Претендент

52

Капитан Рой Хадсон был опытным воякой. Почти всю армейскую жизнь он провёл на передовой. На работу в Агентство Галактической Безопасности его взяли после семи лет безупречной службы в армии и долгих испытаний, о которых он узнал, когда всё закончилось.

Пройдя с честью сквозь череду сложных, часто грозивших гибелью ситуаций, Рой лицом к лицу встретился с новыми работодателями. В часть, где он служил, с проверкой прибыл штабной генерал, его адъютант и оказался сотрудником АГБ, передавшим сногсшибательную новость капитану. С момента, как Рой узнал о новом назначении, началась работа по удалению его из списка живых. Сотрудники Галактической Безопасности, по сути, становились призраками, об их существовании никто не знал, рвались прошлые связи, зачастую им меняли не только имена, но и внешность.

В случае с Роем всё было намного проще, он находился на передовой, где в любой момент мог расстаться с жизнью. Опытные агенты устроили ему геройскую смерть при взятии укреплённого форта аркаимцев. После того боя все сослуживцы Хадсона в один голос уверяли, что видели как беднягу разнесло на куски прямым попаданием снаряда. На самом деле внутри пехотный бронескафандр пустовал, куклой дистанционно управлял оператор, а угодивший в неё снаряд выпустили из беспилотника с высоты десять тысяч метров над бившимися в долине противниками. Сам капитан в это время находился в безопасном бункере и по монитору наблюдал за героической смертью своего двойника. Она ему так понравилась, что он попросил продемонстрировать её ещё раз.

По негласному закону спецслужб прямую трансляцию записывали на информационный кристалл. Держа в руках кружку с кофе, Рой наблюдал за тем, как на экране облако взрыва сжимается вместе с собирающимися со всех сторон обломками скафандра. Потом из грудной пластины вылетела ракета, причём её острый конец отделился от прочной брони в последнюю очередь. Впитывая в себя дымный хвост, она удалилась куда-то на восток, увлекая за собой цветные трассы крупнокалиберных пуль и бронебойных снарядов.

Фонтаны земли втягивались в исчезающие воронки, пехотинцы вместе с боевыми роботами и тяжёлыми танками пятились назад. Вместе с ними обратно летели грозные штурмовики, на глазах уменьшаясь в размерах.

Но вот перемотка кончилась, и стальная лавина с грохотом помчалась на врага. Воздух в бункере задрожал от рёва двигателей и грохочущих взрывов. Впереди всех бежал лязгающий бронёй гигант с номером «Р1793» и обнажённой красавицей на стальном плече. Над ним пролетело огрызающееся огнём звено «Каракуртов». Внезапно раздавшийся громкий свист заглушил остальные звуки, небо перечеркнул дымный след, и серебристая стрела ударила в грудь железному великану.

Громыхнул чудовищной силы взрыв, на месте бронированного пехотинца вспухло серое облако, из которого во все стороны полетели обломки. Когда дым рассеялся, взору Хадсона предстала глубокая воронка, пехотинцы и роботы огибали её стороной, сверхтяжёлый «Митчелл» на ходу выпустил по рядам противника трёхтонный снаряд, прокатился по ней и, выбрасывая из-под лязгающих гусениц комья земли, ринулся в наступление.

Повернувшись на вращающемся кресле, оператор посмотрел на капитана:

— Ещё показать, сэр?

Рой помотал головой, отхлебнул из кружки. Смотреть на собственную смерть, пусть и не настоящую, ему больше не хотелось. Двух раз достаточно.

В бункер вошёл высокий человек в военной форме с майорскими погонами. Рой поставил кружку на стол оператора, вскинул ладонь к виску и вытянулся.

— Вольно! Поздравляю, лейтенант, вы стали одним из нас: человеком без прошлого. Думаю, вам не составит особого труда привыкнуть к новому статусу. Семьи у вас нет, из сослуживцев осталось всего двое из тех с кем вы начинали.

Майор заметил, что Хадсон хочет что-то сказать и сделал разрешающий жест.

— Сэр, но я капитан. Рой показал на звёздочки на погонах.

— Звание лейтенанта ГБ равняется армейскому званию капитана. Разве вас этому не учили? — Рой хотел что-то сказать, но майор приказал молчать и положил на стол пакет. — Здесь приказ о назначении и новые погоны. Сегодня вечером спецборт доставит вас в военный космопорт, откуда вы отправитесь на Атлантис, где пройдёте курс обучения и вступите в должность. Всё ясно?

— Так точно, сэр!

С той поры минуло несколько лет. За это время лейтенант прошел трёхмесячное обучение в одной из закрытых школ АГБ и принял командование над только что созданным спецподразделением «Викинг». Набранным в отряд ребятам командир сразу пришёлся по душе: простой вояка без закидонов и пустых амбиций, такой же, как и они.

Сегодня Рой допоздна засиделся в кабинете, составляя отчёт о последних операциях. Закончив с бумажной волокитой, он запер бумаги в сейфе и уже взялся за ручку двери, как его внимание привлекла трель шифропередатчика. Лейтенант вернулся к столу и нажал кнопку воспроизведения.

Синтезированный голос с металлическими нотками и неверными ударениями прочитал раскодированное донесение агента Сары Либерман, работавшей под прикрытием в лагере мятежников на Джаватерре.

Хадсон вновь включил настольный терминал и решил навести справки о секретной операции Агентства, проведённой без участия его парней. Подобное в истории АГБ случалось и не раз, но только до «Викингов». С тех пор всем, что связано с мятежниками занимался Рой и его команда.

Лейтенант придвинул к себе клавиатуру и вышел на сайт Галактической Безопасности. Перейдя на страничку «Секретные операции», ввёл в появившемся окне личный код и свой уровень доступа. Через мгновение экран окрасился в красный цвет, на нём появилась белая надпись «В доступе отказано». Рой попробовал ещё раз и снова безрезультатно.

Решив детально во всём разобраться, он обесточил терминал и вышел из кабинета. Коридор встретил его непривычной пустотой, обычно здесь всегда толпились люди даже после рабочего дня. Сегодня все ушли вовремя, и на этаже кроме Роя и десятка роботов-уборщиков никого не было.

Спустившись на лифте в обширный холл, лейтенант направился к будке охранника. Одинокие шаги гулко звучали в пустом помещении, эхо поднималось к высокому потолку и замирало, прячась в лепных узорах.

Рой сунул ключи от кабинета в открытое окошко стеклянной каморки.

— Что-то вы припозднились, сэр, — охранник посмотрел на часы и сделал отметку в журнале. Пульт сигнализации светился ровными рядами красных огоньков, только один — обозначавший кабинет Роя — выбивался из общей картины. Охранник поднёс палец к расположенной под тёмным индикатором кнопке, огонёк вспыхнул и радостно засиял.

— Пришлось задержаться, — сказал Рой, когда вахтёр повернулся к нему, — пока я в поле с ребятами бегал, здесь накопилась куча бумаг. Не люблю я эту писанину, а что делать? Начальство отчётность требует.

Охранник сочувственно покивал и сунул ключи в отведённую для них ячейку.

— Удачно провести вечер, сэр.

Хадсон махнул рукой, миновал турникет и вышел на улицу.

За углом здания штаб-квартиры АГБ находилась стоянка такси. Рой сел в свободную машину.

— Угол Роуз и Мелвиллис Плейс.

— Там пробки, — заметил водитель, глядя на пассажира в зеркало заднего вида.

— Плачу два счётчика, если доедем за пятнадцать минут. Рой достал из кармана несколько купюр, перегнулся через сиденье и пошуршал ими над ухом таксиста.

— Так бы сразу и сказали, сэр! — Разом повеселевший водила завёл двигатель, вывернул руль и, газанув, резко бросил машину влево. Шедший сзади автомобиль завизжал тормозами и отчаянно засигналил. — Сам козёл! — огрызнулся таксист, уверенно втискивая видавший виды жёлтый «Санрайз» в плотный поток.

Таксист с ювелирной точностью лавировал между рядами автомобилей, ныряя в любой подходящий по размеру разрыв. Красный сигнал светофора для всех являлся запретом, но только не для него.

Дважды они почти попали в аварию, но каким-то чудом избежали столкновения. Первый раз такси проскочило перед носом оглушительно ревущего грузовика, а во второй — двухэтажный автобус, уворачиваясь от наглого бомбилы, вылетел на тротуар и врезался в фонарный столб.

«Санрайз» пролетел перед дымящим разбитым радиатором туристическим транспортом и скоро свернул в неприметную улочку, где помчался, разбрызгивая колёсами воду из луж. Рёв мотора отражался от близко прижатых друг к другу стен, многократно усиленное эхо пугало в подворотнях бродячих собак и кошек и сгоняло птиц. Хлопая крыльями, пернатые покидали крыши, улетая на поиски спокойных мест.

Снова оказавшись на широкой магистрали, такси проскочило квартал, обгоняя и подрезая другие машины, пока не остановилось из-за огромного затора.

— Я же сказал: пробки! — шофёр с силой ударил по рулю. — А денег-то хочется, — пробормотал он и несколько раз перевёл взгляд с лейтенанта в зеркале на плотные ряды автомобилей. Машины стояли с работающими двигателями, из выхлопных труб вырывались облачка сизого дыма, образуя над дорогой подобие тумана. Таксист повернулся к Рою:

— Слушай, шеф, я тебя доброшу до места за указанное время, а ты мне заплатишь обещанные деньги, но если что — ты меня не знаешь, номер такси не помнишь, и со мной никуда не ездил.

Хадсон кивнул и отвернулся к окну, делая вид, что ему ни до чего нет дела.

— Эх, прокачу!

Такси вырулило на тротуар. Обалдевшие люди отскакивали в стороны, успевая в последний момент увернуться от несущегося на них автомобиля.

— Держись, шеф, через парк поедем! — не оборачиваясь, прокричал таксист, сворачивая на ведущие к городскому парку лестницы.

Машина, проскрежетав днищем по бордюру, заскакала по каменным гребням ступеней, раскачиваясь на амортизаторах и высекая снопы искр хромированным бампером. Выбравшись на центральную аллею, она помчалась по ней, распугивая хрипящим сигналом влюблённые парочки и одиноких старушек, кормивших стаи толкущихся рядом птиц.

«Санрайз» проскочил через парк и выехал на дорогу перед носом патрульного автомобиля. Сине-белый «Мангуст» завизжал тормозами, пошёл юзом и встал поперёк дороги, перегородив обе полосы. Пока полицейская машина разворачивалась, такси добралось до перекрёстка, но едва свернуло за угол, как сзади раздался заливистый вой сирены.

Вскоре в зеркале заднего вида шофёр увидел хищный оскал радиаторной решётки «Мангуста», поочерёдно мигающие фары и цепочки красно-синих огней над крышей. Сзади виднелось ещё несколько полицейских машин, видимо они проезжали неподалёку и откликнулись на призыв коллеги. Теперь за нарушителем гналось четыре автомобиля, завывая сиренами и сверкая мигалками.

— Через три минуты будем на месте! — прокричал шофёр, пытаясь сбросить копов с хвоста. — Деньги готовь!

— Двадцатки хватит?

— Нормально! — таксист протянул назад руку и, не глядя, сунул деньги в карман. — Извини, друг, остановиться не могу, сам видишь, не до того. Я чуток приторможу, а ты уж выскочи как-нибудь. Без обид?

— Угу! Ты главное тормози сильнее. Рой придвинулся ближе к двери. Мозг заработал на форсированных режимах, сердце усиленно перекачивало наполненную адреналином кровь, а мышцы напряглись до предела как перед штурмом позиций неприятеля.

— Уж как получится, не от меня зависит. Давай! — скомандовал шофёр, резко выжимая тормоз и сворачивая к тротуару.

Дверь распахнулась, Хадсон, сгруппировавшись, вылетел из салона и покатился по асфальту. Хлопая незапертой дверцей, такси вильнуло в сторону, и скрылось за очередным поворотом.

Рой быстро поднялся на ноги, отряхнул кое-где испачкавшуюся форму. Мимо него со светомузыкой промчались полицейские машины и тоже повернули на перекрёстке.

53

«Охренеть как покатался», — подумал лейтенант, переходя через дорогу. Нужный ему дом стоял напротив и гигантским клином входил в пересекающиеся под острым углом улицы. Приближающийся вечер зажёг уличные фонари, они убегали вдаль яркими гирляндами, освещая широкую дорогу с катившими по ней автомобилями и тротуары с нарядно одетыми пешеходами. По вечерам жители Атлантик-Хиллз вместо домашних посиделок предпочитали ходить по увеселительным заведениям, кафе, магазинам, зазывавшим посетителей красочными витринами и афишами.

Неоновые вывески, переливаясь всеми цветами радуги, вспыхивали и гасли. Вот в окне бара появился бокал из белых светящихся трубок, жёлтым загорелась прицепленная к краю долька лимона, синим светится коктейльная трубочка. Бокал послойно наполнился розовыми огнями, и также постепенно опустел. На миг окно погасло, а потом всё началось сначала.

В другом доме обнажённая женщина из огоньков изгибалась у мигающего шеста, через несколько метров цепочки огней бегали по кругу, освещая название кинотеатра, иногда они на несколько секунд замирали, а после рассыпались фейерверками и снова пускались в догонялки.

От обилия иллюминации у Хадсона зарябило в глазах, он скрылся в спасительной полутьме подъезда, быстро поднялся на третий этаж, подошёл к одной из дверей и постучал согнутым пальцем.

— Кто? — послышался приглушенный голос.

— Лейтенант Хадсон.

— Пароль! — твёрдо потребовали за дверью.

— Да ты достал уже, Томми. Бургундия! — сказал лейтенант, покопавшись в памяти.

— Это было в прошлый раз, — хихикнул голос.

— Откуда я знаю, какая блажь тебе сегодня в голову ударила? Нормандия!.. Шампань!.. Прованс!.. Хадсон перечислял названия планет среднего пояса Федерации и каждый раз слышал одно и то же: «Нет!» На десятой попытке он потерял терпение и крикнул: — Открывай уже!

Дверь открылась. Рой увидел узкоплечего человека маленького роста в очках, спортивном костюме и тапочках на босу ногу. Короткий ёжик тёмных волос по длине соперничал с пятидневной щетиной.

За спиной хозяина квартиры тянулся длинный коридор, заставленный какими-то коробками и тюками. Беспорядочно висевшие на стенах полки со всякой ерундой грозились порвать одежду любому, кто превосходил их владельца по габаритам.

— Чего тебе? — спросил Томми Ричмонд, поправляя очки.

— Дело есть. Мы так и будем в коридоре стоять?

— Ах да, проходи.

Томми пошёл вперёд, Хадсон крался за ним боком, опасаясь в любой момент услышать треск разрываемой ткани. Однажды так и случилось. Лейтенант покинул дом программиста с заштопанным рукавом, пришлось даже заказывать новый китель. Офицеру самого могущественного ведомства Федерации не пристало ходить в чиненом мундире, сослуживцы не поймут.

— Вот и моя келья. Томми посторонился, пропуская лейтенанта в комнату с десятком гудящих терминалов.

— И как ты в этом успеваешь разобраться? — в очередной раз удивился Рой, окинув взглядом конструкцию из стальных труб с установленными на ней мониторами. Бесконечные потоки цифр, изображений и графиков мелькали на экранах, вызывая рябь в глазах у непривычного к такому лейтенанта.

— Дело привычки, — буднично ответил программист, сел за широкий стол с беспорядочно расставленными по нему клавиатурами и чёрными бугорками манипуляторов и взял с тарелки булочку с помадкой. — Ты не возражаешь?

Лейтенант помотал головой. По-видимому, это означало: делай, что хочешь.

— Вафем пифол? — спросил Томми с набитым ртом.

— Я же сказал: дело есть.

— Какое? Томми взял ещё одну булочку.

— Ты всегда столько ешь? — покосился на него Хадсон.

— Когда я думаю над твоими проблемами, мне надо питать мой бесценный мозг, — ответил Ричмонд и откусил половину булки.

— Но я ничего не говорил!

— А я заванее, ты пвосто так никогда не заходиф. Томми доел оставшийся кусок, вытер пальцы о штаны и посмотрел на лейтенанта.

— Что верно, то верно. Тут вот какое дело…

Рой вкратце пересказал, как он пытался залезть в директорию с секретными файлами и что из этого вышло.

— Понятно. — Томми взял новую булку. — С тех пор как ушёл Мак-Артур и появился Бэйли, всё стало намного хуже, да?

— Да, — вздохнул Хадсон. — Жаль, что тебя уволили, дружище, такого спеца потеряли.

— Конефно валь, — кивнул Ричмонд, двигая челюстями. — Довтань мне газивовку, повалуйста.

Лейтенант обернулся в поисках бутылки.

— А где она?

Программист махнул рукой куда-то в сторону:

— В холодильнике.

Хадсон оглядел комнату в поисках кухонного агрегата, но ничего такого не увидел. При повторном осмотре заметил в углу пластиковый ящик. Внутри лежали бутылки с газированной водой, обложенные кусками сухого льда. Рой достал одну из влажных бутылок, подал другу.

Томми свернул крышку, скопившийся газ с шипением вырвался из горлышка, а светлая жидкость наполнилась бегущими кверху пузырьками. Ричмонд сделал несколько громких глотков, длинно выдохнул и причмокнул губами. Крякнул от удовольствия, закрутил крышку, вытер губы ладонью и поставил изрядно опустевшую бутылку на пол.

— Сейчас мы узнаем, кто там хозяйничает. Он хрустнул пальцами и защёлкал клавишами.

— А ты сможешь это сделать? Рой заглянул ему через плечо, с интересом наблюдая за работой приятеля.

— Шутишь? — Томми подпрыгнул в кресле и повернулся к лейтенанту. — Я создал эту программу и систему защиты. Думаешь, какому-то чайнику по силам чинить папочке препоны?

— Нет! — резко мотнул головой Хадсон. — Я это… не хотел тебя обидеть… извини.

— Не хотел он, — пробормотал программист и запорхал пальцами по клавиатурам. — Смотри! Он указал на один из мониторов.

— Чего смотреть? Хадсон бессмысленно уставился на экран, где высветились длинные строчки странных значков и символов.

— Неужели непонятно? Всё же видно. Вот время введения команды на запрет доступа, а вот и сама команда. Томми ткнул пальцем в глянцевую поверхность дисплея.

— А разрешение на операцию? Ты его видишь?

— Какая операция? Ничего не было. Ричмонд взял с тарелки последнюю булочку и повернулся к лейтенанту.

— А если сначала дали разрешение, а потом удалили? — спросил Хадсон, глядя на лениво жующего приятеля. — Может, ты не заметил?

Томми поперхнулся от такой дерзости.

— Ты за кого меня держишь? Думаешь, я не разбираюсь в своей программе и любой может делать в ней всё, что захочет?

Рой примирительно выставил ладони:

— Извини, я просто ляпнул не подумав.

— Вот именно, думай, когда говоришь.

— А может, ещё разок проверишь, а? — улыбнулся Хадсон. — Ну, мало ли — проглядел.

Программист так и замер с раскрытым ртом, в следующую секунду недоеденная булка пролетела над головой чудом увернувшегося лейтенанта, врезалась в стену и шлёпнулась на пол, оставив на обоях жирное пятно.

— Ты что творишь?! Совсем спятил?! Спросить уже нельзя?!

— Нельзя! — крикнул в ответ Томми. — Ты по новой зачищаешь территорию за своими парнями? Вдруг они кого-то не заметили?

— Такого не может быть!

— Вот и я говорю: нет разрешения! Значит, либо операции не было, либо это деза!

— Я уверен в своём агенте!..

Лейтенант замолчал, глубоко дыша и не сводя глаз с программиста. Тот выдохнул, провёл рукой по волосам, снял очки и помассировал веки. Посмотрел линзы на свет, словно хотел убедиться в их чистоте, ещё раз вздохнул и вернул блеснувшую стёклами оправу на место.

Оба недавно вышли из себя и теперь неловко себя чувствовали.

— Выходит, кто-то пытался слить старину «Тирпица», да не получилось, — тихо сказал Ричмонд, почёсывая кончик носа.

— Кто-то это кто?

— А я откуда знаю? — пожал плечами Томми. — Подумай кому это выгодно.

— Хорошо, подумаю. Спасибо, дружище, и прости, если я тебя обидел.

— Это ты меня прости, совсем я тут одичал в четырёх стенах, срываюсь по пустякам. — Томми крепко пожал протянутую руку. — Заходи в гости, всегда рад тебя видеть.

— Непременно. Так я, это, пойду!

— Ага! Входную дверь захлопнуть не забудь.

Ричмонд повернулся спиной к лейтенанту, прильнул к мониторам, на которых строчки цифр постоянно сменялись графиками, диаграммами, какими-то рисунками, картами различных участков планеты, фотографиями и с головой погрузился в работу.

Рой усмехнулся, Томми был неисправим, компьютеры заменили ему все радости жизни, стали его семьёй. В Агентстве даже шутили, что он тайно женился на одной из этих железок.

Лейтенант хотел сказать ещё что-то на прощание, но передумал и покинул комнату.

54

Первоначально Хадсон хотел поймать такси, но здраво поразмыслив, решил, что на сегодня с него хватит приключений и отправился домой пешком.

«Значит, я прав: в Агентстве завёлся «крот», — рассуждал лейтенант, краем сознания отмечая красивых женщин, прогуливающихся по вечернему городу. Жаркая погода способствовала тому, что их платья отличались лёгкостью, тонкие кофточки почти полной прозрачностью, а юбки минимальной длиной. — Это явно кто-то из управления. Но кто? Сейчас нет смысла докладывать об этом Бэйли. У меня нет ни доказательств, ни возможных кандидатур. Надо выяснить, кто работает против нас, и тогда идти к руководству».

Приняв решение заняться самостоятельным расследованием, он направился к ближайшему кафе. Там было шумно и весело, по стенам и потолку метались цветные огни, на небольшом пятачке десяток пар дрыгались в модном танце под новый хит. Между занятыми подвыпившими людьми столиками носились официанты в длинных передниках, держа над головой подносы с коктейльными бокалами, щедро украшенными дольками фруктов и бумажными зонтиками.

Какая-то девица в блестящем платье, слегка прикрывающем выпуклые достоинства, стрельнула глазками лейтенанту, провела пальчиками по длинной ножке бокала, коснулась верхней губы кончиком языка.

Хадсон смущённо кашлянул, остановил пробегавшего мимо взмыленного официанта с двумя полными бутылками на подносе и спросил: откуда здесь можно позвонить. Тот махнул рукой в сторону барной стойки и поспешил к столику, откуда доносились пьяные вопли с требованием немедленно принести виски.

Рой двинулся в указанном направлении. Связаться с нужным человеком он мог и по мобильному телефону, но в таких делах лучше подстраховаться, стопроцентной уверенности в том, что его не прослушивают у Роя не было.

Протиравший стаканы рослый бармен исподлобья посмотрел на лейтенанта, когда тот попросил воспользоваться местным телефоном.

— Сначала заказ, потом звонок, — буркнул он, дунул в стакан и энергично завозил полотенцем.

— Чашку холодного чая, пожалуйста.

Бармен бросил недовольный взгляд, грохнул о поцарапанную стойку извлечённой откуда-то снизу чашкой. Пара кубиков льда звякнули, ударившись о белое дно, застучали друг о друга, кувыркаясь в струе желтоватой жидкости. Листик мяты упал сверху и закружил лодочкой в успокаивающемся водовороте.

— Три лардо. Бармен подвинул чашку ближе к Рою, сгреб со стойки кругляшки монет и выставил перед посетителем старинный аппарат с большим диском и массивной трубкой на блестящих рогах.

— При-и-вет! — услышал Рой слева и повернулся. Рядом стояла та самая девица, она дышала полной грудью, намеренно стараясь показать себя с выгодной стороны. Рой осмотрел её с ног до головы. Сетчатые колготки, туфли на высоченных шпильках, вызывающий макияж и условное платье кричали о роде её занятий. Дамочка вышла на охоту и, как ей показалось, нашла первую жертву на этот вечер.

— Угостишь девушку, красавчик? Она присела на высокий стул, достала из маленькой сумочки сигарету, прикурила от протянутой барменом зажигалки. Облачко дыма вылетело из её губ прямо в лицо лейтенанту.

— Апельсиновый фреш для леди, — заказал Хадсон и повернулся к проститутке спиной.

— Пей сам эту гадость, коз-зёл, — девица смерила затылок военного презрительным взглядом. — Как дела, ковбой? — спросила она у кого-то из посетителей бара. — Не желаешь объездить страстную кобылку?.. Сам пошёл куда подальше, урод!

За спиной у Роя загромыхал отодвинутый стул, нервно зацокали каблучки. Похоже, у путаны выдался неудачный вечер, если так и дальше пойдет — быть ей побитой сутенёром.

Хадсон снял с блестящих рогов причудливо изогнутую трубку, по памяти набрал короткий номер, накручивая диск с отверстиями для пальцев.

— Кто там? — раздался в трубке глухой голос.

— Старый приятель, — ответил Рой, краем глаза следя за барменом. Тот был занят делом и не интересовался разговором посетителя. — Нужно встретиться. Сегодня.

— Как обычно?

— Да!

Из трубки донеслись короткие гудки, Рой положил её на рога, порылся в карманах. На стойку упала монета в один лардо за сок для проститутки, та хоть и не собиралась пить, бармен всё равно его приготовил и поставил перед Хадсоном. Покрутившись на ребре несколько секунд, монетка легла изображением седьмого Председателя на маленькие трещинки в полировке. Бармен убрал её в ящик для мелочи в тот миг, когда лейтенант вышел из кафе так и не попробовав чай.

Скоростной поезд быстро подкатил к перрону, заглушая осторожные шаги подошедшего сзади человека. Почувствовав постороннее присутствие, Хадсон резко обернулся и увидел старого знакомого своего отца. Боб Штиман, а именно так звали пришедшего на встречу, знал Роя ещё с пелёнок и не сильно изменился за прошедшие годы, разве только волосы на висках покрылись сединой, да на лице добавилось морщин.

Штиман был для Роя как второй отец. Он вместе с Генри забирал новорожденного мальчишку из роддома. Нянчился с ним, когда мать Роя проходила курсы ежегодной терапии, а Хадсон старший отправлялся в командировки по заданию полицейского департамента Фолганзы — родной планеты будущего лейтенанта Галактической Безопасности. К десятилетию мальчика Боба перевели на повышение и с тех пор они не виделись, пока Рой не попал на службу в АГБ. Оказалось, Боб работал там же в Отделе Собственной Безопасности Агентства.

— Привет, Рой, — поздоровался Штиман, приподнимая над головой шляпу и делая шаркающее движение ногой.

— Здравствуй, Боб, — Рой протянул руку, и тут же его ладонь оказалась в медвежьей хватке. — Извини, шляпы нет, а отдавать честь гражданскому человеку бессмысленно, и привлекает постороннее внимание. Тебе не жарко? — поинтересовался он, указывая взглядом на плащ и шляпу.

— Жар костей не ломит. Доживёшь до моих лет, ещё не так одеваться будешь. Так что за спешка? — Боб взял его под локоть, увлекая за собой в сторону зала ожидания. Там было не так людно, как на перроне и шансы, что кто-то подслушает их разговор, почти равнялись нулю.

— Мне нужна ваша помощь, Боб, твоя и Тедди. Бывшие полицейские ещё не подрастеряли профессионализма за время вынужденного безделья? — улыбнулся лейтенант.

— Есть ещё порох в пороховницах. Говори, зачем звал?

— Понимаешь… — Хадсон замолчал, не рискуя соперничать с ожившими под потолком динамиками. Хриплой скороговоркой они неразборчиво объявили о прибытии скоростного магнитоплана. Примерно два десятка людей покинули металлические стулья на каркасах из гнутой трубы и прислушались. На третьем повторе стало понятно на какой путь прибывает поезд. Пассажиры похватали багаж и побежали к лестницам, ведущим на третий перрон вокзала.

— Дело в том, — начал Рой и замолк, пропуская колоритную семейку из пузатого папаши с обвислыми усами и длинным чубом на гладковыбритой голове, пышногрудой мамочки с широченным задом и упирающегося пацана лет семи. Тот канючил какую-то машинку, и всё время тянул руку к сверкающему цветными гирляндами ларьку, где, по-видимому, продавалась игрушка. Троица прилетела с планеты Край. Рой понял это по наклейкам на распухшем от вещей чемодане и одежде. Отец и сын щеголяли в расшитых петухами белых рубахах и красных шароварах в сапоги, а мать вышагивала в синей расписной сорочке и жёлтой балахонистой юбке в пол.

— Давай-ка присядем, — сказал Рой, когда шумное семейство исчезло в спускающемся к путям проходе. Серые стулья из гнутых листов металла в мелкую дырочку скрипнули под тяжестью тел. Хадсон посмотрел по сторонам, в радиусе пятидесяти метров от них никого не было. — Я заметил кое-какие странности в работе нашей конторы. Похоже, в организации завёлся «крот», мне нужны доказательства. Думаю, вам с Тедди не составит труда их добыть.

— Ясно. Ты знаешь, где искать?

— В том-то и дело, что нет. Я почуял неладное, получив сведения о провокации Агентства против мятежников. В ней участвовал «Тирпиц». Заметь, я об этом не знал, хоть и заведую отделом спецопераций.

— Так ведь ты не отвечаешь за флот Агентства.

— Всё верно, флот не в моей компетенции, но я попытался найти информацию в базе данных. Не было никаких распоряжений по этому поводу.

— Может, их удалили? — предположил Штиман.

— Я так же подумал и пошёл к Томми.

— А-а-а, — расплылся в довольной улыбке Боб. — И как поживает наш гений?

— Нормально, скучает немного, но это к делу не относится. Томми всё проверил несколько раз, никто не готовил операцию. — Рой поднял палец к потолку и повторил: — Никто не готовил! Ты понял? Никто! Значит, кому-то захотелось отдать дредноут мятежникам. А это уже саботаж.

Хадсон замолчал, переводя дух. Боб закинул ногу на ногу и покачал носком ботинка.

— Хорошо, допустим, ты прав и в конторе на самом деле завёлся «крот». Где нам с Тедди его искать? Ты представляешь, что там начнётся, если мы приступим к поиску предателя?

— Да знаю я, — с досадой махнул рукой Хадсон. — Ничего хорошего из этого не выйдет, только спугнёте гада раньше времени. Думаю, сейчас вам нет смысла что-то предпринимать, рано или поздно эта сволочь проявит себя, тогда вы и начнёте копать. Давай так, я узнаю больше об этом деле и сразу же сообщу.

— Договорились.

Они встали на ноги, Рой оправил китель, а Штиман водрузил шляпу на голову, надвинул её почти на глаза и протянул руку лейтенанту.

— Ну, до встречи.

Хадсон сжал его ладонь, немного потряс и выпустил.

— Надеюсь, я скоро обеспечу тебя работой.

— Даже не сомневаюсь. Боб отсалютовал, поднеся два пальца к полям шляпы, повернулся к Рою спиной и направился к выходу с вокзала.

55

Лейтенант подождал несколько минут и тоже вышел на улицу, где вечер окончательно вступил в права. Небо приобрело тёмный, почти чёрный оттенок, но звёзд не было. Городские огни устроили сплошное зарево, сквозь которое не мог проникнуть слабый свет серебряных гвоздиков небесной сферы.

Несмотря на поздний час на улицах по-прежнему суетились люди, отовсюду доносилась громкая музыка и весёлый смех. С наступлением темноты число машин на дорогах не уменьшилось, наоборот их стало ещё больше. Появились ярко-раскрашенные автомобили с неоновой подсветкой днища, воздухозаборниками на капотах и крышах, рычащими трубами глушителей, откуда вырывались яркие факелы огня. Какие-то девицы в узких топиках высовывались из окон этих машин, размахивали открытыми бутылками шампанского, что-то кричали, подставляя лицо ветру. А тот играл их длинными волосами, бесстыдно заглядывал под короткие юбчонки, выставляя напоказ тонкие полоски трусиков и вызывая новые приступы глупого хихиканья гламурных дурочек.

Хадсон брёл домой не обращая внимания на сумасшедший праздник жизни. Проходя мимо ресторана, где праздновали чью-то свадьбу, он оказался в плотном кругу усатых мужчин в тёмных костюмах и широких кепках на головах. Они держали в руках кувшины с вином и выдолбленные рога банголорских гутулов с платиновыми набалдашниками на острых концах. Останавливая всех без разбору, мужчины предлагали прохожим выпить за здоровье молодых.

Рою пришлось осушить целый рог, иначе его не хотели пропускать. Едва он справился с этим заданием, в дверях появилась высокая женщина в ниспадающем складками платье из розового тюля. Крупные плечи и густой пушок над верхней губой делали её похожей на мужчину, только размер груди и ширина бёдер говорили о том, кто она есть на самом деле.

Дама попыталась затащить Роя на свадьбу в качестве почётного гостя и вероятного кавалера на ночь. Она обхватила его длинными руками, прижала к груди так, что он оказался носом как раз в ложбинке между двумя шарами для боулинга и поволокла в банкетный зал.

Как раз в это время из окон заведения началась пальба из хлопушек. На тротуар полился дождь из серпантина, блестящих бумажек и разноцветных конфетти. Усачи в кепках побросали на землю рога с кувшинами, выхватили из карманов пистолеты и устроили такую канонаду в воздух, что вокруг моментально возникла паника.

Рой тут же воспользовался моментом, пнул похотливой тётке по голени, извернулся ужом, выскальзывая из крепких объятий. Словно игрок в регби прорвался сквозь плотные ряды разбушевавшихся гостей, выскочил на дорогу и услышал визг тормозов.

Зелёный «Сан-Марино» подшиб лейтенанта. Перекатившись по длинному капоту, тот упал на асфальт, но уже в следующий миг вскочил на ноги, подобрал слетевшую с головы фуражку и, лавируя между гудящими машинами, перебежал на другую сторону улицы.

— Жить надоело, придурок?! — услышал он запоздалый крик владельца зелёного кабриолета, оказавшись на противоположном тротуаре. Не реагируя на брань водителя, Рой бегло осмотрел форму, тремя энергичными движениями стряхнул пыль со штанины, обхлопал левый рукав кителя, поправил фуражку и двинулся в сторону дома.

Дойдя до перекрёстка, увидел приближающиеся полицейские автомобили. Кто-то из горожан вызвал стражей порядка, и теперь несколько патрульных экипажей мчалось к месту беспокойной свадьбы, привлекая внимание зевак воплями сирен и разноцветными вспышками спецсигналов.

В двух кварталах от своего дома, окончательно оправившись от недавнего приключения, Хадсон стал перебирать в памяти события прошедшего дня. Мысленно добравшись до полученного сообщения, он вспомнил о настоятельной просьбе агента нанести удар по лагерю мятежников.

«А ведь она права, — подумал Рой. — Без поддержки с воздуха повстанцы особенно уязвимы…»

Лейтенант ускорил шаги, возникший в его мозгу план требовал быстрой реализации. Проведение войсковых операций не входит в компетенцию Агентства Галактической Безопасности, этими вопросами занимается генштаб, а на согласование с ним сроков и методов силового воздействия нет времени. Сепаратисты с Джаватерры наверняка уже озаботились восстановлением военных ресурсов. К тому же Хадсон не имел выхода напрямую к армейскому начальству, подключать руководящий аппарат АГБ означало играть в покер, выставляя карты напоказ, а так поступают только глупцы. Лучше действовать в обход, так и шансов больше, да и эффект неожиданности — уже половина успеха.

Двадцать минут спустя Рой нырнул в зияющий темнотой провал подъезда. Лифт не работал, пришлось пешком подниматься на пятый этаж, где у лейтенанта была холостяцкая квартира.

С маленького пятачка лестничной площадки в обе стороны вели коридоры. Рой толкнул двери того, что находился справа, и очутился в сумраке длинной кишки насквозь пропахшей запахами дешёвой еды. Звук шагов гулко раздавался в каменном тоннеле, иногда вместо стука подошв слышался скрип синтетического ворса придверных ковриков.

До квартиры оставалось несколько метров, когда мерцавшая до этого лампочка громко хлопнула и погасла.

«Надо было её заменить. Две недели собирался да никак времени не выбрал. Другим видно на всё наплевать».

Хадсон выставил вперёд руки, его соседи часто выходили покурить на общий балкон в конце коридора, и ему вовсе не улыбалось налететь лбом на внезапно открывшуюся дверь.

Щупая темноту перед собой, лейтенант случайно наступил на хвост приблудного кота мирно дремавшего на круглом коврике. Бедное животное истошно заверещало, вцепилось когтями в ногу обидчика, но получив пинок отлетело в угол и там злобно заурчало.

— Сволочь мохнатая! — выругался Рой, подсвечивая себе экраном мобильника. Тусклое молочно-белое пятно упало на красные цифры 512 в верхней части коричневой двери. От времени номер потерял былую яркость и покрылся чёрными трещинками. Сама дверь выглядела не лучше, давно не крашеная она была исчёркана всякими каракулями и покрыта корявыми рисунками. Рой несколько раз замазывал художества соседских детей, но они появлялись снова и снова. Тогда он смирился с этим, надеясь, что малыши подрастут и оставят его дверь в покое.

Коротко звякнули ключи, зубчатая полоска жёлтого металла с хрустом вошла в замочную скважину. Пластмассовая головка повернулась, щёлкнул замок, и Рой оказался дома.

Он сразу бросился в спальню, где на прикроватной тумбочке стоял замаскированный под электронные часы спутниковый передатчик. Несколько манипуляций и крышка из тёмного стекла сдвинулась в сторону, открывая доступ к узкой клавиатуре. Дотрагиваясь до кнопок, издававших при каждом прикосновении мелодичные звуки, лейтенант набрал нужный номер и стал ждать.

В маленькой комнате, где кроме узкой кровати, тумбочки с часами-передатчиком и одностворчатого шкафа с одеждой больше ничего не было, раздались длинные гудки, перебиваемые какими-то щелчками и хрипами.

— Алло! Кто это? — услышал Рой заспанный голос и спросил, не сразу узнав бывшего сослуживца:

— Билли Кинг?

— Да! Кто меня спрашивает?

— Догадайся с трёх раз, обезьяна! — весёлым голосом сказал Рой, предчувствуя, что сейчас начнётся.

Темнокожий Билли получил это прозвище за лёгкую сутулость при высоком росте, непомерно длинные руки и оттопыренные уши. Со спины он и в самом деле походил на обезьяну в военной форме. Пытливый ум, солдатская смекалка и беспримерная храбрость способствовали быстрой карьере. Незадолго до фиктивной гибели Роя он получил звание майора за то, что в одиночку захватил вражеский штурмовик и уничтожил половину гарнизона аркаимцев, благодаря чему федералы смогли передвинуть линию фронта на несколько километров к западу.

После этого героя забрали в штаб округа и больше в полку его не видели. Уже работая в АГБ Рой навёл справки. Оказалось, Билли служит заместителем командующего Седьмого галактического сектора Федерации. Именно в таком человеке нуждался сейчас лейтенант для разгрома мятежников на Джаватерре.

— Что?! — завопил разъярённый Кинг. — Да я тебе руки оборву за это!

— Ага! Жду с нетерпением, ну давай, где же ты, — забавлялся Рой.

— Погоди-ка, — Билли немного остыл и начал соображать, что к чему. — Это прозвище мне дали в семьдесят пятой роте четвёртого космодесантного. Ты, парень, оттуда, что ли?

— В самую точку.

— Что-то я по голосу не могу узнать. Серж, это ты? Нет, у того другой голос… Ничего не говори, дай сам угадаю. Вертуховский?

— Не-а.

— А кто?

— Я же сказал, догадайся с трёх раз. Два уже было, остался третий.

— Знакомые интонации. Я их узнаю, но поверить не могу. Того человека давно нет в живых. Ты… Рой Хадсон?

— Да, Билли, это я, — сознался лейтенант и услышал вздох облегчения.

— Но это невозможно! — спустя секунду воскликнул Кинг. — Хиггинс писал мне как ты погиб, в твой бронескафандр угодил шальной снаряд!

— А в письме полковник упоминал о найденных останках, по которым смогли установить, что это меня разорвало на куски? — поинтересовался Рой.

В комнате повисла тишина, а потом передатчик выдал:

— Не-е-т.

— Ну, а раз никто ничего не нашёл почему все решили, что я погиб?

— Так ведь прямое попадание бронебойного снаряда ни один скафандр не выдержит. Это верная смерть!

— На это и был расчёт, и взрыв специально для этого устроили.

— Так ты на федералов работаешь?! — догадался Кинг. — Хитро придумано. Хоть бы весточку послал, — с укором в голосе сказал он. — Тебя всей ротой неделю поминали, старина Хиггинс по тебе как по родному сыну убивался, он сам это в письме написал.

— Билли, ты в своём уме? Это секретная информация. Меня специально у всех на глазах «убили», а ты упрекаешь, что я полковнику письмецо не отправил. Как ты себе это представляешь? Вот сидит он у себя в штабе, меня оплакивает и вдруг ему ординарец сообщает: «Вам письмо от капитана Хадсона». Он весь в недоумении как такое возможно, открывает файл, а там написано: «Здравствуйте, дорогой полковник Хиггинс! Извините, что по причине моей фиктивной смерти вам пришлось пережить несколько неприятных мину. У меня всё хорошо, я работаю на федералов, вот и пришлось инсценировать геройскую гибель. Передавайте ребятам привет, я по ним очень скучаю. Всегда ваш, Рой Хадсон». Так что ли?

— Ладно, чего завёлся? А ты, кстати, чем занимаешься: безопасностью или наркотики уничтожаешь?

— Галактику спасаю, — сказал лейтенант.

— В АГБ, значит, а зачем тогда звонишь?

— Обстоятельства изменились, помощь нужна. Пришлось пренебречь правилами, — вздохнул Хадсон.

— О как! Друзей утешать так он гордый, а как его контора в лужу села сразу вся секретность побоку стала.

— Может, хватит?! Не хочешь узнать, по какому делу я тебя беспокою?

— Ого! Да ты рычать научился, большим начальником стал? — в голосе Кинга послышались насмешливые нотки, но следующая фраза прозвучала с прежней серьёзностью: — Выкладывай начистоту. Надеюсь, я смогу тебе помочь.

— Билли, я хочу, чтобы ты эвакуировал моего агента из лагеря мятежников на Джаватерре, а потом разгромил это осиное гнездо. Они сейчас особенно уязвимы с воздуха, несколько ракетно-бомбовых ударов и проблема решена.

— Всего-то? Да с превеликим удовольствием. Эти засранцы у меня давно в печёнках сидят, процент потерь среди дрифтеров постоянно растёт и это портит всю статистику сектора. Я предлагал жахнуть по ним, чтоб они манатки по всему материку собирали, так мне сказали: нельзя! Типа там аборигены проживают с какой-то очень редкой культурой — ценной для всего просвещённого сообщества. А кто дал санкцию на проведение войсковой операции?

Лейтенант ответил не сразу, секундная стрелка на его часах прошла почти половину круга, прежде чем он сказал:

— Санкции нет. В моей конторе завёлся «крот», если я начну работать по правилам, он сделает всё, лишь бы я не получил согласие генштаба. Вся надежда на тебя, Билли.

— Дела-а. Ладно, Рой, я всё понял. У нас в ближайшее время запланирована маленькая заварушка в этом районе, думаю, в течение месяца я отправлю подарки твоим «друзьям».

— Спасибо, дружище, — облегчённо выдохнул Хадсон. — Я тебе отправлю файл. Там сведения о предстоящем наступлении повстанцев и карты с обозначениями огневых точек, минных полей, складов горючего и боеприпасов.

Рой извлёк из кармана информационный кристалл, на котором хранились полученные от агента сведения. В передатчике имелось специальное гнездо, куда он вставил носитель, после чего нажал кнопку слева от засиявшего синим светом переносного хранилища информации.

Пока шла передача данных, Рой не мог говорить с другом, но вот кристалл погас, и он снова услышал рокочущий голос:

— Ну, приятель, удружил. Таких карт у нас даже в штабе округа нет. Не можешь почаще делиться подобной информацией?

— Поживём-увидим, а ты сделай, как я прошу. Договорились?

— Да не вопрос! Чего не сделаешь ради старого друга?

Лейтенант поблагодарил Кинга и разорвал соединение. Он и так долго разговаривал. А что если у «крота» есть доступ не только к его мобильнику и рабочему терминалу, но и к домашнему передатчику? Тогда и Билли окажется под ударом.

«Всё, хватит! Это уже паранойя!»

Рой тряхнул головой, переоделся в домашнюю одежду и побрёл в ванную комнату. Пока чистил зубы, соображал, как вытащить Сару без помощи Кинга, вдруг у того не выйдет с десантом. Терять такого сотрудника ему не хотелось, мало того, что Сара добывала ценные сведения, она ещё обладала ослепительной внешностью и фигурой. Не каждая модель могла похвастаться такими формами.

Наскоро набросав в уме предварительный план, Рой сполоснул щётку, добрался до комнаты и бухнулся на кровать.

56

Почти всю ночь полковник Бэйли провёл без сна, ему удалось забыться всего на пару часов, но потом мысли о сделке вернулись и лишили покоя. Дин Бэйли ворочался с боку на бок не находя себе места. Завтра истекал срок оплаты за дредноут, а на следующий день его ждали в казино с крупной суммой наличных. Неоплаченный карточный долг висел тяжким бременем и как пушечное ядро грозил утащить на самое дно.

От Головастика до сих пор не поступило известий, полковник мучился от недостатка информации, пугал себя, рисуя в воображении картины одну страшнее другой.

«А если у них ничего не получилось, или они решили кинуть с деньгами?» — гонял он одну и ту же мысль, глядя в потолок.

С тяжёлой головой и чувством усталости во всем теле, полковник отправился на работу. Сонный охранник перепугался, увидев начальство в столь ранний час. Он решил: шеф явился с внезапной проверкой, но тот проследовал мимо даже не посмотрев в его сторону. Успокоившись, охранник удобно устроился в кресле и стал досматривать прерванный сон, где он на каком-то острове предавался плотским утехам с сексапильной мулаткой.

Бэйли впервые переступил порог приёмной раньше секретарши. Обычно он приходил на работу, а Маргарет уже вовсю хозяйничала. На столе его ждала чашечка горячего кофе, а рядом в плетёной тарелочке под накрахмаленной салфеткой лежали хрустящие булочки. Сегодня всё было не так. Непривычная тишина давила, зарождающееся утро ещё не успело разогнать по углам скопившиеся за ночь тени. Желая ему помочь, полковник Бэйли зажёг везде свет, сел за стол и с головой погрузился в работу.

Он так увлёкся, что не заметил, как в приёмной появилась Бланш, не слышал её удивлённого возгласа, не отреагировал на неизменную чашку кофе и любимые круассаны привычным: «Спасибо, дорогая», чем вызвал приступ слёз, шмыганье покрасневшим носом и целый ворох использованных бумажных платочков под столом влюблённой в него Маргарет.

Зато мгновенно услышал пиликанье электронного уведомителя, достал из ящика папку с докладом и отправился на совещание, где надеялся узнать о судьбе дредноута.

В это время суток город уже стоял в пробках. Опаздывать на заседание считалось дурным тоном, а потому Бэйли беспрестанно подгонял шофёра. В итоге тот совершил чудо и доставил шефа к зданию ВКС за пятнадцать минут до начала совета. Правда, для этого пришлось несколько раз проскочить по тротуарам, пересечь десяток перекрёстков на красный свет, пугая водителей и пешеходов кряканьем сирены и скрытыми за радиаторной решёткой мигалками.

С подобающей его статусу и положению важностью Бэйли миновал пост охраны, поднялся на лифте на шестьдесят второй этаж и сразу увидел в толпе гудящих как пчелиный рой чиновников директора АБН. Расталкивая министров локтями, полковник пробился к Филу Боткинсу.

— Как наши дела?

— Нормально, бывало и хуже, — весело подмигнул тот и улыбнулся.

Бэйли открыл рот, собираясь потребовать подробностей, но не успел: двери в зал заседаний распахнулись, элита хлынула внутрь, увлекая его за собой.

Как обычно полковники сели рядом.

— Может, расскажешь, как всё прошло? — прошептал Дин.

— Тихо! — шикнул Боткинс, загромыхав стулом. Бэйли оглянулся, увидел вошедшего в зал Председателя и тоже вскочил, присоединяя жиденькие хлопки к шквалу аплодисментов.

— Добрый день, господа! — Скиннер повелительно протянул руку: — Достаточно оваций, садитесь!

Он сделал паузу, пережидая шум сдвигаемых стульев. Пока чиновники усаживались, Альберт сверлил их взглядом в попытке предугадать, какие известия они ему принесли.

Бэйли заёрзал, ожидая начала совещания. Заметив его нетерпение, глава Совета указал пальцем:

— Вижу, вы готовы начать?

— Я? — приложил руку к груди полковник.

— Ну да. Это ведь вы сидите так, будто по вам блохи скачут.

— Да я так-то хотел узнать… — Бэйли набрал полную грудь воздуха и выпалил: — Хотел узнать, как прошла последняя операция АБН. Очень нужна победа… как бы там чего не случилось… накануне выборов.

— Гхм, гхм! — откашлялся Председатель, потирая кончик носа. — Похвально, что вас интересует судьба государства. А, кстати, Боткинс, как всё прошло? — переключился он на подброшенную тему.

— Отлично, сэр! — вскочил со стула директор АБН. — В ходе проведения операции захвачены два крейсера. Остальные корабли боевого сопровождения уничтожены. Особо хочу указать на роль «Тирпица». Только благодаря самоотверженности его капитана удалось одержать победу в сражении. К сожалению, во время боя дредноут погиб, унеся с собой один из транспортов противника.

Скиннер откинулся на спинку кресла, сложил ладони домиком.

— С этим всё ясно, на войне и не такое бывает. Меня интересует связь Йодли с наркотиками. Вы смогли её доказать?

— Нет, сэр! Экипажи захваченных кораблей ничего не знают, это просто наёмники, они выполняли контракт. Документов, доказывающих связь «Фарм Гэлакси» с наркоторговлей не обнаружено…

— Тогда почему докладываете об успехе операции? — Председатель мгновенно сорвал с лица маску спокойствия, резко подался вперёд, опираясь левой рукой в подлокотник кресла, а другой хлопнул по столу. — Выборы не за горами, а у нас нет возможности прижать этого выскочку. Где компромат?

Министры затаились, не рискуя попасть под горячую руку, только Боткинс ответил по-прежнему ровным голосом:

— При всём уважении, сэр, я считаю захват груза стоимостью в сотни миллионов неплохим результатом. Если Йодли действительно финансирует предвыборную кампанию преступными деньгами, то нехватка финансов скоро даст о себе знать, а ещё вы можете заказать «Гэлакси вижн» сюжет о контрабанде наркотиков и способах борьбы с ней, используя материал о перехваченном караване.

Скиннер вздохнул и прикрыл глаза рукой.

— Я это и без вас знаю, но всё это полумеры. Мы должны сжать горло наглого претендента железной хваткой, остановить его сейчас, иначе будет поздно. Разве вы не чувствуете исходящую от него угрозу? Я не за себя боюсь и тем более не за вас, я переживаю о судьбе Федерации. Его нельзя допускать к власти, нельзя!

Бэйли сидел как на иголках, мир рушился на глазах, ещё сегодня ночью оставалась надежда на счастливое избавление от карточных долгов и вот она растаяла как утренний туман под первыми лучами солнца. Дредноута нет, денег от мятежников он не получит, и если запасной план не сработает — ему придёт конец.

Кое-как дождавшись окончания речи, полковник поднял руку.

— Что у вас? — посмотрел в его сторону Скиннер.

— Сэр, прошу дать разрешение на закладку нового корабля. Галактическая Безопасность не может долго оставаться без поддержки дредноута.

— Да? А как ваше Агентство обходилось без него, когда судно стояло у причальной стенки?

Сердце полковника заколотилось с утроенной скоростью, он ощутил на себе любопытные взгляды министров, почувствовал, как по спине побежали мурашки, а подмышки взмокли от пота. В горле мгновенно пересохло, язык окаменел и не хотел поворачиваться. Огромным усилием воли полковник справился с волнением.

— Совершенно верно, сэр! — сказал он изменившимся голосом, кашлянул, плеснул воды в стакан, выпил и заговорил с прежними интонациями: — Но я всегда знал, что «Тирпиц» в любой момент выйдет на задание.

— Ну да, именно это вы и доказали недавно. — Председатель повернулся к министру финансов:

— Как обстоят дела с казной?

Главный распорядитель бюджета дремал, подперев голову рукой, и не слышал обращённого к нему вопроса.

— Встать! — крикнул Скиннер, стукнув кулаком по столу.

Сосед толкнул засоню в бок. Тот вскочил, опрокинув стул, и забормотал, хлопая глазами:

— Простите, господин Председатель, я всю ночь готовился к заседанию. Больше такого не будет, уверяю.

— Хорошо, на этот раз прощаю, но если подобное повторится… Скиннер замолчал, сверля провинившегося взглядом.

— Я всё понял, — министр финансов опустил глаза в стол, где увидел своё отражение.

— Повторяю вопрос. У нас есть свободные средства на закладку нового дредноута для Агентства Галактической Безопасности?

— Э-э, нет, сэр, бюджет расписан до конца года. Если будет принято решение о строительстве корабля, придётся урезать финансирование военных действий с Аркаимским Союзом или выборов.

— Спасибо, Анкерман. Председатель посмотрел на полковника:

— Вы всё слышали?

— Да, сэр, — ответил тот и сжал зубы до боли в скулах.

— Сами понимаете, на данный момент выборы важнее.

— Разумеется, сэр, — кивнул Бэйли.

— Ну, если вопросов, советов и предложений больше нет, объявляю заседание закрытым. Как обычно папки с докладами мне на стол, все могут быть свободны.

Чиновники задвигали стульями, торопясь сдать доклады и покинуть зал Совета. Дин первым положил папку на стол и, не желая никого видеть, заскочил в лифт. Его честь профессионального игрока оказалась под угрозой. В сложившейся ситуации оставался один выход: идти на поклон к владельцам казино и просить отсрочку погашения долга.

Бэйли вышел из здания Высшего Координационного Совета. Водитель заметил начальника, быстро выехал с парковки и подал машину к парадному входу.

Полковник не стал ждать, когда шофёр откроет ему дверь, распахнул её сам и грузно плюхнулся на заднее сиденье.

— Домой! — рявкнул он и добавил: — Будешь ждать меня там, вечером поедем в «Ночную звезду».

57

Блестя отражением витрин в полированных боках, чёрный лимузин неспешно катил по вечернему Атлантик-Хиллз. Рассматривая сквозь тонированные стёкла девушек в модных платьях, Генрих не сразу услышал вопрос водителя.

— Куда ехать, сэр? — во второй раз переспросил тот.

Генрих наклонился вперёд:

— В казино «Ночная звезда» и не спешите, я хочу насладиться видами города.

Соперник Скиннера откинулся на спинку сиденья, отделанного кожей редко встречающейся горной ящерицы, лёгким нажатием кнопки поднял пуле и звуконепроницаемую перегородку из матового стекла. На самом деле его не привлекали местные красоты, хотелось побыть наедине с собой, а в автомобилях — он давно это заметил — ему думалось намного лучше.

«Что я знаю о директоре АГБ? — рассуждал Йодли, наслаждаясь покоем комфортабельного салона. — Во-первых, Бэйли заядлый картёжник, следовательно, имеет крупные долги. Во-вторых, он сильно нуждается в деньгах, если пытался продать федеральное имущество мятежным войскам. В-третьих, его положение ухудшилось в связи с несостоявшейся сделкой и, в-четвёртых, мне необходимо с ним встретиться и завербовать его. Любимое заведение полковника — «Ночная звезда». Интересно, я там с ним встречусь сегодня?»

Неожиданно раздался визг тормозов, машина качнула носом и резко остановилась. Генрих по инерции полетел вперёд, но успел среагировать и врезался в стеклянную преграду руками, а не головой.

Вернувшись на место, вдавил пальцем кнопку. Матовая перегородка с лёгким жужжанием опустилась, открывая его взору перепуганное лицо водителя.

— Что это было? — грозно спросил Генрих.

— Чёрная кошка, сэр! На моей планете встретиться с этой бестией — дурная примета. Если она перебежит дорогу — жди беды. Я поеду другим маршрутом, сэр, так будет дольше, зато надёжнее.

Генрих вздохнул, с трудом удержавшись от желания покрутить пальцем у виска. Перегородка медленно полезла к потолку.

— Ещё раз подобное выкинешь — уволю! — сказал он перед тем, как стекло встало на место.

До самого казино Генрих больше не возвращался к мыслям о полковнике, он просто смотрел в окно и в каждой красивой девушке видел Брунгильду. Нереализованная страсть давно требовала выхода, но сам он не решался открыть чувства секретарше, а та или делала вид, что не догадывается или на самом деле не знала о терзавших начальника любовных муках.

Шурша колёсами по ровному асфальту, лимузин плавно подкатился к светящемуся разноцветными огнями казино. Швейцар в сверкавшей фальшивым золотом форме соскочил с крыльца, открыл дверь машины и низко поклонился.

— Добро пожаловать в «Ночную звезду», сэр.

Йодли покинул автомобиль, перед этим веля водителю ждать на стоянке, и поднялся на крыльцо, покрытое особыми квадратами из сверхпрочного стекла. К моменту как он добрался до входа, возле которого уже стоял проворный швейцар, за ним тянулась цепочка из светящихся четырехугольников, образуя подобие почётной дорожки.

Казино встретило его блеском, великолепием и гулом множества голосов. Женщины в вечерних нарядах под ручку прогуливались с кавалерами в смокингах, в руках у некоторых дам дымились сигареты, другие потягивали шампанское из тонких бокалов. За столами зелёного сукна сидели игроки, просаживая целые состояния за игрой в карты. Возле рулеточного стола царило привычное оживление, слышались ставки искателей счастья, звук бегущего по крутящемуся колесу шарика, треск, когда он падал в ячейку. Громкий голос крупье объявлял выигрышные номера, и толпа взрывалась криками: счастливчики радовались выигрышу, а неудачники ругали судьбу и казино за то, что те вытянули у них последние деньги.

По залу сновали безупречно одетые официанты с подносами в руках, каждый специализировался на определённых напитках. Генрих дождался того, что разносил мартини, взял бокал с плавающей в нём оливкой на шпажке, пригубил, высматривая полковника среди гостей.

Неожиданно его окликнули. Он оглянулся и увидел спешившего к нему человека с лошадиными чертами лица и набриолиненными, зачёсанными назад волосами. За ним деревянной походкой шёл мужчина в чёрном, застёгнутом на все пуговицы, смокинге.

— Генрих, какая встреча! Как я рад тебя видеть! Где ты пропадал столько времени? — шумно заговорил старый знакомый Йодли, схватил его за руку и сильно затряс, словно хотел вырвать из сустава.

— Добрый вечер, Остин, — улыбнулся Генрих и перевёл взгляд на его соседа. — Ты нас представишь друг другу?

— Ах да, конечно. Знакомься, Генрих, это Дин Бэйли. Дин, это Генрих Йодли, прекрасный человек скажу я тебе, президент «Фарм Гэлакси» и будущий председатель ВКС. Генрих — Дин полковник и занимает пост директора АГБ. Бо-ольшая шишка в нашем городе, — Остин захихикал, прикрывая рот узкой ладонью.

«Вот я тебя и нашёл», — подумал Йодли, расплываясь в вежливой улыбке. На фотографии, которую он выискал в Сети, полковник выглядел намного моложе и был в форме. Если бы Остин не представил их друг другу, Генрих вряд ли принял Бэйли за того человека, которого выискивал среди гостей казино.

— Я же просил никому не называть мою должность, — вполголоса рявкнул на весельчака помрачневший полковник.

Остин повернулся к нему, вытянул губы трубочкой и засюсюкал:

— Ты сегодня не в духе, проигрался в пух и прах вот и ворчишь, а так даже мухи не обидишь. Да, Пуся?

Бэйли помрачнел ещё сильнее, в другое время он бы высказал всё, что думает об Остине, но сейчас он нуждался в его помощи. Поручительство одного из богатейших людей города могло помочь ему выхлопотать отсрочку.

— Милейшей души человек, — прошептал словоохотливый Остин, наклонившись к самому уху Генриха. — О! Крупье объявил о новом круге игры в рулетку. Я вас покидаю, господа, хочу сегодня обыграть казино. Счастливо оставаться.

Остин махнул рукой на прощанье и направился к рулеточному столу. Полковник шагнул за ним, но тут же заставил себя остановиться. Вернётся, никуда не денется, надо подождать. А этот чего пялится во все глаза, руку тянет, что ему нужно?

— Прошу прощения за мою навязчивость, — Генрих взял полковника за локоть и подтолкнул к пустому бару, где скучающий без дела бармен барабанил пальцами по длинной столешнице в такт музыке. Полки за его спиной были сплошь забиты бутылками, яркие наклейки манили экзотическими названиями, а стеклянные стенки переливались разноцветными огнями, отражая брызги радуги, лившиеся из колонок компактной деки. — Разрешите угостить, если я правильно понял у вас сегодня трудный день?

— А когда они были лёгкими? — буркнул Бэйли.

— Вы правы, Дин, никогда. Прошу, — Йодли показал рукой на высокие вращающиеся стулья возле барной стойки. Полковник взгромоздился на один из них, рядом присел новый знакомый.

— Что будете пить, господа? — вставные зубы бармена сверкнули в ослепительной улыбке. — Есть водка, вино, виски, коктейли с алкоголем и без.

— Стакан виски. Полный. Лёд не надо. Полковник покосился на соседа, проверяя реакцию: «Ночная звезда» славилась запредельными ценами на алкоголь, дороже стоили только вина столетней выдержки, купленные на специальных аукционах за баснословные деньги.

Спутник даже не моргнул глазом.

На стойку легла бумажная подставка с логотипом казино, бармен поставил сверху пузатый стакан из толстого стекла, наполнил спиртным, следя, чтобы ни одна капля не пропала даром.

— Угощайтесь, — Генрих пододвинул порцию виски ближе к полковнику, щёлкнул пальцами в воздухе:

— Коктейль «Маргарита», сильно не взбалтывать.

В предвкушении неплохого барыша с первых заказов, бармен ловко разрезал лайм пополам, выжал сок половины фрукта в тарелку, вынул из держателя над головой конусообразный бокал на тонкой ножке. Края бокала скрипнули о дно тарелки, захрустели кристаллами крупной соли в стеклянной ванночке.

Полюбовавшись на свет готовой короной, бармен извлёк откуда-то снизу отполированный до блеска металлический шейкер, загрузил туда пять кубиков льда, плеснул текилу, остатки лаймового сока, персиковый и апельсиновый ликёры. Двигаясь в такт музыке, плотно закрутил крышку, потряс, заставляя лёд стучать по стенкам, несколько раз перекинул сосуд через себя. Вылил готовый коктейль в заранее приготовленный бокал, опустил туда соломинку и нацепил на стеклянный край тонко нарезанную дольку лайма.

— Пожалуйста, сэр.

Генрих взял готовый коктейль в руку, поднёс к глазам, разглядывая однородность приготовленной «Маргариты». Удовлетворённый результатом, провозгласил тост:

— За встречу, дорогой Дин!

— Будем! Полковник, залпом осушил стакан и, крякнув от удовольствия, стукнул им по барной стойке.

— Если не возражаете, я хотел бы продолжить наше знакомство в другом месте, — предложил Генрих, даже не пригубив коктейль. — Например, в «Континентале». Я вижу, казино навевает на вас тяжёлые мысли.

— Что верно, то верно, но туда просто так не попадёшь, там всё время заняты столики и длинная очередь из желающих приятно провести время. К тому же «Континенталь» жутко дорогой ресторан, а я совсем без денег и ещё не решил один очень важный вопрос.

Полковник встал, намереваясь найти Остина и вместе с ним идти к управляющему, но Йодли удержал его за руку.

— Не волнуйтесь, все расходы я беру на себя и, мне кажется, я могу вам помочь.

Бэйли обернулся, внимательно посмотрел на случайного знакомого. Генрих наблюдал за его лицом, оно оставалось неподвижным, однако в глазах промелькнул целый калейдоскоп эмоций: неверие сменилось сомнением, а то уступило место внезапной надежде.

Не говоря ни слова, директор АГБ отправился к выходу. Генрих расценил это как согласие, вынул из кармана бумажник, не глядя бросил на стойку несколько крупных купюр и отправился за ним.

Рассчитывая на хорошие чаевые, швейцар свистком вызвал машину Генриха и, едва лимузин притормозил возле крыльца, предупредительно распахнул заднюю дверь.

— А как же мой автомобиль? — спросил Бэйли, не решаясь сесть в салон.

— Не стоит волноваться по пустякам, после ресторана я доставлю вас в любое место.

— Хорошо придумано. Полковник поманил швейцара пальцем.

— Чего изволите? — расшаркался тот.

— Найди мою машину и передай водителю пусть едет домой. — Дин повернулся к Йодли:

— Я всё верно сказал?

— Абсолютно! Это тебе за труды, милейший. Генрих положил несколько монет в затянутую белой перчаткой ладонь прислуги. Те с немыслимой быстротой исчезли из виду.

Оба гостя скрылись в просторном салоне автомобиля, швейцар захлопнул за ними дверь, подождал, когда лимузин отъедет со стоянки и отправился выполнять поручение.

58

Ресторан располагался в элитном районе города и целиком занимал отдельное двухэтажное здание. От других схожих по архитектуре построек его отличали особенности внутренней планировки и крупные буквы «Континенталь» светившиеся в темноте и привлекавшие к себе публику как уличный фонарь мошкару. Вот и сейчас у ресторана стояла длинная очередь из прилично одетых мужчин и женщин.

Ещё в машине Бэйли указал глазами на толпу и прошептал:

— Я вас предупреждал.

— Пустяки, — ответил Генрих, первым покинул автомобиль и двинулся к входу в «Континенталь».

Перед повешенным на позолоченные стойки красным канатом дежурил вышибала в строгом костюме. Скрестив руки на груди, он невозмутимо поглядывал на шумную толпу. Когда открывались двери и на пороге появлялся метрдотель, лично провожавший гостей, охранник снимал канат с крючка, выпускал тех, кто уже отдохнул и по количеству выбывших разрешал пройти дождавшимся очереди счастливчикам.

Иногда у входа возникали потасовки, такое случалось, если в компании, желающей попасть внутрь, было больше людей, чем в группе, покинувшей ресторан. Тогда на помощь вышибале приходили полицейские. Скандалистам быстро крутили руки, запихивали в машины и увозили в участок, где их ждал допрос и бессонная ночь за решёткой.

Полицейские старались не зря, ресторан гарантировал посетителям отменную кухню и безупречный отдых, его владелец не жалел денег на поддержание репутации самого лучшего заведения в городе и щедро оплачивал труд стражей порядка.

Йодли проследовал мимо гомонящей очереди, за несколько шагов до вышибалы помахал рукой, обращая на себя внимание.

— Привет, Бобби! Сегодня много посетителей, для скромного гостя с другом, наверное, даже крохотного местечка не найдётся?

— Всё шутите, мистер Йодли? — расплылся в радушной улыбке вышибала. — Рад видеть вас в добром здравии, давненько вы к нам не заходили.

— Дела, Бобби, дела, — вздохнул Генрих и развёл руки в стороны, дескать — что поделаешь? — работа, будь она неладна.

Охранник понимающе кивнул.

— Вам как обычно отдельный «Люкс»? — спросил он, снимая с крючка позолоченное кольцо, которым заканчивался канат из красного бархата.

— Да, как обычно. Генрих пропустил полковника вперёд и тоже вошёл в ресторан.

— Здесь мистер Йодли с другом. Отдельный «Люкс», — сказал в рукав вышибала, и прикрикнул на зароптавшую толпу:

— Тихо! Эй, вы, да-да, вы, я о вас говорю, — палец Бобби нацелился на рослого мужчину в белом костюме тройке, шёлковой сорочке и светлых кожаных туфлях в мелкую дырочку. Сверкая крупным бриллиантом в перстне, он всё время поправлял платиновую заколку на галстуке золотистого цвета и громче других возмущался, что этих двоих пропустили без очереди, тогда как его заставляют ждать уже третий час. — Будете шуметь, вообще сюда не войдёте!

Вышибала вернул канатное кольцо на место и замер, скрестив руки на груди и просеивая взглядом мгновенно присмиревшую очередь.

Оказавшись внутри, полковник замер с раскрытым ртом. Он запрокинул голову, рассматривая высокий потолок с вычурной лепниной и фресками ручной работы. Стройные колонны поддерживали его своды, образуя своеобразный лес, среди которого прятались уютные столики. Изысканные, сверкающие радужными огнями хрустальные люстры свисали огромными сталактитами, уходя ровными рядами в общий зал.

Раздавшийся сбоку шум отвлёк его от восхищённого созерцания. Бэйли повернулся и увидел, как полный розовощёкий метрдотель колобком скатился с лестницы.

— Добро пожаловать в «Континенталь», — согнулся управляющий в низком поклоне, словно изучал мраморный пол на предмет сколов и трещин.

— Привет, Хэнк! Пусть принесут всё самое лучшее из сегодняшнего меню. За мной, Дин, не отставайте.

Не входя в общий зал, Генрих с полковником отправился на второй этаж, где находились ВИП-номера для очень богатых людей. Подойдя к двери с надписью «м-р Йодли», открыл её личным ключом и отошёл в сторону, пропуская вперёд спутника.

Бэйли присвистнул от удивления, он и не знал, что здесь существуют такие кабинеты. И хотя ранее в этом ресторане ему не довелось побывать, он слышал от счастливчиков рассказы о высоченных стенах зала, отделанных под потолком зеркальными панелями для отражения закатных лучей и света гигантских люстр. Теперь он понял, что эти зеркала односторонние стёкла ВИП-кабин, сквозь которые посетители номеров наблюдали за шоу-программой на сцене «Континенталя».

Несмотря на скромные размеры, «Люкс» оказался довольно просторным. Вдоль стен стояли два кресла из мангового дерева, восемь ножек в виде львиных лап поддерживали широкое сиденье, обитое, как и овальная спинка, коричневой кожей центарианского быка тончайшей выделки. Витой золотистый шнур соединял золочёные шляпки декоративных гвоздиков, деля кожу на одинаковые ромбы.

Кремовая скатерть с пришитой по краям кружевной лентой покрывала круглый стол. В центре стояла ваза ручной работы со свежесрезанными цветами. Владельцы ресторана заботились о ВИП-гостях как о собственных детях и меняли цветы каждый день, независимо от того придут сегодня владельцы номеров или нет.

С помощью маленького электродвигателя по специальным направляющим перемещалась плотная штора спокойной расцветки. Сейчас она висела слева от окна, но в любой момент посетители кабинки могли сдвинуть занавеску и полностью отгородиться от внешнего мира.

Устроившись в удобном кресле, полковник вопросительно посмотрел на Йодли. Тот сделал неопределённый жест рукой, который толковался по-разному: мол, принесут заказ, тогда и поговорим, или отдыхайте, пока есть такая возможность. Бэйли пожал плечами, посмотрел в окно на сцену, где девушка в длинном серебристом платье пела какую-то песню, эротично изгибаясь возле рояля.

— Если хотите включить звук, нажмите на эту кнопку. Генрих указал на неприметный бугорок возле окна.

— Нет, спасибо. Я, знаете ли, люблю наблюдать за людьми со стороны, причём без звука. Это как в очень старых немых фильмах. Иной раз так смешно бывает, вы не представляете.

— Отчего же не представляю? Я хорошо знаю, о чём вы говорите. Жестикуляция, телодвижения, призванные раскрасить речь, которую ты не слышишь, очень стимулируют воображение. Я сам, когда есть свободное время, люблю наблюдать за людьми.

В дверь постучали, она бесшумно отворилась, и в номер вкатился сервировочный столик. За ним появился официант в длинном переднике малинового цвета и белой рубашке с гербом «Континенталя» на левом кармане. Руки в белых перчатках буквально порхали по воздуху и скоро всё, что было на сервировочном столике, оказалось на кремовом поле скатерти.

От тарелок с едой исходил умопомрачительный запах, полковник окинул взглядом это великолепие, прикидывая примерную стоимость. Точных цен он не знал, но даже по расценкам «Метрополя» — ресторана классом ниже — ужин обошёлся его знакомому в шестьдесят тысяч. И это не считая вина.

Словно желая окончательно удовлетворить его любопытство, в номер заглянул метрдотель:

— Что будете пить, господа?

— Мне лёгкое белое «Мадам Баттерфляй» тридцатилетней выдержки. Люблю вина этого года, — доверительно шепнул Генрих, перегнувшись через стол.

— А вам что принести, сэр? Управляющий посмотрел на полковника белесыми глазками.

— Я не знаю… можно винную карту?

— Да, сэр. Метрдотель неуловимым движением извлек небольшую папку откуда-то из-за спины. Бэйли взял её в руки, сделал серьёзное лицо и углубился в изучение экзотических названий.

— Закажите хороший коньяк, — посоветовал Генрих, расправляя сложенную лебедем салфетку. — Вы его выпьете после основных блюд. На десерт, так сказать. А сейчас принесите моему другу самое лучшее красное вино, какое у вас есть, под эту превосходную телятину оно подойдёт в самый раз.

Метрдотель плотно притворил дверь и помчался в винный погреб, лично исполнить полученный заказ. Через несколько минут вино уже стояло на столе в аккуратных плетёных корзинках, рядом с ними притягивала к себе полковничий взгляд пузатая бутылка коньяка.

— Так о чём вы хотели со мной поговорить? — спросил Бэйли, уполовинив количество принесённых блюд.

— Я не привык тянуть кота за хвост, дорогой Дин, — сказал Генрих и отправил в рот небольшой кусочек тушёной в винном соусе рыбы. — Я знаю о ваших проблемах и предлагаю кардинальный способ их решения. Быстро и безболезненно.

Полковник в два глотка осушил бокал с вином.

— И о чём вы знаете?

Йодли не спешил с ответом. Он смотрел в окно, делая вид, что увлекся происходившим на сцене действом. А там действительно было на что посмотреть. Стройные, почти полностью обнажённые девушки с красочными букетами перьев за спиной исполняли зажигательный танец.

— О вашем долге перед казино, — наконец-то сказал он, повернувшись к директору АГБ.

Тот дёрнулся и громко закашлял, подавившись мясом.

— И что… кхе-кхе… кхе… вам известно? Кхе… Бэйли плеснул в бокал вина и запил ставший в горле кусок.

— Всё! Включая и то, что у вас нет денег, на погашение первоочередного долга, а на подходе ещё партия выплат. Через неделю, если мне не изменяет память.

— Вы хорошо осведомлены. — Дин налил себе коньяку. — Не возражаете? Не дожидаясь ответа, залпом проглотил благородный напиток, как обычный самогон.

— Что вы так нервничаете, полковник? — Генрих взял в руку бокал, покрутил тонкую ножку в пальцах, глядя на собеседника сквозь тонкое стекло. — Я обещал вам помочь и сдержу обещание.

— Ха! Помочь! — Бэйли снова налил коньяк. — Каким образом, интересно? Будем! Он выдохнул и опрокинул в себя новую порцию спиртного.

— Может, хватит пить? А то вы, так и не договорившись со мной, выйдете из игры.

— О чём вообще может быть речь? Дин пристукнул по столу и потянулся за бутылкой.

— Дайте сюда! — Генрих убрал коньяк со стола. — Речь может быть о деньгах, которые вам нужны для погашения долга.

— Да вы знаете, какую сумму я задолжал?! — закричал Бэйли, едва не вскочив с места.

— Вот вы и просветите меня. Генрих, откинувшись на спинку кресла, спокойно посмотрел на покрасневшего от волнения и выпитого алкоголя полковника.

— У вас есть ручка? У меня язык не поворачивается её назвать.

— Зачем ручка? Йодли перевёл смартфон в режим калькулятора и положил на стол.

— Что мне с ним делать?

— Просто укажите сумму. Очень удобно. Вы набрали — я прочитал, и никаких следов.

— Логично. Бэйли набрал цифры и пододвинул телефон к владельцу.

— И это всё?! — удивился Генрих.

— А что — мало? — с вызовом спросил полковник, глядя исподлобья.

— Дорогой мой, не стоит расстраиваться из-за подобных пустяков. Я легко улажу этот вопрос. Какой ваш персональный номер в казино?

— Сто двадцать три дробь семнадцать тридцать семь. А вам зачем?

— Терпение, Дин, скоро узнаете. Йодли быстро набрал номер «Ночной звезды».

— Алло! Это клиент сто пятнадцать дробь тридцать четыре ноль один. Прошу перевести с моего счёта деньги в уплату долга клиента сто двадцать три дробь семнадцать тридцать семь. Да! Первый транш, остальную сумму он внесёт сам. Конечно в срок. До свидания.

Генрих вернул телефон в карман и улыбнулся ошарашенному полковнику:

— Вот и всё. Ваши проблемы решены — остались мои.

— Спасибо… но ведь это не просто так? — выдавил Бэйли.

— Разумеется, не просто. Вы получили приличную сумму денег, и будете получать ещё, если окажете мне определённые услуги.

— Какие услуги? — напрягся директор АГБ, чувствуя подвох.

— Расслабьтесь, — Генрих перегнулся через стол и ободряюще похлопал собеседника по руке. — От вас требуется передать мне список агентов, в данный момент работающих под прикрытием и внедрённых вот в эти организации. Он достал из кармана вчетверо сложенный лист бумаги.

— Вы предлагаете мне вступить в преступную сделку? — нахмурился Бэйли.

— Я предлагаю заработать деньги, которые, как известно не пахнут и на дороге не валяются. И полегче с пафосом, полковник, предложение ограничено.

Йодли положил бумагу на стол и отвернулся к окну, делая вид, что увлечён выступлением группы гимнасток, творивших чудеса с собственным телом.

— Можно мне ещё коньяку и две минуты на раздумье?

— Пожалуйста. Генрих выставил бутылку и демонстративно посмотрел на часы.

Бэйли до краёв наполнил бокал, взял в руку и несколько секунд смотрел на гибких девушек, исполнявших красивый танец в полной тишине. Вспомнив о кнопке включения звука, впустил в кабинку грустную мелодию и почти сразу пожалел об этом. Звуки плачущей скрипки болью отозвались в сердце, полковнику стало не хватать воздуха, он уцепился за тугой ворот рубашки, дёрнул. Оторванная пуговица звякнула о край тарелки, срикошетила на пол и закатилась куда-то за ножку кресла.

Генрих с интересом наблюдал за Бэйли, такой реакции на музыку он ещё ни у кого не встречал. Между тем полковник отключил трансляцию, запыхтел как паровоз, трясущейся рукой схватил бокал и медленно выцедил коньяк сквозь зубы.

— Простите. На меня с детства так действует музыка, поэтому я не хожу в театр, не смотрю фильмы и не люблю оперу, — сказал он, возвращая пустой бокал на стол. — Я согласен. Где подписать?

— Нигде. Завтра после работы будьте в городском парке. По центральной аллее дойдёте до пятого по счёту ответвления по правую руку от входа. Пройдёте до конца и сядете на последнюю скамейку. Подойдёт мой человек, вы ему передадите списки и не забудьте указать счёт, куда перечислять деньги.

— Договорились, — Дин спрятал бумагу в карман и сильно пожал руку Генриха. — Хочу дать совет, который стоит не меньше полумиллиона. Много разной информации даже той, что я не владею, проходит через шифровальные машины Агентства. Установите на них прослушивающие устройства, и вы узнаете много интересного.

— Я понял, — Йодли помассировал покрасневшую ладонь. — Деньги за совет вы получите сразу, как я узнаю ваш номер счёта.

— Замечательно, не пора ли подавать десерт?

— Я распоряжусь, — Генрих встал с кресла. — Простите, полковник, мне пора. Как и обещал, я оплачу счёт, можете не беспокоиться. Ни в чём себе не оказывайте, но помните: завтра вы должны передать мне списки. До свидания.

59

Следующий рабочий день прошёл как в тумане. Виной тому был поход в «Континенталь» и предстоящий обмен секретными данными. Подготовив досье на всех активных агентов, Бэйли решил передать спонсору список тайно завербованных сотрудников указанных в перечне организаций. Их называли «спящими» и вербовали с помощью гипнотического воздействия.

Глубина проникновения в психику была настолько велика, что даже под пытками те бы не раскололись, а всё потому, что им создавали ложные воспоминания, хранившиеся в нескольких слоях сознания и подсознания. Только специальное слово, предмет или код могли «пробудить» потенциальных шпионов и заставить их работать на АГБ.

«Нужны они или нет — неизвестно, — думал полковник, делая распечатку с архивного файла, — но лучше ему отдать. Как он с ними будет разбираться — не моё дело».

Сложив списки в папку, Бэйли убрал её в портфель. Внезапно его осенила мысль, он придвинул к себе клавиатуру, защёлкал клавишами, следя за растущей на мониторе строчкой.

В получившемся слове не было никакого смысла, обычный набор случайных букв, часто плохо сочетаемых между собой. Полковник несколько секунд смотрел на зелёный моргающий квадратик в конце абракадабры, словно споря с кем-то внутри себя, но вот его палец завис над изогнутой клавишей «Ввод», ещё один миг и терминал пискнул, выполняя полученную команду.

Напольные часы вековой давности мелодично проиграли гимн Федерации. Рабочий день кончился. Бэйли схватил портфель и вышел в приёмную, чем изрядно удивил секретаршу: она ни разу не видела начальника так рано уходящим с работы. Буркнув что-то вроде: «голова болит», полковник выскользнул за дверь, где столкнулся с майором Хантингтоном.

— Вы сегодня рано освободились, сэр! — сказал тот, делая шаг в сторону.

— Да, майор, так получилось, приболел немного, черепушка раскалывается. Полковник кисло улыбнулся, дотронулся до виска и скорчил мучительную гримасу.

— Это, вероятно, от жары, сэр. Моя Кити в таких случаях делает холодные компрессы на лоб. Попробуйте, говорят, помогает.

Бэйли кивнул и двинулся к лифту. Потребовалось немало усилий, чтобы идти не торопясь, его так и подмывало ускорить шаг, но он понимал: стоит поддаться искушению и все, кто здесь находится, запомнят начальника необычайно возбуждённым.

Йодли не зря потребовал досье на агентов, если он их уничтожит, начнутся расследования. Ищейки из ОСБ умеют работать, они будут цепляться за каждую мелочь, рассматривать даже незначительные факты. Зачем давать им козыри в руки? Хватит и того, что он вовремя ушёл с работы.

— Как-то вы рано сегодня, сэр. Что-то случилось?

Задумавшись, Бэйли не заметил, как оказался возле будки охранника. Тот проставил в журнале время выбытия и теперь подмигивал начальнику левым глазом — так проявлялись последствия давней контузии.

— Голова болит, — буркнул полковник, проходя через турникет.

— Душно сегодня, вот она и болит. Скорей бы дождь прошёл что ли, а то уж две недели ни капли не было.

Не отвечая разговорчивому охраннику, полковник толкнул вращающуюся дверь и вышел на крыльцо. Ещё в кабинете он связался с водителем и велел тому отправляться домой, лишние свидетели при передаче документов ему были не нужны.

Неспешно шагая по улицам, Бэйли приближался к парку, обходя прогуливающиеся парочки и уступая дорогу спешившим куда-то пешеходам. Дождя на самом деле не хватало. Город задыхался от жары, знойное марево поднималось от горячего асфальта, искажая очертания домов, машин, людей.

Но вот в конце 75 улицы показались ворота городской достопримечательности — парка отдыха «Грин бэлт». Зелёные лёгкие Атлантик-Хиллз дышали прохладой, уже за сто метров от чугунной ограды чувствовался свежий, насыщенный кислородом воздух.

Полковник непроизвольно ускорил шаг, долгая прогулка изрядно утомила, хотелось скорее отдохнуть, сесть в прохладную полутень, съесть мороженого или выпить охлаждённой воды. В парке с этим не было проблем, многочисленные продавцы катали тележки по аллеям, громко рекламируя ходовой товар.

Бэйли ступил под сень высоких деревьев и сразу оказался в другом мире. Невидимые глазу птицы громко щебетали, среди закованных в сталь и бетон улиц они редко встречались, зато здесь водились в изобилии. Храбрые белки бегали по лужайкам, запрыгивали на руки к людям, выпрашивали лакомые кусочки и тут же грызли их, удерживая маленькими лапками. Карликовые олени бродили среди морщинистых стволов, пощипывая траву и обгладывая листву с веток кустарников и молодой древесной поросли.

Лавируя между посетителями парка, Бэйли остановил лоточника, купил у него запотевшую бутылочку с лимонной водой и с наслаждением припал к горлышку. Несколько глотков утолили жажду, вернули хорошее настроение и в целом подняли тонус организма. Держа холодную бутылочку в руке, полковник дошёл до пятого ответвления от центральной аллеи, свернул в похожий на тоннель проход и двинулся к видневшейся в отдалении последней скамейке.

Здесь почти никого нет, только влюблённая парочка, да какой-то старик, решивший отдохнуть в тишине и покое. Дин Бэйли добрался до скамейки, сел, незаметно осмотрелся. Хвоста не было, за ним никто не следил, влюблённые целовались, старик и вовсе дремал. Хорошо, встреча пройдёт тайком от любопытных глаз.

Курьер появился внезапно, словно материализовался из воздуха.

— Добрый вечер, — услышал полковник слева и ощутил прикосновение чужой руки к погону.

Бэйли вздрогнул, повернул голову, но никого не увидел.

— Я здесь, — раздался голос с другой стороны. Полковник ощутил, как доски скамейки прогнулись под весом присевшего человека.

«Грамотный мерзавец, сел так, чтоб его не видели со стороны аллеи».

Дин повернулся, увидел худощавого темноволосого человека в льняных штанах и такой же безрукавке. Блёклые светло-голубые глаза смотрели мимо полковника, но тот чувствовал: рядом с ним сидит настоящий профессионал, готовый убить любого, на кого укажет рука хозяина.

Бэйли ощутил неприятный холодок, одно дело самому отдавать приказы на устранение неугодных, другое — оказаться на их месте. В том, что Йодли может отдать такой приказ, он нисколько не сомневался. Когда речь идёт о власти и больших деньгах — человеческая жизнь резко теряет в цене.

— Вот тут списки агентов, — полковник щёлкнул замком портфеля, достал папку и сунул её в руки курьеру. — Я добавил сюда так называемых «спящих», это сотрудники интересных твоему боссу организаций когда-то завербованные Агентством. Они ещё не работали на АГБ, но представляют реальную угрозу. Их можно активировать в любой момент и тогда они будут работать против вас. Думаю, вы сделаете правильные выводы и легко с ними разберётесь. Передай хозяину: я это сделал абсолютно бесплатно, из дружеских побуждений, так сказать.

Полковник улыбнулся, не сводя глаз с курьера, он ожидал от него реакции, но тот оставался молчалив и спокоен. Так и не дождавшись, вынул из нагрудного кармана вчетверо сложенный листок.

— Здесь указан счёт, куда перечислять деньги.

Человек Йодли сунул бумагу в карман.

— Всё?

— Да, — кивнул Бэйли.

— Тогда… что это?

Полковник посмотрел в сторону вытянутой руки, но не заметил ничего, кроме гуляющих по аллее людей. На таком расстоянии они выглядели совсем маленькими и походили на игрушечных человечков.

— Наверное, показалось, — он повернулся к соседу, но того и след простыл. — Ну и манеры, — полковник покачал головой, защёлкнул портфель и направился к выходу из зелёного тоннеля.

60

Джим Бёртон заполночь вернулся домой с вечеринки, на которой отмечали день рождения подружки лучшего друга. С ним он познакомился два года назад, когда устроился на фабрику по производству удобрений.

Джим работал механиком и следил за оборудованием по сегрегации сырья. Работа не пыльная: полчаса проверки и весь день свободен. Правда, в последнее время всё изменилось, несколько месяцев назад завод перешёл на двухсменный режим работы, а поскольку по штату полагался один механик — Джим пахал за двоих.

Этот вечер он должен был провести на заводе, но Файндер, приятель именинницы, договорился с начальником смены и Бёртона отпустили под честное слово, что в пять утра он будет на работе.

Джим планировал вернуться домой часам к десяти вечера, но гулянка затянулась. Льющееся рекой пиво, горячие, готовые на всё девушки настолько увлекли Джима, что когда он опомнился — времени на отдых почти не осталось.

Распрощавшись с друзьями, перецеловавшись с красотками по нескольку раз, Бёртон отправился домой. Пошатываясь, он брел, опираясь на стены, следуя за путеводной нитью уличных фонарей.

Полиция не жаловала ночных гуляк, копы запихивали пьяниц в фургоны с решётками на окнах и доставляли в обезьянники, где холодным душем и резиновыми дубинками приводили их в чувство. Джим каким-то чудом чувствовал приближение патрульных машин. Стоило тем показаться в поле зрения, походка становилась твёрдой, ноги не заплетались, а глаза приобретали осмысленное выражение. Едва полицейские удалялись, принятый алкоголь брал верх, и Джим плелся, шатаясь из стороны в сторону.

Долгая прогулка закончилась марш-броском по лестницам. Запинаясь о каменные гребни ступеней, цепляясь руками за перила, Джим кое-как поднялся на крыльцо. Исцарапал ключом дверь, пытаясь попасть в замочную скважину, чуть не сломал его, поворачивая в замке. Но вот все мучения остались позади, несколько шагов по дому и мягкая кровать приняла на себя удар плашмя рухнувшего тела.

Бёртон внезапно вынырнул из хмельного забвения. Ещё недавно он был внутри мягкого кокона, а теперь словно поднялся с огромной глубины. В ушах звон, в глазах мелькают звёзды, а сам он качается на волнах безбрежного океана.

Неожиданно стало легче. Джим не сразу понял, но потом до него дошло: звон исчез. Правда, он скоро снова появился, и опять пропал.

«Телефон», — догадался Джим, когда в ушах зазвенело в очередной раз. Он накрыл голову подушкой в надежде, что назойливый аппарат скоро замолкнет, но тот не затихал.

С минуту Джим лежал, соревнуясь в настырности с неизвестным любителем ночных звонков. Телефон по-прежнему надрывался, разрывая тишину оглушительным дребезгом. Потеряв терпение и насылая проклятия на голову мерзавца, Джим слез с кровати и поковылял в коридор, шлепая босыми ногами по холодному полу.

— Чё надо? — прохрипел он в трубку. Из динамика донесся треск атмосферных разрядов и заунывный вой. — Алё! Говорите!

Треск и завывание прекратились. Синтезированный голос с металлическими интонациями стал монотонно перечислять цифры.

Бёртон замер, глаза остекленели, губы зашевелились. Он произносил числа, комбинируя их из произносимых автоматом цифр. Каждое число вспыхивало в мозгу кровавыми отблесками, накрепко впечатываясь в сознание и запуская давно заложенную программу.

Поток цифр давно уже сменился короткими гудками, а Джим всё стоял и слушал, уставившись в стену бессмысленным взглядом. Из открытого рта катилась тонкая дорожка слюны.

Но вот он тряхнул головой, положил трубку на место и двинулся к кладовке. Движения были какими-то ломаными как у робота. Он взял с полки молоток, зашёл в ванную с кафельным полом и стенами. Над фаянсовой ракушкой висел шкафчик с зеркалом на дверце. Из зазеркалья смотрело бледное лицо с покрасневшими глазами.

Джим замахнулся. Удар! Лицо дрогнуло, покрылось змеящимися трещинами и с хрустом осыпалось серебряным дождём в раковину.

Покорёженный ящик с грохотом упал на пол. Джим треснул молотком по стене, сдунул вылетевшее облачко красной пыли, посмотрел на осыпавшуюся глазурь и стал методично лупить по треснувшей плитке.

В стене быстро образовалось достаточное по величине отверстие, Бёртон просунул туда руку, пошарил, что-то нащупывая, и вытащил перевязанный бечевкой свёрток.

К этому времени его глазам вернулось осмысленное выражение, а движениям прежняя плавность и скорость. Джим дёрнул за кончик верёвки, размотал свёрток, разложил перед собой в ряд пластмассовую коробочку, одноразовый керамический пистолет на десять зарядов и маленький кусок пластида.

Первым делом он взялся за коробку. Подцепил ногтем край крышки, скинул на пол и обнаружил в углублении из чёрного поролона КПК с пятидюймовым экраном и тремя продолговатыми кнопками внизу.

Бёртон дотронулся до них в определённой последовательности, мазнул пальцем по глянцу дисплея. Прибор пискнул, из тёмной глубины выплыл треугольник в окружности с глазом в центре. Вся композиция находилась внутри вращающейся сферы, усеянной многочисленными аббревиатурами АГБ, и поворачивалась вокруг оси в противоположном направлении. Эмблема Агентства некоторое время светилась, постепенно угасая, и вскоре сменилась надписью «Радиомаяк активирован».

Выше пупка под кожей запульсировал розовый огонёк, Джим прикрыл его ладонью и сразу нащупал круглое уплотнение. До этого, он мог в этом поклясться, здесь ничего не было.

Закончив обследовать тело на предмет изменений, Джим залез в ванну и долго стоял под душем из горячей до кипятка воды.

61

Красная «Астра» с двумя белыми полосами на капотах и крыше затормозила у въезда в сорокауровневый подземный гараж «Фарм Гэлакси». Возле шлагбаума стоял сотрудник парковки в синей форме с чёрными погонами и требовал пропуск у каждого проезжающего.

С тихим жужжанием опустилось окно, Карлос высунул руку с зажатым в ней пропуском. Охраннику хватило одного взгляда на ламинированную карточку, чтобы полосатый брус шлагбаума взлетел вверх.

«Астра» рыкнула двигателем и, сверкая литыми дисками, вкатилась на территорию гаража.

Серпантин дороги вился вокруг бетонного столба диаметром пять метров, внутри которого скользил вместительный лифт. По узкой дороге машины передвигались только в одном направлении: либо вверх, либо вниз. Несмотря на видимые трудности пробок никогда не возникало. Умная автоматика регулировала потоки транспорта так, что они не пересекались. На случай, если бы какой-то умник проигнорировал сигналы светофоров, срабатывала система дистанционной блокировки двигателя. На каждом уровне находилось несколько специальных камер, где дежурили автоматические эвакуаторы. Судя по рекламным роликам, которые крутили персоналу корпорации с завидной регулярностью, они убирали транспорт нарушителя задолго до того как появлялась машина с приоритетом движения.

В конце каждого ролика шло предупреждение о крупных штрафах для виновников подобных ситуаций и серьёзных наказания вплоть до увольнения с работы. Ну а поскольку сотрудники корпорации держались за свои места и не хотели рисковать, систему ни разу не удалось проверить в действии, кроме тестовых замеров на заводе-изготовителе и пробного пуска после монтажа.

Скользя светом фар по бетонным стенам зелёного цвета, «Астра», свистя шинами на поворотах, спустилась на четвёртый уровень, проехала вдоль ровных рядов припаркованных машин и встала на свободную ячейку с большими цифрами 437 посреди отделённого белыми линиями прямоугольника.

Карлос повернул ключ, «Астра» рыкнула в последний раз и затихла.

— Готов? Он посмотрел на сидевшего рядом Элтона. Тот держал на коленях папку из прозрачного пластика.

— Разумеется. Так ты не пойдёшь?

— Нет. Меня чужие секретарши не привлекают.

Элтон пропустил колкость мимо ушей, вылез из машины и направился к лифту, над которым светилось табло с номером подземного уровня и двумя разнонаправленными стрелками. Сейчас горела та, что смотрела в пол, на лифте кто-то спускался.

Через несколько минут Элтон оказался в приёмной, прошёл мимо секретарши, словно её там и не было, и постучал в дверь начальника.

— Войдите! — послышалось с той стороны.

— Документы, босс. Элтон пересёк кабинет, положил папку на стол и замер в ожидании новых распоряжений.

— А почему два списка, а не один? — спросил Генрих, изучив содержимое папки.

— Полковник сказал: во втором имена «спящих».

— Чьи имена?

— «Спящих». Людей, которых АГБ завербовало, но пока не использовало для шпионской деятельности.

Йодли отложил бумаги в сторону.

— Сколько он попросил за второй список?

— Нисколько. Просил передать: это подарок.

Генрих хмыкнул, приподнял правую бровь.

— Странно, на него не похоже. Наверняка какую-нибудь подлянку подкинул. Ладно, разберёмся. Где номер счёта?

Элтон достал из кармана бумагу и положил на стол. Генрих развернул лист, пробежал глазами по ровной строчке из двадцати цифр, потом аккуратно сложил по сгибам и спрятал в ящик стола.

— Как идёт работа по внедрению в Агентство?

— Мы присмотрелись к одному человечку. Подходящий типаж, одного со мной роста, немного худоват, но, думаю, не заметят.

— А зачем тебе нужен человек одного с тобой роста и размера?

— Я хочу в его облике проникнуть в здание АГБ и разместить там жучки.

— То есть как в его облике? — удивился Йодли. — Ну-ка давай с этого момента подробнее.

Элтон расплылся в улыбке, польщённый вниманием начальника; выдвинул стул из-под приставного стола, сел и положил руки перед собой.

— Всё очень просто. Мы с Карлосом нейтрализуем жертву, делаем маску с её лица и забираем одежду. Я переодеваюсь в форму, надеваю маску, под видом этого хлыща проникаю в Агентство и… вуаля! — он прищёлкнул пальцами. — Система внутренней связи под контролем.

— Молодцы, хорошо придумали, но мне не нужна система внутренней связи.

— Как не нужна? — Элтон даже привстал со стула. — А для чего мы столько времени потратили?

— Сначала выслушай, потом выступать будешь. План в силе просто произошли небольшие изменения. Ты должен попасть в криптологический отдел и установить декодеры на шифровальные машины. — Йодли замолчал на несколько секунд и неожиданно сменил тему: — И не смей засматриваться на Брунгильду. Я тебе в тот раз всё сказал. Мне нужны железные парни, а не жеребцы с расплавленными мозгами. Свободен.

Голдмахер кивнул и вышел из кабинета.

62

Резкий телефонный звонок заставил Витторио подпрыгнуть в кровати. На пол грохнулась сбитая с тумбочки рамка с голографией красивой женщины в купальнике и шёлковом платке поверх бёдер. Туда же отправилась тяжёлая пепельница с приготовленной на утро сигарой.

Щёлкнул выключатель, в глаза брызнул свет, вышибая слезу и заставляя жмуриться. Витторио сграбастал трезвонящий и подскакивающий от вибрации телефон, поднёс к уху.

— Слушаю, мистер Фишерман, — произнёс он заспанным голосом.

— Хватит спать, работа не ждёт! Ты уже выявил «крота»?

— Нет ещё. Витторио широко зевнул и чуть не вывихнул челюсть.

— Пока ты дрых, я сделал всю чёрную работу и переслал тебе пофамильные списки вражеских агентов. Немедленно берись за дело и прими меры.

— Спасибо, вы очень великодушны, — пробормотал Ди Чинелло, старательно борясь со сном.

— Особо обрати внимание на второй список, там указаны «спящие» агенты…

Пальцы ослабли, телефон выскользнул из рук, хлопнулся на одеяло, следом за ним на кровати распластался хозяин, прижался щекой к чёрному пластику, забормотал:

— Я всё понял, сейчас же возьмусь за дело… распечатаю агентов… списки…

— Не спать! — рявкнула трубка так громко, что Ди Чинелло свалился с кровати. Остатки сна как рукой сняло, телефон снова оказался в руке.

— Я не сплю, мистер Фишерман, всё в порядке, можете не волноваться.

— Разберёшься с агентами — сообщи. На всё три часа, до связи.

В трубке раздался щелчок, послышались короткие гудки. Витторио вернул телефон на тумбочку, поискал сигару, но вспомнив, что она упала на пол, махнул рукой. Снял с прикроватной вешалки халат и пошлёпал в соседнюю комнату, где у него находился кабинет.

Распечатав списки, Витторио погрузился в работу. Уже через полчаса он давал указания начальнику личной охраны — крепкому мужчине средних лет с бычьей шеей и свёрнутым носом. Соул Калибур слушал, широко расставив ноги, сцепив руки за спиной и склонив голову набок. Под чёрной формой угадывались очертания мышечных бугров, холодные глаза смотрели в одну точку, а сам он был полон невозмутимости и спокойствия.

Инструктаж кончился. Соул вышел за порог, резким движением сорвал рацию с пояса и произнёс в захрипевший передатчик:

— Джонни, возьми Теда. Цель — район Мантихока. Арестуйте сотрудников завода, проживающих в домах 12, 23 и 95. Будут оказывать сопротивление — стреляйте. Всё понятно?

— Да, сэр!

Он переключился на другую волну:

— Брайтон! Ты меня слышишь?

— Слышу вас хорошо, сэр!

— Брайтон, Седмицкий от тебя далеко?

— Нет, сэр.

— Бери его и отправляйся в Хоукспрингс. Ваша задача без лишнего шума взять жителей 15 и 57 домов. Вопросы есть?

— Нет, сэр!

— Действуй. Сообщи по мере выполнения. — Калибур снова щёлкнул переключателем:

— Розанский, как слышишь меня? Приём.

— Розанский на проводе, сэр!

— Прочеши с напарником Маунтвилль. Особое внимание удели домам 46 и 170. Хозяев пригласи на беседу. Дресс-код кляп и наручники. Будут возмущаться — заткни глотку свинцом. На всё даю сорок минут.

Пять минут спустя Соул оказался в серверной. Вилла Ди Чинелло и прилегающая к ней территория была нашпигована камерами и разными датчиками. Данные с них стекались в эту комнату в подвале имения, где за мониторами сидел юнец с чёрными кудрявыми волосами. Его пальцы беспрестанно скользили по клавиатуре, мониторы отбрасывали блики на смуглое лицо, а в глазах отражались мелькающие в экранах картинки.

— Как дела, Тайгер?

— Всё в порядке, сэр, — ответил молодчик, не поворачивая головы.

Соул подошёл к прикреплённому к стене сейфу, вытащил из кармана ключик на длинной цепочке. Дважды сухо щёлкнул замок, начальник охраны потянул тяжёлую дверцу на себя, та повернулась на потайных петлях и как только достигла определённого положения, сейф осветился изнутри маленькой лампочкой.

На задней стенке в пластинчатых зажимах покоился модернизированный девятимиллиметровый пистолет «Борхес», рядом из специальных кармашков выглядывали верхушки длинных магазинов. Калибур разжился этой игрушкой ещё во времена армейской службы, она досталась ему в качестве военного трофея и с тех пор не раз спасала ему жизнь.

«Борхес» обладал высокой скорострельностью, отличной убойной силой, хорошей дальностью боя и малым рассеиванием, но все достоинства перечёркивал громоподобный звук выстрела. Даже самым современным глушителям не удавалось его скрыть. Неизвестный мастер потрудился на славу, ему удалось избавить пистолет от основного недостатка, сохранив неизменными остальные характеристики.

Ограничением служили боеприпасы. Переделанный «Борхес» стрелял не штатными патронами, а использовал специальные дротики. Калибур долго бился над секретом их изготовления, но когда разобрался, стал делать сам. Уже на службе у Ди Чинелло, завёл знакомство с владельцем ружейной мастерской и вместе с ним наладил массовый выпуск. Теперь дротики снабжались специальными капсулами, помеченными разным цветом. Красные — содержали яд мгновенного действия, синие — наркотики, жёлтые заполнялись снотворным, зелёные — психотропными веществами. Количество полосок на жёлтых и зелёных головках означало время действия активного вещества: одна полоска — три часа, самые долгоиграющие имели восемь поясков и надолго вырубали жертву.

— Я отлучусь по делу, — Соул извлёк пистолет, вытащил из ближайшего кармашка продолговатый магазин на двадцать дротиков с жёлтыми головками, но потом передумал и взял с красными. «Борхес» со звонким щелчком проглотил расфасованную по капсулам смерть, лязгнул затвором и с шуршанием спрятался в наплечной кобуре. — Останешься за старшего, смотри мне, без происшествий.

Он постоял в раздумье несколько секунд, соображая, всё ли сказал, кивнул, отвечая на собственные мысли и порывисто шагнул за порог.

63

Джонни прогуливался по дорожкам сада, зорко всматриваясь в темнеющие кусты. Лёгкая куртка и джинсы спасали от комаров и ночной свежести. Небо ещё оставалось чёрным, но у горизонта уже появилась размытая полоска, где мрак постепенно растворялся в лучах невидимого светила. Ночь плавно переходила в серые сумерки зарождающегося утра. Через четыре часа за оградой появятся первые люди: разносчики утренних газет и свежего молока, а пока здесь тихо, лишь ветер шумит листвой, да изредка слышится пение ранних птиц.

На поясе требовательно пискнула рация. Джонни выслушал приказ и сразу приступил к исполнению.

Первым делом он заскочил в дом охраны и разбудил Теда. Пока тот одевался, заглянул в гараж, где в насквозь пропахшей бензином и машинным маслом тишине мирно дремали автомобили.

Джонни забрался в ближайший к выходу чёрный фургон, ловко поймал выскользнувшие из-под опущенного козырька ключи. Двигатель бодро рыкнул и ровно зарокотал, наполняя гараж шумом и выхлопными газами. Два светлых пятна ударили в темноту, вырвали из сумрака часть бетонного пола, открытые створки ворот и побежали по ровной дороге.

Обогнув цветочную клумбу, огни фар высветили серые стены с чёрными глазами окон. В светлой полосе мелькнула человеческая фигура, чуть позже щёлкнул замок двери, фургон качнулся под тяжестью пассажира и резво покатил к границам имения.

При виде приближающегося автомобиля ажурные ворота распахнулись сами, без предварительного оповещения о том, кто едет, куда и зачем. Уже этот факт говорил о важности грядущей операции, поскольку раньше такого не происходило. До этого Джонни всегда связывался с диспетчером, ждал, пока тот получит подтверждение от начальника охраны и только после этого выезжал за периметр.

Район Мантихока появился не так давно. Его построили на задворках Генусбурга по инициативе владельца завода химических удобрений и заселили работниками этого предприятия. Первоначально планировалось сдать сто коттеджей и на этом остановиться, но завод начал расширяться и жилья стало не хватать. Сейчас заканчивалось строительство пятой очереди, а на днях в газетах напечатали заметку о скорой закладке новых фундаментов под жилые дома.

Фургон катился по пустынной улице, тускло освещённой редкими фонарями. По обеим сторонам дороги тянулись однотипные дома с обшитыми дешёвым пластиком стенами, зелёными крышами из гофрированного металла, маленькими лужайками за белыми заборчиками. Где-то лениво брехали собаки, драли глотки коты, выясняя кому принадлежит та или иная территория. Иногда в открытые окна фургона вместе с шелестом шин залетал грохот контейнерных крышек — бродячие животные шарились в помойках в поисках еды, а может, бомжи собирали бутылки в надежде промочить горло на вырученную поутру мелочь.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем автомобиль скрипнул тормозами перед нужным домом.

— Я пойду один, — сказал Джонни, вылезая из машины. — Сядь за руль, движок не глуши. Если что — придёшь на помощь.

Тед перебрался на место напарника, подтянул оружие к себе и на всякий случай снял с предохранителя. Он сильно волновался на первом задании, опасаясь сделать что-нибудь не так. В отличие от других охранников Тед нигде не служил, автомат впервые взял в руки два месяца назад и никогда не стрелял в людей.

Джонни обогнул фургон спереди. По дороге к дому вытащил из-за пояса пистолет, навернул глушитель на ствол и, уже стоя на крыльце, передёрнул затвор. Не найдя кнопки звонка, постучал рукояткой в дверь.

Какое-то время в доме было тихо, но вот раздались шаркающие шаги и заспанный голос спросил:

— Кто там? Предупреждаю, у меня есть ружьё.

Джонни услышал характерные щелчки, хозяин не шутил, предупреждая об оружии.

— Откройте, полиция! Произошло убийство в соседнем доме. Мы опрашиваем соседей на случай, если они что-нибудь слышали.

— Одну минуту.

С той стороны послышалась возня и негромкий стук, похоже, отставили ружьё в сторону. Щёлкнул замок, дверь скрипнула и чуть приоткрылась.

Джонни рванул ручку на себя и увидел оклеенную жёлтыми обоями небольшую прихожую с вешалками для одежды и подставками под обувь. У левой стены стволом вверх застыло старое охотничье ружьё, рядом с ним босыми ногами топтал деревянные половицы человек в белой майке и цветных трусах по колено. Жидкие волосы торчат в разные стороны, на левом плече и руке отпечатки постельного белья, красное лицо тоже весьма помято.

— Предъявите жетон, офицер.

— Жетон?! Ах да, жетон… ну, конечно…

В глазах жильца мелькнуло подозрение, рука потянулась к оружию.

— Вот он, пожалуйста! — Резкий удар пистолетом по лицу. Кровь брызнула из рассечённой кожи, тонкой струйкой потекла к небритому подбородку. — Не разглядел? — Джонни обрушил на голову несчастного ещё один удар. — Достаточно или ещё показать?

Он замахнулся, но ударить не успел, хозяин дома упал на колени с воплем:

— Пощадите!

Джонни сдвинул флажок предохранителя, сунул пистолет за пояс. Звякнули извлечённые из кармана наручники.

— Вставай! Руки за спину! Лицом к стене!

До смерти напуганный владелец поднялся с колен, повернулся к распахнутой двери спиной, протянул назад руки и вздрогнул от прикосновения холодного металла к запястьям.

— Прошу вас, пощадите. У меня есть деньги, золото, не так много, но я всё отдам.

Джонни молча развернул его к себе, запихнул в рот сильно пахнущий дезинфекцией каучуковый шар, натянул на затылок резинку, прочно фиксируя кляп.

— Дышать можешь? — домовладелец кивнул и что-то промычал. — Хорошо, а то ещё склеишь ласты раньше времени.

Тед заметил первого клиента и шедшего за ним напарника. Вид босоногого арестанта в трусах и майке вызвал у него нервный смех, сказывалось напряжение, с каким он ждал старшего товарища. Хихикая, Тед выскочил из кабины, распахнул дверцы фургона, с тем же глупым смешком захлопнул их за арестованным и уселся за руль.

— Куда теперь? — спросил он у Джонни.

— Дуй к двадцать третьему, — ответил тот и посмотрел на часы.

64

В чёрных штанах и белой куртке поверх льняной безрукавки Джим приближался к проходной завода. Сквозь тонкую подошву дешёвых кроссовок чувствовался каждый камушек на дороге. Несмотря на это Джим не сбавлял шаг.

Расстояние в сорок километров он преодолел за полчаса, благодаря случайной машине, что в ночном пригороде было большой редкостью. Таксисты предпочитали дежурить возле ночных клубов и ресторанов, избегая визитов в спальные районы известные беднотой своих жителей.

Джиму невероятно повезло. Какая-то семейная пара поздно возвращалась из гостей и решила подбросить одинокого путника. Мало того, что его согласились подвезти, так они ещё и жили в двух кварталах от завода. Сущая ерунда по сравнению с расстоянием, разделявшим его дом и место работы.

В это время года Цикат рано вставал над спящим городом, сменяя на небосклоне две тусклых луны. Ночная мгла потихоньку рассеивалась, уступая место серым краскам раннего утра. Небо постепенно светлело, дорога отчётливо просматривалась, несмотря на почти полное отсутствие уличного освещения. Руководство завода не волновала эта проблема, оно считало излишним тратить деньги на благоустройство, вкладывая их в развитие производства.

За кирпичным забором виднелись верхушки стен и горбатые крыши производственных цехов. Они напоминали Джиму вершины гор. Сходства добавлял терракотовый цвет кирпичной кладки промышленных помещений.

Среди этих «сопок» сильно выделялась пятиэтажная коробка заводского управления. Её стены ярко светились. Специальная краска за день накапливала в себе энергию солнца, а ночью отдавала его, переливаясь всеми цветами радуги.

За несколько метров до проходной, Джим сунул руку за спину, нащупал пистолет за поясом и, не замедляя шаг, направился к закрытому входу на территорию.

На крыльце будки появился охранник. Синие брюки заправлены в высокие ботинки, ремень ослаблен, рукава форменной рубахи закатаны по локоть, три верхние пуговицы расстёгнуты.

— Ты что так рано?

— Работы много, — Бёртон сильнее сжал ребристую рукоять пистолета, — вчера доделать не успел, решил сегодня пораньше начать, чтобы мастер не ругался.

— Да уж, он у вас та ещё собака. Хлебом не корми, дай только на людей поорать.

Пит Якобсон с рождения обладал весёлым характером и любил поболтать на разные темы. Зная об этой особенности, Джим заранее настроился пустить в ход оружие. Рука за спиной шевельнулась, пистолет нехотя полез из-за пояса.

— В самую точку, Пит. Ну, ладно, я пойду, а то у меня и впрямь дел невпроворот.

— Иди, конечно, какой разговор. — Якобсон зевнул и почесал живот. — Я бы охотно с тобой поговорил, да вижу ты не в настроении. Сильно болит? Он указал глазами на спрятанную за спиной руку Джима.

— Лучше не спрашивай. Позавчера в цехе упал неудачно, стукнулся об угол ящика, поясницу зашиб, — соврал Бёртон, чувствуя, как увлажнилась ладонь на рукоятке пистолета.

Якобсон скрылся у себя в каморке, спустя секунду шлагбаум плавно взмыл к ещё немного посветлевшему небу.

— Ты на ночь помочись в тряпочку и сделай компресс. Мне помогает, — крикнул охранник в приоткрытое окно.

— Спасибо, сегодня попробую.

Бёртон поковылял на территорию завода, не убирая руку со спины. Ему казалось, так будет правдоподобнее. Позади негромко стукнула оконная рама, Джим облегчённо выдохнул, разжал ладонь и вытер о штанину. Первая преграда осталась позади. А сколько их ещё будет? Какие трудности ждут его на пути к цели? Что ещё предстоит сделать?

Джим отправился на завод в такую рань по воле голосов внутри его черепа. Они потребовали сломать стену в ванной, забрать вещи из тайника, теперь нашёптывали переодеться в спецодежду.

Поначалу Джим пробовал бороться с поселившимися внутри него демонами, но любое отступление от их требований каралось сильной головной болью. Тогда он решил выполнить их волю и получил наслаждение несравнимое ни с оргазмом, ни с наркотическим опьянением.

Желание вновь пережить это чувство привело его в служебную раздевалку. Ряды одинаковых по размеру металлических шкафчиков тянулись по всей длине огромного помещения. На каждой дверце под узкими щелями верхних вентиляционных отверстий висели белые таблички с номерами.

Джим остановился перед шкафчиком «805», повозившись с круглым навесным замком, распахнул узкую дверь. Внутри на плечиках висел синий комбинезон, внизу стояли кожаные ботинки на толстой подошве. Пальцы ног защищали металлические пластины, вшитые между слоями кожи, они сильно утяжеляли вес обуви, зато не раз спасали рабочих от травм. Слева от ботинок находился переносной ящик с инструментами.

Бёртон быстро переоделся, сменил обувь, взял инструментальный ящик и потопал к выходу. На полу возле шкафчика остались разбросанные в беспорядке вещи.

На улице шёпот голосов усилился. Они требовали забраться внутрь офисного здания, где находились кабинеты начальников всех мастей, а также бухгалтерии, отдела кадров и директора.

Здание управления находилось в ста метрах от того места, где стоял Джим. Дорога к нему проходила по открытой местности и хорошо просматривалась из окон проходной. Был ещё один путь через забор, но Джим сразу отбросил эту идею: восемь рядов колючки под током — это не игрушки.

Снова хлопнула дверь бытовки охранников. Бёртон осторожно выглянул из-за угла. Якобсон стоял на крыльце лицом на улицу и кормил сизарей. Голодные птицы слетелись со всех сторон. Они устраивали драки за хлебные крошки, громко хлопали крыльями и шумно ворковали, гоняя друг друга.

Техник перебежал к офисному зданию, двери и окна которого были прочно заперты и находились под сигнализацией. Лишь одно окно в туалете не ставили под охрану, его всегда оставляли приоткрытым, борясь с неприятными запахами.

В подвале под туалетом протекала канализационная труба. Что с ней только не делали: ставили хомуты, заваривали, меняли на новую, пробовали закрыть санузел — бесполезно. Эффекта от ремонта хватало максимум на месяц, потом течь появлялась снова.

Зная об этой особенности, Джим без проблем проник в здание. Выйдя из туалета с тремя пластиковыми кабинками и тем же количеством умывальников, преодолел длинный коридор, свернул направо и по неприметной лесенке спустился в комнатку, где находился блок управления сигнализацией. Попытка вскрыть дверцу приборного щитка не привела к успеху, тогда Джим просто перерезал провода и замер на несколько секунд в томительном ожидании.

Сирены молчали. На его счастье директор не потратился на новинку охранных технологий — систему «Барракуда». Джим видел её в работе. Он тогда настраивал оборудование заезжих дилеров и посмотрел рекламный ролик от начала и до конца.

«Барракуда» шла в комплекте с мощными аккумуляторами. Грабители на экране тоже перерезали провода. Как только питание пропало, система перешла на автономное энергоснабжение, тут же включились ревуны и проблесковые маячки, параллельно ушёл сигнал в полицейское управление, а все входы и выходы заблокировались решётками.

Ворам в ролике не повезло. Они устроили полномасштабный бой, но силы оказались неравны и каждый злоумышленник словил пулю.

Руководство завода решило приобрести «Барракуду», но цена оказалась высока. Пока шли переговоры, сверху поступила директива увеличить выпуск продукции и все свободные средства направили в производство.

Голоса в голове усилились. Джим прислушался, они требовали проникнуть в кабинет директора. Нужное помещение находилось на втором этаже. Короткая пробежка по лестницам, десяток метров по зелёному ворсу ковровой дорожки и вот он уже у заветной двери. Ключей нет, так и дверь не монолит: нижняя половина целиком из дерева, верхняя со вставками из затемнённого стекла. Разбить ту, что над ручкой и порядок.

Пистолет выпорхнул из нагрудного кармана, короткий взмах рукой и коричневое стекло с печальным звоном осыпалось на пол. Джим просунул руку, открыл замок, дверь с тоненьким скрипом повернулась на петлях.

Под толстыми подошвами захрустели осколки. Этот звук раздражал, но скоро под ногами оказался ковёр и пытка закончилась.

Сквозь полуприкрытые жалюзи проникал утренний свет, его как раз хватало, чтобы не наткнуться на мебель. Осторожно огибая препятствия в виде стульев и шкафов с пухлыми папками, Джим подобрался к директорскому столу.

Высокое кресло на колёсиках откатилось в угол, один за другим заскрипели ящики, выезжая по направляющим. Кабинет озарился яркими вспышками и характерными щелчками затвора. Джим переснимал документы на КПК, не оставляя без внимания даже маленькие бумажки. Потребовалось десять минут, прежде чем все копии оказались в памяти прибора.

Вопреки ожиданиям, голоса в голове не утихли, а заговорили ещё громче. В ушах появился неприятный звон, временами переходящий в назойливый гул. Бёртон выронил КПК, сжал виски руками и тихо застонал, раскачиваясь из стороны в сторону.

Во время этой медитации он заметил: при наклонах влево шум в голове затихал. Сместившись к краю стола, Джим почувствовал себя лучше. Тогда он двинулся вдоль стен по часовой стрелке. С каждым шагом ему становилось легче, но вот голоса затихли совсем, а тело наполнилось ощущением приятной теплоты.

Техник сместился в сторону, в голове вновь зашумело, тогда он вернулся в прежнюю точку. Слабый свет не позволил разглядеть детали, но и его хватило, чтобы заметить картину в массивной раме. Она висела между шкафом и угловой стойкой под цветы и офисные безделушки.

Джим сходил за КПК, вернулся и стал подсвечивать себе дисплеем. На картине потрёпанный бурей фрегат пробивался сквозь штормовые волны. Паруса давно превратились в лохмотья, одна мачта сломана, полуголые и босые матросы изо всех сил борются за спасение корабля.

С чего бы голосам толкать к этой картине? Он ещё раз внимательно осмотрел холст, задержался взглядом на раме. Резное дерево тонкой работы, наверняка очень дорогая.

И тут его внимание привлекла одна деталь. Светлое пятно упало на выпуклые шишки хмеля с левой стороны, чуть задержалось и прыгнуло на правую сторону. Переместилось вверх, упало вниз и снова вернулось к левой планке. Здесь две шишки оказались крупнее других, а ещё по ним проходила едва заметная горизонтальная полоска.

«Петли», — догадался Джим.

65

Джонни и Тед погрузили очередного арестанта и отправились к дому девяносто пять. На улицах ещё никого не было, но в некоторых окнах уже загорались огни. Люди постепенно просыпались, скоро район оживёт, наполнится ждущими автобус работягами. Большая удалённость от места работы и почти полное отсутствие частных машин заставило руководство завода организовать доставку рабочих туда и обратно.

Тед остановил фургон напротив пешеходной дорожки к дому, выключил передачу и повернулся к напарнику.

— Можно я этого возьму, а?

Джонни не спешил с ответом, он неторопливо опустил стекло, сплюнул на асфальт и когда посчитал, что молодой уже достаточно переволновался, сказал, вяло двигая челюстями:

— Валяй, ковбой, я сяду за руль.

Тед расплылся в довольной улыбке, кивнул и выскочил из кабины. К тому времени, как Джонни перебрался за руль, он уже стоял на крыльце и барабанил по косяку.

Дом ответил тишиной. Никто не шаркал, не ругался, не спрашивал: «Кто там?» и «Что вам нужно?» Тед постучал ещё сильнее, так и не дождавшись ответа, навалился плечом на дверь. Та плавно уплыла в темноту коридора.

Грохнувшись на пол, новичок встал на ноги, обернулся, ища поддержки старшего товарища. Джонни заметил полёт паренька, выскочил из машины и в два прыжка оказался на крыльце.

— Что случилось?

— Дверь открыта, в доме никого нет.

— Стой здесь, я скоро!

Джонни выхватил пистолет. Держа его на уровне глаз, обошёл весь дом. Никого! В последнюю очередь заглянул в ванную, где обнаружил искорёженный шкафчик на полу и здоровую дыру в стене.

Он убрал оружие, сунул руку в отверстие с неровными краями и пошарил там. Стряхнув пыль с ладони, сорвал с пояса рацию:

— Сэр, у нас ЧП. В девяносто пятом никого нет, в ванной беспорядок, в стене большая пробоина. Похоже, там был тайник.

— Понял, как остальные? Обошлось без проблем?

— Да, сэр!

— Хорошо. Возвращайтесь на виллу, а этим я сам займусь.

Джонни повесил рацию на пояс и на всякий случай ещё раз обыскал тайник.

Тед ждал напарника. Он слышал, как тот говорил по рации с начальником, но не разобрал и половины. Наконец показался Джонни, правая рука по локоть вымазана в чём-то белом.

— Возвращаемся на базу, — сказал он, сбивая пыль с рукава. — Нам здесь нечего делать.

— Как возвращаемся? А этот?

— Соул сам во всём разберётся.

Бёртон ещё раз осмотрел картину. Под носовой фигурой корабля обнаружил небольшое отверстие под ключ, замаскированное умело наложенными красками. Замочная скважина пряталась в тени от корабельной скульптуры, пенистые гребни чёрных волн отвлекали на себя внимание, а потому заметить в холсте маленькую дырочку было практически невозможно.

Лицо Джима исказила кривая ухмылка. За картиной пряталась дверь сейфа, где находились важные документы или деньги и драгоценности.

Несколько секунд спустя разделённый на две части пластид прилип к раме в тех местах, где находились петли. Теперь предстояло выполнить самую сложную часть операции: подорвать взрывчатку. В тайнике не оказалось взрывателей, а значит, добиться цели можно только выстрелом из пистолета.

Джим вышел в коридор, встал по диагонали от сейфа, прицелился. Спусковой крючок дрогнул под нажимом пальца, плавно поплыл назад. Грохнул выстрел и почти одновременно с ним рванул пластид. Кабинет наполнился дымом, а на холсте появились маленькие язычки огня. Они весело лизали краску и с каждым мгновением увеличивались в размерах.

Джим перенёс точку прицела чуть ниже. Пистолет дёрнулся в руке ещё раз, но взрыва не последовало: пуля попала в раму левее и выше взрывчатки, пробила дерево и врезалась в стену.

Вдох-выдох. Задержать дыхание. Прицелиться. Огонь!

Сдвоенный грохот ударил по ушам. В кабинете добавилось дыма, а тронутый пламенем корабль на картине задрал нос к потолку.

В коридор выкатилось пыльное, пахнущее кислятиной сгоревшей взрывчатки облако. В носу сразу защекотало, в горле запершило от едкого дыма. Огонь уже не лизал картину, он трещал, пожирая холст, и с каждой секундой становился сильнее.

По какой-то причине административный этаж не оборудовали пожарной сигнализацией, зато в каждом кабинете находилось по нескольку огнетушителей. Джим взял один из них. Белая туча с шипением вырвалась из раструба, навалилась клубящейся массой на разгорающийся пожар и душила его, пока не погасла последняя искра.

Толстое дно опустевшего огнетушителя ударилось в пол. Джим подошёл к дымящейся стене. Морщась от неприятного запаха, сорвал изуродованную дверь сейфа.

Внутри оказалась прозрачная папка с документами. Голоса в голове снова заговорили. Джим понял: нужны копии, разложил бумаги на полу и спешно принялся фотографировать.

66

Пит издалека заметил чёрный «Дефендер». Когда тот заскрипел тормозами возле проходной, он уже стоял на крыльце, приветливо улыбаясь и помахивая рукой.

Дверь открылась, на дорогу вышел начальник личной охраны хозяина завода минеральных удобрений. Не успел он сделать и пары шагов, как его рация требовательно захрипела. Охранник не слышал, о чём доложили боссу, но судя по его лицу, новости не очень хорошие.

«Интересно, куда он ушёл?» — подумал Соул, цепляя рацию на ремень. На территории завода что-то хлопнуло, звук был такой, будто детишки взорвали петарду, позже раздался ещё один хлопок.

— Что это? Там кто-то есть?

— Да, сэр! Джим Бёртон, механик, минут за тридцать до вас припёрся. Сказал, вчера всё сделать не успел, так чтобы мастер не ругал, решил сегодня пораньше начать.

— Как думаешь, где хлопнуло?

Пит махнул в сторону пятиэтажки.

— Вроде там.

— Вот и мне так показалось. Пойдём проверим, что там этот механик делает.

— Пойдёмте, сэр. Пит вынул из кармана ключ, но едва засунул в замок, Соул усмехнулся:

— Оружие возьми, герой.

Якобсон хлопнул себя по лбу, заскочил в будку. Оттуда донеслось громыхание, что-то упало, раздался грохот, треск.

Но вот на крыльце снова показался охранник, теперь уже с дробовиком в руках.

— Я готов, сэр!

Соул скептически оглядел его с ног до головы.

— Иди-ка ты вперёд, а то пальнёшь мне случайно в спину и поминай как звали.

— Зря вы так, сэр, — Пит приставил ружьё к стене, быстро запер дверь. — Я, между прочим, отличник боевой и политической подготовки.

— Тогда тем более иди впереди. Увидишь цель — стреляй на поражение.

Они подошли к зданию управления. Соул осторожно дёрнул за ручку. Дверь оказалась заперта.

Пит с удивлением наблюдал за начальником, тот устроил целую пантомиму: прижал палец к губам, дважды показал направо, ткнул себя в грудь и махнул рукой в левую сторону.

— Сэр, Бёртон пролез через туалет, — прошептал он, наклонившись к боссу. — Там окна ближе всего расположены к земле и одно никогда не закрывается.

— Почему? — удивился Соул.

— Так это, пахнет, — Пит поднял плечи и робко улыбнулся, словно это он виновник неприятного запаха. Начальник охраны достал из кобуры «Борхес», снял с предохранителя. — Хорошая игрушка, сэр, вижу, что не простая. Где взяли?

— Где взял, там уже нет. Иди вперёд, я прикрою.

Охранник пригнулся, держа голову ниже окон первого этажа. С дробовиком наперевес короткими перебежками отправился к заветному окну. Позади него тем же способом передвигался Калибур.

Метра за два до цели потянуло хлоркой и застоявшейся канализацией. Ещё несколько шагов и Пит показал стволом в открытый проём:

— Что и требовалось доказать, сэр.

Крепкая рука начальника опустилась на плечо.

— Ты первый.

Якобсон кивнул, забросил ружьё на подоконник, подтянулся. В воздухе промелькнули ноги, а в туалете раздался тихий шлепок, будто на пол аккуратно положили мешок с песком. Из окна высунулась мозолистая ладонь.

— Давайте помогу, сэр.

— Не надо, я сам, — отмахнулся Соул и легко проник в помещение.

Здесь пахло в разы сильнее, чем на улице. Морщась от неприятного запаха, преследователи пересекли белокафельный туалет, осторожно, чтобы не щёлкнуло, повернули ручку и оказались в коридоре.

Калибур ощутил охотничий азарт, тот всегда просыпался в нём, когда он шёл по следу. Ещё служа в армии, он почувствовал сладкий вкус охоты на человека. Зверь хитёр и умён, ловок и проворен, но у него нет оружия, а у противника оно есть и это ещё выше поднимает ставки. Зверь может напасть из засады, но его когти и клыки ничто по сравнению с обжигающей пулей. Шансы почти равны, риск будоражит кровь, это как игра в рулетку, только приз здесь не деньги, а жизнь. Пока ему везло, повезёт и на этот раз. Вряд ли Бёртон доставит много хлопот.

— Куда теперь, сэр? — прошептал Пит.

Соул поднял руку, он «сканировал» здание и любой посторонний звук отвлекал его. Он мысленно поднимался по лестницам, ходил по коридорам, проникал сквозь закрытые двери. «Прогуливаясь» по управлению, начальник охраны почувствовал тёплый комок внутри живота. Тот появился, когда виртуальный двойник достиг второго этажа и грел сильнее по мере приближения к середине яруса.

Подобным фокусам его научил товарищ по службе Ральф Булхоф с планеты Бельтран. Там все жители обладали паранормальными способностями. Булхоф говорил: любой предмет излучает определённые волны, а человеческий организм воспринимает их как локатор.

Соул честно пытался освоить булховские методы, но ничего не получалось, пока Ральф не ввёл его в состояние гипноза. Что при этом он делал с ним — непонятно, однако после сеанса Калибур стал по-иному воспринимать мир.

— Что находится на втором этаже?

— Не знаю, сэр, но можно посмотреть по плану эвакуации. Они должны быть во всех конторах на случай пожара.

— Я всё больше поражаюсь тебе. И почему ты до сих пор работаешь простым охранником?

— Потому что директор завода не ходит со мной на поимку преступников, сэр.

— Неплохой ответ, — усмехнулся Соул и по-дружески ткнул Пита в плечо.

В конце коридора парочка наткнулась на ламинированный поэтажный план с указанием кабинетов. В разрезе здание напоминало две спаренные буквы «П». Широкие лестницы в центре дублировались запасными по обеим сторонам дома, между ними пролегали длинные коридоры, в которые открывались двери многочисленных помещений. Судя по их количеству, в заводском управлении размещалось множество служб от бухгалтерии до менеджмента клининговых операций.

Разумнее разделиться и зажать техника в коридоре, но Соул не конца доверял охраннику и его мастерству стрельбы. Поскольку сегодня в его планы не входила смерть от дружественного огня, он решил оставить Пита при себе.

— Так, директор тут. Попасть к нему можно двумя путями, но пойдём здесь, — Соул чиркнул ногтем по чертежу. На глянцевой поверхности остался вдавленный след, он протянулся по центральным лестницам, свернул в правый коридор и через три сантиметра остановился напротив квадратика с литерой «Д».

— Я готов, сэр, — Пит передёрнул цевье дробовика. — Пусть Бёртон только попадётся мне, я из него дуршлаг сделаю.

Калибур покосился. Он видел охранника не в первый раз, но раньше не замечал за ним такой кровожадности. Хотя, откуда ему знать, до этого они и пары слов друг другу не говорили. Как и все малознакомые люди здоровались кивками, да и прощались также, а теперь вот свела судьба — вместе на охоту вышли. Чем она кончится интересно? Кто победит: охотники или добыча?

Соул отогнал прочь не ко времени возникшие мысли. Негоже идти на дело, заранее думая о неудаче. Нет, сломя голову лезть тоже не надо, во всём нужен взвешенный подход, но и настраиваться на минор не пристало. Эфир штука тонкая, любое порождение человеческого мозга быстро улавливает, оглянуться не успеешь, а чего боялся уже в гости пожаловало. По такому, лучше настраиваться на победу, но и не забывать о маленькой капле дёгтя. Она завсегда найдётся, как бы хорошо всё не складывалось.

Осторожно шагая по лестнице, преследователи поднялись на просторную площадку, от которой в обе стороны отходили длинные коридоры. Соул жестом приказал остановиться. Прижимаясь спиной к стене, держа пистолет на уровне лица, прокрался к правому ответвлению.

Пит не сводил с начальника глаз, но всё равно пропустил момент, когда тот совершил рывок. Только что стоял у стены и вот уже в дверном проёме. Ноги слегка согнуты, левая впереди, «Борхес» нацелен в коридор, палец на спусковом крючке замер в ожидании выстрела.

Пит подумал: Калибур будет стрелять, но тот провернулся, словно танцор и снова прижался к стене, но уже слева от прохода.

«Он там, — одними губами прошептал Соул, показывая пальцем за левое плечо. — Давай!»

Пит несколько раз глубоко вдохнул, выставил дробовик перед собой и выскочил в коридор.

— Стой! Стрелять буду! — крикнул он, заметив выглянувшего из кабинета Бёртона.

В ответ грохнул выстрел. Пит повалился назад и вбок, дробовик в руках рявкнул, из ствола вылетел длинный сноп искр, а в директорской двери образовалась огромная дыра.

Соул дёрнул охранника за воротник, тот помогал ему, отталкиваясь ногами.

— Ты цел?

— Нормально. Классная у меня реакция, да? Пит нервно хихикнул, дёргая цевье. Пустая гильза вылетела из ружья, звякнула об пол и откатилась к лестнице.

67

Джима спасло чудо. Услышав окрик, он выстрелил наугад. Ноги сами понесли его к лестницам запасного хода. По какой-то случайности он потерял равновесие и полетел носом вперёд. В это время сзади раздался грохот, дробь пробила дверь раскрытую дверь и пролетела в метре над головой техника.

Выстрел Бёртона вызвал замешательство среди преследователей. Это позволило ему добраться до конца коридора и выскочить на узкую лестничную площадку.

Джим дышал как загнанная лошадь. Короткая пробежка забрала много сил, сердце отчаянно колотилось, легкие горели от недостачи кислорода, словно он преодолел пятикилометровый кросс. А ведь расстояние от директорского кабинета до запасной лестницы не превышало и сотни метров. Всему виной неожиданный стресс и отсутствие постоянных физических нагрузок в последнее время.

Прижимаясь спиной к шершавой стене, Джим пытался на слух определить, что происходит в коридоре. Ему показалось, он различил осторожные шаги.

От удара ноги дверь распахнулась, ударилась о стену и вернулась обратно. Бёртону хватило этих мгновений, чтобы увидеть две пригнувшиеся фигуры. Пистолет в его руке трижды дёрнулся, в нос ударил запах сгоревшего пороха, а возле ботинок звякнули блеснувшие золотом гильзы.

— Сдавайся, у тебя нет шансов! — донеслось из коридора. Это кричал Пит. Контратака техника застала его напротив директорского кабинета. Прыгнув в сторону как заяц, он влетел в него боком, грохнулся на пол и угодил прямо в осколки дверного стекла. Кожа на открытых участках мгновенно окрасилась кровью, а на одежде появилось множество мелких порезов.

— Ты не понимаешь, Пит! Они используют тебя!

— Заткни ему пасть, — зашипел Соул за спиной Якобсона.

— Всё, чему ты верил — ложь! Тебе говорят, завод делает химические удобрения, на самом деле здесь производят наркотики, — крикнул Бёртон и рванулся вверх по лестнице.

— Это правда, сэр? — оглянулся Пит с растерянным лицом.

— Ты о наркоте?

— Да, сэр.

— Разумеется, нет! Он пытается сбить тебя с толку вот и всё. Иди вперёд, — Соул подтолкнул охранника стволом пистолета. — Всё-таки у тебя артиллерия, не то, что мой агрегат.

Пит сорвал кепи с головы, нацепил на ствол дробовика и высунул в коридор. Выстрела не последовало. Он подождал ещё несколько секунд, чтоб уж наверняка.

— Ну чего ты? Давай!

Якобсон будто ждал окрика, вернул головной убор на место и выскочил из кабинета. Стараясь держаться ближе к стене, он быстро приближался к выходу на запасную лестницу. За спиной раздавались лёгкие шаги начальника охраны.

Коридор кончился. Двери на лестничные пролёты открывались в обе стороны. Пит закричал больше для храбрости, нежели с целью запугать противника, врезал ботинком по пластиковой имитации дерева. Прыгнул за отлетевшей дверью и замер с открытым ртом: Бёртон как сквозь землю провалился.

Соул вышел на шаг вперёд, ствол пистолета нацелился на подрагивающие перила, потом уставился в перекрытие. Якобсон кивнул. Высоко поднимая ноги, на цыпочках подкрался к лестнице; прижимаясь спиной к стене, стал осторожно подниматься по ступеням. Калибур отпустил его на метр, поднял пистолет и, контролируя верхний пролёт, двинулся следом.

На третьем и четвёртом этажах двери в коридоры оказались заперты. На них висели здоровенные цилиндрические замки с толстыми дужками.

Площадку пятого этажа огораживала кованная балюстрада с деревянными поручнями. Между широко расставленных прутьев показалось лицо техника.

Внизу грянул гром. Джима обдало волной горячего воздуха, сзади раздался отдающий металлическим эхом шлепок, и стена плюнула облаком выбитой штукатурки. Несколько дробинок всё же царапнули кожу головы, волосы мгновенно пропитались кровью, тонкая струйка покатилась по виску, по скуле к подбородку.

Джим выстрелил и тут же повалился на спину, заметив промелькнувшую в воздухе гранату. Ребристый кругляш стукнулся о бетонный пол площадки. Он ещё катился в угол, а Бёртон уже в полёте распахнул головой тяжёлые двери. Пятый этаж занимали технические помещения, а потому все входы и выходы здесь были обиты железом для противопожарной безопасности.

Площадка содрогнулась от сильного грохота, осколки защёлкали по дверям и стенам. Резкий запах взрывчатки проник сквозь щели вместе со струйками едкого дыма. Мгновенно сработали датчики задымления, истошно заверещала сирена, в дальнем конце коридора замелькали красные огни, а маленькие лейки под потолком обрушились потоками искусственного дождя.

Неожиданно мир погрузился во тьму, наполненную шорохом воды и шлёпаньем ног по лужам. Спустя секунду заморгали редкие фонари, они поперемигивались друг с другом и через какое-то время засветились слабым молочным светом.

Скользя ботинками по мокрому полу, Джим бежал, ориентируясь на вспышки аварийной сигнализации. Где-то на полпути к цели заметил скрытую в полумраке нишу, потрогал стены и низкий потолок. Сухие.

Техник нырнул в укрытие, на задней стенке горело несколько крохотных огоньков — подсветка кнопок панели управления. Здание, как и весь город, опутывала густая сеть тоннелей пневмопочты. Доступ к ней был в каждом кабинете, а на техническом этаже почтовые люки размещались в таких вот нишах.

Нащупав люк пневмопочты, Джим повернул барашек, дернул на себя крышку. В нос ударил стойкий химический запах, послышался нарастающий шум, потом что-то стукнуло, и в углублении оказалась прозрачная капсула.

КПК из кармана переместился в руку. Тусклое свечение выхватило из темноты бледное лицо с запавшими глазами. Сквозь растрескавшиеся губы с хрипом вырывалось надсадное дыхание. Кровь на щеке уже запеклась, но размытая водой, расплывалась розовыми каплями на комбинезоне.

Бёртон начеркал маленьким стилом несколько цифр на глянце экрана. Свечение усилилось, по дисплею побежали какие-то символы, чередующиеся непонятными значками.

Но вот экран погас. Джим вынул из кармана пакет из пропитанной жидким пластиком бумаги. Он увидел его в сейфе директора и по какому-то наитию взял с собой. Думал на память о походе, а как оказалось для дела.

Шурша округлыми боками по стенкам конверта, КПК плюхнулся на дно. Резкое движение рукой и серпантин защитной плёнки упал рядом с подошвой ботинка. Клеевая полоса клапана крепко прилипла к пакету, Бёртон пригладил шов, на всякий случай подцепил ногтем. Бесполезно. Клей держал крепко, не оторвать.

Щёлкнув авторучкой, Джим криво нацарапал адрес, положил в капсулу посылку, плотно задраил люк и нажал кнопки в определённой последовательности. За стенкой послышался шум. Воображение быстро нарисовало картинку, как цилиндр уносится по тёмным трубам. Вот он проскочил поворот, по стрелке вылетел на другую ветку, спустился в подвал и оттуда по общегородской магистрали умчался на сортировочную станцию главпочтамта.

68

Пока Бёртон готовил информационную бомбу, Соул помог охраннику наложить повязку на левую руку. Тот пострадал от взрыва его же гранаты, не учёл возможного рикошета осколков и, как оказалось, зря.

— Ну вот, вроде как всё. Дробовик перезаряжать сможешь?

Пит осторожно пошевелил пальцами, несколько раз сжал ладонь.

— Смогу, сэр.

— Тогда вперёд.

Джим осторожно выглянул из ниши. Шелест рукотворного дождя заглушал прочие звуки, слабого света дежурных светильников едва хватало различить направление. Он только хотел вылезти из укрытия, как дверь со стороны запасного выхода распахнулась под ударом чьей-то ноги.

— Бёртон, выходи! Тебе от нас никуда не скрыться! — крикнул Пит и выстрелил. Яркая вспышка озарила лицо, в дверях на другом конце коридора образовалась огромная вмятина. Расстояние и железные листы обивки поглотили всю мощь заряда дроби.

Джим разрядил остатки обоймы, отбросил бесполезное оружие и рванулся к помятым дверям, над которыми сверкал красным аварийный маяк.

— Ах ты, собака, в ту же руку попал!

Дробовик заговорил со скоростью пулемёта. Джим петлял как заяц, картечь проносилась в опасной близости, но каждый раз попадала в стены, выбивая из них пыль и куски штукатурки.

— Патроны прибереги, — крикнул Соул, но было уже поздно. Пит дёрнул цевье в очередной раз, спустил курок. Звонкий щелчок бойка прозвучал как приговор: патроны кончились, а запасных охранник не взял.

Соул смахнул с лица воду, рука с оружием вытянулась параллельно полу, ствол пистолета повторял все маневры беглеца. Раздался звук, будто кто-то плюнул в трубочку. Техник взмахнул руками, споткнулся, упал лицом в лужу и задёргался.

Удерживая врага на мушке, Соул осторожно приблизился. Из шеи Джима торчал маленький дротик, игла вошла по самое оперение, от неё во все стороны тянулись чёрные извилины.

Джим уже не дёргался, яд почти полностью парализовал тело, только скрюченные пальцы продолжали подрагивать. На губах выступила пузырчатая пена, глаза остекленели, из лёгких вырвался не то хрип, не то стон, ещё одно последнее усилие и Бёртон окончательно затих.

В этот миг с потолка перестала литься вода. Искусственный ливень словно ждал человеческой жертвы, и когда смерть получила обещанный куш, ушёл вместе с ней и трепещущей душой туда, откуда не возвращаются.

Калибур дотронулся кончиками пальцев до шеи техника.

— Отбегался, — он быстро обыскал мокрый комбинезон. — Пусто.

«Интересно, что он сделал с документами из сейфа? Снял копии? Тогда куда дел? Может, хотел их забрать, а мы его спугнули? Как-то нелогично всё это. Нелогично и очень странно».

За спиной раздались шлёпающие шаги, это подошёл Пит, держа ствол дробовика на локте здоровой руки.

— Что делать с ним, сэр?

— Избавляться от улик. Скоро завод начнёт работу, надо вытащить жмурика до появления здесь первых рабочих. — Соул пнул покойника в бок. — Бери его за одну ногу, я за другую и потащили. Он наклонился, схватил мёртвое тело за штанину.

— Сэр, но мы разобьём его лицо о ступени!

— И что с того? Ему всё равно, он уже ничего не чувствует.

— Не по-людски это, — заупрямился Пит.

Калибур выпрямился, посмотрел на охранника, хмуря брови:

— Ты что предлагаешь? Нести его на горбу?

— Зачем?! Давайте возьмём за руки. Пусть он бьётся ногами, это всё-таки лучше, чем головой.

— За руки, так за руки. Хватайся, сердобольный ты мой.

Они потащили тело Бёртона. Каблуки его ботинок рисовали длинные следы на мокром полу, а когда убийцы вышли на лестницу, ритмично застучали по ступенькам.

Во дворе Соул провёл ладонью по сырым волосам, утёр лицо и облегчённо выдохнул:

— Жди здесь, я подгоню машину. Загрузим труп в багажник и отвезём к обрыву.

Пит молча кивнул, сдёрнул с головы кепи, перекрутил. Мокрая ткань брызнула струйками воды, по асфальту растеклись маленькие лужицы, и тут же исчезли, превратившись в тёмные пятна.

Скоро до него донёсся оглушительный рёв. Из-за угла выскочил «Дефендер» и помчался, не сбавляя скорости. Пит смотрел на него широко распахнутыми глазами. В последний миг, когда он решил, что столкновения не избежать и напряг ноги для прыжка, послышался визг тормозов. Рисуя чёрные полосы на асфальте, машина круто вильнула в сторону, качнулась на амортизаторах и замерла, порыкивая двигателем.

— Как вы меня напугали, сэр, — выдохнул Пит, проведя дрожащей ладонью по лбу. — А что это такое? Он провёл пальцем по белым довольно глубоким царапинам.

— Ничего. Хватай его за руки.

Вдвоём они погрузили тело. Пришлось немного повозиться: багажник обладал довольно скромными размерами и ноги никак не помещались. Покойника повернули набок, положили в позе эмбриона, но при этом его лицо вплотную прижалось к протектору запаски. Поскольку Бёртону было всё равно, время поджимало, а Соул не отличался богатством моральных принципов, крышка захлопнулась.

Калибур обхлопал ладони, сел за руль.

— Особого приглашения ждёшь? — спросил он, играя педалью газа. «Дефендер» нетерпеливо зарычал, соглашаясь с хозяином.

— Никак нет, сэр! — Пит распахнул пассажирскую дверцу, плюхнулся на сиденье. — Просто я хорошо знал Джима, мы с ним почти дружили, а теперь он вот мёртвый лежит.

— Да уж, никогда не знаешь, какая смерть тебя ждёт, — философски заметил Соул.

«Дефендер» вывернул колёса и покатил прочь от заводского управления.

До проходной убийцы не проронили ни слова. Начальнику охраны говорить не хотелось, а Пит молчал, думая о своём. И только заметив торчавший из тумбы обрубок шлагбаумной рейки, закричал, указывая на рассыпанные всюду обломки:

— Что вы сделали с моим шлагбаумом?

— А не надо дверь запирать, — огрызнулся Соул и поддал газу.

Завод размещался в промышленном пригороде Генусбурга вдали от жилых кварталов. Дорога здесь оживала на несколько часов в день: по ней проезжали грузовики, доставляя сырьё на предприятия или вывозя со складов готовую продукцию.

Соул гнал автомобиль, держа красную стрелку спидометра по центру жирной сотни. «Дефендер» относился к разряду элитных машин, а потому цифры на табло обозначали мили, а не километры. Рёв мотора разносился далеко в стороны, распугивая извечных обитателей придорожных канав: бомжей, бродячих собак и кошек. С редких кустов срывались чёрные точки птиц. Хлопая крыльями, они растворялись в светлеющем небе, улетая навстречу разгоравшемуся утру.

В двадцати километрах за городом начинались высокие горы. И хотя они не входили в городскую черту, муниципалитет установил специальные знаки с отметкой высот над уровнем моря.

Это сделали для привлечения туристов. Власти Генусбурга вкладывали немалые деньги в развитие туризма, одним из козырей являлся горный кряж. В сознание людей активно внедрялась мысль о чудесном воздействии высокогорного воздуха на человеческий организм. Типа он творил чудеса, мог исцелять если уж не от всех, то, во всяком случае, от большинства болезней. И чем выше — тем полезнее становился воздух.

Даже в самой захудалой лавке продавались пузырьки с лечебным эфиром, их стоимость доходила до нескольких тысяч лардо, но всё равно они пользовались бешеным успехом. Разброс цен объяснялся высотой, где якобы собирали воздух. Врачи на полном серьёзе предписывали приезжим пациентам вдыхать чудодейственное средство маленькими порциями натощак три раза в день.

Разумеется, Соул приехал сюда не с цель поправлять здоровье. Горный серпантин изобиловал крутыми поворотами, а глубокие ущелья хранили в себе множество тайн.

— Помоги посадить жмурика за руль, — приказал Калибур, открывая багажник.

— Зачем, сэр?! Можно и так с обрыва сбросить.

— Можно. Только у горных егерей возникнут вопросы, когда они найдут тело со следами яда. Одно дело разбившийся о камни труп, другое — обугленные останки в сгоревшей от удара машине. А мы ещё заявим об угоне автомобиля. Твой приятель его и украл, решил покататься, не справился с управлением и… Калибур присвистнул, изображая рукой траекторию полёта.

Пит выставил большой палец:

— Классно придумали, сэр!

— Ну так! — не без гордости хмыкнул Соул. — Ладно, давай быстрей, а то скоро твой сменщик придёт, а ни тебя, ни шлагбаума нет. Вот шума-то будет.

— Это вы правильно заметили, сэр, Молдэр орёт по любому поводу.

Вдвоём они быстро перетащили тело Бёртона за руль.

— Хорошая тачка, — Соул похлопал по крыше, — была. Эх, на что не пойдёшь ради любимой работы. Навались!

«Дефендер» медленно покатился под гору, разгоняясь с каждой долей секунды. Через несколько мгновений послышался громкий треск, сменившийся противным скрежетом металла. Пробив ограждение, тяжёлый автомобиль вылетел за пределы дороги и ухнул в обрыв. Послышалось громыхание железа, грохот катящихся камней. Чуть позже грянул оглушительный взрыв, из пропасти вырвался густой столб дыма. Он всё увеличивался в размерах и скоро достиг вершины соседней горы.

Соул подбежал к изуродованному барьеру. Рваные концы волнистого металла нависли над ущельем и слегка подрагивали при каждом касании ветра. Калибур остановился на краю теснины. Какой-то камень сорвался и полетел вниз, ударяясь о выступы и подскакивая. Начальник охраны следил за его падением, пока обломок не исчез в пламени полыхающего пожара. Он ещё постоял, наблюдая за появляющимися в чёрном дыму рыжими языками.

Сбоку раздался хруст каменной крошки. Соул повернулся, хлопнул Якобсона по плечу.

— Дело сделано, пора возвращаться.

Пит захлопал глазами.

— Сэр, я всё понимаю: необходимость замести следы, полиция там и всё такое, но как мы доберёмся до города?

— Пешком! — рявкнул Калибур и потопал вниз по дороге.

69

В просторном зале оперативного штаба АГБ царил привычный гул. Мощные компьютеры гудели, ежесекундно обрабатывая миллионы петабайт информации. За перегородками из белого пластика десятки операторов щёлкали клавишами, считывая с мониторов поступающую непрерывным потоком информацию. Временами они что-то говорили в тонкие ниточки миниатюрных микрофонов, делали какие-то записи в электронных блокнотах и снова приникали к экранам.

Двумя этажами выше в огромном кабинете за столом красного дерева сидел Дин Бэйли. После передачи списков действительных и «спящих» агентов он безвылазно находился на рабочем месте. Полковник предполагал, что начнётся, когда информация о провале агентов достигнет стен штаб-квартиры и готовился в любой момент взять ситуацию под контроль.

Операция по ликвидации огромной суммы карточного долга достигла заключительной стадии, и сейчас полковник не мог позволить нелепой случайности свести все труды на «нет». Он почти две недели потратил на поиски источника финансирования, способного уладить проблему мирным путём, провёл много мучительных дней и бессонных ночей в поисках выхода из непростой ситуации и теперь ждал сообщения о ликвидации последнего агента в Седьмом секторе Федерации, чтобы получить заветный транш.

Бэйли наклонился к столу, нажал кнопку селектора.

— Сэр?! — услышал он приятный тембр Маргарет Бланш.

— Чашку кофе со сливками без сахара и двойной виски.

— Может, приготовить сэндвичи, сэр? Вы давно ничего не ели.

Словно подтверждая слова секретаря, желудок полковника протяжно заурчал.

— Хорошо! Два сэндвича с сыром и, пожалуй, принесите ещё омлет с беконом.

— Да, сэр, уже несу.

Старший смены — майор Дэн Хантингтон пребывал в прекрасном настроении. Полчаса назад на его коммуникатор пришло сообщение, что заказанное им обручальное кольцо поступило в ювелирный магазин. Посыльный с драгоценной покупкой уже выехал и скоро господин Хантингтон получит желанное украшение.

Сразу после этого майор связался с дежурным на входе в Агентство и за вознаграждение попросил принести посылку. Не так давно сержант положил на стол сафьяновую коробочку, и теперь майор Галактической Безопасности любовался причудливой игрой света на гранях средних размеров бриллианта.

Сегодня вечером Хантингтон готовился сделать предложение Китти Ламарк, миловидной блондинке с кукольным личиком и стройной фигуркой. Мыслями он уже находился в ресторане «Вечерний звон», где его ждал столик на двоих.

Попасть туда просто так было нереально, желающие ждали очереди месяцами, заранее оставляя заявки на сайте ресторана. Хантингтон неоднократно пытался получить пропуск, но каждый раз ему что-то мешало: то внезапно отключалось электричество, то сайт зависал, то ещё что-нибудь происходило. В итоге майор окончательно расстался с мыслью сделать предложение в элитном заведении, но, как всегда бывает в подобных ситуациях, неожиданно помог случай.

Пару дней назад его вызвал к себе полковник и после короткого разговора по делу выложил на стол два заветных билета со словами:

— Сделать предложение женщине — всё равно, что заново родиться. С ней ты проживёшь оставшуюся жизнь, будешь делить радость и горе, богатство и нужду, а потому надо с особым вниманием подойти к этому и не жмотиться в выборе места, где оно будет сделано.

— Спасибо, сэр! — смущённо пробормотал Хантингтон. — Вы так добры. Я честно пытался заказать столик, но мне каждый раз что-то мешало. Признаюсь, я уж смирился с неудачей и думал позвать Китти замуж в другом месте.

Бэйли хитро посмотрел на майора:

— Надеюсь, ты не в дешёвой кафешке хотел ей предложение делать?

Хантингтон пожал плечами.

— Ты с ума сошёл?! Дать будущей жене повод каждый день пилить тебе мозги?

Встревоженный голос оператора вернул майора к действительности:

— Сэр, мы потеряли последний сигнал!

— Какой сигнал? Хантингтон тупо уставился на монитор внутренней системы связи. Он ещё не совсем вернулся к реальности и туго соображал.

— Основной сигнал агентуры в Седьмом секторе, сэр.

Майор резко вскочил на ноги.

— Не может быть! Немедленно проверьте настройки, возможно — это сбой системы.

— Уже проверяли, сэр. Система исправна, сигналы пропали почти одновременно. Что-то случилось с агентами, сэр.

Хантингтон зашагал перед камерой на мониторе.

— Проверьте ещё раз.

Связист покрутил ручки настроек, сдвинул вверх-вниз бегунки реостатов, защёлкал кнопками, меняя частотные модуляции волн.

— Бесполезно, сэр, сигнала нет.

Майор выскочил из каморки, пробежал по залу, где все операторы уже знали о потере связи с агентурой и слали запросы по всем секторам. Какой-то капитан с кипой бумаг вывернул из-за белой перегородки. Хантингтон сбил его с ног, документы взлетели к потолку, с шуршанием посыпались на пол.

Последний лист ещё кружился в воздухе, а майор уже дробно стучал ботинками по лестницам. Ждать лифт времени не было.

Запыхавшийся, с горящими глазами, в сбитом набок галстуке, Дэн Хантингтон влетел в приёмную и, не реагируя на возмущённый вопль Маргарет, ворвался в кабинет начальника.

Увидев на пороге дежурного офицера в столь непривычном виде, Бэйли отодвинул тарелку с омлетом в сторону, промокнул салфеткой губы. Правая бровь изумлённо взлетела.

— Что это значит, майор?

— Чрезвычайная ситуация, сэр! Красный уровень! Мы потеряли сигнал от всех агентов в Седьмом секторе!

«Началось. Медлить нельзя, пора действовать».

Полковник сделал озабоченное лицо.

— Вы проверили систему? Может быть, она зависла или дала сбой?

— Так точно, сэр, проверили. Дважды. Система исправна.

Бэйли покинул кресло, заложил руки за спину, несколько раз прошёлся перед майором, изображая напряжённую работу мысли.

— Вот что, Хантингтон, — сказал он, остановившись напротив подчинённого. — Позаботьтесь, чтобы пресса ничего не узнала. Председателю я сообщу позднее, версию о неисправности системы рано сбрасывать со счетов. Направьте спутники на квадраты, из которых поступали сообщения, сканируйте местность в поисках агентов, каналы связи не закрывать. Вдруг сигналы возобновятся, и наша агентура снова выйдет на связь.

— Есть, сэр!

Полковник вернулся за стол и придвинул к себе тарелку с остывшим омлетом.

Дэн постоял ещё немного в ожидании других распоряжений, решив, что аудиенция окончена, взялся за ручку двери и тут же услышал:

— Постойте майор.

Он повернулся, увидел нацеленную ему в грудь вилку с кусочком яичницы.

— Свяжитесь с лейтенантом Хадсоном. Послезавтра группа «Викингов» должна вылететь к месту потери последнего агента. Пусть они закрепятся на местности, осмотрятся, может, им удастся что-нибудь разузнать. Активных действий до особого распоряжения не предпринимать, только пассивное наблюдение. Вы меня хорошо поняли?

— Да, сэр, никаких активных действий.

— И пусть пройдут вакцинацию. В последнее время на планетах Седьмого сектора регистрируется всплеск инфекционных заболеваний, я не хочу терять бойцов по пустякам.

Ладонь майора взлетела к виску.

— Разрешите идти?

Полковник кивнул, выждал с десяток секунд и набрал на телефоне номер медсанчасти.

— Слушай сюда, док, к тебе скоро солдатики подойдут для укола, так ты всади маячки вместо прививки. Им об этом не говори. Операция секретная. Если они попадут в плен, тьфу, тьфу, тьфу, — полковник постучал по столу, — враги не должны знать, что мы за ними следим.

— Не беспокойтесь, сэр, всё сделаю в лучшем виде.

70

Остаток дня майор провёл в делах. Он восстановил последовательность событий и выяснил, что незадолго до исчезновения сигналов внезапно активировались маяки «спящих». Операторы на это не обратили внимания, поскольку такое неоднократно происходило: в АГБ устраивали периодические проверки агентуры, минуя звено штабных наблюдателей.

«Спящему» отправляли шифрованный приказ, он мог поступить в виде телефонного звонка, почтового сообщения, баннера на страничке социальной сети или эсэмэски. Кодовое слово запускало программу и по тому, как она исполнялась аналитики делали выводы о готовности того или иного потенциального агента.

В самом задании не было ничего криминального или опасного для жизни. Обыкновенные бытовые мелочи: сходить в магазин, отнести бельё в прачечную, вымыть полы, завести нового сексуального партнёра и тому подобная дребедень.

Соль эксперимента сводилась к тому, что «спящим» давались нехарактерные для их рода деятельности задачи. Например, крепкий семьянин неожиданно заводил интрижку на стороне, в заядлом домоседе просыпалась страсть к путешествиям, никогда не занимавшийся домашними делами муж на радость жене внезапно брался за уборку или мытьё посуды.

По окончании проверки протестированный агент снова погружался в «спячку», а его недавние подвиги воспринимались окружающими как временное помешательство. Ну, устал человек от повседневности, решил разнообразить жизнь таким способом. И что с того? Каждый по-своему с ума сходит.

На этот раз всё прошло иначе. «Спящие» активно включились в работу, а потом их маячки стали гаснуть один за другим. Такое могло произойти только в случае смерти агента.

Хантингтон приказал навести справки. Четыре часа спустя двадцатилетний лейтенант положил ему на стол пухлую папку с личными данными пропавшей агентуры.

Майор перелистывал страницы, знакомясь с короткими, но ёмкими характеристиками, читал скупые цифры антропометрических измерений, вглядывался в фотографии, под которыми карандашом были написаны примерные координаты, дата и время деактивации.

В самом низу лежало досье некоего Тима Бёртона — механика с завода минеральных удобрений города Генусбурга планеты Низебул. Сигнал с его маячка последним исчез с экранов наблюдателей, и произошло это в пять утра по тому времени.

Выяснив пункт назначения, Хантингтон связался с командиром спецподразделения АГБ и с чувством выполненного долга отправился на свидание с невестой.

Чувствуя необычайную бодрость во всём теле, майор решил прогуляться до ресторана. Тот располагался от штаб-квартиры всего в трёх кварталах, ехать в такси означало потратить больше времени в пробках, нежели дойти до него пешком.

На улице его встретил оживлённый шум. Зажатая в чёрных берегах железная река катилась бесконечным потоком, подчиняясь цветным сигналам электронных регулировщиков. По асфальтовым набережным хаотично сновали толпы людей. Отдельные молекулы вырывались из общей массы, исчезая в домах, кафе, магазинах, другие вливались в бесконечность броуновского движения.

Майор ступил в пёстрый водоворот и сразу растворился в нём. Навстречу ему спешили клерки в офисных костюмах с портфелями в руках, девушки в легкомысленных платьях, бизнес-леди в однотонных пиджаках и юбках ниже колена, тинэйджеры в балахонистых штанах и хлопковых кофтах, будто снятых с чужого плеча.

Лавируя в плотном потоке, Хантингтон неумолимо приближался к цели. Где-то за двести метров до «Вечернего звона» услышал теряющийся в городском шуме окрик. Кто-то его звал.

Хантингтон резко остановился. Сзади на него налетел какой-то мужчина с вьющимися волосами до плеч, в приталенном бежевом пиджаке, узких зелёных брюках и рыжих ботинках с острыми носами.

— Чего встал противный? Не видишь, я здесь иду, — жеманно сказал он, обогнул майора и пошёл, сильно виляя задом.

Хантингтон недовольно покачал головой и снова услышал:

— …ан… ин… он!..

Майор оглянулся. На той стороне улицы, возле припаркованной у тротуара красной «Астры» стоял темноволосый человек одного с ним телосложения и роста. Чёрные джинсы и коричневая кожаная куртка хорошо сочетались с армейскими ботинками на толстой подошве. Незнакомец призывно помахал рукой. Дэн показал на себя, словно спрашивая: «Это вы мне?» Человек кивнул и повторно сделал приглашающий жест.

Майор побежал через дорогу рискуя попасть под колёса автомобилей. Нервно давя на клаксоны, водители притормозивших машин высовывались из окон и сыпали проклятия на голову «тупого вояки».

Наконец полоса препятствий оказалась позади, позвавший майора незнакомец протянул руку:

— Элтон Голдмахер, внештатный сотрудник Галбеза.

— Что вам от меня нужно? — нетерпеливо спросил Дэн, отвечая на крепкое рукопожатие.

— Садитесь в машину! — не терпящим возражений тоном приказал Голдмахер, открыл водительскую дверцу и сел за руль.

— Но рабочий день уже кончился, у меня на вечер другие планы.

— Забудьте о планах, майор! Садитесь! Это приказ!

Дэн обошёл «Астру» спереди и только сейчас заметил две белые полосы на капоте, поднял голову и увидел их продолжение на крыше. Щёлкнул замок, Хантингтон распахнул дверь и с недовольным видом уселся в салон.

Под капотом «Астры» взревел турбированный двигатель. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Элтон пропустил зелёный «Оптимум» и сразу за ним резко стартовал. Сжигая резину, «Астра» буквально впрыгнула в плотный поток, чуть не столкнувшись с фургоном доставщика пиццы. Усатый парень в полосатой футболке и льняной кепке с оранжевым козырьком дёрнул руль, фургончик вильнул в сторону, врезался в резко затормозивший автобус и задымил разбитым двигателем.

Элтон добавил газу. «Астра» обогнала группу из трёх легковых машин, проскочила в щель между небольшим грузовичком и трёхосным самосвалом и на следующем перекрёстке повернула направо.

— Может, вы потрудитесь дать пояснения? — спросил Хантингтон, повернувшись к водителю.

— Обстоятельства изменились, — отрывисто бросил Голдмахер, выжимая сцепление. Стрелка тахометра рухнула вниз, короткий толчок рычага, шестерни в коробке передач вошли в зацепление, и она опять вплотную прижалась к красной зоне. Доверху нагруженный пикап остался слева по борту, ещё одно перестроение и вот он уже за кормой спортивного купе. — Вас направили в служебную командировку.

— Но…

— Никаких «но» это приказ полковника.

— Вы не дослушали. У меня сегодня помолвка. Как мог полковник отправить меня на задание, если сам достал для меня контрамарки в ресторан? Вы знаете, как трудно попасть в «Вечерний звон»?

— Достал один раз, достанет и другой, — нетерпеливо сказал Элтон. — Звоните невесте, извинитесь и скажите, что начальство направило вас в командировку. Можете назвать полковника старым козлом…

Хантингтон вытаращил глаза, внештатник понял, что сболтнул лишнего и постарался исправить положение:

— Для пущей убедительности. Полковник сказал, один раз можно, он не обидится.

— Хорошо, — выдохнул Дэн и полез за телефоном в карман кителя. — Сейчас позвоню.

— Ни в коем случае! Отвлёкшись на майора, Элтон не заметил запрещающий сигнал светофора и вылетел на перекрёсток. Оглушительно загудели приближающиеся с обеих сторон фуры. Элтон до упора вдавил газ, «Астра» взревела двигателем и чудом проскочила перед бамперами огромных грузовиков. Уже в безопасности Голдмахер посмотрел в зеркало, там два тяжеловеса с контейнерами на полуприцепах промчались по перекрёстку, рыча моторами, выбрасывая в небо струи чёрного дыма и сотрясая воздух пневматическими гудками.

Элтон вытащил телефон из автомобильного держателя:

— Звоните с моего, так убедительнее. Пусть ваша невеста думает, что вы до сих пор на службе.

71

Китти Ламарк, как и всякая порядочная девушка, опаздывала на свидание. «Если любит — подождёт, — думала она, звонко цокая каблучками красных туфелек. — Не могу же я прийти раньше него? Что он обо мне подумает? Ещё решит: я сама за ним бегаю».

Китти остановилась возле трёхэтажного здания необычной архитектуры. Оно располагалось полукругом и с высоты напоминало большую подкову. В шестиугольных окнах последнего этажа по ночам загорались большие буквы «Вечерний звон», а днём они привлекали к себе внимание необычайно ярким лиловым цветом.

Девушка встала ближе к витрине. За стеклом находился столик с двумя креслами. В центре накрытого жёлтой скатертью стола возвышался старинный подсвечник на три свечи, по бокам от канделябра стояли два бокала на длинных ножках, в стороне блестело серебряное ведёрко. Из него наклонно торчало зелёное горлышко бутылки с широким поясом золотистой фольги. Рядом с бокалами расположились круглые тарелки с голубоватой каймой по волнистому краю. Одна с бутафорским омаром на листьях пластикового салата в окружении колец из пластмассовых овощей, другая с муляжом стейка с кровью между горсткой зелёных бусин и кучкой жёлтых палочек, имитирующих зелёный горошек и картофель фри. И над всей этой композицией шла надпись неоновыми буквами «Лучшая кухня со всех уголков галактики».

Повесив сумочку на локоть, Китти посмотрела по сторонам в поисках жениха. Проходившие мимо мужчины задерживали взгляд на стройной блондинке в коротком платье цветочной расцветки. Одни выражали восхищение протяжным свистом, другие прищёлкивали языком, третьи проходили молча, но при этом едва не сворачивали себе шею, засмотревшись на красавицу.

Китти же ни на кого не обращала внимания, она закусила нижнюю губу, привстала на цыпочки и, приложив изящную ладошку к гладкому лбу, ещё раз поискала среди шумной толпы человека в военной форме. Всё напрасно. Хантингтон как сквозь землю провалился.

«Неужели он меня не дождался? — мелькнула паническая мысль. — Нет! Дэн не такой. Может, я его не заметила, а он стоит где-нибудь неподалёку с букетом моих любимых цветов?»

Китти снова привстала на носочки и глянула по сторонам. Ей показалось, швейцар как-то по-особенному смотрит на неё. Она решила подробно расспросить его, но тут в сумочке запел телефон.

Ламарк порылась в куче косметики и прочих необходимых каждой красавице вещей и наконец-то нашла надрывающийся аппарат. Номер на дисплее не знаком, она щелчком откинула крышку, приложила трубку к напудренной щеке и спросила с нотками намечающейся истерики:

— Алё, кто это?

— Китти, милая, ты уже у ресторана? — донёсся из телефона голос Хантингтона.

— Куда ты пропал, Дэн? И что это за номер?

— Я на работе, крошка. Пришлось задержаться.

— Ты обещал сводить меня в ресторан, сказал, меня ждёт какой-то сюрприз. Я специально подменилась и попросила Сьюзи выйти в вечернюю смену, пришла сюда, жду тебя, а ты говоришь: «Пришлось задержаться?»

Китти потихоньку заводилась. Её личико покраснело, в глазах промелькнули молнии, а острые ноготки впились в ладонь. Она гневно пристукнула каблучком, губы сжались в тонкую линию.

— Не кричи, милая, тебе не идёт, когда ты сердишься. И… это ещё не всё, любимая. — Ламарк напряглась в предчувствии плохих новостей. Её редко подводила интуиция, вот и сейчас сердечко сжалось, а грудь сдавило ощущение тревоги. — Я не приду сегодня в ресторан. Этот старый козёл… — Хантингтон искоса взглянул на Элтона, тот подмигнул и ободряюще улыбнулся, — …отправил меня в командировку.

— А что это там шумит? Девушка отодвинула телефон от уха и легонько постучала по нему.

— Я еду в машине по служебным делам.

— Ах по делам?! — закричала Китти так громко, что прохожие на неё обернулись. — В командировку?! Знаю я твои командировки, кобель! В бордель ты едешь за проститутками! Все вы мужики одинаковые! Сволочи!

Из глаз брызнули слёзы. Она сбросила звонок, хлопнула крышкой, швырнула телефон в сумочку. Развернулась так, что чуть не сломала каблук и зашагала домой, наклонившись вперёд и резко размахивая руками.

Поникший Хантингтон держал в руке прерывисто гудевшую трубку.

— Сочувствую, — Элтон забрал у него телефон. — Но не стоит печалиться, ещё неизвестно кому повезло. Может, она показала вам истинное лицо.

— Может быть, — Дэн тяжело вздохнул. — А может, и нет. Кто знает, что бы я сказал по этому поводу, доведись мне оказаться на её месте.

— Ничего, вот вернётесь с задания, награду получите, она сама к вам в ножки упадёт. Всё, приехали.

Элтон сбавил скорость возле невысокого дома с оранжевыми стенами под двускатной крышей, посмотрел в зеркало на случай хвоста. Улица была абсолютно пустынной, если не считать одинокого пса, задравшего ногу на раструб водостока.

«Астра» прижалась правой стороной к бордюру, скрипнули тормоза, двигатель сбавил обороты и негромко зашептал на холостом ходу.

Элтон повернулся к майору, выразительно помолчал глядя в погрустневшие глаза.

— Что я должен делать? — не выдержал Хантингтон.

— Сейчас вы зайдёте в этот дом, подниметесь на второй этаж и постучитесь в шестнадцатую квартиру условным стуком: три раза согнутым пальцем и один кулаком. Запомнили?

— Три коротких один длинный, — пробормотал майор.

— Чего?

— Постучать, говорю, как позвонить. Три коротких, один длинный.

— А-а! Слушайте дальше. В квартире сразу представьтесь и скажите, что прибыли по заданию полковника. Там вы получите дальнейшие инструкции.

— Почему выбрали меня? — неожиданно спросил майор. — Я не проходил курс спецподготовки, я не умею драться, я даже стреляю из рук вон плохо. Я обыкновенный штабной червь!

Элтон похлопал его по плечу.

— Всегда что-то бывает в первый раз. Старик сам вас выбрал, сказал: надо дать вам шанс подняться по служебной лестнице. Семейному человеку деньги нужнее, чем холостому. Вы ведь хотите получить прибавку к жалованию?

Хантингтон кивнул. Деньги лишними никогда не бывают, а с такой модницей как Китти, тем более. Он и так задолжал двойное жалование, удовлетворяя её страсть к брендовой одежде и элитной косметике, а что будет, если она выйдет за него замуж? Ещё не хватало, чтобы она бросила его из-за бедности.

Элтон заметил перемены в майоре. Тот как-то сразу приосанился, в глазах появился блеск, ноздри затрепетали, будто почувствовали приятный запах. Он перегнулся через пассажира, дёрнул блестящую скобу дверной ручки.

— Ну всё, идите, Родина нуждается в таких как вы.

Дэн вышел из автомобиля; не оглядываясь, нырнул в подъезд и в несколько больших шагов поднялся на второй этаж. Дверь открылась на условный стук. В темноте коридора дышал кто-то большой и высокий.

— Майор Хантингтон, прибыл по заданию полковника Бэйли.

— Заприте дверь, майор.

Дэн повернулся, провёл рукой в поисках замка. Сзади раздался свист рассекаемого воздуха. Тупой тяжёлый предмет обрушился на затылок, громко хрустнули кости, ноги подогнулись. Чьи-то сильные руки подхватили бездыханное тело Хантингтона и потащили вглубь мрачной квартиры.

72

Элтон отогнал машину за угол, выждал условленные десять минут и вразвалочку пошёл к дому. У входа в подъезд наклонился завязать шнурок, на самом деле быстро проверился на случай слежки. Ничего подозрительного, улица пустынна, в окна соседних домов никто не выглядывает. Выпрямился, провёл рукой по волосам, притопнул, словно проверяя, как затянул ботинок и шагнул в подъезд.

На втором этаже Голдмахер толкнул дверь с ржаво-бурым номером 16. Съёмная квартира встретила тёмной тишиной.

— Карлос! Эй, Карлос!

В боковом ответвлении коридора скрипнуло, на потолке появилась жёлтая полоса, Элтон услышал громкие шлепки, снова что-то скрипнуло, линия света сжалась до размера узенького луча, а там и вовсе исчезла. Шлёпающие шаги приблизились.

Спереди и слева раздался шорох, щёлкнуло, с потолка брызнул яркий свет. Элтон зажмурился, приоткрыл один глаз, потом другой.

Перед ним стоял Карлос в чёрном фартуке по колено. Рукава зеленой рубашки закатаны, синие штаны достают до щиколотки, в прорехи тапочек выглядывают волосатые пальцы ног.

— Чего орёшь? Тише ты!

Элтон показал на окровавленные руки приятеля:

— Его?

— Ну не моя же, — грубо ответил тот, вытирая ладони о фартук. — Давай быстрее снимай маску, опоздаешь, всё пойдёт прахом. Босс за это по головке не погладит.

— Да знаю я. Где клиент?

— В ванной, где же ещё?

— Ну так и не стой столбом. Пусти!

Карлос попятился. С его комплекцией он и один чувствовал себя неудобно в узком коридоре, голова почти упирается в потолок, широкие плечи от стены до стены. Куда уж там двоим разминуться.

Санита отступал, пока не освободилась дорога в ванную. В этом доме квартиры отличались лилипутскими размерами и странной планировкой. В двух метрах от входа коридор раздваивался, одна часть вела в смежные комнаты, другая упиралась в квадратную кухню. Отсюда же открывались двери в раздельный санузел.

Элтон был здесь до того, как привёз сюда жертву и хорошо знал расположение комнат. Едва Карлос освободил своеобразный перекрёсток, он шмыгнул налево и оказался в отделанной зелёным кафелем ванной.

Это помещение мало чем отличалось от остальной квартиры: в углах серые нити паутины, часть плиток на стенах отсутствует, коричневый цементный пол в глубоких трещинах. Да и ванна подстать: вся в жёлтых разводах с чёрными пятнышками отбитой эмали.

В воздухе пахло свежей кровью. Она была везде: на полу, на стенах, на трупе, тот лежал скрюченный на дне эмалированного корыта.

— Из него кровища хлестала как из поросёнка. Я в коридоре еле затёр, — пожаловался Карлос. — Только бы у соседки потолок не окрасился. Вот вызовет старуха полицию, мало не покажется.

Элтон сжал кулаки, повернулся к напарнику и прошипел:

— Ты что наделал, придурок?! Ты зачем ему такую дыру в башке устроил? Забыл, что здесь сила тяжести меньше? Не мог из пистолета с глушителем завалить?

— Да не люблю я эти железки. Воняют, шума много, не эстетично.

— Не эстетично ему, а череп ключом на сорок два проломить эстетично? Как я маску снимать буду? — Элтон приподнял голову майора за волосы: — У него посмертная гримаса всю рожу перекривила.

— Ну не надо, Голдик, ну не злись, пожалуйста. Карлос скорчил, как ему показалось, добродушную физиономию, на самом деле его лицо перекосила чудовищная гримаса. Этакий Франкенштейн без шрамов.

Элтон дёрнулся излишне резко.

— Не называй меня так, горилла!

— Ну ты же умный, ты что-нибудь обязательно придумаешь, — продолжал басить Карлос, стараясь придать голосу больше мягкости.

— Ладно, неси спрей из дальней комнаты. Попробую, может, что-нибудь и получится.

— Обязательно получится, вот увидишь.

Карлос потопал в спальню. Элтон слышал шлепки его тапок, потом скрипнула дверь.

— А какой бутылёк брать: красный или зелёный?

— Бери оба. И синий баллончик ещё прихвати. Это фиксатор.

— Уже несу.

Звякнуло стекло, опять зашлёпали шаги. В дверях появился Карлос с зажатыми в лапищах высокими бутылочками и тонким цилиндром.

Элтон вылил жидкость из красной бутылочки в пластмассовую ванночку, взял стеклянную палочку и по ней, капля за каплей влил содержимое второго пузырька. Помешал, не давая пене вылезть за края.

Ровно через две минуты пена осела. Элтон обмакнул широкую кисть в раствор, понаблюдал, как тянется смесь. По внешнему виду состав напоминал яичный белок, только пахло от него ацетоном.

— Поверни жмурика на спину, голову прямо поставь и держи, а то маска не получится.

Карлос подхватил тело, повернул, руки майора гулко стукнулись о стенки ванной, а стеклянные глаза уставились в покрытый пятнами серой плесени потолок.

— Готово. Можешь начинать.

— Готово у него, как же! Не видишь: рожу перекривило? Говорил: пристрели клиента, а ты чего?

— Ну не люблю я этот огнестрел…

— Заткнись! Не трынди под руку. Попробую как-нибудь, всё равно другого раза не будет, — недовольно бурчал Элтон, ещё раз обмакивая кисть в раствор.

Карлос с интересом наблюдал за работой напарника. С каждым мазком вязкая масса всё больше покрывала лицо майора. Через несколько минут оно полностью оказалось под ровным слоем блестящей плёнки.

Поставив опустевшую ванночку в раковину, Элтон с кряхтением выпрямился.

— Неси фен, сушить будем.

С необычной для его габаритов проворностью Карлос сбегал за электросушилкой. Голдмахер засёк на часах время и приступил к важнейшему этапу операции.

Под струёй горячего воздуха состав быстро отвердевал. Одно неверное движение, секундная задержка и маска могла потерять товарный вид. Через три минуты Элтон добился полного сходства с оригиналом: искусственная кожа полностью повторяла рельеф прототипа от родинок до мельчайших прыщиков.

Рука мастера протянулась в пустоту.

— Фиксатор.

Карлос вложил в растопыренную ладонь синий баллончик и с прежним вниманием продолжил наблюдать за действиями коллеги.

Элтон взболтал спрей, лёгким щелчком сбил колпачок с распылителя. Зашипел воздух, аэрозоль сверкающим облаком окутал фальшивое лицо, прочно склеивая молекулы маски друг с другом.

В горле запершило, Элтон прикрыл рот рукавом, но в итоге всё равно зашёлся в кашле.

— Готово… кхе!.. через минуту можно примерить, а пока… кхе-кхе!.. принеси мне выпить.

— Воды?

— Сам хлебай эту… кхе!.. гадость.

Санита притащил с кухни неразбавленного виски. Голдмахер выхватил стакан из рук, залпом выпил всё до последней капли. Алкоголь смягчил раздражающее действие закрепителя на гортань и трахею. Судорожные приступы кашля прекратились, но Элтон по-прежнему хрипел и дёргал шеей как индюк, пока ещё две порции спиртного не перекочевали в желудок.

Приятели ответственно отнеслись к первому заданию босса. Во время слежки за майором они сделали много фотографий. Элтон заказал в ателье срочного пошива форму, по снимкам нацепил на китель наградные планки в той же последовательности, даже юбилейный значок «300 лет АГБ» где-то раздобыл.

Карлос говорил: зря, мол, это всё, зачем беспокоиться, если можно снять мелочёвку с трупа, но Элтон сделал по-своему и оказался прав. Кровь попала и на значок и на планки, смыть её без следа всё равно бы не удалось, а так никаких проблем.

Помимо формы он озаботился сходством причёски, цветом волос и глаз. И если с первыми двумя пунктами не возникло проблем: краску и ножницы никто не отменял, то с зеркалом души пришлось повозиться. Майор обладал уникальным цветом радужки: бирюзовым с молочными прожилками, но Элтон и здесь оказался на высоте — объехал весь город и нашёл в какой-то захудалой аптеке на окраине контактные линзы подходящей расцветки.

Наступил самый ответственный момент — кульминация сложной подготовительной работы. Щёлкнув крышечкой пластикового футляра, Элтон вооружился миниатюрными щипчиками, цветные скорлупки по очереди покинули гнёзда с бактерицидным раствором, придавая глазам совсем другой вид. Осторожно, стараясь не повредить тонкий слой фальшивой кожи, Голдмахер снял маску, нацепил на лицо.

— И как?

— Обалдеть! Один в один, хотя нет… волосы немного по цвету не подходят.

— Волосы перекрашу, но что-то мне здесь не нравится. Элтон почти уткнулся носом в зеркало.

— Мне кажется, левый глаз немного сползает.

Голдмахер резко повернулся:

— Это всё ты виноват, дубина! Пристрелил бы майора и дело с концом. Как я завтра в Агентство пойду?

— Ну ты же умный, ты обязательно что-нибудь придумаешь.

— Конечно, придумаю, надо же как-то твои ошибки исправлять.

Он приник к зеркалу. Двойник в серебристом квадрате прижал пальцы к одной скуле, к другой, подтянул кожу на висках. Бесполезно. Верхнее веко левого глаза упорно не хотело возвращаться на место.

— Ладно, утром приклею к маске парик, попробую закрепить, чтоб глаз не сползал. Будем надеяться — это прокатит, но если нет, — под носом здоровяка вырос кулак, — берегись!

— Всё будет нормально, вот увидишь. Ты справишься, — Карлос расплылся в широкой улыбке, плавно отодвинул руку напарника и показал на труп: — А с этим что делать?

— А ты не знаешь?

— Честно? Нет!

Голдмахер застонал, прикрыв ладонью глаза:

— Ой, навязался ты на мою голову. Неси нож, я за мешком. Давай быстрей, времени и так мало.

Поздно ночью на городскую свалку въехала машина с погашенными фарами. Под колёсами зашуршали обрывки газет, захрустели обломки пластика, затрещали ржавые банки. Даже сквозь закрытые окна в салон проник неприятный запах от растущей в размерах горы мусора.

Скрипнули тормоза, из машины вышли двое в чёрных масках. Подсвечивая себе узким фонариком, широкоплечий поднял крышку багажника, сунул в зубы рукоятку карманного светильника, наклонился. Послышалась громкая возня, здоровяк крякнул и, поднатужившись, вытащил наружу продолговатый мешок.

На помощь пришёл напарник. Вдвоём они подтащили прорезиненный куль ближе к куче, раскачали и на счёт три бросили. Тёмная масса шлёпнулась на склон, покатилась, увлекая за собой мусор и застряла, зацепившись за деревяшку.

Послышался шорох шагов, приглушённо хлопнули двери, двигатель рыкнул и тихо зашелестел. Два светлых пятна упали на утрамбованную мусоровозами дорогу, постояли немного и побежали к белевшему вдалеке вагончику контролёра.

73

Цифры на табло будильника показывали 5.45. Утренние лучи пытались прорваться сквозь пыльные занавески непонятного цвета, но полностью выдохнувшись в борьбе, застревали в линялой ткани.

В сумерках узкой комнаты просматривались две кровати вдоль стен. Пятачок возле окна занимал старый стол со следами сигаретных ожогов и ножевых царапин. Побитые временем и краями табуреток ножки давно потеряли лакировку и выглядели не лучше столешницы.

О вчерашнем застолье говорили обрывки заляпанной жиром газеты, на которых кучками лежали рыбьи кости, головы и подсохшие кишки. Несколько зелёных мух ползали по зловонным курганам. Они обследовали волосатыми хоботками их содержимое и временами с жужжанием перелетали с места на место.

Давно немытая пепельница посреди стола утонула под горой мятых окурков. Два грязных стакана скромно приютились неподалёку. В одном из них плавала какая-то коричневатая жидкость, а из второго торчали кончики смрадно воняющих чинариков.

Красные чёрточки на табло сложились в 6.00. Будильник пискнул и неистово заверещал. Из-под серой горы на одной из кроватей высунулась рука, пошарила по тумбочке. Согнутые пальцы подобрались к часам, похлопали по красному пластику корпуса и, не найдя кнопку отключения, сбросили мучителя на пол.

Будильник дзинькнул, но вопреки ожиданиям запиликал ещё громче.

Одеяло превратилось в бушующее море, из тёплых пучин которого спустя какое-то время вынырнул худощавый человек с рахитичной грудью и выпуклым животом. Кривые волосатые ноги свесились на пол, тонкие пальцы вцепились во всклокоченные волосы, по комнате поплыл протяжный стон.

Подушка шлёпнулась на пол, пуховым телом придавила будильник, но и это не заставило его умолкнуть.

— Заткнись!..

Часы врезались в стену, раздался хлопок, осколки брызнули в стороны. На пол упала пластинка дисплея, связанная паутинкой провода с маленьким динамиком. Чёрная тарелочка издала протяжный писк, на табло высветилась абракадабра из разнонаправленных палочек. Несколько секунд красные чёрточки ярко светились, потом стали медленно угасать, а там и вовсе исчезли в глубине экрана.

От предпринятых усилий голова пьяницы закружилась. Пальцы сжали виски, комната опять наполнилась стоном, только сейчас к нему добавилось неясное бормотание. Оно всё нарастало и, наконец, оформилось во вполне понятное:

— Ва-а-ц!.. Вставай, на работу пора.

Собутыльник что-то пробурчал и глубже зарылся головой в одеяло.

— Вставай! На хрен будильник заводил, если не просыпаешься?

Вацлав промычал нечто невразумительное и повернулся на другой бок.

Его сосед сполз на колени, на четвереньках добрался до стола. Пальцы заскребли по столешнице, наткнулись на стакан с окурками, крепко обхватили и потащили ко рту. В нос ударил жуткий запах табачного перегара.

— Вот скотина! Говорил: не бросай бычки в стакан, долго отмывать придётся.

Опираясь руками на табурет, бедняга встал на ноги. Мутным взглядом зашарил по столу.

— О, заначка! — остатки коричневой жидкости из второго стакана перекочевали в желудок. — Уф… ну и гадость! Он выдохнул сивушные пары, мазнул рукой по мокрым губам. Переставляя негнущиеся ноги, приблизился ко второй кровати.

— Вставай, засранец, а то уволят.

— Я не могу, Милош, — проблеял небритый шатен не открывая глаз. — Ты меня напоил — тебе и шагать на работу.

— Моя смена завтра. Да и как я пойду? От меня перегаром за версту несёт. Начальство меня сразу уволит.

— Не уволит. — Вацлав с трудом продрал глаза, потянулся и громко зевнул. — Ты с какого дня принят на работу? С завтрашнего. А завтра ты уже будешь трезвый.

— Вот завтра и пойду, а сегодня ты иди.

Вацлав сел на кровати, поскрёб подбородок.

— Не могу я! Вот меня точно уволят за пьянство на рабочем месте. Короче, ты меня напоил — ты и иди! Галецкий упал на подушку, закрыл глаза и засопел.

— А кто говорил: «Надо в коллектив вливаться»? — пробубнил Осьминский, шлёпая на кухню.

Струя холодной воды быстро привела в чувство, Разбрызгивая капли по всей кухне, фыркая как рассерженный кот, Милош энергично вытер голову. Подул на ладонь и сморщился от шибанувшего в нос неприятного запаха. Изо рта несло помойной ямой. Милош помахал рукой перед носом. На окне стоял флакон с парфюмом, сосед по комнате пользовался им вместо лосьона для бритья.

Схватив одеколон, Милош высунул язык и несколько раз нажал кнопку пульверизатора. Во рту полыхнуло огнём, из глаз выступили слёзы, зато запах вроде как приутих, что и подтвердил очередной эксперимент с ладонью.

— Сойдёт и так, главное дышать в сторону, если встречу кого из начальства. Так, что тут у нас? Он заглянул в холодильник. На полке, между раскрытых банок из-под консервов с торчащими из них ручками вилок, лежал кусок плесневелого сыра.

Осьмински окинул находку сомнительным взглядом, понюхал, откусил крохотный кусочек.

— Где-то я слышал, в сыре специально плесень выращивают и продают за бешеные деньги. А я бесплатно съем, лишь бы пузо не подвело.

Покончив с завтраком, Милош одел новенький комбинезон, нацепил бейдж с надписью «техник Осьмински», взял в руку чемоданчик и вышел из комнаты.

Штаб-квартира АГБ, куда Милош устроился с помощью школьного товарища, а ныне коллеги и соседа по комнате, находился в километре от их дома. Улица встретила прохладной свежестью. Ещё не нагревшийся от асфальта ветерок обдувал лицо, играл не до конца высохшими волосами, да и просто приятно щекотал кожу. Птицы с весёлым щебетом носились за невидимыми с земли мошками, обещая прекрасную погоду на весь день.

Осьмински кисло улыбался встречным красавицам, кивал в ответ на приветствия незнакомцев, морщился, если проезжая машина резко сигналила кому-то или огрызалась на гудки других автомобилей. Так продолжалось примерно две трети пути пока молодость, энергия утра и быстрая ходьба не прогнали хмельную хандру. Голова перестала болеть, настроение заметно поднялось, да и девушки стали встречаться намного краше. Может, они и раньше были не хуже, просто сейчас он смотрел на них с удовольствием, радуясь стройности загорелых ножек, красоте форм и чувству приятного щекотания внизу живота.

Милош остановился на перекрёстке, дожидаясь, когда загорится зелёный. Отсюда хорошо просматривалась высотка Галактической Безопасности с огромной тарелкой на крыше. Похожее на кудлатую овечку облако зацепилось косматым брюхом за треногу конвертера и никак не могло вырваться на волю. Сзади напирали другие бродяги неба, скоро вокруг ребристого диска антенны образовалась куча мала.

Милош так и не увидел, как ветер разогнал воздушное стадо. Вспыхнул разрешающий сигнал светофора. Он выдохнул, ступил на дорогу и зашагал к растущему в размерах зданию.

Крупная бабочка с жёлто-зелёными кругами на синих крыльях попала в ядовитый выхлоп, упала камнем и затрепыхалась в конвульсиях. Агония продолжалась несколько секунд, чья-то нога в коричневом ботинке прервала мучения несчастного насекомого. На асфальте осталось цветное пятно. Вскоре оно исчезло, по крупинкам прилипнув к торопливо мелькающим подошвам.

В фойе штаб-квартиры Осьминский остановился перед поблёскивающим хромовым покрытием турникетом. Сбоку в кабинке из пуленепробиваемого стекла, закинув ноги на стол, сидел охранник, лениво двигая челюстями. Похлопывая дубинкой по распрямлённой ладони, он смотрел в одну точку рассеянным взглядом.

Милош подошёл к маленькому окну, куда посетители просовывали документы для записи данных, а хозяева кабинетов сдавали ключи.

— Привет, я новенький!

— Здорово, коли не шутишь! А где Вацлав?

— Вчера перебрал немного.

— А что за повод?

Осьмински почесал за ухом:

— Так это, назначение на должность отмечали.

— А-а, так вот откуда одеколоном несёт. — Охранник скинул ноги со стола, наклонился вперёд: — Рот полоскал?

Милош кивнул с тяжёлым вздохом.

— Чего пили? — спросил страж и выдул огромный пузырь.

— Пиво со шнапсом… много.

— Охренеть! Ну да ладно, пора тебе допрос учинить.

— Какой допрос?! — испугался Осьмински. — Может, не надо ничего учинять?

— Положено! — строгим голосом сказал охранник, взял ручку и приготовился писать в журнале. — Отвечай: как зовут, кем работаешь, куда идёшь?

— Милош Осьминский, двадцать пять лет, родился…

— Мне твоя биография по боку. Я хочу знать должность и цель прибытия в Агентство.

— Так это, — Милош почесал в затылке, — техник я… на работу иду.

— Куда? — начал терять терпение охранник.

— Туда, — Милош ткнул пальцем в потолок. — Криптологический отдел, средства связи.

Охранник сделал записи в журнал, отметил время прибытия.

— Проходи.

Турникет щёлкнул. На табло вместо красного крестика зажглась зелёная стрелка. Осьмински толкнул блестящую скобу, преодолел невидимую границу и сразу почувствовал себя по-другому. Теперь он официально стал сотрудником могущественной конторы.

74

Элтон предусмотрел каждую мелочь, вплоть до спецодежды и бейджа сотрудника техслужб, они лежали в маленьком чемоданчике, с которым он отправился в штаб-квартиру Агентства. По плану он в облике майора проникал в кабинет Хантингтона, там перевоплощался в обычного техника и уже под его личиной устанавливал «жучки». Так он надеялся ещё больше запутать следствие, если вскроется факт прослушки линий спецсвязи. В том, что это обязательно произойдёт, Элтон нисколько не сомневался. Вопрос, когда это будет?

В любом случае при обнаружении декодеров сразу начнут с просмотра записей с камер видеонаблюдения. А тут на тебе — сюрприз: никто из посторонних в зал криптологических машин не входил. Техник? А что техник — занимался техобслуживанием, как и положено по должности. С него и спрашивайте, чего он там натворил.

Первый этап прошёл без проблем. Охранник пропустил лжемайора без лишних вопросов, удивился только, чего тот пришёл так рано: с 7.30 начиналась смена обслуживающего и технического персонала, остальные сотрудники Агентства приступали к работе с 9.00. Элтон пробормотал что-то о конце отчётного периода и, стараясь не поворачиваться лицом к охране, прошёл через турникет.

Лифт быстро поднял его на тридцать седьмой этаж. Элтон ступил на пол из красного гранита, двинулся вправо по коридору, вдоль ряда одинаковых дверей. Девятая, десятая, одиннадцатая, а вот и та самая с табличкой «майор Дэн Хантингтон». Сбоку от правого наличника расположилась прямоугольная пластинка с двумя цветными светодиодами и неглубокой канавкой сенсора.

Голдмахер достал из кармана металлический футляр, вытряхнул на ладонь большой палец майора. Посиневшая кожа обрубка вжалась в углубление, миг и красный огонёк погас. Слева вспыхнул зелёный индикатор, в двери что-то чавкнуло, и она с тихим шипением автоматически отворилась.

Кабинет встретил прохладой ионизированного воздуха. Элтон обвёл карманным сканером письменный стол, прошёлся по креслу, стеллажу с бумагами, обследовал стены и углы. Чисто! Нет и намёка на скрытые камеры и микрофоны.

Коричневый чемоданчик лёг на стол, дважды щёлкнули никелированные замки, пружинная крышка откинулась и застыла в этом положении. Элтон быстро переоделся в комбинезон, прицепил бейдж «техник Галецкий» (если верить выкраденному расписанию сегодня как раз день его дежурства) выскользнул в коридор и по лестнице спустился на три этажа ниже.

А вот и дверь с надписью «Криптологический отдел. Запасный выход». Элтон натянул хирургические перчатки и сверился с маршрутизатором на запястье. Судя по карте выход на лестницы находился в конце коридора, а зал шифровальных машин почти напротив лифта — тридцать метров по прямой. Поворотная камера на углу двух коридоров на несколько секунд теряла из виду эту часть помещения. Через каждые три метра из стен выступали декоративные колонны, за которыми лазутчик намеревался спрятаться. Теперь важно определить момент старта и вперёд.

Гибкий зонд видеоскопа пролез в узкую щель над полом. Осторожно направляя объектив, Элтон по экрану следил за всем, что происходит с той стороны.

Чёрный глаз следящего устройства смотрел прямо на дверь, за которой прятался шпион. Какое-то время недремлющее око наблюдало за ней, а потом белый прямоугольник отвернулся и с тем же вниманием уставился в соседний проход. Прошла одна шестая минуты, электронный надсмотрщик занял прежнюю позицию, но уже через десять секунд поменял интересы.

Элтон выставил интервал, запустил проверку. Цифры на табло добежали до десяти, раздался короткий писк и снова начался отсчёт.

Отключив таймер, фальшивый техник приник к экрану. Дождавшись, когда настенная камера отвернулась, нажал кнопку секундомера, вытянул зонд из-под двери и приготовился к рывку.

Услышав очередной сигнал, Элтон выскочил в коридор, пробежал две полуколонны и возле третьей вплотную прижался к стене за миг до писка.

Сердце билось, отсчитывая утекающие секунды, лёгкие насосом перекачивали воздух. Невелико расстояние: всего-то тридцать метров, а сколько усилий.

Запел зуммер, обозначая очередное «окно». Резкий рывок, пробежка и опять холодный камень больно ударил по лопаткам.

«Так. Закрыть глаза, настроиться на последний отрезок. Вдох-выдох. Хоть и не запыхался, а надо — спокойное дыхание половина успеха. Интересно, а код подойдёт?»

Элтон не успел додумать, маршрутизатор скомандовал: вперёд! Он оттолкнулся от стены и бросился к третьему укрытию, последнему в этом коротком марафоне.

Очередной отрезок остался позади. Элтон впечатался плечом в каменный выступ и замер, слушая жужжание привода. До камеры оставалось не так и много.

Загудел электромоторчик, почти сразу пискнул секундомер. Голдмахер отделился от стены, набрал комбинацию цифр на пульте и замер.

Стремительно таяли мгновенья, Элтону показалось, он различил, как щёлкнули шестерни привода в поворотном устройстве, ещё немного и он окажется в объективе камеры. Ладони вспотели, в голове мелькнуло паническое: «Бежать!» В этот момент присоски пневмозамка тихо причмокнули, дверь подалась назад и по рейлингам плавно покатилась в сторону.

Не дожидаясь полного открытия, Элтон проскользнул внутрь, прижался к стене и хлопнул по кнопке. Дверь тут же двинулась в обратном направлении и к моменту очередного сигнала стояла на месте.

Только сейчас псевдотехник заметил: на груди нет бейджа. Видимо, протискиваясь в щель, зацепился карточкой за косяк, и она осталась в коридоре.

«Заберу на обратном пути», — подумал Элтон, проходя вдоль высоких шкафов. За стеклянными дверцами гудели и перемигивались разноцветными лампочками шифровальные машины. Ежесекундно они принимали, перерабатывали и отсылали конечным пользователям петабайты информации и всей этой паутиной управлял один контроллер.

Толстые жгуты кабелей соединяли отдельные устройства в единую сеть. Следуя вдоль этой путеводной нити, Элтон вышел к цели — огромному шкафу высотой в три и шириной в два метра. Здесь тоже стоял кодовый замок. Ещё одна последовательность цифр и двери распахнулись, открывая доступ ко всем тайнам АГБ.

75

Прежде чем заступить на смену, Милош обследовал комнату отдыха на предмет съестного. Утреннее похмелье и пропущенный завтрак давали о себе знать утробным урчанием живота.

Осьмински рьяно приступил к поискам, но спартанская обстановка помещения мало способствовала развитию сыскного таланта. Небольшой стул, четыре жёстких стула с коричневым дерматином сидений, две тумбочки с веревочными петлями взамен ручек, этажерка из крашеных белой краской железных прутьев и старый электрочайник вот и вся обстановка. Не надо быть гением, чтобы сообразить, где искать.

Скрипнув дверью, техник достал из тумбочки пакет с сахарным печеньем, коробку с чаем и сахарницу. Налил в чайник воды, включил в розетку и стал ждать, поглаживая голодное брюхо.

Десять минут спустя сытый и довольный жизнью Милош поёрзал на стуле. Найдя более-менее удобное положение, сложил руки на животе, прикрыл глаза и засопел носом.

Сиесту прервала тихая трель контроллера. Милош приоткрыл один глаз, слева от этажерки на информационной панели моргал оранжевый огонёк под табличкой «Отдел криптологии». Идти никуда не хотелось, после горячего чая ноги отяжелели, в теле поселилась благодушная лень, а потому техник вернулся в прежнее состояние и попытался вздремнуть.

Зуммер не умолкал, напротив, прибавил в громкости.

— Да слышу я, слышу, — неизвестно кому сказал Осьминский, с кряхтением поднимаясь со стула. — Иду уже, иду. Сейчас посмотрю, что вы там сделали.

Коридор встретил тишиной: до начала рабочего дня оставался ещё целый час. Насвистывая и постукивая по стене, техник подошёл к лифту, выставил большой палец и посмотрел, прищурив глаз. Кнопка вызова и ногтевая фаланга идеально совпадали по размеру.

«Как для меня делали», — подумал Милош, прижимая палец к холодному металлу. Вокруг кнопки появился красный ободок, а над порталом ожило жидкокристаллическое табло.

«Динь-дон!»

Милош шагнул в кабину, коснулся кнопки «Криптологический отдел». Двери плавно закрылись, пол слегка дрогнул, и лифт наполнился слабым гудением.

Точно такое же табло, как и в коридоре, отмечало пройденные этажи, но цифры вели себя странно. Да и Милошу показалось: лифт не только поднимался, но и скользил в стороны, а временами и вовсе двигался вниз.

Наконец блуждание по недрам Агентства завершилось, двери с чуть слышным шипением откатились в стороны. Осьминский глянул в коридор, да так и застыл с отвисшей челюстью. Такого он ещё не видел: в отполированном до блеска красном граните пола отражался зелёный потолок. По прихоти дизайнера строители сделали его волнистым, отчего он сильно напоминал поверхность моря. Стены песочного оттенка невольно вызывали ассоциацию с пляжами, а круглые светильники в проёмах между полуколоннами казались упавшими с неба звёздами.

В полутора метрах по диагонали виднелась дверь в зал шифровальных машин. У косяка что-то белело. Техник подошёл ближе.

«Да это бейдж. Интересно, что за растяпа его здесь оставил».

Милош подобрал карточку, перевернул и громко присвистнул.

— Вот, зараза, сказал: не может, а сам втихаря сюда припёрся! Ну я тебе задам!

Цифровой замок открывался двумя способами: с помощью кода и персональной картой. Секретную комбинацию техник не знал, зато имел универсальный ключ от всех дверей. Правда, пользоваться им он мог в присутствии кого-то из сотрудников Агентства, но поскольку никого из них рядом не было, а увидеть удивлённое лицо Вацлава очень хотелось, Милош решился и чиркнул карточкой по щели. Вспыхнул зелёный огонёк, дверь откатилась в сторону, и сразу в уши ворвалось низкое гудение. Так и казалось, что вот-вот появятся пчёлы, пожужжат в воздухе и полетят на поиски нектара.

Стараясь не шуметь, Осьминский двигался вдоль расставленных рядами шкафов и вскоре увидел приятеля. Тот стоял лицом к раскрытому распределителю и что-то делал с пучками разноцветных проводов.

Элтон внимательно считывал информацию с дисплея. Миниатюрный прибор оперативно декодировал зашифрованные сообщения. Пока ни одно из них не представляло интереса.

Сделав пометки в блокноте, Элтон перецепил зажим на соседний провод и снова приник к экрану. Он искал линию, по которой передавалась секретная информация. Время стремительно утекало, скоро начнётся рабочий день, и здание наполнится людьми. Здесь многие знали майора в лицо, а потому светиться в комбинезоне техника не хотелось: лишние вопросы могли поставить под удар всю операцию, да и вообще попадаться кому-либо на глаза из сослуживцев покойного не входило в планы.

На плечо упала чья-то рука.

— Попался!

Голдмахер вздрогнул, сунул прибор между проводов и медленно повернулся. Перед ним стоял техник в таком же, как у него комбинезоне.

— А где Вацлав? — глупо спросил Милош, отступая на шаг назад.

— Ты кто такой?!

— Техник Осьмински, — просипел он, медленно пятясь к двери. — А вы… ты кто?

— Я сотрудник Агентства, нахожусь на задании, — ответил Голдмахер, надвигаясь на неугодного свидетеля.

— А почему в спецодежде?

— Так надо, я под прикрытием.

Внезапное появление техника вызвало неожиданную реакцию в организме взломщика. Волосы под париком взмокли, кожа под маской тоже покрылась испариной.

— Ой, а у вас глаз пополз! — воскликнул Осьмински, заметив перемену в лице незнакомца.

— А так нормально? Элтон дёрнул парик на затылке, фальшивое лицо подтянулось, и сбежавший глаз вернулся на место.

Милош крутанулся волчком, бросился к выходу. Сзади послышались торопливые шаги, техник взвизгнул как поросёнок, рванулся в сторону. Неожиданно нога подвернулась, он с грохотом влетел головой в шкаф и хлопнулся на пол.

Чужая рука сильно дёрнула за плечо, Милоша развернуло на лопатки, перед глазами мелькнул острый грифель. Он заорал, прикрывая изуродованный глаз рукой, между пальцев торчал кончик карандаша, а из-под ладони вытекала тонкая струйка крови.

Элтон навалился сверху, зажимая рот техника ладонью. Милош захрипел, задёргался. Железные пальцы сдавили горло, он почувствовал, что теряет сознание, вцепился в крепкую руку и засучил ногами.

Продолжая душить, Элтон убрал ладонь со рта Осьминского, тот попытался закричать, но вместо этого выдал какие-то хрипы. Уцелевший глаз широко раскрылся, лица коснулась воздушная волна и в следующий миг раскрытая пятерня с размаху опустилась на кончик карандаша.

76

Голдмахер повалился на пол рядом с убитым. В ушах стоял недавний хруст. Он так и не понял: карандаш это сломался или какая-то кость внутри черепа.

Ладонь сильно саднила, в центре остался красный след от удара, перчатка лопнула и висела лохмотьями.

«Лишь бы на пальцах держалась».

Элтон откатился от трупа, встал на ноги и осмотрелся. Тело надо спрятать, а вот куда?

В машинном зале поддерживалась температура на десять градусов ниже обычной. Шифрогенераторы выделяли много тепла, чтобы техника не перегревалась, решили прибегнуть к подобной хитрости.

Надолго это не спасёт, слегка задержит процесс разложения и всё. Сюда периодически наведываются, даже такая сложная и совершенная техника временами даёт сбои. Запах тлена сразу привлечёт внимание, обнаружат труп, начнут искать убийцу. Желательно отодвинуть этот момент как можно дальше в будущее.

Элтон схватил Осьминского за ногу, потащил вдоль гудящих и перемигивающихся цветными лампочками шкафов. Ещё когда он возился с проводами, заметил на соседней стене едва заметные щели. Слишком ровные на вид они не могли появиться сами по себе.

Догадка оказалась верной. Вблизи отчётливо различались две узкие дверцы, замаскированные под цвет стены. Элтон разжал пальцы, нога с глухим стуком упала на пол.

Двери встроенного шкафа не имели ручек. Голдмахер надавил на створки, но не услышал щелчка. Надежда на магнитные защёлки исчезла также быстро, как и появилась.

Обыскав техника, он вытащил из нагрудного кармана отвёртку, вставил узкое жало в центральную щель, подковырнул. Двери с тонким скрипом отворились и взору взломщика предстали тускло поблёскивающие боками вёдра, сваленные в кучу швабры и стопки серых тряпок на верхней полке.

Кто и когда устроил здесь этот склад? Зачем? Может, тут первоначально планировали разместить какой-нибудь отдел, а потом передумали и сделали машинный зал? Элтон прогнал ненужные мысли, с грохотом сгрёб в сторону деревянные черенки, составил несколько вёдер одно в другое. Взвалив труп на плечи, с кряхтением запихнул его в освободившийся угол, а чтобы тело не выпало из кладовки, припёр швабрами к стене. Закидал сверху тряпками и с чувством выполненного долга захлопнул двери.

Глянув на запястье, Элтон с ужасом заметил, как мало осталось времени, и с удвоенной энергией взялся за дело. За пятнадцать минут он вычислил нужные провода, закрепил на каждом с обратной стороны миниатюрные декодеры с низкочастотными передатчиками, запер шкаф и с прежними предосторожностями добрался до пожарной лестницы.

Удача благоволила ему. На выходе с лестничной площадки он чуть не столкнулся с сослуживцем майора. Чувство неясной тревоги заставило его отпустить ручку. Как оказалось не зря. Просунутый в щель зонд видеоскопа показал на экране фигуру военного. Элтон дождался, когда тот скроется за поворотом, на всякий случай проверил нет ли ещё кого в коридоре и лишь после этого выскочил за дверь.

В кабинете майора Голдмахер переоделся, сложил спецодежду в чемоданчик, туда же бросил перчатки. Глядя в зеркало, поправил маску. Ещё раз внимательно проверил не оставил ли улик. Чисто! Ну всё. Выдохнуть, привести мысли в порядок и вперёд. Главное, вести себя естественно.

Второй этап операции прошёл также безболезненно, как и проникновение в Агентство. Никто из тех, кто близко знал Хантингтона, не встретился на пути, с остальными Элтон обменивался дружелюбными улыбками и пустыми фразами вроде: «Доброе утро! Как дела? Нормально!»

На вахте дежурил другой охранник, за время пока Элтон устанавливал «жучки» прошла пересменка, а потому лишних вопросов не возникло. С чувством огромного облегчения лжемайор пересёк турникет, вышел в стеклянную дверь и махнул проезжавшему мимо такси.

Взвизгнув покрышками жёлтый «Кабрио» тормознул возле крыльца. Элтон сбежал по ступеням, лавируя между спешившими на службу военными и спецперсоналом в гражданской одежде. Хлопнул задней дверцей, опередив на секунду какого-то человека в сером костюме с чёрным дипломатом в руках, и крикнул:

— Давай!

Таксист врубил передачу. «Кабрио» с рёвом рванулся от тротуара, обдав несостоявшегося пассажира облаком серого дыма.

— Куда едем? — сверкнул золотым зубом водитель, следя одним глазом за клиентом в зеркало заднего вида.

— Двадцатый километр восьмого шоссе, — отозвался Элтон, развалившись на широком сиденье. Радость от хорошо сделанной работы переполняла его. Хотелось петь, но это могло привлечь ненужное внимание со стороны шофёра. Таксисты народ наблюдательный, с ними часто сотрудничают полицейские, вести себя неподобающим образом, значит дать подсказку ищейкам. В том, что майора будут искать, Элтон нисколько не сомневался и не хотел облегчать работу легавым.

«Зря назвал ему адрес, надо было доехать до какой-нибудь улицы и там взять другое такси. Ладно, уже поздно что-то менять. Может, всё обойдётся? Интересно, боссу об этом сказать или лучше не говорить? А может, я зря всё усложняю?»

Элтон мысленно беседовал сам с собой, следя за всем, что происходит за окном. Там всё было как обычно: спешили прохожие, мелькали припаркованные автомобили. Возле магазинчиков и кафе суетились хозяева, поднимая рольставни и расставляя столики под цветными зонтиками.

К концу первого часа поездки плотность людей на улицах заметно снизилась, как и количество домов. «Кабрио» приближался к ведущему за город шоссе, до которого оставалось десяток километров и транспортная развязка.

Мелькающие за окном здания сменились высокими деревьями и фонарными столбами. Ещё через пару минут показались петли асфальтового узла с бугорками бегущих по нему автомобилей.

Такси проскочило под мостом, на мгновение в салоне стало чуточку темней, а воздух наполнился грохотом проносившихся вверху тяжёлых грузовиков. Справа промелькнул синий указатель «Восьмое шоссе». Бетонные столбы исчезли, количество деревьев возросло, они стали намного выше и почти вплотную приблизились к чёрной ленте дороги.

Ещё через полчаса жёлтый автомобиль прошелестел колёсами по гравийной обочине и встал напротив уютного домика с черепичной крышей и стенами из натурального камня. Кое-где покрытые зеленоватым мхом и наростами лишайника они прекрасно вписывались в наступающий с боков лес. Огромные деревья с рыжей морщинистой корой шелестели высоко поднятыми кронами, Опавшие иголки листьев устилали мощёную булыжниками дорожку. Меняющиеся тени облаков проплывали по красноватой земле, из которой торчали пучки тёмно-зелёной травы.

Элтон вынул из кармана бумажник.

— Сколько с меня?

— Сто двадцать монет, сэр, — бойко ответил таксист, повернувшись к пассажиру. Элтон увидел вздёрнутый нос, голубые смеющиеся глаза, россыпь веснушек на молодом лице и выбившуюся из-под синей бейсболки прядь рыжих волос.

— С ума сойти, какие цены. На золоте ездишь что ли?!

— Так нефть-то вон как в цене взлетела. Бензин нынче дорог, вот и расценки выросли, — оправдывался водитель, пряча деньги в карман.

Голдмахер щёлкнул дверным замком и уже поставил ногу на обочину, как вдруг шофёр заканючил:

— А чаевые?! У меня жена, детки малые есть хотят, да ещё и любовница нарисовалась. Он лихо подмигнул, мол, сам понимаешь, куда деньги уйдут.

— Держи хобот в узде, тогда на всё хватит.

Элтон вышел из машины, от души хлопнул дверью. Не оборачиваясь, зашагал по дорожке. Где-то на полпути услышал недовольный рёв мотора, резкий шорох шин и дробный перестук вылетевшего из-под колёс и упавшего на землю гравия.

77

Карлос терпеливо ждал возвращения напарника. Заметив притормозившее такси, вытащил пистолет с длинным глушителем, встал сбоку от окна и чуть сдвинул занавеску. Несмотря на любовь к холодному оружию, он прекрасно умел стрелять и в некоторых случаях предпочитал его добротному кастету или ножу. Какое-то время из такси никто не выходил, но вот дверь отворилась, и на дороге появился Голдмахер.

Карлос вернул пистолет на место. Пока напарник отсутствовал, он приготовил прекрасный обед и теперь поспешил на кухню подогреть остывшую курицу. Страсть к кулинарии жила в нём с самого детства, всё свободное время он с удовольствием посвящал хобби день за днём постигая секреты мастерства, неустанно экспериментируя, открывая новые сочетания вкусов и способы приготовления всего, что растёт, плавает, бегает, ползает или летает.

Карлос включил духовку на разогрев. Внутри жарочного шкафа вспыхнул свет, золотистая курочка с папильотками из фольги стала медленно поворачиваться на керамическом блюде.

Крытый накрахмаленной скатертью стол быстро заполнился блюдцами с тонко нарезанными кусочками ветчины, сыра, копчёного мяса и свежих овощей. В последнюю очередь появились две широких тарелки с зеленоватыми краями, а между ними остроконечная башня ароматической свечи. Когда-то давно в одной из кулинарных книг Карлос прочитал о воздействии запахов на пищеварение, с тех пор ни одна трапеза в нормальных условиях не обходилась без благовоний.

На крыльце с каменными балясинами, Голдмахер тщательно вытер ноги о плетёный коврик. Ругаться из-за грязных следов в прихожей не хотелось. С тех пор как они поселились за городом, Карлос добровольно взял на себя обязанности по поддержанию чистоты, следил за наполнением холодильника. Элтон исподтишка посмеивался над другом, но в тайне был рад этому. Ему вовсе не улыбалось самому мыть пол, готовить завтрак, или ещё хуже — обед.

Несмотря на столкновение с техником его не покидало прекрасное настроение. Он хотел незаметно проникнуть в дом, но предательски скрипнувшая дверь разрушила коварные планы.

Элтон замер на пороге, улавливая периферийным зрением рогатую голову какого-то зверя над дверью в каминный зал и несколько копий с каменными наконечниками в подставке из каргонита в левом углу. Он всё ещё надеялся остаться незамеченным и подшутить над приятелем, но голос Карлоса развеял остатки надежды:

— Элтон, хватит топтаться, иди сюда.

Голдмахер скорчил недовольную гримасу: планы неплохо повеселиться растаяли как утренняя дымка над рекой. Впрочем, долго грустить не пришлось. Вкусные ароматы дразнили аппетит, вытесняя из головы все мысли, кроме одной. Едва не захлёбываясь слюной, слушая голодное урчание живота, Элтон быстро переоделся, сбросил маску и отправился на кухню, отделанную, как и всё в этом доме, под старину.

Впервые увидев свисающие с потолка деревянные колёса с частоколом свечей, напарники сильно удивились. Им вовсе не улыбалось каждый вечер бегать с зажигалками на длинных палках. Потом выяснилось: это всё это имитация, а колёса со свечками на самом деле обыкновенные электрические светильники. Правда, пришлось повозиться, разыскивая выключатели. Работавшие над интерьером дизайнеры, обладали прекрасным чувством юмора: не каждый догадается, что чуть отличающийся по цвету камень в стене и есть выключатель.

Кухня делилась на две зоны: столовую с большим столом на толстенных ногах и десятью стульями, будто рублеными топором из цельных кусков дерева и саму кухню, где находился очаг с развешенными над ним и по бокам рядами кастрюль, ковшей и сковородок разных размеров. Впрочем, очаг на поверку тоже оказался имитацией. На самом деле это был электрокамин с эффектом живого пламени, а для приготовления еды использовалась обычная газовая плита.

Посудный шкаф со стеклянными дверцами находился в столовой, в кухне компактно расположились шкафчики с банками для сыпучих продуктов и специями. В углу стоял замаскированный под дымоход двухкамерный холодильник, а в стороне от него оформленный под сундук ящик с отсеками под овощи.

— А чем так вкусно пахнет? — спросил Элтон и потянулся за ветчиной, за что сразу получил увесистый шлепок по руке.

— Не хватай грязными руками! Сначала умойся, а уж потом милости прошу. Карлос широко развёл руки и расплылся в добродушной улыбке.

Элтон решил не спорить, намылил руки, сполоснул под струёй воды, благо раковина неподалёку. Она единственная выделялась современным видом из всего интерьера.

— А чего они сюда бадью с водой не поставили? — сказал Элтон, впервые оказавшись на кухне. — Повесили бы на стену бронзовый рукомойник с подвижным стержнем, под него лохань. Всё как в деревне. На что сразу получил ответ:

— Нельзя! Продукты, как и руки повара, всегда должны быть чистыми. Конечно, я могу не мыть, если тебе нравится страдать животом, но тогда я буду готовить для тебя отдельно.

Смыв остатки мыльной пены, Элтон встряхнул руками над раковиной.

— Я поражаюсь тебе, напарник.

Карлос заботливо протянул полотенце.

— Вытри. Что тебя удивляет?

— Ничего. На вид мясник мясником, душегуб профессиональный, а готовишь, — Элтон причмокнул губами, — ну просто пальчики оближешь. И как в тебе эти две страсти уживаются, ума не приложу?

Карлос взял полотенце из рук приятеля, повесил на крючок.

— Вовсе я не душегуб. Просто работа у меня такая… — он потёр пальцами друг о друга, подыскивая слово, — убийственная. А кухня — это хобби. Садись за стол.

Элтон не заставил себя упрашивать дважды. Вкусные запахи так раздразнили аппетит, что он готов был съесть быка в одиночку.

— Давай я тебе мяса положу, овощей, ветчинки с сыром, — суетился Карлос.

— Не надо, я сам. — Ловко орудуя вилкой, Элтон наполнил тарелку нарезками. — Не расстраивайся, я всё съем. Оголодал как волк! Ты не поверишь, со мной такое сегодня приключилось. Он рассказал историю с техником, не забывая при этом налегать на еду.

— Да уж, досталось тебе, — вздохнул Карлос и покачал головой. — Ой, а чего я сижу-то, чего сижу? Он вскочил, опрокинув стул, и бросился к плите.

— Фто такое? — спросил Элтон, жуя набитым ртом.

— Про курицу-то я и забыл. Она знаешь, какая вкусная? Запечённая в сырном соусе, с травами, чесноком… Ты в жизни такой не пробовал. Новый рецепт! — Карлос вынул противень из духовки, переложил шипящую, истекающую жиром птицу на украшенную зеленью тарелку, и с торжественным видом водрузил на середину стола. — А после ещё десерт будет, — пообещал он, наблюдая за реакцией компаньона.

— Ты меня балуешь, дружище. — Элтон втянул затрепетавшими ноздрями пахнущий курицей воздух, с довольным урчанием облизнулся. — Я скоро уже в штаны не влезу.

— Ничего, ты ешь, ешь, когда ещё придётся так пообедать? Босс наверно скоро новое задание даст. Не зря ведь он велел «жучки» установить.

— Босс! — закричал Элтон, выпучив глаза.

— Чего босс? — не понял Карлос.

— Ну что ты стоишь, дубина? Дай сюда телефон!

Карлос взял со стола трубку, Элтон выхватил её из рук, запиликал кнопками, не переставая бурчать:

— Напичкал меня своей жратвой я и забыл боссу доложить о выполнении.

— Никакая у меня не жратва, — надулся Карлос. — Не нравится, так и скажи.

Элтон бросил трубку на стол.

— Не отвечает. Ладно, Карлос, прости, — он положил руку на мощное предплечье. — Я сгоряча это сказал, не подумал. От твоей еды я всё забываю на свете, вот и боссу позвонить забыл.

Санита стряхнул его ладонь, демонстративно встал из-за стола и пошёл в рабочую зону.

Элтон почесал в затылке. Ссориться с другом не хотелось. А если он серьёзно обиделся, и больше не будет готовить на двоих? Он такой, с него станется. Пожалуй, надо пойти на уступки и самому вымыть посуду.

Элтон так и сказал, на что Карлос живо повернулся и посмотрел в глаза.

— Правда?

— Самая наиправдейшая правда в мире! — заверил Элтон, приложив руку к груди. — Мир?

Санита молча изучал приятеля. Тот никогда добровольно не вызывался делать что-либо для других, тем более мыть посуду. У него с водой отношения хуже, чем у кошек.

— Мир! Но ты обещал…

— Ерунда! — отмахнулся Элтон. — Одна тарелка не в счёт. Тридцать секунд и все дела!

— Одна тарелка?! Как бы не так. Давай посчитаем. — Карлос приготовился загибать пальцы: — Противень — раз. Блюдо, в котором я готовил соус для курицы — два. Большая миска, где месил тесто для пирога — три. Тарелка — четыре. Ну и всякая мелочь — пять.

— Посуды всегда так много? — опешил Элтон, глядя на огромный кулак перед носом.

— А ты как думал? Это со стороны кажется, что на кухне делать нечего.

На столе затрезвонил телефон. Элтон схватил трубку:

— У аппарата! Да, задание выполнено. Как это не позвонил? Сразу, как вернулся домой, набрал номер… — закатив глаза к потолку Голдмахер выслушивал нотации Генриха. Тот говорил очень громко, Карлос слышал каждое слово, будто сам говорил с начальником. — Сэр, повторяю ещё раз: я позвонил сразу, как вернулся с задания. Да откуда я знаю, где вас носило! — крикнул Элтон и уже тише произнёс: — Простите, не сдержался. Вас не было на месте. Больше такого не повторится, обещаю. В следующий раз буду звонить, пока не ответите. Хорошо. Сейчас этим займусь. До свидания, босс. И вам того же.

Он положил телефон, опёрся локтями на стол и прикрыл руками лицо.

— Что он сказал?

— А ты не слышал?

— Нет. В конце он говорил тихо, я не разобрал ни слова, а вот когда он орал на тебя…

— Заткнись, и так тошно! — Элтон посмотрел на друга сквозь пальцы. — Прости Карлос, но курица, десерт и посуда отодвигаются на неопределённое время.

— Как отодвигаются?

— А вот так! Босс велел приступить к прослушке. — Он встал из-за стола, похлопал приятеля по плечу: — Извини, как-нибудь в другой раз.

Элтон развернулся и пошёл в подвал, где специальная аппаратура принимала сигнал с установленных утром передатчиков.

78

Лейтенант Рой Хадсон недолго думал над кандидатурами. Задание не подразумевало ничего сверхъестественного — обычная «прогулка», так в подразделении назывались миссии не связанные с ведением боевых действий. О них ещё говорили, перевирая древних: «Пришёл, увидел, доложил».

Выбор пал на самого молодого в отряде — сержанта Джона Уилкиса. Парень недавно попал в элиту АГБ и как раз нуждался в подобных испытаниях. «Викинги» славились слаженностью боевых действий, способностью понимать друг друга без слов, чётким выполнением приказов. Именно такие задания давали бесценный опыт взаимодействия, солдаты притирались друг к другу как шестерёнки сложного механизма, и когда приходило время по-настоящему серьёзных испытаний работали без сбоев.

Вместе с ним лейтенант решил отправить рядовых Стивена Джонсона и Герхарда Миллера. Тёртые калачи, они не первый год служили в спецназе. С ними Уилкис быстро наберётся необходимого опыта.

Отправив вестового в казарму, лейтенант коротал время за изучением места предполагаемой высадки. Спутниковые карты пестрели тёмной зеленью джунглей, коричневыми тяжами гор, лоскутными одеялами полей и разноразмерными пикселями городских кварталов.

В коридоре послышались твёрдые шаги. Они всё приближались, раздался уверенный стук, дверь отворилась, и на пороге возник коренастый короткостриженый брюнет среднего роста. Тёмные глаза смотрели открыто, но вместе с тем не упускали ни одной мелочи, сжатые в тонкую линию губы выделялись красной чертой на белом лице. Выступающие скулы и подбородок характеризовали хозяина как целеустремлённую личность, привыкшую всегда всё доводить до конца.

— Сержант Уилкис по вашему приказанию прибыл, сэр!

— Вольно, сержант! Завтра в шесть ноль-ноль вы должны вылететь на Низебул с рядовыми Миллером и Джонсоном. Помимо оружия и боекомплекта на две недели интенсивных боёв каждый возьмёт гражданскую одежду. Сразу после высадки организуйте тайник, там спрячете оружие, обмундирование и боеприпасы. Под видом гражданских проникнете в Генусбург. Ваша цель — сбор информации. Никаких активных действий не предпринимать. Только с особого разрешения. Связь ежедневно в пятнадцать часов по времени Агентства. Сейчас вместе с рядовыми пройдите в медпункт для вакцинации. — Лейтенант перехватил удивленный взгляд подчинённого и пояснил: — Приказ сверху. Всё ясно?

— Так точно!

— Исполнять!

Сержант повернулся на каблуках и чётким шагом вышел за дверь.

Бойцы в казарме занимались кто чем: одни листали журналы с обнажёнными девицами, другие читали книжки, третьи и вовсе спали, добирая недостающие часы отдыха.

При виде старшего по званию, дневальный вытянулся и хрипло гаркнул:

— Смир-рна!

Солдаты встрепенулись, кто-то попытался вскочить, но Уилкис махнул рукой: не стоит. Он поискал глазами рядовых Миллера и Джонсона, те занимались на самодельных тренажёрах в дальнем углу казармы. Майки давно уже потемнели от пота, а бойцы с прежним усердием тягали железо.

Уилкис прошёл до конца солдатского общежития.

— Миллер, Джонсон, ко мне!

Герхард в последний раз отжал штангу от груди, с грохотом опустил на стойки. Стивен поднял зажатую в руках трубу, за спиной в направляющих из стального уголка громыхнулась тяжеленная стопка танковых катков.

Оба вскочили на ноги, вытянули руки по швам, блестящие от пота лица повернулись к сержанту. У каждого на лбу и шее выступали вздувшиеся вены, извилистыми реками тянулись по рукам.

— Завтра в шесть утра улетаем на Низебул. В половину пятого вы оба должны быть на КПП, я буду ждать у проходной. Сейчас пойдём в медпункт для вакцинации. После доктора бегом в арсенал, берём автоматы и полный боекомплект на две недели активных боёв, а так же пистолеты, ножи, гранаты, всё как полагается. С собой приказано взять гражданскую одежду.

— А это зачем? — удивился Миллер.

— Для девочек, — усмехнулся Джонсон. — Видишь, как начальство о нас заботится, думает, мы там романы крутить будем.

— Разговорчики! Если вопросов нет — через пять минут встречаемся в медпункте.

Сержант направился к выходу, а рядовые подскочили к койкам, схватили со спинок полотенца и побежали умываться.

79

В половине пятого утра возле КПП появились рядовые в полевой форме с жёлто-коричневыми разводами, шлемах с маскировочными сетками и высоких ботинках на толстой подошве. В одной руке чёрный баул с гражданской одеждой и обувью, в другой полный цинк патронов для автомата. За спиной штурмовые автоматы «V-34s» с подствольными гранатомётами. В солдатской среде к этим машинкам быстро прилипло прозвище «хорнет». Их так назвали за отличную дальность боя, проникающую способность пули и тот низкий гудящий звук, с которым реактивные гранаты вылетали из подствольника. У каждого в набедренной кобуре семнадцатизарядный «фалькон» и две запасные обоймы в специальных отделениях.

Из кармашков наброшенной поверх бронежилета разгрузки выглядывают восемь снаряжённых магазинов для автомата, рядом выставили чёрные головки десять гранат для подствольника. В гранатных подсумках ждут своего часа четыре осколочных гранаты с большим радиусом поражения, по бокам от застёжек разгрузочного жилета висят прикреплённые кольцами к карабинам зелёные шары наступательных гранаты, по два с каждой стороны. В специальных отсеках на поясе дремлют светошумовые и дымовые гранаты, их всего шесть. На груди в кожаных ножнах длинные ножи с пилой на обухе.

Сержант осмотрел солдат с ног до головы. Форма сидит как влитая, амуниция подогнана, всё на месте.

— Ну как, орлы, готовы к выполнению задания?

— Да, сэр!

— Ботинки не жмут? Обмундирование не трёт? Ремни не давят? Место укола не болит?

— Нет, сэр!

— А ну-ка давайте попрыгаем, часом не на прогулку идём. Хочу убедиться, что всё в порядке. Спецназовцы попрыгали, поприседали, а Джонсон ещё и головой покрутил. Нигде ничего не звякнуло, только во время прыжков подошва ботинок негромко стучала по асфальту.

К концу маленькой разминки послышался нарастающий шум двигателя. Возле ворот скрипнул тормозами угловатый бронеавтомобиль. Из окна высунулась кудрявая голова водителя. Близко посаженные светлые глаза, нос картошкой, малиновые уши и тощая шея делали его невероятно смешным.

— Такси прибыло, девочки. Доставлю на место по высшему разряду.

Солдаты переглянулись.

— По местам! — гаркнул Уилкис.

Рядовые проворно заскочили в десантный отсек, сержант сел рядом с водителем. Громко хлопнули двери, машина развернулась на пятачке около ворот и покатила в сторону ведомственного космопорта.

Броневик за тридцать минут добрался до окраин Атлантик-Хиллз. В обычное время на это уходило до двух часов, но поскольку большинство горожан ещё просыпались, а ночные гуляки уже разошлись по домам, проблем с пробками не возникло.

За городом «Вариор» проехал с десяток километров по шоссе, а потом свернул на хорошо укатанную грунтовую дорогу. В лишённом окон отсеке рядовые определили это по изменившемуся шуму колёс: на грунтовке шины звучали не так, как до этого на асфальте.

Покачиваясь на неровностях дороги, машина быстро приближалась к растущим на горизонте рогам стартовых катапульт. От нечего делать сержант наклонился вперёд, посмотрел в боковое зеркало. За ними тянулся серый хвост. При почти полном безветрии пыль долго клубилась в воздухе и, судя по всему, не собиралась оседать.

Около половины шестого утра броневик остановился перед закрытым шлагбаумом. Часовой в форме батальона внутренней охраны подошёл со стороны Уилкиса.

— Документы!

Шофёр улыбнулся во весь рот и наклонился ближе к сержанту:

— Привет, Ковтун. Это я, Питер.

— Я с тобой не разговариваю, — одарил его злобным взглядом солдат и повторил:

— Документы!

Сержант просунул руку под бронежилет, вынул из кармана ламинированную карточку с фотографией и личными данными на лицевой стороне и голограммой АГБ на обороте. Солдат внимательно изучил пропуск.

— Есть кто в десантном отсеке?

— Да, двое. Рядовые Джонсон и Миллер.

— Пусть выйдут.

Сержант дважды постучал в железную переборку. Щёлкнул замок, дверь с шумом откатилась в сторону и на дорогу выпрыгнули Стивен и Герхард. Ковтун посмотрел на них из-под насупленных бровей, развернулся и пошёл к столбу, на котором висел жестяной ящик. Скрипнула крышка, часовой вдавил круглую кнопку, шлагбаум очертил дугу светящимся наконечником и словно полосатое копьё воткнулся в небо.

— Проезжайте!

Солдаты живо заскочили в отсек. Питер включил передачу, но не спешил отпускать сцепление.

— Приходи сегодня в клуб, если повезёт — отыграешься, — расплылся он в довольной улыбке.

— Да пошёл ты! — прошипел Ковтун и сплюнул сквозь зубы.

— Ай-яй-яй! Начальник караула тебя за это не похвалит. Заставит, как салагу весь космопорт зубной щёткой драить.

— Я!.. Да я!.. Да я тебя!.. — запыхтел Ковтун, делая шаг к машине.

Питер резко отпустил сцепление. Задние колёса выбросили фонтаны камушков и пыли. Броневик с рычанием подпрыгнул на стыке дороги и бетонных плит; придерживаясь жёлтой полосы, покатил к видневшемуся в отдалении зданию комендатуры, сопровождаемый рёвом устремившихся в небо кораблей.

80

Сёма Розенталь — коротконогий человек с намечающимся брюшком, широким лицом и блестящей лысиной — уже второй год занимал должность коменданта космического порта АГБ. Вообще на этом посту всегда трудились военные, но запущенная семь лет назад программа гуманизации подразумевала привлечение в силовые структуры на некоторые управленческие должности гражданских лиц. Политики почему-то считали, будто профессиональные менеджеры принесут больше пользы, нежели отставные вояки, привыкшие всегда и во всём придерживаться буквы устава.

В общем, так оно и было. Менеджеры приносили огромную пользу, но не силовым структурам и Федерации, а лично себе и членам своей семьи. Вот и эту ночь Сёма провёл на работе, следя за погрузкой контрабанды на корабли Агентства. Только что дюжина транспортников стартовала к мирам внешнего кольца, принеся ему ещё триста тысяч лардо.

Сёме надоело наблюдать за ползающей по стеклу мухой. Он скинул ноги со стола и, мурлыкая под нос какую-то песенку, отстукал на клавиатуре код доступа к секретному сайту «Трансмулерского банка». На экране появилась красная рамочка, Сёма ввёл ПИН-код и через секунду увидел сводную таблицу, где отразилось его состояние, разбросанное по разным счетам этой организации. Цифра с семью нулями приятно радовала глаз и грела душу.

Разумеется, Сёма подстраховался. Все его счета были открыты на подставных лиц, несколько вилл и дорогие автомобили тоже принадлежали не ему, а близким и не очень родственникам двоюродной бабушки. Впрочем, те и не догадывались о свалившемся на них счастье.

Розенталь справедливо опасался ищеек из отдела по борьбе с коррупцией. Виной тому стали показательные казни бывшего начальника Сёмы и его пяти заместителей. «Пляски» на электрическом стуле показывали в прямом эфире по всем каналам «Гэлакси вижн». Судя по опросам, трансляцию смотрела большая часть населения, а потом подробности ещё долго смаковались в социальных сетях.

Первое время Сёма отказывался заниматься контрабандой и вообще не брал взяток. Он даже сдал двух или трёх взяткодателей сотрудникам главного Управления департамента борьбы за честность и демократичность властных структур, за что получил устную благодарность и почётную грамоту от директора Агентства.

Потом врождённая жадность и давняя мечта о маленьком островке в тропическом море сделали своё дело. Сёма стал брать как все. Сначала брал понемногу и редко, затем побольше и почаще и вскоре дошёл до стандартных тарифов.

До реализации мечты ему оставалось всего каких-то полтора миллиона. Ещё несколько контрабандных операций и можно подавать в отставку, сославшись на состояние здоровья. Все знали, какая нервная и вредная работа у коменданта. К тому же на его место уже претендовало семь человек.

Как-то во время очередного корпоратива с большим количеством спиртного и весёлыми приглашёнными девицами давний знакомый Розенталя из отдела кадров АГБ показал список кандидатов. Он тогда, пытаясь сфокусировать разбегающиеся глаза на переносице Сёмы, всё время поправлял сползающий набок галстук и дышал перегаром в лицо:

— Запомни, Сёма, с-семь человек тебя ж-ж-ждут. Долго не з-задерживайся, а то пф-ф… Ик! Поможем.

Кадровик хотел ещё что-то сказать, но заплетающийся язык упорно не хотел подчиняться. Борьба длилась почти минуту. В итоге она закончилась длинной отрыжкой, виртуозным падением мордой в салат и громким храпением, иногда перебивавшим оглушительную музыку.

Вдоволь налюбовавшись внушительной суммой, Сёма закрыл сайт, оттолкнулся от стола и на кресле подкатился к мини-бару. За неприметной дверцей скрывался сверкающий разноцветными стёклами рай. Комендант выбрал бутылку с тридцатилетним виски, плеснул в стакан с толстыми стенками, глотнул и зажмурился от удовольствия. Ещё несколько порций прекрасного напитка привели его в состояние отменного благодушия.

Розенталь спрятал бутылку в сейф, вернулся к столу, немного покрутился в кресле. Работать не хотелось. Да и какой смысл горбатиться на государство, когда работа на себя приносит намного больше радости и доходов?

Не зная чем заняться, он подошёл к окну. Неожиданно пол под ногами задрожал и даже сквозь закрытую раму в кабинет ворвался грохот пролетающего корабля. Самого гиганта Сёма так и не увидел, тот шёл над крышей комендатуры. Огромная тень с шишками башен и толстыми штрихами пушек накрыла грузчиков в чёрных робах. Парни деловито сновали возле раскрытых трюмов космических бродяг, загружая провиант, боеприпасы и медикаменты для воюющих на Рабутане войск.

Но вот здание перестало трясти, грохот заметно ослабел, а вскоре и вовсе исчез. Притихшая было муха опять зажужжала и стала биться головой в стекло.

Розенталь наблюдал за героическими потугами насекомого, пока резкий звонок не заставил его вздрогнуть. Метнувшись к столу, комендант нажал кнопку приёма.

— Сёма, это ты? — металлически проскрежетали динамики интеркома.

— Так точно, я! — отрапортовал Розенталь, садясь в кресло.

— Тут к тебе с кодом особой важности солдатик зайдёт, так ты ему кораблик-то не давай.

— Да как я его не дам? — спросил внезапно севшим голосом комендант. — Система записи активируется, если код особой важности произнести вслух.

— А это уже твои проблемы. Тебе за что государство платит?

— За исполнение приказа, сэр.

— Так и исполняй.

— Но, сэр… — Розенталь вынул из кармана платок и промокнул лысину. — Это не правильный приказ.

— Не тебе решать правильный он или нет, — загремел интерком. — Думаешь, мы на тебя управу не найдём? Ошибаешься! Агентство тебя наняло оно и уволит. Понял?

— Д-да, с-сэр, — выдавил Розенталь, схватившись за подлокотники. От волнения лицо покрылось красными пятнами, дыхание стало прерывистым, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди.

— Так-то, выполняй! В динамиках что-то хрюкнуло, зашипело, затем раздался треск и аппарат затих.

Сёма обмяк в кресле. Угроза лишиться тёплого места на несколько секунд парализовала его, но едва к нему вернулась способность двигаться, он бросился к мини-бару и почти наполовину осушил початую бутылку.

81

Броневик лихо прижался колёсами к высокому бордюру, за которым раскинулся аккуратный газон с цветочной клумбой в виде сердца. В трёх метрах позади «Вариора» шла пешеходная дорожка. Диагональные полосы из красных и белых квадратов придавали ей оригинальный вид. Сержант так и не понял, почему водитель проскочил мимо неё. Теперь надо топтать башмаками нежную зелень газона, чтобы добраться до дверей комендатуры.

— Приехали! — Питер довольно осклабился. — С вас пятнадцать монет, девочки! Но поскольку Ковтун вчера проиграл мне месячное жалование — доставка за счёт заведения.

Уилкис молча стукнул в перегородку, услышал шум сдвигаемой двери, топот ног и вылез из кабины. Рядовые уже бежали в сторону дорожки. Куски дёрна вылетали из-под рифлёных подошв, оставляя на газоне чёрные проплешины.

Рявкнул двигатель, раздались резкие хлопки глушителя. «Вариор» тронулся с пробуксовкой, быстро набрал скорость и покатил в сторону куполообразного ангара, из ворот которого выезжала оранжевая цистерна топливозаправщика.

По мере удаления броневика, слух сержанта улавливал другие звуки: громкие выкрики техперсонала, лязг железа, гудение электрокаров. Откуда-то с востока доносился тонкий свист прогреваемых двигателей.

Миллер и Джонсон уже стояли на дорожке, свалив в кучу баулы и патронные ящики. Уилкис подхватил свою ношу, поправил автомат и неторопливо направился к солдатам.

— Ждите меня здесь, я скоро, — сказал он, с грохотом опустив тяжёлый цинк на белую диагональ. Рядом чиркнула дном о тротуар брезентовая сумка.

Сержант подошёл к тяжёлой на вид двери, дёрнул. Комендатура встретила ярким светом дневных ламп и суетливой беготнёй мужчин и женщин. Несмотря на ранний час, все клерки уже были на местах, а может, ещё и не уходили с постов. Космопорт работал круглосуточно, вместе с ним трудились в три смены персонал и администрация.

Беспрестанно щёлкали дверные замки, одинаковые, будто клонированные сотрудники выбегали из одних дверей, скрывались в других. В руках у каждого пухлые папки с документами, лица сосредоточены, движения резкие, глаза устремлены вперёд. И никаких различий ни в одежде, ни в цвете волос и причёске, ни в пропорциях фигуры и форме лица. Ужас!

Сержант шёл строго по центру коридора, внимательно изучая дверные таблички. «Отдел снабжения». «Служба грузового транспорта». «Департамент военных грузов». «Центр ресурсного обеспечения». Ему встретились десятки названий вплоть до экзотического: «Главслужснабвоенпромторг», только заветной вывески «Комендант» всё не было.

Но вот показалась и она. Как и положено кабинет начальника находился в самом конце длинного коридора, чтобы как можно меньше посетителей отвлекало по пустякам.

Широкая дверь с обивкой из чёрной глянцевой кожи выгодно отличалась от прочих дверей комендатуры. Те обычные из дешёвого пластика, а эта наверняка из дорогого нынче дерева, иначе, зачем её кожей обивать?

Уилкис поискал звонок: стучать по двери бессмысленно, обивка всё равно поглотит звук. Не найдя и намёка на кнопку, дважды сильно стукнул по наличнику.

— Войдите! — раздался с той стороны женский голос.

Джон распахнул дверь и сразу заметил стройную блондинку в белой блузе с отложным воротником. Она сидела за широким столом спиной к занавешенному жалюзи окну. Две верхних пуговицы блузки расстёгнуты, третья вот-вот оторвётся под напором груди.

Красиво накрашенные васильковые глаза взглянули на сержанта с лёгким удивлением, чувственные губы слегка приоткрылись, красавица подалась вперёд и томно выдохнула:

— Вам назначено? — Джон во все глаза смотрел на это чудо света и не расслышал вопрос. — Вам назначено? — чуть громче спросила блондинка.

— Э-э… да, мэм.

— Как вас представить? — секретарша взяла со стола глянцевый журнал, откинулась на высокую спинку кресла и стала обмахиваться. Лёгкий ветерок заиграл волосами; при каждом взмахе нырял за края глубокого выреза, открывая глазам сержанта восхитительные полушария. — Как вас зовут? — повторила девушка.

— Сержант Уилкис, сэр!.. а-а… простите… мэм.

Девушка отбросила журнал, с грацией пантеры потянулась к телефону. Грудь упёрлась в край высокого стола, пуговка блузки не выдержала и лопнула. Два больших полушария украшенных кружевами бюстье предстали во всём великолепии перед обалдевшим сержантом.

— Сэр, — проворковала девушка, накручивая локон на палец, — к вам сержант Уилкис, говорит назначено. Хорошо, сэр.

Она положила трубку и указала на дверь тоже обитую чёрной кожей и тоже с табличкой, но только не «Комендант», а «Семён Розенталь».

— Проходите.

Уилкис кивнул и по-прежнему глядя на красотку, сделал шаг в сторону двери.

— Ах да, сержант, разоружитесь. Вход с оружием запрещён.

— Но я не могу… не положено, — глупо улыбнулся Уилкис.

— Таков порядок, сержант. Сложите оружие в сейф, — лакированный ноготок нацелился в угол справа от стола, — а ключи возьмите с собой раз не хотите доверить мне ствол, — промурлыкала секретарша и провела по верхней губе остреньким язычком.

Уилкис поперхнулся. Глядя себе под ноги прошёл к сейфу, запер там оружие, чувствуя сверлящий затылок взгляд секретарши. Дважды щёлкнув замком, сунул ключи в карман, боком проскользнул мимо стола и нырнул в кабинет.

82

Там он застыл, изумлённо ворочая головой. Такого в госконторах он ещё не встречал. На стенах текстильные обои бежевого оттенка с почти незаметными узорами, на полу пёстрый ковёр от стены до стены. Мебель как из дворца, вся такая вычурная, с объёмной резьбой и витражными стёклами на дверцах. Картины в массивных рамах, каскадная люстра посреди потолка. Слева от двери два огромных окна, из которых открывается вид на космодром. В конце вытянутого в длину кабинета широченный стол метра четыре, если не больше и рядом маленький приставной, для посетителей. Над столом возвышается спинка кресла, самого коменданта не видать, а нет вот он, уронил голову на скрещенные руки, лысина красная, потная, блестит.

Сержант отчеканил несколько шагов, что было довольно трудно: ковёр гасил звуки, вскинул ладонь к виску.

— Сержант Уилкис, сэр!

Комендант приподнял голову.

— Чего тебе, сержант? Я вроде подкрепления не требовал.

— Два-три-три-семь, сэр. Срочно нужен транспорт до планеты Низебул.

— Да мне хоть два-два-три-два-два, нет у меня кораблей и точка.

Розенталь встал, вылил на платок немного воды из графина, протёр сначала лысину и шею, потом лицо, громко сморкнулся и запихал сырую тряпку в карман кителя. Обогнув стол, приблизился к посетителю.

Сержант уловил запах алкоголя, но не подал виду. Вдруг у человека весомые причины. Может, он всю ночь работал. Вон как плохо выглядит, не иначе опять где-то что-то стряслось.

— Вот всем корабли подавай, — сказал комендант, — а у меня порт резиновый что ли? Туда дай! Сюда дай! Здесь война, там мятеж, тут ещё какая-нибудь заварушка случилась. И таки всем Сёма должен корабли давать. Да где я их столько возьму? — сосископодобный палец ткнулся сержанту в грудь. — Вот скажи мне: где? — Уилкис открыл рот, но комендант выдохнул винными парами в лицо:

— Оно, конечно, понятно. Корабли — они-таки всем нужны. Но кто же меня, бедного Сёму, пожалеет? Этому дай, этому дай и этому дай, а где план? Я тебя, сержант, спрашиваю, где план?

— Какой план?

— План полётных мероприятий. Неужели непонятно? Сегодня война, Сёма дай три корабля, р-раз. — Розенталь загнул один палец. — Завтра мятеж, дай ещё кораблей — два. Тебе в экспедицию — три. На ремонт поставить парочку вернувшихся с войны — четыре. Снова отправить «птичек» на экскурсию — пять. Ну и так далее, по нарастающей. — Он потряс кулаком перед лицом Уилкиса. — Видишь, сержант, сколько задач поставлено, а кораблей-то нет. Вот ты спроси меня, почему?

— Почему?

— Да потому что плана нет. Вот скажи мне, сержант, у тебя есть план операции?

— Так точно, есть!

— Вот! — Сёма нацелил указательный палец в потолок. — И у него есть. — Джон проследил за движением пальца, теперь тот вместо потолка показывал на окно. — У всех есть план, а у меня нет. Было бы у нас плановое ведение хозяйства и ты бы корабль получил и я бы так не нервничал.

Розенталь приобнял сержанта за плечи, медленно повёл по обширному кабинету.

— Тебя как зовут, сержант?

— Джон Уилкис, сэр.

— Вот ты, Джон, говоришь, нам тыловикам-снабженцам легко…

— Я такого не говорю, сэр, — запротестовал сержант.

— Неважно! Не ты, так другие говорят. Мол, вы на фронтах кровь проливаете, вшей кормите, жизнями рискуете, а мы здесь в тепле да сытости жируем. Теперь ты видишь, сколько у меня проблем? Я, может, и лысым стал, что всё о Родине думаю, переживаю.

Уилкис кивнул, дескать, всё понимаю и сам тоже об Отечестве думаю, потому и на Низебул собрался. Тем временем комендант подвёл его к бару.

— Пить будешь?

— Нет, сэр, я при исполнении.

— Так и я при исполнении, но пить буду, нервный стресс снять надо, иначе совсем свихнусь на этой работе, — Розенталь налил виски. — Ну, давай, служивый, твоё здоровье!

Он выпил, крякнул от удовольствия, налил ещё и повторял, пока бутылка не опустела. С хрустом смяв посудиной бумаги в корзине, Сёма, пошатываясь, вернулся в кресло.

— Ты, это, Джончик, заходи, если что, — сказал он заплетающимся языком. — Я тут всегда… здесь я… ага…

Розенталь уронил голову на стол.

— А как же корабль? — спросил порядком обалдевший сержант. Ответом стало громкое похрапывание.

Поняв, что ничего не добьётся, Уилкис вышел в приёмную, где секретарша уже подготовилась к встрече. Она покинула кресло и села на край стола, демонстрируя мегакороткую юбку и стройные ноги.

— Как аудиенция, сержант?

Уилкис скользнул равнодушным взглядом по загорелым ногам, когда задание под угрозой не до любования женскими прелестями.

— Бывало и лучше. А он всегда такой… неадекватный?

— Да нет, временами… когда жарко, — блондинка поднесла к губам запотевший стакан с водой и как будто случайно опрокинула на блузку. — Ах, я такая неловкая!

Мокрая ткань облепила грудь, в точности повторяя рельеф. От холодной воды соски напряглись и торчали круглыми бусинами. Секретарша тряхнула головой, волосы золотистой волной рассыпались по плечам. Она прогнулась в спине, лицо приобрело томное выражение, губы соблазнительно приоткрылись:

— Не стой столбом, дурачок. Возьми полотенце и помоги мне высушить блузку.

— Да, мисс, конечно, одну минуту.

Джон оглянулся, заметил в углу маленький умывальник, полочку с всякими баночками, а рядом вешалку с розовым полотенцем. Он схватил его и бросился на помощь.

— А ты сильный, сержант.

Горячее дыхание обожгло щёку. В следующую секунду узкие ладошки прижали его руки к женской груди. Джон почувствовал страстный поцелуй на губах, дёрнулся и резко отступил.

— Простите, мисс, мне пора идти.

Лицо секретарши исказила злобная гримаса.

— Все вы мужики одинаковые! Сначала разбередят чувства одинокой женщины, доведут до потери сознания и бросят! Тебе не стыдно, сержант?

— Но… вы первая начали, мисс. Покраснев от смущения, Уилкис старательно отводил взгляд в сторону.

— Что? Я первая? А кто меня лапал, а? — блондинка спрыгнула со стола и медленно приближалась к отступающему сержанту. Упругая грудь колыхалась в такт каждому движению, волосы растрепались, молнии так и сыпали из глаз. — Я в последний раз спрашиваю: кто меня лапал?

— Вы сами просили, мисс! — крикнул Джон, наткнувшись спиной на дверь.

— Я просила? Наглец! — звонко щёлкнула пощёчина, Джон схватился за полыхнувшую щёку. Блондинка повернулась спиной, всхлипнула, закрыла руками лицо: — Конечно, все могут обидеть слабую женщину. Пользуешься, что я отпор дать не могу, вот и творишь, что хочется.

— Мисс, пожалуйста, не надо. Джон обнял секретаршу за вздрагивающие плечи.

— Уйди от меня! Она дёрнулась и пошла к столу, покачивая бёдрами.

— Хорошо, я уйду, а вы не плачьте, не стоит из-за меня так расстраиваться.

— Ты-то здесь причём? Секретарша достала из-под стола объёмную сумку, порылась и вытащила вскрытую упаковку гигиенических салфеток. Всхлипывая, высморкалась в белый комок, им же вытерла слёзы. Сказала, прерывисто вздыхая и хлюпая покрасневшим носом:

— Сижу здесь одна, как дура. Вот есть же мужчины-начальники видные, красивые, а мой что? Ты его видел?

— Видел, — кивнул Джон.

— И как?

— Да никак.

— Вот и я говорю: никак, — блондинка порылась в сумке, достала косметичку и, вывалив её содержимое на стол, стала поправлять макияж. — Ты не серчай, солдатик, — сказала она, обводя губы помадой. — Сам понимаешь: служба. Некогда по ресторанам да кафе гулять, ухажёров себе подыскивать.

— Да я всё понимаю, трудно вам тут вот и случаются подобные… казусы.

— Вот это ты правильно сказал. Казусы. — Красавица подцепила кончиком ноготка выпавшую ресницу, захлопнула зеркальце и быстро спихала в косметичку раскатившиеся по столу принадлежности. — Оружие будешь забирать или здесь оставишь?

— А вы… как там… всё нормально будет?

— Не бойся, не укушу, — грустно усмехнулась секретарша.

Сержант боком проскользнул к сейфу, достал ключи и наклонился, отпирая замок. Пока возился с оружием, блондинка не сводила с него глаз. Она буквально сверлила взглядом его брюки, да так, что Джон физически ощущал жжение ниже поясницы.

Хлопнула дверь сейфа, лязгнул засов. Сержант положил ключи на край стола.

— Пожалуйста, мисс.

— Ты заходи, если что, — сказала секретарша, подперев голову рукой.

«Сговорились», — подумал Уилкис и вышел из приёмной.

83

Миллер и Джонсон ждали командира, удобно устроившись на скамейке возле белого заборчика, за которым был маленький цветник. Видимо в его создании участвовала женская рука, потому что ярко-алые цветы сверху напоминали пробитое стрелой сердце.

Миллер коротал время, играя на губной гармошке, а Джонсон покусывал сорванную с цветника травинку. При виде сержанта, рядовые вскочили с места. Герхард неуловимым движением спрятал инструмент, а Стивен быстро выплюнул стебелёк.

— Ну как там, сэр? — спросил Миллер, поддёргивая ремень автомата.

— Лучше не спрашивай, — отмахнулся сержант, остановившись напротив рядовых.

— Всё так плохо, сэр? — подключился к беседе Стивен.

— Плохо, Джонсон, плохо. Так плохо, что вы и не представляете. — Уилкис взглядом показал на скамейку, все трое сели, опёршись спинами о забор. — Расклад на данный момент такой: комендант борт не даёт, секретарша истерики устраивает. Задание, так и не начавшись, грозит окончиться провалом.

Джон замолчал и стал наблюдать за грузчиками, те суетились возле ангаров, затаскивая туда какие-то ящики. К одному из складов, грохоча трёхпалыми опорами, подошла группа боевых роботов. Бронестекло кабин отбрасывало яркие блики, пушки в походном положении смотрели чёрными жерлами в зеленоватое небо, короба энергетических реакторов напоминали школьные ранцы. Роботы по очереди исчезли в тёмном провале ворот, откуда ещё долго доносился усиленный эхом грохот.

Солдаты молчали, не решаясь отвлечь командира. Кто его знает, чем он там занят: просто так смотрит или какую-то мысль обдумывает.

— А мы на это пойти не можем. Верно, бойцы? — снова заговорил Джон.

— Так точно, сэр, не можем! — хором ответили солдаты.

— Ладно, орлы, отдыхайте.

Уилкис хлопнул по коленям, встал и двинулся к бетонному забору. Высокая ограда со всех сторон защищала гигантское блюдо космопорта, надёжно уберегая собственность АГБ от посторонних глаз.

Дойдя до теряющейся вдали белой стены, сержант сорвал с пояса спутниковый передатчик, нажал кнопку экстренной связи. После четвёртого гудка прибор нудно запищал, а на дисплее высветилась последовательность загадочных символов, означавшая, что связь идёт через дешифратор.

— Назовите код доступа, — синтетическим голосом потребовал передатчик.

— Вербена-тридцать, — сказал Джон и сразу услышал лейтенанта:

— Рано вышел на связь, сержант. Что-то случилось?

— Комендант отказал в транспорте, сэр, не могу приступить к выполнению задачи.

— Отказал?! Ага. Дай подумать.

Наступила тишина, она тянулась довольно долго, пока не сменилась странным мычанием.

— Вы что-то сказали, сэр?

— Что? Нет, я не говорил. Значит, Розенталь тебе корабль не даёт?

— Так точно, сэр! — заорал Джон, опасаясь, что лейтенант его не услышит из-за рёва взлетающего транспортника.

— Не ори, совсем оглушил, дешифратор лишние шумы отсекает, говори спокойно. Розенталь жадный, но не дурак, ссориться с Агентством ему не с руки. Что он конкретно тебе сказал?

— Он всё о каком-то плане твердил.

— Так-так-так, — заинтересовался лейтенант, — давай-ка подробнее.

— Розенталь жаловался на отсутствие планового хозяйства.

— Ах, это… слушай его больше. Он бы ещё лекцию об административно-командной системе управления прочитал, академик. Ты ему код назвал?

— Так точно, сэр, сразу как вошёл в кабинет.

— Запомни, сержант, произнося код особой важности вслух, ты включаешь автоматическую запись разговора. Каждый случай отказа рассматривается чрезвычайной комиссией Координационного Совета и может закончиться всем вплоть до трибунала. Он тебе всякую чушь нёс, чтоб легче перед высоким жюри объясняться. Чему вас только в учебке учат?

Передатчик выдал радостное ржание лошади, сменившееся блеяньем молодого козла. Джон ошалело глянул на дисплей, там светилась та же абракадабра из таинственных символов, постучал по дырочкам микрофона.

— Сержант, ты мне так все мозги стряхнёшь! — грозно прикрикнул Хадсон.

— Простите, сэр, но передатчик заржал как лошадь, а потом заблеял. Вряд ли это вы, сэр.

— Бывает, шифрогенератор потоки перепутал. Наш разговор шифруется как доклад с сельскохозяйственной выставки. Вернёмся к Сёме. Как думаешь: почему он тебе отказал?

— Не знаю, сэр. Помимо плана он говорил о нехватке кораблей.

— А ты ему и поверил. Розенталь никогда не будет действовать себе во вред. Разборки с комиссией ему не нужны, раз он не дал тебе корабль, значит, на него кто-то надавил и этот кто-то сидит очень вы…

Связь прервалась. Джон глянул на экран, тот показывал, что передатчик исправен и находится на прежней волне. Он осторожно потряс устройство, снова хотел по нему постучать, но из динамика вырвался весёлый смех лейтенанта:

— Сержант, ты только что мычал как племенной бык в период гона.

— Но я молчал, сэр!

— Да?! Видно что-то в настройках. Скажу техотделу, пусть проверят оборудование. Теперь слушай приказ. Вы должны добраться до гражданского космопорта. Найдёшь там Луи Паркера, скажешь, что от меня. За ним должок он вас мигом до Низебула домчит.

— Последний вопрос, сэр.

— Давай.

— Вы сказали: все разговоры по линии шифруются, как сообщения с сельскохозяйственной выставки?

— Совершенно верно.

— Теоретически, если менять потоки шифров я могу слышать блеянье вместо ваших слов, а вы мычание вместо моих. Наложение потоков произойдёт как в случае технических проблем, так и при включении посторонних приборов в схему. Возможно, наш разговор прослушивают, сэр.

— Молодец, сержант! Тогда тем более вам не стоит светиться, будьте предельно осторожны. Да и нам пора заканчивать, итак уже много наговорили.

В передатчике что-то щёлкнуло, дисплей погас. Джон двинулся к ждавшим его бойцам, на ходу пряча устройство в специальный карман на поясе.

84

В тесном подвале загородного дома когда-то находился винный погреб. Сохранившиеся до сих пор огромные бочки вдоль стен приятно пахли дубом и вином. Единственная лампочка в конусовидном абажуре горела неровным светом, заставляя жёлтое пятно на полу постоянно меняться в размерах. Когда лампа угасала, осмелевшая тьма выползала из-под прикрытия квадратных колонн. В такие мгновения сводчатый потолок становился ниже, а валуны, из которых были сложены колонны, росли в размерах. Но стоило лампочке вспыхнуть с прежней силой, всё становилось на места, а мрак трусливо прятался в щелях между бочками.

Уже почти сутки без перерывов на отдых и сон Элтон работал за похожей на микшерский пульт панелью. Щёлкая кнопками, сдвигая многочисленные рычажки и ползунки, он слушал чужие разговоры, борясь с наступающей дремотой. Шесть профессиональных кристаллофонов вели запись, весело подмигивая разноцветными лампочками. Голубое свечение кристаллических дек и успокаивающий шёпот работающих приборов гипнотически действовали на сознание. Глаза то и дело слипались, иногда слухач кивал носом, случалось — всхрапывал.

Внезапно Элтон встрепенулся, руки прижались к ступенчатым чашкам наушников, глаза сузились, на лице появился интерес. Несколько минут он сидел не двигаясь, потом что-то записал в раскрытом блокноте, сорвал с головы наушники и бросил на стол.

Дважды чуть не запнувшись о разбросанный всюду хлам, Элтон добрался до лестницы, поднялся по скрипучим ступеням. Высунувшись наполовину из люка закричал:

— Карлос, срочно звони боссу!

— Что за спешка? — спросил Карлос, помогая приятелю выбраться на поверхность.

— Важная информация. Давай телефон!

Напарник неторопливо направился в кухню. Не дожидаясь его возвращения, Элтон подбежал к нему, выхватил трубку из рук и запиликал кнопками.

— Босс, я всё узнал! — закричал он, едва услышал голос Генриха. — На Низебул летит группа спецназовцев. Да!.. Нет!.. Комендант в транспорте отказал. Они полетят на корабле какого-то Луи Паркера с гражданской площадки. Хорошо, босс. Уже едем.

Элтон положил телефон на стол, выдохнул и посмотрел на Карлоса.

— Ты можешь толком сказать, что случилось? — спросил тот.

— Могу, только дай мне воды, а то совсем в горле пересохло.

— Может, лимонад? Он холодный.

— Давай лимонад, мне без разницы.

Карлос достал из холодильника кувшин с самодельным лимонадом, до краёв наполнил высокий стакан и протянул Элтону. Тот пил жадно, большими глотками. Утолив жажду, благодарно кивнул и поставил стакан рядом с телефоном.

— Собирайся, возьми оружие. Голдмахер повернулся и направился к себе в комнату.

— Куда мы едем? — крикнул ему в спину Карлос.

— По дороге объясню, — бросил Элтон и скрылся за дверью.

Через три минуты друзья встретились у выхода. Оба в зелёных штанах с накладными карманами, поверх цветастых рубашек лёгкие бронежилеты, на ногах армейские ботинки. Карлос с неизменным ножом на поясе, в руке длинная коробка четырёхзарядного рокетбокса. У Элтона кобура на правом бедре, за плечом автомат, в руках снайперская винтовка с огромным прицелом.

— Готов? — спросил он, окинув приятеля взглядом.

— А то! — довольно ухмыльнулся Карлос.

— Тогда пошли. И Голдмахер первым вышел из дома.

В гараже напарники сложили оружие в «Астру». Элтон отправился к воротам, а Карлос сел за руль.

Под капотом весело зажужжал стартёр, двигатель завёлся и ровно зарокотал. Стальное полотно ворот медленно полезло под потолок. Расширяющаяся полоса света побежала к машине, запрыгнула на бампер, забралась на капот, проскочила по стеклу, по крыше, по багажнику и дальше до стены пока не поднялась к потолку.

Ворота ещё не до конца поднялись, а Карлос уже выкатил машину на мощёный двор. В открытое окно залетел ветер, принёс с собой запах хвои, шум невидимых отсюда крон. Окружившие дом деревья поскрипывали стройными стволами, капли янтарной смолы блестели драгоценными каменьями, выглядывая из трещин медноцветной коры.

На гнёздах нервно гукали горлицы, прикрывая крыльями кладки пятнистых яиц. В небе хрипло кричали бородавочники — крупные птицы с наростами на голове. Пернатые воры выжидали момента, чтобы полакомиться свежими яйцами.

Карлос в зеркало заднего вида следил за напарником. Тот забежал в гараж, хлопнул по кнопке пульта. Широкая пластина ворот показалась из-под балки перекрытия; щёлкая зубьями стопора, плавно устремилась к земле. Элтон встал у машины, дождался, когда нижняя кромка ворот войдёт в углубление забетонированного швеллера и лишь после этого забрался в кабину.

— Налево! — скомандовал он, указывая рукой направление.

Карлос отпустил сцепление, поддал газу. «Астра» с урчанием вывернула на шоссе и покатилась, набирая ход.

Трасса шла через лес. За онами проносились вековые деревья с морщинистой корой. Зелёные языки мхов карабкались вверх по стволам, серые бороды лишайников свисали с кривых ветвей. Анукабис ещё не поднялся достаточно высоко, его лучи падали под углом и, проходя сквозь вершины исполинов, рассеянным светом падали на асфальт.

Лёгкий ветерок устроил на дороге театр теней. Прыгая по кронам, зарываясь в самую глубь зелёных шапок, он играл гигантским калейдоскопом, рисуя на бесконечном холсте причудливы узоры.

Навстречу бежали столбы с провисшими проводами, мелькали дорожные указатели, с воем пролетали редкие в это время машины. Впереди показалась высокая гора. Карлос сделал перегазовку, понизил передачу и направил зарычавшую «Астру» на штурм высоты.

Из придорожных кустов выглянула любопытная самка вислоуха. Чёрная бусина носа зашевелилась, втягивая расходящийся кольцами дым. Жёлто-коричневая шерсть пошла волнами, самка недовольно фыркнула, чихнула, тряся ушами. Под когтистыми лапами затрещали сухие веточки, захрустели старые листья. Обижено бормоча, животное потопало обратно в кусты к недавно вылупившимся детёнышам.

— Куда едем? — спросил Карлос, когда машина преодолела затяжной подъём и подкатила к въезду в своеобразный тоннель. Он был образован ревущим водопадом, падающим с нависшего над дорогой уступа. «Астра» оказалась за сверкающей стеной, салон наполнился грохотом и мелкими капельками водяной взвеси, повеяло приятной прохладой, воздух стал необычайно свеж.

Элтон не спешил с ответом, он переждал водопад и после ответил:

— Босс велел перехватить группу спецназа по дороге в гражданский космопорт.

— Не понял?! А зачем они туда поехали, есть же военный космодром?

— Ты выслушай сначала, потом будешь глупые вопросы задавать.

Карлос надулся и запыхтел. Элтон продолжил:

— Комендант порта отказал в транспорте. Командир группы связался с начальником, тот приказал найти его старого приятеля. Как думаешь, где этот приятель находится?

Карлос не отрываясь, следил за дорогой. Лес постепенно редел, в просветах между деревьями виднелись обширные поля, по которым, словно корабли по морю, плыли ярко-красные косилки.

— Ну что молчишь?

— Я же глупый, — огрызнулся Карлос. — Ты у нас шибко умный, зачем дурака спрашиваешь?

Элтон покачал головой. С Карлосом иногда случалось подобное, и он знал почему. В их тандеме за силу и мощь отвечал Карлос, а вот мозговым центром всегда работал он — Элтон Голдмахер. И на родной планете и здесь — на Атлантисе боссы отмечали его сообразительность и смекалку, случалось, ставили Карлосу в пример, поскольку тот не блистал умом.

— Хорош дуться, Карлос, я не хотел тебя обидеть, а находится этот кореш на территории гражданского порта. Он должен помочь солдатикам добраться до Низебула.

— Мы полетим домой?! — не поверил Карлос.

— Нет, не полетим, босс приказал убить их здесь.

Карлос печально вздохнул, притормаживая перед крутым поворотом:

— А я так хотел в Генусбурге побывать.

— Не переживай, выполним поручение и попросимся в отпуск, я тоже по дому соскучился.

— Отпустит он как же, — буркнул Санита, нажимая на педаль. Автомобиль разогнался до прежних девяноста пяти километров в час. За окнами опять засвистел ветер. В салоне терпко запахло разнотравьем. Запах шёл с раскинувшихся вдоль дороги полей. Лес остался позади. В зеркалах заднего вида его густая стена с каждой секундой становилась всё ниже и ниже. Вскоре она превратилась в узкую полоску, а там и вовсе исчезла.

Приятели молчали. Говорить ни о чём не хотелось, да и какой смысл сотрясать воздух попусту? Лучше собраться с мыслями, настроиться на предстоящий бой. В спецотряд вряд ли набрали абы кого, наверняка там настоящие профи, это не банда уголовников, с ними так просто не справишься.

«Астра» ещё какое-то время мчалась по шоссе, обгоняя пылившие по обочине трактора, и через километр свернула на грунтовую дорогу. Элтон не вмешивался: Карлос знает, что делать, не зря ведь он часами просиживал над картой кантона, изучая, куда какая дорога идёт и где что находится. Вот и не верь после этого в предчувствия.

Поскрипывая рессорами на кочках, автомобиль ехал по едва заметной колее. Цветные головки трав бились о бампер, оставляя на сверкающем хроме дорожки пыльцы. Случалось, оторванные соцветия высоко взлетали, перелетали капот и с глухим стуком врезались в стекло.

Ровный рокот двигателя смешивался с шорохом стеблей, иногда под ногами что-то скребло и стучало, видно днище задевало за жёсткие кусты репейника. Несколько раз из-под колёс вспархивали травянки — маленькие зеленовато-коричневые птички. С громкими криками они летали над шелестящим морем, увлекая рычащее чудище за собой, подальше от гнезд с кучками пёстрых яичек.

Вдруг Элтон закричал:

— Вон они едут, видишь? Его палец показывал на угловатый броневик, за которым тянулся шлейф серой пыли.

Карлос ударил по тормозам, Элтон полетел вперёд и чуть не влепился в лобовое стекло, хорошо успел руками в панель упереться. Сзади громыхнул свалившийся с сиденья ракетный модуль. «Астра» пошла юзом, широким полукругом смяла траву и встала, боком повернувшись к пылившему монстру.

— Жахни пред ним ракетой, только в борт не попади, я ещё позабавиться хочу.

Элтон выскочил из машины, достал из багажника снайперскую винтовку. К счастью та лежала по диагонали и не пострадала при крутом вираже.

Карлос перегнулся через сиденье, схватился за ремень рокетбокса, подтянул к себе. За окном послышались торопливые шаги, зашуршала трава. Карлос глянул на исчезнувшего в зарослях напарника, вытянул модуль в просвет между сиденьями и стал колдовать над оружием.

Каждый рокетбокс снабжался системой наведения. Лазерный целеуказатель «подсвечивал» ракетам дорогу, стрелок удерживал технику врага в объективе прицела до взрыва, чтобы гарантировать стопроцентное попадание.

Карлос сорвал крышку с блока наведения, вырвал из лапок держателя миниатюрный чип и выскочил из машины. Протопав по капоту багажника, забрался на крышу. Полоса примятой травы быстро двигалась наперерез броневику. Карлос различил спину напарника, чёрный штрих снайперской винтовки, зелёный отрезок автоматного ремня.

Модуль тяжёлым грузом лёг на плечо. Санита поймал в прицел силуэт вражеской машины, учитывая упреждение, сдвинул ствол вправо и плавно нажал «Пуск».

85

Вопрос как добираться до Паркера решился сам собой. Оказалось, Питер так и не вернулся на базу, опасаясь мести со стороны Ковтуна. Бесцельно катаясь по территории, он дожидался смены караула, пока Уилкис свистом не подозвал его.

Договорившись с водителем, сержант помог ему выбраться без ущерба для репутации и внешнего вида, взамен на доставку до гражданского космопорта.

Питер повёз своих благодетелей короткой дорогой через поля, она позволяла сэкономить около часа, а с учётом, что сейчас жители пригородов потянулись на работу в Атлантик-Хиллз и того больше.

Бойцы в десантном отсеке мирно дремали, не обращая внимания на тряску и барабанную дробь травяных шишечек о днище и борта машины. Сержант от нечего делать глазел по сторонам.

Внезапно он заорал: «Сто-о-й!» и упёрся ногами в пол, будто хотел проломить его.

Питер среагировал на крик, но было уже поздно. Ракета взорвалась в метре от передних колёс. Тяжёлая машина влетела в воронку и встала с заглохшим двигателем.

— Рассредоточиться! — приказал сержант, первым выпрыгивая из кабины.

Рядовые посыпались горохом на землю, залегли в густой траве, держа автоматы перед собой. Вцепившись одной рукой в руль, побледневший водитель терзал стартёр, нещадно топча педаль газа.

— Вон из машины! — крикнул сержант. Над головой свистнула пуля, звонко щёлкнула по стеклу. Молочные трещины бросились прочь от круглой паутинки пулевого кратера.

Не дожидаясь повторного выстрела, Питер выскочил из кабины.

— Ложись! — махнул рукой Джон.

Питер повернулся к нему, раздался чавкающий звук и посреди бледного лба брызнул кровавый фонтанчик. Ноги парнишки подкосились, глаза потухли, и он рухнул в траву. Из-под бритого затылка появилась тёмная лужица, она всё увеличивалась и вскоре добралась до заднего колеса машины.

Отстучала короткая очередь. Пули, слегка укоротив цветы, улетели куда-то в поле. Несколько срезанных головок с красными и синими лепестками похожими на сердечки упали возле сержанта.

— Миллер, Джонсон, как вы там? Всё в порядке? — прошептал он в шлемный микрофон.

— Всё нормально, сэр, — прошелестел в наушниках голос Миллера. — Джонсон воздух подпортил. Как бы нас по запаху не нашли.

— Ты что несёшь? — возмутился Стивен под тихие смешки Герхарда. — Не слушайте его, сэр, ничего я не портил.

— Рад, что вы сохраняете присутствие духа. Приказываю рассредоточиться и действовать по обстановке. Я отправлюсь на юго-восток, оттуда был ракетный обстрел. Думаю, противников двое: один снайпер, второй стрелял по броневику. Конец связи.

Уилкис осторожно полз в густой траве, стараясь двигаться как можно тише и незаметнее. Периодически сверяясь с навигатором, он придерживался примерного направления и через несколько минут увидел впереди красную «Астру».

Джон замер, пытаясь различить посторонние звуки. Вокруг тихо шелестела трава, высоко в небе щебетали птицы, где-то метрах в двадцати отсюда стрекотали цикады.

Судя по всему возле машины никого не было, наверно стрелок ушёл на помощь снайперу, возможно, это он и дал очередь из автомата. Сержант быстро подобрался к автомобилю, встал под прикрытием распахнутой двери и, низко пригнувшись, двинулся к багажнику.

Продвигаясь со скоростью ленивца, держа палец на спусковом крючке, Джон внимательно просеивал взглядом шуршащие заросли. Сбоку раздался подозрительный шорох. Сержант повернулся. Метрах в пяти от него в траве стоял двухметровый детина в зелёных штанах и цветастой рубахе. Ноги — что брёвна, руки огромные, здоровенный тесак в них игрушкой кажется. Замки на бронежилете того и гляди лопнут. Шея как пень вековой такая же мощная, необхватная и голова на ней лысая, блестит как отполированная. На лбу морщины короткие, глаза поросячьи, подбородок кирпичом и уши маленькие.

Гигант злобно оскалился, двинул головой, громко хрустнув позвонками. Прижимаясь спиной к машине, Джон приближался к багажнику. Автомат задёргался, выплюнул короткую очередь и затих, в нос ударил запах сгоревшего пороха, из ствола потянулась тонкая струйка дыма. Амбал словно не заметил расплющившихся о жилет пуль, стряхнул свинцовые лепёшки в траву и ринулся на противника.

Автомат снова заговорил и не умолкал до тех пор, пока последняя гильза золотистой искрой не упала в траву. В это время сержант уже добрался до заднего бампера «Астры», отбросил пустое оружие в сторону, выдернул «фалькон» из набедренной кобуры и выпустил несколько пуль по рукам замахнувшегося ножом громилы.

Накачанная плоть брызнула кровью, яростный крик полоснул по ушам. Гримаса боли искривила лицо амбала, он зарычал и, не выпуская нож, кинулся на обидчика.

Джон попятился, по-прежнему целясь в руки. Хлёстко звучали выстрелы безотказного «фалькона», на мышечных буграх один за другим распускались красные бутоны, а гигант всё надвигался.

Сержант переместил огонь на ноги. Раскалённые пули порвали правое бедро, затем левое, хрустнули перебитые кости. Громила хрипло закричал, колени подогнулись, он стал заваливаться на бок и громко хлопнулся в траву, подняв облако пыльцы.

Потревоженная стайка мелких мотыльков, роясь, полетела неровными волнами, стукаясь о широкие листья ежовника и путаясь в длинных волосках паучьей травы. Они ещё метались серой тучкой над лугом, а сержант уже обыскивал противника. Обездвиженный он мог только хрипеть от боли и ненависти, бешено ворочая глазами.

В карманах не нашлось ничего, что могло бы пролить свет на эту историю. Машина тоже оказалась пустой.

С запада донеслись характерные звуки, будто кто-то открывал закупоренные бутылки. Это Миллер и Джонсон стреляли из «хорнетов». В ответ слышались отрывистые хлопки винтовки. Бой затягивался. Похоже, рядовые столкнулись с профессионалом. Он постоянно менял место, не давал вести прицельный огонь, уходил из-под обстрела и сам доставлял немало проблем.

Бойцам всё-таки удалось заманить врага в ловушку. Несколько коротких очередей с разных сторон оборвали сольную партию снайпера.

— Миллер, Джонсон, что у вас? — отрывисто спросил сержант.

— Всё в порядке, сэр, — услышал он голос Джонсона. — Герхард поработал подсадной куропаткой, а я подстрелил охотника.

— А я ему помог, сэр, — вклинился Миллер. — Стивен, как известно, мазила. С трёх метров в яблочко не попадёт. Пришлось самому закончить дело.

— Что со снайпером?

— А что с ним будет? Подохнет в луже собственной крови. У него ранение в голову — вряд ли выживет.

— В голову, говоришь? Символично. Сержант вспомнил лицо Питера с дыркой во лбу и подумал о справедливом возмездии.

— А вы как, сэр? — поинтересовался Джонсон. — Мы слышали — вы там целую симфонию устроили. Хотели вам поаплодировать, да некогда было.

— Хватит зубоскалить, — устало сказал Уилкис. — Я бы посмотрел на тебя, если б ты с гориллой в броне встретился.

— Вы реально с бронированной обезьяной воевали? — прыснул со смеху Миллер.

— Нет. Это я так, образно сказал. Тут детина в бронежилете лежит, ростом выше двух метров и весом в полтора центнера.

Герхард присвистнул, а Стивен поперхнулся, узнав с кем пришлось столкнуться сержанту.

— Сэр, по сравнению с вашим экземпляром наш снайпер просто дистрофик какой-то. Худой и длинный. Удивительно, как он ещё винтовку с автоматом таскать умудрялся. И вообще, что с ними делать, сэр? — спросил Джонсон.

— Ничего! Сами подохнут на такой жаре, — резко бросил сержант, глядя на оплывающего кровью противника. Тот всё ещё был в сознании и слышал каждое слово.

— А это не очень жестоко? — с сомнением поинтересовался Герхард.

— Жестоко? — зло переспросил Уилкис. — А Питера, молодого парня, который ещё, наверное, и девчонок-то, как следует, не любил прямым в голову — это разве не жестоко? А о нас бы они позаботились, улыбнись удача им, а не нам? Что молчишь, Миллер? Нечего сказать в ответ? У нас ещё приказ не выполнен, нам лишний хвост ни к чему.

— Вы меня не так поняли, сэр. Я имел в виду, может, их пристрелить, чтоб не мучились?

— Сможешь убить безоружного — валяй, а я пас! — сплюнул на траву Джонсон.

— Я тоже не смогу, — прохрипел шлем голосом сержанта. — Если хочешь, можешь и моего добить.

— А что сразу я то?! Уже и с предложением выступить нельзя.

— Всему своё время и место, приятель, — хлопнул его по плечу Стивен.

— Всё, ребята, хорош базарить! Отдохнули, и будет, нам ещё до космопорта добираться. Идите к броневику, кто знает, может, и заведётся.

Сержант глянул на тяжело дышащего противника, подобрал автомат и двинулся к заглохшему в воронке автомобилю.

86

Генрих с утра не находил себе места. Настал час его триумфа. Ближе к полудню всё будет известно. Пока он впереди. Его конкурент — действующий председатель Совета — отстаёт процентов на двадцать, если не больше, но ещё голосуют избиратели центральных секторов. Здесь позиции Скиннера очень сильны.

Три долгих года позади. Целая жизнь, по большому счёту. Кем он был и кем он стал? Да — преуспевающий магнат, да — человек у которого, наверное, денег больше, чем у кого-либо в Федерации. И всё. Таким он был до того, как решил заняться политикой. Зато теперь он хозяин тайной империи. Бог для миллиардов наркоманов — тупых животных, отдающих последнее за дозу — они привели его на вершину Олимпа, они своими деньгами сделали возможным то, что есть сейчас, на данный момент.

Власть! Вот ради чего всё затеяно. Вот, что согревало его все эти годы. Ради неё он остался жив в тот день, когда налётчики разгромили его имение, она была его путеводной звездой в скитаниях по галактике, она помогла ему добиться положения в обществе и создать могущественную корпорацию. Власть стала его кумиром, его возлюбленной, его жизнью. Власть манила его к себе, он шёл к ней послушно как ребёнок к любящей матери и, наконец, достиг финишной черты.

Но он не один в этой гонке. Скиннер портит все карты, идёт по пятам, дышит в затылок и от этого дыхания мурашки бегут по коже, замирает сердце, кровь стынет в жилах.

Скиннер — враг, коварно бьющий из-за угла, доставляющий столько неудобств, терзающий нервы, мотающий душу. Прямое воплощение зла, чудовище, протянувшее когтистую лапу к светлому будущему великого Генриха Клауса фон Йодли — Первого Императора Первой Империи.

Идея создать империю пришла к Генриху не так давно, немногим больше года назад. Поначалу он просто хотел стать Председателем Совета и управлять Федерацией, как и многие до него. Но чем глубже он погружался в пучины политики, тем больше разочаровывался в действующей системе: слишком мало власти и личной свободы оставлял ему этот пост. В существующей системе государственного устройства его грандиозным планам не суждено сбыться. Для этого нужна неограниченная, почти самодержавная власть. А почему почти?

Зацепившись за эту идею, Генрих начал разрабатывать грандиозные планы. Мысль о перевороте отпала сразу: во-первых, дорого и неэффективно, а во-вторых, слишком малый процент населения поддерживает бунтовщиков. История знает достаточно примеров.

После долгих размышлений, он решил изменить систему изнутри, действуя по установленным ею правилам. Так шансов на успех больше, да и обойдётся в разы дешевле, нежели захват силой.

Впрочем, совсем от идеи переворота Генрих не отказывался. Кто знает, как сложатся дела на выборах? Поэтому он занялся подготовкой и тайным финансированием мятежников на планетах внешнего кольца Федерации и преуспел в этом.

Сепаратисты добились хороших результатов: дестабилизировали ситуацию, оттянули на себя значительную часть армии и военного бюджета. В условиях тяжёлой войны с Аркаимским Союзом — это дорогого стоит. К тому же осиное гнездо в приграничных территориях сильно нервировало Председателя, и он всё больше допускал серьёзных ошибок.

Йодли покинул удобное кресло и зашагал по кабинету. Плоская панель головизора на стене беззвучно показывала картинки. Шёл репортаж об окончании голосования на одном из участков.

В дверь постучали. Претендент повернул голову, на пороге появился взмыленный клерк, подбежал к столу, бросил папку с очередной сводкой и снова помчался к аналитикам.

Сегодня вся контора стояла на ушах. Генрих представил, как по кабинетам бегают сотрудники. Рукава белых рубах закатаны, верхние пуговицы расстёгнуты, галстуки ослаблены. В руках бумаги со сводками, на экранах компьютеров мелькают цифры, растут столбики диаграмм. Телефоны раскалились от звонков, операторы что-то говорят в микрофоны головных гарнитур. В воздухе висит шум голосов, сотни людей разговаривают одновременно, машут руками, обращая на себя внимание, трясут бумагами. Хаос!

Картинка в головизоре поменялась. Появился диктор с пронзительно-синими глазами и густой шевелюрой аккуратно уложенных светлых волос. Малиновый пиджак с черными лацканами дико смотрелся с зелёной рубашкой и галстуком под цвет глаз, но это мало интересовало ведущего. Напротив, он был доволен собой и говорил, чётко артикулируя каждое слово.

На заднем плане виднелись фотографии претендентов, а внизу шла бегущая строка «Выборы состоялись».

Генрих прибавил звук. В кабинет скороговоркой ворвался жеманный голос:

— …итоги голосования. Теперь с точностью до сотой процента стало известно, что никому из претендентов не удалось набрать большинство голосов. Скиннер смог преодолеть чудовищный отрыв, разделявший конкурентов накануне голосования в центральных секторах. Борьба за кресло Председателя продолжится во втором туре и я передаю слово политическому эксперту Сьюзан О'Донован.

На экране появилась шатенка в шёлковой блузе с отложным воротником и ослепительной улыбкой на узком лице. Сверкнув бриллиантовыми пусетами, она заговорила о прогнозах на новый виток политической борьбы.

Генрих погасил экран, его не интересовала болтовня этой пустышки. Гораздо интереснее узнать, как обстоят дела с «Викингами».

87

Карлос очнулся от нудного звона. Лёжа с закрытыми глазами, он ждал, когда гигантский комар отстанет от него, а тот всё летал, то приближаясь, то куда-то исчезая. По лицу кто-то ползал, щекоча кожу маленькими лапками. Очень хотелось пить, в горле пересохло, язык распух, превратившись в шершавую губку.

Губы, задрожав, приоткрылись, из чёрного провала рта вылетел то ли вздох, то ли стон. Жирная зелёная муха с недовольным жужжанием оторвалась от лица и полетела к преодолевшему половину небосвода яблоку Анукабиса.

Снова появился надоевший до боли в печёнках комар. Только он уже не звенел, а гремел колоколом. От этого грохота голова трещала по швам и грозила в любой момент лопнуть как тыква, по которой шмальнули из дробовика.

А комар-колокол всё не унимался, долбил мозг чудовищным перфоратором, превращая в ноздреватую пемзу. Карлос попробовал пошевелиться. Колючая боль миллиардами длиннющих игл вонзилась в тело, острыми крючьями порвала руки и ноги. В глазах поплыли кровавые круги.

— Э-л-то-он, — хрипло позвал он, балансируя на краю сознания. Хотелось окунуться в сладкую негу забвения, но Санита понимал: обратной дороги нет. Стоит уйти в манящую райским светом даль и обратно уже не вернуться. Не отпустит. — Э-л-то-он, — сильнее прохрипел Карлос. В ответ донеслась заливистая трель журчалки — маленькой птички золотистого окраса. От её песенки схожей с журчанием лесного ручья ещё больше захотелось пить.

Карлос в третий раз позвал напарника и тут в памяти одна за другой всплыли картины недавнего прошлого. Вот он с ножом в руке наступает на сержанта. Тот, прижавшись спиной к машине, сдвигается в сторону. На конце автоматного ствола распускаются фантастическими цветами факелы дульного пламени.

Чудовищная сила бьёт в грудь, толкает назад, пытается опрокинуть на землю, но нет, Карлос идёт как танк, напирает на врага неудержимой лавиной. А тот отбрасывает пустой автомат и вот у него уже пистолет. Дёргается в руке раз, другой, третий.

И словно шершни огненными жалами впиваются в руки. И будто бешеные псы рвут ноги стальными челюстями. И кости хрустят раздробленные чудовищными ударами свинца. И боль вместе с яростью застилает мозг. И небо с печальным оком звезды пускается в пляс и вот уже перед глазами сухие былинки травы и голос, холодный голос сержанта: «В голову».

«Элтон убит?!»

И тут Карлос понял, что за комар терзает его слух. Телефон! Скрипя зубами от боли, он скрюченными пальцами впился в замки бронежилета. Щёлк! Щёлк! Стальные язычки выскочили из плена застёжек. А вот и телефон. Трещит, заходится в настойчивом звоне.

Ещё одно титаническое усилие и слышно как откуда-то издалека, будто с того берега широкой реки сквозь плотный туман доносится голос:

— Ну, наконец-то! Уснули там что ли? Или нажрались как свиньи и лапаете девок, за что ни попадя?

— Элтон… убит. Я… скоро с ним… встречусь… — просипел Карлос, перебивая слова хриплым кашлем.

— Как убит?! Когда?! Чем?!

— Сегодня… в голову… пулей…

— А солдаты? Что с ними?

— У-ле-те-ли… — выдавил Карлос и провалился в беспамятство.

Генрих чудом сдержался, чтобы не швырнуть смартфон в стену. Выскочил в приёмную и заорал, пугая секретаршу:

— Брунгильда! — Та с визгом подпрыгнула в кресле и схватилась за грудь. — Меня сегодня не будет! Всех визитёров на завтра! Мне не звонить я побежал!

Он молнией промчался по коридору и ещё в лифте набрал номер полковника Бэйли.

— Слушаю! — раздался в трубке сочный голос довольного жизнью человека.

— Господин полковник, возникли определённые обстоятельства, мне нужна ваша помощь.

— Весь к вашим услугам, дорогой мистер Йодли.

— Группа спецназа всё-таки вылетела на Низебул…

— Как вылетела?! — перебил Бэйли. — Почему?! Я же велел не давать им корабль!

— Им никто и не давал. Они полетели на гражданском. Их нельзя пускать на эту планету.

— Сам знаю! — грубо сказал полковник. — Что теперь делать?

— Вы меня спрашиваете? — искренне удивился Генрих. — Вообще-то я у вас хотел узнать — что делать?

— Может, есть смысл подключить АБН?

— Хм! А это не плохой вариант, — Генрих постучал пальцами по губам, обдумывая возникшую мысль. — Вот что, любезный, дайте им наводку на Луи Паркера. Обязательно уточните: его нельзя останавливать для обыска и допроса. Скажите, что он вооружён и очень опасен и при задержании будет оказывать сопротивление.

— А то я не знаю! — огрызнулся Бэйли. — Не надо меня учить!

— Хорошо, не буду, — примирительно сказал Генрих, выходя из лифта. В фойе толпилось много народу. Завидев начальника, служащие мгновенно освобождали дорогу, а он шёл по живому коридору не замечая сияющих глаз и восторженных криков.

— Давайте обсудим размер гонорара.

— Какого гонорара? Вы не меньше меня заинтересованы, чтобы группа не прилетела на Низебул. Вдруг они там узнают о вашем предательстве.

— Вы меня шантажируете? — с угрозой в голосе спросил Бэйли.

— Помилуйте, полковник, какой шантаж? Генрих прошёл в карусельную дверь, пропустив перед собой стройную девушку в красных туфлях на высоких каблуках и в облегающем платье такого же цвета.

«О-о! Да она без белья!» — отметил он с довольной улыбкой и предельно кротким голосом сказал в телефон:

— Просто я обрисовал сложившуюся ситуацию.

— То есть вы не собираетесь платить?

— А за что? Операция важна для обеих сторон. Причём, ещё неизвестно кто больше пострадает: вы или я.

— Я всё понял, идите вы… — Бэйли запыхтел, думая, куда бы отправить скрягу. Как назло на ум не приходило ничего стоящего. Промучившись несколько секунд, он сказал: — Ждите от меня звонка, — и бросил трубку.

Генрих спрятал телефон в карман, спустился с крыльца, щурясь от ярких бликов. На той стороне улицы окна домов полыхали, пуская во все стороны ослепительные стрелы отражённых лучей.

Воздух дрожал от бесконечного гудения машин, шороха колёс и топота ног вечно спешащих пешеходов. Стрекочущие вертолёты с завидной регулярностью появлялись в узкой полосе зеленоватого оттенка, молотили небо сверкающим диском лопастей и прятались за стеклянными скалами небоскрёбов.

Давно заметивший босса водитель подал лимузин к бордюру, распахнул заднюю дверь и замер, ожидая хозяина.

— Свободен, — махнул рукой Генрих, обошёл роскошный автомобиль спереди, сел за руль и, не глядя в зеркала, рванул с места. Открытая дверь больно стукнула промедлившего шофёра, скользнула по рукаву синего пиджака и захлопнулась с металлическим лязгом.

88

Лимузин рыскал из одной полосы в другую не реагируя на отрывистые сигналы подрезанных машин. То и дело моргая фарами, мигая красными фонарями «стопов», «Малинетти» мчался к выезду из города. Смартфон в специальном держателе показывал путь, проложив маршрут к двум пульсирующим средь полей огонькам.

Впереди показался дымящий скотовоз. Элегантный лимузин перестроился в соседний ряд, поравнялся с фурой. Из вентиляционных щелей грязного полуприцепа слышался поросячий визг, сильно несло навозом. Запах проник даже сквозь закрытые окна. Глаза резануло, по щекам покатились слёзы. Генрих вдавил педаль, и скоро в зеркалах замаячила уменьшающаяся в размерах высокая кабина.

— Через триста метров поворот налево, — объявил путеводитель женским голосом.

Генрих сбавил скорость и резко ударил по тормозам, заметив бегущую от шоссе грунтовую дорогу. Лимузин занесло. Попутки и встречные машины загудели, завизжали покрышками, чертя асфальт чёрными полосами.

Кативший в город бензовоз оглушительно заревел, запрыгал застопоренными колёсами. Сверкающую стенками цистерну развернуло под углом к тягачу. Ещё немного и чудовищная сила инерции опрокинула её набок.

Какой-то пикап не справился с управлением, врезался в гигантскую бочку. Взрыв ядерным грибом взметнулся к небу, грохнуло так, что у ближайших машин повышибало окна.

Свалка из покорёженных автомобилей всё росла и росла. Слышался визг тормозов, вой клаксонов, громкие хлопки ударов и звон осыпающегося стекла.

Тем временем виновник аварии всё дальше углублялся в поле.

Клубившиеся на горизонте тучи пошли в наступление. Резко окреп ветер, небо приобрело цвет штормовой волны. Травы тревожно зашумели, склонились до самой земли под тяжкой поступью невидимого бродяги. Казалось, это сама планета судорожно вздохнула в предчувствии грядущей беды.

Свинцовые стены перечеркнула змеящаяся молния, издалека донёсся гулкий раскат грома. Небо потемнело ещё сильнее.

Генрих с тревогой посмотрел в сторону надвигающейся грозы, перевёл взгляд на экран навигатора. До пульсирующего огонька оставалось не так и много.

Вскоре показалась «Астра», водительская дверь распахнута, рядом никого нет. Лимузин, клюнув носом, остановился, Генрих вырвал телефон из держателя, распахнул дверцу. Порывом ветра её швырнуло обратно, больно ударило по локтю и по ноге.

Борясь с завывающим ветром, Йодли выбрался из машины, прихрамывая, побрёл в поле, до пояса утопая в шуршащей траве. В десяти метрах от дороги нашёл Карлоса. Упал на колени, прижал пальцы к шее, приложил ухо ко рту.

Крик отчаянной злости пронзил насыщенное электричеством небо. Из прорехи блеснула молния, растеклась ослепительными зигзагами по свинцовым наростам туч. Поле вздрогнуло от жуткого грохота, всколыхнулось, словно было не земной твердью, а ковром, из которого выбили пыль.

С неба упали робкие капли. По траве прокатился лёгкий гул — высохшая почва облегчённо вздохнула, впитывая живительную влагу. Дождь понял: его давно ждут, и хлынул из беременных туч.

Весело барабаня по машинам, капли взрывались маленьким фонтанчиками. Потоки воды заливали стёкла, ручьями катились по лакированным бокам, водопадами низвергались с порогов и выпуклых бамперов.

Промокнув до последней нитки, Йодли неподвижно сидел над телом Карлоса. Неожиданно сквозь свист ветра, шум травы и песню ливня до него донёсся слабый стон.

— Живой! — закричал Генрих, прижимая Саниту к себе. Тот протяжно застонал и опять провалился в беспамятство. — Ну нет! Второй раз я тебя не отпущу!

Он бросился к лимузину, вытащил из аптечки маленький пузырёк, достал из мини-холодильника бутылку с минералкой. Оторвав лоскут от рубахи, смочил в резко пахнущей жидкости и сунул под нос раненому.

— Пить! — прохрипел тот, с трудом разлепив губы.

Генрих торопливо открыл бутылку, осторожно приподнял голову страдальца. Карлос, захлебываясь, сделал несколько глотков.

— Элтон… где?.. — спросил он, переведя дыхание.

— Не знаю, ещё не искал, но если жив ты, думаю, он тоже. Полежи здесь, я сейчас.

Йодли достал телефон, смахнул с дисплея расплывшиеся капли. Если верить карте, Голдмахер где-то в трёх сотнях метров отсюда. Наклонившись вперёд, чтобы легче противостоять напору ветра, спасатель нырнул в беснующиеся заросли.

Сплошная стена ливня резко снизила видимость. Прижимая телефон к груди, часто сверяясь с направлением, Генрих настойчиво приближался к цели.

Вот и то самое место, но что такое? Элтона нигде нет!

Он с головой погрузился в шелестящее море, зашарил среди растущих пучками жёстких стеблей. Руки давно уже испачкались в грязи, а он всё искал, не отвлекаясь на хлеставшие сверху плети и наконец-то нашёл. За кочкой высохшей травы весело помаргивал красным огоньком телефон Элтона.

Сунув находку в карман, Генрих стал ходить всё увеличивающимися кругами.

— Он где-то здесь, он должен быть рядом, — повторял он как заклинание, то и дело смахивая воду с лица.

На двенадцатом круге носок ботинка воткнулся во что-то мягкое, Генрих присел. Так и есть — Элтон. Слабая ниточка пульса, веки чуть заметно подрагивают.

«И этот живой!»

Подхватив снайпера на руки, Йодли поспешил к машинам. Везти раненых бессмысленно: поле размокло, ни лимузин, ни «Астра» не проедут. Выход один — вертолёт.

Ливень утих, гроза катилась дальше на восток. При такой погоде уже можно лететь. Генрих запрыгнул в «Малинетти» включил поисковый маячок. Подобными штуками оснащались все машины его гаража, на случай, если с ним что-то случится.

Набрав номер принадлежащего ему госпиталя, вызвал воздушную помощь, вернулся к друзьям, сел рядом прямо на мокрую землю. Через двадцать минут они будут на месте, лучшие врачи города возьмутся за них и обязательно поставят на ноги. Он это без внимания не оставит, проследит за всем, сделает так, что ребята станут ещё лучше, чем были.

«Тогда, Скиннер, посмотрим, как ты запоёшь. У меня для тебя ещё много сюрпризов. Ты сделал ход, теперь моя очередь».

Генрих злобно усмехнулся и помахал рукой появившейся в небе точке.