бенгальский тигр, только круче, но я слушала не очень внимательно.

– Значит так, – котенок сидел у меня на руке, старательно имитируя процесс мышления.

Я стоял у палатки с мороженым, свободной рукой шаря в карманах и разыскивая мелочь. Продавец угрюмо наблюдал за процессом, отгоняя мух от лица. Рядом, по традиции, располагались кабинки платных туалетов, «рекламируя» товар. Да и хрен с ним, зато дешево.

– Стаканчик.

Цапнув монетку, мне извлекли что-то холодное, мятое и без палочки. Протестовать не стал, просто пошел дальше, кусая льдистую сладость.

– короче, сядь где-нибудь… Вон хоть на ту скамейку в парке, а то мне при людях говорить нельзя.

Пожав плечами, пошла к стоящей невдалеке свободной лавочке. Распологалась она у самой воды, что радовало. Вокруг росли деревья, никто не мешал и не сновал перед носом. Можно было спокойно откусывать мороженое, изредка давая лизнуть и котенку, и слушать умозаключения зверя.

– Во-первых, закрой глаза – я просканирую мозг. Авось пойму, куда Вирха дела.

Я недоверчиво хмыкнула, но глаза закрыла. Душой овладел пофигизм. Думать не хотелось совершенно, разумно предполагая, что психика все-таки не выдержит.

Мягкая лапка коснулась лба и ласковые волны тепла прошли сквозь нее, окутывая туманом больную голову. Резко захотелось спать. Но не дали. Легкий укус за палец, и вот я снова открываю глаза, вопроситнельно глядя на серую мордочку.

– Гм… ну не знаю, как и сказать. Я выгнула дугой правую бровь, молча ожидая продолжения.

– Короче, Вирх… никуда и не уходил.

– Нда? – мороженое капнуло на штанину, прийдется спускаться к воде и замывать.

– Угу, вас там теперь либо двое, либо же просто он вчера сильно ударился головой и ты – его временное помешательство. Весело.

– и что мне теперь делать?

– а что хочешь. Надеюсь, со временем все пройдет само. Мне же пока достаточно просто того, что с хозяином все нормально.

Я усмехнулась и встала. Котенок, обиженно мявкнув, упал в траву и уже отттуда хмуро наблюдал, как я захожу по колено в грязную воду. Утки вежливо отплыли, стараясь не мешать процессу внеплановой стирки.

– Эй, козел, куда? Дети ж смотрят, не вздумай топиться!

Угу, прямо сейчас наложу на себя руки и, булькнув, скроюсь под водой. Не дождетесь.

– Вирх. – неуверенно позвал котенок.

– Чего?

– А ты и впрямь…

– Стираю.

– Чего?

– Штаны стираю, не мешай.

– А-а-а…

Дальше все было, как в самом дешевом романе: на безоблачном небе сгустились грозовые тучи. Грянул гром, сверкнула молния и с треском вонзилась собственно… в меня. Я заорала, вода вокруг забурлила, накатывая непонятно откуда взявшимися метровыми волнами. А в грудь врезалось что-то небольшое и колючее. Потом – полный мрак и смешная мысль о том, что я все-таки утоплюсь.

Тепло. Уютно. Уже второй раз за прошедшие сутки я прихожу в себя, лежа в мягкой теплой кровати. Видимо врали все романы о том, что после обморока обязательно должна быть холодная темница с залежами крыс. Ничего подобного, даже котенок, свернувшийся клубочком около груди, не раздражал. Из любопытства открываю правый глаз, пытаясь понять где это я очутилась.

Не общага – это точно. Странная небольшая комната, полностью обитая деревом. Или же само строение деревянное…, не знаю. Около кровати за письменным столом, склонившись над древним манускриптом, сидит мужчина моей мечты и что-то пишет, поскрипывая длинным белым пером. Высокий, худощавый, с узким лицом и черными, как ртуть глазами, он так и излучал силу и увереность в себе. Волосы были короно и неровно острижены, что ему упорно шло. А нижнюю губу слегка прикусывали кончики острых клыков. Я тихонько вздохнула, любуясь идеалом и тихо млея от восторга: наверняка он-то меня и спас.

– Очнулся? Восторг сдох, не выдержав мысли о том, что я теперь тоже парень.

– Да.

– Вставай.

Пришлось кое-как выбираться из такой уютной и теплой кровати, стараять не разбудить кота.

– Вещи в углу, одевайся и можешь идти. Я угрюмо посмотрела на грязную кучу еще сырой одежды.

– а-а-а…

– Можешь не благодарить. Я всех спасаю. Меня перекосило – в общем-то и не собиралась.

– А как тебя…

– Вас, – уточнил идеал, продолжая скрипеть пером.

– Вас зовут? – не стала я возникать.

– Как надо, так и зовут. Вали отседова.

Я надулась, демонстративно нагнулась к одежде и с ужасом увидела, как с поднятых штанов капает вода.

– Они мокрые.

Перо перестало скрипеть, на меня впервые посмотрели. я перекосилась в улыбке.

– И что дальше? Хочешь – иди без штанов. Мне в общем-то все равно.

Я засопела и попыталась росунуть ногу в правую штанину. Нога не лезла, по телу прошла дрожь отвращения.

– гадость. – ни к кому конкрено не обращаясь.

Тяжелый вздох и что-то синее, кинутое в меня. Попали в штаны, которые тут же зашипели. Я испуганно бросила их обратно в кучу и теперь шипела уже вся одежда. Мужчина снова склонился над пергаментом, макая перо в чернильницу.

– теперь все сухое.

Я недоверчиво потрогала и радостно принялась облачаться в уже теплые вещи.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Я неуверенно застыла посреди комнаты.

– Ну, я пошел?

– Ага. Постояла еще немного.

– Досвидания.

– всего доброго. – скрип стал напряженным.

– Еще раз спасибо за все, – не унималась я, переступая с ноги на ногу. Мне не ответили, а спина сильно напряглась.

-я говорю, спасибо! Перо треснуло в пальцах, он встал.

– Тебе помочь? – тихо, пристально при этом глядя в глаза.

Я отрицательно мотнула головой, подошла к кровати, взяла котенка и сделала пару шагов к двери. Ощущение, что за мной наблюдают не покидало ни на миг.

– И все же… – уже берясь за ручку двери протянула я, – как Вас зовут?

Ко мне подошли, рывком распахнули дверь, сильным тычком в спину вышвырнули из комнаты и с грохотом дверь захлопнули. Я врезалась в стену, со стоном села на пол и угрюмо посмотрела на валяющегося в обмороке котенка. Он как раз был между мной и стеной, так и не успев проснуться. Обидно.

Нет, ну так же нельзя! Я встала, огляделась по сторонам, увидела чьи-то грязные сапоги и радостно схватила один. Вернувшись к двери и удерживая одной рукой котенка, я грохнула пару раз сапогом по двери, после чего бросила сапог у порога и как можно быстрее скрылась за поворотом коридора.

Тишина. Осторожно выглянув и разочарованно вздохнув, я снова вернулась, взяла сапог и… так обколошматила его об дверь, что аж рука заболела. Послышалась ругань и звук отодвигаемого стула. Бросив сапог, я снова скрылась за поворотом коридора. Уже оттуда я услышала, как распахнулась дверь, как стучали в соседнюю, и как из соседнего номера моего спасителя некультурно послали в то самое место. Спаситель, доведенный до ручки, вызверился, выломал дверь, уделал тем самым сапогом того, кто его послал, после чего вернулся в номер и… снова грохнул напоследок дверью.

– Чего это он, – держась лапкой за голову поинтересовался котенок, только что пришедший в себя.

– характер. – туманно пояснила я.

– Нда? А кто это меня так… больно ушиб?

– так вышло, – отмахнулась я, и, не обращая внимания на удивленные глаза кота, снова храбро пошла к двери.

– Да, кстати, а имя-то у тебя есть?

– да, кажется. Я покосилась на пушистика.

– и какое?

– Мурз. Я усмехнулась.

– между прочим, древнее и очень редкое дворянское имя, так что нечего ржать.

Но я уже стучалась в дверь ногой, не обращая внимания на возмущение обиженного пушистика.

Дверь открыли сразу. В руках его хозяина был длинный меч, а в глазах – мой кровавый фотопортрет. Я лучезарно улыбнулась, подошла к нему и страстно поцеловала в щеку, прижимаясь всем телом. После чего скромно обошла по дуге застывшего все в той же позе спасителя и аккуратно села на кровать, ожидая, когда в широко распахнутые глаза вскарабкается первая мысль.

Котенок тоже находился в ступоре. Видимо, все еще воспринимал меня, как своего прежнего хозяина. Я тихо хихикала в кулак, наслаждаясь тишиной и моментом. Радовалась я не долго.

На этот раз меня вышвырнули из окна, вместе со стеклом. И выжила я только благодаря тому, что падала с первого этажа. Котенок упал сверху, очень ругался и называл меня нехорошими словами. Подумав – поняла, что он прав. Я явно переборщила и высунувшаяся из окна красная злая рожа была живым тому доказательством.

– Если еще раз увижу – убью!

– Так ты ж сам меня спас! – возмущенно, пытаясь при этом подгребсти под себя разъезжающиеся ноги. Котенку-то хорошо – упал на мягкое, тобишь на меня.

– И уже жалею!

– Я, может, спасибо хотел сказать!

– Что?! – в голосе почти истерика.

– ничего, – это я буркнула под нос.

– Так, короче…

– А слуга тебе не нужен? – я только что огляделась по сторонам и резко осознала, что явно не в своем родном мире. Лошади, ржущие у привязи были явным тому подтверждением, да и котенок что-то такое пытался сказать мне в коридоре.

– Нет! – но прежней злости я уже не заметила. Будем давить дальше. Одна я тут точно пропаду, тем более не зная ни законов, ни порядков этого измерения, или что там у них. Мозги работали судорожно, пытаясь стабилизировать полную нестабильность. Я подняла глаза и твердо взглянула в его черные, с искрами в глубине.

– А ты подумай: платить не надо, все исполню, да еще и магией если что, помогу. Плюс… – я улыбнулась, вытаскивая клыки из неба на всю длину и сильно рискуя быть непонятой.

Он внимательно на меня посмотрел, нахмурился и… внезапно успокоился, изучая необычную улыбку стоящего под окном паренька.

– Заходи. После чего скрылся внутри комнаты. Я радостно заулыбалась – есть контакт с аборигеном.

– Поздравляю, – мрачно сообщили откуда-то снизу, – так улыбнуться охотнику на вампиров способен не каждый. Продемонстрировать клыки… только полный идиот.

В животе стало пусто и холодно, улыбку заклинило на лице, а в комнате уже раздавались странные щелчки.

– А чего это там щелкает? – не переставая улыбаться, поинтересовалась я.

– Арбалет серебром заряжает, – задумчиво сообщил котенок и куда-то пошел. Я икнула.

– Ты идешь? Или все же поднимешься в комнату? – сарказм зашкаливал.

Я резко развернулась и побежала за котенком. Ну нафиг этих аборигенов, сама разберусь, как тут жить.

– Стой, нежить! – и мимо уха просвистел первый болт…

Вот когда я поняла, что такое быстро бегать. Подхватив котенка, я рванула так, что только ветер засвистел. Котенка впечатало мне в грудь, он что-то орал, но я не слушала, набирая и без того не маленькую скорость.

– Чего? – крикнула я, перемахивая через забор.

– Я говорю правее давай!!! Там ворота-а-аа….

Я свернула, во что-то врезалась, побежала дальше, на ходу выкровыривая пушистика из того, во что врезалась, рванула дальше и вскоре увидела впереди те самые ворота, открытые почему-то даже на ночь.

– Ты как? – рявкнула я в ухо симулирующему обморок Мурзу. Мурз заорал от неожиданности и вцепился в руку всеми когтями разом. Я сцепила зубы, стараясь стойко это вынести. – так ты как?!

– Сволочь! – прочувствованно крикнули мне в ответ.

Я успокоилась, значит все впорядке. А мимо ноги просвистел еще один болт. Оглянувшись на бегу – увидела скачущего на коне вслед за мной недавнего спасителя.

– А-а-а-ааа…!!!!!! – заорал котенок.

– Оторвемся, – крикнула я в ответ, не отводя взгляда от всадника.

– Ворота-а-а-аааа….!!!!!!!! – завопил пушистик еще сильнее.

Я удивленно обернулась обратно… и с силой впечаталась как раз в правую створку. Снизу послышался стон, переходящий в вой, я сползала на твердую землю.

– Зараза, – простонали из области живота.

– Жив? – прохрипела я, пытаясь встать.

– НЕТ!

Я кивнула и кое-как, держась одной рукой за створу, встала на подкашивающиемся ноги. Котенок из последних сил лечил себя магией, выдавая мне, кто я есть. А передо мной встал на дыбы резко остановившийся жеребец, взбивая копытами воздух и выворачивая длинную шею. Всадник держал в руке нацеленный на меня арбалет и крепко сжимал поводья. Не оторвалась. Жаль.

– Ну что, вампиреныш, добегался?

– Иди на хрен! – храбро, прижимаясь спиной к воротам. Перед глазами все еще плыло и мелькали искры. Нда-а-а, не хило я врезалась. Как еще кот выжил – не понимаю.

– Готовься, если не будешь рыпаться – попаду сразу в глаз и ты почти ничего не почувствуешь. Это почти меня напрягало. Глаз почему-то было очень жалко.

– А может, договоримся?.. Но он просто спустил курок.

Я все-таки дернулась. Висок обожгло, а на щеку и плечо брызнула свежая кровь. Болт, разорвав ухо, вонзился в дерево и застыл в нем. Начала просыпаться боль, злобно жаля разорванные нервы. А с ней проснулась… ярость.

– Странно, серебро ранившее вампмра, просто обязано его сжечь, – нахмурился всадник.

– если только он уже успел отведать человеческой крови, – ехидно просвятил нас котенок, изучающий кривой и местами лысый хвост. На меня смотрели уже с интересом.

– Новообращенный?

Ярость затуманивала мозг. Клыки царапали губу, полосуя тонкую кожу и давая почувствовать дурманящий вкус крови.

– Хотя нет, новенькие так уматывать не умеют. Тебе точно не меньше ста лет… не понимаю.

Я прыгнул. Рык испугал даже меня. Острые длинные когти вонзились в его грудь. Свиснул второй болт, резанув болью в плече, но это только раззадоривало. Котенок остался сидеть у ворот, хмуро наблюдая за процессом – если что, должен вмешаться. Пока все под контролем.

Клыки впились в шею охотника, а рот мгновенно наполнился дурманящим вкусом теплой крови. Боль, всплеск и вот я уже снова врезаюсь в ворота, пробиваю их насквозь и падаю на землю. Встать.

Кое-как фокусирую взгляд на идущем ко мне и зажимающем рану на шее охотнике. Ярость голодной смертью взвыла внутри. Броситься вперед, сплестись в смертоносном клубке, почувствовать нож, пронзающий бок и дотянуться когтями до его сердца…

Его глаза черною тьмою выжигали душу, не отрываясь от моих. Я улыбнулся и медленно провел языком по клыкам. Он сжал зубы и повернул нож в ране. Больно. И… сладко. Склоняюсь над ним, не отпуская сердце в клетке когтей. Вторая рука держит его кисть с ножом, а зубы уже снова входят в горло, с наслаждением разрывая тонкую вязь сосудов и наполняя рот кровью…

– Урод, – хрипло, на ухо, не в силах пошевелиться, едва не теряя сознание от боли.

Я улыбнулся. Охотник был хорош, но такой скорости он просто не мог ожидать. Скорости трехсотлетнего вампира, умеющего гораздо больше любого виденного им до меня.

– Ты теперь мой, – на миг отрываясь от раны, широкая улыбка открывает зубастый оскал.

– Обойдешься, – и столько ненависти в глазах. И еще один нож достает сердце.