Йагиня. Тайный дар

Глава 4

Сказ иной, четвертый. Польза от чародеев

– Сеееееень….

– Ну Сеееееень….

– Сееееееень….

– Просыпайся…

Голоса братца с сестрицей выдергивают из благословленного забытья. Не открывая глаз, переворачиваюсь на другой бок и накрываю открытое ухо подушкой.

Даже не подумаю вставать! Имею полное право! У меня всю ночь были тяжелые роды! То есть не у меня, конечно, но это не отменяет моего законного права на полноценный отдых. И не собираюсь я никак реагировать на двойняшек. Если не реагировать – может, и не сидят вовсе на моей кровати маленькие озорники, а это мне приснилось. Или, может, посидели – да ушли.

Четыре цепкие детские ручонки, вцепившиеся в меня хваткой лучшего охотничьего пса, начали синхронно раскачивать мое еще совсем еще не проснувшееся тело, явственно давая понять: не надейся, Сеня, что дети самоликвидируются как по мановению волшебной палочки.

Что же делать? Что-то подсказывает мне – еще пять хвилинок драгоценного сна, всего пять… и точно, буду как огурец!

– Сеня, ну пожалуйста!

– Вставай!

– Ты уже полдня дрыхнешь!

Полдня? Интересно! Зная себя, я могу проспать, если легла после восхода – часа три-четыре максимум! Ну ладно, пять. А зная неугомонных детишек, могу побиться об заклад – сейчас от силы часов так девять – десять утра.

– Убирайтесь, дети! – сонно пробормотала я.

В ответ раздалось сдавленное хихиканье.

– Ну вот, – прозвучал нежный голосок Йожки, почему-то шепотом, ведь только что эта малолетняя заноза ничуть не стеснялась канючить в полный голос, – Она уже почти готова!

– Убирайтесь, говорю вам! – уже более бодро пробормотала я, – Бросайтесь в Данину, к мавкам! Или проваливайтесь к Ящеровой Матери, Поганой Старушке, в Пекельное Царство!* (* Ящер, Змей, Чернобог – бог подземного царства, Пекельного Царства у славян) Или валите к Переругу!* (*Переруг – бог ругани у славян) Потому что если я сейчас встану, мало вам не покажется! Обещаю, что Переруг будет просто институткой по сравнению со мной!

Я, так и не открывая глаз в надежде все-таки еще немного подремать, не глядя, спихнула малолетних прилипал с кровати, и накрылась одеялом с головой, свернувшись в комок, как наш рыжий кот Маркиз.

– Точно! – а вот это уже подал голос Демка, ей-богу, если они сейчас не уберутся, наплюю на свои светлые принципы и оттаскаю обоих за уши! Кстати, с позиции акупунктуры, очень даже полезная процедура! – Она уже готова!

– Да к чему готова-то, изверги рода Йагинего? – все-таки выглянула я из-под одеяла и злобно прищурилась, одновременно запуская пятерню в волосы и распутывая их. Так устала, что даже не удосужилась заплести косу на ночь, вот, пожалуйста, и кубло вам на голове, сударыня!

– Услышать нашу новость! – пропищали в ответ братец с сестрицей, преданно, по-щенячьи, заглядывая мне в глаза.

– Дети, – простонала я, – А ваша новость не потерпит хотя бы часок? – и опять сомкнула веки.

– Новость-то да, а вот умрун верлиоков* вряд ли… (*Умрун – в славянской мифологии – ходячий покойник; *Верлиока – Сказочное чудовище у славян, обитающее в глухом лесу, разрушитель и истребитель всего живого)

– Что??!!! – меня прямо взрывной волной подбросило на кровати, снеся с нее. Однако я не заметила ни ушибленный локоть, ни бедро, на которые я так неловко приземлилась после такой вот новости.

– У нас в лесу верлиока? Или умрун? Стоп! Мне послышалось! Конечно, послышалось. Или Вы сказали, что верлиока еще и умрун? – за эту череду вопросов я успела опять взобраться на кровать, с которой слямзилась, и теперь уже пыталась с нее вскочить, и сесть уже по-человечески, но как на зло, запуталась в одеяле и, пытаясь освободиться бестолковыми, лихорадочными движениями, отчаянно чертыхалась. Дети восторженно и даже с некоторым умилением взирают на меня.

– Где бабули? – взревела я, совершая отчаянный рывок и треклятое одеяло, наконец-то меня отпустило.

– Баба Стефа на Дальних Выселках.

– Баба Рая в Нижних Погребцах.

Та-ак. Значит, бабули на работе. Меня по давешнему уговору оставили на хозяйстве, в том числе приглядывать за детьми. Не стали будить, пожалели. Но раз бабули где-то у недужных, значит об умруне они ни слухом, ни духом, значит, дети увидели его недавно. Стоп! Умрун на то и умрун, чтобы спокойно себе отдыхать в уютной сырой прохладной могилке днем, прикидываться ветошью и не отсвечивать до наступления ночи. Где мелкие его нашли?

– Значит, план таков, – быстро командую я, хватая за потные от волнения ладошки двойняшек и выставляя их за порог моей горницы, – Стоять здесь, ждать меня, никуда не уходить, – закрываю дверь и судорожно начинаю ряд санитарно-гигиенических процедур, располагаясь в лохани за ширмой. Надо спешить. Умрун верлиоков – это вам не шутки!

Одеваясь, прислушалась к шепоту, доносящемуся из-за двери, и стала невольной свидетельницей короткометражной пьесы, разыгравшейся у моего порога:

Итак…

Никодем, он же Демка, он же Вредитель, он же Вот Выйду Сейчас и Оборву Кому-то Уши – Д.

Йогана, она же Йожка, она же Малолетняя Паразитка, она же Причина Моего Сумасшествия, она же… – Й.

Н.: Думаешь, разозлилась?

Й.: Ну, она же пока не знает, что это наша работа… (онемение зала)

Н.: Может, и не скажем?

Й.: Ага, не скажем! А то она совсем дура. И сама не увидит… По плетению заклинания…

Н.: И то верно, – обоюдный вздох.

Занавес.

Не хочется в это верить, да что там, не хочется об этом даже думать, но похоже, в лесу сейчас находится умрун от верлиоки, и детишки как-то к этому причастны. На секунду я приложила пальцы к вискам, силясь вспомнить то, что написано об умрунах в учебнике по некромантии, и о верлиоках в учебнике классификации нечисти, и продолжила судорожно одеваться, перевернув наконец не дающуюся мне рубаху правильной стороной и не пытаясь более попасть головой в широкий рукав.

Итак, сначала верлиока.

Верлиока – огромный, вечно ухмыляющийся, одноглазый детина. И не надо обманываться этой туповатой ухмылкой нечисти. Ума он невеликого, но кровожадности неимоверной. Издревле верлиоки жили в лесах, выпускаемые прямо из преисподней Ящером за грехи людские. Верлиока с садистским удовольствием убивает все живое вокруг себя, не пропуская ни одного встречного. Эдакий разрушитель самого ценного, самого святого на Земле-Матушке, самоей жизни…

В давние времена чародеи, волшебники, колдуны и ведьмы – которым тоже, к слову, никакого покоя от верлиоков поганых не было, объединили свои силы, и при помощи Матери Сырой Земли истребили эту погань, и те верлиоки, которые живы остались, провалились обратно, откуда пришли – в преисподнюю, Пекельное Царство то бишь. Там им самое место – нет там живых, ни людей, ни нелюдей, а значит, и истреблять некого. Откуда верлиоке взяться вот сейчас, в наше относительно мирное время – непонятно.

Теперь умрун.

Здесь все гораздо проще.

Умрун – это заложный, то есть ходячий покойник.

Днем спокойно отдыхает, где-нибудь под землей, ночью есть мясо, предпочитает свежатинку, даже правильнее сказать, живятинку.

От человечинки никогда не отказывается, даже если сыт от пуза. Не любит запахов полыни и чеснока, так что если у вас с собой целая охапка вышеупомянутого – можете размахивать ею перед перекошенной от отвращения мордой до самой смерти. Вашей, разумеется. Потому как остановить умруна может только хорошее боевое заклинание, с применением специально заговоренного железа или серебра. На осиновый кол, кстати, вопреки расхожим мнениям, реагирует вяло – в крайнем случае, проткнув чудище осиновым колом, немного оттянете конец. Естественно, свой. Как-то так.

За такими невеселыми размышлениями я закончила одеваться и выскочила из горницы.

– Теперь по порядку! – строго приказала детишкам, увлекая их вниз, за собой.

– Сень, ты может, позавтракай сперва, – протянул заботливый братец.

– Времени-то у нас еще до ночи – вагон! – согласилась с ним сестра.

Как будто я сама не понимаю, что до захода солнца у нас время есть. Я отрезала ломоть белого, свежевыпеченного хлеба и поставила вариться кофей – от чего-от чего, а от кофею бабули не собирались отказываться: привыкли за много лет, проведенных в городах.

Пока я набиралась сил, малолетние преступники – а как их теперь еще называть? применение запрещенных заклинаний дело серьезное – поведали мне, в чем дело. Детишкам поперек горла стало то, что их волшебный потенциал, а точнее возраст, не воспринимают всерьез. Я, в частности. Они оба, судя по всему, мнят себя вполне состоявшимся боевым чародеем и сурьезной, опытной некроманткой. Какие они по существу еще дети!

А тут еще от кого-то из бабуль прослышали, что им, как минимум, год еще школа не светит. Причем деревенская школа, та что в Верхнем Курени, а не в Штольграде.

А они уже довольно решительно настроены на Академию при Ковене Чародеев (туда больше рвется Демка) или Университет Темных Сил (туда, понятно, стремится юная владычица смерти). Ай, Йожка, Йожка! Долго тебе еще не светит обучение ни в Светлой, ни в Темной империи… В Светлой – опознают деву из идиотского пророчества, да отправят на верную смерть – с Темным князем воевать. А как заставить или заинтересовать тебя, всегда возможность найдется.

Кто-то из целительниц за родных боится, кто-то за собственную жизнь да красоту, а кто-то, несговорчивый зело, может и эффект зелья принуждения на себе ощутить, чай, не цаца, церемониться никто не станет.

А в Университете Темных Сил опять же распознают в тебе героиню пророчества да и удалят с глаз долой, подальше… И хорошо, если подальше это – всего лишь Мать Сыра Земля, а ну как в лабораторию, к более сильному некроманту – для опытов? Не приведи Макошь…

Но юная некромантка еще не ведает об отодвинувшихся, а то и вовсе закрытых перспективах, и вместе с «боевиком» решила доказать всем и каждому, что они уже вполне состоявшиеся чародей да чаровница!

Для этого дети не придумали ничего более убедительного, как призвать из преисподней верлиоку – на этих словах я схватилась за сердце – как силенок-то хватило, я не спрашиваю, а вот как ума хватило – понимаю, и спрашивать не стоит!

По плану, вызванного верлиоку надлежало умертвить ни кому иному, как вполне состоявшемуся боевику, чтобы затем юная владычица смерти могла поднять мертвое чудище с помощью своей волшбы, а затем – вместе уже – умертвить окончательно.

И в принципе, план двойняшек сработал: действовать они решили приблизительно в час Ночного Барсука, за час до крика петуха, рассудив, что раз из взрослых никого нет дома, им и помешать никто не сможет, а также, если сами умруна не уложат, то начало-то с ним точно справится. Так в итоге и вышло.

Запретное заклинание по вызову из преисподней, оказывается, еще пол лета назад переписали из моего учебника по темной волшбе. А как же? Ведь для того, чтобы уметь противостоять злу, или снимать темные наговоры, мне надобно знать, как оно вообще творится.

И теперь заклинание по вызову верлиоки из преисподней вполне себе пригодилось. На мой вопрос – а почему решили призывать именно верлиоку, дети разъяснили, что василиска или индрика* призывать побоялись, а что-то менее опасное – оно, вроде как, и не по статусу. (*Индрик-зверь – В русских легендах Индрик выступает как "всем зверям отец". Он может иметь и один, и два рога. Похожее описание встречается и в Голубиной книге.)

Итак, сначала все шло как по маслу, за исключением, конечно размеров вызванного верлиоки.

Чудовище оказалось не просто внушительных размеров – оно было просто огромным – как минимум в три раза выше и несколько раз толще взрослого человека, чего уж говорить о детях, шести лет отроду. Если бы не полевая хитрость и не разложенная, заранее сплетенная, неделю назад еще, волшебная сеть, собственно, прямехонько в которую и вызывался верлиока, никогда бы Никодемке не поразить чудовище своим боевым заклинанием.

Да и бабулиным боевым посохом, скромно добавил негодник.

Не завидую ему – братик никакого права не имел не то, что брать – прикасаться к запрещенным пока артефактам.

Но как бы то ни было, убить пока еще ни в чем не повинного верлиоку, вызванного именно с этой целью, малолетним преступникам удалось.

Дальше за дело взялась будущая некромантка.

Она с легкостью подняла чудовище, призвав для этого его недалеко еще отошедшую душу при помощи магического зеркала, отражающего потусторонний мир, принадлежавшего другой бабуле.

Как обрадовался верлиока тому, что мало того, что его столь подло умертвили, так еще и оживили, поместив в начинающий разлагаться труп, думаю, объяснять не стоит.

Собственно, тут детишки должны были оба постараться – умертвить злобное создание уже окончательно, но…

Магическая сеть разрядилась, с чего бы это, кто бы мог подумать, что так может быть, не правда ли?

Бабулин боевой посох отказывался повиноваться, зарегистрировав несанкционированное вмешательство в виде приказа, следовавшего не от хозяйки, а магическое зеркало, которое умеет не только призывать душу, но и отзывать ее обратно, показывало только какие-то помехи, думаю, по той же причине, что и посох!

Спас детишек от вышедшего из-под контроля чудовища – и не только их одних, я даже представить себе боюсь, сколько окрестных весок пострадало бы от детской глупости – первый крик петуха.

Умрун, как ему и полагается, стремительно начал терять силы и попросту не догнал спасающихся бегством боевого мага и некромантку. Убедившись, что чудовище более не опасно, дети закидали того листьями и ветками. Видимо, чтобы кто другой не позарился на их имущество, ехидно заметила я, а эти заразы промолчали, скромно потупив голубые глазки, и пошли домой, дожидаться, пока я встану, потому как сообщать бабулям о собственной глупости они и не собирались.

Ничего, увидят бабки, что трогали их артефакты… И увидели бы, если бы пользовались чаще, да только в нашей глуши с ровным магическим фоном эти навороты обычно без надобности, лежат себе в шкафике.

Однако видимо, не пришел еще конец моим сюрпризам, уготованным на это утро. Потому как Никодем, после всего этого рассказа, не обращая внимания на мой хмурый, ничего хорошего им не сулящий вид, радостно провозгласил:

– А теперь вызывай столичного чародея?

От такого предложения я поперхнулась кофеем и Йожка заботливо постучала меня по левой лопатке, ближе к плечу.

– Какого еще чародея? – опешила я.

– Того самого, княжеского, – пояснил братец, и с придыханием добавил, – Боевого!

Ах, вот оно что! Братику не терпится познакомиться с коллегой. А судя по тому, как загорелись глаза у сестренки, эти малолетние занозы еще что-то придумали. Не иначе, как собрались завести полезное знакомство, которое проложит им дорогу если не в Темный Университет, так в Светлую Академию…

– Какого еще чародея?! – на этот раз с более грозными нотками в голосе повторила я, – Бабулям сейчас напишу, – и, щелчком пальцев подозвала чистый лист бумаги с полки, чтобы соорудить из письма, которое я намеревалась написать, почтового красавку.

– Как это – бабулям? – с видом ничего не понимающего кота Маркиза, который забыл посмотреться в зеркало и не видел, что морда у него вся перемазана сметаной, отозвался Демка.

– Бабулям – не надо! – поддержала братца юная владычица смерти, представив, видимо, что им будет за то, что посмели вообще подумать о том, чтобы прикоснуться к заветному шкафику.

– Здрасьте, – кивнула я им, – А умруна вашего велиорочьего сами устранять будем? Так я, знаете ли, еще жить хочу. И даже к обездвиженному дневным светом чудовищу не приближусь. Почуяв опасность, он откроет в себе скрытый резерв, и опять-таки мало нам не покажется.

– А зачем бабуль отвлекать? – пролепетала Йожка, надо же, какая заботливая, – Ты лучше чародея, чародея позови!

– Так. Сейчас же колитесь, на кой он вам сдался, этот чародей, – говорю таким тоном, что детишки понимают, шутить я с ними не собираюсь. Я обычно никогда не допускаю таких интонаций в разговоре, но сегодня они меня реально разозлили.

– Так ведь он чародей, – красноречиво объяснил Демка.

– Боевой, – неуверенно помогла брату Йожка.

– Боевой! – с придыханием повторил за сестрой Никодем.

– Это вообще его работа!

– Вот именно!

– А вам не приходило в голову, что его работа – это я? – поставила я в тупик малолетних нахала и нахалку.

– Ну, – протянул Дема.

– Ты же под личиной будешь! – поддакнула брату Йожка.

– Он и не поймет ничего сквозь волшебный щит!

– Не увидит!

– Не узнает!

– Нет, – и в этом коротком слове прозвучало все. Что я думаю об их плане завести знакомство со столичным чародеем и посмотреть вживую на особенности своей будущей деятельности.

Я взяла самопишущее перо и начала быстро выводить на листе: Бабули! Срочно нужна ваша помощь. Дальше писать незачем, бабки знают, что я никогда не побеспокою их по пустяку. Малолетние преступники приуныли и стали походить на насупившихся хомяков.

– И нечего дуться, как мыши на крупу, – сказала я им, – Вы хоть сами понимаете, что наделали? Взяли запрещенные артефакты – это раз! Вызвали из Пекельного Царства одно из самых опасных чудовищ – это два! Подвергли риску жизни многих людей, животных да лесной нечисти – три! Если вы думаете, что этот ваш умрун пощадил бы хоть букашку на своем пути, то вы очень ошибаетесь! И, наконец, собирались подставить меня заезжему охотнику за целительницами! – это четыре! Вы хоть представляете, чем я бы рисковала, обратившись к нему? Как пить дать следующее начало встретила бы на пути прямо к Темному князю в жаркие объятья! Под угрозой вашим и бабулиным жизням или заклинанием принуждения! Да вы своим идиотским поступком просто опозорили весь Дом Йагинь! – завершала обличительную речь я уже перейдя на крик, не в силах сдержать рвущуюся наружу ярость.

Ведь малолетние оболтусы не только меня с бабулями чуть не подставили, сами чуть не подставились!

Они еще не знают, что у Йоганы дар целительницы, и если его светлейшество прознает – остается только представить, что вырастят из юного дарования светлые чародеи. Одно дело ставить эксперименты на присылаемых темной половиной преступниках, и совсем другое – официальное разрешение накачать светлую ведьму боевой волшбой так, чтобы наверняка одолеть Темного князя! А что это наверняка порвет девчонке психику и искалечит и душу и тело, так кого волнует судьба пешки в большой серьезной опасной игре?!

Я вытерла злые слезы, навернувшиеся на глаза, едва представила, что могло случиться с Йожкой, и малолетние хитрецы заметно притихли.

Свернув красавку, я только собиралась вдохнуть в него волшбы, как в тот же миг в окно влетел и упал передо мной на стол точь-в-точь такой же. Знать, одна из бабуль шлет новости.

«Я к Стене на Дальние Выселки,– без предисловий начиналось послание, что говорит о том, что баба Рая спешила, – У нее там эпидемия лявромании, трое больных и восемь носительниц. Останемся на ночь, обнаружим очаг заражения и спровадим погань, куда ей дорога. Одной Стефаниде тяжко», – еще бы! судя по количеству источников, очаг не так просто искоренить. «Сидите там тише воды ниже травы. Столичный чародей в гостях у Домов Травниц и Знахарок уже был. Нам прислал письмо с просьбой о повторной встрече, – насчет повторной, Сеня, тебя ждет серьезный разговор, но без приглашения он к нам не сунется». Ишь ты, не сунется. Прямо как вампир! А хотя только полный дурак сунется в Дом Йагинь без дозволения на то хозяев. «А пригласим, как вернемся. Смотрите не балуйте там!»

Не балуйте… Если бы баба Рая только знала, что нам тут совсем не до баловства!

– Сень, а что такое лявромания? – спросила заглядывающая через плечо и читающая бабулино письмо Йожка.

– И что теперь, не позовем бабуль? – до братика похоже дошло, что чародея позвать мы не можем, а бабуль на помощь звать нельзя. От осознания уровня опасности, будущий боевик малость побелел.

Я посмотрела на притихшие, испуганные мордашки детей.

– Лявромания? – автоматически переспросила я у сестры. Ах, да, откуда им знать – последняя эпидемия, только по другую сторону от Штольграда прокатилась еще тогда, когда их и на свете-то не было.

На дело тогда пошли втроем – бабули и мама, я с папой осталась дома. Он, к слову, тоже порывался пойти помочь, но маменька была непреклонна.

Что ж, Йогана будущая целительница, имеет право знать. Да и Никодем тоже потенциальный целитель. Пожалуй, прочитаю небольшую лекцию. К слову, сама отвлекусь от лихорадочных мыслей «Что же делать?!!» и «Нам конец!?!», тянущих за собой панику.

– Лявромания – это когда лявра, злобный женский дух, который любит хулиганить и блудить, вселяется в женщину.

– Типа суккуба? – с умным видом уточнила Йожка, а Демка сделал вид, что он вообще не здесь, а крайне заинтересован тем, что происходит за окном. Значит, до классификации нечисти, тома пятого, они уже тоже добрались. Только что-то мне подсказывает, читали они там далеко не обо всех демонах подряд, а выборочно. Кхм.

– И да и нет, – ответила я, – сущность, что у лярвы, что у суккуба – да, распутная. Но суккуб не способен вселяться в человеческую женщину, ему итак хорошо. Он пьет жизненную силу у мужчин, которые соблазняются им, – на этих словах Йожка сделала еще более серьезное лицо, поджала губы и кивнула, маленькая макака, а Никодем даже покраснел. Ничего, пусть знает. Не все ж из учебников узнавать, когда и сестра что умное подскажет.

– Когда лявра вселяется в женщину, а делает это она для более острых ощущений, ну и с хулиганскими целями, конечно, – продолжила я, – Женщина превращается в гулящую, распутницу.

– Так все распутницы – лявры? – поинтересовался Демка.

– Это скорее философский вопрос, – потрепала я его светлую макушку, – И медицинский. В большинстве своем это всяко нездоровые люди.

– Но не стоит преуменьшать вред, который способна нанести лявра, – продолжила я, – Ведь лявра, по сути, это обитатель преисподней, порождение духа, не получившего должного погребения. Ночью лявры особенно опасны: если им удается проникнуть через внедрение в человеческое тело в людское поселение, они бродят по ночам и насылают на людей безумие. Да, и еще у них ядовитое дыхание. Мама с бабулями, когда выходили на охоту за ними, одевали специальные повязки.

Двойняшки слушали меня, раскрыв рты. Глядя на этих белокурых ангелочков, болезненно сжалось сердце. Все, что угодно, лишь бы они не пострадали. Судя по всему, выход у меня только один.

– Демка, – попросила братишку, – Сбегай в мою горницу, на трюмо лежит пачка бумаги. Принести один лист.

Братик, не спрашивая ни о чем, побежал. Однако Йожка, отличавшаяся куда большей проницательностью, поинтересовалась:

– Так тут же полно бумаги?

– Чародею писать будем, – пояснила я. Кто его знает, может и не разглядит через волшебный щит мой дар целительницы. Щит надежный – бабули вместе ставили. А они, как ведуньи, всяко посильнее любого княжеского чародея будут!

Никодем прискакал с целой пачкой бумаги от чародея.

– Вот, – бросил он ее передо мной, – А чьи это инициалы? – в правом верхнем углу каждого листа стоят инициалы с вензелем: Л. де Эл. Д. Так значит, даже «де». Судя по всему, сударь чародей не просто из благородных, а прямо-таки из верхушки аристократии. Если это «де Эл.» означает «де Эллар», то мой знакомый приходится родней по материнской линии самому его светлейшеству. И если это так, то следующая буква «Д.» может означать только одно – «Дарнийский», а это значит, что заезжий чародей в ближайшем родстве состоит с герцогом Дарнийским, у которого на службе сейчас наши с двойняшками родители.

Ох, час от часу не легче! Чует мое сердце, что если только этот княжеский хлыщ меня раскусит, как миленькая побегу воевать с Темным князем. Сама.

Потому как ни бабулями, ни братом с сестрой шантажировать меня не придется. Родителей достаточно…

– Боевика этого вашего инициалы, – ответила я, – Довольны? Будем писать ему. Не выдергивать же бабуль. Даст Макошь, справимся!

Нет, эти маленькие негодяи невозможны! Голубые глазенки тут же загорелись жаждой азарта и Большого Приключения! И как злиться на таких?