Тени Санктуария

Вонда МАКИНТАЙР В ПОИСКАХ СЭТАНА

На исходе дня четверо замерзших, уставших и голодных путников спустились с гор и вошли в Санктуарий.

Наблюдая за путешественниками, жители города посмеивались за спиной маленького отряда. Все четверо были вооружены, но и тени враждебности не чувствовалось в их поведении. Толкая друг друга, они изумленно крутили головами вправо и влево, словно никогда не бывали в городе. Так оно, собственно, и было.

Не замечая насмешек окружающих, путники пересекли базарную площадь и оказались непосредственно в городе. День клонился к закату. Крестьяне собирали пожитки и сворачивали торговые палатки. Мощеная булыжником неровная мостовая сплошь была засыпана капустными листьями и гнилыми фруктами, а по открытому водостоку плыли бесформенные комки дерьма.

Чан, стоявший позади Весс, приподнял свой тяжелый куль.

— Давайте остановимся и купим что-нибудь поесть, — предложил он, — до того, как все разойдутся по домам.

Не останавливаясь, Весс закинула свой сверток повыше на плечи.

— Не здесь, — ответила она. — Я устала от черствого хлеба и сырых овощей. Хочу поесть горячего.

И зашагала дальше, зная, что сейчас испытывает Чан. Она бросила взгляд на Эйри, которая, завернувшись в длинный темный плащ, плелась, согнувшись под тяжестью груза. Эйри была выше ее ростом, почти вровень Чану, но очень, худая. Глаза от волнений и долгого пути ввалились, чувство раскованности, присущее ей, пропало.

— Наша неутомимая Весс, — заметил Чан.

— Я тоже устала! — возразила она. — Ты что, собрался разбить лагерь прямо на улице?!

— Нет, — смущенно ответил он под звонкий смех Кварц.

В первой же деревне, что попалась им на пути всего два месяца назад, хотя им казалось, что с того момента прошла целая вечность, путешественники попытались заночевать на свободном поле. Поле оказалось общинным, и будь в деревне тюрьма, они непременно очутились бы там. Как бы то ни было, путников довели до околицы и посоветовали никогда не возвращаться. Попавшийся по дороге пилигрим объяснил им, что такое деревни и тюрьмы, и теперь они могли, пускай и с некоторым смущением, вспоминать об этом, как о забавном происшествии.

Маленькие городки, в которых путники уже успели побывать, ни, по размеру, ни по количеству жителей, ни по шуму и в подметки не годились Санктуарию. Весс не могла себе даже представить столько людей, такие огромные здания и столь ужасающий запах. Она надеялась, что в самом городе нет такой вони. Проходя мимо рыбного ряда, ей даже пришлось задержать дыхание. День и впрямь клонился к вечеру, а на дворе уже стояла холодная поздняя осень. Каково же здесь в конце долгого летнего дня. Весс было страшно даже подумать.

— Остановимся в первой попавшейся гостинице, — предложила Кварц.

— Согласна, — ответила Весс.

Не успели они дойти до конца улицы, как сгустились сумерки и рынок моментально опустел. Весс показалось странным, что все исчезли как по мановению волшебной палочки, но люди, без сомнения, тоже устали и спешили вернуться домой к ужину и горячему очагу. Она вдруг почувствовала себя бездомной, потерявшей всякую надежду, ведь они пустились на поиски давно, а шанс на удачу был слишком мал.

Улица неожиданно стала уже, и вокруг путников нависли темные громадины зданий. Весс остановилась у развилки, оканчивающейся тремя тупиками шагах в двадцати от нее.

— Куда теперь, друзья?

— Нам нужно спросить кого-нибудь, — утомленно произнесла Эйри.

— Если мы кого-нибудь найдем, — с сомнением ответила Весс.

Эйри подошла к темному углу.

— Человек, — вопросила она, — где найти ближайшую гостиницу?

Остальные пристально всмотрелись в неясную нишу, и действительно, там скорчился человек, который пытался приподняться. Весс приметила сумасшедший блеск в глазах.

— Гостиницу?

— Ближайшую, будьте так любезны, подскажите. У нас позади долгая дорога.

Тень усмехнулась:

— Тебе не найти приличной гостиницы в этой части города, чужеземец. Однако в таверне на углу наверху есть комнаты. Возможно, она подойдет тебе.

— Благодарю, — подувший ветерок взъерошил ее короткие волосы и заставил поплотнее укутаться в плащ.

Путники направились в указанном направлении, не заметив, как незнакомец позади скорчился в приступе беззвучного смеха.

Подойдя к таверне. Весс недоуменно воззрилась на вывеску, гласившую «Распутный Единорог». Даже для юга, где все таверны носили странные названия, это было чересчур. Внутри было темно и накурено. Шум в зале стих, когда вошли Весс и Чан, но поднялся с новой силой при виде Кварц и Эйри.

Весс и Чан ничем не отличались от обитателей южных гор: он посветлее, она потемнее. Весс всюду могла сойти за обычную горожанку, но Чан своей красотой всегда привлекал общее внимание. Однако и его красивые черты меркли при одном взгляде на матовую кожу и черные волосы Эйри. Весс улыбнулась, представив себе, что произойдет, если она вдруг откинет платок и покажет себя.

Чтобы войти в таверну. Кварц пришлось пригнуться. Выпрямившись, ростом она оказалась выше всех посетителей, и дым под потолком вился вокруг ее головы. Отправляясь в путешествие, Кварц коротко постриглась, ярко-рыжие кудри обрамляли ее бледное лицо. Не обращая никакого внимания на посетителей, она сбросила с плеч синий шерстяной плащ и свалила поклажу на пол.

От запаха пива и жареного мяса у Весс потекли слюнки. Она направилась к мужчине за стойкой.

— Человек, — заговорила она, тщательно произнося слова на языке Санктуария, который использовали торговцы всего континента, — ты владелец таверны? Моим друзьям и мне нужен ночлег и ужин.

Ее просьба показалась Весс самой обычной, но хозяин таверны искоса глянул на одного из посетителей. Оба рассмеялись.

— Комнату, молодой господин? — обратился хозяин не к Весс, а к Чану, покинув стойку. Весс в глубине души улыбнулась. Подобно всем друзьям Чана, ей не впервой было видеть, как люди влюблялись в него с первого взгляда. С ней произошло бы то же самое, но Чан и Весс знали друг друга с детских лет, и их дружба была куда крепче и глубже негаданно вспыхнувшей страсти.

— Комнату? — повторил трактирщик. — Еду для вас и ваших леди? Неужели это все, на что способно мое богоугодное заведение? А может, вы хотите танцев? Жонглеры, арфисты и скрипачи: просите и все будет ваше! — тон хозяина не был ни любезным, ни дружелюбным, в нем чувствовалась только насмешка.

Чан бросил непонимающий взгляд на Весс. Сидевшие поблизости разразились хохотом. Весс была только рада тому, что ее смуглая кожа скрыла раздражение и гнев. Чан густо покраснел до кончиков белокурых волос. Весс сообразила, что над ними смеются, но по-прежнему не могла взять в толк, почему, и решила сохранить вежливость.

— Нет, человек, спасибо за гостеприимство. Нам нужна свободная комната и еда.

— Мы бы не отказались умыться, — добавила Кварц.

Бросив на них раздраженный взгляд, трактирщик снова обратился к Чану.

— Молодой господин позволяет своим леди говорить за него? Это какой-то иноземный обычай или вы слишком высокородны, чтобы снизойти до разговора с простым хозяином таверны?

— Я не понимаю тебя, — ответил Чан. — Весс говорит за всех нас. Нам что, нужно говорить хором?

Отступив на шаг назад, трактирщик, подчеркнуто поклонившись, показал рукой на свободный стол.

Весс бросила поклажу на пол рядом со стеной и облегченно рухнула вниз. За ней последовали остальные, а Эйри еле держалась на ногах.

— У нас по-простому, — заявил трактирщик. — Пиво или вино? Есть мясо и хлеб. У вас найдется чем платить?

Он снова обращался лишь к Чану, не обращая внимания ни на одну из женщин.

— Какова цена?

— Я беру за четыре ужина и постель. Завтракать будете в другом месте, я рано не открываю. Кусок серебра вперед.

— Включая ванну? — спросила Кварц.

— Да, и это тоже.

— Мы заплатим, — сообщила Кварц, которая отвечала за дорожные расходы. Она предложила хозяину серебряную монету.

Трактирщик продолжал смотреть на Чана, но после долгой паузы пожал плечами, выхватил из рук Кварц монету и отвернулся. Убрав руку, Кварц под столом незаметно вытерла ее о свои грубые хлопчатобумажные штаны.

Чан снова посмотрел на Весс:

— Ты понимаешь, что происходит?

— Любопытно, — ответила та, — у них странные обычаи.

— У нас будет время изучить их завтра, — добавила Эйри.

Молодая женщина с тележкой остановилась около их стола. На ней была странная одежда, показавшаяся путешественникам летней, поскольку обнажала руки и плечи и полностью прикрывала грудь. «Здесь жарко, — подумала Весс.

— Весьма предусмотрительно с ее стороны. Достаточно будет накинуть плащ, отправляясь домой, и ей не будет ни жарко, ни холодно».

— Вам эль или вино? — обратилась женщина к Чану. — Ваши жены тоже будут пить?

— Мне, пожалуйста, пиво, — ответил Чан. — А что такое «жены»? Я изучал ваш язык, но это слово слышу впервые.

— Разве дамы не ваши жены?

Весс сняла с тележки кружку с элем, слишком уставшая и томимая жаждой, чтобы попытаться понять, о чем идет речь. Она жадно отхлебнула холодного горького пива. Кварц взяла фляжку с вином и две чаши для себя и Эйри.

— Мои спутницы Вестерли, Эйри и Кварц, — ответил Чан, склоняя перед каждой голову. — Меня зовут Чандлер. А ты…

— Я просто служанка, — испуганно ответила она. — Вам нет нужды беспокоить себя знанием моего имени. — Быстро поставив на стол кружку с пивом, служанка удалилась.

Путники переглянулись, но тут показался трактирщик с тарелками мяса. Они были слишком голодны, чтобы раздумывать над тем, что могло испугать женщину.

Весс набила хлебом полный рот. Он был очень свежим и являл собой значительное отличие от их обычной пищи, состоящей из сушеного мяса, наспех пожаренных на углях лепешек и фруктов, которые им иногда удавалось купить. Однако ей доводилось есть и лучше.

— Мне не хватает твоего хлеба, — сообщила Весс Кварц на родном языке. Та улыбнулась.

Мясо было горячим и без душка, так что даже Эйри ела с некоторым аппетитом, хотя всегда предпочитала сырое.

Группа завсегдатаев у стойки неожиданно разразилась громким хохотом.

— Бучел, всякий раз, как ты появляешься в Санктуарии, ты затягиваешь одну и ту же всем давно надоевшую песню, — насмешливо проговорил один из них. — Всякий раз у тебя наготове секрет, интрига или некое чудо, которое сделает тебя богатым. Почему бы тебе не присоединиться к нам и не поискать честное ремесло?

Раздался новый взрыв смеха, к которому присоединился высокий, плечистый молодой человек, являвшийся объектом насмешек.

— Посмотрим, — ответил тот. — На этот раз у меня с собой нечто, что откроет мне путь в императорский дворец. Завтра глашатаи возвестят об этом, — мужчина знаком приказал подать еще вина компании собутыльников, неутомимо остривших и подшучивавших над ним.

В таверне прибавилось посетителей. Зал гудел, дым резал глаза.

Холодный ветерок перебил на миг запах пива, шипящего мяса и немытых тел. Повисла тишина, и Весс быстро осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, не нарушила ли она какой-нибудь не известный ей обычай. Внимание всех в зале было приковано к входу, где появилась на первый взгляд ничем не примечательная фигура в плаще, не будь исходившего от нее духа силы и самообладания.

— Садись с нами, сестра! — выкрикнула, повинуясь неясному порыву, Весс.

В мгновение ока незнакомка оказалась у стола путешественников. Стул, на котором сидела Весс, с грохотом опрокинулся, а она сама оказалась прижатой к стене, с кинжалом подле горла.

— Кто назвал меня «сестрой»? — с длинных, серебристо-серых волос слетел капюшон. На лбу женщины сверкала яркая голубая звезда, и в ее свете элегантные черты лица незнакомки казались пугающими и зловещими.

Весс уставилась в горевшие яростью глаза стройной, высокой женщины. Острие кинжала вплотную прижалось к яремной вене. Малейшее движение ее самой или кого-то из спутников, и Весс неминуемо отправится в мир иной.

— Я не имела в виду неуважение… — Весс запнулась, едва не вымолвив «сестра» снова. Именно само слово, а не интонация голоса вызвали такую реакцию. Женщина путешествовала инкогнито, и Весс неосторожным словом раскрыла тайну. Простым извинением в таком случае не обойтись.

С лица упала капля пота. Чан, Эйри и Кварц были готовы к защите, и если Весс ошибется повторно, то с поля боя придется убирать не один труп.

— Мое недостаточное знание вашего языка оскорбило вас, молодой господин, — продолжила Весс, надеясь, что уж если не тон, то хотя бы обращение было вполне пристойным. Задеть кого-либо неверным тоном во многих случаях могло сойти с рук, но со словами дело обстояло иначе.

— Молодой господин, — повторила Весс, продолжая оставаться среди живых, — кто-то посмеялся надо мной, переведя слово «фреджоджан» как «сестра».

— Возможно, — ответила разъяренная женщина, — что означает «фреджоджан»?

— Это знак мира, предложение дружбы, приветственное слово гостю и другой ребенок тех же родителей.

— Ага. Тебе нужно слово «брат», которым приветствуют мужчин. Назвать мужчину «сестрой», словом для женщин, значит нанести оскорбление.

— Оскорбление?! — на лице Весс отразилось искреннее удивление.

Женщина отняла кинжал от ее горла.

— Дикарка, — дружелюбно заметила женщина. — Варвары не могут оскорбить меня.

— Здесь тоже есть проблема с переводом, — заметил Чан. — В нашем языке слово для чужака, пришельца, также переводится и как варвар. — Он улыбнулся своей прекрасной улыбкой.

Весс пододвинула стул. Рукой она нащупала под столом пальцы Чана, который легонько погладил ее по руке.

— Я хотела только предложить место, ведь вся зала полна.

Спрятав кинжал в ножны, незнакомка пристально глянула в глаза Весс. Слегка вздрогнув, та представила себе, что с удовольствием могла бы провести ночь с Чаном с одной стороны и незнакомкой с другой.

«Или ты можешь лечь в центре, если захочешь», подумала она, выдержав взгляд.

Та рассмеялась, и Весс не смогла определить, чем вызван ее смех.

— Раз другого места нет, то я сяду с вами. Мое имя Литанде.

Назвав себя, путешественники предложили ему — Весс заставила себя думать о Литанде, как о мужчине во избежание новой обиды — вина.

— Я не могу принять ваше вино, — ответил Литанде, — но для знакомства предлагаю пустить по кругу самокрутку. — Завернув мелко порубленную траву в сухой лист, он поджег его, затянулся и выдохнул дым. — Вестерли, фреджоджан.

Весс согласилась из вежливости. Когда она кончила кашлять, горло пересохло, а от сладкого аромата слегка закружилась голова.

— Здесь требуется умение, — улыбнулся Литанде.

Чан и Кварц оказались не более умелыми, а Эйри, глубоко вдохнув дым, закрыла глаза и задержала дыхание. Пока они с Литанде курили, остальные заказали еще эля и флягу с вином.

— Почему именно меня из всей толпы ты пригласила сесть с вами? — спросил Литанде.

— Потому что… — Весс сделала паузу, чтобы облечь интуитивное чувство в правильную словесную форму. — Ты выглядишь, как человек, знающий что происходит, ты можешь помочь нам.

— Если вам нужна информация, вы можете ее получить и не нанимая волшебника.

— Ты волшебник? — спросила Весс.

Литанде жалостливо глянул на нее:

— Ребенок! О чем там думают ваши люди, когда посылают на юг невинных детей! — Он коснулся звезды во лбу. — Что это может, по-твоему, значить?

— Не знаю, возможно, это знак чародея.

— Прекрасно. Еще несколько подобных уроков, и у тебя появится шанс выжить в Санктуарии, в Лабиринте, в «Единороге»!

— У нас нет времени, — прошептала Эйри, — возможно, что мы уже его растратили.

Кварц нежно обняла ее.

— Вы нравитесь мне, — сказал Литанде. — Скажите мне, в каких сведениях вы нуждаетесь. Возможно, я смогу подсказать вам, где вы можете получить их подешевле, недешево, но и не очень дорого. Например, у Джабала-работорговца, или у наблюдателя… — заметив выражение их лиц, он остановился:

— Работорговец!

— Он тоже собирает информацию. Не стоит волноваться.

Они хором заговорили, но враз смолкли, поняв, что не знают, с чего начать.

— Начните с самого начала.

— Мы ищем одного человека, — начала Весс.

— Здесь плохое место для поисков. Никто не скажет вам ни единого слова о посетителях таверны.

— Но он наш друг.

— Это только вы так считаете.

— В любом случае Сэтана не было здесь, — ответила Весс. — Если бы он был волен прийти сюда, то был бы свободен и отправился домой. Мы бы узнали что-нибудь о нем, или он нашел бы нас, или…

— Вы боитесь, что его заключили в темницу или сделали рабом?

— Наверняка дело обстоит именно так. Он отправился на охоту один. Ему так нравится.

— Порой нам необходимо одиночество, — объяснила Эйри.

Весс кивнула.

— Мы не беспокоились до тех пор, пока он не вернулся домой к равноденствию. Мы отправились на поиски и обнаружили его лагерь и старый след…

— Мы надеялись на похищение, — добавил Чан, — но никто не появился с предложением выкупа. Следы были старыми, кто-то увел Сэтана с собой.

— Пустившись по следу, мы кое-что слышали, — заговорила Эйри. — Но вскоре оказались на перепутье, и нам пришлось выбирать, какой дорогой идти. — Она небрежно пожала плечами, но отвернулась, не в силах скрыть отчаяние. — Я не смогла найти следов…

Эйри, способная двигаться куда дальше, чем остальные, каждый вечер появлялась на новой стоянке все более уставшая и взволнованная.

— Видимо, мы избрали не ту дорогу, — подытожила Кварц.

— Дети, — начал Литанде, — дети, фреджоджаны…

— Фреджоджани, — механически поправил его Чан, но покачал головой и извиняюще простер руки.

— Ваш друг стал одним из рабов. Вам не найти его по документам, если только вы не узнаете, что за имя выжгли ему. Узнать его по описанию просто великая удача, даже если у вас с собой есть гомункулус. Сестры, брат, вы не узнаете его теперь.

— Я узнаю его, — ответила Эйри.

— Мы узнаем его даже среди соплеменников. Но сейчас это неважно, ведь его признал бы всякий, кому он попался бы на глаза. Но НИКТО не видел его, а может быть, если и видели, то ничего нам не сказали, — Весс бросила взгляд на Эйри.

— Видишь ли, — заметила та, — он крылат.

— Крылат! — изумился Литанде.

— Я полагаю, что на юге крылатые люди редкость.

— Крылатые люди на юге — существа из легенд. Крылат? Наверняка ты имеешь в виду…

Эйри попыталась сбросить плащ, но Кварц быстро приобняла ее за плечи. Весс нашла нужным вмешаться в разговор.

— Кости длиннее, — показала она на три вытянутых пальца руки, — и сильнее, а между ними натянута кожа.

— И такие люди летают?

— Конечно. Зачем еще нужны крылья?

Весс посмотрела на Чана, который кивнул и потянулся за вещмешком:

— У нас нет гомункулуса, — сказала Всосано есть картинка. Это не сам Сэтан, но человек, очень с ним схожий.

Из вещмешка Чан аккуратно вытащил деревянный футляр, который нес с собой от самого Каймаса. Сняв крышку. Чан развернул на столе очень тонкий кусок каолиновой шкуры. На одной стороне виднелся текст, с другой помещалась картинка с подписью.

— Это из библиотеки в Каймасе, — объяснил Чан. — Никто не знает, откуда взялось изображение. На мой взгляд, оно достаточно древнее, и в прошлом это была одна из страниц не дошедшей до нас книги, — он показал Литанде текст. — Я могу расшифровать надпись, но язык мне неизвестен. Ты сможешь его прочесть?

Литанде покачал головой:

— Мне он тоже незнаком.

Разочарованный Чан показал волшебнику изображение. Весс тоже пододвинулась ближе, пытаясь в тусклом свете свечи внимательно его разглядеть. Картинка была прекрасна, почти как сам Сэтан в жизни. Сходство было поразительным, учитывая, что свиток оказался в Каймасе задолго до рождения Сэтана. Ее взору предстал стройный и сильный крылатый человек с золотыми волосами и огненно-рыжими крыльями. Его лицо являло смесь мудрости и глубокого отчаяния.

Большинство крылатых людей были черными, радужно-зелеными и темно-синими, но Сэтан, как и мужчина на картинке, горел огнем. Весс объяснила это Литанде.

— Мы думаем, что надпись означает его имя, — продолжил Чан.

— Не уверен, что мы правильно произнесли его, но матери Сэтана понравилось звучание имени и она согласилась.

В молчании Литанде долго изучал отливающее золотом и киноварью изображение, а затем откинулся на спинку стула, пустив в потолок струйку дыма. Дым свился колечком, вспыхнул и истаял в тяжелом воздухе.

— Фреджоджани, — проговорил Литанде, — Джабал и другие работорговцы проводят пленников по городу перед каждым аукционом. Если бы ваш друг пришел с одной из партий рабов, то об этом знал бы всякий не только в Санктуарии, но и во всей Империи.

Эйри до боли сжала пальцы.

Чан медленно и осторожно свернул свиток и механически положил его обратно в футляр.

Весс показалось, что их путешествию настал конец.

— Но, может быть…

Глубокие глаза Эйри превратились в щелочки.

— Такой необычайный человек никогда не предстанет взорам толпы. Он будет продан либо частным образом, или превратится в потеху, а, может быть, предстанет перед Императором как новый экземпляр для его зверинца.

На глазах Кварц Эйри что было силы схватилась за рукоять короткого меча.

— Дети, это же лучший исход. Его ценят и обихаживают, в то время как простых рабов истязают и силой заставляют подчиняться.

Чан побелел. Весс вздрогнула. Даже видя рабов, они не понимали, что это такое.

— Но как нам найти его? Где искать?

— Если кто-нибудь что-то об этом знает, — сказал Литанде, — то будет знать и Джабал. Дети, вы нравитесь мне. Ложитесь спокойно спать, и, возможно, завтра он примет вас. — Маг встал, с легкостью проскользнул сквозь толпу и растворился в темноте.

Крепкий молодой парень протиснулся между столиков и остановился напротив Чана. Весс узнала в нем мужчину, над которым совсем недавно смеялись его дружки.

— Добрый вечер, путешественник, — обратился он к Чану. — До меня дошла весть, что эти леди не твои жены.

— Похоже, что всякий в зале интересуется, не мои ли это жены, а я по-прежнему не могу взять в толк, о чем ты говоришь, — любезно ответил Чан.

— А что тут так трудно уразуметь?

— Что такое «жены»?

Мужчина удивленно вздернул бровь, но ответил:

— Женщины, связанные с тобой законом отдавать предпочтение только тебе, носить и растить твоих сыновей.

— «Предпочтение?»

— Секс, идиот! Траханье! Ты понимаешь меня?

— Не совсем. Какая-то странная система.

Весс тоже нашла это странным. Ей показалось абсурдным иметь детей лишь от одного мужчины, а связь по закону подозрительно смахивала на рабство. Три женщины, принадлежащие лишь одному мужчине? Весс искоса взглянула на Эйри и Кварц, заметив, что те думают о том же. Вся компания разразилась смехом.

— Чан, милый Чадди, подумай, каких усилий тебе бы это стоило! — смеялась Весс.

Чан усмехнулся. Они часто спали все вместе, но никто не ожидал от него роли идеального любовника. Весс нравилось спать с Чаном, но в не меньший восторг ее приводили неутомимая страсть Эйри и неистощимая сила Кварц.

— Значит, они не твои жены, — подвел итог мужчина. — Сколько за эту?

— он показал на Кварц.

Путешественники с интересом ожидали объяснения.

— Давай, парень, не стесняйся! Твои намерения как на ладони, за каким еще рожном приводят женщин в «Единорог»? Ты успеешь получить свое, так что зарабатывай деньги, пока можешь. Назови цену. Не волнуйся, я в состоянии заплатить.

Чан попытался ответить, но Кварц жестом приказала ему молчать.

— Ответь, если я правильно тебя поняла, — ответила Кварц. — Ты считаешь, что спать со мной доставит удовольствие? Тебе хочется сегодня вечером разделить со мной ложе?

— Правильно, крошка, — он протянул было руку к ее груди, но остановился.

— Ноты разговариваешь не со мной, а с моим другом. Это некрасиво и очень грубо.

— Привыкай, женщина, мы здесь поступаем именно так.

— Ты предлагаешь Чану деньги, чтобы убедить меня спать с тобой?

Тот взглянул на Чана:

— Заставь своих шлюшек вести себя прилично, иначе покупатели могут попортить твой товар.

Чан густо покраснел, растерянный, взволнованный и смущенный. До Весс постепенно стал доходить смысл происходящего, но ее разум отказывался верить в это.

— Ты разговариваешь со мной, мужчина, — ответила Кварц, попытавшись внести в это слово все презрение, на которое она только была способна. — У меня остался всего один вопрос к тебе. Ты не урод, но не можешь найти никого, кто спал бы с тобой лишь ради самого удовольствия. Ты что, болен?

Мужчина в ярости потянулся за ножом, но не успел он его достать, как Кварц выхватила из ножен короткий меч. Смерть для него окажется мучительной и долгой.

Вся таверна внимательно смотрела, как мужчина медленно развел руки.

— Убирайся, — приказала Кварц, — и не пытайся заговорить со мной снова. Ты недурен собой, но если ты не болен, то ты дурак, а я не сплю с дураками.

Кварц слегка повела мечом. Мужчина быстро отступил на три шага назад и повернулся, переводя взгляд с одного посетителя на другого, но вместо сочувствия встречал одни ухмылки. Под громовые раскаты хохота он принялся протискиваться к выходу.

К ним подошел трактирщик.

— Чужеземцы, — начал он, — не знаю, обретете ли вы здесь себя или сегодня вечером вырыли себе могилы, но знайте, что такого смеха мне не приводилось слышать уже давно. Бучел Мейн может не пережить этого.

— Не думаю, что это уж очень смешно, — ответила Кварц, убирая меч обратно в ножны. Весс никогда не видела, чтобы Кварц обнажала свой большой меч, висевший у нее на поясе. — Я устала. Где наша комната?

Трактирщик проводил путников наверх, в маленькую комнатку с низким потолком. После того, как мужчина вышел. Весс потрогала лежащий на кровати соломенный матрац и сморщила нос.

— Даже будучи так далеко от дома, мне удалось избежать вшей, но спать в рассаднике клопов у меня нет ни малейшего желания, — Весс бросила вещи на пол. Пожав плечами. Чан опустил поклажу рядом.

Свои вещи Кварц с размаху швырнула в угол:

— Когда мы найдем Сэтана, у меня будет что сказать ему. Дурак, позволить этим существам поймать себя.

Эйри по-прежнему стояла, закутавшись в плащ.

— Жалкое место, — произнесла она, — но ты можешь бежать отсюда, а он нет.

— Эйри, дорогая, я знаю, прости меня, — обняв ее. Кварц погладила Эйри по голове. — Я не насчет Сэтана, это просто от злости.

Эйри кивнула.

Взяв ее за плечи. Весс расстегнула застежку на длинном плаще и сняла его с плеч. Свеча бросала свет на покрывавший ее тело черный мех, блестящий и гладкий как котиковая шуба. На Эйри была лишь короткая туника из тонкого голубого шелка, да тяжелые ботинки, которые она сбросила с ног, расправив когти и потянувшись.

Разведя немного руки, Эйри дала волю крыльям. Раскрытые едва наполовину, они заполнили комнату. Расправив их, она сдвинула занавеску с высокого узкого окна. Другое здание было совсем рядом.

— Я собираюсь на улицу. Мне нужно полетать.

— Эйри, мы столько прошли сегодня…

— Весс, я действительно устала и далеко не полечу. Но здесь днем я не могу летать, а луна прибывает. Если не сегодня, то следующая возможность представится не скоро.

— Ты права, — ответила Весс. — Будь осторожна.

— Я недолго, — Эйри выскользнула наружу и вскарабкалась на крышу, царапая когтями по глинобитной стене. Три едва слышных шажка, а затем легкое шуршание крыльев, возвестивших, что она улетела.

Сдвинув кровати к стене, путники расстелили на полу одеяла. Сняв занавеску. Кварц поставила на окно свечу.

Чан обнял Весс.

— Никогда не видел такого проворного человека. Весс, я испугался, что Литанде убьет тебя, а я даже не успею понять, в чем дело.

— Глупо было столь фамильярно обращаться к незнакомцу.

— Но он рассказал нам о том, чего мы не узнали за целые недели поисков.

— Возможно, что пережитый мной страх стоил того, — Весс выглянула из окна, но Эйри и след простыл.

— А почему ты решила, что Литанде — женщина?

Весс пристально поглядела на Чана. В его глазах светилось лишь легкое любопытство.

«Он не знает, — изумленно подумала Весс, — он не понял…»

— Я… я не знаю, — ответила она. — Дурацкая ошибка, я их уже столько понаделала сегодня.

Впервые в жизни она намеренно солгала другу. Ей стало немного не по себе, и когда послышалось царапанье когтей по крыше. Весс обрадовалась тому, что Эйри вернулась. В тот же миг в дверь постучал хозяин, сообщив, что согрелась вода, и в суматохе, пока они затаскивали Эйри внутрь и одевали ей плащ, прежде чем отпереть дверь, Чан забыл про свой вопрос.

Постепенно пьяное веселье в таверне стихло. Весс заставила себя лечь спокойно. Она так устала, что чувствовала себя стоящей посреди бурной реки, не в силах собраться с мыслями. Заснуть никак не получалось, не помогла даже ванна, первая горячая ванна с тех пор, как они покинули Каймас. Рядом лежала спокойная и теплая Кварц, а Эйри разместилась между Кварц и Чаном. Весс не стала просить Эйри или Кварц поменяться, хотя ей всегда нравилось спать в середине. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь из друзей не спал и с ним можно было бы заняться любовью, но по мерному дыханию Весс определила, что спутники погрузились в глубокий сон. Весс прижалась к Кварц, которая сонно потянулась и обняла ее.

Казалось, что темнота будет тянуться вечно. Не выдержав. Весс в конце концов выскользнула из сонных объятий Кварц, откинула одеяло и бесшумно оделась. Босиком она тихонько спустилась по лестнице, пересекла залу и вышла наружу. На улице искательница приключений задержалась, чтобы надеть ботинки.

Луна отбрасывала на пустынную улицу слабый свет, вполне достаточный для Весс. Ее каблучки дробно застучали по булыжнику, гулко отдаваясь от почти прижавшихся друг к другу глинобитных стен. Даже такая короткая остановка в городе была тяжела для Весс. Она завидовала Эйри, что та может бежать, пускай даже побег был короток и полон опасностей. Запоминая дорогу. Весс прошла улицу. В этом скоплении улиц, аллей, проходов, тупиков потеряться было легче легкого.

Случайный скрип ботинка оторвал Весс от размышлений. Кто-то решил последовать за ней? Ну что же, только в радость.

Весс была охотницей и выслеживала добычу столь тихо, что обходилась одним ножом. В сыром лесу, где она жила, стрелы были слишком ненадежны. Однажды ей удалось подкрасться к пантере и потрогать ее гладкую шкуру, а затем исчезнуть так быстро, что зверь завыл от ярости и непонимания, в то время, как сама Весс смеялась от удовольствия. Усмехнувшись, она зашагала быстрее, а стук ботинок пропал.

Незнакомые улицы слегка стесняли ее, и заблудиться было слишком рискованно. К своему удовольствию Весс обнаружила, что ее способность интуитивно найти верный путь прекрасно работает и в городе. Лишь однажды Весс решила, что придется двинуться обратно, но по высокой стене, преградившей ей путь, снизу доверху шла косая трещина. Стена окружала сад, за которым виднелась виноградная аллея, а за ней новая улица.

От гладкого, непринужденного бега усталость охотницы как рукой сняло и на ее хорошее самочувствие никак не действовали мрачные здания, кривые грязные улицы и вонь.

Свернув под сень двух стоящих почти впритык друг к другу зданий. Весс замерла и прислушалась.

Мягкие, едва уловимые шаги затихли. Неизвестный преследователь заколебался. Послышался легкий хруст песка. Шаги метнулись в одну сторону, затем в другую и стихли в противоположном направлении. Весс довольно улыбнулась, чувствуя все же в глубине души уважение к охотнику, который сумел так долго бежать по ее следу.

Таясь в тени зданий, Весс неслышно направилась обратно к таверне. Дойдя до врезавшегося в ее память полуразрушенного дома, она аккуратно вскарабкалась на крышу соседнего. Умение летать было не единственным, чему завидовала Весс. Порой умение взбираться по отвесной вертикальной стене тоже много значило.

Крыша была пуста. Спать под открытым небом, без сомнения, было холодно, и на ночь ее обитатели подыскали себе местечко потеплее.

Наверху воздух был чище, и она без колебания отправилась дальше по крышам. К счастью, главная улица Лабиринта была слишком широка. Весс внимательно оглядела таверну с высоты стоящего напротив здания. Она сомневалась, что ее преследователь мог достичь «Единорога» раньше ее, но в этом странном месте могло случиться все что угодно. Улица была пустынна. Приближался рассвет. Усталости не было и в помине, и мало-помалу Весс погружалась в сладкую дрему. Спустившись, она направилась к таверне.

Вдруг сзади кто-то настежь распахнул дверь, и не успела женщина повернуться, как получила удар по голове.

Весс рухнула на камни. Подойдя ближе, чья-то тень пнула ее ногой. От боли в груди она едва могла дышать.

— Не убивай ее. Еще рано.

— Убить? Нет! У меня к ней небольшое дельце.

Весс узнала голос Бучела Мейна, того самого, который оскорбил в таверне Кварц. Он снова ударил ногой.

— Когда я разберусь с тобой, сучка, можешь взять меня к твоим подружкам, — он принялся расстегивать ремень.

Весс попыталась приподняться, но спутник Бучела сбил ее с ног.

Схватив мужчину за ногу, Весс рывком вывернула ее. Тот рухнул навзничь, и Весс удалось встать на ноги. Не поняв, в чем дело, Бучел Мейн схватил ее, прижав руки так, чтобы она не могла дотянуться до ножа. Небритой физиономией Бучел царапал лицо девушки, смрадно дыша перегаром. Он не мог одновременно держать ее и поцеловать в губы, но сумел обслюнявить щеку. Штаны сползли, и Весс почувствовала у бедра его член.

Что было силы девушка ударила его в пах.

Со стоном Бучел разжал объятья и подался назад, согнувшись пополам. Продолжая голосить, несостоявшийся насильник рукой зашарил в поисках упавших штанов. Выхватив нож. Весс прижалась к стене, готовая к новому нападению.

Сообщник Бучела сделал попытку напасть на нее, но получил ножом по руке. Изрыгая проклятья, он схватился за раненую ладонь.

Послышались чьи-то шаги. Свободной рукой девушка уперлась в стену, боясь позвать на помощь. В таком месте всякий, откликнувшийся на зов, мог с легкостью присоединиться к нападавшим.

Бандит снова выругался, схватил Бучела за руку, и потащил прочь со скоростью, на которую только был способен.

Весс медленно сползла вниз по стене, не в силах держаться на ногах несмотря на то, что опасность еще не миновала.

— Фреджоджан, — тихо сказал Литанде, остановившись в нескольких шагах, — сестренка, ты умеешь постоять за себя. — Он бросил взгляд в сторону удалявшихся мужчин. — Думаю, что они это тоже уразумели.

— Я никогда раньше не дралась с людьми, — дрожащим голосом ответила Весс. — Я не билась по-настоящему, лишь ради упражнений, и ни разу никого не ранила. — Потрогав голову, Весс ощутила на пальцах кровь. Едва она успела подумать, как кровь остановилась.

Литанде присел на корточки:

— Дай мне посмотреть. — Он легко потрогал рану. — Мне показалось, что идет кровь, но сейчас вижу, что нет. Что произошло?

— Я не знаю. Это ты преследовал меня или они? Мне показалось, что за мной следит только один.

— Это был я, — ответил Литанде. — Должно быть, они вернулись, чтобы рассчитаться с Кварц.

— Ты знаешь об, этом?

— Дитя мое, весь город или уж по крайней мере Лабиринт, знает о случившемся. Бучел не скоро угомонится. Самое плохое, что он никогда не поймет, что на самом деле произошло и почему.

— Как, впрочем, и я, — ответила Весс. Она взглянула на Литанде: — Как ты можешь жить здесь? — выкрикнула она.

Литанде испуганно отшатнулся:

— Я не живу здесь. На улице мы не можем говорить откровенно. — Поколебавшись он посмотрел назад и обернулся к Весс: — Ты пойдешь со мной? У меня мало времени, но я смогу залечить твою рану и мы сможем спокойно поговорить.

— Ладно, — ответила Весс. Спрятав клинок в ножны. Весс поднялась на ноги, едва не потеряв сознание от острой боли. Литанде, испытующе глядя, подхватил ее за локоть.

— Ты могла сломать ребро, — заметил он, медленно ведя девушку по улице.

— Нет, — ответила Весс, — там ссадина. Немного поболит, но кость цела.

— Откуда ты знаешь?

Девушка уставилась на мага:

— Может быть, я не горожанка, но мы не такие уж дикари. Когда я была маленькой, я внимательно слушала все, чему меня учили.

— Учили? Учили чему?

— Знать, не ранена ли я, и если ранена, то что надо делать, как управлять телом: наверняка вы учите своих детей тому же, разве не так?

— Мы ничего не знаем об этом, — ответил Литанде. — Думаю, что у нас гораздо больше поводов для разговора, чем я думал вначале, фреджоджан.

Пока Весс с Литанде добирались до маленького домика, в котором жил маг, девушка все не могла прийти в себя. От раны на голове она порой чувствовала головокружение, но тем не менее была уверена, что не сильно пострадала. Открыв низкую дверь, Литанде проскользнул внутрь. Весс последовала за ним.

Литанде поднял свечу. Фитилек вспыхнул, осветив темную комнату. От яркого света Весс зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела большую полусферу, напоминавшую воду серо-голубым цветом и формой. В свете свечи было видно, как она переливается и блестит, выгибаясь то вперед, то назад.

— Пойдем за мной, Вестерли, — позвал Литанде, подходя к полусфере, которая при его приближении всколыхнулась. Волшебник ступил внутрь. Она приняла его, и Весс видела лишь зыбкую фигуру, колыхающуюся в неясном пламени.

Девушка нерешительно потрогала полусферу пальцем. На ощупь та была мокрой. Глубоко вздохнув, она запустила внутрь руку.

Мгновенный холод сковал все ее члены, даже язык точно примерз к гортани. Через мгновенье из полусферы вышел Литанде. На руках сверкали капельки воды, но одежда волшебника была сухой. Он недоуменно смотрел на Весс, сдвинув брови. Затем складки на лбу разгладились и он схватил Весс за руку.

— Сестренка, не сражайся с ней, — проговорил он.

В темноте голубая звезда во лбу вспыхнула ярким светом. С огромным усилием Литанде принялся вытягивать Весс за руку из полусферы. Манжета на сорочке Весс стала холодной и твердой, а пальцы едва не свело. Сфера неожиданно подалась и Весс рухнула бы на пол, если бы не Литанде, поддержавший ее.

— Что происходит?

По-прежнему держа Весс, Литанде коснулся воды и раздвинул полусферу, одновременно подталкивая девушку. Против воли Весс сделала неуверенный шаг вперед и Литанде закрыл за ними полусферу, помогая девушке присесть на бесшумно выплывшее из-за занавеси ложе. Весс думала, что она мокрая, но кушетка оказалась сухой и немного теплой на ощупь.

— Что происходит? — снова спросила Весс.

— Эта сфера — защита от других магов.

— Но я не чародейка.

— Полагаю, что ты веришь в это. Если бы я решил, что ты обманываешь меня, мне пришлось бы лишить тебя жизни. Ты не чародейка лишь потому, что тебя никто не учил этому.

Весс пыталась протестовать, но Литанде знаком руки дал понять, что спорить бесполезно.

— Теперь я понимаю, как тебе удалось скрыться от меня на улице.

— Я охотница, — раздраженно бросила Весс. — Какой от охотника толк, если он не умеет двигаться бесшумно и быстро?

— Дело не только в этом. Я нанес на тебя метку, но ты сбросила ее. Ни один человек не делал этого раньше.

— Я тоже этого не делала.

— Фреджоджан, давай не будем спорить. У нас нет времени.

Литанде осмотрел рану, а затем, достав из сферы пригоршню воды, смыл кровь. Его касание было теплым и мягким, совсем, как у Кварц.

— Зачем ты привел меня сюда?

— Чтобы мы могли поговорить без свидетелей.

— О чем?

— Хочу сначала кое-что спросить. Почему ты считаешь, что я женщина?

Весс вздрогнула и уставилась в пол. Стукнув носком ботинка, она заметила, как по воде пошли круги.

— Потому, что ты женщина, — ответила Весс. — Не знаю, почему ты скрываешь это.

— Вопрос не в этом, — ответил Литанде. — Скажи, почему ты назвала меня «сестрой», едва завидев. Ни один человек, будь то чародей или просто горожанин, не мог узнать во мне женщину с первого взгляда. Ты можешь подвергнуть и себя и меня большой беде. Как ты узнала?

— Я просто знала это, — ответила Весс, — это было видно. Я не разглядывала тебя, предаваясь размышлениям, мужчина ты или женщина. Я увидела тебя и подумала, насколько ты красива и элегантна. Ты выглядела мудрой и казалась человеком, способным нам помочь. Поэтому я и позвала тебя.

— А что думают твои друзья?

— Они…. Не знаю, что подумали Эйри и Кварц. Чан поинтересовался, о чем подумала я.

— И что ты ему ответила?

— Я… — Весс запнулась, почувствовав стыд. — Я солгала, — беспомощно ответила она. — Я сказала, что устала, в таверне было темно и накурено и что это моя дурацкая ошибка.

— Почему ты не попыталась убедить его в своей правоте?

— Потому что это не мое дело: отрицать то, что ты распространяешь о себе, пускай даже речь идет о моем старинном друге, моей первой любви.

Литанде уставилась взглядом на кушетку внутри полусферы. Напряженное выражение исчезло с лица, плечи распрямились.

— Спасибо тебе, сестричка, — в голосе Литанде чувствовалось облегчение. — Я не знала, удалось ли мне сохранить тайну, но думаю, что это так.

Весс неожиданно прошиб озноб:

— Ты привела меня сюда, чтобы убить!

— Если бы понадобилось, — небрежно заметила та. — Я рада, что этого не произошло, но не в моем духе доверять обещаниям, даваемым под угрозой. Ты не боялась меня и твое решение суть эманация свободной воли.

— Может быть, это и правда, — ответила Весс, — но я и впрямь боюсь тебя.

Литанде посмотрела на нее:

— Возможно, я заслуживаю твоего страха. Вестерли, ты способна уничтожить меня бездумным словом, но знание, которым ты обладаешь, может привести тебя к гибели. Некоторые люди пошли бы на многое, чтобы раскрыть твое знание.

— У меня не будет желания разговаривать с ними.

— Если у них возникнут подозрения, то насилия тебе не избежать.

— Я могу позаботиться о себе, — послышался ответ.

Кончиками пальцев Литанде коснулась носа:

— Я очень надеюсь, что будет так, сестра, ведь на саму меня мало надежды. — Она — он — напомнила себе Весс, поднялась с места. — Светает. Нам пора отправляться.

— Ты задала мне много вопросов. Могу я кое-что узнать у тебя?

— Я отвечу, если смогу.

— Бучел Мейн: если бы он не вел себя так глупо, то мог бы прикончить меня, а вместо этого насмехался надо мной, пока я не поднялась, да еще вдобавок позволил разделаться с ним. Его друг, зная, что я вооружена, напал на меня безоружным. Я пыталась понять, что произошло, вся история кажется абсурдной.

Литанде глубоко вздохнула.

— Вестерли, — вымолвила она, — хотела бы я, чтобы твоей ноги не было в Санктуарии. Тебе удалось спастись по той же самой причине, по которой я выбрала себе свое нынешнее обличье.

— По-прежнему не понимаю.

— Не настоящего боя-они ожидали от тебя, а легкого сопротивления, чтобы позабавиться. Они считали, что ты, пусть и неохотно, уступишь их желаниям, будь то побои, изнасилование или даже убийство. Женщины Санктуария не умеют драться. Их учат, что их единственная сила состоит в способности исполнять желания, в лести и постели. Очень немногим удается вырваться, большинство мирится с положением дела.

— А как же другие?

— Другие гибнут из-за своего высокомерия. Или… — Литанде горько усмехнулась и показала на себя, — некоторые обнаруживают, что их дарования применимы в иных областях.

— Но почему ты миришься со всем этим?

— Так устроена жизнь, Вестерли. Иные ответили бы тебе, что так должно быть, так предопределено свыше.

— В Каймасе совсем не так, — одно лишь упоминание родного дома вызвало у Весс нестерпимое желание вернуться. — Кто предопределил подобное?

— Боги, моя дорогая, — сардонически улыбнулась Литанде.

— Тогда вам следует избавиться от богов.

На лице волшебницы отразилось изумление:

— Возможно, что тебе следует хранить при себе такие мысли. Прислужники богов обладают могуществом, — Литанде взмахнула рукой. Полусфера распалась на две половинки, открывая дорогу.

Весс подумала, что слабость и неуверенность исчезнут, когда под ногами окажется твердая земля, но этого не произошло.

Весс и Литанде в молчании возвращались в таверну. Лабиринт отходил ото сна, и улочка начала наполняться грязными повозками, которые влачили понурые лошадки. Откуда ни возьмись высыпали нищие, мошенники и карманники. По пути Весс купила фруктов и мясных шариков для своих друзей.

«Единорог» был тих и закрыт. Как и предупреждал трактирщик, таверна не открывалась рано. Весс подошла к черному ходу, а Литанде на ступеньках остановилась.

— Я должен уйти, фреджоджан.

Весс удивленно повернулась:

— Я думала, ты поднимешься к нам позавтракать, побеседовать…

Литанде качнул головой, странно улыбнувшись, вот только улыбка волшебника была не сардонической, как ожидала того Весс, а грустной:

— Мне бы очень хотелось, сестренка. Мне и впрямь хочется этого, но я не могу, ибо неотложное дело ждет меня на севере.

— На севере! Почему же ты тогда провожал меня? — Весс всю дорогу примечала направление их движения, и хотя улицы были извилистыми, шли они на юг.

— Мне хотелось поговорить с тобой, — ответил маг.

Весс нахмурилась:

— Ты подумал, что я недостаточно умна, чтобы вернуться обратно самой?

— Ты здесь чужая. Здесь небезопасно даже для коренных жителей.

— Ты… — Весс смолкла на полуслове. Дав слово не разглашать тайну, она не могла высказать того, что хотела — Литанде обращается с ней так, как она совершенно не желала. Весс покачала головой, стараясь умерить гнев. Но гораздо сильнее, чем ярость, чем недоверие Литанде, чем разочарование от внезапного ухода, было изумление от желания Литанде оказать помощь в розысках Сэтана. Весс совершенно не желала допытываться мотивов его поступка.

— Я дала тебе слово, — горько ответила Весс, — и можешь быть уверена, что обещание для меня свято. Пусть твое дело принесет выгоду, — Весс повернулась и с подернутыми дымкой глазами взялась за ручку двери.

— Вестерли, — нежно произнес Литанде, — неужели ты думаешь, что я вернулся лишь за тем, чтобы вырвать у тебя клятву?

— Это не имеет значения.

— Возможно, что нет, ибо немногим я могу отплатить тебе.

Весс снова обернулась:

— Неужели ты думаешь, что я дала тебе обещание лишь потому, что надеялась на твою помощь?

— Нет, — донеслось в ответ. — Фреджоджан, жаль, что у меня мало времени, но вот что я хочу тебе сообщить. Вчера ночью я разговаривал с Джабалом.

— Почему ты мне ничего не сказал? Что он ответил? Он знает, где Сэтан? — Весс не могла не спросить о нем, хотя и знала, что ничего утешительного от Литанде не услышит. — Он примет нас?

— Сестренка, он не видел вашего друга. Он сказал, что у него нет времени встретиться с вами.

— Понятно.

— Я нажал на него. За ним остался должок, но вчера он весьма странно вел себя. Похоже, что он боится не меня, а чего-то другого, и это весьма подозрительно, — Литанде посмотрел назад.

— Но хоть что-то он сообщил?

— Он ответил… сегодня вечером вам следует прийти к дворцу губернатора.

— Зачем?

— Вестерли… это может не иметь отношения к Сэтану, но там проходят торги.

Весс растерянно опустила голову.

— Там выставляют на продажу рабов.

Ярость, унижение и надежда с такой силой вспыхнули в душе Весс, что она не могла и слова молвить. Поднявшись на ступеньку, Литанде обнял ее. Дрожа, Весс прижалась к нему, и он погладил ее по голове.

— Если он там, то как же законы, Литанде? Неужели свободного человека можно выкрасть из дома, и… и…

Литанде посмотрел на небо. Солнце уже сияло над крышей одного из зданий.

— Фреджоджан, я должен идти. Если вашего друга будут продавать, то вы можете попытаться его купить. Здешним торговцам не тягаться мошной со столичными, но деньги у них водятся. Вам понадобится крупная сумма, и мне кажется, что вам стоит обратиться к губернатору. Он молодой человек, и пускай глуп, но в нем нет зла, — Литанде снова сжал Весс в объятьях и спустился с крыльца. — Прощай, сестренка. Поверь, я остался бы, если б мог.

— Я знаю, — прошептала она.

Литанде пошел прочь, ни разу не обернувшись, оставив Весс одну среди утренних теней.

Поднявшись по ступенькам, Весс вошла в комнату. Завидев ее, Чан приподнялся на локте.

— Я начал волноваться, — заметил он.

— Я могу позаботиться о себе, — огрызнулась Весс.

— Весс, дорогая, что произошло?

Она пыталась ответить, но не могла. В молчании она уставилась на дверь, повернувшись спиной к лучшему другу.

Когда Чан встал с постели. Весс обернулась. В лучах солнца, пробивавшихся сквозь занавеску, был виден его торс. Как и все. Чан изменился за время долгого путешествия. Он был по-прежнему красив, но стал более худым и жилистым.

Чан мягко коснулся ее плеча. Весс отшатнулась.

Его взгляд упал на застывшие капли крови на воротнике.

— Ты ранена! — ахнул он. — Кварц!

Лежа в постели, та что-то сонно пробормотала. Чан попытался подвести Весс к окну, где было больше света.

— Не касайся меня!

— Весс…

— Что случилось? — спросила Кварц.

— Весс ранена.

Кварц прошлепала по полу босиком, и тут Весс разразилась рыданиями, почти падая в ее объятая.

Кварц держала Весс так же, как несколько недель назад она сама беззвучно плакала в ее объятьях, не в силах более сносить разлуку с детьми и родным домом.

— Скажи, что случилось, — тихо попросила Кварц.

Все, что смогла рассказать Весс, относилось больше к объяснениям Литанде жизни и нравов Санктуария, нежели к описанию нападения.

— Я понимаю, — произнесла Кварц, выслушав ее короткий рассказ. Женщина погладила ее по голове и смахнула с лица слезы.

— Я, нет, — ответила Весс. — Я, наверное, схожу с ума, что веду себя так! — Слезы снова полились из глаз, и Кварц усадила Весс на одеяло. Сонно мигая, Эйри поднялась с кровати, не понимая, в чем дело и вместе с озадаченным Чаном присоединилась к Кварц и Весс. Усевшись с Весс рядом. Кварц обняла плачущую подругу, а Эйри тем временем распростерла над ними крылья.

— Ты не сходишь с ума, — попыталась найти слова утешения Кварц, — ты просто не привыкла к подобному образу жизни.

— Я не желаю привыкать к такому существованию. Я ненавижу это место, я хочу найти Сэтана и отправиться домой.

— Я знаю, — прошептала Кварц, — я знаю.

— Но я — нет, — ответил Чан.

Весс прижалась к Кварц, не в силах сказать что-либо, дабы смягчить обиду, нанесенную Чану.

— Оставь ее ненадолго одну, — ответила Чану Кварц. — Дай ей отдохнуть. Все будет хорошо.

Кварц опустила Весс на кровать и прилегла рядом сама. Устроившись между Эйри и Кварц, под сенью крыл Весс быстро погрузилась в сон.

Проснулась она лишь к полудню. Голова страшно болела, а черная ссадина на ребрах причиняла боль при каждом вдохе. Весс огляделась по сторонам. Сидевшая неподалеку Кварц, занятая починкой лямки, улыбнулась ей. Эйри прихорашивала короткий мягкий мех, а Чан устроился у окна, положив руку на подоконник. Он смотрел куда-то вдаль, рубашка небрежно лежала на колене.

Весс пересекла комнату и присела на колени рядом с Чаном. Он бросил на нее взгляд, отвернулся к окну, но затем снова повернулся к девушке.

— Кварц мне объяснила немного…

— Я была в ярости, — ответила Весс.

— Но даже если варвары ведут себя как… варвары, не стоило сердиться на меня.

Весс прекрасно понимала, что Чан прав, но гнев и смущение, переполнявшие ее, были слишком сильны, чтобы найти простые слова.

— Ты знаешь, — продолжил Чан, — ты прекрасно знаешь, что я не мог бы вести себя подобным образом…

Лишь на мгновение Весс и впрямь попыталась вообразить Чана, ведущего себя подобно хозяину таверны или Бучелу Мейну, таким же заносчивым, слепым, занятым лишь собственными интересами и удовольствиями. Эта мысль показалась Весс настолько нелепой, что она разразилась смехом.

— Я знаю, что нет, — Весс злилась бы на того, кем мог быть Чан, сложись обстоятельства жизни иначе, а еще более злилась бы на себя, родись она в городе. Она быстро обняла Чана.

— Чан, мне нужно освободиться от тисков этого города, — взяв его за руку. Весс встала на ноги. — Пойдем. Прошлой ночью я видела Литанде и должна передать вам его слова.

Путешественники не стали дожидаться вечера и направились во дворец Принца-губернатора загодя, чтобы получить аудиенцию и убедить Принца не продавать Сэтана.

К их удивлению, горожане тоже не стали сидеть сложа руки и друзья едва не потеряли друг друга в толпе людей, движущихся к воротам. Попытка Весс проскользнуть сквозь толпу стоила ей удара локтем по раненым ребрам.

— Не толкайся, девочка, — пророкотало оборванное существо, которое Весс неудачно попыталась обогнать. Старикашка пригрозил ей посохом. — Ты что, надумала сбить с ног старую перечницу? Мне больше не подняться на ноги и меня просто задавят.

— Извини, горожанин, — отозвалась Весс. Впереди поток людей все более сжимался, так что они оказались почти рядом. — Ты направляешься на торги рабов?

— Что, продажа рабов? Торг! Сегодня торгов не будет, чужеземка. В город приехал цирк!

— Что такое цирк?

— Цирк?! И ты никогда не слышала о цирке? Впрочем, неважно, думаю, что половина жителей Санктуария тоже не слыхивала об этом. Последний раз цирк был здесь двадцать четыре года назад, но теперь, когда Принц стал губернатором, не сомневаюсь, что таким зрелищем нас будут удостаивать куда чаще. Если хочешь знать, цирк прибыл из дальних стран и хочет выступить у нас, желая получить доступ в столицу Империи.

— Но я все равно не понимаю, что это такое.

Старик воздел посох.

Вдали, за стеной губернаторского дворца медленно стало раскрываться закрепленное на столбе полотно. Словно огромный гриб, подумалось Весс. Тросы напряглись и на возвышении раскрылся огромный шатер.

— Чего там только нет внутри, чужестранное дитя. Волшебство, дивные животные, ученые лошади и танцовщицы в плюмажах из перьев. Жонглеры, клоуны, акробаты на высоких ходулях и разные уродцы! — старикашка усмехнулся. — Мне больше всего нравится глазеть на уродцев, а в последний раз показали овцу о двух головах и мужчину о двух… но об этом не стоит рассказывать молоденькой девушке, если только ты не спишь с ней, — старикашка попытался ущипнуть Весс, и та отпрянула назад, обнажив нож. Изумленный, тот запросил пощады и Весс спрятала кинжал в ножны. Тот засмеялся снова:

— На сей раз представление будет особым, ведь там будет присутствовать сам Принц. Никто не скажет, какие чудеса покажут нам сегодня, но зрелище будет достойным, я уверен.

— Спасибо тебе, горожанин, — холодно ответила Весс, отступая обратно к друзьям. Оборванец проскользнул вперед и растворился в толпе.

Весс поймала взгляд Эйри:

— Ты слышала?

— Они поймали его. Что еще может держаться в таком секрете, — кивнула та.

— В этом забытом богом месте у них в лапах может оказаться какой-нибудь несчастный тролль или саламандра, — в ее голосе звучали иронические нотки, ведь тролли — самые приятные из всех существ, а сама Весс неоднократно чистила кожу саламандры, обитавшей на холме, где находилось ее охотничье угодье. Саламандра была совсем ручной и Весс никогда не охотилась на ее собратьев. Кожа ящериц была слишком толстой, чтобы годиться для дела, а мясом в ее семье никто не увлекался. К тому же, одному человеку не под силу унести даже одну ляжку взрослой саламандры, а Весс попривыкла убивать зазря. — В этом месте их величайшим секретом может оказаться крылатая змея в коробке.

— Весс, их секрет заключается именно в Сэтане, и мы все прекрасно это понимаем, — заметила Кварц. — Теперь нам надо подумать, как его освободить.

— Ты права, — ответила Весс.

У ворот сверкали броней два огромных стражника, специально принаряженные по случаю готовящихся торжеств. Весс остановилась подле одного из них.

— Мне нужно увидеть Принца, — сказала она.

— Аудиенции на следующей неделе, — ответил тот, едва удосужившись взглянуть на девушку.

— Мне нужно повидаться с ним до начала представления.

На этот раз воин взглянул на Весс с удивлением.

— В самом деле? Тебе не повезло. Он убыл и до начала не вернется.

— А где он? — спросил Чан.

Сзади послышалось недовольное ворчание толпы.

— Государственная тайна, — ответил страж. — Проходите, или освободите дорогу.

Путникам ничего не оставалось делать, кроме как войти.

Толпа постепенно редела, ибо плац оказался столь огромен, что даже шатер казался маленьким на его фоне. Невдалеке неприступной горой возвышался дворец. Если уж не население всего города, то, во всяком случае, немалая толика жителей собралась поглазеть на представление. Для некоторых купцов устанавливали сиденья, сновали торговцы поделками, фруктами и сладостями. Неподалеку медленно прошествовал нищий, а всего в нескольких шагах от друзей лениво вышагивала группа дворян, разодетых в шелк и меха. Нагие рабы несли над их головами зонтики. Осеннее солнце было слишком слабым, чтобы запятнать загаром лицо и руки самого нежного дворянина, но, к несчастью, согреть спину раба оно тоже не могло.

Кварц осмотрелась по сторонам, указывая рукой поверх людского моря.

— Они натягивают веревки для ограждения. Процессия пройдет через вон те ворота и отсюда направится в шатер, — рукой Кварц описала длинную дугу от Парадных Врат до шатра, установленного между местом для продажи рабов и казармами стражников.

Они попытались обойти шатер, но недалеко от крепостной стены путь был прегражден веревками. Впереди уже набилось много зевак, так что подойти ближе возможным не представлялось.

— Нам никогда не попасть внутрь, — заметила Эйри.

— Может быть, это к лучшему, — ответил ей Чан. — Нам не нужно быть с Сэтаном внутри, нам нужно вытащить его.

Тень от дворца становилась все больше и больше. В ожидании Весс была, подобно скале, молчалива и недвижна. Не в силах спокойно стоять на месте, Чан то и дело покусывал ногти. Эйри глубоко закуталась в плащ, надвинув капюшон, а Кварц то и дело посматривала на нее, не расставаясь с рукоятью меча.

Получив отказ в аудиенции от дворцовой стражи, они нашли себе место неподалеку от огороженного вервием прохода. На другой стороне рабочие заканчивали сооружение помоста. Едва рабочие ушли, как слуги поспешно вынесли из дворца ковры, небольшой тент, несколько стульев и жаровню. Весс сама не отказалась бы от жаровни. Солнце уже садилось и стало холодать.

Толпа продолжала прибывать, на глазах становясь все гуще, шумнее. Слышались пьяные крики. Неподалеку от тента люди начали драться, уразумев, что всем попасть внутрь на представление не удастся. Вскоре толпа так разошлась, что появились глашатаи. Под звон колокольчиков они объявили, что цирк даст еще представление в Санктуарии, даже несколько представлений, пока все жители города не смогут насладиться чудесами и тайной, конечно же, тайной, о которой по-Прежнему никто не обмолвился даже словом.

Весс закуталась в плащ. Прекрасно понимая, в чем дело, она надеялась лишь на та, что «тайна» заметит своих друзей и будет наготове.

Солнце коснулось высокой стены вокруг дворца, предвещая близкий закат.

Зазвучали трубы и цимбалы. Весс бросила взгляд в сторону Парадных Врат, но тут же поняла, что все вокруг смотрят на вход во дворец. Огромные двери распахнулись, выпустив целую когорту стражи, за которой шагала группа дворян, блиставших украшениями и золотом одежд. Стража направилась прямиком сквозь толпу. Шагавший впереди свиты молодой человек в золотой короне принимал крики и возгласы толпы подобно верховному жрецу среди приспешников, хотя они, по мнению Весс, таковыми не являлись. И все же славословия и крики «Да здравствует Принц!» перекрывали возгласы жалобщиков и недовольных.

Когорта прошагала прямиком до возвышения. Всякий, кто был недостаточно дальновиден и оказался у нее на пути, был вынужден подхватить пожитки и немедленно дать дорогу. Толпа расступилась подобно воде, омывающей камень.

Весс вскочила на ноги, готовая выбежать навстречу страже, чтобы еще раз попытаться поговорить с Принцем.

— Сядь!

— Убери голову!

Кто-то швырнул в Весс кожурой от яблока. Отбросив ее в сторону. Весс присела, хотя летящий мусор нисколько ей не мешал. Эйри пришла в голову та же мысль, но не успела она подняться, как Весс взяла подругу за локоть.

— Смотри, — сказала она.

Всякий, кто только мог видеть или слышать шаги процессии, слился друг с другом в едином желании, напряженно глядя вперед. Принц бросил пригоршню монет, и нищие сразу же бросились подбирать их, хотя остальные продолжали нажимать. Стража в момент окружила губернатора и принялась расталкивать наиболее нетерпеливых.

Воины расступились, давая Принцу дорогу. В одиночестве губернатор обернулся кругом и воздел к толпе руки.

— Мои друзья, — крикнул он. — Я знаю, что вы недовольны мной. Самый заблудший из моих подданных важен для меня.

Весс поморщилась.

— Но сегодня вечером мы все удостоены возможности наблюдать зрелище, равного которому еще не видывала Империя. Забудьте на сегодня о своих тревогах, друзья, и наслаждайтесь увиденным вместе со мной, — протянув руку. Принц призвал одного из свиты подняться на возвышение.

Бучел Мейн.

— Через несколько дней Бучел Мейн со своим сокровищем отправится в Рэнке, где доставит удовольствие моему брату Императору.

Весс и Кварц удивленно уставились друг на друга. Чан пробормотал ругательства. Эйри вся сжалась, и Весс взяла ее за руку. Друзья почли за лучшее набросить на головы капюшоны.

— Бучел поедет как мой друг, с моей печатью, — Принц поднял вверх свернутый свиток, перевязанный алой тесьмой и скрепленный черной как смоль печатью.

Принц сел на приготовленное ему место, усадив Бучела на место почетного гостя. Прочая свита заняла свои места и действо началось.

Весс с друзьями в молчании сблизились, понимая, что помощи от Принца им не дождаться.

Парадные Врата распахнулись навстречу флейтам и барабанному бою. Музыка играла, но ничего не происходило. Бучел Мейн почувствовал себя неуютно. Неожиданно на дороге появился человек, словно с неба свалился. Похожий на скелет огненно-рыжий мужчина расправил плечи и осмотрелся по сторонам. Кругом посыпались насмешки. В ответ он сбросил с плеч длинный плащ, оставшись в усыпанном звездами костюме и сделал несколько неуверенных шагов.

Добравшись до деревянного столба, поддерживавшего канаты, он снова остановился. Одно слово, взмах руки — и столб объяло пламенем.

Стоявшие неподалеку с криками отшатнулись, но колдун уже рванулся вперед, зажигая по пути столбы.

Неясные белые круги сливались в одно ярко горевшее кольцо. Весс приметила, что столбы на самом деле не горят. Когда засиял один из них неподалеку, Весс протянула к нему руку, выставив ладонь и растопырив пальцы. Не почувствовав жара, она нерешительно потрогала его, затем крепко схватила. На ощупь это был самый обычный кусок грубо оструганного дерева.

На память пришли слова Литанде о ее несомненном даровании. Весс пришла в голову идея совершить нечто подобное. Такой трюк мог бы оказаться полезным, хотя особой нужды в нем и не было. На беду, у Весс не было куска дерева, ни даже мысли, с чего начать. Пожав плечами, девушка разжала руку, на миг ей показалось, что она светится, однако ничего подобного не случилось.

Кудесник уже добрался до губернаторского помоста и встал там, бессмысленно озираясь. Бучел Мейн подался вперед, внимательно взирая на чародея. Следы тревоги исчезли с его лица, уступив место плохо скрытому гневу. Волшебник глянул на Бучела, и Весс со своего места заметила, как тот сжал в руке и повернул висевшую на шее алую цепь. Кудесник с криком поднял вверх руки. Бучел медленно ослабил хватку, и маг, весь дрожа, развел руками. Весс тоже тряслась как в лихорадке, чувствуя, что по ней будто хлестнули кнутом.

Дрожащими руками волшебник дал знак, и помост губернатора, деревянные стулья, подпорки растворились в яростном белом пламени. В недоумении стража прянула вперед, но по мановению руки Принца застыла. Улыбающийся губернатор спокойно сидел на пылающем троне. Меж пальцев плясали язычки пламени, а из-под ног выбивались снопы искр. Откинувшись назад, Бучел Мейн удовлетворенно кивнул кудеснику. Недовольная свита вскочила было на ноги, объятая пламенем, но, следуя примеру владыки, нервно расселась по местам.

Колдун направился вперед, зажигая последние столбы, и вскоре растворился в темноте шатра. Вслед за этим ковры на помосте, балдахин и шатер засветились ровным неярким свечением.

Принц захлопал в ладоши, удовлетворенно кивнул Бучелу, а следом аплодисментами разразилась толпа.

Вслед за волшебником через Врата с воплями вбежал шут, крутя по пути сальто. В воротах появились флейтисты, барабанщики, а чуть в отдалении ехали три украшенные перьями пони, на которых восседали дети в блестящих костюмах. Один из них подпрыгнул и встал, покачиваясь, в седле, а двое по бокам откинулись в стороны. Весс в жизни не видела лошадей и восхищенная зрелищем, бурно зааплодировала. Вскоре хлопки уже слышались там и сям, да и сам Принц беззаботно хлопал в ладоши. Однако восторг разделяли далеко не все, и высокий грузный мужчина неподалеку от друзей громким криком потребовал нового зрелища. Большая часть толпы хохотом и насмешками сопровождала кавалькаду. Стоявший в седле ребенок глядел прямо перед собой и Весс, сжавшая зубы, не могла не признать его самообладания. Старший сын Кварц был примерно того же возраста. Весс взяла подругу за руку, и Кварц благодарно погладила ее по руке.

В темные ворота медленно въехала клетка, запряженная парой быков. Когда повозка выехала на свет. Весс заметила, что в углу на грязной соломе сидит пожилой тролль. Какой-то мальчишка ткнул его палкой, когда повозка проезжала мимо губернатора. Тролль поднялся с места, возвысив голос.

— Вы нецивилизованные варвары! Ты, Принц — Принц червей, я бы сказал, личинок! Пусть твой член вырастет до таких размеров, что с тобой никто не сможет спать! Пусть лоно твоей лучшей подруги поглотит тебя с головой. Да будет у тебя водянка и песок в мочевом пузыре!

Весс залилась румянцем, впервые услышав подобное от тролля. Из всех лесных обитателей они обычно были наиболее воспитанными, и единственное «зло», которое они были способны причинить, заключалось в многочасовых беседах относительно формы облаков или воздействия растущих в скалах грибов. Весс огляделась по сторонам, боясь, что такое оскорбление правителя неминуемо вызовет ярость среди собравшихся, но тут ей пришло в голову, что тролль говорил на Языке, настоящем языке этих воспитанных созданий, и кроме ее друзей, понять его никто не мог.

— Фреджоджан! — крикнула Весс, захваченная приливом чувств. — Сегодня

— будь готов — если я смогу!..

Заколебавшись, тролль едва не пал ниц, но сумел удержаться и принялся озираться вокруг, издавая бессмысленные звуки. Когда повозка поравнялась с Весс, та сбросила капюшон, чтобы тролль потом смог узнать ее. Когда клетка проехала. Весс снова спряталась, так что сидевший по другую сторону Бучел Мейн не мог ее заметить.

Маленькое существо с серо-золотистым мехом схватилось за ограждение клетки и выглянуло наружу, строя рожи толпе и отвечая дикими звуками на подначки. Однако среди этого шума ухо Весс уловило его голос, обещавший ждать.

Проехав мимо, тролль принялся выть.

— Весс… — начал было Чан.

— Как я могла дать ему проехать мимо и не сказать ни слова?

— Он не наш друг, в конце концов, — не выдержала Эйри.

— Его сделали рабом, так же, как и Сэтана! — Весс посмотрела сначала на Эйри, потом на Чана, читая непонимание на лицах. — Кварц…

Кварц кивнула:

— Да, ты права. Цивилизованному человеку нечего делать здесь.

— Как ты собираешься найти его? Как ты хочешь его освободить? Мы даже не знаем, как нам освободить Сэтана! А если ему нужна помощь? — в голосе Эйри чувствовалась ярость.

— А если нам нужна Помощь?

Эйри отвернулась от Весс, глядя на процессию. Она отказалась даже от дружеского объятая Кварц.

На споры времени больше не оставалось. В ворота вошли шестеро лучников, за которыми следовала другая повозка, со всех сторон затянутая тканью. Повозку везли два дюжих пегих жеребца, один из которых косил бешеными голубыми глазами. Сзади шли еще шестеро. Толпа заволновалась. Послышались нетерпеливые возгласы.

Форейтор остановил колесницу напротив Принца. Бучел Мейн поспешно перебрался на повозку.

— Мой повелитель! — выкрикнул он. — Дарю тебе легенду нашего мира! — Повинуясь движению руки занавесь упала.

На платформе стоял угрюмый и спокойный Сэтан, вперив вдаль спокойный и горделивый взор. Эйри застонала, а Весс едва не ринулась вперед, через все преграды, чтобы с кинжалом в руках сразиться, — если понадобится, со всей толпой. Она проклинала себя за свою слабость и глупость. Будь у нее желание сразиться сегодня утром, из Бучела Мейна можно было выпустить кишки.

Они не сломили Сэтана, и только смерть лишила бы его гордой осанки. Зато им удалось раздеть его и заковать в цепи, а на покрытых огненно-рыжим мехом плечах виднелись следы ран и побоев. Весс схватилась за рукоять ножа.

Бучел Мейн подхватил длинный шест. Он был достаточно благоразумен, чтобы держаться подальше от когтей Сэтана.

— Покажи себя! — крикнул он.

Сэтан не знал торгового языка, но жесты Бучела и тычки шестом говорили сами за себя. Сэтан недвижимо смотрел на своего тюремщика до тех пор, пока тот не отошел на шаг назад, словно решив уважить достоинство пленника.

Сэтан поднял руки и разжал кисти.

Огромные красные крылья раскрылись на фоне сверкающих волшебных огней и переливающихся тканей. Казалось, что Сэтан объят пламенем.

Удовлетворенный Принц молча смотрел на него, в то время как толпа разразилась воплями восторга и изумления.

— Внутри, — заметил Мейн, — он будет летать, когда я сниму цепи.

Сэтан задел кончиком крыла одну из лошадей, которая всхрапнула и взвилась на дыбы, увлекая повозку вперед. Форейтор до крови сжал удила, но Бучел Мейн не удержался на ногах и свалился с повозки. На его лице отразилась гримаса боли, что вызвало удовлетворение у Весс. Сэтан едва сдвинулся с места. Было видно, как напряжены его мускулы, поддерживая с помощью крыльев равновесие.

Эйри издала высокий тонкий звук, почти на пределе человеческого голоса, но Сэтан услышал. Он не рванулся с места, не повернула в отличие от тролля, головы. В искусственном свете было видно, как мех на плечах встал дыбом, раздался ответный крик, похожий на стон, на призыв любимой. Сэтан сложил крылья, а кругом все продолжало сверкать.

Форейтор пришпорил лошадь и повозка тронулась. Для тех, кто сумел забраться внутрь, представление закончилось. Принц покинул платформу и в сопровождении Бучела Мейна и свиты направился внутрь шатра.

Четверо друзей стояли вместе среди расходившейся понемногу толпы. Весс размышляла. Внутри он будет летать. Он будет свободен… Она взглянула на Эйри:

— Ты сможешь приземлиться в шатре и взлететь снова?

Эйри посмотрела на парусиновую ткань:

— С легкостью, — ответила она.

Площадка вокруг шатра освещалась не магическими огоньками, а свечками. Прижавшись к крепостной стене. Весс наблюдала за прохожими, одновременно прислушивалась к смеху внутри. Представление шло уже довольно долго, и многие из тех, кому не посчастливилось попасть внутрь, уже разошлись. Двое сторожей охраняли периметр барьера, но Весс прекрасно понимала, что проскользнуть мимо них не составит большого труда.

Она волновалась только за Эйри, поскольку самая трудная часть возлагалась на нее. Ночь была ясной и полная луна светила высоко в небесах. Когда Эйри приземлится на крышу, то сразу окажется мишенью для стрел, а Сэтану придется еще тяжелее. Весс, Кварц и Чан должны были организовать суматоху и помешать лучникам пустить стрелы в летунов.

Весс очень на это надеялась.

Улучив момент, когда в ее сторону никто не смотрел, она проскользнула под веревкой и зашагала в тени подобно участнице труппы. Повозка Сэтана стояла почти у входа, но Весс не пошла к своему другу. Не обратив на нее внимания протрусили пони с детьми. В пламени свечей дети казались усталыми и худыми, а лошади вдобавок еще и старыми. Весс прокралась к клеткам с животными. В шапито и впрямь оказалась саламандра. Размером с большую собаку, существо выглядело несчастным и голодным. Ножом женщина сломала замок сначала на ее клетке, затем на клетках волчонка, карликового слона и других зверей, не открывая их. Наконец Весс нашла тролля.

— Фреджоджан, — прошептала она, — я сзади.

— Слышу, фреджоджан, — тролль подошел к задней стороне клетки и отвесил поклон. Прошу прощения за неподобающий облик, фреджоджан, но когда меня схватили, у меня не оказалось с собой даже щетки. — На серо-золотистой шерсти виднелись темные пятна. Тролль протянул, руку сквозь решетку. Весс ответила на рукопожатие.

— Меня зовут Весс, — представилась девушка.

— Аристаркус, — ответил тролль. — У вас с Сэтаном похожий акцент. Ты ведь за ним?

— Я хочу сломать замок на твоей клетке, а потом мне нужно держаться поближе к тенту, когда Сэтан полетит. Будет лучше, если они поймут в чем дело не сразу… — Весс кивнула.

— Я не буду пытаться бежать, пока вы не начнете. Я могу вам помочь? — кивнул Аристаркус.

Весс бросила взгляд на клетки:

— Можешь… ты не попадешь в беду, если выпустишь всех зверей? — Тролль был стар и Весс не была уверена, что он сумеет быстро двигаться.

Аристаркус усмехнулся:

— Заточение здорово сблизило нас. Разве что саламандра немного грубовата.

Вставив нож. Весс сбросила запор, который Аристаркус быстро подхватил и спрятал в соломе. Сконфуженный, он улыбнулся Весс.

— В это трудное время я порой теряю самообладание.

Протянув руку сквозь решетку. Весс сжала его лапу. Невдалеке от шатра пегие кони катили повозку с Сэтаном, и Весс слышала нервный голос Бучела Мейна. Аристаркус бросил взгляд в сторону летуна.

— Как хорошо, что вы появились, — заметил он. — Я убедил Сэтана пойти на контакт с ними, пусть даже на некоторое время, но это для него нелегко. Однажды они разозлились так, что позабыли о его ценности.

Весс кивнула, вспомнив шрамы от ударов бича.

Повозка в сопровождении лучников двинулась вперед.

— Мне нужно бежать, — извинилась Весс.

— Желаю удачи.

Девушка подошла к шатру так близко, насколько смогла. Не в силах попасть внутрь, по голосу толпы Весс понимала, что происходит внутри. Форейтор выехал на арену и остановил повозку. Кто-то, зайдя со спины, чтобы не попасть ненароком под удар когтей, снял оковы. А потом…

Донесся непроизвольный вздох толпы, когда Сэтан расправил крылья и взмыл в небо.

Над ее головой мелькнула тень Эйри. Весс сбросила плащ и замахала рукой. Эйри приземлилась прямо на крышу шапито.

Выхватив нож. Весс принялась перерезать канат, лезвие было острым, так что веревка подавалась легко. Перебежав ко второму канату. Весс по доносящимся голосам поняла, что люди внутри заметили нечто неладное. Кварц и Чан не теряли времени даром. В несколько ударов Весс справилась со вторым канатом. Шатер начал оседать. Сверху донесся звук рвущейся материи: это Эйри рвала когтями купол. Весс быстро перерезала третий канат, затем четвертый. Порывом ветра ткань сначала поднялась, а затем грузно осела, напоминая спущенный парус. Изнутри донесся крик Бучела Мейна: «Веревки! Держите веревки, они падают!»

Тент рухнул сразу с трех сторон и из-под шатра послышались крики, перешедшие в вопли, первые зрители стали выбираться наружу. Нескольким сразу удалось выскочить на улицу, но большая часть отчаянно толкалась в узком проходе. Раздался рев испуганных лошадей, а людское смятение переросло в панику. Пегие жеребцы рванулись сквозь толпу, отбрасывая людей, таща за собой пустую клетку, бросаемую из стороны в сторону. Дворцовая стража ринулась следом, бросившись наперерез людскому потоку в поисках Принца.

Весс повернулась, чтобы присоединиться к Кварц и Чану, но замерла от ужаса. В тени позади упавшего шатра показался Бучел Мейн схвативший брошенный кем-то лук. Не обращая внимания на суматоху, он наложил на тетиву стрелу со стальным наконечником, целясь в небо-Весс ринулась к нему и сбила с ног. Тетива взвизгнула, и стрела, изменив направление, зарылась в складках шатра.

Побагровевший от ярости Бучел Мейн вскочил на ноги.

— Ты, ты, маленькая сучка! — он набросился на Весс и ударил девушку по лицу. — Из ненависти ты лишила меня всего!

Ударом кулака Бучел поверг ее на землю. Теперь он уже не смеялся. Полуослепшая, Весс пыталась отползти, но тот ногой ударил ее по раненым ребрам. Раздался хруст костей. Весс схватилась за нож, но тот был слишком остро заточен и застрял в ножнах. Весс едва могла дышать и почти ничего не видела. Бучел Мейн ударил ее снова.

— На этот раз, сучка, тебе не уйти! — он дал ей возможность привстать на колени. — Только попытайся убежать!

Весс бросилась ему под ноги, яростью превозмогая боль. С криком, не ожидавший нападения, Бучел шмякнулся на землю. Когда он поднялся, в руке Весс уже блистал кинжал. Она ударила его в живот, в голову, в сердце.

Весс знала, как убивать, но ни разу в жизни ей не приходилось поднимать руку на человеческое существо. Порой ее одежда бывала забрызгана звериной кровью, но никогда человеческой. От ее руки гибли звери и птицы, но лишь те, кто не ведал, что такое смерть.

Обливаясь кровью, в предсмертных попытках отвести от груди кинжал, Бучел упал на колени, перевернулся и неподвижно растянулся на земле.

Весс услышала крики испуганных лошадей и людскую ругань, поспешно обтирая клинок. Завыл голодный волчонок.

Шатер озарился волшебным огнем.

«Боже, почему это не свечи, — взмолилась в глубине души Весс. — Их пламя сожжет тебя, а только этого ты и заслуживаешь».

К ее удивлению, свет начал меркнуть, нигде не было видно и следа огня.

Утерев слезы. Весс посмотрела на небо.

Двое свободных людей парили там.

Теперь…

Ни Кварц, ни Чана нигде не было видно. По пути Весс встречались самые разные люди: танцовщицы в ярких костюмах, сражающиеся друг с другом жители города, все новые и новые стражники, спешившие на выручку властелину. Шипя от страха, мимо проползла саламандра.

Сзади послышался перестук копыт, и Весс испуганно повернулась, боясь оказаться на пути. Рядом показался пегий жеребец с бешеным глазом, один из тех, что тащил повозку с Сэтаном. Почувствовав запах крови, жеребец всхрапнул и встал на дыбы. Весс схватила его за поводья. Лошадь рванулась и сбила ее с ног. От боли Весс едва не лишилась чувств.

— Садись в седло! — прокричал Аристаркус. — Ты не сможешь управлять им с земли.

— Я не знаю как… — Весс замолкла, не в силах говорить.

— Хватайся за гриву! Прыгай! Удерживайся коленями.

Весс последовала его совету и очутилась верхом на жеребце, едва не свалившись с другой стороны. Девушка сжала ноги, и жеребец прыгнул вперед. Поводья свисали с одной стороны и Весс поняла, что так не должно быть. Едва она взялась за них, как жеребец поскакал по кругу, едва не выбросив ее из седла. Аристаркус на своем жеребце поймал того за гриву. Животное остановилось, дрожа и раздувая ноздри. В страхе Весс прижалась к холке. Сломанные ребра болели так, что она едва не лишилась сознания.

Наклонившись вперед, Аристаркус нежно подул на ноздри жеребца и сказал ему что-то настолько тихо, что Весс не расслышала слов. Медленно, плавно тролль расправил вожжи. Жеребец наконец успокоился и прянул ушами.

— Не прижимайся так сильно, фреджоджан, — заметил тролль Весс. — Хорошая лошадка, только немного испуганная.

— Мне нужно найти друзей, — сказала Весс.

— Где вы должны встретиться?

Тихий голос Аристаркуса помог ей собраться с силами.

— Там, — махнула Весс рукой к затемненной части шатра. По-прежнему придерживая ее лошадь, Аристаркус поехал вперед. Лошади осторожно переступали через разбитую утварь и валявшиеся куски материи.

Из-за рухнувшего шапито выбежали Кварц и Чан. Кварц смеялась. Среди всеобщего смятения и толчеи она заметила подругу, тронула Чана за плечо и они поспешили к Весс.

— Ты видела, как они летят? — закричала Кварц на бегу. — Даже орлам за ними не угнаться!

— Надеюсь, что орлам тоже, — сухо заметил Аристаркус. — Ты, большая,

— кивнул он Кварц, — прыгай в седло позади меня, а мужчина пусть сядет за Весс.

Они быстро заняли места. Кварц дала лошади шенкелей, жеребец рванулся вперед, но Аристаркус придержал поводья.

— Помедленнее, дети, — заметил тролль. — Медленно, и в темноте нас никто не заметит.

На удивление Весс, тролль оказался прав.

В городе путешественники спешились, и Кварц спрятала Аристаркуса под складками широкого плаща. Сзади по-прежнему слышался гул, но на путников никто не обращал внимания. Оставшаяся в седле Весс крепко вцепилась в холку, чувствуя себя над землей очень неуверенно.

Чтобы уйти из Санктуария, не было нужды возвращаться в таверну, в Лабиринте им тоже нечего было делать, но друзья решили вернуться, ведь поздней осенью в горах слишком опасно без снаряжения и припасов. В боковых улочках неподалеку от «Единорога» друзья не встретили ни единой живой души. Наверняка обитатели Лабиринта, как и все остальные жители города, любили зрелища, и, без сомнения, лучшим развлечением вечера стало явление Принца из-под рухнувшего шатра. Весс с удовольствием взглянула бы сама.

Спрятав лошадей в тени под надзором Аристаркуса, они тихонько поднялись в комнату, собрали пожитки и тронулись обратно.

— Молодой господин и его дамы, добрый вечер, — послышался знакомый голос.

Весс изумленно повернулась, а Кварц схватилась за рукоять меча. Трактирщик испуганно отшатнулся от них, но быстро оправился.

— Я думал, что они жены, — ухмыльнулся тот Чану, — а теперь вижу, что это твои телохранители.

Схватив хозяина за рубашку. Кварц подняла того в воздух. Ее огромный меч с шумом покинул ножны. Никогда Весс не видела, чтобы Кварц, будь то для защиты или в гневе, обнажала его, но сейчас огромное лезвие заблестело в лунном свете.

— Я ненавижу насилие с тех пор, как вернулась с войны, — тихо заметила Кварц, — но ты очень близок к тому, чтобы заставить меня нарушить клятву. — Кварц разжала руку, и трактирщик рухнул на колени.

— Л-леди, я не имел в виду ничего плохого.

— Не называй меня так! Я не из благородных! Я женщина, которая была солдатом. Если это не заслуживает достойного обращения, то можешь не рассчитывать на снисхождение.

— Я не имел в виду ничего плохого, я не хотел вас оскорбить, женщина с севера… — взмолился хозяин, глядя в глубокие серебряные глаза Кварц. — Я прошу прощения.

В его голосе не чувствовалось небрежения, один лишь страх, и, по мнению Весс, ничего хорошего в этом не было. В этом городе ее и Кварц могут только или презирать или бояться. Другого не дано.

— Серебро на столе, — Кварц убрала меч и холодно заметила: — Мы не собираемся тебя обманывать.

Владелец таверны поспешил наверх, в комнату. Вынув из двери ключ, женщина захлопнула ее и заперла снаружи.

— Пойдем отсюда.

Выйдя на улицу, друзья разместили поклажу на лошадях, не забыв навьючить и себя. В мансарде трактирщик замолотил кулаками в дверь, а когда не сумел справиться с замком, то подбежал к окну.

— Помогите! — закричал он. — Помогите! Похитители! Бандиты! — Друзья запрыгнули в седла. — Помогите! — продолжал надрываться трактирщик. — Помогите! Пожар! Наводнение!

Аристаркус натянул поводья и тронулся с места. Жеребец Весс вскинул голову, почему-то тяжело вздохнул и с места перешел в галоп. Весс только и оставалось, что держаться за холку, не в силах совладать с бегущим метеором.

Выехав на окраину города, друзья вброд переправились через реку и направились к северу по тянувшейся вдоль реки дороге. Лошади были в мыле, и Аристаркус настоял на том, чтобы замедлить бег и дать им отдышаться. Весс была с ним согласна, да и никаких преследователей из города видно не было. Она осмотрела небо, но там тоже не было ни души.

Несмотря на то, что впереди, лежал долгий путь, друзья ехали шагом, порой ведя коней на поводу. Каждый шаг отдавался в ребрах Весс, она попыталась сосредоточиться на том, чтобы прогнать боль, но для этого следовало остановиться. Сейчас это сделать было невозможно. Казалось, что ночь и дорога будут длиться целую вечность.

На рассвете путники вышли к едва заметной тропе, которую указала Весс. Прямо от тракта тропинка уводила в горы.

Над головой путников сомкнулись иссиня-черные деревья, порой полностью закрывавшие высокое небо. У Весс было чувство, словно из плена кошмаров она вернулась в знакомый и любимый мир. Она еще не ощущала себя свободной, но теперь такая возможность появилась.

— Чан?

— Здесь, дорогая.

Она взяла его за руку, а он нежно обнял ее. Весс поцеловала юношу, прижавшись к нему.

Невдалеке показалась речка.

— Нам следует остановиться и дать передохнуть лошадям, — не то предложил, не то решил Аристаркус. — Да и самим не помешает привал.

— Вон там, впереди, небольшая поляна с травой, — указала рукой Весс.

— А лошади едят траву, да?

— Действительно, едят, — улыбнулся Аристаркус.

Когда они добрались до полянки. Кварц спрыгнула с лошади, но не устояла на ногах и со смехом упала на траву. «Давненько мне не приходилось скакать», — заметила она, помогая Аристаркусу спешиться. Спрыгнув с коня. Чан тоже решил размяться, и только Весс осталась недвижимой. Она чувствовала, что смотрит на мир словно через полусферу Литанде.

Холодный рассветный воздух наполнился шуршанием крыльев. Сэтан и Эйри приземлились прямо в центре поляны и поспешили навстречу друзьям.

Весс разжала пальцы и осторожно съехала по спине жеребца. Тяжело дыша, она прижалась к его боку, не в силах двинуться. Кварц и Чан уже приветствовали прилетевших.

— Весс?

Она медленно повернулась, по-прежнему держась за гриву. Рядом стоял улыбающийся Сэтан. Весс привыкла видеть летунов стройными и гладкокожими. Сэтан же сильно исхудал, из-под кожи торчали ребра. Короткий мех был сухим и тусклым. Весс заметила, что не только спина ее друга носила следы побоев. На горле и коленях, там где крепились кандалы, виднелись темные полосы.

— Ах, Сэтан… — Весс укрылась под сенью крыл.

— Все кончено, — сказал Сэтан, целуя ее, а вокруг собрались остальные. Он нежно провел рукой по щеке Кварц и наклонился, чтобы поцеловать Чана.

— Фреджоджани… — он поглядел на друзей, но вдруг, смахнув со щеки слезу, заплакал, уткнувшись в крылья.

Друзья утешали и гладили Сэтана по крыльям и голове, пока судорожные всхлипывания не прекратились. В смущении Сэтан размазал по щекам слезы. Неподалеку стоял Аристаркус, мигая огромными зелеными глазами.

— Должно быть, ты думаешь, Аристаркус, что я ужасно глупый, глупый и слабый.

Тролль качнул головой:

— Я думаю, когда окончательно поверю, что я на свободе… — он посмотрел на Весс. — Спасибо.

Друзья уселись невдалеке от воды, чтобы отдохнуть и поговорить.

— Возможно, нас никто и не ищет, — заметила Кварц.

— Мы наблюдали за городом, пока вы не углубились в лес, — объяснила Эйри, — на дороге вдоль реки нам не попалось ни единой души.

— Должно быть, они поняли, что только другой летун мог помочь Сэтану бежать. Раз никто не видел, как мы свалили шатер…

Подойдя к ручейку. Весс сполоснула лицо и поднесла ладонь к губам. Поляна уже была залита первыми лучами утреннего солнца.

Рука по-прежнему кровоточила, и кровь мешалась с водой. Закашлявшись, Весс сплюнула, почувствовав приступ дурноты. Не прошла она и нескольких шагов, как упала на колени. Девушку вырвало.

Казалось, в желудке не осталось ничего, кроме желчи. Добравшись с громадным трудом до воды, Весс при помощи песка и воды смыла следы рвоты с лица и рук.

Поднявшись, она поймала изумленные взгляды друзей.

— Кое-кто видел нас, — с усилием сказала Весс. — Бучел Мейн. Я убила его.

— Нежданный подарок с твоей стороны, — ответил Весс Сэтан. — Теперь мне нет нужды возвращаться и убивать его самому.

Кварц пристально смотрела на Весс.

— Сэтан, прекрати, ведь она никогда никого не убивала.

— Я тоже. Но я перерезал бы ему глотку, будь у меня хоть малейшая возможность!

Весс положила руки на бедра, надеясь унять боль. Неожиданно рядом оказалась Кварц.

— Ты ранена… почему ты мне ничего не сказала?

Весс покачала головой, не в силах ответить. Кварц подхватила ее неожиданно обмякшее тело.

Проснулась Весс к полудню под высоким деревом, в кругу друзей. Неподалеку паслись лошади, а Аристаркус был занят тем, что прихорашивался, вычищая из шкурки колючки и грязь. Весс подошла к нему.

— Ты звал меня?

— Нет, — ответил он.

— Мне показалось, что я слышала… — Весс пожала плечами. — Неважно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — ребра Весс были туго перевязаны. — Кварц умело лечит.

— Нас никто не преследует. Эйри поднималась в воздух несколько минут назад.

— Хорошо. Могу я расчесать тебе спинку?

— Я был бы крайне признателен.

Весс молча взялась расчесывать мех, но делала это в полной рассеянности. Когда расческа в третий раз запуталась, Аристаркус тихонько запротестовал.

— Сестра, пожалуйста, мех, который ты пытаешься выдрать, часть моей кожи.

— Аристаркус, прости меня…

— Что-то случилось?

— Я не знаю, — ответила Весс, — я чувствую… я хочу… я… — Весс отдала гребень и выпрямилась. — Пойду немного пройдусь. Далеко не уйду.

В лесной тиши Весс стало легче, однако нечто неясное звало ее, звало к себе.

Неожиданно Весс и впрямь расслышала шелест листьев. Свернув с тропы, она затаилась и стала ждать.

Уставшая Литанде медленно брела по тропе. Весс была настолько удивлена, что когда та прошла мимо, даже не сообразила окликнуть. Через несколько шагов Литанде остановилась, глядя по сторонам.

— Вестерли? — донесся ее голос.

Весс вышла из засады:

— Как ты узнала, что я здесь?

— Я чувствовала, что ты где-то рядом… Как ты нашла меня?

— Мне показалось, что кто-то зовет меня. Это было заклинание?

— Нет. Только надежда.

— Ты выглядишь такой усталой, Литанде.

— Мне бросили перчатку и я ответила на вызов, — та кивнула.

— И ты победила…

— Да, — горько усмехнулась Литанде, — если можно назвать победой то, что я по-прежнему брожу по земле в ожидании грядущего Хаоса.

— Пойдем со мной в лагерь. Поешь и отдохнешь с нами.

— Спасибо, сестренка. Я отдохну с вами. Скажи мне, а вы нашли своего друга?

— Да. Он на свободе.

— Вы все целы и невредимы?

Весс пожала плечами, немедленно пожалев об этом.

— На этот раз я и впрямь переломала себе ребра, — желания разговаривать о других, более глубоких, страданиях у нее не было.

— А теперь… вы направляетесь домой?

— Да.

— Мне следовало бы знать, что ты найдешь Забытый Проход, — улыбнулась Литанде.

Вместе они направились к стоянке. Слегка обиженная самонадеянностью Литанде, Весс взяла ее под руку. Та не остановилась, только слегка сжала пальцы.

— Вестерли, — Литанде глянула ей прямо в лицо, и Весс остановилась, — Вестерли, может, ты вернешься со мной в Санктуарий?

Весс обомлела и содрогнулась одновременно.

— Зачем?

— Там не так уж плохо, как кажется на первый взгляд. Ты могла бы многому научиться…

— И стать чародеем?

— Это будет трудно, но — возможно. Твои способности не должны пропасть, — колебалась Литанде.

— Ты не понимаешь, — ответила Весс. — Я не хочу учиться колдовству. Я не вернулась бы в Санктуарий, будь это единственная причина.

— Это не единственная причина, — после долгой паузы сказала Литанде.

Взяв ее руку. Весс поднесла ее к губам и поцеловала ладонь. Литанде коснулась ее щеки. Весс вздрогнула.

— Литанде, я не могу вернуться в Санктуарий. Ты могла бы стать той единственной, ради которой я могла бы вернуться, но я становлюсь другой. Я уже стала другой. Я не знаю, смогу ли я стать прежней Весс, той что была раньше, но во всяком случае, постараюсь. Лучше бы я никогда не знала того, что мне пришлось узнать. Ты должна меня понять!

— Да, — ответила Литанде, — с моей стороны было нечестно просить тебя вернуться.

— Дело не в том, что я не буду больше любить тебя в этом случае, — продолжила Весс, и Литанде внимательно взглянула на нее. Набрав в грудь побольше воздуха. Весс заговорила снова: — Мои чувства к тебе изменятся вместе со мной. Любовь исчезнет, уступив место… потребности, зависимости и ревности.

Литанде тяжело опустилась на поваленное дерево, уставившись себе под ноги. Обойдя волшебницу. Весс наклонилась и убрала со лба упавшую прядь волос.

— Литанде…

— Да, сестренка, — прошептала та, словно не в силах говорить в полный голос.

— У тебя здесь есть важные дела, — как объяснить ей иначе, лихорадочно думала Весс. Она только рассмеется в ответ на мою просьбу и объяснит, насколько она нелепа. — А Каймас, мой родной очаг, покажется тебе унылым… — Весс замолкла, пораженная своими сомнениями и страхом. — Пойдем со мной, Литанде, — неожиданно сорвалось с ее губ. — Мы вернемся домой вместе.

С непроницаемым лицом Литанде бросила взгляд на Весс:

— Ты сказала то, что сказала…

— Там так прекрасно, Литанде, там царит мир. Половина моей семьи тебе уже знакома, уверена, что понравятся и остальные! Ты говорила, что тебе есть чему поучиться у нас.

— Любви?

У Весс перехватило дыхание. Подавшись вперед, она поцеловала Литанде сначала быстро, а затем медленно, так, словно ей хотелось этого с первых минут их встречи.

Весс отступила на шаг.

— Да, — ответила она. — Я вынуждена была солгать в Санктуарии, но сейчас нас там больше нет. Я больше никогда там не появлюсь и мне не придется лгать более.

— А если мне понадобится уйти…

Весс улыбнулась:

— Я могу попытаться убедить тебя остаться, — она коснулась волос волшебницы, — но не стану пытаться удержать тебя. Ты пробудешь с нами столько, сколько захочешь и всякий раз, когда тебе захочется вернуться, знай, что в Каймасе у тебя есть свой дом.

— Не в твоем решении я сомневаюсь, сестренка, а в своем собственном. В собственной силе. Мне кажется, что попав хотя бы ненадолго к вам домой, мне больше не захочется уходить.

— Я не могу предвидеть будущее, — ответила Весс и улыбнулась сама себе, ведь она говорила с чародейкой. — Думаю, ты на это способна.

Литанде не ответила.

— Все, что я знаю, — добавила Весс, — так это то, что любой поступок любого человека может причинить боль. Себе ли, другому ли. Но нельзя ничего не делать, — она поднялась на ноги. — Пойдем. Пойдем, отдохнем с моими друзьями, а затем тронемся в путь.

Литанде встала:

— Ты слишком многого не знаешь обо мне, сестренка. И слишком многое из этого может причинить тебе боль.

Весс закрыла глаза, мысленно загадывая желание, точно ребенок, увидевший падающую звезду. Она снова открыла глаза.

— Я отправлюсь с вами. Пусть и ненадолго, — Литанде улыбнулась.

Взявшись за руки, Литанде и Весс пустились в путь по тропинке навстречу остальным.