13-й отдел НКВД. Книга 3

Глава 9

В город мы попали без особых проблем. Немцы вообще, кстати, не выглядели сильно уж подозрительными товарищами. Документы просмотрели, но как-то без огоньку.

Я сразу, ещё до того, как приблизились к Ровно, ушел вперёд, а Наталья Никаноровна и Лиза задержались. Они должны были миновать проверочный пункт позже. Как только остался один, сразу, интереса ради, достал из кармана документы, написанные на немецком языке. Не хотел при бабке-демоне выглядеть удивлённым, давая ей ещё один повод для того, чтоб поглумиться. Но я реально мог прочесть текст. Полностью, без малейших трудностей. Вот так номер… Хотел, Иван, чудес, получай чудеса. Ну, хотя бы полезные. И от Натальи Никаноровны, выходит, бывает толк. Интересно, этот навык останется у меня по возвращению или исчезнет. Я бы, конечно, не против получить его насовсем. А что? В конце концов, при такой работе, мне полезна доплата за вредность.

На пропускном пункте ещё раз имел возможность проверить свои новые способности. Немец, изучавший документы, бегло их пролистал, а потом поинтересовался целью, которая сподвигла меня вернуться. Очень даже неплохо ответил ему, будто армия великих освободителей дала шанс вернуться домой, чему я несказанно рад. То, что говорю на достойном уровне, понимал сам. Не знаю, откуда, то точно понимал. Фриц остался моим ответом доволен и протянул документы обратно.

Пока шел по Ровно к нужному адресу, рассматривал те места, которые меня интересовали в первую очередь. Они были нашей первоочередной целью в плане максимального внимания.

Неподалеку от центральной площади на Кёненсбергштрассе располагалась жандармерия, где мне и Лизе предстояло работать. Напротив — гестапо. Рядом — гебитскомиссариат, далее — рейхскомиссариат. И, собственно говоря, там же возвышалась резиденция Эриха Коха.

На самой площади находился ресторан «Дойчегоф», место, где отдыхал старший офицерский состав и где Пауль Зиберт должен был стать частым гостем.

Вообще, по легенде, Грачев был именно приезжим персонажем. Он появлялся и исчезал, имея на это весомые причины. Поэтому была выбрана именно хозяйственная структура. Внедрить его на постоянную службу здесь, на месте, не было ни возможности, ни времени. Вообще, Тихонов, так понимаю, рассчитывал Коха убрать быстро. Однако, если верить Наталье Никаноровне, выполнить задание Грачев не сможет. Но это при том, что сейчас Лиза не способна оказать ему никакой помощи. Бабулю связывают свои заморочки про свободу выбора. А если положение с девчонкой изменится?

Про гауляйтера я знал лишь факт, намертво вбитый со времен школы. Это был один из самых первых нацистских преступников. Зачем Наталье Никаноровне способствовать его убийству, снова не понимаю. Да, грешат они, то есть, демоны, в установленных рамках. Но здесь ведь даже не рамки. Здесь — самое что ни на есть благое дело.

Как бы то ни было, я добрался до нужного дома достаточно быстро. Там должна была быть квартира, якобы когда-то принадлежавшая моей семье. Теперь в ней жил дальний «родственник», который внезапно покинул Ровно по очень важным делам.

Оказавшись на месте, первым делом умылся, переоделся и лег спать. Служба — службой, однако, ночка выдалась напряжённая, и таких ночей ещё будет неизвестно сколько впереди. То, что в Калинине мы по большому счету сыграли «на дурака», вовсе не сделало меня более беспечным или уверенным, будто фашисты — дураки. Здесь, в Ровно, нам будет в десятки раз сложнее.

В любом случае нужно отдохнуть. По предварительной договоренности к вечеру мы «случайно» познакомимся с Лизой на улице. Причем, познакомимся наглядно, при свидетелях. Так было решено из соображений проверки со стороны фашистов, чем бы эта проверка не была спровоцирована.

Спал, как убитый, вообще не реагируя ни на что. Правда, дверь, конечно, предварительно несколько раз проверил на предмет надёжности. Мы не в Москве теперь. Где можно относится к таким вещам безалаберно.

Проснулся около пяти часов вечера. Наша встреча назначена на шесть.

Вскочил, прошёлся по квартире. Учитывая, что состояла она из двух комнат, особо не находишься, но тем не менее, хотелось размяться, изучить обстановку места, где проведу пока ещё неизвестно, сколько. В первый и второй разы моя командировка была не сильно продолжительной. Укладывался в несколько дней.

Сейчас, совершенно непонятно. Бабка-демон требует, чтоб я помог исцелиться девчонке. Как? Мы переспали и, кстати, на полном серьезе была мысль, а вдруг… Бред, конечно, но тем не менее, помню ведь первый раз, когда мою болезнь вылечила Лиза лишь тем, что прикасалась. Реакция Натальи Никаноровны однозначно дала понять, мыслю не в том направлении. Подсказывать эта старая сволочная особа тоже не планирует. Как же достали со своей теорией невмешательства. А главное, какое, вообще, на хрен, невмешательство. У них законы, куда хотят, туда и поворачивают. Прямо, как мой родная ментовка с ее отношением к уголовному кодексу. Походу, вот от кого, пошли первые менты. От дьявольских существ. Стало реально смешно и я похохотал в одно лицо. Жаль, эту шутку никому не расскажешь из «своих». Придется объяснять, откуда она возникла.

Однако, пора было собираться. В шкафу лежала готовая одежда, чистая и выглаженная, причем, моего размера. Так подозреваю, привет от «родственника».

Вышел на улицу и направился к центру. Там, рядом с местом, где трудился парень, занимающийся чисткой обуви, нам предстояло познакомиться с Лизой. План, собственно говоря, был простым. Девчонка отправиться на прогулку, случайный мальчишка украдёт у нее деньги, я, как истинный герой, воришку поймаю, кошелек верну. Пацан благополучно смоется. Свидетелей будет много. А симпатия молодого человека к привлекательной барышне, это — нормально.

В ресторан, который нужен для работы Зиберту, конечно, не попадем, там четко обозначено на двери, что вход только для немцев, но на совместную прогулку благородный рыцарь может рассчитывать, как и на знакомство с бабушкой.

К нужному месту я пришел раньше положенного, а потому просто крутил головой, рассматривая прохожих. Но с первого взгляда и не скажешь, будто город оккупирован врагом. Если, конечно, не считать везде и всюду звучащую речь фрицев. А так, в общем-то, граждане спокойно себе шли по своим делам. Кто-то так же, как и я, не торопясь, бродил по улице. Это, видимо, у них место сбора местного бомонда.

В какой-то момент, совершенно случайно, мой взгляд выцепил среди прохожих знакомое лицо. Марта. Я замер, а потом медленно сделал несколько шагов назад, уходя за ближайшее дерево. Ошибки быть не могло. К тому самому ресторану, не спеша, шла переводчица, которая стреляла в меня, а попала в Лизу. И это было очень нехорошо. Если она нас увидит, неважно, вместе или порознь, то вся конспирация полетит к чертям. Марта далеко не идиотка, да и память у нее точно отменная, особенно в данном случае. Обстоятельства, при которых мы встретились, наверняка не были для нее мимолётными.

Я наблюдал, как эстонка вошла внутрь. Интересно, но табличка, сообщающая о том, что вход разрешен лишь немцам, вовсе не стала преградой. Значит, Марта имеет право там быть. Это делает ситуацию ещё более хреновой. Но главное, находясь в ресторане, она вполне может стать свидетелем нашего «знакомства» с Лизой. И тогда, мы не успеем провести в этом городе даже дня.

Как назло, именно в самый неподходящий момент, на другом конце улицы появилась девчонка. Я быстрым шагом направился к ней. Узнают ли немцы в случае провала, что мы познакомились не в Ровно, большой вопрос. Но если сейчас поднимется пусть небольшой, но шум, и Марта, к примеру, решит посмотреть, а что же там происходит, тогда вероятность срыва равна ста процентам.

Лизонька от меня столь неожиданных, заранее не оговоренных действий точно не ожидала. Но, надо отдать должное, сразу поняла, если всё идёт не по плану, то до этого есть весомая причина.

— Приветствую, а теперь берешь красавца-мужчину под локоток и красиво валим с площади. Тут Марта.

Девчонка беспрекословно выполнила все указания и мы ушли совсем в другую сторону.

— Что за ерунда? Бабка твоя исполняет? — я говорил, улыбаясь, будто разговор шел о чем-то очень приятном.

— Не знаю. Ее не должно тут быть. После случая под Калининым, бабушка сказала, что эта особа вернулась в Германию. Видимо, фон Бок отправил ее с каким-то другим заданием. В любом случае, сейчас, на момент нашего прибытия, Коха в городе нет. На первом этапе, пока цель в зоне досягаемости отсутствует, принято решено сосредоточиться на той самой линии «Т», означавшей террор. В первую очередь, это должны быть высокопоставленные офицеры вермахта. Бабушка сказала, Кох чувствует, что на него охотятся. До сентября 1942, по сведениям разведки, он практически постоянно будет в Ровно. Но потом, он всячески начнет избегать посещения этого города, большую часть времени переезжая из Кёнинсберга в Брест, а оттуда в Луцк, и лишь потом мимоходом в Ровно. Соответственно, мы должны что-то сделать либо прямо сейчас, либо, значительно позже, потому как из-за отсутствия Коха ситуаций, которыми можно воспользоваться, будет все меньше и меньше. Но раз эта особа здесь, то мы сильно рискуем.

— Да что ты, — я потянул ее в сторону, уводя с одной из главных улиц. — Пока ты не сказала, даже не догадывался.

— У тебя плохое настроение? — Лиза настороженно покосилась.

— Черт… Как ты думаешь? Конечно, не радужное. Осталось ещё Мацкевичу появиться…

Договорить я не успел, потому что навстречу нам шел Генрих Эдуардович собственной персоной. Траектория движения моя с Лизонькой и Мацкевича была такова, что мы, как те два поезда, герои школьной задачи по математике. Только у нас первый вышел из точки А в точку В, а второй, наоборот, из точки В в точку А, и столкновение неизбежно.

Генрих Эдуардович поднял взгляд. Надо было видеть это лицо. Такое чувство, будто он не просто увидел привидение. Нет. Будто он увидел себя самого в роли этого привидения, потому что глаза у него стали очень круглые и норовили вылезти на лоб. Основная эмоция, красным сигнальным фонарем загоревшаяся в них, в этих глазах, — страх. Самый настоящий животный страх. Мацкевич боялся либо меня, либо Лизу до одури.

Можно было бы, конечно, рассмеяться от того, насколько глупая стала у него рожа. Вот только смешно мне не было ни капли. Вообще. По одной простой причине. Наталья Никаноровна. Никогда не поверю, будто она не догадывалась о присутствии этих двух личностей в Ровно. Никогда и ни за что. Хитрожопая бабуля знает все, причем, не только в реальном времени, но и на хрен его поймёшь, сколько веков назад. Вперёд временной промежуток меньше, однако будущее ей тоже известно. И прямо-таки Марта с Генрихом оказались в том же городе, что и мы, совершенно случайно. Да ну куда уж!

Тем не менее, надо было что-то делать. Лицо у Мацкевича белое, на лбу испарина. Его панику видно даже на расстоянии. Он того и гляди побежит в противоположную от нас сторону и не факт, что молча. А нам сейчас только криков не хватает для полного счастья. Не знаю, в чем дело, но страшно Генриху Эдуардовичу до одури.

Поэтому, я сделал единственное, что мог в этом случае. Между нами было порядка пяти — шести метров.

— Генрих, родной! Ты ли это? — отцепился от Лизоньки и гигантскими скачками рванул в сторону Мацкевича. Тот от меня подобной прыти не ожидал. Учитывая, что находимся мы в оккупированном немцами городе, а я, на минуточку, сотрудник НКВД, о чем этому психу вполне известно, скорее всего, он думал, что наоборот, постараюсь скрыться из поля его зрения. Но нет. Это как раз было бы глупо.

Соответственно, сказался эффект неожиданности. Пока Мацкевич сообразил, что происходит, я уже оказался рядом, подхватил его под локоток, как совсем недавно Лизу, а потом сжал этот локоток так, что хрустнул сустав и очень тихо, но очень четко сказал Генриху в лицо.

— Если ты, гадина такая, сейчас дернешься или заорешь, я тебя убью. Ты должен понимать, что это не пустая угроза. Понимаешь ведь?

— Понимаю, — ответил Генрих Эдуардович севшим голосом, а потом вдруг наклонился ко мне совсем близко и забормотал истеричным шепотом. — Я с тобой пойду, куда угодно. Только Христом богом молю, не отдавай меня этой… этому… ну, ты понял.

Мацкевич отодвинулся и перевел взгляд на Лизу, которая, в отличие от меня, бежать не стала, а просто медленно шла к нам. Он боится девчонку! Да ладно. Реально боится. Настолько, что у него даже мелко тряслись руки, я чувствовал это, а губы нервно дрожали.

— В смысле? Что не так с Елизаветой?

— С Елизаветой? — Мацкевич нервно рассмеялся, но, правда, все так же тихо. От этого смех звучал совсем уж как-то пугающе. — Какая Елизавета? Ее там не осталось. Ты чего? Зло. Чистое зло.

Я посмотрел на девчонку. Она была совсем уже рядом. Ничего особенного. Все, как обычно. Наверное, просто Генрих стал свидетелем того, как Наталья Никаноровна сунула в блондиночку что-то из своего арсенала. Очевидно, если судить по рассказу самой же Лизы, бабка-демон, чтоб доставить ее в Москву, подселила блондиночке сущность, аналогичную себе самой. Какую-то демонскую хрень. По крайней мере, черные глаза и ненормальная улыбка — верный тому показатель. Но только не пойму, что в этом Мацкевича так напугало. Уж он то вообще видел демонов в первозданном, так сказать, виде. С него же все и началось. Почему он стал вдруг столь ранимым.

— Здравствуй, Генрих Эдуардович, — Лиза, подошедшая к нам, вела себя вполне нормально. А вот психованный любитель сатанизма, не очень. Он отпрянул, едва не прижимаясь ко мне, а потом вообще посмотрел испуганно, чуть не плача.

— Я тебя очень прошу, давай без нее? Давай ее выгоним. А лучше идём куда-нибудь в церковь. Не хочу рядом с ней.

Все это Мацкевич шептал громко, будто еще больше проваливаясь в истерику. Учитывая, что мы по-прежнему стояли среди улицы, пусть уже на приличном расстоянии от центральной площади, привлекать внимание все-таки не стоило. Тем более, для стороннего наблюдателя, все это выглядело бы так. Шел человек нормально, затем увидел «родственников» и его начало плющить.

Поэтому я громко принялся расспрашивать Генриха о семье, о том, как дела у тети Сони (первое имя, пришедшее мне в голову), о последних новостях относительно дяди Гриши (второе имя, пришедшее мне в голову), а сам дёрнул его за рукав, увлекая в сторону от тротуара. Не так далеко виднелась подворотня. На нее и примерился.

Мацкевич вообще не соображал, что происходит. Он бестолково, будто ненормальный, всячески крутил головой, стараясь держать Лизу в поле зрения. Учитывая, что она двинулась вместе с нами, но чуть сзади, выходило это очень заметно для окружающих.

Когда мы скрылись между стенами домов, я выдохнул с облегчением.

— Успокойтесь! Что за истерика? Какого черта Вы тут? В Ровно.

— Я при этой… — Мацкевич кивнул головой в сторону Лизы, — говорить не буду.

— Тьфу ты… твою мать.

Ситуация начинала обретать абсурдные черты. Мужик, в свое время убивавший по тринадцать людей зараз, вызвавший настоящего демона и имевший с ним контакт, истерил теперь при виде блондиночки.

— Хорошо. Со мной сейчас идёте и не дергаетесь. Ясно? Попробуете пикнуть хотя бы или подать знак кому-то, сверну Вам шею. Уверяю, знаю точно, как это сделать.

Мацкевич затряс головой, при том ещё пытаясь прижаться ко мне поближе. А это, между прочим, нервировало.

— Лиза, я забираю психованного к себе на квартиру. Ты сейчас отправляйся к Наталье Никаноровне и обрисуй ей ситуацию. Насчёт Марты тоже. Правда, уверен, для твоей бабки это не станет сюрпризом. Генрих Эдуардович! Хватит лезть на меня! Сейчас руку просто так сломаю! Я вам что, девка что ли?

Лизонька, прекрасно видя, как наш психованный знакомец на нее реагирует, послушно кивнула и вышла из подворотни, направившись в сторону их с бабкой-демоном нового жилья. Внешне девчонка в принципе была спокойна. Молчалива. Понятно, что встреча с двумя этими персонажами ее тоже напрягла, однако, откровенного нежелания, например, оставлять меня с Генрихом наедине, не заметил. Тут же сам себя мысленно одернул. Чего я ведусь-то на высказывания психа? Даже блондиночку начал подозревать. Нашел, кого слушать.

— Идем, — потянул Мацкевича за собой, очень надеясь, что к дому, где живу, мы доберёмся без приключений.