Ужасы Фобии Грин

Глава 13

Командоры, все как один, были печально известны своим жестким характером.

И то, что Верховное Отделение Безопасности страны вместе со своими камерами, комнатами для допросов и складами с оружием находилось прямо в основной резиденции командоров, лишний раз подтверждало эту истину.

Фобия спокойно смотрела на раздраженное лицо молодого вобса, который уже второй час вел ее допрос.

Вопросы шли по кругу.

Где она провела последние годы. Почему давно не было выплесков. Почему ребенок не пострадал. Что она делает в столице, на что живет. И по какой такой надобности оказалась на месте событий.

Фобия хотела есть и в туалет. За чашку кофе она была готова умереть. Но она лишь монотонно отвечала, повторяя одно и то же снова и снова.

Последние годы скиталась по стране после того, как поругалась с родителями. Выплесков давно не было, потому что живет она уединенно и в зоопарк на антилоп смотреть не ходит. Работает уборщицей в морге — да вот же он, пропуск. Ребенок не пострадал, потому что ей очень хотелось его уберечь. На месте событий оказалась случайно. Бегает она по утрам, понимаете? Нет? Напрасно, очень полезно для здоровья, рекомендует.

На пятом часу монотонной беседы ей разрешили сходить в туалет, и Фобия долго и жадно пила воду из-под крана.

Остаток дня она скоротала в небольшом карцере. Измучившись от скуки и пересчитав все трещинки на потолке, уснула, свернувшись калачиком на узкой кровати.

Проснулась от тихого голоса:

— Вот нервы у девки.

Голос, похоже, принадлежал тому вобсу, что вел допрос. Однако, даже не открыв глаза, Фобия ощутила присутствие еще одного человека в карцере. И слегка улыбнулась. Поэтому она и спала так сладко, что чувствовала себя здесь, рядом с Крестом, в полной безопасности.

Разлепила ресницы, посмотрела на двух стоящих перед ней мужчин.

— Добрый вечер, граждане!

— С чего бы ему быть добрым, — буркнул Крест, кивнул вобсу и отошел в угол, замерев, подобно каменному истукану.

Вобс начал разговор со вздохом:

— Грин, кажется, ваше пребывание здесь затягивается.

— В качестве кого? — уточнила она, все так же лежа на спине.

— Ммм, — молодой человек бросил быстрый взгляд на Креста. — В качестве практиканта.

— Вербуете, значит? — деловито уточнила Фобия. — Предполагается, что я стану оружием или щитом?

— По ситуации, — ответил вобс, снова опешивший от ее спокойствия.

— А могу я отказаться и пойти домой?

— Нет. Думаю, такой вариант не предусмотрен. Насколько я понимаю, вы женщина одинокая, искать вас не будут. А по месту работы мы найдем, что сообщить.

— У меня есть любовник, — заявила Фобия, усаживаясь. — Санитар из морга. Могу я с ним попрощаться?

Вобс снова бросил страдальческий взгляд на неподвижного Креста.

— Нет, — сказал он.

— Я так и думала.

И она замолчала, погрузившись в размышления. Как скоро Оллмотт найдет ее и наладит канал связи? Насколько выгодна данная расстановка сил их маленькому сопротивленческому отряду? И насколько это отразится на ней, Фобии?

На самом деле расклад был не слишком удачным. Служба в приближенной Командору организации осложняло дальнейшее сближение с Наместником. Почти. Если только она не будет работать на Креста, который явно выполнял роль двойного агента.

Делать вид, что сотрудничаешь с вобсами, служить наемнику и оставаться верной Оллмотту.

Вышла из дома на утреннюю пробежку, называется.

Фобии не очень хотелось здесь оставаться. Она уже представляла, какую роль отвели ей вобсы — своеобразного щита для Командора. Против выплесков мало кто мог устоять.

Только Крест. И это делало их тандем очень надежным.

Но она совершенно не чувствовала в себе никакой такой тяги к героизму.

Фобия внутренне тряслась от страха, не решаясь встать на ноги, чтобы не выдать себя неровными движениями.

В который раз ее жизнь делала смертельную петлю. К чему приведут такие перемены?

Она не решалась посмотреть на Креста, но так хотелось, чтобы он подсказал ей, что делать.

— Я лично провожу ее в казармы, — сказал Крест и все решил.

Фобия чуть не застонала.

Сначала — больничные палаты, потом — лагерь, потом — переполненный людьми особняк Оллмотта, а сейчас еще и казармы.

Когда, наконец, она обретет свой дом, и плед, и кошку и цветы под окном?

Казармы! Снова режим, тренировки, обед по расписанию и отбой по сигналу.

Почему все они так упорно превращают Фобию в оловянного солдатика?

У нее даже юбки нет. И туфель на каблуках. Сплошь кроссовки да удобные для спорта брюки.

Она с трудом встала, подождала, пока мужчины откроют двери карцера, лязгая замками.

Что за страна, в которой любой мирный житель вдруг может оказаться на службе у Командора?

— Я хочу есть, — жалобно сообщила она спине Креста.

Если сейчас он скажет, что в казарме будет на ужин каша, она сядет посреди этого чистого, светлого коридора и зарыдает. Громко.

— Умве, распорядись в моем кабинете, — сказал Крест молодому вобсу и свернул налево.

В кабинете Креста было ожидаемо невзрачно, по-казенному тускло. Чистый, без единой бумажки стол, запертый на ключ и кодовый замок железный ящик с глухими дверцами, несколько неудобных жестких стульев и монитор телевизора.

В полном молчании они подождали, пока одетая в серую мешковатую форму женщина расставит на столе тарелки и стаканы. Еда была горячей и вкусной, но Фобия ощущала тошноту. Крест сидел напротив, глядя на нее своим фирменным тяжелым взглядом. Она не знала, можно ли здесь говорить начистоту, поэтому только робко искала в его лице хоть что-то живое.

— Ну что, Грин, — спросил он, когда она допила ледяной сок. — Снова вляпалась по самые уши?

От неожиданности она чуть не выронила стакан.

— Сам-то, — пробормотала ошеломленно.

Крест хмыкнул.

— Думаю, тебе придется рассказать мне, чем ты была занята последние три года.

Сигнальная кнопка опасности едва не разорвала Фобии мозг.

— Лагерь был распущен. Я подалась в столицу. Устроилась на работу.

Крест очень быстро, очень зло дернул ее на себя, больно ухватив за локоть.

— Не ври мне.

— Не вру.

Слезы все-таки вырвались на свободу. Его верность Наместнику. Наместнику, которого надо убить, чтобы освободить Креста от этой зависимости.

Она плакала от того, что придется врать.

А он будет искать ответов и явно не выбирать методы.

Будущее, и без того нерадостное, стремительно превращалось в кошмар.

И чтобы хоть как-то отсрочить вопросы и свою ложь, и еще от от того, что он был так близко, Фобия перегнулась через стол, роняя посуду, и крепко прижалась к его плотному, мускулистому телу.

— Привет, — прошептала она, запуская руки в его полуседые волосы.

И он тут же откликнулся, перетащив ее к себе на колени, жестко, совершенно неласково, но настойчиво целуя в губы, проникая мозолистыми руками под майку.

Ее выкинуло из реальности мгновенно. Кажется, они оба спятили в эти минуты, когда стягивали друг с друга одежду, не желая тратить время на прелюдии.

Столько лет.

Столько ночей.

Столько бед впереди.

Как ни старайся, а меньше их не предвидится.

Гладкий твердый стол под спиной. Суровое, сосредоточенное лицо Креста с глазами, отливающими безумием.

Здравствуй, непредсказуемое будущее.

Это было так глупо, так по-детски.

Но Фобия ничего не могла с собой поделать. Сказалась повышенная нервозность последних дней.

Она никак не могла решить, какую линию поведения Оллмотт хотел бы, чтобы она выбрала.

Недалекой дурочки, которая не контролирует свои выплески? Или подготовленного псевдомага, который умеет избрано наносить поражения?

От того, что на деле она является орудием массового поражения, хотелось выть.

Ее сделали такой.

Сначала Крест, а потом Оллмотт тщательно работали над ней, как кузнец выковывает острый и крепкий меч.

Только она, Фобия, не меч. Она — бомба.

От того, что она никак не могла принять решение, приходилось быть очень осторожной. Не показывать своих умений, в то же время и не скрывать их полностью.

Вдруг ее отсюда выкинут? Как потом подбираться к Кресту или его Наместнику?

Не то, чтобы они вот так часто виделись. Два раза мельком — вот и весь итог этой недели.

Ну и ладно. Зато есть перспективы.

Когда раздался негромкий хлопок, и на светлый пол полетели осколки, Фобия слегка вздрогнула, хотя ожидала этого.

Послышался скрип нескольких кроватей — люди вокруг проснулись и теперь пытались понять, что случилось.

Фобия отвернулась к стене, натянула одеяло повыше и попыталась уснуть.

Лопнувшая лампочка мешала ей спать.

У Фобии был большой опыт проживания в психлечебницах. И она отлично знала, что спать при включенном свете вредно для нервов.

Зачем командорам нервные вобсы?

В наступившей темноте послышались быстрые шаги.

Ну конечно, камеры видеонаблюдения. Повсюду камеры.

В коридоре вспыхнул резкий свет.

Казармы представляли собой просторные светлые помещения с толстыми стеклянными стенами, которые соединялись с коридорами.

Никакой личной жизни. Ни ширмочки, ни занавесочки.

Мужчины и женщины жили здесь вперемешку, да и не похожи были женщины на женщин. Коротко стриженные, мускулистые, немногословные существа. Они носили форму и грязно ругались сквозь зубы. Если бы не жесткий сухой закон, то, наверное, и пили бы они наравне с мужчинами.

Дежурный посмотрел на осколки лампочки на полу. Оглядел помещение.

— Грин, вас вызывает Командор.

Ну конечно же, одиннадцать вечера. Самое время.

Крест встретил ее в узком помещении, примыкающем к личным апартаментам Командора. Коротко кивнул.

Четырнадцатый Командор не заставил себя долго ждать. Он появился, натягивая на ходу темный плащ. Буркнул Кресту адрес, на Фобию даже не взглянул.

На улице шел дождь. Город за окнами машины светился огнями. Где-то там люди жили своей простенькой, обывательской жизнью.

Фобия искоса поглядывала на равнодушное лицо Креста.

Судя по тому, что Командор назвал ему адрес полностью, ехали они туда впервые.

Так хорошо знакомый Фобии адрес.

Возле небольшого домика почти на окраине машина притормозила.

Из калитки выскочил Антонио, начал торопливо открывать ворота.

Стало быть, Оллмотт знал, кто собирается навестить его маленькую Нэну.

Фобия помнила, что Нэна никогда не принимала на дому, предпочитая оставлять всю неприглядность своей профессии в борделе, не оскверняя свое жилье.

Значит, сделала исключение для Командора.

Где она только нашла его?

К кому бы Командор обратился за советом в подобной ситуации?

Крест посмотрел отстраненным, неузнавающим взглядом на закрывающего за ними ворота Антонио.

Он не мог его не узнать.

Фобия осталась в машине, сидела, сжавшись в комочек и глядела, как Крест и Командор идут к домику, на крыльце которого стояли пузатые кадки с пышными растениями.

Бедная, бедная Нэна.

Она превратила свою жизнь в череду встреч с похотливыми самцами, чтобы избавиться от злополучной любви к Антонио.

Почему-то именно на Нэну не действовали никакие, даже самые жесткие методы лечения. Как только ее чувства вырывались из-под контроля, происходил выплеск.

И Оллмотт отправил к ней Антонио.

И Крест порекомендовал Командору именно эту шлюху из всех.

Что происходит?

Фобия вышла из машины под дождь.

Смазанной тенью за плечом возник Антонио.

— Оставайся в Резиденции. Делай все, что тебе велят. Пусть Командор привыкнет к тебе так же, как и Кресту. Ты должна быть все время рядом, — шепнул он.

— Что ты здесь делаешь?

— Боюсь за нее.

Постояли еще под дождем, глядя на темный дом, в котором неярко светилось одно-единственное окно. Антонио вернулся в будку у ворот. Крест вышел на улицу, подошел к без толку мокнущей Фобии.

— Ты мог бы убить его сейчас, — сказал Фобия.

— Я могу убить его в любую минуту, — пожал плечами Крест. — Смерть четырнадцатого Командора ни к чему не приведет — появится пятнадцатый. Наместнику нужен цивилизованный партийный переворот.

— У них есть имена? У командоров?

— Ни разу не слышал.

Дождь был теплым, обильным, летним.

— Ты разбила лампочку одной только силой воли, — сказал Крест.

Доложить бы ему не успели. Значит — видел своими глазами.

Он что, следит за ней со своих бесчисленных мониторов?

— Это не я, — на всякий случай ответила Фобия.

— И Командор сейчас трахает не Нэну под нервное курение не Антонио в будке, да? — ехидно спросил Крест.

Фобия посмотрела на него. Он стоял, прислонившись к блестящему боку довольно старенькой машины, и глаза его светились издевкой. Без камер Крест выглядел куда более живым, чем в резиденции.

— Что ты знаешь?

— Что Оллмотт где-то рядом.

— Что ты об этом думаешь?

— Пока Наместник не вернет магию на место, ему ничего не грозит, — пожал широкими плечами Крест. — Поэтому ваша возня мне пока безразлична.

— А потом?

— Суп с котом, — несолидно отмахнулся Крест.

От невозможности прикоснуться к нему Фобия отвернулась.

И чуть не ойкнула, когда почувствовала, как широкая мускулистая ладонь легла ей на поясницу, забравшись под мокрую майку. Это движение скрывала машина, со стороны они по-прежнему просто стояли рядом на довольно приличном расстоянии друг от друга.

Пальцы надавили на позвоночник, слегка погладили прохладную кожу.

— На следующей неделю я должен буду принять решение, перевести ли тебя в отделение личной охраны Командора.

— У меня будет своя спальня?

— Совсем крохотная, — буркнул он. — Пока ты не перебила все лампочки в казарме.

Ладонь сместилась ниже, к пояснице. Фобия сдержалась и не выгнулась от этого прикосновения, как кошка.

Дождь стал тише.

— Антонио, — негромко позвал Крест, убирая руку.

Тот подошел неохотно, исподлобья глядя на бывшего дежурного по лагерю.

— Мне бы хотелось, — нейтрально сказал Крест, — чтобы к нашему следующему визиту здесь были камеры.

— Уже.

— И чтобы фотографии и видео попали в СМИ.

— Завтра с утра будут опубликованы.

— Вот как?

— Оллмотту тоже надоело ждать, — любезно ответил Антонио.

Позже, возвращаясь в резиденцию, Фобия думала о том, что все командоры при вступлении в должность дают обет безбрачия. Своих наследников они были обязаны произвести на свет до этого. Считается, что глава государства должен жить только интересами этого самого государства, не отвлекаясь на семью и другую мелочь. Можно ли изменить целому народу со шлюхой?

С огромных рекламных баннеров, которые разрывали темноту яркой подсветкой, на нее смотрели многочисленные лица человека по имени Мерак Леви.