Убить фейри

Автор: К. С. Уайлд

Книга: «Убить фейри»

Жанр: фэнтези, магия, сирены, фейри

Серия: «Детективы Холлоуклиффа» — 1

Возрастное ограничение: 18+

Перевод: Ирина Иванова

Редактура: Nikolle

Русификация обложки: Hexany

Дизайн артов и коллажей: Hexany

Тексты всех произведений выложены исключительно для ознакомления.

Не для коммерческого использования!

При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которых был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды.

Опыт Меры подсказывал, что для убийства обычно есть три мотива: секреты, выгода или страсть. И все же, когда она увидела мертвого короля фейри на полу гостиной с распахнутыми глазами и открытым ртом, как будто он собирался кричать, чтобы спасти свою жизнь, задумалась, имелся ли четвертый мотив.

Мера не знала, королем какого именно двора считался этот фейри. Многие жили в шикарных пентхаусах или виллах в районе Тир-На-Нога, у каждого были свои дворы. И все же этот конкретный король умер на территории людей, и это дело, мягко говоря, становилось загадочным.

Фейри ни с кем хорошо не ладили, хотя немного уважали ведьм, вампиров и оборотней. Но люди? Они просто слабые, жалкие существа. Регент государства фейри прямо сказал об этом во время выступления в прямом эфире год назад. Конечно, засранца сразу уволили после этого выступления, но холодное безразличие фейри никуда не делось.

По иронии судьбы, этот мертвый король умер рядом с человеческой женщиной.

О, ужас. Какой позор.

Неудивительно, что капитан отправила на место происшествия всех доступных детективов.

Холлоуклифф был столицей Таграда и разделен на пять не граничащих друг с другом районов, каждый из которых это столица соответствующего штата — ведьм, вампиров, оборотней, людей и фейри. Но Тир-На-Ног подчинил себе всех жителей Холлоуклиффа, и это несправедливо, учитывая, что фейри чертовски коррумпированы и не слишком сильно соблюдали законы Таграда. Но все равно избалованных придурков редко наказывали, потому что у них было слишком много власти.

И это означало, что Мера и ее коллеги должны собрать как можно больше улик на месте убийства, прежде чем эти придурки фейри заявятся сюда. Неважно, что сегодня здесь умер человек. Как только пикси захватят власть на месте преступления, им будет плевать на убийцу женщины.

Так что Мере, ее напарнику Джулиану и еще четырем детективам, которые в данный момент находились на месте происшествия, нужно поторопиться.

Подойдя к Мере, Джулиан провел рукой по своим гладким волосам лимонного цвета. — Что ты думаешь, Мер? Ссора влюбленных?

Внезапно у нее пересохло в горле при виде него.

Пусть Джулиан и человек, но выглядел почти божественно. Подобно мраморным статуям древних богов, он был слеплен из идеально прямых линий и контуров. Даже под белой футболкой и коричневой кожаной курткой легко заметить его сильные, четко очерченные мышцы.

Кашлянув, Мера сосредоточилась на телах короля фейри на спине и женщины, лежащей на животе с протянутой в его сторону рукой.

Почти поэтично.

Слишком поэтично.

— Похоже на то, — пробормотала она.

На фейри из одежды модная шелковая рубашка и золотистые брюки. С подстриженной бородкой и заостренными ушами, в которых сияли золотые серьги-кольца, что говорило о дурном вкусе в моде, он напоминал пирата, помешанного на блестящих безделушках, а не на короля.

Возможно, он принадлежал к двору Неблагих. Опять же, мало кто за пределами Тир-На-Ног знал, как выглядят Неблагие, и Мера не относилась к этим немногим.

Джулиан присвистнул. — Фейри и человек. Это вроде как запрещено. Неофициально, конечно. — Он с любопытством оглядел квартиру. — Странно. Эти чванливые засранцы уже должны быть здесь.

Несмотря на то, что Таградом управлял Совет, в котором заседали по одному представителю от каждого штата и все пятеро голосов имели равный вес при принятии решений — как будто в это кто-то верил — все знали, кто самый богатый и сильный игрок: придурки из Тир-На-Ног.

Джулиан прав. Странно, что фейри здесь еще не появились.

Достав маленький блокнот из кармана жилета, Джулиан начал читать: — Трупное окоченение указывает, что она умерла десять часов назад, а он — шесть. Прошлой ночью соседка слышала мужской крик, но не придала этому большого значения.

Женщина уже была мертва, что означало, что она не тянулась к королю, когда умирала. Ее уложили таким образом.

— Женщину зовут Сара Хайланд, ей двадцать два года. — Джулиан кивнул в сторону тела жертвы. — Посещала университет, но жила здесь по выходным и во время каникул. Квартира принадлежит ее родителям. В прошлом она приводила к себе бездомных… джентльменов.

— Возможно, кто-то из них приревновал, — предположила Мера, но интуиция подсказывала, что шансы на это невелики, а она с годами научилась доверять своим инстинктам.

— Дверь была приоткрыта, когда соседка спустилась этим утром проверить, как дела у Сары, — добавил Джулиан. — И она нашла их в таком виде.

— Как удобно.

Он изогнул густую каштановую бровь, глядя на нее. — Ты думаешь, это сделала соседка?

Мера видела соседку, девяностолетнюю женщину без капли магии в теле. Она не оборотень, не кровосос или ведьма, и определенно не фейри. Их Мера могла уловить на расстоянии, даже когда они маскировались.

Она взглянула на Джулиана, с восхищением отметив веснушки на его переносице. — Нет, она определенно этого не делала.

Мера с трудом отвела от него взгляд, потому что этот человек подобен солнцу: прекрасен и величествен, и если смотреть на него слишком долго, можно ослепнуть. Она работала в участке три года, но никогда не рассказывала Джулиану о своих чувствах.

Самое отвратительное в этой ситуации то, что он был не только ее напарником, но и лучшим другом.

Она хотела целовать его до бесчувствия и заниматься с ним теми вещами, которые обычно делала со своими многочисленными партнерами на одну ночь. Только такие отношения Мера и могла себе позволить.

Она вспомнила слова капитана: «Скрывай, кто ты, и, возможно, выживешь, Печенька».

Да, Мера никогда не сможет быть с Джулианом. Он заслуживал лучшей подруги, чем она.

«Мы должны заняться с ним сексом, — прошептала похотливая, ненасытная сила внутри нее. — Просто чтобы проверить, оправдывает ли он ожидания».

«А что потом?» — возразила более рассудительная часть Меры.

«Только один раз», — сирена в ней ухмыльнулась, и тепло разлилось в груди Меры. В конце концов, сущность сирены всегда была рядом, даже когда ее магия бездействовала. Такая похотливая сучка.

«Успокойся, девочка», — подумала Мера, борясь со своими позывами сирены.

— Однако ты не поверишь, когда услышишь причину ее смерти, — продолжил Джулиан, привлекая ее внимание.

Причина смерти короля фейри очевидна — серебряный кол в сердце. Это расчетливое убийство из ненависти. И напрашивался вопрос: почему в квартире Сары Хайланд имелось такое прекрасное оружие?

Смерть Сары, с другой стороны, не была такой очевидной.

Мера должна притворяться невежественной. Ей нужно скрывать все, что могло выдать ее тайну, иначе каждое существо в Таграде вознамерилось бы ее убить. В конце концов, все объединялись при наличии общего врага.

И Мера была этим врагом.

— Женщина утонула, — выпалила она, потому что отчаянно хотела внимания Джулиана.

Вот дерьмо.

Мера видела достаточно утопленников и знала, как выглядели их тела после смерти. Закрытые глаза женщины были слегка припухшими, как и ее губы. Сара высунула кончик пурпурного языка изо рта, а тонкие вены ярко выделялись на молочно-белой коже, и это означало, что она недолго оставалась под водой после смерти.

На губах Джулиана появилась легкая усмешка, когда он моргнул, глядя на нее. — Черт возьми, напарница. Ты как всегда права. Честно говоря, я был в шоке, когда криминалисты сказали это. Она совсем не выглядит утопленницей.

На самом деле именно так она и выглядела.

— Это странно, правда? — спросил он, глядя на тела. — Зачем кому-то понадобилось топить ее, сушить и укладывать здесь?

— Приманка, — инстинктивно сказала Мера.

В голову пришли слова матери: «Думай как хищник. Стань хищником».

Пошла к черту эта сучка.

— Вы не имеете права входить сюда! — крикнул из коридора офицер Перлман.

— Я могу делать все, что захочу, — возразил сильный и несколько царственный голос.

Судя по тому, как встали дыбом тонкие волоски на руке Меры, кем бы ни был посетитель, он обладал магией. Причем сильной магией.

Он определенно был фейри.

Сирены, как и акулы, обладают острым обонянием, и магия у всех пахнет по-разному.

Сила исходила от незнакомца с неизмеримой мощью, но пахла свежестью, как ночная роса или туманное утро. Слишком нежный аромат для безжалостной силы.

«У него такой голос, что хочется с ним трахнуться», — заметила сирена внутри нее.

Мера закатила глаза и вздохнула.

Шлюха.

«Спасибо».

Она услышала стук, а затем звук шагов по деревянному полу стал громче, но внезапно прекратился.

— Вы не можете забрать это дело у нас. — Перлман, видимо, встал на пути фейри. — Здесь убили человека.

Снова послышался стук, после которого кто-то с глухим грохотом рухнул на пол. Бедный Перлман, но, учитывая, на что способен фейри, ему повезло, что так легко отделался.

Мера переглянулась с Джулианом, когда услышала шаги фейри сзади. Ее напарник молча подмигнул ей, без слов говоря: «Мы справимся».

— Дану в гребаных прериях, — проворчал фейри, вставая между ними. — Неужели все люди такие же тупые, как ваш коллега?

— Я не знаю. Все пикси такие же придурки, как ты? — Мера повернулась к нему и тут же пожалела об этом.

Фейри оказался на две головы выше ее, и даже высокий Джулиан на голову ниже его.

Однако дело было не только в его росте. Все фейри красивы, но этот мужчина просто неземной красоты. Заостренные уши торчали из-под гривы волос серебристо-лунного цвета, которые собраны в свободный и неряшливый пучок на макушке, тонкие пряди свисали вокруг лица. Его смуглая кожа резко контрастировала с глазами цвета ясного неба.

Строением тела он отличался от Джулиана: был сильнее, но более худощавым. Его мускулы не так выделялись, как у ее напарника, но все равно пугали. Под закатанными рукавами рубашки можно было рассмотреть напряженные и слишком привлекательные предплечья. Как будто он пантера, готовящаяся к прыжку. Мера могла представить, как он выглядел под белой рубашкой, серым клетчатым жилетом и брюками. Ну, ее сирена смогла все это представить, похотливая сучка.

Дыхание Меры стало прерывистым. Сирена внутри нее радостно захлопала в ладоши.

Фейри нахмурился и оглядел Меру с головы до ног, что-то блеснуло в его диких голубых глазах. Его взгляд скользнул по ее рыжеватым волосам, зеленым глазам, вниз к рубашке, кожаной куртке, темно-синим джинсам, пока, наконец, не остановилось на ее ботинках.

Он не мог узнать правду, просто взглянув на нее… Или мог?

Мера покрылась холодным потом, но взяла себя в руки. Ни одно волшебное существо никогда не могло утверждать, что она была сиреной, включая этого фейри.

Он ухмыльнулся, казалось, довольный оценкой: — Мера Мореа?

Она кивнула, в основном потому что не могла выговорить и слова. Она онемела либо из-за его привлекательности, либо из-за ужаса, что ее секрет раскрыт.

Фейри повернулся к Джулиану: — Джулиан Смит, я полагаю?

Ее напарник показал ему средний палец. — Да. А ты кто?

— Себастьян Дэй. — Игнорируя оскорбление Джулиана, фейри засунул обе руки в карманы своих сшитых на заказ брюк. — Но вы можете называть меня Баст.

Он был в дорогом костюме и безупречных коричневых кожаных ботинках, и ему не хватало только золотых карманных часов, чтобы дополнить атмосферу богатого мальчика старой школы. Это стандартная форма детективов Тир-На-Ног.

Он походил либо на денди, либо на придурка. Да, определенно на придурка.

— Я здесь, чтобы расследовать убийство Зева Ферриса, короля Летнего двора, — сообщил им Баст.

У Меры отвисла челюсть. — Ты хочешь сказать мне, что этот парень, — она указала на мертвого фейри, — который одет как торгаш-лепрекон, является королем Светлого двора? Ты серьезно?

Баст одарил ее улыбкой, его зубы были светлее его волос. — Не все умеют хорошо одеваться, грудастенькая. — Он осмотрел ее джинсы, белую рубашку и кожаную куртку, словно пытаясь намекнуть, что говорил и о ней.

Мера уставилась на него, и от ярости щеки ее покраснели. — Извини, если я одеваюсь не по твоим стандартам денди, пикси.

Она буквально почувствовала, как ее сирена закатила глаза. «Вау. Неплохо. Он назвал нас грудастенькой, и мы ударили его в ответ, назвав пикси?»

Сучка права.

Баст громко рассмеялся и повернулся к Джулиану. — Твоя напарница очень интригующая!

Джулиан скрестил руки на груди, на его лице не было и тени веселья. — Еще раз проявишь неуважение к леди, и у нас с тобой будут проблемы, придурок.

Улыбка Баста стала хищной. На ум Мере снова пришел образ пантеры. — У тебя будут проблемы, человек. Я же просто назову это развлечением.

С другой стороны, снисходительное отношение Баста означало, что он считал ее человеком. Мера с облегчением вздохнула, затем оглядела комнату, заметив, что на место преступления фейри пришел один.

— Король Летнего двора мертв, и ты здесь один? — спросила она. — Где кавалерия?

Баст погрозил ей указательным пальцем. — Неплохо, грудастенькая.

Прежде чем она успела закричать на него, он успокаивающе поднял руки. — Я не хотел проявить неуважение. — Он указал на ее грудь. — Они красивые, упругие и подходящего размера. Это комплимент, — заверил он, одобрительно поднимая большой палец.

Поднял гребаный большой палец.

Мера готова была убить этого ублюдка.

— Назовешь меня еще раз грудастенькой, и клянусь, что откушу тебе пальцы один за другим, придурок!

«Ах, так намного лучше!» — Ее сирена захлопала в ладоши.

Его серебристые брови изогнулись дугой, а глаза озорно блеснули. На мгновение Мера увидела что-то древнее и темное внутри него, но затем это исчезло. — Это обещание, котенок?

Какой нервирующий придурок! Но, по крайней мере, он перестал называть ее грудастенькой.

— Я буду честен с вами обоими, — продолжал Баст, обращаясь и к Джулиану, но не сводя глаз с Меры. — Мы хотим, чтобы это дело велось тихо. Ваш капитан согласилась на это в обмен на минимальное вмешательство с нашей стороны. Поэтому я здесь.

О, капитан. Рут. Самая свирепая женщина, которую знала Мера. Было чудом, что ей удалось заключить сделку с районом фейри. У людей было мало рычагов, когда дело касалось этих ублюдков, но у Рут имелось много козырей в рукаве.

— Отлично, — согласилась Мера. — Постарайся не стоять у нас на пути, и…

— Ты не поняла. Я здесь не для того, чтобы помогать вам обоим. Я здесь, — он указал на Меру, — потому что я твой новый напарник.

Мера ворвалась в кабинет начальника и чуть не снесла дверь с петель.

— Я не соглашалась на это!

Рут не подняла глаз от бумаг, которые подписывала. Сидя за своим резным столом из красного дерева в белой униформе, с коротко подстриженными светлыми, отливающими серебром волосами, она выглядела как генерал. Или ледяная статуя.

Трудно различить.

Мера с трудом могла дышать, стоя посреди комнаты и ожидая реакции.

— У тебя сложилось впечатление, что ты имеешь право голоса в этом вопросе? — спросила капитан опасно ровным тоном, как в тот раз, когда Мера сбежала на вечеринку, когда ей было пятнадцать. Когда она вернулась, Рут спросила, повеселилась ли она, прежде чем посадить ее под домашний арест на целый месяц. Но Мера больше не ребенок и не сдвинулась с места.

— Мой напарник — Джулиан, а не этот чертов пикси.

— Это оскорбительный термин.

— Они называют нас еще хуже. — Мера хлопнула себя обеими руками по талии и зашагала туда-сюда. — Кэп, убийство произошло на нашей территории и это наше дело, и…

— Во-первых, не только наше, а во-вторых, ты достаточно умная, чтобы понимать, как все работает в Таграде.

Верно.

Медленно отложив ручку, она сцепила руки на столе. — Мера, ты мой лучший детектив. Джулиан на втором месте. Кроме того, я думала, что научила тебя, как идти на компромисс?

— Да, мэм, — тихо ответила она.

— Тогда должна понимать, что ты оказалась в этой ситуации, потому что мне пришлось…

Мера скрестила руки на груди, разглядывая собственные ботинки, и закончила: — Пойти на компромисс.

— Да. — Рут снова сосредоточилась на бумагах. — Итак, если больше ничего нет…

— Рут, — прошептала Мера. — Он может узнать.

Капитан угрюмо посмотрела на нее. — За эти годы ни один фейри ни о чем не догадался. Я проверила твое удостоверение личности и наняла колдуна, чтобы скрыть твою магию сирены. Я приняла тебя как родную дочь, Печенька. Я бы не стала подвергать тебя опасности. Поверь мне, с тобой все будет в порядке.

Мера вспомнила, как однажды спросила эту женщину: — Что, если колдун проболтается?

Рут спокойно посмотрела на нее, и по ее лицу ничего нельзя было прочитать.

— Он этого не сделает, — наконец заверила она.

— Как ты можешь быть так уверена? — настаивала Мера.

— Тебе не нужно знать.

Кэп никогда бы не убила кого-то, чтобы защитить ее, в этом Мера не сомневалась. У Рут самые высокие моральные принципы во всем участке, и она знала, что такое долг. Но кроме убийства имелись и другие способы сохранить секреты в тайне. А кэп отличалась находчивостью.

И добротой.

Она удочерила Меру, когда все остальные либо убили бы ее на месте, либо вызвали бы полицию. Она обязана этой женщине всем.

— Я бы не посылала тебя на это задание, если бы думала, что тебя могут разоблачить, — продолжила Рут. — Твоим напарником на этом задании будет детектив Дэй. И я рассчитываю на твое полное сотрудничество.

— Но…

— Думаю, что работа над этим делом с фейри принесет нам некоторую пользу, — продолжила капитан, всегда проводя грань между милой матерью и свирепым боссом. — Возможно, это улучшит отношения между нашими двумя районами. Кто знает?

Ха, мечтай дальше.

Когда Рут приподняла бровь, Мера задумалась, произнесла ли это вслух. Иногда могла поклясться, что Рут читает ее мысли.

— Идите и расследуйте это дело, детектив. — Она снова сосредоточилась на бумагах. — Это приказ.

Мера нелегко доверяла окружающим, но доверила Рут свою жизнь. Буквально. Но также знала, что лучше не тыкать короткой палкой в спящего тигра.

Когда Мера вышла из офиса капитана, Баст ждал ее с самодовольным выражением на слишком красивом лице. Он оперся о стол, скрестив руки на груди и высоко подняв подбородок, как будто выиграл битву.

Джулиан стоял рядом с ним, в его карих глазах читался вопрос и немного отчаяния.

Подойдя к своему напарнику, Мера прикусила нижнюю губу. — Тебе придется переждать это, Джулс. — Она положила руку ему на плечо, и он немедленно накрыл ее своей.

Электрический разряд пробежал по позвоночнику Меры, и в животе запорхали бабочки, но она привыкла к этому чувству. Ощущала это каждый раз, когда Джулиан прикасался к ней.

— Ты будешь осторожна? — спросил он, переплетая их пальцы.

Мера подмигнула ему. — Когда я была неосторожна?

— Всегда.

— Голубки, вы закончили? — Баст кивнул в сторону выхода из участка. — Нам с детективом Мореа нужно работать.

— Не лезь не в свое дело, пикси, — выплюнул Джулиан с такой горечью, что у Меры пересохло в горле.

Баст нахмурился, но типичное злорадство фейри снова всплыло на поверхность, мелькнув в глубине его глаз. На его губах мелькнула улыбка. — Ты ревнуешь? Уверяю тебя, я хорошо позабочусь о твоей напарнице.

— Дружище, Мер никогда бы не пошла за одним из вас, — без колебаний возразил Джулиан. — Она предпочитает настоящих мужчин без магии.

Неправда. Вчера Мера переспала с колдуном, а неделю назад — с волком-оборотнем, но Джулс понятия не имел об этом. Она не рассказывала ему о своих романтических приключениях, если мимолетные связи на одну ночь можно так назвать.

— Рад, что задел за живое, Джулс. — Баст повернулся к Мере с веселым видом, но, видимо, заметил беспокойство на ее лице, потому что кашлянул и его дикость исчезла. Он одернул жилет и поправил воротник рубашки. — Ну что, пойдем, котенок?

— Назовешь меня так еще раз, и я засуну свой пистолет тебе в задницу, придурок.

— Твоя грубость совсем ни к чему. Попробуй взглянуть на вещи с моей точки зрения, котенок. У меня осталось не так уж много вариантов. — Он подмигнул Джулиану. — Прозвище «Мер» уже занято.

Джулиан показал ему средний палец, но Баст, казалось, не оскорбился.

— Чертов фейри, — проворчала Мера себе под нос, увлекая Баста к выходу из участка. Подняв руку, она помахала напарнику. — Поговорим позже, Джулс.

Как только они вышли на улицу, она отпустила Баста и указала на него пальцем. — Вот как все будет проходить. Ты не станешь пытаться обмануть меня, поделишься информацией и будешь вести себя хорошо. Понял?

— Кристально четко, за исключением части о том, что нужно вести себя хорошо. — Он прижал руку к груди, словно извинялся. — Это не в моем характере, знаешь ли.

Мера закатила глаза. — Неважно. Итак, я обычно сначала иду к семье…

— Что? Это идиотизм. — Прядь серебристых волос упала на левую щеку Баста, и он заправил ее за остроконечное ухо. — Когда ты была в возрасте Сары Хайланд, то рассказывала что-нибудь своим родителям?

Мера росла в другой атмосфере.

У нее не было отца, потому что мать сказала, что Мера родилась от Посейдона, что полная чушь, поскольку богов не существует. Кроме того, не стоило доверять женщине, которая еженедельно избивала дочь до бесчувствия.

Тем не менее она все рассказывала Рут.

Капитан нашла Меру, когда ей было всего тринадцать. Она спасла ее во всех смыслах этого слова, так что Мера никогда ничего от нее не скрывала, просто потому что в этом не было необходимости. Она даже рассказала Рут о том случае, когда позволила Билли Ветцелю лапать себя на парковке, и это не самый лучший момент в ее жизни.

— Женщина, которая вырастила меня, всегда ратовала за отсутствие секретов. Так что да, я рассказывала ей все. А как насчет тебя?

Он уставился на нее так, словно она прилетела с другой планеты. — Я фейри. Нам нелегко доверять. — Он осмотрел свои модные туфли и продолжил тихим голосом: — Особенно кому-то из нашего вида.

Она, безусловно, могла это понять.

Однако Баст прав. Если они собирались быстро раскрыть это дело, чтобы Мера могла вернуться к работе с Джулианом, ей пришлось бы выбросить стандартную процедуру в окно.

— Ну ладно, — неохотно согласилась она. — Значит, пройдемся по списку друзей.

Мера остановилась перед известняковым сооружением, напоминающим старый замок. На подоконниках и двери были вырезаны фигурки людей, ведьм, фейри, оборотней и вампиров в стиле рококо. Крутая крыша из красной черепицы идеально сочеталась со средневековой атмосферой четырехэтажного здания.

Вычурные вампиры из Казании любили подобную чушь со слишком тщательными деталями, поэтому Мера не удивилась бы, если бы один из вампиров являлся архитектором этого чудовища. Подобные конструкции были редкостью в Клиффтауне, большинство зданий представляли собой дома из ровных блоков или небоскребы. Да, человеческий район заслужил название «бетонные джунгли», и хотя большинство людей воспринимали это с гордостью, Мера сомневалась, что жители других районов говорили это как комплимент.

На каменном фасаде университета над входом было написано большими коричневыми буквами «Колледж Холлоуклиффа».

В каждом районе имелось отделение этого коллежа, даже в Тир-На-Ноге, но фейри больших домов никогда его не посещали. Только низшие сидхе и более слабые фейри, такие как брауни, лепреконы или банши, ходили в государственные колледжи.

Хотя Мера не видела этого своими глазами. Она никогда не была в государстве фейри, только слышала рассказы капитана о том времени, когда ей приходилось сопровождать министра-человека на заседание.

— Сара Хайланд изучала здесь экономику, — сказала Мера, наблюдая за студентами, прогуливающимися по бесконечным зеленым лугам, простиравшимся вокруг поместья. — Разделяй и властвуй, напарник?

— Это ты мне скажи, — ответил он, не сводя глаз с фасада здания. — Если бы ты была гражданским лицом, рассказала бы что-то фейри, если рядом нет человека?

Мера заметила взгляды, которые прохожие бросали на Баста. Некоторые были полны ненависти, другие — похоти, некоторые насмешливые, а другие полны холодного безразличия. Впервые Мера поняла, как тяжело ему наверняка находиться здесь. Хотя он не возражал.

— Проблемы между нашими расами идут в обе стороны. — Он пожал плечами. — Без общего врага союз, выкованный в Великой войне, рушится с каждым днем.

Общий враг.

Он имел в виду сирен. Таких как Мера.

— От вас, ребята, тоже не идет любовь, — пробормотала она себе под нос.

Он весело хмыкнул: — Это правда.

Мера не могла работать с ним, как работала с напарником-человеком. И это означало, что разделиться не получится. Но они не могли тратить время зря.

— Соседка по комнате? — спросила она, доставая блокнот из внутреннего кармана своей кожаной куртки. — Андреа Джонсон, комната сорок пять.

Баст ухмыльнулся и отступил в сторону, махнув рукой. — После тебя.

Они вошли в здание, пересекли переполненные залы и коридоры, затем прошагали по садовой дорожке, которая вела к студенческим кварталам. Бетонный блок стоял у левого конца кампуса, скрытый за небольшим лесом.

В нос Мере ударил металлический запах.

Магия.

Запах был слабее, чем от Баста, и то появлялся, то исчезал. Мера осмотрелась по сторонам, но, кроме проходящих мимо студентов и учителей, не увидела никого подозрительного.

— Все в порядке? — спросил Баст, шагая рядом с ней.

— Ты чувствуешь магию?

Он остановился, закрыл глаза и поднял голову к небу, как будто пытался уловить запах.

Мера заметила, какой у него квадратный подбородок и резкий изгиб челюсти. А его волосы напоминали серебристый шелк. Под солнечными лучами казалось, что тысячи пауков сплели серебряные нити.

— Нет. — Он открыл глаза. — Я ничего не чувствую. А что?

— Я не знаю, — отмахнулась она, пожав плечами. — Интуиция.

— Ты имеешь в виду безумие, — усмехнулся он. — Люди не могут чувствовать магию. Это просто смешно.

Мера чуть было не сказала ему, чтобы он убирался восвояси, но и так шагала по тонкой грани. Лучше оставить эту тему в покое.

Дойдя до лестницы, они поднялись на третий этаж и вскоре оказались перед дверью с номером сорок пять.

Баст постучал, и вскоре дверь открыла невысокая девушка в очках. Ее глаза были красными от слез. От футболки с изображением рок-группы пахло потом, слезами и чипсами.

Мера и Баст переглянулись.

Бинго.

— Андреа Джонсон? — Баст прислонился плечом к дверному косяку, излучая обаяние, что было нетрудно для такого причудливо красивого мужчины как он. — Мы из полиции и расследуем убийство вашей соседки по комнате. Можете ответить на пару наших вопросов?

— Ты фейри, — фыркнула девушка, не сводя глаз с лица Баста. — Почему ты расследуешь убийство человека?

— Сара Хайланд была связана с кое-кем из моего народа. Я работаю с полицией Клиффтауна над этим делом, как вы можете видеть по моему напарнику-человеку.

Меру не удивило, как гладко он мог вести беседу. Род Баста славился хитростью и быстрым мышлением.

Он кивнул в сторону комнаты Андреа. — Можно пройти?

— Я… я не знаю, — заикаясь, произнесла та.

— Пожалуйста? — Он улыбнулся, и она сдалась. Мера практически видела, как у девушки подкашивались колени.

Андреа поспешно кивнула и отступила в сторону, пропуская их в комнату.

— Мисс Джонсон… — Мера вздрогнула, оглядывая помещение. У противоположных стен стояли две кровати, одна аккуратно застеленная, другая заваленная кучей пакетиков из-под чипсов поверх грязного одеяла. Сара Хайланд заправила постель и ушла из этой комнаты на выходные, чтобы никогда не вернуться. — У вас есть догадки, кто мог желать смерти вашей соседки по комнате?

— Подруге, — пробормотала Андреа. — Сара была моей подругой. И нет, она всем нравилась.

Мера почувствовала вкус лжи.

Она оглянулась на Баста, который отошел просмотреть какие-то бумаги на столе у окна. Он кивнул, без слов говоря, что тоже уловил ложь, но его внимание быстро вернулось к документам на столе.

— Мисс Джонсон, вы в безопасности, — заверила Мера мягким, успокаивающим тоном. — Вы уверены, что у Сары не было врагов?

— Уверена.

— Была ли она вовлечена в какую-либо незаконную деятельность?

— Конечно, нет. — Она кашлянула. — Сара была чиста, как свежевыпавший снег.

Ах, и снова ложь.

Андреа явно хотела защитить память своей подруги, но чем быстрее Мера сможет разобраться в этом деле, тем быстрее вернется к Джулиану.

Мельком взглянув на Баста, обнаружила, что тот сосредоточен на блокноте. Это был ее шанс.

Сирена всплыла на поверхность, обвилась вокруг голосовых связок, когда Мера повернулась к Андреа.

Чары сирены были более утонченными, чем обычная магия, по крайней мере, так говорила кэп. Также помогло заклинание сокрытия колдуна. Даже если бы Баст обратил внимание, он не смог бы уловить ее сущность сирены. Мера однажды таким образом допрашивала банши без документов, и бедняжка понятия не имела, с кем говорила.

Почему с ним все должно быть по-другому?

«Он сидхе, — напомнила ей сирена. — Он сильнее банши».

Что ж, ей придется рискнуть.

В голос Меры вплелись чары сирены. — Мисс Джонсон, вы уверены?

— Я… — Девушка распахнула глаза и открыла рот. — Нет, я лгу. — Она нахмурилась, как будто не могла поверить в то, что сорвалось с ее губ. — Саре приходилось платить за колледж. Вы не можете ее винить.

— Как она оплачивала свое обучение? — надавила Мера.

Андреа покачала головой, словно заставляя себя проснуться. — Я… я не знаю. У нее был бизнес.

Сирена Меры собиралась снова броситься в атаку, когда Баст встал рядом, озадаченно глядя на нее небесно-голубыми глазами.

У нее чуть не остановилось сердце. Дыхание перехватило.

Почувствовал ли он ее сущность сирены? Закончилась ли жизнь Меры в Холлоуклиффе?

Баст еще мгновение наблюдал за ней, затем повернулся к Андреа. — Вы, люди, помешаны на ваших драгоценных технологиях. У Сары был мобильный телефон?

Мере показалось, что она снова может дышать, и только тогда заметила, что Баст держит в руках черную записную книжку.

— Нет, — возразила Андреа. — Сара была супер старой закалки.

Странно. У каждого человека был телефон, включая Меру. И все же Андреа, казалось, говорила правду, по крайней мере, об этом.

— Разумное решение, учитывая род деятельности вашей подруги. — Баст помахал блокнотом перед ее лицом. — У вашей соседки по комнате были важные клиенты, мисс Джонсон. Полагаю, она торговала наркотиками?

— Ладно, прекрасно! — выпалила Андреа, как будто слишком долго задерживала дыхание.

Очевидно, очаровательный фейри был более убедителен, чем сирена Меры, что немного оскорбительно.

— Аконит, кристалл фейри, — продолжила Андреа. — Она даже продавала вампирам фальсифицированную кровь.

— Понятно. — Баст коснулся тонким пальцем обложки блокнота. — Детектив Мореа, это список клиентов Сары Хайланд. — Он открыл блокнот и указал на страницу. — Здесь есть наш король фейри, плюс несколько важных вампиров и оборотней. Теоретически, любой из них мог желать ее смерти.

— Детектив Дэй! — рявкнула Мера. — Мы не можем раскрывать информацию в присутствии гражданского лица.

— Подождите. Король фейри убил Сару? — спросила девушка.

Слишком поздно.

Закатив глаза, Баст щелкнул пальцами перед носом Андреа. Она немедленно выпрямила спину, широко открыв глаза. Мера помахала рукой перед ее лицом, но девушка и глазом не моргнула.

— Ты забудешь, что я сказал о короле фейри, — приказал Баст. Возможно, Мера сошла с ума, но ей показалось, что его радужки на мгновение почернели. — Поняла?

Андреа машинально кивнула, и когда он снова щелкнул пальцами, плечи девушки расслабились.

Она моргнула, глядя на них, затем кивнула на блокнот. — Он принадлежал Саре.

— Теперь он наш. — Баст захлопнул блокнот и вышел из комнаты.

Мера едва успела сунуть Андреа свою визитку и бросилась за ним. — Что ты творишь? — спросила она, догнав его на лестнице. — Ты не можешь использовать магию против человека в Клиффтауне без его одобрения. — Она понизила тон. — Это против долбаного закона.

Хотя она с чарами тоже это сделала, но Баст верил, что Мера человек, и после более чем десятилетнего притворства она научилась играть эту роль.

В основном.

Он подмигнул ей, когда они спускались по лестнице. — Я никому не скажу, если ты не скажешь.

Она раздраженно вздохнула. — По крайней мере, ясно, почему у Сары был серебряный кол.

— Торговец наркотиками должен быть осторожен, особенно когда имеешь дело с преступными вампирами.

— Ты думаешь, это сделал вампир?

— Вряд ли. Вампир не стал бы ее топить. — Остановившись, он посмотрел на Меру. — Хотя знаешь, кто бы это сделал?

Она покачала головой.

— Сирены.

Мера сглотнула, пытаясь скрыть панику в своем тоне. — Это невозможно.

— Возможно. Русалки раньше ходили среди нас, задолго до нашего существования. В то время в этой стране не было большинства ныне живущих существ. — Он не сводил с нее глаз, пока говорил. — Конечно, в наши дни они либо истреблены, либо изгнаны, но в море их много.

— Да, я знаю, — тихо ответила она. — Раньше у них был свой район. — Боль, которую Мера не могла объяснить, пронзила ее грудь, — это тоска по чему-то, чего у нее никогда не было. — Слушай, сирены прокляты. Их нога не может ступить на Таград. Даже если бы Сара была исключительной пловчихой и проплыла через охраняемую зону и даже если бы ее утопила сирена, они не смогли бы доставить ее тело обратно в квартиру, не рассыпавшись в прах.

Баст прищурился, глядя на Меру. — Ты права, — наконец заговорил он, затем показал ей блокнот, в котором было написано имя. — Что ты тогда об этом думаешь?

У Меры застыла кровь в жилах. По телу пробежала дрожь.

Слово было нацарапано неряшливым почерком под именем Зева Ферриса, и оно наполовину расплылось от влаги, возможно, слез.

«Посейдон».

Когда они вернулись в участок, была уже ночь.

Настольная лампа освещала слово, нацарапанное в блокноте, и это имя эхом звенело у Меры в голове.

Посейдон. Посейдон. Посейдон.

Ладно, кто бы ни скрывался за псевдонимом, он не мог быть настоящим Посейдоном. Как и любое другое божество не может быть реальным.

Итак, какой же придурок выдавал себя за него?

Очевидно, что это не сирена. Мера была единственной сиреной в Таграде или так считала до сих пор.

Если Сара Хайланд переправляла русалкам контрабандой какой-то наркотик, ей пришлось бы плыть за пределы охраняемой зоны, далеко в открытый океан. А это означало смертный приговор, если только она не пользовалась правительственным кораблем, который мог уничтожить целую стаю сирен в мгновение ока. Это была машина смерти, созданная технологиями и магией.

Дрожь пробежала по спине Меры, когда она вспомнила, как корпус «Несущего ночь» рассекал поверхность океана над ее головой.

Она спряталась в зарослях водорослей со своей лучшей подругой Белиндой Тайдеридер и наблюдала, как лунный свет отражался от брюха металлического зверя. Оно погрузило ее дом в тень.

Океан еще никогда не был таким тихим…

Мера выбросила воспоминания из головы.

Она сомневалась, что Сара использовала «Несущего ночь» для контрабанды наркотиков. И поэтому напрашивался вопрос: может ли в Таграде быть еще одна сирена?

Это невозможно.

Только Мера смогла прорваться в защитную зону и выжить. Если бы это сделал кто-то до нее, профессор Керентер знал бы. Все бы знали.

Ее внимание вернулось к открытой папке на ее столе, и Мера уставилась на фотографию тела Сары Хайланд.

Согласно ее записной книжке, она продавала фальсифицированную кровь Норману Битсу, крупному игроку в Казании, районе вампиров. Сара была умна и записывала кое-какие пикантные детали — это важно, когда ложишься в постель с ужасными людьми.

Среди ее клиентов также были Лара Акертон, королева стаи оборотней и одна из самых отъявленных преступниц Ликанни. Так же Агнес Бесси, кровожадная ведьма из Эваноры. Еще Ричард Хегуэй, самый жестокий ростовщик в Клиффтауне, и многие другие. В записной книжке Сары, вероятно, содержалось достаточно материала, чтобы изобличить треть подонков Холлоуклиффа.

Джулс быстро разослал информацию в другие районы и возглавил расследование по делу Ричарда, единственного, кто находился в юрисдикции Клиффтауна.

Мера вздохнула, потирая лоб. Зачем кому-то из этих придурков топить своего наркоторговца?

— Сильно расстроена? — спросил Баст из-за стола Фила, где сидел закинув ноги на столешницу и читал газету. Лампа на левом краю стола отбрасывала свет на страницы.

Ему повезло, что Фил уже ушел домой, иначе он услышал бы длинную речь о том, как важно уважать других офицеров, а также требование убрать свои гребаные ноги со стола.

— Было бы здорово, если бы ты помог мне, — заметила Мера, — напарник.

— Я помогаю. — Он показал ей первую страницу газеты, на которой была фотография мертвого короля фейри, но не упоминалась Сара Хайланд. — Думаю, что мои люди заключили сделку с вашими газетами.

— О, какой скандал, — передразнила она. — Король Летнего двора не только скончался в Клиффтауне, но и умер рядом с человеческой женщиной. Нужно спасти остатки гордости.

— И это правда, — он снова сосредоточился на странице. — К смерти фейри на территории людей нельзя относиться легкомысленно, котенок. Отношения между двумя районами были напряженными на протяжении десятилетий.

В ее душе затрепетало неприятное чувство. — Ты думаешь, это может быть переломным моментом?

— Мы шли на войну и за меньшее, — небрежно ответил он. — Оборотни и вампиры поддержали бы вас, как и ведьмы. Хотя большая часть магии у нас. А фейри любят играть в опасные игры. — Он задумался на мгновение. — Трудно предсказать результат.

Новая идея внезапно поразила ее, как удар молота. — Возможно, убийца хотел вызвать национальный скандал.

— Сначала я тоже так думал. — Баст нахмурился, глядя на страницы. — Но не сходится. Зачем ее топить? Зачем убивать Зева Ферриса и класть их рядом, зная, что мои люди заключат сделку с вашими, чтобы скрыть их связь?

Мера повернулась к нему. — Верно. Фейри как всегда двуличны. И коварны.

Он усмехнулся. — Особенно такие как я.

— Ночной фейри, верно?

Баст криво усмехнулся ей. — Что меня выдало?

Тьма в его глазах.

— Твои волосы. У ночных фейри волосы цвета луны.

Он одарил ее невеселой ухмылкой. — О, кое-кто обратил на это внимание.

Капитан рассказывала ей истории, в которых тысячи лет назад еще до того, как существовали Холлоуклифф и нация Таград, Ночной и Зимний дворы проиграли великую битву со светлыми фейри — Летним, Осенним и Весенним дворами, в то время как таинственный Дневной двор решил не вмешиваться в конфликт.

Это объясняло, почему дворы Ночи и Зимы почти не имели власти в государстве фейри. И почему большая часть Зимних обитали на севере, в то время как Ночные жили изолированно на острове у побережья.

Именно поэтому победившие светлые дворы заняли большую часть территории фейри.

Особенно ночных фейри, или полуночников, презирали их собратья в Тир-На-Ноге, но никто не знал, что вызвало ту гражданскую войну.

Однако ходило много слухов.

— Это правда, что ты можешь прикоснуться к темной магии? — спросила она.

Баст медленно перелистнул страницу газеты. — Я ночной фейри, так что да, могу. Хотя моя магия и та, о которой ты говоришь, не одно и то же. Под темной магией ты подразумеваешь запрещенную магию. Никто, обладающий хоть каплей здравого смысла, не станет этим заниматься. Наша магия темна настолько, насколько Летняя и Дневная — светлая. — Он взглянул на нее с раздражением. — Это всего лишь название.

— Неужели? — Мера посмотрела на его безупречную рубашку, жилет и брюки. — Почему ты стал детективом?

— Я на допросе? — прорычал раздраженно он.

Мера понимала, что давит, но ничего не могла с собой поделать. — Ладно, но тебе не кажется ироничным, что ты ночной фейри и твоя фамилия Дэй?

— Кажется, — ответил он без всякого веселья. — Это чертовски весело.

Мера закатила глаза и снова сосредоточилась на блокноте. — Убийца, видимо, знал, что убийство Сары Хайланд не будет таким заметным по сравнению с убийством Летнего короля. Возможно, они на это рассчитывали.

— Если и так, то зачем им было делать лишние телодвижения и топить ее?

Он прав.

Дверь в кабинет капитана открылась, и Рут позвала Меру. Баст бросил газету на стол Фила и последовал за ней, хотя его и не приглашали.

Джулиан стоял в кабинете, озабоченно наморщив лоб.

Мера взглянула на него, а затем на кэпа. — Мы получили токсикологические заключения от коронера?

— Да, — сказала Рут, опускаясь в кожаное кресло. — На теле Сары не было ран, указывающих на то, что она отбивалась. В ее крови также нет парализующих веществ, поэтому скорее всего, ее оглушили магией, когда она еще дышала.

В душе Меры поднялся гнев. Только трус мог обездвиживать кого-то, чтобы утопить его с минимальными усилиями.

Сара, наверное, испытывала настоящую агонию, когда умирала.

— Это еще не все, — напряженным тоном добавил Джулиан. — Она была беременна. И у плода волшебная ДНК, хотя трудно точно определить, кто из сверхъестественных существ был отцом.

У Меры екнуло сердце. С каждой секундой это убийство становилось все более ужасным. — Ясно, — выдохнула она. — Итак, можно с уверенностью предположить, что ребенок был от Зева Ферриса.

— Мы ждем более детальных результатов анализа ДНК, но думаю, что ты права. — Кэп повернулась к маленькому квадратному окну слева от нее, из которого открывался вид на старое заброшенное здание через дорогу.

Она всегда так делала, когда ей нужно было подумать.

Шагнув вперед, Баст встал рядом с Мерой. — Убийца использовал сильную магию. Это исключает оборотней. Кровососы могут накладывать чары, поэтому они могли бы одурманить ее, но я бы поставил на фейри или ведьму.

— Отлично. — Мера фыркнула. — Это дает большой выбор из восемнадцати миллионов существ?

— Я бы не исключал русалок, — добавил он.

Баст не мог не бросить чертову кость, правда? Ей никогда так сильно не хотелось ударить кого-нибудь по лицу.

— Сирены поклоняются Посейдону, — продолжал он. — Логично, что если кто-то взял имя Посейдона, то это должна быть сирена. Кроме того, сирена могла парализовать Сару, зачаровав ее или использовав жуткую песню.

— Детектив Дэй, — ледяным тоном отчеканила Рут. — Если русалки ступят в Холлоуклифф или вообще в Таград, они превратятся в пепел. Буквально. Так что нет, русалки — неподходящий вариант.

О, как Мера любила эту женщину.

— При всем моем уважении, капитан…

— Это еще не все, — перебил Джулиан, проводя рукой по своим волосам лимонного цвета. — Состав воды в легких Сары Хайланд, в которой она утонула, не совпадает с берегом Клиффтауна.

Кэп наклонилась вперед и поставила локти на стол, сцепив пальцы. — Они соответствуют нижней части восточного берега.

Государство фейри.

Точнее, Тир-На— Ног.

— Это не имеет смысла, — возразила Мера. — Тир-На-Ног находится на противоположном конце страны.

— Кроме того, большинство фейри не могут появляться здесь по своему желанию из-за барьера, который защищает Клиффтаун, — добавил Баст. — Хотя просочиться было бы сложно, но возможно.

В двадцатые годы происходило много случайных нападений на людей со стороны ведьм и фейри, и тогда были построены магические барьеры вокруг человеческого государства. В конце концов, люди долгое время находились в самом низу пищевой цепочки жителей Таграда, прежде чем произошел технологический прорыв. До того как они присоединились к борьбе с коварными русалками и помогли остальной нации их победить.

Несмотря на помощь людей, многие сверхъестественные существа чувствовали угрозу со стороны человеческих технологий. Хотя в настоящее время отношения между различными государствами были дружественными.

Тем не менее барьеры вокруг Клиффтауна до сих пор стояли.

На всякий случай.

— Насколько я помню, у большинства фейри есть крылья, — сказал Джулиан ядовитым тоном. — Убийца мог утопить Сару Хайланд, а затем прилететь с телом в Клиффтаун.

Баст покачал головой. — Путешествие заняло бы несколько дней, даже если бы убийца не останавливался за провиантом. Человек, мы волшебные существа, а не одна из ваших машин.

Как ему удалось превратить слово «человек» в оскорбление?

Мера повернулась к Джулиану. — Я не хочу становиться на сторону Баста в этом вопросе, но до того как Сару нашли, она была мертва десять часов. Убийца никак не мог прилететь из Тир-На-Ног так быстро, если только не телепортировался. То есть просочился, — поправилась она, когда Баст поморщился.

— Кто бы это ни сделал, он либо достаточно силен, чтобы прорваться через барьер, либо достаточно богат, чтобы заплатить тому, кто может это сделать, — сказала кэп. — Мера, я забронировала билеты в Тир-На-Ног для вас обоих и предупредила ваш участок, детектив Дэй. Вы двое уезжаете утром.

Джулиан с подозрением посмотрел на Баста. — Кэп, я должен присоединиться к ним.

— Я согласна, — добавила Мера, даже не пытаясь скрыть улыбку, которую послала своему напарнику. Своему настоящему напарнику, а не придурку-фейри, который стоял рядом с ней.

— Нет, — Рут указала на Джулиана. — Ты нужен мне здесь, чтобы оказывать поддержку Мере и работать над делом Ричарда Хегуэя. Но ты будешь держать ее в курсе новых доказательств, найденных на месте преступления или на телах, понял?

Мгновение Джулиан молчал. Мера видела, что он собирался возразить, но все же его плечи поникли. — Есть, кэп.

— Хорошо. Ты извинишь нас на минутку?

Нахмурившись, он взглянул на Меру, затем снова на Рут, как будто хотел убедиться, что не ослышался. Однако Джулиан знал, что лучше не заставлять капитана повторяться, поэтому кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.

Рут откинулась на спинку стула. — Я разговаривала с вашим капитаном, детектив Дэй. И мы согласны, что если вы и детектив Мореа раскроете это дело, то сделаем ваше сотрудничество постоянным.

— Подожди, — перебила Мера. — Навсегда?

Капитан кивнула. — Мы хотим сделать из вас пример единства правоохранительных органов Холлоуклиффа. Поощрять командную работу и общение между различными округами. Бог знает, нам это нужно, особенно теперь, когда фейри погиб на территории людей.

— Нет, — выпалила Мера. Заметив молчание Баста, она оглянулась на него. — Нет. Верно? Я имею в виду, у тебя, вероятно, есть напарник в твоем участке, и…

— Я работаю один. Ни один уважающий себя фейри не захочет иметь в напарниках Ночного.

При этих словах у нее сжалось сердце. Инстинкт сирены побуждал ее обнять его.

— Некоторые были достаточно храбры, чтобы попробовать, — добавил он, — но я быстро их переубедил.

Придурок.

Жалость в душе Меры сразу испарилась.

— Тебе не о чем беспокоиться, котенок. — Он дерзко ухмыльнулся ей. — Ты умнее моих предыдущих напарников, и я не испытываю к тебе отвращения, так что, полагаю, это плюс.

С нее довольно.

Мера наклонилась над столом из красного дерева, опираясь о столешницу руками, и сказала спокойным и нежным тоном, надеясь, что это поможет: — Я не согласна. Кэп, мой напарник — Джулс. Он всегда был им.

— Детектив, — произнесла Рут строгим тоном, который означал приближение грозы. — Я не спрашивала вашего разрешения.

С этими словами капитан снова повернулась к окну и жестом велела им уходить.

Прошлое…

В ночном небе ярко сияла луна.

Мера вышла из воды, одной рукой волоча тело за рыжеватые длинные волосы, так похожие на ее собственные. В другой руке держала лопату, которую нашла на затонувшем корабле.

Мера пока всего лишь мерлинг. У нее еще не было такой большой груди, как у Белинды Тайдеридер, и удлиненных плавников за лодыжками и по краям ушей, которые означали совершеннолетие. И все же она победила эту воительницу, обладавшую жизненным опытом и злобой и наполненную ненавистью.

Все ради спасения ее дома, Атлантиды.

Финальная битва стоила Мере всего, но сейчас это не имело значения. Скоро она встретит свой конец.

Волны помогли добраться до берега. Как будто океан поощрял ее довести дело до конца. Словно он благодарил ее.

Боевые кораллы, защищавшие ее тело, были сломаны. Она выбросила куски доспехов, которые висели на ремнях из акульей кожи, и осталась только в чешуйчатом комбинезоне. Хотя он не помог бы ей ходить по земле или с легкостью дышать воздухом, поскольку разорван и его нельзя починить.

Как только Мера вышла из воды, ее тело изменилось.

Плавники исчезли, втянувшись в тело. Ее тугая светло-серая кожа приобрела жемчужный оттенок, становясь мягче по мере расширения пор.

То, что люди называют гравитацией, сразу потянуло ее вниз. Мера упала на колени, и ее вырвало всей водой, которая накопилась в легких.

Да, комбинезон не работал.

Тем не менее она не ослабила хватку на волосах трупа и лопате.

Как только Мера с хрипом смогла дышать, она заставила себя подняться и пошла дальше. Ее кости были как битое стекло, и ей приходилось опираться о лопату, как на костыль, чтобы не упасть. Но она не остановилась.

Мера знала, что скоро начнет ощущать покалывание. Все, кто пересекал запретную зону, рассказывали, что сначала ощущали покалывание, затем ожог, который распространялся по коже, проникал в кости и пожирал тебя целиком, пока не оставался лишь пепел.

Немногим удалось вовремя вернуться в безопасную зону с тяжелыми ожогами и сгоревшими конечностями. Однако большинство сирен просто рухнуло на землю, канув в небытие.

Мера потащила тело за собой, оставив на песке след.

Воздух обжег ее легкие, ноги заныли сильнее, и она хотела сдаться, но урок профессора Керентера эхом отдавался в ее ушах.

— Идти начинаешь инстинктивно, но дышать… О, детеныши, нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Когда мы потренируемся на Туманных островах, вы увидите разницу между выходом на сушу в комбинезоне и без него. Однако ни на одном из упомянутых островов вам не предложат вкусного рагу.

Мера вспомнила печаль в его тоне. Его морщинистые плавники широко расправились, когда старый профессор втягивал в себя воду, которая просачивалась через мембраны на его шее, туловище и ногах. Как будто он почувствовал запах этого блюда, которое люди называли тушеным мясом.

— Это приготовленная еда, дети. Слава Посейдону, вы никогда не узнаете, что это такое. Лучше провести остаток своих дней, страстно желая попробовать это.

Мера пошла дальше. Ее физическая и эмоциональная боль не имели значения. Профессор Керентер тоже, больше нет.

Она оттащила тело по песку на опушку леса, который одновременно был и не был странно похож на знакомые ей плантации водорослей.

Почувствовав мягкую и влажную землю под ногами, она остановилась. Мера пошевелила пальцами ног и улыбнулась.

Земля на ощупь так отличалась от песка. Хотя песок все еще прилипал к ее ступням.

Она пошла дальше, опираясь на лопату, пока не нашла поляну, окруженную кустарником.

Потом отпустила тело и начала копать.

— Вот как хоронят тело, — сказал профессор Керентер, показывая ученикам, как копать на заброшенном пляже возле Туманных островов незащищенного архипелага недалеко от Атлантиды. Для упражнения он использовал кусок коралла вместо мертвого тела, что было довольно мудро. — Тех, кто совершает самые тяжкие преступления, хоронят на суше, как это принято у нас испокон веков.

Белинда, лучшая подруга Меры, подняла руку. — Почему?

Профессор перестал копать и оперся на лопату. Благодаря чешуйчатому комбинезону он, как и весь класс, мог дышать и легче адаптировался к гравитации. — Тех, кто похоронен на земле, Посейдон никогда не сможет найти в день Рагнарека. Не то чтобы я верю в такие вещи, но это стало традицией, которая означает великий позор.

Мера задышала быстрее от напряжения, и воздух обжег легкие. Ее мышцы болели от напряжения, пока она копала, но она работала быстрее, чем ожидала.

Возможно, часть ее комбинезона все еще работала.

Голос матери эхом отдавался в ее ушах. — Однажды ты поймешь, что лучше для нашего народа, слабачка.

Мера остановилась и оглянулась на тело королевы Ариэллы. — Кто знал, что ты окажешься права?

Ее мать не ответила.

По щекам Меры текли слезы, пока она продолжала копать. Ее движения были быстрыми, но с каждой секундой ее тело становилось слабее.

Еще немного.

Она почти закончила.

Как только Мера вырыла могилу подходящей глубины, взяла труп за лодыжку и втащила в яму. Тело с глухим стуком скатилось в могилу. И наступила тишина.

Мера смотрела на мертвую королеву, ее конечности скручены, как сломанные веточки, молочно-белые глаза устремлены на дочь. Странно, что защитная магия вокруг Таграда не превратила труп в пепел. Вероятно, заклинание не считало мертвую сирену угрозой.

Удивляясь, почему магия не начала пожирать ее заживо, Мера похлопала себя по телу.

Но скоро это произойдет. Этого не избежать.

Ей, вероятно, следует поторопиться.

— Я отвергаю тебя и то, за что ты выступаешь, — провозгласила она, закидывая могилу землей. Мера помнила каждое слово, произнесенное профессором Керентером в тот день возле Туманных остовов. — Останься здесь, пока Посейдон не вернется из морских глубин, чтобы призвать к расплате каждое живое существо. Да останешься ты на земле, скрытая от его глаз, чтобы он не нашел тебя, чтобы не позвал в бой. Да проведешь ты вечность в этой могиле, навеки забытая и в позоре.

Она плюнула в яму, полностью закопав землей, в то время как слезы скорби текли по ее щекам.

Однако вскоре на ее губах появилась улыбка.

Мера была свободна.

Она умрет, но будет свободна.

Закончив работу, она стукнула лопатой пару раз по холмику могилы. Как будто стараясь убедиться, что ее мать никогда не сможет сбежать. Обрекая королеву на позор.

Потом вернулась на пляж и остановилась у кромки воды. Бросив лопату в волны, она закричала.

Это был отчаянный крик скорби по друзьям и семье, которых она потеряла. По дому, которого больше нет.

Мера очень устала, но все равно кричала из-за всего, что натворила, потому что взрослые из Атлантиды отказались это делать. Ужасные и невообразимые, непростительные вещи.

Да, Мера была всего лишь ребенком, но ее детство закончилось сегодня из-за них. И из-за ее матери.

Она спасла свой народ от безумной королевы. Это должно было что-то значить, и все же, прямо здесь, она одинока и изгнана.

Забытая всеми.

У Меры подкосились ноги, и она упала на колени в песок.

Прерывистая песня скорби продолжала срываться с ее губ, расходясь рябью по поверхности воды, пока горло Меры не пересохло. И даже тогда она продолжала кричать, тоскуя по океану, в который никогда не сможет вернуться, оплакивая жизнь, которую потеряла.

Жизнь, которой у нее никогда не было.

Она издала последний вопль поражения, такой слабый, что это прозвучало как хныканье.

Она могла умереть в любой момент. И была готова.

Но где магия, которая должна поглотить ее в обжигающей агонии? Боль в ее костях ослабла. Ей говорили, что всегда перед смертью все тело немеет, и это означает, что смерть скоро придет.

Мера приветствовала прикосновение смерти. Она не могла дышать после всего, через что ей пришлось пройти. Ее короткое, жалкое существование должно закончиться. Пожалуйста, боги небесные и земные, она больше не могла этого выносить.

— Посейдон в траншеях, — шепотом взмолилась она, глядя на волны, — забери мою душу в ее бесконечный сон.

Но он так и не внял ее молитвам.

Мера бросила свою спортивную сумку на пол и облокотилась на кассу. — Я пришла забрать билеты на экспресс «Тир-На-Ног» на три часа. — Она показала свое удостоверение личности.

Фейри за стеклом, банши с жирными волосами, бледной кожей и темными кругами вокруг глаз, взяла ее удостоверение и что-то напечатала на компьютере. Потом вернула документ Мере, наблюдая за ней с холодным безразличием. — Ай хакли финуэст. У кар мит фейри вахнала, песут.

Песут. Человек. Единственное слово, которое Мера могла перевести с языка фейри.

Главное, чтобы банши не назвала ее акританой, что в переводе означало «разрушительница воды». Мера предпочитала, чтобы ее считали песутом.

— Леди, я отстойно говорю на языке фейри.

Банши закатила молочно-белые глаза и указала на табличку на стене позади нее, которая гласила: «Люди должны предъявить письменное свидетельство от пограничного агентства Тир-На-Ног или попросить гражданина фейри поручиться за них».

— Это глупо. Тир-На-Ног — это район Холлоуклиффа! Здесь вообще не должно быть пограничного агентства.

— Не я устанавливаю правила, — возразила банши с сильным акцентом.

— А мне плевать…

— Она просто делает свою работу, котенок, — произнес Баст, появившись рядом с Мерой.

Он одарил банши очаровательной улыбкой, которая могла превратить колени любой женщины в желе. — Феленью, ае качст мат, куата.

Банши улыбнулась рядами острых, как бритва, зубов, которые напомнили Мере акульи. Затем распечатала два билета, проштамповала их и вручила Басту.

— Китас, — сказал он, прежде чем уйти.

Схватив свою сумку, Мера последовала за ним. — Эй, ты отдаешь мне мой билет?

Он остановился и повернулся так резко, что она чуть не врезалась носом ему в грудь. Высоко поднял билеты и помахал ими. — Держи.

Ха, ему не повезло. Мера умела стоять на цыпочках, как любой человек, она потратила много времени, тренируя этот навык. Она схватила свой билет и поискала глазами большое табло, на котором показывают расписание и номера платформ.

Внезапно в нос ударил металлический запах. Это была та же магия, которую она почувствовала в колледже. И снова он то появлялся, то исчезал, как будто пытался спрятаться, но у него ничего не получалось.

Мера огляделась в поисках каких-либо сверхъестественных существ, но запах исходил не от группы ведьм-болельщиц слева, их магия пахла клубникой, или от двух мускулистых качков-кровососов, которые заметили ее взгляд и подумали, что она с ними флиртует, их запах был слабым и пах гниющей кровью.

— Они в твоем вкусе? — спросил Баст сзади, его дыхание щекотало ее шею. — Я думал, тебя интересуют люди, блондины и тупые.

Мера развернулась на каблуках, готовая преподать ему серьезный урок о личных границах, но Посейдон в канаве! Он стоял слишком близко. Она смотрела на него, и ее сердце так бешено заколотилось, что пришлось отступить, иначе заработала бы сердечный приступ.

— Во-первых, мой типаж тебя не касается, — предупредила она. — Во-вторых, мне нужен кофе, и в-третьих, ты уже нашел нашу платформу?

— Сорок пять А. — Баст кивнул на ближайший кофейный киоск. — Тогда пошли. Я люблю кофе не меньше любого человека. Вообще-то, это гениальная смесь.

Сжимая ручку сумки, Мера последовала за ним, пытаясь не обращать внимания на то, как соблазнительно двигались его мышцы под идеально сидящей рубашкой, и на то, какие широкие и сильные у него плечи.

Помоги ей Посейдон, его задница… Сирена хотела укусить его задницу или сжать в руках. На самом деле, и то, и другое.

Мера с трудом смогла отвести взгляд, пока Баст заказывал кофе, и заметила, что большинство людей смотрели на него: кто-то со смесью ненависти и отвращения, некоторые с раздражением. Было странно видеть, как люди, которые так открыто приняли ее, так горячо отвергали его.

Хотя они приняли Меру только потому, что думали, что она человек. Если бы они знали, что она сирена…

«Разрушительница воды, — прошептала ненасытная сила внутри нее. — Ты не человек, так что перестань думать как человек. Сирена. Русалка. Ты не та, кем тебя называют».

Они приказала этой силе заткнуться.

«Ты разрушительница воды. Королева Атлантиды».

— Ты должна действовать и думать, как одна из нас, — вспомнила она слова Рут. — Приучи себя быть человеком, чтобы стать им.

Итак, именно это она и сделала.

Мера чувствовала себя скорее человеком, чем сиреной. По крайней мере, большую часть времени.

Вскоре Баст вернулся с двумя бежевыми пластиковыми стаканчиками с белыми крышками. Мера чувствовала запах жареных зерен за милю. — Ты предпочитаешь горький и черный кофе.

— Как моя душа, котенок. — Он подмигнул ей, передавая стаканчик. — У тебя сильное обоняние для человека.

— Хорошая генетика, — пробормотала она, хватая свой мокко.

Он глотнул кофе, затем взглянул на часы, свисающие с потолка станции. — Нам нужно идти на платформу.

Когда они прибыли, их ждал черный поезд в форме пули. Он не соответствовал образцу региональных поездов в другие районы, те были белыми с красной линией, пересекающей их по всей длине.

— Корпус сделан из углеродного волокна. В мире людей все сделано из железа, включая краску, которую вы используете на своих поездах, — объяснил Баст, заметив ее удивление.

Чистое железо мешало магии. Вот почему фейри и ведьмы ненавидели технологии, хотя большинство вещей в наши дни изготавливались из стальных сплавов. Железо вообще не влияло на оборотней и вампиров, поэтому они любили технологии так же сильно, как и люди. Фактически, Ликанния была главным центром хакеров.

— Я думала, что вам вредит только чистое железо.

— Да, и мы все равно не доверяем вашим устройствам. — Он кивнул на поезд. — Возможно, ваша краска и не крадет наши силы, но мы суеверны.

— Это глупо. Таград делает все возможное, чтобы привлечь вас. Вот почему изделия из чистого железа запрещены, в том числе здесь, в человеческом квартале. Ну, за исключением железных наручников, но они хранятся для особых случаев.

Он в ответ только пожал плечами.

Только тогда она заметила, что у Баста нет при себе никакого оружия.

Мера с облегчением похлопала по своему кинжалу, что висел у нее на поясе. Детективу из Клиффтауна нужен пистолет, иначе он погибнет в первый же месяц службы. Мера даже не могла сосчитать, сколько раз оружие спасало ее жизнь.

— Из-за отвращения к железу ты не носишь оружие? — спросила она.

— Не совсем. Я никогда не был фанатом огнестрельного оружия, — просто сказал он. — К тому же, в моем участке носить его не обязательно.

— А как насчет мечей или кинжалов? — надавила она. — Они сделаны из бронзы или углерода. Ими пользуются многие фейри, и ты тоже мог бы.

— Мог бы.

Но он этого не делал.

— Серьезно, Баст, — фыркнула она в отчаянии. — Как ты защищаешься?

Он пошевелил пальцами. — Магией. Магия была настолько разнообразной, настолько изменчивой по своей природе, что лучшего ответа и придумать нельзя.

Как только они вошли в вагон, поезд медленно заскользил по рельсам.

Внутри стены были отделаны полированным красным деревом и украшены резными позолоченными накладками. По коридору разносился аромат сосны, а между окнами висели декоративные настенные светильники. Этот декор сильно отличался от гладкого и современного корпуса поезда, но большинству сидхе нравилась эта старинная королевская атмосфера.

Они с Бастом прошли мимо купе, заполненных торговцами и их товарами. В других сидели мужчины в дорогих костюмах, скорее всего, политики, а в следующих — молодые и симпатичные женщины. Хотя там были и красивые мужчины.

«Они делают то, чего не хотят делать», — прошептала ее сирена.

Светлые дворы запрещали общение с людьми, даже если это шло вразрез с Соглашением о дружбе. Убийство Зева Ферриса — это все равно что показать большой средний палец этим расистским придуркам, особенно учитывая, что Сара Хайланд носила его ребенка.

Хотя фейри часто нарушали свой собственный закон. Скорее всего, эти мужчины и женщины оказались в поезде из-за похотливого фейри, который наслаждался острыми ощущениями.

Когда Мера и Баст проходили мимо одного из купе, группа женщин, одетых в яркие цвета и короткие юбки, позвали Баста. Он подмигнул им, затем наклонил голову, как будто приподнимая невидимую шляпу.

— Дамы, — поприветствовал он, прежде чем продолжить свой путь.

У Меры кольнуло в груди от досады, но она не могла понять, почему так себя чувствует.

Баст привел ее в маленькое купе с двумя длинными мягкими сиденьями, которые напоминали кровати. Их красная бархатная поверхность казалась удобной и роскошной. Сиденья были обращены друг к другу, на обоих со стороны окна лежали подушки.

Баст положил спортивную сумку под правое сиденье, а Мера засунула свою под левое. Потом сняла кожаную куртку и повесила ее на маленькую вешалку на стене рядом с дверью.

Сев, она поставила свой кофе на столик между сиденьями и собрала волосы в высокий хвост. Несколько красновато-коричневых прядей выбились из резинки и завились над ключицей.

Напротив нее сел Баст, уставившись в одну точку. Его взгляд переместился к ее подбородку, остановившись на губах. Он скрестил ноги, как будто воздвигая между ними барьер, словно стола недостаточно.

Однако он не отрывал от нее горячего взгляда, и Мера отдала бы все, чтобы прочитать его мысли.

«Ему нравится то, что он видит», — прошептала ее сирена.

— Итак, у тебя есть крылья? — спросила она в жалкой попытке завязать светскую беседу.

Баст моргнул, словно выходя из транса, и тоже поставил свой кофе на стол. — Возможно.

— Да ладно. Ты не можешь дать мне ни одного прямого ответа? — Она покачала головой. — Хреновый напарник из тебя получается.

— Прекрасно. Да, у меня есть крылья. — Он выглянул в окно. Здания и улицы проносились мимо размытым пятном из бетона и острых квадратов.

Прищурившись, Мера посмотрела на него. — Ты уверен?

— Они скрыты магией. — Он усмехнулся. — Ты меня забавляешь, котенок.

— Рада быть полезной, — проворчала она, наблюдая за проносящимся мимо пейзажем. — Тебе не кажется странным, что наша столица разделена на пять районов, расположенных так далеко друг от друга?

Он сделал глоток кофе. — Я думаю, именно расстояние нас и объединяет. Ты можешь представить оборотней, вампиров, ведьм, фейри и людей в одном месте? Через несколько дней между нами началась бы война. — Он полностью прав. — Кроме того, фейри любят держаться особняком.

— Ага, — фыркнула Мера. — Я слышала о кровосмешении в королевских домах.

Баст поднял палец. — Это случается только при дворах светлых фейри. Зима и Ночь гораздо разнообразнее, уверяю тебя, — объяснил он, как будто защищал свою честь. Сделав последний глоток кофе, Баст со стуком поставил пустой стаканчик на стол. — Как насчет того, чтобы узнать друг друга получше?

Она нахмурилась. — Зачем?

— Если мы раскроем это дело, то можем стать постоянными напарниками. И я мало что о тебе знаю. Так что…

— Джулиан — мой настоящий напарник, и он таким и останется, даже когда мы закончим, уверяю тебя. — Скрестив руки на груди, она откинулась на спинку мягкого сиденья. — Кроме того, кто сказал, что я хочу узнать тебя получше?

— Все хотят. — Он указал на свое лицо и дерзкую улыбку, как будто этого достаточно, и, будь прокляты старые боги, ее сирена согласна. — Ты тоже хочешь, котенок. Ты просто не говоришь этого.

Мера фыркнула, но на самом деле испугалась. Он видел ее насквозь, и если бы мог видеть это…

— Давай сыграем в игру, — добавил он, опершись локтем о подоконник. — Я расскажу кое-что о тебе, а ты обо мне. Тот, кто ошибется, будет должен другому.

— Это ужасно похоже на сделку.

Все знали золотое правило: никогда не заключать сделок с фейри.

— Давай. Это будет весело. — Он нарисовал большим пальцем крестик у себя на груди. — Я обещаю не проказничать. Что скажешь?

Мера уже ненавидела эту бессмысленную игру, но весь следующий день им нечем заняться. Плюс услуга от фейри могла в конечном итоге пригодиться.

— Хорошо, — сдалась она. — Ты начинай.

Баст нагнулся вперед и уставился на нее. — У тебя есть секрет.

— У всех они есть, — быстро ответила она.

— О, у тебя он большой! — с восторгом сказал Баст. — И ты отчаянно влюблена в своего напарника. Это слишком очевидно.

Она покраснела от смущения. — Я не влюблена в Джулса!

«Лгунья, — напевала ее сирена. — На воре и шапка горит».

— Пожалуйста, не ставь себя в неловкое положение, котенок. Нет, твой секрет другой. — Он похлопал себя по коленям и откинулся назад. — Рано или поздно я узнаю, что это.

«Давай, черт подери, попытай удачу», — процедила сирена сквозь стиснутые зубы, больше не кокетничая и падая в обморок, но желая крови.

— О, а как насчет тебя? — ответила Мера. — Ты высокого происхождения.

Чем больше Мера общалась с ним, тем больше это понимала. Дело в том, как он говорил, как двигался и как обиделся, когда она упомянула королевское кровосмешение.

Конечно, Баст был ночным фейри, но даже изгнанная особа королевской крови все еще оставалась особой королевской крови. Мера знала это лучше, чем кто-либо другой.

Он распахнул глаза и улыбнулся. — Возможно.

— Напрашивается вопрос, почему ты стал детективом? Почему бы тебе не проматывать свое богатство?

Баст мгновение наблюдал за ней, взгляд его голубых глаз пронзал ее насквозь. Мере стало неловко, а сирене — радостно.

— Полагаю, мне не хватало цели, — наконец признал он, его тон был тяжелым, но все же соблазнительным. — Поэтому я поступил на службу.

Инстинкты Меры подсказывали ей, что это не вся правда, что у него много секретов.

— Моя очередь, — проворковал он. — Ты нелегко доверяешь людям.

— Ты тоже.

Он захлопал в ладоши от восторга. — Туше!

Мера внимательно изучала его, постукивая пальцами по столу. — Внутри тебя есть тьма.

Это глупое заявление, учитывая, что он ночной фейри, и все же эти слова поразили Баста, как удар в живот. Веселье в его глазах исчезло, быстро сменившись глубокой печалью.

Он кашлянул, глядя на свои руки. — Разве не у всех нас внутри есть тьма?

Да, но не так, как у него. И не так, как у нее.

Лучше не давить.

— Да, — согласилась она. — Ты прав.

Мера наблюдала, как дома и хаос города сменяются бесконечными травянистыми полями, открывая мирную и солнечную сельскую местность.

Поезд миновал несколько городков, остановившись в деревне оборотней под названием Вулфхэм. Насколько Мера могла видеть, в поезд никто не сел.

— Волки ненавидят нас больше, чем люди, — ответил Баст на ее невысказанный вопрос, когда они снова двинулись в путь. — Другие оборотни обычно менее… темпераментны.

— Темпераментны? Вы открыто называете волков дворнягами. Конечно, они вас ненавидят.

Гнев заклубился в него в глазах. — Я никогда не называл и никогда не буду называть оборотня дворняжкой. Понятно?

О, она задела его за живое.

Один-ноль в пользу Меры.

— Прекрасно. Но ты не можешь отрицать тот факт, что большинство фейри — чванливые засранцы, и именно поэтому все вас ненавидят. — Она сделала последний глоток остывшего мокко и чуть не выплюнула его.

— Ты права. Я не могу этого отрицать. — Что-то блеснуло в его глазах, но прежде чем Мера успела задуматься, что бы это могло быть, он отвернулся к окну и стал наблюдать за проплывающим пейзажем.

— Ваш район самый коррумпированный в Холлоуклиффе, — сказала она. Это общеизвестный факт.

Баст проигнорировал ее.

— Королевские сидхе отказываются соблюдать законы Таграда. Они думают, что важнее всех нас, — настаивала она. — Между прочим, это не вина вашего округа. Я понимаю.

— Правда? — Он приподнял бровь.

— Да. Вы не можете полностью обеспечивать соблюдение закона и одновременно поддерживать мир в дворах. Вот почему вы получаете карт-бланш по многим вопросам. Избежать гражданской войны важнее, чем следовать закону.

— Ты так думаешь?

— Ты королевский сидхе, работающий детективом.

Он с гневом уставился на нее. — Я притворюсь, что не слышал, как ты только что обвинила меня в коррупции.

— Я не это…

— Мера. — Он сжал губы в тонкую линию. Смесь возмущения и ярости горела в его глазах.

Она посмотрела на его лицо, затем на то, как дернулась мышца на его щеке, когда он сглотнул. Пряди волос свисали над его висками, как нити звездного света. Даже в гневе Баст выглядел удивительно печальным. И эта печаль внутри него, эта боль каким-то образом перекликались с печалью Меры.

— Твоя игра — отстой, — проворчала она.

— Да, ты права.

Поезд резко остановился, и Баст чуть не врезался в Меру. Он успел затормозить перед столом, но плечами почти вдавил Меру в сиденье.

— Эй, осторожнее!

Баст опустил взгляд, одарив ее озадаченной улыбкой. Волосы выбились из пучка на макушке, и он походил на сумасшедшего. — Ты чувствуешь это?

Магия. Шипящая, кипящая магия. С металлическим привкусом.

Тот, кто следил за ними, вышел поиграть.

— О чем ты говоришь? — солгала Мера, потому что Баст считал ее человеком, а люди не могут чувствовать магию.

Однако эта магия отличалась от магии Баста. Она была более хаотичной, менее стабильной.

Магия ведьм.

Металл вагонов громко заскрежетал, прежде чем весь поезд набрал ход, затем остановился. На долю секунды Мера почувствовала невесомость. Словно плыла по течению, позволяя океану нести ее туда, куда он хочет.

Она парила в воздухе вместе с Бастом, их сумками и осколками стекла из разбитого окна, когда металл вращался вокруг них.

Баст притянул Меру к себе, окутав ее своим телом.

Он ее защищал?

Баст думал, что она человек, так что да, он ее защищал. И из-за этого Мера чувствовала себя ужасно виноватой за то, что считала его коррумпированным.

Ее окутало теплом его кожи, когда поезд яростно рванулся с места. Они рухнули на пол с яростным грохотом, вокруг них раздался скрежет разрывающегося металла.

Баст застонал, и Мера немедленно высвободилась из его хватки. — Ты в порядке? — Она проверила, не сломаны ли его ребра, прощупала руки и ноги, но он казался в порядке.

— Да, — он поморщился. — Бывало и хуже.

Внутри нее закружилась ярость, какой она не испытывала уже долгое время. Такая же ярость, которая убила ее мать.

Выглянув в оконный проем без стекол, Мера заметила фигуру в капюшоне, стоявшую за несколько вагонов впереди поезда.

— Выходите, где бы вы ни были, детективы! — завопила фигура.

Покачнувшись, Баст встал и одернул края своего серого жилета. Потом смахнул с рубашки осколки битого стекла и посмотрел на фигуру в капюшоне, которая только что перевернула целый поезд.

— Посмотри на это, котенок. У нас гости.

Просто прекрасно.

Мера работала детективом и притворялась человеком, поэтому не могла использовать свои способности. Конечно, она заставляла людей говорить правду, но песня сирены была как более мягкая версия чар вампира, поэтому обычно оставалась незамеченной.

Однако чтобы сразиться с ведьмой, которая могла поднять восьмитонный поезд, как будто он сделан из бумаги, ей понадобятся все силы.

Жуткая магия.

Нет. Она больше никогда ей не воспользуется.

Возможно, Мера могла бы сыграть как обычно. В конце концов, у сверхъестественных существ кровь течет так же, как и у людей.

В Клиффтауне она часто сталкивалась с преступниками вампирами и оборотнями. Кола в сердце или серебряной пули было более чем достаточно, но в кровососах и морфах почти нет магии.

Но ведьмы и колдуны? Это совершенно другая игра.

Они были людьми с талантом к магии, который усиливался благодаря рунам, нанесенным на их тела. Эванорианцы, возможно, не были такими могущественными, как фейри, но чертовски близки к этому.

Переглянувшись с Бастом, Мера похлопала по кобуре с пистолетом, что висел у нее на поясе, затем по кинжалу в ножнах на боку справа, и понадеялась, что этого окажется достаточно.

Когда она и ее временный напарник вышли из поезда и зашагали вперед, Мера заметила безумный блеск в глазах Баста и легкую усмешку на его лице. Это было одновременно прекрасным и ужасающим зрелищем.

И казалось, что он совершенно не боялся ведьмы, которая пришла за ними.

— Баст? Ты в порядке?

— Лучше не бывает. — Он не повернулся к ней, не сводя глаз с фигуры в капюшоне впереди.

Вдоль железнодорожных путей тянулся асфальт. Слева и справа до горизонта простирались бесконечные зеленые прерии.

Люди медленно выбирались из покореженного поезда, женщины, бизнесмены и торговцы помогали друг другу. В груди Меры полегчало, когда увидела, что большинство пассажиров хоть и ранены, но не серьезно. Некоторые хромали, в то время как другие поддерживали их, но большинство могли идти самостоятельно.

Когда все заметили ведьму впереди, то ахнули и разбежались кто куда. Они явно знали, на что способны ведьмы, особенно та, которая справилась с целым поездом.

Мера и Баст остановились на безопасном расстоянии от противницы. Капюшон скрывал лицо ведьмы, закутанной в черную мантию с серебряными знаками отличия в форме жар-птицы. На ее талии висел пояс с оружием.

— Ты следила за нами? — спросила Мера.

Ведьма кивнула.

— Чего ты хочешь?

Она указала на Баста, и они увидели закрученные чернильные узоры, украшавшие ее руку до пальцев. — Согласно предвидению, ты станешь его погибелью. Поэтому ты должен умереть, Себастьян Дэй. — Ведьма кивнула в сторону Меры. — Ты можешь идти, человек.

— Черта с два, я это сделаю. — Вытащив пистолет из кобуры, Мера сняла его с предохранителя и прицелилась.

Ведьма рассмеялась, слегка откинувшись назад, и Баст выкрикнул предупреждение, но было слишком поздно.

Когда ведьма наклонилась вперед, волна магии вырвалась из ее тела — цунами дикой энергии, готовое сокрушить все вокруг. Желтые вспышки магии двигались в сторону Меры и Баста так быстро, что Мера не успела нажать на спусковой крючок.

Взрывная волна сбила их обоих на землю.

Из легких Меры выбило весь воздух, когда она ударилась спиной о землю. Пистолет выскользнул из ее руки и приземлился примерно в восьми футах от нее.

Чертовы ведьмы.

— Лежи, котенок, — приказал Баст, вскакивая на ноги и стискивая кулаки.

Тьма спустилась по его рукам, окутав предплечья и кисти, словно часть Баста сотворена из самой глубокой ночи.

Тьма распространилась от его кожи, окутав тело черной аурой. Возможно, Мера сошла с ума, но могла различить в глубине крошечные мерцающие звездочки.

При виде этого зрелища ведьма сглотнула, но не колебалась. — Captionem!

Руки Баста прижались к туловищу, как будто невидимая гадюка обвилась вокруг него. Его разгневанная тьма корчилась, как зверь в клетке, точно так же, как и сам Баст. Он сопротивлялся магии, но не мог освободиться.

От усилия длинные волосы лунного цвета рассыпались по его плечам. Его глаза расширились от шока. — Как ведьма…

Она достала из-под мантии кулон и показала ему золотой шестиугольник с красным рубином посередине.

Усилитель силы.

Мера слышала о них, но никогда не видела ни одного, поскольку они считались незаконными.

— Ах, так ты жульничаешь, — прорычал Баст, пытаясь вырваться. — Вряд ли это честно. Руны, нанесенные чернилами на твое тело, должны были дать тебе достаточное преимущество.

— Я знаю, с кем имею дело. — Ведьма спрятала кулон обратно под одежду. — Кроме того, ассасины и охотники за головами никогда не играют честно. Разве ты не узнаешь мои знаки отличия? — Она указала на серебряную птицу на своей мантии.

Баст перестал бороться с невидимой хваткой, его грудь тяжело вздымалась. — Дом Филланмор, — проворчал он

Да ладно.

Дом Филланмор был городской легендой. Ведьм нанимали для убийств важных людей. Они обставляли свою работу как несчастный случай или смерть по естественным причинам, вот почему правоохранительные органы считали их все лишь выдумками. Если смерть выглядела как сердечный приступ или самоубийство, обычно это действительно было так.

В большинстве случаев.

Мера оглянулась на покореженный поезд. Обычная осмотрительность дома Филланмор определенно сегодня не действовала.

Ведьма подошла ближе к Басту, ее движения были медленными и плавными.

Хорошо. Пока она отвлечена им, то не заметит, как Мера ползет к своему пистолету.

Наемница вытащила кинжал из-за пояса. У него было изогнутое, но острое лезвие, а серебряная рукоять инкрустирована красными изумрудами. — Твое убийство не доставит мне радости, милый принц. — Она подняла кинжал и провела лезвием по его щеке. — Ты прекрасный представитель своего вида.

— Ты даже не представляешь, — проворчал Баст, и тут черная волна энергии вырвалась из его тела, отбросив ведьму в сторону и рассекая воздух над головой Меры.

Глаза Баста потемнели, а пылающая ночь расцвела на его кулаках.

Он ухмыльнулся, и Мера увидела, что его клыки стали острее.

Ведьма встала, по ее лбу стекала струйка крови. От удара капюшон упал, открыв девушку с пышными рыжими волосами и племенными татуировками на лице и шее. Ей было немногим больше восемнадцати, но ведьмы любили старую добрую магическую подтяжку лица.

Учитывая силу ее атак, этой могло быть больше ста лет.

Мера, наконец, добралась до своего пистолета и встала, целясь в голову ведьмы. — Стой! — приказала она. — Ты арестована!

— Твои пули ничего не стоят, человек, — отрезала ведьма.

Какая ошибка. Мера вставила специальные патроны с одобрения капитана. Эти пули изготовлены для выполнения специальных межрайонных миссий. Мера не стала бы прогуливаться по Тир-На-Ног с обычным оружием. Она не была глупой.

— Эти пули сделаны из железа. Возможно, они не остановят тебя, но пробьют любой магический щит, который ты создашь. — Она пожала плечами. — Как и твою плоть и кости.

Ведьма вполголоса выругалась, но не сделала ни малейшего движения, чтобы атаковать. Вместо этого медленно подняла руки, словно сдаваясь.

Баст уставился на Меру звериными глазами и зарычал, как дикое животное, у которого украли добычу.

— Баст?

— Честь убить должна принадлежать мне. — Он подошел ближе, готовый напасть на нее.

Мера продолжала целиться в ведьму, но задумалась, не следует ли ей направить пистолет на своего нового напарника. — Баст, какого черта ты делаешь?

Покачав головой, он остановился. Его глаза снова стали голубыми, и хлещущие щупальца ночи на его кулаках исчезли. Он моргнул, глядя на Меру, и выпрямился, снова став фейри, которого она знала.

— Прости, — напряжено произнес он. — Хорошая работа.

Ей придется спросить его об этой проделке с демоном внутри позже. Прямо сейчас у них более насущные проблемы.

Отведя взгляд от Баста, она сосредоточилась на ведьме. — Я думала, дом Филланмор известен своей осмотрительностью, — Мера кивнула на смятый поезд позади нее. — Что изменилось?

— Я хотела испытать свой новый кулон, — просто объяснила ведьма, глядя на Баста, который приближался к ней с парой наручников в руке. — Наш лидер одобрил.

— Да? И кто тебя нанял? — спросила Мера.

— Люди, — с отвращением выплюнула ведьма. — Вы думаете, что могущественные со своими гаджетами, но все такие же невежественные.

Мера почувствовала волну магии, циркулирующую внутри ведьмы. — Даже не думай о…

— Captionem!

Магия была быстрее пули. Мера выстрелила, но промахнулась, и пуля просвистела в дюйме от головы ведьмы. Пистолет звякнул о землю, и она попыталась поднять его, но ее тело не двигалось.

Мера парила над землей, пойманная в ловушку в воздухе. — Сука! — выплюнула она, когда магия закружилась вокруг нее и сжалась.

Баст проворчал что-то себе под нос, между ним и ведьмой стоял щит из ночи и звезд. Вот почему магия на него не подействовала.

Он определенно усвоил урок.

Рыжая погрозила Мере указательным пальцем. — Пора взрослым поиграть, человек.

Щит Баста растворился в воздухе. Облизнув губы, он бросил наручники на землю. — Я полагаю, арест здесь не вариант?

— Либо ты умрешь, либо я.

— Понимаю. — Они с ведьмой начали ходить кругами, как два зверя, готовые атаковать. — Сколько тебе заплатили, рыжая?

— Сто тысяч монет.

Он присвистнул. — Это много. Я удвою сумму, если ты назовешь мне имя человека, который хочет моей смерти.

— Разве ты не видишь эмблему моего дома, пикси? — Она постучала по эмблеме у себя на груди.

— Ах, значит, ваш знаменитый кодекс чести не так гибок, как ваша осмотрительность.

Убийца улыбнулась, когда желтые неоновые вспышки, пахнущие арбузом, закружились вокруг нее, окутывая ее тело тремя кольцами магии.

— Знаешь, это бред, — заметила Мера из своей невидимой тюрьмы, даже не пытаясь вырваться на свободу. — У охотников за головами нет чести.

— Вот почему цены дома Филланмор непомерно высоки, — возразил Баст, когда ночное пламя пробилось из его кожи, а глаза снова почернели. — Они редко меняют сторону, несмотря на награду.

Внешняя сторона желтых колец превратилась в несколько заостренных предметов, и ведьма швырнула их в Баста и Меру. Волшебные кинжалы обрушились на них.

— Слишком просто. — Баст усмехнулся.

Облако ночи вырвалось из его рук, рассекая воздух, и засосало кинжалы в пустоту.

Все, кроме одного.

Кинжал пронзил щит Баста насквозь и попал Мере в живот, словно раскаленная кочерга, пройдя прямо сквозь нее.

Черт возьми, это больно!

Мера сдержала крик, но слезы все равно текли по ее щекам. Магия горела у нее внутри, шипящая и беспощадная. Убийца, видимо, использовала силу кулона, чтобы сделать один неуязвимый кинжал для Баста. Однако промахнулась мимо цели и попала в Меру.

Не повезло.

Магия, удерживающая ее в плену, ослабла, и Мера упала на землю. Кинжал, застрявший в ее внутренностях, растворился в воздухе, и из раны потекла кровь.

— Сакала ву, баку! — закричал Баст, его клыки снова заострились.

Баку. Это означало какое-то ругательство, но Мера не могла вспомнить, какое именно, хотя и следовало, поскольку ругательства были единственной интересной частью ее школьных уроков по языку фейри.

«Сакалу ву», с другой стороны, вспомнить оказалось гораздо легче. Это означало: «Пошел ты».

Мера заметила глубокий порез на правом предплечье Баста. На его белой рубашке проступило красное пятно, намного темнее обычной крови. Но Баст, казалось, этого не замечал.

Итак, ведьма создала два смертоносных кинжала, но только один попал в цель.

Буря грохочущей тьмы поднялась из тела Баста, раздались раскаты грома внутри кучевых облаков пустоты и звезд без каких-либо молний. Это было великолепное и ужасающее зрелище.

Глаза ведьмы полностью побелели, вокруг нее развернулся щит, защищающий ее от волны ночи, которая обрушилась на нее, поглотив траву, деревья и даже железнодорожные пути впереди.

Когда тьма отступила, за ней не осталось ничего, кроме смерти. Металл рельс проржавел, близлежащие деревья остались без листьев и скрючились, как будто их поглотил безжалостный огонь, а черный пепел покрывал место, которое минуту назад занимала зеленая трава.

Щит ведьмы защитил ее от волны, хотя ее кожа выглядела красноватой, а пальцы потемнели, словно от обморожения.

Баст не стал ждать. Он бросился на ведьму, пробив ее щит, который разлетелся вдребезги, как хрусталь.

Он ткнул ведьму в живот своей пылающей тьмой, прожигая ее одежду насквозь. Ведьма взвыла от боли, но сумела порезать его грудь кинжалом.

Быстрым, мощным ударом она отшвырнула Баста, и он врезался в вагон.

Металл застонал, когда его тело пробило в нем вмятину. Баст без сознания упал на землю.

— Баст… — Мера протянула к нему руку. Она попыталась встать, но боль от раны распространилась по всему телу, оставив ее бесполезной и слабой.

— Нужно спешить, — сказала ведьма самой себе, в ее тоне слышался страх, когда она побежала к Басту, доставая очередной кинжал.

— Пожалуйста, не убивай его, — взмолилась Мера сквозь стиснутые зубы.

Ранение в живот смертельно — это медленная, мучительная смерть, а поблизости нет больниц.

«Я умру на суше. Как и любой другой человек».

Эта мысль принесла Мере определенное умиротворение.

Ведьма остановилась как вкопанная и повернулась к Мере. Она взглянула на рану, затем разжала руку. Острые желтые кольца обвились вокруг ее запястья. — Я сделаю это быстро.

Часть Меры хотела принять предложение, ценя милосердие. Однако другая ее часть помнила, что Баст будет следующим. Возможно, для Меры уже слишком поздно, но она не позволит этой суке убить кого-то еще.

Она сразу же выпустила свою сирену. Сила потекла по ее венам, напевая, наполненная жаждой, голодом и ноющей болью.

Ее сила проникла в ведьму и соединилась с ее кровью, мышцами и водой в ее слезных протоках, с желчью в ее желудке и с мочой в ее мочевом пузыре.

Глаза ведьмы расширились, когда она поняла, что не может пошевелиться.

Мера подтолкнула жуткое существо вперед, и кровь хлынула по венам наемницы, почти разрывая стенки ее артерий.

Вода была повсюду: в каплях в небе, в реках и океанах, даже внутри земли. И в теле каждого существа тоже, и в этом ужасающая красота сирены.

У Меры закружилась голова, но она должна довести дело до конца.

Магия в крови ведьмы боролась, но это было бесполезно. Никакая магия никогда не могла победить танец смерти. Это не простое покорение воды.

Это гораздо больше.

Взяв ведьму под контроль, Мера заставила ее опустить руку. Ведьма боролась, но чем больше сопротивлялась, тем сильнее ее вены ударялись о мышцы и кости, тем сильнее лопались капилляры, пока она не сдалась с громким вскриком.

Сила Меры наращивала обороты внутри ведьмы, используя кровь в ее венах и в сердце, внутри всего, что покрывало ее плоть, пока в теле женщины не разразилась буря.

Убийца задрожала, слезы потекли по ее распухшим щекам, скатились по подбородку, но тут же поднялись в воздух.

— Не так, — заикаясь, умоляла женщина. — Пожалуйста. Не так.

В этот момент пара сильных, загорелых рук обхватила ведьму сзади за подбородок и затылок. Одним быстрым движением со щелчком ей сломали шею.

Мертвая ведьма упала на землю, и позади нее показался Баст, оскаливший зубы за завесой лунно-серебристых волос, а его черные, как смоль, глаза были полны недоумения.

Мера загнала свою сущность сирены обратно в себя и вздохнула с облегчением. Она не использовала свою силу в полной мере.

Спасибо Посейдону.

Кашляя, она посмотрела на свою рану. Одежда была пропитана кровью, которая текла из пореза и собиралась лужицей на грязи.

Баст опустился на колени рядом с ней, осматривая рану, его глаза теперь были голубыми и нормальными, но в них притаился страх. И чувство вины.

— Все выглядит не очень хорошо, котенок, — тихо и печально сказал он.

Видел ли он, на что она способна? Узнал ли он о ее секрете?

И разве это имело значение?

Мера снова посмотрела на свою рану. Черт, крови было много. С другой стороны, она скоро потеряет сознание. Она уже почти не чувствовала боли.

— Баст, все в порядке, — заверила она слабым голосом. — Ты сделал, что мог.

Он прижал ладонь к ее щеке, его глаза заблестели. — Я все исправлю. Обещаю.

Повернувшись к полям позади поезда, Мера улыбнулась. Солнце сияло с безупречно голубого неба, и вдалеке щебетали птицы.

— Здесь так мирно…

— Ты сегодня не умрешь, детектив, — прорычал Баст, поднимая ее на руки и вставая. Он поморщился от пореза на правой руке, но не отпустил.

Мера положила голову ему на плечо, ее тело казалось слишком легким. — Ты испачкаешь кровью свою модную одежду, пикси, — сонно прошептала она.

Он усмехнулся и крепче прижал ее к себе. — Держись.

— Баст, ты не можешь нести меня до следующего города, — настаивала она, ее голос звучал так слабо, что, возможно, он ее даже не услышал. — У нас нет времени.

Он изогнул бровь, глядя на нее. — Кто сказал что-нибудь о ходьбе?

Из его спины выросли серебряные драконьи крылья, жемчужно-белые и гладкие, как его волосы. У Меры перехватило дыхание, когда они полностью расправились, их размах сравним по ширине с двумя машинами.

— Ты похож на водяного дракона.

Она улыбнулась, вспоминая, как однажды со школьными друзьями видела, как водяной дракон плыл по воде. Существо не имело чешуи, а его светло-серебристая кожа была толстой, как у китов.

Легенда гласила, что драконы были детьми луны и звезд. Мера не могла определиться, относилось ли это к Басте или к дракону.

Возможно, к обоим.

У Меры закружилась голова, когда на нее обрушился порыв ветра. Баст прижал ее крепче к своей груди, пока она смотрела, как земля становиться все дальше. Вскоре их поглотило небо.

Мера летела. Это казалось довольно удивительным, и она должна чувствовать себя взволнованной, но у нее путались мысли.

Они взмыли в воздух, хватка Баста усилилась. Ее напарник смотрел вперед, его серебристые волосы бешено развевались вокруг него.

Прекрасный водяной дракон.

«Разрушающая воду, ты сходишь с ума», — прошептала сирена.

Мера вдохнула древесный аромат, исходящий от воротника рубашки Баста. — Совсем не плохой способ уйти.

— Мера! — позвал Баст словно издалека. Он потряс ее, но она больше не могла оставаться в сознании. — Мера!

Все погрузилось во тьму.

Рыжеватые волосы Меры развевались вокруг ее головы, пока она мягко покачивалась на волнах посреди бесконечной синевы океана. Она повела ушами, и два ее зеленых боковых плавника зашевелились. Взглянув на свою жемчужную кожу с чешуйками цвета морской волны, она усмехнулась.

Она вернулась! Слава Посейдону, она дома!

Мера пронеслась сквозь стремительные потоки, свободная, какой не чувствовала себя уже долгое время. Касатка проплыла над ней, пытаясь не отставать от нее, но Мера была сиреной.

Обгоняя само течение, она быстро оставила кита позади. Затем взмыла к небу, вынырнула на поверхность и, описав дугу в воздухе, погрузилась обратно в воду, а затем начала всё сначала. Вскоре к её играм на фоне бледно-оранжевого заката присоединились дельфины.

Но вот игра закончена, и Мера резко опустилась на морское дно, вращаясь вокруг своей оси.

Теперь, когда вернулась, она никогда не уйдет, несмотря ни на что. Но куда ей идти?

Она не могла вернуться в Атлантиду.

Королева Мера Вейвсторм — спасительница всех морских обитателей, предательница трона, убийца собственной матери.

Слезы навернулись на её глазах, но вода их смыла. Теперь всё это не имело значения. Мера хотела просто плыть.

И океан был огромным.

Она остановилась у песчаного дна и заметила темную фигуру, маячащую впереди. Подплыла ближе и обнаружила затонувший фрегат, осевший на морском дне. Порванный парус колыхался по течению, как будто на него дул ветер.

Джекпот! Мера любила исследовать затонувшие корабли.

Люди на суше пользовались самыми странными вещами. Профессор Керентер охотно перебирал найденные трофеи, особенно если там попадались столовые приборы. Он любил вилки, возможно, потому что они напоминали крошечные трезубцы.

Мера устремилась к кораблю, но замедлилась, когда увидела, как кто-то плывет у нее на пути. Женщина с темно-синими плавниками и чешуей, покрывающей бока ее светло-серого тела.

Она была одета в броню из белых раковин и красных кораллов, которая прикрывала ее грудь, талию и колени. Под ней чешуйчатый комбинезон цвета крови, а изодранная накидка болталась вокруг талии. Вьющиеся рыжеватые волосы становились ярко-красными, когда на них падал слабый солнечный свет.

Мера покачала головой, ее грудь сдавило. — Нет, нет, нет.

Женщина улыбнулась, ее остекленевшие зеленые глаза злобно заблестели.

— Ты не можешь избежать судьбы, дочь, — прохрипела она сухим, каркающим голосом.

Фиолетово-черная магия начала пожирать ее мать, и когда она исчезла, на ее месте остался сгнивший труп.

Язык матери высунулся сквозь левую щеку, скользнув между двумя сухожилиями, соединявшими ее скулу с челюстью. Под разорванным комбинезоном и изодранными доспехами виднелась грудная клетка королевы.

— Ты ненастоящая, — сказала себе Мера, внутри нее бушевал страх.

Гниющая кожа и мышцы ниже левого локтя трупа исчезли, обнажив кости. Вздернутый носик матери заменили две щелочки, а вместо левого глаза зияла пустая глазница.

Мертвая королева указала на дочь костлявым пальцем, улыбнувшись коричневыми зубами. — Увидимся в Рагнарек, слабачка.

Мера закричала так громко, что морское дно содрогнулось.

Внезапно она больше не была под водой. Она стояла недалеко от пляжа, наблюдая за ним с берега, в то время как ее ноги слегка погружались в песок. Забавно, что некоторые люди верили, что у ее народа рыбьи хвосты, как будто сирены не были детьми суши и моря.

Вверху, за ленивыми облаками, светила луна.

Кошмар. Это был кошмар.

Мера задышала спокойней, приходя в себя.

Здесь спокойно, и температура довольно приятна, хотя сирены адаптировались к экстремальным холодам и давлению, поэтому Мере не было слишком тяжело.

Человек на песчаном пляже наблюдал за ней.

Ей следовало испугаться, но она оглядела свое тело и гладкую кожу, которая отливала бирюзой там, куда падал лунный свет. Длинные локоны каскадом ниспадали на ее полную грудь.

У Меры нет сосков или волос на теле, но могла поклясться, что они были у нее последние тринадцать лет… Неважно. Она снова разрушительница воды. И взрослая женщина.

Со взрослыми женскими желаниями.

Мера радовалась вниманию мужчины.

Ее матери всегда нравились подношения племен, населяющих Туманные острова. Почему Мера должна быть другой?

Она шагнула вперед, покачивание ее бедер вызывало медленные круги по воде. Вскоре вода уже доходила ей до колен.

Мужчина подошел ближе. Его длинные волосы были белыми, остальная часть его тела скрыта темнотой, но лунный свет подчеркивал его скульптурную грудь и торс. Его голубые глаза сравнимы разве что с маяками, прорезающими темноту.

Великолепный.

Он был голый, как и она.

Хм, Мера хотела его попробовать разными способами.

Открыв рот, она начала петь. Сладкая колыбельная о приливах и потерянных возлюбленных, которая заманила мужчину в ловушку. Мера поняла это по тому, как он начал двигаться, торопливо и отчаянно.

Он прорывался сквозь волны, неудержимый, жаждущий ее.

О, он был силен…

Скоро он доберется до Меры, и они яростно совокупятся под звездами. Он жаждет ее так же сильно, как и она его.

Мера не могла дождаться. У сухопутных мужчин гениталии не выдвигались, как у сирен, и ей очень любопытно увидеть их в первый раз.

«Мы многих уже видели с тех пор, как добрались до Клиффтауна, — прошептала часть ее сознания. — Проснись!»

Мера покачала головой. Она что, сходит с ума?

Что такое Клиффтаун?

Это не имело значения. Они с мужчиной собирались спариться. Как только она закричит от оргазма, он кончит в нее…

Профессор Керентер однажды сказал, что приготовленные блюда божественны на вкус. Мера не могла вспомнить, чтобы пробовала приготовленную еду, хотя часть ее шептала, что именно ее она и ела больше десяти лет, за исключением того раза, когда попробовала суши. И эта часть говорила, что она не монстр. Это стоило запомнить.

Полная чушь.

Сегодня вечером она трахнется, а затем попробует сырое мясо сухопутного мужчины, как делали большинство королевских домов Атлантиды. Мера должна соблюдать традицию.

Она облизнула острые зубы.

Мать гордилась бы ею.

Мера открыла глаза, хватая ртом воздух.

Баст смотрел на нее сверху вниз, с улыбкой на губах. — С возвращением, ко…

Мера схватила его за воротник рубашки, холодный пот прошиб ее тело, когда они почти врезались лбами. — Я никогда не буду такой, как она! Она не доберется до меня! — выдохнула Мера. Дышать было больно, как в тот день, когда она в последний раз вышла из океана.

— О ком ты говоришь? — Он обхватил ее за плечи и мягко толкнул вниз, но Мера сопротивлялась. — Ты в безопасности, — настороженным и мягким тоном сказал он.

Ее мышцы медленно расслабились, как будто Баст произносил собственное заклинание. Кроме того, у нее болела голова, так что она снова легла.

Мера огляделась, потирая висок. Они были в большой комнате с деревянными стенами, потолком и полом. Старое дерево со временем впитывало запахи и жидкости, из-за чего здесь воняло гниющей корой и… супом?

Что ж, это был не самый худший запах в мире.

В дальнем конце комнаты стояла красная кушетка, рядом с большим гербарием, над высокими растениями горели светодиодные лампы. Со стеблей свисали сочные красные помидоры и несколько перцев.

— Где мы? — спросила она, когда немного успокоилась.

— В Пимплитоне. Это маленький городок в штате фейри, — объяснил Баст. — Это в одном дне пути от Тир-На-Ног.

Его волосы снова собраны в свободный пучок, и тонкие выбившиеся пряди касались его лица. Она вспомнила распущенные белые волосы и черные глаза-бусинки.

И клыки… У него были клыки.

Нет, ей должно быть, это привиделось.

Баст сел на низкий табурет рядом с ней. — Итак, тебе приснился кошмар?

— Ты даже не представляешь..

Мера похлопала по мягкой поверхности под собой. Она лежала на кровати, но чья это кровать?

Приподняв рубашку, она поискала рану от волшебного кинжала.

Но кожа на животе была гладкой и безупречной. Не осталось ни единого шрама. Только красное пятно на рубашке и разрез на ткани доказывали, что Меру ранили.

Баст понимающе улыбнулся. — Нравится? — Он кивнул в сторону гербария. — Стелла работает безупречно.

Стелла?

В этот момент из-за растений вышла эффектная женщина с карамельного цвета кожей. Ее широкая улыбка напоминала Баста, но там, где у него она была дикой и неприрученной, у нее — доброй и кроткой. На ней длинное до пят красное платье с золотыми нитями, словно она обернула свое тело причудливой простыней, оставив открытой полоску живота.

Уши, слишком заостренные для человеческих, но слишком круглые для фейри, выглядывали из-под шелковистых черных волос, заплетенных в длинную косу. Она держала самодельную корзину, но Мера не могла видеть ее содержимого.

В груди у нее закололо от досады.

Они встречались?

О, тогда это не раздражение, а странная ревность.

— Спасибо, Стелла, — пробормотала Мера, с трудом садясь. На этот раз Баст ей помог. — Я так понимаю, это твоя работа? — Она указала на свой живот, где должна была быть рана.

— Да, — с гордостью сказала Стелла.

— Ты прекрасный целитель.

У Меры закружилась голова, и она снова упала в объятия Баста.

— Ты в порядке, котенок? — спросил он, с беспокойством смотря на нее и убирая прядь рыжеватых волос с ее щеки. — Ты слишком слаба.

Они были так близко, что кончики их носов почти соприкасались, их дыхание смешивалось. Она открыла рот, но не могла вспомнить, что хотела сказать. Она замерла в замешательстве, и тут ее тело приняло решение за нее. Мера слегка подалась вперед.

Следуя ее примеру, Баст тоже опустил голову. Их губы приближались…

— Себастьян Дэй! — упрекнула Стелла. — Эта женщина не в себе! — Она взяла из корзины кухонную тряпку и хлопнула его по шее сбоку. — Не смей.

Баст не повернулся к Стелле, полностью сосредоточившись на румянце, залившем щеки Меры. — Она все прекрасно понимает, сестренка.

— У тебя есть сестра? — Мера отодвинулась от него и потерла лоб. Посейдон в канаве, когда же ее мозг перестанет колотиться о череп?

— Технически, я сводная сестра, — поправила Стелла, ставя корзину на кухонный стол позади Баста.

Мера совершенно не обратила внимания на кухню. Она идеально вписывалась в остальную обстановку, поскольку полностью сделана из дерева, за исключением духовки. На горящем огне стояла большая кастрюля, от содержимого которой поднимался пар.

Ах, так вот откуда исходил запах супа. Стелла щедро наполнила тарелку и протянула ей.

Мера проглотила суп практически одним глотком. На вкус он был пикантным и кисловатым, и горячим, но не настолько, чтобы обжечь горло.

Голубые глаза Стеллы, так похожие на глаза Баста, блеснули. — По крайней мере, хоть кто-то ценит мою стряпню. — Она ткнула пальцем в плечо Баста, затем взяла пустую тарелку из рук Меры и направилась на кухню за добавкой.

— Эй, мне нравится, как ты готовишь, — запротестовал он, затем задумался и поправился: — Большую часть времени.

— Давай посмотрим, как долго ты сможешь терпеть его, Мера, — добавила Стелла, зачерпывая еще супа. — Я предсказываю, что ты будешь готова дать ему пощечину к концу недели.

— К концу недели? Я хотела сделать это в тот момент, когда встретила его.

Стелла хихикнула.

Баст одарил Меру хитрой усмешкой. — Если бы это зависело от меня, я бы сделал с тобой кое-что получше, детектив. Хотя, возможно, это занятие тоже включало бы в себя несколько шлепков.

Мера так сильно покраснела, что начала опасаться, что вот-вот загорится.

Нет худа без добра, Баст снова был самим собой: кокетливым, язвительным и невыносимым. Она не сомневалась, что если бы он увидел ее жуткую силу, то не был бы сейчас так расслаблен. Кроме того, тот факт, что она все еще жива и не в наручниках, доказывало, что он продолжал считать ее человеком.

Мера глубоко вздохнула и посмотрела в потолок.

Кто бы ни был там, наверху, или на суше, спасибо вам.

Стелла вернулась с добавкой супа и протянула ей. — Ешь столько, сколько сможешь. Из-за моей силы исцеления твое тело перерабатывает много твоей собственной энергии. Поэтому ты так слаба.

— Спасибо. — Мера отхлебнула суп. — Как долго я была без сознания?

— Два дня, — небрежно ответил Баст, и Мера чуть не подавилась.

— Два дня? Серьезно?

— Исцеление требует времени и энергии с обеих сторон, — объяснила Стелла. — Два дня — это нормально, особенно для смертельной раны. Кроме того, Басту потребовалось почти полдня, чтобы доставить тебя сюда.

Мера нахмурилась на него. — Ты проделал дневное путешествие за половину времени?

— Либо так, либо я мог позволить тебе умереть. — Он небрежно пожал плечами, как будто его заявление ничего не значило.

— Я исцелила его крылья, как только ты пошла на поправку. — Стелла осторожно постучала брата по макушке. — Они были в таком ужасном состоянии. Скрученные от судорог сухожилия, вздутые мышцы… Это была катастрофа.

Мера уставилась на Баста, не в силах подобрать слова. — Даже не знаю, как тебя отблагодарить, Баст.

— Ты мой напарник, котенок. Мы должны заботиться друг о друге, верно?

— Черт! — воскликнула она, внезапно кое-что вспомнив. — Ты предупредил моего капитана?

— Конечно. Она хочет, чтобы ты ей позвонила, когда очнешься. — Он взял телефон Меры с комода возле кровати и протянул ей. Было чудом, что она не потеряла его, когда все полетело к чертям. — Но сначала доешь суп.

«Да, сэр», — передразнила ее сирена.

Как только Мера закончила есть, то набрала номер и перевела звонок на громкую связь.

Кэп сняла трубку после первого гудка. Она сказала Мере быть осторожной и никому не доверять, даже Басту. И да, Рут знала, что они на громкой связи, но ей просто все равно.

Она также согласилась, что решение Баста избегать больниц — разумное решение, поскольку тот, кто нанял убийцу, мог нанести удар снова, а Мера, будучи человеком, была легкой мишенью.

Затем она попыталась узнать, где они находятся, но Баст и Стелла поспешно покачали головами.

— Ну, мы в безопасности, — заверила ее Мера.

— Ладно, не говори мне. Детектив Дэй, — сказала Рут, — я рада, что вы смогли так быстро сориентироваться, но если бы детектив Мориа умерла, у нас с вами был бы совсем другой разговор.

— Да, капитан. — Он насмешливо отсалютовал ей. Мера обрадовалась, что Рут не может его видеть, иначе он был бы покойником.

— Кэп, ведьма упомянула провидца, который, очевидно, видел, как Баст убивал кого-то. Мы думаем, что тот же человек мог заказать его убийство.

Все знали, что провидцы были лжецами.

Старая ведьма Урсула однажды предвидела, что Мера поведет армию атлантов в битву, но это было не видение, а просто галлюцинация, вызванная гниющими водорослями, которые она съела, чтобы «открыть канал в загробную жизнь».

Так что кто-то вполне мог приказать убить кого-то из-за глупого видения.

— Люди убивали и за меньшее, — признала кэп. — Это надежная теория. Это мог быть тот же человек, который убил Зева Ферриса и Сару Хайланд.

— Это возможно, — согласился Баст, затем подмигнул Мере. — Если мы поймаем его, то раскроем дело. И тогда я стану твоим постоянным напарником.

В ее животе одновременно закружились бабочки и пустота. Мера не знала, как к этому относиться.

Больше никакой работы допоздна с Джулианом и китайской еды на вынос. Больше никаких совместных прогулок по улицам и раскрытия дел. У нее защемило сердце, но часть ее с нетерпением ждала возможности поработать с Бастом. Что несправедливо или логично.

— Это так, детектив Дэй, — продолжила Рут. — Ваш капитан сказал мне, что он запланировал визит в дом Летнего короля через два дня. Вы сможете добраться туда в этот срок?

— Да, — заверил Баст.

— Хорошо. Будьте начеку. И, Печенька…

— Я буду осторожна, — пообещала Мера.

В тот момент, когда они прервали разговор, Баст рассмеялся. — Печенька? — он со смехом хлопнул себя по ноге. — И ты доставала меня, потому что я назвал тебя котенком!

— Это другое, — отрезала Мера. — Кэп воспитала меня. А тебя я знаю всего два дня.

— Четыре. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Ты была без сознания, но это считается.

Стелла дала Басту подзатыльник. — Не позволяй ему одурачить себя, Мера. Внутри него скрывается хороший фейри. — Она обвела рукой его фигуру.

Неужели?

Мера вспомнила жуткую тьму, которая охватила его, ненасытного монстра, жаждущего насилия.

Решив сменить тему, она отложила телефон в сторону. — Как ты росла с этим придурком, Стелла?

Баст с сестрой грустно переглянулись.

— Это было нелегко, но не из-за него. — Стелла взяла пустую тарелку и пошла на кухню.

Мера прикусила нижнюю губу, раздумывая, стоит ли задавать вопрос, который крутился у нее на уме с момента встречи с сестрой Баста. — Это как-то связано с твоими ушами?

— Она полукровка. — Баст скрестил руки на груди. — Спасибо, что указала на очевидное.

— Баст, — отругала его Стелла.

Он всего лишь ее защищал. И это довольно мило.

— Я думала, полукровки безумно могущественны, — сказала Мера. — Именно поэтому светлые дворы запрещают фейри спариваться с другими магическими существами, верно?

Стелла кивнула, стоя на кухне, и подняла руку. На ней вырос густой черный мех, а пальцы превратились в острые когти.

Оборотень.

Превращение длилось всего мгновение, и вскоре рука Стеллы снова стала человеческой.

— Полукровки могут быть невероятно могущественны, но со времен Бока Завоевателя с двенадцатого века никто из нас не демонстрировал огромной силы, — объяснила Стелла, пока мыла миску. — Светлые дворы игнорируют Соглашение о дружбе скорее из предубеждения, чем из настоящего страха. — Она закрыла кран и вытерла тарелку. — Ночной двор разрешает межрасовые браки, но измена супругу не одобряется. Из этого получаются такие ублюдки, как я…

— Нет, — Баст поморщился, как будто попробовал что-то горькое. — Не называй себя так.

Стелла повернулась к нему и закатила глаза. — Такие, как я — изгои. В буквальном смысле.

— Ты не обязана Мере ничего объяснять, — проворчал он себе под нос.

Стелла подошла к ним, вытирая руки кухонной тряпкой. — Я хочу сказать ей. Я не стыжусь себя, старший брат.

О, Мере очень понравилась Стелла.

У нее куча вопросов, но она решила, что уже достаточно давила. Кроме того, эта тема была щекотливой, особенно для Баста.

— Хорошо. — Он встал и хлопнул в ладоши. — Нам пора выдвигаться!

— Что? Нет! — воскликнула Стелла. — Мера, ты все еще не пришла в себя после магии, которую я использовала, чтобы исцелить тебя. Это может оглушить кого-то на несколько недель! Я удивлена, что ты так быстро проснулась.

— Я позабочусь о ней, — заверил Баст со злорадной усмешкой. — Кроме того, Мера — крепкий орешек.

О, ей так хотелось ударить его по лицу.

Стелла пристально посмотрела на Меру, молча прося поддержки.

— Я бы с удовольствием осталась, — и она действительно осталась бы, — но нам нужно раскрыть дело, а время уходит.

Стелла с шумом выдохнула. — Прекрасно. Но ты должна немного притормозить. Что бы ни говорил этот осел. — Она ткнула Баста локтем в ребра, и он притворно воскликнул: — Ой!

Мера кивнула, сдерживая смешок. — Я так и сделаю. Большое спасибо за помощь, Стелла. — Она вскочила на ноги слишком быстро и чуть не упала, но Баст подхватил ее.

Казалось, это вошло у него в привычку.

И снова они были глупо близко. Сильной рукой он обхватил ее за талию, прижимая к своему телу, но Мера оттолкнула его. Баст словно живой магнит, но ей приходилось сопротивляться его притяжению.

— Какой у нас план? — наконец спросила она, когда уверилась, что может стоять на своих ногах. — Мы потеряли наш багаж и мой пистолет.

— Нет, мы ничего не потеряли. Я вернулся, чтобы забрать все, как только Стелла привела тебя в норму и вылечила мои крылья. — Он кивнул на две спортивные сумки на полу, в ногах кровати.

Только тогда Мера заметила, что жилет и рубашка Баста, которые должны были быть залиты их кровью, совершенно чистые.

Она нахмурилась. — Ты вернулся только из-за багажа?

Прошипев сквозь зубы, он почесал затылок. — Возможно, я также избавился от тела ведьмы.

Мера ахнула. — Что?

— Да. Я сказал твоему капитану, что ранил ее, но она сбежала. — Он раздраженно поморщился. — Ой, да ладно, котенок. Не смотри на меня так.

— Прятать тело незаконно, Баст!

— Так же как и убить кого-то.

— Но тебе пришлось! Ты спас мне жизнь.

Ну, он так думал. Баст не подозревал, что Мера заманила ведьму в ловушку своей силой, и она хотела, чтобы он так и оставался в неведении.

— Да, я убил ее, чтобы спасти тебя, но убийство есть убийство. Я бы застрял на допросах, которые заняли бы вечность, и дело было бы все равно закрыто. — Он всплеснул руками. — Тебе бы это, конечно, понравилось. Ты умираешь от желания вернуться к своему напарнику. Но знаешь что? Тебя бы просто назначили к другому фейри, и поверь мне, тебе повезло, что ты заполучила меня.

Мера уставилась на него, сердце бешено колотилось. — Это все равно неправильно.

Это шло вразрез со всем, чему ее научила Рут.

Защищать и служить.

Не то чтобы капитан время от времени не нарушала правила, чтобы помочь Мере, но черты она не переступала.

Однако Мера понимала Баста. Возможно, прятать тело — это не самое красивое и благородное решение, но дело на первом месте, а ведьма и так уже достаточно их задержала.

— Прекрасно. — Мера ущипнула себя за переносицу, понимая, что только что превратилась в его сообщницу и заработала, по крайней мере, год в тюрьме. — Ты сделал то, что должен был сделать. Но если кто-то охотится за тобой, нам нужно затаиться. Итак, где мы остановимся?

Стелла открыла рот, вероятно, чтобы предложить им остаться у нее, но Мера ее прервала:

— Ни в коем случае. Если кто-то охотится за твоим братом, это означает, что наше присутствие подвергает тебя опасности. — Она повернулась к Басту, который наблюдал за ней с какой-то непонятной эмоцией. С гордостью? С обожанием? — Куда мы пойдем?

Стела криво улыбнулась. — Она такая же непоседливая, как и ты, старший брат.

— Она пытается, — усмехнулся он, сосредоточившись на Мере. — Я знаю идеальное место, котенок.

Мера и Баст весь день добирались до окраин Тир-На-Ног, сначала на автобусе, потом пересели на поезд. И хотя уже наступила ночь, они все еще не достигли места назначения.

Деревянный автобус, в котором они ехали, был набит низшими фейри, о которых Мера читала только в книгах.

Они с Бастом почти час сидели напротив сварливого тролля с кожей цвета лайма и длинным крючковатым носом. От него разило тухлыми яйцами, которые, по словам Баста, составляли большую часть их рациона, и он всю дорогу читал газету.

Недалеко от них гоблин с тремя рогами на макушке болтал с волосатым пуканом с лицом кролика и телом обезьяны. На обоих были черные костюмы и водительские кепки, и Мера услышала слова «баку» и «галле».

Баст объяснил, что «баку» означает что-то вроде мудака или идиота, в зависимости от ударения. Если Мера правильно помнила школьные уроки, то «галле» могло означать «босс».

Она не смогла сдержать улыбку, видя, что фейри оживленно сплетничают на своем языке, а бесы с кожей цвета зари разгадывают кроссворды.

В этот момент мир фейри и мир людей не казались такими уж разными.

— Махит на ке нуа. Пэт те, трущобы. — послышался приглушенный голос водителя, сидхе с лазурной кожей и черными волосами.

Трущобы?

Может ли это означать то же самое, что и в английском?

— Это наша остановка, котенок, — прошептал Баст рядом с ней, и в груди Меры проснулся страх.

Вскоре автобус остановился, и Баст с Мерой, растолкав пассажиров, вышли. Как только они оказались на улице, Мера глубоко вдохнула, наполняя легкие свежим ночным воздухом.

Троллям и гоблинам не нравилось часто принимать душ, и это заметно. Ну то есть это можно было унюхать.

Автобус два раза посигналил, и Мера оглянулась. Деревянный автобус снова пришел в движение. Он уехал на своих деревянных колесах, полностью подпитываемый магией.

— Идем? — спросил Баст у нее за спиной.

Он привел ее к узкой дороге, которая вела сквозь густой кустарник и заканчивалась на огромной площади.

У Меры отвисла челюсть, когда она увидела то, что называли трущобами Тир-На-Ног.

Грунтовые дороги вели в нескольких направлениях вверх по горе, по их сторонам громоздились друг на друге разноцветные дома. Перезвон колокольчиков, который Мера никогда раньше не слышала, но все же странно знакомый, раздавался отовсюду, в воздухе распространялся аромат готовящейся еды.

Теплые огни, похожие на миллиарды светлячков, украшали грязные дорожки и дома, висели над фонарными столбами. Однако это не магия. Светильники соединены пластиковыми трубками, которые почти невидимы в темноте ночи.

Электричество.

Жители Тир-На-Ног могли на словах отвергать технологию, но определенно наслаждались ею в случае необходимости.

— В большинстве домов в трущобах есть электрические устройства, — объяснил Баст, когда они поднимались по узкой тропинке в гору. — Низшим фейри не хватает магии, чтобы долго хранить пищу, и они не могут создать огонь силой мысли. У большинства из них, таких как огры и тролли, нет крыльев, что объясняет автобусы.

— У тебя есть крылья, но мы путешествовали автобусом и поездом, — ляпнула она, наблюдая за живым, красочным хаосом вокруг них.

Баст поднял свой багаж и посмотрел на нее, приподняв бровь. — Я не вьючное животное.

— Какой приятный способ сказать «ленивый». — Мера оглядела окружающую обстановку, в которой даже дышать было легко. — Электричество и общественный транспорт в Тир-На-Ног. Такое ощущение, что это шаг вперед, Баст.

Даже если автобусы сделаны из дерева и приводились в движение магией. Возможно, однажды фейри наконец приняли бы человеческие технологии.

Можно же помечтать.

— Рад, что тебе понравилось, — сказал он, шагая дальше.

Они проходили мимо множества низших фейри, некоторые просто прогуливались, другие прохлаждались на тротуаре со своими семьями или оживленно разговаривали друг с другом. Группа банши слева пела песни и играла на гитарах, в то время как дети-пуки танцевали под эту мелодию.

Никто из низших фейри не бросил на них повторного взгляда, когда они проходили мимо, и это странно, поскольку Баст был сидхе, а Меру все считали человеком.

По пути она заметила горстку сидхе. Некоторые были Зимними фейри с белыми волосами и кожей, в то время как другие принадлежали к Ночному двору и имели волосы цвета лунного серебра и более темный цвет лица.

Однако большинство сидхе, которых она видела, принадлежали светлым дворам. Не то чтобы все фейри выглядели одинаково, но женщина с розовой кожей и желтыми кудрями, вероятно, принадлежала к Весеннему двору. Спешащий мужчина с рыжей гривой и зелеными глазами, вероятно, пришел из Осеннего, а мальчик с загорелой кожей и темными волосами, который кричал, требуя внимания своей матери, несомненно принадлежал к Летнему двору.

Конечно, это был предвзятый взгляд. Ведь Стелла — дитя Ночного двора, а у нее волосы цвета оникса.

Мера кивнула на сидхе. — Я думала, что большинство членов светлых дворов живут в центре района.

Баст посмотрел на окружающих с некоторой печалью. — В стране, где слишком много королей, ни один король не остается у власти надолго.

Они прошли мимо пары людей, вероятно, находившихся здесь нелегально, которые тоже не удивились, увидев их.

«Может, они думают, что ты шлюха Баста, — прошептала ее сирена. — Ты должна подыграть».

Мера проигнорировала сучку, продолжая шагать по узкой грунтовой дороге, которая вела к верхней части горы.

Хаос на нижних уровнях медленно оставался позади, и Меру с Бастом окружила тишина, только электрические светлячки освещали путь. Наконец они добрались до кирпичного дома с заостренной крышей, наклоненной вправо. Мера вспомнила, как однажды строила пряничный домик с Рут, но он получился кривым и с неровной крышей.

Этот дом ужасно походил на то ее творение.

Как только Баст коснулся деревянной двери ладонью, та со щелчком открылась. Он отступил в сторону, чтобы пропустить Меру первой.

— Это странно, — пробормотала она, входя в помещение.

Верхние углы светло-голубых стен потрескались, и Мера чуть не споткнулась о разбитую плитку на полу. Она не могла понять, был ли пол изначально белым или стал серым из-за грязи.

Шторы на окнах изодраны по краям, как будто их обглодал рой моли. Стиль открытой кухни был немного устаревшим, как и пятидесятилетней давности холодильник и духовка с керамическими дверцами и ручками.

Мера подумала, не проверить ли ей ванную и спальню, но решила не спешить. По крайней мере, пока что.

Деревянная дверь громко скрипнула, когда Баст ее закрыл. Он бросил свою сумку на пол, широко раскинув руки в стороны. — Добро пожаловать в каса де Дэй.

Мера огляделась. — Замечательно.

— Это было моим убежищем, когда я впервые приехал на континент, — сказал Баст, открывая окна, чтобы впустить свежий воздух. — Я прихожу сюда, когда могу. Особенно когда не хочу, чтобы меня нашли.

Мера удивилась, зачем ему вообще понадобилось убежище, но решила не спрашивать. Как она узнала от Стеллы, прошлое Баста могло быть сложной темой.

— Никто из фейри, казалось, не удивился, увидев сидхе с человеком, — вместо этого заметила Мера, ставя свою сумку на коричневый кожаный диван напротив кофейного столика.

Это единственные предметы мебели в гостиной, не считая круглого обеденного стола с двумя стульями. В отличие от дома, мебель выглядела новой и ухоженной, так что это был плюс.

— Люди из трущоб не судят других. — Баст пожал плечами. — Или они думали, что ты моя шлюха.

Ее сирена радостно улыбнулась. «Давай докажем, что они правы!»

«Спокойно, девочка».

Баст вытащил из холодильника два пива. — Мне здесь нравится. Дому не помешал бы небольшой ремонт, но он все равно великолепен.

Или он был слепым, или видел это место через толстые розовые очки.

Баст протянул ей бутылку и стукнулся о ее своей бутылкой в тосте. — Кроме того, вид потрясающий.

Тут он прав. Центр Тир-На-Ног, который был размером с весь Клиффтаун, а может и больше, величественно возвышался вдалеке, наполовину окруженный горами со сверкающими огнями, точно такими же как в трущобах.

Постройки фейри отличались от человеческой архитектуры, которая в основном состояла из острых прямоугольников со стеклянными фасадами, уходящими в небо.

Чисто. Эффективно. Безжизненно.

Но здания фейри напоминали дворцы из сказок о феях, наполненные изгибами, завитками в стиле рококо и гладкими, красочными формами, которые строились друг на друге.

Некоторые конструкции тянулись к небу, как то белое здание, похожее на замок, которое возвышалось вверх словно причудливый свадебный торт. Мера прищурилась, заметив виноградные лозы, свисающие с балконов, образуя зеленые водопады.

Но небоскребов, подобных этому замку, мало в Тир-На-Ноге.

Одно стеклянное здание действительно напоминало те, что строились в городе Меры. Оно выделялось на фоне остального города, как больной палец, но было всего в несколько этажей высотой. Вероятно, там располагались посольство и пограничное агентство, что нелепо, поскольку все это принадлежало Холлоуклиффу. Мера предположила, что участок Баста тоже может быть там, но рано или поздно она это узнает.

Вдалеке, за городом Мера почти могла рассмотреть океан.

Она сделала большой глоток пива. Оно оказалось не таким горьким, как пиво из Клиффтауна, и плавно проскользнуло в желудок. — Вкусно.

— Это эль фейри. — Баст смотрел в окно, стиснув зубы. — Мы спускаемся вниз, в логово льва.

Прикусив нижнюю губу, Мера кивнула в сторону города впереди. — Должна признать, что как человек, я не горю желанием вальсировать по этим улицам.

— Не волнуйся, ты будешь в безопасности. Большинство фейри, которые презирают людей, — это крупные игроки и они не общаются с остальными из нас. Ты можешь столкнуться с некоторым высокомерием со стороны чванливых сидхе, но это все. — Его взгляд не отрывался от Тир На Ног. — Говорят, этот город пережевывает нас и выплевывает кости. Но правда в том, что мы сами создаем Тир-На-Ног. Мы сделали его беспощадным и совершенным. — Он толкнул ее в плечо. — А ты крепкий орешек.

Мера усмехнулась. — Придурок.

Между ними повисла минута молчания.

— Эй, ведьма назвала тебя принцем, или я неправильно поняла?

— Раньше я был принцем, — тихо признал он. — Я сбежал от этого давным-давно, котенок. Да это и не имеет значения. В государстве фейри сотни принцев, разве ты не знала? Светлые и темные, и это всего лишь Благие дворы. Если считать Неблагих… — Он присвистнул. — Слишком много принцев, чтобы сосчитать.

— Но сколько всего принцев Ночи?

— Пять. — Он медленно кивнул в сторону пейзажа. — Ты знаешь, почему я пошел в полицию?

Мера покачала головой, заметив, что он сменил тему, но решила, что лучше не давить.

— Королевство фейри былых времен отвергло Ночных и Зимних после гражданской войны. До объединения Ночные и Зимние фейри не могли ступить на территорию королевства. Как только все наладилось, правительство боролось за наши права, споря со Светлыми дворами, пока они не заключили сделку. — Он повернулся к ней с некоторой меланхолией в глазах. — Как я мог не сражаться за страну, которая вернула меня домой?

— Детектив Дэй, вы намного сложнее, чем я думала. — Мера стукнулась своей бутылкой с его и сделала еще глоток пива. — У каждого Ночного фейри есть магия, как у тебя?

Безжалостная сила, которая уничтожала все на своем пути.

— Не совсем. Магия дикая, но когда ее приручают, она приспосабливается к своему владельцу. — Допив пиво, он поставил пустую бутылку на кофейный столик. — Вот почему магия не бывает одинаковой.

Если Баст действительно держала свою магию под контролем, в чем она сильно сомневалась, вспомнив хищные глаза-бусинки, почему это было так… разрушительно?

— У тебя были клыки, — выпалила она.

Баст склонил голову влево, обдумывая ее слова. — У меня есть и крылья, но ты не видишь их все время.

— Похоже, ты привык скрывать от других то, кто ты есть, — отметила она.

Забавно, как много у них общего.

— Жизнь в Тир-На-Ноге — это непрерывная битва, — усмехнулся он. — Скрывая свои способности от других, я не только получаю преимущество, но часто это помогает мне выжить. Так что да, я слежу за своей шкурой.

Мера качнула бутылкой пива в его сторону. — В этом нет ничего плохого.

Он грустно усмехнулся. — Котенок, проблема в том, что Летний, Осенний и Весенний дворы обладают слишком большой властью в этом штате. — Недосказанные слова повисли в воздухе. — Многие фейри в моем участке похожи на меня. Изгои, которым не место в могущественном свете. И все же им нельзя доверять, потому что светлые дворы влияют на все и вся.

— Найди честного фейри, и ты найдешь золото, — пробормотала Мера поговорку, которую слышала бесчисленное количество раз в своем участке.

— Можно и так сказать. — Баст хмуро наблюдал за городом. — Мой капитан — самый честный фейри, которого я знаю. Но время от времени даже ему приходится уступать власти дворов. Я сомневаюсь, что какой-либо другой капитан во всех округах проходит через то же самое.

Она чуть не подавилась пивом. — Есть фейри, достаточно глупые, чтобы указывать своему капитану, что делать?

Черт возьми, Мера никогда не видела, чтобы кто-то так поступил с Рут. Даже ее начальство ходило по очень тонкой грани, когда имело с ней дело.

Эта женщина пугала всех до смерти.

Баст невесело усмехнулся. — Ты знаешь, почему он капитан? Король Осеннего двора изгнал его, потому что он донес на герцога, у которого был раб-человек. До объединения это стоило бы ему головы, но полиция Холлоуклиффа его нашла и завербовала.

— Это ужасно, — мрачно пробормотала Мера.

— Это Тир-На-Ног, котенок.

— Как дворам разрешается выгонять кого-то, кто соблюдал законы Таграда? Это безумие.

— Светлые дворы не признают большинство наших законов, а когда признают, то только благодаря усилиям полиции. — Он пожал плечами. — В последнее время они стали более смелыми, Дану знает почему.

Она задумчиво постучала кончиком пальца по горлышку бутылки. — Если так посмотреть, то убийство короля Летнего двора было кому-то удобным.

— Я не могу сказать, что сожалею о его смерти, — признался он. — Но я, во-первых, детектив, а во-вторых, злобный ублюдок.

Мера мягко толкнула его локтем в бок. — Умник.

Баст развязал пучок на макушке и стянув волосы туже, снова завязал. — Ты же знаешь, я люблю свою работу. Вершить правосудие над злобными ублюдками, у которых нет права голоса. Идти против светлого двора столько, сколько могу, не подставляя свой участок и капитана. Это первое, что меня удовлетворило с тех пор, как… — Он отвернулся к окну и нахмурился. — Я даже не могу вспомнить, сколько времени прошло с тех пор, как был так доволен.

Некоторое время они молча наблюдали за пейзажем, пока Мера не допила свое пиво и не поставила пустую бутылку на кофейный столик.

— Итак, чего мне ожидать завтра? — спросила она. — На что похож Летний двор? Учитывая все сказанное тобой, я не могу допрашивать их так же, как всех остальных.

Наблюдая за ней, как кошка за мышью, он медленно приблизился. Посейдон в канаве, как же Мера ненавидела, что так легко потерялась в этих голубых глазах, попалась в ловушку его дурманящего древесного запаха. И его тело, черт возьми, говорило с ней, как песни, которые сирены обычно пели, чтобы заманить моряков.

— Нам придется ходить по яичной скорлупе, чтобы заручиться их сотрудничеством, — признал он низким и хриплым голосом, остановившись слишком близко к ней. У проклятых фейри серьезные проблемы с личными границами. — Мы должны изображать уважение и смирение. Выглядеть покорными. — Медленно облизнув губы, он наклонился ближе. — Ты готова к этому? — тихо прошептал он в изгиб ее шеи.

Она сжала кулаки, когда каждый дюйм ее тела напрягся в ответ на его слова. — Я могу изобразить покорность.

— Я бы с удовольствием посмотрел на это, — тихо произнес он, коснувшись губами ее щеки.

Собрав последние остатки сил, Мера отступила и скрестила руки на груди. — Ты выпил слишком много пива.

— Конечно, давай свалим все на алкоголь. — Баст подмигнул ей, затем подошел к своей сумке. Вытащив черную рубашку, он положил ее на кухонный стол. — И еще, не ешь и не пей ничего, что фейри предлагают.

Баст начал расстегивать жилет и кивнул на дверь рядом с кухней. — Ты можешь спать в моей спальне.

Мера едва слышала сказанное. Она не могла отвести от него глаз.

Он бросил жилет на диван и начал расстегивать рубашку, в его глазах горел вызов. Мера посмотрела на его сильный, рельефный пресс, и теплая дрожь пробежала по ее спине.

Он сбросил рубашку на диван, демонстрируя свой идеальный точеный торс и сильные бицепсы, которыми должен держать женщину, когда она садится на него верхом…

— Наслаждаешься зрелищем? — Он начал расстегивать ремень, в его взгляде горела похоть.

У Меры так пересохло в горле, словно она наелась песка. — Я…

Заметив массивную выпуклость под его черными боксерами, она шагнула вперед. Мера хотела прикоснуться к этой части его тела, лизать ее, держать, засовывать в себя, пока…

Нет!

Это неправильно. Он ее напарник, по крайней мере, на данный момент.

— Не будь таким мудаком, детектив Дэй. — Схватив сумку, она поспешила в спальню и захлопнула за собой дверь. Сердце громко стучало в ушах.

«Идиотка», — проворчала ее сирена.

По словам Баста, трехэтажный пентхаус Летнего короля занимал последние этажи здания в виде свадебного торта. Мера еще вчера заметила его, оно было одним из самых высоких сооружений в городе. Баст также сказал ей, что треть всего Летнего двора — второго по силе после Осеннего — живет внутри дома.

Огромный вестибюль напоминал гигантскую пещеру, полностью из золота. У дальней стены располагались три лифта, а в центре помещения стояла круглая, отделанная белым мрамором стойка охранной службы. Летние фейри прогуливались по помещению, не обращая на Меру и Баста никакого внимания.

Баст повел Меру к стойке, громко ступая по блестящему полу. Он показал свой значок фейри с темной кожей, золотистыми волосами, благодаря форме охранника этот фейри практически сливался с окружающей обстановкой.

— У нас назначена встреча, — заявил Баст.

Фейри с отвращением посмотрел на них. — Полиция входит только с ордером.

Он говорил по-английски, что очень любезно с его стороны. И странно, поскольку ему явно не нравилась полиция.

— Ах, неужели? — Баст разглядывал свои ногти так, словно у него нет никаких забот в этом мире. — Позволь мне прояснить ситуацию. Я должен получить ордер на посещение запланированной встречи, о которой вашей королеве хорошо известно?

Охранник скрестил массивные руки на груди и кивнул.

— Я не люблю тратить свое время впустую, Лайонел. Оно очень дорого стоит, — небрежно предупредил Баст, но в его тоне слышалась скрытая угроза.

Охранник сглотнул. — Из-за вас, детектив, Бими в тюрьме.

— Бими продавал кристалл фейри в трех кварталах от моего участка. Конечно, я посадил его в тюрьму. Твои боссы наняли сидхе в моем участке, чтобы избавиться от улик, как они часто делают. Но знаешь что, придурок? — Он облокотился на стойку и оскалил зубы. — Этот продажный ублюдок тоже в тюрьме.

— Пошел ты, Себастьян.

— Ты как всегда очарователен. — Баст постучал по мраморной поверхности стола. — Мы сделаем это легким или трудным способом? Я за оба варианта.

Лайонел, который был выше и намного массивнее Баста, сглотнул. Потом перевел взгляд на Меру. — Хорошо, но человек остается.

— Человек тоже пойдет, — многозначительно добавила Мера. — И если ты говорил по-английски, просто чтобы запугать меня, это не сработало.

Баст пожал плечами. — У моей напарницы тоже есть зубы, Лайонел. — Развернувшись на пятках, он направился к лифтам, оставив ошеломленного охранника позади.

Мера последовала за ним.

— Ждала, что устроят мне разнос за то, что я человек, — сказала она, когда стеклянные двери лифта открылись, и они вошли в него.

— Светлые дворы ненавидят копов так же сильно, как и людей. — Баст нажал верхнюю кнопку на панели, затем засунул руки в карманы, когда лифт начал подниматься.

Мера тревожно постукивала ногой по стеклянному полу, и этот звук эхом разносился вокруг них. Слева от нее открывался великолепный обзор на весь Тир-На-Ног. Повернувшись направо, она заметила, что этажи здания проносятся мимо них сквозь стеклянные двери, но не могла слышать скрежет двигателей лифта.

— Дай угадаю, лифт работает благодаря магии. — Конечно, — ответил Баст. — Мы могли бы залететь на балкон пентхауса, большинство фейри используют его как посадочную площадку. Но я подумал, что нам не стоит вот так врываться.

Она кивнула. — Мы должны вести себя прилично.

Подмигнув ей, Баст уперся затылком о стеклянную стену. — Мы можем попробовать.

Вскоре лифт остановился, и двери открылись в большое главное фойе.

Их приветствовала эльфийка с кожей и волосами зеленого цвета, одетая в золотистую униформу горничной и белый фартук. Она отправилась за Лисандрой Феррис, женой Зева Ферриса и королевой Летнего двора.

Что ж, по крайней мере, эльфийка оказалась более вежлива, чем Лайонел.

Пол из белого мрамора тянулся из фойе через арку в огромную гостиную. Золотая люстра с сотнями незажженных свечей парила под потолком — заколдованный предмет, такой же, как деревянные автобусы, которые пересекают город, и причудливые лифты.

Белые розы обвивали золотые перила мраморной лестницы, которая вела на второй и третий этажи. Золотые плинтуса внизу мраморных стен наверняка стоили больше годовой зарплаты Меры. И золотой вестибюль на первом этаже… Черт возьми, на эти деньги можно купить небольшой остров.

— Все члены королевской семьи настолько богаты? — шепотом спросила она Баста.

Он пренебрежительно махнул рукой. — Это ерунда, котенок.

Эльфийка вернулась и слегка поклонилась им. — Королева примет вас в гостиной.

Когда они вошли в комнату, первое, что заметила Мера, были пять арок в стиле рококо, которые вели на огромный балкон снаружи, позволяя дневному свету освещать весь пентхаус. У арок висели золотые занавески, развеваясь от легкого ветерка.

Затем Мера изучила ряд бесценных картин, которые висели на левой стене, напротив бежевого дивана в центре комнаты. Точная копия люстры у входа висела в воздухе над диваном, а на полу расстелен круглый ковер из белых павлиньих перьев.

— Что происходит, Себастьян Дэй? — раздался справа громкий голос.

Под сводчатым проходом, который вел в другую комнату, стояла женщина с прямыми рыжими волосами, из-под которых торчали ее заостренные уши. Золотые серьги-кольца украшали мочки ушей, как и у ее покойного мужа.

На фейри было зеленое платье без рукавов, подчеркивающее ее плоскую грудь и выпирающие ключицы, гладкая ткань облегала бы все изгибы, но их у нее нет. Золотая повязка на голове, инкрустированная зелеными изумрудами, придерживала волосы сзади.

О, подождите. На голове у нее не повязка.

Это корона.

Мера уже видела такую.

— Привет, Лисандра, — поприветствовал Баст с фальшивой сердечностью, мускул на его челюсти дрогнул, тело напряглось. — Моя напарница не говорит на языке фейри, так что, может быть, мы остановимся на первом национальном языке?

Первый национальный язык. Вежливый выпад в адрес хозяйки.

Лисандра спустилась в гостиную, не отрывая от него взгляда. — Я слышала, ты пошел в полицию. Кто бы мог подумать. — Вытянув шею влево, она прищелкнула языком. — А вообще-то жаль. С тобой у меня был лучший секс в моей жизни, но теперь тебя примет только эта отвратительная шлюха, которую ты привел в мой дом.

«В любое время, сука», — зарычала сирена.

Мере хотелось врезать этой заносчивой фейри в челюсть, но у нее была работа, и она должна выглядеть спокойной.

Покорной.

С ухмылкой Баст наклонился и поцеловал руку Лисандры, лизнув кожу кончиком языка. Медленно. Нежно. Так делают, когда…

Лисандра прерывисто вздохнула.

— Очаровательны как всегда, ваше величество, — произнес Баст низким и хриплым голосом. Ублюдок знал, какой эффект производит на женщин.

Он знал это очень хорошо.

В груди Меры разгорелся огонь. Конечно, он делал это, чтобы по-своему унизить Лисандру, но нужно ли было целовать ей руку так сексуально?

Ее сирена испустила тоскливый вздох. «Интересно, что может еще сделать этот язычок…»

«Заткнись!»

— Королева Лисандра, — начала Мера, пытаясь подавить желание ударить чертову фейри. — Спасибо, что пригласили нас. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов о вашем муже, Зеве Феррисе.

Королева одарила ее волчьей ухмылкой. Потом щелкнула пальцами, и та же самая фейри, которая приветствовала их, вошла в гостиную.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить, детектив? — спросила она Меру. — Вы можете получить лучшие деликатесы мира.

Хорошая попытка.

— Нет, спасибо. Я ничего не хочу.

Лисандра сжала красные губы в тонкую линию и отмахнулась от горничной. — Ты хорошо обучил своего человека, Себастьян.

Он потер переносицу. — А что ты хотела сделать, Лисандра? Превратить ее в жабу?

— Конечно, нет. Ты же знаешь, у меня гораздо более утонченный вкус. — Она оглядела Меру с головы до ног. — Я бы превратила твоего питомца в таракана и раздавила ее ногой.

— Хватит, — отрезал Баст, затем закрыл глаза, словно пытаясь взять себя в руки. — Капитан Ашерат сказал мне, что ты полностью готова сотрудничать. Он ошибся?

— Нет. — Лисандра пожала плечами. — Однако не забывай, что ты здесь только потому, что я хочу найти убийцу моего мужа. Если бы мои ищейки не были такими никчемными, я бы никогда не допустила полицию Таграда в свой дом.

— Если мы вам нужны, то вам лучше вести себя прилично, — предупредила Мера.

Лисандра приоткрыла рот, как будто не могла поверить, что Мера осмелилась ей угрожать. Прежде чем королева всех сук успела возразить, Мера вытащила блокнот и ручку из внутреннего кармана куртки.

— Вы знали, что ваш муж принимал наркотики? — спросила она. — Мы обнаружили значительное количество кристаллов фейри в его крови…

— Вон! — закричала Лисандра, но не на Меру, а на двух домовиц, которые вошли в помещение, чтобы вытереть пыль с мебели. — Сейчас же!

Служанки бросились прочь, в спешке роняя тряпки из дрожащих рук.

Летняя королева перевела дыхание, собираясь с мыслями. — Я была в курсе. На плечах моего мужа лежала забота о дворе в пятьдесят тысяч жителей. Мы обеспечиваем наш народ работой, пропитанием и торговлей. Быть центром нашей семьи, нашего двора… Это сказалось на нем.

— Обстоятельства смерти вашего мужа кажутся вам странными?

— Конечно! — Лисандра вздернула подбородок. — Его убил человек, торговец наркотиками. Презренный червь, вероятно, напичкал его наркотиками до бесчувствия, прежде чем убить.

Баст покачал указательным пальцем. — Ты говоришь это членам двора, но полиция сообщила тебе подробности его кончины. В частности, что Сара Хайланд была уже мертва к тому времени, когда твой муж ее нашел. Кроме того, помни, что по закону ты обязана говорить нам правду.

— Я ничего вам не должна. Твои законы Таграда — это не мои законы, — отрезала она, как будто Баст был грязным предателем.

Он приподнял бровь. — Забавно. В твоем удостоверении личности написано то же самое, что и в моем, — житель Таграда, куата.

Это было легко перевести. «Куата» означало «сестра».

— Этот нелепый листок бумаги для меня ничего не значит. — Фыркнув, королева кивнула Мере. — Следующий вопрос, песут. — Ее губы скривились при слове «песут», как будто оно означало «кусок дерьма».

Ну что ж, ладно.

— Вы знали, что ваш муж встречался со своим диллером? Я имею в виду романтические отношения.

В зеленых глазах королевы вспыхнула ярость. — Я не позволю унижать себя в моем собственном доме.

— Мы не унижаем вас. — Мера подавила желание закатить глаза. — Мы пытаемся раскрыть убийство вашего мужа. И если вы продолжите затягивать расследование, то начнем думать, что вы могли быть причастны к его смерти.

Лисандра шагнула вперед, почти врезавшись своей плоской грудью в грудь Меры. Только сейчас она поняла, что Летняя королева такого же роста, как Баст, но если дойдет до драки, Мера легко надерет задницу этой живой веточке.

— Грязная шлюха. Смотри, с кем говоришь, — процедила Лисандра сквозь стиснутые зубы. Магия ударила из ее сердца, и красные линии вспыхнули на ее коже.

Ее магия пахла клубникой и ржавчиной.

Баст достал блокнот и ручку из кармана жилета и начал что-то писать. — Лисандра, мне бы не хотелось обвинять тебя в мелком правонарушении. Ты можешь себе представить скандал, если я отвезу тебя в участок в наручниках?

Басту было тяжело притворяться покорным, но у него это получалось намного лучше, чем у Меры. К ее чести, она еще не ударила Летнюю королеву, поэтому назвала это победой.

Лисандра фыркнула: — Ты бы не посмел, Себастьян.

Бушующая тьма заклубилась в голубизне его глаз, взгляд стал острее кинжалов, от которого по спине Меры пробежали мурашки. — Можешь рискнуть.

Лисандра судорожно сглотнула. Она, видимо, знала, на что способен Баст, и это явно ее пугало.

Одарив его фальшивой улыбкой, она сдалась. — Я буду сотрудничать, детектив.

— Хорошо. Ты даже сдержишь свое недовольство и извинишься перед детективом Мориа, да?

Королева посмотрела на него с неприкрытой яростью. — Заканчивайте с этим делом и уходите.

— У твоего мужа были враги? — Когда Лисандра посмотрела на Баста, как на сумасшедшего, он исправился: — Были ли у него враги, которые ненавидели его настолько, чтобы убить женщину, которую он, возможно, любил?

— Вы раскидываете слишком широкую сеть, детектив, — ответил кто-то позади них.

Мера обернулась и увидела мужчину, одетого почти так же как Зев Феррис. На нем расстегнутая льняная рубашка, демонстрирующая нелепо накачанный пресс, черные кожаные штаны и множество золотых сережек-колец по краям его заостренных ушей. Подстриженная козлиная бородка, густые брови и загорелая кожа. Рыжеватые волосы до плеч были прямыми и слегка взъерошенными.

«Волосы как после секса, — промурлыкала ее сирена. — Этот знает, как повеселиться. Может, мы могли бы присоединиться в следующий раз».

«Ты невыносимая похотливая сучка!»

Фейри очаровательно улыбнулся и пожал Мере руку, что почти чудо, учитывая, какими заносчивыми могли быть эти сидхе. — Я Закари Феррис. Сын покойного короля.

— Наследник, — добавил Баст, когда Закари пожал и ему руку.

— Да, и, вероятно, главный подозреваемый, поскольку я больше всего выиграю от смерти своего отца. Но уверяю вас, детективы, я ничего не сделал ни ему, ни той бедной женщине.

По крайней мере, Закари не отрицал любовницу отца, как Лисандра, и, казалось, стремился помочь.

Принц Летнего двора вышел на середину гостиной и встал лицом к ним, но сосредоточился на Мере, а не на Басте. — Простите поведение моей матери. Она застряла в прошлом. Я однако считаю сотрудничество между нашими видами необходимым для сохранения единства Холлоуклиффа и всего Таграда.

В любое другое время Мера упала бы в обморок от такого очаровательного принца. С другой стороны, она постоянно готова была упасть в обморок от Баста, даже когда работала.

Так что все нормально.

«Тебе повезло, что между тобой и принцем есть диван, — проворковала ее сирена. — Иначе…»

«Иначе все равно ничего не будет, задница».

— Принц Феррис. — Баст кашлянул. — Женщина, найденная вместе с вашим отцом, была беременна, и у плода магическое ДНК, хотя ребенок не его.

Этим утром им позвонила Рут с отчетом о результатах анализов. Это только добавило загадочности делу.

— Мы считаем, что женщину использовали как приманку, — продолжил Баст. — Вы знали об их отношениях?

— К сожалению, нет. — Принц уперся руками в бедра. — Отец иногда наслаждался человеческой плотью, но всегда с разными женщинами. — Он посмотрел на Меру с намеком на похоть, и Баст с шумом вздохнул.

— А как насчет вас? — сухо спросил он. — Вам нравится человеческая плоть, принц Феррис?

— Иногда. Люди могут быть чрезвычайно возбуждающими. Вы согласны, детектив? — Оглядев Меру с головы до ног, Закари облизнул губы. — Они могут быть такими прекрасными экземплярами.

Посейдон в канаве, Мера покраснела. Она не могла поверить, что настолько заинтересовала этого фейри. Он явно дразнил ее, но ее жаждущей сирене это нравилось.

— Где вы были в ночь на второе сентября? — спросил Баст, выражение лица превратилось в каменную маску.

— На вечеринке в центре города. Хотя наш город не напичкан камерами, которые так любят люди. — Он виновато пожал плечами, глядя на Меру. — Я надеюсь, показаний моих друзей будет достаточно. Я, конечно, попрошу их сотрудничать. Я хочу помочь всем, чем смогу.

— Мы ценим это. Спасибо. — Мера прищурилась, глядя на Лисандру, которая подошла ближе к своему сыну. — Где вы были в день убийства?

Проигнорировав ее, королева повернулась к Басту: — Скажи своему питомцу, что я наслаждалась обществом друга.

— Какого друга? — спросил Баст, делая пометки в своем блокноте.

Лисандру, казалось, застал врасплох вопрос, но тем не менее она ответила: — Барроу Сундджин.

— Король Осеннего двора и твой кузен, если я правильно помню. Интересно. — Баст подтолкнул Меру локтем, делая записи в своем блокноте. — Под обществом она подразумевает, что они трахались.

— Прошу прощения! — рявкнула Лисандра. — Мой муж не хранил мне верность, так почему же я должна быть верна? Он трахал все, что двигается, не считаясь с моей честью, с нашей семьей, ни с чем. Только его чертов член имел значение! — выплюнула она.

Мера в ужасе наблюдала за происходящим, но краем глаза заметила, как Баст выстрелил своей тьмой в пол. Ни Закари, ни Лисандра этого не заметили, потому что Мера и Баст стояли за диваном.

— Этот нерожденный ублюдок, вероятно, был его, проведите свои тесты еще раз, и вы увидите! — продолжала она со слезами на глазах. — Этот подонок трахал всех, кроме своей собственной жены! Я рада, что он мертв!

— Пожалуйста, простите мою маму. — Закари обнял ее и поцеловал в макушку. — Как вы понимаете, все это испытание было довольно трудным для нас.

— Конечно, — заверил Баст. — Мы не будем вам мешать.

Мера нахмурилась. — Серьезно?

Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, его губы скривились, обнажив зубы. — Да, детектив Мореа. Королева Лисандра явно расстроена.

— О, да. Конечно, детектив Дэй, — согласилась она, уловив его намек. Она повернулась к Закари и Лисандре. — Спасибо, что уделили нам время.

— Спасибо вам, детективы, за попытку найти убийцу моего отца. — Закари вывел свою мать из гостиной. — Пойдем, тебе нужно немного отдохнуть.

Эльфийка с волосами и кожей рыжего цвета, одетая в золотистую униформу горничной, показала Басту и Мере, где выход, и они снова вошли в лифт.

— Баст, что…

Он шикнул на нее. — Фейри, может, и не любят камеры, но у нас есть заклинания, которые можно использовать, чтобы подслушать.

Как только они вышли из здания и зашагали по вымощенной песчаником улице, хотя все тротуары и улицы выглядели одинаково, в средневековом стиле, Мера толкнула его снова. — Ладно, что ты нашел?

— Во-первых, Закари Феррис гребаный лжец.

— Правда? Я думала, он готов был сотрудничать.

Баст закатил глаза. — Конечно, ты так думала, похотливая шалунишка.

Она хлопнула его по руке, но он, казалось, не возражал.

— Да ладно тебе, котенок! Ты поверила в эту чушь о том, что мы сильнее, если объединимся? Это лозунг правительства на протяжении веков!

В его словах был смысл. И стремление Закари угодить смотрелось не совсем естественным.

Мера скрестила руки на груди и фыркнула. — Может, он тебе просто не нравится.

— Это очевидно. — Он вытащил телефон из кармана брюк и помахал им перед ее носом.

— У тебя есть мобильный?

— Конечно, нет. Телефон привлек мое внимание, когда солнечный свет упал на пол под диваном. Горничная, должно быть, пропустила его во время уборки, поэтому мне пришлось отвлечь Лисандру, пока она тоже его не увидела.

— Подожди. Ты нарочно довел ее до нервного срыва?

Баст криво усмехнулся. — Я умею нажимать на кнопки окружающих. — Передавая ей телефон, он указал на экран. — Вперед. Твори свою человеческую магию.

К счастью, устройство не было защищено паролем.

Батарейка почти разрядилась, но когда Мера прокручивала экран, в ее груди расцветала надежда.

— Баст, к этому телефону привязана учетная запись электронной почты. На имя Зева Ферриса. — От волнения ее сердце бешено забилось. — Мобильный принадлежал ему.

Они выиграли в долбаную лотерею!

В кварталах людей, вампиров и оборотней все пользовались мобильными, но большинство фейри и ведьм их ненавидели. Возможно, они боялись не железа. Возможно, дело в том, что любая технология, более совершенная, чем простое электричество, сама по себе была своего рода магией.

Магия, которую они не понимали.

Магия, которая угрожала им.

— Мы действительно это сделаем? — спросила она, в основном обращаясь к самой себе.

Это не очень правильно и к тому же незаконно. Они практически украли чужую собственность.

Во-первых, Баст должен был получить согласие семьи Летнего короля на конфискацию телефона, поскольку он находился в их доме, а не на месте преступления.

Во-вторых, ему следовало надеть перчатки, а не оставлять свои отпечатки пальцев по всему устройству. И в-третьих, им следовало передать телефон в участок Баста вместо того, чтобы проверять, что в нем есть. Но могли ли они доверять остальным полицейским?

Баст сам сказал, что влияние светлых дворов распространилось повсюду.

Он нахмурился на нее, как будто она сказала что-то глупое. — Конечно, мы это сделаем.

Ну, когда в Тир-На-Ноге…

— Сначала это. — Она коснулась экрана и заблокировала геолокацию, продолжая проверять сообщения Зева Ферриса.

Зев и Сара Хайланд много общались. В некоторых сообщениях они флиртовали, но ничего не указывало на романтические отношения. Сара бесплатно давала ему дозы кристалла фейри и обычного метамфетамина в обмен на определенные услуги. Например, Зев послал своих головорезов защитить ее во время переговоров с опасным леопардом-оборотнем.

Насколько Мера могла видеть, Летний король пользовался этим телефоном исключительно для общения с Сарой. Однако соседка Сары по комнате никогда не видела ее с мобильником. Они не нашли ни одного телефона ни на месте преступления, ни в общежитии, и это означало, что убийца забрал телефон.

Мера пролистала сообщения до последней даты.

«Нужно бежать», — написала Сара.

«Я не могу. Я король Летнего двора, — возразил Зев. — Приезжай ко мне. Я защищу тебя».

Два дня спустя он получил от нее последнее сообщение, всего за четыре часа до того, как Сара испустила последний вздох.

Ее сообщение гласило: «Он знает».

Мобильный телефон не мог причинить вред фейри, но все равно его боялись. Металл и большая часть технологий были под запретом в штате фейри, и поэтому Мере пришлось спрятать телефон по дороге в дом Баста. Как только они приехали, она села на кожаный диван и достала мобильный из внутреннего кармана куртки.

— Как только закончим, можем передать телефон моему капитану, — предложил Баст. — Он знает, как с ним поступить.

Мера приподняла на него бровь. — А он не обвинит нас в краже?

— Нет.

— Ну, я не доверяю…

— А я доверяю.

Она изучающе посмотрела на него, пытаясь решить, что делать дальше.

Баст показал себя превосходным детективом. Конечно, он мог быть немного неуправляемым, но такие почти все фейри. Кроме того, он спас Мере жизнь, так что, возможно, ей следует отдать парню должное.

— Прекрасно. Но я также отправлю информацию с телефона в свой участок, чтобы там тоже ее изучили.

Баст открыл рот, чтобы возразить, но она прервала его: — Без обид, но ты сам сказал, что у светлых дворов есть шпионы в твоем участке. Даже если ты доверяешь своему кэпу, он не станет работать с телефоном один. Кто-то обязательно вмешается, и этот кто-то может доставить неприятности.

Баст усмехнулся, расстегивая воротник рубашки. — Мы прекрасно справлялись сами многие годы, котенок.

— Ты был не один, потому что у тебя был он, а у него — ты. — Мера постучала телефоном по виску. — Или я ошибаюсь?

Он вздохнул и скрестил руки на груди, разглядывая собственные ноги, но не отрицал этого.

— Это просто мера предосторожности, — заверила она.

Политика была грязной игрой, в которую ни Мера, ни Баст не умели играть.

— Ладно, — тихо проговорил он, уставившись в окно.

Очевидно, что он ненавидел нынешнее состояние полиции Холлоуклиффа в Тир-На-Ног. Конечно, большинство его коллег коррумпированы, и самому Басту время от времени приходилось нарушать правила, чтобы добиться успеха, как сейчас с телефоном. Но все это не означало, что он плохой полицейский. По крайней мере, не для Меры.

Переключив внимание на телефон, она продолжила листать экран. — Я не могу найти ничего существенного, кроме того факта, что Зев Феррис действительно употреблял наркотики.

Сара была не единственным его дилером. У него имелись контакты с низшими фейри из трущоб и некоторыми вампирами-преступниками.

Мера проверила галерею и нашла тонну фотографий. Что было странно, поскольку фейри ненавидели фотографироваться, некоторые все еще верили, что в фотографию можно поймать душу. Они предпочитали волшебные картины, которые не так уж сильно отличались от снимков.

У Меры перехватило дыхание от фото. — Баст, Зев увлекался БДСМ. Смотри, это та фейри, которая встречала нас в пентхаусе. — Она показала фотографию зеленой фейри, которая прижималась спиной к стене. На ее шее черный кожаный ошейник с шипами, а на запястьях и лодыжках — кожаные ремни. Она была полностью обнажена, и связанными руками прикрывала свою промежность… Хотя она не совсем это делала. Двумя пальцами она терла промежность.

Она доставляла себе удовольствие.

Баст скривил губы от отвращения. — Он заставил ее своей магией.

Мера прищурилась, пытаясь разглядеть то, что он увидел в снимке. — Кажется, ей это нравится. — Она прокрутила до следующих фотографий, на которых изображены Зев и фейри в каких-то замысловатых позах.

— Нет, ей не нравится, — прорычал Баст. — Она это делает, потому что вынуждена. Возможно, он угрожал уволить ее или чем-то гораздо худшим. Трудно сказать, когда речь заходит об этих ублюдках из светлого двора.

— Возможно, это и так, но немного притянуто за уши, тебе не кажется? — Мера показала ему другую фотографию. — Тут она улыбается.

Баст повернулся к ней спиной и махнул рукой.

Придурок.

Мера встала и пошла к своей сумке. Достала ноутбук и универсальное зарядное устройство для телефона, которое работало как USB-накопитель, и вернулась на диван.

Сняв резинку с волос, Баст распустил свою длинную серебристую гриву, и та каскадом упала ему за спину.

Не глядя на Меру, Баст снял жилет, затем рубашку, в его движениях чувствовался гнев.

Брюки так соблазнительно сидели на его бедрах, что было больно глазам.

Их он тоже снимет?

— Я пойду в душ, — коротко объявил он и направился в ванную.

Мера смотрела, как он уходит, как двигаются крепкие мышцы на его спине, его загорелая кожа такая гладкая, словно соткана из шелка.

Сама того не желая, она облизнула губы.

«Сердитому Басту нужно расслабиться, — прошептала ее сирена. — Мы можем помочь ему».

«Помолчи».

«Секс в душе, — настаивала сирена. — Сейчас же поднимай свою задницу!»

Стараясь не обращать внимания на звук льющейся воды из-за закрытой двери, Мера глубоко вздохнула. Она загрузила содержимое телефона в ноутбук, составила электронное письмо Джулиану и прикрепила файлы. Она собиралась нажать «Отправить», но заколебалась.

Он не позвонил ей после нападения.

Мера была ранена в живот магией и чуть не умерла, но Джулиан не отправил ей электронное письмо или сообщение.

Он вообще беспокоился? Его это волновало?

Брось это, Мореа, сказала она себе. Тебе нужно закончить работу.

Она нажала «Отправить» и подняла телефон для видеозвонка, злясь на то, как ее сердце неслось со скоростью тысячи миль в час.

Джулиан взял трубку почти сразу. Его карие глаза были широко раскрыты, лоб обеспокоенно нахмурен, но он расслабился, увидев ее. — Привет, напарник.

Напарник.

Слышать это слово было больно. Мера предавала его, но не потому что, скорее всего, станет напарницей Баста, а потому что еще не сказала ему об этом.

Он был ее лучшим другом. Она обязана сказать ему правду.

«Он нам не позвонил», — напомнила ей сирена.

«Заткнись, мелкая засранка».

— Привет, Джулс, — поздоровалась Мера, заметив полицейский участок позади него. В дальнем левом углу экрана она разглядела Фила, который ел пончик. — Слушай, я отправила тебе электронное письмо, и…

— Только что получил. — Джулиан отвел взгляд от телефона и посмотрел в свой компьютер. — Черт, Мера. Если участок Баста узнает, что ты скопировала содержимое телефона и отправила его мне, у нас будут проблемы. Он знает, что ты делаешь?

— Да, и он согласен.

— Неужели? Что, если он проболтается своему капитану?

Конечно, он мог это сделать. — Я не знаю, Джулс. Я доверяю ему. Он спас мне жизнь.

Мера заметила что-то в его карих глазах, возможно, страх. — Ты внезапно доверилась фейри? Что изменилось за такое короткое время?

— Может, тот факт, что он спас мою долбаную жизнь? — повторила она, не потрудившись скрыть разочарование в своем тоне.

Он почесал затылок. — Да, я слышал о нападении. Послушай, насколько нам известно, эта ведьма охотилась за ним. Возможно, до сих пор охотится.

Нет, она мертва, но Мера не могла сказать ему, не навлекая на Баста серьезных неприятностей.

— Ты была с ним, Мер, — продолжил он, — а это значит, что Баст подвергает тебя опасности.

— Я не думаю…

— Попроси капитана перевести тебя на другое место. — Он провел рукой по своим волосам лимонного цвета, придавая себе недовольный и неуместно сексуальный вид. — Возвращайся в участок, и все будет как раньше. Не связывайся с фейри. Это небезопасно.

Что-то билось внутри нее, что-то злое и уродливое. — Если я тебе так дорога, почему ты не позвонил?

Отлично, Мера. Просто отлично.

Он моргнул, как будто не понял вопроса.

— Я чуть не умерла, Джулс. — На ее глаза навернулись слезы. — И тебе было насрать.

Джулиан уставился на нее, распахнув рот. — Ты серьезно? Кэп рассказала мне, что произошло, только вчера. Я хотел позвонить тебе, но она сказала, что я должен подождать, пока ты не позвонишь сама. Очевидно, там не стоит пользоваться телефоном в общественных местах?

Теперь она чувствовала себя идиоткой.

Мера потерла лоб. — Прости, Джулс. Я знаю, что тебе не все равно. Это были тяжелые пару дней, вот и все.

— Да, я вижу. — Он наклонился ближе к экрану. — Мер, ты должна вернуться. Мне это не нравится. Мне не нравится это расстояние, — прошептал он.

Ее щеки вспыхнули от смущения. — Мне тоже, — тихо ответила она. — Но я пока не могу вернуться.

Глубоко вздохнув, он уставился на клавиатуру. — Хорошо, я пробегусь по файлам и посмотрю, найду ли что-нибудь.

— И я отправила тебе свои заметки.

— Хорошо. Спасибо.

О, он был взбешен. Но все равно рассмеялся, когда прочитал что-то на своем экране. — «Лисандра Феррис: королева всех сук и расистов». Мне нравятся твои заметки, Мер.

А что еще ему в ней нравилось?

— Ну что, все в порядке? — спросила она.

— Да, я продолжу расследование здесь, пока ты разбираешься с пикси. — Он сжал губы в тонкую линию. — Будь осторожна, хорошо? Некоторые фейри зачаровывают людей и используют их как рабов. Им плевать на законы Таграда.

Мера закатила глаза. — Да ладно, Джулс. Не все это делают.

— Ты имеешь в виду Баста? — Он нахмурился на нее, как будто она внезапно превратилась в другого человека. — Мер, участок Тир-На-Ног — это шарада. Они пытаются убедить нас, что фейри хотят принадлежать к нашему числу, но это чушь собачья. Фейри повсюду в Таграде делают все, что хотят, и никто не привлекает их к ответственности.

— Это неправда, — возразила она. — Басту и его капитану нелегко совмещать дворы и интересы правительства. Это нелегко.

— Это он так тебе сказал?

— Нет, Джулс. Я сама это видела. — В ее груди разгорался огонь. — Кроме того, как уже сказала, я, черт возьми, доверяю ему.

Сколько раз ей придется это повторить?

— Ты не должна этого делать, — возразил он. — Они все продажны.

По правде говоря, он не ошибался. Не так давно Мера думала так же. На самом деле, до сих пор думает. Но Баст был другим. Он намного сложнее, и дело не в коррупции.

— Не греби всех под одну гребенку, — возразила она. — Все не так просто. Не все фейри продажны.

— Чушь собачья. Все фейри мерзкие, и твой напарник не исключение.

Конечно, большинство фейри были плохими. Ходили рассказы о фейри, которые очаровывали людей или оборотней, заставляя их танцевать до тех пор, пока те не сбивали ноги в кровь. Они зачаровывали людей и даже вампиров, заставляя их есть какашки, думая, что это деликатес. Кроме того, сама Лисандра прямо заявила, что собиралась превратить Меру в таракана и раздавить ее туфлей.

Да, фейри могли быть подлыми ублюдками, но Баст ублюдок другого сорта. Его она могла терпеть.

«О, мы могли бы сделать гораздо больше, чем просто терпеть его…»

— Я тебя услышала, напарник, — сказала Мера и повесила трубку.

Не стоит злиться на Джулиана. Он просто присматривал за ней и в глубине души прав. Она знала Баста меньше недели. Конечно, интуиция могла подсказать ей, что ему можно доверять, но голова должна оставаться холодной.

Мера выключила ноутбук и отложила его в сторону. Достав из чемодана влажные салфетки — лучший друг девушки в любой поездке, — она стерла ими отпечатки пальцев с телефона. Потом сунула устройство в пакет на молнии, закрыла его и положила на кофейный столик.

Дверь ванной открылась, и Баст вышел, обернув вокруг талии полотенце. Капли воды стекали по его гладкой загорелой коже. Его спутанные волосы прилипли к влажному телу, струясь по плечам и груди. Она следила за ним, и ее сирена надеялась и молилась, чтобы полотенце упало.

Мера мало что знала о божествах фейри, но дуану Баста, наверное, потребовалось дополнительное время, чтобы его создать.

Баст хмуро оглядывал Меру, словно у нее выросла вторая голова. — Ты в порядке, котенок?

«Трахни его, — прошептала ее сирена. — Оседлай его и заставь увидеть звезды, или, клянусь Посейдоном…»

Моргнув, Мера кашлянула. — Да, я в порядке.

Он скрестил руки на груди, подчеркивая сильные, влажные бицепсы, и дразнящее приподнял бровь. — Ты уверена?

У нее пересохло в горле. И внезапно очень захотелось пить.

— Да, конечно. — Мера отвела взгляд. Если она продолжит пялиться на него, ее сирена сойдет с ума.

В груди появилась мрачное чувство, когда Мера задумалась, не затуманивает ли желание к Басту все здравые мысли.

«Они все продажны», — эхом прозвучал в ее голове голос Джулиана.

Мера схватила пакет с телефоном и показала ему, как пятилетняя девочка, с гордостью демонстрирующая папе школьный проект. Ее мозг явно превратился в кашу.

— Все готово к завтрашнему дню, — сказала она ему.

«Ну все! — Ее сирена всплеснула руками. — Мне надоело притворяться милой!»

Волны лениво плескались вокруг Меры, доходя до талии. Плавники на ее висках задрожали, и она облизнула зубы от предвкушения. В ночном небе над головой ярко светила луна.

Мера посмотрела на высокого мужчину, стоявшего перед ней.

Его сильное, поджарое тело светилось в лунном свете. У мужчины заостренные уши, которые напоминали Мере ее плавники, а его голубые глаза сияли в темноте, как маяки.

Она гладила его длинные, светло-серебристые волосы, накручивая их между пальцами. Они такие мягкие…

— Наконец-то, — прошептала она сама себе, на душе у нее стало легко, но потом на нее накатила паника. Резко вдохнув, она хлопнула обеими руками по плавникам, чтобы их спрятать. — Ты их видишь?

— Да. — Схватив ее за руки, он медленно опустил их. — Почему ты закрываешь уши?

Мера с облегчением выдохнула. Может, она и сирена, но мужчина видел ее в человеческом облике.

Однако это был не какой-то незнакомец.

Мера знала его.

Баст.

Не имело значения, считал ли он ее сиреной или нет. Сейчас все не по-настоящему. Мера уверена, что это сон. Баст стоял перед ней вызванный ее воображением.

Прищурившись, она посмотрела на него, отмечая каждую идеальную деталь его тела. Баст из сна выглядел в точности как настоящий. Даже его мускусный запах смешивался с соленым привкусом океана.

Мера прикусила нижнюю губу. Ее подсознание проделало выдающуюся работу.

Он принадлежал ей.

Баст с любопытством наблюдал за ней, его горящий взгляд скользнул вниз, к ее груди. — Себастьян Дэй, какой чудесный сон тебе снится, — пробормотал Баст себе под нос, тихо присвистнув.

Итак, Баст из сна тоже думал, что она ему снится?

Он с некоторым усилием оторвал взгляд от ее обнаженного тела и посмотрел на ночное небо, затем на океан. — Я никогда здесь раньше не был. А ты?

— Это берег Клиффтауна, — объяснила она.

— Проснись… — прошептал откуда-то издалека ее собственный голос, но приказ исчез из головы так же быстро, как и возник.

Мера моргнула. — Что ты здесь делаешь?

Взяв ее за руку, он поцеловал ее. — Я мог бы спросить тебя о том же. Это мой сон. — Он нахмурился и еще раз огляделся. — Но как это может быть моим сном, если я никогда не был здесь раньше?

— В твоих словах нет никакого смысла, — возразила она хриплым и соблазнительным тоном, как будто в эти слова вплетено заклинание.

Видимо, у нее разыгралось воображение.

— Мне очень жаль. — Он потер висок. — У меня мысли путаются.

То же самое происходило и с ней.

Океан спокойно танцевал вокруг них, и, возможно, Мера сходила с ума, но ей казалось, что волны пели, разбиваясь о берег. Это была сладкая, неспешная колыбельная. Как будто океан заманивал их в ловушку песней только для того, чтобы позже утопить и пожирать по кусочку.

Озорная усмешка мелькнула на губах Баста, белые зубы сверкнули в темноте. Он казался пьяным и слегка сонным.

— Интересно, что нам делать с этим сном. — Он глубоко вдохнул, подходя к ней ближе. Тепло его тела окутало Меру, когда он положил обе руки на ее обнаженные бедра. — Ты такая красивая.

Мера осмотрела его тело и опустила взгляд на замечательную часть его тела, наполовину скрытую под поверхностью воды. Ей хотелось увидеть его и потрогать.

Ее разум словно разлетелся на миллион осколков, и она понятия не имела, как собрать их снова. Мера покачала головой, пытаясь сосредоточиться.

— Нам нужно уходить, — прошептал она, словно в тумане.

— Почему?

— Я не знаю. Эта ночь наша. — Этот голос не был похож на ее собственный. Слова эхом прокатились по волнам, отразились от ландшафта и проникли в кости Меры.

Ее сирена ухмыльнулась, расползаясь под кожей.

Мера в панике ахнула. Песня океана, его голос… Это был голос Меры!

Посейдон в канаве, ее сирена пела им обоим, путая их мысли и высвобождая самые первобытные желания.

Вот сучка! Она каким-то образом затащила Баста в ее сон.

Но как?

«Баст обладает силой разума, — ответила сирена. — Я просто немного подключаюсь к его магии».

Почему?

Мера пыталась понять логику своей сирены, которая, в конце концов, была ее собственной логикой. В глубине души она уже знала ответ, просто не хотела его слышать.

«Посмотри на него».

Мера знала, что лучше не следовать приказу своей сирены, но уже слишком поздно. В тот момент, когда она увидела его мягкую улыбку, взгляд, который скользил по ней с благоговением, остатки здравого смысла полностью ее покинули.

— Иди ко мне, котенок, — прошептал он, проводя рукой по ее щеке.

Подойдя ближе, Мера лизнула его сильную грудь.

Он резко вдохнул.

У Баста был соленый вкус, свежий, как ночное небо. Мера застонала, встав на цыпочки, и лизнула изгиб его шеи.

— Ты должен уйти, — выдавила она, борясь с желанием поцеловать его. Желание, которое песня сирены пробудила в ее коже, прямо в ее сердце. Желание, которое она не могла долго сдерживать.

— Я никуда не уйду, — возразил он и обхватил ладонями ее щеки.

Невозможно сказать, настоящее ли это его желание или принуждение сирены. На секунду это обеспокоило ее, но затем беспокойство исчезло из ее головы, как осенние листья, уносимые ветром.

Она вдохнула его аромат, вцепившись пальцами ему в волосы. — Я хочу трахнуть тебя, Себастьян Дэй. Очень хочу.

Баст моргнул, что-то дикое и неприрученное промелькнуло в его глазах, и он обхватил сильными руками ее за талию, притягивая к себе.

Мера обняла его за плечи, и они вместе медленно танцевали под мелодию океана.

Песню ее сирены.

— Я тоже хочу трахнуть тебя, Мера, — прошептал он ей на ухо, его массивная эрекция прижалась к ее животу. Кончик его члена выглянул из воды, касаясь ее кожи. — Я хотел сделать это с того момента, как увидел тебя.

Это было правдой, или сирена говорила за него?

Мера понятия не имела, и ей было все равно.

Мере показалось, что ее разум раскололся надвое, здравый смысл кричал откуда-то издалека — Проснись!

Мера, конечно, не стала бы этого делать. Ее желание обладать Бастом больше, чем ее сила воли. Больше, чем весь мир.

У нее закружилась голова, и она подняла на него глаза. — Будь моим.

Баст прижался губами к губам Меры, с отчаянием притягивая ее к себе, его пальцы впились в ее кожу.

Они целовались так крепко и так долго, что она больше не чувствовала своих губ. Их губы, зубы, языки были вовлечены в бешеную войну, их хриплое дыхание смешалось.

Когда он слегка отстранился, Мера вцепилась ногтями в его плечи, умоляя вернуться.

— Я так этого хочу. — Он подтолкнул Меру к гладкому камню и приподнял ее, так что она обхватила его ногами.

— Ты нужен мне, — прошептала она.

Сила сирены лишила их обоих здравого смысла. Или, может, она освободила что-то, что всегда было в них с самого первого дня.

Мера едва осознала горькую правду, что Баст, возможно, так не думает. Что, возможно, она удерживала его против воли.

Сирена фыркнула при этой мысли.

«Продолжай» — пел для них океан.

Мера обхватила Баста за плечи, ноги обвились вокруг его талии, умоляя о продолжении. Ее лоно жаждало его.

Баст не сводил с Меры глаз, входя в нее одним мощным толчком. Громкий вздох сорвался с ее губ, но он продолжал смотреть на нее, толкаясь все глубже и глубже.

Он стиснул зубы и зашипел.

Мера была с другими мужчинами раньше, у нее остались смутные воспоминания об этом, но сейчас все по-другому, размеры его члена вызывали сладкую боль.

Баст яростно входил и выходил из нее, от трения у Меры кружилась голова. Он вошел глубже, его ритм нарушился, когда он скользнул языком ей в рот.

Баст была безжалостным. Мера громко стонала, теряя самообладание, поднимаясь все выше и выше, пока не почувствовала приближение оргазма.

Тихий вскрик сорвался с ее губ.

Это неправильно, так неправильно. И она не хотела, чтобы это прекращалось.

— Мера, черт возьми! — прорычал он, уткнувшись головой в ее шею.

Он ускорил темп, его член пульсировал внутри нее. Баст полностью был пойман в ловушку, и Мера тоже. Они продолжали двигаться, гибель и спасение друг друга, битва похоти и безумия, которая, как она надеялась, будет длиться вечно.

Внутри разгорелся огонь, и Мера сгорела. Нет, она вспыхнула.

Она прокричала его имя. Ее тело содрогнулось от очередного оргазма, но Баст крепко удерживал ее на месте. Она так крепко сжала его, когда ею овладело восхитительное головокружение.

— О, котенок, — выдохнул он ее прозвище, как будто это была молитва. Он снова ворвался в нее, увеличивая ее наслаждение, и Мера увидела звезды.

Медленно Мера приходила в себя. Ее дыхание выровнялось, но она крепко обхватила Баста ногами за талию. Лаская его белые волосы, прошептала: — Это было феноменально, детектив.

Пульсирующий член Баста все еще внутри нее. — Ты моя, — выдохнул он. Его грудь вздымалась, он обхватил ее щеки, большим пальцем лениво провел по ее нижней губе. — Я заявляю права на тебя, Мера Мореа. Я заявляю права на тебя под луной и звездами. Я заявляю права на тебя под ночным небом.

Мера проснулась, тяжело дыша. Она села на кровати, пристально глядя на темную комнату со светло-голубыми стенами.

Простыни и матрас, как и ее одежда, были мокрыми от пота, прилипая к коже. Ее трусики, однако, промокли совсем не от пота.

Дверь в комнату внезапно распахнулась, и Мера чуть не выпрыгнула из кровати. Баст стоял в дверном проеме, лунный свет освещал его озадаченное лицо.

Возможно, Мера все еще спала.

— Что, черт возьми, это было? — спросил Баст.

Холодный пот выступил бисеринками на ее коже. — Что?

Он указал на нее пальцем. — Ты знаешь что! — Бросившись вперед, он сел рядом с ней на кровать, его глаза, казалось, светились в темноте.

Только тогда она поняла, что на нем нет рубашки.

Опустив взгляд на ее грудь, он ухмыльнулся. — Хм, ты хорошо выглядишь удовлетворенной. — Он покачал головой. — Извини. Я понятия не имею, что…

Песня сирены не покинула его полностью. Она не оставила и Меру.

— Баст. — Она скрестила руки на груди. — Мы разделили этот сон?

Он кивнул. — Я понятия не имею…

— У тебя есть сила разума, — напомнила она, отодвигаясь подальше от него на кровати. Она не могла позволить ему связать произошедшее с ее сиреной, он не должен узнать.

Баст уставился на нее, открыв рот. — Мера, я бы никогда… — Он с трудом сглотнул. — Я понятия не имею, что, черт возьми, только что произошло. Клянусь.

Она знала, кто несет за это ответственность.

Ее похотливая сирена.

Они долго тихо сидели в темноте.

— Мне жаль, — произнес Баст напряженным тоном, его взгляд был потерянным и испуганным. — Я не знаю, как это сделал. Может, я хотел этого достаточно сильно, чтобы… — Его голос дрогнул.

— Не извиняйся, — выпалила она, чувство вины разрывало ее изнутри. Хотя знала, что не должна этого делать, Мера все же придвинулась ближе к нему и взяла за руку. — Что бы ни случилось, я желала этого. Ты тоже?

Посейдон в канаве, а что, если он скажет «нет»? Что, если ее сирена взяла его против воли?

Баст порочно улыбнулся. — Котенок, я должен быть сумасшедшим, чтобы не хотеть этого.

Мера расслабилась и глубоко вздохнула, хлопнув себя рукой по лбу. — Ладно. Это хорошо, — пробормотала она.

Она хотела бы убить ненасытную силу внутри себя. Что, если Баст узнает, что она сирена? Что, если он поймет, что это Мера виновата в произошедшем?

— Итак, мы оба хотели этого. — Его лицо внезапно просветлело. — Тебе понравилось?

Она сильно покраснела и заерзала на простынях, плотно прижимая одеяло к груди. — Это был сон, Баст. Что бы ни случилось, это закончилось. Лучше нам забыть об этом, верно? — Она не стала дожидаться его ответа и указала на дверь. — Возвращайся на свой диван. Завтра у нас впереди важный день.

Наклонившись вперед, он пальцем начал вырисовывать круги на ее руке. — Ты уверена? — Он кивнул на свои боксеры, испачканные его спермой. — Мне все равно придется сегодня спать голым…

«Возьми его!» — потребовала ее сирена.

Мера действительно хотела прижать Баста к матрасу, стянуть с него боксеры и принять его в себя, но толика здравого смысла, которая у нее еще оставалась, остановила ее.

«Сомневаюсь, что ты пожалеешь об этом», — возразила ее сирена.

«Заткнись, безрассудная сучка!»

— Уверена, — запинаясь, ответила Мера.

— Звучит неуверенно, котенок. — Он некоторое время наблюдал за ней, давая ей шанс передумать.

— Баст, что ты сказал мне в конце? — спросила Мера, пытаясь вспомнить его слова.

— Я заявляю права на тебя под луной и звездами. Я заявляю права на тебя под ночным небом…

Его глаза расширились, похоть в них быстро сменилась абсолютным ужасом, и дрожь пробежала по его телу. Он отвел взгляд. — Это был просто сон. — Он уставился на стену. — Ты права, нам нужно отдохнуть.

Баст встал с кровати, но остановился и повернулся к ней лицом.

— И все же, есть кое-что. — Он наклонился ближе и коснулся кончиком носа ее правой щеки, их губы были так близко, что, если бы она чуть повернулась…

Сердце Меры бешено колотилось в груди, и она начала опасаться, что упадет в обморок. Она почувствовала, как этот ублюдок ухмыляется.

— Гарантирую тебе, котенок, — прошептал он, согревая дыханием ее кожу, — в реальности я намного лучше.

Полицейский участок Баста занимал половину единственного здания в Тир-На-Ног, которое напоминало дома Холлоуклиффа. Благодаря квадратной форме и стеклянному фасаду сооружение выделялось среди города. Это напомнило Мере одинокого солдата, окруженного вражескими войсками.

И солдат проигрывал бой.

Коридор и лифт из серого мрамора были точно такими же, как в городе Меры, но сходство кончалось, когда двери лифта открылись на втором этаже.

— Это ваш участок? — пробормотала она, ступив в огромное помещение.

Фейри наслаждались роскошью, но это было… просто вау.

Стены, потолок и полы были сделаны из полированного мрамора. Корни медленно расползались по камню, а на них распускались цветы. Виноградные лозы тянулись, как вены, поверх кожи, как будто все это место живое, дышащее существо.

В воздухе витал аромат кедра и абрикоса, исходящий от столов из красного дерева, которые выглядели тяжелыми и красивыми, и совсем не походили на столы в участке Меры. В большие окна светило солнце, придавая комнате теплую и золотистую атмосферу.

Это место больше напоминало дворец из сказок о феях, чем полицейский участок.

Планировка однако не сильно отличалась от участка Меры. В нем имелось большое открытое пространство с отдельными комнатами по углам для допросов и совещаний, а также лестница, что вела на третий этаж.

Некоторые детективы бегали между столами, направляясь в комнаты для совещаний, в то время как другие собрались возле небольших фонтанчиков с питьевой водой. Остальные работали за своими столами или увлеченно обсуждали материалы дел.

Они носили сшитые на заказ костюмы, похожие на костюмы Баста, но одежда у всех разных цветов. У некоторых розовые рубашки и зеленые жилеты, у других — смесь фиолетового и синего, и у очень немногих хватило здравого смысла выбрать черное и белое. Фейри с зелеными, как мох, волосами, ела кекс в углу комнаты, она выделялась темно-синей рубашкой и костюмом канареечного цвета.

— Что ты нам принес, Баст? — спросил кто-то сзади, напугав Меру.

Она обернулась и увидела высокого худощавого фейри с рыжими, торчащими во все стороны волосами и ясными зелеными глазами. Он напоминал подростка после резкого скачка роста, а не того, кому место в полицейском управлении. Тем не менее он носил ту же белую форму, что и Рут.

Это был капитан Баста.

— Капитан Ашерат. — Баст поприветствовал фейри скромным поклоном головы, затем указал на Меру. — Это мой напарник, детектив Мера Мореа.

Капитан Ашерат слегка склонил перед ней голову, прижав руку к сердцу. — Я рад, наконец-то, познакомиться с вами. Баст рассказал мне о вас много интересного.

Мера также поклонилась, предположив, что именно так члены или бывшие члены Осеннего двора приветствовали друг друга. — Спасибо. Но как Баст мог рассказать вам что-нибудь обо мне? У него нет телефона.

Капитан Ашерат улыбнулся Басту. — Проницательная, правда?

— Вы даже не представляете насколько. — Баст одарил ее плутоватой ухмылкой. — Это государственная тайна, котенок.

— Простите его, детектив, — сказал капитан Ашерат. — У него никогда раньше не было напарника. Себастьян нелегко доверяет окружающим. — Он покачал головой так же, как Рут, когда Мера плохо себя вела.

Например, когда Рут испекла порцию шоколадного печенья и сказала Мере поделиться им с соседским ребенком, но вместо этого она съела все печенье. Вообще-то, именно из-за того случая она и получила свое прозвище.

Печенька.

— Видите ли, — продолжил капитан, — некоторые сидхе обладают способностью мысленно общаться друг с другом на расстоянии. Иногда мы даже улавливаем проблески эмоций, если, конечно, окружающие хотят ими поделиться. Нам требуются недели, чтобы создать мысленную связь, но как только она установлена, то работает лучше, чем любой телефон. — Он постучал себя по виску. — К сожалению, она покрывает только короткие расстояния. Если бы Баст вернулся в Лунор Инсул, я сомневаюсь, что он смог бы связаться со мной.

Лунор Инсул. Остров ночных фейри.

Учитывая сильную магию в водах, которая удерживала сирен на расстоянии, мобильные телефоны, вероятно, тоже не будут работать на острове.

Капитан Ашерат кивнул в сторону столов подчиненных, на каждом из которых стоял стационарный телефон, который, казалось, был сделан из дерева. Сначала Мера их не заметила, поскольку они почти сливались со столами.

— Как вы можете видеть, мы открыты для технологий. То есть по-своему. Мы с Бастом общаемся более безопасными методами, и наш участок отличается от остальных районов. Но мы здесь, чтобы защитить Холлоуклифф любой ценой, так же как и вы. — Он наклонился вперед. — Только не рассказывайте об этом светлым дворам, — прошептал он.

Мера улыбнулась. По крайней мере, у этого капитана было чувство юмора. Она не могла вспомнить, когда Рут в последний раз шутила.

Но почему капитан Ашерат общался с Бастом мысленно? Либо они что-то скрывали, либо хотели сохранить информацию в безопасности.

Она скоро все выяснит.

— Как и у большинства людей, у Меры хорошая интуиция, — заметил Баст, стоя рядом с ней, и она немедленно толкнула его локтем.

Капитан Ашерат рассмеялся. — О, вы можете с ним сработаться, детектив Мореа. Никогда не думал, что Баст может хорошо вести себя с другими детьми, но вот мы здесь.

— Он не совсем милый. — Она усмехнулась.

— Он может им быть, если постарается. — Капитан Ашерат огляделся, затем жестом пригласил их следовать за ним в его кабинет.

На двери была вырезана голова льва, а из его пасти росли дикие цветы. Дверь наверняка заколдована, как и всё остальное в этом месте, а это означало, что она стоила бешеных денег. А дверь кабинета Рут представляла собой стандартную деревянную дверь с окном, на котором указана ее должность.

Различия казались несправедливыми, но, как сказал Джулиан, полиция Тир-На-Ног получила привилегии, которых не было у остальной части Таграда. Все из-за их магии и денег. В конце концов, штат фейри самый богатый в Таграде.

Однако в какой-то момент это должно было прекратиться. Сейчас как никогда в воздухе витало напряжение, грозившее перерасти в гражданскую войну.

Внутри кабинет капитана Ашерата был точной копией кабинета Рут, вплоть до книжных полок вдоль стены за кожаным креслом и стола из красного дерева с искусной резьбой, что стоял напротив двери. По крайней мере, здесь не чувствовались привилегии.

У левой стены стоял белый кожаный диван — единственное различие между обоими кабинетами, у Рут он был коричневым.

Ашерат закрыл тяжелую дверь и сел за стол лицом к ним. Его непринужденные манеры исчезли, выражение лица стало мрачным и до смешного похожим на лицо Рут. — Прежде чем ты расскажешь о своем визите в дом Летнего короля, я хочу кое-что обсудить с тобой. — Он уставился прямо на Баста.

— Вперед.

— Ты думал о том, что тот, кто хочет твоей смерти, может быть не связан с этим делом?

В комнате повисла тяжелая тишина.

— Вряд ли, — вмешалась Мера. — Если заказчик не связан с делом, зачем преследовать Баста прямо сейчас? Ведьма призналась, что провидица предсказала, что Баст кого-то убьет и что этот кто-то нанял ее. Это наверняка наш преступник, верно?

Ашерат кивнул. — Вы правы, детектив. Однако Баст сообщил мне, что ведьма не хотела вашей смерти. Если бы тот, кто стоит за этим, намеревался помешать расследованию, он попытался бы убить двух зайцев одним выстрелом и избавиться от обоих детективов, работающих над делом, вы так не думаете?

Он прав.

Ашерат может показаться мягким и обаятельным, но был капитаном не просто так.

— Всякое может быть, но вряд ли. — Баст провел рукой по волосам. — Я посадил в тюрьму нескольких сильных сидхе, и мой процент раскрываемости самый высокий в участке. Светлые дворы рано или поздно должны были прийти за мной. Но Мера права. Почему сейчас?

Капитан пожал плечами. — Понятия не имею. Но убийца Зева Ферриса расчетлив. Он утопил Сару Хайланд и использовал ее как приманку. Это указывает на холодного и жестокого убийцу. — Он кивнул Мере. — Стал бы кто-то вроде него нанимать убийцу из-за глупого видения?

Мера задумалась над его словами, которые повергли ее в трепет. Фейри не славились логическим мышлением, но Ашерат отличался проницательностью.

— В любом случае. — Он протянул к ей руку. — Я полагаю, у вас есть что-то для меня?

Мера кивнула, вытаскивая пластиковый пакет с телефоном из внутреннего кармана куртки. — Это мобильный Зева Ферриса.

Его зеленые глаза расширились. — Неужели? — Он тихо присвистнул, изучая устройство. — Король светлого двора, владеющий телефоном. Не думал, что увижу такое. — Положив телефон на стол, он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Так вот почему Лисандра Феррис зашла в мой офис, чтобы подать официальную жалобу?

Вот подлая сука!

Баст шагнул вперед. — Фэллон, она…

— Я могу справиться с Лисандрой. Но ты вчера ушел из ее квартиры и только сейчас отдаешь мне этот телефон.

Баст прищелкнул языком и пожал плечами. — Пробки были ужасными.

— Верно. — В тоне капитана не слышалось юмора. — И ты удобно забыл, что у тебя есть крылья. И что даже можешь просеиваться, если постараешься?

Баст бросил в его сторону злорадную ухмылку. — Ты же знаешь, что я ленивый ублюдок, Фэллон.

Капитан Ашерат раздраженно вздохнул. — Хорошо. Я передам телефон ребятам для анализа.

— Редфорду, да? Прямо в его руки, — тяжелым тоном сказал Баст.

— Конечно Редфорду, — нахмурился Ашерат. — Я не идиот, Себастьян. Лаула и Гули работают на Летний двор, и все это знают.

Было странно видеть, как двум полицейским, один из которых долбаный капитан, приходится ходить на цыпочках вокруг коррупции в их собственном участке.

— Можете идти. — Ашерат отмахнулся от них. — Время уходит.

Как только они покинули участок, Мера повернулась к Басту: — Твой капитан довольно крутой.

— Крутой — неподходящее слово. — Он усмехнулся. — Скорее ему подойдет слово «безжалостный». Фэллон — один из немногих, кому я доверяю. — Баст засунул руки в карманы и уставился на землю. — Я удивлен, что такой честный фейри как он продержался так долго.

— А я не удивлена. Он находчивый. — Мера нежно положила руку ему на плечо. — К тому же умный. Я верю, что твой капитан надолго сохранит свою должность.

Баст одарил ее натянутой улыбкой. — Надеюсь, ты права.

Мера посмотрела на широкую улицу, по которой сновали сидхе. Они передвигались либо с помощью магии, либо благодаря своим крыльям.

На некоторых красочные платья, которые словно принадлежали музею, на других современная и практичная одежда, такая как джинсы и джемперы. Некоторые носили боевые кожаные доспехи, и очень многие щеголяли в магических тканях, которые шуршали, как листья, и были прозрачными, как вода.

«Нам тоже нужно такое платье», — пробормотала ее сирена.

«Оно же прозрачное!»

«Вот именно».

Деревянный автобус, битком набитый троллями, пикси и банши, медленно ехал через улицу. Сидхе летали вокруг и над ним, поскольку крылья намного быстрее транспортного средства, но Мера едва успевала все рассмотреть. Фейри двигались, как падающие звезды и жужжащие пчелы.

Она указала на автобус: — Ты знал, что Клиффтаун и Ликанни работают над машиной, которая может летать? Я слышала, у нее есть крылья.

Баст с шумом выдохнул. — Да ладно тебе, котенок.

— Я серьезно!

Он закатил глаза, но, казалось, задумался. — Учитывая, чего достигли ваши технологии на данный момент, я не сомневаюсь, что такое возможно. Может, вы достаточно скоро присоединитесь к нам в небе.

Непонятное и теплое чувство наполнило ее грудь. Люди, возможно, и не были народом Меры, но приняли ее как свою. Она гордилась их достижениями, как если бы они были ее собственными.

— Это случится, Баст. Вот увидишь.

Мера всегда думала, что полет похож на плавание в океане, в который, к сожалению, она вряд ли когда-нибудь возвратится. Возможно, она не могла вернуться в воду, но небо над головой ждало ее. — Как только эта машина будет готова, я первая отправлюсь летать.

Он нахмурился. — Но ты уже летала.

— Если не забыл, то когда ты нес меня к Стелле, я была без сознания.

— Ты права. — Он лениво, искоса улыбнулся ей. — Хотя удивлен. Воздух — не совсем твоя стихия.

Она жаждала не воздуха, а течения.

— Неужели? — Она скрестила руки на груди. — И какая моя стихия?

Он ухмыльнулся, но ничего не ответил.

У нее душа ушла в пятки.

— Тогда ладно. — Могучие серые крылья Баста возникли из ниоткуда и захлопали. Он завис в нескольких дюймах над землей, предлагая ей руку. — Если ты настаиваешь.

Мера ахнула, внутри нее закружилось радостное возбуждение. — Серьезно?

Вместо ответа он подхватил ее под руки и взмахнул крыльями, поднимаясь все выше и выше.

Мера закричала громче, чем ребенок, который впервые оказался на американских горках. Ее ноги повисли в воздухе, а улицы и здания уменьшались внизу. В крови бурлил адреналин, но ей это нравилось.

Они поднимались все быстрее и выше, Баст петлял в воздухе, и у Меры становилось так легко на душе.

Она чувствовала себя свободной, какой не была с тех пор, как покинула океан. Полет, в конце концов, не сильно отличался от плавания.

«Я могла бы привыкнуть к этому», — подала голос ее сирена.

Мера радостно закричала и засмеялась, когда Баст унесся с ней в темно-синее небо.

— Это потрясающе! — прокричала она совершенно беззаботно.

— Конечно! — с улыбкой ответил Баст сквозь вой ветра.

Возможно, они летали несколько часов, но Мере показалось, что прошли минуты, пока Баст не высадил их на крыше здания.

Он хрипло дышал, словно пытаясь скрыть усталость.

У Меры закружилась голова. Она попыталась удержаться на ногах, но в итоге оперлась на Баста, чтобы не упасть.

Она подняла на него глаза, растерянно наблюдая за прядями волос, выбившимися из его пучка. Казалось, будто его ударило электрошоком.

— Ты тоже сильно растрепалась. — Он указал на ее волосы, его крылья исчезли у него за спиной.

Но Мере было все равно. Ей нравилось летать. И растрепанные волосы стоили того.

Закат окутал все вокруг мягким, теплым сиянием, из-за чего Баст выглядел как видение. Оранжевый свет солнца отразился в его глазах.

— Спасибо, — хрипло произнесла она. — Мне понравилось.

Баст коснулся рукой ее талии, в его глазах читалось любопытство и ожидание. — Правда? — Наклонившись вперед, он коснулся её носа своим. — А что еще тебе понравилось?

— Я…

Он прижал ее к себе крепче. — Тебе это нравится?

Посейдон в канаве, она чувствовала, как его грудь вздымается и опускается, тепло его кожи и твердость мускулов. Она была словно под гипнозом. Как будто Баст — сирена, а Мера — моряк, заблудившийся в море.

— Да, — прошептала она. — Мне это нравится.

Он убрал выбившуюся прядь волос с ее виска, затем обхватил ладонями ее щеки. — Мера, я…

Его уши дернулись, а глаза расширились. Он оттолкнул ее и отскочил назад. Серебряный кинжал просвистел мимо того места, где только что стоял Баст.

На них смотрел фейри дикими желтыми глазами, которые на фоне заката светились янтарем. Он был одет в черные кожаные доспехи, поперек груди и на поясе висели кинжалы, ножи и обсидиановые звездочки с острыми краями.

Еще один убийца.

Баст хрустнул шеей и сказал: — Мера, спрячься.

Вместо этого она вытащила пистолет и прицелилась в фейри. — Черта с два я это сделаю.

Противник одарил жестокой усмешкой и выхватил из-за пояса длинный меч. Полностью игнорируя Меру, он направил меч на Баста, хотя именно она использовала его голову в качестве мишени для стрельбы.

— Брат теней, сегодня ты должен умереть, — провозгласил он.

По крайней мере, он любезно говорил по-английски.

Его кожа была цвета древесной коры, а фиолетовые короткие волосы торчали во все стороны, хотя он, казалось, принадлежал к Ночному двору. Длинный белый шрам тянулся от левой брови до подбородка.

Баст пожал плечами: — Это уже говорил последний убийца, малахай.

Мера выучила это слово во время игры в стаканчики из-под пива в колледже. По сути, оно означало «ублюдок», просто на языке фейри звучало красивее.

— В отличии от меня, ведьма была слабой. — Фиолетовое пламя вырвалось из руки охотника за головами и пробежало по его клинку.

— Шевельнешься и ты покойник, — предупредила Мера.

— Железные пули его не остановят, — сказал Баст, не сводя взгляда с противника. — Иди в укрытие, или, клянусь…

— Ни за что. Ты мой напарник, по крайней мере, на данный момент. — Мера крепче сжала пистолет. — Железные пули, может, и не остановят этого засранца, но они, черт возьми, замедлят его.

— Это не твоя битва, Мера, — огрызнулся Баст.

С быстротой молнии охотник за головами схватил заостренную звездочку и швырнул в нее. Мера моргнула, слишком поздно осознав, что, возможно, сейчас умрет.

К ее удивлению, она продолжала дышать. Но брошенная звездочка вонзилась острым лезвием в пистолет, заблокировав курок.

— Что за черт? — Она показала пистолет Басту. — Что это за штука? Я думала, вы, ребята, не любите железо.

— Это шилекен. И он не из металла.

Мера выдернула звездочку из пистолета и осмотрела гладкую обсидиановую поверхность. — Это камень? Камень был таким острым, что впился в кончик ее пальца. Отбросив звездочку в сторону, она снова прицелилась в фейри. — В следующий раз лучше не промахивайся, говнюк.

Баст закатил глаза и взмахнул рукой. Невидимая сила толкнула Меру прямо к главной шахте здания, приклеив к кирпичной поверхности. На ощупь невидимая стена была гладкой, как глина, и твердой, как цемент.

Мера попыталась пошевелиться, но чем больше сопротивлялась, тем сильнее ее прижимало в зданию. — Баст, ты сукин сын…

— Тебе следовало спрятаться, котенок, — скучающим тоном произнес он, потом повернулся к убийце и сжал кулаки. — Ну что, начнем?

— Я позабочусь о твоем человеке позже. — Скривившись от отвращения, убийца оглядел Меру с головы до ног. — Ночной принц общается с человеком… Какой позор.

— Пошел ты. Сам ты позор, — огрызнулась она. — И посмотрим еще, кто о ком позаботится, малахай.

Охотник за головами принял боевую стойку и замахнулся мечом на Баста. — У твоего человека грязный рот.

— Ты даже понятия не имеешь насколько.

Мера попыталась противостоять магии Баста, но та не поддалась. — Выпусти меня! — Она все еще держала пистолет, но не могла пошевелить прижатой к стене рукой.

«Используй жуть, — прошептала ее сирена. — Или спой им, заставь их преклонить колени перед каждым твоим капризом…»

Но тогда она раскроет свою истинную сущность.

Убийца рванул к Басту, но ее напарник оказался быстрее. Он отскочил назад, когда фейри бросился вперед, затем ударил его ногой в позвоночник, отчего засранец чуть не свалился с крыши.

Охотник за головами стукнул кончиком пылающего меча по карнизу и развернулся, приземлившись на ноги в последнюю минуту.

Баст пристально посмотрел на него: — Кто тебя послал?

Фейри взмахнул мечом, издал боевой клич и кинулся к Басту. Ее напарник прищелкнул языком и поморщился, как будто убийца всего лишь помеха не больше жука.

Тьма пульсировала в теле Баста, поднимаясь от его кожи и концентрируясь на двух сферах пустоты, которые кружились над его руками. Он выстрелил в наемника тьмой, тот отшвырнул одно облако темноты взмахом волшебного меча.

Другое попало ему прямо в живот.

Крики застряли у фейри в горле, на лбу вздулись вены, глаза блестели, пока он изо всех сил старался удержаться на ногах.

В воздухе поплыл запах горелой кожи и плоти.

Баст собрал растрепанные волосы в аккуратный пучок и направился к раненому фейри. — Брат из тени, ты знаешь, кто я и на что способен. — Он с любопытством посмотрел на убийцу. — И все же бросаешь мне вызов. Я не могу решить, сумасшедший ты или глупый.

Охотник за головами со стоном выпрямился, перенося большую часть своего веса на меч. Капли пота выступили на его коже, мышцы напряглись. На его животе виднелся круг из опаленной кожи и плоти.

— Ты бросил нас, брат. Ты ушел, потому что слаб. — И снова бросился на Баста.

Напарник Меры поднял руку, и из воздуха появился тонкий слой тьмы, щит из ночи и звезд. Он встретил меч с громким звоном металла о металл, но искр не было.

Наемник попытался вытащить меч из щита, но тот застрял. Щупальца ночи поднялись из темноты, обвившись вокруг кончика лезвия. Черная ржавчина распространялась по металлу, уничтожая его, пока от него не остался лишь пепел.

Охотник за головами выругался на языке фейри, отпустив рукоятку прежде, чем ржавчина добралась до его руки. Быстрее, чем Баст успел отреагировать, фейри развернулся и прорвал его защиту.

Ублюдок ткнул его в ребро, затем ударил кулаком в лицо.

Щит Баста растворился в воздухе.

Но убийца не остановился. Фиолетовое пламя вырвалось из его сжатого кулака, когда он ударил Баста в живот с такой яростью, что тот отлетел в сторону.

Баст тяжело приземлился на землю, его тело заскользило по бетону.

— Отпусти меня! — Мера попыталась противостоять чарам Баста, но его магия была слишком сильна.

Он застонал и поморщился, как будто что-то другое, кроме нападения охотника за головами, причинило ему боль. Когда Мера перестала сопротивляться, тело Баста немедленно расслабилось. Это означало, что каждый раз, когда она боролась с его магией, то боролась с самим Бастом.

Ему нельзя отвлекаться.

Баст слабо, благодарно улыбнулся ей и с трудом встал на ноги. — Я справлюсь, котенок. — Его жилет и рубашка спереди полностью сожжены, демонстрируя мускулистый пресс. Его кожа немного покраснела, но не покрылась пузырями, как у его противника.

Мера вздохнула с облегчением.

Убийца снял с пояса кинжал и лизнул его. — От Ночного принца я ожидал большего.

— Провидцы — мошенники, — заявил Баст, принимая боевую стойку. — Если работаешь на кого-то, кто верит в видения, то ты идиот.

— Они платят хорошие деньги. Но я не беру денег за твою смерть. — Он покрутил в руке кинжал.

Это странно. Ни один наемник никогда не стал бы выполнять работу бесплатно, а этот засранец был профессионалом, как бы Мере не хотелось это признавать.

— Охотник за головами без награды? Теперь я все увидел в этой жизни, — ответил Баст без всякого веселья.

— Провидицу, которая предсказала судьбу моего работодателя, зовут Картана. Теперь понимаешь меня, мой принц?

Баст опустил кулаки и в шоке распахнул рот. — Это невозможно.

Убийца воспользовался его потрясением и снова бросился на него, выхватывая из-за пояса очередной кинжал.

Что-то в Басте изменилось. Щупальца пустоты выплыли из его кожи, и трепещущее пламя ночи поднялось вокруг него, как костер. Непроглядная тьма заполнила каждый уголок его глаз.

Это уже был не Баст, а монстр с места крушения поезда.

— Наконец-то, прибыл несущий смерть! — Глаза убийцы стали полностью фиолетовыми, его клыки удлинились и заострились.

У Баста не было кинжалов, чтобы дать отпор, даже пистолета или меча. Ничего, кроме его ночи и звезд.

Это несправедливо.

Двое фейри яростно схлестнулись, но Баст с легкостью избегал атак охотника за головами. Его щупальца ночи попытались обвиться вокруг конечностей фейри, но убийца был быстр. Его фиолетовое пламя хлестнуло Баста по ноге, оставив порез на серых штанах и обнажив покрасневший участок кожи.

В ответ пламя Баста ударило по его правой руке, оставив разорванный рукав и красную пузырящуюся полосу.

Их магия сражалась так же, как и они сами, жестоко и безжалостно.

Баст увернулся от кинжала, перехватил кулак охотника за головами и ударил ублюдка по локтю, сломав кость. Она торчала из его кожи, как половина тонущего корабля — из воды.

Мера поморщилась от этого зрелища.

Кинжал упал на землю. Убийца едва успел вскрикнуть, прежде чем Баст развернулся, схватил его за другое запястье и ударил кулаком по левому локтю.

Второй кинжал со звоном упал на землю.

Фейри взревел сквозь зубы и упал на колени. — Рэ-хенай, баку!

Мера была уверена что слова на языке фейри означали целые предложения. Если правильно помнила, «Рэ-хенай» переводится как что-то вроде «Я проклинаю тебя навеки».

Фейри могли быть такими драматичными, даже когда ругались.

Подняв упавший кинжал, Баст покрутил его между пальцами.

— Кто тебя послал? — снова спросил он, подходя ближе.

— Я никогда не скажу!

Баст пожал плечами и одним быстрым движением отрезал фейри левое ухо. Охотник за головами закричал сквозь стиснутые зубы.

— А сейчас?

— Баст, остановись! — закричала Мера, но ее напарник исчез, его заменил этот кровожадный зверь. — Давай наденем на него наручники и отвезем в участок!

На фиолетовые глаза охотника за головами навернулись слезы. Волна его магии обрушилась на Баста, но ночные щупальца отбросили ее, а потом исчезли в его теле.

— Я спрошу еще раз, — предупредил он. — Кто тебя послал?

Когда убийца промолчал, Баст отрезал ему правое ухо.

Мера закрыла глаза, но звук лезвия, медленно разрезающего плоть и хрящи, был слишком громким, его не могли заглушить даже ужасные крики фейри.

Все знали, что отрезанное ухо означало великий позор в кругу фейри. То, что ему отрезали оба уха, уже за гранью жестокости.

— Баст! — крикнула Мера. — Это не ты!

— О нет, Мера. — Он широко улыбнулся ей, как демон из фильмов ужасов, которые Рут запрещала ей смотреть в детстве, и бросил окровавленное ухо на землю, как будто вручал ей трофей. — От себя не убежишь.

Баст присел и приставил острие кинжала к подбородку противника. Затем приподнял кончиком лезвия голову фейри.

— Попробуем в третий раз?

— Можешь пытать меня, сколько хочешь. Я дал клятву. — По его лицу текли пот и слезы, но он стиснул зубы. — Если оставишь меня жить в позоре, брат, я вернусь за тобой. И приду за твоим человеком тоже.

Страх, холодный и безжалостный, впился в грудь Меры. Фейри подстрекал Баста к убийству, и был только один способ остановить это.

— Детектив Дэй, я беру вас под арест!

— Нет, ты этого не сделаешь, — возразил он, не поворачиваясь к ней. — Я могу сделать это быстро, брат теней. Просто ответь на мой вопрос.

Фейри разразился безумным смехом. — Король мертв. Да здравствует король.

Баст на мгновение замер, распахнув глаза. Внезапно выражение его лица стало холодным, безжалостным, и впервые с момента их встречи Мера по-настоящему испугалась его.

Ледяной холод пробежал по ее спине. — Баст, пожалуйста, — пробормотала она.

Он не слушал, вместо этого прижал кончик кинжала к шее убийцы, не сводя с него черных, как смоль, глаз. — Ты не оставляешь мне выбора.

И погрузил клинок в шею фейри.

В прошлом…

На Туманных островах обитали только сухопутные разумные существа, не обладающие никакой магией, вот почему на их территории не было запретных зон.

Эти сухопутные разумные — профессор Керентер называл их людьми — не походили на тех, кто жил на континенте. У них не было оружия или электрических полей. Они вели примитивный образ жизни, без технологий, которые так любила мать Меры, тех самых технологий, которые, как она утверждала, однажды вернут атлантов на сушу.

Островитяне жили в хижинах или в лесах, общаясь с окружающей природой. Они также поклонялись сиренам как своим божествам, что казалось ей глупым.

— Зачем мы здесь, мама? — спросила Мера, стоя в воде рядом с королевой. Спокойные волны плескались вокруг них. Мера едва могла разглядеть берег сквозь густой туман. — Мы можем вернуться? Сегодня я должна тренироваться с профессором Керентером.

— Мы здесь, чтобы принять жертву, — отрезала королева, затем сосредоточилась на пляже, где стояли четыре фигуры, наблюдавшие за ними, их очертания были размыты в густом тумане.

Острова, безусловно, заслужили свое название.

Мать открыла рот и начала напевать мелодичную, прекрасно жестокую мелодию. И вскоре одна из фигур ступила в воду и приблизилась к ним.

Перед королевой стоял мужчина. Он был крупнее ее, и его тело выглядело так, словно сделано из камней. Он просто стоял там, зачарованный, наблюдая за ней с глупой ухмылкой, в его карих глазах сияло обожание. — Ты такая красивая…

Зубы королевы Ариэллы заострились, и это означало, что она собиралась покормиться. Она облизнула губы и провела руками по сильным плечам, груди и животу человека, затем обратилась к Мере, не глядя на нее: — Я передумала, слабачка. Посейдон даровал мне замечательного мужчину. Сегодня ты не увидишь жертвоприношения. Иди домой.

— Одна? — Мера оглянулась на океан, через который они приплыли сюда, и вздрогнула. — Что, если я заблужусь?

Королева закатила глаза. — Я хочу повеселиться с этим блюдом, прежде чем съесть его, так что иди домой. Сейчас же! — прорычала она, когда дочь не сдвинулась с места.

Мера начала всхлипывать, а потом и вовсе расплакалась. Она была ребенком и не отваживалась плавать по бескрайнему океану в одиночку, это было опасно даже для взрослых. Она могла погибнуть по пути домой. — Мама, пожалуйста…

Королева схватила ее за руку, ногти впились в кожу Меры так сильно, что потекла кровь. — Чему я тебя учила? А ну-ка скажи!

— К-королевская семья не плачет. — Она шмыгнула носом, чувствуя, как теплая вода стекает по ее щекам.

Слезы. Мера плакала только под водой, поэтому не знала, как это чувствуется, когда капли стекают по ее коже. Но понимала, что это слезы, потому что профессор Керентер сказал, что они соленые на вкус.

Возможно, океан сделан из слез сирен.

— Мне страшно, — прохрипела она.

— Ты и должна бояться, но не океана. — Королева потерла виски. — Хорошо. — Она взяла мужчину за руку и погрузилась в воду.

Мера последовала за ними.

Ее мать плыла впереди с человеком, который продолжал улыбаться, изо рта у него вырывались пузырьки воздуха.

— Он умрет, мама!

— В этом весь смысл. — Королева не повернулась к Мере, продолжая плыть в глубь. — Сегодня я желаю плоти сухопутного человека, и ее я получу.

Мера слышала о жертвоприношениях. Только члены королевской семьи имели разрешение требовать их, но на самом деле мало кто это делал. Как однажды сказал профессор Керентер: «Мы не дикари, дорогая».

Значит, ее мать была дикаркой?

Мера остановилась, наблюдая, как тело человека начинает биться в судорогах. Ужас прорвался сквозь чары, и он протянул к ней свободную руку, молча умоляя сохранить ему жизнь.

Она должна ненавидеть сухопутных людей. Они выслеживали и изгоняли сирен с их законного места на суше. Атлантида раньше была разделена на два города: один на суше, а другой в море.

Теперь остался только в море.

Мать яростно ненавидела людей, и этого же ждали от Меры, но этот человек невиновен. Он жил на острове, и его нога никогда не ступала на континент. Кроме того, королева Ариэлла многое ненавидела в этом мире, и не всё ненавистное ей заслуживало ее гнева. Мера была лучшим доказательством.

Мера сомневалась, что заслужила безграничный гнев матери.

Этот человек не встретит свой конец в пылу битвы и не умрет от старости, что по словам профессора Керентера было двумя «лучшими путями». Он умрет, став пищей, как и акулы, рыба и киты, которыми сирены питались.

Но была ли какая-то разница между ними?

Мясо есть мясо. И все же то, что собиралась сделать ее мать, казалось… неправильным. Настолько неправильным, что в мгновение ока Мера призвала воду, позволив магии течь по ее венам.

Она не осознавала, что делает, но они с океаном стали одним целым и были сильны и свободны. Мера двигала руками, приказывая воде образовать водоворот, который вытолкнул человека на поверхность.

Королева Ариэлла не ожидала этого, поэтому не смогла остановить водоворот, который уже поднял человека и вернул на его остров.

— Что ты наделала, слабачка? — спросила ее мать сквозь зубы.

Все мужество Меры исчезло в мгновение ока, и, судя по ярости на лице королевы, она может умереть сегодня.

Мать не дала ей времени объясниться или умолять о пощаде. Она выстрелила в нее жутью, и кровь Меры забурлила в венах. Она корчилась под собственной кожей, ее тянуло в разные стороны изнутри наружу.

Она не могла нормально дышать, боль была такой сильной, что едва могла оставаться в сознании. — Мамочка, не надо! — закричала она.

Внезапно боль утихла, и Мера большими глотками пропускала воду через жабры.

— В следующий раз, когда ты назовешь меня «мамочкой», я убью тебя. — Королева подплыла ближе к Мере. — Тебе повезло, что сегодня я хочу запачкать руки.

Схватив Меру за шею, она ударила ее кулаком в лицо. Океан закружился вокруг нее, и Мера едва смогла почувствовать последующие удары.

Затем мать ударила ее коленом в живот, и Мера согнулась пополам. Следующий удар пришелся ей в позвоночник, затем снова в лицо.

Хрупкое тело Меры скоро сломается, но она приветствовала смерть. Больше не будет никаких бесконечных избиений, никаких гневных и презрительных взглядов.

Просто тишина.

Острые когти вонзились в грудь Меры, когда тьма поползла перед глазами. Королева продолжала бить кулаками и царапаться, пока Мера больше не перестала чувствовать удары.

Мать собиралась ее убить.

Нет, мать уже убила ее.

А потом все погрузилось во тьму.

Мера очнулась в пещере профессора Керентера. Она лежала в нише, высеченной в каменной стене его гостиной. Светящиеся желтые водоросли, приклеенные к потолку, тускло освещали пространство. Это напомнило Мере звездное небо.

Профессор ухаживал за ее ранами, превращая магию воды в сверкающие голубые полосы света, которые проникали в ее порезы и ушибы.

Ее крошечное тело больше не болело, видимо, он заглушил ее боль.

— Профессор? — Мера моргала, пытаясь сориентироваться. — Что случилось? Где мама?

Старый профессор нежно положил руку ей на лоб. И Мера смогла расслабиться на гладкой каменной поверхности.

Его седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке, как напоминание о его службе в армии, тогда все солдаты носили такую прическу. Он также надевал неудобную чешуйчатую одежду, которую мать называла штанами, кобальтовые чешуйки соответствовали оттенку его кожи.

— Никогда больше не бросай вызов королеве, Мера, — тихо взмолился он, направляя в нее магию воды. — Обещай мне.

— Но она собиралась убить того человека.

— Она убивает ради развлечения. Она убивает из чувства голода. Она убивает и убивает. — Его руки дрожали, когда он обхватил ее щеки. — Не повторяй ошибку своих братьев и сестер. Не бросай ей вызов, малышка. Я не могу потерять и тебя тоже.

— У меня были братья и сестры? — ахнула Мера.

— Сейчас это не имеет значения. Они в прошлом.

Мера хотела задать миллион вопросов, но профессор ее остановил.

— Знание о них не вернет их. Они ушли навсегда. Ты пойдешь по их пути, если продолжишь бросать ей вызов.

— Но вы научили меня бороться за то, что правильно, — возразила она, чувствуя, как магия возвращает ей силы. — То, что сделала мама, было неправильно.

Он с печалью посмотрел на нее. — Ты не можешь пойти против нее, Мера. Ты недостаточно сильна.

Она проглотила горький привкус в горле. — Это нечестно.

— Это правда.

Скрестив руки на груди, она села. Профессор перестал посылать в нее магию и ждал.

— Почему она меня не любит?

— Королева никого не любит. — Он нежно приподнял ее подбородок. — Но тебе не нужна ее любовь, чтобы быть счастливой, ведь так?

Честно говоря, Мера не знала ответа на этот вопрос. Несмотря на то, что ее жизнь была невыносимой чередой побоев благодаря королеве, но все же глупая часть ее души жаждала любви, которой нет. Но если бы ей пришлось выбирать между любовью королевы или профессора Керентера, она бы всегда выбирала его.

Он ее наставник, друг и когда-то давно Мера молилась, чтобы был ее отцом, особенно после слухов о его связи с ее матерью. Хотя понятия не имела, что означала упомянутая связь или как из нее могло получиться потомство.

И все же, когда Мера спросила его об этом, он всё отрицал. — Королева берет то, что пожелает, даже если кто-то не предпочитает противоположный пол, — тихо сказал он тогда, его голос дрожал от горя. — Больше всего на свете я бы хотел называть тебя своим ребенком, но это не так, моя дорогая принцесса.

Но Мера все равно любила его намного больше, чем мать, что не так уж и сложно.

Профессор постучал себя по подбородку и, прищурившись, посмотрел на нее. — Ты кажешься достаточно подготовленной для одного урока. Что скажешь, малышка?

*** — Продолжай в том же духе, — приказал профессор Керентер, прогуливаясь по поверхности океана.

Сегодня океан был спокойным и безмятежным, почти таким же ровным, как суша.

— Это тяжело! — Мера поморщилась, заставляя воду под ногами поднимать ее, в то время как сила, которую профессор назвал гравитацией, тянула ее вниз. Одежда из чешуек прилипла к ее коже, и была неудобной. — Почему я должна это носить?

— Лучшие ученые твоей матери придумали эти комбинезоны, — напомнил он ей. — Молись, чтобы королева не услышала, как ты отвергаешь их работу.

— Они глупые, — проворчала она. — Мне гораздо удобнее голой.

— Как и всем нам. Но эта ткань помогает привести в тонус твои мышцы и облегчает дыхание на поверхности. — Он указал на ее круглые уши и розоватую кожу. — Мы на поверхности уже час, и тебе ни разу не пришлось нырять в воду, чтобы сделать вдох. Это действительно замечательно, правда?

Ей неприятно признавать это, но он прав.

— Комбинезоны также помогают нам легко передвигаться наверху, поскольку сила гравитации над водой значительно сильнее. — Он похлопал по собственным чешуйчатым штанам. — В целом, неплохое изобретение.

— Если вы так говорите, — пробормотала она себе под нос. — Но почему я должна учиться ходить по воде? Это бессмысленно! Мы живем под водой.

— Это так, но это часть твоего обучения магии воды. — Он заложил обе руки за спину. — А теперь удиви меня, малышка.

Как? Она едва держалась на ногах!

В голове у нее стучало, а тело напряглось от усилий. Такова цена слишком долгого использования магии. Профессор Керентер сказал, что ей нужно привыкнуть к этому, но Посейдон в канаве, это тяжело.

Мера пошатнулась, но выпустив под ноги крошечную струю воды, быстро восстановила равновесие.

Ну, хорошо.

Вытянув руку вперед, она вызвала небольшой столб воды. Он поднялся к ее ладони, изгибаясь в соблазнительные формы. Дельфин, морская звезда, затем черепаха.

Мера хихикнула.

— Хорошо, — похвалил профессор Керентер, непоколебимо стоя на поверхности океана. — Контролируй мельчайшие частицы, которые делают воду такой, какая она есть. Замедли то, что делает воду жидкой.

Мера кивнула. Струя начала превращаться в лед.

— Идеально. Ты можешь достаточно хорошо замораживать воду. Теперь заморозь мою кровь.

— Нет! — Лед раскололся на куски, которые упали в воду, затем всплыли обратно на поверхность. — Жуть пугает меня.

— Тем не менее ты должна научиться ее использовать. — Он постучал себя по груди, и хотя его розоватая кожа была слегка дряблой, а мышцы не такими крепкими как прежде, Мера видела каким могучим солдатом он слыл когда-то. — Давай. У нас не так много времени.

У нее нет выбора.

Кровь была жидкостью, поэтому жуть не сильно отличалась от магии воды. Единственная проблема заключалась в том, что кровь профессора Керентера, как и у Меры, обладала магией, а магия сопротивлялась чужим командам.

Она пошевелила пальцами, чувствуя, как кровь бежит по его венам.

— Хорошо. Контролируй это.

Кивнув, она попыталась ускорить поток крови, но его кровь не подчинялась ее команде.

Он блокировал ее.

— Вы научите меня, как блокировать чужую жуть? — тихо спросила Мера, вспоминая жестокость матери.

— Скоро, моя принцесса. А пока продолжай пытаться прорваться через мой барьер.

Она нахмурилась и напряглась, но у нее ничего не получалось, а потом сила внутри нее заметила чье-то присутствие на расстоянии, подобно акуле, почуявшей запах крови. Это существо, в отличие от профессора, не стало бы ей сопротивляться.

Дикая сила внутри нее вырвалась за горизонт и вскоре нашла то, что искала.

«Несущий ночь».

В душе Меры закипела паника, но жуть продвигалась вперед, словно жила собственной жизнью. Она чувствовала сердца каждого человека на этом корабле, поток их крови. Большинство из них не владели магией, поэтому стали бы легкой добычей.

Постепенно Мера теряла себя. Жуть и она были одним целым. Как это интересно — держать столько жизней на ладони.

Чувствовала ли это мать, когда столько раз пыталась ее убить?

Вообще-то, это не так уж неприятно.

Мера вспомнила те времена, когда наблюдала за тем, как «Несущие ночь» проплывают сверху. Помнила ужас при виде их острых гарпунов, шипастых корпусов, которые блестели в лунном свете и которые предвещали приближение смерти. Ее мать не хотела сообщать людям о технологиях Атлантиды, а это означало, что ее народ не мог дать отпор.

Поэтому они прятались, как могли. И иногда этого было недостаточно.

Островитяне были невиновны, в отличие от людей с континента.

Одна команда.

Этого было достаточно.

Мера дергала за ниточки, которые связывали ее с каждым существом на этом корабле. Некоторые захлебнулись бы собственной кровью, другие могли взорваться изнутри, и лишь немногие могли бы выжить и то, если бы были достаточно сильны.

Профессор Керентер внимательно наблюдал за ней, скрестив руки на груди. — Ты дочь своей матери.

Меч, пронзивший ее грудь, причинил бы меньше боли. Мера моргнула, осознав, что чуть было не натворила.

Она отпустила нити крови, молясь Посейдону, чтобы никогда больше не держать их в руках.

— Первое правило жути, дорогая, — предупредил профессор Керентер. — Не позволяй ей контролировать себя.

— Я… я бы не стала, — сказала она себе. — Я не могла!

— Ты почти сделала это. — Поток воды под ногами подтолкнул его к ней, и он положил руку ей на плечо. — Но ты предпочла этого не делать, крошка. Вот что действительно важно.

— Профессор, я не хотела…

— Только твой выбор определяет, кто ты, Мера. Жуть — могущественная сила, которая, если использовать ее бездумно, может поглотить своего владельца. Так что будь осторожна.

— Она поглотила королеву? — спросила Мера, не понимая, откуда возникла эта мысль. — Так вот почему она жаждет смерти и страданий каждую минуту каждого дня?

— Дары Посейдона сильны в родословной Штормовой Бури.

Больше он ничего не сказал.

Мера опустила голову. — Вы научите меня сдерживать этот дар?

Улыбаясь, он мягко приподнял ее подбородок. — Как насчет того, чтобы я показал, как управлять этим даром?

Мера не могла выразить, насколько ему благодарна. Профессор Керентер был светом в ее тьме, единственным существом во всем мире, которое заботилось о ней.

Слезы текли по ее щекам, когда она обняла его и заплакала.

— Не знаю, что бы делала без вас, — прохрипела Мера, опасаясь того, чего не могла до конца понять, того, что, возможно, никогда не произойдет.

— Моя дорогая принцесса. — Профессор обнял ее, погладил по голове. — Успокойся. Я всегда буду рядом с тобой.

Но ему не следовало давать обещаний, которые не мог сдержать.

Мера окунула тряпочку в деревянную миску, в которой лежала зеленая целебная паста. Потом прижала ее к левому глазу Баста. Глаз опух, и кожа вокруг стала фиолетовой, но, по словам ее напарника, благодаря пасте все заживет через несколько часов.

— Секретный рецепт Стеллы, — объяснил он.

Мера спокойно ухаживала за ним, в то время как вокруг них повисла гнетущая тишина, тяжелая, как свинец.

Баст смотрел прямо перед собой, слегка раздраженно наморщив лоб. — Прекрати осуждать меня, — наконец проворчал он.

— Я не осуждаю.

— Осуждаешь. — Он отвел ее руку от своего лица и посмотрел ей в глаза. — Я должен был убить его, Мера.

— Нет, тебе не обязательно было это делать. — Она поставила миску с тряпочкой на кофейный столик, рядом с аптечкой, которую достала, как только они вернулись в дом. — Убийца не представлял угрозы после того, как ты сломал ему руки и отрезал уши.

У нее перехватило дыхание при воспоминании о кинжале, пронзившем шею фейри.

Они могли бы обсудить варианты до того, как Баст убил его. До того, как он, не сказав ни слова, схватил тело и улетел.

Они могли обсудить все в тот момент, когда он вернулся в дом поздно ночью или когда готовил пасту, которой Мера сейчас смазывала его раны. Но нет. Он решил поговорить только сейчас.

Придурок.

Баст проворчал проклятие и отвернулся, уставившись в стену. — Ты не понимаешь, о чем говоришь. Раненый или нет, он был опасен. У него была магия, и он никогда бы не остановился. Он сам так сказал. Я не мог допустить, чтобы он напал на тебя.

— Не вешай все на меня, напарник.

Баст с удивлением уставился на нее, слегка приоткрыв рот, словно не мог поверить в услышанное. Мере потребовалось мгновение, чтобы осознать, что она никогда не называла Баста «напарником» в лицо.

Возможно, она неправа или сходила с ума, но ей показалось, что его порадовали ее слова. Если это так, она готова всегда называть его напарником. Даже если все еще злилась на него.

— Ты мой напарник, котенок, — согласился он. — Вот почему я не мог рисковать. Кроме того, он все равно был ходячим трупом.

— Ты про что?

— Такие убийцы как он магически привязаны к награде. Если он не выполнит заказ, магические узы убьют его через несколько недель.

Мера вздрогнула, вспомнив, как сирены превращались в пепел, когда пересекали запретную зону.

Конечно, оба охотника за головами напали первыми, и, возможно, убийство второго стало проявлением милосердия, но тем не менее обрывать их жизни было неправильно.

Даже если это означало спасение жизни Баста и ее самой?

Взяв миску, она толкнула его в грудь, усадив обратно на диван. — Снимай рубашку.

На его губах появилась усмешка, и он быстро расстегнул порванную рубашку. Отбросил ее в сторону и скрестил обе руки за головой, демонстрируя сильные бицепсы. — Когда Дану дает подарок, никто не спрашивает зачем.

Мера закатила глаза и окунула тряпку в миску. Как бы сильно ей ни нравилось любоваться твердыми мышцами его тела, круг покрасневшей плоти на животе никуда не исчез.

Баст вел себя так, словно в этом не было ничего особенного, но ему наверняка очень больно.

Когда она нанесла пасту поверх раны, он напрягся. Потом зашипел сквозь зубы и опустил руки по бокам, сжав кулаки.

Мера остановилась, с беспокойством наблюдая за ним, но он кивнул в знак согласия.

— Ты не можешь просто убивать направо и налево, — упрекнула она, продолжая разговор. — Ты детектив. Если не будем следовать закону, мы ничем не лучше преступников, которых пытаемся поймать.

Она говорила, как Рут, и чувство гордости взяло верх, но потом вспомнила, что притворялась человеком. Она не должна забывать о своей истинной природе и о том, кто ее настоящая мать.

«Никогда!» — согласилась с ней сирена.

— Парень и ведьма пытались убить меня, — напомнил Баст, когда она наносила лекарство, и он напрягся от боли. — Это была самооборона.

— Чушь собачья. — Постепенно его тело расслабилось. Либо он привык к боли, либо больше не мог ее чувствовать. — Если это помогает тебе спать по ночам, тогда считай себя долбанным святым, Баст.

— Никто никогда еще не называл меня одним из ваших святых. — Он почесал подбородок. — Я мог бы привыкнуть к этому.

— Мудак, — проворчала она себе под нос.

Мера продолжала наносить мазь на большую рану, пока смесь не покрыла всю покрасневшую кожу, потом схватила бинт из аптечки и начала обматывать его торс.

— Дело не только в том, что ты убил его, Баст, — сказала она, не обращая внимания на то, как близко они друг к другу. — Дело в том, как ты убил его.

Он пожал плечами. — Тяжелые времена требуют крайних мер.

— А капитан Ашерат знает о твоих крайних мерах? Он согласен?

— Я пока не смог связаться с ним, но думаю, что он согласился бы, — ответил он без тени сомнения.

— Кто такая Картана? — Мера закрепила концы марли клейкой лентой, заканчивая перевязку. — Фейри упомянул, что из-за видения Картаны за твою голову назначили награду.

Как только Баст услышал ее имя, его поведение изменилось.

Он нагнулся вперед, сцепив руки в замок. И тут же поморщился, забыв об огромной ране на животе, но не выпрямился. — Когда-то она была моей невестой.

Мера резко побледнела. Ее сердце чуть не остановилось. — Ты, черт возьми, женат?

— Я разорвал помолвку перед приездом на континент. Не нужно ревновать. — Он криво усмехнулся ей, когда она хлопнула его по руке.

— Я не ревную, ву баку.

В переводе это означало «ты идиот». Общение с Бастом, безусловно, улучшало ее языковые навыки. Он ухмыльнулся.

— Тебе нравится ругаться на языке фейри?

Да, ей это нравилось, но она не призналась бы в этом.

Он тяжело вздохнул. — Мы верим, что когда у членов королевской семьи случается видение, оно обязательно сбудется. Но Картана не провидица, и у нее никогда не было видений.

— Возможно, она лжет. — Это самое правдоподобное объяснение, особенно если она обижалась на Баста за то, что тот ушел. — Но зачем убийце выполнять работу бесплатно? Он был ее родственником?

Баст почесал затылок. — Вроде того. Отец Картаны — глава «Лиги тьмы», одной из величайших гильдий ассасинов в Таграде. Вот откуда пришел охотник за головами. И скорее всего, ее отец послал ведьму раньше. Вероятно, он провел разведку, используя другую гильдию.

— Тайна раскрыта! — Мера хлопнула себя по ногам. — Всему виной разъяренная бывшая подружка. Почему-то я не удивлена.

Он нахмурился. — Может быть. Но если бы видение подвергло меня опасности, то сомневаюсь, что Картана проболталась бы. Мы расстались в хороших отношениях.

Так ли это?

Какое-то странное чувство кольнуло в ее груди.

— Если только тот, кто стоит за заказом, не предложил ей что-нибудь, — пробормотал он, потирая лоб. — Думаю, что у каждого есть своя цена. — Он скривился, словно съел что-то гнилое.

— Возможно, они вытянули это из нее силой, — заметила Мера. — У тебя есть какие-нибудь предположения, кто мог хотеть тебя убить?

— Это очень длинный список.

— Прекрасно. Охотник за головами сказал, что король мертв. Что это значит?

Баст усмехнулся и опустил голову. — Это легко. Мой отец скончался.

— Что? — ахнула Мера.

— Он умер, и кто-то хочет, чтобы я присоединился к нему, — медленно проговорил он, как будто она идиотка. — И это странно. Я последний в очереди на трон, и, кроме того, от меня давным-давно отреклись.

— А как насчет первых в очереди? — спросила Мера, шокированная спокойствием Баста. — Разве они не в опасности? Не должны ли мы связаться с двором Ночных фейри?

— Леон? — Баст фыркнул. — Я бы знал, если бы с ним было что-то не так, поверь мне. Кроме того, у нас на острове есть полицейский участок, но он пустовал десятилетиями.

С каждой секундой это становилось все более странным. — Вы живете на острове. От Таграда там должен быть какой-то представитель.

— Он есть. Король Ночи вроде как занимает этот пост, а это значит, что охрана двора фактически является полицией Таграда. — Он пожал плечами. — Кроме того, если начнутся проблемы, офицеры Тир-На-Ног поддерживают связь с местными правоохранительными органами, и они прилетают туда или плывут на лодке. В любом случае, воды защищены, а остров не так уж далеко.

Итак, у Ночных фейри имелся карт-бланш делать на своей территории все, что они захотят. Либо правительство Таграда было глупым, либо они действительно им доверяли.

Мера потерла переносицу, у нее разболелась голова. — Ладно, прекрасно, это не имеет значения. Но, Баст, мы должны передать это капитану Ашерату.

Он встал и подошел к стулу у обеденного стола, куда утром бросил свою одежду для сна. Сняв штаны, Баст продемонстрировал черные боксеры, которые сидели на нем невероятно хорошо.

Мера отвернулась, но услышала, как он ухмыльнулся за ее спиной.

— Перестань притворяться такой ханжой, котенок. Технически у нас был секс.

Она густо покраснела. — Это был всего лишь сон!

— Продолжай убеждать себя в этом, — передразнил он. — Теперь ты можешь посмотреть.

Даже в черной футболке и шортах Баст был великолепен. Ей казалось несправедливым, что мужчина может выглядеть так идеально.

«Больше подходит слово — возбуждающе», — прошептала ее сирена.

Вскочив на ноги, Мера хлопнула себя обеими руками по талии. — Послушай, тот, кто охотится за тобой, явно не отступит, пока ты не умрешь. Если мы будем игнорировать проблему, то это ничего не решит.

— Я знаю. — Он подошел ближе и положил руку ей на плечо. — Я обещаю, что разберусь с этим. Но сначала нам нужно раскрыть убийство. И сделать это прежде, чем тот, кто нанял убийцу, поймет, что его наемник мертв.

Мера кивнула, расслабляясь под его прикосновением, но сомневалась, стоит ли ей сказать ему, что у нее на уме. — Баст, твой отец умер. Оплакивать его — нормально.

Даже Мера по-своему оплакивала королеву Ариэллу. Она оплакивала возможности, которые они упустили, моменты, которые теперь уже никогда не разделят. Больше всего она оплакивала мать, которой у нее никогда не было.

— Я в порядке. — Он бросился на диван и закрыл глаза. — Спокойной ночи.

— Не мог бы ты сообщить капитану Ашерату завтра? Тебе не нужно говорить ему, что ты убил беззащитного фейри, но ему следует знать, что твоя жизнь в опасности. — Она постучала себя по виску. — Почему бы не связаться с ним прямо сейчас с помощью той волшебной линии связи, которую вы оба разделяете?

— У него своя жизнь, а у нас выходной. — Он глубоко вздохнул. — Думаю, что мы можем заехать в участок завтра, прежде чем нанести визит приятелям Зева Ферриса по покеру. Это тебя устроит?

— Да. — Она направилась в свою комнату, чувствуя себя так, словно Баст был сиреной, которая тащила ее на дно.

Он оставил за собой след от тела ведьмы, и Мера прикрыла его. Конечно, это вопрос выживания, в буквальном смысле, и это нисколько не отличалось от убийства ее матери.

Возможно, Мера смогла бы вернуть его на правильный путь. Возможно, спасла бы его от самого себя.

Остановившись у двери спальни, она обернулась. — Баст, я знаю, у тебя никогда раньше не было настоящего напарника, поэтому не знаешь, чего ожидать. Но сейчас ты не один, понимаешь?

Не открывая глаз, он дерзко усмехнулся: — Прекрати давить на меня, напарник.

На следующее утро Баст вместе с ней приземлился на крыше своего участка.

Мера заплела волосы в низкую косу перед тем, как они взмыли в небо, поэтому ее прическа оставалась аккуратно уложенной даже после того, как Баст сделал большую петлю за мгновение до приземления.

— Нам следовало воспользоваться этим входом в первый раз, — призналась она, радостное возбуждение все еще текло по ее венам.

— Я не думал, что тебе так понравится летать. — Он положил руку на ее талию, но быстро убрал ее, когда мимо них прошел фейри в темно-синем костюме и рубашке цвета секвойи.

Он кивнул Басту, потом широко расправил фиолетовые крылья и взмыл в небо. Мера не могла определить, была ли она сердита или благодарна за то, что их прервали.

Баст показал ей на вход. — Давай покончим с этим, чтобы продолжить наше расследование, хорошо?

Они спустились по лестнице и постучали в дверь капитана.

Их приветствовал фейри с розоватыми волосами и кожей цвета как у канарейки. Он был ниже Баста и носил белую капитанскую форму. Его щеки блестели, как будто их присыпали золотой пудрой.

— Детектив Дэй, — монотонно поприветствовал он. — Я надеялся, что вы зайдете. Я ваш новый капитан, Соломон Кейн. — Он протянул руку.

У Баста отвисла челюсть. — Где капитан Ашерат?

— Он взял отпуск.

— Отпуск, черт возьми. — Баст сжал кулаки и шагнул вперед. — Где мой капитан, баку?

— Я забуду, что вы оскорбили своего начальника. — Соломон заложил обе руки за спину, изогнув розовую бровь. — Очевидно, ваш капитан любил неправильно обращаться с уликами. Все знают, что участок Тир-На-Ног может нарушать правила, чтобы добиться своего, но Таград не может игнорировать неправильное обращение с уликами.

— Телефон. — Баст отступил назад. — Где Редфорд?

Соломон одарил его довольной улыбкой, которая напомнила Мере гиену. — Ведется расследование. Вы неправильно обращались с уликами, детектив. Так же поступил и ваш капитан. Однако семья Летнего короля достаточно добра и простила вам это. Вы должны быть благодарны. Капитану Ашерату повезло меньше, учитывая его вражду с Осенним двором.

— Ты гребаный ублюдок, — с отвращением пробормотала Мера.

Соломон раздраженно проигнорировал ее, определенно посчитав, что человек не стоит хлопот.

— Почему бы тебе не наказать меня? — с замешательством спросил Баст. — Это я совершил ошибку, а не Фэллон или Редфорд.

— Я думаю, тут замешана политика. — Соломон небрежно пожал плечами. — Кстати, фейри, убивший Зева Ферриса, признался в содеянном.

Это полный бред.

— Что ты только что сказал? — спросила Мера, надеясь, что ослышалась.

— Король Летнего двора оскорбил преступника во время карточной игры. Какая скучная причина для такого тщательно продуманного убийства, вы не находите? Он проведет остаток своей жизни, не видя дневного света, что для летнего фейри хуже смерти. — Он похлопал Баста по плечу. — Хорошая работа, детектив. Пожалуйста, проводите домой вашего напарника в Клиффтаун, где ей самое место.

— Где мое место? — Мера шагнула вперед, готовая преподать этому придурку урок на всю жизнь. — Кем ты себя возомнил, ты, гигантский ублюдок…

Баст схватил ее за запястье и покачал головой. Беспокойство в его глазах заставило Меру замолчать.

Чтобы охранять закон в Тир-На-Ноге, нужно немного его изменить. Каждый порядочный фейри делал это, если результатом была победа для Таграда. Светлые дворы рассчитывали на это, ожидая идеального момента для удара.

— Мы счастливы, что дело раскрыто, — заверил Баст, напрягшись всем телом. — Капитан.

— Хорошо. Последние годы вы работали не покладая рук. — Соломон похлопал его по плечу. — Почему бы вам не сопроводить детектива Мореа обратно в ее участок, а потом взять небольшой отпуск? Вы это заслужили, детектив Дэй.

Баст оставался спокойным и одарил Соломона самой фальшивой из улыбок. — Конечно. Спасибо, капитан.

Взяв Меру за руку, он вывел ее из участка, даже не потрудившись оглянуться. Мера однако оглянулась и увидела, как Соломон помахал им рукой с жестокой ухмылкой.

Это неправильно. Очень неправильно.

Она опустила взгляд на свою руку в руке Баста и почему-то покраснела.

Вытащив ее на улицу, он отпустил ее и развернулся. На его лице была смесь недоумения и отчаяния. — Это плохо.

Мера оглянулась на стеклянное здание участка — единственное место, которое олицетворяло Холлоуклифф и Таград в этом проклятом районе.

Последняя битва.

И они проиграли.

Баст прав.

У них огромная гребаная проблема.

Баст сел на диван, наклонился вперед и закрыл лицо ладонями. Если бы Мера не знала его лучше, то подумала бы, что ночной принц/детектив/убийца молится.

— Это должно было случиться, — произнес он приглушенным голосом, — просто не так скоро. И не вот так.

Мера села рядом с ним, не зная, что сказать или сделать. — Что, если мы сообщим правительству?

Это глупая идея. Мера поняла это в тот момент, когда слова вылетели у нее изо рта. Соломон получил должность по соответствующим каналам. Он предоставил улики против капитана Ашерата и, по законам Таграда, поступил правильно.

Улики священны. Все это знали.

Ашерат и Баст проигнорировали это простое правило, потому что боялись коррупции в участке Тир-На-Ног, и явно не без оснований.

Это была ошибка. С огромными последствиями.

Если Мера напортачит с уликами в Клиффтауне, то потеряет свой значок и, возможно, даже отправится в тюрьму. Да, подделывать улики в человеческом штате плохо, но делать это в Тир-На-Ног? Возможно, это был единственный способ поймать плохих парней.

Теперь она это поняла.

Баст откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Некоторое время он молчал, с трудом сглатывая. И ее сирене очень хотелось лизнуть его шею.

Он выглядел умиротворенным, хотя внутри у него наверняка кипел гнев.

«Понюхай его шею», — прошептала возбужденная сучка внутри Меры.

— Нравится то, что видишь, котенок? — спросил он, не открывая глаз.

Мера скрестила руки на груди и откинулась на спинку дивана, радуясь, что он не может видеть, как она покраснела.

— О, вау, он не спит. — Она мягко пнула его в левую голень. — Что ты делаешь?

— Я разговариваю с капитаном Ашератом. Он в безопасности. — Баст открыл глаза, но озабоченно нахмурился. — Он со Стеллой.

— Да?

— Да. Мы договорились об этом некоторое время назад. — Баст, должно быть, заметил вопрос в ее глазах. — Фэллон всегда знал, что наше положение хрупкое, но мы кое-чего достигли, котенок. Мы были так близки… — Он проворчал что-то похожее на «малахай» себе под нос и резко выпрямился, хлопнув ладонью по кофейному столику. — Вот как эти придурки добрались до него. Выставив его грязным копом. Фэллон — самый надежный фейри во всем этом чертовом районе!

— Это попахивает политическим маневром.

— Потому что так оно и есть. — Он оскалился, как лев, готовый к прыжку. — Осенний двор давно хотел заполучить его голову. И я преподнес им ее на блюдечке.

— Ты не можешь винить себя за это. — Она нежно положила руку ему на плечо. — Если бы мы следовали процедуре, то вообще не получили бы телефон. Ты сам сказал, что сражаясь в Тир-На-Ног мы не можем играть по правилам.

Его дыхание постепенно выровнялось, гнев не исчез, а просто кипел внутри.

— Ты права, — признал он. — Капитан в бешенстве. Он хочет отправиться в Клиффтаун с доказательствами коррупции. — Баст провел рукой по лицу. — Он говорит, что у него достаточно информации, чтобы прижать Соломона и добраться до того, кто поддержал этот переворот. Единственная проблема в том, что светлые дворы охотятся за Фэллоном. И сомневаюсь, что они произведут арест, если найдут его.

Мера в этом тоже сомневалась. — Мы можем как-нибудь помочь?

Баст прищелкнул языком. — Соломон будет следить за нами. Мы могли бы привести его прямо к Фэллону и моей сестре.

Тогда твердое «нет».

— На данный момент он в безопасности со Стеллой, — заверил Баст. — Мы не зарегистрированы как брат и сестра, поскольку она полукровка. Отец никогда не признавал ее.

— И большинство сидхе — снобистские ублюдки, которые склонны игнорировать полукровок, — добавила Мера. — Что делает ее жилище идеальным убежищем.

Напарник подмигнул ей. — У тебя не только красивая внешность, котенок.

Она ненавидела себя за то, что покраснела.

— Баст, этого бы не случилось, если бы мы не подошли вплотную к чему-то серьезному. В этом телефоне есть улики, я это чувствую. Что-то, о чем светлые дворы хотят умолчать, и это имеет отношение к убийствам. Все это связано.

Он кивнул. — Кто бы ни стоял за убийствами Зева Ферриса и Сары Хайланд, он дал Соломону должность.

Мера хлопнула в ладоши и встала, охваченная адреналином охоты. — Хорошо, вот что мы пока знаем: Сара Хайланд была беременна от сверхъестественного существа, но отец не Зев. Она утонула после того, как кто-то оглушил ее в Тир-На-Ног.

— В последнем сообщении Зева говорилось, что он защитит ее. Возможно, именно поэтому она пришла сюда.

— Верно. Ты думаешь, ей нужна была защита от отца ребенка? Возможно, он принадлежал к одному из светлых дворов.

— Скорее всего. Сара Хайланд была дилером. Она водилась с плохой компанией и возможно, именно так познакомилась с жестоким папочкой. Но это также привело ее к Зеву. — Он поднял палец и улыбнулся. — Подожди. Стелла нашла кого-то, кто отвезет ее и капитана Ашерата в Клиффтаун.

— Она с тобой разговаривает?

— Конечно, — оскорблено сказал он. — Ты думаешь, у меня есть канал связи с Фэллоном, но не с моей собственной сестрой? — Прежде чем Мера смогла ответить, он махнул на нее рукой. — У меня есть связь и с моим братом Леоном, но она ослабла. Теперь я почувствую его, только если наша связь исчезнет.

Он имел в виду, если один из них умрет.

Неудивительно, что Баст так уверен, что его брат в безопасности.

— Эй! — Он нахмурился и уставился мимо Меры в пустое пространство. На мгновение она подумала, не сошел ли он с ума.

— Стелла, скажи ему, чтобы перестал так на тебя смотреть. — Последовало молчание, затем он продолжил: — Стелла, клянусь, что я… — Баст прервался, как будто прислушиваясь к ней. — Да, но ты моя сестренка… — Он выругался себе под нос.

Мера догадалась, что Стелла отключила связь.

— Все в порядке?

— Просто великолепно, — проворчал он, проводя рукой по волосам и уставившись на свои ноги. — Я не понимаю, почему у Сары в записной книжке было имя Посейдона.

Мера пожала плечами и изобразила безразличие. — Совпадение? Прекрати, Баст, мы это уже обсуждали. Сирены не могут входить в запретную зону.

Он наморщил лоб. — Ты имеешь в виду защитную зону?

Душа Меры ушла в пятки, и она моргнула. — Да. В защитную зону. Именно про это я и говорила. — Она кашлянула. — Сирены не могут войти в море Таграда или выйти на сушу и выжить. Саре пришлось бы плыть не менее двух часов, чтобы встретиться с сиреной.

Люди не могли плавать так быстро, как сирены, поэтому Саре потребовались бы часы, чтобы преодолеть расстояние, которое Мера могла осилить за минуту.

— Кроме того, — добавила она, — как сирена могла доставить ее тело обратно на берег, не умерев при этом?

— Это действительно звучит невероятно, — задумчиво пробормотал Баст.

Мера с облегчением вздохнула. К счастью, именно в этот момент зазвонил ее телефон.

Это был Джулс.

В животе у нее образовался узел, но Мера не могла объяснить причины.

— Привет, — буркнул он в трубку. — Кэп сказала мне, что вы, ребята, поймали преступника и что ты вернешься в четверг.

— Да, — солгала Мера, зная, что лучше не говорить ему правду, по крайней мере, в данный момент. Она уже сделала его соучастником фальсификации улик и не могла втянуть в то, что они с Бастом собирались провернуть.

— Наконец-то, — с улыбкой произнес Джулс. — Тебе нужно то, что мы нашли в телефоне?

— Ты что-то нашел?

— Да. Джим из IT-отдела нашел удаленный звуковой файл. Мы смогли восстановить его с облачного сервера, но это не проливает никакого света на дело.

Мера откинулась на спинку дивана и нажала кнопку на своем телефоне. — Джулс, ты на громкой связи.

— Привет, придурок, — воскликнул Джулиан.

Баст свирепо ухмыльнулся. — Мудак.

Черт возьми, она научила его этому слову.

— Нам с Мерой было так весело, — поддразнил Баст. — Буквально на днях у нас был умопомрачительный секс и…

Мера шлепнула его по руке так сильно, что Джулиан наверняка услышал.

— Ой! — Баст потер руку, но ухмылка на его лице сказала ей, что следовало ударить его намного сильнее.

— Мера, что за… — Джулиан резко замолчал. — Неважно.

— Он просто ведет себя как мерзкий фейри. У нас не было секса. — Мера так покраснела, что могла расплавиться. — Порази меня тем, что ты нашел, Джулс.

Мгновение он молчал, его гнев чувствовался даже через телефонную линию.

— Отправляю все прямо сейчас, — наконец сказал он горьким и холодным тоном.

Черт возьми. Мере придется разобраться с этим позже.

Вай-фай в Тир-На-Ног был ужасным, но в конце концов, она получила файл. — Я все получила. Я тебе перезвоню.

Запись файла началась с учащенного дыхания спешащего куда-то человека. Наконец, в динамике раздался громкий голос.

— Меня зовут Зев Феррис, и я не доверяю участку Тир-На-Ног довести это дело до конца. Мы, светлые дворы, создали монстра, которого не может контролировать даже капитан Ашерат. — Он глубоко вздохнул. — Фэллон, если ты когда-нибудь услышишь это, прости меня. Прости за то, что усложнил тебе жизнь, за то, что поддержал Августа, когда он изгнал тебя из Осеннего двора. Я знаю, что ты мало что можешь сделать, чтобы помочь мне прямо сейчас, и частично это моя вина. Я сожалею об и этом. Я оставлю свой телефон в Клиффтауне. Тут докопаются до сути.

Мера нажала на паузу, и они с Бастом уставились друг на друга. На мгновение она забыла, как дышать, и судя по шоку на лице Баста, он тоже.

— Возможно, это самая взрывоопасная информация, котенок, — прошептал он, его глаза блестели от предвкушения.

Она нажала кнопку воспроизведения.

— Кто-то охотится за моей подругой Сарой Хайланд. Я полагаю, что это отец ее ребенка. Я отвез ее в Тир-На-Ног под свою защиту, но он, должно быть, нашел ее и отправил обратно в Клиффтаун. Я заберу Сару из Таграда, как только найду ее. Всем, кто это слушает: вы должны остановить его. Только тогда Сара будет в безопасности.

Судя по звуку он остановился и перевел дыхание.

— Я люблю ее, — просто заявил он.

Факт. Клятва.

— Вы должны знать, почему я это делаю, — продолжил он. — Почему король Летнего двора готов рискнуть всем ради человека, который носит не его потомство.

Послышался звук проезжающей мимо машины. Зев, вероятно, понятия не имел, как перейти улицу в Клиффтауне.

Снова послышалось учащенное дыхание, затем какой-то парень вдалеке крикнул: — Эй, смотри, куда идешь, придурок!

— Магия определения местоположения на моем телефоне привела меня к дому Сары, — учащенно дыша, сказал Зев. Мера уловила звяканье ключей на заднем плане. — Найдите безумную провидицу. Она говорит загадками, но слушайте внимательно. Если вы достойны, она даст вам необходимую информацию. — Раздался щелчок открывающейся входной двери. — Я должен убедиться, что Сара в безопасности. Пусть ваши и мои боги смилостивятся над нами всеми.

Конец записи.

Черт возьми.

Мера уставилась на ошарашенного Баста, все еще не веря в то, что они услышали.

— Как нам найти эту безумную провидицу? — спросила она.

— К счастью для нас, она живет в Тир-На-Ног, — задумчиво сказал Баст. — Мой участок, возможно, и не преуспел в том, что касается технологий, но они скоро обнаружат эту запись, котенок.

Мера кивнула. — Нам нужно поторопиться.

В прошлом…

Мера плавала почти у самого дна океана, ужас грыз ее душу. Впереди, вдалеке, выстроилась шеренга сирен в боевых кораллах.

Пожалуйста, не надо…

Внезапно они издали боевой клич, от их яростных воплей по воде пошла рябь. Сирены рванулись вперед и бросились в запретную зону.

— Мама, скажи им, чтобы они остановились, — умоляла Мера, дрожа всем телом, хотя не чувствовала холода. Она мерзла только, когда заплывала во впадины, где не было ни света, ни жизни, ничего, кроме темноты.

— Нет, — ответила королева таким холодным тоном, который мог сравниться с холодом в самой глубокой части впадины. — Это их долг — жертвовать собой.

Ее серебряная корона с сапфировыми бусинами подходила к ее сине-зеленым боевым кораллам, но не к юбке. Королева однажды нашла скелет внутри древнего затонувшего корабля, и профессор Керентер сказал, что одежда на скелете называется плащом. С тех пор королева обматывала его вокруг талии на каждом крупном мероприятии в Атлантиде.

Накидка, которая сейчас превратилась в юбку, лениво колыхалась позади королевы. Зеленый цвет водорослей почти выцвел, ткань порвалась по краям.

Однажды Мера осмелилась спросить, почему матери так понравилась эта ткань.

— Это принадлежало сухопутному мужчине. — Королева повернулась к ней и откусила голову рыбешке, пережевывая кожу и кость острыми зубами. — Только поэтому мне она нравится.

Глухой звук позади выдернул Меру из воспоминаний.

Она обернулась и увидела, как сотни атлантов укладывают друг на друга известняковые блоки. Экипажи, запряженные гигантскими морскими коньками, доставляли тяжелые грузы на стройплощадку, сбрасывая их рядом с системой рычагов и веревок, которые помогали поднимать блоки и укладывать их аккуратными штабелями.

Металлический дрон тянул одну из тележек. Дрон имел форму ската и двигался с той же легкостью, в его светящихся голубых глазах не было ни души, ни интеллекта.

Мать Меры любила экспериментировать с тем, что люди на земле называли технологиями. Вот почему у Атлантиды имелись прочные конструкции, способные противостоять бурным течениям, оружие, которое рубило самые твердые камни, кораллы, проливающие свет во тьму, и теперь эти передвижные средства, которые мать скоро начнет испытывать.

Благодаря технологиям они получили комбинезоны из чешуи, которые служили им второй кожей. Поначалу они раздражали Меру, но она привыкла к своему темно-зеленому костюму.

Рабочие, так же как и Мера, избегали смотреть на кровавую бойню впереди, хотя слышали крики.

Их мог слышать каждый.

Атриум матери скоро будет достроен. Он выходил на тот конкретный участок запретной зоны, который, по словам королевы, считался самым слабым участком невидимой стены.

— Смотри, — приказала королева.

Мера повернулась лицом к ужасу, зная, какая тяжелая цена ее ждет за неповиновение.

Как только солдаты проникли в запретную зону, фиолетовый импульс прошел сквозь барьер, исчезнув так же быстро, как и появился. Мгновенно фиолетовая и темная ржавчина начала пожирать тела солдат.

Это был медленный процесс, но они все равно не могли далеко продвинуться.

Их крики больше не звенели храбростью и стойкостью, а наполнены ужасом и болью. Их вопли пронзали воду и уши Меры, проникали глубоко в ее кости, навсегда въедаясь в ее сущность.

Некоторые солдаты осмелились поплыть обратно, но ржавчина разъела их прежде, чем они смогли добраться до безопасного места. А вскоре у них больше не осталось горла, чтобы кричать, а также кожи и костей. Ржавчина съела все. Их доспехи рухнули на песчаное дно океана, а пепел развеялся в воде.

Прищурившись, королева Ариэлла наблюдала за ними.

— Мама, пожалуйста, — прохрипела Мера. — Это наш народ.

— Да, это так. — Королева высоко подняла серебряный трезубец, и следующая группа солдат двинулась вперед, как и их предшественники, храбро закричав. — Вот почему они жертвуют собой.

Мера отвернулась, но мать схватила ее за подбородок, длинные и острые ногти впились в кожу. Мера почувствовала запах собственной крови в воде.

Королева повернула ее лицом к бойне. — Ты будешь наблюдать, слабачка, — прошипела она с ядом и ненавистью в голосе. — Ты будешь наблюдать за ними и почтишь их жертву. Это меньшее, чего заслуживают эти храбрые души.

Она смотрела на собственную дочь с отвращением, но Мера уже привыкла к этому. В хороший день мать смотрела на нее с презрением и разочарованием. В плохой день…

Мера не хотела вспоминать об этом. Тем не менее она больше не могла выносить вида стольких смертей.

— Вот как ты завлекаешь их, мама, — выпалила она, понимая, что сошла с ума. — Ты говоришь о чести и самопожертвовании и все же остаешься здесь в безопасности, и смотришь, как другие умирают ради твоих амбиций.

Пальцы матери сильнее впились в ее кожу, пустив еще больше крови, и Мера никогда не чувствовала себя такой маленькой, такой слабой.

Такой беспомощной.

Королева сжимала ее лицо сильнее, пока Мера не подумала, что ее челюсть может превратиться в пыль. — Ты чувствуешь радость, бросая мне вызов?

Нет. Ничего не могло принести ей радость. И Мера устала.

Три года назад она пообещала профессору Керрентеру, что не станет перечить своей матери.

Она больше не могла сдерживать это обещание.

Не сегодня.

— Ты мошенница, — выдавила она сквозь стиснутые зубы.

Зеленые глаза королевы Ариэллы расширились, в бусинках на короне отразился океан и неподдельный страх Меры. Дома, за прекрасным фасадом их серебряного дворца, Меру ждет жестокое избиение.

— Ты ненавидишь меня, дочь? — спросила королева с неподдельным любопытством, не выпуская челюсти Меры.

Да.

Мера не понимала, почему не могла сказать это вслух. Возможно, боялась побоев, которые последуют за этим. Возможно, была в ужасе от того, что на самом деле не испытывала ненависти к матери.

Возможно, любила и ненавидела.

— Ты слаба и недостойна моего трона, — прервала ее молчание Ариэлла. — Тем не менее ты дочь своего отца, и у меня связаны руки.

— Лгунья, — выплюнула Мера. — Я твоя единственная оставшаяся наследница. Вот почему ты не убиваешь меня. Мой предполагаемый отец не имеет никакого отношения к этому.

Мать фыркнула, отпуская ее. Мера сделала глубокий вдох через жабры за висками и возле грудной клетки, радуясь, что океан смыл ее слезы.

— Ошибаешься. Я всегда могу добиться большего. На самом деле, я всегда это делала, — весело сказала королева. — Мне просто нужно привести кого-нибудь из слуг в свою спальню, и достаточно скоро я смогу подарить тебе брата или сестру.

Мера нахмурилась, не понимая, как появление слуги в покоях могло дать ее матери потомство, но сделала пометку спросить профессора Керентера позже.

— Может, они были бы слабыми, как ты, — продолжила королева. — Может, сильными и бросили бы мне вызов, как многие из твоих мертвых братьев и сестер. Это всегда риск. — Она прищурилась на Меру. — Тем не менее ты интригуешь меня из-за своей слабости, дочь, потому что в этом же твоя сила. Я хочу посмотреть, как далеко ты зайдешь, прежде чем отрублю тебе голову.

Мера никогда не чувствовала себя такой одинокой и незначительной. Ее захлестнул гнев, холодный и острый.

Беспощадный.

— Ты сказала всем в Атлантиде, что мои братья и сестры тоже были детьми Посейдона?

— Возможно, я так и сделала. — Королева жестоко ухмыльнулась. — Ты слишком умна, слабачка. Теперь смотри.

Мера увидела, как пустые боевые кораллы падают на дно океана, поднимая облачка пепла. Мать снова подняла трезубец, и третья группа сирен с криками бросилась навстречу своей смерти.

— Магия сухопутных имеет пределы, — объяснила королева, пожав плечами. — Но наша магия взята из воды, а вода повсюду вокруг нас. Она также повсюду на поверхности. Вот почему большинство сухопутных, обладают они магией или нет, погибают, столкнувшись с нашей жутью.

Мера хмуро наблюдала, как солдаты рассыпаются в прах. — Мы пытаемся понять, как сломать барьер.

Профессор Керентер однажды сказал, что встретиться лицом к лицу с королевой Ариэллой все равно что смотреть на дикую большую белую акулу. Конечно, он прав, но впервые в жизни Мера заметила гордость в жестоких, безжизненных глазах своей матери.

— Ты похожа на меня, дочь. — Она ухмыльнулась. — Как бы тебе это ни было ненавистно.

По горлу Меры поднялась желчь, во рту появился горький привкус.

— Наземные фейри тоже созданы из магии, — спокойно возразила она. — Профессор Керентер сказал, что когда-то мы были известны как морские фейри. В этом барьере магия наземных фейри, мама.

— Мы совсем не такие, как они, — выплюнула королева. — И их магия слаба. Ты сама это увидишь.

Атлантийцы продолжали идти на смерть. Шок и гнев Меры медленно исчезли, сменившись глубоким оцепенением. С таким же успехом она могла бы наблюдать, как детеныши крабов убивают себя без всякой причины.

Мера ненавидела сирену, которой становилась.

Шедевр матери.

К самоубийству готовилась четвертая группа. У них не было такой глупой храбрости, как у их погибших братьев и сестер, и все же они без раздумий бросились в запретную зону.

Ради чести. Ради Атлантиды.

Ради их королевы.

— Стоит ли их кровь твоего эксперимента? — Мера указала на запретную зону. — Что, если потребуются жизни всех нас, чтобы ее преодолеть?

— Вряд ли. — Мать пожала плечами, рыжеватые волосы медленно развевались вокруг нее. — Барьер сломается раньше. Как уже говорила, фейри они или нет, но их магия слаба.

— Ты ошибаешься, — пробормотала Мера. — Мы все умрем прежде, чем барьер рухнет. Возможно, ты будешь счастлива, когда станешь последней сиреной в океане.

Королева посмотрела на Меру сверху вниз, и ее ноздри раздулись от гнева.

Ариэлла из рода Штормовой Бури и раньше пыталась убить Меру, но на этот раз действительно сделает это.

— Они жертвуют собой ради своей королевы. — Мать ударила ее по лицу свободной рукой, затем вцепилась в грудь Меры, до крови. — Они понимают, что таким образом мы обрушиваем нашу месть на людей с поверхности.

Глубокие порезы на ее коже болели от морской соли. Мера сдержала крик и слезы и прижала руку к ране, пытаясь остановить кровотечение, но ее руки недостаточно, чтобы прикрыть порезы.

Она была всего лишь ребенком, который даже не достиг совершеннолетия. И все же она уже научилась маскировать боль.

Да, Мера молода, но чувствовала себя старой и слабой.

Королева подняла подбородок и махнула рукой, отправляя последнюю партию солдат в запретную зону. — Иногда удивляюсь, на самом ли деле я родила тебя.

Мера ненавидела, когда слова матери причиняли ей боль, и не хотела стать похожей на свою мать, и если это означало, что она слаба и жалка, то совсем не против.

Однако отказ матери все еще причинял боль.

— Сухопутные изгнали нас столетия назад, — настаивала Мера, надеясь, что здравый смысл победит кровожадность ее матери. — Мы здесь счастливы, и Атлантида процветает под твоим правлением. Зачем тратить жизни, пытаясь покорить поверхность?

Королева сразу повернулась к ней, и Мера отпрянула, ее сердце бешено колотилось в груди. Кровь из ее ран потекла быстрее.

— Потому что все это принадлежит нам! — Она продолжала плыть, наступая на Меру. — Вода и суша — это дар Посейдона нам, а не им! Поверхность принадлежит нам, и мы должны вернуть ее! — Безумие затопило зеленые глаза-бусинки ее матери, такие же глаза унаследовала Мера. Королева ударила ее по левой щеке с такой силой, что у Меры заныли кости. — Не задавай мне больше вопросов, или, клянусь тебе, это будет последнее в твоей жизни.

— Но…

— Уходи. — Она махнула рукой, отпуская ее. — Уходи, пока я не прикончила тебя.

И Мера бы это сделала. Она действительно бы это сделала.

Она потеряла счет избиениям до потери сознания, и только один атлантиец проявил милосердие.

Профессор Керрентер.

— Ты не должна выступать против своей матери, принцесса, — сказал он позже в тот же день, втирая смесь из грязи и водорослей в ее раны. — Она хочет войны, и она ее получит.

— Она убивает нас. — Мера поморщилась, когда смесь обожгла порезы.

Голубые струйки света стекали с рук профессора на ее синяки, заглушая боль. — Солдаты добровольно вызвались выполнить это задание. — Он закончил лечить ее и обернул полоску водорослей вокруг груди Меры. — Вот так. Отдохни полдня и будешь как новенькая, малышка.

Мера покачала головой, выглянув в круглое окно пещеры профессора Керентера. — Что произойдет, когда у нее закончатся солдаты?

— Твоя мать умная. — Он положил тяжелую руку ей на плечо. — Реальный вопрос в том, что произойдет, когда у нее закончатся расходные солдаты?

— Я молюсь Посейдону, чтобы этот день никогда не настал.

Профессор Керентер печально улыбнулся. — Во всех семи морях недостаточно молитв, чтобы утолить жажду крови королевы, моя дорогая принцесса.

*** Атриум был закончен в рекордно короткие сроки.

Скамьи из известняка стояли друг на друге, образуя полукруг, обращенный к океану впереди. Невидимый вход в запретную зону.

Скамьи были забиты сиренами, которые наблюдали либо со страхом, либо с предвкушением. Мера не могла сказать, сколько из них поддерживали действия ее матери, а сколько не одобряли, но к ее ужасу очень многие считали массовые убийства необходимым злом для прогресса.

Больше всего Мера презирала тех атлантов, которые восхищались королевой и прогрессом, который она принесла морю, но игнорировали цену.

Королева Ариэлла поднялась со своего места, плавая перед аудиторией. Внизу солдаты окружили толпу сирен плотным кольцом.

— Сирены Атлантиды, — голос королевы эхом разносился по всему атриуму, усиленный маленьким устройством, прикрепленным к уголку ее рта. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы почтить жертву наших братьев и сестер!

Солдаты подтолкнули толпу в круге вперед, к запретной зоне. Водоворот последовал за ними, проносясь над головами узников и не давая им сбежать.

Магия воды была базовым навыком для каждой сирены, но способности солдат явно перевешивали способности гражданских, которые вот-вот встретят свой конец.

В группе были обычные рыбаки и строители, учителя и ткачихи, не имевшие боевого опыта.

Королева Ариэлла подняла серебряный трезубец, и все замолчали. Даже обреченные прекратили сопротивляться.

— Пусть Посейдон найдет вас в день Рагнарека, братья и сестры. Пусть он призовет вас на свою сторону за вашу храбрость! — Она опустила трезубец.

Мать Белинды Тайдеридер возглавляла толпу узников. Мера знала ее, потому что часто обедала в доме своей подруги и ночевала там, пока они готовились к тестам.

Салина была такой же красивой, как и ее дочь. У них одинаковые песочного цвета волосы и розоватый оттенок кожи, те же ярко-фиолетовые глаза.

Мать Белинды всегда была добра к Мере. И Мера всегда завидовала Белинде, не из-за ее большой груди, не из-за внимания, которое та получала от каждого мальчика в школе, а из-за того, что у нее заботливая, любящая мать, которая болела за нее на школьных спортивных мероприятиях и поддерживала во всех ее начинаниях. Мать, которая обнимала свою дочь и говорила ей, что любит ее.

Во рту у Меры появился горький привкус, и она лихорадочно искала глазами свою лучшую подругу, надеясь и молясь, чтобы ее не было в толпе обреченных вместе с Салиной.

К счастью, Белинды там не оказалось. Однако она сидела на скамейке внизу, вынужденная наблюдать за смертью матери.

Белинда дрожала всем телом. Она так сильно вцепилась в поручни скамьи, что под ее пальцами по известняку пошли крошечные трещинки.

Пульс Меры застучал в висках, когда она увидела, как Салина вошла в запретную зону.

Вместо того чтобы попытаться уплыть или оказать какое-либо сопротивление, она повернулась лицом к солдатам. Затем посмотрела на королеву в последнем акте неповиновения.

Мера задумалась, почему выбрали именно этих атлантийцев. Были ли они помехой для ее матери? Принадлежали ли к сопротивлению, бросившему вызов правлению Ариэллы?

Салина Тайдеридер продолжала смотреть на королеву, когда пурпурно-черная ржавчина начала разъедать ее кожу, она проклинала ее взглядом и без слов называла ее прозвищем, которые все произносили шепотом на улицах Атлантиды.

Безумная королева.

Салина не закричала, даже когда ржавчина разъела ее руки и ноги. Она просто смотрела.

Но теперь уже на Меру.

И в этом горьком взгляде Мера разглядела, что превращается в свою мать. В убийцу и монстра, который не остановится ни перед чем, чтобы устроить кровавую бойню. Безумная властительница, жаждущая одобрения матери, которого никогда не получит.

В конце концов, королева пыталась сформировать Меру по своему образу и подобию. Именно поэтому заставляла ее смотреть, как гибнут ее собственные люди, заставляла ее страдать, пока вся борьба в ней не утихла.

Когда ржавчина разъела свирепые, осуждающие глаза Салины, Мера поняла. Всегда должна была выжить только одна из их. Либо она, либо ее мать.

Эта мысль привела ее в ужас.

Мера была всего лишь ребенком. Она не отличалась силой или быстротой и не хотела умирать, но и те атлантийцы внизу тоже не собирались умирать.

В атриуме воцарилась мертвая тишина. Безмолвная, как Салина Тайдеридер. Даже Белинда сдерживала крики своего горя, прижав руки ко рту, а плечи ее тряслись.

Тишина окутала Меру, как плащ, подавляя ее страх, не оставляя места в ее сознании ни для чего, кроме холодной решимости.

Она поплыла вперед, когда королева приказала казнить следующего гражданского.

— Что ты делаешь, слабачка? — рявкнула ее мать сквозь стиснутые зубы. — Возвращайся на свое место.

— Я бросаю тебе вызов, — тихо произнесла Мера. — Во имя Посейдона, бога морей, я бросаю тебе вызов.

— Ты используешь имя своего отца всуе. — Тот безумный, яростный взгляд, который превратил симпатичную сирену в монстра, появился на лице ее матери.

— Он не мой отец, — выплюнула Мера. — А ты лгунья.

Если бы Посейдон действительно был ее отцом, он бы давным-давно забрал Меру из этой жалкой жизни.

Одним быстрым движением королева схватила ржавый меч, прикрепленный к ее боевым кораллам, и прижала его к горлу Меры. — Еще раз бросишь мне вызов, малявка, — она наклонилась ближе, — и не проживешь ни дня.

— Я бросаю тебе вызов! — закричала Мера, и благодаря устройству на губах матери ее голос прогремел так громко, что не только зрители и солдаты, но и вся Атлантида, должно быть, ее услышала.

Повсюду раздались потрясенные вздохи.

Какой бы безумной ни была ее мать, она знала правила. Королева могла обречь свой народ на бессмысленную смерть, но когда кто-то из ее собственной родословной бросил ей вызов, она обязана согласиться. Если убьет Меру прямо сейчас, беззащитную и без шанса сражаться, то атлантийцы обязательно сделают то же самое с ней. Мера догадалась, что многие в этом атриуме хотели это сделать, им просто нужен был повод.

Особенно Белинда.

Да, закон защищал Меру. Королевский вызов требовал битвы, но она надеялась, что разозлила королеву достаточно, чтобы та сделала ход. Если бы мать убила Меру прямо сейчас, то дала бы атлантам повод разорвать ее на части.

Пусть смерть Меры послужит определенной цели.

Толпа вокруг них замерла в гробовом молчании, несомненно, ожидая конца Меры.

Она была готова.

— Я вызываюсь добровольцем! — профессор Керентер подплыл вперед с отчаянием в глазах, сжав руки в кулаки. — Я вызываюсь занять место принцессы!

У Меры перехватило дыхание, на нее накатила паника. Профессор был единственным хорошим человеком в ее жизни. Если бы он умер вместо нее… Мера не могла представить, что бы она сделала.

К счастью, ее мать быстро сообразила. — Отказано. Испытание кровью отменить нельзя.

— Она всего лишь ребенок, моя королева, — умолял профессор. — Смилуйся!

Ариэлла прищелкнула языком, с отвращением наблюдая за ним. — Такой мягкий… Умный, ценный, — сказала она, словно оправдывая его существование, — но такой ужасно мягкий. — Потом повернулась к Мере. — Вызов принят. — Королева убрала устройство от уголка рта и опустила меч. — Тебе следовало броситься на этот барьер, слабачка, — прошептала она. — Тогда от твоей смерти было бы больше пользы.

Все еще в прошлом…

Профессор Керентер закрепил ремни на броне Меры.

К боевой одежде из акульей кожи пришиты синие и белые кораллы, которые защищали ее грудь, живот, талию и колени. Под одеждой надето темно-синее чешуйчатое боди, отражающее свет от неоновых кораллов, украшающих пещеру профессора.

Мера смотрела на себя в зеркало на стене рядом с круглым окном. Профессор заплел ее волосы в высокую косу, какие носили большинство женщин-солдат.

Зеркало напоминало о времени, проведенном им на поверхности, когда разразилась война, сотни лет назад, он был тогда подростком. Сейчас во многих домах Атлантиды висели зеркала. Их легко сделать, направив тепло лавовых ям в очищенный песок — спасибо технологиям ее матери.

Темные каменные стены дома профессора были неровными и неотшлифованными, в таких жили атланты в те далекие времена.

В большинстве домов теперь гладкие изогнутые стены самых ярких цветов, и во многих имелись специальные приспособления, помогающие справляться с повседневными делами, например, переделанные радужно-неоновые кораллы с усиленным свечением, которые мать Меры назвала лампами.

Забавно, что устройство напоминало разбитые лампы, найденные при кораблекрушениях.

Королева любила свои драгоценные технологии, но, в конце концов, это не более чем копия из верхнего мира. Она стремилась иметь те же вещи, что и у людей.

Через окно Мера наблюдала за городом, его огни приглушены слабым солнечным светом с поверхности. Свет падал на серебристую точку, мерцавшую вдалеке.

Замок Атлантиды. Красивый снаружи и убогий внутри.

Мера ненавидела мрачные и пустые каменные коридоры, молчаливых слуг, бесконечные избиения и отдающиеся эхом крики.

Все это закончится сегодня.

Замок мог быть маяком эпохи модернизации, которую продвигала безумная королева, вершиной ее правления, давшей ей много сторонников, но эти залы стали такими же прогнившими и уродливыми, как и сама Ариэлла.

Профессор Керентер потуже затянул ремни, и Мера снова повернулась к зеркалу. Она выглядела маленькой и тощей в своей броне.

Большинство атлантийцев вступали в армию только после достижения совершеннолетия. Доспехи созданы не для защиты ребенка, и даже несмотря на то, что профессор Керентер постарался найти доспехи самого маленького размера, они все равно были огромными. И тяжелыми.

Хотя скорость все равно не смогла бы ее спасти.

Ничто не могло.

— Ты не сможешь победить, используя силу, — советовал профессор, застегивая ремни, отчего Мере стало трудно дышать. Сегодня на нем желтые боевые кораллы поверх черной чешуйчатой одежды, его белые волосы собраны в тугой пучок.

Надев свой собственный боевой костюм, он оказал ей честь.

В конце концов, это были похороны Меры.

— Используй воду, — тихо добавил он, не смотря ей в глаза. — Сражайся так, как мы много раз тренировались. И используй жуть. Я знаю, что говорил тебе контролировать ее, но позволь ей поглотить тебя, только в этот раз.

Он что, сошел с ума?

— Использовать жуть в королевском поединке запрещено, — напомнила она ему. — Наказание — смерть.

— Мы пересечем эту долину, когда доберемся до нее, — заверил он. — Ты должна выжить, несмотря ни на что, Мера.

Она покорно покачала головой. — Мама сильнее меня во всем. Я не уйду с этой арены живой.

Он этого не отрицал.

— Королева называет тебя дочерью Посейдона, — заявил он, поправляя доспехи на ее спине и затягивая ремни в попытке приспособить их к ее хрупкому телу. — Боги, может быть, и ненастоящие, но я знаю, что она называет тебя так, потому что ты ей нравишься.

Мера фыркнула, но профессору было не до смеха.

— Я надеюсь, что считая тебя дочерью бога, она проявит к тебе милосердие, — тихо добавил он.

— Вы знаете мою мать. В ней нет милосердия.

Жизнь Меры была настоящей пыткой из-за королевы Ариэллы. Мало того, мать убивала их народ направо и налево, но никто из взрослых не осмелился пойти против нее.

Было несправедливо, что это придется сделать ребенку.

Но это не имело значения.

Жизнь Меры превратилась в бесконечную ужасную агонию. Ее не любила мать, мучила и избивала большую часть жизни. И Мера, наконец, она обретет покой.

— Если победишь, — сказал профессор, поворачивая ее лицом к себе, — твой дядя Барримонд займет трон, пока ты не достигнешь совершеннолетия. Он хороший атлантиец, не такой, как другие твои дяди. Он достаточно силен, чтобы руководить всеми и сдерживать их.

Однажды дядя Барримонд защитил Меру от побоев, встав между ней и королевой. Он приносил Мере сладости, когда ее мать не видела, а также рассказывал ей истории о храбрых воинах, которые сражались за Атлантиду и Посейдона.

— С гордостью и честью они сражались за славу, — любил говорить он.

— Твой дядя подарит тебе детство, которого ты всегда заслуживала. — Профессор сам не верил в это. Мера увидела страх и сомнение в его янтарных глазах, которые блестели, пока он проверял ее броню. Вода вокруг них была более соленой чем обычно. — Ты цветок, рожденный на пустоши. Самое ценное… — Его голос дрогнул, и он опустил голову. — Самое ценное сокровище за семью морями. Я так горжусь тобой.

Глубоко вдохнув, он застегнул последние передние ремни и подергал за броню, чтобы убедиться, что та держится на месте. Затем притянул Меру к себе в крепкие объятия и положил руку ей на голову. Они замерли на долгое время, пока Мера цеплялась за него.

Она никогда не встретит своего настоящего отца, но это не имело значения. Профессор Керентер его полностью заменил.

— Будь сильной, моя храбрая принцесса. — Его дыхание сбилось. — Ты слишком хороша для этого мира.

— Не забывайте меня, профессор. — Она сдержала слезы. — Сегодня я встречусь со своими братьями и сестрами.

Мера отстранилась, схватила серебряный трезубец, что стоял у каменной стены в правом углу комнаты. Он казался ужасно тяжелым, но это самое маленькое оружие, которое они смогли найти.

Пришло время встретить свой конец.

С гордостью. С честью…

Как те воины из рассказов дяди Барримонда.

Арена была переполнена. Ряды за рядами поднимались вокруг Меры темной башней до самого верха арены. Внизу бурлящая река из лавы нагревала воду.

Всего один прыжок, и она растворилась бы в забвении.

Атриум, обращенный к запретной зоне, стал алтарем для жертвоприношений. Эта арена с ее древними и неровными каменными блоками считалась алтарем битвы, и Мера была всего лишь ребенком, который притворялся воином.

Мать повернулась к ней лицом, они обе плавали в центре арены.

Королева носила боевые кораллы цвета морской звезды с ремешками из кожи косатки. Впервые Мера заметила, насколько острые когти ее королевского трезубца, — это оружие более грозное, чем ее.

Безупречно чистое серебро трезубца соответствовало короне ее матери, которую Мера никогда не сможет надеть. Королева заменила сапфировые бусины на рубины цвета крови, они повторяли цвет ее боевых кораллов.

Мера так крепко держала свой трезубец, что костяшки ее светло-серых пальцев побелели.

Толпа наблюдала за ними, многие со страхом, многие с возбуждением, некоторые с ужасом, а другие с недоверием.

Сегодня здесь собралась практически вся Атлантида.

— Ты не сможешь убить меня, слабачка, — сказала ее мать. — Откажись от своего вызова, и я, возможно, прощу тебя.

— Ты не из тех, кто прощает, — возразила Мера, удивляясь собственной смелости.

Королева ухмыльнулась. — Твоя смерть будет бессмысленной.

— Возможно, но я надеюсь, что это послужит определенной цели.

Ярость разгорелась в глазах-бусинках Ариэллы. — И какой цели?

Крепче сжав свой трезубец, Мера направила его на нее. — Твоему концу.

Мать склонила голову набок, совершенно не испугавшись угрозы. — В этом мире слабые всегда умирают. Как ты скоро узнаешь, в их смерти нет смысла.

Мера сглотнула, глядя на тысячи сирен вокруг нее. Во рту появился кислый привкус, когда она спросила себя, почему они не восстали. Почему не смогли положить конец правлению безумной королевы?

Почему Мера должна плавать здесь без армии?

Без посторонней помощи.

— Мера из рода Штормовой Бури! — крикнул кто-то из толпы, и она осмотрела собравшихся, найдя взглядом Белинду Тайдеридер.

Ее подруга одобрительно кивнула, затем сжала кулак и ударила им себя в грудь. Большинство ее товарищей из школы сделали тот же жест. Профессор Керентер тоже. К ним присоединились другие зрители, хотя и не многие.

Не большинство.

Мера боялась за жизни своих друзей. Если на них обрушится гнев королевы… Ее мать прищурилась на них, как будто откладывая в памяти их лица, но не могла запомнить их всех.

Однако запомнит Белинду и профессора Керентера.

Сверху прозвучал рог — глубокая мелодия, которая эхом отозвалась в костях Меры.

Она издала боевой клич, который зародился в глубине ее души, и в отчаянии бросилась вперед.

Если ее мать выживет, то те двое единственных, о которых Мера заботилась, умрут.

На лице королевы мелькнуло удивление, когда ее дочь нанесла удар ей в левый висок, отчего она отлетела в сторону.

Мера не стала ждать, пока мать придет в себя, не могла себе этого позволить. Поэтому направила потоки воды вперед, поглотив Ариэллу в бушующем водовороте.

— Глупые игры, — прогремел жестокий голос из бурлящего шторма.

Мера почувствовала, как магия матери столкнулась с ее магией, взяв верх над течением. Одним взмахом руки королева растворила водоворот, и показалась воительница со злобной ухмылкой, кровожадно сосредоточенная на собственном ребенке.

Королева бросила в нее свой трезубец. Мера увернулась в последнюю минуту, но зубец порвал ремни из акульей кожи, и коралл, который служил броней, упал на дно в сторону лавовой ямы.

— Сегодня это закончится, слабачка. — Ее мать пошевелила руками, и вода вернула трезубец к ней.

Королева рванулась к Мере, которая сумела отразить первую атаку своим хрупким оружием, зубцы ее трезубца столкнулись с оружием матери.

Мера перепрыгнула через королеву и оказалась у нее за спиной. Затем ударила Ариэллу ногой в позвоночник, но мать оказалась быстрее и сдвинулась вправо. Схватив Меру за лодыжку, притянула ее к себе, затем врезала кулаком в незащищенный живот.

Мера согнулась от боли, а Ариэлла подбросила свой трезубец вверх и ударила дочь в висок с такой силой, что на секунду перед глазами у нее все потемнело.

Арена закружилась, и Мера почувствовала, что падает в лавовую яму. Она все еще сжимала свой трезубец, металл обжигал ее кожу, как и горячая вода.

Боль заставила Меру очнуться. По ее команде вода подняла ее вверх, все выше и выше, пока она не вернулась на поле боя лицом к матери.

Мера почувствовала вкус собственной крови, которая пузырилась вокруг нее и смешивалась с водой.

— Тебе следовало сгореть, милая Мера, — прошипела мать, выглядя как настоящий монстр, каким и была.

— Некоторые называют тебя безумной королевой! — закричала Мера, чтобы все услышали. — И они правы!

Ариэлла фыркнула, но уловила опасность в ее словах. — Я сошла с ума из-за того, что принесла свет в наш город, лазерные пушки в нашу армию? За строительство домов, которые бросают вызов суровым морским течениям? — спросила она толпу. — Я сумасшедшая из-за того, что хочу будущего? Чтобы хотя бы на один день вернуть нас на сушу?

Из толпы раздались одобрительные возгласы, но почти сразу затихли. Мера не знала, что с этим делать.

— Мне все равно, как вы меня называете, — продолжила королева. — Да, я о многом прошу вас. Но принесите себя в жертву Посейдону, и он вернет вас обратно в день Регнарека!

— Она лгунья! — возразила Мера. — Вы все умрете под ее властью!

— Явное неповиновение! — рявкнула королева и в ярости ринулась вперед.

Их трезубцы громко звякнули, когда она толкнула Меру по нисходящей спирали, вынуждая ее опуститься на дно арены, где их ждала лавовая яма. — Сгори! — взревела она, желто-красные вспышки лавы только подчеркнули безумие на ее лице.

Что-то внутри Меры оборвалось.

Слова могут быть забавной штукой. Она произносила их, знала их значение, но только сейчас до нее дошло.

Королева должна была умереть.

Несмотря ни на что.

Странная сила рычала под кожей Меры, царапала ее вены. Это импульсивно распространилось из ее души на толпу, и внезапно она держала все жизни Атлантиды на ладони.

Мера чувствовала, как бьются их сердца. Как пульсирует их кровь.

Она могла чувствовать всё.

Мера уставилась на свои пальцы, крепко обхватившие трезубец, пока горячая вода обжигала ее кожу. Затем повернулась к королеве, которая улыбнулась, когда они приблизились к лаве.

Мера чувствовала, как бьется сердце матери.

Сила, распространившаяся по арене, вернулась в Меру, сосредоточившись на одной сирене.

Ее матери.

Жуть проникла в магию королевы, как будто та была сделана из бумаги, и пульс Ариэллы участился.

Она сразу отплыла назад, распутывая их трезубцы, ее глаза расширились, а вены вздулись под ее шеей и щеками.

— Это невозможно, — прохрипела она.

Магия королевы столкнулась с жутью Меры. Она пыталась заблокировать ее, но потерпела сокрушительную неудачу.

— Я никогда не имела для тебя значения! — закричала Мера, направляя свою силу вперед, выжимая кровь матери из ее тела.

Королева взвизгнула от боли. Ариэлла выглядела такой маленькой. А Мера была большой, нет, она была огромной и бесконечной.

Как и весь океан.

— Твой собственный народ никогда не имел для тебя значения! — Мера едва заметила волну силы, которая исходила от нее, распространяясь к скамьям на арене. Она согнула пальцы, и на руке матери выступила кровь.

Королева с яростным криком уронила трезубец, и тот быстро погрузился в лаву под ними.

Она уставилась на Меру, страх и гнев горели в ее зеленых глазах. Жуткий взгляд Ариэллы снова столкнулся с взглядом дочери, но сила Меры не уменьшилась.

— Запомни мои слова, мама, — поклялась она сквозь стиснутые зубы. — Я позабочусь о том, чтобы Посейдон никогда не нашел тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Вокруг них загрохотали камни, и сирены закричали.

Сила внутри Меры распространилась по морю, толкая скамьи и арену, вода бешено бурлила повсюду…

Мера не могла понять, что происходит. Шторм охватил всё вокруг, с грохотом устремляясь к поверхности. Арена содрогнулась. Камни рухнули, и атланты завизжали от страха, но никто не осмелился уплыть, возможно, потому что не понимали, что происходит, или потому что вода за пределами арены превратилась в разрывающий плоть водоворот.

Неужели все это сделала Мера?

Ее мать воспользовалась тем, что она отвлеклась, и освободилась от жути. Она бросилась на Меру, изливая свою ненависть.

Повинуясь инстинкту, Мера толкнула свой трезубец вперед.

Прямо в королеву.

Водоворот исчез, когда сила Меры вернулась в ее сущность. Крики стихли. Мера больше не слышала грохота камней или бурления воды.

Она свирепо посмотрела на раненую мать и повернула трезубец в ее животе. Кровь клубилась вокруг раны и сочилась изо рта королевы.

— Ты, маленькая… — Королева захлебнулась собственной кровью. — Ты. Из всех, кто пытался покончить со мной… именно ты, — выплюнула она с яростью.

Мера так сильно стиснула зубы, что ей показалось, что они могут рассыпаться в прах, но не выпустила оружие.

Королева должна была умереть.

Она снова повернула трезубец, чувствуя, какими реками слез одарила океан.

— Я никогда не буду такой, как ты, мама, — прохрипела она.

— Нет, слабачка… — Глядя на нее, Ариэлла из рода Штормовой Бури улыбнулась. Ее рука потянулась к Мере, лаская ее щеку в первый и последний раз. — Ты намного больше.

Ее тело обмякло на трезубце.

В ушах Меры зазвенело, перед глазами все помутилось. Кровь побежала по венам, дышать стало трудно.

Она убила свою мать.

Безумной королевы больше нет.

У Меры задрожали руки так сильно, что королева на трезубце словно затряслась в жутком танце.

Великая скорбь наполнила ее до краев, на нее словно обрушился огромный валун. Мера надеялась, что почувствует облегчение и радость, а не эту гложущую душу тоску. Не эту боль, которую не могла понять или описать.

На арене царила гробовая тишина. Она тоже изменилась, башня слегка наклонилась влево.

Взгляды жителей Атлантиды прожигали ее насквозь.

Профессор Керентер ворвался на арену и встряхнул Меру, чтобы та очнулась от шока. — Ты сделала это, крошка!

Старик со светло-голубой кожей и волосами, желтыми, как солнце, парил над ареной. Он кивнул ей с доброй улыбкой, затем повернулся к толпе. — Жители Атлантиды, — начал дядя Барримонд, но внимание Меры вернулось к ее трезубцу и мертвому телу на зубцах.

Профессор Керрантер подошел, чтобы забрать у нее оружие. — Все кончено, дорогая. Ты спасла нас всех.

Спасла ли?

— Она использовала жуть! — крикнул кто-то из толпы.

— Она чуть не разрушила арену! — добавила другая сирена. — Как вы объясните этот водоворот?

На этот раз яростно восстала Белинда. — Она спасла нас всех, неблагодарные дураки!

Арена разразилась спорами, сирены против сирен. Дядя Барримонд пытался поддерживать порядок, но это было невозможно.

Люди Меры одновременно ненавидели и любили ее.

Мать была права. Возможно, в конце концов, они не так уж и отличались.

Мера посмотрела на тело Ариэллы, чувствуя себя измученной и оцепеневшей. Она дала обещание и намеревалась его сдержать.

Кроме того, закон есть закон. Даже если она победила королеву, она использовала жуть. Что означало, что сирены имели право забрать ее жизнь.

Атлантида всегда будет местом, где началась и закончилась жизнь Меры. Место, которое она любила и в которое никогда не смогла бы вернуться.

Вырвав свой трезубец из рук профессора Керентера, она выдернула его из тела матери.

Взгляд широко раскрытых, безжизненных глаз Ариэллы был прикован к Мере, когда ее тело начало опускаться на дно, но Мера схватила ее за длинные рыжие кудри.

— Я дала обещание, — тихо произнесла она.

Смерти было недостаточно для ее матери. Безумную королеву нужно похоронить на земле, но не на Туманных островах, где ей поклонялись.

Нет, ее нужно похоронить там, где ее ненавидели.

В бесчестии. В позоре.

Профессор Керентер, видимо, разгадал ее намерения, потому что в его глазах мелькнула паника. — Мера, ты умрешь. Пожалуйста, позволь мне поговорить с твоим дядей, и…

— Я знаю, что умру. Я все равно ходячий труп.

Он моргнул, распахнув рот. — Я не могу тебя отпустить.

— Знаю.

От одного движения ее пальцев между ними образовалась стена воды, и не оглядываясь, Мера устремилась к запретной зоне. Если оглянется, то может потерять мужество.

Мера надеялась, что у нее будет достаточно времени перед смертью, чтобы похоронить мать. Если нет, они обе превратятся в черный пепел.

Почему-то это показалось ей очень подходящим концом.

Улица, выложенная песчаником, перешла в длинную набережную.

Вдоль нее стояли коричневые, красные и бежевые палатки, которые идеально сочетались с янтарной дорогой, из-за чего район напоминал Средиземноморье. Мера знала его по фотографиям Хакина и Рахала, которые Рут показывала ей в детстве, и по историям, которые любил рассказывать профессор Керентер.

— Мусака по-рахаллиански — это взрыв вкуса, моя дорогая принцесса.

Однако добраться до средиземноморских стран было проблемой. Это можно сделать только на «Несущем ночь», а цены на билеты высоки. Тем не менее Мера пообещала себе, что однажды окажется там, хотя бы для того, чтобы попробовать эту мусаку.

Торговцы громко расхваливали свой товар, пока Баст и Мера шли по дороге. На некоторых прилавках, как и на любом другом рынке, продавались фрукты, овощи, сыр и мясо. Однако другие торговцы предлагали заклинания, зелья и магические предметы, такие как зеркало, которое могло показать истинные намерения человека, или кинжал, который всегда попадал в цель.

В районе, до краев наполненном магией, такой товар не редкость.

Мера вдохнула солоноватый привкус океана, и у нее заболело сердце. Клиффтаун находился в часе езды от моря, и, конечно, она могла бы его посетить, но какой смысл туда ехать, если не могла войти в соленую воду, не превратившись при этом в сирену?

Это просто причинит лишние страдания.

От одного запаха моря стеснение в ее груди усилилось.

— Ты в порядке, котенок? — с любопытством спросил Баст, шагая рядом с ней.

— Все отлично. — Она рассеянно кивнула. — Итак, как нам найти эту безумную провидицу?

Баст увернулся от пухлой банши в лохмотьях, которая держала троих детей. Она крикнула им, чтобы они вели себя прилично, когда старший вырвался из ее рук и бросился через улицу.

— Она работает здесь большую часть времени, — сказал он, с весельем наблюдая за удаляющейся банши. — Она тайный информатор Фэллона. Большая часть ее клиентуры состоит из контрабандистов и мелких гангстеров, поэтому она много знает о том, что происходит в преступном мире.

— Неужели? Преступники верят в видения провидицы?

— Вроде того. Некоторые дворы, в частности Осенний и Летний, могут быть глупо доверчивыми. Им нравится проверять, увенчаются ли их начинания успехом, поэтому получают ее благословение, прежде чем двигаться дальше.

— А что, если она скажет, что их проекты не принесут денег?

— Она никогда этого не делает. И никогда не говорит обратного. Так что не имеет значения, сработают ли их планы. В конце концов, безумная провидица всегда права.

— А она умная. — И не самый надежный источник информации в мире.

Баст подмигнул ей. — Фейри ценят старую добрую игру слов.

Тоже верно.

Они прошли мимо двух женщин-сидхе, одетых в длинные платья в цветочек, с розово-голубыми волосами, их тела двигались с элегантной грацией. Они смотрели на Баста с голодной похотью, но, в отличие от любого другого мужчины на этой улице, он не обращал на них никакого внимания.

Легкий трепет разлился по телу Меры.

— Как по мне, то это чепуха, — заверил он, пока они шагали дальше. — Она провидица. Хорошо ей заплати, и она скажет тебе то, что ты хочешь услышать.

— Ужасно, что провидица — наша единственная зацепка, — проворчала Мера. — У нас и так много неприятностей из-за дурацких видений.

Они прошли мимо коричневой палатки с разноцветными безделушками, которые на секунду привлекли ее внимание.

— Хотите завладеть сердцем мужчины, мадам? — быстро предложил бородатый торговец из палатки, показывая ей круглый стакан с фиолетовой жидкостью внутри. — Одна капля, и он будет весь ваш.

Сирена призадумалась над этими словами, но Баст вытащил свой значок и показал торговцу.

— Ты продаешь любовные зелья? — Он положил значок обратно в карман. — Тебе не нравится быть свободным фейри, баку?

— Да ладно вам, офицер. — Фейри улыбнулся, но когда увидел, что Баст не шутит, в глазах мелькнул страх. — Извините, сэр! — Он поспешно начал убирать свои зелья. — Мне так жаль, этого больше не повторится!

Да конечно. Скорее всего, он просто перейдет на другое место и продолжит продавать это дерьмо, как только они уйдут.

— Если я еще раз увижу тебя здесь, то отвезу в участок. — Баст шагнул вперед и ухмыльнулся, показав острые клыки. — Ты же не хочешь расстроить ночного, верно?

Мужчина неуверенно кивнул.

Напряженный Баст сделал шаг назад.

Мера последовала за ним.

— Он видел мою форму, — ворчал он, пока они шли. — Видел, что я полицейский, и ему было все равно. Он просто предположил, что я коррумпирован, как и все остальные.

— Но ты вроде как тоже такой, Баст, — возразила Мера, решив не смягчать свои слова. — Ты украл телефон Зева. Убил ведьму и охотника за головами.

Остановившись, он со злостью повернулся к ней.

Мера подняла руки, сдаваясь. — Я не говорю, что тебе не нужно было этого делать. Я понимаю, хотя и не одобряю. Но ты должен признать, что нарушаешь правила.

— Да, но я, как и Фэллон, всегда хотел поддерживать порядок, — напряженным тоном ответил он. — Если это означает, что мы должны иногда нарушать какие-то правила, я не против.

— Я понимаю, — согласилась Мера. — Вы нарушаете правила, чтобы раскрывать дела. Они нарушают правила в своих собственных интересах. Есть огромная разница.

Баст нахмурился и распахнул рот, как будто не мог поверить, что она может читать его как открытую книгу. И все же она это сделала.

Он был одновременно непостоянным и добрым, если, конечно, не разозлить его. По сути, он один из лучших сухопутных мужчин, которых знала Мера.

Она подошла ближе и обняла его, прижимаясь лбом к его груди. — Ты делаешь все, что в твоих силах, напарник. Как и все мы.

Она хотела сказать гораздо больше…

Мера пожалела, что когда они впервые встретились считала его мудаком, хотя Баст и вел себя как мудак. Но ей жаль, что кто-то пытался убить его и что он потерял своего отца, но не мог оплакивать его, она слишком хорошо знала эту агонию. Ей жаль, что он потратил годы, пытаясь восстановить справедливость в коррумпированном районе, и что потерял капитана Ашерата — даже на время — своего единственного друга в этом безумии.

Баст обнял ее в ответ, тишина вокруг них каким-то образом успокаивала, связывала их воедино.

— Спасибо, котенок, — прошептал он, положив руку ей на затылок. — Ну и напарник у тебя, да?

— Один из лучших детективов Холлоуклиффа, — парировала она и отступила на шаг.

Они смотрели друг на друга, а между ними повисло множество невысказанных слов. Баст изучал Меру, и на его губах появилась мягкая, дразнящая, чрезвычайно опасная улыбка, от которой у нее подкосились колени.

«Скажи ему», — настаивала ее сирена.

«Сказать ему что?»

«Правду».

«Нет, никогда».

Конечно, он был ее напарником, и такая связь требовала честности, но она никогда не говорила об этом Джулсу и Басту тоже никогда не скажет.

Но все же открыла рот.

— Баст, я…

— Нам пора идти, — сказал он, кашлянув и зашагал дальше по улице.

У Меры вырвался вздох облегчения, в ушах грохотало.

Спасена пресловутым звонком.

Некоторое время они шли молча, пока Баст не остановился и не отступил назад. Он заметил палатку с бархатным красным баннером. Серебряными нитями на ткани было написано «Мадам Зукова».

Баст толкнул Меру локтем и указал на фейри, сидевшего за столом лицом к старой сидхе с розовыми волосами, заплетенными в низкую косу, спускавшуюся по спине.

Она была одета в лазурное платье с золотыми украшениями по подолу, а на запястьях, шее и ушах сверкали золотые украшения.

— Думаю, это она, — прошептал Баст Мере. — Фэллон упоминал, что безумная провидица из Весеннего двора.

Судя по внешности, так оно и было.

Закрыв глаза, пожилая женщина держала своего клиента за руки. Мужчина-фейри из Осеннего двора, если судить по ярко-рыжим волосам, пристально наблюдал за ней.

Баст открыл рот, чтобы заговорить.

— Мадам Зукова скоро займется вами, — прервала его женщина, не открывая глаз.

Ее сильный акцент подтверждал, что она родом из северного района. Она могла быть весенней фейри, но выросла не в Тир-На-Ног.

— Подари ей красные розы, — сказала она фейри, сидевшему перед ней.

— И все? — спросил он с недоверчивой усмешкой. — Значит, она примет мое предложение руки и сердца?

— Красный цвет роз означает красный цвет ее любви. Мадам Зукова не лжет. — Она открыла глаза и похлопала его по ладони. — С вас двадцать золотых монет.

— Шестьдесят долларов? — спросила Мера. — Серьезно? Она не дала ему точного ответа!

Прищурившись, мадам Зукова повернулась к Мере. — Глупые люди. Они не понимают, как работает Дану.

— Да, — добавил Осенний сидхе. — Ваш неразвитый разум никогда не сможет понять наши обычаи.

Достав монеты из мешочка в кармане, он вручил их мадам Зуковой. Затем поцеловал ей руки, надел коричневую фетровую шляпу и, уходя, бросил на Меру злобный взгляд.

— Может быть, ее клиенты — сумасшедшие, — прошептала она Басту, и он подавил смешок.

Мадам Зукова откинулась на спинку стула и скрестила ноги. Затем пристально посмотрела на Меру и Баста. — Чего вы от меня хотите? Ваше начало было не очень удачным, да?

— Моя напарница не хотела вас обидеть, — сказал Баст, встав перед Мерой и доставая значок из кармана. — Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете? Речь идет об убийстве Зева Ферриса.

Мадам Зукова подняла бровь. — Я слышала, что убийцу Зева поймали.

— Они поймали козла отпущения, — парировала Мера, становясь рядом с Бастом. — Кто-то убил Летнего короля и внедрил своего приспешника в полицию Тир-На-Ног. Нам нужно выяснить, кто это.

Мадам Зукова прищурилась, увидев значок Баста. — Я не доверяю полиции. Преступники более надежны.

— Я друг капитана Ашерата. — Он сунул значок обратно в карман.

— Фэллон может прийти ко мне сам. — Прежде чем Баст успел возразить, она подняла руку. — Хочешь сказать, что ты друг Фэллона, но Фэллона здесь нет, чтобы подтвердить это. Тебе не кажется, что это подозрительно?

Учитывая вопиющую коррупцию в участке Тир-На-Ног, она имела полное право в них сомневаться.

Баст сделал глубокий вдох. — В данный момент он в затруднительном положении. Если мы найдем убийцу Зева Ферриса, это поможет Фэллону. — Он поставил крест над своим сердцем. — Я гарантирую это.

— А ты? — Некоторое время провидица наблюдала за Мерой, постукивая себя по подбородку. — У тебя есть что-нибудь для меня, девочка?

Значит, она смогла прочитать что-то по языку тела Меры. Но не могла знать, что у нее действительно что-то есть для нее.

Мера все равно подошла ближе и достала телефон из кармана куртки. Нажала кнопку воспроизведения и поднесла его к уху мадам Зуковой.

После того, как прослушала запись Зева, провидица жестом пригласила их сесть на стулья напротив нее. — Зев был дураком. Полезен для бизнеса, но все равно дурак. — Покачав головой, она фыркнула. — И дураки часто умирают раньше времени.

— Вы можете рассказать нам что-нибудь о его смерти? — спросил Баст.

— Он был влюблен. И спросил, любит ли она его в ответ. — Мадам Зукова небрежно пожала плечами. — Я сказала, что звезды были свидетелями более невозможных вещей. Туманная завеса между царством Дану и нашим слишком плотная, не правда ли?

Это был полный бред.

Баст обеспокоенно переглянулся с Мерой.

— И это все? — спросил он. — Это все, что вы знаете?

Она кивнула.

Откинувшись на спинку стула, он хлопнул себя обеими руками по лицу. — И снова вернулись, откуда начали.

Мадам Зукова подняла руки, пожав плечами — Я не могу догадаться, о чем думал Летний король, когда записывал это сообщение. Я провидица, а не чудотворец.

— А что, если вы спросите мертвых? — предложила Мера.

— Я не могу.

— Удивите нас.

На самом деле провидица не могла этого сделать. Никто не мог. Но, возможно, мадам Зукова что-то вспомнит и заявит, что ей это рассказал призрак Зева.

Она мгновение наблюдала за Мерой хитрыми желтыми глазами, разгадывая ее намерения. — Допустим, я могла бы заглянуть сквозь туманную завесу Дану. Вы понимаете, что это дорогое удовольствие?

— О, теперь вы хотите поговорить, — Баст злобно усмехнулся. — Десять золотых монет.

Провидица одарила их улыбкой, которая сделала ее похожей на лису, затем протянула руку. — Пятьдесят, пожалуйста.

— Двадцать.

— Пятьдесят.

Мадам Зукова прекрасно понимала, что преимущество за ней.

— Мы не заплатим вам сто пятьдесят долларов, пока вы нам что-нибудь не расскажете, — проворчала Мера.

— Тогда вы можете идти. — Мадам Зукова показала им на выход. — Не забывай, девочка, я шарлатанка.

Пробормотав проклятие себе под нос, Баст достал из кармана стодолларовую купюру и протянул ей. — Если не потратите наше время зря, то получите остальное.

Она поморщилась, схватив купюру, и затолкала за вырез платья. — Человеческие деньги такие грязные. — Потом вытерла пальцы о ткань. — Золото намного чище. И красивее, правда?

— Да, конечно, — сказала Мера. — Итак, почему Зев решил, что вы сможете нам помочь?

— Я не знаю. Сначала я должна увидеть. — Закрыв глаза, она расслабила плечи.

И начала напевать тихую мелодию, звук словно исходил из-под земли или самого ада, который так боялись люди.

Внезапно провидица замерла, как статуя.

— Кровавое предательство, — объявила она. — Дитя Посейдона мертво.

Дрожь пробежала по спине Меры.

Дитя Посейдона…

Она вспомнила жестокую усмешку матери, ее голос эхом отдался в ушах Меры. — Ты все еще сомневаешься во мне, дочь?

Мера хихикнула, взглянув на Баста. — Это шутка, верно?

— В записной книжке Сары Хайланд был кто-то по имени Посейдон, — прошептал он. — Не могу поверить, что говорю это, но безумная провидица дала нам хорошую подсказку, котенок.

Меру захлестнула паника, и она покрылась холодным потом. Ей хотелось убежать и никогда не возвращаться. Это, должно быть, ложь или гребаное, ужасное совпадение.

Этому есть логическое объяснение, сказала она себе.

— Проанализируй то, что перед тобой, — эхом прозвучал в ее голове голос Рут. — Всегда доверяй фактам, Печенька.

Ладно. Нужно сделать глубокий вдох.

Посейдона не существовало, поэтому он не мог быть чьим-то отцом.

Выдох, выдох.

Мера загнала панику поглубже, потому что сейчас не могла позволить себе сойти с ума.

Она посмотрела на мадам Зукову, тело которой словно превратилось в камень.

Дитя Посейдона… Эта фраза безостановочно крутилась у Меры в голове, громкая, визгливая, пока она не почувствовала, как кто-то сжал ее руку.

— Котенок, ты в порядке?

Поспешно кивнув, она перевела дыхание, чтобы успокоиться. — Все прекрасно.

Баст бросил на нее недоверчивый взгляд, словно не поверил ее словам, но Мера не знала, что еще сказать.

Этому должно быть объяснение.

Должно быть.

— Кровавое предательство, — снова повторила мадам Зукова и на некоторое время погрузилась в гробовое молчание.

Мера уже собиралась спросить, все ли с ней в порядке, когда провидица глубоко вздохнула. Повернувшись к Мере и не открывая глаз, она улыбнулась. — Это ты, моя маленькая крошка?

В животе у Меры забурлила желчь, и она испугалась, что ее может вырвать в любой момент. — Что бы ты ни делала, прекрати, — предупредила она.

— Это ты! Моя дорогая принцесса, я так рад!

Это невозможно. Это не мог быть он. И даже если это так и мадам Зукова якобы разговаривала с мертвыми, что означало…

Нет, нет, нет.

Он не мог быть мертв.

Мера покачала головой, на глаза навернулись слезы. — Я понятия не имею, как ты это делаешь, дешевая лгунья, но…

— Не вини посланника. — Мадам Зукова нахмурилась, но не открыла глаза. — Это я, малышка. Разве ты не помнишь? — Она мило улыбнулась. — Скажи мне, моя дорогая. Ты пробовала ту восхитительную мусаку, о которой я тебе рассказывал?

— Откуда ты это знаешь?! — закричала Мера, вскакивая со стула, но провидица не ответила.

Мера сдержала стон, дышать становилось все тяжелее. Она прикрыла рот рукой, но не могла говорить, только плакать.

Наблюдая за Мерой и провидицей, Баст сжал челюсти. — Кто вы? — спросил он.

Мадам Зукова повернулась к нему и удивленно распахнула рот. — Ты не одна, принцесса?

— Нет, — ответила Мера, чуть не захлебываясь слезами.

— Теперь вижу.

— Профессор, — прошептала она, чувствуя, как в груди разливается пронзительная агония, — это действительно вы? Вы мертвы?

Громкий вздох сорвался с губ мадам Зуковой. — Чушь. Я использую Урсулу как канал связи. Мы так долго искали тебя… С тех пор как у нее было видение, что ты жива.

Мера почувствовала облегчение. Она благодарила всех богов: людей, фейри, атлантийцев, — всех без исключения.

Баст с подозрением посмотрел на Меру, но она не могла придумать объяснения, не сейчас.

— Я… — она не могла говорить, не знала, что сказать или подумать. — Я так скучала по вам, но не могла вернуться. Вы должны понять. После всего, что случилось, всего, что сделала, я не могла…

Мадам Зукова наклонилась вперед. — Я понимаю, дорогая. — На лице провидицы отразилось некоторое уныние, и она отвернулась в сторону, как будто прислушиваясь к кому-то. Наконец, она кивнула. — У нас не так много времени. — Она встала и обхватила ладонью щеку Меры, как будто отчетливо видела ее, хотя глаз не открывала. — Я надеюсь, ты там счастлива. Счастливее, чем ты когда-либо была здесь.

Мера взяла провидицу за руку и прижала к своей щеке. — Да. И однажды я попробую эту мусаку.

«Вместе с вами, профессор. Обещаю».

— Какая чудесная мечта. — Мадам Зукова нежно похлопала ее по щеке, как это делал профессор Керентер, когда Мера была ребенком. — Теперь, когда знаю, что ты жива, я могу отдохнуть. Твоя подруга Белинда будет очень рада услышать об этом. — Выражение лица провидицы омрачилось, ее плечи опустились. — Но прежде чем уйду, пообещай мне, что ты никогда не попытаешься вернуться, моя дорогая.

Мера нахмурилась. Она не планировала возвращаться, но что-то было не так. — С вами все в порядке?

— У нас все в порядке. — Мадам Зукова поцеловала ее в лоб. — Стань сильной, Мера.

В тоне профессора сквозил страх, она чувствовала это по голосу безумной провидицы.

— Почему?

Мадам Зукова так широко распахнула глаза, что Мера смогла разглядеть золотые крапинки в желтых радужках. Она глубоко вдохнула и отклонилась назад, как будто долгое время находилась под водой.

Возможно, так оно и было.

Указав дрожащим пальцем на Меру, она наклонилась и закашлялась. — Замечательно, — выдавила она, делая глубокие вдохи. — О, ты прелестное создание.

Баст поднялся, встав между ними. — Котенок, что происходит?

Мера и провидица обеспокоенно переглянулись, затем мадам Зукова сглотнула, сделав один долгий, успокаивающий вдох.

— Это был ее дедушка, — солгала она.

Мера понятия не имела, почему фейри покрывала ее, но все же была благодарна.

Баст нахмурился. — Я думал, ты сирота.

— Вроде того, — неопределенно ответила Мера, у нее перехватило дыхание. — У меня была жестокая мать. Я сбежала и никогда не оглядывалась назад.

В его голубых глазах появилось множество вопросов. — Но ты назвала его профессором. А он тебя принцессой.

— Баст, я не могу сейчас все это обсуждать, — слабым голосом произнесла она. — Мы должны сосредоточиться на нашем деле.

— Мера…

— Пожалуйста?

Мгновение он наблюдал за ней, в его взгляде читалось замешательство. Наконец, сдаваясь, он кивнул.

Мера не могла выразить, насколько ему сейчас благодарна.

— Кровавое предательство… — Засунув руки в карманы, он присвистнул. — Ты думаешь о том же, о чем и я?

Мера кивнула. — Мы должны нанести визит Летнему двору.

— Мы должны действовать умно, — сказала Мера, шагая кругами по гостиной Баста. — Тир-На-Ног принадлежит светлым дворам. У нас нет веских доказательств для ареста Лисандры или Закери, а если бы и были, в тот момент когда мы войдем с ними в твой участок, то сами окажемся за решеткой.

— Все забавные вещи немного безумны, — не открывая глаз, возразил Баст.

Он сидел на диване, скрестив ноги и положив руки на колени, и казался расслабленным и умиротворенным.

Мера даже немного обиделась на него. Как он мог быть таким спокойным, учитывая, с чем им предстояло столкнуться?

— Ты уже связался с капитаном Ашератом? — спросила она.

— Фэллон прибыл в Клиффтаун. Кстати, твой капитан передает привет.

— И ей передай привет. — Мера хлопнула себя обеими руками по талии. — Она знает, как мы можем арестовать убийцу Зева и упрятать его за решетку?

Он открыл глаза и улыбнулся. — Вообще-то, у нее есть идея.

*** Они постучали в белую деревянную дверь пентхауса Летнего короля. Им открыла эльфийка с золотыми волосами в золотой униформе горничной.

— Не могли бы вы позвать свою королеву? — спросил Баст. — Скажите ей, что это срочно.

Пикси сделала короткий реверанс и ушла. Не прошло и десяти секунд, как королева-стерва ворвалась в огромную гостиную в золотистом платье до колен, ее ноздри гневно раздувались, щеки покраснели так, что были почти одного цвета с волосами.

— Как ты смеешь входить в мой дом без предупреждения! — Она указала пальцем на Баста, игнорируя присутствие Меры. — Капитан Кейн знает, что ты здесь?

— Мой капитан не Соломон, — просто ответил Баст, доставая из кармана пару наручников. — А вы, Лисандра Феррис, арестованы за убийство вашего мужа.

Она уставилась на них, распахнув рот. — Что?

Баст подошел, чтобы надеть на нее наручники, но она отмахнулась от него, в воздухе между ними заплясали сердитые золотые искорки. — Не смей этого делать, Себастьян.

Баст потер переносицу, затем взмахнул рукой. Круг пустоты возник из воздуха и сразу же поглотил золотые искорки. Тьма осталась, повиснув в комнате, звезды сверкали на фоне пустоты.

Это была молчаливая угроза.

Лисандра сглотнула, и когда Баст снова двинулся, чтобы надеть на нее наручники, она не сопротивлялась.

Как только наручники защелкнулись, железный штырь со щелчком вышел из наручников и коснулся ее кожи, лишив магии. Это хитро сделанное устройство позволяло фейри арестовывать других фейри, не теряя при этом собственной силы.

— Ты что, с ума сошел? — Лисандра извивалась в наручниках, как будто сожалея о своем решении подчиниться, но сейчас было уже поздно. — Как смеешь врываться в мой дом и обвинять меня в убийстве моего мужа! — так громко завизжала она, что у Меры заболели уши. — Это незаконно!

— Учитывая, как ваш двор управляет этим районом, — сказала Мера, — вы ни хрена не понимаете, что такое незаконно, леди.

Королева фыркнула. — Это просто смешно. Я прослежу, чтобы ты заплатила за это, человек! Что касается тебя, принц ночи, то утром увижу твою голову на блюде!

Баст поднял бровь, глядя на Меру. — Это очень похоже на неуважение к власти, не так ли, детектив Мореа?

— Это точно, детектив Дэй.

— Думаю, я добавлю это к обвинению в убийстве.

— Как ты смеешь! — гневно закричала Лисандра.

— Что здесь происходит? — в гостиную вошел Закери.

Его прямые волосы были растрепаны, а рубашка расстегнута. Синекожая эльфийка с черными волосами последовала за ним, но когда увидела, что происходит, то сразу выбежала из комнаты.

Мера достала пистолет одной рукой, другой вынимая наручники из-под куртки. — Закери Феррис, вы арестованы за убийство вашего отца.

Он отступил назад, озадаченно нахмурившись. — Вы что, с ума сошли? Вы не можете нас арестовать. У вас нет доказательств!

— О, у нас есть доказательства, — заверила она. — Я настоятельно советую вам сдаться.

— Серьезно? — спросил он, а потом до него дошло. И шок на лице сменился безразличием. — Вы ходили к безумной провидице. Я сомневаюсь, что ее слова могут считаться доказательством.

Бинго.

— Тихо, Закери! — приказала Лисандра.

— Мне любопытно. — Он расхаживал по гостиной, как будто Мера не целилась ему в голову железной пулей. — Что вам сказала мадам Зукова?

— Что ты это сделал, — сказал Баст, держа за руку сбитую с толку Лисандру.

— Это просто, — он пожал плечами. — Она сказала вам почему?

Лисандра прекратила попытки вырваться. — Закери, что ты несешь?

— Я убил отца, — небрежно признался он. — Достаточно того, что он изменял тебе со всеми, кто имел грудь. Но когда узнал, что он держит свою беременную человеческую шлюху в нашем дворе, прямо у нас под носом, я должен был что-то сделать. — Он провел рукой по волосам. — Один только скандал…

Баст оказался прав насчет этого мудака.

— Это было к лучшему, — объяснил Закари. — Под моим руководством мы разорвем связи с этими отвратительными людьми и захватим Тир-На-Ног, а затем и Холлоуклифф. Скоро Таград будет принадлежать самым сильным. — Его глаза злобно сверкнули, когда он посмотрел на Меру. — Дворы будут править всей землей, а люди станут нашими рабами.

— Ах, значит, дело не только в скандале. Это еще и государственный переворот, — спокойно произнес Баст. — Считай, что я впечатлен. Дай угадаю, Осенние и Весенние дворы с радостью одобрят твое восхождение на Летний трон.

Закери с удивлением посмотрел на них. — Конечно, они это сделают. Мы управляем этим городом, Дэй. И твоим участком.

Мера сняла предохранитель и свободной рукой бросила наручники на диван. — Сделай мне одолжение, надень наручники на себя, хорошо?

— Боишься, что я использую магию против тебя, детектив? — Принц облизнул губы кончиком языка, дразня ее.

— Просто держусь на безопасном расстоянии. В конце концов, ты кровожадный ублюдок. Мне не нужно говорить тебе, что в пистолете у меня железные пули, верно?

— Ты этого не сделаешь. — Закери взглянул на наручники, спокойно усевшись на диван. — В свою защиту скажу, что в то время я думал, что ребенок от моего отца. — Скрестив руки на груди, он вздохнул. — Знаю, что это было глупо. Я был в ярости и не мог мыслить здраво. Я уверен, ты знаешь, на что это похоже, не так ли, Дэй?

Баст проигнорировал его попытку влезть ему в душу. — Ты можешь использовать этот аргумент в суде, но считаю это полным бредом. Итак, почему ты утопил Сару Хайланд?

— Ты мне не поверишь, если расскажу.

Прищурившись, Баст склонил голову вправо. — Испытай меня.

— Однажды я последовал за ней, готовый прикончить ее до того, как ситуация выйдет из-под контроля, — сказал Закери. — Она пошла на пляж и наблюдала за волнами. Я подошел сзади, но она не заметила моего присутствия. Я собирался схватить ее, когда она закричала в океан: «Ты не можешь забрать моего ребенка!»

Мере казалось, что ее душа ушла в пятки. В ее голове постоянно звучали слова «дитя Посейдона».

— Она показалась тебе психически неуравновешенной? — спросил Баст.

Это возможно. Мера должна была верить в это, потому что альтернатива не имела никакого смысла.

— Неуравновешенная? Нет. Просто жадная до денег шлюха, которая пыталась обмануть моего отца. — Он задумчиво погладил длинными пальцами подбородок, смотря в открытые арки, ведущие на балкон. — На долю секунды мне показалось, что я заметил серебристого ската с неоново-голубыми глазами, наблюдающего за ней из воды. Но потом я моргнул, и он исчез. — Он прищелкнул языком. — А жаль. Мне хотелось бы рассмотреть его получше.

У Меры перехватило дыхание.

Технологии ее матери…

Кто-то использовал их для общения с Сарой Хайланд.

Закери встал и подошел к золотому столику. Потом налил янтарную жидкость из изящной хрустальной бутылки в стакан.

— А потом я услышал это. — Сделав большой глоток, он зашипел сквозь зубы. — Голос звучал не в голове, а словно кто-то другой говорил со мной моим собственным голосом. — Он поднял бокал в сторону Баста. — Ваш вид хорош в ментальных трюках, но это… Не знаю, как понял, что кто-то заговорил со мной, я просто знал. Вполне вероятно, что я сошел с ума, но кого это волнует? Безумные короли были и раньше.

Его рука слегка дрожала.

— Что тебе сказал этот голос? — спросила Мера, следя за каждым его движением и не отводя пистолет. Она указала им на подушки дивана и наручники на них, затем снова на него. — Если ты не возражаешь.

Принц проигнорировал ее просьбу. — Голос сказал мне отдать душу человека морю. — Выпив алкоголь, он грохнул стакан обратно на стол. — Так я и сделал. Я оглушил человека и потащил ее к воде.

— Ты не кажешься тем, кто пачкает руки, — бросил вызов Баст.

— Обычно я этого не делаю, — просто возразил Закери, его взгляд был пустым.

— У твоего отца и раньше случались романы, — пробормотала Лисандра, ее голос дрожал от потрясения и печали. — Почему в этот раз все по-другому?

— Это был грязный человек, мама! Банши, пикси я еще мог простить. Но одно из этих слабых, отвратительных насекомых? — Он указал на Меру. — Никогда! Весенний и Осенний дворы сочли бы нас слабыми! Это изменило бы весь баланс сил. Я не мог этого допустить. — Он сделал глубокий вдох и уставился в пол. — Я держал человека под водой, а на поверхности лопались пузырьки, потом они прекратились. После этого подождал еще немного.

— Ты оборвал ее жизнь и жизнь ее ребенка, — упрекнула Мера, у нее в горле стоял комок. — Затем ты напал на своего отца.

Подойдя к окну, Закери посмотрел на город, держа руки за спиной. — Человек уронила свою сумку, когда я оглушил ее. Отец, видимо, отслеживал ее с помощью того нелепого устройства, которое ей купил. Я увидел возможность заставить его страдать и одновременно достичь своих собственных целей. Поэтому заплатил феям, чтобы они просеяли меня и труп в Холлоуклифф, подбросил его к дому человека и ждал, зная, что отец клюнет на приманку.

Когда он повернулся к ним, Мера увидела в его глазах сожаление, но этого не могло быть.

— Отец был могущественным, поэтому у меня не оставалось выбора. В тот момент, когда он вошел в квартиру и обнаружил ее, я воспользовался преимуществом. И схватил самый острый предмет рядом. Отец повернулся и увидел меня, но не успел остановить. Я вогнал кол ему в грудь. — Он усмехнулся. — Каким могущественным он был и так разочаровался во мне, что перестал дышать.

Баст встревожено переглянулся с Мерой. — Я думаю, сейчас самое время надеть на себя наручники. — Он поднял руку, и пламя пустоты появилось на его коже. — Я всегда могу заставить тебя сдаться. Это было бы весело.

— Я убила Зева, — выпалила Лисандра шепотом, слезы текли по ее щекам. — Мой сын пытается защитить меня.

— Остановись, мама. Они не станут производить арест. Нет никаких улик против меня, а Соломон мой хороший друг. — Он щелкнул пальцами, и около двадцати сидхе в боевых кожаных доспехах ворвались в помещение.

— Ты угрожаешь двум офицерам, — прорычал Баст.

— Как думаешь, кто избавился от капитана Ашерата? — На его губах появилась дьявольская усмешка. — Осенний двор был безмерно благодарен мне за помощь.

Баст заскрипел зубами от гнева. — Сакала ву, малахай.

— На твоем месте я бы отпустил мою мать. — Принц превратился в золотистое пятно и рванул к Мере. Он отбросил ее пистолет в сторону и поймал ее голову в захват, прежде чем она успела отреагировать. — Я не буду просить снова.

Не обращая внимания на боль в шее, Мера рассмеялась: — Ты облажался, придурок.

Только тогда он по-настоящему обратил на нее внимание.

Закери похлопал по ее талии рукой и обнаружил прослушивающее устройство. Он сорвал клейкую ленту, которой устройство крепилось к ее коже. На мгновение было больно.

— Что это? — Он бросил устройство на пол и наступил на него.

— Это подслушивающее устройство, — объяснил Баст. — Оперативные группы Холлоуклиффа скоро нанесут вам визит. Твоя марионетка в участке может выиграть тебе не так уж много времени.

Зев сжал руками шею Меры. — Ты лжешь.

Баст пожал плечами. — Ты думаешь, что можешь сражаться с людьми и их оружием. Возможно, ты прав, но это серьезная авантюра. И забываешь, что Тир-На-Ног является частью Холлоуклиффа. Даже если твой маленький переворот сработает, ты никогда не победишь оборотней, вампиров и ведьм. Вместе мы сильнее, помнишь эти слова, малахай? — Он тихо усмехнулся. — Твоя маленькая мечта всегда была иллюзией.

— Рэй-хенай! — рявкнул летний принц. — Вы двое отсюда живыми не уйдете.

Фейри приблизились к Басту, у некоторых магия потрескивала вокруг тел, другие вытаскивали из ножен кинжалы и мечи из-за поясов.

Двадцать против одного.

Мера извивалась в объятиях Закери, но он слишком силен. — Ты трус!

Он тихо усмехнулся. — У тебя будет место в первом ряду, ты увидишь смерть своего напарника, человек. Считай, что тебе повезло.

Отпустив потрясенную и не реагирующую Лисандру, Баст отошел от Летней королевы. Фейри следили за каждым его движением, готовые нанести удар.

Облака ночи вырвались из рук Баста. Широко улыбнувшись окружавшим его сидхе, он сверкнул острыми клыками.

— Давай потанцуем, малахай.

Первый фейри направил на Баста хлыст красной магии. Он обвился вокруг его предплечья, потрескивая и шипя. Баст поморщился от боли, но притянул сидхе к себе и нанес ему сильный удар по носу. Магия растворилась в воздухе, когда фейри без сознания рухнул на пол.

Пламя ночи кружило вокруг ног Баста, сжигая любого приближающегося противника, но сидхе были могущественны. Их собственная магия сражалась с тьмой Баста, когда они прыгнули в круг тьмы с оружием в руках.

Так нечестно.

Мера изо всех сил пыталась освободиться из хватки Закери, в то время как Баст сражался с фейри. Ее напарник уже тяжело дышал, а на его рубашке и жилете виднелось несколько порезов. Слева от него лежали несколько фейри без сознания.

Закери слишком силен, и это означало, что он наверняка усиливал свою силу с помощью магии.

— Ты будешь смотреть, человек, — прошептал он, когда три фейри одновременно набросились на Баста.

«Последний сказавший мне эти слова заплатил своей жизнью», — прорычала ее сирена.

Двое фейри обнажили мечи и приставили лезвия к шее Баста, в то время как третий выстрелил золотым светом в окружавшую его пылающую тьму. Баст закричал от боли, послышался шипящий звук, словно магия летнего фейри опалила его тьму.

Его ночное пламя дрогнуло и ушло в пол.

Другой сидхе схватил наручники с дивана и защелкнул их на запястьях Баста. Четыре фейри удерживали одного.

Это чертовски нечестно.

Охранник осторожно отступил, наблюдая за ним.

Баст зарычал, вены вздулись у него на лбу, пока он пытался использовать свою магию, но щупальца ночи не показались. Тяжело дыша и стиснув зубы, он уставился на Закери. — Ты пожалеешь об этом.

— Неужели? — Закери пожал плечами. — Это вряд ли.

Один из летних фейри разрубил мечом наручники Лисандры. Она потерла запястья, когда наручники со звоном упали на пол.

Летняя королева с грустью посмотрела на Баста, потом повернулась лицом к сыну. — Закери, ты доказал свою точку зрения. Но Таград не победить, как и полицию, которая скоро ворвется в наш дом. Тебе надо бежать.

Мера моргнула. Не снится ли ей это все? Впервые за все время знакомства Лисандра мыслила здраво.

— Мы контролируем полицию, — отрезал Закери. — Наш двор могуществен. Мы и есть Тир-На-Ног, и Таград будет выполнять каждую нашу прихоть.

— Мы можем обойти закон, но есть предел, и ты его переступил, — со слезами на глазах сказала королева. — Из этого нет возврата, сынок.

— Ты невежественная сука! — рявкнул он. — Неудивительно, что отец изменил тебе.

Лисандра ахнула, но Закери надоело с ней говорить. Он сосредоточился на Басте, который все еще боролся с наручниками. — Каково это — быть беспомощным, детектив Дэй?

— Я не знаю, — ответил тот. — Почему бы тебе мне не рассказать?

На губах принца заиграла улыбка. — Замри, — прошептал он на ухо Мере.

Его магия удержала ее на месте и весила словно сотня железных кандалов, пытаясь утащить ее к центру земли.

Этот ублюдок ее околдовал.

Магия внутри нее, рожденная из воды, столкнулась с его магией, но его заклинание было стеной, которую она не могла разрушить.

Закери направился к Басту, заложив руки за спину. Он остановился перед ним, полуобернувшись к Мере. — Я долго ждал, чтобы сделать это.

Он с силой ударил Баста кулаком в живот, и ее напарник упал на колени, хватая ртом воздух. Закери не стал ждать и ударил Баста ногой в лицо. От звука удара у Меры замерло сердце.

Ее напарник скрючился на мраморном полу.

— Прекрати! — закричала Мера, но Закери не слушал.

— Мне надоело, что ты и твой капитан Ашерат срываете сделки моего двора. — Он снова пнул Баста в живот, на секунду подняв его в воздух, прежде чем тот рухнул обратно на пол. Дыхание со свистом вырывалось из горла Баста.

— Это все, на что ты способен, мерзавец? — Он закашлялся, сплевывая темно-красную кровь.

Усмехнувшись, Закери провел рукой по прямым волосам. — Я только начинаю, детектив Дэй.

Баст изо всех сил пытался подняться, и Летний принц с удивлением наблюдал за ним. Ноги Баста задрожали, но не подогнулись.

— Ты очень храбрый, когда на мне это. — Баст полуобернулся, чтобы показать свои наручники. — Почему бы не устроить честный бой?

Ответом Закери стал удар по ребрам, затем в челюсть. Он бил Баста без остановки.

По щекам Меры потекли слезы гнева. Она выла и билась в оковах, но ее тело не двигалось.

Темная кровь текла по правой стороне лица Баста. Она запачкала его растрепанные волосы, капая на рубашку и жилет. Он покачивался на ногах, но отказывался падать, как упрямое дерево, почти переломленное пополам.

Баст плюнул на модные туфли Закери. — Надеюсь, ты сгниешь в самых глубоких расщелинах ада Дану, баку.

Летний принц занес руку для следующего удара, возможно, последнего.

Мера больше не могла этого выносить. Ярость опалила ее тело и душу, всю ее, перед глазами появилась красная дымка. — Тронешь его еще раз, и я прикончу тебя! — закричала она.

Закери ухмыльнулся ей — У меня есть идея.

Подойдя ближе, он снова вцепился в Меру, его магия немного освободила ее, и она могла бороться с его хваткой.

Хотя это не сильно ей помогло.

Он засмеялся, давя на спину Меры. Потом прижался щекой к ее щеке, но продолжал смотреть на Баста. — Ты увидишь, как умрет твой симпатичный человечек, Дэй. Как тебе это?

— Сражайся со мной! — закричал Баст, паника вспыхнула в его голубых глазах, когда он шагнул вперед. Тут же два меча скрестились перед его шеей в знак предупреждения, но он все равно шел дальше, и по его коже потекли тонкие струйки крови. — Если ты причинишь ей боль, клянусь…

— Чем ты клянешься? — Закери рассмеялся. — Ты бессилен, детектив.

Мера не знала, почему и как, но знакомое шипение охватило ее тело. Грубая сила, которую не чувствовала с того дня, как убила свою мать, бурлила под ее кожей, вцепившись в вены. Волосы у нее на затылке встали дыбом.

«Покажи им силу своей песни…»

— Отпусти меня, гребаный мудак, — приказала Мера.

Магия Закери разбилась о цунами — её магию. Его сердце внезапно замерло. Её жуть начала тихо и беззвучно распространяться в его крови. Он еще не заметил этого, его внимание больше сосредоточено, чтобы удерживать Меру.

Его руки задрожали, и он опустил их. Нахмурившись, неохотно отступил в сторону. — Как ты это делаешь?

— Тихо.

Мера почувствовала, как кровь побежала по его венам, как сжались его челюсти, как вздымались и опадали легкие. Весь он запечатлен в мире жути, весь он был открытой картой перед ней.

Сопротивляясь ее магии, Закери попытался пробормотать приказ убить ее, но его рот сжался сам собой, не дав ему сказать ни слова.

Головорезы вокруг Меры и Баста заморгали, как будто не до конца понимая, что происходит. Тем не менее они поняли молчаливый приказ.

— За Летний двор! — закричали они, размахивая оружием.

Время, казалось, замедлилось, когда двое сидхе рядом с ее напарником подняли мечи, лезвия рассекли воздух у его шеи.

В нежном, теплом взгляде Баста читалось извинение. Он мягко улыбнулся, без слов говоря, что она ему небезразлична и чтобы она отвернулась. Он не хотел, чтобы Мера видела его смерть.

Мера почувствовала себя пойманной в ловушку между реальностью и кошмаром, когда жуть вырвалась из нее прямо на двух фейри.

«Еще, — прошептало оно, — я хочу еще».

Ее магия шла все дальше и глубже, погружаясь в сущность каждого из двадцати воинов-сидхе. Она проникала в их внутренности, контролировала воду в слезных протоках и завладевала их плотью, подчиняя ее себе.

Мера с облегчением выдохнула, когда палачи Баста остановились на полпути.

Они уставились друг на друга, не понимая, что произошло. Их магия боролась с ее контролем, но Мера была гигантом, а они всего лишь муравьями.

Жуть внутри Меры пугала даже ее сирену, но это так же дало свободу.

Закери уставился на нее, его лицо было почти таким же красным, как волосы Лисандры. — Мерзость, — выдавил он сквозь стиснутые зубы.

Удивительно, что он мог говорить.

Он боролся с ее силой и проворчал: — Акритана.

Сирена.

Однако констатация очевидного ему не помогла бы. Мера оглядела комнату, которая теперь принадлежала ей.

Каждый сидхе сопротивлялся ее контролю, пытаясь бороться с жутью. Но это бессмысленно. Эти фейри могли быть могущественными, но сила Меры больше их, больше всего на свете, включая ее саму.

«Что-то не так», — предупредил ее собственный голос откуда-то издалека внутри нее.

Мера пошевелила пальцами, и кровь фейри вскипела. Возможно, они еще не родились, когда шла великая война, но наверняка слышали рассказы о целых армиях, взрывающихся симфонией плоти и костей.

Танец сирен.

Их тела раздулись, боль от разорванных вен и плоти сводила их с ума. Мера знала, потому что жуть показал ей все. Они кричали, а некоторые даже обмочились.

Лисандра забилась в дальний левый угол и в ужасе смотрела, как ее кожа вздулась, а глаза чуть не вылезли из орбит.

«Она невиновна», — приглушенный голос Меры пробивался сквозь транс.

«Мне все равно».

Кроме Баста, она разорвала бы каждого фейри изнутри и искупалась бы в их крови. Она могла это сделать.

Но раздражающий голос заговорил снова, но на этот раз не шептал. Он визжал, постоянно выкрикивая одно слово в ее голове.

«Мать! Мать! Мать!»

Мера ахнула и отступила назад. Она уставилась на свои руки, все еще охваченная этой грубой, невероятной силой. Металлический привкус крови распространился по ее языку, роскошный и соблазнительный.

«Освободи меня, — прошептал ее собственный голос. — Освободи себя».

Никогда. Больше никогда.

Баст уставился на распухших сидхе, пока они медленно сдувались. — Котенок? — прохрипел он, поворачиваясь к ней.

Мера смотрела на фейри вокруг, включая Закери. Она создала сад из плачущих, писающих, перепуганных статуй из плоти. Ее жуть все еще крепко удерживала их на месте, но они, казалось, больше не испытывали боли.

«Они донесут на нас, — предупредила ее сирена. — Убей их».

Они заслужили это, особенно Закери, но Лисандра — нет. Летняя королева, может, и стерва, но ни в чем не виновата. И Мера чуть не убила ее.

Хлопнув обеими руками по лицу, она, наконец, взяла под контроль свои мысли. Посейдон в канаве, она почти…

Вот и помогла невинным.

Эти фейри видели ее истинную природу, то, на что она способна. Сейчас стоял выбор: либо их жизнь, либо ее. Но массовое убийство шло вразрез со всем, за что Мера боролась как детектив, со всем, чему ее научила Рут.

Защищать и служить.

Когда сражалась со своей матерью, Мера тоже защищала и служила. Ее народу. Всей Атлантиде. Возможно, это было ее целью с самого начала. Тем не менее если бы она убила этих фейри, она стала бы монстром.

Мера скорее умрет, чем даст Ариэлле из рода Штормовой Бури повод гордиться собой.

— Тебе лучше не сообщать обо мне, напарник, — хрипло прошептала она, опустив руки по бокам. — Их показаний будет достаточно.

Спотыкаясь, Баст направился к ней, темно-красная струйка крови стекала из разбитой губы. Половина его лица окрашена кровью, другая распухла и стала фиолетовой. Он повернулся к ней спиной, и Мера поняла намек.

Подняв руку, она указала на наручники. По ее безмолвному приказу слезы хлынули из тел каждого фейри, особенно Закери. Они кричали от боли, но ей было все равно. Не после того, что они сделали с Бастом.

Их слезинки сконцентрировались в крошечной массе соленой воды, плавая перед ней, затем превратились в струйку, которая потекла в замки на наручниках Баста.

Мера успокоила воду.

Молекулы, из которых состояла жидкость, гудели медленнее, пока вода не превратилась в лед. Он легко сломал замок, и наручники разбились, упав на мраморный пол.

— Ты использовала магию, чтобы сломать наручники, — произнес Баст с некоторым благоговением. — Это невозможно.

Это возможно, но Мера не могла объяснить, как это сделала. Она понятия не имела, как провернула все это сегодня.

Баст шагнул вперед, прижался лбом к ее и осторожно обнял Меру за талию. — Я понял, что ты акритана в тот момент, когда ты применила жуть к той ведьме, котенок. Я не дурак.

— Почему ты не сообщил обо мне? — Она уставилась на него.

На его губах появилась мягкая улыбка, и он коснулся кончика ее носа своим. — Я твой напарник. Разве не для этого они нужны?

— Не совсем. — Она сдержала крик, который так и рвался изнутри. — Спасибо тебе, Баст. Ты подарил мне несколько дней.

Мера прожила бы недолго. Полиция пустила бы ей железную пулю в голову, как только добралась бы сюда, но она благодарна за то, что они вместе закончили ее последнее дело.

— Тебе нужно бежать, — тихо произнес он.

Мера серьезно обдумывала это. Но потом… — Мне некуда идти. Если вернусь в океан, то умру. Я не хочу жить в бегах, постоянно оглядываясь через плечо, пока тебе, Рут или Джулс не придется убить меня.

Сирена или нет, но Мера не могла убежать от следящего заклинания ведьмы, обоняния оборотня или слуха вампира. Рано или поздно ее найдут.

— Я не буду заставлять людей в моем участке делать это. И тебя тоже. — Ее сердце сжалось, и она глубоко вздохнула. — Пообещаешь мне кое-что?

Его полные боли глаза посмотрели на нее, как будто он видел Меру впервые. — Что угодно.

— Ты присмотришь за Рут и Джулсом? — Она прикусила нижнюю губу, сдерживая слезы. — Пожалуйста?

Баст обхватил ладонями ее щеки и наклонился, его дыхание коснулось ее, а потом он ее поцеловал.

Баст пальцами зарылся в ее волосы и притянул ближе, углубляя их поцелуй. Мера взяла всего его, голодные губы и прерывистое дыхание вливали в нее огонь и жизнь. Она ощутила вкус его теплого языка и немного его крови, но ей было все равно.

Обвив руками его шею, она прижалась к нему, их дыхание было быстрым и неглубоким, их языки сражались в чувственной войне, их тела сплелись в идеальной гармонии. Прямо сейчас, поглощенная его объятиями, она поняла, что лучшего способа умереть нет.

Что касается последних поцелуев, то этот получил главный приз.

Баст отстранился и убрал прядь волос с ее лица, глядя на нее сверху вниз блестящими голубыми глазами. Даже раненый и покрытый кровью, он выглядел невероятно красивым.

— Запомни меня таким, Мера. — Он легонько поцеловал ее в губы. — Я сделаю все, чтобы спасти тебя. Даже если это означает, что ты возненавидишь меня.

Мера нахмурилась, не понимая, что он имел в виду. — Заткнись и поцелуй меня еще раз, баку, — поддразнила она, но Баст отступил.

Она попыталась дотянуться до него, но что-то удержало ее на месте.

Тьма с сияющими звездами поднялась с земли, обвившись вокруг ее запястий и лодыжек. Она попыталась поднять руку, но щупальца прилипли к ней, как смола.

— Баст? Какого черта?

Не обращая на нее внимания, он, молча, пошел к сидхе. Когда поднял с пола меч, черное пламя охватило лезвие.

— Баст! — закричала Мера, но он не слушал. Не колеблясь, он перерезал шею первому фейри, затем следующему и еще одному.

Баст двигался как тень, быстро и почти незаметно.

Как непроглядно-черное пятно.

Кровь фейри булькала, вытекая из порезов, но они не могли упасть, потому что ее жуть все еще держала их на месте. Когда Мера потянула магию назад, тела с глухим стуком попадали на пол.

Сила бурлила в сердце Меры, она хотела остановить Баста, но не могла направить магию вперед, хотя и пыталась. Шок и ужас сковали ее, пока наблюдала за происходящим.

Возможно, Басту не нужны были эти щупальца тьмы, чтобы удержать ее на месте. Предстоящего кровопролития было достаточно.

Она пришла в себя и отвела свою силу от оставшихся фейри, дав им шанс на бой. Но Баст был быстрым и беспощадным. Даже если бы они могли сразиться с ним, он убивал их так же легко, как режут сыр.

Некоторых он прикончил клинком, других — копьями пустоты, которые рассекали воздух и плоть. Его ночь поглотила фейри справа, оставив после себя ржавый скелет.

Он шел все дальше и дальше, пока не осталось в живых только двое фейри.

Закери и Лисандра.

— Баст… — пробормотала Мера.

Белый мраморный пол был скользким от крови фейри.

Баст повернул голову в сторону коридора: — Если вы расскажете о том, что видели здесь сегодня, я приду за вами. Вы видели, на что я способен.

В ответ тишина.

— Уходите, или вы умрете вместе с ними, — настаивал он.

В поле зрения появились две дрожащие от ужаса горничные. Поспешно кивнув, они ринулись прочь. Лисандра скорчилась на полу, всхлипывая и пряча лицо между коленями.

Сидевший напротив нее Закери впился взглядом в Баста. Летний принц закричал, из его кулаков засиял золотой свет.

Фейри бросился на Баста, но ее напарник легко увернулся от атаки.

Пока они сражались, Мера чувствовала себя ослабевшей и сонной. Она смутно заметила пятна света и тьмы, яростно сталкивающиеся впереди нее.

Взглянув вниз на щупальца пустоты вокруг ее запястий и лодыжек, поняла, что они высасывали ее магию.

И ее силы.

Мера подтолкнула жуть к Закери и Басту. Кто-то должен остановить их, но ее магия не рванулась вперед. Она почти ничего не почувствовала.

Меч Баста упал на землю, но они с Летним принцем продолжали сражаться врукопашную, вокруг них сияли золотые и черные ауры. Их магия двигалась так же плавно, как и их удары, их борьба напоминала смертоносный танец.

Одним быстрым движением Баст ударил Закери и получил от него в ответ. Перед глазами Меры все начало расплываться.

В голове стало ужасно легко. Мера заставила себя сосредоточиться, и как раз в тот момент золотая фигура упала на колени.

— Хорошо! Я сдаюсь! — закричал Закери, протягивая к Басту свои запястья. — Отвези меня в участок.

— Осенний и Весенний дворы найдут способ внести за тебя залог, — тон ее напарника был ледяным. — И ты останешься безнаказанным.

— Я сдаюсь, Дэй. — Принц усмехнулся. — Ты же полицейский. Ты должен арестовать меня.

— Ты знаешь, что это твой единственный выход, — прорычал он. — Тебя освободят в мгновение ока, и тогда ты дашь показания против Меры.

Закери с трудом сглотнул. — Клянусь, я не буду этого делать!

— Твое слово ничего не значит, баку.

— Баст… — пробормотала Мера, прищурившись. Она не могла ясно видеть его лицо. — Он сдается. Ты не можешь и дальше его бить.

Ее напарник превратился в размытую тень, и Мера услышала звук, похожий на треск дерева. Тело Закери осело на пол.

Баст подошел к кричащему рыжеволосому телу, свернувшемуся в углу.

— Нет, — пробормотала Мера. — Она ничего не знала.

— Лисандра видела тебя, — ответил Баст холодным тоном.

Это не ее напарник. Это не мог быть он.

Перед глазами Меры немного прояснилось, и она увидела слезы, текущие по щекам Баста, его глаза были черными, как смоль. — Не надо…

— Ты отказалась бежать, — сказал он Мере. — У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, — выдавила она сквозь туман в голове. Все мысли путались. — Баст, я люблю тебя, но ты только что убил всех.

Он проворчал проклятие себе под нос. — Ты могла бы выбрать лучшее время для этого признания, котенок.

— О чем ты? — Ее веки отяжелели. — Что ты убийца?

— Я и так знал это. — Он провел рукой по волосам. — Так ты любишь меня?

Его голос звучал спокойно, но слова не имели смысла. Мера моргнула, едва заставив себя открыть глаза. — Что я?

Он подошел ближе.

Учитывая, на что он способен и насколько крепко держал ее, сделав беспомощной, Мера должна пребывать в ужасе. Но она не боялась.

Будь прокляты старые боги, она даже жаждала его прикосновений.

Он поцеловал ее в лоб, снова став ее напарником, а не безжалостным охотником за головами.

Несущий смерть.

— Спи, — приказал Баст.

— Ты убил ведьму, чтобы сохранить мою тайну, — выдавила Мера, преодолевая охватившую ее сонливость. — Ты знал, что она не представляла угрозы для моей жизни. Ты защищал меня.

— Возможно, — ответил Баст, пожав плечами, затем отошел в угол комнаты.

Лисандра зарыдала: — Пожалуйста, Себастьян! Нет!

«Я должна помочь ей, — сказала себе Мера. — Нельзя засыпать». Тем не менее она больше не могла различать, что происходит вокруг нее.

— Я никогда тебя не прощу, — невнятно произнесла она, прежде чем ее ноги подкосились, но что-то смягчило ее падение.

Темная ночь. Она распласталась под ней и осторожно уложила на пол, ее прикосновение было теплым и нежным, как прикосновение Баста.

— Я никогда не попрошу тебя об этом, — тихо ответил он.

Как только глаза Меры закрылись, она уже не могла их снова открыть. Ужасные крики Лисандры превратились в колыбельную, а затем и вовсе стихли.

— Баст! — ахнула Мера, резко проснувшись.

Она уставилась в деревянный потолок, вцепившись пальцами в кожаный диван. Когда села, то поняла, что находится в кабинете капитана, правда пока не понятно, кабинет принадлежал Рут или Ашерату.

Белый кожаный диван. Значит, кабинет Ашерата. Ну, технически этого ублюдка Соломона Кейна.

Мера была одна, и глупая, иррациональная часть ее скучала по Басту, даже если чувствовала одновременно облегчение и уныние оттого, что его нет рядом. Она потерла лоб, чувствуя надвигающуюся головную боль.

Мера ненавидела то, как сильно скучала по нему, какой одинокой чувствовала себя, когда его не было рядом, даже после всего, что он сделал.

Дверь открылась, и вошла Рут.

Ее капитан.

Она широко улыбнулась, когда увидела, что Мера проснулась, и возле глаз появились морщинки.

Мера сдержала унизительные слезы, но, черт возьми, как же она скучала по Рут.

Кэп села рядом с ней, заключив ее в медвежьи объятия. — Я так рада, что с тобой все в порядке, Печенька.

Мера обняла ее в ответ, все еще не придя в себя. — Что случилось?

— Много чего. — Рут отпустила ее и обхватила ладонями ее щеки.

Сейчас она была не капитаном, а скорее Рут, женщиной, которая ее вырастила. Женщиной, которую Мера назвала бы своей матерью, если бы это название не ассоциировалось для нее с монстром.

— С чего мне начать? — спросила Рут, пожимая плечами. — Капитан Ашерат прибыл в наш участок с тревожными уликами. Мы поговорили с окружным прокурором и получили ордер на обыск банковских записей Соломона. Мы выяснили, что он брал взятки у светлых дворов, особенно от Летнего, за день до того, как обратился к властям с уликами против Фэллона. С тех пор было до смешного легко обвинить его в нескольких коррупционных преступлениях.

Мера с облегчением вздохнула. — Значит, капитан Ашерат восстановлен в должности?

— С отличием. Комиссар долго извинялся перед ним. Я думаю, он может даже получить медаль. — Рут наклонилась ближе и прошептала: — Ему также приказали очистить участок в Тир-на-Ног. Сегодня Фэллон начал увольнять каждого грязного полицейского. Это было… занимательно.

Мера усмехнулась. — Держу пари.

— Именно поэтому здесь собрались люди со всех районов, по крайней мере, на данный момент, — продолжила капитан. — Ашерату нужна помощь во время перехода. Он нанял оборотней, вампиров, ведьм и людей, чтобы помочь, поскольку половина его участка практически исчезла.

— Светлые дворы не сдадутся без боя.

— Второй шаг — это чистка дворов. Комиссар поговорил с Советом, и после всего, что произошло, фейри официально потеряли большую часть своих привилегий в Таграде. Если они нарушат закон, то столкнутся с последствиями, как и все остальные. — Рут постучала себя по виску. — Это единственная возможность для Фэллона навести порядок в районе. Мы не можем допустить, чтобы детективы нарушали закон при раскрытии дел. Это безумие.

Совершенно верно, но все не так черно-бело, как казалось. — Спор с дворами может привести к гражданской войне.

— Мы готовы, — бесстрашно заверила Рут. — Дворы много говорят и могли бы представлять угрозу, если бы их поддерживал весь их народ, но это не тот случай. Ты будешь удивлена количеством низших фейри и сидхе, которые уже приходили к нам, желая рассказать правду.

— Серьезно?

— О да. Буквально вчера спрайт сообщил, что Весенний король устраивал незаконные бои между оборотнями и вампирами. Фэллон собирает доказательства, чтобы засунуть его в камеру до конца его дней. Осталось недолго. — Она злорадно ухмыльнулась. — Все выглядит хорошо, Печенька.

У Меры в животе поднялась желчь. — А как же Летний?

— Благодаря тебе и Басту мы записали признание Закери на пленку. Это только укрепило наши позиции перед комиссаром. Я не думаю, что мы смогли бы сделать все это без вас двоих. — Она гордо улыбнулась Мере и похлопала ее по плечу. — Летний двор опозорился, что заставило Осенний и Весенний подчиниться. Вы с Бастом фактически убили двух зайцев одним выстрелом.

— Понятно… А где Баст? — спросила Мера, игнорируя растущий ужас в груди.

— Заканчивает давать показания, — немного печально ответила Рут. — Он действительно убил более двадцати сидхе, Печенька. Но это была самооборона, так что его скоро оправдают. — Она прищурилась на Меру. — Если только тебе нечего добавить?

Мера попыталась скрыть охватившую ее панику. Она вспомнила образ черноглазого фейри с острыми клыками. Этот фейри, не задумываясь, убил стольких фейри. И Мера боялась…

Его голос эхом отдавался в ее памяти. «Ты отказалась бежать. У меня нет выбора».

Баст убил этих фейри, чтобы защитить ее, и Мера не могла, хотя и должна была, сдать его за это.

— Они не переставали нападать на него, — заверила она, чувствуя горечь на языке. — Особенно Закери.

Кэп ей не поверила, Мера слишком хорошо узнала этот острый прищуренный взгляд. Рут осмотрела ее голову, затем виски. — Интересно, как ты потеряла сознание? У тебя нет синяков.

— Это был всплеск магии, — выпалила Мера. — Это сразу вырубило меня.

Кэп приподняла белоснежную бровь. — Тебя? Серьезно?

Черт возьми, возможно, у Меры что-то не в порядке с головой. Она забыла, что Рут знала правду о ней. Что ж, теперь она не могла отказаться от своих слов. — Да. Магия Закери была мощной.

Кэп понаблюдала за ней еще немного. — Твой новый напарник сказал то же самое.

— Как Джулс? — выпалила Мера, надеясь отвлечь ее.

Попытка Меры, казалось, не убедила Рут, но та все равно согласилась сменить тему. — Джулиан остался прикрывать меня в участке, пока я помогаю Фэллону расхлебывать этот бардак. Пройдет пара дней, прежде чем смогу вернуться, но тебе следует поговорить с ним. — Она понимающе посмотрела на Меру. — Тебе ведь придется сказать ему об произошедшем, верно?

Да, она действительно хотела бы поговорить с ним. Они с Бастом поймали убийцу и раскрыли дело, а это означало, что Баст станет ее напарником.

Навсегда.

Холодное, горькое ощущение комом застряло у нее в горле.

В ее новом напарнике была дикость и кровожадность. Но и в Мере тоже. На мгновение она забеспокоилась о том, что могло бы произойти, если бы его темнота совпала с ее.

— Теперь, когда мы с Бастом стали напарниками, где мы будем располагаться? — начала Мера.

— Мы думали об этом. — Серые глаза Рут сверкнули. — Мы с Фэллоном обсуждаем, как продвинуть ваше достижение на всех. То, что вы сделали, является ярким примером межрайонного сотрудничества, и комиссар хочет расширить его по всему Холлоуклиффу. Он называет это «Программой обмена: вместе мы сильнее». Это довольно запоминающиеся слова. Так что ты должна быть готова к парочке интервью.

«Фантастика», — проворчала ее сирена.

— Естественно, нет никаких доказательств того, что ты сирена, — гарантировала Рут, хотя ей и не нужно было этого делать, Мера знала, что капитан никогда не поставила бы под угрозу ее безопасность.

— Насчет напарника… — осторожно сказал Мера. — Я не уверена, что хочу, чтобы меня назначили к Басту.

Скрестив руки на груди, Рут нахмурилась. — Почему? Вы отлично поработали вместе.

— Нет особых причин, но… — Мера сглотнула. — Я просто предпочитаю работать с Джулсом.

Кэп наклонилась вперед, изучая ее. — Себастьян — красивый мужчина, но я надеялась, что ты сможешь держать сирену в узде. — Она разочарованно вздохнула. — Если ты переспала с ним, то должна отвечать за последствия. Я ничего не могу с этим поделать, особенно сейчас.

Как она посмела так думать!

Ну, они действительно занимались сексом хоть и во сне, но это даже не самая большая из их проблем. Вся ситуация — одна гигантская неразбериха. Если Мера скажет Рут правду…

Нет. Она не могла так поступить с Бастом.

Мера ненавидела его за то, что он сделал, но не настолько, чтобы упрятать его в тюрьму. Кроме того, если сдаст его, то начнутся вопросы о причине его поступка. И это приведет обратно к ней, и на этот раз Рут не сможет ее защитить.

— Хорошо, — согласилась Мера. — Я разберусь с этим.

Кэп с любовью погладила ее по щеке. — Вот это Печенька, которую я вырастила.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел капитан Ашерат. У него были темные круги под глазами, но он не выглядел усталым. С легкой улыбкой и расслабленными плечами он смотрелся более энергичным, чем когда-либо.

— А, детектив Мореа! — поприветствовал он. — Я рад, что вы проснулись. Вам потребовалось много времени, чтобы оправиться от того магического взрыва.

— Как долго я была без сознания?

— Пару дней.

В его глазах было предостережение, но он ничего не сказал.

Знал ли он о том, что произошло?

Это невозможно. Баст уничтожил небольшую армию фейри, чтобы защитить ее секрет. Мера сомневалась, что он признался бы Ашерату, даже если бы слепо доверял этому фейри. Но это не означало, что он ему хоть что-то не рассказывал.

Мера внезапно вспомнила одну стерву. — До того как потеряла сознание, Лисандра была жива. Баст…

— Вынудили ли его убить ее? — перефразировал капитан Ашерат. — Нет. Но она в довольно плохом состоянии. Потеряв мужа, сына и увидев, как рушится ее двор… это сильно сказалось на ней.

— Она сошла с ума, Печенька, — объяснила Рут. — Нам пришлось отправить ее в сумасшедший дом. Она продолжала болтать о конце света и о том, что на нее надвигается тьма.

Мера и Ашерат понимающе переглянулись. Баст мог играть с разумом, Мера видела, как он копался в воспоминаниях соседки Сары по комнате. Значит, он что-то сделал с Лисандрой.

Мера одновременно и скучала по этому ублюдку, и боялась его. Но не могла думать об этом сейчас. По крайней мере, Лисандра осталась жива.

Но была ли ее нынешняя судьба хоть немного лучше смерти?

Капитан Ашерат хлопнул в ладоши. — Детектив Мореа, вы готовы вернуться в седло, как вы люди любите говорить? — Он отступил в сторону и указал ей на дверь. — Мне могла бы понадобиться помощь лучших детективов Холлоуклиффа.

Мера осторожно встала, и кэп потянулась к ней, чтобы помочь, но сдержалась. Именно такой была Рут, она всегда готова поддержать ее, но давала Мере шанс делать все самостоятельно, следовать своим собственным путем.

— Я готова, — заверила она, зная, что это может быть ложью.

Она вышла в участок Тир-На-Ног, который был битком набит полицейскими со всех округов.

Когда они увидели ее, то начали аплодировать.

Это было неловко. Последнее, чего они с Бастом заслуживали, это аплодисментов.

— Могу я украсть своего напарника на минутку? — послышался сзади голос Баста, и Мера замерла.

Черт возьми, все ее тело застыло, но она заставила себя обернуться.

Баст стоял рядом с капитаном Ашератом и казался каким-то другим. По-прежнему невероятно красивым, но в его пронзительных голубых глазах не было обычной игривости.

Он избегал смотреть прямо на Меру, и она ненавидела причиняемую этим боль.

— Конечно, — отозвался капитан Ашерат, нежно положив руку на плечо Рут. — Нам нужно многое обсудить по текущим делам.

— Конечно. — Капитан поцеловала Меру в лоб. — Увидимся позже, Печенька.

Они оставили ее в переполненном участке с ее напарником, серийным убийцей. Мера никогда не чувствовала себя более одинокой и уязвимой, чем в тот момент.

— Похоже, все сработало, — сказала она ему, рассматривая свои ноги.

— Да. Баст мягко взял Меру за руку и повел ее в пустой коридор рядом с лифтом. Он стиснул челюсти, профиль стал тверже камня.

— Котенок, я не мог оставить их в живых, — прошептал он, когда они остались одни. — Стоял выбор: либо ты, либо они. И я сделал свой выбор.

Котенок…

Возможно, не все потеряно между ними.

Возможно, все уже кончено.

— Они не могли дать отпор, — слабым голосом произнесла она и стиснула зубы. — Я никогда не считала тебя трусом, Баст.

Он пожал плечами, либо игнорируя оскорбление, либо изображая безразличие. — Если ты была так потрясена, тебе следовало освободить их от жути раньше.

— Я знаю! — Оглядевшись, она убедилась, что не привлекла ничьего внимания. — Понятия не имею, почему мне потребовалось так много времени, чтобы освободить их, — прошептала она. — Думаю, часть меня хотела защитить тебя. А потом поняла, что тебе вообще не нужна защита. — Она шлепнула его по руке, злясь за то, что беспокоилась об этом придурке.

Он нахмурился, глядя на нее, как на головоломку, которую не мог разгадать. — Мера, я был прав, и ты это знаешь. — Он замолчал, когда мимо них прошли несколько вампиров. Баст взмахнул рукой, и звуки вокруг них стихли. — Это должно дать нам немного уединения.

— Ты не коп, — отрезала она. — Не для меня. Копы не совершают массовых убийств без угрызений совести.

Он поморщился, как будто эти слова были кинжалами. — Есть немного угрызений совести.

Мера сглотнула. Как бы ей ни было неприятно признавать это, но она тоже виновата, как и Баст, за массовое убийство. Если бы сбежала, как он ее просил, ему не пришлось бы убивать всех свидетелей, сводить с ума Лисандру.

Раздраженно хмыкнув, он скрестил руки на груди. — Если хочешь извинений, то ты их не получишь. Я сделал то, что должен был сделать.

— Почему? — выпалила Мера. — Зачем заходить так далеко, чтобы защитить меня? — Она шагнула вперед, как бык, готовый броситься в атаку. — Ты бы не убил столько фейри просто так, ради кого угодно.

— Не ради кого угодно. — Он пожал плечами. — Но думаю, что сильная акритана может быть полезной. Все не зря боятся вашего народа. — Он присвистнул. — Что ты можешь сделать…

Потеряв дар речи, Мера отступила назад. Вот почему он спас ей жизнь. Не потому что ему не все равно, возможно, ему всегда было наплевать на нее.

Баст хотел ее использовать.

Для чего?

— Ах ты, подлый ублюдок. — Она ткнула его пальцем в грудь, гнев опалил ее изнутри. — Если думаешь…

— Я не думаю. Я знаю. Можешь ненавидеть меня, сколько хочешь, котенок, но мы в этом вместе. Если ты разобьешься, я тоже разобьюсь. — Он с улыбкой наблюдал за ней. Потом пропустил прядь ее волос между пальцами и наклонился ближе.

Мере следовало отступить, но, черт возьми, ей нравилась их близость.

— И ты кое-что мне сказала, — прошептал он низким, чувственным тоном, от которого в ней зародилось желание.

Мера ненавидела его. Она так сильно его ненавидела.

— Что?

— Я полагаю, ты вспомнишь это, в конце концов, — сказал он, его пристальный взгляд манил ее, лишая желания отступить. — Тем временем мы должны расследовать дело Посейдона и его связь с Сарой Хайланд.

Мера моргнула, наконец освободившись от его притяжения.

— Да. — Она откашлялась и отступила назад. — Кто-то из Атлантиды сделал Саре Хайланд ребенка. Возможно, Закери мог убить ее с помощью магии, но вместо этого они заколдовали его, и он утопил ее.

Баст кивнул. — А какая разница, как он ее убил?

— Большая. Я думаю, атлантийцы хотели посмотреть и убедиться, что она мертва. Закери упомянул, что видел дрона, но он отмахнулся от этого, сказав, что ему показалось. — Мера покачала головой. — Как дрон мог наложить на него чары? В нем нет магии. И в довершение всего, Посейдон ненастоящий.

— Что означает, что у нас в руках, возможно, маньяк, который считает себя богом. — Баст с шумом выдохнул. — Отлично.

Мера не хотела вести еще одно дело с этим лживым мудаком, но у нее нет выбора.

Ты разобьешься, и я разобьюсь. Напарник.

— Мы должны быть осторожны с этим делом, — настаивал он. — И должны убедиться, что ничто не связано с тобой.

— С чего бы это? — Она хлопнула себя руками по талии. — Я не знаю никаких маньяков с гигантским эго. О, подожди. — Она одарила его свирепой ухмылкой.

Баст закатил глаза и собирался ответить, когда кто-то позвал его:

— Себастьян?

Баст резко выпрямился, на его лице отразился шок. Он медленно повернулся и оказался лицом к лицу с фейри, одетой в длинное платье из тончайшего черного шелка. Из-за сверкающих бриллиантов на одежде, она походила на ночное небо.

На голове фейри была длинная темная вуаль, которую она откинула назад, чтобы показать свое лицо.

Ее бледная кожа контрастировала с черным одеянием, а волосы цвета луны, как и у Баста. У них также одинаковые высокие скулы и прямой нос, но глаза разные. Ее платье было темно-розового цвета, что делало ее более потусторонней, чем обычно выглядели фейри.

— Амма? — пробормотал Баст, как будто не мог поверить, что она здесь. Как будто убеждался, что это не сон.

Амма. Это означало «мама», и это отличалось от «мать». Амма подразумевала любовь. Имма, мать, подразумевала отстраненность, страх и уважение.

Этот конкретный урок Мера никогда не забудет.

— Себастьян, — прохрипела фейри, сдерживая слезы. — Твой отец мертв.

— Я слышал. Что ты здесь делаешь?

Баст заключил ее в объятия, женщина смотрелась маленькой и хрупкой на фоне его высокого, сильного тела. Он с нежностью положил руку ей на макушку, и убийца, несущий смерть, выглядел уязвимым и добрым.

Но ему не удастся обмануть Меру. Больше нет.

— Ты не пришел на похороны. — Фейри издала приглушенный всхлип у него на груди.

— У меня были свои причины, амма, — тихо признался он.

Его мать позволила себе на мгновение всплакнуть, затем глубоко вздохнула, медленно приходя в себя. Она вытерла слезы со щек, ее розовые глаза заблестели. — Я понимаю. Птица летит своим путем… — Она смотрела в никуда.

— Амма? — спросил Баст, и его мать, казалось, пришла в себя. — Что случилось?

— Я… Мне нужна твоя помощь. — Она шмыгнула носом, ее глаза были пустыми. Как будто на самом деле здесь только половина ее. — Кто-то убил его.

— Отец умер естественной смертью, — мягко произнес Баст, как разговаривают с ребенком. — Так сказано в отчете, помнишь?

Когда он нашел время прочитать отчет о смерти своего отца? Возможно, Баст заботился о нем больше, чем показывал.

Но Мере плевать.

Она ненавидела своего напарника, даже если сочувствие к его потере пробивалось сквозь красный, обжигающий слой гнева, которым окутала свое сердце.

— Нет, Себастьян. Король Ночи был убит, — прошептала его мать, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — И ты должен привлечь его убийцу к ответственности.

Продолжение истории можно прочесть во второй книге «Убить короля» из серии «Детективы Холлоуклиффа».