Приключения гоблина

ГЛАВА 14 ШТРАУМ ПРЕДОТВРАЩАЕТ ВОЗМОЖНЫЙ БУНТ

Огры по сравнению с ними были помельче. И значительно привлекательнее. Тролли походили на гибрид гигантского человека и гнилого яблока. Их голая морщинистая шкура проминалась от прикосновения, а пахли они тухлыми яйцами. Благоухание паленой плоти, несомненно, указывало на действия волшебника.

Большинство известных Джигу тварей, получив в грудине дырку размером с лаз для некрупного гоблина, обыкновенно утрачивали способность к дальнейшему передвижению. Он для надежности попинал обе туши. Тролли не отреагировали, хотя от глаз ближайшего из них, недовольно жужжа, взвились несколько мух.

Клякса оттолкнулся от плеча. Щелкнув на лету лапами, он приземлился на лоб тролля. Крупная муха, звеня крылышками, билась в его хелицерах.

Джиг с завистью наблюдал, как его питомец готовит себе завтрак. Даже насекомые начинали казаться приемлемой пищей. Взгляд гоблина переместился на огромные тела. Традиционно первый кусок доставался победителю, но Рислинд отчего-то не посчитал нужным насладиться законной добычей. У самого Джига потекли слюнки. Он не обнаружил поблизости дров для растопки, а сырая троллятина с очень большой вероятностью могла плохо сказаться на здоровье. Хотя, при ближайшем рассмотрении, мясо вокруг дыр обуглилось до заманчивой корочки, и запах был уж не хуже, чем от пережаренного червя-падальщика...

— Что ты там так долго?

Джиг насторожил уши. Торопливо сглотнув, он отозвался на гномий шепот:

— Искал, куда привязать веревку. Вручную мне вас не поднять.

Гоблин вытер губы и внимательно осмотрел вход. Ни сталагмитов, ни крупных камней, ничего, пригодного для надежного крепления. Взгляд его вернулся к телам. Они и впрямь очень большие.

Джиг обмотал веревку вокруг их поясов. Надо же, как полезны бывают дохлые тролли! Доводилось ли Голаке готовить троллиное мясо? Надо бы прихватить с собой немного для ее котла. Если, конечно, Джигу самому удастся прожить достаточно долго.

Гоблин просунул голову сквозь растительный занавес.

— Готово.

Втянувшись назад, он обхватил трупы, добавляя свой скудный вес к их массе.

Первым появился Бариус, за ним Риана и, наконец, Дарнак в доспехах и с рюкзаком. Под его тяжестью мертвые тролли медленно поехали к выходу из пещеры. Только услышав жалобный писк Джига, принц с эльфийкой догадались вцепиться в веревку. Гном имел все шансы рухнуть вниз, приняв на себя парочку громадных тел и гоблина в придачу.

— А вот это уже нормальное драконье логово, — оценил Дарнак. — В моем вкусе.

Он быстренько запалил фонарь и вытащил принадлежности для составления карты. Пока Джиг сматывал веревку, гном с довольным видом измерял шагами ширину туннеля.

— Ровно двадцать пять. Отнимаем примерно три-четыре шага на зазор. Хм. А у этой твари очень неплохой размах крыльев.

Гоблин взглянул на низкий потолок. Всего на несколько футов выше Бариуса. Если Штрауму приспичит вылететь на утреннюю прогулку, отряд не найдет места, где укрыться. Летящий дракон походя размажет их всех по стене.

— Быстро, — скомандовал принц. — Мой брат не мог уйти далеко. Мы догнали его и скоро настигнем предателя. — С натянутой улыбкой принц добавил: — И он любезно приведет меня к Жезлу Творения. За такую услугу, я, пожалуй, могу и смягчиться.

Ага, а после Штраум примет их с распростертыми объятиями и вручит Бариусу Жезл Творения в качестве именинного подарка. Какова смерть в драконьем пламени? Гореть ужасно больно, но рассказывают, что дыхание Штраума необычайно жаркое и жертва в секунду сгорает дотла.

— Мне остаться сторожить вход? — Джиг нервно облизнулся. — Надо же проследить, чтобы никто не вошел следом.

«И удрать как испуганная мышь, как только Штраум вас всех прикончит».

— В смысле, против дракона от меня мало толку, — добавил он, стараясь изобразить услужливость.

— Ты пойдешь с нами. — Решительный тон Бариуса задушил его надежду на спасение. — Коли на то пошло, дракон потратит драгоценные секунды на тебя, что даст нам время провести атаку. Этим ты нам полезен, гоблин.

— А-а, — только и смог сказать Джиг, потрясенный таким доверием.

По мере продвижения вперед туннель становился теплее. Как выглядит логово дракона? Существо, изрыгающее огонь, вероятно, любит тепло. Есть ли там костры и факелы? Еще драконам полагается иметь большие кучи сокровищ. Они их используют как гнезда. На первый взгляд, вроде бы неудобно, но смысла не лишено. Возможно, они поступают как Джиг, который всегда спал, прижав свое немногочисленное имущество к животу. У спящего украсть что-либо труднее, если для этого нужно скатить его с вещи.

Самому Джигу этот метод приносил не много пользы. По правде говоря, ни один гоблин ни разу не позарился на пожитки спящего заморыша. Сначала они его будили. Проснуться от пинков и ждать в сторонке, пока более сильный сородич перетряхивает твои вещи, — занятие не из приятных. Но зато, в отличие от обворованных во сне, он знал, кому следует мстить.

Ноги привычно ступали по славному прочному камню. Как хорошо по нему убегать! Земля не шевелится под подошвами, и корни не норовят поймать тебя за пятки.

Джиг прянул ушами. Впереди раздался шум. Слишком слабый для более ясного определения. Эдакий длинный шепот. Слишком гладкий и ритмичный для живого голоса. И тем не менее знакомый. Гоблин на ходу нервно теребил клык.

— Я что-то вижу. — Дарнак поднял фонарь и направил луч вперед.

Вскоре и Джиг увидел призрачное голубое свечение дальше по туннелю. По кивку Бариуса гном прикрыл створку фонаря.

Пока глаза гоблина медленно приспосабливались к темноте, уши навострились. Прошедшие несколько дней не прошли для Джига даром. Он выучился распознавать каждый звук, издаваемый членами отряда: стук сапог принца, мягкую, почти беззвучную поступь Рианы и звон подкованных каблуков Дарнака. Джиг различал их всех. Он знал, где находится Бариус, по звуку его дыхания, тогда как Дарнак имел склонность всхрапывать при каждом третьем-четвертом выдохе. По мере приближения к свету гоблин видел все лучше.

Широкая решетка загораживала конец туннеля. От потолка до пола тянулись черные железные прутья толщиной с Джигово запястье, перехваченные плоскими поперечинами с широкими заклепками. Неприятно заостренные окончания прутьев, напоминавшие здоровенные наконечники копий, уходили на несколько дюймов в камень пола. Гоблин поневоле представил, как такая решетка с грохотом опускается на него. Он поморщился.

— Внимание, — прошептал Бариус. — Лежбище зверя.

Джиг подобрался поближе и заглянул через прутья. Сразу за решеткой туннель раздавался в стороны, и наконец стал виден источник непонятного шепота. Дальнюю половину пещеры заполняло хрустальное озеро. По сравнению с местом обитания рыбоящеров оно выглядело маленьким прудом. Вода слабо колыхалась, омывая берег мелкими волнами. Их-то шелест, непривычно частый и тихий, и сбил гоблина с толку, не позволив сразу распознать знакомый звук.

Берег был покрыт слоем черного песка. Пляж простирался почти до решетки. По краю пещеры тянулась полоса синего пламени, точно такая же, как и в саду. Ее свет отражался в крошечных гранях песчинок, отчего весь берег мерцал, словно ночное небо. Переключив внимание на стены, Джиг, как и обещал гном, благоговейно отвесил челюсть.

По всему периметру шли ряды вырубленных в камне полок. Каждая полка ломилась от... скажем, добра. Гоблин не решился бы назвать это сокровищами. Правда, один из рядов сверкал золотыми и серебряными монетами всех форм и размеров, сложенными в аккуратные столбики. Но в Штраумовом кладе им отводилась отнюдь не первая роль.

Основной элемент декора составляло оружие. Мечи висели между полок. Одни клинки — длиннее гоблина, другие — тоньше травинки. Джиг видел мечи, усыпанные драгоценными камнями, мечи, лишенные всяких украшений. Мечи с полированными стальными лезвиями и мечи из кованой бронзы. Он даже разглядел один, чей клинок на вид был сделан из стекла.

«Долго ли продержался хозяин такого меча?»

Целый ярус занимала обувь. Большей частью парами, но там и тут Джигу попадались на глаза одинокий сапог или сандалия. Впервые он ненадолго почувствовал себя жадным, как принц. Не будь перед ним решетки, гоблин помчался бы к полкам и схватил первую попавшуюся пару. Хватит страдать от разбитых пальцев, стертых пяток и сломанных когтей. Его старые, высохшие от времени сапоги тоже, несомненно, удачная находка, но там, за решеткой, перед ним лежали настоящие обувные сокровища. Не попросить ли дракона дать ему немного времени, пока он подберет подходящую пару? Вон ту, например, синюю, с белой меховой оторочкой поверху и нарисованными по бокам красными языками пламени. Это же тот самый эффектный стиль, за который любой гоблин способен пожертвовать жизнью. Чужой, в смысле.

Тут лежали шлемы и луки, книги и драгоценные камни. Содержимое одной полки Джиг поначалу принял за плюмажи, но затем с удивлением распознал в них ряды писчих перьев.

— Сколько барахла, — пробормотал Дарнак. — То есть помимо золота. А вон то фазанье перо мне бы подошло. Таким можно сделать несколько прекрасных карт. Интересно, кончик у него не размочалился?

— Найди Жезл, — перебил Бариус. — Как только Жезл окажется в наших руках, можешь брать себе все, что пожелаешь. Но сначала Жезл.

Риана откашлялась.

— А как он выглядит?

Никто не ответил.

Джиг подавил внезапный приступ смеха. Взглянув на эльфийку, он прочел в ее глазах явное изумление и недоверие.

— Вы не знаете?

— Жезл был спрятан здесь тысячи лет назад. Ни один человек с тех пор его не видел, а барды старых времен не считали нужным описывать его в песнях. — Гоблину показалось или Бариус действительно покраснел? — Я полагал, что мой брат сможет узнать его с помощью своего искусства.

— Я там углядел кучу боевых посохов, возле уреза воды, — заметил Дарнак. — Не может ли Жезл быть спрятан среди них для маскировки?

Принц потер руки, как человек готовящийся приступить к пиршеству.

— Наша задача проста. Мы должны обыскать логово дракона, прежде чем тот вернется.

Он оглядел решетку с видом оскорбленного достоинства. Надо же, кто-то посмел воспрепятствовать исполнению его героической миссии, да еще и таким примитивным способом. Все ждали, пока его высочество снова заговорит. Принц молчал. Он понятия не имел, как попасть в пещеру.

Дарнак ухватился за один из прутьев и резко дернул. Прижавшись щекой к решетке, он уставился в потолок, откуда ей следовало бы опускаться и куда подниматься.

— Ни цепей, ни шестерней не видно. Должно быть, механизм с другой стороны.

Джиг нахмурился. Если механизм на другой стороне, а пещера пуста, кто перекрыл вход? Риану, видимо, посетила та же мысль.

— Мы уверены, что внутри никого нет?

Она посмотрела на гоблина, гоблин на нее, и оба попятились.

— Меня не остановить железными прутьями, когда я подошел так близко. — Бариус скрестил руки на груди в царственной решимости. — Дарнак, открой ворота.

Вместо ответа гном схватился за бурдюк. Он уже успел прикинуть общий вес сооружения и нуждался в изрядном глотке для подкрепления мужества. Пока он вытягивал пробку зубами, со стороны пещеры раздался голос:

— Возможно, я смогу помочь тебе, братец.

— Предатель! — Бариус бросился к решетке, как только волшебник появился в поле зрения. — Даже отец не поднимет на меня руку за то, что я отниму у тебя жизнь. После этого! — Он просунул между прутьями искалеченную левую кисть.

Рислинд нахмурился. Безумный или не безумный, а претензии по поводу отсутствия пальца он счел несколько странными. Джиг лихорадочно искал способ заставить обоих сменить тему.

Риана его опередила.

— Волшебник внутри логова, — указала девушка. — Должно быть, именно он опустил решетку.

— Действительно, в этом есть смысл. — Бариус убрал руку. — Может, ты и обставил нас с сокровищами, но ты не можешь покинуть это место, пока не победишь нас в бою. Прячься за этими воротами сколько хочешь. Ты не можешь ждать вечно.

— Какой обидный тон, братец. — Рислинд взялся за два прута. — По правде говоря, я ничего никуда не опускал. Тем не менее, полагаю, я в силах помочь тебе.

Он прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Джиг видел розовое свечение его зрачков даже сквозь прикрытые веки. Железные прутья заблестели, словно Рислинд задумал отполировать их с помощью магии. Два из них, зажатые в руках волшебника, покрылись еле заметной рябью.

Чародей выпустил решетку. Улыбаясь всем присутствующим, он постучал пальцем по обоим центральным прутьям. Они, превратившись в текучие струи, раздвинулись к стенам туннеля. Плоские железные поперечины потекли на пол. Вскоре вместо непроходимой железной решетки вокруг входа в пещеру кружилось кольцо наподобие тех, что складывались снаружи в водяные узоры. Только жидкость в нем имела черный цвет.

— Иллюзия, — Рислинд сунул руки в рукава одеяния, — чтобы остановить слабых умом.

Меч принца с шипением вылетел из ножен.

— Сталь, чтобы остановить слабых сердцем.

— Ох, братец. — Чародей сокрушенно покачал головой. — Столь храбр и столь предсказуем.

Глаза его полыхнули, и клинок Бариуса исчез по самую гарду. Принц отшвырнул бесполезную рукоять.

— Ты всегда был трусом.

— А ты так и не научился приходить к компромиссу. Вот почему даже гоблин победил тебя в поединке. Твои «честь» и «благородство» — цепи, сковавшие тебя. Если бы гоблин оскорбил меня, я бы его уничтожил. — Он улыбнулся Джигу, напоминая ему, что он и есть гоблин, оскорбивший волшебника, и этого гоблина ждет долгая, мучительная смерть. — У бедняги просто не осталось бы шансов, впрочем, как и у меня, прими я твой вызов «честно», меч на меч.

С кривой улыбкой Рислинд добавил:

— Но меча тебе, похоже, не хватает, братец. На, возьми.

Чародей бросил принцу кинжал. На полпути между ними оружие превратилось в шипящую змею. Дубина гнома сбила ее наземь, прежде чем та успела укусить. Змея отскочила от стенки туннеля и со звоном упала на пол, снова став кинжалом. Бариус схватил его.

— Дарнак, помоги мне сразиться с его гнусным колдовством.

Гном посмотрел на обоих братьев. Сейчас они почти не отличались друг от друга. Одно и то же выражение на лицах, одинаково стиснутые челюсти и одинаково сощуренные глаза, светящиеся одинаковой решимостью.

— Нет, я не могу этого сделать.

В ответ на разъяренную гримасу принца он пояснил:

— Я служил твоему отцу дольше, чем ты живешь на свете, и не собираюсь рассказывать ему, как убивал одного из его сыновей. А если у вас есть хоть одна капля мозгов на двоих, вы прекратите маяться дурью и займетесь делом. У нас, гномов, говорят: «Не то дело, чтоб руду сыскать, а то дело, чтоб из шахты достать».

Плеск воды изменился. Что-то потревожило волны, нарушив их ритмичный бег. Джиг уставился на озеро и заметил смутную тень, всколыхнувшую отражение огненной полосы. Она двигалась к берегу и по мере приближения становилась все отчетливей. По озеру побежала рябь, и из воды поднялась огромная голова. Пароксизм ужаса пронзил Джига от кончиков ушей до пят.

— Дракон, — произнес гоблин.

Вернее, попытался произнести. Во рту слишком пересохло, а язык перестал слушаться.

Бариус, по-прежнему высматривавший слабину в защите брата, появление Штраума прозевал. Дарнак, напротив, сразу увидел выползающего из воды дракона.

— Вот и мне нашлось чем заняться, — объявил он. — Решайте ваши проблемы по-быстрому, мальчики. Я собираюсь побаловать себя отбивной из драконятины.

Принц наконец узрел хозяина пещеры.

— С нашим делом разберемся позже. В данный момент надо покончить с общим врагом.

Вращая над головой дубиной, гном помчался по черному песку навстречу мокрому дракону. Бариус незамедлительно присоединился к нему. Его кинжал на фоне громадного чешуйчатого тела смотрелся несколько анекдотично.

Джиг оглянулся на Риану. Глаза их встретились, и они кивнули друг другу в молчаливом согласии. Оставив людей и гнома принимать геройскую смерть, гоблин с эльфийкой понеслись обратно по туннелю так быстро, как позволяли ноги.

— «Покончить с общим врагом», — выдохнула Риана, на бегу передразнивая безупречную дикцию Бариуса. — Наверное, он надеется, что Штраум ухо-хочется до смерти, как только увидит его с ножиком. Чудо, как люди вообще до сих пор не перевелись.

Джиг берег силы для бега, а не разговоров. В широком туннеле он всего пару раз стукнулся об стены и лишь слегка ободрал плечо. Риане, менее привычной к темноте, приходилось труднее. Она то и дело падала и каждый раз, поднимаясь на ноги, ругалась не хуже гнома.

«Я должен ее подождать».

Другая часть Джига отвергала эту мысль, резонно напоминая: «Если Риана позади, это еще одно препятствие между мной и драконом».

Не слишком благородно, но относительно благородства гоблин полностью разделял мнение Рислинда. Как раз за разом мастерски демонстрировал Бариус, благородство — первый шаг к самоубийству.

В данном случае ему, наверное, все-таки стоило подождать эльфийку или даже пропустить ее вперед. Да, гораздо лучше, если он сам двинется по туннелю за ней. Тогда она первая встретится с огромной фигурой, маячившей на фоне выхода.

Джиг стиснул зубы и, игнорируя судороги в ногах, побежал быстрее. Он маленький и тощий. Крупные существа, как правило, медлительны. Если гоблин окажется достаточно проворен, ему удастся проскользнуть мимо твари, кем бы она ни была.

Гоблин не оказался достаточно проворен. Да и тварь понятия не имела, что по правилам должна быть медлительной. Джиг даже не успел сообразить, в какой момент длинная рука метнулась в его сторону и сцапала за набедренную повязку. Веревочный пояс врезался в диафрагму, перегнув его пополам и перехватив дыхание. Гоблин всхрюкнул. Рука без усилий оторвала беглеца от пола. Джиг попытался разогнуть могучие пальцы, но не сумел извернуться, чтобы схватить хоть что-либо у себя за спиной.

Он лишь царапнул по запястью этого существа, ощутив под когтями чешую, но вырваться не смог.

Джиг обнаружил себя медленно разворачивающимся лицом к твари. Увидев, кто его держит, он перестал биться и сосредоточился на том, чтобы выглядеть маленьким и безобидным. Теперь гоблин знал, за кем гнался Бариус, пока не переключился на Рислинда.

Существо оказалось ниже огра на целую голову. Несмотря на это, Джиг с радостью бы вышел против трех огров разом, нежели против поймавшей его зверюги. Темно-бронзовые чешуйки размером с крупные монеты покрывали большую часть ее тела. На животе и на груди они имели более светлый оттенок. Ноги, устроенные как задние лапы животных, тварь подгибала к животу, когда садилась. Длинный хвост помогал сохранять равновесие и, пока Джига рассматривали, мотался туда-сюда, бился о стены зазубринами на конце. Похоже, существо не испытывало ни малейшего неудобства от этих сокрушительных ударов.

Голова выглядела миниатюрной версией головы дракона, вылезавшего из озера. Джиг лишь мельком успел разглядеть Штраума и не чувствовал желания узреть поближе. Белые загнутые зубы обрамляли длинные плоские челюсти. Глаза с узкими зрачками сияли золотом. Позади маленьких ушек с кисточками закручивались в спирали двойные рога.

Гоблин взглянул на ноздри существа, наблюдая, как они расширяются и закрываются в такт дыханию.

«Может ли оно выдыхать огонь?»

Джиг поспешил отогнать эту мысль, опасаясь, как бы один из богов не услышал и не удовлетворил его любопытство.

По спине протопали горячие лапки. Вывернув шею, гоблин увидел Кляксу, спешащего к тому месту, где раньше на поясе висел кошель. В свое время огненный паук сражался с яростью загнанного в угол пещерного кота, лишь бы не оказаться посаженным туда. Столкнувшись с такой тварью, Клякса явно решил пересмотреть свое отношение к затворничеству.

— Не трепыхайся, малыш, — произнесло драконоголовое существо. Голос, судя по звуку, мужской, но никаких признаков пола на обнаженном теле углядеть не удалось. Вероятно, драконы устроены не так, как гоблины. Джиг не стал лезть с уточнениями. — Как только я поймаю твоего друга, мы вернемся к Штрауму.

Дыхание веяло запахом гнилого мяса. Гоблин задумался было о том, чем питается поймавшая его тварь, и снова решил, что ему это вовсе не интересно.

Топот ног Рианы раздавался все ближе и ближе. Вот эльфийка упала, запнувшись, затем шаги возобновились, и одновременно с ними из глубины туннеля донесся ее голос:

— Убью тебя, Джиг! Бросить меня решил, да? Я сдеру с тебя по полоске кожи за каждый синяк. Все равно ты мне палец должен.

Ему почти хотелось предоставить ей шанс отомстить. Не задумываясь о последствиях, он сложил ладони рупором и поднес их ко рту.

— Риана, беги!

Золотой глаз повернулся в его сторону. Джиг благоразумно умолк.

— Очень хорошо, — сказал зверь. — Тогда соберемся.

Он прижал гоблина к чешуйчатому боку, и Джиг почувствовал движение мощных мускулов — драконоголовый прыгнул. Когтистые лапы царапнули стену и снова послали тело на двадцать футов вперед, где зверь, пролетев изгиб туннеля, оттолкнулся от противоположной стены. Еще три прыжка, и они оказались там, где стояла Риана, не зная, в какую сторону бежать.

Даже если бы она рванула с места, как только услышала предупреждение, выиграла бы лишь несколько секунд. Так же легко, как Клякса ловит муху, существо сцапало эльфийку когтями за тунику, прижало к другому боку и, слегка сбавив темп, продолжило путь к пещере Штраума. Борясь с позывами к рвоте и выжидая, пока многочисленные туннели перестанут вращаться, Джиг расслышал, как Риана процедила:

— Ненавижу это место.

Зверь сбросил гоблина с эльфийкой на песок. Он был так уверен в себе, что даже не счел нужным отобрать меч у Джига и нож у Рианы. В какой-то момент девушке удалось вывернуться и полоснуть его по плечу. Она могла бы с тем же успехом попробовать резать каменные стены.

— А-а, ваши товарищи вернулись. — Бронзовое тело Штраума покоилось, наполовину погруженное в озеро. Передние лапы утопали в песке, а длинная шея поднялась ровно настолько, чтобы взглянуть на новых пленников. — Я тут показывал вашим спутникам мою коллекцию походных горшков. Столько приключенцев берут их с собой! Очень предусмотрительно в плане маскировки. Так от них остается гораздо меньше следов. У меня сто тринадцать экземпляров. Нет, сто четырнадцать, считая принесенный его высочеством. Посмотрите, как точно встает на место крышка. Гениально! Полагаю, что над этой красотой потрудились эльфийские мастера.

Штраум всмотрелся в золотой узор. Горшок принца выглядел в когтях дракона фарфоровой бусиной.

— Попрошу одного из моих детей вычистить. Цветам всегда пригодится лишнее удобрение. — Он наклонил трофей. — Хотя этот не особенно искусный. Художественный стиль отсутствует. Видите вон тот голубенький на третьей полке? Он принадлежал повелителю варваров по имени Теринор.

Указанный им горшок покрывали переплетенные между собой изображения здоровенных мускулистых мужчин и женщин с руками, вытянутыми так высоко, будто они пытались достать до неба. Широкий край был обит кожей и отделан драгоценными камнями. Когда владелец сидел на нем, понял Джиг, эти нарисованные люди словно поддерживали его.

Более обшарпанную вещь гоблину редко доводилось встречать. Он испытал прилив жалости к несчастным держателям варварской задницы.

— Очень мило, — заметил принц резким тоном. — А теперь, когда весь отряд в сборе, возможно, ты перейдешь к вопросу о нашей смерти. — Они с Дарнаком стояли по другую сторону от дракона. Рислинд забрал их оружие и с улыбкой наблюдал за происходящим. Как понял Джиг, в отличие от остальных волшебник пленником не является.

— Ой, но мне же так редко удается с кем-нибудь побеседовать, — возразил Штраум. Голос дракона рокотал подобно землетрясению, хотя раздвоенный язык и придавал ему легкую шепелявость. Говорил он по-человечески. — Большинству пришельцев не удается пройти дальше владений владычицы мертвых. А отыскать ее саму могут и вовсе единицы. Я так веселился, наблюдая, как вы это проделали.

Он кивком головы указал на два маленьких прудика неподалеку от берега. Джиг сперва на них даже внимания не обратил. Каждый окружала невысокая защитная стена из прозрачных хрустальных кирпичей. Поверхности водоемов удивительным образом хранили зеркальную неподвижность. Заглянув в ближайший пруд, гоблин вместо отражения драконьей башки увидел вращающуюся колонну воды в центре пустой комнаты. Рядом с огромным троном лежал маленький труп. «Некромант». Как он мог разглядеть столько деталей, когда в тронном зале стоит непроглядная темень?

Присмотревшись, Джиг разглядел разноцветные искорки, мерцавшие на глади водяного зеркала. Теперь гоблин понял назначение мозаичных плафонов в «сверкающей комнате» и тронном зале. Штраум наблюдал за ними, вероятно, с того первого столкновения, когда Джиг предал своего капитана.

Пока гоблин боролся с новой волной страха, дракон приступил к коллекции фонарей и ламп.

— Видите вон ту лампу с ручкой в форме обнаженной восьмирукой женщины? Она принадлежала Эрику Евнуху. В свое время ему довелось побывать в рабстве у какого-то восточного императора. Когда он сам выбился в люди, то велел оформить все, чем владел, в стиле «голая баба с арбузными сиськами». Лично я считаю это ярким примером сверхкомпенсации. — Опустив голову к Бариусу, он доверительно поинтересовался: — Скажи мне, женщины с такими пропорциями действительно существуют у вашего народа? Если так, способны ли они к прямохождению, как другие представители вида?

— А где в своей прекрасной коллекции ты держишь Жезл Творения, о великий червь? — спросил принц, игнорируя вопрос.

Гулкий хохот сотряс пещеру. От колыхания драконьей груди по озеру пошли волны с белыми барашками. Джиг прижал уши, пытаясь заглушить хотя бы самые громкие звуки. Ужасный смех. Ярость и горечь сочетались в нем с искренним весельем. Голова Штраума, по-змеиному скользнув по песку, остановилась в полушаге от Бариуса.

— В этом-то и заключается величайшая шутка Эллнорейна. Шутка, сыгранная в равной степени и с вами, и со мной. — Его голос упал до шепота, хотя от этого шепота волосы принца отдувало назад. — У меня его нет.

— Нет?! Ты же страж! — возмутился Бариус. — Он должен быть у тебя. Это уловка! Ты пытаешься меня одурачить.

Он оглядел пещеру, шаря взглядом по полкам.

— Никаких уловок, братец, — произнес Рислинд. — Видишь ли, у Эллнорейна не было выбора. Жезл надлежало обезопасить даже от самых могущественных приключенцев. Первым делом для этого требовалось поймать самое могущественное из известных ему существ и заключить сюда, в сердце горы. Он не ошибся — за тысячи лет ни один отряд не пережил встречи со Штраумом.

Эллнорейн знал, что Жезл станут искать. Он предвидел появление слухов о богатстве и славе, которые привлекут авантюристов со всего света на поиски Жезла Творения, причем все они будут мечом и магией пробивать себе дорогу именно к тому, кого считают хранителем сокровища. Многие погибнут по пути сюда. Другие сбегут после нескольких столкновений. Редкие счастливчики проживут достаточно долго, чтобы снова увидеть солнечный свет.

— Они-то видят свет, — проворчал Штраум. Когти его начали месить песок. Перед Джигом встала картина тысячелетнего запаса приключенцев, распущенного этими когтями на полоски мяса. — А я заперт здесь. Один. И так долго, что уже не могу вспомнить, каково это — быть свободным.

Из ноздрей дракона появились облачка черного дыма.

— Я могу создать целый мир иллюзий, но не в силах пробить эти стены. Все наваждения вселенной не изменят того факта, что я пленник. Обычную гору я бы смолол в порошок и развеял по ветру, но Эллнорейн, чтоб ему мерзнуть в самой глубокой яме ледяного ада темных эльфов, сотворил эти пещеры и туннели с помощью Жезла. Созданная Жезлом скальная порода устойчива к любой магии низшего уровня, включая мою собственную. Только Жезл способен освободить меня.

Рислинд, пригнувшись, прошмыгнул мимо его пасти. Вероятно, он опасался, как бы дракон с расстройства не выпустил струйку огня.

— Вот почему Эллнорейн не мог оставить Жезл здесь, — объяснил чародей. — Штраум, будучи существом сотворенным, не в силах воспользоваться им самостоятельно. Но, как все драконы, он собирает сторонников — троллей, огров и прочих тварей, которых вы еще не видели. Для них Жезл доступен. В конце концов, кто-нибудь из них мог бы освободить дракона с его помощью или украсть его для собственных целей. Жезл пришлось спрятать так хорошо, чтобы никто не смог найти.

— Почему бы тогда просто не заключить его в гору? — подал голос Дарнак. — Зачем вся эта ерунда с туннелями и чудовищами? Эллнорейн должен был знать, что в такие места авантюристы слетаются, как нищие на бесплатное угощение.

— Магия Жезла — как живое существо, — пояснил Рислинд. — Предоставленная сама себе, она бы стала просачиваться в гору. Последствия были бы... достойны сожаления. Жезл требовалось оставить там, где чар никто бы не заметил.

Штраум вздохнул, наполнив воздух дымом.

— Будь Жезл у меня, я бы вручил его вам с моим благословением и отпустил восвояси. Я отдал бы вам все свое золото и все сокровища, какими владею, если бы вы освободили меня. Знаете, как дьявольски скучно мне здесь? Некоторое время я пытался общаться с другими существами. Огры не говорят ни о чем, кроме драк и еды, а тролли слишком шустрые. Все время норовили у меня что-нибудь стянуть, и я устал их изничтожать. Запах горелой троллятины — один из самых тошнотворных на свете.

Джиг не согласился с ним, припомнив уборку сортира. А трупы в начале туннеля пахли очень даже ничего. Особенно на голодный желудок.

Я стал учиться магии по собранным мною книгам. Вы не представляете, как сложно спалить волшебника, не повредив книгу. Ваши расы почему-то все время используют для книг горючие материалы. Хотя был тут один персонаж — талантливый, надо сказать, парнишка, — так у него заклинания были выгравированы на бронзовых пластинах. Тяжелый фолиант, но сохранился прекрасно.

Гоблин, последив глазами за новым дымовым колечком, живо представил себе участь владельца бронзовой книги.

— Так я убил столетие или два. Но слишком скоро мое искусство достигло высот, какие и не снились приходившим ко мне волшебникам. Удовольствие потеряло вкус. И тогда я создал своих детей.

Драконоголовое существо шагнуло вперед. Вскинув голову, оно самодовольно напыжилось под гордым взглядом Штраума.

— Детей? — переспросил Дарнак. — Только не говори мне, что у тебя в озере еще и драконесса припрятана.

— Скажешь тоже! — Глаза дракона вспыхнули. — Я не поднимался в брачный полет уже пять тысяч двести двенадцать лет. Может, я и забыл большую часть верхнего мира, но скрежет чешуи о чешую, перехлест хвостов, сплетение шей я помню по-прежнему. — Он содрогнулся, и его чешуйки встали дыбом, сделав бронзовый оттенок шкуры еще темнее.

Джиг вздрогнул вместе с ним. Хорошо, хоть озеро скрывало нижнюю часть громадного тела. Вынужденное путешествие в обществе приключенцев и так подарило гоблину достаточно пищи для кошмаров. Не хватало только дракона, истосковавшегося по плотским утехам.

— Нет, для их создания я прибег к магии. Они исключительно умны, они сильнее любого существа здесь внизу и прекрасные собеседники. Их единственные пороки — высокомерие и сильнейшая преданность друг другу, которая часто перевешивает здравый смысл. Этот убил трех огров. Вы шли за ним почти до самой его берлоги, и если бы твой брат, Бариус, не увел вас за собой, вы бы наткнулись на его отпрыска. Согласитесь, вы бы не стали с ним церемониться. И это непременно стоило бы вам жизни.

Выходит, чародей спас их. Как отреагирует принц?

Ошарашенный Бариус не сказал ничего. Каменное выражение его лица, когда он разглядывал Рислинда, Джиг уже начал узнавать. Такой вид принц напускал на себя, когда догадывался о совершенной ошибке, но не собирался ее признавать.

— Да, мои дети куда лучше низменных созданий, среди которых бросил меня Эллнорейн, — продолжал Штраум. — Огры. Тролли. Гоблины. — Он снисходительно кивнул Джигу. — Бесполезные твари. Но, боюсь, даже мои порождения способны доставить мне некоторые неприятности.

Глаза конкретного представителя этих порождений настороженно сузились.

— Понимаете, дабы не потерять к ним интереса, мне пришлось сделать их немного независимыми. Как ни печально, независимость время от времени ударяет им в голову. Этот, например, собрался преподнести мне отравленного оленя и занять место правителя.

Никто и дернуться не успел, как его пасть метнулась к дракониду. Тому хватило времени лишь на один пронзительный вскрик. Челюсти Штраума с громким хрустом сомкнулись на его голове. Безголовое тело осело на пол.

Джига затрясло. При всей массивности, дракон передвигался стремительнее любого из известных гоблину существ.

— В эту голову больше не взбредут никакие идеи. — Штраум одним движением языка слизнул с зубов темные капли крови. Никто не откликнулся, и он добавил: — Шутка.

Джиг выдавил улыбку.

«Да, это была хорошая шутка. Пожалуйста, не ешьте меня».

— Видите ли, я могу читать их мысли. Сами понимаете, что они не в курсе данного обстоятельства. Боюсь, их бы это очень смутило.

— Как мой брат узнал, куда эта тварь собралась идти? — Бариус носком сапога потрогал обезглавленную тушу.

— Есть много способов овладеть магическими искусствами. — Рислинд направился к драконьей пасти.

Штраум прикрыл глаза и слегка оскалился. Чародей, достав нож, принялся вычищать огромные зубы. Хвала близорукости, Джиг не мог с точностью определить происхождение прожилок и кусочков.

За работой волшебник продолжил объяснение: — Я отправился в одиночку искать учителя. Того, кто мог бы показать мне настоящую магию. Я послал свой дух на поиск самого могущественного мага в округе. И нашел Штраума.

— Спасибо, — произнес дракон. Рислинд почтительно кивнул и отошел. — Новички так поступают время от времени. На самом деле это глупо. Когда два духа соприкасаются, часто возникает шок. Я понимаю, они ищут быстрых путей к могуществу, но искать подобной силы у меня — все равно что маленькому ребенку встать перед несущимся жеребцом, желая покататься. К счастью, жеребец решил не топтать твоего брата.

— Мой повелитель опять изнывал от скуки, — улыбнулся Рислинд. — Он предложил мне сделку. Я получу знания, которым позавидовал бы самый могущественный чародей.

Да, знания, — подхватил Штраум. — Но сила — другое дело. Несмотря на все упорство, силы его не беспредельны. Каждый раз, когда он перенапрягался, я его подпитывал. Боюсь, что для бедного ума Рислинда это оказалось слишком. Подобно слабой ветке под зимним снегом, он треснул. Что мне оставалось делать, как не поделиться с ним частицей своего? Я запер его в его же собственном сознании, чтобы он больше не причинил себе вреда. В противном случае мальчик мог пораниться о собственную гордыню.

— Ты поработил его, проклятый уж-переросток! — Дарнак пнул с дороги труп и бросился к Штрауму. — Ты убил его. Где моя дубина? Землетворец, помоги мне, я расколю твою башку, как орех, ты, гнусное чудовище!

— Я его предупреждал, — пожал плечами Штраум. Раздвоенный язык, отвесив гному оплеуху, сбил его на песок. — Но он принял и условия соглашения, и заключенный в деле риск.

Бариус сграбастал гнома за руку, прежде чем тот успел броситься на дракона снова. Дарнак буквально тащил принца несколько ярдов, прежде чем остановился с недовольным ворчанием.

— Каковы были условия? — спросил Бариус.

— Мне некого послать на поиски Жезла. Здешние обитатели слишком глупы, а мои собственные дети могут меня предать. Я пытался сотворить безмозглые существа, пригодные в качестве марионеток, но им необходимо указать цель. Туннели под озером раньше контролировал простой колдун. Я подумал, что мог бы оживить его труп и использовать в своих целях. Собственно, для этого я создал фонтан. И снова потерпел неудачу. Верхние уровни мне совершенно незнакомы, и я не сумел найти то, в чем нуждался. Мне требовался кто-то, кто позволил бы мне управлять собой, сохранив при этом искру собственной воли. Кто-то, кто мог бы сам сообразить, где Эллнорейн спрятал Жезл. Я нашел Рислинда. В обмен на мою силу он предложил привести ко мне отряд приключенцев, способных перерыть верхние уровни в поисках Жезла Творения и освободить меня.