Одна из стрел парфянских

- Подойди к столу. Возьми куклу. Что скажешь?

Узник шагнул, послушно взял куклу в правую руку.

- Осмотри. - Патриарх Осененных поднял куклу к глазам. Вдруг ноздри его затрепетали, глаза прояснились, по-старчески лиловые губы искривило нечто, похожее на слабую улыбку.

- Это... Гром. Его аура, его запах. Изготовлено сатанистами. Кукла не растеклась.

- И что?

- Значит, они его не убили.

- Чему же ты радуешься? - вдруг впервые, за все время аудиенции, подал голос генерал Фок. - Вы же сами на него охотились и предали сатанистам?

- И мы не убили. Это теперь хорошо. Вы его убили. Вы его убили?

- Умолкни, презренный, тебе надлежит отвечать на вопросы, но не...

- Ладно, брат мой, сейчас не время слушать нотации. Я пригласил вас втом числе и

для того, чтобы показать, как выглядит этот самый Гром в сегодняшней реальности. Реавизоры смонтировали материал таким образом, чтобы за час у нас создалось более-менее полное представление о происшедшем. Фок, Лара и остальные получат полный объем для анализа на днях, а пока - начнем. Фок, сядь. Лара - ты тоже, я приказываю.

В зале, перенасыщенном маной, Император мог творить чудеса практически безо всяких заклинаний, что он и продемонстрировал. Его Величество вытянул указательный палец, крутанул им окрест и присутствующие, все пятеро, оказались внутри неровно очерченного круга, граница которого зеленовато засветилась в темноте, плотно окутавшей зал. Но тьма рассеялась, и зрители оказались словно бы в лесу. Если бы не отсутствие запахов и не монтаж по времени и точкам обзора - иллюзия могла быть полной. Генерал и Лара мысленно и в унисон охнули: чтобы спросить и получить такой ответ у трав и деревьев - требовалось неимоверное количество маны. Генерал, как наиболее осведомленный в таких делах, прикинул, что годового бюджета всей его службы едва ли хватило бы для реавидения такого качества и масштаба, а это

означало, в свою очередь, что Император обеспокоен не на шутку, нет, даже не то

слово...

- Одиннадцать выстрелов на одиннадцать трупов. Много. Фок?

- У оперативников обычные, уставом определенные сферы защиты. Серебряные пули калибром 9 миллиметров прошивают их как картон. Все пули серебряные.

- Учтем. Смотрите дальше. Сейчас они, как и он, перестроятся на использование механических скорострелов.

Ревизоры поработали с умом: было видно, что старик избрал своей тактикой движение по гигантскому кругу, и когда преследователи растянулись почти в кольцо, он, умело маскируясь в пятнах не отфильтрованной маны, мечом и метательными ножами бесшумно заколол еще четверых. Заметно уступая в скорости, старик великолепно чуял магические и энергетические сгустки вокруг, и, похоже, обладал уникальными талантами тактика и манипулятора: он, предельно рискуя, сумел подманить одну группу поисковиков под выстрелы другой. Эта хитрость стоила оллам еще восьмерых покойников и троих тяжелораненых.

- Почему так, у наших, ведь, пули не серебряные?

- Инструкции на случай дезертирства, мятежа и психических расстройств, Ваше Величество. Против табельного оружия сферы не заговорены. Считается, что враги из землян не смогут добраться до скорострелов и не способны заставить их работать.

- А добрался. Смотри, Фок, какие способности, учись.

Гром с легкостью настроил под себя трофей и перестрелял еще шестерых, прежде чем оллы догадались и полностью отключили энергетический генератор для скорострелов. Попутно он зарезал двоих тяжелораненых. К тому времени наступили сумерки. (Для зрителей в зале окружающее выглядело, как тонированное голубоватым цветом. Участки местности, где были скопления грязной, изотопной маны, воспринимались как затянутые клочьями тумана разной степени плотности) После этого оставшиеся в живых оллы дрогнули: они стихийно рассредоточились на три отдельных группы, каждая из которых попыталась образовать стационарное кольцо обороны, чтобы вызвать подмогу и дождаться ее. Сбежать, спасая свою жизнь, они не имели права, уставом это категорически запрещалось, ослушников казнили, даже не выслушивая

оправданий. Дальнейшее завершилось полным позором для воинов Императора: старик почти в упор расстреливал, вернее заплевывал оллов ядовитыми стрелками из полуметровой трубочки. Оллы же настолько привыкли полагаться на сигнально-поисковые индикаторы, а не на органы чувств, что даже знание о мечевом экране не добавили им чуткости. Группа из двенадцати человек погибла в три минуты, без шума и сопротивления. Во время уничтожения второй, старик был визуально обнаружен, и пятеро оставшихся в живых одновременно бросились в атаку. В одного старик успел всадить стрелку, остальных буквально за секунды зарубил своим невероятным мечом. К последней, самой маленькой группе, состоящей из шести бойцов-профессионалов, он сам вышел при свете луны, не таясь, в полный рост. Двоих он убил, метнув ножи, двоих зарубил мечом. Видимо, он специально, из куража приберег напоследок старшего всей группы, капитана Мераду, хладнокровного и умелого воина, за сотни лет побеждавшего в сотнях рукопашных стычек. Его напарника старик просто оглушил, ударив в лоб прикладом винтовки. А капитана Мераду он убил, сойдясь с ним вплотную, нож-в-нож. За секунду до этого он даже дезактивировал и бросил на землю меч.

- Зачем он так сделал, Фок? - Вопрос был задан генералу, но ответила за него Лара, справедливо полагая, что в данную минуту субординация - не самое важное.

- Для похвальбы, Ваше Величество, либо в знак презрения к боевым способностям противника олла. Земляне в подавляющем большинстве эмоционально незрелы, Ваше Величество.

Тем временем, наблюдаемый кошмар словно бы получил второе дыхание: старик сначала посек у Мераду мышцы рук, а потом вогнал ему лопаточку ладони в грудную клетку и у живого еще вырвал сердце. Затем поднял над собой, запрокинул голову и выдавил струю крови себе, в открытый рот.

- Он что, каннибал?

- Насколько мы знаем - нет, Ваше Святейшество, - опять ответила Лара. – Тоже показуха: в древние времена у воинов-дикарей был обычай съедать печень и сердце врага. Зубов у него нет, выпали от старости, укусить он не может, вот он и адаптировал, так сказать, обычай под обстоятельства...

Просмотр закончился. Исчезли живые картины, исчезли очертания круга, в зале вновь стало светло.

- Ну, возлюбленные поданные мои, какие мнения будут?

- Не понимаю, зачем он так долго пытал последнего беднягу? Это же простой оперативник, да если бы он и хотел - ничего хоть сколько-нибудь существенного рассказать бы не смог? Все-таки земляне - гнуснейшая биологическая порода из всех, мне известных, постоянно в этом убеждаюсь. - Вардол даже не счел нужным дистанцировать Лару от этого определения.

- Ты прав, братец, пытуемый не сумел бы рассказать ничего. Но он явно был готов к этому, он очень хотел что-нибудь рассказать... Как он кричал... Наши умеют так пытать? Фок?

- Да, Ваше Величество, еще и лучше, учиться здесь почти нечему. Хотя... кое-что... А пытал он и кровь пил напоказ, видимо догадывался о реавизорах. Угрожал, наглец. Он - нам.

- Беззубый, значит.. Старый, да? Сколько ему лет?

- По нашим подсчетам и по визуально снятым характеристикам - все еще около ста земных лет. Для землянина это очень много, Ваше Величество.

- Да, Лара, я понимаю. Ну и? Через сорок лет он что - опять у мамочке в утробе очутится?

- Нет, Ваше Величество. Теоретически, через тридцать календарных лет, он обретет оптимум своей физической формы и будет пребывать в этом состоянии неопределенно долго, пока не погибнет. Или пока не кончится действие эликсира, но такая вероятность пренебрежимо мала.

- Ты умрешь предпоследним!... - Патриарх Осененных вел себя так тихо, что о нем все забыли, но он присутствовал при показе, и как оказалось, был преисполнен впечатлениями. Указательный палец его был нацелен на Вардола, глаза лучились вдохновенным безумием пророка, он ликовал! И вдруг захихикал, засмеялся, захохотал во всю хилую грудь, словно пытаясь заполнить громаду императорского зала своим пронзительным тонким голосом.

- Аа-ха-ха! аа-ха-хаа! аа-ха-ха! Не забыл! Господь наш светел! Не забы-ы-ыл. Чад своих неразумных не забыл своей милостью! Я вижу Тебя, я иду к тебе, Господи! Тяжела немилость твоя, но высоки замыслы твои, Господи! Господи!!! Милость твоя сладка и прощение отрадно! Ты простил грехи наши тяжкие и принес в мир карающий меч! Грех - грехом выполот будет! Теперь - ваш черед, исчадия! Ваш, оллы! - Старик по-орлиному широко развел в стороны иссохшие руки и засеменил, закружился в нелепом танце. Тускло звенели кандалы на ногах, пронзительный голос его, не по телу сильный, отскакивал от пола и стен и уносился в высоту, словно молитва его дурацкому богу.

Император опередил Вардола и Фока: он дунул в старика и тот вспыхнул белым пламенем, без дыма и запаха, и белым пеплом осел на узорный паркет.

- Ладно, совещание окончено, подобьем итоги. Фок, насчет тебя молчу, все и так должен понимать и действовать соответственно... Стефания Лара, волею моей дарую тебе коэффициент "тридцать"..., да - "пятьдесят", не будем мелочиться. Но получишь его после окончания дела "Гром". Рассчитываю, что ты управишься до того, как у него отрастут зубы. Все свободны, кроме Вардола.

- ... неужели ты боишься его, брат? Даже будучи неуязвимым и бессмертным, даже не встречая сопротивления, ему не перебить вручную двадцать пять миллионов населения. Он всего лишь эффектная, не спорю, но погремушка. Да еще и без зубов.

- Без зубов... Все так. Только вот был я с месяц тому в кумирне, ворожил, уж ты прости, на всех высших, искал заговоры, помыслы и сомнения, просил пророчества..

- И… что? - побледнел Вардол.

- Не там волнуешься, брат, естественны помыслы твои, не упрекаю. Был явлен мне твой лик и сказано со смехом: "он будет предпоследним". Можно двояко толковать сие пророчество: либо на мне закончится наша династия, либо на твоем преемнике, но сегодня я понял, что сбудется оно. И еще предсказано мне было, что буду укушен за сердце. Я раньше, до просмотра, думал - о тебе предсказание сие.

- Брат! Клянусь нашей матерью, не было в мыслях! Я не виновен!...

- Верю. Ты невиновен, я не виновен. Но зубы... Были в нашей истории прецеденты несбывшихся пророчеств?

- Нет, Ваше Величество, брат. Случалось, и нередко, неправильное разъяснение их.

- Угу. Вот мне и показалось, что десны у этого животного уже распухли. Понимаешь, брат мой? Я проверял: ты безнадежно бездетен, как, впрочем, и я, а значит, не на отпрыске твоем закончится династия. А значит, на мне, и ты будешь предпоследним. Если мы... чего-нибудь не придумаем...

Давай думать, брат, зубы уже растут.

К О Н Е Ц.