Глава I. Пробуждение

Поток тёплого воздуха вызвал не только чувствительность к окружающему миру, но и привёл кого-то в комнату девушки.

Тёплая мужская рука аккуратно коснулась рыжих прядей, как бы пробуя, чувствует ли она его касания. Второе движение было увереннее. Мужчина погладил девушку по голове, замерев возле уха, и, заправив выбивающуюся прядь, запустил свои длинные тонкие пальцы в кончики её волос.

Завершающим этапом был шёпот. Мягкий, бархатный, с лёгкой хрипотцой голос раздался возле ангельского личика Лалит.

– Просыпайся, просыпайся, моя милая Лалит…

Веки задрожали, когда они открылись, их ослепил яркий, даже огненный солнечный свет. Серые глаза начали быстро моргать и в то же время прощупывать происходящее вокруг себя.

Наконец они остановились на собеседнике, но тут же округлились. Когда юная Шимо услышала шёпот, то подумала, что кто-то из хранителей решил её навестить. Чувствительный и мужественный Грейс или же эмоциональный и активный Седрик…

Но эти глаза не принадлежали никому из них. Две совершенно разные радужки смотрели куда-то глубоко. В самую душу… В самое сердце…

Белый зрачок был каким-то мистическим в сочетании с такими же снежными ресницами и бровями. Второй зрачок – голубой – сиял на фоне первого. Там не было единого цвета, внутри него бушевал океан или гремело небо сказочных оттенков, но что-то придавало ему мрачности, боли, тяжести и переживания. Это был шрам. Тёмный участок, по длине от брови до середины носа смотрелся небрежно, по сравнению с фарфоровой кожей юноши. Но это не мешало его красоте. Он был невероятно красив… Таких увидишь разве что в мечтах.

Бровь возле океанического глаза поднялась вверх. На лице проскользнула улыбка, и силуэт тут же растворился.

Лалит села в кровати. Она резко подскочила, из-за чего в глазах моментально потемнело. Рядом с местом для сна стоял деревянный табурет, на котором, скукожившись, сидел Люмьер-старший и задумчиво смотрел в окно, пока не проснулась Шимо. Кудрявый мужчина аккуратно надавил на её тело, чтобы та вновь приняла горизонтальное положение.

Взгляд хранителя был беспокойным. Он бегал туда-сюда по комнате в надежде зацепиться хоть за какой-то лучик. Такое поведение было не характерно для Грейса…

В отличие от странного сна, в окно бились не солнечные лучи, а лунные. Переведя взгляд в сторону противоположной стены, рыжеволосая поняла, что только-только наступает рассвет.

Рука хранителя легла на плечо девушки. И вот тут-то она почувствовала разницу между этими двумя мужскими руками.

«В чём дело?» – она спросила это не вслух, а про себя. Голосовые связки ещё были не в силах вести сложный диалог, и поэтому в ход вступили мысли, которые представитель стихии огня прекрасно слышал.

– Лалит, у нас проблемы… – голос Грейса был подавлен, из его уст очень тяжко выходили слова. – Вся моя семья потеряла силы. Ни Софи, ни Тео, ни Сед не чувствуют связь со стихиями. Я тоже её потерял, потерял ту ниточку, что нас связывала, но… Я до сих пор её ощущаю и понимаю, что что-то могу и сделать, но на более масштабные задачи моей энергии, увы, не хватит.

Рыжие волосы невольно упали на удивлённое лицо хранительницы Эфира. В комнату заглянуло красное свечение, исходящее от встающего солнца.

– Г-грейс, почему? Что случилось? – её голос дрожал. Интонация то повышалась, то обрывалась обратно вниз. – Всё ли в порядке с ребятами? А филислы? Вообще, который сейчас год и сколько я спала?

Мужчина, чьи каштановые волосы так красиво ложились на плечи, а карие глаза были потерянны, убрал свою руку с плеча девушки и запустил их в свои кудри.

Он молчал, возможно, подбирал слова, возможно, просто не хотел нарушать баланс тишины.

– Прошло сто лет, Лалит, – наконец прошептал он. – Ровно сто лет, как ты уснула. Сегодня твой 119-й день рождения, и именно в этот праздник на нашу жизнь обрушился страх, самый настоящий, животный. Даже я, мудрый и взрослый мужчина, не понимаю, что мне делать и как защитить свою семью…

Его голос предательски дрожал. Очень тяжело видеть близкого человека в таком состоянии, до конца не осознавая ситуацию.

Рыжеволосая привстала на локтях, а потом и вовсе села в кровати. Темнота в глазах давно прошла, и голова не так страшно кружилась. Сам факт того, что она уснула так надолго, пугал. Но она могла объяснить это явление, ведь Лалит стала Эфиром, а это тяжёлая стихия, прочувствовать которую ей только предстоит. Поэтому и потребовался столь долгий сон, чтобы быть готовой к развитию могущественной энергии.

Девушка аккуратно взяла мужскую руку и, потянув её на себя, усадила Грейса рядом с собой. Положив, голову ему на плечо и посмотрев в окно, вид которого набирал большую красочность, она всё же попросила Люмьера объяснить всю ситуацию.

– Твоя стихия набирает активность до и после рассвета, потом, как ты знаешь, она становится менее активной и больше умиротворённой. – Серые глаза медленно моргнули в знак согласия со словами наставника. – За полчаса до моего прихода в твою комнату случился толчок. Мощный. Он состоял из вибрации и сильных световых волн. Странное сочетание звука и света. Мы все сидели в беседке возле твоего дома, филислы вместе с нами. Фрашил верно караулил тебя возле входа в дом, он каждую ночь ложился рядом с тобой и усиливал твой энергетический поток. После удара Софи рухнула на колени к Седрику, того пробила сильная дрожь, после которой он потерял сознание. Теодоре-Лейле, которая сидела с Лэндом на траве и подпитывала своей энергией почву, словно прилетел нож в спину. Она не упала, а упорно начала сражаться с таким «приветом», но всё же боль взяла своё. Тео также рухнула на землю, рядом с котом. Ты прекрасно знаешь, что мы не чувствуем боль как нормальные люди, но это была волна на нас. Именно магическое поле, против стихийцев…

У кудрявого мужчины затряслись пальцы, он сжал их в кулак и, задержав свой взгляд на одной точке, смотря в пустоту, продолжил свой рассказ:

– Что касается меня, энергетика подобралась ко мне в самую последнюю очередь… Мы с Хотом и другими филислами ринулись помогать нашей семье. Как вдруг я почувствовал странное покалывание в пальцах, которое растеклось по рукам, затем по ключицам и подобралось к сердцу. Меня словно током ударило. Я упал на колени и пытался закричать, но не выходило. Внутри меня играли огни, которые прожигали всю мою силу.

Грейс замолчал. Он поднялся с кровати, и Лалит тяжко вздохнула. Непонятно, из-за истории или из-за ухода наставника. В первом случае действительно всё выглядело как страшный сон, и если сейчас она протрёт свои дождевые глаза, то к каждому вернётся сила, мир заиграет новыми красками. Но этого не произошло…

Что касается второго случая, она хотела, чтобы Грейс ещё задержался рядом с ней. От него исходило тепло, как бы странно это ни звучало. Огонь не только его силы, но и отцовское пламя, которое тушило больное сердце юной девушки. Люмьер-старший заботился о брате и двух сёстрах, он ценил их больше всего на свете и готов был пожертвовать всем ради них. С появлением Лалит в их жизни опека старшего оказалась рядом с ней.

Девушка поднялась с кровати и, закутавшись в одеяло, подошла к окну. Вид был чарующий… Мягкий оттенок красного, который не бил в глаза, а приятно сочетался с оставшимися лунными бликами, гладко ложился на утреннюю деревню Люмьер.

Грейс покинул комнату Лалит, и она принялась прихорашиваться. Их диалог на этом закончился, но многое ещё было мутным. Поэтому девушка ждала продолжения рассказа в течение сегодняшнего дня.

***

Шимо вышла на террасу. Вдохнув утренний свежий воздух полной грудью, она повернула голову в сторону беседки, где увидела лежащего возле неё Фрашила.

Лев, почувствовав свою хозяйку издалека, благородно поклонился и уверенным шагом направился в её сторону. Как и в первый день их знакомства, они оба прислонились друг другу лбами. Рыжеволосая запустила руки в пышную гриву филисла. Фрашил прикрыл глаза в знак покорности и просто от наслаждения.

Вдали показался силуэт юноши. В нём она сразу узнала Седи. Он был слаб, по нему видно было, как тяжело ему даются быстрые шаги.

Рядом с хранителем летит Винде, по птице видно, как он сильно переживает за своего друга, наставника и ученика.

Лалит ринулась в его сторону. Она никогда так быстро не бежала. На глазах выступили слёзы радости и грусти. Радость от того, что Седрик жив, что они вновь видят друг друга. Грусть из-за его состояния, ей тяжело было видеть близкого человека в подавленном состоянии…

Девушка повисла на шее Люмьера-младшего. Брюнет пытался её удержать, но не смог, и они оба повалились на покрытую росой траву.

– Лисёнок, ты выглядишь просто ураган! – улыбаясь и трепля макушку Лалит, прошептал Седрик. А ведь действительно. На рыжеволосой красотке было одеяние Эфира. Белое платье с золотыми вплетениями подчёркивало фигуру девушки. Верх приоткрывал ключицы гладкой кожи, а низ вроде и прилегал к телу, но в то же время и расширялся в подоле. Золотая диадема в виде венка очень аккуратно и эстетично смотрелась на рыжих, распущенных и слегка кудрявых волосах Шимо.

Седи ничуть не изменился. Все те же лесные глаза, которые блестят озорной искрой, улыбка до ушей, тёмные волосы, беспорядочно падающие на лицо. Всё это он. Всё это Седрик Люмьер…

– Я соскучилась, – пробубнила девушка в плечо друга.

Юноша привстал на колени, а затем и вовсе поднялся и подал руку невесте. Именно такая ассоциация возникает, когда видишь наряд Лалит.

Взяв друг друга под руку, они направились в сторону беседки, где уже собрались все хранители.

– Как себя чувствуешь?

Парень горько усмехнулся, а в глазах мелькнула не искра, а боль.

– Ужасно, Лисёнок, просто ужасно. Я не чувствую свою стихию, я не чувствую связь с ветром… Я не ощущаю его.

Покусанные губы затряслись на последнем предложении. Люмьер-младший переживал за эту потерю, и, видимо, не только он.

Когда они подошли к деревянной конструкции, все в первую очередь поклонялись Эфиру и потом только начали жаловаться на своё состояние и свой страх.

***

Солнце уже виднелось над горизонтом, а значит, время было около шести утра. Лалит не любила это время, ведь в этот час заканчивается активность её стихии и такой жизненный поток энергии вновь покидает её.

Вдруг на небе стали сгущаться тучи. Чёрные облака, взявшиеся из ниоткуда, свирепо прогремели, и пошёл дождь, стремительно переходящий в ливень.

Верхушки лесных деревьев зашумели. Из чащи вылетела стая птиц. В небе мелькнула голубая искра, и на поляне показались они…

Перед хранителями открылся вид на трёх мужчин. Двое из них были в чёрных накидках, а первый, что стоял в самом центре, прятался под белой тканью. Рядом с силуэтами показались животные. Судя по всему, тоже филислы, но какие-то другие.

Лалит для начала прошлась по зверям. Белая змея с голубыми пятнами возле «главного», пёстрый филин с устрашающими жёлтыми глазами возле среднего мужчины и рыжий заяц возле самого низкого силуэта.

Глаза девушки поднялись теперь уже и на самих мужчин. Тот, что стоял в центре, был самым высоким и широким. Его ширину плеч можно было сравнить с бесконечным ручьём. Второй силуэт был немного ниже старшего и менее широкоплечим, сквозь накидку виднелась смуглая кожа. И самый дальний силуэт был меньше обоих и явно младше. Телосложение было слишком худым для их компании.

Рыжеволосая перевела свой взгляд вновь на мужчину в центре. В этот момент сверкнула молния и попала в центр поляны.

Буквально через мгновение капюшоны упали с голов юношей. Именно юношей. Каждый из них оказался не каким-нибудь старым дедушкой, заблудившимся в лесу, а молодым парнем.

И тут Лалит встретилась с уже знакомыми глазами. Один белый, другой голубой…

Сзади послышался тяжёлый вздох старшего Люмьера.

– Колдуны, собственной персоной…

Глава чародеев обратил свой острый взор на Грейса, а после он сжал свои пальцы в необычный жест, и появилась фиолетовая дымка. Гости так же ярко и быстро исчезли с поляны, как и появились.



Загрузка...