Приключения Дворкина. Пандемия

1

Харьков 2020 год

Февраль

Темный мрачный коридор старого полуразрушенного здания на окраине Харькова осветил тусклый свет факела. Робкие тени заплясали на крупной каменной кладке, в круге желтого света появились две фигуры в длинных плащах с глубокими капюшонами, скрывающими лица. Одна – сгорбленная, по-старушечьи низкая, метнулась к стене, сложенной из огромных каменных глыб. Провела по сырым кирпичам тонкими пальцами, густо украшенными золотыми перстнями и кольцами, что-то прошептала на непонятном языке. Голоса звучал не по-женски хрипло. Будто каждое слово давалось ей с огромным трудом.

Вторая фигура – высокая, мужская, крепко сложенная, чуть полноватая, отрицательно покачала головой. Шелест плаща разорвал тишину коридора, прозвучав оглушительно громко, оттолкнувшись эхом от стен, где-то вдалеке.

– Это не тот камень…– обычные человеческие слова давались старухе с трудом. Она, будто выдавливала каждое слово из себя, напрягая гортань.

– Мы обошли уже почти все катакомбы!– тонко взвизгнула мужская фигура. На поверку у нее оказался не такой мужественный голос, как облик. В интонациях проявились истерические нотки, на грани нервного срыва.– Каждый раз, ты твердишь всегда одно и тоже! Это не тот камень! Не тот камень во Львове, не тот в Днепре, не тот в Донбассе! Ты представляешь, сколько людей полегло, чтобы проводить нас в шахты ? Твои ошибки Аза обходятся нам слишком дорого…

Раздалось гневное шипение. Дунул неожиданно сильный ветер, сорвав капюшон со сгорбленной фигуры, заставив мужчину покачнуться под его особенно тугим порывом. Его эхо протяжно и тонко завыло в бесконечных коридорах харьковских подземелий. От этого жуткого воя мурашки побежали по коже, заставляя поежиться от ужаса.

– Я бы на твоем месте подумала бы сто раз, прежде чем мне хамить, Петр!– капюшон откинулся с седой головы, покрытой ярким цветным платком. В свете факела мелькнул острый, как бритва, взгляд черных, словно два омута глаз. Исчерченное глубокими морщинами лицо гневно скривилось, став почти ужасающим. Беззубый оскал старой цыганки мог привести в состояние кошмара кого угодно. Мужчина отшатнулся, прикрываясь нелепо факелом. Под ногами с визгом в разные стороны прыснули крысы, зашелестев на битой штукатурке.

– Ты…ты…

– Что?– с ласковой угрозой осведомилась цыганка, поигрывая огромным золотым амулетом, висящим на ее шее под серой плотной тканью плаща. Острые костлявые пальцы с грязными ногтями лениво перебирали толстую, почти в палец, цепь, и при каждом движении ветер становилось все плотнее и плотнее. Во тьме, плавающей вокруг тугими клубками, что-то протяжно и тоскливо завыло.

– Ты…Ты…Ты сама не знаешь, где находится этот камень!– выдавил из себя Петр, пятясь назад под гневным взглядом колдуньи.

– Не знаю,– согласилась Аза, опуская руки. Ветер тут же умолк, а тьма отступила, увеличив полоску света от почти потухшего факела,– много лет назад мои предки спрятали его на вашей земле, потому что вместе с безграничной властью он приносит с собой и бесконечный кошмар для людского…

– Хотя, когда ты ко мне пришла за помощью, то утверждала, что тебе известно точное место!

– Моя бабка считала, что знает, где находится Камень Князя Тьмы! Эта легенда передавалась из поколения в поколение в нашей семье.

– Оно заметно! За неделю мы объехали почти всю Украину в поисках вашего кирпича…– обиженно огрызнулся мужчина.

– Думай, о чем говоришь!– тонкие пальцы цыганки сплелись в загадочный символ, и мужчину скрючило от боли. Он рухнул на колени, схватившись за легкие. Испуганно выпучил глаза, нелепо глотая ртом воздух, будто рыба, выброшенная приливом на берег.– Камень Князя – один из самых могущественных артефактов, оставшихся нам после Великой войны из изгнания Люцифера из рая. Он сеет боль и ужас по всему миру! В его власти покорить целые народы без войны, а его обладателю подарить такое могущество, о котором он желать не мог!

– Отпусти-и-и…– выдохнул Петр.

Пальцы цыганки разжались, и мужчина смог глубоко вдохнуть, с трудом проталкивая в непослушные легкие спертый воздух подземелья.

– Зачем тебе это? Зачем тебе помогать мне? Зачем ты ищешь этот камень?– с трудом оправившись после магического удара, он аккуратно оперся о стенку, нормализуя дыхание.

– Наша семья много веков служит Князю! Мы верим, что когда-нибудь он придет! И мы получим свою награду за верность и терпение,– проговорила задумчиво ведьма,– но для того, чтобы это случилось, мир должен пройти очищение от скверны…Для этого нужно найти камень.

– Скверны?– нахмурился Петр.

– Вера, надежда,любовь – все это придумано не им! Все это придумано людьми! Заповеди, запреты, диктующие нам, как жить и поступать – скверна, налет, которым мы обросли за время, пока Князя не было здесь! Только свобода! Свобода выбора, свобода совести может привести к настоящему раю на земле!– глубокомысленно изрекла цыганка.– Люди не поняли, что только свобода подарит нам истинное счастье, истинный рай и изгнали его! Теперь мы поможем ему вернуться…

– А какой мне резон вам помогать?– поморщился Петр.

– Договор дороже денег, Петруша!– улыбнулась Аза, когда я к тебе пришла, ты дал согласие помочь мне в поисках Камня. За это Князь подарит тебе вечность и богатство, недоступное ни одному смертному на Земле! Ты же этого хотел? Не так ли?

– Я не знал, что поиски затянутся на столько времени. Ты же знаешь, что находиться в Украине мне долго нельзя. Рано или поздно меня вызовут на допрос, а если я не явлюсь, то вообще арестуют.

Аза рассмеялась. От ее металлического смеха гулкое эхо снова заплясало в узких коридорах харьковского подземелья. Петру стало жутковато. От ведьмы за версту несло чем-то страшным, могильным. Она словно сама была соткана из тьмы и мало напоминало художественных персонаж, вроде Есении, которых долгое время пестовали кино классики, внушая добродушный и любвеобильный образ кочевого народа.

Первый раз, когда она явилась к нему в приемную. Он приказал выгнать ее взашей, и только когда под ударами магической силы охрана его стала разлетаться в стороны, будто игрушечные солдатики, мужчина соблаговолил ее выслушать. Предложение его устроило, хотя попахивало мистикой Кинга и сказками Братьев Грим. В конце концов рисковать Волошенко Петру – бывшему президенту Украины было не привыкать. Он пошел на огромный риск, вложившись в майдан, и выиграл, став президентом огромной страны с неисчерпаемыми ресурсами, обставив своих менее удачливых конкурентов. Решил рискнуть и сейчас, вернув себе власть с помощью таинственной цыганки. Вот только характер у нее был не сахар…

Петр погладил сдавленные огромной силой ребра, все еще ноющие от магического удара. Аза не выносила, когда с ней спорили.

С того дня, жизнь олигарха Волошенко стала в большинстве своем проходить вот в таких подземельях, вроде этого харьковского. Закарпатье, Львов, Днепр, Донецк…Сколько городов они объехали за это время? Не сосчитать! В Закарпатье их чуть не прикончила янтарная мафия. Контрабандисты решили, что прямые конкуренты добрались до их складов, упрятанных глубоко под землей. Во Львове их чуть не поймала полиция, а в Днепре они чуть не утонули, пока разыскивали таинственный камень. Оказалось, что ходы давно затоплены и вход туда запрещен. Пришлось договариваться с нужными людьми, платить кучу денег, нанимать дайверов и плыть вместе с ними в кромешной тьме, подсвеченной лишь пляшущим огоньком на морщинистой ладони вредной старухи. В Донецк на шахту Засидько пробивались с боем. У Петра до сих пор становились влажными ладошки, когда он вспоминал, как пули свистели над головой. А все получилось как…С ополченцами было все договорено. Жадные патриоты запросили миллион, что было по меньшей мере наглостью сверх меры, но Волошенко не поскупился. Нужный человек передал деньги, а вот у добровольцев что-то переменилось. Вместо оповещенной о проезде смены блок-поста были назначены другие. Попросили остановиться, когда Волошенко с ведьмой не выполнили требование, открыли огонь. Так Петр Алексеевич не боялся еще никогда в жизни! И ладно бы, были бы с охраной. Тебе прикрыли, защитили, благо, за это деньги получали и немалые, но проклятая старуха настаивала с пенсионным упрямством на том, чтобы искали камень лишь они вдвоем без ненужных свидетелей.

Когда камня не оказалось и на Донбассе, Петр решил, что пора заканчивать с этим цирком, смириться с потерей власти, как все, и свалить куда-нибудь на Сейшелы, живя спокойно на украденные у страны миллионы. Но Аза уговорила его совершить последний вояж в Харьков. И вот они здесь! И, видимо, снова мимо…

– Ладно,– отмахнулась от него цыганка, как от назойливой мухи, жужжащей под ухом,– вот увидишь, мы на правильном пути. Я чувствую силу! Могучую силу, которая спрятана в этих стенах!

Колдунья повела длинным крючковатым носом, будто обоняла эту самую силу в живую. Петр никаких ощущений кроме морозца по коже, пробирающегося под утепленный плащ, не ощущал, но все же последовал за Азой, слепо шагающей куда-то во тьму подземелья.

Этот старый, полу заваленный ход откопали по его приказу четыре дня назад местные специалисты. Всех четверых пришлось уничтожить. Их трупы тщательно закопали в лесу на Салтове его личные телохранители, которым было объяснено, что эти работяги слишком много знали. Привыкшие исполнять бездумно самые разные деликатные приказы секьюрити, удовольствовались именно таким объяснением, не задумавшись над тем, что именно могли знать четыре алкаша со стройки, в грязной спецодежде, испачканной цементом и свежей глиной.

– Почему именно под землей был спрятан этот камень? Ой…– в потемках Петр задел накренившуюся балку вихрастой головой так, что в глазах на секунду потемнело. Аза вела его дальше, вниз, на глубину ниже заложения метро. Под ногами зачавкала сырая земля, с потолка закапало, а уши заложило от перепада давления. Все звуки доходили до мозга, будто через плотную вату.

– Я же уже говорила!– гневно блеснула глазами цыганка.– Наша семья получила этот камень в награду за верную и долгую службу. Шла война! Мир пылал в огне! Ангелы и демоны сошлись в одной из самых жестоких битв за право обладанием этой планетой. И когда хозяин понял, что все же проигрывает легионам архангела Михаила, то отдал Камень на хранение моему предку, чтобы тот его надежно спрятал, пока не придет время Тьмы! Точные указания о местонахождении он оставить не мог, потому легенда передавалась из уст в уста, располагая место хранения Камня на территории огромной, но обязательно в подземелье.

– Весело!– хмыкнул Петр Алексеевич, морщась от сырости и вони, царившей вокруг.– То есть твой предок мог закопать эту игрушку в любой пещере на планете?

– Мог!– согласилась Аза.

– Тогда что мы тут делаем?– возмутился Волошенко.– Может эта не та пещера? Не то подземелье? А нужное нам находится где-то в районе Заира или Египта? Или Шотландии? Или…

– Хватит!– оборвала его резко цыганка, прислушиваясь. По стенам прошло что-то вроде звуковой волны. В лицо Волошенко пахнуло ледяным холодом. Мурашки побежали по коже, услышав могучий, чуть приглушенный рев, несущийся из глубин подземелья.

– Что это?– настороженно спросил он, оглядываясь по сторонам.

– Он зовет меня…– прошептала старуха. Ее глаза запылали ярким светом, а в зрачках заплясало оранжевое пламя. Петр обернулся, ища источник света, но кроме чадящего факела ничего не рассмотрел. В который раз мужчина мысленно укорил себя, что связался с чертовой цыганкой.

– Кто он?– голос Волошенко предательски дрогнул.

– Камень! Тсс!

Старуха медленно пошла вдоль стены, ведя ладонью по старой кирпичной кладке. Ладонь с тихим шорохом скользила, смахивая налипшую паутину. От тонких костлявых пальцев ведьмы исходило зеленоватое свечение.

– Инрубертум! Секрестус! Истас!– твердила на непонятном языке Аза, теребя другой рукой медальон, еле заметно вибрирующий на шее.

– Я дико извиняюсь…– они зашли уже почти по пояс в мутную грязную жижу. Ноги в болотных высоких сапогах уже с трудом вырывались из липкого ила за много сотен лет образовавшегося на полу.

– Здесь…– Аза указала на неприметную выемку в неидеально ровной кладке. Петр мигом осветил проемчик своим факелом. Ни один фонарь в такого рода древних подземельях отчего-то не действовал. Они все почему-то тухли, едва они спускались шагов на десять вниз. Цыганка объясняла это тем, что мощная аура места подавляла все вокруг.

– Здесь!-пальцы ее дрожали. Скользнули ласково по полу обрушенным краям проема.– Это здесь! Мы нашли....– голос цыганки сорвался на звонкий визг.

– И что теперь!– Петр наклонился, ища камень, но ничего кроме обычных одинаково округлых глыб, так и не увидел.

– Теперь мы откроем его! И мир очистится от скверны веры!– Аза улыбнулась и от ее улыбки на душе Волошенко стало как-то жутковато.– Да придет Князь Тьмы! Они сами его призовут и все…Все вокруг поймут, что мы были правы!

Она расстегнула медальон висящий на шее. Цепь со звоном сползла вниз, булькнув в глубине сточных вод. Петр с сожалением подумал, что пропала настоящая золотая цепочка весом грамм на сорок. По нынешнему курсу тысяч на двести гривен.

Артефакт идеально лег в углубление, будто бы был сделан для него специально. Волошенко стало жутковато от мысли, что почти две тысячи лет назад все это было предсказано и просчитано неким злым гением, кого все называют Князем Тьмы для его возвращения на землю.

– Суровос. Мисте. Окультум. Биго.– цыганка перекрестила амулет, вставленный в прорезь в кладке, перевернутым знамением и отшатнулась. Стена неожиданно затрещала, сотрясаясь от могучих потрясений. С потолка посыпалась мелкая каменная крошка вперемешку с многовековой пылью. Аза сбросила плащ, оставшись в одном цветастом наряде кочевого народа – длинная юбка, расшитая красными розами, белая, явно несвежая блузка. Седые волосы женщины растрепались, а глаза пылали огнем. Она совершала руками непонятные пассы. Беспрерывно повторяя однотипные фразы на непонятном для Петра языке.

Оглушительно прогремел гром. Откуда гром в подземелье? Мелькнула в голове мужчины паническая мысль. Он уже было попятился назад, но во время остановился, когда стена пошла густыми глубокими трещинами, сквозь которые пробивалось рыжее пламя.

– Гос…

– Не поминай, врага нашего в голос!– рявкнула на него совершенно обезумевшая старуха.

Стена подземелья разъехалась в стороны, освободив широкий сухой проход, освещенный длинным каменным узким рвом, наполненным горящим маслом, расположенный по обеим сторонам от выложенной булыжником дорожки.

– Не фига себе…– прошептал пораженный Петр, шагая в след за цыганкой в открывшийся проем. Над полыхающим рвом стены были украшены фресками, изображавшими, как понял Волошенко, сцены из Библии. Покрытые золотом наскальные рисунки неплохо сохранились для двух тысяч лет забвения.

Дорожка вывела их в большой зал с высокими, выше человеческого роста колоннами, поддерживающими потолок с изображенным на нем звездным небом. Посреди зала лежал огромный валун, исчерченный малопонятными на первый взгляд непосвященного человека иероглифами. Увидев его, Аза преклонила колено, пораженно ахнув.

– Склони голову, смертный!– рявкнула она, дергая Петра за рукав. Волошенко ничего другого не оставалось, как последовать ее примеру.

– Он буквально пышет ненавистью…– прошептала довольно Аза, гремя своими украшениями.

– Прошу прощения, но как нам поможет этот валун в получении абсолютной власти над миром?– наклонился к ней, прошептав на ушко Петр.

– Сейчас увидишь…– усмехнулась цыганка, вставая с колен и шагнув к валуну. Тот мелко завибрировал, издав стук, очень похожий на нетерпение. Ее ладонь аккуратно легла на навершие камня, мгновенно засветившегося желтым. Его затрясло сильнее. Он раскачивался из стороны в сторону все сильнее и сильнее, готовый лопнуть и разорваться на мелкие кусочки. Петр шагнул на всякий случай за спину цыганки. Старуха вряд ли собиралась помирать, а значит и он, спрятавшись за ней, будет жить. Камень трясло! Трясло с каждым разом все сильнее. Глаза ведьмы были прикрыты, а толстые губы твердили какие-то заклинания. Наконец, когда колебания стало невозможно терпеть, старуха резко убрала с навершия руку, и валун опрокинулся с грохотом назад, разлетевшись на мелкие кусочки. Петра ослепило. Черная тень появилось изнутри Камня Князя. Тень, напоминающая летучую мышь – крепкое тело размером со здорового мужчину, широкие перепончатые крылья. Именно они встрепенулись с шорохом, даже в окружающем всех бедламе. Фигура, сотканная из тьмы взорвалась снова множеством осколков, каждый из которых был летучей мышью.

По лицу Петра скользнули липкие крылья и мохнатые тельца. Кровососы рванули в сторону выхода, нам миг заслонив свет от горящего рва.

– Летучие мыши?– изумился Волошенко.– Обычные летучие мыши?– голос его надорвался от страха. Он ожидал появление самого князя Тьмы, кого-то из его сподвижников, но тысячи летучих мышей не было в его планах.– Как обычные летучие мыши помогут нам в завоевании мира?– почти плача пробормотал он, опасаясь, что все рухнуло. Ему не спастись ни от следственного комитета, ни от прокуратуры, ни от бывших сподвижников.

– ООО…– довольная собой пробормотала старуха.– Это не обычные мыши…Скоро весь мир содрогнется, узнав, что они в себе несут!

Ее дикий смех заставил Петра отшатнуться. Мысль, что бабка сошла с ума, неожиданно пришла ему в голову. Цыганка стояла над осколками валуна и хохотала, подняв руки к потолку. Когда, отсмеявшись, она повернулась к олигарху, на мужчину смотрело моложавое лицо женщины средних лет. Исчезли морщины, беззубая улыбка, синюшная кожа в красных пятнах от болезней сердца. Лишний вес тоже куда-то ушел. Широкие одеяния цыганки теперь смотрелись на ней нелепо.

– Т-ты к-кто?– чуть заикаясь, уточнил Петр, делая шаг назад, подальше от незнакомой женщины, появившейся неоткуда на месте старухи Азы.

– Иди сюда, смертный!– улыбнулась преобразившаяся колдунья.– Пусть весь мир боится…Да придет великое очищение народов от скверны!

2

Харьков 2020 год

Март

Алексей завел двигатель машины, чтобы немного согреться. Несмотря на март месяц, в городе было все еще довольно прохладно. Дороги и без того далекие от идеала, превратились в жуткую кашу из талого снега, грязи и солей, обильно распыляемых дорожниками для быстрого таяния снега. По еще окутанным в ледовый панцирь тротуарам медленно текли ручейки искрящейся водицы. Прохожие смело шагали по улицам, смело разбрызгивая их по сторонам, щурясь от яркого, но все еще холодного солнца. Запели первые птицы, перескакивая с ветки на ветку, они умело маневрировали среди людского потока, спешащего по своим делам в выходной день.

Из автомобильной печки подуло теплым воздухом. Алексей поближе разместил ноги с промокшей насквозь обувью под вентилятор, наслаждаясь горячим потоком, обволакивающим его снизу доверху.

Смена в такси почти заканчивалась. День обещал быть удачным. Пассажиров оказалось в достатке, и Леха, ни в пример другим дням, сумел заработать не только на бензин и на запчасти, но и на что-то более серьезное. С приходом нового президента, дела государства начинали медленно , но уверенно налаживаться. Неисчерпаемый оптимизм украинцев еще не иссяк, они смело брали потребительские кредиты, покупали новую мебель под хороший процент в рассрочку, живя в свое удовольствие. Вот бы еще война бы закончилась…

Немного согревшись, Алексей включил радио, закурил. Терпкий дым дешевых сигарет разъедал глаза, заполняя клубящимся туманом весь салон. Закашлявшись, он приоткрыл форточку, высунув сигарету наружу.

– В эфире новости…– бодрая заставка ворвалась в эфир, прервав лирическую композицию Вакарчука.– С вами радио «Свобода» и мы начинаем…

К политической болтовне Алексей прислушивался в пол уха. За столько времени нестабильности почти все украинцы быстро привыкли к тому, что вокруг все врут, что у каждого своя правда, что перестали обращать внимание на надоедливое бормотание диджеев из приемника. Единственная категория людей, все еще искренне верящих в силу СМИ и радио эфиров – старушки-сплетницы, днями и ночами все свое свободное время, проводящие у телевизора, даже они стали все чаще заглядывать в интернет, смотря на блогеров, специальные выпуски новостей и актуальные интервью.

– Президент Украины Владимир Зеленской сегодня провел телефонные переговоры со своим коллегой из Эфоса Халифом ибн Султаном Третьим. В ходе телефонных переговоров обсуждались вопросы двухстороннего сотрудничества между двумя странами, увеличение товарооборота и возможной экономической помощи Эфосу с украинской стороны. Владимир Зеленской выразил уверенность, что наши страны впредь будут налаживать активные контакты в области торговли, туризма и культурных связей двух развивающихся держав.

– Вот и добрались мы до дна…– негромко проговорил Алексей, глубоко затягиваясь дымом.– Раньше контакты с Францией, Германией налаживали, теперь Эфос…Понятное дело, еще годик другой, и у нас будет очень много культурных связей. Мы тоже будем ходить в набедренных повязках и оленьих шкурах, питаться подножным кормом, рыбалкой и охотой.

Иногда он любил, вот так, сидя за рулем поворчать над новостями. Особенно, когда там, по радио хвастались несуществующими достижениями или смехотворными успехами на фоне внешней политики.

– Вы сначала у себя порядок наведите, а потом в Эфос лезьте. Нечего вам, дети, в Африку летать…– горько сплюнул он, барабаня нервно пальцами по рулю, обтянутым синей кожей, сделанной под спортивный стиль, доставшийся ему от последних хозяев его потрепанного «фольксвагена».

–… И последнее на сегодня! В области зафиксирована вспышка гриппа. В областную больницу города Харькова поступило несколько десятков больных, перевезенных из областных центров санэпидемстанцией в тяжелом состоянии. Грипп сопровождается высокой температурой и затрудненным дыханием. В связи с чем, мы просим вас, беречь себя и своих близких! Одевайтесь теплее! Весна близко! А теперь послушаем композицию нашей певицы Ани Лорак… «Корабли» в эфире радио «Свобода». Мы с вами встретимся через час. Поехали…

– Опять грипп..Одно и тоже каждую весну-осень! – хмыкнул Алексей, делая погромче.– Уже пора привыкнуть…

В окно постучали, запотевшее от испарения влажной одежды, оно покрылось толстым слоем тумана. Леха приспустил стекло, увидев перед собой худенькую бледную девушку, кутающуюся в болоневую куртку. Немного кривоватые тонкие ножки, одетые в тонкие капроновые чулки, мелко топтались на месте, пытаясь согреться.

– Такси?– Алексей кивнул. Точно, день удачный, вот и напоследок ему фартанул заказ в тот момент, когда он уже собирался уезжать.

– До Героев Труда!

– Сто пятьдесят!– решительно стал наглеть водитель, надеясь, что сбивая цену, девчушка поедет за стольник минимум, но она согласилась сразу.

– Поехали!

Дверь открылась. Путаясь в куртке, она кое-как забралась на заднее сиденье, удобно устроившись так, чтобы Леха мог ее хорошенько рассмотреть. Красные не выспавшиеся глаза, яркий макияж, чуть потекший местами, тонкая куртка, яркое красное платье выше колен, ажурные чулочки черного цвета и легкие не по-мартовски открытые туфельки.... Путана…Решил таксист, трогая машину с места, быстро вписываясь в сплошной поток машин, летящий по проспекту Льва Ландау. Девчонка позади молчала. Ее немного потряхивало, то ли от стресса, то ли от того, что перемерзла. Молчала, стуча зубами, а Лехе было скучно. Он отъездил почти всю ночь и чтобы не уснуть хотел поболтать:

– С мероприятия какого едите?– кивнул он на туфельки, перескакивая вечно строящийся мост на Московском проспекте.

Девчушка промолчала. Алексей скосил глаза в зеркало заднего вида, ища клиентку. Та зябко куталась в свой болоневый плащ.

– Погодка конечно…– попытался он снова начать разговор.– Я вот думаю, как нам угодить? Жарко плохо, холодно тоже плохо, слякоть ужасно…Эй!– вскрикнул Леха, видя, как глаза его пассажирки закатываются под лоб, и она медленно теряет сознание.– Эй, ты чего!

Он ловко вывернул в сторону, совсем забыв про поворотник. Машина вильнула на скользком асфальте, пристраиваясь к мокрой обочине. Взвизгнули тормоза. Позади отчаянно засигналили, призывая нарушителя дорожного движения к порядку.

– Что с тобой?

Леха бросился из машины, мысленно проклиная себя за излишнюю алчность. Ехал бы сейчас спокойно домой, ни о чем не думая. Нет же, решил срубить напоследок лишний стольник и влип по самые не балуй. А если она наркоманка? И у нее передоз? Что тогда? Склеит ласты в машине у него и доказывай, что это не ты ее наширял.

– Очнись!– он дернул ручку двери, распахивая ее настежь. Тело девчонки, будто кукольное зашаталось на сиденье и медленно выпало прямо ему на руки. Таксист еле успел его подхватить, бы оно не рухнуло в мартовскую грязь.

– Что с тобой?! Эй!– он толкнул ее обратно в машину, молясь, чтобы мимо не проехал никакой патруль местных шерифов. Девчонка покачнулась и рухнула на заднее сиденье. Платье задралось, неприлично обнажив стройные бедра.

– Твою ж мать!– громко ругнулся Алексей, осматриваясь по сторонам, искренне надеясь, что все его телодвижения остались незамеченными для всего остального города. Захлопнул дверь и закурил, раздумывая, что делать дальше.

Если подруга умерла, а, судя по всему, так оно и есть. То проблем у него прибавилось. В полицию идти нельзя, ему сразу же обрадованные копы сошьют дело лет на десять строго режима, где-нибудь на Холодной горе. Оставалось только спрятать труп! Только где?

Глаза Лехи скользнули под мост, где среди камышовых зарослей возвышались кучи строительного и бытового мусора, наносимого из года в год трудолюбивыми харьковчанами. Рядом медленно прогремел на стыках пассажирский поезд.

Только туда…Мелькнула мысль. Главное, чтобы никто из торгашей московского вещевого рынка не заметил его автомобиль и потом не смог описать полиции. Приняв решение, он выбросил недокуренную сигарету и плюхнулся за руль, стараясь не глядеть в зеркало заднего вида на развалившуюся мадам.

Двигатель, еще не остывший, мгновенно взревел стартером, срывая с места машину. Брызги обдали капот и лобовое, но на такие мелочи Алексей уже и не обращал внимания. Свернул на заправку, через нее спустился еще ниже, наискосок пересекая троллейбусные пути. Руки ходили ходуном, а сердце испуганно бухало в груди. В висках билась лишь одна единственная мысль. Скорее…Скорее…

Низкий седан несколько раз ощутимо тряхнуло на кочках. Днище заскрежетало по выбоинам, но привыкший к харьковским дорогам автопром и эту неприятность стоически перенес. Отъехав подальше от накатанной почти проселочной дороги, Леха остановил машину за кустами и смог наконец-то выдохнуть. Влажные ладони скользили по рулю, оставляя мокрые разводы.

Обернулся назад, набравшись смелости. Девица кулем валялась на заднем сиденье. Холеные руки болтались где-то внизу, а лицо уткнулось в одну из подушек сиденья, скрывшись полностью под копной густых волос.

– Ты жива?– на всякий случай уточнил Леха, чувствуя себя безумно глупо. Конечно жива! Только ноги неестественно вывернуты, да и дыхания незаметно вовсе. -За что же мне это все?– сплюнул таксист, вылезая из автомобиля. Огляделся по сторонам, ища глазами нежелательных свидетелей. Где-то наверху, на Московском вещевом гремела музыка. По мосту прогрохотала маршрутка, гремя всеми своими сочленениями.

– Ну…прости…– все же он осмелился. Распахнул заднюю дверь и схватил подругу за тонкую лодыжку, потянул на себя, вытаскивая мадам из машины. С гулким стуком девица со всего маху стукнулась о порог машины, оставляя красный след на двери. – Даже выпасть нормально не смогла!– бросился за тряпкой в салон Леша, оставляя труп прямо в грязи.

Теперь все его руки были в крови. Он с испугом взглянул на них, брезгливо отбрасывая матерчатое полотенце в сторону.

– Откуда же ты взялась на мою голову…

Чувствуя себя неудобно, он попытался повернуть девицу на спину. Потянул вверх, держась за волосы, чтобы не испачкать пуховик. Тело молодой женщины с чавканьем перевернулось.

– Елки зеленые…– выдохнул Леха, глядя на свою попутчицу.

За те несколько минут, прошедшие с ее смерти непонятно от чего, она изменилась до неузнаваемости. Кожа пошла складками и почернела, сползая вниз. Зубы обнажились, скалясь в ужасной улыбке, а тонкий носик провалился внутрь, как у зараженной сифилисом. Красные налитые кровью глаза смотрели на Леху с немой укоризной.

– Едрыть колотить! Чего это с тобой стало?– от ужаса у таксиста перехватило дыхание. Он осторожно коснулся щеки умершей, чувствуя, как на пальцах остается трупный яд. Брезгливо вытер ладонь о куртку покойницы.

Пора идти…Решил он для себя. С трудом поднялся с колен, списывая дрожь в теле на волнение. Все же не каждый день трупы перевозишь по городу, тем более такие обезображенные.

В нос ударил мерзкий запах разложения. Леха обернулся и закашлялся. Тело девушки медленно превращалась в тлен.

– Твою ж мать… Кому рассказать, не поверят…– буркнул он, чувствуя, как его начинает потряхивать. – Пора убираться отсюда.

Чтобы подбодрить себя, вслух произнес таксист, открывая машину.

– Черт…– только сейчас он разглядел на ладони, которой касался убитой черное пятно.– Это еще что такое?

Кожа на месте прикосновения скукожилась, почернела, превратившись в гноящуюся ранку, от которой шел неприятный запах. Леха сейчас только понял, что трясет его совсем не от волнения, а от высокой температуры. Мертвая попутчица оказалась заразной.

3

Харьков 2020 год

Март

Я полулежал за открытым ноутбуком в спальне, пытаясь найти хоть одну здравую мысль в своей измученной голове и дельно изложить ее на бумаге. Получалось, если честно плоховато. Мысль никак не хотела формироваться, сворачивая периодически к запаху котлет, доносящихся откуда-то из кухни. Пока Светка была на работе Эльвира Олеговна решила побаловать нас с Мишкой и Дарьей чем-то не полезным, полным холестерина и прочей ерунды, которую придумали в двадцатом веке, чтобы не так скучно жилось. А жилось действительно скучновато… Если не сказать больше! Тоскливо жилось, будем честным с самими собой. Никаких приключений после битвы в крематории на нашу семейку больше не свалилось, скатываясь к банальной бытовухе. Дом, работа, дом, домашние заботы, школа, садик и редкие выходы по магазинам. И если у жены было хоть какое-то развлечение в виде прогулок на необязательную работу, то мне приходилось бороться с однообразием в одиночку. Так как с некоторых пор, став довольно известным писателем, я был предоставлен самому себе и свободного времени оказалось хоть отбавляй. Поначалу все это было мне в кайф, все эти презентации, поездки по городам и весям, общение с восторженными читателями, а потом…Потом, как отрезало. Планета Тивит не зашла привередливым любителям фэнтези, то ли была такая страшная, то мало похожая на правду. Релиз провалился. Мой редактор был ужасно недоволен и требовал что-нибудь новенькое, горяченькое, чтобы возродить заново интерес к творчеству Александра Дворкина, а тут как назло…Ни одной мысли и пустой лист бумаги на голубом экране уже почти второй год.

Мишка заканчивал десятый класс и готовился поступать в какой-нибудь кулинарный техникум, ему было не до приключений, Эльвира Олеговна в силу своего возраста чуть умерила свой пыл и занялась домашним хозяйством и воспитанием внучки. Красовская уехала в Рогань, наслаждаться декретом. Светка просиживала на работе целыми днями, а Агриппина пропала куда-то, с головой окунувшись в свой бизнес и салоны красоты. Вообще-то, как это часто бывает, после знатного приключения, все разъехались отдыхать и набираться сил, но всего этого редактору было не объяснить, а она настойчиво требовала чего-нибудь новенького и чем скорее, тем лучше…Вот я и пытался что-то наваять более или менее приличное, но выходил какой-то бред, который я, даже не перечитывая, раз за разом удалял с компьютера.

– Папа…– дверь с грохотом распахнулась и в спальню, сверкая голыми пятками, зашлепала моя красавица дочка. Длинные волнистые волосы спадали с плеч, а хитрые глаза светились по-детски наивным лукавством. Дашка подросла. Уже могла сама носиться по квартире, как угорелая, болтала не умолкая на своем младенческом языке, изредка называя нас то баба, то мама, то папа, то Миша. «Ш» ей все как-то еще не удавалось. А вот коронное «дай» получалось почти всегда хорошо, а еще корявое «хосю» и «нано».

– Папа!– громко сообщила она мне, забираясь с кряхтением на высокую кровать. Будто я до нее не знал, что я ее отец.– Папа!

– Да, дочур?– обернулся я на нее, искренне радуясь, что пришлось оторваться от нудной работы и хоть чем-то оправдать вынужденное бездействие, вроде бы как воспитание дочки занялся, не до книг мне сейчас…

– Нана гулять!– в правой ручке, почти кукольной, Дашка тащила за собой вязаную шапку с завязками смешной яркой фиолетовой расцветки.

Я повертел головной убор в руках и криво напялил его на роскошные волосы Дарьи, доставшиеся ей от мамы. Притворно тяжело вздохнул и согласился.

– Надо, так надо!

Так как специалистом по одеванию детей младшего детсадовского возраста в нашей семье была Эльвира Олеговна. Это право я предоставил именно ей, сам быстро накинул куртку, надел джинсы и терпеливо ждал, пока Дарья Александровна перестанет вертеться, как уж на сковородке, и даст возможность бабушке обуть на себя сапожки.

– Вы куда?– выглянул из своей комнаты Мишка, потирая заспанные глаза. Алгебра явно навевала на старшего сына скуку. Параллельно в комнате гремел телевизор, демонстрируя какой-то ужастик, пиликал настойчиво телефон, вообщем нормальная учебная атмосфера.

– Его Величества Принцесса желают гулять!– улыбнулся я, подмигивая сыну.

– Аа…– протянул понятливо он, наблюдая, как Эльвира Олеговна пытается поймать носящуюся по кругу Дарью, чтобы застегнуть все-таки куртку.– Дашка!

На миг глаза Миши блеснули яркой вспышкой. Мое лицо обдало еле заметным потоком силы, направленным на сестру, которая тут же замерла, удивленно хлопая широко распахнутыми серыми глазами, завороженно наблюдая, как на ладонях брата пляшет ярко-оранжевое пламя.

– Нано гулять…– проговорила она, завороженно глядя на брата.

– Нано!– улыбнулся Мишка, снимая заклятие.

– Понарожают чародеев!– заворчала теща, пользуясь моментом и застегивая куртку, а ты носись за ними, как за угорелыми. – Вот помню у нас в садике была заведующая…

– Так, Эльвира Олеговна!– прервал я воспоминания тещи, которые могли затянуться часа на три.– Мы ушли, придет Света, пусть наберет…Миш, спасибо!

– Да не за что!– подмигнул мне сын, гася пламя на руках легким дуновением губ.

Дашка разочарованно вздохнула и шагнула к двери, топая маленькими ножками. Самостоятельно спускаться с лестницы я ей не дал. Подхватил на руки и донес до первого этажа, где дочь себя чувствовала себя довольно уверенно.

На улице стояла отвратительная погода. С крыш капало. Талый снег, напитанный до самых краев водой мерзко хлюпал под ногами, но моей дочке, видимо, на все эти трудности было глубоко наплевать. Даша радостно плюхнулась в сугроб у подъезда и принялась что-то самозабвенно лепить.

– Так…– нахмурился я. Наша дочурка была поздним и долгожданным ребенком, а потом нагло пользовалась всеми теми привилегиями, которые давал этот статус. И, если к Мишкиному воспитанию, мы вместе со Светой, и даже с заслуженным работником дошкольного образования Эльвирой Олеговной, относились довольно серьезно, то эта маленькая ведьмочка крутила всеми нами, как ей хотелось.– Дарья Александровна…Это уже ни в какие ворота!

Я бросился поднимать дочь, но тут на крыльце соседнего подъезда показалась наши соседки Люба и Шуша, в миру Александра Клишевич, что-то горячо обсуждающие.

– А я тебе говорю, что вся эта зараза скоро распространится на всю страну!– упрямо твердила Люба, затягиваясь тонкой сигаретой.– Не зря на вечер запланировано выступление президента…Вирус штука серьезная! У нас на работе говорят, что он страшнее гриппа!

Странно…Подумал я. Что может быть страшнее гриппа. Рывком поставил Дарью на ноги и поздоровался:

– День добрый, соседи! О чем спорим?

Шушка с Любой недоуменно переглянулись, посмотрев на меня, как на отсталого идиота из «пятнашки».

– Дворкин, ты когда последний раз новости смотрел?– удивилась Александра, протягивая руки к Дарье, вдруг застеснявшейся и прятавшейся за моими ногами.– Совсем за своими книжками отстал от жизни. В Украине вирус нашли, пострашнее Сибирской язвы.

– Передается воздушно-капельным путем,– добавила азартно Люба, спешившая поделиться своей осведомленностью,– ничем не лечится, вызывает мгновенное поражение легких и смерть…

При этом слове голос соседки сошел до зловещего шепота, отчего Дашка сильнее вжалась в мои коленки, косясь недовольно и угрюмо на двух сплетниц. Опасаясь, как бы дочурка с перепугу не сожгла обеих, я успокаивающе погладил ее по голове.

– Да бред это все!– отмахнулся я.– Жить в стране становится все хуже и хуже. Цены растут, налоги растут, работы нет, вот правительство и придумало этот вирус, чтобы отвлечь нас от обычных бытовых проблем. И чем этих самых проблем в стране будет больше, тем громче будут кричать о какой-нибудь вирусной угрозе. А не будет вируса, инопланетное вторжение какое-нибудь придумают или астероид…

– Ох, Дворкин, и болтун же ты,– покачала головой Шуша,– то, что страна катится вниз, тут ты прав, но вот вирус этот…Смотри!

Соседка достала из кармана мятого байкового халата телефон, немного в нем поковырялась, ища нужную информацию.

– Это вчера в Харькове, у нас под мостом нашли…

Она передала мне телефон, где слегка замазанным кадром, для особо впечатлительных пользователей, была выставлена картинка с трупом мужчины. Все открытые участки его тела почернели, покрылись язвами, а часть кожи отпала и висела лоскутами, будто снятая заботливым мясником.

– Видел?– с придыханием спросила Шуша.– А это с ним барышня была. Ее в машине нашли…

Я двинул пальцем. Картинка сменилась. Теперь на фото был изображен легковой автомобиль. Двери распахнуты, а на заднем сиденье, бесстыдно раскинув посиневшие ноги лежала молодая девчонка. Из-под дешевого пуховика с Барабана виднелись порванные колготки.

– Я своему Виктор Ивановичу сказала, чтоб этот мост чертов десятой дорогой обходил, а то еще не дай Бог заразу эту подцепит и принесет сюда!– уверенно заявила Шуша, забирая телефон. Виктор Иванович – ее возлюбленный, насколько я знал, работал где-то неподалеку от злополучного моста. Небольшой бизнес не приносил сумасшедшего дохода, но и бедным человеком Тихомиров не был.

– Да, бред это все! Очередная «утка» журналистов. Выехала парочка потрахаться на ночь глядя в глухое местечко, а их кто-то грохнул, то ли муж ревнивый, то ли гопники местные. Пока нашли,пока спохватились, много времени прошло, вот трупы и разложились от сырости. А наши же…Вот что, девчат, у меня подруга лучшая – главный редактор «Вечернего Харькова», так вот, они такой ерунды до пяти статей в день печатают, то маньяки-некрофилы, то зоофилы, то еще чего…Один раз лично читал статью, в которой они публично называли начальника нашей полиции гуманоидом с планеты Церера. Вообщем, не забивайте себе голову ерундой!

– Ох, Дворкин! – вздохнула Люба, выбрасывая окурок.– Против статистики не попрешь, у нас только по области больше десяти зафиксированных случаев заражения, а ты гуманоиды! Света придет домой – расскажет, врач все-таки…

Спорить я не стал. Тем более, что Дашке надоело стоять без дела и слушать взрослые разговоры. Она захныкала и целеустремленно направилась мерить глубину не по-зимнему времени глубоких луж. Я еле успел подхватить ее у края одной из них.

– Светке привет!– махнула рукой мне на прощание Шуша.

– Обязательно!

Кое-как выбравшись из сплошного потока воды, медленно текущего по покрытому толстым слоем льда асфальту. Я двинулся вместе с дочкой в Рубежанский переулок, надеясь, что Дарье скоро надоест бродить по такой погоде, и она удовлетворив сове детское любопытство захочет домой.

Но в самом конце переулка меня ждал еще один сюрприз. Черный тонированный мерседес, примостившийся у одного из подъездов, несколько раз призывно мигнул мне фарами, привлекая внимание. Хлопнула дверь и наружу вылез мой старший товарищ, олигарх, владелец фабрик, газет, пароходов в рамках всей нашей Харьковской области господин Заславский. Слава ничуть не изменился с того самого момента, когда я его последний раз видел. Та же широкая улыбка, те же здоровенные лысые охранники за спиной, даже тот самый пиджак от Гучи…Или не тот? Кажется последний раз он был в синем, а сейчас в строгой тройке…

– Саша!– призывно помахал мне рукой он, подпрыгивая от нетерпения на месте.– А я все жду, когда кто-то из вас появится во дворе, уже думал, что вы законопатились у себя в связи с пандемией и зимовать собрались дома.

– Мог бы и позвонить…– напрягся я. Надо же, и этот про вирус твердит. Что же это за штука такая, если даже миллионер про него знает? Мы с Дарьей переглянулись. Она понимающе вздохнула, с интересом бросившись разглядывать носки своих крошечных сапожков. Она у меня умненькая и послушная, когда сама этого хочет.

– Не телефонный разговор это…Дворкин…– Заславский оглянулся по сторонам, словно кто-то в этот миг его мог подслушать.– Пройдемся?

Я виновато поднял руку с Дашкой, мол никак тет-а-тет разговора не выйдет, но он только махнул рукой. Мол, какая разница отходить от дочки в сторону, если так и так чародейка все сама услышит даже на расстоянии. Мы двинулись по брусчатке вниз, огибая по широкой дуге грязно рыжие талые лужи, затянутые серым льдом, словно в панцирь. Рядом топала Дарья, беззаботно меряя глубину тих луж своими сапогами, пользуясь тем, что я занят. Позади,утробно урча своим мощным двигателем, катился мерседес Заславского.

– И о чем таком секретном ты хотел поговорить. Что даже по телефону позвонить было нельзя?– спросил я, рассматривая своего излишне взволнованного сегодня и какого-то вздернутого товарища.

– Тут как бы…не только моя история…– замялся Славик, потупив глазки, словно школьница девятиклассница перед молодым физруком.– Скорее даже не моя…а общая…Скорее даже государственная…

– Блин, Заславский!– разозлился я.– Говори уже как-нибудь…Иначе я совсем запутаюсь, пошлю тебя к черту и отправлюсь с Дашкой домой. Тем более дождик начинается…

С серого, затянутого тугими стального цвета облаками неба действительно закапало нечто среднее между снегом и дождем, забарабанив во всю свою мощь колкими острыми льдинками по моему пуховику.

– Вообщем, с тобой хочет встретиться один человек. Очень важный человек…– после недолгой паузы выпалил олигарх, пряча руки в карманы дорогой дубленки, о которой даже с моими авторскими гонорарами мне приходилось только мечтать.

– Так…– нахмурился я.– Славик…Ты же прекрасно помнишь о том, что я тебе говорил много лет назад?

– О чем это ты?– притворно изумился Заславский.

– О том, что в политику я не лезу. Неинтересно мне это. Мое дело книжки писать, людей развлекать, а не эта вся ерунда с дележкой портфелей. Тем более, уж прости, дорогой друг, но в нашей стране политика столь грязное и отвратительное дело, что все остальные с их интригами, заговорами и революциями, тихо плачут в сторонке…

– Саша…

– Да, Слав! Это так!– резко отрезал я. И Дашка, чувствуя мою перемену настроения, вдруг нахмурилась, остановилась, сдвинув бровки домиком. Отчего окружающий мир резко потяжелел, клубясь силой, которую можно было не только почувствовать, но даже потрогать.

– Ты мне веришь?– опасливо косясь на мою дочь, спросил Славик. Он-то точно ощутил направленный на него заряд энергии. В висках олигарха застучало, резко разболелась голова, знаем, проходили…Особенно, когда мороженое в ларьке по Батицкого не купишь, так примерно Дашка недовольство свое и выражает.

– Верю…

– Вот и прошу, доверься мне! На сегодня в «Красном драконе» заказан столик на троих. Ресторан закрыт на спецобслуживание. Человек будет ждать вас там в восемь. Думаю, что он тебе все и объяснит…

Я поморщился. Мне не хотелось связываться со всеми этими тайнами мадридского двора, но и…А что я, собственно, теряю? Ну, выслушаю я предложение какого-нибудь олигарха, рангом повыше, чем мой товарищ, вежливо откажу, зато вместе со Светой поужинаю на халяву.

– Во сколько?– после недолго раздумья уточнил я.

– Часов в восемь устроит?– обрадовался Заславский, не сдержав победную улыбку. Ну, точно какой-то представитель крупного украинского бизнеса…Решил я для себя. Пообещал долю или процент, если привлечет меня на свою сторону, или может быть место в Раде, вот Славка и радуется, как маленький.

– Устроит…– хмуро кивнул я.– Может зайдешь?– кивнул я на окна нашей квартиры, где на балконе Эльвира Олеговна вывешивала свежевыстиранное белье, ругаясь на кота Кекса, то и дело норовившего выскользнуть за ней.

– Дела…Прости, как-нибудь в другой раз,– виновато пожал плечами Заславский.

– Так всегда…Все на бегу, все впопыхах, а жить-то когда?– пожал я ему руку, чувствуя, что она оказалась неприятно теплой и влажной. Оказывается олигарх нешуточно волновался во время встречи со мной. С чего бы это?

– На том свете, отдохнем,– дежурной улыбкой ответил Славик, оборачиваясь назад, давая своей охране поскорее подать машину. Взвинченный он какой-то был сегодня, словно разобранный…даже соврать мне толком не смог, хотя у наших украинских олигархов эта способность кажется в крови. Мерседес слегка ускорился, догоняя нас, ушедших чуть вперед. Мгновенно выскочил охранник, открыл двери, погружая бесценное тело своего хозяина в недры теплого, уютного немецкого автопрома.

– В восемь, не забудь, Дворкин!– напомнил мне на прощание Заславский.– на такие встречи не опаздывают!

Двери захлопнулись. Машина заревела двигателем набирая обороты. Важно перекатываясь через наши местные колдобины. Мерседес начал подниматься по Батицкого наверх, оставив нас с Дашкой перед подъездом в совершенном одиночестве.

– Какие такие встречи?– взглянул я на недовольную дочурку, которая вно мечтала не о такой прогулке.

– Сашуля, давайте домой!– прокричала теща, заметившая нас с балкона.– Я тут котлет нажарила, супчика подогрела! Бегом, а то промокли оба.

– Нано…– усмехнулся я немного грустно, подхватывая Дарью на руки. И правда не до прогулок сейчас. Погода мерзкая, да и мысли мои сейчас были далеко от заботы о ребенке. Мне не давала покоя таинственна встреча с неким инкогнито, на которую меня пригласил Заславский, о личности которого даже он предпочел умолчать.

4

Киев 2020 год

Март

– Доброе утро, дорогие наши телезрители. В эфире утренний выпуск новостей и его ведущая Владислава Карпович. По данным Министерства Здравоохранения на территории Украины зарегистрировано уже больше тысячи инфицированных новым вирусом, названным специалистами «Мышиным».

Напомню, то вспышка заболеваемости произошла в Харькове неделю назад на фоне обострения сезонного гриппа. Именно в первой столице Украины зафиксировано наибольшее количества заболеваемости, больше трехсот заболевших.

Заставка с сексапильной блондинкой с перекаченными ботоксом губами сменилась на лысого круглолицого толстячка, который радостно вещал об эпидобстановке в стране. Волошенко его знал. Пару раз встречались на заседании Рады, но лично был незнаком. Толстячок был из тех, кто всегда остается в тени, никогда не выпячивается, предпочитая синицу в руках, чем призрачного журавля в небе.

– На данный момент о вирусе известно то, что его переносчиками являются летучие мыши. Для них он безвреден и абсолютно неопасен. Они лишь являются его носителями, но, когда вирус попадает на слизистые оболочки организма человека, то он тут же мутирует, оказывает влияние на сердечно-сосудистую и дыхательную системы организма. Через пару часов человек перестает дышать, ощущается недостаток насыщения крови кислородом, оттек легких и смерть. Вирус очень опасен. Так как попав в организм человека, он способен передаваться воздушно-капельным путем к другим, окружающим инфицированного людям. Министерство Здравоохранения убедительно просит на время вспышки «мышиного гриппа» соблюдать масочный режим и другие гигиенические требования, полный список которых вывешен на сайте минздрава.

Картинка снова сменилась. Теперь оператор снимал летящую по магистрали скорую с включенными проблесковыми маячками. Голос толстячка сменился красивой дикторшей. У Петра возникла мысль пригласить эту телку на ужин, но он тут же эту мысль отмел. Слишком напряжен был, слишком много работы, чтобы позволить себе расслабиться.

– А что же власть? Готова ли она защитить людей перед лицом новой опасности?– округлив глазки, истерично завопила Карпович.

– На сегодняшний день развернуто несколько полевых госпиталей,– на экране появился серьезный доктор в очках и маске,– двадцать семь пациентов находятся на аппарате ИВЛ, медики борятся за их жизни, сорок человек погибло. У них взятые анализы подтвердили «мышиный грипп». Государственный Институт Вирусологии УАН приступил к разработке вакцины, но как долго ее ждать пока данных нет.

Закадровый голос блондинки прервал выступление доктора.

– А что же кабинет министров? Наш специальный корреспондент Тарас Попко взял интервью у нашего премьера господина Гончарука. Вот, что он ответил на наши вопросы:

На экране возник бородатый тощий лупоглазый мужик, безмерно уставшего вида, больше похожий на компьютерного геймера, а не на премьера, каким-то чудом вырванного из плена какой-нибудь стрелялки.

Из новых…С неудовольствием подумал Волошенко. Все они – современная команда Президента мало похожи на чиновников. Скорее всего их по этому принципу и отбирали, и неважно насколько они компетентны в тех или иных вопросах. Все хорошо, лишь бы не с пузиком, не наглый и ранее не замеченный во власти. Тьфу! Сплюнул Петр Алексеевич. Такая самодеятельность была ему противна. Ведь выбились сейчас вперед по сути теневики, вечно вторые. А чем его кабинет был плох? Или губернаторы? Он тоже в свое время разбавил своих дружков – проверенных бюрократов новыми лицами! Чего только одна Светлана Столичная стоит – губернаторша Харькова. Ну и что, что кроме умения хорошо делать минет у нее других способностей не было? Зато сумела каким-то чудом и не развалить все…

– Хотел бы обратиться к нашим гражданам,– после небольшой паузы проговорил Гончарук, собираясь с мыслями,– ситуация с вирусом сложная…Вирус не изучен, крайне быстро распространим и опасен. В связи с этим, в целях сохранения здоровья наших граждан и в случае дальнейшего распространения вирусной инфекции кабинетом министров разработана программа мер по стабилизации обстановки. Так при пересечении порога заболеваемости в сто человек в сутки – будут приняты меры по обязательному ношению защитных масок в общественных местах, при превышении порога в двести человек в сутки – закроются все общественные места пребывания людей, кафе, рестораны и кинотеатры, при тысячи и более – остановится общественный транспорт, и при превышении порога в пять тысяч – объявлен будет полный нокдаун, закрытие границ и комендантский час. Просим вас сохранять спокойствие и беречь здоровье себя и своих близких.

Ох, хитрецы! Подумал Петр, наливая себе в бокал виски и залпом опрокидывая его. А как же по-вашему экономика будет работать, если все к чертовой матери станет? Он весело рассмеялся. Такая паника действующей власти была ему по душе. Именно этого он и добивался, связавшись с Азой.

– Эта запись интервью с премьер-министром Гончаруком сделана вчера после заседания кабинета и экстренного совещания у Президента.– объявила грустным тоном блондинка – ведущая. На сегодняшнее утро в Украине порог заболеваемости вирусом «мышиного гриппа» перешагнул порог в десять тысяч человек в сутки и смертности в половине случаев. Президент объявил о введении экстренных мер по предотвращению вирусной инфекции.

– Черт!– рявкнул Волошенко, громко хлопнув кулаком по столу.– Аза! Аза!– позвал он ведьму, бросаясь на ее поиски.– Аза, черт бы тебя побрал, ты где?!

Задумав весь этот кошмар, Петр заранее приготовился, отправив всю свою семью подальше от Украины заграницу. Сын и без того занимался бизнесом в Лондоне. Дочь вышла замуж за еврея и жила в Израиле, а престарелую женушку он сплавил на Мальдивы, переведя той на карточку энное количество денег, чтобы быть свободным и ни от кого не зависящим. И в огромном особняке было бы пусто, если бы не враз похорошевшая цыганка Аза.

– Аза?!

– Что случилось?– Петр вздрогнул, когда на его пути, будто из воздуха возникла цыганка прямо посреди коридора. Волошенко отшатнулся, хватаясь за сердце.– Нельзя ли появляться менее эффектно, Азочка?– выдохнул он, пытаясь унять испуганно колотящееся сердце.

– Ты орала, как резаный, я думала, что СБУ тебе уже яйца на забор наматывает,– рассмеялась ехидно ведьма, недобро прищурившись,– вот и спешила…

– Не очень удачная шутка,– выдавил побледневший Волошенко. Пока ускользать лишившемуся неприкосновенности бывшему президенту Украины от лап Службы безопасности Украины удавалось только благодаря своим старым связям и большим деньгам.

– Чего хотел?– бросила недовольно цыганка, выходя из фантома в реальное тело. Еще секунду назад ее силуэт был расплывчат и неуловим, и вот, она уже касается рукой поникшего плеча олигарха. От этого прикосновения Петр вздрогнул. Могильный холодок пронесся по телу, ныряя под дорогой шелк сорочки, сползая куда-то к животу.

– Поговорить…– кое-как Волошенко собрался с мыслями. Сделал несколько шагов назад недовольно хмурясь. Ты говорила, что я буду Президентом Украины! Наместником вашего князя на Земле!

– Говорила…– усмехнулась Аза, перебирая золотые кольца, которыми были усыпаны пальцы обеих ее рук.

– Только умолчала о том, что править мне будет неким!– рявкнул зло Волошенко, но тут же осекся, опасаясь гнева колдуньи. Ведьма подняла на него глубокие, черные, как омут дьявольские глаза и рассмеялась, весело, задорно, словно Петр говорил о чем-то действительно смешном, а не о жизни миллионов людей.

– Что тут смешного? Что?– стерилизатор Волошенко.– Они дохнут тысячами!

– Дурак ты, Петя…Дурак…Идем…– она взяла его за руку и повела куда-то вниз по коридору. Туда, где по просьбе ведьмы ей выделили отдельный кабинет в огромном особняке олигарха. В нем Волошенко никогда не был, и даже не знал, что там находится. Теперь ведьма решила открыть перед ним и этот секрет. Или…Он испуганно отшатнулся от колдуньи, вырвав руку из крепких ладоней цыганки. Кто их чародеек знает? Сейчас заведет внутрь без охраны, превратит в какого-нибудь скворца или навозного жука, да и выкинет на идеально подстриженную лужайку перед домом..

– Не бойся…Ты мне нужен,– улыбнулась ведьма, распахивая дверь в свой кабинет.

Осторожно, словно по минному поле, постоянно оглядываясь, Петр зашел за своей спутницей. Кабинет ведьмы мало представлял собой то, чему так настойчиво учат книжки из жанра фэнтези. По скупой и устаревшей фантазии авторов тут непременно должны висеть крысиные хвосты, пучки трав по углам, гореть открытый огонь, на котором в обязательном порядке обязан кипеть котел с неприятным мерзким варевом зеленого цвета, но нет…Здесь все было прилично и благородно. Более того, все вокруг напоминало кабинет преуспевающего врача или ученого-химика. Белые стены, стерильная чистота. Окна закрыты плотными жалюзи. У окна стол, заваленный бумагами. Петр осторожно подошел к нему и взглянул на них. Ничего интересного! Какие-то разрозненные записки с временем и показаниями приборов, формулы химических реакций. Чуть левее клубились в огромных пробирках какие-то сиреневые вещества, по своей расцветки очень напоминающие марганцовку. Из одной из пробирок вверх поднимался еле заметный серый дымок. Правее, прямо по центру комнаты высился длинный хирургический стол, автоклав, полка рядом с ним с чистыми скальпелями, зажимами и ватой. На столе прикрытое простыней лежало чье-то тело. Две синюшно-бледные пятки далеко выступали за края стола из-под чистой простыни. Петр поморщился. Он не любил мертвецов.

– И что это?– кивнул он на труп, отводя взгляд в сторону.– Почему это в моем доме? Неужели нельзя было препарировать это где-нибудь месте? Аза, ты же знаешь, какие непростые у меня отношения с СБУ. А если они сейчас неожиданно припрутся ко мне с обыском? Что тогда? Что я им скажу? Что моей знакомой просто нравится резать трупы людей, потому я и решил устроить анатомический театр прямо у себя дома?

– Отмажешься…– улыбнулась Аза. Ей нравилось ощущение того, что Волошенко боится ее. Нравилось производить на него впечатление и трепать нервы. – В крайнем случае денег дашь…Полиция у вас такая, что если не поскупиться, то они закроют глаза даже на то, если ты тут откроешь частный морг.

– Я…

– Тсс!– каким-то неведомым образом ведьма оказалась уже рядом с олигархом. Приложила палец к его губам, не давая продолжить. Петр, приглядевшись, вдруг увидел, как из-под изящной нежно-розовой молодой кожи проступает мерзкий, сморщенный, прошитый насквозь венами кривой палец с длинным грязным ногтем. Его чуть не вырвало.– Я не за тем тебя сюда позвала…

Ведьма видимо ощутила, что морок спал, и резко спрятала руку.

–Пора тебе узнать, Петя, каков весь наш план…– колдунья демонстративно смахнула простыню с мертвеца, лежащего на столе, обнажив гнилую вдавленную грудную клетку, пустые глазницы и препарированный живот с отсутствующими внутренностями.

Эээ…Петр ломанулся в сторону, прикрывая рот ладонью. Его вырвало, фонтаном забрызгав идеально вымытый кафель. Он покачнулся пытаясь совладать с собой. Схватился за первый попавшийся под руку стакан, но тут же выбросил его, опалив ладони.

– Что это, черт тебя побери?– прохрипел он, баюкая ошпаренную руку.

– Это смесь ртути и корня желтого трилистника, собранного в ночь на Ивана Купала и замоченного в крови девственниц…– с легкой улыбкой сообщила Аза.

– Зачем она тебе?– кривясь от боли, попытался вытереть испачканный костюм Волошенко.

– Чтоб такие как ты, любопытные, не хватали со стола, что не попадя!– разозлилась неожиданно цыганка.– Ты готов меня выслушать?

Петр кивнул, плюхнувшись с опаской на стул. В кабинете ведьмы можно ожидать чего угодно, и стул вдруг окажется не стулом, а каким-нибудь заколдованным инспектором из налоговой. Расколдуется этот инспектор, вымолит у ведьмы прощение и припомнит чья задница покоилась на его личике, когда он был предметом интерьера. Горя потом не оберешься…

– Я так поняла, что ты взволнован огромной смертностью от нашего вируса среди твоих соотечественников?– нахмурилась колдунья, разглядывая Волошенко. Олигарх кивнул. Рука горела огнем, покрывшись красными яркими пятнами.– Конечно смешно…То есть, когда ты затевал войну на Востоке, получал с этого бабки, сляпал прошлый Майдан, загнал народ в такую жопу, что их почти столько же дохнет от голода, сколько от вируса, ты не переживал за них, а теперь вдруг взволновался?

– По телеку сказали, что его не остановить, а такими темпами я стану президентом страны без людей…

– Не бойся, Петруччо!– рассмеялась Аза.– Вирус нам нужен только лишь для того, чтобы посеять панику, свалить экономику, заставить людей ненавидеть беспомощную власть. К тому же в нем есть одно несомненное преимущество…

Ведьма зашептала какие-то слова, делая ловкие широкие пассы над лежащим на столе трупом. Перекрестила его неправильно, перевернутым знамением, и влила внутрь пустых глазниц, схваченную со стола с пробирками, одну ей известную жидкость. Волошенко с опаской наблюдал за движениями колдуньи, вжавшись в подоконник.

– Инкантум белаторе! Исигниум!– закричала она, снова перекрестившись наоборот.

Оглушительный грохот, дым и молнии разлетевшиеся по комнате осколочными снарядами, на миг ослепили Петра. Он зажмурился, инстинктивно прикрывая голову руками, но ничего так и не произошло. Небо не рухнуло сверху, даже потолок не пошел трещинами, лишь только остро запахло серой и чем-то копченым. Волошенко открыл поочередно глаза. Сначала правый, потом левый. Ведьма стояла рядом с хирургическим столом, оперевшись одной рукой на его край, а другой прикрыв глаза и тяжело дыша. Видимо, яркая вспышка ее тоже ослепила.

– А-а-аза…– чуть заикаясь от страха, позвал ее Петя, стоя на коленях возле подоконника. С табуретки он слетел, едва загрохотало, ведь чувство опасности, почти звериное никогда его не подводило ни в жизни, ни в политике.

– Чего тебе?– недовольно нахмурилась цыганка, восстанавливая дыхание.

– Что теперь будет?

Труп, до того безмятежно лежавший на столе, вдруг зашевелился. Сначала дрогнули голые ступни, потом стали сжиматься пальцы а ногах, словно от холода, а потом мертвец резко подскочил с ложа и сел, водя пустыми глазницами по сторонам, словно выискивая кого-то.

– Ой, блин!– отшатнулся Волошенко, намереваясь закричать, но в горле пересохло.

– Хозяйка!– громко и отчетливо позвал воскресший мужик чуть хрипловатым, словно со сна голосом.

– Я здесь!– тихо произнесла ведьма. И бывший труп ничуть не удивился. Довольно ловко для своего прошлого состояния развернулся и почтительно поклонился.

– Слушаюсь и повинуюсь…

– Спать!– коротко приказала Аза, махнув на вновь приобретенного слугу рукой.– Мне еще с тобой надо поработать немного…Вот видишь, Петенька, твой народ будет не таким уж мертвым, как кажется в начале,– мертвец суетливо подобрал ноги под себя, свернулся калачиком, натянув на голову простынку, и бывший президент Украины был готов поклясться, что из препарированной грудины раздается самый настоящий храп.

– И все же, удовольствие не из приятных, скажем прямо, руководить странной оживших зомби…– хмыкнул Волошенко, по-тихоньку отживая и приходя в нормальное сознание. Страх ушел, осталось лишь искреннее и вполне себе человеческое любопытство. Он подошел аккуратно к трупу и брезгливо провел обожжённой ладонью по простыне.

– Что ты! Неужели ты считаешь, что ради этого все и затевалось! Нет! И еще раз нет! Мне удалось создать некое средство, которое вернет таким, как этот парень, на несколько дней прошлый облик! Именно он и такие, как он станут нашей движущей силой в захвате власти! Нашим боевым отрядом, который будет создан для того, чтобы построить идеальное государство и очистить мир от скверны веры.

– Идея неплоха!– оценил Волошенко, уже без страха рассматривая спящий труп.– Только в плане твоем есть один существенный минус, дорогая Азочка…

– Какой это?– блеснула глазами цыганка.

– Эти парни жутко заразные! Как только ты выпустишь отряды мертвецов на улицу, они конечно же перезаражают всех и вся!

– Согласна… Многие погибнуть! Но я не зря провела здесь взаперти столько дней, упражняясь с мертвецами!– ведьма с гордостью открыла сейф, встроенный в стене, закрытый от чужих глаз крышкой автоклава для стерилизации инструментов. Достала оттуда ампулу, доверху наполненную какой-то мутно зеленой жидкостью.

– Что это?– спросил Петр, внимательно разглядывая руку ведьмы.

– Это вакцина, спасительная вакцина, которую ищут все медики по всему миру…– Волошенко попытался выхватить ампулу из рук цыганки, но та мгновенно убрала ее в карман.

– Это же…Это же чудо! За нее можно столько бабла срубить!– дрожащим голосом проговорил Петр. – Такие вещи хранится должны в Швейцарском сейфе, а не здесь…За ней будут охотится миллионы, заполучить ее будут желать миллиарды, а тот кто будет ее владеть станет самым богатым человеком на планете…

– Вижу ты уже подсчитал прибыль и оценил масштаб,– рассмеялась Аза, заметив, как волна алчности окатила Волошенко с головой,– все? Власть над людьми уже больше не нужна?

– Да это же…Это же…Это…

– Хватит! Я много раз до тебя ошибалась в людях, недооценивая их алчность и корысть! – усмехнулась ведьма.– Ампула с вакциной будет спрятана в надежном месте, недоступном смертному. И пора ее придет тогда, когда решу я! Ты меня понял?

Острая боль скрутила Петра винтом. Он, как подкошенный рухнул на кафель и начал перебирать нелепо руками, словно пытаясь по нему плыть, громко стоная от боли.

– Понял! Я понял все!– в глазах потемнело, а в голове стало пусто, будто бы разом перекрыли кислород. Бывший президент Украины впервые подумал, что в их паре с цыганкой он вовсе не главный.

– Вот и хорошо! Сейчас собери своих придурков из ручных нациков, которые привели тебя к власти в прошлый раз, заплати им, пусть оденутся по приличнее и станут одиночным пикетом на Майдане…Пусть Зеленской немного понервничает.

– Из-за чего?– прохрипел Петр, с трудом поднимаясь с пола.

– Что? Стоять? Да какая разница?! Хоть из-за того, что в Украине не соблюдаются права свободных хомячков! Вашему народу без разницы из-за чего мерзнуть на площади свободы. У них от этого создается иллюзия, что они тоже демократическое государство и тоже влияют на какие-то решения в стране.

– Хомячков?– нахмурился Волошенко.

– Черт возьми,– разозлилась Аза,– это я образно! Лучше всего протестовать против ограничительных мер в связи с карантином…Сейчас это будет популярно. Тем более после введения властями полного локдауна.

– А ты? Чем будешь заниматься ты?– рискнул спросить Петр.

– Я ненадолго исчезну, уж прости меня…– через паузу, словно раздумывая наказать или не надо за такой вопрос своего соратника, ответила Аза.– Спрячу вакцину в надежном месте.

– В каком?

– Любопытство грех, Петруччо! Но туда твои загребущие руки не дотянутся, так что можешь узнать. Я спрячу ее по ту сторону нашей действительности, в Мире Теней…

– Есть такой мир? Где он?

– Иди занимайся своими перекаченными болванами, Петруччо,– разозлилась ведьма, сверкнув глазами,– я и так была добра сегодня с тобой…

Повесив голову, Волошенко выбрался из кабинета, прихрамывая на обе ноги, оставив цыганку в одиночестве.

– Я слишком часто раньше верила людям…– проговорила она, глядя в зеркало, висящее на стене. Морок, наведенный магией камня, начал расплываться, обнажая всю ее старую сущность. Недовольно кивнув головой, чародейка шагнула к стене. Быстро и ловко сделал несколько пассов рукой, шепча заклинание одними губами. Ее затрясло. На стене показалось серое круглое пятно, вроде туманного вихря, которое разрасталось по мере набора скорости. И когда отдельные витки стало невозможно различить. Аза шагнула внутрь этого вихря, по инерции зажмурившись, а в кармане у нее лежала спасительная вакцина для всего человечества.

5

Харьков 2020 год

Март

До вечера я еле дотерпел. Света задерживалась на работе, появилась какая-то особенно важная пациентка, которой просто необходимо уделить внимание, в итоге явилась только к шести, когда до нашей встречи с неизвестным оставалось меньше двух часов.

За это время я успел многое обдумать…В частности по поводу личности того человека, который жаждал со мной встречи. Во-первых, было ясно с самого начала, что Заславский его хорошо знает, иначе не стал бы помогать ни при каких обстоятельствах. Славка парень характерный! Во-вторых, олигарх определенно боится его, либо уважает, что, в принципе, среди олигархов практически одно и тоже. Иначе, он обязательно сказал бы, к кому на встречу зовет меня и мою супругу. Но слово данное кому-то неизвестному довлеет над ним, как дамоклов меч. Вывод: либо это кто-то из серьезных людей, вроде Тарташа или Вени Милославского, либо, если совсем уж впадать в маразм мною заинтересовались силовые структуры. Только вот зачем я им нужен?

Ровно в шесть позвонили в дверь. Сгорая от нетерпения, я рванул открывать. Но куда же тут успеешь в большой семье. Эльвира Олеговна уже крутила замок входной двери, из своей комнаты выглядывал Миша, а рядом с ногами тещи суетилась Дарья, прячась за халат, как за шторку.

– Ну, надо же!– улыбнулась вымученно супруга. Денек у нее, видимо, случился не дай Бог каждому. В руках у жены обнаружились сумка и два пакета полные продуктов. Значит еще успела и съездить в супермаркет.

– Свет, а ты лекарства мне купила? – начал без перехода Эльвира Олеговна, одной рукой мотая шерстяные нитки в клубок, а другой удерживая Дарью возле себя.– Ты представляешь, Шуша мне сегодня звонит и говорит…Мой Тихомиров…

– Купила, мама! Все купила,– вымученно кивнула Света, пытаясь раздеться.

– А можно погулять с Даней?– тут же встрял Мишка.

– Нона на лучки!– потянулась к ней дочка и захныкала.

– Стоп!– резко прервал я их всех, скрестив руки на груди. Видя, что от потока информации Светка прямо сейчас свалится у порога. И пользуясь привилегией законного супруга, подхватил ее под руку.

– Разговор есть…

– А…мы?– покосилась на меня из-под очков Эльвира Олеговна.

– Потом!– кивнул я, таща прямо в обуви жену в спальню.

– Саш…Я обутая!

– Ничего страшного, нам потом все равно обуваться!– отмахнулся я. Усадил Светку в кресло и начал рассказывать. Вышло немного дольше, чем я планировал. Особенно долго времени заняли мои рассуждения о том, кто это мог быть. После пятнадцати минут моего эмоционального диалога, Света строго уточнила:

– И ты согласился?

– Да…

– Ты нормальный, Дворкин?– разозлилась она.– У тебя врагов немерено, больше половины магического Харькова желают твоей смерти, остальная половина просто тебе завидует, как писателю, а ты соглашаешься на встречу с незнакомым человеком в незнакомом месте.

– Почему в незнакомом?– удивился я.– Ресторан «Красный дракон» на Героев Сталинграда дом 45.

– Очень смешно,– скривилась жена.

– Вот и я думаю, что если бы нас хотели убить, то вряд ли пригласили для этого в один из самых престижных ресторанов города…

Света вздохнула. Прикрыла глаза, откинувшись прямо в куртке на подушку.

– Если бы ты знал, Дворкин, как я иногда хочу тебя сама убить…Я шла с работы и мечтала лишь о том, что мы поужинаем дома. Отправим Мишку к Дани, Дашку спать с Эльвирой Олеговной и просто посмотрим какой-нибудь ненавязчивый фильм…А теперь мне надо собраться за сорок минут в самый дорогой ресторан Харькова, привести себя в порядок и лететь на встречу с неизвестным мне человеком, сломя голову…

– Ну, во-первых, ты легка на подъем. Во- вторых, ты собираешься очень быстро, а в-третьих…я тебя люблю!– я чмокнул супругу в щечку и побежал на кухню, где обиженная теща разбирала пакеты с едой.

– Эльвира Олеговна, ужинать мы дома не будем,– сообщил я ей, чем окончательно добил хорошее настроение женщины,– погладьте мою рубашку,пожалуйста.

– А вы куда?

– После…Спасибо!

Я рванул занимать очередь в ванную, по дороге потрепав по волосам Дарью, устроившуюся с Кексом прямо на полу в коридоре. Важный и вечно хмурый кот развалился во всю свою немалую шотландскую длину и позволял себя гладить, поминутно щурясь от злости. Пару раз, пока Дашка была совсем маленькой он попробовал несколько раз ее оцарапать, но побегав недельку с обгорелым хвостом, бросил это дело и смирился с участью любимца дочери.

Все возможные сборы заняли минут десять. Так уж повелось, что собираемся мы всегда быстро. За все время нашего совместного проживания мне ни разу не пришлось ждать Свету дольше трех минут. Чаще всего она была готова заранее. Вот и сейчас, она мигом навела боевую раскраску, помыла и посушила голову, уложила волосы, надела свое черное платье и была готова к выходу, дожидаясь пока я обуюсь.

– Куда это вы такие нарядные?– не удержалась теща, выглядывая из кухни.

– Сашу пригласили в ресторан…

– Издательство?– подмигнула Эльвира Олеговна мне. Я поймал на себе настороженный взгляд жены, буквально вопивший о том, что маму лучше не волновать, и как можно беззаботнее отмахнулся:

– Почти…

Поцеловав напоследок всех детей, мы бегом сбежали по лестнице. Внизу уже накручивало простой такси. Сосед Стас слушал очередную порцию новостей. В салоне у него было жарко натоплено.

– После введения полного локдауна обстановка с вирусом «мышиного гриппа» остается по-прежнему напряженной. Число заболевших в Харьковской области превысило две тысячи в сутки. Меры безопасности, введенные нашим Президентом, пока должного эффекта не возымели.

– С ума посходили все с этим вирусом,– гневно ругнулся старичок за рулем, вырубая приемник,– целый день по всем каналам одно и тоже, вирус, грипп, локдаун, маски…Барабан закрылся! Люди дома сидят. Торговые центры, все магазины, все закрыто…

– Говорят, что скоро все поликлиники закроют, оставив только стационары,– покосился он на Свету, ожидая, что она поддержит разговор, но мысли моей жены были далеко отсюда.

За окном проплывал вечерний город. Желтые огни фонарей пролетали мимо, сливаясь в причудливое пятно. Я аккуратно взял ее за руку.

– Ты как?– тихо спросил я ее на ушко.

– Устала…

– Я вижу!

– А вот еще одно новшество…– разозлено грохнул по рулю Стас.

У самого края дороги стояла машина ДАИ, и строгий инспектор в респираторе указывал на обочину.

– Что-то серьезное?– встрепенулась жена, поглядывая на часы.

– Теперь на каждом крупном перекрестке так…Температуру меряют,– пояснил Стас, открывая окна.

– Сержант Пилипчук!– представился полицейский, стараясь держаться подальше от нас.– Согласно указу Президента Украины вы обязаны предоставить мне возможность измерить температуру вашего тела.

Стас, знакомый уже с данной процедурой, смело высунулся из окна. В руках полицейского появился какой-то прибор, внешним видом похожий на пистолет или на радар. Узкую часть радара сержант направил соседу прямо в лоб.

– Тридцать шесть и семь,– объявил полицейский после секундной паузы, взглянув на экран,– норма…Следующий!

Похожей процедуре подверглись и мы с супругой. У обоих оказалась нормальная температура. Только у меня чуть выше, чем у остальных. Сержант остался доволен.

– Такси?– уточнил он, отправляясь уже к своему автомобилю, стоявшему на обочине.

– Да какое такси! Так, сосед я их…Попросили подвезти, такси-то сейчас запрещено!

Пилипчук удовлетворенно кивнул.

– Счастливого пути!

– Спасибо,– натянуто улыбнулась Света,– Стас, что значит такси запрещено? А как мне завтра на работу ехать?

– Такси, общественный транспорт, все…Только личное авто. Запрещено почти все, где вы можете встретиться с незнакомыми вам людьми.

– Какой тогда к черту ресторан, Дворкин?– блеснула она на меня своими недобрыми глазами. И я ее понимал. Мне-то нечего беспокоиться, лежи дома, печатай буквы, а весь ее бизнес встанет в этот локдаун.

– Раз позвали, значит можно…– пожал я плечами, представляя какой будет скандал, если предложение Заславского было до объявления локдауна.

– Надейся именно на это…– хмуро добавила жена, скрестив руки на груди.

Всю оставшуюся дорогу молчали. Машин было мало, в основном скорые, да полиция. Напуганные выступлением президента люди торчали по домам, не высовывая носа на улицу. Лично я, видел первый раз настолько пустой Харьков, если только не брать в расчет утро первого января, когда традиционно все горожане отсыпались до обеда после бурно проведенного праздника.

Мы мчались по проспекту Льва Ландау почти на грани возможного. Навигатор твердил, что нам осталось три минуты, но до Киргизской было еще далековато. Ресторан «Красный дракон» был довольно известным местом в городе. Не каждый харьковчанин, пусть и всю свою сознательную жизнь проживший в городе, посетил когда-либо его. Дорогой интерьер, вежливое обслуживание, завышенные по остальным меркам цены делали его чуть ли не самым элитным местом для отдыха власть имущих. Свернув к аквапарку, мы остановились у серого полукруглого здания с неприметной красной вывеской. Ничего впечатляющего…Подумал я, подавая руку Светлане и расплатившись за такси со Стасом.

– Вечером вас забирать,– на всякий случай уточнил он. После остановки рынка Барабашова, заполненного вьетнамцами, развоз которых от дома до работы и приносил нашему соседу основной доход, хитрый Стасик решил подзаработать на нас.

– Думаю нет…– отмахнулся я. Вызвал я его скорее из малого лимита времени. Цены дедуля завышал безбожно, ловко торговался и только моя жена могла совладать с его непомерной алчностью. Радиотакси брало в несколько раз дешевле.

– Как хотите!– белый новенький «хёндай» взревел двигателем и совершил небезопасный разворот через две сплошные.

Я взглянул на часы, чувствуя сбя немного неуютно. Я в таких местах, несмотря на статус писателя всея Украины, все же не бывал. Единственное слышал, что приходить раньше или опаздывать не принято. У нас еще оставалось целых три минуты, и я с наслаждением закурил, оттягивая тот момент, когда придется идти внутрь и строить из себя не пойми что. Кажется, судя по напряженному взгляду, жена моя чувствовала тоже самое.

– Смотри, Саш!– позвала она меня, указывая на запертую дверь ресторана.

На стекле был приклеен белый листок с напечатанными крупными буквами: «Приносим свои извинения, но в связи с объявленным Президентом Украины локдауном наш ресторан прекращает свою работу. Надеемся, что это лишь временные неудобства. Администрация магазина.»

– Отлично!– выдохнул я.– Несмотря ни на что мне стало все же легче. Неизвестно почему, но от этой встречи, столь таинственной и непредсказуемой, я не ждал ничего хорошего. А сейчас мы со Светой, раз уж вырвались из плена домашних дел, заедем по пути в класс, купим бутылочка сухого вина и отправимся в кафе к Анушу – нашему приятелю, который готовил самый вкусный шашлык во всем Харькове, послушаем хорошую музыку и, возможно, потанцуем…

За дверью, в полумраке плохо освещенного коридора мелькнула чья-то тень. Напуганная всеми россказнями о вирусе, Света по инерции схватила мою ладонь.

– Там кто-то есть!

– Свет, закрыто же…– я пригляделся, почти носом упершись в холодное стекло.

– К-хе!– покашляли откуда-то сбоку настолько неожиданно, что мы с супругой чуть не подпрыгнули на месте.– Прошу прощения, что напугал вас!– поклонился низко узкоглазый азиат в аляповатом китайском халате. Парень стоял слева от нас, где рядом с главным входом обнаружилась маленькая дверца черного входа, совсем незаметная со стороны, если не приглядываться.– Господин Дворкин с супругой?– на всякий случай уточнил он, а то, мало ли шляются в такое время по ночам прохожих.

– Да!– гордо вскинув голову подтвердила жена.

– Прошу вас в наш уютный ресторан!– приветливым жестом азиат направил нас к черному входу.

– А…– я попытался указать на строгую вывеску, но тот меня понял без слов, подталкивая внутрь.

– У нас спецобслуживание!

Вот так всегда в нашей стране и происходит. Даже законы, касающиеся собственной безопасности пишутся не для всех. Какие-то маленькие , выживающие на последние деньги, кафе вроде нашей любимой со Светой пиццерии выживают на последние деньги, закроются в связи с локдауном, а такие вот гиганты, как «Красный дракон» по-прежнему останутся на плаву, называя теперь свою работу гордым именем спецобслуживание, продолжая принимать посетителей в любое время дня и ночи. А все потому, что власть имущие хотят красиво и сытно кушать, не взирая на трудности простого народа.

– Вас уже ждут.

Красный интерьер в китайском стиле заставил меня все же пораженно замяться на пороге. Позолоченные вазы, перила, приборы, чуть приглушенный свет, немного торжественная и одновременно необычная атмосфера поражали воображение. Яркие, как перья павлинов, веера, развешанные на стенах, тяжелые гобелены с изображением сцен восточных сказок, вселили мне в душе сомненье, а туа ли мы попали вообще? Может в Харькове есть еще какой-нибудь Красный Дракон, менее помпезный?

– Секунду…

Азиат поклонился и исчез, словно его и не было. Вместо него из-за ширмы появились два крепких коротко стриженных молодых парня в черных пиджаках, под мышкой у которых топорщилось несомненно что-то огнестрельное.

– Охрана!– шепнула мне быстро на ухо света, приготавливая сумку к досмотру.

Внутрь они лаже не стали заглядывать. Быстрыми движениями обыскали меня и супругу, ловко пробежавшись пальцами по тем местам, где можно было спрятать любое оружие и достали уже знакомые нам тепловые градусники.

– Процедура обязательна!– невозмутимо сообщили они нам.– Прошу вас, освободить ваши запястья от верхней одежды.

Я закатал рукава рубашки, а любимой и закатывать было нечего, платье она выбрала себе сегодня с голыми по локоть рукавами. Результаты телохранителей нашего неизвестного собеседника удовлетворили. Один из них вежливо принял пальто у моей жены, потом пуховик у меня, улыбнулся вполне по-швейцарски.

– Приятного вечера! Вас проводят.

Так мы попали в маленький уютный зал, где был всего лишь один столик, сервированный на двоих. Только вместо привычных в таком интерьере блюд китайской кухни, тут было представлено все разнообразие украинской. Ароматный борщ, дымящийся на столе, вполне мог конкурировать, даже с тем, который готовила Светлана.

– Проходите, располагайтесь…

Мы кивнули, немного суетливо торопясь сесть, чтобы не выглядеть идиотами. И если жена у меня бывала в бытность свою врачом и в местах покруче, то я чувствовал себя болваном, если честно. Помог присесть Свете, и сам сел напротив, напряженно раздумывая над тем, кто мог наплевать все же на запрет Президента о полном локдауне и все же поужинать в ресторане. Кто это серьезный человек, которого так опасается или уважает Заславский?

– Рад, что вы согласились на встречу,– этот хриплый баритон, который так не подходил к внешнему облику мужчины, оказавшимся позади нас, я бы не перепутал ни с каким другим. Помимо воли мы оба с женой вздрогнули и медленно обернулись.

Владимир Зеленской стоял позади нас, рассевшихся за столом, приветливо улыбаясь. Сам Президент Украины!

– Простите,– не сразу понял я, что он имел ввиду, инстинктивно приподнимаясь со своего места – мы, наверное, просто ошиблись…Нам надо…

– Александр Дворкин?– уточнил президент, подходя к столу.

– Д-да…– выдавил я из себя.

– А вы Светлана Дворкина, верно?– улыбнулся он уже Свете, которая разом стала бледнее мела.

– В-верно!

– Тогда мой референт опять меня не подвел. Именно вы-то мне и нужны!– Владимир сел за стол.– Простите, но я не знал ваши вкусы, поэтому осмелился заказать на свой выбор, ничего или что-то желаете?

– Нет-нет! Все отлично! Мы очень любим украинскую кухню!– заторопилась подтвердить его правоту жену. Хорошо все-таки, что я взял ее с собой. Иначе бы сидел и тупил сейчас, боясь рот открыть, а она у меня умничка, быстро сориентировалась, поддерживая разговор.

– Тогда сразу к делу…Извините, но у меня сейчас катастрофически мало времени. И без того, ради вас пришлось отменить встречу с послом Кении.

Мне было безумно жалко посла, но зато теперь я все понимал. Вот почему Заславский так и не признался, кто попросил его свести нас. Вот почему столь упорно отказывался говорить! А я-то думал…

– Ради вас, мне пришлось прилететь сюда час назад с совещания в Раде, поэтому не возражаете, если я поужинаю?

– Нет, конечно кушайте!– торопливо заверила его Света.

– Многие серьезные люди советовали мне вас, как специалистов довольно узкого профиля…– начал президент, наворачивая борщ за обе щеки, совсем, как обычный оголодавший после рабочего дня человек.

– Серьезные это кто?– встрепенулся я.

– Не важно! Главное то, что вы единственные кто может помочь нам всем в этой ситуации с вирусом.

Света закашлялась. Ей, как врачу, это было слышать, чуть ли не кощунственно.

– Понимаю ваш сарказм, но этот вирус по моим данным имеет сугубо…– он замялся, не зная, как сказать это слово, а вот меня осенило.

– Магическое…– подсказал я ему.

– Вот-вот именно это происхождение. Лучше вас с этим делом не справится никто,– он отложил столовые приборы и вытер рот салфеткой,– я предлагаю вам помочь своей стране, в вашем распоряжении будет все, что есть у меня! Любые ресурсы, люди, специалисты, разработки…Я только прошу избавить нас от него.

– Но…– попыталась возразить ему Света.

– Хотя бы попробовать…Мы закрыли страну на полный карантин, другого выхода, хотя бы уменьшить число заболевших, я не вижу. Но карантин долго продержать я не смогу. Средний и малый бизнес, который и без того у нас дышит на ладан, накроется окончательно. Миллионы останутся без работы, миллионы людей умрут… Я вас очень прошу. Хотя бы попытаться!– глаза президента глядели чуть ли не умоляюще. Конечно, он в прошлом был просто замечательным актером, но так сыграть отчаяние не каждый бы сумел. Мы с женой переглянулись, понимая друг друга без слов. Каждый отдельно принял для себя уже окончательное решение.

– Мы согласны,– почти хором ответили мы, еще не понимая в какую авантюру ввязываемся.

– Отлично! Билет для Киева на вас и ваших подруг,– Зеленской тут же взял себя в руки и продемонстрировал недюжинную осведомленность,– вам доставят утром на любое число, которое скажете. Прошу только поспешить…Да…Вот мой телефон,– он подал мне визитку, совсем простую без вычурных названий и завитушек,– по нему вы всегда сможете связаться со мной напрямую. Звоните в любое время дня и ночи…

– Спасибо!– невпопад ответил я, озадаченный предстоящей работой.

– А теперь может покушаем все же? Посол Кении,– президент бросил быстрый взгляд на свои дорогие «ролекс»,– все же еще часок подождет…

6

Киев 2020 год

Март

Вениамин Маломойский был типичным украинским евреем новой формации. В лихие девяностые сколотил себе состоянии, в период дикой приватиации сумел ухватить несколько жирных кусков от промышленности Украины, основал свой личный банк, ставший со временем основным в стране, через который с успехом проворачивал не совсем легальные финансовые операции, и везде, и всегда он был на коне, все ему давалось легко и просто, с его мнением считались, его слово уважали. Оно имело огромный вес и авторитев Украине, пока Веня не совершил самую большую ошибку в своей жизни. Проморгал второй Майдан. И ничего удивительного! Вроде все шло по накатанной…Ничего, так сказать не предвещало опасности, и Президент ручной, свой из Донбасса, и друзья, коллеги наконец-то успокоились и занялись своими делами, а тут на тебе…Как снег на голову! И Тормошенко – инвалид-колясочница на длинных французских шпильках, и шоколадный король Петруха Волошенко…

Именно его, гниду, он и проморгал у себя под носом. Незаметный аппаратчик без особых талантов и, как казалось тогда амбиций, никогда не выпячивался вперед. Давали какой-нибудь заштатный пост для формальности, и забывали о нем на годы, а он терпел, ждал, корпел над планами, и дождался, сука…

То, что Майдан был его рук дело, Веня почти не сомневался. Уж слишком явно и неприкрыто он получил свои положенные семьдесят процентов на выборах, оттеснив Юльку-неудачницу куда-то на самое дно предвыборной гонки. Выиграл и стал сразу же наводить свои порядки. Кому охота оставлять у себя за спиной людей, которые так и не поспели к дележке пирога под названием Украина, именно тогда Маломойский и не успел, первый раз в жизни, надеялся, что последний.