Приворотный практикум [СИ]

Ночь — время, позволяющее скрыть лица, имена и статусы, время темных сделок и запрещенных приемов, время, когда живет вера в призрачный шанс избежать наказания.

— Вы принесли? — голос леди Эльсеи Соллер дрожал от нетерпения.

— Да, моя леди, мне удалось подкупить цирюльника.

— Так он осведомлен? — Эльсея сорвалась на крик.

— Он больше никогда не заговорит, — голос ее невидимого собеседника был приглушен повязкой, но насмешку это не скрыло.

Леди мгновенно вспомнила о выдержке и собственном положении.

— Ваша плата, — сухо сказала она, протягивая внушительный кошелек с золотом.

— Ваш заказ, — он все так же насмешливо, протянул ей мешочек, который практически ничего не весил. — До встречи, леди.

— Мы больше никогда не встретимся, — с негодованием отрезала Эльсея.

— Как знать, — последовал загадочный ответ, и вор исчез в сумраке городского парка.

А леди, возблагодарив всех известных богов, придерживая платье и прижимая к груди заветный приз, за которым охотилась более пяти лет, поторопилась к ожидающему ее наемному экипажу.

Даника Соллер в эту ночь не спала, и причина имелась — утром следовало сдать материал для предстоящей практической работы, а материала у нее не было. Нет, если бы магианна Геневра, как обычно, потребовала зуб василиска, лапку летучей мышки, паутину ядовитого пещерного паука или на худой случай шерсть оборотня, проблем бы не возникло, но задача оказалась значительно сложнее — требовалась прядь волос мага. А маги — народ, собственными локонами не разбрасывающийся! В итоге вся группа третьего курса факультета Прикладной Магии вот уже неделю извращалась в способах добывания материала для практической работы. Какой? Магианна не сообщила, но принесенный материал проверяла самолично, и, если волосы принадлежали не магу, горе той, что принесла подделку, так как магианна Геневра отличалась злобным, вредным и мстительным характером.

Хлопнула дверь, затем послышались быстрые шаги по лестнице и перестук каблучков уже по коридору. Походку старшей сестры Даника узнала сразу и, плюнув на гордость, пошла просить помощи.

Раздеваться Эльсея Соллер начала еще в коридоре. Небрежно отбросила шляпку и пальтишко, у порога комнаты были сброшены сапожки, и, словно фея, девушка легко вбежала в спальню, расстегивая платье и кружась от нарастающего чувства эйфории! И в радостном кружении она не сразу заметила сестричку, грустно стоявшую на пороге.

— Дани, — Эльсея остановилась, — что-то случилось?

— Ты влюбилась или напилась? — Даника подняла сапоги, вошла и бросила их у двери. — Сначала бегаешь, словно дриада по весне, потом танцуешь молча, без музыки и весело. Склоняюсь к мысли, что напилась.

— Рыжая ехидина! — ничуть не обидевшись, воскликнула Эльсея и весело спросила: — А мысль о том, что я влюбилась, вы не допускаете, юная леди?

— Ты — и вдруг влюбилась? — скептически переспросила Даника и, пройдя к постели, устроилась на ней, скрестив ноги.

— Слушай, я девушка и тоже вполне могу влюбиться, — на этот раз Эльсея действительно обиделась.

— Прости, — ничуть не покаянно произнесла Дани, — но, Эль, ты уже пять лет ненавидишь этого Эр Ваэна, который обошел тебя и получил должность придворного мага, и ненавидишь так сильно, что на иные эмоции тебя просто не хватает.

В словах Даники имелось зерно правды, но Эльсея никак не ожидала, что слова мамы, отца, тетей и вообще всех вокруг когда-либо повторит ее младшая сестричка. И это оказалось неожиданно болезненно.

— Дань, — она подошла и присела на край кровати, — не могу я этого простить, не могу, понимаешь? Это подло было, очень… и больно тоже очень, я же…

Эль замолчала. Даника с тяжелым вздохом протянула ладонь, коснулась длинных иссиня-черных волос сестрички, нежно погладила и спросила то, о чем раньше не решалась даже заговорить:

— Ты его любила, да?

Наверное, это была ночь откровений, потому что Эльсея Соллер впервые призналась даже самой себе:

— Да…

Дани об этом догадывалась, у них с сестрой было потрясающее умение влюбляться в настоящих сволочей и обязательно магов. Дани и сама уже год страдала по Нирву Хорсану, одному из лучших боевых магов университета и победителю знаменитых Мертвых игр, проводимых в запретных лесах, причем двукратному победителю. Сколько раз он выставлял ее полной неудачницей в глазах сокурсников и всего университета! Вот и сегодня, промучив всю неделю обещанием поделиться шевелюрой, Нирв торжественно вручил ей сверток с собственными волосами прямо в холле, во время перерыва и в присутствии половины университета. Дани едва не расплакалась от счастья, на нее с завистью смотрели все вокруг, но, когда магичка вернулась домой… светло-золотистые волосы Нирва превратились в черную пыль! И предъявлять магианне Геневре стало нечего! Так что завтра ее ожидал позор… очередной.

— А с тобой что? — заметив ее состояние, спросила Эль.

— Мне нужны волосы мага, — убитым голосом ответила Даника.

— Так… Нирв, он же обещал… — начала Эльсея и умолкла, увидев полные слез глаза сестры. — Все ясно.

Судорожно всхлипнув, Дани попыталась было рассказать… И не смогла. Слезы душили, а плакать она больше не хотела — и так проревела весь вечер. Эль обняла вздрагивающие плечики сестрички, бросила взгляд на стол, на котором лежал заветный мешочек с волосами обидевшего ее мага, вспомнила сумму, которую собирала два года и отдала сегодня, и внезапно поняла, что вот уже пять лет убивает свою жизнь ради такой ничтожной цели, как месть. Наиболее бессмысленной цели во вселенной! И зачем? Ради чего? Зачем ей все это?

— Дань, не реви, есть у меня волосы мага, — не скрывая горькую улыбку, сказала Эль.

— Что? Откуда? — Даника удивленно посмотрела на сестру.

— Да так, — Эльсея потянулась, поцеловала ее в припухший после рыданий носик, — достала для одного дела, которое… просто не имеет смысла, так что материал для практикума у тебя есть, не грусти.

Время близилось к полуночи. В полумраке дворцового кабинета сидел высокий мужчина в камзоле придворного первой ступени и ждал новостей.

Новости явились в лице завернутого в черный плащ представителя гильдии воров.

— Все передал? — лениво поинтересовался королевский маг.

— Как и было приказано.

— Замечательно, — маг поправил значительно укороченную шевелюру. — Теперь мне остается просто подождать.

Придворный маг Его Величества лорд Эр Ваэн наполнил бокал темно-бордовым вином, медленно сделал глоток и услышал неожиданный вопрос от вора:

— Вам девчонку не жаль?

— Мне? — изумленный вопрос и громкий смех после. — Друг мой, вы мало что смыслите в делах королевства.

Но Рейтан-Тень упорствуя, произнес:

— Ее же казнят.

— Я в курсе, — маг сделал еще один глоток, и на его чуть одутловатом от частых возлияний лице промелькнула подленькая улыбка, — и меня это более чем устраивает. А что с моими волосами?

— Сжег, — невозмутимо солгал вор, — сразу как леди проверила магический фон.

— Замечательно, — протянул маг, — вы свободны.

Вор едва заметно поклонился и бесшумно исчез.

Волосы были светло-золотистые, совсем как у Нирва Хорсана, разве что подлиннее. И фонили они достаточно сильно, так что Даника сразу поверила сестре и возблагодарила все Стихии за этот дар. А утром поместила локоны в ученический серый мешочек, блокирующий поисковые заклинания, и, не завтракая, побежала в университет.

Быть второй сестрой Соллер оказалось непросто, как и учиться у тех преподавателей, которые помнили о блестящих результатах Эльсеи, о неординарных способностях и больших надеждах, которые подавала выдающаяся адептка. Даника Соллер ожиданий преподавателей не оправдала. У нее имелись средние способности к боевой магии, совершенно низкие к некромантии и откровенно слабые к магии стихийной, но в практической Дани была на уровне с группой. На уровне тройки по принятой в университете пятибалльной системе. И не то чтобы Даника являлась неспособной ученицей, просто соперничать с высокими ожиданиями преподавателей оказалось непросто. В конце концов, когда от тебя ожидают звезд, а ты способен создавать лишь огненный шарик размером с яблоко, заниженные оценки становятся нормой.

Но Дани не унывала. Там, где ее сестра блистала выдающимися способностями к магии, Дани брала упорством, настойчивостью и абсолютно точным исполнением заданного. Эль в свою бытность ученицей в стремлении заполучить зуб василиска сожгла половину болота и вернулась героиней, Даника ничего жечь не стала, и не потому, что силенок бы не хватило, просто иной подход был у младшей сестры Соллер. И Дани, вместо того чтобы воевать с племенем василисков, предложила свои услуги в качестве лекаря. В награду василиск подарил ей два молочных зубика своего старшего сына. На возмущение профессора по боевой магии адептка Соллер ответила резонным: «В требованиях к практике четко указывалась необходимость добычи зуба василиска. О способах не было сказано ни слова, следовательно, способ остается на усмотрение адепта».

Практикум по успокоению кладбища в свое время Эльсея Соллер превратила в битву зла и добра, изничтожив нежить не только на кладбище в селении Улатень, но и во всех окрестных лесах. Даника, с ее-то крайне незначительными способностям, была брошена на успокоение восставшего кладбища у городка Змеевое. Не то чтобы это соответствовало правилам университета или считалось нормальной практикой, просто никак не могли избавиться профессора от идеи, что, если оставить младшую Соллер наедине с большой бедой, вот тут-то ее способности и пробудятся. Не пробудились! И перепуганная Даника использовала свой нестандартный подход, прямо спросив восставших мертвецов, чем они недовольны. И мертвецы, едва прошел первый шок от вопроса, высказались-таки о причинах собственного пробуждения. После Эльсеи Соллер жители деревни Улатень отстроили себе новое кладбище, а сгоревший лес еще долго пугал проезжающих черным остовами сожженных деревьев. Практика же Даники Соллер завершилась отреставрированным кладбищем, уволенным с поста священнослужителем, который спустя рукава относился к обязанностям по отпеванию покойников, восстановленным забором вокруг городка и благодарностью тысячи горожан, коим удалось пообщаться с умершими родственниками, прежде чем те упокоились навеки. Когда юная магиня покидала селение, провожать ее вышли едва ли не все жители городка, и только хмурое лицо профессора по некромантии портило праздник. Собственно, он же и поставил тройку адептке Соллер, не пожелав выслушать объяснения последней.

Так что Данику Соллер на факультете Прикладной Магии недолюбливали как преподаватели, так и адепты, в первую очередь за то, что отличалась и вела себя совсем не как маг.

— Маги, адептка Соллер, должны внушать простым жителям страх и уважение! — неоднократно вещал ей ректор. — Мы сражаемся с нечистью, мы выступаем впереди королевской армии, мы опора королевской армии! И мы не чиним покосившиеся кровли деревенских изб, не лечим от банальной простуды и не помогаем жителям красить забор вокруг кладбища, «дабы там было красиво!».

И все бы ничего, но хуже всего пришлось Данике на третьем курсе. Магианна Геневра не просто невзлюбила адептку, она возложила на себя великую миссию все же сделать из младшей Соллер достойного мага. Рвение, приложенное к исполнению взятых на себя обязательств, профессор Геневра вполне могла бы направить, например, на уничтожение армии врагов королевства, и те, несомненно, дрогнули бы перед лицом столь сурового противника, но не Даника. Вопреки всем ожиданиям, адептка Соллер стойко терпела двойки по идеальным контрольным работам, единицы по безукоризненно выполненным практикумам и даже постоянные придирки во время лекций. Казалось, ничто не могло поколебать удивительного спокойствия третьекурсницы, но тут к сердцу юной магини подкралась первая любовь.

Нирв Хорсан ворвался в ее жизнь стремительным золотым смерчем. В буквальном смысле. Он появился, перенесшись с помощью светового вихря, и прикрыл ее от шипящего огнекрылого дракона, неожиданно возникшего прямо в фойе университета. Тот факт, что дракона случайно создал сам Нирв, банально не соблюдя требования техники безопасности на практикуме, уже не имел никакого значения. Дани влюбилась. С первого взгляда. И на приносившего извинения мага, которому в случае жалобы подвергшейся нападению адептки грозило бы исключение, взирала влюбленными глазами. Парень случившееся осознал сразу, осмелел, забыл об извинениях и перешел к предложениям. Это было не слишком умно с его стороны, так как на предложения скромная тихая девочка решительно ответила: «Нет». Это «нет» прозвучало громко, было услышано всеми присутствующими, и маг такого оскорбления не простил. Мстил Нирв изысканно, прилюдно выставляя Данику Соллер в не самом лучшем свете, и да, безнаказанно пользуясь тем, что влюбленная девочка не могла заставить себя нажаловаться на него преподавателям. Дани не жаловалась, она приходила домой и тихо плакала в ванной, не слушая увещеваний огненного и водяного духов, которые обычно постоянно спорили, но во мнении, что маг Хорсан последняя сволочь, были удивительно единодушны.

Однако вчерашний поступок Нирва стал последней каплей для Дани. Действительно последней. И, взбегая по высокой лестнице к дверям университета, девушка уверенно сказала самой себе: «Ты справишься, Даника Соллер. Ты сможешь».

Иногда достаточно приободрить себя саму, чтобы перейти к решительным действиям.

— Кто? — прорычали хранители университета.

— Адептка Соллер, третий курс, — оттарабанила Дани.

— Входи, — ответили двери, обращаясь призрачным туманом.

И Даника вступила в огромный холл университета, способный вместить половину королевской армии, благодаря увеличенным магией пространствам.

Строгая прическа, черный ученический костюм, черная сумка с учебниками и тетрадями — и Дани влилась в поток столь же строго одетых адептов. Живая лестница, извиваясь подобно змее, донесла ее и других опаздывающих магов до четвертого этажа, а вот там, в широком отделанном красным бархатом коридоре, ее ждали.

— Дани, любовь моя! — издевательски громко воскликнул Нирв.

Черное на красном фоне выглядело эффектно, а уж светловолосый Нирв и вовсе выделялся среди затянутых в черное темноволосых одногруппников. Их сегодня тут оказалось двенадцать, а Дани, сознательно явившаяся к самому началу практического занятия, надеялась избежать этой встречи до того, как справится с заданием. Не вышло.

— Даника, где же твои манеры, дорогая? — продолжал паясничать Нирв.

А ведь клялся, что больше не будет, и что любит только ее, и волосы демонстративно отрезал и ей передал, позерствуя перед всеми. Адептка Соллер судорожно вздохнула, выдавила улыбку, скорее нервную, чем радостную, и, торопливо обходя мага, на ходу ответила:

— Сияющих звезд, Нирв. Извини, опаздываю, после поговорим… дорогой.

И девушка влетела в аудиторию, втянув шею и прислушиваясь к звонку, который возвестил начало занятия.

В черном кабинете магианны Геневры всегда горело ровно двести двадцать семь свечей. Они сверкали вдоль стен, находясь от них на расстоянии ладони, кружили у доски, в непрерывном вальсе, и формировали полукруг под потолком, заливая все пространство неровным теплым сиянием. Другие преподаватели предпочитали свет магических шаров, но только не леди Геневра, которая была ярым приверженцем старых традиций в обучении.

— Адептка Соллер, — ядовитый голос профессора прозвучал из глубины зала, — неприятно осознавать, что и в пунктуальности вы сильно уступаете своей старшей сестре.

Дани покаянно опустила голову, прекрасно зная, что леди не приемлет ни оправданий, и объяснений.

— Очередное разочарование в вас, адептка, — продолжила магианна, — очередное болезненное разочарование. Что ж, леди Магическое Недоразумение, проходите, занимайте место за столом и попытайтесь в очередной раз не ударить в грязь лицом… Хотя, вынуждена признать, мне уже слабо верится в наличие у вас хоть каких-то способностей.

Даника продолжала молчать, но почему-то с удивлением отметила: ей все труднее удавалось сдерживаться и молча выслушивать очередные умозаключения профессора прикладной магии.

— Чего мы стоим? — продолжала злобствовать магианна.

И Дани просто не выдержала:

— Мне очень жаль, магианна Геневра, но вы требуете от меня занять место за столом, не указав номер выделенного мне учебного места… — Дальше она говорить не хотела, однако почему-то сказала: — И это, к моему искреннему сожалению, вынуждает меня усомниться в ваших умственных способностях.

В аудитории, несмотря на наличие двадцати шести адептов, было и так тихо, теперь же установилась мертвая тишина. Казалось, даже свечи перестали потрескивать!

А скромная и сдержанная Даника Соллер, прекратив втягивать шею, выпрямилась, расправила плечи и уверенно посмотрела на застывшую от возмущения магианну, у которой даже высокий пучок седых волос, казалось, остолбенел от ярости.

— Что?! — визгливо переспросила магианна Гиневра.

— Не вынуждайте меня усомниться еще и в вашем слухе, — почему-то сказала Дани. — Будьте столь любезны указать номер моего ученического места.

«И вот сейчас я отправлюсь к декану», — грустно подумала Даника, сама не понимая, как могла допустить подобные высказывания в отношении профессора прикладной магии.

Но произошедшее далее потрясло не только адептку Соллер, но и всех ее одногруппников.

— Так-так, — протянула магианна, складывая руки на груди и одаривая насмешливым взглядом адептку, — кажется, во имя Звезд, случилось невероятное, и тихоня обрела дар речи. Браво, Соллер!

Перепуганная Дани изумлено смотрела на леди Геневру, та неожиданно приветливо улыбнулась и спокойно сказала:

— Место двадцать четыре, адептка Соллер, и я надеюсь, несмотря на злостную провокацию адепта Нирва Хорсана, вы располагаете материалом для сегодняшнего практического занятия.

После такого Даника только и смогла выдохнуть:

— Вы… знали?

— Соллер, неужели вы полагаете, что с моей квалификацией в области практической магии я не сумею услышать, о чем шепчутся ваши одногруппники?

Бросив взгляд на последних, Дани с отвращением увидела, как все торопливо отводят глаза.

— Да, магианна, материал для практического занятия у меня есть, — сухо ответила Даника.

Леди молча протянула ладонь, и, едва адептка вложила в нее мешочек, прикрыв глаза, произнесла:

— Да, светло-золотистые волосы определенно принадлежат магу.

Половина присутствующих испуганно ахнула, приняв сказанное как признак того, что у Дани все же имеются волосы Нирва, и тотчас ввысь понеслись с десяток крылатых сообщений. Магианна Геневра случившееся не оставила без внимания, насмешливо сообщив:

— Минус балл каждому нарушившему дисциплину.

Над двенадцатью столами мигнули красные символы, снизившие мерцающие пятерки на тот самый один балл, — профессор отличалась строгостью.

— Великолепный материал, Соллер, — магианна вернула мешочек растерянной Данике, — ступайте на свое место.

Но не успела Дани дойти, как на доске вспыхнуло название лабораторной работы: «Приворотный практикум». Еще десять крылатых вестников взмыли над столами, неся несчастному Хорсану скорбные новости.

«Ой, Извечные Стихии», — только и подумала младшая Соллер, вынимая прядь волос несчастной жертвы обучающего процесса.

В следующее мгновение непроницаемый купол накрыл каждого адепта, отрезая от всего мира на время выполнения задания. На столе начал проявляться текст — условия проведения практического занятия. Первый пункт гласил:

«Использовать наиболее действенный из изученных приворотов, либо группу приворотов, для достижения максимального эффекта».

Второй вещал о мерах предосторожности.

Третий возник, пока Дани читала написанное выше, и содержал последнее напутствие: «Купол впитает направленную энергию, посему не ограничивайте себя. Удачи в работе». Даника облегченно вздохнула — пожалуй, это был единственный действенный стимул, способный заставить ее применять магию без оглядки. С детства она опасалась навредить, причинить боль, сломать, уничтожить или разрушить созданное кем-то. В отличие от старшей сестры, она видела, к чему приводит бездумное применение магии. Эльсея тренировала меткость, целясь пульсарами в деревья, Дани ночью их лечила. Эльсея превращала мышей в кошек, Даника возвращала перепуганным созданиям прежний вид. Эльси создавала големов из песка, Дани отпускала их на волю, перенося в запретные леса. А все потому, что было жалко до слез всех пострадавших от магического произвола, даже злобных големов, которые тоже хотели жить.

— Значит, объекту ничего не будет, — самой себе сказала адептка Соллер, разминая пальцы. — Что ж, магианна Геневра, на сей раз я вас не разочарую.

Профессор прикладной магии с интересом следила за всеми потоками магии, впитываемыми непроницаемыми куполами, но особенно пристально за Даникой.

«Привязка „Цветок страсти“ высшего семнадцатого уровня, — мысленно отметила она. — О, а девочка на мелочи не разменивается, и даже все десять потоков задействованы. Не ожидала. Совсем не ожидала. Не такой уж вы и слабый маг, адептка Соллер, а умение правильно приложить силу — ваш несомненный козырь. Тонкая работа, тонкая и точная, как движения хирурга. Надо же, неужели злость на Нирва Хорсана поспособствовала? Что ж, девочка, ты заслужила награду, а кое-кто давно напрашивался на жестокий урок».

Занятая работой Даника не заметила, как ее купол, повинуясь приказу магианны Гиневры, утратил свои функции по впитыванию заклинаний, и разошлась не на шутку. «Цветок страсти» был только началом, далее последовали «Любовный зов», «Лихорадка чувств», «Свет страсти» и еще с десяток изученных приворотов высшего порядка. И работалось так легко и спокойно, и магия повиновалась как второе тело, и заклинания ложились легко…

Эр Ваэн ненавидел королевские приемы, его утомляли велеречивые диалоги и навевали скуку государственные дела, но лорд давно достиг вершин в искусстве сохранения на своем лице выражения повышенного внимания. Вот и сейчас любой взглянувший на мага, застывшего у трона, увидел бы крайнюю заинтересованность лорда Ваэна, и ничто другое. То, что маг украдкой зевал, знал только он сам, да еще, пожалуй, Рейтан Тень, который обладал умением видеть сквозь иллюзии.

Именно Рейтан, на встрече с послами Галенды заменявший одного из телохранителей короля, первым увидел, как по лицу внешне невозмутимого мага внезапно пошли красные пятна. В тронном зале было не то чтобы прохладно, скорее даже холодно — галендцы, населявшие Драконий хребет, не переносили жару, для них и были созданы комфортные условия, а потому жарко никому из более чем полусотни присутствующих не было. Кроме мага! По его вискам потек пот, руки задрожали, лицо стало красным. Дернувшись, Эр Ваэн ослабил воротник и глубоко задышал, утратив связь с собственноручно созданной иллюзией. Разница между невозмутимым столпом королевской магии и этим согнувшимся, тяжело дышащим, разрумянившимся лордом была такой, что на мага обратили внимание все.

— Лорд Ваэн, — ледяным тоном произнес король, — с вами все в порядке?

— Да, мой король, — хрипя, ответил маг, и тут его накрыло очередной волной заклинания.

Лорд застыл, затем издал сладострастный стон, а после, прикрыв глаза, вновь начал тяжело дышать. Выглядело все это крайне… двусмысленно. Галендцы, утратив истинно горскую невозмутимость, со все повышающимся интересом воззрились на мага. Скучно уже никому не было.

— Лорд Ваэн! — начал выходить из себя король.

— О-о-о… да-а-а, — с наслаждением протянул маг, испытавший все прелести «Света страсти».

— Вон, — прошипел его величество, окончательно разочаровавшись в придворном маге.

Рейтан сделал знак своим людям, и двое бесшумно выступивших из тени столь же бесшумно избавили присутствующих от общества лорда Ваэна.

Когда практическая работа была завершена, над столом Дани сверкала абсолютная пятерка. Первая за весь учебный год. И работу адептка Соллер завершила одной из первых в группе.

Магианна Геневра поманила девушку и, едва та подошла, тихо сказала:

— Ну вот ты и показала, на что способна, — Дани смущенно опустила глаза, а профессор продолжила: — Открою маленький секрет, Соллер, при поступлении мы проверяем магический потенциал каждого адепта, и твой не ниже, чем у сестры.

Даника удивленно посмотрела на магианну, а та продолжила:

— А теперь представь удивление всего нашего преподавательского состава, когда адептка, от которой ожидали невероятного, начала проявлять способности ниже среднего. Даника, у нас все педсоветы начинаются с вопроса: «Что делать с младшей Соллер?» Вот мы и применили метод, который превосходно сработал в открытии способностей Эльсии, но не стал катализатором для тебя, — при этих словах профессор несколько смутилась.

Дани побледнела, но все же спросила:

— Это какой?

Леди Гиневра виновато улыбнулась и с некоторой задержкой ответила:

— Снять любовный приворот магического ковена не так уж и сложно, Соллер. Я распоряжусь, чтобы вам выдали литературу на дом. Можете идти.

Дани не нашла в себе силы поблагодарить. Хотелось ругаться. Жестко, нецензурно, орочьими ругательствами. Хотелось, но младшая Соллер отличалась сдержанным характером и потому молча покинула аудиторию.

И лишь закрыв двери и оставшись наедине с пустым коридором четвертого этажа, Даника вспомнила свою ненормальную влюбленность… с первого взгляда… и то чувство эйфории, что окутало в тот день…

— Сволочи! — выдохнула Дани, вмиг осознавшая причины собственной любви к Нирву Хорсану.

А затем припомнилось, что когда-то те же самые влюбленные глаза были и у Эльсии… Как и способности, проявившиеся так ярко.

— Подлые сволочи! — крик эхом разлетелся по пустым галереям.

И вдруг девушка осознала, что у Эр Ваэна тоже бледно-золотистые, чуть вьющиеся волосы… Вчерашний разговор всплыл в памяти… и эйфория сестрички, и ее грустная улыбка, когда та передала ей локоны с заметным магическим фоном…

Достав мешочек, адептка Соллер медленно развернула его и поняла очевидное — волосы действительно принадлежали королевскому магу. Несколько минут Дани стояла, задумчиво глядя в пространство, затем медленно направилась на пятый этаж, где обучался первый курс, и им ой как нужны были волосы для различных опытов.

Эр Ваэну было плохо. Просто плохо. Сомнений в том, что тупой вор попросту перепутал мешочки с волосами, уже не оставалось. Зато все росли сомнения в возможности выжить. Сначала на него волна за волной накатывала эйфория, да так сильно, что он не сомневался — приворотная магия, и, несмотря на изгнание из тронного зала, магу было приятно — значит, любит, если за привороты взялась. Единственное, что напрягало, — привороты делала не Эльси, ее магию он знал, и это была не она. Мелькнула мысль, что магиня, дабы следы замести, наняла кого-то, вот только кого?! А после мыслей уже не осталось — в жизни королевского мага начался ад. Его плющило! В самом прямом смысле слова. Аура, ослабленная мощной приворотной магией, уже не сдерживала магической энергии направленного действия, и целых полчаса магу пришлось лежать расплющенным блином на полу. Любовница, заглянувшая было к нему, узрев лужу с глазами, носом и ртом, с диким визгом ретировалась. Эр Ваэн собрался, вспомнил заклинание противодействия и восстановил свою прежнюю форму. Но это оказалось только началом. В течение следующих трех часов у него попеременно вырастали рога, уши, дополнительные уши, ноги в количестве шести штук, лишние пальцы на руках, третий глаз на лбу, разом четыре носа.

Ругаясь всеми известными выражениями, маг был вынужден засесть за свои старые конспекты еще времен обучения в университете, других он в силу природной лени не вел, и начать избавлять себя от вырастающих конечностей. К вечеру его резерв был опустошен полностью, но он избавился от всего. И только когда встал, осознал, что дополнительный зад, расположившийся немного выше естественного, был попросту не замечен!

Маг взвыл!

Сестры Соллер молча сидели в кондитерской, угрюмо глядя на третью порцию шоколадного торта. Говорить не хотелось. Обсуждать что-либо тоже, хотя имелся повод отпраздновать — привороты снять удалось почти безболезненно. Одно плохо — теперь обе испытывали щемящее чувство пустоты в душе.

— Я его десять лет любила, — вдруг простонала Эльсея. — Десять лет… С первого курса, как увидела…

Дани протянула руку, накрыла вздрогнувшую ладошку сестрички, осторожно сжала. Что ей сказать, у нее, Даники, влюбленность в Нирва продлилась меньше года, а вот Эль было жаль. Очень.

— Зато у тебя карьера в министерстве магии, — попыталась приободрить ее Дани.

Эльсея грустно улыбнулась, но все же кивнула.

— В одном профессора были правы: несчастная любовь очень способствует усердию в обучении, — тихо сказала она.

Внезапно на улице послышался стук копыт, и сестры увидели подъезжающий к кондитерской вооруженный отряд. Возглавлял его высокий темноволосый мужчина, с несколько хищным выражением смуглого лица. Знак личной охраны короля, в виде распахнувшего клюв орла, сверкал на черном плаще незнакомца.

Легко спрыгнув с коня, мужчина бросил поводья ближайшему королевскому гвардейцу и направился в кондитерскую.

— Мм, тайная служба любит сладости, — иронично протянула Эль, как и все вокруг следящая за неожиданным появлением темных личностей.

— Все мужчины сладкоежки, ты папу вспомни, — отозвалась Дани, тоже не отрывающая взгляда от вошедшего незнакомца.

Хозяин заведения мгновенно бросился встречать дорогого гостя, но темноволосый мужчина, ростом повыше многих присутствующих, огляделся, встретился глазами с Эльсеей и уверенно направился к сестрам Соллер. Девушки непонимающе переглянулись. Непонимание возросло, едва мужчина, остановившись рядом с их столиком, учтиво произнес:

— Сияющих звезд вам, леди.

Дани, удивленная подобным, сразу ответила:

— И вам доброго дня.

А вот Эльсея Соллер застыла от ужаса. Эль была сильным магом и могла бы сравнить ауру этого властного мужчины, несомненно приближенного к королю судя по нашивкам, и того самого вора, взявшегося выполнить ее нарушающий закон заказ. Могла бы, но этого не потребовалось — она узнала голос! И, глядя на насмешливо улыбающегося «вора», не могла произнести ни слова. Ее арестуют! В этом у Эльсеи Соллер не было сомнений! И поделом, глупо было с ее стороны договариваться о краже волос мага, очень глупо.

— У меня к вам просьба, — Эль сглотнула, стараясь сдержать слезы запоздалого раскаяния в содеянном, — можно произвести арест не столь… открыто… — девушка сдержала судорожный всхлип, — мне бы не хотелось, чтобы сестра осталась здесь одна под всеобщими взглядами, когда вы меня… уведете.

Она все же рискнула поднять голову и посмотреть на представителя королевской охраны. Каково же было ее удивление, когда вместо сурового приговора она увидела его веселую улыбку и чуть снисходительный взгляд.

Но дальше было веселее!

— Ну почему же «сестра осталась здесь одна под всеобщими взглядами», — процитировала Даника слова Эльсеи и, уверенно посмотрев на Рейтана, сообщила: — Я была в курсе, чьи волосы отдаю первому курсу на опыты. И я сознательно солгала лаборантке, сообщив, что это локоны умершего мага, так что если кого и арестовывать, так это меня!

— Дани! — испуганно воскликнула Эль.

Но Даника смотрела исключительно на представителя власти, и первая увидела, как дрогнули, пытаясь сдержать улыбку, его плотно сжатые губы. А сам Рейтан, заметив ее округлившиеся от удивления глаза, не выдержал и громко рассмеялся. Сестры Соллер недоуменно переглянулись. И переглянулись повторно, когда королевский охранник весело скомандовал Эль:

— Подвиньтесь.

Подчинившись, девушка продолжала испуганно смотреть на вольготно устроившегося рядом с ней Рейтана, который, едва сев, достал мешочек с некогда полученным золотом и протянул ей:

— Возвращаю, — вор широко улыбнулся. — А так же имею честь передать вам, леди Соллер, приглашение посетить королевский дворец, дабы пройти собеседование на соискание внезапно освободившейся должности королевского мага.

— Ой, — прошептала Дани, — только не это… Он умер?!

Громовой хохот потряс кондитерскую — Рейтан хохотал, откинув голову и не в силах остановиться. Нет, он догадывался, что будет весело, но чтобы настолько! Во дворцовых анналах навеки останется диалог двух стражников:

«— Говорят, королевского мага вышвырнули пинком под зад.

— Под какой именно?»

И Рейтан бы с удовольствием поделился шуткой с сестрами, но история была несколько неприличной, и потому явно останется гулять в мужском обществе. Успокоившись, вор попытался сделать строгое лицо… не смог и с улыбкой ответил:

— Нет, Дани, лорд Ваэн жив, однако хотелось бы поинтересоваться, — он с трудом сдержал очередной приступ гомерического хохота, — как быстро у первого курса закончится опытный… материал?

Несколько недоумевающая по поводу поведения королевского охранника Даника, помедлив, ответила:

— Волосы мага вещь редкая, достать их чрезвычайно непросто, поэтому подобный материал расходуется крайне экономно. Обычно первокурсникам выдается по одному волосу на опыт.

Рейтан вдохнул, выдохнул, напомнил себе о собственной сдержанности и умении контролировать эмоции и… повалился на стол от хохота.

Сестры переглянулись в очередной раз. Тот факт, что на них смотрели абсолютно все, несколько нервировал.

— Может, воды? — предложила Эльсея.

— Или заклинание успокоения? — добавила Дани.

— Не надо заклинаний, — Рейтан, выпрямившись, сел ровнее, оглядел стол и, не спрашивая разрешения, забрал у Эль ее стакан с соком и одним махом все выпил. — Кстати, — поставил стакан на место и повернулся к старшей Соллер, — думаю, я вполне могу сообщить, что честь проводить собеседование его величество доверил мне. Так что должность ваша, леди Соллер, но соблюсти все формальности мы обязаны, следовательно, ожидаю вас во дворце в полдень.

На стол перед изумленной Эль лег свиток с королевской печатью.

— До скорой встречи, — глядя в ее удивительные глаза цвета синего льда, произнес Рейтан несколько более дружелюбно, чем принято на деловых переговорах.

А затем, кивнув Данике, добавил:

— Дани, менее всего мне хотелось бы быть вашим врагом. Знаете, месть в вашем исполнении это… сильно. Всего доброго, леди.

Поднявшись, Рейтан Тень покинул удивленных сестер.

Выйдя из кондитерской, он с улыбкой посмотрел в безоблачно синее небо, на высокие шпили городских башен и голубей, вспорхнувших с красных черепичных крыш. Рейтан-Тень, глава гильдии воров, доверенный самого короля, лорд первой ступени — в этой маленькой интриге победителем, безусловно, остался именно он.

Королевский маг никогда ему не нравился — заносчивый, недалекий, подлый, и совсем неожиданным было предложение работы от этого субъекта, переданное в гильдию воров. Но еще неожиданнее стал объект заказа — леди Эльсея Соллер, магиня с васильковыми глазами и обидой на весь мир. План мага был жесток: подсунуть волосы кронпринца жаждущей мести неслабой магичке, а после обвинить ее в покушении на жизнь наследника королевства. Самому Эр Ваэну это казалось гениальной идеей. Рейтан так же счел план гениальным, при условии внесения некоторых корректив. Но даже передавая девушке волосы королевского мага и предвкушая последствия, Рейтан и предположить не мог, что все будет настолько не скучно.

А самым приятным в случившемся был факт предстоящего долгого и совместного сотрудничества с прекрасной леди Соллер.

«Определенно, я люблю свою работу». — подумал лорд, и, насвистывая веселый мотив, направился к ожидающим его стражам.