Вне времени

00:08

Площадка около здания Научного вычислительного центра на Восточной Пятьдесят девятой улице выглядела как место национальной катастрофы. Вдоль всего здания выстроились пожарные машины с развернутыми шлангами и выдвинутыми лестницами. Но пожарные в нерешительности переминались с ноги на ногу - тушить было явно нечего. Впрочем, вызвали их недаром: окна второго и третьего этажей ровно светились жутковатым багровым заревом. Улица была перекрыта, повсюду виднелись беспорядочно припаркованные полицейские машины. Солдаты в форме национальной гвардии разгружали из армейских грузовиков ящики и катушки с кабелем. В стороне сиротливо стояли эвакуированные сотрудники Сайкомпа. Отступив на несколько шагов назад, Копински еще раз посмотрел на здание вычислительного центра. Он заметил, что в тех комнатах, которые особенно густо затянуты красной дымкой, люминесцентные лампы светятся как-то необычно ярко. Но свет этот был не белым, как обычно, а красным. Через большую стеклянную дверь было видно, что свет на первом этаже внутри здания тоже стал красноватым, хотя и не таким багровым, как на верхних этажах. Нечто странное чувствовалось и в фигурах людей, в том, как они двигались. Их позы и жесты, то, как они входили в двери и пересекали вестибюль - все говорило о спешке и волнении. Но неестественная плавность движений делала всю эту пантомиму нереальной. И вдруг Копински понял, почему складывается именно такое впечатление. Фактор замедления времени здесь увеличился до такой степени, что стал заметен. Люди, за которыми он наблюдал, в буквальном смысле жили в другом времени.

Он подошел к одному из патрульных и предъявил ему свою карточку.

– Копински, городское Бюро. Что здесь происходит?

– Сам не пойму, - ответил патрульный. - Знаю только, что это какой-то большой вычислительный центр. Говорят, будто неразбериха со временем дошла здесь до крайности. Отовсюду этот чертов красный свет.

– А почему здесь военные?

– Ни один телефон не работает. Они устанавливают полевые линии. - Полицейский озадаченно покачал головой. - Похоже, из Нью-Йорка пора сматываться. У нас в Вайоминге такого не бывает.

Подошел доктор Эрингер с каким-то человеком в халате, которого он представил как Чака Миликена - инженера из архитектурной фирмы, которая участвовала в проектировании центра. Его вызвали для изучения внезапно появившихся дефектов конструкции здания. Это было последней новостью. Как правило, неполадки наблюдались в тех местах, где время замедлилось особенно сильно.

– Хуже всего в подвале, где у нас сеть мощных компьютеров. На них проводилось сравнительное климатическое моделирование, - сообщил Эрингер. - Оттуда начала распространяться эта красноватая дымка. Военные пытаются приспособить полевые телефоны с подстраиваемыми частотами на случай, если и в других местах здания ситуация ухудшится. Но давайте войдем внутрь и посмотрим, что там делается.

– Вы уверены, что это безопасно? - с сомнением спросил Копински.

Несмотря на серьезность ситуации, ученый улыбнулся.

– Думаю, да. Все, что мы видим, всего лишь эффект нашего восприятия. Следуйте за мной.

Они перешли через дорогу. Стоявший у входа полицейский отступил в сторону и пропустил их. По мере приближения к стеклянной двери красный свет внутри терял интенсивность, а движения людей становились более быстрыми и естественными. В тот миг, когда Эрингер, Копински и Миликен вошли в помещение, все приобрело вполне обычный вид. Люди вокруг спешили, кричали, размахивали руками и бегали вверх и вниз по лестницам. Рядом с ними крутил ручки настройки армейский связист; из рации доносились невнятные булькающие звуки. Еще один солдат кричал в микрофон: «Помедленнее, помедленнее! Ничего не разобрать!» Копински остановился и поглядел в окно. Теперь на улице все казалось голубым и холодным, а движения людей стали резкими, суматошными, как в старых фильмах. Он покачал головой и подошел к остальным.

Им пришлось спуститься по лестнице, потому что все лифты вышли из строя. В подвале повторилась та же картина. Издали свет казался красным, но когда они вошли внутрь, тотчас же стал нормальным. Помещение ничем не отличалось от тех, что раньше видел Копински: блоки процессоров, множество мониторов и клавиатур, стеклянные перегородки, полы устланы плотными коврами. Эрингер пошел поговорить с техниками, которые уже вскрыли часть машин и тестировали их. На полу валялись схемы и инструкции. Копински заметил, что вскрытые блоки явственно отсвечивают красным.

В другом помещении несколько шкафов с электроникой было отодвинуто к стене, а часть разборного пола снята. В проеме виднелось нагромождение кабелей. Двое мужчин осматривали бетонные перекрытия и опоры фундамента.

– Это, должно быть, ваши люди, - обратился Копински к Миликену. - Что у вас за проблемы?

Инженер указал на один из отодвинутых в сторону шкафов и развел руками:

– Какое-то идиотство. Пол прогнулся под тяжестью стойки с электроникой, вот здесь. Не выдержала арматура. Я не представляю, как это могло случиться. Здание построено совсем недавно. С ума можно сойти!

– А наверху, где тоже видна красная дымка? Там что-нибудь изменилось?

– Да, на двух этажах заметно прогнулся пол. Поэтому мы вывели оттуда почти весь персонал. Но если поврежден фундамент, появится еще больше проблем. - Миликен кивнул в сторону двух людей, которые осматривали образцы, выпиленные из железобетонных плит. - Давайте узнаем, что там у Билла и Рика.

Копински направился вслед за ним.

– Как там с опорами пола? - спросил инженер.

Один из его помощников держал в руках кусок металлической трубы примерно восемнадцати дюймов в длину - она была изогнута и искривлена, а сам металл как-то странно разбух. Человек показал на трубу Миликену:

– Если бы мы имели дело с деревом, я сказал бы, что это случай сухого гниения. Сталь как будто раструхлявилась. Мы возьмем образцы для анализа, но мне кажется, что вся структура металла нарушена.

Копински из чистого любопытства взял кусочек металла и стал его рассматривать. Он напоминал осколок бомбы.

– Как это могло случиться, Рик? - спросил Миликен другого инженера.

– Понятия не имею.

– А фундамент?

Первый инженер взял один из отобранных образцов и показал его Миликену.

– Посмотри сам. Бетон слишком зернистый. Как будто в нем избыток песка.

– Но этого не может быть. Бетон высшей марки!

– Знаю. Но произошли какие-то изменения. Кроме того, что-то явно вызвало коррозию металла, но я и представить не могу, что именно.

– Видимо, мыши, - фыркнул Рик.

Продолжая совещаться с инженерами, Миликен передал образец Копински.

Протиснувшись между компьютером и принтером, Копински подошел к Эрингеру, который разговаривал с техниками. Тот увидел его и кивнул в сторону раскуроченного процессора. Красный свет, который озарил всю комнату, рождался именно там - вся внутренность процессора была словно заполнена светящимся красным туманом.

– Раньше свет был поярче, - заметил ученый. - Он потускнел после того, как выключили машину.

– В аэропортах произошло то же самое, - напомнил Копински.

– Верно.

– Красное свечение исчезает, если выключить машины?

– Кажется, да… через некоторое время. И еще вот что. - Эрингер показал полицейскому деталь какого-то механизма - небольшую ось, закрепленную в двух подшипниковых опорах. Но механизм не был больше прецизионным - металлические поверхности утратили блеск и деформировались. - Механика вышла из строя, - пояснил ученый. - Совершенно испорчена. Вентиляторы, моторы, принтеры.

Копински осмотрел еще несколько печатных плат из наиболее поврежденных блоков. Платы покорежились, как после пожара, но следов огня на них не осталось. Он прихватил парочку в качестве вещественных доказательств.

В подвал спустились еще двое, в которых Копински узнал членов дирекции, - это с ними Эрингер разговаривал у здания. Они отвели физика в сторону и начали что-то оживленно обсуждать. Скоро к ним присоединились архитектор с помощниками. Копински заметил, что вокруг лестницы образовалась голубая дымка. Детектив поднялся по голубым ступенькам на первый этаж и вышел на голубую улицу, которая сразу же приобрела свой обычный цвет.

Копински нашел телефон-автомат в кафетерии на той же улице, но не смог дозвониться до Бюро, так как телефонные станции не работали. Он вернулся назад к одной из полицейских машин и попытался связаться по радио, но каналы сбились с настройки. Если во всем городе творится то же самое, то конец света близок.

«Мыши», - вспомнил Копински слова одного из инженеров. Но мыши не грызут оборудование, железо, бетон… А будь оно деревянным, все решили бы, что это случай сухого гниения… Мысли крутились у Копински в голове. Мыши. Здания. Дерево. Деревянные здания. Падающие деревянные здания… Термиты.

«Надо искать жучков», - так говорит отец Мойнихэн. Но какое отношение к замедлению времени могут иметь жуки-древоточцы? Копински нахмурился, но вопрос не шел у него из головы. Несомненно, в словах священника что-то есть. С кем бы посоветоваться? Эрингер занят, связаться с Бюро нет никакой возможности. Оставалось только одно - еще раз поговорить со святым отцом. Копински снова подошел к полицейской машине.

– Мне нужно в Нижний Ист-Сайд, - сказал он шоферу. - Церковь около Манхэттенского моста. Я покажу вам, как проехать. - Он забрался в машину и достал пластиковый пакет с образцами металла и бетона, которые прихватил с собой. - А после того, как высадите меня, отвезите это в лабораторию. Спросите парня по фамилии Орели. Скажите, что нужен срочный анализ состава этих штук. Они взяты в том месте, где наблюдались самые большие задержки времени. Пусть бросит все и занимается только этим.