Юрий Грозный, Император Русский

17. Дела текущие

На пути из Синопа Император, по обыкновению, посетил все земли, оказавшиеся на его пути: Крымскую, Приднестровскую, Переяславскую, Новгород-Северскую, Мценскую и Рязанскую.

Императорский поезд ехал по главной стратегической дороге, соединившей все стольные города русских земель. По всей дороге велись строительные работы. Дорога переустраивалась по древнеримскому образцу. Засыпалась песком, щебнем и мостилась известняковыми плитами или булыжником. Вместо деревянных мостов строились каменные.

Рабочих в Дорожном Приказе хватало. Благодаря последним завоеваниям императора, зафрахтованные Казенным Приказом купеческие караваны по морю и по суше везли взятых в Европе пленных. Хватало и нанятых в Европе дорожных и горных мастеров. Ремесленники со всей Европы жаждали поступить на службу к великому Императору Руси. Так, как на Руси, мастерам не платили нигде. Да и статус мастеров был на Руси был выше, чем где либо еще.

По обыкновению, Юрий устраивал во всех стольных и уездных городах смотр войск, проверял работу наместников и управ, заслушивал земских представителей. Наказывал нерадивых и жаловал добросовестных. Так что, во Владимир Император добрался только в середине октября, как раз к началу затяжных осенних дождей.

По всему пути императорский поезд встречали восторженные толпы селян и горожан. Конвой с трудом оттеснял простой люд, рвавшийся хотя бы прикоснуться к колесу императорской кареты. В народе Юрия Всеволодовича считали исключительным счастливцем, над которым простер свою длань сам Господь.

И в самом деле, за все свое царствование, длившееся уже почти 30 лет, Юрий не потерпел ни единого поражения в сражениях, и все его замыслы завершались большой прибылью для государства. Жизнь русских людей, и селян, и горожан, и мастеров, и купцов, и священнослужителей, и само собой, дворян, за время его правления стала куда богаче и куда спокойней.

Про между усобицы князей и бояр уже забыли, почти всех татей переловили. Внешние враги Русь больше не тревожили. Во всех храмах на каждой воскресной службе священники пели осанну императору Юрию Всеволодовичу и рассказывали о его подвигах во имя христианской православной веры.

Из зачитываемых глашатаями на площадях и развешиваемых на специальных местах императорских манифестов люди знали, что император в неимоверном далеке поверг в прах злобного Римского Папу, всех католиков обратил в православие, поверг в прах неверных мусульман в далеких Гранаде, Сирии и Анатолии. Отбил у католиков Святую землю и Гроб Господень, совершил вместе с патриархом Максимом паломничество по всем Святым местам.

Простые люди уверовали, что на того, кто коснется какой-либо царской вещи, перейдет частица удачи Юрия. Обожание народом Юрия Всеволодовича превзошло все мыслимые пределы. А если кто спьяну или по дури возводил хулу на Императора, того люди сами хватали и волокли в местные службы Тайного Приказа. Там им воздавали по заслугам. В Дорожном Приказе работы хватало всем.

Въезд Императора во Владимир прошел как обычно: под гром пушек, звон колоколов и ликующие вопли народа.

Юрий Всеволодович ожидания людей не обманул. Вечером состоялись народные гуляния по высшему разряду. Такие же, как после разгрома монголов. Низвержение католической церкви и завоевание Святой земли того стоили.

В городе Юрия Всеволодовича уже дожидались послы от венгерского короля Андраша с предложением своего монарха заключить с Юрием вассальный договор.

Неожиданно для Императора, во Владимире оказались также послы от короля Кастилии и Леона Фердинанда, короля Арагона Хайме и короля Португалии Саншу. Монархи королевств Иберийского полуострова, впечатленные мгновенным разгромом Гранадского эмирата, с которым они с переменным успехом воевали вот уже пять веков, сами решили просить вассалитета у Русского императора, не дожидаясь участи Французского и Английского королей.

Само собой, архиепископы этих королевств добровольно присоединились к церковной Унии. Послы архиепископов ожидали прибытия патриарха Максима для установления меж церковных отношений и получения из первых уст сведений о предстоящем Вселенском церковном Соборе в Иерусалиме.

Прежде чем вплотную заняться делами империи, Юрий решил разобраться с посольствами.

Прежде всего, был подписан и отмечен торжественным пиром давно назревавший вассальный договор с Венгерским королем. На подписании присутствовал брат Иван с супругой Елизаветой Венгерской, дочерью Андраша, и их детьми.

Затем, поочередно, Юрий принял послов испанских королей. Каждому вручил проект вассального договора и предложение об обручении дочерей монархов с одним из его многочисленных племянников. Условия вассалитета были вполне милостивыми, примерно такими же, как с православными Грузией и Арменией.

Патриарх Максим принял архиепископов церквей Кастилии, Леона, Арагона и Португалии. Проинформировал их о грядущем всецерковном соборе в Иерусалиме и будущих выборах Иерусалимского патриарха. Подписал с ними договоры о межцерковных отношениях. Само собой, на территориях королевств разрешалось свободное открытие приходов русской православной церкви.

После совместного со всеми испанскими послами и архиепископами пира, они были отпущены по домам, в сопровождении послов Императора к королям Кастилии и Леона, Арагона и Португалии.

Юрий надеялся, что его будущий наследник, через будущих внучатых племянников мирно и почти добровольно приберет к рукам эти монархии.

Затем Юрий заслушал подробный доклад дьяка Тайного Приказа о положении в Монгольской империи.

Малюта доложил, что по сведениям от купцов — соглядатаев, монголы продолжают завоевательные войны.

Империя Сун изнемогла от постоянных нпаденией монголов. Император Ли-цзун запросил у монголов перемирия. Они подписали договор, по которому Сун платит монголам ежегодную дань в 200 тысяч слитков серебра, это по нашему примерно 300 тысяч гривен и 200 тысяч кусков шелка.

Империя Корэ тоже запросила мира и платит монголам ежегодную дань. Император Коджон отдал своих дочерей монголам в качестве заложниц.

Чагатай захватил северные области Индии. Однако, султану Ала-ад-Дин Аль-Хильджи пока удается отбиваться. Боевые действия продолжаются с переменным успехом.

Нойоны Чормаган и Субэдэй успешно воюют в Персии. Чорманган завоевал земли Хорасан, Фарс и Мазандаран. Субэдэй взял землю Мосул и вторгся в землю Ирак.

— Соблюдают ли монголы разграничительные линии, установленные нашим с ними договором? — вопросил Император.

— В основном соблюдают. Мелкие стычки бывают, но наши вассалы, цари Армении и Ширвана с ними договариваются, пограничные споры урегулируются.

Тут имеется интересное обстоятельство. Чормаган действует по велению Великого хана от имени хана Чагатая. А Субэдэй — от имени хана Бату. Однако, Персия, как и Индия, по завету Чингис — хана отданы в улус Чагатаю. Но, хан Бату, не сумев захватить Русь, половецкие степи и Булгарию, оправившись от тяжелого поражения, подавил восстания башкир, туркмен и буртасов и решил влезть в земли, выделенные Чагатаю. В результате, между Бату и Чагатаем возникла вражда. Дело доходит до вооруженных стычек отдельных отрядов.

— Что же Великий хан Угэдэй? Как он на это смотрит?

— Угэдэй болеет, и болеет тяжело. Он долгое время злоупотреблял вином и хмельным айраком. Не до этого ему.

— Ну, что же, это хорошие новости! Завтра приходи ко мне вместе с дьяками Пафнутием, Потапом и Остромиром. И своих подъчих, кто в монгольских делах разбирается, с собой прихватите.

Дьяки с подъячими уже собрались в малой палате Императора, когда вошел он сам. Поздоровавшись, сел во главе стола и вопросил:

— Что скажете дьяки? Как нам использовать свару между Бату и Чагатаем?

— Хорошо бы их стравить между собой, — высказался дьяк Посольского Приказа Остромир.

— Правильно молвишь, — сказал государь, — и драться они должны подольше. Какими силами они располагают?

— По моим сведениям, Чагатай может собрать до 60 тысяч воинов. — Первым высказался Малюта. — Из них 20 тысяч уже воюют в Индии.

— Кроме того, имеется еще корпус Чормагана, а это около 30 тысяч воинов, по поручению Великого хана действующий в Персии в интересах улуса Чагатая. — Дополнил дьяк Воинского Приказа Потап.

— По моему мнению, Чормаган в усобицу между чингизидами без прямого указания Великого хана встревать не будет, — высказался Остромир.

— Вот что я вам скажу, дьяки. Было мне видение. Умрет в скорости Угэдэй. — Это Иван Васильевич помнил совершенно отчетливо. — И начнется в империи Чингиза замятня. И мы должны в этот огонь дровишек подбросить.

Дьяки уважительно замолчали.

— Неужели, Государь, тебе снова архангел явился? — С трепетом спросил дьяк Приказа Заграничной торговли Пафнутий.

— Он самый, Гавриил. Во всем блеске. Похвалил, от имени Господа, за успех в объединении церкви Христовой. И благословил на дальнейшие свершения. Так что, будем и дальше стараться, други мои!

— У Бату всего может быть до 30 тысяч воинов. Из них 20 тысяч под водительством Субэдэя и сына его Урянхая воюют в Месопотамии. Если Чагатай нападет на Бату, то ему не удержаться. Захватит Чагатай его улус. — Высказался Потап. — А Субэдэй не успеет вмешаться. Да и побоится, вероятно, в свару между чингизидами встревать.

— Тогда нам имеется прямой смысл поддержать Бату. Лучше иметь под боком слабого Бату, чем сильного Чагатая. — Заявил Остромир.

— Если у них начнется смута, тогда имеет прямой смысл хану Бату помочь нашей воинской силой. — С воинской прямотой заявил Потап.

— Ну что же. Похоже, наша стратегия вырисовывается. Сделаем так. — Заключил Император. — Остромир! Готовь посольство в Каракорум, к Великому хану. Посольство пышное, с дарами богатыми. Пошлешь толкового подъячего. Повезете мое предложение хану. Включить в мою зону влияния еще и Египет. Самим им в Египет пробраться трудно. Только через Синайскую пустыню, поскольку Сирию мы себе взяли. Предложишь за это выкуп — 30 тысяч гривен. Они не согласятся. Потребуют больше. Будете с ними долго торговаться, постепенно повышая сумму. Нам нужно иметь в Каракоруме свои глаза и уши, когда там начнется смута. Это первое.

Теперь второе. Остромир и Пафнутий! Готовьте тайное посольство к Бату. Под видом богатого купеческого каравана с охраной. Пафнутий, поедешь сам. В феврале следующего года. К этому времени в Сарае уже будут знать о смерти Угэдэя. Тайно войдешь в контакт с Бату, и пообещаешь ему военную помощь, в случае войны с Чагатаем. Конкретно пообещаешь: один русский конный фем с пищалями, по одному фему от грузин, армян и ширванцев с греческим огнем и баллистами. Всего — 40 тысяч воинов. Чагатая мы разгромим. Даже если к нему присоединится Чормаган.

За это Бату признает за нами право на Египет. Пока вы доберетесь, Великий хан уже умрет. Так что Бату согласится. Договор не пишите. Пусть все будет на словах.

И третье. Пафнутий и Малюта! Снарядите побольше купеческих караванов в циньские земли. Знаю, что по вашим последним данным, они еще далеки от успеха с порохом. Но, работы они ведут. Нам нужно точно знать, как у них сейчас идут дела с огнестрельным оружием.

Само изготовление пороха нас не интересует, да и охраняют его, наверняка, строго. А вот восковые испытания и войсковые учения в тайне не сохранишь. Слишком много народа в них задействуется. Мне нужно точно знать, какую дальнобойность и скорострельность они смогли обеспечить. Какая у них сила снарядов, разрывных и зажигательных. Ну и, если это возможно, когда наступит смута, хорошо бы взорвать самые лучшие мастерские вместе с мастерами. Но, что бы нас в этом обвинить не могли. Вроде как, сами взорвались. Порох он такой, взрывоопасный.

На этом все, дьяки! Выполняйте!

На следующий день Юрий вызвал к себе дьяков Секретного, Бронного и Воинского приказов.

— Побывал я, дьяки, в военных походах и в Италии и в Святой земле. Посмотрел, как наши рати сражаются. Хорошо сражаются. Добрые войска мы воспитали и хорошим оружием снабдили.

Однако, заметил я одну слабость. Конным фемам для штурма городов приходится придавать артиллерию. Пищали стены разрушить не могут. А полевые пушки сразу вдвое снижают темп движения фемов. А быстрый маневр — главное преимущество конных фемов перед пешими. Все же, эти пушки хороши в пеших фемах.

А для конных фемов нужно сделать специальную легкую пушку. Перевозиться она должна во вьюках на лошадях. И разборный лафет ее тоже должен перевозиться во вьюках.

Что скажешь Потап?

— Истину глаголешь, государь. Сам я уже об этом думал. Нужно огневую мощь конных фемов усилить. На сотню пищалей в конную рать нужно бы добавить десятка два — три таких легких пушек.

— А ты что скажешь Ратмир?

— Думаю, государь, сделать это не сложно. — Отозвался дьяк Секретного Приказа. — Пищаль у нас имеет дюймовый калибр, а полевая пушка — трехдюймовый. Такая вьючная пушка может иметь калибр в два дюйма. Весить она будет примерно четыре пуда с половиной, то есть, лошадь ее в специальном вьюке легко свезет. И лафет сделаем сборный из двух половин, под каждую половину специальный вьюк. Так придумаем, чтобы пушку на лафете за час собирать. Ствол сделаем длиной в 40 калибров, чтобы скорость ядра была выше. Стены из песчаника толщиной в сажень такие пушки, если долбить в одну точку, пробьют. Для перевозки ядер и бочонков с порохом тоже сделаем специальные вьюки.

— Ратмир, тебе месяц даю на выпуск пяти пробных пушек и месяц на испытания. Испытывать будете вместе с Бронным Приказом. Испытывайте стрельбой не только по чучелам, но и по стенам.

Ты, Савва, по результатам испытаний, определи вместе с Потапом, сколько таких пушек нужно иметь в конном феме. И сделаете заказ Ратмиру. Именовать их будем «большими пищалями». Что бы, враги не догадались, раньше времени. На окончательные испытания не забудьте меня пригласить. Люблю я это дело. Сам хочу пострелять, побаловаться.

Затем Юрий повелел собрать внеочередное заседание Синклита. Повестку дня заранее, вопреки обыкновению, он не объявил. Войдя в палату заседаний Синклита, прошел к своему столу, стоявшему на возвышении напротив места председательствующего, сел и оглядел собравшихся дьяков Приказов. Дьяки при появлении Императора встали со своих мест и поклонились в пояс, насколько позволил им стол, за которым они сидели.

— Разреши открыть заседание, Государь, — обратился к Юрию председательствующий на этом заседании дьяк Челобитного Приказа Матвей.

— Разрешаю.

— Прошу садиться, уважаемые дьяки. Государь дозволяет открыть заседание. Заседание от сего числа 26 октября месяца 1241 года объявляю открытым.

— Вот что други, хочу я вам сказать — начал Государь, — свои большие планы, задуманные без малого 30 лет назад, по воле Господа и научению Архангела Гавриила, я исполнил. Русь объединил, монголов разбил, соседние царства покорил. Теперь думаю, что дальше делать. Хочу вот, с вами посоветоваться.

Дьяки надолго озадаченно замолчали. Юрий их не торопил.

— А давай, Государь, монголов до конца разобьем! И все их царства захватим, — азартно воскликнул дьяк воинского Приказа Потап.

— Мысль хорошая, потом ее обсудим, — не стал расхолаживать дьяка Юрий. — Что еще предложите?

— Можно все мусульманские государства на западном берегу Средиземного моря покорить, это попроще будет, — предложил дьяк Посольского Приказа Остромир.

— Незачем нам так разбрасываться! Ты, Государь уже столько земель покорил, дай бог нам их освоить, — остудил пыл товарищей дьяк Сельского Приказа Арсений. — Нужно продолжать освоение всех уже завоеванных земель: Прибалтики, Дикого поля, Крыма, Приднестровья, Святой земли, островов. Туда еще много денег и людских ресурсов потребуется вложить.

— Прежде всего, чтобы земли осваивать, нужно дороги строить, — высказался дьяк дорожного Приказа Алферий. — Мы еще в коренных русских землях дороги не переложили по древнеримскому образцу, а теперь нам нужно дорогу через Ширван, Армению и Грузию до самой Святой земли строить. А также дорогу через германские, французские и испанские земли до самой Гранады.

Это будет не так уж затратно. Мой подъячий Идар по тем местам проехал. Он доложил, что древние римские дороги в тех землях почти полностью сохранились. Хоть и прошло с римских времен восемь веков. Крепкие дороги строили римляне. Лишь кое-где местный люд булыжник из них растащил. Нужно только их расчистить, да мосты восстановить порушенные. И кстати, пленных из тех мест незачем на Русь гнать. Можно их там же на строительство и ремонт дорог задействовать.

— Вот это правильная мысль, Алферий, готовь про это решение Синклита!

— Коль уж дороги будем строить, так и почтовую службу нужно расширять. — Выступил дьяк Почтового Приказа Асташ. — И ямскую тоже. У монголов, я знаю, на ямских станциях по полутысяче подменных лошадей содержат, а у нас лишь по паре десятков. Перво-наперво, хотя бы по сотне подменных лошадей на станцию нам нужно иметь.

— Это еще зачем? — возмутился дьяк Казенного приказа Конон, — Это ж какие затраты казны на их содержание потребны!

— А вот как раз, чтобы казну пополнять! — ответил Асташ. — Предлагаю не только письма по почте за плату возить, но и грузы в виде посылок. За хорошую плату! За срочную доставку грузов купцы, я думаю, хорошие деньги согласятся платить!

— Что скажешь, Аникей? — обратился Император к дьяку Городового приказа, который ведал в том числе и внутренней торговлей.

— Считаю, нужное это дело. Купцы за быструю доставку грузов платить готовы. А коль скоро мы дороги расширяем, то и перевозку грузов по ним следует увеличивать.

— Целиком поддерживаю, для внешней торговли это тоже будет весьма полезно, — поддержал предложение дьяк Приказа Заграничной торговли Пафнутий.

— Да и перевозку казенных и воинских грузов можно будет ускорить! — присоединился дьяк Бронного Приказа Савва.

— И воинские подразделения до сотни включительно, можно будет ускоренно перебросить, в случае нужды! — поддержал товарищей дьяк Воинского Приказа Потап.

— Однако, земли эти либо вассальные, либо подданные. Как на них ямские станции и караваны почтовые охранять? Хорошо бы еще и дорогу до Святой земли через Болгарию, Византию и Конийский султанат проложить. Но, Византия с Болгарией у нас даже на вассальные государств, а независимые.

— Ну, раз вы все за это, готовьте решение Синклита. — заключил Государь. — Но, в уложении о Почтовой службе четко пропишите, какие именно казенные грузы могут перевозиться в срочном порядке по почте. А то вы все ямские станции ими забьете, и на купеческие грузы места совсем не останется. И прибыли казне с этого не будет. Так и напишите: под казенные грузы и государственные поезда задействовать не более половины лошадей на станциях. Остальное — купцам!

А если это дело хорошо пройдет, так число лошадей на станциях и до монгольской полутысячи доведем.

Однако же, как и письма, содержание посылок нужно досматривать на почте при приеме грузов.

А по поводу того, как прокладывать дороги через вассальные и подданные земли, а также через независимые государства, готовьте предложения. Я их рассмотрю. И про охрану дорог и караванов в этих землях тоже.

Что еще предложите?

— Государь! Если мы дороги расширяем и укрепляем, и о старых водных путях не след забывать, — снова подключился Аникей. — Считаю, нужно все судовые пути на речных волоках камнем замостить, и держать на них ямские станции с лошадьми, чтобы ладьи по волокам тащить. Сделаем это дело государственным, и будем с купцов деньги за волок брать!

— Тут и обсуждать нечего! Как то, мы это дело упустили. Действуй!

Много еще чего высказали дьяки. Но, заключил заседание Император так:

— Предложения ваши ценные и полезные. Но, все они касаются вопросов частных. А я хочу услышать от вас мысли стратегические. Как нам империю Русскую укрепить, что бы стояла она не меньше тысячи лет, подобно древней Римской империи. Думайте, дьяки. Через неделю хочу мысли ваши по этому поводу услышать.