Тёмный единорог

Глава 1

Линнель сняла с крючка у двери деревянное ведро и вышла на крыльцо навстречу новому дню. Солнце лениво поднималось из-за горизонта, окрашивая рассветное небо в оранжевый, точь-в-точь как цветы ястребинки. Бросив пригоршню семян в клетку своей маленькой птичке, девочка обернулась и, любуясь прекрасным горным пейзажем, вдохнула полной грудью прохладный утренний воздух. Над просторами, словно огромный гигант, возвышалась гора Опакус, чья вершина, независимо от погоды, неизменно скрывалась за пеленой густых облаков. По обе стороны от исполина теснились горы поменьше, которые в народе называли не иначе как Стражники.

Дом Линнель располагался прямо напротив каменного гиганта, внизу, на пологом склоне Серой горы, которая, надо сказать, совершенно не оправдывала своё название. На фоне ярких красок неба отчётливо выделялась тёмная густая зелень сосен, а луга застилала сочная высокая трава. Зелёная гора – вот как стоило бы назвать эти места!

Но, судя по всему, тот, кто давным-давно дал название горе, жил в Эссендоре и видел лишь её противоположную сторону, где, как говорили, не было ничего, кроме серых камней. Что ж, им в столице королевства, виднее. Линнель же никогда не огибала гору, на которой прожила всю свою жизнь. Для этого просто не было причин. Кроме того, за неимением туннеля, подобное путешествие заняло бы несколько дней, и отец девочки поговаривал, что на такое может решиться либо храбрец, либо глупец.

Всего в нескольких верстах вниз по склону располагалась горная деревня Арвел, но дом Линнель едва ли к ней относился. У них было что-то вроде своей деревушки из маленьких полуразрушенных фермерских домиков, сгрудившихся вместе на отшибе. Людей здесь было немного, но всё же, несмотря на ранний час, девочка встретила по пути к коровникам по меньшей мере трёх человек.

Старый батрак по имени Пит как раз сгребал сено, когда она проходила мимо. Бросив своё занятие, он поприветствовал соседку вежливым кивком:

– Доброе утро, Линнель! Отличная причёска!

Девочка смущённо коснулась своих волос, заплетённых в косу вокруг головы:

– Доброе утро, Пит! Спасибо!

Затем ей повстречалась мадам Лаванда, которая сидела на веранде в кресле-качалке, укрыв ноги вязаным одеялом.

– Доброго вам утречка, госпожа Линнель. Как красиво вы убрали сегодня волосы!

– Благодарю вас, мадам Лаванда!

Когда же девочка поравнялась с амбаром, из-за телеги с сеном выскочил малыш Йохан и заставил её вздрогнуть, громко завопив:

– Бу!

– Ну-ка скройся, бесёнок! – прикрикнула она, прогоняя негодника.

Добравшись до коровника, Линнель с радостью укрылась в нём от постороннего внимания. Здесь было темно, тепло, пахло навозом, сеном и коровами. Кому-то такой аромат мог бы показаться неприятным, но она привыкла к нему с раннего детства. Отыскав среди животных Нетти, свою любимую корову, девочка повела её в доильное стойло. Та весело затопала вперёд и, оказавшись на месте, принялась с аппетитом жевать зерно в яслях. Линнель же придвинула поближе низенький табурет, отёрла Нетти и приступила к делу.

Тёплое молоко брызнуло в ведро, повинуясь привычным движениям её пальцев. Девочка тяжело вздохнула. Ей бы очень хотелось причёсываться и заплетать волосы так, как душе угодно, не становясь при этом всеобщим предметом для обсуждения и не привлекая любопытных взглядов.

Линнель прожила в этом захолустье всю свою жизнь, и, к её огромной печали, за все эти годы в деревушке ничего не изменилось. Каждый день её отец работал в поле, ухаживал за животными и готовил еду для продажи на рынке. А она каждый день помогала ему по хозяйству и каждое своё утро проводила за учебниками.

Нетти, должно быть, уловила настроение хозяйки и нервно топнула копытом. Ожидающие своей очереди бурёнки протяжно замычали. Доить недовольных коров – задача не из простых, и, желая их успокоить, Линнель стала петь. Мелодичный голос эхом разливался по амбару, и животные притихли, наслаждаясь его нежными звуками. Она пела свою любимую песню, которую отец написал когда-то давно для её матери. А потом, когда родилась Линнель, мама убаюкивала её этой колыбельной:

Девочка снова вздохнула. Она никогда не видела ни бриллиантов, ни сапфиров, но ей очень хотелось бы. Она закрыла глаза и представила себя в платье из серебряной парчи, расшитой мелким, нежно сверкающим жемчугом. Она мечтала о роскоши, о служанках, исполняющих любую её просьбу, и о том, чтобы те каждый день укладывали её волосы в новую модную причёску. Но вокруг были лишь коровы, для которых Линнель пела колыбельную:

Линнель любила эту песню за прекрасные картины, которые та рисовала в её воображении: заснеженные горные вершины, глубокие спокойные воды бирюзовых озёр и вздымающиеся от ветра паруса галеонов, бороздящих бесконечные просторы морей. Она мечтала о свободе, о путешествиях и далёких странах, но, увы, мечтам этим не суждено было исполниться. Её детство подходило к концу, и всего через пару лет девочке предстояло приступить к ежедневной изнуряющей работе на ферме. Отец старел, и с каждым новым днём ему становилось всё тяжелее обеспечивать их существование. Будучи единственным ребёнком в семье, Линнель всегда понимала, что ей не с кем разделить ответственность за спокойную старость отца, а значит, всё её будущее было неразрывно связано с этой захудалой деревушкой на склоне горы.

Послышались шаги, и на пороге амбара появился отец Линнель, словно вызванный её размышлениями. Он прислонился к дверному косяку, наслаждаясь переливистыми звуками песни, и мгновение спустя тонкий нежный голос его дочери слился с его глубоким баритоном:

На последних нотах песни девочке показалось, что глаза отца заблестели от навернувшихся на них слёз. Наверное, он вспомнил о её матери, которая умерла, когда Линнель была совсем ещё крошкой.

– Ты так красиво поёшь… Даже лучше, чем она, – тихо произнёс мужчина. – Твой голос – настоящий дар.

Девочка грустно улыбнулась, она часто слышала от отца эти слова. Но что толку от красивого пения, если его слушают лишь коровы в крошечной деревеньке, о которой не знает никто, кроме местных жителей?..

– Она была моим бриллиантом. А ты, Линнель, – мой сапфир. Для меня в целом мире нет ничего дороже.

Девочка поднялась с табурета и обняла отца. Его сентиментальность всегда казалась ей глупой. С другой стороны, сложно было бы найти более удачный момент для её просьбы:

– Можно мне прогуляться в лесу или в лугах? После того, как закончу все дела на ферме, разумеется.

– А как же учёба?

– Я возьму с собой учебники. Такой чудесный день, преступлением было бы сидеть взаперти.

– Хорошо, Линнель, я разрешаю. Ты так много мне помогаешь, что немного развеяться не повредит. Даже не знаю, что бы я без тебя делал. Только не уходи слишком далеко, возвращайся к обеду и не разговаривай с незнакомцами.

Напутствие отца вызвало у девочки смех. Шанс встретить в этих местах незнакомца был настолько ничтожно мал, что, случись это, она определённо не смогла бы с ним заговорить, так как онемела бы от удивления.

Линнель предпочла тенистый покров леса благоухающему лугу. День обещал быть жарким, а на занятиях куда проще сосредоточиться без слепящих солнечных лучей, отражающихся от белой бумаги учебников. К тому же прогулка была не единственной её целью: кое-что ещё давно возбуждало любопытство девочки. В ближайшей деревне поговаривали о появлении в их краях Полуночного единорога из Эссендора, легендарного зверя, защищавшего народ королевства от бед. Линнель, конечно, сомневалась, что тот решил бы посетить Арвел, не говоря уже о том, чтобы подняться выше в горы, к их деревушке, но всё же шанс встретить его в лесной глуши был куда выше, чем на открытых луговых просторах.

Усевшись поудобнее на большой пень, девочка достала из сумки стопку книг и распахнула первую из них. История. Этот предмет не входил в список её любимых дисциплин, как, по правде говоря, и все остальные. Единственным исключением была музыка. Нотная грамота открывала дорогу к тому, чтобы научиться придумывать, записывать и воспроизводить мелодии, в то время как другие предметы казались Линнель пустой тратой времени. История и арифметика не помогали ей ни развивать свой талант, ни доить коров. Девочка безразлично перелистывала новую главу. В ней говорилось что-то о королях и королевах, до которых ей не было совершенно никакого дела. Бегло просматривая одну страницу за другой, Линнель останавливала взгляд лишь на иллюстрациях. На них августейшие особы изображались в изысканных одеяниях из бархата и шёлка.

Девочка даже не надеялась когда-нибудь встретить её величество, хоть их с отцом скромное жилище и находилось меньше, чем в сотне вёрст от замка, где восседала королева Одри. Она была самой любимой и почитаемой из всех правителей королевства, в отличие от её предшественника и по совместительству дяди, короля Зелоса. Ходили слухи, что тот убил свою родную сестру, её мужа и их новорождённых дочерей-близнецов, чтобы занять престол. Но девочек удалось спасти, они вернулись в Эссендор и заявили о своих правах, свергнув дядю-тирана. Так королева Одри и взошла на трон. Вдохновлённая этой историей, Линнель иногда воображала себя потерянной принцессой. Как хорошо было бы вдруг узнать, что она тоже королевских кровей. Тогда она получила бы всё, о чём так отчаянно мечтала: большой замок, прекрасные сады, в которых можно играть, вкусную еду и элегантную одежду. Она могла бы вплетать в косу жемчуга и расчёсывать локоны золотыми гребнями.

Девочка легонько провела пальцем по изящному цветочному узору на одном из платьев. Он был просто бесподобен. Затем она мельком взглянула на текст, где перечислялись достижения великих монархов прошлого. От скучных дат и заковыристых названий сражений клонило в сон. У Линнель никак не получалось сосредоточиться, и она опустила книгу на колени.

Теперь скучающий взгляд девочки привлекли рассыпанные среди травы разноцветные пятна цветов: здесь росли и чистотел, и одуванчики, и весёлые крупные колокольчики. В деревне их считали обычными сорняками, но Линнель любила эти цветы: ей казалось, что их яркие лепестки подчёркивают красоту тенистого леса, оживляя его, как украшения с самоцветами оживляют элегантный сдержанный наряд. Если ей не суждено когда-нибудь увидеть настоящие драгоценности, что ж, она обойдётся и этими. Девочка потянулась к растущему поодаль одуванчику, и книга соскользнула с её колен на землю, где так и осталась, а её хозяйка уже один за другим срывала длинные зелёные стебли. Сплетая между собой жёлтые и белые цветы, она всё время оглядывалась, чтобы решить, какое ещё растение добавить в венок. В голове вновь завертелась мелодия из прошлого, и Линнель, повинуясь ей, запела:

В лесу её голос звучал совсем иначе, нежели в гулкой тишине амбара. Песня срывалась с её губ и сливалась с многообразием звуков природы: с щебетанием птиц, с шелестом листьев, которыми играл лёгкий тёплый ветерок, и с размеренным жужжанием насекомых.

Девочка сплела концы своей цветочной цепи:

Словно диадему, она торжественно надела на голову венок и почувствовала себя настоящей королевой. Жёлтые цветы изумительно подчёркивали золотистые блики её волос. Затем Линнель грациозно подняла руки над головой и принялась медленно танцевать, воображая, что выступает на сцене огромного театра:

Вдруг до слуха девочки донеслась отдалённая мелодия, и она замолчала, охваченная странным ощущением, будто лес поёт ей в ответ.

Прислушиваясь, Линнель вглядывалась в густой подлесок. Из-за деревьев доносилась едва различимая музыка. Неужели кто-то подпевает ей? Мелодия казалась неземной и волшебной. Может, это единорог? Интересно, единороги вообще умеют петь? Девочка направилась в сторону таинственного исполнителя и, подойдя поближе, поняла, что чарующие звуки, судя по всему, исходили из какого-то духового инструмента. Кто-то будто аккомпанировал ей, и, дождавшись нужного момента, она пропела следующую строчку:

Её голос слился с музыкой: это определённо был тот же мотив. Но как подобное могло случиться? Ведь песню написал её отец, и никто, кроме их семьи, её не знал. Линнель медленно пробиралась сквозь кустарник навстречу мелодии, подпевая ей на ходу. Ещё несколько шагов, и она смогла наконец понять, какой инструмент издавал эти нежные, переливистые звуки. Это была свирель. Раздвинув ветви очередного куста, девочка наконец увидела своего аккомпаниатора.

Внешность музыканта ничуть не уступала по красоте его мелодии. Он был молод, худощав, а его загорелая кожа напоминала цветом скорлупу грецкого ореха. Судя по его костюму, юноша пришёл издалека. Его тёмно-русые кудри выбивались из-под красной альпийской шляпы, которая отлично дополняла полосатый лоскутный камзол.

Играя на свирели, паренёк пританцовывал, ловко переступая с одной ноги на другую. Он стоял спиной к кусту, за которым пряталась Линнель, и ей лишь мельком удавалось разглядеть острые черты его лица, в которых читалось нечто неуловимо сказочное, словно он был потомком фей. Но затем музыкант обернулся, и перед дочерью фермера предстал юноша.

Самый обыкновенный юноша.

Пробравшись сквозь зелёную листву, девочка вышла из своего укрытия. Незнакомец поймал её взгляд, но продолжил играть. Линнель сперва растерялась, но затем решила, что в данной ситуации единственное, что ей остаётся делать, – это петь. Когда наконец прозвучали последние строки и смолкла музыка, юноша опустил свирель, улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и приветливо произнёс:

– Ты прекрасно поёшь.

Девочка улыбнулась в ответ:

– А ты прекрасно играешь. Скажи, откуда ты знаешь мою песню?

– Я могу сыграть что угодно, даже то, что услышал впервые.

Незнакомец поднёс свирель к губам, и из неё полилась быстрая весёлая мелодия, такая задорная, что Линнель не удержалась и принялась постукивать в такт ногой. Когда же музыкант закончил играть, она восторженно захлопала в ладоши. Затем повисла неловкая тишина, и они какое-то время молча смотрели друг на друга, пока девочка наконец не решилась заговорить:

– Меня, кстати, зовут Линнель. Я живу в маленькой деревеньке, вон там, – и она застенчиво указала рукой в сторону своего дома, скрытого за густой листвой.

Парнишка снял шляпу и отвесил низкий поклон:

– А я Сандер. Рад нашему знакомству, – затем он, прищурившись, изучил едва различимые из леса очертания домиков на горном склоне и озадаченно покачал головой: – Я бы точно не стал тут жить.

Щёки Линнель запылали, и она слегка обиженно выпалила:

– Всего в паре миль отсюда есть большая деревня. Здесь не такая глушь, как может показаться на первый взгляд.

– И всё же местечко довольно сонное…

Девочка открыла было рот, чтобы как-то защитить дорогие сердцу места, но так и не придумала, что ответить. Незнакомец сказал правду и даже слегка её смягчил. Деревенька была не просто сонной, она была мертвецки тихой.

– А сам-то ты где живёшь?

– Сразу и везде, и нигде. Сегодня мой дом – этот лес. А вчера им были горы. Я иду туда, куда захочу, и живу так, как мне заблагорассудится. Всё, что мне нужно от жизни, – это приключения.

Линнель задумалась. Приключения… От одного только звука этого слова у неё внутри словно что-то перевернулось.

– И какие приключения?

– Да любые. Совсем недавно, к примеру, я жил на самодельном плоту, дрейфующем вниз по реке. Когда его выносило на берег, я сходил с него и изучал новые места. Но если этого не происходило, я просто плыл по течению день за днём, ничего не предпринимая.

День за днём плыть по течению… Эта фраза на удивление точно описывала всю жизнь дочери фермера с её неизменной последовательностью скучных дел.

– Неужели твои родители не возражают, чтобы ты так жил?

– Не знаю, я никогда их об этом не спрашивал. – Сандер нагнулся и поднял с земли большого блестящего жука. Тот стал ловко взбираться вверх по его руке. Юноша рассмеялся, переложил насекомое в другую руку, а затем вернул его обратно на землю, и оно скрылось под опавшей листвой. – Скорее кто-то приручит этого жука, чем я прекращу свои странствия. Я не представляю своей жизни без них.

Линнель же наоборот не могла себе представить, как можно жить настолько беззаботно:

– Но на что ты живёшь? Где берёшь пропитание и одежду?

– Иногда я играю на свирели в тавернах или на городских праздниках. Если кинут в шляпу пару монет, чувствую себя богачом. А ещё люди порой платят, чтобы послушать мои истории о горах, лесах и о чудесах, которые я видел: о феях, драконах и летающих волках…

Девочка с трудом могла поверить своим ушам. За время своего путешествия Сандер видел больше, чем ей удастся увидеть за всю свою жизнь. Он делал лишь то, что захочет сам, не заботясь о чужих желаниях и нуждах. Хотелось бы и ей быть настолько свободной!

– Ты придумываешь все эти истории о чудесах?

– Нет. Все мои истории совершенно правдивы. Знаешь, кого я встретил совсем недавно? Полуночный единорог Эссендора бродит неподалёку, его легко увидеть, если знать, где искать…

– Ты что, правда видел Полуночного единорога? – ахнула Линнель.

– Да. Мне посчастливилось наблюдать, как он танцует в лунном свете, причём не раз. Но Полуночный единорог – не самое поразительное существо из тех, что я встречал. Что вообще умеет эта рогатая лошадь? Спасает людей из рек? Защищает овец от волков? Даже мы с тобой на это способны. Поверь, его силы – ничто в сравнении с могуществом Величайшего единорога.

– Величайшего?..

– Да. Я не знаю ни одного зверя, который мог бы сравниться с ним по силе. После всех зрелищ, что я видел во время своих странствий, меня сложно уже чем-то удивить. Но от одного вида Величайшего единорога у меня захватывает дух.

– Почему тогда люди не знают о нём? Я прежде не слышала ни об этом единороге, ни о его подвигах.

– Он прячется в замке, что среди облаков. Чтобы найти его, нужно быть настоящим смельчаком.

– И как выглядит Величайший единорог? – завороженно прошептала Линнель.

Сандер понизил голос и продолжил так же тихо, как говорила его собеседница:

– Он белый. Точнее нет, не белый… Просто невероятно воздушный и чистый. А ещё он прозрачный.

– Как бриллиант?

Юноша улыбнулся:

– Да, как бриллиант. Но только совсем не твёрдый. Он сильный, мускулистый, но при этом невероятно мягкий. Его великолепная пышная грива переливается золотом. А ещё у него есть волшебный дар.

– Дар?..

– О, да. – Сандер вновь поднёс к губам свою свирель, и лес наполнился нежной, невероятно красивой музыкой.

Но она не радовала слух Линнель, которой не терпелось побольше узнать об этом невероятном единороге. О Величайшем единороге. Она еле дождалась конца песни и сразу же задала свой вопрос, надеясь опередить юношу, пока он снова не начал играть:

– Так что у него за дар?

Музыкант хитро улыбнулся:

– Он может исполнить любое желание человека. Если, конечно, захочет.

Любое желание… В голове девочки промелькнуло всё то, о чём она так отчаянно мечтала все эти годы: путешествия, изысканные драгоценности, элегантная одежда… И безграничная свобода.

– Что бы ты у него попросила, Линнель? – поинтересовался Сандер. Но та лишь пожала плечами. Ей не хотелось рассказывать о свои мечтах едва знакомому человеку. К тому же она боялась показаться глупой. Юноша наиграл пару нот. Это была её песня:

Затем он отложил инструмент и проницательно заглянул ей в глаза:

– Что бы ты попросила? Бриллиантовое колье на твою шею? Красивый наряд? Только представь! Тогда весь мир будет у твоих ног. Ты сможешь путешествовать из одного замка в другой и петь для августейших особ. Они щедро заплатят тебе, и тогда ты сможешь купить ещё больше драгоценностей и нарядов.

Линнель кивнула, обескураженная тем, насколько легко юноша угадал её мечты:

– Я не могу даже представить ничего прекрасней такой жизни…

– Так проживи её. Что тебе мешает? Если ты чего-то хочешь, нужно это получить.

– Но каким образом? Разве это возможно?

– Можно добиться этого своими силами. Но проще всего попросить об этом единорога.

– Но как это сделать?

Сандер провёл рукой по высокой сочной траве:

– Я могу показать тебе, где его найти. И тогда он исполнит твоё желание. Вот только тебе придётся дать ему кое-что взамен.

Кое-что взамен. Вот где подвох. Увы, у Линнель совершенно ничего не было. Ни денег, ни ценных вещей.

– А что единорог обычно берёт взамен? – печально спросила она.

Сандер утомлённо вздохнул:

– Боже, неужели ты одна из этих?

Лицо девочки приобрело выражение крайней степени непонимания:

– Из каких таких «этих»?..

– Одна из тех людей, что постоянно задают вопросы. Почему? Каким образом? А потом опять – почему? Как будто пытаетесь самих себя отговорить от того, что вы действительно хотите. Так ничего не выйдет. Если желаешь чего-то по-настоящему сильно, нужно крепко хвататься за любую возможность, отбросив все сомнения и вопросы.

Линнель попыталась представить, как сложится её жизнь, если она для разнообразия подумает о себе и о своих собственных желаниях. Что её ждёт в таком случае? Успех. И тогда отец наймёт себе кого-нибудь для помощи на ферме. А может, хозяйство и вовсе больше ему не понадобится: она сможет обеспечить ему достойную жизнь. Так почему бы не пойти к единорогу и не попросить того исполнить её желание? Эта мысль принесла такое облегчение, что девочка громко рассмеялась, прежде чем спросить:

– Ты можешь отвести меня к нему?

– Возможно, но я удивлюсь, если ты действительно на это решишься. В своих путешествиях я встречаю совершенно разных людей и по своему опыту могу сказать, что очень немногие способны рискнуть, переступить через свой порог и отправиться вдаль от родных мест. Насколько мне известно, я единственный, кто когда-либо видел Величайшего единорога.

– Я не такая, как все, – серьёзно произнесла Линнель. – Я очень хочу встретиться с ним. Пожалуйста, отведи меня.

Сандер довольно ухмыльнулся:

– Ладно, тем более что это не очень-то далеко, – он поднял с земли свою дорожную сумку, отряхнулся и неспешно зашагал мимо раскидистых деревьев. – Нам сюда.

Сердце девочки заколотилось так сильно, словно готово было вырваться из груди. Неужели он решил отправиться в путь прямо сейчас?

– Я не могу уйти, не предупредив отца…

– Что ж, очень жаль, – пожал плечами Сандер, продолжая углубляться в лес.

Неужели он действительно уйдёт? Ведь не мог же он на полном серьёзе решить, что она просто пойдёт с ним, никому ничего не сказав?

– Это займёт всего пару минут. И ты можешь пойти вместе со мной… – крикнула Линнель ему вслед, представляя, какое лицо будет у мадам Лаванды, когда она пройдёт мимо её дома бок о бок с этим колоритным незнакомцем.

Юноша остановился, повернулся к дочери фермера и тяжело вздохнул:

– Несколько минут легко превратятся в несколько часов. Готов поспорить, что отец не разрешит тебе уйти, вы начнёте ссориться, потом ты обидишься, забаррикадируешься в своей спальне и в итоге так никуда и не пойдёшь. Но я всё понимаю. Некоторые просто не созданы для приключений. Что ж, на этом я откланиваюсь.

Сандер кивнул и продолжил свой путь, а Линнель молча смотрела ему вслед, поражённая его нетерпением. Она не могла, да и не должна была следовать в лес за незнакомцем, повинуясь его прихоти. В конце концов, что подумает отец, когда она не вернётся домой к обеду, как обещала? А парнишка тем временем достал свирель и стал на ходу наигрывать тоскливую заунывную мелодию. И чем тише она становилась, удаляясь вслед за ним в чащу, тем сильнее росла паника в душе девочки. Что, если она упустила свой единственный в жизни шанс пережить настоящее приключение? Она будет сожалеть об этом вечно. К тому же, если единорог исполнит её желание, отец не станет сердиться, ведь ему больше никогда не придётся работать. А если что-то пойдёт не так, она в любой момент сможет вернуться домой. Сандер ведь сказал, что это совсем недалеко.

– Подожди меня! – закричала Линнель и бросилась за музыкантом так стремительно, что её жёлтая цветочная диадема соскользнула с головы и упала на землю.