Волчица и пряности. Том 15. Солнечная монета 1

Глава 3

Заместителя звали Макс Мойзи.

Рукопожатие с ним принесло Лоуренсу странное ощущение.

Глядя на этого человека поверх груды бумаг и пергаментов, наваленных перед ним на столе, Лоуренс понял, что эта рука привыкла держать перо не меньше, чем меч.

– Говоришь, хочешь узнать у меня о положении дел в городе?

Когда Лоуренс задал свой вопрос, глаза Мойзи чуть расширились, а потом, когда он принялся обдумывать ответ, забегали, как у маленького зверька.

Рувард, очевидно, не объяснил ему, кто такие Лоуренс и Хоро на самом деле, но Мойзи явно понял и сам.

Даже если это было не так – в любом случае, он отложил свои дела и отнесся к Лоуренсу как к почетному гостю, точно ему приказали.

– Да. Сегодня я немного побродил по городу, и как торговцу мне здесь многое очень интересно.

В особенности – каменная плита с выбитой надписью, что ремесленников здесь ни в чем не ограничивают.

Людей ставит выше зверей то, что, где бы и в каких бы условиях они ни жили, у них есть законы.

Эти слова Лоуренс услышал в каком-то городе. Их оставил знаменитый правитель и военачальник.

В любом городе, который Лоуренс посещал по торговым делам, налагаемые на ремесленников ограничения имели вполне определенный смысл, и отнюдь не потому, что ремесленники их ненавидели, или по каким-то другим причинам.

– Да… некоторые вещи в этом городе сильно отличаются от того, что в других городах.

От того, что человек вроде Мойзи – большой, немолодой, опытный и сильный – обращался к нему очень вежливо, Лоуренсу было чуть не по себе. Почетный гость – это ладно, но Мойзи вел себя с Лоуренсом не как с юнцом, а скорее как с особой королевской крови.

Теперь Лоуренс понял, почему Хоро терпеть не могла, когда с ней обращались как с богиней.

– В ремесленном квартале я видел каменную плиту с надписью, что город никак не ограничивает ремесленников.

При этих словах Лоуренса его собеседник отвел взгляд от груды бумаг на столе и посмотрел на него.

И – словно булыжник внезапно утратил форму – его грубое лицо расплылось в широкой улыбке.

– Понятно. Вот почему вы двое стояли столбом перед той лавкой на продажу.

Должно быть, их видел кто-то из банды.

Лоуренс почувствовал, что его лицо заливается краской, однако он не мог позволить брошенной в него правде сбить его с ног. Хотя бы ради того, чтобы и впредь показывать Хоро уверенное, улыбающееся лицо.

Разнюхивание планов компании Дива было нужно в конечном счете лишь для того, чтобы подтвердить их опасения. Однако у Лоуренса была и иная причина явиться в этот город: проверить, возможно ли здесь устроить лавку.

Если и вправду нет никаких признаков того, что компания Дива собирается начать войну, и если Лоуренс не отправится в Йойтсу вместе с Хоро, то лавку он может открыть, ни о чем не тревожась.

Так или иначе, он должен был убедиться, хорошая ли это возможность.

– Все так и есть. Более того, я слышал, что это уже довольно давно.

– То есть, хотя другие торговцы уже открывают в городе лавки, ограничений все равно не вводят? – и Лоуренс склонил голову, затаив дыхание от волнения.

– Совершенно верно.

Лоуренс задал этот вопрос, когда Хоро спала, потому что не хотел, чтобы она видела, как он нервничает.

Он не мог противиться стремлению хорошо выглядеть в глазах Хоро.

– Например, здесь нет отделения гильдии, к которой я принадлежу. Наоборот, один человек из гильдии предупреждал меня, чтобы я не имел дела с Леско. Однако если посмотреть под другим углом…

– Это отличная возможность опередить их, да?

Да, у тех, кто заправляет делами банды наемников, мышление мало отличается от мышления торговца.

Быть может, они были даже ближе к Лоуренсу, чем городские торговцы, создающие нерушимые связи с другими людьми и – в худшем случае – живущие в паутине этих связей, как в тюрьме.

– По моему опыту, хоть я и пробыл в этом городе недолго, вряд ли тема ограничений создает проблему, – ровно и четко проговорил Мойзи. – И, господин Лоуренс, ты ведь заметил, в каком состоянии город?

При словах «господин Лоуренс» улыбка на лице Мойзи стала вымученной; однако наемники, такие как он, всегда очень остро чувствуют общественное положение того, с кем говорят. Посмеяться над серьезностью, с какой Мойзи обращался с Лоуренсом как с кем-то высшим, а не с обычным торговцем, было бы очень невежливо.

Поэтому Лоуренс ответил со всей серьезностью:

– Я думал, что так может быть. Ремесленный квартал похож на те, что в южных городах, да и малый, что возится здесь в конюшне, не здешний по рождению, не так ли?

– Ты прав. Это город переселенцев.

Конечно, у наемников, ведущих войны, есть богатейший опыт по части колоний и их поддержки.

– Но так стало не очень давно, и весть об этом во все стороны не рассылают. Думаю, они не хотят навлекать на себя враждебность окрестных городов и правителей. Ведь этот город не очень-то близко к горам, откуда компания Дива черпает свои богатства.

Лоуренс тоже об этом думал. Он был уверен, что у компании, контролирующей горнодобычу, должен быть город у самого подножия гор – там она могла вести торговлю, в то же время присматривая за рудокопами.

– На окраине южной империи – за Проанией и еще южнее – есть большой город. Там живет много людей, и туда можно добраться по морю от западного берега. Ты, похоже, приехал сюда из Реноза, однако о Леско там сумел узнать не особо много, я прав?

Лоуренс кивнул.

– Да, там торговцы почти ничего не смогли мне рассказать.

– По-видимому, этот город был построен компанией Дива только для людей из самой компании Дива. Однако, хотя сам город буквально хвастается своим процветанием, Дива своего присутствия здесь не выказывает. Она как будто просто спрятала весь Леско.

Да, Лоуренс вполне мог понять такое желание компании, владеющей великолепными рудниками, да еще и этой жемчужиной, процветающим городом. Если бы бродячий торговец расхаживал по дорогам, весь расфранченный и сверкающий самоцветами, первыми на него набросились бы не волки, но люди.

– В конце концов, компании Дива нынешнее богатство тоже далось нелегко. На пути к нему они избежали опасности угодить во власть множества влиятельных организаций – они вступали в союз с одними, чтобы испортить планы других, и делали это снова и снова. Они ходили по лезвию, но компания росла – в основном потому, что многие в ней покинули свои родные страны, им было нечего терять и некуда идти.

Тут Мойзи прервался, сложил руки перед собой и с помягчевшим выражением лица сказал:

– Иными словами…

Быть может, увидев, как наемники со всего мира, отребье земли, собрались вместе, он начал чувствовать в компании Дива родственные души.

– …Те, кому в жизни сильно досталось, обычно мягче относятся к другим. Быть может, я немного преувеличиваю, но эти люди порвали со старыми обычаями и предрассудками. Компанией Дива управляют странные люди, да, но они, похоже, серьезно верят, что могут собрать людей под флагом свободы и что это будет работать. Слухи насчет северных земель… думаю, ты уже слышал от командира?

Лоуренс вспомнил вчерашний разговор.

Рувард сказал, что, возможно, компания Дива пытается установить власть над северными землями, где у множества людей есть множество интересов, используя этих людей и давая всем то, что им нужно.

– Думаю, если так удастся сделать, это будет просто чудесно, и мне кажется, что это впрямь работает. Во всяком случае, товары, которые делают ремесленники в Леско, отменного качества.

Не вставая из-за стола, заместитель изогнулся всем телом и ухватил за рукоять прислоненный к стене меч. С тихим лязгом извлек его из ножен. Судя по голубоватому отсвету на клинке, это был действительно хороший меч.

– Сегодня никто не может прожить только мечом – ни на юге, нигде. Но если рассыпать приманку под названием «свобода», можно собрать полчища невероятно искусных людей. В результате получился этот город.

И Мойзи ловким движением убрал меч обратно в ножны.

Хоть он и был заместителем командира, но явно его сильной стороной был не только ум.

Лоуренс подумал, что ему должно быть стыдно, что он моложе этого человека.

– В будущем этот город еще вырастет и станет просто невероятен.

Бродячие торговцы наподобие Лоуренса – это люди, которые в своих странствиях по свету в поисках чего-то нового приходят в новопостроенные города, где бы эти города ни были.

Наемники же скитаются по миру в поисках войн, от которых любой здравомыслящий человек старается держаться подальше. Конечно, они видят, и на что похожи города перед тем, как их предадут огню, и на что похожи города после того, как их отстроили заново, и много других подобных вещей.

Более того, про Мойзи нельзя было сказать, что ему свойственна поспешность или излишний оптимизм в мышлении.

И тем не менее он сказал, что город вырастет и станет невероятен – вот этот город, порвавший с обычаями прошлого и провозгласивший полную свободу.

Конечно же, если это правда, то множество людей, прознав про этот город, подумает об одном и том же.

«Господь не оставил нас».

– Поэтому, господин Лоуренс, я считаю, что ты будешь совершенно прав, если откроешь здесь лавку. Тебя притянули сюда слухи о войне, но когда ты пришел, то сам увидел, как тут обстоят дела на самом деле. Я убежден, что компания Дива почти наверное не собирается развязывать войну.

Если компания Дива не стремится к войне, то для людей, подобных Лоуренсу, этот город поистине находится в одном шаге от рая.

Сравнительно молодой, еще не пустивший корни город мог бы стать родным местом не только для Лоуренса, до сих пор живущего дорогой, но и для Хоро.

Лоуренс пока что не отбросил эти абсурдные мысли.

Хоро вполне может влиться в мир людей, если уж Хьюг, воплощение барана, успешно торгует предметами искусства в Кербе. И Диана, воплощение птицы, которая живет среди алхимиков, смогла это сделать, и Хаскинс, ставший пастухом и сделавший Уинфилд вторым домом для таких же овец, как он.

Столько примеров успеха – почему бы не случиться еще одному?

Конечно, справедливо думать, что не ко всякому, кто живет в этом мире, благоволит удача. Но раз примеры уже есть, то надеяться стать еще одним – отнюдь не абсурдные мечтания.

Лоуренс сглотнул слюну, словно пытаясь успокоить самого себя.

Мойзи спокойно улыбнулся.

Так, должно быть, он смотрел на юношей, пришедших к нему, чтобы вступить в банду.

На Лоуренса накатил целый ком чувств; воедино смешались радость, смущение и зависть.

Поэтому, пытаясь хоть как-то сопротивляться, он сказал:

– Однако я слышал поговорку, что лучшие шансы на победу тогда, когда война уже закончена.

Улыбка Мойзи стала довольной.

– Хорошо быть молодым.

Лоуренс рассмеялся, при этом искренне думая: как хорошо, что он пришел сюда без Хоро.

***

Его не было рядом с Хоро, когда она проснулась.

Этой ошибки он сумел избежать.

Поскольку Хоро не пробудилась даже к полудню, Лоуренс принял приглашение Мойзи отобедать с ним и другими наемниками в таверне на первом этаже.

Если бы они встретились не в городе, то один из них был бы охотником, а второй – добычей, как волк и овца. Лоуренс чувствовал, что Мойзи сам его пригласил именно потому, что понимал это.

Тем не менее у них было и немало общего – они оба были чужаками в этом городе.

Истории о трудностях дороги, рассказы о разных приемах, чтобы сделать дорожную еду хоть немного вкуснее, и тому подобные порождали общее веселье.

Руварда, командира банды, здесь не было. Лоуренсу сказали, что он еще не вернулся со встречи с главами других банд и аристократами. Остальные наемники с сыновним почтением относились к Мойзи, который вел все дела банды, пока она жила на этом постоялом дворе.

Что до Лоуренса, который почти всегда путешествовал один, – при виде этой атмосферы общего доверия ему хотелось грустить, что Хоро совсем не такая.

Однако тут же он подумал, что если ему удастся открыть лавку, то, конечно, у него будут подручные – способные помощники, люди, с которыми он будет вместе есть завтрак и ужин, люди, судьбы которых будут переплетены с его судьбой. От этой мысли ему стало радостнее.

Конечно, он хотел, чтобы, когда это время настанет, Хоро была к нему ближе всех.

Поэтому, когда Лоуренс спустя какое-то время вернулся в комнату, ему показалось, что Хоро, проснувшись, его искала. Ему даже почудилось облегчение в ее вздохе.

– Аааау…

Хоро ловко прикрыла вздох зевком. Сейчас она выглядела прежней беззаботной собой, как будто ее раны почти полностью исцелились, – явно это было не вымученное лицедейство, как раньше.

Протянув зевок довольно-таки долго, она наконец заметила лист бумаги в своей руке.

– Мм?

Из-за того, что Хоро не выпускала его все время, пока спала, он весь измялся.

Она развернула лист, шурша бумагой, и снова издала «мм», когда поняла, что это.

– Как насчет обеда? – поинтересовался Лоуренс, выкладывая на стол имеющиеся у него деньги и готовя бумагу для расчетов.

Люди, живущие благочестивой жизнью в ритме церковных колоколов, не могли бы трапезничать в этот час, однако, к счастью, здесь влияние Церкви было, похоже, весьма ограничено. На улицах встречались иногда церковники, но, по словам Мойзи, их всех содержала компания Дива. Многие желали, чтобы золото и серебро были чем-то большим, нежели просто монеты.

Даже в Рубинхейгене, где побывали Лоуренс и Хоро, отношение людей к золоту менялось разительно, если его благословляла Церковь, как будто благословление наделяло его какой-то скрытой силой.

Когда речь идет о поставке какого-то ценного товара, торговцы мало чем отличаются от служителей Церкви.

– Мм… немножко.

– У нас есть целая гора ягод.

Это были остатки пиршества, не съеденные накануне вечером и сегодня утром.

Вне всяких сомнений, Хоро сейчас думала, что тогда ей следовало съесть побольше.

Хоро медленно спустилась с кровати и принялась рыться в пожитках, как Лоуренс и посоветовал. Найдя мешочек, куда были ссыпаны ягоды, она принялась их доставать.

Потом встала, подошла к столу Лоуренса и уселась на краешек.

Первосортные шерстяные одеяла на кровати отменно сберегали тепло. Хоро и так была горячая, и сейчас ее влажное, только что пробудившееся тело источало еще более сильный запах Хоро, чем обычно.

– Реши, сколько ты собираешься съесть. Наши запасы не бесконечны.

Эти слова Лоуренс произнес нахмурившись, пытаясь не отвлекаться на ее запах.

Впрочем, когда перед Хоро была еда, она становилась не взрослее щенка. Хоть у них и оставались ягоды даже несколько дней спустя, вполне возможно было, что им еще предстояло поголодать.

Однако Хоро недовольно вздохнула – как обычно. Лоуренс был рад, что она снова в порядке, но, с другой стороны, это заставило его размышлять, что ей ответить.

Постукивая ногой по полу, Хоро убрала часть сушеных ягод обратно в мешочек и, неожиданно кинув взгляд на Лоуренса, сказала:

– Ладно, для разнообразия сделаю, как ты говоришь.

Она разложила остальные ягоды на столе и затянула мешочек. Не успел Лоуренс подумать, какая это редкость – такое поведение, как Хоро взяла одну из ягод и приложила к его губам.

– Ты ведь, похоже, изрядно настрадался.

Лоуренс издал нечленораздельный звук, и ягода выпала у него изо рта.

Ему определенно не показалось, что свободная рука Хоро держала его за ворот, когда она говорила те слова.

Однако он не мог отрицать, что тот стон он издал с неким тайным мотивом.

Вспомнив, что произошло в переулке, он кинул взгляд на Хоро, чтобы понять, сердится ли она.

Хоро не сердилась, однако ее улыбка сулила иные проблемы.

Едва Лоуренс успел понять, что она разочарована, как Хоро тюкнула его пальцем по лбу.

– Ты, поистине ты так ничего и не понял.

– ?

Лоуренс подумал, что даже если начнет сейчас спорить, то этим только заставит Хоро добавить еще что-нибудь совершенно лишнее. Возможно, это все были проявления невероятной сложности и запутанности девичьего сердца, о которых он немало слышал.

Лоуренс подобрал упавшую ягоду и положил в рот. Она была кислой, но и сладковатой тоже.

Хоро спрыгнула со стола – явно просто из жажды. Взяла стоящий возле кровати кувшин с водой, сделала несколько глотков и вытянула руку, чтобы поставить кувшин на место.

– Ну, так зачем ты выходил, пока я спала?

Раздался стук кувшина о твердую поверхность.

Лоуренс решил, что она просто пытается нашарить что-нибудь вслепую. Но едва он успел подумать: «Я становлюсь проницательнее», – как Хоро добавила:

– Быть может, писал письмо той пастушке?

Судя по тому, как быстро она дошла до этой идеи, она почувствовала мысли Лоуренса еще тогда, в ремесленном квартале.

Более того, Лоуренс спиной почувствовал нечто, чего не было в интонациях Хоро. Как в прошлые разы, когда она медовым голосом произносила что-то вроде «не смей думать о других самках» или «интересно, ты сам-то понимаешь, кто тут господин?».

Каждый раз, когда она возвращается в форму, он получает вот это.

Лоуренс натянуто улыбнулся и поскреб щеку.

– Уверен, если бы я и впрямь выбрался ради такого, ты снова была бы в слезах. Я думал написать, но только после того, как спрошу разрешения.

– Угу. Хорошая мысль.

– Так ты не против, если я напишу?

– Ммм. Ну ладно, не против.

Проходя мимо Лоуренса, она потерлась об него головой, как кошка. Потом снова уселась на стол, подобрала ягоду и отправила в рот.

Лоуренс вздохнул и принялся раскладывать на листе бумаги золотые и серебряные монеты.

– Что ты делаешь?

– Считаю, сколько у меня денег. До сих пор возможность не представлялась – у нас тут было недостаточно спокойно.

– Мм.

Хоро явно решила, что Лоуренс ведет речь о дорожных расходах.

Она посмотрела на ягоды в своей руке, потом на Лоуренса.

– Быть может… я слишком много ем?

«Будет плохо, если я рассмеюсь», – подумал Лоуренс, но все равно не удержался от смеха.

Излишне говорить, что Хоро тут же принялась его беспощадно пинать.

– Не сердись. Дело не в этом – тут мои расходы и доходы за все время. И мне трудно успокоиться и нормально все подсчитать, когда у меня от тебя голова кругом идет.

Он ухватил положение дел в целом, но не мог похвастаться полным пониманием. По крайней мере, сейчас они жили бесплатно и получали подарки от разных людей, так что тратили достаточно мало, чтобы Хоро не о чем было тревожиться.

В средства, которыми обладал Лоуренс, входил, конечно, и заем от гильдии, поэтому денег было довольно много.

Ведя счет на пальцах, он обнаружил, что немало его сделок были прибыльными. С другой стороны, иногда его ошибки приводили к тому, что с таким трудом заработанные деньги утекали в песок.

То, что он все же оставался в выигрыше, – несомненно, достаточная причина, чтобы вознести хвалу Единому богу.

В последние всего-навсего полгода он испытал все удовольствия бродячего торговца. Это было прибыльно само по себе, и вдобавок сейчас возле него была Хоро.

– …Что? Что так странно смотришь…

Хоро, заметив взгляд Лоуренса, подняла бровь, но сейчас бояться было нечего.

– А, да ничего.

Хвост Хоро колыхнулся, после чего она, потеряв интерес, вернулась к ягодам.

Лоуренс поднял на нее глаза и улыбнулся.

Хоро одарила его весьма недовольным взглядом, но слезть со стола и уйти не попыталась.

Глядя на свои прибыли и убытки, видя, что сейчас у него было больше денег, чем он скопил до встречи с Хоро, Лоуренс возблагодарил Единого бога.

Тысяча семьсот серебряков тренни. Вдобавок в этом городе у него теперь были знакомства – о таком прежде он не мог и мечтать. Если воспользоваться тем и другим, Лоуренс вполне мог купить лавку, заготовить товары, нанять работников – и у него еще остались бы деньги. Этот план уже не был чистой фантазией.

– Что это? Да у тебя в самом деле прибыль, – сказала Хоро, заглянув в его лист с расчетами. Голос у нее звучал как у идущей по следу охотницы. Лоуренс загородился от нее рукой, точно защищая свою миску с едой.

– Эти деньги очень ценны.

Едва его слова достигли ушей Хоро, как эти уши встали торчком.

Дальше в его памяти случился короткий провал – он помнил только то, что Хоро стукнула его по носу, точно убивая комара.

– Ну конечно! А я?..

Потом она принялась ворчать, что Лоуренс дурень и полный невежа. Лоуренс, несмотря на удар, был немного счастлив.

Потому что Хоро в конце концов произнесла с серьезным видом:

– Ты же через столько прошел, чтобы это все заполучить, верно?

Равно смущенный и счастливый, Лоуренс отвел глаза.

– Твои шутки бывает трудно понять.

Хоро с бесстрастным выражением лица ущипнула Лоуренса за нос и принялась водить из стороны в сторону.

Но, несмотря на все подобные перепалки, Хоро все это время была рядом с ним.

Обычно, когда Лоуренс играл дурня, Хоро этим полностью удовлетворялась и начинала заниматься своим хвостом, однако сейчас был не тот случай. Закончив ругать Лоуренса и отодвинувшись от него, она осталась рядом и принялась смотреть, как он готовится писать письмо Норе.

Можно было бы подумать, что она просто хотела быть рядом с Лоуренсом, однако он решил, что куда ближе к истине другая возможная причина. Хоро собиралась тщательно проверить его письмо, чтобы он не написал там чего-нибудь неуместного.

Хоро была русоволосым духом волчицы; Нора была златоволосой пастушкой.

Разница в происхождении между ней и Ив Хоро почти не волновала, однако к Норе она испытывала странную враждебность.

Безусловно, по характеру они были полной противоположностью друг другу. Нора была создана для тихих разговоров возле очага; Хоро была создана для гулянок в тавернах, для того, чтобы с веселым смехом расплескивать эль на всех, кто подвернется.

Несмотря на эти отвлеченные мысли, бродящие у него в голове, Лоуренс все-таки взялся за письмо. При Хоро, бдительно следящей за тем, чтобы на бумаге не оказалось ничего лишнего, дело продвигалось медленно, как он ни старался. Хоро время от времени то согласно хмыкала, то говорила, что она бы вот здесь написала вот это… и так далее.

Если бы он позволил писать Хоро, вне всяких сомнений, письмо превратилось бы в вызов на поединок.

Однако против того, что письмо писал Лоуренс, она не возражала – очевидно, потому что очень хорошо знала, каково это, когда тебе кто-то помогает воплотить мечту в жизнь… даже если сейчас помогали Норе.

Кидая в рот ягоду за ягодой, Хоро время от времени выходила из комнаты, кидая совершенно детские фразы вроде «Тебе и впрямь нравится та тощая девчонка, да?», но он заметил, что иногда ее губы нетерпеливо подергиваются.

Наконец Хоро перешла-таки к тому, что действительно хотела узнать.

– Ну, и что ты думаешь?

Она это произнесла, когда Лоуренс посыпал лист бумаги песком, чтобы впитать лишние чернила; произнесла буднично, точно продолжая пустую беседу.

Но ее тон был откровенно искусственным.

Несомненно, она спрашивала не о том, что Лоуренс думает про Нору. Еще менее вероятно, что ее интересовало, сколько у него денег.

Хоро была достаточно умна, чтобы с одного взгляда понять, зачем Лоуренс считает свои деньги. Она ведь была с ним, когда он увидел ту лавку на продажу и полностью ушел в себя.

Лоуренс включил все свое умение собираться и действовать, отточенное годами жизни торговца, и ответил небрежно, точно его спросили о погоде:

– Мм? А, я просто подумал, что неплохо бы заиметь наконец собственную лавку.

Он решил, что сейчас ему стоило бы продолжить свои денежные выкладки, но не стал – по лицу Хоро было видно, что она о чем-то размышляет.

– Хмм.

У Лоуренса уже не однажды были стычки с Хоро из-за того, что она не говорила всего, что думала. И не однажды – из-за того, что он недостаточно внимательно относился к ее словам.

Проблема была в том, что, даже если бы он относился к ним достаточно внимательно, его собственная логика была не лишена недостатков.

До недавнего времени он постоянно сомневался в себе, спрашивал себя, что ему следует делать в той или иной ситуации.

Но сейчас было по-другому.

Он мог с гордостью сказать, что Хоро беспокоилась за него. Это было вовсе не похоже на фразы типа: «жители этой деревни доверяют мне», «люди в этой лавке – бесценное сокровище» и тому подобное. Это были не слова о прибылях и убытках.

В голове его все как будто занемело.

– Если бы я решил купить лавку, где было бы лучше всего?

Он стряхнул песок с бумаги. Ему казалось, что на листе было слишком мало слов и слишком много пустоты, однако он был уверен, что Хоро разгневалась бы, напиши он хоть что-нибудь, кроме деловых сведений.

Едва Лоуренс так подумал, как Хоро повернула к нему явно надувшееся лицо.

– Ты думал, я предложила бы тебе какое-то другое место, после того как увидела, какое лицо ты сделал перед той лавкой?

Да, именно это она и сказала.

Но Лоуренс ответил безразличным тоном:

– Думаю, не предложила бы. Ты для этого слишком добра.

Хоро скривила лицо, точно прикусила язык во время еды.

Ее хвост колыхнулся из стороны в сторону.

– …Должна признать, по крайней мере тут ты неплох.

– Я ведь торговец.

– Пфф, – фыркнула Хоро и спрыгнула со стола. – Ну, если компания Как-ее-там сделает что-то не по мне… – она хрустнула шеей, будто разминаясь перед битвой, – я скромно удалюсь, как подобает робкой деве.

Слова «робкая дева» звучали абсурдно, однако Хоро была достаточно хитра, чтобы прятать свою действительно ранимую натуру под тонким слоем зловредного характера.

Лоуренс кивнул и ответил:

– Городов много. Я вовсе не считаю, что «этот и никакой другой». Но… – и Лоуренс добавил, чтобы защититься от Хоро, которая могла бы что-нибудь вставить; даже он уже более-менее понимал, как с нею управляться. – Ты не будешь против, если мы хотя бы разузнаем здесь все?

Хоро сама зачастую вела себя невероятно себялюбиво, но обожала при любой возможности обвинять в себялюбии других. При этом ей нравилось, когда на нее полагаются; если ей протягивали руку, зовя на помощь, она с радостью эту руку сжимала.

Она была не из тех, кто считает, что жить в одиночестве, не принимая ни от кого помощи, – правильно и естественно.

По капризу судьбы ей самой пришлось жить в одиночестве в полях деревни Пасро.

С того самого дня, как она оставила Йойтсу, Хоро не встречалась с себе подобными.

Вот почему, хоть она сейчас и глядела на Лоуренса, уперши руки в боки и прищурив глаза, хвост ее радостно качался.

– …Ты что, стал мудрее, пока я спала?

Похоже, Хоро тоже понимала, что они здесь мало что могут сделать, кроме как разнюхать планы компании Дива. Ее янтарные глаза говорили: «Дурень, но нахальный».

– Да, я не прочь тут разобраться. Все равно я сейчас с тобой.

Конечно, Хоро знала, что хвост ее выдает, однако все равно играла свою роль до конца. Возможно, она хотела сказать что-нибудь вроде «или просто ты меня любишь, мм?», но не сказала, и жаловаться тоже не стала.

– Спасибо за помощь, – и Лоуренс улыбнулся немного натянуто. Хоро в ответ лишь тихонько фыркнула.

***

По правде сказать, предварительные расспросы Лоуренса, связанные с его желанием купить лавку в этом городе, и те, что преследовали цель вызнать планы компании Дива, мало чем различались.

Компания Дива, по сути, правила городом. А любой, кто хочет открыть в том или ином городе лавку, естественно, в первую очередь стремится узнать, каков здешний правитель.

Самый простой способ добиться желаемого – расспросить местных. Перво-наперво Лоуренс и Хоро отправились на конюшню. Давешний мальчик как раз кормил лошадь Лоуренса; едва заметив вошедших, он принялся выказывать такую вежливость, что даже неловко стало.

– Этот город, говорите?

Мальчик был покладист, как Коул, однако совершенно не стремился как-либо показать себя.

Поэтому работа по встрече гостей ему очень подходила.

– Если бы ты смог ответить, было бы прекрасно, но…

– Я думаю, для торговли это замечательный город, но вы, уверен, уже и сами это заметили. И общее настроение тут мне тоже нравится.

– Общее настроение?

Мальчик словно призадумался, но руки его продолжали двигаться.

Он сложил оставшийся корм, перевязал веревкой, потом смел мусор в угол.

Любопытно, подумал Лоуренс, этого мальчика обучили так работать, или же он сам до всего дошел?

Вероятно, последнее.

– Вообще-то я не здесь родился…

Мальчик запнулся, однако почти сразу продолжил:

– Мы плыли сюда на лодке с юга. Плыли много недель, а потом случился мор, и все мои друзья умерли. Но… – тут мальчик, смотревший в землю, поднял свои синие глаза на Лоуренса. – Если бы я решил написать письмо, я написал бы в свой родной город. Сказал бы, чтобы все переезжали сюда.

Чем старше город, тем меньше в нем места для молодых.

Амати, ухаживавший когда-то за Хоро, тоже оставил свой родной город и отправился на север.

– А почему этот город такой хороший? Потому что здесь так оживленно? Или есть что-то еще?

Мальчик тем временем поднял бадью с кормом на вид тяжелее его самого и, шатаясь, понес. Со стуком поставил и, улыбнувшись совершенно по-детски, ответил:

– Здесь есть свобода.

Это слово Лоуренс видел в ремесленном квартале. Это слово он слышал от Мойзи. Этому слову он после множества неудач не доверял. Однако это слово так пьянило, что Лоуренса, впитавшего его в себя, едва не зашатало.

Однако город Леско принадлежал компании Дива, о которой ходило множество слухов, что она намеревается покорять северные земли, вырубать леса и срывать вершины гор, чтобы добраться до ценных руд.

Конечно, Лоуренс не думал, что слова Мойзи целиком ошибочны. Он вовсе не противился тому, чтобы принять его суждение.

Тем не менее он не имел права принимать мнение окружающих за абсолютную истину. Он вспомнил, как впервые услышал про компанию Дива – впечатление, которое у него тогда возникло, просто не могло быть дальше от слова «свобода». И осторожность никогда не бывает излишней.

Поблагодарив мальчика, Лоуренс вышел на улицу.

Хоро, похоже, не придала словам мальца особого значения.

– Пойдем еще куда-нибудь.

Отправившись к площади, Лоуренс по пути беседовал с множеством продавцов-лоточников. Однако у всех на губах были одни и те же слова: «свобода» и «живое место». А услышав о надвигающейся войне, все отмахивались со смехом и качали головой. Город полон жизни – здесь идеальное место, где его реальный правитель, компания Дива, может вести свои дела. Эта компания ни за что не начнет войну, которая слишком дорога, разрушительна для города и принесет ей лишь ненависть горожан. Некоторые даже говорили, что все наоборот, что компания Дива гасит ссоры и раздоры, случающиеся в ближних землях.

Как бы там ни было, все соглашались, что здесь свобода, а Дива – союзник всех людей.

В конце концов Лоуренс и Хоро поняли, что им пора пересмотреть свои взгляды на эту компанию.

– Быть может, во всем виновато плохое первое впечатление, – произнес Лоуренс, когда они с Хоро присели на каменные ступени, чтобы передохнуть. – Впрочем, я не собираюсь с этим беспечно соглашаться.

– Однако я не слышала лжи в словах, которые говорили нам те люди.

И уши Хоро под капюшоном дернулись. Лоуренс кивнул. Люди не могут успешно лгать бесконечно. Рано или поздно кто-нибудь попадется. Кроме того, бродя по городу, Лоуренс и Хоро не чувствовали никаких признаков присутствия самой компании Дива – эти признаки они, конечно, сразу заметили бы, если бы те были.

У этой компании, конечно, был один дом недалеко от площади, но он походил не столько на склад, сколько на здание торговой гильдии, где люди могут собираться и беседовать обо всем подряд.

Это здание не выглядело ни слишком дешевым, ни слишком дорогим – оно просто спокойно стояло. Слишком идеальная картина.

И куда ни посмотри – ни намека на то, что этот идеал может рассыпаться. Горожане словно пели про себя, купаясь в лучах солнца под названием «свобода».

Лоуренс склонялся к тому, чтобы восхвалить наконец такое устройство этого города. Однако подозрения у него все же оставались: все было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

В конце концов, у любой привлекательной истории есть оборотная сторона. Тот, кто об этом забывает, обычно дорого расплачивается.

– Ну, и что ты собираешься делать?

Однако свой вопрос Хоро задала несколько притухшим голосом.

Или горожане были обмануты, или Лоуренс с Хоро были излишне подозрительны – хорошего способа быстро узнать правду просто не существовало.

Хоро понимала, что без каких-то веских аргументов принять обоснованное решение не получится.

– Сам думаю…

Лоуренс поскреб в затылке, а Хоро тихонько чихнула, точно ветерок пощекотал ей щеку. Потом она подняла голову и посмотрела на город прищуренными глазами.

– Что такое?

– Мм? А, да.

Лоуренс подумал, что ее отменный глаз что-то уловил, но Хоро убрала руки за спину, пожала плечами и чуть смущенно продолжила:

– Я просто подумала, что ходить по такому хорошему городу с подозрениями в душе – очень досадно.

На эти неожиданные слова Лоуренс сразу не ответил, лишь несколько секунд спустя произнес:

– Пожалуй, что так.

– Здесь и в самом деле приятное место.

– И хорошая еда?

– И хорошее вино тоже. И многолюдно. Просто стыдно шнырять по городу, пытаясь раскрыть коварные планы кого-то там. Как только ты подумал, что можешь открыть здесь лавку, ты сразу перестал видеть город с веселой стороны.

Хоро села на корточки рядом с Лоуренсом и, склонив голову набок, тихо хихикнула.

– Ты так много размышлял над разными вещами, касающимися этой лавки. Но ведь одного слова может хватить, чтобы ты стал думать по-другому и смотреть на этот город по-другому, разве не так?

Упершись локтями в колени, она обхватила щеки ладонями и стала рассеянно глядеть на город.

Но глаза ее, казалось, смотрели куда-то в пространство. Может, она видела сейчас свое далекое прошлое, а может, вспоминала что-то из своего путешествия с Лоуренсом.

Лоуренс понимал, что его мысли вовсе не ошибочны и что бремя на душе Хоро стало хоть чуть-чуть, но полегче.

И вдруг он кое-что осознал.

– Открыть ли лавку или нет? Хм, есть кое-что важное, чего я до сих пор не выяснил.

– Мм? Что-то вспомнил?

Если компания Дива держала город в таком состоянии, имея в виду какие-то свои планы, кое на чем это должно было отразиться.

Город был, по сути, построен вокруг денег, а торговцы отлично чувствуют, куда и откуда текут деньги.

Если он собирается открыть здесь лавку, сначала ему необходимо получше разобраться в этом.

– Идем со мной.

Лоуренс взял Хоро за руку, встал и пошел вперед легкими шагами.

***

Еще во время прогулки по ремесленному кварталу Лоуренс вызнал, где в городе работают менялы, и сейчас он направился прямо туда. То ли из-за того, что в Леско не было реки, то ли просто здесь пренебрегли южным обычаем по этой части, но менялы работали не на мостах.

Они сидели на прочных ковриках вдоль улицы и занимались своим делом.

– Снова хочешь менять деньги? – спросила Хоро, разглядывая этих людей с весами и гирьками, слушая звон монет. На постоялом дворе у Лоуренса оставалось много монет, выменянных в Ренозе.

– Поскольку здесь все не так, как я слышал, то и цены в Ренозе тоже могут быть неверными.

– Что, тебя опять облапошили?

Когда отправляешься из одного места в другое, расположенное в шести днях пути на повозке, заранее поменять деньги, даже если ты мало знаешь, – это основы основ. Лоуренс хотел аккуратно это объяснить, но слово «опять» обожгло его, и он произнес чуть более напряженно, чем следовало:

– Иди со мной и ничего не говори.

С этими словами Лоуренс взял ее за руку; Хоро явно была довольна.

Лоуренс остановил свой выбор на меняле, которому, судя по всему, было некуда девать свободное время.

Другие менялы были заняты: посылали мальчишек с какими-то поручениями, вывешивали таблички с надписями на разных языках. И только этот один ничем особенным не занимался, а просто сидел.

Хоро взглянула на Лоуренса, спросив одними глазами, все ли здесь в порядке.

Разумеется, чтобы задавать вопросы, лучше выбрать того, кто свободен, однако у Лоуренса была и другая причина. Он решил, что этот человек не стремится громко заявлять о себе, потому что ему это не нужно, а не нужно ему это потому, что он работает не с новоприбывшими, не разбирающимися в городских делах, а с постоянными посетителями из тех, кто владеет здесь лавками.

И его внешний вид – то, как он полудремал за своим столиком, опершись подбородком на руки, – без всяких слов говорил: «Не вы мне нужны, я вам нужен».

– Я хотел бы поменять.

– Мм…

Меняла средних лет, не оторвав подбородка от ладоней, поднял на Лоуренса заспанные глаза. Потом кинул взгляд на менял по соседству – видимо, собираясь порекомендовать кого-нибудь из них.

– Уаааа… ууу.

Должно быть, от этой идеи он отказался, посчитав ее слишком утомительной. Он с наслаждением потянулся, хрустя костями.

Он производил впечатление скорее старого воина, нежели менялы.

– Проклятье. Ээ, прошу прощения. Язык мой – враг мой, – проговорил он, скребя щеку. Да уж, таких слов не очень-то ждешь от торговца. – Значит, меняешь деньги?

– Да, – с улыбкой ответил Лоуренс.

Меняла перевел взгляд с Лоуренса на Хоро и обратно, потом приподнял бровь.

– Странный ты тип.

Несомненно, он заявил это так прямо, потому что не думал, что Лоуренс вправду воспользуется его услугами.

– Что ты имеешь в виду?

– Ах, опять мой язык… Я имею в виду, что рядом полно других менял. Подойти к тому, у кого не выстраиваются очереди, – ты уверен, что это правильно? Ты ведь торговец?

Лоуренс улыбнулся – не из-за манеры речи менялы, а из-за того, что тот попал точно в яблочко.

– То, что к тебе очередь, не обязательно означает, что ты хороший меняла.

Мужчина поджал губы, и на них проявилась тень улыбки.

– Это верно.

– Те, кто стоят в очередях, – все путешественники, да?

Это были люди, приходящие в город, чтобы покупать или продавать, – не торговцы, а простые селяне, чьи-то работники и прочие подобные.

– Ммм… у тебя хороший глаз. От них слишком много хлопот.

Меняла широко зевнул и положил чашечки на обе стороны своих весов.

Он явно гордился своими недружелюбными манерами, однако Хоро он, похоже, понравился. Стоя рядом с Лоуренсом, она весело улыбнулась.

– Итак, что на что хочешь поменять?

– Серебряные тренни на что-нибудь, что здесь хорошо ходит.

При этих словах руки менялы застыли.

– Мм… ммм…

Все еще не двигая руками, меняла оглядел Лоуренса с ног до головы, потом наконец положил открытую ладонь на столик.

– Пять лютов.

Этих денег хватило бы на скромный завтрак.

Хоро вопросительно посмотрела на Лоуренса, однако тот спокойно выложил деньги.

Само то, что меняла попросил серебряные люты, сказало Лоуренсу многое из того, что он хотел узнать.

– Откуда ты приехал?

– Из Реноза.

Меняла озорно улыбнулся, играя лютами в своей ладони.

– Уверен, когда ты там менял, тебе дали целую гору мелочи, да?

Хоро покосилась на Лоуренса, будто говоря: «Тебя действительно опять облапошили».

– Да. Четырнадцати разных типов.

– Ха-ха-ха. Ну, не думаю, что они желали тебе зла, но все равно это очень обидно. Тебе лучше держаться за свои тренни.

Лоуренс в своих торговых путешествиях заезжал далеко, даже в Тихие земли, которые называют северным краем обитаемого мира. Он считал, что в целом неплохо представляет, где какие деньги в ходу; однако то, что тренни принимают здесь, было против его ожиданий.

– А не встаешь в очередь к другим менялам ты потому, что хочешь быть уверенным в чистоте тех денег, которые получишь, я прав? – без намека на сдержанность поинтересовался меняла.

Да, и это тоже была цель Лоуренса. Те менялы, перед которыми выстраиваются очереди, возможно, предлагают лучшие условия, но, поскольку за каждым, кто меняет, стоят другие желающие, он не может проверять монеты тщательно. Некоторые менялы даже нарочно поторапливают своих покупателей.

Так и сбываются монеты со стесанными краями и другими дефектами.

Стоит меняле счесть, что перед ним робкий и неопытный человек, и он без зазрения совести вручит ему сколько угодно плохих монет.

Однако и это была не последняя причина, почему Лоуренс выбрал из всех менял именно этого.

– Ты прав, но я еще вот что хочу спросить: твои обычные покупатели – в основном жители Леско?

Услышав этот вопрос, его собеседник широко улыбнулся. Менялы зарабатывают себе на хлеб, снова и снова пытаясь оценить с помощью своих весов истинную стоимость ненадежных монет, и многие из них напоминают скорее азартных игроков.

– Каким деньгам больше всего доверяют городские торговцы?

Деньги, чтобы сохранять свою ценность, должны постоянно курсировать по миру, как кровь по телу. Когда путешественник расплачивается за товар какой-то монетой, продавец должен позже заплатить этой монетой, чтобы пополнить запас товара. Если покупатель приходит с монетой враждебной страны – даже если сам продавец ее примет, вполне возможно, ее не примет мясник, у которого продавец берет мясо. Раз так, то продавец тоже должен отказаться брать эту монету.

Поэтому если знать, каким деньгам доверяют городские торговцы, можно в целом понять, с какими странами этот город ведет дела. А если кажется, что надвигается война, можно даже предугадать, куда будет вторжение.

Если для компании Дива этот город – собственный внутренний дворик, то любые странности с деньгами должны быть видны с первого взгляда. Кроме того, если уж думать о том, чтобы открыть лавку, то очень важно понимать взаимоотношения этого города с окружающим миром. И это тоже Лоуренс хотел узнать.

Даже в лучшие времена человек может с легкостью оказаться на краю сложной, запутанной сети денег и продать товар за монеты, которые никто не берет. Потому что мирок, в котором живет каждый, очень мал и тесен.

– Серебрякам тренни, – небрежным тоном ответил меняла.

Серебряные монеты тренни были больше в ходу на юге, чем в здешних краях. Значило ли это, что Дива и вправду собиралась вторгаться в северные земли?

– Ха-ха. Судя по твоему удивлению, ты не знаешь, сколько здесь стоит золотой румион, я прав?

– …А? Золотой румион?

Румион – самая могучая золотая монета в мире, с какими бы другими монетами и в какой бы стране ее ни сравнивали. Чтобы его отказались где-то принимать – это было неслыханно. Потому что, когда эти невероятно чистые золотые монеты лежат на весах, блестя под солнцем, даже ребенок, ничего не знающий о славе королевства, в честь которого они были названы, понимает.

Цена монеты – мера ее могущества.

Если монету можно использовать много где и много как, она всем нужна. Если она всем нужна, ее цена велика.

В здешних краях, где власть раздроблена и в ходу больше десятка типов монет, золотой румион, никогда не теряющий цену, должен обладать поистине богоподобной силой.

Далее: если компания Дива готовится к войне, она должна копить продовольствие, а значит, цены на продовольствие должны расти. Когда цены на товары растут, цена денег падает.

Но, поскольку румион, в котором доля золота очень велика, можно просто расплавить и получить сам металл, он никогда не обесценивается сильно.

Лоуренс попробовал угадать:

– Сорок тренни.

– Двадцать семь.

– Ха-ха, – засмеялся Лоуренс. А отсмеявшись, переспросил:

– Сколько?

– Двадцать семь. Конечно, здесь ты их обменять не сможешь. Тебе придется пойти к менялам компании Дива. Выложи им двадцать семь серебряков тренни, и они дадут тебе золотой румион.

Глядя на потрясенное лицо Лоуренса, его собеседник ухмыльнулся.

– Где, ты думаешь, наш город? На заднем дворе компании Дива, у которой больше всех в мире рудников. Жаль, конечно, что они не могут тянуть золото прямо из гор, зато медь и серебро тянут в безумных количествах. Ребята с юга платят за них румионами. Вот почему золотые монеты здесь дешевые.

«Золотые монеты дешевые».

Такие слова Лоуренс слышал впервые в жизни.

В конце концов он осознал, что меняла может просто-напросто лгать.

Он покосился на стоящую рядом Хоро. Та кинула в ответ вопросительный взгляд, склонив голову чуть набок.

– Эээ, но двадцать семь, это же просто…

– Ты уже видел рынок? Сходи туда, купи что-нибудь, и ты увидишь разницу между Леско и другими городами.

Единственное, что они с Хоро до сих пор купили, – тот поджаренный хлеб у лоточника.

Тогда Лоуренс был настолько в прострации, что просто подал деньги как ни в чем не бывало. Да, уже тогда он должен был заметить: деньги, к которым он привык, здесь тоже были в ходу.

– У всех торговцев, кто сюда приходят, такой же вид, как у тебя сейчас. Если не веришь мне – сходи на рынок и купи что-нибудь. Тебе небось сказали, что лучше всего здесь идут медные празы, да? Но на самом деле тут никто не хочет брать этот мусор. Если и берут, то дорого.

Да, когда Лоуренс достал медяки возле лотка на площади, у продавца был очень недовольный вид. Посчитав в уме, Лоуренс понял, что цена оказалась выше, чем должна была.

– Все хотят принимать самые лучшие деньги, даже если это деньги с юга. Вот почему этот город еще называют «кусочком юга посреди севера». Правда, об этом знают немногие.

У Лоуренса закружилась голова.

Потому что из кустов вместо змеи вывалился золотой слиток.

– Юная девушка, если ты хочешь, чтобы он купил тебе золотое ожерелье, советую заставить его сделать это здесь.

При этих словах Лоуренс застыл в ужасе; Хоро же сказала «хо-хооо» и взяла его за руку.

– В общем, я рассказал достаточно для пяти лютов. Заходи еще! – и, мило улыбнувшись, меняла убрал полученные деньги.

Лоуренс вместе с Хоро отошел в спешке, еле держась на ногах.

– Двадцать семь тренни за румион.

Он задумался настолько крепко, что едва не споткнулся.

– Ты.

Голос Хоро вывел его из транса.

Повернувшись, Лоуренс увидел ее мягко улыбающееся лицо – редкое зрелище.

– Ты же не хочешь снова поссориться?

Лоуренс не знал, дразнила она его, шутила или сердилась.

Возможно, и то, и другое, и третье.

За время своих путешествий с Хоро он понял, что торговля – вещь очень простая по сравнению с человеческим (и волчьим) сердцем.

Хоро атаковала его именно потому, что он заблуждался насчет сердца.

– …Не хочу.

– В таком случае тебе есть еще что делать, прежде чем ты уйдешь один?

Хоро ухмылялась.

Лоуренс кивнул, потом поспешно добавил:

– А. Но мне не кажется, что в последнее время мы так уж плохо ссорились.

Ее уши под капюшоном зашуршали.

– Теперь ты понял.

Хоро обняла Лоуренса, однако он был уверен, что смешок напоследок ему вовсе не послышался.

***

Даже если кто-то скрывает, что готовится к войне, он не в силах скрыть последствия покупок, которые он делает, готовясь к войне.

Что уж говорить о хаосе, который воцаряется в городе, когда деньги, используемые всеми, вдруг перестают ходить из-за войны.

Вот почему, узнав, что в Леско используются серебряные тренни и золотые румионы, Лоуренс мог с уверенностью предположить, что Дива готовится к противостоянию с севером. Деньги – основа власти; именно поэтому на них всегда портреты королей и других правителей. Деньги любой страны ходят по крайней мере на территории этой страны. А значит, нельзя пользоваться деньгами севера, если собираешься с севером воевать.

Тем не менее никаких признаков накопления товаров перед войной видно не было.

– Понятно. Если ты ни в чем не ошибся, то это и вправду странно. Ну, и почему у тебя так горят глаза? Ты заметил что-то в этой компании?

– Нет, не в этом дело.

Хоро посмотрела непонимающе.

Несомненно, она просто не могла придумать, почему еще Лоуренс сейчас не находил себе места.

– Видишь ли, – заговорил наконец Лоуренс. – Никто не обещает, что монета везде будет стоить одинаково и что ее будут везде принимать. Денег, которые редко перечеканиваются и долго удерживают свою цену, очень мало. Если разойдется слух, что золотой румион, самая могучая в мире монета, стоит здесь неслыханно мало, поднимется настоящая буря.

– Но, похоже, это никого не волнует, – заметила Хоро с невинным, девичьим лицом.

Лоуренс, пока объяснял, держался как мог, но такая реакция Хоро все же выбила его из колеи.

– П-потому что не все в этом мире торговцы!

Хоро улыбнулась, точно успокаивая маленького ребенка.

– Ай-яй-яй, кажется, я тебя рассердила. Ну? Я хочу узнать побольше.

Смысл ее слов был ясен как день, но все равно – услышать от Хоро, что ей хочется узнать, как он зарабатывал себе на хлеб, было вовсе не плохо. Хоро заставила его почувствовать, насколько он прост по сравнению с ней.

– …В общем, даже если торговцы на городском рынке это понимают, им шуметь на этот счет смысла нет. Лучше всего никому не рассказывать и потихоньку придумать, как самому на этом заработать.

Цена денег на рынке – не секрет для всего мира.

Но заработать на этом могут лишь самые умные и наблюдательные – или самые везучие.

– И? Как можно на этом заработать? – спросила Хоро, переводя взгляд с одного придорожного лотка на другой. Могло показаться, что Хоро говорит с Лоуренсом только для того, чтобы потешиться над ним, однако подумать над хорошим способом заработка было в любом случае невредно.

– Есть два способа.

– Вот как.

– Первый – покупать в этом городе товары.

– …Товары?

Как раз когда Хоро переспросила, они как раз дошли до рынка.

Лотки здесь были устроены просто: на земле циновки, над ними пологи на вкопанных в землю шестах. Город сам по себе был как будто новорожденный; лавки этих торговцев, возможно, еще не построили. Или же здесь так было принято – устанавливать для торговли легкие сооружения, которые можно быстро убрать при снегопаде. Лавку, представляющую собой лишь полог, легко развернуть и так же легко свернуть обратно, да и о пожаре можно не волноваться.

– Значит, это правда… Смотри, тут все невероятно дешево.

Несомненно, точно так же чувствует себя человек, отыскавший в пещере сокровища разбойников.

На какой бы товар ни падал взгляд Лоуренса, все стоило лишь крупицы золота.

– Здесь продают, похоже, то, что изготавливают здешние же ремесленники. Видишь вон тот нож? Полтора тренни. И рукоять с красивой резьбой. Рядом с рудниками железо должно быть дешево, и, судя по ценам, топливо здесь тоже дешевое… Глянь на ту кадку – она громадная и без единой трещинки. Думаю, на ней ни царапинки не останется, даже если ее швырнуть. И таких можно купить три за треть тренни – если бы люди из гильдий других городов узнали, просто попадали бы. О, подойди, посмотри-ка вот на это. Подстилки из свиной кожи такого размера… невероятно… Стоп, если просто отвезти их в Реноз…

Лоуренс поднес руку к подбородку и погрузился в вычисления. Хоро сделала недовольное лицо и ткнула его локтем. Придя в себя, Лоуренс прокашлялся и фальшивым голосом подытожил:

– В общем, тут все очень дешево. Можно дешево покупать здесь и дорого продавать в других городах. Все очень просто, верно?

– Да. Я вполне понимаю, что такое открытие может заставить тебя забыть обо мне.

– …Н-но есть способ еще проще. Думаю, так можно получать еще более невероятные прибыли.

Хоро посмотрела на него подозрительно.

Не раз и не два Лоуренс страдал, когда пытался участвовать в планах, сулящих большие деньги.

Лоуренс понимал недоверие Хоро, но то, что он имел в виду сейчас, было самым примитивным способом получить хорошую прибыль.

– Просто покупать монеты – товары покупать необязательно.

Взгляд Хоро стал еще более подозрительным.

– Здесь ты платишь двадцать семь серебряных тренни, и тебе дают один золотой, верно? Меняешь серебро на золото, потом по реке отправляешься мимо Реноза в Кербе, там продаешь золото по тридцать пять серебряков или около того. С этим серебром возвращаешься сюда, снова меняешь на золото. Начинаешь с двадцатью семью монетами, а после возвращения у тебя уже один золотой и восемь серебряков. Дальше надо просто повторять, пока не надоест.

Умные янтарные глаза Хоро неотрывно смотрели на Лоуренса.

Потом Хоро закрыла глаза, какое-то время спустя снова открыла. Повернула голову чуть в сторону, однако подозрительный взгляд остался приклеен к лицу Лоуренса.

– Если бы так и было, разве этим не занимались бы все?

Лоуренс кивнул и тут же ответил:

– Скорее всего, и занимаются.

Хоро подняла бровь и, глядя в пространство, сказала:

– Если я правильно понимаю… если все так делают, то в городе скоро кончатся золотые монеты, а серебряных станет в избытке, так? Почему тогда цена золота не растет, а цена серебра не падает? Ведь рано или поздно цены должны сравняться с теми, что в других городах.

Получив условие задачи, Хоро Мудрая сумела сама добраться до ответа.

– Все верно. Поэтому я и нервничаю.

– Хочешь успеть поучаствовать, пока это еще возможно?

Лоуренс был не уверен, следует ли ему кивнуть на этот вопрос, и в конце концов все же кивнул.

Неверящее лицо Хоро было вполне естественной реакцией на то, как загорались глаза Лоуренса от возможности заработать хорошие деньги, которая может вот-вот ускользнуть.

Но все же: тренни в Леско был примерно на три десятых доли дороже, чем в Кербе. Человек, который сможет получать такую прибыль, занимаясь всего лишь перевозкой монет, станет богачом очень быстро.

Кроме того, это дело имело прямое отношение к тому, покупать здесь лавку или нет. Если разница в цене денег исчезнет, здание, которое сейчас можно купить за тысячу двести тренни, вполне может подорожать до полутора тысяч. Потому что в этом мире чем крупнее товар, тем сильнее его цена привязана к цене золота.

Разница в триста серебряных монет вполне может определить, по силам будет Лоуренсу потом заниматься торговлей в этой лавке или нет.

– Что ж, против такой твоей решимости я ничего не имею.

– Если бы мог, прямо сейчас бы схватил деньги и побежал на юг.

Хоро на эти слова улыбнулась, точно говоря: «Ну и ну».

Но затем она вздохнула, и Лоуренс, осознав, что снова витает в облаках, спустился на землю.

Важнее всего сейчас было раскрыть планы компании Дива, а не заработать побольше денег.

Лоуренс прокашлялся, намереваясь вернуть разговор к Диве, но Хоро его словно не замечала – она устремила взор куда-то в пространство и пробормотала:

– Это же очень странно?

От всего, что касалось торговли, Хоро была далека. В то же время ум ее был куда острее, чем у Лоуренса, а кроме того, Лоуренс отлично знал, что взгляд со стороны иногда подмечает то, чего не видно изнутри.

– О да… и впрямь странно.

– Странно? Что именно?

– Ммм… ну… странно, но… не знаю, как это сказать… – и Хоро закусила нижнюю губу.

Сейчас у нее был такой вид, словно она была в плохом настроении, и поэтому, должно быть, проходящие мимо люди отводили взгляды.

Никто здесь не знал Лоуренса в лицо, но они, скорее всего, запомнят мужчину, рядом с которым стоит такая выделяющаяся девушка, как Хоро.

С этой мыслью Лоуренс пододвинулся к Хоро поближе, чтобы прошептать ей, что надо уйти с рынка, но тут –

– Я поняла! – выпалила Хоро, точно курица, снесшая яйцо.

Лоуренс поспешно прикрыл ей рот рукой и повел прочь.

– Не сейчас.

Середина рынка больше походила на площадь, чем на часть улицы.

Лотков тут не было, зато в качестве стульев то тут, то там были бревнышки, на которых все желающие могли отдохнуть и обсудить свои дела. В воздухе висел гул множества разговоров.

Лоуренс, делая небрежный вид, подвел Хоро за руку к двум стульям-бревнышкам.

– Ну? – спросил он. Хоро задрала нос и ответила:

– Хе-хе. Чтобы ты, торговец, не заметил…

– …Ну уж извини.

– Конечно же, подобные вещи для меня очевидны – я ведь Мудрая волчица.

Она говорила очень самоуверенно, однако, хоть она и назвала это очевидным, ей явно было интересно.

Значит, тут прячется какой-то трюк?

Лоуренс придвинул лицо к ее лицу, и Хоро с улыбкой сказала:

– Если все так, как ты говоришь, почему компания Как-ее-там сама этим не занимается?

– …А?

– По словам того старого менялы, они много чего выкапывают из земли и продают, получают за это золото, и поэтому золото здесь дешевое, верно?

– Да.

– Если так, возникает простой вопрос. Почему они сами этим не занимаются? Разве не странно?

– Но ведь… – завозражал было Лоуренс, однако слова застряли у него в горле.

– Компания получает золотые монеты. Почему же она сама не отвозит их в другой город? Если бы она это сделала, то смогла бы обменять их все на серебро. Почему же не меняет? Это было бы самым прибыльным делом.

Если подумать – так и было.

Но Лоуренс чувствовал, что у этого рассуждения есть свои недостатки.

Что такого уж странного? Да, рыночная цена тренни здесь была необычна, но на рынке часто бывают необычные цены.

Впрочем, эта необычность была явно другого рода.

И вот это он как раз понять не мог.

– Нет, все-таки тут на самом деле что-то подозрительное.

– Что именно?

– Что-то очень подозрительное. Что же это может означать?

Скребя в затылке, Лоуренс принялся вновь прокручивать в голове то, что он знал.

В этом городе много золотых румионов. Эти деньги – прибыль компании Дива.

Поскольку делать небольшие покупки, расплачиваясь золотом, трудно, естественно, его меняют на более мелкие деньги – серебряные и медные. Однако если это делать, цены вырастут. Это неизбежно. Вот почему цена золотой монеты в двадцать семь тренни была чем-то из ряда вон выходящим.

Пока все нормально.

Теперь – идея, как можно извлекать прибыль из разницы в цене денег. Если взять золото здесь, обменять на серебро в другом городе, привезти это серебро сюда и снова обменять на золото, получится прибыль.

Здесь тоже нормально. Любой бродячий торговец ухватился бы за такую возможность, представься она ему.

И вот теперь проблема.

Если все так и есть, почему компания Дива сама этим не занимается? Если она возьмет все свое золото и обменяет на серебро, ее доход на этом будет громаден.

Да. Ведь все золотые монеты, которые ходят в Леско, заработаны компанией Дива. Она могла бы с легкостью извлекать прибыль из разницы в ценах, просто покупая серебряные монеты, которые привозят в город люди вроде Лоуренса.

Почему же она этого не делает?

Хоро была совершенно права, указав на эту странность.

Двадцать семь серебряных монет на одну золотую – это примерно на восемь серебряных меньше, чем в других городах.

Можно сказать иначе: тот, кто потратит силы и время на то, чтобы отвезти золото в другой город и обменять там на серебро, получит в награду восемь серебряков.

Это было действительно странно.

Очень странно.

– Должно быть, у них какая-то цель.

Но что это может быть за цель? Даже если они собираются начать войну, это же не повод отказываться от такого рода прибыли. А что если они пытаются как-то извлечь выгоду из перечеканки денег – вроде того, что было вскоре после знакомства Лоуренса с Хоро?

Нет, в этом случае слишком странно, что все происходит именно здесь. Известие о перечеканке тренни всколыхнуло бы весь юг.

Кроме того, этот город был спокоен и полон жизни.

Все занимались своими делами и не переживали по поводу необычных цен на рынке.

Если менялы компании Дива всегда дают один румион за двадцать семь тренни, торопиться менять деньги нет резона. Золотые монеты слишком неудобны для повседневного использования. Куда разумнее продолжить торговать, набрать побольше серебра, а потом разом обменять.

Кроме того, хотя теоретически прибыль из разницы в цене денег может извлечь кто угодно, на практике сделать это способны лишь проворные бродячие торговцы и большие торговые дома, ведущие дела во множестве городов. Ремесленники едва ли даже заметят эту возможность, а городские торговцы не оставят свои лавки. Что до селян, они не знают цен других городов и потому даже не подумают чего-то, кроме «Господи, как много всего здесь продают».

Чего Лоуренс не мог понять, так это того, почему компания Дива поддерживает такие странные цены – ведь это стоит ей приличных убытков.

Никакие разумные причины в голову не шли.

Если подумать – компания Дива платила и за постой банд наемников, включая банду Миюри. По слухам, она выкладывала двадцать румионов в день – очень серьезные деньги. Что же крылось за такой небывалой щедростью? Была ли у Дивы какая-то цель? Или же они просто зарабатывали слишком много денег?

Лоуренс и Хоро успели узнать много странного о компании Дива, но это было самое странное.

Какой смысл удерживать цены за счет собственных доходов?

– Что ты об этом думаешь? – спросил Лоуренс у Хоро. И в тот же миг он осознал.

– Да уж, «что думаешь»…

Он запутался в собственных мыслях, у него даже не было своего мнения.

Как только он это понял, Хоро весело хихикнула и покачала головой. Вид у нее был довольный.

– Похоже, я потихоньку тоже начинаю занимать место у тебя в голове.

В первый момент Лоуренс не понял смысла ее слов. Понимание пришло чуть позже.

О чем он думал?

До сих пор он находился в собственном маленьком мирке, не обращая внимания на все, что было вокруг.

– Вот именно. И еще должна добавить: тебе надо следить за тем, как ты разговариваешь сам с собой.

– Что?..

Он поспешно закрыл рот и огляделся. Но, разумеется, выпущенные слова обратно уже не вернуть.

Хоро хихикнула над глупым видом Лоуренса, потом сказала:

– Шучу. Так. Я не все подробности понимаю, но, судя по тому, что я увидела, здесь создается что-то большое, и это что-то имеет очень искаженную форму. На все в мире есть причины. Эти причины не меняются веками, как и я.

Бесстрашная улыбка Хоро была поистине прекрасна. Можно даже сказать, она зачаровывала.

Клыки выглядывали из-под губы, острый взгляд бил, точно нож.

Слишком много удивительного было связано с городом Леско, точнее, с действиями компании Дива.

И по крайней мере кое-что из этого многого было слишком неправильным.

– Значит, эта компания и впрямь подозрительная, да?

Лоуренс посмотрел на город, по-прежнему сидя на своем бревнышке.

Полусельский городок, полный жизни.

Городок, кажущийся истинным раем для торговцев и ремесленников.

Однако Священное писание гласит, что людям, подобным Лоуренсу, попасть на небеса труднее, чем верблюду пройти в игольное ушко.

– Когда у мага курица откладывает синее яйцо, а сама курица не синяя, ты понимаешь, что это не магия, а какой-то фокус.

– Тем более, если эти яйца не синие, а золотые, да?

Пусть бродячие торговцы вроде Лоуренса и не могут ничего поделать с войнами и подобными вещами, но то, что касается торговли, – дело другое. Кроме того, чем сильнее искривлена постройка, тем проще ее разрушить, проделав мельчайшую дырочку.

История, произошедшая сразу после его знакомства с Хоро, была хорошим тому свидетельством, правда, она развивалась не очень гладко, и они оба угодили в опасное положение.

– Что, как тогда?

– Мм?

Прервав раздумья Лоуренса, Хоро уперла руки в колени и встала.

– Давненько я не вспоминала, как мы познакомились.

Лоуренс радостно улыбнулся, глядя на Хоро, и протянул ей руку.

Склонив голову набок, Хоро взяла его за руку.

Лоуренс с трудом погасил желание прижать Хоро к себе прямо здесь и сейчас.

***

Пытаясь раскрыть замыслы компании Дива, они уже нашли несколько странностей. Однако эти странности вполне могли породить новые, и потому Лоуренс с Хоро вновь отправились на рынок.

Те, кто торгует между далеко лежащими странами, обычно рассчитывают цены в золотых румионах. Поскольку цена денег может меняться от города к городу, так поступают, чтобы как можно больше упростить себе жизнь.

Раз в Леско румион сравнительно дешев, то в городах, которые предпочитают назначать цены в румионах, – в Кербе и других, еще южнее, – вполне могут желать покупать здешние товары. Так понадобится меньше монет.

Но, судя по историям, услышанным на рынке, действительность была иной.

«Народ, который здесь собрался? Конечно, они пришли отовсюду – мы ведь рудокопский город. Некоторым, конечно, тут не нравится, но вообще-то сюда идут даже с севера, с равнины Доран, и с востока, из Висселя. Если они только там, у себя, будут торговать, то ничего не заработают, а здесь они могут продать все, что делают и добывают, и ради этого они готовы даже на опасный путь по горам».

Владелец одной лавки, где на полках лежало множество самых разных товаров, сказал, что здесь редко видят людей, пришедших из мест южнее Реноза.

О каких бы товарах ни шла речь – будь то сушеные фрукты, маринованные овощи, курятина, крольчатина, лисьи и волчьи шкуры, железный лом; и независимо от того, пришел человек продать это торговцу или хочет установить собственный лоток на стихийном рынке – все они явились из мест, которые можно назвать в целом «северными землями». Тот владелец лавки сам, по его словам, был из деревушки где-то в холодных горах.

У них не было никаких предубеждений по поводу того, что деньги в город Леско приходили с юга. Для них удобство пользования монетой было куда важнее имени короля, в стране которого ее чеканят.

Поэтому и бОльшая часть товаров в Леско приходила с севера.

– Ммм… – задумчиво промычал Лоуренс под конец дня, когда, обходив все вокруг, они с Хоро вновь устроились на стульях-бревнышках.

Почти все товары в Леско приходили с севера, лишь небольшое количество доставляла сюда с юга компания Дива. В основном это было зерно вроде пшеницы. Большинство предметов первой необходимости и даже товаров роскоши изготавливалось местными ремесленниками.

И никто не верил, что вот-вот разразится война.

Повсюду в городе торговля была устроена примерно одинаково.

Поскольку цена серебряных монет благоволила покупателям, товары с лотков сметались. Конечно, то, что цена денег благоволит покупателям, означало, что продавцы в невыгодном положении, однако большинство товаров сюда привозилось из северных земель, где покупателей вообще очень мало. А те товары, которые изготавливали здешние искусные мастера, скупали приплывающие на лодках торговцы с юга; мастера же, в свою очередь, покупали больше материалов, чтобы делать новые товары. Все шло гладко.

Как и говорил Мойзи, свобода была движущей силой этого города – до такой степени, что даже страшновато становилось.

Среди всего этого клубка обстоятельств Лоуренс так и не увидел следов плана компании Дива, однако множество странностей и множество дел, которые шли пугающе хорошо, прибавило беспокойных мыслей в его голове.

Здесь собрались толпы наемников, хотя никто не верил, что будет война. Никогда прежде Лоуренс не встречался с ситуациями столь бессмысленными, как эта.

– Ты, нам пора возвращаться на постоялый двор.

Подняв голову на эти слова Хоро, Лоуренс увидел, что она, сидя на своем бревнышке, потирает икру.

Тут же он обнаружил, что подол ее балахона весь в пыли, и осознал, что довольно много таскал ее с собой сегодня.

– А… да, конечно. Тот, кто все время бегает взад-вперед, беспокоясь при этом о чем-то, вообще похож на собачку.

Сам Лоуренс был обучен добывать сведения ногами и думать на ногах, но, увы, сейчас он был не один.

– Да. В конце концов, я волчица Хоро Мудрая. Спокойное размышление подходит мне гораздо больше, чем суетливая ходьба.

– С кружечкой чего-нибудь в руке, да?

Хоро глянула на Лоуренса чуть сердито и встала одновременно с ним.

– Торговля мне стала довольно интересна, хотя и не настолько сильно, как тебе.

«Снова та же деликатность, что и в прошлый раз?» – подумал Лоуренс, однако Хоро, не глядя на него, продолжила:

– Скажем… я не привыкла собирать кусочек за кусочком, а потом пытаться составить из них единую мозаику, как это делаешь ты. Я привыкла и очень хорошо умею обдумывать одну вещь за раз, зато очень тщательно.

– Да, бывает, ты повторяешь раз за разом одно и то же.

Хоро с ухмылкой подняла глаза на Лоуренса и пнула его по ноге.

– Кое-что во всей этой истории цепляет меня больше всего…

– …Цепляет? – переспросил Лоуренс, разминая ноги. Хоро с серьезным выражением лица произнесла:

– Все эти твои слова о деньгах напомнили мне ту островную страну.

– Островную страну? А, ты про королевство Уинфилд?

Хоро кивнула и продолжила:

– Почему этот город не становится таким же, как та страна?

– Таким же, как та страна? – снова переспросил Лоуренс, не понимая, о чем она.

Но Хоро не стала насмехаться над ним, а ответила просто:

– Да.

Потом пояснила:

– Когда мы ходили по рынку, все пахли землей и водой. Это люди лесов и гор. А значит, в этот город они ходят нечасто. И я удивилась, почему здесь не становится как на том острове?

Чем умнее человек, тем меньше выводов он прикрепляет к концу своей цепочки рассуждений.

Чувствуя, что его проверяют, Лоуренс с усилием заставил свою голову работать, чтобы проследить за логикой Хоро.

– То есть… то есть… а, ты хочешь сказать, что сюда все приходят продавать товары, а обратно уходят с деньгами?

– Да. Быть может, с золотом, быть может, с серебром. Должно быть, все-таки с серебром?

Золотые румионы хорошо держат свою стоимость, но их намного меньше, чем серебряных тренни.

Конечно, обесценивание тренни, когда в них стало меньше серебра, было делом нешуточным – в этом Лоуренс лично убедился вскоре после знакомства с Хоро.

Однако пользоваться золотом, когда надо совершать мелкие покупки, просто-напросто слишком неудобно. А если человек знает, что рано или поздно ему придется разменять свои золотые монеты, лучше ему с самого начала заиметь не их, а серебряные.

Думая про все это, Лоуренс произнес:

– Мм? Значит, сколько бы времени ни прошло, серебра больше не становится. Если они будут неосторожны, то останутся без денег, совсем как Уинфилд.

– И на том острове можно было на одну монетку наесться мясом от пуза, помнишь?

При этих словах клыки Хоро показались из-за губы – возможно, разговор пробудил в ней голод.

– Но этого не происходит… Да, верно. Ладно рыночные цены – мы и нехватки денег нигде не видели. Значит…

– Кто-то привозит их сюда, и много?

– Да. Я тоже так подумал. Возможно, серебро резко подорожало в Ренозе как раз потому, что очень много монет перевезли сюда.

Реноз и Леско связаны друг с другом рекой Роеф.

Что если кто-то проницательный купил огромное количество серебряных монет? Или же он заработал их во время той истории с мехами. Вполне естественно подумать, что именно исчезновение монет из города привело к такому громадному скачку цен.

И Реноз, и Уинфилд страдали от нехватки денег.

– Да, и еще.

– Мм?

– Здесь очень много серебра, так? Интересно, почему они сами не чеканят деньги?

Лоуренс на миг задумался, но тут же ответил:

– Понимаешь, чтобы чеканить деньги, нужны умелые ремесленники. Нужны особые молоты. Это делается так: сначала рисунок монеты гравируется на металлической пластинке. Под нее кладут заготовку монеты и сверху бьют молотом. Ремесленников, которые делают такие молоты, король вряд ли отпустит, а делать их самим – все равно что объявить войну королевству Тренни. Да – это, пожалуй, самая важная причина.

Лоуренс вынул из кошеля монету и продолжил:

– Время всегда оставляет на деньгах свои следы. Они истончаются, загрязняются. Новенькую монету, которую только что отчеканили, видно сразу. Так что подделать ее невозможно.

Хоро внимательно осмотрела монету, потом снова перевела взгляд на Лоуренса.

– Да, как бы искусно ты ее ни пытался состарить, свежий запах не убрать никак.

У Лоуренса дернулась щека, но он ответил спокойно:

– Вот почему чистые девы их так любят: монеты похожи на них.

Лоуренс хотел так сыронизировать, однако Хоро, похоже, от этих слов стала бессовестно счастлива.

Лоуренс напомнил себе, что если недопонимание делает Хоро счастливой, то и это хорошо.

– Так или иначе, кто-то постоянно ввозит сюда серебряные монеты.

Беспокоило его вот что: как вообще можно восполнить такой большой отток серебряных монет? Он даже представить себе не мог то гигантское количество монет, которые крутятся в городе и покидают город.

Впрочем, с учетом разницы в цене золотых и серебряных монет, должно быть, немало людей тишком выбираются из Леско с золотом и возвращаются с серебром. Провоз большого груза серебряных монет потребует вооруженной охраны и поднимет шум, но ведь того же результата можно добиться, если много людей провезет понемногу.

Так Лоуренс подумал, однако что-то ему тут не давало покоя.

Но что?

Такое ощущение у него обычно возникало, когда правильный ответ был буквально под носом.

Лоуренс покрутил головой – и вдруг понял очень простую вещь.

– Послушай.

– Мм?

Уже вечерело, и, видимо, поэтому лотки, которые прежде продавали только закуски, начали выставлять блюда, больше годящиеся для ужина. На лице Хоро, когда она повернулась от уличных лотков к Лоуренсу, было написано явное сожаление.

– Какое у тебя было самое первое мнение о компании Дива?

– Самое первое? Ну…

– Аа, нет. Как бы это сказать… Эээ… вот так сейчас скажу. Каким ты ожидала увидеть этот город исходя из того, что знала о компании Дива?

Хоро, казалось, раздражали невнятные речи Лоуренса, однако она подумала немного и ответила:

– Думаю, таким же, как и ты. И потом, мы же слышали от той лицедейки на реке: место, где много денег, но людям там жить плохо.

– Да, она так сказала. Но так, видимо, и должен выглядеть город у самых рудников.

– Да. Но мы не знали, что здесь происходит. Мы даже представить себе не могли, как тут на самом деле. В прошлых городах мы же не смогли ничего узнать, да?

Лоуренс кивнул, потом произнес:

– Значит, я был прав.

– В чем?

– А… эээ… Я думал, что, может быть, я пропустил что-то из того, что люди говорили, или неправильно все понял, потому что не хватило воображения.

– Про воображение – это уж точно.

– Но на это непохоже. Если ты тоже ничего не услышала, значит, в самом деле ничего не было. В таком случае все действительно очень странно. Даже идея, что в город ввозят серебряки, кажется сомнительной… Проблема не в количестве монет, тут что-то более важное… Стоп. Погоди. Перевозка серебряных монет?

К тому времени, когда Лоуренс дошел до этого места, они уже были у постоялого двора.

В каменных колоннах перед входом были ниши, где плясал огонь свечей.

Давешний мальчик прибирался у входа в конюшню, радуясь окончанию дня.

Конечно же, радовался он потому, что за этот день успел переделать много дел, так же как банда наемников Миюри, от которой Хоро получила послание самого Миюри, сделала много дел в своей истории.

Множество людей в общем вместилище, известном как «мир», чем-то напоминает ткань. Есть вертикальные нити и пересекающие их горизонтальные нити; а некоторые нити не пересекаются нигде и никогда.

Для Лоуренса все это было невероятным чудом.

Но именно поэтому иногда загадочные нити сплетаются в загадочные ткани.

– Слушай.

– Мм?

Хоро подняла глаза на Лоуренса.

Они уже несколько раз обменивались идеями и предположениями. Лоуренс подумал, как хорошо было бы, если бы это продолжалось и впредь.

Конечно, он не был глупцом и не рассчитывал на то, что они вдвоем будут просто повторять одно и то же снова и снова.

Тем не менее он поколебался немного, прежде чем произнести:

– Из всего странного, что мы обнаружили, кое-что беспокоит меня больше всего.

Хоро приподняла бровь.

Миг спустя она ухмыльнулась уголком рта и сказала:

– Не люблю долгих вступлений. Что ты имеешь в виду?

Она прекрасно знала, что Лоуренс неспособен успокоиться, пока не проверит абсолютно все.

Пытаясь подавить угрызения совести, Лоуренс какое-то время бегал глазами по сторонам, потом наконец взглянул на Хоро прямо.

– Тебе это может не понравиться.

– Ну и?

– Но… так мы, может быть, сумеем наконец раскусить план Дивы, а заодно понять, вреден он для Йойтсу и северных земель или нет. И если окажется, что нет, то этот город сможет исполнить мою мечту о собственной лавке.

Видимо, из-за того, что Лоуренс говорил о таких приятных возможностях с абсолютно серьезным лицом…

…Хоро, все еще не опустив бровь, тем не менее приглушенно хихикнула.

– Мм. Ну и?

Лоуренс заглянул прямо в ее янтарные с краснинкой глаза. В свечном свете, заменившим солнечный в сумерках Леско, этот красный оттенок казался более глубоким.

Как всегда, Лоуренсу пришлось перевести дыхание, прежде чем продолжить.

– Я не хочу, чтобы ты меня возненавидела, но и свое любопытство сдерживать не буду.

Хоро сделала вдох, от которого, казалось, все ее тело стало больше, и зубасто, по-волчьи ухмыльнулась.

– Мм. Я нисколько не против. Хотя и не знаю пока, что у тебя на уме.

Она взяла Лоуренса за руку, и они двинулись вперед бок о бок. Войдя в таверну, они обнаружили, что наемники уже заняты делом – танцуют с девушками, видимо, работницами окрестных лавок.

В уголке за столом сидели Рувард, Мойзи и еще два человека. Они, в отличие от остальных, тихо поглощали ужин. Почувствовав, должно быть, взгляд Лоуренса, Рувард повернул голову в его сторону и приветственно поднял кружку.

Громко заговорить сейчас Лоуренс не мог, поэтому в качестве ответного приветствия он сделал то, что обычно делают горожане, – приподнял шапку.

Рувард жестом пригласил их присоединиться. Лоуренс перевел взгляд на Хоро и легонько кивнул.

Положив руку ей на спину, Лоуренс осторожно повел Хоро сквозь забитую таверну.

Вместо слов «Только не пей слишком много» он склонился к ушам Хоро и прошептал:

– Золотые монеты не брызжут из земли, как родник. А значит, либо компания Дива что-то скрывает, либо скрывает кто-то другой. Либо и то, и другое.

Рука Лоуренса на спине Хоро в глазах Руварда и остальных должна была выглядеть как попытка ее подбодрить.

Однако это было не так. В подбрюшье компании Дива свои лицедейские таланты проявляло не так уж много людей. Если кто-то что-то скрывал, велики были шансы, что этот кто-то совсем рядом.

– Понятно, – с бесстрашным видом кивнула Хоро.

Лоуренс и Хоро присоединились к наемникам за столом.