Смерть для бессмертных

Глава 1. Корона в городе

Сир Хагри Генде служил Императорскому престолу уже более тридцати лет. Еще мальчишкой он стал оруженосцем одного из известнейших по тем временам рыцаря. А когда стал готов, да еще и проявил во время боя не дюжую долю храбрости и мастерства, Император лично возвел его в рыцари.

Он оставался верен Императору и тогда, когда к власти формально пришла его молодая жена со своим любовником. Хагри пытался вразумить Императора, но все попытки оказывались тщетным. А когда проклятие, наконец, было снято и его правитель вернул свой былой рассудок, он первым бросился в подвалы, чтобы лично казнить и лживую правительницу, и ее колдуна-визиря. К сожалению, его кто-то опередил — кардинал был уже мертв.

Иссохший, он напоминал давно сгнивший старческий труп, а не молодого красавца. А прямо рядом с ним располагалась гора черного пепла. И Генде даже вздрогнул, когда внутри этой горки нечто зашевелилось. Рефлекторно он занес клинок для удара, но смог остановиться. Ибо понял, что там, под пеплом…

Как жаль, что он понял, а не нанес удар вслепую…

— Приближаемся, сир! — раздался голос одного из сопровождавших его экипаж рыцарей. Их было трое. Сам Хагри был четвертым и дремал в своей карете, вспоминая события десятилетней давности. Теперь он отдергивает шторку и смотрит в окно на стены города Айронхолла. Он был здесь лет двадцать назад. И тогда город не имел и трети того величия и той красы, что представлял из себя сейчас. Сир Генде раскрыв рот принялся рассматривать идеально вычищенные улицы и блестящие крыши, сверкающие окна и улыбающихся жителей, напоминающих скорее прислугу в замке, нежели грязных, дурно пахнущих смердов.

— Седьмое пекло, — шепчет Хагри, продолжая удивляться столь резкому преображению давно забытого града. Теперь ему стало понятно, почему про Айронхолл говорили в столице все чаще и чаще, и почему все больше торговцев предпочитали связывать свои торговые пути именно с этим городом. Однажды один из них смел произнести, что Айронхоллу подобает быть столицей, а не тому засранному городку, который является ею сейчас. Хагри выбил из ублюдка всю дурь, отрезал ему язык кинжалом, который всегда держал за поясом, и бросил гнить в темнице.

А теперь ему и самому казалось, что этот город больше подходит Императору, чем Голденхэйвен. Мысленно Хагри занес в список один маленький пунктик: «Встретиться с лордом Айронхолла, чтобы обсудить возможность его переезда». Сначала он попытается сделать это тихо и мирно. Правда, защита у города была послабее, чем у нынешней столицы, но, когда сир Генде возьмется за его укрепление и притащит сюда тысячу рабов для возведения нормальной стены и башен, всё будет, как надо.

Экипаж остановился возле местной таверны. Хотя таверной ее тяжело было назвать… обычно они были грязными, старыми, и за милю от них разило дешевым элем и блевотой. А тут… проклятье! Куда это он попал?!

Таверна не для простого люда — уж точно. Хотя посетители не напоминали смердов — слишком уж чистые одежды… и запах потрясающий.

— Вы быстро привыкнете, сир, — произносит старый седовласый трактирщик, протирающий уже и без того блестящий стакан за своей стойкой.

— К чему?

Старик улыбается.

— Все, кто посещает наш город впервые, стоят именно с таким лицом. Но они привыкают.

Хагри с трудом отрывает взгляд от блестящего пола и воистину непривычной для него обстановки. Идет к стойке, подходит к трактирщику и кладет на прилавок серебряную монету, но не убирает с нее указательный палец.

— Я здесь по императорскому приказу.

Старик понимающе кивает, и его лицо принимает заговорщический вид. Он даже наклоняется к Хагри и оставляет в покое стакан.

— Мужчина. Около тридцати. Способен превращаться в черного монстра. Может называть себя Серым Когтем или Маркусом Спенсером.

Старик приподнимает глаза, словно пытается вспомнить.

— Нет, — отрицательно качает головой. — Таких бы я точно помнил. Особые приметы?

Хагри тяжело вздыхает.

— Тогда женщина. Таких красивых ты точно никогда не видел. Длинные светлые волосы, почти белые, ниже задницы опускались раньше. Высокая и стройная, длинные ноги, пышная грудь. Богиня. Возможно, с ней жрица с красными волосами.

И теперь старик уже качает головой утвердительно, все так же приподнимая глаза к потолку.

— Есть одна женщина с красными волосами, — говорит старик и тянется к серебряной монете.

— Место, — шепчет Хагри, чувствуя, как немного учащается его сердцебиение.

— Публичный дом «Языки пламени». Вы сразу же ее узнаете.

— Публичный дом? — эти два слова очень редко были в обиходе знакомых ему рыцарей. — Бордель что ли? Она шлюха?

— Хозяйка… этого борделя, — и старик начинает тянуть монету на себя. — К слову, там была как-то шлюха… с почти белыми волосами, прямо до бедер. Есть, наверное, и сейчас.

И теперь Хагри поднимает палец, позволяя старику забрать монету.

— Спасибо, старик. Я еще заскочу к тебе в трактир. К слову, как тебя звать?

— Боб, господин, — и старик улыбается. — Буду Вас ждать.

И Хагри покидает заведение. В следующий же миг лицемерная улыбка пропадает с лица седовласого мужчины, и он подзывает к себе жестом молодого эльфа. Мальчишке всего тринадцать, но он уже бывает весьма полезен.

Боб ловит на себе вопросительный взгляд Нинель, исполняющей обязанности разносчицы в этой таверне, а также уборщицы, поварихи и являющейся ко всему прочему совладелицей.

Старик кивает ей, давая понять, что их местоположение раскрыто. Как раз в этот момент к Бобу подбегает эльфенок.

— Беги к Мадам, — говорит старик. — Скажи, что корона в городе.

И эльф тут же бежит к складу, откуда он по подземному проходу доберется до публичного дома намного раньше, чем рыцари Императора.

***

Когда Хагри Генде входит в бордель в сопровождении троих своих рыцарей, тут же на некоторое время впадает в некий ступор.

Это не бордель… даже близко не он — палаты императора. Шикарный зал, где обитают десятки его наложниц, прекрасных и фигуристых, с блестящей кожей от какого-то нанесенного на нее масла и пахнущих… пахнущих, как пахнут только высокопоставленные особы. И даже лучше…

Красные шелковые покрывала, мягкие сидения и диваны, зашторенные комнаты и полуобнаженные дивы, вертящиеся вокруг клиентов.

Заприметив четверых гостей, тут же ровно такое же количество красоток двинулось с диванов к ним навстречу. Взяв рыцарей за руки, они ведут их вглубь зала. Трое поддались и, порою поглядывая на своего командира, позволили отвести себя к мягким диванам. Сам же Хагри лишь махнул рукой. Пусть мальчишки развлекутся, а он здесь не для этого.

Красноволосую женщину он замечает практически сразу. Она единственная, кто сохранил на себе максимум одежды, хотя тоже не стеснялась носить платье с глубоким декольте и вырезом сбоку, через который можно было при ходьбе разглядеть всю ее левую ногу вплоть до бедра.

— Леди Кара, я полагаю? — он подходит, и она разворачивается. Двое давних знакомых узнают друг друга сразу же. Рыцарь хмыкает. — А ты не меняешься.

— Зато тебя время не особо пощадило, Хагри, — Кара улыбается. — И здесь я известна как Мадам. Будь добр. Кара мертва.

Смочив пересохшее горло слюной, сир Генде осматривает столь желанные несколько лет назад губы и возвращается к глазам.

— Занимаешься все тем же. Торгуешь людьми.

Мадам улыбается.

— Не угадал. Все мои девочки — свободные жительницы Айронхолла. Работают здесь, потому что сами хотят.

Хагри громко смеется.

— Не смеши меня, ведьма. Кто же захочет добровольно носить клеймо шлюхи?

— Мы их не клеймим — это раз. И в нашем городе эта работа не считается зазорной — это два.

Генде не верит, и потому его лицо расплывается в широкой улыбке.

— Ладно, всё это не важно. Мне нужна Императрица. И ее новый любовник, с которым она покинула город.

— У тебя дерьмовые сведения. Императрица покинула город со мной, Стеллой и Марией.

— Мы тоже так считали, — кивает Хагри. И Кара понимает, что престол откуда-то узнал их тайну. То, что было известно лишь тем, кто вышел в ту ночь из гладиаторского городка, теперь протекло наружу… неужели эта шлюха Кармен их всё-таки предала? — Императору не нужна ни ты, ни эта девка, что пришла к Эдриану последней. Ему нужна лишь его супруга. И ее любовник. Сдай мне их — и я никому не скажу ни про тебя, ни про твой бордель. Ты же знаешь — я человек чести.

— Знаю, — Мадам кивает. Ее глаза бегают. Она думает. Больше никто не мог… это точно Мария… это она…

— Кара, — будит ее Хагри, — если ты не выдашь мне их, мне придется сделать то, чего я делать не хочу. Но я перережу всех твоих… свободных шлюх и сожгу твой бордель.

Генде замечает, как Кару передергивает.

— Хорошо, — тихо говорит она, покорно опуская взгляд себе под ноги. — Я приведу к тебе человека, который знает местоположение императрицы и ее любовника.

— Когда?

— Если подождешь здесь, то в ближайшее время. Не успеет даже солнце сесть. Если желаешь, могу за счет заведения угостить тебя. Можешь выбрать девушку сам из здесь присутствующих, а можешь расписать мне свой вкус, и я пришлю ту, что тебя устроит.

Хагри усмехается.

— Заведешь меня в комнату и подошлешь убийцу?

Она поднимает на него взгляд.

— Ты же знаешь, на меня было совершено уже много покушений.

— Милый Хагри, — Кара очень сексапильно улыбается, — я пришлю тебе именно того, кто знает об Императрице и ее любовнике всё. Ты же меня знаешь. Я тоже держу слово.

Сир Генде слегка покачивает головой, соглашаясь с этим.

— Тогда я был бы не прочь уединиться с тобой.

— Не выйдет, — и снова эта улыбка, — но я польщена. Нет, правда — мне приятно. Неплохой вкус.

— И почему не выйдет?

— Я принадлежу другому мужчине.

— Как раньше этому Эдриану?

— Нет, не так. В данный момент — на добровольной основе. Но ты можешь выбрать любую другую, — меняет она тему. — Выбирай — и иди в спальню. Туда и придет, — она запускает руку в свое декольте и извлекает оттуда золотой ключик с инкрустированным в него красным рубином, — тот самый человек. Это ключ от тринадцатой комнаты. Сегодня для тебя и твоих ребят все мои девушки совершенно бесплатны.

— Бесплатен лишь сыр в мышеловке.

— Быть может, так оно и есть, — и Кара вновь улыбается.

— Оружие я могу с собой взять в спальню? — он аккуратно снимает ключ с указательного пальца Кары.

— Да хоть прямо в постель, если обещаешь не ранить мою девочку.

— А двух выбрать могу?

— Хоть трех, коли силы позволяют.

Ухмыляясь, Хагри выбрал двух — рыженькую и блондинку. Двух осилить он мог точно — силы по-прежнему позволяли…

***

Развалившись на мягкой кровати и утопая в ее перилах, застеленных шелковыми красными простынями, Хагри отдыхал после второго захода, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он пытался успокоить дыхание. Девушки улеглись рядом, водя ноготками по его обнаженной волосатой груди. Фигура у него была, для его возраста, просто отменной — не зря он изнурял себя ежедневными тренировками.

Именно в этот момент ручка двери и начинает поворачиваться, что тут же не уходит от чуткого восприятия рыцаря. Он запускает руку под подушку, нащупывая рукоять верного меча.

Дверь медленно отворяется, и в по-королевски обставленную спальню входит высокий мужчина. Его длинные каштановые волосы, немного волнистые, ниспадали на плечи. Аккуратно подстриженные усы спускались по бокам рта вниз, сливаясь с не менее аккуратной бородкой. Дорогие одежды мужчины, золотые украшения, включая кольца с разноцветными драгоценными камнями, длинная — практически до пола — мантия, — всё это тут же выдавало богатого, высокопоставленного человека.

Но Хагри был удивлен — обычно такие богачи также таскали за собой и толстое брюхо. Этот же следил не только за своим шмотьем, побрякушками и волосами, но и за фигурой. Твердая поступь выдавала человека, не избалованного светской жизнью — перед ним был военный. А взгляд… его суровый взгляд, в какой-то степени жесткий, немного мрачный, но твердый, даже слегка пугал.

Сир Генде не боялся спускаться в подземелья, чтобы биться с монстрами. Не боялся ведьм и колдунов. Он был готов даже с драконом сражаться, но этот человек… этот мужчина его пугал. Сильно пугал.

— Милорд! — кричат чуть ли не в унисон девушки и спрыгивают с кровати, тут же опускаясь перед ним на колени и склоняя головы.

— Милорд? — сир Генде садится, но с кровати не встает — лишь гениталии прикрывает одеялом. — Так Вы — лорд Айронхолла? Тот самый… граф Дракула?

— Вы свободны, — твердым, но тихим голосом произносит лорд, и девушки стремительно покидают комнату, даже не взяв с собой свои одежды.

Когда они проносятся мимо графа, Хагри замечает его трость. Правда, не понимает, зачем она, если мужчина далеко не хромой.

Дракула закрывает дверь.

— Это не настоящее мое имя, — произносит граф. — Оно принадлежит очень известному персонажу. Персонажу книги. В мире, откуда я пришел, это имя использовалось настолько часто, что я был уверен — мои земляки тут же поймут, о ком речь, и обязательно припрутся посмотреть да познакомиться. А теперь разрешите представиться — Спенсер. Маркус Спенсер.

— Тот самый Спенсер?! — и Хагри хватает свой меч, готовый уже прямо с постели броситься на того, за чьими боями наблюдал почти два месяца. Он не пропустил ни одного, и помнил, на что способен этот монстр.

Маркус останавливает рыцаря жестом левой руки, мол «Подожди».

И рыцарь останавливается. Не похоже, что Спенсер пришел драться.

— Десять лет мы прятались от императорской гвардии, — спокойно говорит Спенсер. — Но меня никогда не искали. Ни меня, ни большую часть моих спутников. Императрицу, двух красновласых жриц и колдунью с пепельно-белыми волосами. Вот кого всегда спрашивали. Но теперь вдруг… не нужна ни Стелла, ни Эльза. Теперь ты ищешь меня. Кто ваш информатор?

— Серьезно думаешь, что я вот так возьму и расскажу тебе? — Хагри улыбается. Он никогда не предавал престол. Даже когда Император был не в своем уме, он оставался ему вер…

Его рот слегка приоткрывается — тень самоназванного графа перестает отбрасываться на пол и стену. Она словно отделяется от нее, становясь, как сказал бы сам Спенсер, трехмерной. Она обретает форму и объем. И теперь перед Хагри стоят уже две фигуры — Маркус, а подле него — некое существо, монстр…

— А теперь начнем играть, — почти шепотом говорит Спенсер. В его глазах появляется жуткий блеск — он словно наслаждается тем страхом, который испытывает в данный момент Хагри. — Я задаю вопрос — ты отвечаешь. Если я жду слишком долго, или чувствую ложь…

И тут теневой монстр бросается на Генде. Рефлекторно рыцарь отпрыгивает назад, пока не упирается спиной в изголовье кровати, и прикрывается мечом, словно тот может его спасти. Он совершенно забыл, что сидит абсолютно голый, и даже не представляет, насколько смешно выглядит в глазах Маркуса. Вот только лорду Айронхолла не смешно. Совсем. Он наслаждается. Пусть это и не отображается на его лице — но он рад.

Монстр останавливается буквально на расстоянии руки от лица Хагри. Он рвется на него, словно бешеный пес, но его нечто сдерживает, будто некий поводок. Хагри смотрит за спину монстра. Так и есть. Из трости Спенсера тянется черная цепь. Без всяких усилий Маркус сдерживает этого монстра, готового растерзать рыцаря в считанные секунды.

Сир Генде трясется. Трясется от ужаса. Его губы дрожат. Ему никогда еще не было так страшно, а тварей он видел разных. Но

это…

это не просто монстр. Не чудовище. Это сам страх. Сам ужас, принявший материальную форму и ворвавшийся в наш мир… истинный ночной кошмар.

— За годы, что я провел здесь, — продолжает говорить Маркус, и его монстр, кажется, успокаивается. Хотя и продолжает сидеть на кровати, глядя на Хагри, как на еду, — научился безошибочно определять ложь. Если увижу хоть намек на фальшь — спущу его с поводка.

Хагри кивает.

Спенсер запугивает его. Это ясно. И у него получается. Но ложь определить невозможно. Это блеф. Очень искусный и тонкий блеф. Да и… если он решил убить Генде — он все равно это сделает. И потому рыцарь решает поставить свою жизнь на кон. Всё во благо Императора!

— Кто ваш информатор? — вопрос звучит просто и ясно. И требует конкретного ответа.

— Какая-то колдунья, я не в курсе. Она общается только с Его Величеством.

Спенсер тяжело вздыхает.

— У тебя был шанс, рыцарь. Пойду поспрашиваю твоих пацанов.

И Спенсер оборачивается к Генде спиной. Цепь исчезает.

Монстр тут же начинает приближаться, разевая бездонную, источающую истинный ужас, пасть.

— Они не знают! Они не знают!!! Я всё скажу!!! Скажу!!!

Монстр замирает. Маркус останавливается, но продолжает стоять спиной к двери. Цепи нет, но зверь не двигается. Спенсер контролирует его силой мысли. Хагри стоило догадаться…

Но ему страшно… очень страшно…

— Это дочь Императора.

— У него не было детей, — парирует Маркус, но продолжает стоять на месте. Хагри кажется, что он видит его через монстра. То, что видит зверь, видит сейчас и Спенсер. Именно поэтому он стоит спиной к Генде — он не просто контролирует монстра. Он является этим монстром. Сознание… в двух телах. Словно раздвоенное.

И потому Хагри смотрит в глаза монстру. И видит в них интеллект. Готов обделаться от страха, но смотрит ему в глаза. Облизывает пересохшие губы.

— Она появилась в ночь вашего побега. Я лично нашел ее. В куче пепла, рассыпанного возле Эдриана. Маленький ребенок. Новорожденный. Девочка. Я отнес ее Императору. Он предположил, что в подвале были какие-то роды, или еще что… не знаю, о чем он думал. Но девочку оставил себе. Вырастил как родную. Она росла не по годам. Не телом, нет — умом. Ей всего десять. И выглядит на десять… но ее взгляд. Она — сущий дьявол! И еще нашла где-то себе советника, какого-то мужика. Все казни с отсечением головы и повешением были отменены — теперь всех преступников сжигают. Тюрьмы опустели. Королевство помешалось на новой религии — Огнепоклонстве. Они обращают в нее всех преступников перед казнью, клеймят. Мол, после смерти им будет дарована новая жизнь подле какого-то Перегила. Это они всё начали! Этот ее жрец… и она сама. Она колдунья! Всех подданных она тоже заставила обратиться в эту веру!

Генде глотает слюну, чтобы смочить пересохшее горло, а затем разворачивает свою руку, показывая монстру выжженный на предплечье символ с изображением горящего меча.

— Император болен. Никого, кроме Эльзы к себе не пускает, и…

— Эльзы? — Маркус перебивает рыцаря.

— Это имя девочки. Император назвал ее по-другому, но, когда ей исполнилось три, и она научилась говорить, попросила называть ее Эльзой. Мол, это ее настоящее имя.

— И это она ищет нас? Не Император?

— Лишь она одна входит к Императору. Он даже со мной не разговаривает. Все время твердит, что будет говорить лишь со своей дочерью. Это секрет. Никто не знает о том, что Император болен. Но вот уже последние три года… фактически у власти находится она. Это известно лишь самым приближенным к престолу людям.

— Как вы узнали о том, что я в этом городе?

— Мы не знали, — губы рыцаря трясутся. Маркус видит это глазами своей Тени. Сам же он стоит с закрытыми, перенеся в Неё свое сознание, но сохраняя контроль за своим телом, в том числе и за речью. — Мы ищем тебя уже два года. Но недавно до нас дошел слух, что якобы в окрестностях этого города видели, как теневой монстр, напоминающий Серого Когтя, сразил огромного змея.

— Кто рассказал?

— Да какой-то торговец! — Хагри уже весь трясется. Страх нарастает в нем с каждой фразой, произнесенной Маркусом. — Он проходил через этот город, а затем рассказал про этот случай в таверне! Он раньше был большим любителем Колизея и всегда на тебя ставил! А я услышал! Подошел к нему и все расспросил.

— Эльза в курсе?

— Естественно, — Хагри кивает. — Я же служу престолу. Император сказал служить Эльзе так же верно, как я служил ему.

— Ясно. Спасибо, — и Маркус тянет на себя ручку двери. Интеллект из взгляда монстра куда-то пропадает.

— Стой! Стой! Ты же сказал, что отпустишь меня!!! Я все тебе рассказал! Все, что знал!!!

— Видишь ли, — очень тихо говорит Спенсер, но Хагри отлично его слышит, — у тебя был шанс. И, как я и сказал, тебе нужно было быть со мной откровенным. Но ты попытался лгать. И этот самый шанс потерял. Второго… я тебе не давал.

— Ублюдок!!! — кричит рыцарь, крепко сжимая клинок и готовясь к бою, хотя он и понимал, что победителем из этой схватки ему не выйти.

— И второе, — голос Маркуса становится еще тише, — мой Кошмар слишком долго не пробовал человечьего мяса.

За сим, Маркус закрывает за собой дверь, и вопль рыцаря мгновенно затихает.

— Обожаю здешнюю звукоизоляцию, — улыбается он Каре, которая все это время ждала его за дверью.

— Остальных рыцарей тоже Ему скормишь? — интересуется она.

— Нет, ему нельзя переедать. После каждого человека начинаются проблемы… с контролем.

— Тогда я даю приказ?

И Маркус кивает. Мысленно Кара обращается к своим девушкам, находящимся в третьей, шестой и девятой комнатах.

Получив приказ, они практически одновременно извлекают из изголовий постелей искусно спрятанные там кинжалы. Ни один из рыцарей этим вечером не покинет «Языки пламени». А Кара в очередной раз рада тому, что все постельное белье в ее заведении красного цвета…