Проклятый поцелуй

Глава 1

Сердце замерло в груди и превратилось в камень. Дрожащими руками я вцепилась в юбку, лишь бы не упасть на колени перед сестрой, умоляя ее отменить помолвку.

– Ты сказала, что не выйдешь за него. Ты поклялась, что все исправишь!

– Кейлин, прошу, говори тише, – сердито сказала Эйвин, потирая переносицу; ее плечи напряглись, натягивая сверкающую голубую ткань бального платья. – Я все исправлю, но тебе нужно запастись терпением. Если мы ничего не предпримем сейчас, то будет слишком поздно.

– Отец объявил о вашей с Робертом помолвке две недели назад, а ты так ничего и не сделала!

Нет, конечно же, Эйвин не сидела без дела. Она выбирала платья в приданое, цветы для церемонии и место для медового месяца.

– Деликатные вопросы не терпят спешки, – упрямо заявила сестра, хмуря идеально изогнутые брови.

От ее раздраженного тона я невольно отшатнулась, будто от пощечины. В подобной манере Эйвин обычно разговаривает только с отцом.

Время на исходе. Сейчас или никогда.

– Но ведь это я люблю Роберта, – процедила я сквозь зубы, злобно и едва слышно; губы пересохли и потрескались, и сколько бы я их ни облизывала, это не помогало. – Я люблю его уже целую вечность.

Я люблю Роберта с четырнадцати лет, с тех самых пор, как он спас меня от бушующих волн. Он стал для меня прекрасным принцем, который изо дня в день спасал меня от тоски, которую навевала рутинная жизнь на нашем проклятом острове.

Но все изменилось. Теперь Роберт должен стать мужем моей сестры.

Я смахнула с ресниц предательские слезы. Они-то уж точно делу не помогут.

– Почему ты не сказала отцу, чтобы он выдал меня за Роберта?

Эйвин ненавидит Роберта почти так же сильно, как Роберт ненавидит ее. И тем не менее я не в силах ничего изменить. Мне будет позволено лишь наблюдать со стороны, как два человека, которых я люблю больше всего на свете, связывают себя узами брака.

Но как же я? С кем я буду жить «долго и счастливо»?

Каждый день на пороге нашего дома появляются новые поклонники Эйвин. Почему отец не выбрал кого-нибудь из них ей в мужья? Почему он не оставил Роберта мне? Да, Эйвин должна выйти замуж первой, как старшая дочь, но это ведь не означает, что она должна выходить за человека, которого люблю я.

Эйвин положила холодные ладони на розовые рукава моего шифонового платья, украшенного кружевами и оборками.

– Ты должна довериться мне, – сказала она, ободряюще сжимая мои плечи. – Я когда-нибудь подводила тебя?

Я затрясла головой, чувствуя, как локоны щекочут щеки.

– Пока нет.

Восемь лет назад, когда умерла наша мама, Эйвин стала моей самой надежной опорой в этом изменчивом мире. Сестра всегда ставит мои потребности выше собственных. Точнее, ставила до того дня, когда согласилась выйти замуж за Роберта.

– Леди Эйвин? – окликнул сестру некто гнусавым голосом. Должно быть, сэр Генри Уизел, рыцарь с соседнего острова Веллан. – Надеюсь, вы не забыли про наш танец.

Эйвин опустила взгляд на свисающую с запястья бальную карточку и чертыхнулась себе под нос. Когда она снова встретилась со мной взглядом, в ее голубых глазах сверкнула решимость.

– Я люблю тебя, Кейлин. Что бы ни случилось, пожалуйста, помни об этом.

Мое окаменевшее сердце не дрогнуло. Я люблю свою сестру, но сейчас я этого не чувствовала. Мне хотелось запереть Эйвин в чулане до окончания церемонии. Тогда бы именно я надела свадебное платье цвета слоновой кости, которое доставили сегодня утром. Тогда бы именно я пошла к алтарю в приходской церкви и обменялась клятвами с моим возлюбленным.

Эйвин оставила меня стоять за тяжелыми бархатными портьерами и направилась по начищенному паркету бального зала к сэру Генри. Она подала ему руку в перчатке, и они присоединились к танцующим парочкам.

Я справлюсь. Я переживу этот вечер. Мне всего лишь нужно натянуть на лицо улыбку и притвориться счастливой на пару часов.

Жемчужное ожерелье мамы сдавило мне горло, когда я сделала глубокий вдох. Откинув темные локоны за спину, я расправила плечи и ступила в бальный зал.

Сотни свечей заливают пространство теплым янтарным сиянием. Со сводчатого кессонного потолка свисают трехъярусные хрустальные люстры, переливаясь лунным светом.

Мимо проскользнул одетый в черное лакей, неся на подносе узкие бокалы с золотистым шампанским. Я схватила бокал и направилась к стоящим вдоль стены стульям. Единственное свободное место оказалось между леди Гор, пожилой маркизой, страдающей подагрой, и мисс Джиной Фейхи, незамужней тридцатилетней дочерью городской модистки.

Гул разговоров, звон бокалов и стук каблуков гармонично слились с музыкой струнного квартета. Юбки и фалды камзолов кружат в танце. Пары стремительно проносятся мимо, подражая мрачным мыслям в моей голове.

Сэр Генри закружил Эйвин в пируэте. Ее золотистые волосы слегка растрепались, щеки порозовели. Жених моей сестры наблюдал за происходящим с бесстрастным выражением лица. Он стоял у камина в окружении своих приятелей и трех старших братьев.

Я покрутила тонкую ножку бокала между пальцами и лишь затем поднесла напиток к губам. От пузырьков шампанского во рту стало щекотно. Я осушила бокал в три глотка. Чтобы пережить сегодняшний вечер, мне потребуется больше алкоголя. Намного больше.

Бокал за бокалом я топила горе в шампанском, пытаясь погасить пламя предательства и обиды и отыскать блаженное спокойствие на дне очередного бокала.

В поле зрения оказались начищенные до блеска черные сапоги. Мой взгляд скользнул выше к мускулистым ногам, обтянутым великолепными черными брюками, и остановился на дерзкой улыбке.

Передо мной стоял Эдвард де Ворн – новый посол острова Веллан. Волевой подбородок и высокие скулы делали из него красавчика в самом классическом смысле этого слова. Дорогой черный камзол идеально подогнан по худощавой фигуре. Каштановые кудри сияют в свете люстры, словно нимб ангела. Однако моим вниманием полностью завладел золотой ободок его лазурно-голубых глаз.

– Как так вышло, что вы сидите в углу совсем одна? – спросил он.

– Меня утомило всеобщее оживление. – Я обмахнула лицо веером, чтобы ложь показалась более убедительной. – Не каждый день единственная сестра объявляет о помолвке.

Приподняв брови, он указал на танцующие пары.

– Но это значит, что вы должны быть там и праздновать.

– Сегодня я предпочитаю танцам шампанское, – сказала я, постукивая ногтем по бокалу в такт вальсу.

Раз-два-три. Раз-два-три.

– В таком случае мне невероятно повезло. – Он подался вперед, понижая голос. – Танцор из меня никудышный.

Он разговаривает со мной так, будто мы с ним старые друзья. Но на самом деле он приплыл на Айрен всего два месяца назад, и за это время мы побеседовали всего несколько раз.

– Вы не против, если я составлю вам компанию?

Я посмотрела на пустые стулья по обеим сторонам от себя. Интересно, когда леди Гор и мисс Фейхи успели уйти? Неважно. В любом случае мне не о чем разговаривать с этими глупыми курицами.

Посол же не казался мне глупым. Он казался мне интригующим и загадочным.

– Боюсь, места рядом со мной уже зарезервированы.

Эдвард выпрямился и сделал вид, что всматривается в оживленную толпу, которой не было до нас никакого дела.

– Для кого же?

– Для мужчины, который принесет мне шампанского. – Я многозначительно улыбнулась и потрясла пустым бокалом.

Посол развернулся на каблуках и помчался мимо близняшек Реджины и Бриды Стэплтон, чьи одинаковые фиолетовые платья напомнили мне спелые гроздья винограда. Мгновение спустя Эдвард вернулся с двумя бокалами, протянул один мне и опустился на стул справа от меня.

– За помолвку, – сказал он, высоко поднимая бокал.

Моя улыбка дрогнула, но лишь на долю секунды.

– За море выпивки.

Бокалы тихо звякнули. Роберт сердито смотрел на нас c противоположного конца зала. Клянусь, я почти слышала, как он скрипнул зубами, когда Эдвард положил ладонь мне на колено.

Роберт не имеет права ревновать.

Он в силах прекратить все это. Ему просто необходимо разорвать нелепую помолвку с моей сестрой.

– Знаете что? – Я поставила бокал на подоконник. Не знаю, сколько я выпила, но перед глазами у меня все плыло. – Я все-таки хочу потанцевать.

Посол вскочил на ноги и протянул мне руку.

– Если вы не дорожите пальцами на ногах, то для меня будет огромной честью стать вашим партнером по танцам.

Мне было плевать на пальцы на ногах. В этот момент мне было плевать абсолютно на все.

Я подала руку послу, и он помог мне встать. Когда мир перестал кружиться перед глазами, я оказалась в крепких объятиях Эдварда.

Невольно рассмеявшись, я позволила послу отвести меня в центр зала. Музыканты заиграли медленный, причудливый вальс, и рука Эдварда опустилась на мою талию.

Увидев мрачное выражение лица Роберта, я прижалась плотнее к Эдварду. Мы теперь настолько близко, что я почувствовала запах алкоголя в его дыхании.

Раз-два-три.

Раз-два-три.

Я раньше и предположить не могла, что в танце необходимо так много думать. Эдвард же, судя по всему, не разделял моих затруднений, связанных с концентрацией внимания.

– Терпеть не могу лжецов, – со смешком сказала я.

Эдвард немного отстранился и встретился со мной взглядом. Его брови сошлись на переносице.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы сказали, что танцор из вас никудышный, но вы даже ни разу не наступили мне на ногу.

Он ухмыльнулся и слегка пнул меня пяткой по голени.

– Так лучше?

– Намного.

Когда вальс закончился, посол пригласил меня на следующий танец. Я согласилась. Если он захочет танцевать со мной до рассвета, то пускай. Что за вечер без вопиющего скандала? Не то чтобы другие мужчины выстроились в очередь, чтобы потанцевать со мной.

К тому времени как стихла головокружительная мелодия, рука Эдварда уже лежала на моем бедре, а расстояние между нашими телами практически исчезло.

Роберт с грохотом поставил бокал на каминную полку. Его шея побагровела от гнева.

– Здесь довольно душно, не находите? – прошептал Эдвард мне на ухо, и от его голоса у меня перехватило дыхание.

– Да, довольно душно, – также шепотом ответила я со смущенной улыбкой, которая была такой же фальшивой, как и мои слова.

– Может быть, вы знаете более укромный уголок, где мы могли бы передохнуть и выпить еще немного шампанского? – Эдвард пропустил сквозь пальцы мой темный локон, который затем опустился на мою обнаженную ключицу.

Я едва не дрожала от предвкушения. Именно это мне сейчас и нужно. Посол поможет мне сбежать от мрачных мыслей, и вечер перестанет быть безнадежно испорченным. Только вот никто не должен видеть, что мы уходим из зала вместе.

– Ступайте в коридор и подождите меня там.

Эдвард поймал меня за руку в перчатке и оставил поцелуй на тыльной стороне моей ладони, и… Я ничего не почувствовала. Ну почему я не влюблена в Эдварда? Он красивый, состоятельный, и он не собирается жениться на моей сестре. Как жаль, что мое сердце принадлежит вероломному чурбану.

Эдвард отпустил мою руку и уверенным шагом направился прямиком к арочному дверному проему, ведущему в коридор, по пути вежливо кивая проходящим мимо парочкам.

Я пошла по периметру зала, слегка покачиваясь на волнах выпитого шампанского.

– Вы уже слышали новости о Сэмюэле Квинтоне? – надменным тоном спросила леди Гор, поправляя скрученными пальцами драгоценные камни на пышной груди. Она стояла, опираясь на трость, которая едва не сгибалась под тяжестью ее тела.

– Нет, не слышала. – Мисс Фейхи схватилась за нитку жемчуга на шее. – Что за новости?

Я невольно остановилась, притворяясь, что поправляю ленту на талии. В детстве Сэмюэль Квинтон частенько оставлял для меня на конюшне букеты полевых цветов. Несколько лет назад он уехал из города, и с тех пор я о нем ничего не слышала.

Леди Гор поманила мисс Фейхи пальцем, чтобы та наклонилась ближе. Любопытство взяло верх, и я незаметно подошла к дамам.

– Я узнала от надежного источника, что во вторник его убил пука. – Она шмыгнула носом. По ее лицу текли струйки пота, оставляя дорожки на плотном слое белой пудры. – От него не осталось ничего, кроме пальто и дорожной сумки.

Мисс Фейхи резко втянула носом воздух.

– Какая ужасная трагедия! – сказала она, дрожащей рукой поднося к губам бокал с вином.

– Ужасная трагедия, – согласилась леди Гор.

Ни она, ни мисс Фейхи не казались напуганными, что странно. Слухов о нападениях на людей становились все больше с каждым днем. В прошлом месяце фейри перевоплотился в мужа леди Стэплтон и обманом затащил ее в постель. Населяющие наш остров магические существа становятся все наглее и опаснее.

Внезапно меня схватили за локоть и потащили к открытым дверям, ведущим на террасу.

– Что, черт возьми, на тебя нашло? – прорычал знакомый голос.

У меня перехватило дыхание, и все мысли о коварных волшебных созданиях развеялись.

Роберт наконец-то обратил на меня внимание!

– Если не хочешь скандала, я советую тебе немедленно отпустить меня, – прошипела я и ударила его по руке.

Неужели он не видит, что на нас косятся парочки, сидящие за десертным столом?

Роберт лишь сильнее сжал пальцы на моей руке.

– Чтобы ты и дальше позорила себя?

Мы оказались на террасе, где холодный ночной воздух коснулся моих горящих щек. Серебристый диск луны сиял в просвете между облаками.

Я вырвала руку из хватки Роберта и резко повернулась к нему. О чем он только думал, когда тащил меня сюда? Неужели ему все равно, что подумают люди?

– Ты бы лучше беспокоился о своей невесте, а не обо мне.

Роберт сделал шаг в сторону от дверного проема и скрылся в тени.

– Моя невеста не позволяет мужчинам лапать себя у всех на виду!

– Ты прав. Наверное, следовало попросить Эдварда полапать меня в саду. Ты ведь не понаслышке знаешь, что я просто обожаю шалить в саду. Или это неправда, Роберт?

Его глаза блеснули яростью в свете луны.

– Ты больше не позволишь ему и пальцем к себе прикоснуться. Ты моя!

Я решительно направилась к нему, шурша юбками. Да, мои душа и тело принадлежат лишь ему, и я отчаянно цепляюсь за надежду быть с ним подобно плющу, что тянется вверх по каменным стенам нашего старого фамильного особняка.

– Нет. Я больше не твоя.

Он набросился на меня, и я ударилась спиной о шершавую каменную кладку. Знакомые властные губы увлекли меня в страстный поцелуй со вкусом меда и безудержного желания.

Нас могут увидеть, но будь что будет. Ради Роберта я готова рискнуть всем.

Я отдала ему всю себя в поцелуе. Может, Роберт уже успел позабыть обо всем, что между нами было. Но я заставлю его вспомнить. Проклятие, если бы не наша одежда, мы бы уже слились в единое целое и он бы чувствовал, насколько сильна моя любовь.

Роберт завладел моими чувствами и разумом. Я люблю его всем сердцем. Я люблю его так сильно, что не могу представить свою жизнь без него.

Но он, судя по всему, готов с легкостью отказаться от меня.

– Довольно, – выдохнула я, разрывая поцелуй. – Я не могу так поступить с Эйвин.

Роберт уже сделал свой выбор, и он выбрал не меня.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – простонал он. Его пальцы запутались в моих локонах, и он припал ненасытными губами к моей шее. – Если я не женюсь на ней, отец лишит меня состояния.

В моей опустевшей груди вспыхнула надежда.

– Нам не нужны его деньги. – Я обхватила ладонями идеально выбритое лицо Роберта, заглядывая ему в глаза. – Моего приданого будет достаточно.

Моя семья – не самая богатая в Грейстоуне, однако мы вовсе не бедствовали. Роберт опустил руки и недовольно поджал губы.

– Твое приданое – сущие гроши по сравнению с приданым Эйвин.

Всего одной фразой Роберт разрушил мой мир и растоптал мои чувства. Эйвин унаследует дом и земли отца – или, точнее, унаследует ее муж. Мне же не достанется ничего.

– Так вот оно что. Ты намерен жениться на моей сестре ради наследства? Я ведь отдалась тебе, Роберт!

Я выплюнула его имя ему в лицо, словно ругательство, и ударила его в грудь. Мне было страшно и неловко, и я попыталась уйти, но затем Роберт сказал, что любит меня, и я подарила ему свою невинность, чтобы доказать, что тоже люблю его.

– Неужели у тебя нет ни совести, ни чести? Любишь ли ты меня вообще или то были просто слова?

Как жаль, что я недостаточно сильная, чтобы толкнуть его за перила террасы.

Роберт закрыл глаза и потер переносицу.

– Кейлин…

– Лучше молчи, бессовестный обманщик. Я больше не хочу тебя видеть!

Его лживые слова преследовали меня до открытых дверей, пока я не оказалась среди невыносимого шума бального зала. Здесь слишком громко. Слишком ярко. И слишком людно.

Эйвин смеялась у десертного стола вместе со своей подругой леди Мариссой.

Темнота коридора манила меня к себе, а голова продолжала кружиться от шампанского и навязчивых мыслей.

Я обошла компанию пожилых мужчин, которые пили портвейн и обсуждали недавнее появление русалки, а затем протаранила кучку девиц, которые завистливо смотрели на танцующие парочки.

Рядом с кабинетом моего отца стоял Эдвард. Его статная фигура утонула в лунном свете, льющемся в коридор через широкое эркерное окно.

– Я уже начал думать, что вы передумали, – сказал он с понимающей улыбкой. Его пальцы скользнули по золотистым кисточкам драпировки.

На подоконнике за спиной Эдварда стояли бокалы шампанского.

– Не сегодня, – прошептала я и, обняв его за шею, прижалась губами к его губам, чтобы мгновение спустя ощутить вкус шампанского и вишни.

Когда я попыталась добавить в наш поцелуй страсти, Эдвард отстранился, хватая ртом воздух.

– Вы невероятно красивая, – хрипло прошептал он, покрывая легкими поцелуями линию моего подбородка.

– Льстец.

Это Эйвин красивая. У нее круглое лицо, вздернутый носик и огромные голубые глаза, полные надежд и жизнелюбия. У меня же лицо слишком худое, с острыми скулами. Роберт как-то сказал, что взгляд моих серых глаз может убить подобно клинку.

Я почувствовала улыбку Эдварда на своей шее и представила, что это Роберт целует меня. И именно его руки скользят по моим плечам, спине, бедрам…

Роберт. Меня обнимает Роберт.

Только вот на него это совсем не похоже.

Роберт властный, настойчивый и страстный. Эдвард же слишком медлительный, осторожный и нереши- тельный.

Что я делаю? Я ведь не хочу здесь быть. Не хочу этого мужчину.

Губы Эдварда коснулись моего уха, когда я отвернулась от его поцелуя.

– Я передумала. Мне нужно вернуться, – сказала я, упираясь ладонью в его широкую грудь. Его руки на моих плечах внезапно показались мне слишком тяжелыми. Я попыталась сделать шаг назад, но Эдвард меня не отпустил.

– Минутку.

Он потянул меня за рукав, обнажая мое плечо.

– Что вы себе позволяете? – Я ударила его в грудь, но он не двинулся с места.

– Я же говорю, дайте мне минуту. – Эдвард выругался, когда я снова ударила его. – Перестаньте меня толкать. Моя запонка…

Я заехала локтем ему в живот, и Эдвард невольно отступил назад. По темному коридору эхом разнесся звук рвущейся ткани.

Эдвард снова выругался и потянул сильнее, пытаясь освободить запонку, которая зацепилась за кружево на лифе платья.

– Прошу прощения, – пробормотал он и потянул еще сильнее. – Я не специально, так просто получилось. Мне так…

– Посол? – В коридоре прогремел голос моего отца, а затем послышались его тяжелые шаги. – Мне бы хотелось обсудить с вами вопрос… Кейлин?

– Папа…

Горячие слезы унижения потекли по моему лицу. Прижимая к груди разорванное платье, я бросила взгляд на побледневшее лицо Эдварда.

– Папа… Я… Мы…

Отец поджал губы, отчего его темные усы зашевелились. В его голубых глазах вспыхнул гнев.

– Что все это значит?

– Это не то, что вы думаете, сэр. – Эдвард поднял запястье, на котором сверкала проклятая золотая запонка. – Я зацепился за платье и…

Отец бросился на Эдварда и схватил его за воротник у горла. Мне нужно что-то сделать. Мне нужно остановить его.

– Ты смеешь приходить в мой дом и приставать к моей дочери?

На лбу у Эдварда пульсировала жилка, а его лицо приобрело пугающий фиолетовый оттенок.

Сделай же что-нибудь, Кейлин, черт тебя побери!

Эдвард поднял дрожащие руки в примирительном жесте.

– Клянусь, это недоразумение, – прохрипел он.

Недоразумение. Вот именно! Все это всего лишь досадное недоразумение. Нелепость, о которой все в скором времени забудут, а если вдруг вспомнят, то лишь со смехом.

– Думаешь я поверю коварному мерзавцу, который заманил наивную молодую девушку в тень, пользуясь тем, что у нее нет компаньонки? – прорычал отец, скаля зубы.

– Папа, умоляю вас, это всего лишь недоразумение.

Голубые глаза Эдварда были полны паники, но, когда он посмотрел на меня, на его лице промелькнуло нечто похожее на облегчение.

– Это правда, сэр, – сказал он, старательно кивая. – Вы все неправильно поняли.

Отец отпустил его и толкнул в грудь.

– Я все правильно понял.

Посол, пошатываясь, отступил назад и ударился о противоположную стену коридора. Он остался стоять там, тяжело дыша и хватаясь руками за горло.

Шагнув вперед, я вцепилась в рукав отца. Безусловно, лишь я могла его образумить.

– Мое платье порвалось и…

И что? Думай, Кейлин. Думай!

– И посол предложил мне свое пальто, чтобы я смогла сходить к себе и переодеться, – продолжила я. – Вот и все. Папа, пожалуйста, вы должны мне поверить. Это чистая правда.

– Чистая правда? – Отец закрыл глаза рукой и чертыхнулся. – Ты думаешь, что правда имеет значение в подобных ситуациях?

Он опустил руку, избегая встречаться со мной взглядом, и впился глазами в Эдварда.

– Когда люди услышат о произошедшем, Кейлин будет опорочена. Никто не захочет взять ее в жены.

Разве это так важно? Если я не могу выйти за Роберта, я не хочу выходить замуж вообще.

Эдвард расправил плечи и одернул жилет. Его беспокойство сменилось решимостью.

– Я понимаю, как подобный инцидент может отразиться на брачных перспективах леди Кейлин. Именно поэтому я готов все исправить, ведь это вопрос чести.

Все исправить?

Брачные перспективы?

Постойте, он ведь не собирается на мне жениться?

Я ведь его даже не знаю! К тому же после сегодняшнего фиаско мне вообще хочется забыть о существовании Эдварда.

– Это безумие! – закричала я; в груди вспыхнула боль, как будто мое сердце разлетелось на осколки. – Нас никто не видел! Никто ничего не узнает.

Отец разжал мои пальцы своими руками и повернулся ко мне спиной. Точно так же он себя повел, когда я слезно умоляла его передумать насчет помолвки Эйвин. Уже не первый раз папа отворачивается от меня, как будто меня не существует. Как будто я для него ничего не значу.

Отец и Эдвард скрылись в кабинете, чтобы решить мою судьбу, лишая меня права голоса. Я осталась стоять в пустынном коридоре, прижимая к груди испорченное платье.

Наверняка существует способ все исправить. Способ избежать свадьбы с человеком, которого я не люблю.

Эйвин!

Она-то уж точно знает, что мне делать.

Я бросилась бежать к винтовой лестнице, а затем вниз по ступеням. Рука заскользила по гладким перилам из красного дерева. Пальцы задели опорный столбик, который как-то раз отвалился после того, как я попыталась съехать вниз по перилам. Эйвин тогда взяла вину на себя за эту шалость. Только вот в детстве именно я была зачинщицей всех проказ.

Лакей, стоявший у дверей, подскочил на месте, когда увидел меня.

– Миледи…

– Мне нужна верхняя одежда. Срочно!

Он бросился в гардеробную и вернулся с моим любимым серым плащом из мягкой шерсти. Я поблагодарила слугу, накинула плащ на плечи и застегнула застежку у горла, чтобы спрятать рваное платье.

Вдоль длинной подъездной дорожки горят факелы, освещая мне путь. Я обежала дом по периметру. Мои туфли заскользили по влажной траве, когда я ступила в сад. Широкая каменная лестница ведет на террасу, откуда из открытых дверей доносится музыка. Как же мне позвать Эйвин, не привлекая при этом внимания гостей?

Из глубины сада послышался смех, который я тут же узнала. Получается, Эйвин сейчас в саду. Впервые за сегодняшний вечер мне улыбнулась удача.

Я зашагала по дорожке, шурша гравием, но затем резко остановилась, когда к хихиканью сестры присоединился тихий мужской смешок.

Эйвин не одна.

Неужели она здесь с Робертом? О боже! Я не переживу, если увижу их вместе.

На цыпочках я подобралась ближе и осторожно выглянула из-за благоухающего куста самшита.

Небесно-голубое бальное платье Эйвин сияет в лунном свете. Напротив сестры сидит мужчина, играя ее золотистыми локонами. Это не ее жених. Таинственный незнакомец стройнее Роберта и не настолько широк в плечах. Я изо всех сил напрягла слух, чтобы подслушать их разговор.

Эйвин выпрямилась и покачала головой.

– Но, Риан…

Мужчина прижал палец к ее губам и что-то тихо сказал. Настолько тихо, что я не расслышала его слов.

Эйвин кивнула. Риан опустил руку. Моя сестра подалась вперед, закрыла глаза и припала губами к его губам.

Получается, у моей сестры есть возлюбленный, о котором она мне ничего не сказала. Но ведь мы всегда делимся друг с другом секретами. По крайней мере, я рассказываю ей все.

Ночную тишину нарушил странный булькающий звук. Лицо Эйвин побледнело. Она наклонилась вперед и упала бы со скамейки, если бы не таинственный незнакомец, который успел подхватить ее на руки.

У меня перехватило дыхание, и мое опустошенное сердце ушло в пятки. Мой рот приоткрылся в безмолвном крике.

Ноги приросли к земле, и меня будто парализовало. Словно в тумане я смотрела на то, как незнакомец положил мою сестру на скамейку. Он провел пальцами по щеке моей сестры, а затем исчез.

– Эйвин!

Я наконец смогла сдвинуться с места и бросилась к скамейке. Эйвин смотрит в небо остекленевшим, невидящим взглядом, в котором нет ничего, кроме пустоты.

– Нет… Нет… Нет…

Ее кожа ледяная, словно лед.

Пульса нет.

Моя сестра не дышит.

Не может быть… Я отказываюсь в это верить…

– Пожалуйста… Очнись…

В ночи прозвенел мой полный отчаяния крик.

Ей ведь всего двадцать. Она слишком юная… Слишком…

– Эйвин!

Она не пошевелилась.

Над ее телом более не властно время.

Ее бледные бескровные губы постепенно почернели, и я поняла, что произошло.

На нашем проклятом острове есть лишь одно существо, способное на подобное злодеяние. Монстр с отравленными губами, который убивает невинных девушек.

Мою сестру погубил Ганканах.