Папа (а это был точно он!) втолкнул меня в одну из открытых дверей. Я не успела ничего сказать или сделать, настолько была потрясена.
Отец выглядел очень молодо. На вид ему было не больше двадцати лет. В моем воображении ему всегда было лет тридцать, как и на всех семейных фотографиях.
Отец захлопнул дверь и запер ее на ключ. Комнатка оказалась библиотекой, и она мало чем отличалась от библиотеки в моем времени. Видимо, не одно поколение моих предков постаралось сохранить обстановку. Все тот же огромный, но изящный дубовый стол напротив большого окна, стеллажи со старинными книгами от пола до потолка. Единственное отличие – это отсутствие электрических ламп, компьютера и офисного кожаного кресла.
– Кто вы? Вы ведь не из этого времени, – проговорил отец. – Вам повезло, что вы встретили меня. Если кто-то из прислуги увидит вас в такой одежде, проблем не оберешься. Из какого вы года?
Я оцепенела. Ну конечно, он же не знает меня! Наверное, они с мамой еще даже не знакомы!
– Я… я, – замялась я, не отрывая взгляд от лица отца.
Он смотрел прямо в мои глаза в ожидании ответа, но я все никак не могла подобрать слова. Он был для меня призраком, сошедшим с фотографий. Я так надеялась, что смогу его когда-нибудь увидеть, потому что всегда верила, что он жив.
Что он здесь делает? Неужели это одно из его путешествий и наши пути пересеклись? Будто сама судьба дала мне возможность встретиться с ним, пусть и в другой эпохе. Пусть он еще и не подозревает о том, что у него родится дочь, но главное – это он! И у меня есть возможность с ним поговорить.
– Папа?.. – прошептала я. Это единственное, что я успела произнести, прежде чем горло сдавил спазм.
Я почувствовала, как слезы бегут по щекам, и тут же кинулась отцу на шею, не в состоянии сдерживать свою радость и печаль.
– Папа, неужели это ты?!
– Что?! – удивленно переспросил он. – Неужели ты… Из какого ты года?
– Из 2015. А ты? – пробормотала я, беря себя в руки и вытирая щеки.
– Из 1990.
– Значит, тебе?..
– Мне двадцать один год. Так странно… – Он провел рукой по моей щеке, будто пытаясь убедиться, что я настоящая. – Встретить свою дочь, которой столько же лет, сколько и мне.
– Мне почти семнадцать, – возразила я немного смущенно.
– Да? А выглядишь старше. Как тебя зовут? Хотя, нет, не говори, узнаю в свое время. Если сейчас узнаю, то точно тебя так назову… Нет, должен же я как-то к тебе обращаться, иначе это будет невежливо. Лучше скажи.
– Анаис, – улыбнулась я. Папа тараторил прямо как я. Теперь ясно, откуда у меня такая манера разговаривать. – Неужели это правда ты, живой…
– А разве в твоем времени я уже… умер?
Я промолчала.
– Что ж, неудивительно, – выдохнул он. – Путешествия во времени довольно опасная вещь. Анаис, это твое первое путешествие?
– Нет, третье. Пап, как… Как ты с этим справляешься?
– Стараюсь как можно реже выходить из дома. Меня всегда переносит в восемнадцатый век, здесь у меня есть знакомые, они мне уже не удивляются.
– Почему только в это время?
– Каждое путешествие во времени случается не просто так. Тебя туда что-то притягивает. Первые мои путешествия пришлись на шестидесятые годы двадцатого века, но сейчас я попадаю только в восемнадцатый век. А вот мой отец живет сразу в трех веках, поэтому у него путешествия происходят почти каждый день. У меня не так часто, раз в неделю.
– А у меня уже второй раз за день.
– Второй раз за день?! Послушай, я дам тебе совет. Заведи какую-нибудь тетрадь и записывай туда каждое свое путешествие. Свои мысли, чувства, кого встретила, что видела, а самое главное – год. Ты отправляешься туда неспроста и, скорее всего, обязательно вернешься.
– У тебя такая есть?
– Да.
– А как долго продолжается пребывание в другой эпохе? – Я продолжала задавать вопросы, понимая, что только отец сможет мне на них ответить.
– По-разному. У меня обычно от одного до пяти часов.
– Это можно как-то контролировать? И почему нет женщин-путешественников?
– Контролировать нельзя. Женщины-путешественницы были. Говорят, давным-давно одна из них жестоко обманула своего партнера – самого первого путешественника во времени. За это он убил ее и придумал закон, по которому всех девочек с даром путешественника убивали в младенчестве.
– Но как они узнавали, что у девочки есть этот дар? – Волосы зашевелились у меня на голове от такой жестокости.
– У путешественника есть родимое пятно в виде латинской буквы «Т». У тебя оно тоже должно быть. У меня вот на руке. – Папа закатал рукав до локтя, показывая небольшую родинку. Не очень-то она была похожа на букву «Т», скорее на крестик.
– У меня на ключице есть такая, только я думала, что это стрела, – показала я.
– Ну, ничто не идеально, – усмехнулся отец.
Я улыбнулась ему в ответ, но тут же почувствовала боль в легких. Мне пора было возвращаться домой, как бы мне ни хотелось остаться с папой подольше.
– Пап, – начала я, и он сразу понял, что мое время на исходе.
– Анаис, я уверен, мы с тобой еще встретимся. Если ты окажешься в этом веке, скажи «Tempus», тебя поймут, это наше…
Голос отца оборвался, и я исчезла из восемнадцатого столетия.
Я налетела на стол и снесла старинные часы. Вернув их на место, я задумалась о папиных словах.
Что такое «Темпус»? Стоит записать, пока я не забыла. Порывшись на столе среди кучи бумаг, я нашла блокнот и огрызок карандаша.
Мое путешествие длилось не больше пятнадцати минут, а папа может находиться там по нескольку часов. Возможно, это из-за того, что я чаще, чем он, отправляюсь в прошлое.
Меня одолела тоска. Как же я хочу, чтобы папа был сейчас рядом со мной. Вряд ли наша встреча была случайной. Отец сказал, что я появляюсь в той или иной эпохе неспроста. Значит, я попала в восемнадцатый век век для того, чтобы встретиться с папой.
Время – странная вещь. Оно может как отнять у нас что-то дорогое, так и подарить.
– Черт возьми, я тебя везде ищу! – Голос за моей спиной заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.
Я развернулась и увидела в дверях библиотеки Шарлин с прозрачным кофром в руках.
– Ты меня напугала, – выдохнула я и свернула листочек, убирая его в карман штанов.
– Я тебя минут десять ищу по всему дому. Ты снова была в прошлом?
– Да. Я встретилась со своим отцом.
– Что? Такое возможно? Неужели он застрял в… там?
– Нет, просто наши пути пересеклись.
Я подробно рассказала Шарлин обо всем, что видела и слышала.
– Скорее бери тетрадь и записывай все, пока не забыла! – воскликнула она, услышав о совете отца завести дневник путешествий.
Мы тут же помчались в мою комнату. Шарлин вручила мне кофр с черным блестящим платьем. Я поблагодарила ее и спрятала в шкаф.
Отыскав толстую тетрадь, я начала записывать все, начиная с первого путешествия. Шарлин сидела рядом и помогала вспоминать мелкие детали, которые я упустила. Так вдвоем мы исписали почти десять страниц. Я поняла, что не знаю год ни первого путешествия, ни последнего. Я была так взволнована встречей с отцом, что не спросила это у него.
– Как же теперь выяснить дату? Папа сказал, что это очень важно. – Я поставила огромные вопросительные знаки напротив заголовков «Первое путешествие» и «Третье путешествие».
– Почему отец не сказал тебе дату?
– Наверное, забыл.
– Подожди-ка… Он же сказал, что тоже вел такой дневник. Значит, он наверняка где-то у вас дома, и там записан год, в котором вы встретились! – проговорила Шарлин, радуясь своей догадке.
– Возможно, но я понятия не имею, где он может быть.
– Может, твоя мама в курсе?
– Надо будет у нее спросить, когда вернется.
– Так, теперь осталось узнать год первого путешествия… – задумалась Шарли. – О! Придумала: попробуй нарисовать платья тех девочек, а я пока перечитаю записи.
Шарлин отобрала у меня тетрадь, а я взяла листок, стараясь воскресить в памяти одежду девочек. У одной платье было черное в мелкий белый горошек с длинными рукавами. Я нарисовала платье-рубашку с кнопочками сверху. У второй платье тоже было черное, но однотонное. Сверху две или три больших белых пуговицы.
Я протянула листок Шарлин, которая тут же принялась их рассматривать.
– Знаешь, что-то знакомое. Я заберу это домой, чтобы кое-что проверить, ладно? – Она спрятала в сумку мой рисунок.
– Хорошо, – согласилась я.
Шарлин разбирается в моде, изучает ее историю. Вполне возможно, что по платьям она сможет определить год.
Когда Шарли ушла, я села перечитывать свои записи. Я решила вклеить туда фотографию картины, которую мы нашли в колокольне. Рассматривая ее, я снова бросила взгляд на людей за спинами девушек. Один мужчина кого-то мне напоминал… Да это же мой отец! И почему я его сразу не узнала? Наверное, потому что ни разу не видела его вживую. Только когда была совсем маленькой. Ни один человек, наверное, и не вспомнит, что происходило с ним в трехлетнем возрасте. Память жестока к нашим детским воспоминаниям.
Папа на картине выглядит гораздо старше, чем на наших семейных фотографиях. С другой стороны, я и сама здесь выгляжу лет на двадцать. Может, мне там столько и есть? Ведь мне придется нести бремя путешественника во времени до конца жизни. Кто знает, когда я еще попаду в то время…
Отложив тетрадь в сторону, я открыла шкаф и достала платье, которое принесла Шарлин. Маленькое черное платье без рукавов с рюшками по подолу. Как будто из фильма о Гэтсби. Надеюсь, в нем я не буду привлекать много внимания. Все-таки оно больше подходит для какой-нибудь вечеринки.
Хлопнула входная дверь, и я поспешила вниз встречать маму. Она выглядела уставшей, поэтому я не стала сразу же закидывать ее вопросами и рассказывать о встрече с папой. После ужина я пошла в мамину комнату. Она лежала на кровати и читала любовный роман.
– Все в порядке, ma chère? – спросила она.
Я села рядом с ней, собираясь с мыслями.
– Мам, сегодня кое-что произошло… Я два раза побывала в прошлом и… – Слова полились из меня, словно я записала предстоящий рассказ на диктофон. Когда я говорила об отце, глаза мамы заблестели, и она начала улыбаться. Как же она, наверное, по нему скучает. Неужели мне выпала возможность встретить того папу, которого она знала…
Закончив рассказ, я почувствовала, будто с моих плеч упал тяжеленный камень. Наверное, так и было.
– Папа сказал, что вел дневник. Ты не знаешь, где он может быть?
– Я вообще не знала, что он делал какие-то записи… Он был ужасно скрытным. Никогда мне не говорил, что встречал тебя в прошлом. Если бы сказал, я бы постаралась подготовить тебя к путешествиям!
– Он просто не хотел менять ход событий.
– Наверное, ты права.