264

1

Здание, в зале которого у Андрея Борисова, бывшего военного лётчика, брали интервью, было построено совсем недавно, как и многие здания приходящей в себя Европы. Вообще третья мировая война не часто беспокоила Францию, за исключением нескольких крупных и кошмарных эпизодов, но изредка долетало и сюда, в том числе и в корпуса университета Страсбурга. К сожалению они были разрушены до основания за время боевых действий с 2062 по 2067 год. Но в течение последующих девяти лет всё что пострадало, не считая судеб людей, было восстановлено. Вот и сейчас участник боевых действий сидел, и во время обдумывания ответов поглядывал на потолок, который колонны поддерживали на высоте чуть ли не в десять метров, правда американская журналистка не очень давала сконцентрироваться на архитектуре и её голос и слова, почти без акцента, вырывали Андрея из собственных мыслей, так получилось и в данную секунду:

– Как думаете, - с улыбкой, поправляя нетронутые краской каштановые волосы, спрашивала она, - почему именно вы?

– Наверное организм попроще, - явно не серьёзно ответил мужчина, - хотя это всё шутки, на самом деле не могу сказать точно как из почти сотни кандидатов выбрали именно меня.

– Думаете случайно?

– Очень вряд ли, - пожал Андрей плечами.

Он посмотрел сквозь огромное стеклянное окно, заменяющее собой одну из стен здания, по размерам оно было равно колоннам, то есть протянулось от пола до самого потолка. За этой прозрачной стеной к горизонту тянулись поля с еле-еле вылезшей из под земли травой, нормальная ситуация для февраля в данной местности. Опять мужчину выдернул из собственных мыслей следующий вопрос журналистки:

– Часто ли вы вспоминаете о войне?

– Не могу сказать, что совсем о ней забыл, да и вряд ли нужно стараться это делать, тогда кажется она будет только ещё сильнее меня преследовать, - он как будто ещё не закончил говорить, хотя и нельзя сказать, что его перебили.

– И что именно вас преследует?

– В основном это всё выражается в снах, теперь уже не часто мне такое снится, но всё, что со мной случалось, во сне я могу пережить заново. Потом целый день не могу отделаться от всяких не самых приятных чувств.

– Можете рассказать о каком-нибудь сне?

Андрей, смотря уже в пол, поднял брови, без его ведома хмурившиеся над голубыми глазами, почесал щетину, которую уже вполне можно назвать и бородой, помассировал лоб и запустил руку в средней длины волосы, цвет которых сложно было так сходу определить, кто-нибудь назвал бы их коричневыми, кто-нибудь – рыжими и оба были бы правы.

– Вот последний раз снилась засада, в которую мы попали вдевятером, тогда на нашу базу напал большой отряд партизан и мы не были особенно готовы к бою, потому что это был, ну, можно сказать, глубокий тыл, похватали оружие, кое-как оделись, прыгнули в машины и поехали в более безопасное место, однако пару дронов – и мы уже передвигаемся пешком.

Глаза журналистки чуть расширились и Андрей это заметил, пожалуй только ему это и было видно из всей съемочной группы, для остальных Энни, так звали эту молодую девушку, которая по большому счёту была блогером и стримером, чуть погруженным в политику, чуть погруженным в науку, главным образом, из-за огромной аудитории, и была допущена к этому интервью. А его рвались взять и многие другие труженики медиасферы. Не стоит забывать и наличие подобных видео на её канале, это тоже сыграло положительную роль в выборе интервьюера. Бывший лётчик тем временем продолжил будоражить воспоминания, и возможно, свои душевные раны:

– Пришлось укрываться в каком-то сарае, но в общем-то для временной обороны он был не так уж и плох, казалось, что никакой дрон не видел как мы там прятались, да и кому вообще нужны вот несколько пехотинцев, откуда там кто-то мог знать, что есть и лётчики и наши операторы дронов тоже. В общем мы довольно долго успешно отстреливались, нас вот вот должны эвакуировать, противник удобно прёт с одной стороны, в общем насколько это возможно – всё в порядке.

– Но потом…- Энни кивнула сама себе, но как бы приглашая Андрея продолжать. – Потом дверь за нашей спиной открывается, я поворачиваюсь и понимаю: это не наши солдаты и автомат направленный лично на меня каждый раз заставляет меня проснуться.

– А что было в реальной жизни?

– В реальной жизни я уже тогда просто ни о чём не думал, подчинялся приказам которые не понимал, но как-то интуитивно всё было очевидно: бросить оружие, выйти в поднятыми руками, стать на колени, руки за голову. - Андрей посмотрел на журналистку вопросительно, не зная рассказывать ли что было дальше, она сочувственно и еле заметно подняв брови кивнула., - ну а потом был плен.

– Не хотите об этом?

– Не очень, хотя понимаю, что в том числе для такого мне и нужно с вами общаться, - он как мог вежливо говорил это, - но в общем-то там нечего рассказывать, выжил и слава Богу.

Девушка поняла, что донимать этого человека и пытаться как-то раскрутить его на дополнительные сведения не имеет смысла, он слишком уж явно приглашал её к следующим вопросам из её списка в телефоне, в него, кстати, она почти ни разу не заглянула за время записи, которая перевалила уже за два часа, сам Андрей настоял на том, чтобы это была именно запись, а не прямой эфир, потому что не хотел ляпнуть что-то несвойственное себе, а потом жалеть, что он пытался казаться круче чем есть, ну или хуже чем есть.

– Ладно, давайте к деталям вашего полёта, всё таки это первый полёт за всю историю человечества на другую планету, потенциально обитаемую, почему вас выбрали для этого мы не знаем, - она улыбнулась и пожала плечами, мол всего лишь повторяет его собственные слова, - но почему вам это нужно не смотря на все риски и не смотря на количество времени которое займёт полёт.

– Я пошёл в академию когда мне было 17 лет, только я её закончил, даже не успел по сути дела, как в шестьдесят втором началась война, от и до я пробыл на ней, пять лет, без ротаций, без отпусков, и даже так нам не хватало людей, за это время я заработал внушительную сумму денег и понимание того, что кроме как летать и стрелять мало что умею, да и когда эта программа начиналась мне не очень-то и хотелось уметь, в шестьдесят девятом году я и отправил документы на участие, под некоторым давлением своего командира, шучу, он просто мне посоветовал это сделать, ну и потом несколько раз напомнил. А насчёт опасности, то это вы скорее преувеличиваете, в симуляциях всё уже происходило тысячи, если не десятки тысяч раз и всегда всё было хорошо.

2

Это уже третий ноябрь подряд, когда Андрей безвылазно находится во Франции. Жил он здесь в сельской местности, в небольшой деревушке замкнутой на самой себе, потому что всё, чем можно было тут заняться немногочисленным местным жителям – это работать в магазине и обслуживать сельскохозяйственные дроны, тракторы управляемые автопилотом и другую коммунальную технику уже лет двадцать не нуждающуюся в каком-либо водителе. Что его расквартировали именно так ему очень даже нравилось, в отличие от Страсбурга, где он прожил первые два года, город конечно даёт неимоверный уровень комфорта, но шумы мешающие спать, пробки из-за которых он добирался до “работы” по два часа, да и внимание людей, довольно быстро стали утомлять, тогда ему и подыскали что-то более подходящее его предпочтениям.

Вот и нынешним утром Андрей встал когда ещё было темно. Явиться в Центр, как он, да и все остальные называли один из корпусов университета вынесенный за черту города, нужно было к девяти утра, сейчас было только пять тридцать. Он всегда вставал с запасом потому что не любил спешить, да и чем-то нравилось ему замечать как ночь перетекает в день, как на единственной улице его населённого пункта гаснут фонари, а дроны доставки, заряжавшиеся большую часть ночи на бывшей бензиновой заправке, упархивают кто куда, словно испуганная стая птиц.

Завтрак, туалет, взгляд через окно - не забыл ли он, как пару раз бывало, поставить машину на зарядку, хотя он вчера подключал её к сети, а запаса хода с его экономичной ездой хватало дня на четыре, но тем не менее Андрей старался “на всякий случай”, аккумуляторы всегда держать на ста процентах, хоть подобное и не рекомендуется производителем.

По ночам уже берётся слабый мороз, а днём температура без проблем доходит до пятнадцати-двадцати градусов тепла, поэтому сейчас пилот первого межпланетного корабля ехал под потолком тумана. Не часто такое увидишь: когда спереди вроде всё чисто, а вот сверху будто висит облако всего в десятке метров от земли, по самому же асфальту, на данном куске дороги, из пожелтевшего лиственного леса, туман, словно его там кто-то выливал из огромного кувшина, перетекал на давно убранные поля.

Сегодня, согласно расписанию, которое Борисов, как тут его называла половина людей, вторая - по имени, знал до самого дня старта первого июня, он должен будет управлять особой капсулой, по сути самолётом, на котором, он возможно полетает на другой планете. Если её атмосфера окажется схожей с земной, то он без проблем сможет лично облететь несколько тысяч километров, пока тысячи камер будут исследовать всё остальное. Кстати, по тому как называть лётчика разделились и два главных разработчика проекта Ли У Вэй и Ян Син, профессор Ли почему-то всегда звал Андрея по фамилии, Андрей не обижался и не раздражался, во-первых ещё в армии привык, во-вторых он знал, что в Китае это даже более вежливая форма обращения. Хотя и по возрасту, Ли был на девять лет старше, и по телосложению они были друг другу явно ближе чем с профессором Яном, которому уже стукнуло за шестьдесят, рост его вряд ли превышал сто шестьдесят пять сантиметров, если бы не сгорбленная спина, он мог быть повыше, а волосы на голове сохранились только по бокам. Однако проще общаться было именно с ним.

Борисов, как обычно это бывает, когда делаешь что-либо уже неизвестно в какой раз, думал совершенно не о делах, а вспоминал дом, квартиру с выходом в тихий двор в Зеленограде, однако ругань на китайском языке, разогнала воспоминания как ветер дым. Не то чтобы ссоры между двумя профессорами были какой-то редкостью, всё же в последний год не случались, примерно с тех пор как окончательно утвердили способ разработанный Ли У Вэем, но профессор Ян, тем не менее, не сдавался, продолжал работать над своим проектом и вот сейчас, видимо, в очередной раз хотел доказать, что все ошибки исправлены и риски устранены.

– Он опять со своими чёрными дырами, - обратился высокий китаец к Борисову, вид у него был раздраженный, - эта экономия в два световых года ничего не даст.

– Дело не в двух световых годах, - теперь уже будто оправдывался перед начальником, объяснял Андрею профессор Ян, - а в том, что если всё получится можно будет совершать перелёты и на пять световых лет, и на десять, и на сто.

Они оба обращались к нему на английском, Андрей уже без труда понимал этот язык, особенно если было время подумать и если говорили не носители языка, с акцентом почему-то было более понятно, с французским дела обстояли похуже, но что-либо прочитать уже не было сложностью.

– Ещё прошлым летом выбран и утверждён мой способ, если хотите - идите к нашему руководству и добивайтесь пересмотра, хотя тут осталось шесть месяцев, чуть больше, вряд ли кто-то станет вас слушать, слишком большая работа уже проделана, - сказал профессор Ли и пошёл вперёд, туда же куда нужно и Андрею.

– Как будто я хочу всё переделать заново, - опять говорил Ян Син обращаясь к Андрею, - нам просто нужно перепрограммировать двигатели Кальмара, всё готово, просто установить новые алгоритмы и всё, можно лететь через чёрные дыры.

Борисов ничего не отвечал профессорам, только улыбнулся и пожал плечами, думая о том, что хоть он и приехал сюда с запасом времени, оно уже поджимало. Сегодня хотя бы ожидалась лёгкая работа. Хотя не сказать, чтобы физически или умственно здесь когда-либо приходилось выполнять что-то сложное, может разве что морально: немного дискомфортно в душе было ложиться “в сон”, сперва на три месяца, потом на шесть, потом на год, но и это необходимый этап, ведь по сути Андрею предстоит провести чуть более пяти лет по дороге на Проксиму Центавра Д, а потом столько же потратить на обратный путь. В этих контролируемых снах проверялось как он будет переносить особый вид питания, сначала все собирались обеспечивать необходимыми элементами тело космонавта внутривенно, но потом пришли к способу, согласно которому еда будет поступать через трубку во рту. Проверяли как работают системы по уборке естественных отходов, мозг и мышцы будут работать с помощью специальных стимуляторов, которые мозг будут заставлять действовать так будто Андрей вовсе и не спит, а живёт обычную жизнь, а мышцы будут задействованы не смотря на пятилетний сон, чтобы избежать атрофии, по идее бывший лётчик может даже проснуться в лучшей физической форме чем до полёта. На всё тело будет наноситься специальный состав по сути растворяющий волосы, далее это всё будет смываться, время от времени положение тела Андрея будет меняться, а так, большую часть времени он будет лежать с расставленными в стороны руками и ногами – так наиболее удобно выполнять гигиенические процедуры, да и, как оказалось, проще работать с мускулатурой. И сейчас он был рад, что эти этапы уже прошли, даже на три месяца ему не хотелось залезать в овальную прозрачную сферу, а после трёх, на шесть месяцев не хотелось ложиться тем более, потому что хоть вроде бы и всё в порядке с организмом, но внутри было непередаваемое ощущение, он такое иногда чувствовал, когда зимой после школы, сделав уроки и потом лёжа перед телевизором случайно засыпал на пару часов, просыпался и казалось, что прошла неделя, только здесь реально прошла не неделя, а двенадцать. Просыпаешься абсолютно голый, чуть ли не распятый, посередине огромного помещения освёщённого белым, немного даже уходящим в голубоватый, светом, так на тебя ещё и смотрит около десятка людей, поворачиваешь на них голову, а они улыбаются, хлопают и обнимаются, во рту чувствуешь трубку диаметром буквально в один сантиметр, но кажется, что она как минимум раз в пять больше. Конечно, отойдя от радости, многочисленные учёные начинают заниматься и тобой, а потом в голову прилетает мысль, что это было только три месяца, в следующий раз шесть, а про год и думать не хочется.

3

До старта оставалась всего лишь неделя, не сказать, что каждый житель Земли был погружен в тему данного перелёта, но интересующихся очень даже хватало. Андрея, уже как несколько месяцев оставили в покое журналисты, не в последнюю очередь сыграло и то, что он удалил свои личные социальные сети, остались только рабочие, которые даже вёл какой-то другой человек из многочисленной команды, работающей на пилота. Зато Ли У Вэю, который чем ближе был старт, тем нервней он становился, не давали спокойно жить гораздо больше, усугублялось это внимание ещё и тем, что фактически уже как несколько месяцев он вообще никакой работой не занимался, кроме как отвечал на вопросы, а так хотелось спрятаться в любимой физике, это всегда удавалось в предыдущие девять лет. Стоило профессору услышать в десятый раз, например, о сроках полёта, первое, что он делал – это глубоко вздыхал, потому что снова надо повторять, что длительность всего путешествия будет занимать от десяти до двенадцати лет, на сроки будут влиять самые разные факторы. Раз за разом находились и те, кто говорил, что создание подобного корабля просто разрушит нашу планету, мол он создаст чёрную дыру и туда мгновенно засосёт не только Землю, а всю Солнечную систему. На это профессор Ли возражал, что надо было хотя бы основные положения изучить, которые в открытом доступе, о которых сообщалось и им лично, и многими людьми из проекта. Во-первых, никаких чёрных дыр создаваться не будет, это другой способ, который ещё только разрабатывается, во-вторых Кальмар начнёт работать с материей только когда будет выведен за пределы солнечной системы кораблём-носителем.

Да и там, в космосе, то, что будут делать двигатели будет почти незаметно постороннему глазу, корабль будет как будто стоять на месте, а потом просто исчезать в одно мгновение, даже следа за собой никакого не оставляя.

Более-менее умные вопросы касались того, как Кальмар улетит с той планеты, там-то никаких носителей не будет, тут уже без раздражения Ли объяснял, что он способен взлететь и сейчас, но если говорить упрощенно, то они не знают на сто процентов силу притяжения на другой планете, учёные таким образом, на всякий случай, стремятся сэкономить энергию реакторов, уменьшить их износ, потому что им и так предстоит выдержать нагрузки ещё пока не виденные никакой техникой изобретённой человечеством.

Иногда профессор Ли ненароком даже думал, что лучше бы тогда давно выбрали проект Яна Сина, сейчас бы спокойней жилось, особенно вот эту неделю перед стартом, когда и дома, и там где он совсем недавно работал, перепроверял свои и не свои расчеты, каждый раз не находя никаких ошибок, ему всё равно казалось, что он что-то упустил.

Старт состоится завтра, а сегодня предстоит ещё одна пресс-конференция, на ней будет и Андрей, и Ян Син, и сам Ли У Вэй, да и кроме них целая плеяда учёных и инженеров. Всех их даже разделили на несколько залов, между которыми журналисты и блогеры будут перемещаться и спрашивать, что пожелают они и их подписчики. На самой “прессухе” как Андрей её называл, он был во вполне приподнятом настроении, а тут ещё и недавно его отпустили в Россию, хотя отпустили это слишком смелое слово, точнее будет сказать свозили, совсем ненадолго, буквально на несколько часов повидаться с родителями и отбывать обратно, и не важно, что он почти не говорил с ними несколько лет. Ну что ж, он сам, на это согласился, - повторял себе Андрей, когда в душе начинало искрить возмущение.

Общение с журналистами окончено, сразу после него вылет в Плесецк, откуда и будет осуществлён старт. Кальмар уже находится там несколько недель.

1 июня 2079 года, день стоит солнечный, корабль-носитель, который по сложности технического исполнения не сильно уступал Кальмару, уже прогревал свои двигатели, совсем скоро огонь в них зашипит и поднимет клубы пыли и пламени вокруг себя. То что выведет Кальмар за пределы солнечной системы не имело названия и не сильно кого-то интересовало, выглядело просто как три высокие и толстые ракеты соединённые между собой. А внутри них заключён он, плод умственных, физических и финансовых усилий всего, можно сказать, без исключения, человечества. Его чёрный, словно литой корпус, сверху изогнутый, снизу совершенно ровный, имеющий в центре ложбину в которой не видно ничего, лапы Кальмара сейчас сложены вдоль “тела”, именно ими он будет цепляться за материю пространства, именно в них расположены дополнительные двигатели, которые помогут улетать с Проксимы Центавры Д. Что лапы, что тело, выполнены из сплава хрома кобальта и никеля, а пятиметровой ширины ложбина, проходящая вдоль всего днища и два огромных металлических кольца, которые Андрей при общении с журналисткой когда-то назвал глазами, из особого сплава на основе меди.

Начался обратный отсчёт, пилота который совершит первый полёт на потенциально обитаемую планету, никто не снимает. Даже сам корабль разрешено снимать только с нескольких километров, слишком уж тонкой настройки этот инструмент, страхуются во всём. Обратный отсчёт закончен, столпы огня закрывают собой и Кальмар, и его носитель, но это длится лишь мгновение, в следующее он уже показывает свой чёрный нос над пламенем, а сразу за ним и три белых полусферы механизма поднимающего его в небеса. Ли У Вэй, видит и взлёт, и людей вокруг себя словно в замедленной съёмке, его взгляд задерживается на Яне Сине, тот словно загипнотизированный смотрит вслед Кальмару, превращающемуся в точку с каждым мигом становящуюся меньше и менье. Он как будто один здесь не улыбается. “Зависть?” - мелькнул вопрос в голове профессора Ли, вряд ли, Ян Син точно не зол, он то ли грустен, то ли напуган, а может быть обычное волнение, он ведь тоже причастен к этому полёту не меньше самого Ли. Они, можно сказать, создали свои проекты нередко опираясь не только на открытия и правильные решения друг друга, но и на ошибки.

Что чувствовал сейчас Андрей, он бы вряд ли мог описать, в голове было совершенно пусто и безмятежно, он как будто ещё за несколько часов до полёта избавился от всех мыслей, оставив только инструкцию к действиям, которые повторил уже сотни, если не тысячи раз. Все камеры находящиеся на корабле выключены, Андрей лежит не в темноте, но в очень слабом свете, в чертовски удобной капсуле сделанной по его предпочтениям, совсем скоро подействует состав введённый ещё на Земле и он заснёт, его тело примет положение, которое принимало в тренировочных снах, но только на этот раз придётся проспать не год, и не два, а не менее пяти.

4

– Кальмар, какая сейчас дата? - спросил Андрей у корабля, одновременно направляя его к родной Земле, от собственной легкой и приятной радости в душе даже казалось, что полумесяц луны – это её улыбка, которую она не смогла удержать завидев пилота.

Кальмар ответил, что сегодня 4 декабря 2343 года, на что Андрей опять сделал парочку едких замечаний. Совсем скоро на корабле включится автоматика и он будет садиться там же где и взлетал десять лет назад, в Плесецке. Вот и сейчас снова был преодолён слой облаков, Андрей уже не делает ничего, лишь смотрит на укрытую снегом землю, однако приблизив изображение, сказать, что он смутился было бы слишком мягко. Нелегко. даже глядя на всё своими глазами, поверить, что всего за десять лет этот космодром, бывший когда-то одним из лучших в мире теперь выглядит как обычный пустырь, от башен для ракет осталась только какая-то кривая и ржавая похожая на лестницу груда металла, а огромная залитая бетоном площадь была плотно укрыта белым, слежавшимся и блестящем на солнце, снегом.

“Температура окружающей среды - минус семь градусов по Цельсию”, - очень вовремя сообщил Кальмар.

В силу скромного характера, Андрей не ожидал, что его будут встречать с оркестром, но не только здесь, а будто на сотни километров вокруг не было видно ни одного ни то что города, а даже какой-нибудь деревушки. Если никто не мог с точностью до дня рассчитать дату его возвращения, то как минимум он же явно нарушил чьё-то воздушное пространство. Да и какое “чьё-то”, своей родной страны, он сам прекрасно знал где здесь аэродромы и сколько нужно времени, чтобы поднять самолёты для перехвата или разведки неопознанных объектов. Однако Кальмар медленно по воздуху подплывал к суше, а никаким сопровождением или, тем более, военными желающими разобраться кто сюда пожаловал и не пахло. Андрей даже спросил, какая это местность, может он каким-то образом сел где-то в Канаде например, просто по случайности всё похоже. Но корабль, с присущей себе и несбиваемой уверенностью сообщил, что он, всё-таки, находится на территории космодрома “Плесецк”, в России.

Лапы межпланетного корабля усадили его на твёрдую бетонную поверхность предварительно растопив около десяти сантиметров снега, обнажив спящий мох и мёртвую траву между бетонных плит, идеальная укладка которых немного пострадала за последние более чем два века. Андрей оделся ещё задолго до приземления, хорошо, что разработчики полёта додумались положить ему и зимний комплект одежды. Так же он посчитал, что не будет лишним взять с собой и красивый шведский нож в пластиковом чехле, он особо не задавался вопросом почему именно таким решили комплектовать его одежду.

Перешёл в другой отсек, посмотрел на свой небольшой самолёт, который имеет все шансы оказаться летательным аппаратом облетевшим всю Проксиму Центавру Д и никогда не использоваться в небе той планеты, на которой был создан. Пилто нажал пару кнопок, приложил руку, чтобы считались отпечатки, говорить ему сейчас не хотелось, настроение испортилось, хотя вроде бы ничего критичного не произошло. Узкий трап, шириной менее метра стал открываться перед Андреем давая ему возможность сойти на землю, что он вскоре и сделал.

Отойдя немного от корабля Андрей почувствовал, что снег приятно захрустел под ногами, а солнечный свет не смотря на зимнее время ещё хранил в себе остатки тепла, в котором, в общем-то, у пилота сейчас не было необходимости, так как жар от корпуса Кальмара делал нахождение возле него даже немного некомфотным, но скоро температура спадёт. Андрей обошёл средство межпланетных перелётов, как он назывался в официальной документации, по кругу и сам не зная зачем, больше это случилось машинально, в размышлениях о том надо ли ему выбираться отсюда самому или ожидать пока за ним прибудут. По инструкции-то нужно было оставаться на месте, но в инструкции прописано было всё так, что его заметят ещё в момент входа в атмосферу, и будут сопровождать до посадки и до выхода, а вот потом можно будет немного подождать, если наземный транспорт по какой-то причине задержится, и не успел Андрей додумать эту мысль до конца, как заслышав звук работы винтов вертолётов, он завертел головой в поисках их. Долго искать не пришлось, потому что в его сторону летели со всех сторон, вскоре он уже заметил и корпуса, но не мог понять, что это за модель и чья. Выглядят вроде бы как американские, но почему белые, да и как будто уменьшены в размерах, и главное, зачем правительство их закупило, когда есть свои. Ну ладно, мало ли что могло измениться за десять лет. “Или почти за триста.”, - мелькнуло в голове.

Вертолёты сели, лопасти не переставали работать заставляя холодный воздух быть ещё более неприятным, а снежную пыль лететь путешественнику между мирами прямо в глаза, он машинально прикрыл их ладонью пытаясь рассмотреть высыпающихся из вертолётов людей. Их одежды были так же белы, как и окраска их транспорта, лица спрятаны за стеклом шлемов, таким же белым как всё здесь, кроме одежды Андрея и корпуса Кальмара. Прямо на него наставлены автоматы, но по дулу их скорее нужно было относить к гранатомётам, при этом люди окружающие космонавта подошли к нему на расстояние точно менее десяти метров. Он был полностью окружен.

Из динамиков на костюме одного из полицейских, или военных, определить их род войск сейчас было невозможно, донеслась абсолютно непонятная для Андрея речь, на долю секунды он решил, что корабль доставил его на ещё одну какую-то планету, но быстро вспомнил очертания материков, которые видел совсем недавно, это точно была Земля. Жмуря глаза, да и смотря сквозь пальцы, он заметил, что один из солдат, Андрей решил их идентифицировать так, всё время подёргивает автоматом куда-то вверх, и быстро сообразил, что это требование поднять руки, что и сделал, только пришлось зажмурить глаза, а потом и опустить голову чуть отведя её в сторону, ведь двигатели вертолётов и не думали затихать.

Кто-то сзади ударил его по ногам, он упал на колени, тут же, тот кого Андрей не мог видеть, потянул его руки за спину, а он и не сопротивлялся, дал заковать себя в наручники, его подняли и потащили в один из вертолётов, Кальмар с открытым трапом так и остался стоять здесь.

5

Выходил из полицейского участка Андрей уже без наручников, а сопровождала его одна только женщина, ни должность, ни имя которой он до сих пор не знал. Вертолёт, ожидавший их, уже готов ко взлёту, место пилота было свободно, когда женщина захлопнула дверь, отсекнув тем самым львиную долю наружных шумов, они сели друг напротив друга.

Изначально Андрей даже не заметил как тихо в этих вертолётах, не громче чем в старых машинах, он ещё успел пару раз в детстве прокатиться на автомобиле с бензиновым двигателем. Говорить о чём-то с этой женщиной не хотелось, но после взлёта, отвлекшись от видов за окном, он зачем-то уставился на свою спутницу. Не то чтобы внешне она ему нравилась, но красотой, чуть ли не на грани неественности она точно обладала. Маленький ровный нос, большие чёрные глаза, даже слишком симметричные, только парочка чёрных коротких волос сдалась перед сединой. Высокий рост и постоянно ровная осанка. Он понимал, что вот так пялиться как минимум невежливо, но она очень удобно сидела напротив него, где-то на расстоянии одного метра. И тут в голову пришла шальная мысль, что это вообще не человек, а робот. Но спрашивать такое у неё Андрей всё же не решился.

– Почему мы летим в Хельсинки, а не в Москву, раз уж вы выяснили кто я такой? - на такой вопрос отваживаться было не надо, чем дальше они отлетали от населённого пункта, тем глупее себя чувствовал Борисов, из-за того что согласился. Хотя и понимал, что деваться некуда.

– Я получила такой приказ. Если вам вдруг интересно, меня зовут Аура, я управляю пограничной службой, вообще извините конечно за такой приём, когда мне доложили об огромном неопознанном летающем объекте я быстро сложила два и два, - она улыбнулась уже привычной улыбкой, - даже не верится, что это вы – сам Андрей Борисов.

– Так говорите, будто я тут какая-то звезда.

– О нет, но люди с образованием знают о вас.

– Те военные в белых костюмах получается без образования?

– Они умеют читать и считать, более этого им не нужно, - она сделала маленькую паузу, а затем продолжила, - всё изменилось за время вашего отсутствия, большинство людей в нашем мире, занимается низкоквалифицированным трудом, вроде так это называлось в ваше время, людей с образованием нужно совсем немного, то есть тех, кто принимает решения, для средних работ есть машины, а вот для примитивных – дешевле и удобнее держать людей.

– Держать людей? - Андрей засмеялся, но без весёлости, скорее с упрёком, - прям как держать свиней.

– Наверное вам так перевелось, - добродушное выражение лица Ауры никуда не исчезало.

– Вам можно рассказать мне подробнее каким образом Плесецк оказался территорией Финляндии?

– Да, это можно, в 2317 году закончилась четвёртая мировая война, вроде бы в третью было потеряно до трети населения земли, а в эту только треть населения осталась, и за последние сто лет мирного времени особо не приросло в количестве. Сейчас где-то два с половиной миллиарда людей живёт на планете.

– А сколько в России?

– Чего вы так норовите что-то узнать о этих землях, какая уже разница?

– Ну я там живу, - пожал плечами Андрей, и ещё немного больше заподозрил свою провожатую в роботизме.

– Никакой России нет, вообще больше нет стран, нет религий, запрещено оружие для нападения, запрещено огнестрельное и ядерное оружие.

– А что тогда на территории России? - Андрей сам не знал почему, но абсолютно не поверил предыдущую реплику женщины.

– СФРА - Союз Федераций России и Америки. Ещё до последней войны их экономические связи так сплелись, что по сути там всё превратилось в одно государство, а теперь это скорее набор разрозненных штатов, у которых есть общий бюджет на границу. И вот, кстати, из-за нужды денег был продан Архангельский штат, там почти никто не жил, поэтому мало кто и протестовал.

– Так, а кто продал, если все штаты, - космонавт взял последнее слово в кавычки, - сами по себе?

– По подобным случаям там может быть собран совет. Вот и обратился Михаэль Штаге к собранию штатов и федераций с подобным запросом, из-за того, что надо было восстанавливать внушительные территории пострадавшие от ядерных бомбардировок, хоть и с конфликтами и спорами, всё же некоторые территории были проданы роду Штаге, который владеет, Финкорпом, Сведкорпом, Данкорпом и Норкорпом.

– То есть он взял первые буквы от названий стран и прибавил к ним слово корпорация? Это всё чем они отличаются от обычных стран?

– Так вот ему захотелось, он владеет ста процентами земель, ну уже не он конечно, а его потомки, сам Михаэль Штаге умер уже где-то лет шестьдесят назад. Род Штаге владеет не только землями, а вообще всем здесь, это северная ветвь великого рода Дойтеров, югом владеют Зоммеры, центром очевидно Дойтеры, и они главнее всех этих родов. Великой Славией владеет Лука Брумме, вот совсем недавно вступил в должность так сказать, Брумме – род помельче первых трёх.

– Ещё и Великая Славия, - Андрей потёр лоб, понимая, что пока не хочет вдаваться в подробности. – Какой род тогда владеет Россией или что там, забыл уже как вы её назвали.

– Я же вам говорила, что там нет родов, каждый город управляется сам собой, там выстроена какая-то горизонтальная система управления, в которую я особенно никогда не вдавалась, так что нам, по большому счёту, даже не с кем связаться по поводу вас.

– Свяжитесь с самым крупным городом.

– Самый крупный город находится в Америке.

– Ну и что, страна-то одна, - всё никак не смирялся Андрей.

– Это не страна, запомните, стран больше не существует, есть корпорации, есть такие вот собрания вольных городов с общим бюджетом на оборону, это что угодно, но не государство в том виде, в котором вы знаете, - её чёрные глаза даже чуть-чуть расширились, а с пухлых губ куда-то слетела улыбка, правда быстро вернулась назад.

Пилот Кальмара только покачал головой из стороны в сторону. За бортом вертолёта из-за горизонта уже показывалась ночь. И с каждым взглядом за стекло было видно, что она захватывала всё больше неба.

6

Всё таки усталость дала о себе знать, но скорее не физическая, а моральная, накопившаяся то ли за день, то ли за все эти годы. Не такого ожидал Андрей по прибытии.

Он разогрел себе еду из холодильника, закинул постирать все свои вещи, при этом нож решил оставить в куртке, ведь опасался, что в номере установлены камеры которых он не видит, так что лучше пусть его единственное оружие пока остаётся незамеченным. Стирка и сушка закончились даже раньше того как он доел свой ужин, понадобилось минут пятнадцать. Он совершенно не понимал, что именно написано рядом с сенсорными кнопками, но благодаря изображениям рядом с ними, вот, натыкал, то что было нужно.

Космонавт походил по огромной комнате, которая вроде бы была его палатой, это же клиника, ничего интересного здесь не обнаружилось. Погасив везде свет Андрей остановился возле огромного окна заменяющего собой четвёртую стену, смотрел на слабо освещённый город, лишь трассы которого сейчас иногда были заметны между высоченных домов, расположенных симметричным узором, словно частые транзисторы и конденсаторы между дорожек микросхемы. В голове крутились мысли о том как жаль, что не получилось найти какую-нибудь металлическую палку, всяко лучше было бы защищаться от охраны которая точно его настигнет, ведь хоть и через вентиляцию, неизвестно куда ведущую, он решил бежать отсюда. Конечно, ему вроде бы ничего не угрожает, но в голове не умолкают сирены, заставляющие сейчас пойти в ванную комнату и снять решётку защищающую, как Андрей надеялся, выход на свободу. Сняв пластиковую накладку он обнаружил за ней точно такую же металлическую, так ещё и закрепелённую с помощью винтов, никаких отвёрток в квартире-палате, естественно, ранее обнаружено не было, но голову осенила мысль, что в кухне которая, в общем-то, никак не была отделена от основной комнаты, валялись несколько маленьких чайных ложек. Андрей сбегал туда-обратно и начал выкручивать крепёж с плоскими головками, а они хоть и не очень легко, но к его счастью, поддались, и дело пошло.

Сам не зная зачем, он не бросал винтики куда попало, а складывал их к себе в карман.

Решётка снята, поставлена аккуратно рядом с пластиковой накладкой, конечно же и чем их можно было закрепить снова, словно для рабочих которые это всё будут ремонтировать Андрей оставил на раковине. Разве что не промыл их, а порыв был.

Космонавт залез в трубу, в которой тяжело было бы шевелиться даже человеку поменьше него, а тут ещё и мускулатура после после полёта была в лучшем состоянии чем когда либо. Андрей начал кое-как, можно сказать змеиными движениями, двигаться вперёд.

Он, хоть и запер дверь в ванную, но понимал, что это мало кого остановит, даст ему максимум секунд тридцать, но лучше с ними, поэтому и решил выбираться сюдой, а не через вентиляцию прямо в комнате. В трубе не было видно ничего, он полз вперёд пока ползётся, надеясь, что не просто упрётся в тупик, а найдёт какую-то развилку. Словно назойливый комар подлетает к уху и где-то исчезает, чтобы через несколько секунд вернуться, ему в голову влетали мысли о том, что не надо было рыпаться, а сидеть в номере, потому что здесь он вот-вот застрянет и сдохнет, ведь ползти назад, как он уже выяснил, не получится. Сколько он здесь уже движется по паре сантиметров за одно движение: полчаса, час? Андрей уже не считал, воздуха не хватало, а собственный пот щипал глаза, если сначала пилот Кальмара старался не производить никаких звуков, то теперь уже кряхтел совершенно не стесняясь быть кем-то услышанным и обнаруженным. Где-то в глубине души даже хотелось, чтобы сюда прибежала охрана и помешала его побегу, потому что с каждым новым движением глупость данной затеи становилась всё более очевидной. Кажется даже силы кончаются, снова попытка поползти назад, но ничего не получается, мешает одежда, он почему-то скользит только вперёд, а преодолеть это сопротивление уже не хватает мощностей организма. Андрей зачем-то плюётся, то ли от злости, то ли от страха, толкает себя опять но остаётся на том же месте. Хочется ударить в жестяную стенку кулаком, но места нет хотя бы просто шевельнуть рукой. Андрей бесится, кричит, без преувеличения бьётся в смеси истерики и озлобленности от того, что мерзкие мысли о смерти в этой трубе всё более уверенно издевательски смеются над ним в его собственном разуме.

Но всё же ему получается успокоиться, пока он хоть как-то перемещается вперёд нужно это делать. И, наконец-то, неожиданно, он не чувствует под своей головой ничего, значит он добрался до какой-то развилки и, судя по всему, это развилка вниз и вверх, Вся его голова теперь висит над пустотой, он видит вверху очень слабый свет, вниз посмотреть сейчас никак не выйдет.

Снова откуда-то появились силы и Андрей толкает себя навстречу, как он надеется, свободе, но теменем упирается в противоположную стенку. Глухой жестяной звук, безжалостно даёт ему понять, что он снова застрял примерно чуть ниже плечей, но теперь мыслей о том, чтобы сдаваться нет абсолютно.Тёплый воздух мчащийся куда-то к небу словно тянет его за собой, он чуть приподнимает голову и вытягивает ещё несколько сантиметров своего тела в перпендикулярно идущую трубу. Долгие минуты подобных учений и он с чудовищной болью понимает что упёрся лопатками в стенку трубы вентиляции идущей наверх, болит грудь, болит спина, что-то острое и холодное колит в шею сзади, что делать сейчас? Руки по локоть там, тело выше локтя заблокировано здесь, ничего не остаётся, только терпеть боль чуть ли не с вывихом плеча, Андрей сначала извлекает правую руку, потом левую, зато теперь с легкостью близкой к эйфории он подтягивает свою верхнюю часть туловища. Жаль руки скользкие от пота и грязи, не получается хорошо зацепиться за стенки, но ещё чуть-чуть поднявшись он находит еле заметные выступы в стенах, однако их достаточно чтобы упереться локтями, достать из первого ненавистного короба свои ноги и упереть их в такие же выступы пониже. Космонавт чуть ли не орёт от радости, не важно, что радоваться абсолютно нечему, но он не умер там, он без особо труда, по сравнению с предыдущим местом лезет вверх, этого уже достаточно для того, чтобы смеяться, и смех этот не может перебить даже заставляющая кашлять многолетняя пыль. Теперь каждый метр преодолевается намного быстрее. Теперь плохо скользящая при движении назад одежда оказывается спасением для Андрея, тоже самое касается и подошв ботинок, не важно, что где-то сзади на шее очень сильно печёт рана, будто кто-то подсаливает её, хотя очевидно этим занимается собственный пот, чувствуется как по спине сочится слабая тёплая струйка крови, всё это не имеет значения потому что с каждым поднятием нос всё больше улавливает запах свежего воздуха.

7

Преодолев метров пятнадцать от подъездной двери до Андрея, незнакомец стал перед ним и протянул руку чтобы поздороваться, на его лице, посреди чёрной густой бороды, сверкала ровными белыми зубами улыбка. Он был на голову ниже Андрея, смотрел сквозь круглые очки в золотистой оправе, в свете луны было трудно разобрать, но глаза его казались карими, а кожа смуглой. Когда пилот Кальмара стараясь собрать остатки мыслей в темнеющем сознании пожал ему руку в ответ, незнакомец сказал ему:

– Пойдёмте отсюда быстрее, потому что подкрепление посерьёзнее этих идиотов уже в сотнях метров от нас.

– Куда? - спросил Андрей не желая идти, но тем не менее тело его чуть сдвинулось за уходящим в сторону старой пятиэтажки бритоголовым человеком.

– Прятаться, - обернувшись и не убирая с лица улыбки ответил тот.

Андрей всё же решил отправиться за ним, кто бы это ни был, если власти этой страны или корпорации, как её там, так хотят его схватить, то какая уже разница, даже если этот лысый работает на них, без него Андрея тоже схватят в считанные минуты, если он останется здесь.

Вслед за незнакомцем он начал спускаться в подвал, дверь в который находилась рядом с подъездной дверью. Спустившись по лестнице и пройдя ещё пару шагов он почувствовал укол в спине, словно кто-то очень неаккуратно воткнул туда шприц, рефлекторно потянулся рукой туда где кололо, но лишь слегка зацепил пальцами что-то холодное и по первым ощущениях металлическое. Спустя несколько мгновений его стало валить с ног непреодолимое желание спать, силуэт незнакомца расплывался, ноги, вроде недавно отошедшие от судорог, теперь вообще переставали чувствоваться. Андрей словно плыл по воздуху какое-то время, но плыл постоянно вниз, при приближении к пыльному потресканному бетону он захотел выставить руки, но в последний момент всё исчезло.

От шума упавшего тела космонавта бородатый человек обернулся, увидел что в спине Андрея торчит и поблескивает маленькая колба высотой сантиметра в два, шириной в один – это транквилизатор и бородатый отлично об этом знал. Он сделал знак, вроде бы в никуда, но из этого ниоткуда появились несколько человек, подхватили Андрея под руки и ноги, словно какой-то мешок с не очень важным содержимым и стали ждать когда человек с бородой что-то наберёт на своём телефоне. Когда это произошло пол между стенами, которых тут было нагорожено очень много, стал открывать перед ними ещё один проход заполненный абсолютной тьмой, хотя не сказать, что и в нынешнем помещении было особенно светло. Первым спускаться во тьму снова стал невысокий бритоголовый мужчина с густой растительностью на лице, за ним неся Андрея пошли двое, и ещё двое шли без какого либо груза, в этот узенький проход невозможно было зайти иначе, его ширины хватало только для одного человека. Снова ступени почти в кромешной тьме, но зато до ушей тех, кто мог это слышать начал доноситься звук издаваемый каким-то мотором, скорее всего электрическим, в паре десятков метров отсюда виднеются двери с матовыми стёклами, а за ними свет.

Пятеро людей и Андрей без сознания, оставив за спиной очередные двери, оказались в чём-то страшно похожем на метро, звук мотора доносился из сверкающего серебром эскалатора, который так и манил спуститься ещё ниже. Если бы Андрей был в сознании он бы сейчас мог услышать типичный аромат станций подземного транспорта, а если бы он сомневался, что попал в метро, то вот, пришедший совсем скоро поезд развеял бы его сомнения.

Космонавта положили на сиденья и весь путь, занявший минут тридцать, заботливо придерживали чтобы уберечь от падения.

– Нам главное сберечь его голову, - сказал остальным бородатый и бритоголовый.

– Туве, - обратился один из мужчин, который нёс Андрея, к бородатому, - что за переполох у охраны по поводу него, они даже вызвали охрану Штаге из Данкорпа.

– У меня пока только догадки есть, - расплывчато ответил бородатый Туве.

– Кто это вообще такой? - спросил другой мужчина.

– Космонавт из СФРА, - глядя в окно вагона спокойно отвечал Туве.

– И чего он так нужен самому Штаге?

– Даже не представляю, - сказал Туве глядя в глаза задающему вопрос, - может быть он что-то такое важное знает.

– Важное про СФРА? - засмеялся тот же мужчина, - я, честно говоря, удивлён, что там вообще есть космонавты, я думал там проблема хотя бы с тем, чтобы спутники запускать.

– Ну как видишь, - пожал плечами Туве, - сам слышал на каком языке он говорил.

– Да. Нихера не понятно.

– Что-то ж ты наушники себе никак не купишь, всё таскаешь с собой людей знающих язык Южных Королевств, а к нам оттуда уже почти не приезжают, ещё лет пять и кто тебе будет переводить, когда мы будем брать сырьё?

– Ну как никого не будет – тогда и наушники куплю.

Они прибыли на нужную станцию, с которой спустились на ещё более низкий уровень, уложили Андрея на чистую и большую кровать, разве что руки и ноги приковали наручниками к самой кровати. Убранство комнаты здесь было отнюдь не аскетичным, ничем не хуже чем в предыдущем “номере” Андрея, разве что окон здесь, по естественным причинам, не было.

Космонавт проспал более чем двое суток, Туве даже немного забеспокоился и вызывал сюда людей с медицинской аппаратурой проверить всё ли с ним впорядке. Так же рядом с Андреем всегда находился человек, если вдруг тот проснётся и как-нибудь решит ускользнуть и от своих новых знакомых. На третий день пилот Кальмара раскрыл глаза и первым делом осознал, что скован по рукам и ногам. Повертев головой он заметил в комнате человека, ничему уже не удивляясь он спросил его:

– И что это? - лицо его не выражало ничего.

– Я не понимаю, что ты говоришь, - понятно для Андрея ответил человек, - схожу, скажу, чтобы сообщили Туве, что ты очухался.

Андрей на это не ответил ничего, а совсем скоро в поле его зрения появился тот самый невысокий бритоголовый человек, в бороде у которого вечно обитала улыбка, а глаза на мгновения то и дело исчезали в бликах очков.