Ночь золотой саламандры

Глава шестая. Магия превращений

До места с фонтаном в виде корабля была без малого тысяча торопливых шагов. Тысяча затаенных вздохов с бесконечным гулким уханьем в висках и ледяным холодом в груди. Тысяча воображаемых смертей и ни одного благоприятного исхода. Сальме хотелось выть. Летнее тепло раздражало, а солнце и вовсе казалось циничным палачом. Приличия не позволяли перейти на бег, но каждый миг силы оставляли ее и двигаться к цели становилось все труднее. Что, если уже поздно и она ничем не поможет своему мальчику? Что тогда?

Разум едва слышно шептал, что до полудня далеко, да и саламандры не настолько нежные создания, но беспокойство заглушало все остальные звуки. «Все что угодно, только не это», – умоляла Сальма своего морского покровителя и судорожно раздумывала, какую именно жертву может предложить взамен. Что есть у нее такого особенного и важного не только для нее самой, но и для повелителя темных водных глубин. Не припомнила ничего и расстроилась окончательно. У Ладира отвратительная мать, ей даже нечем торговаться с богами.

Клетку сделали из крепких деревянных прутьев. Такие приспосабливали, когда играли в любимые всеми «Шары и ветки», и найти их в достаточном количестве не составляло труда. Отшлифованные палки просто воткнули в землю по краям невидимого круга. Старательно и часто, будто и впрямь поймали неведомых хищников. Сальма испуганной наседкой метнулась к загончику сразу, как заметила его. Разочарованно охнула и кинула гневный взгляд на спутников.

– Клянусь вам, госпожа Сальмарис, – неестественно мягко, словно говорил с капризным ребенком, заверил Вортар, – все три ящерицы были тут.

– Саламандры. Здесь водятся саламандры, – строго поправила Сальма и, прищурившись, уставилась вояке в глаза. – Что вы с ними сотворили? Говорите немедленно!

Вортар нахмурился и отвел взгляд:

– Клянусь, когда я последний раз видел эту клетку, все животные были тут…

– Вряд ли они могли сбежать из такой тюрьмы! – заметила чародейка ехидно и как-то некстати поняла, что еще немного, и злость сменится слезами бессилия. Вдохнула поглубже, пытаясь взять себя в руки, но лучше не стало. Хотелось кричать, драться и сжечь дотла все вокруг.

– Я выпустил их, – отозвался из-за спины Олафар. – Перед тем, как пойти на завтрак. Вспомнил, что вы почитаете хвостатых как далеких предков и что им наверняка вредно яркое солнце. Все три ящерицы, – он прочистил горло и поспешил исправиться, – саламандры резво удрали в траву. Полагаю, с ними все хорошо. Простите нас, мы не хотели ни оскорблять, ни расстраивать вас, госпожа Сальмарис.

– Это точно, – простодушно подхватил Вортар. – Мы слишком увлеклись мальчишескими забавами.

– Приносим наши извинения, – прошелестел Димар. Сальма подняла на него взгляд и поежилась. Сейчас он смотрел без страха, но и без лукавого огонька, скорее как опасный хищник, заметивший слабое место у добычи.

Сердце Сальмы снова взяло разбег. Что задумал этот змей? Надо срочно увидеть Ладира, а потом уже общаться с этими ужасными мужчинами.

– Извинения приняты, – подытожила Сальма и выдавила улыбку. – Прошу и меня простить за несдержанность. Но для нас саламандры священны и обижать их – страшная дикость и богохульство. Надеюсь, это будет первое и последнее разногласие между нами. А сейчас вынуждена покинуть дорогих гостей до обеда. Постарайтесь найти себе достойное взрослых мужчин занятие.

Усмехнулась и быстрым шагом направилась к домашней части сада. Хотелось окончательно убедиться, что с ее мальчиком все в порядке.

Задора надолго не хватило. Тревога отступила и на плечи навалилась дикая усталость. Сальма с пониманием огляделась в поисках опоры: боевая магия никогда не проходила безнаказанно. Закружилась голова, и чародейка поспешила ухватиться за первое подвернувшееся под руку дерево. Обычно отдача длилась чуть дольше воздействия, но сейчас, когда главный магический кристалл попал к людям, предсказать последствия было невозможно.

Прикрыла глаза, пытаясь спрятаться от хоровода пространства, и почти впилась пальцами в шершавый ствол. Хотелось плакать от бессильной злобы. В ее доме обосновались бесцеремонные чужаки, а она и защититься толком не может! Магия наказывает даже за самое простое. Дальше – хуже. Кого-то из гостей придется впустить в свою постель, в свою жизнь и мысли. Всячески ублажать и надеяться на чудо. На то, что ее тепло окажется притягательнее выгод от торга с королем и жажды власти, которую можно получить после ее, Сальмы, смерти. Ничего унизительнее и представить было нельзя. Лучше бы ее удавили сразу…

Мир вокруг ускорился, и Сальма на всякий случай уселась на траву: еще не хватало упасть и разбить голову о случайно попавшийся камень. Мысленно обратилась к морскому богу, сейчас его помощь была бы как никогда кстати. В книгах говорилось, повелитель глубин никогда не бросает тех, за кого некому заступиться. Похоже, настал ее черед проверить правдивость этих слов.

Пришла в себя от светящих прямо в глаза ярких солнечных лучей. Потерла лицо ладонями, мысленно прикидывая, сколько времени провела в забытьи. Втянула носом запах разогретых дневным теплом трав. Посмотрела на небо. Улыбнулась, сообразив, что до обеда еще долго, и осторожно поднялась на ноги. Надо найти сына, еще раз объяснить ему расклад, а потом наконец-то заняться делами. Женихи женихами, а повседневных забот никто не отменял. Запускать нельзя, как знать, может, завтра жизнь повернется лучшей стороной, и, хочешь не хочешь, придется разгребать рутину.

На подходе к жилому крылу Сальма заметила знакомую фигуру и ускорилась. На ловца и зверь бежит! Сейчас она отомстит за утреннюю суету! Сегодня судьба желает видеть магию хранительницы острова Черных песков в деле? Что ж, Сальма не возражает… Воздействие на сородичей куда легче, чем атакующие приемы.

Прошептала нужные слова и вскинула руку, захватывая маячившую впереди Оливарис петлей воздействия. Пора напомнить, кто здесь госпожа. Тетка испуганно обернулась и дернулась, пытаясь вырваться из рук Сальмы. Та, в свою очередь, не спеша потопала ближе к родственнице.

– Только не говори, что ты собралась прервать свой визит, – ехидно заметила чародейка, когда расстояние между нею и теткой сократилось до пары шагов. – Так неожиданно. Ты, кажется, нашла здесь подходящую тебе компанию…

– Не собиралась, – тетка тряхнула светлой шевелюрой и скорчила рожу, напоминая о детских ссорах с племянницей: – Буду гостить, сколько пожелаю. Ты все равно не можешь ничего сделать. Убей меня! И лишишься благословения отца и всякой магии в придачу. И дорогого сыночка на десерт. Так что можешь махать хвостом сколько влезет, зубов тебе, дорогуша, не перепало.

– Небом пожую, – парировала Сальма. А потом зашептала старое заклинание. Простое и в обычной жизни ненужное, но все равно отлично известное хранительнице острова Черных песков.

Оливарис дернулась, но тщетно! Пространство вокруг завибрировало, тетка рухнула на землю и трансформировалась в животную ипостась. Небольшую, черную с желтыми пятнами саламандру. Сальма подавила порыв осторожно пнуть ее ногой.

– Погуляешь до следующей луны в таком виде, – подытожила довольно, – глядишь, твои приятели не оставят свои забавы и пустят тебя на мясо. Или хотя бы оторвут лапы и хвост. Я, пожалуй, разрешу им охотиться на таких, как ты.

– Дешевая шлюха, – едва слышно прошипела саламандра и сверкнула на нее голубыми глазами.

Сальма энергично закивала.

– Спасибо, что напомнила. Еще и помолчишь.

Прошептала несколько нужных слов. Никогда не думала, что ей понадобятся заклинания для управления ипостасью соплеменников, но сейчас они очень пригодились. Вздохнула и поспешила к фонтану. Сын, скорее всего, спит где-нибудь в тенечке, но начать поиски стоит с обычного места встречи.

Знакомые голоса услышала еще до поворота на ведущую к фонтану тропинку. Испуганно прихватила предусмотрительно выпущенный из прически локон и поднесла к глазам. Так и есть: за суетой пропустила момент, когда Ладир обернулся в двуногую ипостась. Зато Олафар не пропустил! Судя по звукам ударов стекла по дереву, женишок играл с ее сыном в «Витражи». Сердце снова сжалось в тоске. Похоже, ее мальчик отчаялся дождаться мать и вынужден был согласиться скоротать время с чужим мужчиной.

– Зеленую поставить некуда, – довольно прозвенел Ладир, – пропускаете ход.

– Так я проиграю, – задорно подытожил Олафар, и мальчишка рассмеялся.

– Иногда случается и такое!

Сальма задумалась на мгновение: выйти к ним сейчас или постоять в стороне? Женишок, похоже, осмелел после ее разрешения посещать сад, и разговоры вполголоса отменились. Можно было подслушивать издалека.

– И красную тоже некуда… – проворчал Олафар.

– Вот теперь вы проиграли! Спасибо за партию! – привычно закончил Ладир. – Сейчас придет мама и поиграем втроем, никогда не играли, но очень интересно. Мама говорит, придумывала ее для троих.

Снова зазвенели стекляшки. Вероятно, сын смешивал разноцветные кусочки в общую кучу.

– У тебя очень умная мама, – как-то вскользь заметил Олафар, – а чем она занимается? Зачем живет здесь?

– Это земли наших предков, – заученно ответил Ладир, и Сальма затаила дыхание, ожидая второй части фразы. Для чужака она звучала оскорбительно. Сын продолжать не стал. Вероятно, Олафар нравился ему, и мальчик предпочел не обижать гостя зря.

Жених помолчал немного, а потом повторил вопрос:

– А твоя мама чем занимается? И отец?

– Мама следит за магией на острове, – громко вздохнул Ладир, и Сальма живо представила, как он огорченно опускает голову: – Отца у меня нет. Мама говорит, папа умер еще до моего рождения.

– Отчего же такая молодая женщина не вышла замуж еще раз? – ринулся в наступление Олафар, и Сальма решилась. Направилась составить сыну компанию. Незачем Ладиру задумываться над подобными вопросами. Еще, чего доброго, начнет интересоваться подробностями.

– Я получил разрешение госпожи Сальмарис, – вместо приветствия выдал ей Олафар и расплылся в победной улыбке, – Буду надоедать вам с Ладиром с разрешения хозяйки острова.

– Боюсь, не удастся, – Сальма вернула улыбку и поспешила погладить по голове уткнувшегося в ее бок сына, – особенность нашей семейной магии предполагает затворничество.

– Вот оно что, – выдохнул собеседник, и чародейке стало не по себе от его ехидной усмешки. – Я бы с радостью изучил вашу силу подробнее.

Развернулся к ней всем телом и пристально посмотрел в глаза. Сальма прищурилась. Никак не могла разобрать, о чем он? Действительно хочет понять природу их с Ладиром дара или просто так топорно намекает на глупую интрижку? Неужели забыл, что приехал жениться?

– Полагаю, за изучением магии вам лучше обратиться к госпоже Сальмарис, – обозначила границы чародейка и мысленно ухмыльнулась. Хотелось увидеть если не смятение, то хотя бы смущение мужчины.

Ни один мускул не дрогнул на лице Олафара, будто это не он только что двусмысленно шутил с родственницей возможной невесты. Лишь пристальный взгляд похолодел и приобрел легкую строгость. Настала очередь Сальмы смутиться. Похоже, кавалер не имел в виду ничего дурного, а она надумала лишние подробности.

– Мама, давай поиграем втроем, пока есть время, – начал канючить Ладир. Сальма снова погладила его по голове: обычно сын чувствовал приближение превращения, и если он предлагал еще партию, значит, можно было смело раскладывать дощечки и стекляшки.

– Хорошо, – согласилась Сальма и направилась к скамейке. Понятия не имела, как они разложат там все составляющие.

Суть игры сводилась к следующему: каждый участник выбирал карточку с нанесенной на ней схемой витража, потом на специальное блюдо порциями высыпались стекляшки разной формы и цветов, и игроки по очереди брали подходящие для схем. Если нужной стекляшки не было, участник пропускал ход, а побеждал тот, кто раньше всех завершал узор. Обычно сын обыгрывал Сальму без труда, она часто отвлекалась и забывала вовремя ухватить то редкие зеленые треугольники, то желтые квадраты, но сегодня третий игрок вносил неопределенность в привычный расклад.

Все поместилось. И карточки, и блюдо, и даже мешок со стекляшками. Сальма разрешила соперникам выбрать витражи первыми, а себе прихватила тот, что сверху. Очень опрометчиво! На схеме красовалось множество красных ромбов, а они, похоже, были самыми тяжелыми и оказывались в блюде в последнюю очередь. Зато Сальма смогла понаблюдать за мальчишками. Сейчас, во время охоты за разноцветным стеклом, Олафар мало отличался от Ладира: с тем же азартом прикидывал, какую фигурку можно оставить сопернику, а какую надо забрать сейчас, так же радовался, когда ему перепадала нужная стекляшка.

Поддалась общему настроению под конец игры, когда в блюде стали появляться красные ромбы. Отчего-то захотелось обогнать мальчишек и показать им, что она, Сальма, тоже может выиграть, если захочет. Не удалось! Когда у соперников оставалось по две незаполненных ячейки, ей нужно было закрыть четыре.

Мысленно смирившись с поражением, чародейка вздохнула и уставилась в блюдо. Там лежали три зеленых треугольника, один желтый ромб и желтый треугольник, красный квадрат и три ромба. Посмотрела на карточки. И Олафару, и Ладиру для победы требовался желтый ромб, но сейчас был ход королевского бастарда. Мужчина тоже посмотрел на блюдо и схемы, прищурился, потянулся и взял красный квадрат, вторую нужную для окончания витража фигурку. Сальма улыбнулась. Как и положено взрослому, жених спокойно отдал победу ребенку. Конечно, Ладир сейчас тоже мог взять не желтый ромб, а зеленый треугольник, но что-то подсказывало, что сын своего не упустит. Треугольник никому, кроме него, не требуется, а вот ромб понадобится сопернику.