80 лет форы

23 марта 1942 года, поздний вечер.

Ночью с разных аэродромов начали подниматься многочисленные бомбардировщики Ил-4. Восемь месяцев чудовищного напряжения на авиастроительных заводах и не менее серьезных усилий по подготовке летчиков сделали этот вылет возможным. Ровно триста сорок девять самолетов держали курс на Пенемюнде. Каждый из них нес несколько бомб. Как фугасных, так и зажигательных – с фосфором и напалмом. Это будет воистину адская ночка для обитателей главного полигона Третьего Рейха.

Майор Сергей Терентьев уверенно вел свой самолет сквозь тяжелые дождевые облака. Благодаря новому оборудованию, это было не так уж и сложно. Как оно работало, Сергей так и не понял. Инструктировавший лётчиков военинженер быстро пробарабанил что-то про очень короткие волны, зато долго и тщательно тренировал под приглядом особиста обращаться с самоликвидаторами, встроенными во все блоки. Главное – теперь пилот и штурман могли видеть и в темноте, и сквозь тучи соседние самолёты в строю и очертания рек и озёр на земле. Так что майор был уверен – через два часа восемь крупнокалиберных бомб, дремлющих за его спиной в бомбоотсеке, обрушатся точно на немецкие головы.

Все члены экипажа были напряжены. Их Пе-8 был одним из двадцати своих собратьев, несущих новый тип бомб. Что это за тип – а это были боеприпасы объемного взрыва – майор представлял себе довольно смутно, все, что он знал – что их очень сложно делать, и что их пока очень мало. И что они значительно мощнее обычных.

Недалеко от цели идущие строем «Пешки» и «Ильюшины» обогнали еще одну большую группу тяжелых самолётов. Три сотни старых добрых ТБ-3 должны были сбросить свой бомбовой груз по целям, обозначенным первыми волнами.

Огромная армада шла на максимальной высоте и пока, судя по всему, замечена не была.

Адольф Штехер стоял в карауле. Его клонило в сон, но он мужественно держался. Потому как все знали: если заснешь на посту, а тебя поймают – отправят на фронт. А там идет такая мясорубка, выжить в которой представляется маловероятным исходом. Поэтому – не спать!

Но ничего не помогало. Выпитый перед дежурством шнапс сказался на солдате Вермахта не слишком хорошим образом – Адольф уже начал дремать, когда ночную тишину разорвал вой сирен воздушной тревоги. Это помогло – желание поспать мгновенно исчезло. Штехер начал вглядываться в небо, по которому уже сновали лучи зенитных прожекторов. Естественно, советские самолеты он не увидел. Но жуткий звук падающих бомб узнал. И залег в небольшую ямку у дороги. На всякий случай, а то мало ли.

Последующий кошмар запомнился тезке Гитлера на всю оставшуюся жизнь. Даже много лет спустя, он часто просыпался в холодном поту, видя во сне кошмарные картины Пенемюнде.

Первая волна самолетов сбросила вперемешку зажигательные и фугасные бомбы. Вторая волна – фугасные и объемного взрыва. Третья – снова зажигательные и фугасные.

Чудовищные взрывы и огромные пожары сливались в нечто, весьма похожее на филиал ада. И хотя «Огненного шторма» не получилось, ракетного центра Третьего Рейха больше не существовало.