А баба яга против!

Глава 3 Дом милый дом, или не совсем?

Все резко потемнело. Я визжала как оглашенная. Дышать было не чем. Мы с дядькой Никодимом все вертелись как юла вокруг своей оси. И в какой-то момент я рухнула на землю покрытую травой, но дышать все еще было нечем. Снизу земля, сверху мохнатое существо. Я с трудом спихнула его с лица и задохнулась от вида окружающего и того кто восседал на моем лице.

Это был Геша, но только размером он был с пантеру. И вид у него был такой же дикий. И цвет не персиковый, а черный. А вокруг меня была не моя квартира, а лес. Везде высоченные ели с необъятными стволами поросшие мхом и раскидистые густые ветки. Даже свет казался зеленоватым. Я крутила головой и не могла ничего вымолвить от удивления. Кругом было слышно трели птиц, пахло травой, лесом и цветами. Запах знакомый с детства. Я сидела на мягкой траве, и все это было не реально.

— Вставай девица краса, домой возвратилась, не время рассиживаться. Треклятая нечисть ищет-рыщет. Домой пойдем к прабабке твоей.

Я до этого ошалело оглядывавшая местность повернулась к домовому.

— Прабабка? У меня есть прабабка?

Домовой, похоже, торопился. Поэтому засеменил по тропинке, и я вынуждена была поторопиться за ним.

— Вот говорила мне Видана, что одни беды мы с Зинушкой в человечьем мире повидаем. Так оно и вышло. Надо было дите здесь прятать. Здесь. Да только глупая Зиновия все обещанного Цветане держалась. И что же? И сама сгинула и девочку не уберегла. Нашли и средь людей, да как споро.

Дядька Никодим все причитал и причитал, жалуясь вслух сам себе. А я шла следом по утоптанной узенькой тропинке. Шли мы не очень долго, и тропа была, какая-то необычная, я сразу заметила. Я всего лишь шажок сделала, а то место где мы приземлились уже очень далеко позади от нас осталось.

Тропа нас привела к дому на курьих ножках. Только ноги не куриные были, а из дерева вырезанные. Бревенчатый дом. Небольшой такой. С метр над землей возвышался. Ну просто домик бабы яги.

Как только мы подошли домовой запрыгнул на порог и постучал деревянной ручкой двери. Все как в сказке. Дверь открылась и на пороге стояла сгорбленная баба-яга. Ну точно. Только не такая страшная. А более приятная на вид. Платок на голове повязанный, расшитая цветами и орнаментом рубашка, темная юбка в пол и передник с карманами. В руках она держала рогач черенком вниз. На морщинистом лице ярко сияли васильковые умные глаза.

— Ааа это ты Никодим. А я думала леший прохиндей снова балует, вот я ему покажу. — И женщина затрясла орудием труда перед нами. — Кто это с тобой?

— Правнучка твоя Видана Никитишна. Дочка Цветаны. Вот привел домой. А то напали нечестивые. — пробурчал домовой.

Бабуля пронзительно посмотрела на меня. И протянула.

— Ааа бесовское отродье. Ну чего уж теперь, проходите. — и махнула рукой скрываясь в доме.

Меня покоробило её обращение. Но я хотела все выяснить. Поэтому смолчала и пошла вслед за домовым.

Внутри изба была больше и на много. Широкая лавка под стенкой. Стол рядом с ней. Печь и полки, заставленные горшками. Метла в углу и вышитые рушники с сушеными пучками трав. Ну точно обитель бабы яги. Огромное окно с резными ставнями слева от печки.

Бабка стала у печи, нам махнула в сторону лавки.

— Чего надобно Никодим?

Домовой хитро поглядел на старушку.

— А что Аглая и тебя супротив дитятка науськала??

Бабуля усмехнулась.

— Да что ж я правнучку прогоню? Да токмо бесовское отродье оно и есть. Чуешь каким духом несет?

— И каким же?! — хмуро спросила я.

— Нечестивым. Вампирским. Ты дочка не серчай. Да только отец твой коровопивец задурил голову девке, внучке моей. И сгинула сердешная. Обманул он её. И обидел. Неча с нечистыми любовь водить. Аглая правильно ругала её, велела отдать дитя. Да только нашего в тебе больше. Хоть и пахнешь ты ими.

Я сидела как оглушённая.

— Бабушка расскажите мне, вы знали тетю Зину? А мою маму? А отца?

Я подскочила к бабуле и схватила её за руки, взмолившись.

— Расскажите мне все, я ничего уже не понимаю.

— За стол садись. — скомандовала она. — Накормлю вас сначала и расскажу все что знаю. — произнесла она доставая из печи глиняные горшки. — Чой то Никодим девоньке ничего не говорил?

Домовой развел руками мол не успел и ладно.

— Хорошо. — бабуля поставила предо мной тарелку с едой и продолжила. — Мать твоя Цветана, девка безголовая была. То к магам сунется, то демонам насолит. Правильно её Аглая розгами порола да не уберегла. Мы народ земли. Охраняем леса и зверье лесное. Люду простому помогаем коль надобно. А маги проклятущие и нечестивые ироды всё воюют меж собой, и сами гибнут, и землю рушат. Вот Цветана им перцу то и сыпала под хвост, не одна она, ведуньи с разных земель прибывали, им мстить за поля поруганные, да леса поломанные. Да только сколько верёвочке не виться, все одно конец будет. Так и поймали её маги, да заперли в подземелья. Там то и повстречала энтого непутевого.

Бабка сплюнула на пол, а я перестала, механически скрести ложкой о миску. Есть совсем не хотелось.

— Кого встретила? — спросила я.

— Да знамо кого! Отца твоего. Кропивец непутёвый. Попался магам, казни ждал. Да встретил он Цветану. Говорит, я не виноват ни в чем. Война меж светлыми и тёмными. Нам вампирам нет дела до леса. Помоги мол. Ну подсобить она ему согласилась. А ведьма деточка сил имеет немеряно, да токмо без лесных духов не управится нам с колдовством. Она ему силушки и отмеряла много, тот и вызволил её. Да влюбился непутёвый. Редко это бывает, редко. Вот и унес на крыльях девочку нашу. Да и она полюбила этого. Благословенья у Аглаи просила, да токмо все супротив были.

Я задумалась. Огромная голова Гешки легла мне на колени, и я автоматически её погладила.

Старушка присела рядом.

— Не было покоя Аглае. Чуяло материнское сердце тревогу. Как понесла Цветана в лес к матери вернулась. Ведьме лес нужен как воздух. А как к своему непутёвому пришла с новостью, так и обомлела сердешная. Клыкастые эти говорят, женился он, а ты, мол, врешь, и не признали дитя. Быть такого говорят, не может. Что бы ведьма да от вампира понесла. А любовь она чего творит! Они энтого своего-то женили. На своей да из знатного рода. А мать твоя в лес ушла. Спокойнее нам в лесах. Все родное здесь нам, близкое. Да как ты появилась, пришел главный клыкастый за своим. Мол, ребенок наш отдавай, мы воспитаем. Цветана прогнала. Да как! Думали с ведьмой связываться легко, а он вона как получилось! — старушка захохотала. — А энтот непутёвый как узнал, приполз и просил и молил, обманули его говорит, сказали, что мать твоя от другого понесла, изменила ему. Мы ведьмы и любим всей душой и ненавидим ею. Прогнала его. Домой вернулся. — бабуля вздохнула тяжело. — Так и жила Цветана с камнем обиды на сердце. Зиновия ей во всём помогала. Да только тоска её съедала. Вот ослабла. А тебя крошку украли. Цветана, соколица ясная, вырвала кровиночку свою из лап когтистых. Да какими тратами. Это и подкосило ее совсем. Аглая горевала, как померла она. Хорошая она ведьма. Да токмо обида на мир у нее камнем на душе лежала. Извела этого непутевого, а может и сам помер. Но Аглая тебя, ни света белого видеть не хотела, как дочь схоронила. А сестра её Зиновия тебя и подобрала. Унесла от собак этих ищущих. А далее девонька токмо ты знаешь, как было. Да вона как всё обернулось.

Я застыла задумавшись. Странно все получается. И верится и не верится. Вот переварить все придется. Только позже когда хотя бы часть всей информации уляжется у меня в голове. Я поднялась из-за стола.

— Спасибо бабушка. И за рассказ ваш и за обед. — я двинулась в сторону двери. — Дядь Никодим?..

— Далечя собралась, ягодка? — в дверях стояла тёть Зина, но только в народном одеянии. У меня на глаза навернулись слёзы.

— Аглая! — домовой подскочил и поклонился. — На метле добралась, али в избе приковыляла?

Внимательнее посмотрев на женщину, я и вправду отметила, как она отличается от теть Зины. Очень даже отличается. Хотя на первый взгляд одно лицо.

— Здравствуй внученька. — женщина раскрыла объятья и шагнула ко мне.

Я отшатнулась. Ведьма усмехнулась.

— Не глупа. Хорошо ли Зиновия тебя обучала? Токмо в капкан мой ты уже угодила. В топи и потопнешь. — усмехнулась Аглая.

— Вы это что? Проверяли меня что ли? — удивленно посмотрела на неё.

— Паршивая из тебя ведьма получится или медведь задерет или демоны пожрут. — хмыкнула она.

Я выпучила от удивления глаза. Вот так бабка у меня.

— Чего ж ты Аглая сразу к делу? Али не рада внучке своей? — ехидно поддела старушка.

Ведьма крутанулась в сторону бабули. Руки в боки уперла, и сварливо запричитав.

— Вы мамо, куды не надо, туды и не лезьте, сама знаю, как внучку свою воспитывать. Ей ласка моя без надобности, Зиновия её избаловала, да изнежила. А мать ей земли-то свои в наследство передала. Как она теперь в лесу управится? Северная часть почитай четвертину века без хозяйки стоит. Кто мне там хозяйничать станет? Она? — и женщина ткнула в меня пальцем.

— И шо? — выдала бабка. — Если б рот открыла, да доброе слово молвила, язык бы себе не переломила.

— А ты, перечница старая, не лезь! Не лезь! Я ей помочь хочу. Доброго слова мало будет. Рогатые землю носом роют, её разыскивают. Неча разговоры разводить. Жить как-то девоньке надо. Видать супостат клыкастый много выгоды от моей внучки получит. Да только не бывать этому. Я клятву Цветане дала, что никто дочь её силою не заставит. Хоть и наполовину вампирское отродье, да только ведьма она! Как есть ведьма!

Женщины посмотрели на меня, а мой шок и удивление переросли в истерику. В следствии чего я выдала.

— Однако здравствуйте! — и захохотала. Смех постепенно перешёл в плачь, и я прорыдала на плече у бабули Аглаи весь вечер пока не уснула.