Маттимео

38

При свете наступившего прохладного утра ущелье выглядело еще более широким. Джабез Пень безнадежно покачал головой:

- Легче сплавить по реке большой камень, чем перебраться через такую огромную расселину.

Завтрак был скудным. Ели и пили в полном молчании. Заяц Бэзил Олень бросил голодный взгляд на противоположный край, поросший пышной растительностью.

- Готов биться об заклад, там много сочных молодых побегов и наверняка есть вода, а? - произнес он тоскливо

Щекач жадно, одним глотком, выпил свою порцию.

- Надоели уже эти дурацкие разговоры о еде и питье, Бэзил. Выдры больше нуждаются в воде, чем старый, похожий на высохший сучок заяц, это всем известно.

Орландо угрюмо бродил вокруг чернеющих столбов, на которых был раньше подвешен мост.

- Проклятый лис! Он все предусмотрел!

Джесс сидела в задумчивости. Она погладила свой хвост, затем поглядела через ущелье.

- Н-нда-а. Он обрубил мост с обеих сторон. Матиас, как думаешь, может наш друг сова слететь в ущелье и осмотреть остатки моста? У меня есть идея.

Матиас вопросительно посмотрел на сэра Гарри. Сова расправила свои внушительные крылья:

Солнечный свет пронизал его крылья, когда он, оттолкнувшись, грациозно взлетел и, стремительно спикировав, пропал в черной бездне.

Джесс дала дальнейшие указания Орландо:

- Одолжи-ка мне свой боевой топор. Немного поразмыслив, ты поймешь, чего я хочу. Но сейчас делай, что я скажу. Установи его вертикально у этих столбов, на которых висел мост. Так. Лог-а-Лог, не мог бы ты принести какую-нибудь веревку?

Предводитель землероек поискал кругом и нашел небольшой моток.

- Вот веревка, но ее не хватит, чтобы протянуть даже до середины ущелья.

Джесс распутала моток.

- Я не собираюсь перебрасывать ее на ту сторону. Орландо, подержи топор, пока я привязываю ее к столбам.

Появился сэр Гарри, перелетев через край обрыва:

Джесс закрепила топор вертикально.

- Я знала, что такая длинная, шаткая штука, как веревочный мост, не может упасть далеко, не зацепившись за что-нибудь.

- Все его перекладины целы, - добавил сэр Гарри.

- Мне нет дела ни до каких перекладин. Мой план другой. Можете принести оттуда длинную веревку? Вам понадобится нож?

Сэр Гарри возмущенно вытаращил глаза:

Гулко ухнув, он снова ринулся в бездну.

Джесс виновато пожала плечами:

- Надеюсь, я не очень его обидела.

Слэгар с беспокойством огляделся кругом. Они шли по приятной зеленой местности, поросшей кустарником, среди которого то здесь, то там возвышались причудливые деревья. Маттимео пришло в голову, что раньше здесь мог быть сад, за которым заботливо ухаживали. Он и его друзья шли вереницей по тропе, которая, видимо, была когда-то дорожкой террасного парка. Цветы вокруг еще росли группами, камни образовывали бордюры, выложенные чьими-то трудолюбивыми лапами в далеком прошлом.

- Почему здесь совсем не слышно птиц? - спросила Тэсс сзади, в самое ухо Маттимео, и звук внезапно раздавшегося голоса заставил его вздрогнуть.

Мышонок был озадачен.

- Ты права, Тэсс. А я не мог понять, отчего мне здесь с самого начала как-то не по себе. Ты сразу раскусила, в чем дело - никаких звуков, никакого шума, ни голосов птиц, ни стрекота кузнечиков. Ничего, что мы привыкли слышать в такой яркий летний день. Смотри, даже на Слэгара это действует угнетающе.

Тэсс звякнула цепями. Звук повис в неподвижном воздухе.

- Но все же место красивое. Я бы хотела посидеть здесь немного и отдохнуть. Знаешь, оно чем-то напоминает мне наше аббатство. Погляди, вон кусты с созревшими ягодами, вон маргаритки, розы...

Сэм, шедший впереди, пристально вглядывался в горизонт.

- Я вижу две большие скалы. Одна похожа на голову барсука, а вторая на колокол.

- Эй, вы там, умолкните, не то не доживете до заката! Лапы в зубы и - марш быстро!

Витч, повинуясь приказу, бессознательно ускорил шаг и наткнулся на лиса. Слэгар в раздражении отвесил ему затрещину.

- Скажи мне, куда ты так несешься? Вернись назад и следи за пленниками. И держись подальше от моих лап, крыса!

Орландо с сомнением посмотрел на приспособление, установленное Джесс. Высоко над головой толстый канат моста был привязан к верхушке его топора. Он висел над пропастью, прикрепленный на противоположной стороне сэром Гарри к столбам у самой земли. Морда большого барсука вытянулась.

- Как же все это будет действовать, Джесс? - недоверчиво спросил он.

- Очень просто. Матиас, покажешь ему?

Воин быстро вскарабкался на столбы. Сняв свой ремень, он перекинул его через канат, схватился обеими лапами за концы и крикнул:

- Готово, Джесс!

Белка стрелой взлетела наверх и с силой толкнула его. Матиас со свистом понесся по веревке через бездну. Набрав скорость над крутым склоном, он продолжал быстро двигаться вперед, пока наконец не ударился о противоположный край. Взметнулось облачко пыли. Вскочив на лапы, он с торжеством помахал друзьям с той стороны. Лог-а-Лог и его землеройки приветствовали его радостными криками.

Джесс с улыбкой повернулась к Орландо:

- Вот так!

- Я не уверен, что смогу, Джесс. Слишком я велик и тяжел.

- Тогда будешь предпоследним, - сказала белка решительно.

- Кто же будет последним?

- Я, конечно. Ты ведь хочешь получить назад свой топор? Я отвяжу веревку, прикреплю топор к своему боку и махну через пропасть. Не волнуйся, я ведь привыкла летать по деревьям. Спрыгну в ущелье, держась за конец веревки, оттолкнусь от противоположной стены и взберусь по веревке наверх.

Орландо пыльной лапой потер морду.

- Что ж, рад, что проделывать это будешь ты, а не я. Кстати, постарайся не потерять мой топор там, внизу.

- Не морочь мне голову, лучше помоги этой землеройке добраться до веревки.

Приспособление, придуманное Джесс, действовало отлично. Операция прошла гладко, хотя и с некоторыми незначительными заминками. Сэр Гарри все время летал с одного края на другой, принося ремни тем, у кого их не было. Когда настал черед Орландо, барсук старался изо всех сил, однако от его огромного веса ручка топора опустилась и веревка чересчур низко провисла. Барсук застрял посередине, над бездной, рискуя сорваться вниз. Тогда Матиас и его друзья налегли всем весом на канат, подтягивая его, отчего тот натянулся и завибрировал, как струна. Орландо сдвинулся с места и медленно поехал. Когда он достиг наконец края ущелья, Бэзил, Щекач и еще несколько землероек втащили его наверх.

Джесс переправилась последней. Белка чемпион Рэдволла проделала эту операцию сноровисто и лихо. Отвязав веревку, она закинула топор Орландо себе за спину и прыгнула в ущелье, держась за канат. Она стремительно слетела вниз, внезапно остановилась, повиснув на натянутом канате, перелетела на нем к противоположной стене ущелья, затем, лапа за лапой, вскарабкалась по канату наверх.

- Ну-ка, Орландо, - проговорила она, отдуваясь, - отвяжи скорее этот колун, я едва стою на ногах от его тяжести.

- Я так и оставлю тебя привязанной к нему, если еще раз назовешь его колуном.

На пруду в зелени кустов было как в прохладном оазисе. Они плескались и плавали в прозрачной воде, смывая с себя пыль, - все, за исключением Джабеза, сидевшего и жевавшего коровью петрушку.

- Ненормально это - купаться. Мы ведь не рыбы, - ворчал еж.

Фуражиры нашли массу ягод, фруктов и зелени, даже дикая яблоня вся была обвешана крошечными золотистыми плодами. Все праздно слонялись по окрестностям, насыщались и отсыпались, и им совсем не хотелось покидать это царство изобилия.

Лог-а-Лог грыз пучок дикого сельдерея, докладывая обстановку Матиасу:

- Разведчики обнаружили тропу, она идет, как обычно, в южном направлении. Тропа довольно удобная.

Матиас, изучавший карту со стихами, покачал головой:

- Да, все это похоже на увеселительную прогулку, и впереди не видно никаких препятствий, если не считать этих двух скал - барсука и колокола!

39

- Констанция, аббат, птицы хотят украсть наш гобелен!

Брат Трагг, примчавшийся с баррикады. где он стоял в карауле, споткнулся и, перекувырнувшись, упал.

- Берите стрелы, пращи и копья. Оттащите стол в сторону, быстро!

Защитники бросились наверх в Большой Зал.

Там три сороки отчаянно бились над креплениями тяжелого гобелена, пытаясь отвязать его от стены. Не обращая внимания на атакующих, они были полны решимости довести начатое до конца.

Не успели обитатели Рэдволла построиться для боя и открыть огонь, как на них налетели птицы. Грачи стремительно бросились на них с галереи, пустив в ход острые клювы и когти. Генерал Железноклюв и Мангиз во главе небольшого отряда приземлились позади них. Несмотря на царившую кругом неразбериху. Констанция поняла, что происходит: Железноклюв пытался отрезать им путь назад, к Пещерному Залу. Она увернулась и нанесла сокрушительный удар лапой грачу, который вцепился когтями ей в шею.

- Назад, назад! Все назад - в Пещерный Зал. Скорее! - крикнула барсучиха.

Два грача волокли сестру Мей, вцепившись в ее одежду, но Джон Черчмаус с размаху поразил их копьем.

- Кыш! Прочь! Ну-ка, сестра, давай за мной, - крикнул он.

Та невозмутимо спустила тетиву.

- Попала! Получи, мерзкая птица! Теперь он не сможет сидеть целый сезон. Ну хорошо, идемте. Я буду вас охранять.

Амброзий Пика бросился к группе птиц, атаковавших Василику. Плотно свернувшись, он утыканным иглами клубком вкатился в самую их гущу. Пронзительно крича, те поднялись в воздух. Констанция колошматила по ком попало сковородой. При каждом метком ударе сковорода звучала как гонг.

- Убирайтесь из нашего аббатства, стервятники, питающиеся падалью!

Бонг!

- Оглянитесь, аббат!

Бонг!

Она наскочила на Железноклюва с Мангизом. Вид огромной барсучихи с оскаленными зубами заставил их отпрянуть в сторону. Констанция дико рычала и хрипела, отважно бросаясь в атаку, и они были вынуждены взлететь. Остальные птицы последовали примеру своих предводителей.

Выдра Винифред увидала, что освободился проход к Пещерному Залу.

- Все сюда! - позвала она.

Они опрометью скатились по лестнице и задвинули за собой стол как раз вовремя.

Увидев, что план его не удался, Железноклюв погнал птиц вниз по лестнице:

- За ними! Не дайте им ускользнуть!

Винифред и Констанция выжидали.

- Давай!

Два копья вылетели из бойниц баррикады. Один грач упал убитый. Другому копье попало в ногу. Хромая и каркая, он догонял своих поспешно отступавших вверх по лестнице товарищей, грохоча по ступеням торчащим из ноги копьем.

Амброзий Пика отдавал защитникам приказы о дальнейших действиях:

- Продолжайте отстреливаться, лучники. Посмотрите, нельзя ля открыть огонь по этим сорокам.

Несколько братьев и сестер, заняв позицию, начали пускать в налетчиков стрелы.

Стрелы пролетали недалеко, но все-таки удерживали атакующих, не давая им спуститься по лестнице.

Констанция гневно ударила тяжелой лапой по стене:

- Алчные, вороватые твари! Как посмели они замыслить такое - украсть нашего Воителя!

Кротоначальник потянул ее за мех:

- Простите. Почему бы нам не использовать наш туннель?

- Туннель? Но как? Что это нам даст?

- Хур-р, можно напасть на них через главную дверь. Они не ждут этого.

- Ну конечно! Прекрасная мысль! - воскликнула Констанция. - Половина бойцов останется здесь. Другую я поведу к ближайшему выходу наружу. Если все будет сделано точно, мы сможем неожиданно атаковать этих сорок, схватить гобелен, выбежать из аббатства и по туннелю вернуться сюда. Винифред, Амброзий и Василика, идемте со мной. А ты, Кротоначальник, пойдешь с кротами?

- Разумеется, уж мы им всыплем, хур-р, по первое число!

- Я пойду! И я! Я тоже!

- Не-е, молодой мастер Ролло, тебе лучше остаться вместе со стрелками.

Быстроклюв с братьями развязывали последние крепления. Генерал Железноклюв со своими бойцами находились на полу Большого Зала. Они притаились с двух сторон от лестницы, ожидая вылазки из Пещерного Зала.

- Чхак-ка! Перекройте доступ к ступеням в следующий раз, когда они выскочат. Мы разобьем их на открытом месте. Ты, Когтегреб, и ты, Трепокрыл, оставайтесь со мной. Старайтесь выклевать большой полосатой зверюге глаза.

Нырохвост и Глянцепер отвязывали последнюю петлю от крюка. Огромный гобелен соскользнул на пол.

- Йаг-га! Он наш, братцы!

- Рэдво-о-о-оолллл!

Констанция с диким грохотом атаковала их через распахнувшуюся главную дверь. Одним взмахом мощной лапы она лишила Нырохвоста его хвостового оперения, которым тот так гордился. Глянцепер и Быстроклюв взлетели, как вспугнутые мотыльки. Василика, Амброзий и Винифред быстро свернули гобелен, в то время как Кротоначальник и его артель раскручивали над головой пращи.

Мангиз заметил их.

- Краг-га! Генерал, земнолапые там, у гобелена!

Ворон бросился вперед, за ним последовали его грачи, обратив к лестнице свой тыл. Град стрел и камней с баррикады застал птиц врасплох.

Железноклюв, почувствовав жгучую боль в глазу от удара камнем, метнулся в сторону.

- За ними! Сюда, жалкие червяки, прочь с лестницы!

Они добежали до середины Большого Зала, когда главная дверь захлопнулась и спасательная экспедиция благополучно скрылась за ней.

Кипящий злобой Железноклюв раздавал своим страшным желтым клювом удары направо и налево.

- Бездарные, тупые идиоты! Ни на что не годные трусы! Куда делись эти сороки с куриными сердцами? Быстроклюв, возьми своих тупоголовых братьев, выйдите наружу, посмотрите, куда удрали земнолапые.

Аббат с облегчением улыбнулся, когда длинный рулон был вытащен кротами из отверстия туннеля.

- Вы действовали бесстрашно, друзья мои. Мартин - наша защита и опора.

Василика обратилась к Кротоначальнику:

- Есть сквозной проход к моему привратному домику?

Кротоначальник повел носом:

- Да, я сам прорыл его.

- Прекрасно. Сестра Мей, пойдешь со мной вечером? Мы тоже можем воспользоваться туннелями. У меня есть одна мысль. То, что я задумала, может, и не приведет нас сразу к победе над Железноклювом, но определенно заставит этих птиц кое над чем поломать голову.

Малыш Ролло завернулся в гобелен. Крот Десятник щекотал проказника, и тот громко хихикал. Джон Черчмаус строго поглядел на них поверх очков.

- Вылезай сейчас же, Ролло. Что бы подумал Мартин?

Миссис Черчмаус добродушно рассмеялась:

- Он бы, возможно, был не прочь найти себе компанию после того, как столько лет провел один на стене.

Железноклюв в сильнейшем приступе ярости гневно прохаживался между палатой для больных и лечебницей. Мангиз и три брата-сороки стояли навытяжку, ожидая, когда он выместит на них свою досаду. Они потерпели полную неудачу, пытаясь найти хоть какой-нибудь след, ведущий к хитроумно запрятанным туннелям кротов.

- Ка-чха! Дурни с мозгами слизняка, вы хотите сказать, что не смогли обнаружить нескольких тварей, волочащих за собой большую пыльную тряпку?

Быстроклюв тупо уставился на свои лапы:

- Мы обыскали все, Железноклюв. Нигде ни следа.

- Ни следа? Ты несешь чушь! Они - земнолапые, а не птицы. Не могли они улететь в небо. Куда они делись?

- Большая полосатая зверюга напала на нас, Генерал. Мы не могли справиться с ней. Когда мы вышли наружу, их и след простыл, - как растворились. Мы ведь не ожидали, что они пойдут через главную дверь. Полагали, что вы должны были запереть их здесь, у лестницы.

Железноклюв метнулся к нему, как молния. Он прижал Быстроклюва к стене и сбил с ног мощным ударом своего острого клюва.

- Йаг-га! Не говорите мне о том, что я должен был делать. Вы забываетесь, сороки? Я - командир! Мангиз, говорит ли тебе что-нибудь твое внутреннее зрение? Видит ли твой умственный взор, куда ушли земнолапые?

Прорицатель нервно переступил с лапы на лапу:

- Мое внутреннее око все еще в тумане, Генерал.

Ворон, уставившись, презрительно разглядывал его:

- Йах, неужели снова мышь-воин?

- Что вижу, то вижу, Железноклюв. Мышь воин в доспехах вертится в моих мыслях и мешает. Не могу этого объяснить.

- Хак-ка! И это - тот самый Мангиз, что служил мне в северных землях! Кажется, этот краснокаменный дом сделал из тебя старого дрозда. Эта мышь только картинка на куске ткани. Мы все ее разглядели и знаем, что это так. Никакой мыши, бродящей здесь в полном боевом вооружении, ни ты, ни я и в глаза не видели, и все-таки ты стоишь там, дрожа от страха и глупо хлопая крыльями. "Мышь в доспехах вертится у меня в мыслях". Тьфу! Убирайся с глаз моих! Я буду думать сам. Ты очень подвел меня, Мангиз.

Когда Мангиз уже собирался уходить, в проеме входной двери послышалось какое-то чириканье и скрип. Железноклюв ринулся вперед:

- Воробьи! Догнать, схватить их!

Пять воробьев, подслушивавших у дверей, вспорхнули и улетели. Железноклюв и Мангиз находились в пылу погони, когда те, обогнув лестничный проем, полетели вниз, в направлении Большого Зала.

- Воробьи! Догнать! - вторил Мангиз кличу своего командира, обращаясь к дозорным на галерее.

Воробьи приостановились на миг и изменили направление полета, еще не зная, куда им лететь. Один из них угодил в когти трем грачам. Положение его было безнадежным.

- Воробьи, воробьи! Сюда, вниз! - раздался хриплый голос Констанции из Пещерного Зала. Воробьи четырьмя прямыми стрелками метнулись вниз по лестнице, перелетели через баррикаду и приземлились в безопасности среди своих рэдволльских друзей. Обильный град камней, пущенных из пращей, сделал дальнейшую погоню невозможной.

Все обитатели аббатства собрались, чтобы выслушать рассказ четырех бойцов, оставшихся в живых из всей бравой армии королевы Клювы.

Они рассказали о долгих днях бесплодных поисков, блужданиях по неверным путям через дебри Страны Цветущих Мхов на далеком юге, о нападениях ястребов и нелегких ночах, проведенных на странных, неизвестных деревьях, - обо всех приключениях вплоть до того момента, как они нашли Матиаса и его друзей - увы, в ужасном положении. Далее последовал душераздирающий рассказ об одержанной с таким трудом победе, завершившийся повествованием о гибели королевы Клювы и почти всего ее воинства. Многие обитатели Рэдволла, не скрывая слез, плакали, потому что Клюва и ее бойцы были настоящими друзьями и истинными рэдволльцами.

Затем последовало облегчение и грусть уступила место радостным возгласам, когда все узнали, что Матиас, Бэзил и Джесс со своими старыми друзьями землеройками и некоторыми новыми спутниками живы и невредимы. Что они все еще идут по горячим следам злодея с его бандой, похитивших детей из аббатства.

Аббат велел принести поесть усталым, измученным воробьям, которые летели день и ночь без остановки, чтобы скорей добраться до Рэдволла. Затем он сообщил им о том, что произошло в аббатстве в их отсутствие: о налете Генерала Железноклюва и гибели стариков-воробьев и птенцов от безжалостных захватчиков.

Один из воробьев передал ему то, что они слышали у двери лечебницы.

Василика хлопнула лапами:

- Я знала это. Я была права! Мартин Воитель хранит нас! О, я так рада, я еще раньше составила небольшой план. Задача облегчается, когда знаешь, что дух Воителя, охраняющего наше аббатство, мешает этим подлым птицам. Теперь я думаю, план мой удастся на славу!

- Полагаю, тебе бы следовало рассказать нам, что это за план, перед тем как решиться идти на дело самой, - строго заметил аббат.

Василика изложила свой замысел.

Железноклюв с Мангизом сидели на галерее. Обе птицы внимательно наблюдали за нижним ярусом Большого Зала.

- Генерал, как думаешь, эти воробьи слышали наш разговор? поинтересовался Мангиз.

- Чагг! Что нам за дело до нескольких воробьев? Тебя, Мангиз, занимают всякие глупости. Это именно то, о чем я уже говорил: ты боишься тени собственных крыльев. Оставь меня одного, потому что теперь мне придется все обдумывать самому. И не докучай мне разговорами о каких-то воробьях и мышах в доспехах.

- Воля твоя, Генерал.

Мангиз полетел к спальному покою в дурном расположении духа.

Амброзий Пика и брат Дан подобрали длинную доску, предназначенную для бочонка, и начали обрабатывать ее слесарным инструментом. Пока они работали, еж бормотал себе под нос:

- Меч, похожий на великий меч Мартина, который носит Матиас. Иметь бы его сейчас перед собой в качестве образца. Впрочем, я и так помню его достаточно хорошо.

- К счастью, я в точности могу описать все детали меча нашего Воина, фыркнул брат Дан.

Амброзий фыркнул в ответ:

- Видишь эту бочку с октябрьским элем! Я должен помнить, что нужно вставить в нее кран до наступления осени. А те бочки с сидром? Я помню, что должен добавить в них меду через день-два, иначе он прокиснет. Теперь этот большой бочонок с земляничной наливкой, да, мне нужно не забыть разлить ее в кувшины для ужина сегодня вечером, чтобы она была прозрачной и прохладной. Так что ты можешь вспоминать о мече Воина что тебе вздумается, братец Дан. Мне же и так хватает о чем помнить, спасибо.

Вечер заканчивался великолепным пурпурным закатом, Василика и сестра Мей в сопровождении нескольких кротов проскользнули из туннеля в привратный домик. Заперев дверь, Кротоначальник посмотрел в окна, чтобы убедиться, что никто не заметил их вылазки.

- Никакого признака этих пернатых мошенников. Мы в безопасности.

Василика вошла в спальню и открыла ларь, в котором Матиас хранил свое воинское снаряжение.

- Смотри, все на месте, сестра Мей, доспехи и остальное. Мой Матиас взял с собой только меч, он любит путешествовать налегке.

Сестра Мей помогла Василике распаковать шлем и наколенники. Положив блестящий нагрудник на кровать, она глядела на него в сомнении:

- Ох, все такое тяжелое. Ты уверена, что сможешь двигаться, когда наденешь все это?

Василика пожала плечами:

- Я не узнаю, пока не попробую, но вообще-то я крепкая. Помоги-ка мне с этим наплечником.

Спустя некоторое время она, гремя и бряцая, вошла в гостиную в полном боевом облачении. Кротоначальник восхищенно покачал головой:

- Вур-р, ты выглядишь прекрасно. Никогда не видал ничего подобного. Вот так так! Если бы не лицо, я бы сказал, что это Мартин, вернувшийся к нам.

Вошла сестра Мей, неся кусок дымчатого газа.

- Не волнуйся, Кротоначальник, я сделаю маску на лицо, и в темноте Василика будет казаться бледной и похожей на призрак. Признаться, эти доспехи делают тебя, Василика, огромной и очень внушительной.

Василика с грохотом ходила по комнате и внимательно разглядывала поблескивающий металл доспехов.

- Будем надеяться, сегодня ночью нам удастся одурачить этих птиц.

40

Бэзил прищурился, закрываясь от лучей заходящего солнца.

- Смотрите, парни, это, наверное, был аптекарский сад. Ага, мята. Отнюдь не откажусь от порции свежей мяты. Пчхи! Разрази меня гром, здесь где-то поблизости чабрец. Я всегда от него чихаю. А-пчхи! Да, вот он. М-м-м, тоже очень вкусно, а-а-пчхи!

Путники сделали привал посреди старого, возделанного кем-то сада. Костры землероек красными огоньками вспыхнули в сумерках, приятный аромат разлился в воздухе.

Щекач отхлебнул из большого черпака.

- Ух, чудесно. Что это?

Лог-а-Лог срезал своим мечом пучок цикория и бросил его в котелок.

- Это - особый. Здесь еще много его вокруг, у нас большой выбор. Я называю это охотничьим отваром. Сейчас есть только вода, чтобы напиться, но я готовлю яблочные оладьи с медом.

Белка Джесс поглядела на темные очертания двух скал-близнецов, видневшихся в отдалении, - барсука и колокола.

- Какой удивительный вид, Матиас. Полное впечатление, что они - настоящие.

Матиас был занят с Джабезом и сэром Гарри. Они снова изучали карту и стихотворение.

- Ну да, это барсук и колокол, но следующая часть звучит как-то пугающе:

Они сидели вокруг костра и обдумывали страшные слова.

Сэр Гарри, переваливаясь с ноги на ногу, пробрался к котлу, чтобы вдохнуть аромат, исходивший от варева, и затем, ободренный, вернулся на свое место.

Бэзил с жадностью проглотил салатный лист.

- Хорошо сказано, пернатая башка. Я ощущаю в точности то же самое. После обеда я всегда готов встретить смерть лицом к лицу. Единственное, что меня волнует, - это как бы при этом не пропустить обед или ужин, так ведь?

Оскорбленный в своих возвышенных чувствах, сэр Гарри злобно сверкнул на Бэзила глазами и гордо удалился.

Матиас постучал лапой по карте.

- Вот что беспокоит меня. Видите - две линии. Одна под углом к другой, с какими-то шипами, торчащими из них по всей длине.

Лог-а-Лог звучно ударил черпаком по краю котла:

- Ну, подходите, хватит думать о смерти и роке. Варево готово. Встаньте в очередь. Не лезь вперед, Бэзил. Отправляйся в хвост, ну-ка!

С шутками и смехом землеройки и Матиас с друзьями выстроились в очередь, чтобы получить свою порцию. Бэзил нетерпеливо тянул свою миску за охотничьим супом, когда жуткий голос прокричал вдруг из темноты:

- Гибель, ги-и-ибель!

Лог-а-Лог застыл на месте, черпак утонул в котле.

- Что это было?

Бэзил потряс своей миской:

- Не знаю, старина. Наполни, пожалуйста, миску старому приятелю.

Матиас и Орландо схватились за оружие, но крик Щекача успокоил их:

- Все в порядке, это просто старый кролик.

Пришедший действительно был древним кроликом с жиденькой белой бородкой. Он. пошатываясь, вышел на свет костра, размахивая лапами и восклицая дребезжащим, срывающимся голосом:

- Гибель, смерть, разрушение и тьма. Гибель, говорю я вам, ги-и-и-ибель!

Бэзил повернул к нему свои уши:

- Слушай, старикан, исчезни отсюда и дай парню спокойно поесть супа.

Все окружили старика кролика. Матиас поклонился ему:

- Я - Матиас, Воин из Рэдволла, а это мои друзья. Как твое имя и как называется место, где мы сейчас находимся?

Кролик, широко раскрыв глаза, не отрываясь глядел куда-то вперед.

- Гибель, все вокруг меня - только гибель!

- Ох, дай своим усам отдохнуть хоть немного, старая деревенщина, - крикнул Бэзил, одновременно подталкивая локтем Лог-а-Лога, чтобы тот скорее вылавливал свой черпак. - Или я никогда не получу этого варева. Гибель, гибель, смерть да тьма, неужели ты не знаешь других слов, кроме этих?

Старый кролик тяжело опустился на землю. Его лапы тряслись от дряхлости. Матиас поставил свою миску перед ним и накинул на его озябшее тело кусок холстины. Странное создание, не обращая никакого внимания на пищу, продолжало свое бормотание о смерти и гибели. Щекач пригляделся к кролику.

- Он не в себе. В голове - один черный туман, - заметил он.

Бэзил бросил на выдренка строгий взгляд:

- Веди себя прилично со старшими.

Матиас, в свою очередь, наградил таким же взглядом Бэзила.

- Послушайте этого наставника! Мне не кажется, что ты можешь служить хорошим примером для Щекача.

Воин присел на корточки напротив старика, указывая на черные силуэты двух скал:

- Скажи мне, что находится за этими скалами?

Сначала показалось, что кролик понял вопрос. Он поглядел в направлении барсука и колокола, покачивая головой.

- Смерть и тьма, ужас и злоба. - затянул он опять, потом затих и больше не произнес ни слова.

Орландо стоял опершись на свой боевой топор.

- Никакого толку расспрашивать, Матиас. Бедняга от ужаса совсем рехнулся. Оставь его здесь с этой холстиной и похлебкой. Может, позже он придет в себя и поговорит с нами.

Белка Джесс тряхнула хвостом:

- Интересно, что довело его до такого состояния? Должно быть, нечто ужасное, если он так испуган. Смотри, Матиас, он поднимается.

Старый кролик медленно встал. Подходя к Матиасу, он поглаживал холстину лапой, словно это было какое-то роскошное одеяние. Остановившись перед Воином, старик отвязал от своей лапы сплетенную из травы тесемку, на которой висел кусочек камня. Не произнеся ни слова, он вложил камень в лапы Матиаса и побрел обратно во тьму, кутаясь в холстину, как в плащ. Лог-а-Лог и Джабез преградили ему дорогу, но Матиас жестом отстранил их:

- Пусть его идет, бедное создание. Ему, кажется, очень полюбилась эта холстина. Может быть, он дал мне это в обмен на нее.

Бэзил рассмотрел камень, свисавший с травяного браслета.

- Забавная штуковина. Что бы это могло быть, как полагаешь?

- Понятия не имею. Кажется, это изображение мыши. Наверное, это какое-то украшение. Он отблагодарил нас за то, что мы проявили к нему участие.

Матиас привязал камень к ремню для ножен и сел с друзьями, чтобы закончить ужин.

Ущербная луна проливала неверный, мерцающий свет на пространство у подножия двух скал. Летняя ночь была теплой, но пугающе тихой. Юб всхлипывал во сне, и Тэсс гладила его по голове, пока он не затих. Аума пристально вглядывалась в странные темные скалы, высившиеся во мраке как пара часовых.

- Не нравится мне здесь, - сказала она, содрогнувшись. - Всю свою жизнь я прожила у гор Западной Равнины. Они были приветливыми и солнечными. А эти нет.

Тим потянулся к каменной стене и потрогал ее. Она еще хранила дневное тепло.

- Обычные камни, такие же, как и любые другие. Просто природа лепит их по-разному, - успокоил он ее.

- Тихо там! Закройте глаза и спите, не то отведаете моего прута.

Трехпалый прошел мимо, похлестывая своим ивовым прутом. Удостоверившись, что они затихли, он вернулся к Слэгару.

Хитрейший стоял между скал, его шелковая маска ярким пятном выделялась на их темном фоне. Он обернулся, услыхав, что подходит Трехпалый:

- Все спокойно?

- Ага, они заснули, хозяин.

- Прекрасно, скоро мы избавимся от них.

- Где находится место, куда ты ведешь их, Слэгар?

- Ты решил меня порасспросить, Трехпалый? - резко спросил лис.

- Нет, что ты, хозяин. Просто мне не терпится узнать, когда окончится наш путь и где это будет.

- Не волнуйся, я позабочусь о тебе и об остальных. Говорю это, поскольку знаю, что могу доверять тебе. Послушай, приятель, ты из тех, на кого я всегда могу положиться. За другими - особенно за Полухвостом и за этим недомерком Витчем - все время нужно присматривать. Скоро мне придется отлучиться на день или два. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня: последи за ними, не спускай глаз. Я оставляю тебя за старшего.

Трехпалый был горд и доволен собой. Никогда еще он не слыхал, чтобы лис в маске называл кого-то "приятель". Он чувствовал себя в привилегированном положении, когда стоял и запросто разговаривал с вожаком на равных.

- Доверь мне это, хозяин. Я глаз с них не спущу, пока тебя не будет. Ха! Полухвост и Витч, горностай и крыса, разве можно им доверять? Тебе нужен хороший, преданный парень-ласка - вроде меня.

Слэгар похлопал Трехпалого по спине.

- Ты понял меня с полуслова. - рассмеялся он. - Ты - именно такая ласка, какая мне нужна. Послушай, когда все окончится, мне понадобится хороший парень в качестве моей правой лапы, который разделил бы со мной власть и богатство. Ну, договорились?

Трехпалый сердечно пожал лапу Слэгару:

- Договорились, хозяин! Положись на меня!

- Так я и делаю. Теперь иди и наблюдай за этим сбродом.

Трехпалый браво отдал честь и зашагал прочь с гордо поднятой головой.

- Дурак! - Слэгар злобно усмехнулся под своим шелковым колпаком, провожая ласку взглядом.

Полухвост дремал у скалы-колокола, когда Слэгар растолкал его.

Бандит пытался сделать вид, что и не думал спать.

- Это ты, хозяин? Я просто тихо лежал здесь, наблюдая за пленниками, - притворился он.

- Прекрасно, прекрасно. Я часто отмечаю, как ревностно ты служишь мне всегда начеку, ничего не упустишь, Полухвост.

- Ты заметил, правда? О да, конечно. Каждый должен так поступать, я полагаю.

- Знаю, что могу рассчитывать на тебя в любой момент. Часто я говорю себе: неплохо бы поспать часок-другой - Полухвост за всем присмотрит. Послушай, дорогой друг. В скором времени я должен буду ненадолго отлучиться. Я оставлю тебя за старшего. Только никому об этом не говори. Я хочу, чтобы ты старательно следил за Трехпалым. Что-то он слишком зазнается в последнее время, просто из шкуры вон лезет. Я не доверяю ему.

Полухвост понимающе кивнул:

- Не подумай, что я не заметил этого. Эти ласки все на одну морду, я никогда им не доверял.

- Это потому, что ты очень похож на меня, Полухвост. У тебя есть здравый смысл, ты - прирожденный вожак. Держись со мной заодно - и будешь хорошо вознагражден. Я позабочусь о тебе.

Полухвост широко раскрыл глаза:

- Правда, Слэгар?

- Конечно. Верная служба всегда дорого стоит. Кстати, ты не видел поблизости Витча?

- Да, видел. Он там, за теми кустами.

- Ладно, пойду скажу ему несколько слов. Может, мне придется взять его с собой. А ты помни; рот закрыт, глаза открыты. Я на тебя полагаюсь,

- Можешь верить мне, Слэгар.

Хитрейший присел рядом с Витчем под кустами. Крысенок слегка отодвинулся, побаиваясь Слэгара.

- Слушай внимательно, Витч, что я скажу тебе.

- Но, Слэгар, я ни в чем не провинился. Я...

- Тс-с, Витч, говори тише. Я знаю, что ты не делал ничего дурного, наоборот, ты был очень прилежен последнее время.

- Да? О да - я старался. Я следил, чтобы эти рэдволльцы были все время на ходу и прочие - тоже. Заставлял их идти так быстро, как только они могут...

- Знаю, ты все исполнял хорошо, - елейным тоном произнес лис. - Поэтому я приготовил тебе сюрприз. Сейчас я на короткое время отлучусь отсюда и возьму с собой пленников. Но другие останутся здесь ждать моего возвращения. Вот для чего ты мне можешь понадобиться, Витч. Пойдешь со мной и поможешь мне управиться с рабами. Между тем Морщатый и те, кто еще останется, пусть не спускают глаз с Трехпалого и Полухвоста. Сдается мне, эти двое что-то замышляют у нас за спиной, Витч. Им нельзя доверять.

Крыса-недомерок понизил голос до шепота:

- Трехпалый и Полухвост, эти два увальня, всегда меня дразнят. Я думаю, они что-то готовят. Предоставь это мне. Я скажу Морщатому, Лысолапу и остальным, чтобы они хорошенько следили за ними.

- Да, сделай так. Мы не хотим, чтобы они заварили какую-нибудь кашу, пока нас не будет, так ведь?

- Правильно! Паршивые предатели! Э, а куда мы пойдем, хозяин?

- Я не могу сказать тебе всего сейчас, Витч. Но все же скажу много. Мне нужен хороший помощник, который мог бы командовать вместо меня. Эта работа как раз для такого парня, как ты, - возможность проверить, способен ли ты держать власть в своих лапах.

Витч не утерпел и потер от волнения лапы.

- Это дело как раз по мне. Слэгар, я докажу тебе!

- Знаю, у тебя выйдет, Витч. Потому и выбрал тебя.

Лис тихо удалился, чтобы продолжить наблюдение из укрытия между скалами, удовлетворенный тем, как устроил все дела. С залитых лунным светом террас ниже барсука и колокола другие глаза зорко следили за ним в эту теплую летнюю ночь.

Слэгар стоял очень тихо, не смея пошевелить ни единым мускулом. Из окружающего мрака неслышно выходили серые крысы. Он уже был окружен ими. Это была целая армия - тьмы существ, одетых в черное и вооруженных короткими пиками с широкими наконечниками в форме листа. Крысы не производили ни малейшего шума. Беспощадный лис, насколько было возможно, оценил ситуацию.

Крысы окружили лагерь кольцом. Глаза их светились повсюду в кустах, острия пик поблескивали вокруг обеих скал и в широком проходе между ними. По своей численности они превосходили орду Камнекрапа, которая стерегла берега реки. Лис уже заметил их раньше, когда проходил этим путем. Теперь он оставался неподвижным, ожидая условного знака.

Черные напротив него расступились и пропустили вперед облаченного в пурпур воина-крысу. Он не был вооружен; в его лапе был зажат лишь белый костяной скипетр, увенчанный черепом мыши.

Крыса не произнесла ни слова.

- Ты пришел за рабами. Я ожидал тебя, Надаз. - Голос Слэгара гулко прозвучал в тишине ночи.

Надаз потряс своим скипетром. Череп застучал о костяную ручку, и Слэгар умолк.

Надаз направил скипетр на лиса, затем, оглядевшись, указал на пленников. После, повернувшись опять к Слэгару, он указал скипетром на пространство между скалами, давая понять, куда должны быть отправлены рабы.

Слэгар кивком показал, что все понял.

Темные фигуры окружили Маттимео и других скованных пленников. Мышонок наполовину проснулся, услыхав, как Тэсс сдавленно застонала. Чьи-то бесшумные сильные лапы держали его голову, на его морду наложили повязку из листьев, в которую был завернут пепел трав и лекарственных растений. Маттимео пытался высвободиться, но запах, исходивший от повязки, был так силен, что ему невозможно было противиться. Темные тени закружились перед глазами мышонка, и он безвольно откинулся назад, к складкам черной одежды.

Бесчувственные тела пленников были положены на большие продолговатые щиты. Каждый щит несли восемь крыс.

Витч проснулся оттого, что Слэгар тряс его.

- Тс-с, ни звука! Следуй за мной и будь потише. Наше дело начинается, предупредил лис.

Вставая, Витч неосторожно наступил на лапу лежавшего рядом Моченого. Тот со стоном проснулся и увидав, что пленников уводят, вскочил.

- Слэгар! Куда они... - аххрр!

По знаку Надаза одна из крыс мгновенно заколола Моченого ударом острой пики.

Витч затрясся от ужаса, когда ему на голову натянули мешок. Слэгар, которому такой же мешок надели поверх его маски, шепнул ему:

- Без паники, они не убьют нас. Иди, куда тебя ведут.

Бесшумное войско двинулось к югу через проход между двумя скалами, унося с собой бесчувственных пленников и ведя двух работорговцев.

Бледная луна освещала тело убитого Моченого. Он лежал, тихий и безжизненный, рядом со спящими товарищами, ничего не подозревавшими о том, что случилось этой теплой летней ночью.

41

Та же луна, что освещала Страну Цветущих Мхов, посылала свои серебристо-пепельные лучи в окна Большого Зала.

Два грача сидели на посту на верхней галерее. Обуреваемые сном, они изо всех сил таращили глаза, пытаясь внимательно следить за пространством внизу. Ночные тени смягчали очертания камней кладки, отдельные участки были залиты лунным светом.

Один из грачей неловко зацепил за что-то когтем.

- Гра-ах! Днем гораздо лучше, тепло и светит солнышко.

Его напарник потряс крылом, чтобы не заснуть.

- Правда твоя, Трепокрыл. Мне здесь совсем не нравится, когда темно.

- Все земнолапые преспокойно спят в своем Пещерном Зале. Зачем нам здесь сидеть всю ночь напролет? Еще ни разу ничего не случилось.

- Не услышал бы Генерал твоих слов. Раз он приказал стоять здесь всю ночь, значит, нужно стоять.

- Н-да. Ты прав, следующей ночью здесь будут стоять другие, а мы будем спать в удобных кроватях этих земнолапых.

- Крак-ка! Прекрасные постели! В северных землях нет ничего подобного.

- Что это там, Когтегреб? Ты видел, что-то двигается там, внизу?

- Гра-ах! Это всего лишь тени.

- Нет, вон там. Погляди, большая дверь отворилась. Смотри, что-то движется!

Медленно отделившись от пятна глубокой тени, призрачная фигура бесшумно заскользила в луче лунного света.

Два грача-часовых застыли как пораженные громом.

Это была мышь в сияющих боевых доспехах. Воин с большого гобелена!

Призрак повернулся к ним лицом - но у него не было лица! Было только сероватое туманное пространство там, где оно должно находиться. Подняв огромный, страшный меч, он направил его на двух скованных ужасом птиц и произнес нараспев глубоким, гулко отдававшимся в сводах голосом:

- Смерть настигнет вас, если останетесь в Рэдволле!

Еще до того, как стихли раскаты эха в Большом Зале, охваченные паническим страхом птицы взлетели, беспорядочно сталкиваясь и кувыркаясь в поспешном бегстве.

Железноклюв был внезапно разбужен среди ночи Трепокрылом и Когтегребом. Дверь лечебницы с треском распахнулась, и они стремглав влетели, роняя перья.

- Генерал! Йаг-га! Ик! Призрак, призрак!

- Смерть, сказал он, смерть! Краг-га, спасите нас!

Железноклюв налетел на грачей, колошматя их крыльями.

- Тише вы, тупоголовые! Мангиз, идем со мной. Вы двое, быстро покажите, где вы его видели.

Четверо птиц поспешили к наблюдательному посту на галерее. Трепокрыл, дрожа от страха, показал трясущимся когтем:

- Т-т-там, там, во-он т-т-т-там!

Железноклюв грубо оттолкнул его в сторону:

- Дурак, я ничего не вижу.

- Мы стояли здесь, и вдруг он появился. Прямо вон там, - пытался объяснить Когтегреб.

Железноклюв уставился вниз на пятно, на которое указывали оба.

- Крак! Так нет ничего. Ладно. Ты, Трепокрыл, расскажи в точности обо всем, что видел, или я напугаю вас больше любого призрака. Прекратите кудахтать и хлопать крыльями и говорите!

- В общем, Генерал, я и Когтегреб стояли здесь на посту. Мы не спали, о нет, мы были совершенно бодры. Потом я говорю ему: "Что это там движется внизу?" А Когтегреб отвечает: "Это просто тени". Кракх! Когда мы опять взглянули, там стоял воин-мышь, в точности такой, как на большом гобелене, за исключением того, что у него не было лица. Он замахнулся на нас большим, длинным-предлинным мечом и прокричал: "Смерть ждет всех, если останетесь в Рэдволле!" Призрак говорил голосом, какого не может быть у мыши. Этот голос как гром в наших северных горах, он как, как...

Железноклюв угрожающе замахал крылом:

- Достаточно! Я уже наслушался. Призрак мыши, говорите, да?

Когтегреб не удержался и снова выкрикнул:

- Мышь в полном боевом облачении. С огромным мечом!

Железноклюв резко сорвался с места и, слетев с галереи, опустился на пол.

- Вот место, где, по вашим словам, он стоял. Видите вы здесь сейчас какое-нибудь привидение, видите, ну? - раздраженно спросил он, и голос его эхом разнесся по всему залу.

Двое караульных ошеломленно потрясли головами.

Железноклюв прокричал:

- Краг-га! Эй, призрак, я - Генерал Железноклюв, величайший воин всех северных земель. Приди, призрак, посмотри, сможешь ли ты испугать меня!

Ворон вызывающе встал в пятне света на полу Большого Зала. Но ничего не последовало.

- Генерал, большая дверь все еще открыта, - крикнул Мангиз с галереи.

Железноклюв твердой поступью вышел через дверь наружу.

Он огляделся и вернулся в зал. Захлопнув за собой дверь, он взлетел на галерею.

- Видите, и снаружи - ничего. Никакой мыши в доспехах или призрака называйте как хотите. Ничего!

Он надвинулся на грачей, грозно поводя своим смертоносным клювом у них перед глазами, в его голосе звучала угроза.

- Ну-ка, повторите еще раз, что вы видели?

- Ничего, - хором ответили два грача.

- Тогда кто же открыл большую дверь? - спросил Мангиз.

Глаза Железноклюва грозно блеснули, и он кивнул грачам:

- Продолжайте нести дозорную службу здесь. Мангиз, мы возвращаемся в комнату.

Когда предсказатель вошел в лечебницу, Железноклюв отвесил ему такую затрещину, что тот свалился с лап. Мангиз был ошарашен. Генерал часто бивал других птиц, но никогда - своего провидца. Железноклюв остановился над ним.

- Это твои штучки, Мангиз, - разгневанно произнес он. - Все ты со своими туманными видениями. Мышь-призрак в доспехах! Эти идиоты испугались какой-то ерунды. И когда я пришел и доказал им, что не было никакого призрака, что же сказал мое правое крыло - Мангиз?

Железноклюв насмешливо передразнил предсказателя:

- Но кто же тогда открыл дверь?

Вещун съежился и трясся мелкой дрожью. Генерал продолжал:

- Значит, я показываю, что нет привидения, а ты поддакиваешь им. Я - не призрак, Мангиз, и я научу тебя не раскрывать попусту своего клюва.

Железноклюв вцепился когтями гадателю в шею, и тот завопил от боли.

Амброзий Пика поставил перед Василикой миску горячего сливочного супа с сельдереем, пока сестра Мей снимала с нее тяжелый шлем.

- Съешь немного похлебки, это поднимет твой дух. Хо-хо-хо!

Констанция держалась за бока, отирая с глаз выступившие от смеха слезы.

- О-ха-ха-ха-ха! Должна сказать, моя милая, что в этом одеянии ты выглядишь призрачно-прекрасной. Ох-ха-ха, хи-хи-хи!

Сестра Мей заметила, складывая вуаль:

- Я рада, что все так хорошо получилось. К тому же это убеждает нас, что призрак из могилы бывает очень милым.

Все покатились со смеху.

- Ты видела их физиономии, когда направила на них свой меч?

- Как они хлопали крыльями и пихали друг друга, когда пытались одновременно взлететь!

- Это голос Констанции так на них подействовал. Такое может напугать кого угодно. Ха-ха-ха, давай, Констанция, покажи еще раз?

Большая барсучиха сложила лапы рупором и провыла замогильным голосом:

- Оставьте мне хоть немного супа!

Снаружи, на галерее, Трепокрыл сидел, дрожа от ужаса, на своем шесте.

- Что это там? Ты слышал, Когтегреб?

Другой грач клюнул своего напарника в хвост.

- Йак! Оставь, не заводи этого разговора снова. По твоей милости мы уже вляпались в такую неприятность, достаточно для одного дежурства. Иди спать. Так хоть нечему будет питать твои фантазии.

42

В лагере Слэгара царили раздор и смятение. Когда работорговцы проснулись, они обнаружили, что рабы вместе с их предводителем исчезли. Еще худшее выяснилось, когда ласка Сухонос нашел безжизненное тело своего товарища Моченого.

- Лживый убийца лис, он заколол моего кореша Моченого! - завопил он.

Полухвост попробовал успокоить его:

- Чепуха! Слэгар не стал бы убивать своих.

- Ха, а как насчет Шерстобрюха и Клиноспина? Это же он порешил их.

- Сухонос прав. Ты не лезь в это, Трехпалый. Могу поспорить, проклятый маскированный убийца расправился и с недомерком Витчем. Где Витч? Вы не видите Витча?

- Витч не убит, - вмешался Морщатый. - Слэгар куда-то взял его с собой.

Полухвост замахнулся на Морщатого кинжалом.

- Куда-то? Что ты разумеешь под этим "куда-то"? Ты вечно шпионишь и подслушиваешь разговоры о вещах, которые тебя не касаются. Грязный предатель!

- Грязный предатель? Я? Посмотрите, кто это говорит! А ты перебежчик и хвастун. Слэгар велел мне не спускать с тебя глаз. И не маши тут кинжалом, лучше вытри свои сопливые усы! Мой клинок в два раза больше твоего, погляди!

Полухвост с силой ударил Морщатого, пока тот пытался вытащить свой меч. Не ожидавший такой быстрой атаки хорек упал, смертельно раненный. Полухвост повернулся к остальным:

- Поделом шпиону и предателю. Кто еще хочет попробовать? Подходи!

Трехпалый вытащил ужасного вида кривой нож.

- Эй, Полухвост, у тебя уже было достаточно времени, чтобы наговориться. Кого ты из себя строишь? Ты что, наш хозяин?

- Да, во всяком случае, по отношению к тебе, ласка. Слэгар оставил меня здесь за старшего, когда говорил, что ему надо ненадолго отлучиться.

Трехпалый замахнулся ножом, кивнув Спиноблоху и Сухоносу, и они втроем стали медленно надвигаться на Полухвоста. Трехпалый злобно оскалился:

- Слэгар оставил тебя за старшего? Кому ты морочишь голову? За старшего он, конечно, оставил бы кого-нибудь из нас, ласок, разве не так, парни?

Полухвост вырвал меч из ножен убитого Морщатого. Он замахнулся мечом и сделал выпад своим кинжалом:

- Назад, ласки, оставьте меня в покое или вам действительно не поздоровится, когда Слэгар вернется.

Трехпалый медленно обходил его кругом, размахивая кривым ножом.

- У тебя, должно быть, мякина в голове вместо мозгов, если ты считаешь, что лис вернется, идиот. Зачем, как ты думаешь, он взял рабов с собой? У него и в мыслях нет возвращаться. Ха! Недаром его называют Хитрейшим.

Сухонос стремительно прыгнул на Полухвоста.

Горностай увернулся и пронзил ласку своим мечом. Потом он закричал, зовя на помощь Битого Глаза - единственного, не считая его самого, горностая в банде.

- Сюда, Битый Глаз! Слэгар меня оставил за старшего, выручай, друг.

Но не успел еще Битый Глаз встать на лапы, как Прыщелап и Змеешпор - две другие ласки - бросились на него. Сверкнули кривые ножи.

- Мы порешили этого, Трехпалый, кончай с другим!

Полухвост дрался как безумный, он ранил Лысолапа и уже совсем было прикончил его, когда Змеешпор нанес ему страшный удар своим изогнутым клинком. Полухвост испустил дух раньше, чем успел грохнуться на землю.

Оставшиеся после драки в живых сидели, зализывая раны и доедая то, что смогли найти из съестных припасов. От банды, кравшей детей в Стране Цветущих Мхов, осталось только пятеро ласок: Лысолап, Спиноблох, Трехпалый, Прыщелап и Змеешпор. Они в нерешительности бродили по своей стоянке. Трехпалый возомнил было себя вожаком, но после только что произошедшей резни решил, что лучше пока оставаться в тени, чтобы кто-нибудь из остальных не вызвал его на бой за первенство. Кроме того, кто его знает: Слэгар может вернуться, и тогда ему действительно не поздоровится.

Как бы читая мысли Трехпалого, Змеешпор злобно заскулил:

- Удрал. Как пить дать, удрал! Этот подлый, гнусный лис бросил нас в беде и смылся, чтобы всю награду за рабов захапать себе. Особенно бесит то, что все это время мы тащились за ним, как стадо идиотов. "Да, хозяин", "Нет, хозяин". Ха! Ну и что с нами теперь? Целых полсезона перли сюда, в какую-то тьмутаракань, и вот - с пустыми лапами и с пустым брюхом тоже, судя по виду этих тощих провиантских мешков.

- А все-таки как насчет маленького Витча? - перебил его Спиноблох. - Что стало с ним?

Змеешпор растянулся на траве, поигрывая кинжалом.

- Мертв, как маринованная лягушка, так я считаю. Да и что одна или даже несколько крыс могут нам сделать? Мы - ласки, приятель. Ох, хотел бы я намотать кишки этого лиса на мой клинок прямо сейчас!

- Смелые слова для такого подонка!

Большой барсук, никем не замеченный, оказался посреди лагеря бандитов. Он стоял, пробуя лапой лезвие своего страшного двойного топора. Ласки вскочили, не зная, что предпринять против такого громадного воина, совершенно растерявшись без вожака.

Орландо холодно улыбнулся:

- Бежать или сражаться, а, гнусные похитители детей? - Его голос был обманчиво спокоен. - Я знаю, у вас недостаточно смелости, чтобы сражаться. Здесь вас только пятеро, а не вся шайка. Ну а если вы не решаетесь драться, то вам, трусам, остается только бежать, но все равно вам далеко не уйти, потому что вы окружены.

Матиас с друзьями вышли из-за кустов и камней.

Прыщелапа забила крупная дрожь.

- Это все Слэгар, это его идея. Мы не в счет. Смотри, как подло он бросил нас.

Матиас указал на тела убитых:

- Расскажи-ка мне, ласка, что здесь произошло?

- Это лис в маске, он это сделал!

- Вы лжете! Мы лежали в укрытии и все видели. Вы убили своих товарищей. Послушайте меня. Если вы не расскажете правды, все к ним присоединитесь. Вам ясно?

Ласки энергично закивали.

Белка Джесс встала перед Лысолапом.

- Куда Слэгар повел пленников?

- Я знаю, вы мне не поверите, - простонал тот в отчаянии, - но, когда мы проснулись, Слэгара уже не было. Пленников тоже, и крысы по имени Витч.

Матнас обнажил меч. Пятеро умоляюще завыли:

- Это правда, правда!

- Пожалуйста, верьте нам?

- Видите эту мертвую ласку вон там? Это Моченый. Когда мы проснулись, он уже был убит. Должно быть, он пытался задержать Слэгара.

Лог-а-Лог отозвал Матиаса в сторону и прошептал ему:

- Возможно, он говорит правду. Мои разведчики обнаружили следы. Они хорошо заметены, но ясно, что здесь были крысы. Матиас, я говорю не просто о группе, это была целая орда, великое воинство.

Воин кивнул. Он повернулся к ласкам:

- Я верю вам. Теперь постарайтесь вспомнить, может быть, кто-то из вас просыпался этой ночью и видел кого-нибудь.

- Нет, нет.

- Мы спали.

- Слэгар один стоял в дозоре.

Бэзил поднял с земли веревку и сделал на ней пять петель.

- Ладно, подойдите сюда, вы, злобное отродье. Накиньте эти петли на свои грязные шеи. Прекратите выть, мы не собираемся вас удавить, хотя это единственное, чего вы заслуживаете. Каково? Негодяи! Теперь мы пустим вас вперед себя. Разве не великодушно с нашей стороны? Так вы отведаете всех треклятых сюрпризов, которые приготовлены здесь для нас: отравленных стрел, болот, полных безумными лягушками, огромных орлов, которые вырвут ваши дурацкие глаза, и прочее. Бодритесь, парни, это будет настоящая потеха!

Щекач нашел ивовый прут и подал его Бэзилу.

- Эй ты, узкоглазый погоняла, это тот хлыст, которым ты гнал пленников. Всыпать им пару горячих, да? Вот так! И вот так! Вот так!

Удар-взмах-удар!

Матиас остановил Щекача. Какой-то звук раздался в кустах, и оттуда неверной походкой вышел старик кролик, все еще кутающийся в свою холстину. Он обошел ласок, пристально глядя на них воспаленными глазами.

- Смерть, смерть. Это все, кого он оставил? В последний раз, когда лис в маске был здесь, никто из его банды не уцелел. Мертвы. Все убиты!

Матиас попытался еще выспросить у него что-нибудь, но кролик, пошатываясь, удалился в кусты, стеная о гибели и роке.

Орландо провожал старика взглядом до тех пор, пока тот не скрылся из виду.

- Матиас, этот субъект знает намного больше, чем мы думаем. Ты слышал, что он сказал? Слэгар уже бывал здесь раньше. Должно быть, это его старая игра набрать отряд из всякого отребья, посулив им золотые горы, а затем, когда почти все сделано, избавиться как-нибудь от них, а то и вовсе убить. И тогда он пожинает плоды своего гнусного промысла один.

- Да, - согласился Матиас, - но что он с этого имеет? Какова его награда?

Орландо пожал плечами:

- Может быть, мы выясним это, когда нагоним его. Одно ясно: теперь, отделавшись от своей банды, он должен быть близко к цели своего путешествия. Но где это находится, я знаю не лучше твоего.

Матиас стоял между двумя скалами. Он достал пергамент.

- Надеюсь, кое-что прояснится из этого, друг.

Он показал на проход между скалами барсук и колокол.

- Вот где мы находимся сейчас. Дай-ка посмотрю, что говорится в стихах:

Джабез присел около скалы-колокола.

- Идти недалече, всяко до полудня успеем. Отдохнем здесь. Где этот Владыка, который укажет нам путь?

Они оглядели местность. Вокруг были в основном покрытые травой холмы. Кое-где виднелись заросли кустарника и рощи деревьев. Сейчас, поздним летним утром, в них не было ничего таинственного, что наводило бы на мысли о смерти или роке. Все выглядело мирно и безобидно.

Орландо покачал головой:

- Кто бы он ни был, этот Владыка, он не соизволил пока появиться, чтобы указать нам что бы то ни было. Надо позвать его, может быть, он вздремнул?

Барсук сложил лапы рупором и заревел. Долина ответила ему эхом.

- Эй, там! Ты слышишь меня, Владыка? Это Орландо Секира с Западной Равнины. Появись, укажи нам путь!

Эхо замерло в летнем воздухе.

- Нет, нет, ты все делаешь неправильно, полосатый лоб, - иронически заметил Бэзил. - Ну-ка, дай попытаться парню, немного знакомому с правилами хорошего тона.

Бэзил встал в некотором отдалении от скал. Запрокинув голову, он завопил срывающимся тенором:

- Эй, привет! Слушай, Владыка, старый дружище! Это я, Бэзил Олень из Страны Цветущих Мхов, уж не знаю. Послушай, что же ты не выползаешь и не показываешь нам путь - мне и моим друзьям? Это что - шутки твои, что ли?

В ответ раздался лишь смешок Орландо.

Матиас дал Бэзилу кусок кекса землероек, и тот удалился, жуя и бормоча себе под нос:

- Гадкая, несносная тварь! Напрасно я думал, что у этого гнилья хватит вежливости ответить.

Джесс тоже бормотала про себя:

- "После полудня в летний день". В какое время после полудня: в середине дня, ближе к вечеру, поздно вечером? Как это понимать? По мне - совсем дурацкий стишок. Что ты думаешь, Матиас?

- Думаю, что это означает ранний вечер, Джесс. Смотри, слова разделены. Здесь не сказано: "пополудни", здесь сказано: "после полудня". И еще. Владыка, указующий путь, не обязательно должен быть живым существом.

Джесс казалась обескураженной.

- С чего ты взял?

- Очень просто. Барсук и колокол - две скалы. Мы узнали их по очертаниям. Почему бы Владыке, указующему путь, не быть скалой?

- Или даже деревом? - прибавил как бы ненароком подошедший Щекач.

- Почему ты так говоришь?

- Потому что я только что лазал на этого барсука и осмотрел оттуда все окрестности. Единственный ориентир среди этого однообразия - огромное дерево. Оно расположено на одной линии с тропинкой между двумя нашими скалами, но снизу его не видно.

Белка Джесс, как стрела, выпущенная из лука, взлетела на скалистый склон к вершине барсука.

- Это там, Матиас, - крикнула она сверху. - Я его вижу. Самая огромная ель в мире. Вот это да! Колоссально!

Яркое полуденное солнце нещадно палило вершину барсука. Матиас, Джесс и Щекач стояли, глядя на дерево вдали. Воин ухватился за веревку, спущенную вниз Джесс.

- Скорей слезаем отсюда - и в путь. Нужно добраться к дереву до захода солнца. Я теперь точно знаю, что нужно делать и чего нам еще искать.

43

Маттимео медленно открыл глаза. Он ощущал тошноту и ломоту во всем теле, но более всего - страх. Подняв закованные в кандалы лапы, он протер глаза. Последнее, что он помнил, - то, что его держали и кто-то, скрытый под капюшоном, наложил повязку ему на морду. Неодолимая сладкая тошнота от повязки все еще не проходила. Он потерял счет времени. Хотя было темно, мышонок чувствовал, что находится в каком-то помещении, и снаружи сейчас могло быть все, что угодно, - либо день, либо ночь.

Пленники вокруг него тяжело стонали и корчились - кончалось действие снотворного. В следующее мгновение знакомая тяжелая лапа Аумы легла на его плечо.

- Маттимео, ты? Что случилось? Где мы? - взволнованно спросила барсучиха.

- Я не знаю. Здесь слишком темно. Похоже, это каменное помещение - вроде винного подвала Амброзия в Рэдволле.

- Как мне все это не нравится. И так холодно. Наши все здесь?

Остальные очнулись и подползли на голос Аумы. Их близость немного ободрила мышонка, но беспокойство не проходило - он никак не мог стряхнуть охватившее его ужасное оцепенение.

Одна из землероек всхлипывала в темноте. Снаружи раздался скрежет ключа, предупреждавший о том, что кто-то собирается войти.

Вспыхнул огонь факела, заставив их закрыть ослепленные глаза. Тени заплясали на каменных стенах, когда державший факел вошел в темницу. Это была крыса в длинном пурпурном одеянии. Глаза крысы тускло поблескивали в свете факела, голос был монотонным, но грозным и повелительным:

- Я - Надаз, Голос Хозяина. Не двигаться и не сметь говорить со мной, или вы раскаетесь в этом. Надаз - повелитель дыхания, исходящего из ваших уст, властелин вашей жизни и смерти. Тут нет ни пищи, ни света, ни воды. Вы будете находиться здесь до тех пор, пока я не решу, что вы можете снова глядеть, пить и есть. Малькарисс сказал!

Дверь захлопнулась, повернулся ключ, и стало опять темно.

- Кто такой Малькарисс? - спросила Синтия. Ее голос прозвучал глухо и испуганно.

Тэсс сжала в темноте ее лапу.

- Думаю, скоро мы это узнаем.

Слэгар шел за Надазом. Они проходили через туннели и залы, маленький Витч, до смерти напуганный, тащился следом. Некоторые из помещений и коридоров, которые они миновали, очевидно, были построены искусными мастерами много лет назад. Другие были грубо прорублены в твердой породе. Из стен торчали валуны, обрубленные корни деревьев, комки слежавшейся земли, выхватываемые из мрака светом факелов, горевших повсюду в этом странном месте.

Длинный извилистый проход вывел их на широкий скалистый уступ, и Витч в благоговейном ужасе огляделся. Над ними был свод огромной каменной пещеры. Хрустальные и слюдяные вкрапления в каменных стенах сверкали в свете факелов, укрепленных в гигантской, в форме колеса, люстре, а на краю уступа высилась колоссальная статуя, высеченная из белого известняка. Это была стоящая фигура чудовищного хоря с зубами из горного хрусталя и блестящими глазами из черного турмалина. Позади нее уступ обрывался в пропасть. Огибая стены этого огромного провала, в глубины сходила витая мощеная лестница - она шла от левого края уступа и терялась в зеленоватом туманном свечении внизу.

Надаз знаком показал Слэгару и Витчу остановиться на выдолбленной в камне площадке на некотором отдалении от статуи. Одетая в пурпур крыса медленно двинулась вперед со склоненной головой, пока не оказалась у самого изваяния.

- Кто предстоит перед Малькариссом? - донесся свистящий шепот из пасти с хрустальными зубами.

Надаз отвечал не поднимая головы:

- Это Надаз, Голос Хозяина, о Царь Глубин, Владыка Бездны, Затмевающий Солнце! Лис Слэгар вернулся и привел с собой много пленников, молодых и крепких, для того чтобы они работали в твоем Царстве под землей.

Наступила пауза, затем голос из статуи заговорил опять:

- Кто тот, другой?

Надаз подошел к Слэгару и пошептался с ним. Затем облаченный в пурпур вернулся на свое место.

- Это молодая крыса по имени Витч. Лис говорит, чтобы ты, если тебе угодно, принял его в подарок, он будет служить Хозяину.

- Он не рожден для Хозяина. Наши законы ему неизвестны. - Голос был отрывисто-груб, в нем звучало недовольство. - Крыса, что пришла из лесных земель, бесполезна для нас. Закуй ее в цепи вместе с другими рабами!

Двое одетых в черное крыс выступили из тени. Они схватили Витча, надели на него оковы и потащили прочь. Он завопил, обращаясь к Слэгару:

- Спаси меня! Не позволяй им сделать это со мной! Я был верен тебе, я хорошо тебе служил. Помоги мне, Слэгар!

Лис в маске даже не повернул головы. Он пристально посмотрел на Надаза и пожал плечами:

- Я думал, он мог быть вам полезен, поскольку он такая же крыса, как вы.

Голос из статуи резко оборвал разговор Слэгара и Надаза:

- Держите вновь прибывших рабов в темноте, без пищи до тех пор, пока я не решу, что они готовы начать работать. Голод и отсутствие света - хорошая школа для тварей, знакомых со свободой лесов. Спроси лиса, что он хочет получить от меня.

Надаз снова побеседовал со Слэгаром.

- Малькарисс, Всемогущий, Слэгар просит тебя вспомнить о твоем обещании, которое ты дал ему, когда он приводил предыдущую партию рабов. Ты обещал ему все территории на поверхности земли - от ущелья до южных границ твоего царства. Он говорит, что будет верно служить твоим интересам, будет твоим голосом на земле.

- Скажи маскированному, что ему надо потерпеть. Своди его вниз, покажи, какая работа делается для того, чтобы завершить создание моего подземного царства. Некоторое время я буду зорко наблюдать за ним, и, когда уверюсь в том, что он, в качестве моего голоса на поверхности, будет служить мне так же хорошо, как ты под землей, тогда я пошлю за ним.

Слэгар едва мог дождаться, пока Надаз подойдет к нему. Он ясно слышал слова Малькарисса.

- Слушай, крыса, скажи своему Хозяину, что я выполнил свою часть договора. Он обещал мне эту землю, у меня есть теперь на нее право!

Надаз с треском потряс черепом на своем скипетре. Лис в маске был внезапно окружен одетыми в черное крысами, державшими свои короткие пики наготове. Голос Хозяина встал перед Слэгаром.

- Не говори мне ничего, лис. У тебя нет никаких прав здесь. И никогда не смей требовать чего-либо от Малькарисса. Твоя аудиенция окончена. Теперь иди со мной. Если Владыка Бездны захочет, он вознаградит тебя в должное время. А до тех пор придержи язык.

Слэгар, крайне недовольный таким поворотом дела, был препровожден вниз по винтовой лестнице Надазом и его слугами.

Пестрая маска лиса резко колыхалась, пока они спускались в бездну, испускавшую зеленоватое свечение. Ступени уводили все глубже, и наконец они достигли дна пещеры. Здесь зеленый свет исходил от всего, что могло гореть. Зелеными были факелы, зеленым светились жаровни и печи для обжига, то тут, то там попадавшиеся на огромном и запутанном пространстве работ.

Все это произвело большое впечатление на Хитрейшего. Жилища были вырублены прямо в скалах, длинные улицы тянулись в разных направлениях перед его взором. Некоторые здания выглядели так, будто были надстроены поверх других построек, возведенных в незапамятные времена. Группы молодых лесных жителей, болезненно истощенных, покрытых каменной пылью, работали под ударами кнутов надсмотрщиков-крыс, перетаскивая валуны, выпиливая и шлифуя каменные блоки. Перед Слэгаром мелькнула огромная странная фигура какого-то существа - он не смог понять, что это за зверь.

Надаз поспешно провел лиса мимо группы рабов, замешивавших цемент и известковый раствор. Странной формы амфитеатры и пещеры с высокими арочными сводами сменились тускло освещенной галереей, затем их группа остановилась против глухой стены. На ней был вырезан искусный рельеф, изображавший сцену со статуей Малькарисса в центре.

Надаз повернулся к Слэгару:

- Это - граница наших работ. Ступай теперь. Мои слуги в черном доставят тебя в твое жилище. Там ты должен ожидать, пока Малькарисс примет решение. Ты удачлив, лис. Не считая тех, кто находится здесь под моим началом, ты единственный, чьи глаза глядели на подземный мир.

Когда черные крысы уводили Слэгара, он, скосив глаза, проследил через прорези в своей маске за Надазом. Облаченная в пурпур крыса нажала на левую лапу изображения хоря, и фигура отъехала внутрь. Когда Надаз входил в открывшийся проем, Слэгару удалось разглядеть блеснувший в проеме солнечный свет. Затем плита с рельефом вернулась на свое место.

Хитрейший отметил про себя, что здесь находится потайной ход, после чего молча дал отвести себя обратно вверх по лестнице. Слэгар не чувствовал к Малькариссу и Надазу ни симпатии, ни особого доверия. Но он был уверен, что сможет в конце концов перехитрить их обоих. Настанет день - и он будет править всеми этими странами на поверхности и под землей. Сейчас он был согласен подождать. Поставка рабов открыла ему доступ в этот странный мир. Малькарисс, вероятно, считает его полезным слугой, и повышение последует. Слэгар дождется своего часа. Он не желает быть ничьим слугой. Только одно положение устраивало лиса - положение полного и абсолютного правителя.

День угасал, окрашиваясь бледно-розовыми лучами заката, когда Матиас с друзьями добрались наконец до дерева. Это было гигантское хвойное дерево, стоявшее в полном одиночестве.

Орландо вытянулся во весь рост, прижавшись к нему спиной.

- Клянусь своими полосками! Оно такое огромное, что я чувствую себя песчинкой рядом с горой! Наверное, немало потребовалось бы выдр, чтобы они, растянувшись во всю длину, обхватили ствол такой толщины.

Щекач одобрительно похлопал лапой по мощному стволу:

- Да уж. Ты когда-нибудь видела такое, Джесс?

Белка восхищенно взмахнула хвостом:

- Никогда. Потрясающе! Жаль только, что оно растет одно. Можно только лазить по нему вверх-вниз, но нельзя перелететь с него на другое такое же. Ближайшие деревья вон там, далеко отсюда. Видишь? Туда как раз направляется Матиас. Эй, Матиас, куда ты пошел? Я думала, ты хотел увидеть это дерево.

Матиас сосредоточенно шагал по прямой, считая шаги и глядя все время в землю.

- Я хотел видеть вовсе не дерево, только его тень.

Бэзил нагнал Матиаса:

- О какой еще треклятой тени ты толкуешь, старина?

Воин продолжал уверенно идти в одном направлении.

- Вспомни стих: "Лицом к Владыке встань, что указует путь. После полудня в летний день там будь..." Все правильно, дерево - Владыка, а полдень миновал, уже почти вечер. Тени сейчас имеют наибольшую длину. Погляди на наши тени, они намного длиннее нас самих, поэтому, раз это дерево - самое высокое из всего, что есть в этой округе, оно должно иметь и самую длинную тень. Я думаю, что там, где тень кончается, находится то, что мы ищем.

Все поспешили присоединиться к ним. Словно участники некоей торжественной процессии, шли они со склоненными головами, держась тени, отбрасываемой елью, - она оканчивалась на внушительных размеров камне, возвышавшемся посреди вересковой поляны, рядом с небольшой рощей.

- Ну вот, где-то здесь.

- И что теперь?

Матиас постучал по камню рукояткой меча. Звук был глухой. Лог-а-Лог поскреб валун, Джесс вспрыгнула на верхушку, Орландо попытался сдвинуть его с места. На все лады пытались они заставить камень выдать свой секрет безрезультатно. Бэзил лег на вершине валуна, глядя в закатное небо.

- Не ломай себе голову, старина. Это просто камень, и больше ничего.

Матиас ударил лапой о камень:

- Ох! Послушайте, я уверен, это - то, что мы ищем. То место, о котором в стихах говорится, что смерть раскроет там свою могилу.

- Ну и что же? Мы так и не нашли его, - уныло сказал Щекач.

Бэзил спрыгнул с камня.

- Все-таки надо еще попытаться. Я кое-что вспомнил. Нашу старую армейскую игру во время еды, когда я служил в пограничном пехотном полку. Каждый выносил большое блюдо, на которое нагромождал столько еды, сколько могло на нем уместиться, чтобы получилась высокая куча. Так вот, кто отбрасывал самую длинную тень, тот выигрывал и забирал все. Я никогда не принимал в ней участия. Пища - это слишком серьезное дело, чтобы так рисковать ею. Но в летний день - другое дело. Тогда я точно знал, что выиграю, потому что в этот день тень наверняка получалась самой длинной.

Матиас начал терять терпение:

- Летний день! Что за летний день, Бэзил? В лете полно дней.

- Так оно и есть, - вмешался Джабез Пень. - Но для нас, жителей лесов, существует только один Летний День в самой середине лета.

Орландо кивнул с авторитетным видом:

- Да, это - день летнего солнцестояния. Мой отец говорил мне об этом.

- Большое спасибо! - Матиас улыбнулся. - Но что это дает нам? Мы не знаем, какова длина этой тени в день солнцестояния.

- Да, не знаем, - согласилась Джесс. - Но мы можем попытаться сделать научное предположение. По крайней мере, направление тени нам известно.

Они растянулись по прямой, двигаясь от того места, где кончалась тень.

- Конечно, дерево могло быть выше в те дни, когда было написано стихотворение, - крикнула Джесс. - Оно очень старое и могло потерять часть вершины во время какой-нибудь грозы или урагана. Интересно, где могла кончаться тень?

Тень кончалась в роще! Одна из землероек нашла это место.

- Здесь, поглядите! - взволнованно закричала она, маша лапой.

Подбежав, они увидели резную каменную ступеньку, скрытую в зарослях кустарника. Это было то, что они искали. Несколькими взмахами своего топора Орландо расчистил пространство вокруг нее. Обнаружились еще ступени. Лестница терялась из виду, уходя куда-то в глубь земли. Матиас осторожно провел лапой по менее истертой части верхней ступеньки. Он ошеломленно поглядел на остальных:

- Я знаю, что это за место!

Орландо пристально вглядывался в открывшуюся надпись:

- Глинобитная Об... Что это значит?

Матиас присел на ступеньку, положив лапу на вытертое место, где обрывалась надпись.

- Конец надписи стерся. Здесь было написано "Глинобитная Обитель". Мыши, которые во главе с Мартином Воителем основали Рэдволл, пришли из аббатства Глинобитная Обитель. Им пришлось покинуть его из-за ужасной болезни, унесшей жизни множества его обитателей. Помню, на уроках истории аббат Мортимер рассказывал нам об основателях нашего аббатства. Аббатиса Жермена привела тогда братьев и сестер из Глинобитной Обители, но где она находится, никто уже не помнил. Теперь мы отыскали ее.

Матиас очистил ступень от росшей на ней травы, показывая вырезанное изображение вереницы мышей. Посередине одной мыши не хватало. Он снял с пояса талисман, данный ему старым кроликом, и приложил к тому месту, где был пропуск. Камень аккуратно встал в углубление.

- Посмотрите, вот недостающая мышь. Этот одурманенный старый кролик знал, где стояла старая Глинобитная Обитель. Он дал мне камень, потому что это была единственная ценная вещь, которая у него имелась. Может, он тоже когда-то был рабом и сумел бежать, кто знает. Аббат Мортимер говаривал, что Глинобитная Обитель была почти такой же большой, как Рэдволл.

Орландо слегка постучал по ступеньке рукоятью топора.

- А что там, внизу? Эти ступени ведут в винный подвал?

Джабез оглядел рощу:

- Нет, не может быть. Если Глинобитная Обитель была разрушена, то должны были сохраниться какие-нибудь развалины, хотя бы камни, обломки. Это могло случиться во время горной пляски.

Орландо недоуменно поднял брови:

- Меня совсем сбили с толку. Аббатство, которое находилось здесь и от которого следа не осталось, какие-то пляски гор, что все это значит?

- Мы, Пни, жили на юге Страны Цветущих Мхов, вблизи высоких скал, еще до того, как там поселились другие жители, - начал рассказ Джабез. - Мой старый дед рассказывал мне о временах Джоша Пня, своего прапрапрадеда. Он говорил, что тогда наша семья жила на вершине одной из скал. Однажды скалы начали дрожать и качаться. Похоже было, что они пляшут. Когда все прекратилось, старый Джош сказал: "Не желаю жить на вершине скалы, которая пляшет!" - и увел свою семью в Лес Цветущих Мхов. Ни один Пень больше не поднимался с тех пор на скалы, пока не поднялся я, разыскивая малыша Юба.

Матиаса вдруг осенило:

- Да, конечно, здесь было землетрясение. Из-за него образовалось то ущелье, через которое мы переправлялись. И эти заброшенные сады, по которым мы шли. Никто не стал бы разбивать парк или фруктовый сад на такой каменистой, ухабистой земле, какая она сейчас. Земля сдвинулась! Аббатство Глинобитная Обитель было поглощено ею. Эта лестница, наверное, вела в спальни верхнего этажа или на галерею, а остальная часть здания оказалась под землей, провалившись в свои подвалы, а может быть и глубже, под действием своего огромного веса.

Железноклюв решил встретиться с призраком лицом к лицу. Он отпустил дежурных на ночь. Вместе с Мангизом они стояли на галерее. Последние алеющие лучи солнца проникали в окна аббатства, заливая пол Большого Зала великолепным, глубокого тона розовым светом. Мангиз, прищурившись, взирал на это зрелище.

- Может статься, мышь в доспехах не появится до полуночи, Генерал, устало произнес он.

- Йар-рак! Может статься, она не появится совсем, дурак. Может, ее вовсе не существует. Чтобы доказать это, я и привел тебя сюда. Утомленные глаза полусонных грачей увидят лягушек, летающих в небе, и камни, несущие яйца. Я Железноклюв. Я не так прост, чтобы верить в такие штуки. И ты будь таким же.

Мангиз молча проглотил этот совет, решив про себя, что благоразумие лучшая доблесть.

Воробей, следивший за ними сквозь узкое окно-щель, доложил обо всем Василике и Констанции.

- Птица говорит, что вы не приходите. Черная червеворона не такая уверенная. Оба теперь ждут над большим местом - залом.

Малыш Ролло играл в приключения, надев на себя шлем Воина. Он неистово размахивал мечом и громко пел:

Василика отобрала у него деревянный меч.

- Перестань махать им направо и налево, Ролло. Ты можешь кому-нибудь выколоть глаз. Итак, Генерал ждет призрака. Пусть ждет. Когда станет достаточно темно, он не будет разочарован - дух Мартина Воителя выйдет поблуждать.

Констанция тщательно начищала блестящий нагрудник.

- Ты должна быть осторожной. Его не так просто одурачить, как тех двоих прошлой ночью. Думается, на этот раз нам нужно разработать более основательный план.

Василика рассмеялась:

- Прекрасно, тогда давайте сядем здесь и не спеша обдумаем детали. Не забудьте, что вечером наша очередь дежурить на кухне во время ужина, но нам простят наше отсутствие, потому что мы трудимся ради освобождения аббатства. Джону и Амброзию Пике придется приготовить ужин.

Констанция подавила смех:

- О нет! Джон и Амброзий! Там будет война, когда эти двое сойдутся у плиты! Ну ладно, приступим к делу. Надо серьезно все продумать.

Грачи Генерала Железноклюва сидели в спальном покое. В благоговейном молчании они внимали рассказу Когтегреба и Трепокрыла об их неожиданном столкновении с рэдволльским привидением. Двое грачей не стеснялись добавить кое-каких красочных подробностей, чтобы усилить впечатление, тем более что Генерала и Мангиза рядом не было.

- Хак-ка! Ну и тьма же была там, внизу, прошлой ночью! Я всеми перьями ощущал, что что-то должно случиться, - начал рассказ Когтегреб.

- Кра-ак! Я тоже. Там было темнее и страшнее, чем на дне колодца. Ну так вот, Трепокрыл и я стояли на посту, клювы и когти наготове для любой потехи. Да, дружище?

- Да, именно так мы и стояли. И тут Когтегреб вдруг говорит мне: "Трепокрыл, видишь эту тень - там, внизу?"

- Как вы разглядели тень, если там была тьма кромешная? - перебил один из грачей.

- Да, ну... ну... там был лунный свет сквозь окна. Да, правильно, луна-то была, во всяком случае...

Грач не отставал:

- Ка-ах! Что за куча пустой скорлупы! Было темно, как в колодце, и в то же время в окна светила луна!

Когтегреб беззаботно взъерошил перья.

- Краг-га! Кто рассказывает, ты или мы? Мы лучше знаем, что видели. Но мы можем и держать это про себя, если ты будешь насмехаться.

Другой грач заставил беспокойного замолчать.

- Мы увидели тень в лунном свете, - продолжал Трепокрыл. - Ну, сначала мы думали, что это тень, но, когда присмотрелись, увидали, что это - земнолапый.

Когтегреб важно кивнул:

- Призрак мыши, с ног до головы в боевых доспехах. Казалось, он появился ниоткуда. Кра-ак! Он был вооружен длинным мечом и не имел лица. Двигался легко, как перышко на ветру. Я думаю, он плыл по воздуху, а ты как считаешь, Трепокрыл?

- Да, определенно, плыл. И еще одно: он нес громадный меч так, как будто тот ничего не весил. Должно быть, он обладает великой силой духов. Холодный свет сиял в его глазах, как огонь во льду...

- Кажется, вы говорили, что у него не было лица, откуда же у него сверкающие глаза?

- Йаг-га! Не мог бы ты захлопнуть свой клюв и и слушать? Это было... это было... Ну, белый лунный свет падал на лицо, которого у него не было, и создавалось впечатление, что на том месте, где у него нет лица, сияют два глаза. Ха-ак! Мы видели это. Клянусь моим гнездом и кладкой яиц! Я говорю правду, приятель?

- Правда, правда! Казалось, призрак знает, что мы наблюдаем за ним, потому что он повернулся лицом к нам. Мы сидели, приготовившись к атаке, если призрак попытается что-то предпринять.

- И что, попытался? В смысле - предпринял он что-нибудь?

- Крак-ка! Еще как! Он направил свой меч прямо на нас и завопил: "Смерть всем, кто останется в Красном доме!"

- Да, это те самые слова, которые он произнес. Но голос! Он был как гром над горами. Удивляюсь, как это вы не слышали.

- Мы спали. Ну и что вы сделали?

- Ха-ак! Я расскажу что. Мы навострили когти и закричали: "Подойди ближе, привидение, и будешь иметь дело с нами! Обожди там, на месте, пока мы слетаем за нашим Генералом Железноклювом", - расписывал Когтегреб.

- Да, мы, пятясь, вышли из зала, готовые принять бой, если призрак взлетит на галерею. Потом вышли Железноклюв и Мангиз. Мангиз весь трясся, как птенец, покинутый матерью, - добавил Трепокрыл.

- А что Железноклюв?

- Ка-ах! Он немного полетал кругом и не нашел никакого призрака. Поэтому он сказал, что не верит нам, и улетел спать.

- Ну а куда делось привидение?

- Йак-ка! Не знаю. Наверно, туда, где обитают другие привидения-мыши.

- Думаете, могут быть и другие?

- Кагг! Не могу ничего утверждать, но совсем не удивлюсь, если это так. Большая дверь была распахнута настежь. Генерал не может этого отрицать.

Разговор продолжался. Страх грачей возрастал от каждой новой подробности. Некоторые из бойцов Железноклюва уже стали сомневаться в том, что захват краснокаменного дома был такой уж удачной затеей.

- Вы видели Мангиза сегодня? Он весь избит.

- Йагг! Ты думаешь, это тоже поработали призраки?

Амброзий Пика, не глядя, набрал полную пригоршню острых пряностей и бросил в кипящий суп из рачков.

Джон Черчмаус посмотрел на ежа поверх запотевших очков:

- Амброзий, в рецепте сказано - пол-ложки перца, почему ты не отмерил ее?

Старый еж отодвинул Джона в сторону:

- Не указывай мне, как варить суп из рачков с острым перцем. Я научился этому рецепту у выдр. Полная пригоршня - вот что нужно. Давай-ка посмотрим, не готова ли эта драчена из розовых лепестков и первоцветов?

- Не смей трогать мою драчену, келарь сиволапый! Она опадет, если ты откроешь печь раньше времени. Отойди прочь!

Амброзий не смог протиснуться мимо Джона, чтобы подойти к печи. Он фыркнул и начал яростно запихивать орехи в замес для медовых лепешек. Джон в отчаянии щипал свой усы.

- Медовые лепешки имеют очень нежный, только им присущий аромат. Рецепт сестры Агнессы требует буковых орешков, а ты положил желуди и обычные орехи! Куда делись буковые орешки, которые я наколол?

Амброзий сморщил нос и принялся пихать орехи еще быстрее.

- Ах, те. Я съел их. Там и было-то всего несколько штук. Я страсть как люблю иногда отведать буковых орешков.

Джон в ужасе схватился за голову:

- Ты не вымыл лапы! Весь замес будет отдавать перцем!

Амброзий яростно осклабился:

- И что с того? Приправим его имбирем, нальем побольше черносмородиновой наливки, никто и не заметит. Давай, щелкопер, очищай эти луковицы.

Джон сбросил свой фартук.

- Чисти их сам, специалист по бочкам!

Ночью поднялся сильный ветер. Облака стремительно неслись мимо луны, создавая изменчивые узоры на полу аббатства. Колокола Матиаса и Мафусаила отрывисто прозвонили, звон их резко оборвался, и наступила гнетущая тишина. Мангиз и Железноклюв не смыкали глаз.

- Как могут звонить колокола, когда мы заперли этих земнолапых внизу? - прошептал Мангиз Железноклюву.

- Каг-га! Закрой свой клюв! - зашипел в ответ Железноклюв. - Я не знаю, как они звонят, и меня это не волнует. Может быть, это отвлекающий маневр, чтобы мы не могли внимательно следить за тем, что здесь происходит. Наблюдай за тем, что внизу, на полу и у большой двери.

Они смотрели и ждали.

То же самое делали грачи в спальном покое, незаметно прокравшиеся в дальний угол галереи. Любопытство пересилило в них страх перед Генералом, который приказал им оставаться в спальнях. Они хотели все увидеть своими глазами.

Главная дверь, скрипнув петлями, медленно отворилась.

Ворон и ворона затаили дыхание. Несколько высохших листьев влетели в зал, вдунутые порывом ветра; бледные лунные узоры колебались на истертом каменном полу, и тьма в углах, казалось, сгустилась.

Могильную тишину внезапно нарушил громоподобный голос:

- Смерть ожидает тех, кто останется в месте сем!

Мангиз ощутил, как все перья встали торчком на его спине, - как будто ледяная лапа дотронулась до него.

Призрачный силуэт появился. Он медленно вошел через дверной проем, остановился, взглянул наверх, на Железноклюва, и направил на него свой меч.

- Смотри, Генерал, - вот он, воин в доспехах! - воскликнул Мангиз.

Железноклюв в гневе сильно ударил предсказателя.

- Заткнись, идиот! Я собираюсь покончить с этим раз и навсегда!

Ворон сделал короткий разбег. Сильным броском сорвавшись с галереи, он стремительно ринулся вниз.

Видение отступило на шаг и пропало!

Из угла, где сидели грачи, послышался крик ужаса.

Резко затормозив и не рассчитав усилия, Железноклюв шлепнулся на пол и комком перьев перекувырнулся через голову. Мгновенно оправившись, он бросился наружу. Считанные секунды прошли с момента исчезновения призрака, но за дверями аббатства было совершенно пусто.

Железноклюв, сбитый с толку, описал круг и, чиркнув когтями по траве на лужайке, ринулся обратно в дом. Там он некоторое время яростно метался по залу, заглядывая во все углы, и наконец остановился. Все тело его было напряжено. Он поглядел вверх, выискивая, на кого бы обрушить свой гнев. Грачи в углу галереи! Каркая, они бросились наутек в спальный покой, но Железноклюв тут же оказался посреди них, раздавая направо и налево удары своим страшным клювом и могучими крыльями и пустив в ход свои острые когти.

- Йаг-га! Крак-ка! Почему вы не слетели и не схватили эту дрянь? Вы находились к нему ближе, чем я. Убирайтесь обратно на свои насесты, вы, болотные мухи! Прочь с глаз моих, мягкоклювые трусы! Вы забудете то, что здесь видели! Это была просто игра света. Если услышу, что хоть один из вас говорит об этом, - все крылья оборву!

Грачи в страхе удирали, а Железноклюв гнался за ними. Мангиз незаметно выскользнул с другого края галереи, не желая столкнуться с Генералом. В Большом Зале опять наступила тишина.

За полуоткрытой дверью Констанция и Кротоначальник складывали черную ткань, при помощи которой они сделали Василику невидимой. Трое рэдволльцев тихо проскользнули из Большого Зала в туннель и затем - в Пещерный Зал, где для них уже был накрыт ужин.

Взяв у Василики меч, пока она разоблачалась, аббат озабоченно спросил:

- Ну, как все прошло?

- Прекрасно, отец аббат. Я появилась, птицы с ума посходили от ужаса, ворон бросился на меня. Это было потрясающе!

- Железноклюв бросился на тебя? Как тебе удалось убежать?

- Очень просто. Констанция и Кротоначальник накрыли меня черной тканью, я проскользнула в дверь, и мы втроем спрятались за ней. Железноклюв искал и внутри, и снаружи, но не догадался заглянуть за дверь.

Кротоначальник сморщил нос:

- Ур-р. У этих лепешек привкус перца. Бр-р, дайте скорей воды. Там и так изрядно перца, в твоем супе, чтобы все брюхо забурлило!

Амброзий поглядел на него с чувством оскорбленного достоинства.

- Попробуй драчены из роз и первоцветов.

Аббат осторожно поддел ее:

- Вот это - она? А я думал, это сплющенное птичье гнездо.

Амброзий фыркнул и с высоко поднятым носом удалился в винный погреб.

- Ну, с меня довольно. Эта компания не заслуживает хорошего повара!

Ночь опустилась на рощу. Матиас и Орландо сидели на ступеньке лестницы, затачивая о камень меч и топор. Землеройки наполняли свои пращевые мешки камнями. Бэзил уничтожал съестные припасы, а Щекач и Джесс закаливали над костром наконечники своих копий. Все кинжалы, мечи и прочие клинки были опробованы, из толстых зеленых суков бойцы выправили себе луки и заточили стрелы, закалив их в огне. Оставалось несколько часов до рассвета, когда все приготовления были окончены. Друзья прилегли, чтобы немного отдохнуть.

Перед тем как заснуть, Матиас, Орландо и Джабез встали над каменной ступенью с изображением. Они сложили свои лапы вместе и произнесли торжественную клятву:

- Когда загорится рассвет, мы сойдем по этим ступеням в чрево земли. Мы не вернемся на свет без наших детей и покуда живет и дышит проклятый лис!

Орландо повернулся к пятерым дрожащим от страха пленникам-ласкам и направил на них топор:

- Приготовьтесь, потому что вы сойдете вниз первыми.

44

Бойцы-грачи Генерала Железноклюва были напуганы до смерти. Вначале им даже нравилось сидеть и, поеживаясь, вести разговоры о призраке, пока никто из них всерьез не верил в его существование. Но теперь они увидели его собственными глазами - ужасающий фантом, который изрек страшное предупреждение. Сам Железноклюв ничего не смог с ним сделать - призрак растворился без следа в какое-то мгновенье.

Всю ночь сторожевой пост оставался брошенным, пока грачи совещались в темной спальне, понизив голоса до еле слышного шепота.

Когтегреб и Трепокрыл были правы, как и мудрый Мангиз. Краснокаменный дом - дурное место. Наступление светлого золотого утра мало изменило ход их мыслей.

Задачу должен был решить Железноклюв, и он принялся за это с охотой. Солнечные лучи хлынули через разбитое стекло спальни, отчего черные крылья ворона заиграли радужно-зеленоватыми тонами с голубыми искрами. Поступь Генерала наводила ужас на грачей, пока он прохаживался взад-вперед перед их строем.

- Йаг-га! Вы, сброд с кукушачьими мозгами! Неужели вы не видите, что все это - трюк, уловка, которую земнолапые разыграли перед нами?

Грачи неуклюже топтались, изучая свои перья или таращась на свои когти. Некоторые поглядывали на Мангиза, но вещун отделился от остальных, сидя на буфете с закрытыми глазами.

- Ка-ах! Я слетел вниз, чтобы атаковать это так называемое привидение, и что, нанесло оно мне смертельный удар? Атаковало меня? Встало хотя бы на защиту своего аббатства? Нет. Оно спряталось при помощи какого-то глупого трюка. Оно одурачило вас всех, но не смогло сбить с толку меня, Железноклюва даже не испугало. Я - величайший воин из северных земель. Земнолапая мышь со своим куском металла не может напугать меня. Я готов встретиться с этим призраком хоть сейчас, хоть посреди самой черной ночи. Мангиз, правду я говорю?

Вещун открыл один глаз. Он был не так глуп, чтобы вступать в спор с Генералом.

- Могущественный Железноклюв не боится ни единой живой твари. Он говорит правду.

Малыш Ролло брал уроки поварского искусства. Брат Дан и Десятник учили его делать оладьи из каштановой муки и зеленого растительного сока с добавлением чернослива, засахаренного в меду. Такие обычно подавались в аббатстве на завтрак. Малыша гораздо больше занимало швыряние блинов со сковороды, чем замешивание теста. Брат Дан был весь в липкой массе, клочки теста свисали у него с ушей и с кончика носа. Десятник обнаружил, что он большой любитель засахаренного чернослива. Крот сортировал запас, отбирая лучшие кусочки и проворно поедая их.

Выдра Винифред, войдя на кухню и застав их на месте преступления, отругала всех троих, как провинившихся детей:

- Почему такая заминка? Все голодны и ждут завтрака... А-а-а, взвейся мой хвост! Что, во имя всех добрых злаков, здесь происходит? Ролло, прекрати нашлепывать блины на потолок, сию же минуту!

Ролло был как раз занят тем, что пытался подбросить на сковороде блин так, чтобы тот прилип к потолку. Он остановился, и один из блинов шлепнулся с потолка, угодив точно ему на голову и залепив ее по самую шею. Другой блин медленно отклеился от потолка и стал падать. Винифред схватила тарелку и бросилась ловить его.

- Брат Дан, перестань возиться в этом тесте, как еж, купающийся в грязи, и помоги мне.

Винифред поймала падавший блин, брат Дан, взяв в свои липкие лапы тарелку, бросился ловить следующий, вот-вот собиравшийся упасть. Десятник пытался снять блин с головы Ролло. Малыш проел в блине дыру, чтобы можно было дышать. Десятник, сообразив, начал проедать дыру начиная с макушки, между ушами Ролло.

- Хур-р, не надо стаскивать его, Ролло! Лучше нам проесть его, пока не снимется сам, хурр, хур-р!

В дверях появилась Василика. Она пыталась выглядеть очень строгой, делая над собой невероятные усилия, чтобы подавить смех, одолевший ее при виде этой сцены.

- Как не стыдно вам всем четверым, ха-ха-ха, ох-кгм! Что это вы делаете, в конце концов, хи-хи-хи-кхе-кхе! Десятник, будь добр, перестань поедать голову этого ребенка и сними с него блин при помощи му-му-ха-ха-ха-м-муки-хи-хи-хи!

Пока она говорила это, еще один блин сорвался с потолка и повис у нее на носу, как салфетка.

Теперь уже пятеро сидели на кухонном полу, хохоча во весь голос и держась за бока, а слезы градом катились по их щекам.

- О-хо-хо-хо-хи-хи-хи-хи! Хорошо, что нам не заказали овсянку на завтрак.

- Хо-хо-хо, хурр-хурр-хурр! И не с-суп!

Безудержный смех внезапно стих. Это было такое облегчение - минута радостного веселья после столь долгих дней скорби и печали.

Вдали от этих мест, на Западной Равнине, огромная темно-красная птица, выбившись из сил, упала на землю. Она лежала как глыба красного песчаника среди желтых цветов. Тело ее было налито тяжестью, грудь судорожно вздымалась, когда она жадно глотала воздух. Ее огромные карие с бирюзовыми крапинками глаза грозно распахивались и вновь бессильно закрывались, когда она обводила взглядом небо над собой, чтобы убедиться в отсутствии хищников.

Одно ее крыло было аккуратно сложено на спине, другое безвольно повисло. Разбежавшись, она снова поднялась в воздух. Птица летела еле-еле, махи поврежденного крыла были судорожными и слабыми. Лететь становилось невыносимо больно. Пришлось снова приземлиться. На этот раз, ударившись о землю, птица перекатилась красным клубком перьев по траве, осыпая вокруг лепестки лютиков. Птица чуть передохнула, отдуваясь и свесив на сторону язык из распахнутого клюва. С трудом поднявшись на лапы, она еще некоторое время шла. Ее громадный изогнутый клюв был широко раскрыт, взгляд устремлен на красный дом, видневшийся вдали, у кромки леса. Она хотела добраться туда до заката солнца. Там было не такое открытое место, и должны были найтись укромные уголки, где она могла бы отдохнуть и набраться сил. Ее любимые горы остались далеко позади, и ей нужно было найти себе убежище на ночь. Открытая равнина делала ее уязвимой. В полете она была гордым охотником и бойцом, но в таком жалком положении легко могла стать добычей хищных птиц, не упустивших бы шанса атаковать ее.

Хлопая крыльями, запинаясь и падая, большая красная птица медленно двигалась на восток, к дому, обещавшему ей убежище.

Над широко раскинувшимися просторами южного плато мирно всходило солнце. Матиас поднялся и взял свой меч.

- Хороший день для того, чтобы начать наше дело, Орландо.

Барсук поднял топор на плечо.

- Мы проделали такой долгий путь, чтобы увидеть этот восход, друг. Хороший день.

Вокруг них землеройки надевали боевое снаряжение. Луки, стрелы, пращи, даже дубинки были готовы. Когда Бэзил тащил ласок-пленников на поводке к лестнице, они жалобно вопили:

- Нет, нет! Пожалуйста, не заставляйте нас спускаться туда!

- Нас убьют, у нас нет ни малейшего шанса!

- У нас даже нет оружия, нас прикончат!

Бэзил дернул за поводок:

- Давайте полезайте живее! Вы жили как трусы - постарайтесь умереть героями. Хм! У вас есть для этого неплохая возможность, а, красавчики? Хватит хныкать и хлюпать носом, негодные паразиты!

Они вырвали веревку из лап Бэзила и бросились Матиасу в ноги, забыв всякое достоинство:

- Сжальтесь над нами, сжальтесь!

Сэр Гарри слетел с ольхи:

Орландо пнул одну из ласок в бок, остановившись над распростертыми ниц бандитами.

- Знаешь, Матиас, кажется, у нас с этими мерзавцами ничего не получится. Они только все испортят своими воплями и нытьем. Заткнитесь, вы, сопливые, не то я прикончу вас прямо сейчас!

Ласки затихли. Матиас оперся на меч, поглаживая усы.

- В том-то все и дело, Орландо, но что же нам делать с ними, если мы не пустим их вперед себя, спускаясь вниз?

Орландо взвесил на лапе свой топор.

- Позволь мне прикончить их на месте, это избавит нас от лишних хлопот.

Ласки снова заскулили.

- Прекратите выть! Слышите? Молчать! - нетерпеливо гаркнул Матиас. Ладно. Вот что мы с ними сделаем, Орландо. Я не могу позволить тебе хладнокровно убить их. Это не в наших правилах. Мы отправим их в южном направлении. Сэр Гарри, вы сможете проводить их, чтобы они ненароком не пошли в другую сторону? Я очень сожалею, но там, внизу, будет недостаточно просторно, чтобы вы могли летать, - еще попадете в беду.

Сэр Гарри пожал плечами:

- Как угодно, как угодно, Матиас.

Сэр Гарри подцепил клювом конец веревки-повода и полетел, волоча за собой пять спотыкающихся, не поспевающих за ним ласок.

Бэзил проводил их взглядом:

- Жаль старину Гарри. Он выглядел несколько раздраженным. Как думаешь, Матиас, он ушел очень обиженным?

Воин кивнул:

- Не сомневаюсь. Но не волнуйся, он вернется. Кстати, я хотел бы напоследок поговорить со всеми.

Маленькая армия собралась в роще вокруг Матиаса. Он встал на верхнюю ступеньку лестницы старой Глинобитной Обители и обратился ко всем:

- Во-первых, я хочу поблагодарить всех вас за помощь, за то, что пришли сюда, в такую даль, со мной. Вы оставили свои дома и родные земли далеко позади. У Орландо, Джесс, Джабеза и у меня веские причины рисковать жизнью. Мы спасаем своих детей. Вас же, остальных, я не могу просить принести в жертву свои жизни, помогая нам. Ведь это не ваши дети томятся там, внизу.

Заяц Бэзил Олень встал:

- Извини, старина, но юные Тим и Тэсс там, в плену. Что скажет мой закадычный друг Джон и его добрая жена миссис Черчмаус, если я возвращусь назад с пустыми лапами, без их детей? Идти ли мне с тобой? Да, я иду, и попробуйте только остановить меня - зайца Бэзила Оленя, эсквайра!

Щекач встал рядом с зайцем:

- Я - с Бэзилом. Он старый брюзга, и я его люблю. Вот так!

Бэзил и Щекач подошли к Матиасу и встали рядом. Лог-а-Лог вытащил свой короткий меч.

- Землеройки и Гуосим - друзья Рэдволла. Никогда я не начинал еще дела, которого не мог довести до конца. Я иду с вами.

Весь Гуосим, как один, следуя за Лог-а-Логом, встал рядом с Матиасом.

Орландо поднял свой громадный топор. Его голос был полон страсти, когда он воскликнул:

- Идем же, Воин, что мы медлим?!

Маттимео и остальные пленники были выведены из темницы. Надаз с несколькими черными крысами привели их на край уступа, туда, где стояло изваяние. Им разрешили поглядеть с уступа вниз.

Сквозь зеленую мглу Маттимео смог разглядеть тощие грязные фигуры молодых существ: белок, выдр, ежей, мышей. Одни из них тащили на тросах каменные блоки, а крысы-надсмотрщики понуждали их к еще большему усердию ударами кнута и дубинок. Другие поднимали блоки при помощи подъемных механизмов, в то время как третьи накладывали известковый раствор в проемы, предназначенные для очередного блока. Иногда кто-нибудь из этих юных существ вскрикивал и падал, не в силах больше работать. Тогда крысы нещадно били его, и он либо вставал, либо затихал совсем.

Оцепеневшие от ужаса при виде такой жестокости вновь приведенные рабы были поставлены перед статуей. Их заставили склонить головы, пока Надаз говорил с Малькариссом.

- Я Надаз, Голос Хозяина. О Правитель всего, что ниже земли! Это - твои новые слуги. Что прикажешь мне делать с ними?

Шерсть на загривке Маттимео встала дыбом при звуке голоса, исходившего из пасти с кристаллическими зубами.

- Они поглядели на мое Царство сверху. Скоро они будут иметь честь участвовать в его строительстве для меня, - произнес голос.

Стоя со склоненной головой и скосив взгляд, Маттимео увидал Витча, стоящего в веренице с другими рабами. Его держали две крысы. Мышонок тихонько толкнул Тэсс локтем:

- Смотри, кто здесь, - наш маленький погонщик, которого "наградили" за его службу. Надеюсь, меня закуют рядом с ним на какое-то время.

Тэсс резко топнула лапой, глаза ее сверкали гневом:

- Они могут заковать меня рядом с кем угодно, но я не буду строить никакого грязного подземного Царства для говорящей статуи!

Гневный голос мышки гулко разнесся по каменной пещере. Некоторое время было тихо, затем Малькарисс снова заговорил:

- Отведите их вниз и заприте в темницу без пищи и воды. Они еще не готовы служить мне.

Когда их повели по мрачному извилистому проходу, Тэсс начала всхлипывать:

- Ох, я виновата, я говорила слишком громко. Из-за меня вас теперь снова запрут и будут морить голодом.

- Нет, ты не виновата, - сказала Синтия Полевкинс ободряюще. - Лучше умереть от голода, чем быть забитым насмерть, как эти бледные создания внизу.

Аума поддержала ее:

- Не волнуйся, Тэсс. Если бы ты не высказалась громко, я все равно бы это сделала.

- Вот так, друзья, давайте держаться заодно. Рэдво-о-о-олл! - Голос Маттимео прозвенел как колокола аббатства

Он получил удар древком копья, и их снова затолкали в мрачную темницу.

45

Была середина дня, и Рэдволл застыл в неподвижности, окутанный раскаленным маревом. Ни единый лист не шевелился на всем обширном пространстве Леса Цветущих Мхов за северными и южными стенами. Поля мерцали и мрели, делая горизонт неразличимым.

В Пещерном Зале царило уныние. Оно охватило всех после того, как малыш Ролло и еще одна маленькая полевка попросились выйти поиграть на воздух. Естественно, аббат вынужден был запретить любую подобную затею, и Амброзий взял их с собой в подвал. Василика обмахивалась листом щавеля. Казалось, жара проникала сквозь камни, добираясь даже сюда, в Пещерный Зал, где обычно бывало прохладно.

- Бедняжка Ролло, он так хотел выйти наверх поиграть на травке. Я помню Маттимео, Тим и Тэсс обычно ходили в сад. Сэм учил их взбираться на яблоневые и грушевые деревья и на тот сладкий каштан около зарослей крыжовника.

Аббат Мордальфус отер лоб рукавом своей рясы.

- Ах, он был постреленком, этот бельчонок Сэм. Помню, я был таким же в его возрасте. Бывало, меня часто в наказание отсылали в постель за то, что я сломя голову носился по внешней стене. Ха-ха, сестра Ферн говорила, что при одном взгляде на меня у нее кружится голова. Вью! Не знаю, как Ролло, а мне бы хватило просто прогулки по лужайке. Здесь жарко.

Миссис Черчмаус мечтательно закрыла глаза:

- М-м-м, как бы я хотела пополоскать свои лапы в пруду в такой день, как сегодня.

Кротоначальник услужливо поклонился, сморщив нос:

- Вур-р, если ты хочешь помочить лапы в воде, я могу провести тебя по нашему туннелю к пруду.

Выдра Винифред подскочила на месте:

- Какая чудесная мысль! Ох, будь так добр, разреши нам пойти, отец аббат. Мы будем очень осторожны, я обещаю. При первом же признаке появления грачей мы - стрелой в нору, как кроты, извините за сравнение.

Аббат Мордальфус снял очки. Снисходительно улыбаясь, он откинулся на спинку кресла.

- Ладно. Ясно, что вы не оставите меня в покое со своей болтовней. Конечно, вы можете сходить, но не гуляйте слишком долго и будьте очень осторожны. А я подремлю здесь немного.

Кротоначальник первым вошел в туннель.

- Старшие - вперед молодежи. Следуйте за мной, милостивые государи.

Мордальфус со вздохом откинулся на спинку кресла. Луч солнца, пересекавший Большой Зал, проникал через баррикаду в Пещерный Зал и светил аббату в глаз. Аббат следил за золотыми пылинками, плясавшими в нем. Мало-помалу глаза Мордальфуса закрывались, и он погрузился в полуденную дремоту.

Василика в спешке пробиралась по кротовьему лазу обратно в Пещерный Зал. За ней следовали остальные. Вбежав, даже не отряхнувшись от пыли, она принялась трясти сонного аббата за лапу.

- Проснись, проснись, отец аббат, скорее! Они атаковали ее, бедняжку! Они убьют ее, если мы не поможем.

Аббат заморгал и подскочил в кресле:

- А? Что? Какую бедняжку атаковали? Где?

Винифред терзала аббата с другой стороны:

- Большая птица цвета ржавчины, больше любого воина Железноклюва. Она лежит там, у пруда, и грачи нападают на нее. О, я уверена, она не разбойница. Мы должны помочь ей.

Аббат немедленно приступил к действию.

- Быстро разыщите Констанцию. Приведите кротов, кого сможете отыскать.

Минутой позже с кухни вбежала Констанция, вся в муке, с пучком зеленого лука в лапе. Она пролезла в туннель, раздавая приказания:

- Все оставайтесь здесь, со мной - только кроты. Я разберусь.

Перед прудом лежала огромная рыжая птица. Последним усилием воли она заставила себя перелететь через внешнюю стену и тяжело приземлилась на мягкую землю садика у привратного дома. Увидев блестевшую в полуденных лучах воду, она с трудом потащилась к пруду, собираясь напиться. В горле у нее пересохло, язык запекся, перед глазами плыли круги. Она как одержимая тянулась к воде. Внезапно на нее напали три грача. Они яростно клевали и когтили большую рыжую птицу. Почти потеряв сознание, не в силах сопротивляться, она лежала неподвижно, отдавшись во власть хищникам.

Кротоначальник поджидал Констанцию в туннеле.

- Ох, хур-р, полосатая. Они до смерти бьют птицу, проклятые мерзавцы!

Констанция стрелой выскочила из туннеля и напала на грачей раньше, чем те осознали происходящее.

Одного из них она сильно поддала лапой, и он шлепнулся в пруд. Другой, кувыркаясь, полетел бесформенным комком высоко в воздух. Третьему еле удалось удрать, оставив большую часть хвоста в зубах барсучихи. Налетчики, галдя, влетели в разбитое окно спальни и сели там, боясь выглянуть наружу, опасаясь, что громадная зверюга бросится за ними в погоню.

Констанция немедленно принялась затаскивать птицу в туннель. Та, с трудом приподняв голову, пыталась клюнуть барсучиху. Констанции едва удалось увернуться от удара страшного кривого клюва, но птица поцарапала ее своими сильными когтями. Пришлось ударить почти потерявшую сознание птицу между глаз.

- Извини, это для твоей же пользы, глупая громадина. Эй, Кротоначальник, с какого конца за нее браться?

Кротоначальник вылез из туннеля, оставив троих кротов внутри, чтобы принять ношу.

- Предоставьте это мне. Ур-р, Мямля, когда будем тащить ее за голову, следи, чтобы перья не подвернулись. Чак, обвяжи ей лапы веревкой. Я обвяжу клюв. Десятник, приготовь жир, смажем ее, если она не пролезет.

Железноклюв и Мангиз вылетели из окна спальни с несколькими грачами. Они приземлились на том месте, где лежала птица. Генерал был в особенно дурном расположении духа оттого, что прервали его дневной отдых.

- Йак-ка! Сначала призрак мыши, теперь громадная птица, которая проваливается как сквозь землю. Где она, идиоты?

- Вот здесь, Генерал. Мы клевали и волочили ее...

- Да-да. И что потом?

- Огромная земнолапая, эта полосатая зверюга, она хотела убить нас.

- И потому вы повернулись к ней хвостами и дали деру, - презрительно сказал Железноклюв.

- Генерал, мы ничего не могли поделать. Эта полосатая - просто дикая бестия!

- Как давно это было?

- Всего минуту назад. Мы стояли у окна спальни, когда увидели эту большую ржавую птицу, перелетевшую через стену. Она, должно быть, была больная, потому что хлопала крыльями и билась как только что вылупившийся цыпленок.

- Ну, вы напали на нее?

- О да, Генерал, мы хорошо ее поклевали.

- И вы убили ее?

- Д-да... э... нет. Я хочу сказать, мы собирались, но тут появилась эта земнолапая.

- Откуда взялась земнолапая?

- Поди сыщи ее!

Железноклюв ударом крыла сбил дерзкого грача с лап. Наступив когтями ему на клюв, он сильно клюнул его в ногу.

- Ка-ах! Прочь с глаз моих, дырявые головы! Полагаю, ваши мозги протухли от жары. Сначала вы видите огромную птицу, затем на вас нападает полосатая зверюга - и все это за какое-то мгновение. И что сейчас? Никаких признаков земнолапой, и большая птица как испарилась! Может, они прыгнули в пруд и сидят там, под водой? Не швырнуть ли мне и вас туда же, чтобы вы поискали их на дне?

- Зверюга уже проделала это, судя по виду Когтегреба, - вставил Мангиз.

Железноклюв печально покачал головой:

- Га-ах! И ты туда же! Меня уже тошнит от всех вас. Вот, поглядите.

Ворон расправил крылья и запрыгал по берегу пруда, громко каркая:

- Земнолапая! Ржавая птица! Выходите, сразитесь со мной! Это я, Генерал Железноклюв, ужас северных земель!

Никто не ответил. Ворон повернулся к Мангизу и грачам:

- Видите? То же, что и с призраком. Убирайтесь с глаз моих, куча негодных болванов!

Брат Осока, наблюдавший за ними из скрытого в кустах входа в туннель, тихонько рассмеялся:

- Ах, ах, дорогуши, то ли еще будет!

Огромную рыжую птицу втащили в винный подвал Амброзия Пики. Там было просторно и прохладно.

Джон Черчмаус ходил вокруг, разглядывая ее с благоговейным ужасом.

- Фью! Вот это и называется - большая птица. Я никогда такой не видывал. Что за порода, а, Мордальфус?

Аббат, стоявший в глубоком раздумье, поглядел на Джона:

- Не знаю, Джон. Очень необычная порода. Это не лесная птица, равно как и не обитатель равнины, иначе мы бы видели таких со стен нашего аббатства. Интересно, что привело ее сюда?

Сестра Мей хлопотала с другого боку. Она накладывала на раны примочки с лекарственными травами, перевязывая, где возможно.

Птица дернула ногой и попыталась поднять голову. Сестра Мей подскочила.

- Ой, она приходит в себя! - предупредила она.

Огромные крапчатые глаза с темными радужными оболочками внезапно раскрылись.

Констанция отослала прочь лишних наблюдателей.

- Сестра Мей, аббат, не продолжить ли вам лечение? Остальные, ступайте в Пещерный Зал. Я не хочу, чтобы эта несчастная чувствовала себя неловко в такой толпе. Василика, дай мне, пожалуйста, ножницы.

Она обрезала веревки, которыми были связаны ноги и клюв птицы.

- Мы не причинили тебе никакого вреда. Ты - среди друзей. Лежи тихо, произнесла она мягко. - Ты ранена.

Птица застонала и снова положила голову.

- Гуда я бобала? - спросила птица на странном наречии.

Аббат узнал язык.

- Она говорит на языке горных ястребов и орлов. Хотя я уверен, что она понимает нас. Привет тебе, меня зовут аббат. Это - сестра Мей, это Констанция. Место, где ты находишься, называется Рэдволл. Мы вылечим тебя. Кто ты?

Сестра Мей обрабатывала глубокую рану на бедре птицы,

- Здесь надо зашить. Лежи спокойно, пожалуйста. Я хочу помочь тебе.

Птица лежала терпеливо и разглядывала сестру Мей. Она заговорила снова:

- Лежадь сбогойно, божалуйсда. Я бтица бо имени Стрик Грасный Горшун, я из горного грая, из горного грая.

Аббат отер сало с перьев на шее птицы.

- А, красный коршун, горная птица. Я читал о них в наших старых летописях, но никогда не видел до сих пор. Невероятно впечатляюще. Хорошо, Стрик Красный Коршун, лежи смирно, мы постараемся вылечить тебя.

- Стрик нуждаедся бидь.

- А, конечно, Констанция, попроси, пожалуйста, Василику принести воды для нашей гостьи. Скажи мне, Стрик, твое крыло сломано?

Медленно, превозмогая боль, коршуниха встала. Она возмущенно поглядела на старого, дряхлого аббата.

- Стрик Грасный Горшун - могучий ледун!

Сестра Мей увещевающе замахала на птицу лапой:

- Стрик Красный Коршун - могучая вруша. Посмотрите на это крыло. Оно никуда не годится. Уверяю тебя, оно будет еще хуже, если ты попытаешься взлететь.

Коршуниха угрюмо отползла в угол и нахохлилась там кучей рыжих перьев.

- Гороздвиг, гнездопадение - фьюик! Кому деберь ледадь? Оздадься деберь здесь зреди друзей, з Габбадом, з Зиздрамей.

Сестра Мей взяла воду, принесенную Василикой, и подала ее огромной птице.

- Все это хорошо, но тебе следует вести себя благоразумнее. И мое имя сестра Мей. Повтори: сестра Мей.

- Зиздрамей хороший, но очень грозный!

46

С Матиасом и Орландо во главе и с зайцем Бэзилом в качестве разведчика поредевшая армия землероек тихо пробиралась вниз по лестнице в Царство Малькарисса. Сначала было темно, яркий свет проникал лишь на небольшую глубину, но позже лестница перешла в широкий пологий коридор, залитый факельным светом.

Все остановились, и Бэзил отправился на разведку. Пока ждали его возвращения, Матиас огляделся. Проход, выложенный шлифованным камнем, ныне весь поросший мхом, был когда-то коридором в верхнем этаже здания. Три корня пробились сквозь камни кладки, заставив ее разойтись и прогнуться. С корней капала вода, образовывая лужицы на истертом полу.

Бэзил вернулся быстро. Он кое-что разузнал.

- Место, откуда идет свет, хуже, чем большая кроличья нора, - сплошные коридоры, пещеры, проходы и туннели, которые все ведут вниз, как и этот. Что до неприятеля, это опять все те же крысы, старина. Они одеты в черные мантии с капюшоном, а их оружие представляется мне родом короткого копья, не метательного, как вы понимаете, ну, немного побольше наших старых добрых кинжалов. Кажется, другого оружия они не носят. В таком обширном подземелье, должно быть, немало этих негодяев.

Матиас, чтобы разработать план действий, обсудил эти сведения с друзьями.

- Самое лучшее для нас - держаться вместе. Нет смысла распылять силы. Щекач и Джабез охраняют тыл. Орландо и Лог-а-Лог встанут со мной впереди. Гуосим, держите луки, копья и стрелы наготове. Если мы встретим небольшую группу, переколите всех немедленно, чтобы они не могли выдать наше появление, вернувшись к основным войскам. Бэзил, ты не видел каких-нибудь следов наших детей?

- Боюсь, что нет. Они, должно быть, где-то в нижней части лабиринта. Я буду смотреть в оба. Как пойдем, направо или налево - по этому проходу?

Орландо поставил топор на ручку и покрутил его.

- Правый ничуть не хуже любого другого. Положимся на удачу.

И они скрылись в глубине широкого, освещенного факелами коридора.

Надаз подвел Слэгара к идолу на уступе. Лис в маске стоял, напряженно ожидая решения Малькарисса. Снизу, из бездны, доносились звуки работ, стоны и вздохи рабов, занятых непосильным трудом. Хитрейший внимательно разглядывал белую статую хоря, гадая, что за существо обитает внутри. Хорек или лисица, как он сам? Слэгару хотелось думать, что это был лис. Он считал лисиц самыми ловкими животными. Голос, раздавшийся из монумента, прервал его мысли.

- Надаз, скажи маскированному, что я принял решение. Ему дадут восемьдесят крыс и право исполнять мои повеления в землях, расположенных над моим Царством. Скажи ему, что за ним будут внимательно следить. У меня очень много крыс, ждущих моего слова, чтобы исполнить его, - больше, чем гонимых ветром листьев осенью. Если лис поведет со мной нечестную игру, он будет убит, он и все его восемьдесят бойцов. Если же, напротив, в точности исполнит все, что я прикажу, то к первому снегопаду я увеличу его армию в десять раз и пошлю своих рабов строить для него крепость над землей. Из нее он сможет управлять всеми землями от крутых утесов до южных глубинных районов. Малькарисс сказал. Ступайте!

Слэгар задрожал от волнения. Он расслышал каждое слово. Его шелковая маска трепетала от участившегося дыхания, вздымавшего узкую грудь. Лис упивался сознанием только что полученной власти.

По знаку костяного скипетра Надаза восемьдесят крыс вышли на уступ по каменной винтовой лестнице и встали позади своего нового командира. Множество мыслей проносилось в воспаленном воображении Слэгара, пока он во главе своего отряда шел бок о бок с Надазом по извилистым ходам старой Глинобитной Обители - к землям, что ждали его в свете утреннего солнца: его землям!

"Малькарисс не дурак, - думал он. - Восемьдесят умрут вместе со мной, если я окажусь изменником. Так он обеспечил себя двойной защитой. Все крысы в моем отряде будут тщательно следить за мной, и, несомненно, Малькарисс дал им секретный приказ убить меня в случае, если я попытаюсь пойти против него. Я покажу ему, кто из нас на самом деле Хитрейший. Когда я стану главнокомандующим огромного войска с собственной крепостью, я заставлю Малькарисса пожалеть о том, что он встретился со Слэгаром. Я запру его в ловушке, в его же собственном подземном Царстве, и не пройдет и сезона, как он либо умрет, либо будет кормиться от моих милостей. Что до Надаза, то он всего лишь служит статуе. Слэгар не служит статуям. Хитрейший служит только самому себе",

Планы Слэгара никак не могли предусмотреть того, что произошло в следующий момент. Заворачивая по изгибу прохода, он лицом к лицу столкнулся с Орландо.

Барсук грозно зарычал и взмахнул топором, но не было на свете зверя проворнее лиса в минуту опасности. Он мгновенно нырнул в ряды своих крыс, толкнув двух ближайших под падающий топор. Матиас ударом меча перерубил пику. Низко пригнувшись, он пробивал себе путь через ряды крыс; его меч сверкал, настигая врага. Лог-а-Лог закричал, и Гуосим обрушил на крыс град камней и ливень стрел. Надаз упал навзничь и быстро откатился к стене. Пружинисто вскочив на лапы, он снял со стены факел и швырнул в атакующих с криком:

- Назад! На уступ!

Среди шума схватки резко выделялся звон топора Орландо, когда он, задевая оружием за стены туннеля, неистово рубил вокруг себя пытающихся скрыться крыс.

Матиас пробился сквозь крысиные ряды, но потерял из виду Слэгара. Он повернулся к крысам, пытавшимся проскочить мимо него к выходу на уступ.

Преградив им путь, рубя и коля, он начал пробиваться навстречу Орландо, пока они не сошлись. Лог-а-Лог промчался мимо них во главе землероек Гуосима.

- За ними!

Они двинулись, спотыкаясь о тела поверженных врагов. В переходе стало темно: Надаз, отступая, снимал по пути все факелы. Толкаясь и натыкаясь на стены, лесные жители ринулись сквозь мрак на звук отходящих перед ними крыс. Из-за колонны показался свет, и они продолжали свой путь уже за Щекачом, который предусмотрительно подобрал факел, брошенный в них Надазом. Теперь, когда стало видно, куда идти, они бросились вперед очертя голову, минуя проходы и заброшенные залы, не заметив в спешке одну плотно закрытую дверь.

Маттимео приподнялся и сел в темноте.

- Слышите, что это? - взволнованно проговорил он.

Пленники столпились у двери, крича и колотя в нее лапами.

- Сюда! Сюда! Помогите нам, мы из Рэдволла!

Но крики их разносились уже по пустому коридору. Звуки погони замерли вдали.

Преследуемые крысы высыпали на уступ во главе со Слэгаром и Надазом. Облаченная в пурпур крыса без всяких церемоний закричала, обращаясь к статуе:

- Враги! Барсук и мышь с бандой лесных! Они уже близко!

Голос идола загромыхал в ответ:

- Это твоих лап дело, лис! Они пришли сюда вслед за тобой. Я рассчитаюсь с тобой позднее. Надаз, скажи своим бойцам, чтобы окружили статую. Бейте тревогу, бросьте всю мощь моего воинства против дерзких пришельцев!

Крысы образовали около идола защитное кольцо, выставив пики. Надаз бросился к дальнему краю уступа и забил в большой круглый барабан. Слэгар не стал дожидаться появления атакующих и крадучись, быстро начал спускаться по винтовой лестнице, указывая поднимавшимся ему навстречу по сигналу тревоги крысам:

- Все на уступ! Спешите, Малькарисс зовет вас!

- Рэдволл! Страна Цветущих Мхов! Логалогалогалогалог!

Лесные жители с ревом выбегали из прохода на уступ. Лог-а-Лог и Гуосим атаковали крыс, защищавших статую, но атака была быстро отбита фанатически преданными бойцами с их короткими колющими пиками.

Крыс на уступе становилось все больше. Матиас открыл рот от удивления и ужаса. Бессчетная орда, теснясь, хлынула по лестнице из провала. Он и не подозревал, сколько тут крыс. Как черная кипящая лавина муравьев, они выскакивали из зеленой туманной бездны. Матиас, не раздумывая, бросился на ближайшую группу врагов. Орландо и Джесс прибежали к нему на подмогу, белка прихватила с собой короткий меч землероек.

- Тесните их назад, мы должны не дать им взойти на уступ, - кричал Матиас.

Одна из стрел чиркнула Орландо по морде, нос его залила кровь.

- Е-е-еула-а-али-и-иа-а-а!

Взбешенный барсук вклинился в ряды врагов, как стенобитный таран. Крыс, пытавшихся увернуться, Орландо перебрасывал через край площадки, и они с визгом летели в зеленую бездну. Матиас был охвачен пылом сражения. При этом он, как истинный воин-меченосец, старался сохранить холодную голову, используя все старые почтенные приемы ведения боя. Взмах, выпад, бросок, удар, - он работал как машина, крысы рядами ложились под ударами его меча. Джесс действовала иначе. Она скакала, коля направо и налево, - кровь алой лентой стекала по ее хвосту. Хотя колющие пики были непригодны для дальнего боя, они вполне подходили для рукопашной схватки. Никто из черных крыс не разговаривал и не кричал, они формировали летучие клинья и набрасывались на одиночных бойцов, часто заключая их в ощеренное остриями кольцо.

Лог-а-Лог был дважды оттеснен назад. Во время второй попытки к наступлению он упал, раненный ударом пики в горло. Заяц Бэзил прыгнул и занял его место.

- Ну-ка, парни Гуосима, постройтесь в три ряда, вот здесь. Теперь - во фронт и сомкните строй, гляди веселей! Только луки и пращи. Огонь! Пригнулись, перезарядили. Все время наступать - вот в чем тактика. Огонь, пригнись, заряжай! Продолжайте двигаться во фронт. Теперь - цельсь! Добрая потеха!

Под натиском землероек крысы были вынуждены разбить свое кольцо и отойти к статуе, защищая ее от действий Бэзила. Заяц был опытным воином. Он собрал небольшой отряд землероек с метательными копьями.

- Щекач, твой первый шанс показать себя в качестве командира. Возьми этих парней и веди к краю уступа. Пробейтесь вон там, в обход этой грязной статуи, и займите позицию позади крыс, что против нас. Всыпьте им оттуда пару горячих. Будь увертливее, мой мальчик, не делайся мишенью для этих ублюдков!

Щекач браво отдал честь. Страх его почти исчез в пылу битвы.

- Есть, старина Бэзил!

Бэзил проводил его взглядом, с улыбкой покачивая головой.

- Крепконосый пострел, почти как я в юности, - сказал он. - Огонь! Пригнись, заряжай, парни! Вот как с ними надо!

Битва бушевала с переменным успехом. Надаз бил боевую тревогу. Гулкие удары барабана эхом отдавались в скалах, летели стрелы, камни из пращей, кололи пики. Матиас, дико вращая глазами, осмотрелся: он стоял посреди рукопашной схватки. Силы крыс намного превосходили силы рэдволльцев. и еще множество крыс теснилось на каменной лестнице, на подходе к сражению. С трудом выбравшись из этого скопления дерущихся, Воин выкрикнул во весь голос:

- Назад, назад, берите раненых и отступайте к проходу, по которому мы шли!

Гуосим, пробиваясь назад к арке прохода, выносил из боя Лог-а-Лога. Орландо, Джесс и Джабез, стоя бок о бок с Щекачом и Бэзилом, неистово отбивались, прикрывая отступление. Матиас сновал туда-сюда, помогая управиться с ранеными.

Наконец им удалось добраться до прохода, и они вошли в него. Дробь барабана прекратилась, и крысы отхлынули назад, до половины очистив площадку и защищая лестницу, по которой поднимались новые полчища. По мере поступления новых сил они снова начали заполнять всю площадь уступа. Посреди них стоял Надаз и, потрясая гремящим черепом на своем скипетре, указывал им на рэдволльцев, словно насылая на них какое-то заклятье.

Орландо отер топор и принялся затачивать его о камень стены.

- Славно мы с ними схватились, хоть нас и мало, - сказал он ободряюще.

Воин сел, прислонившись спиной к стене и тяжело дыша.

- Да, если бы мы нашли наших детей, мы могли бы уже подняться на поверхность. Беда в том, что я нигде их не видал.

Барсук полизал раненую лапу.

- И я не видел их, и лиса, кстати, тоже. Я не уйду отсюда, пока он жив. Даже если я не найду мою Ауму, то хоть буду уверен, что он больше никого не продаст в рабство.

Щекач стоял у входа в туннель и строил гримасы черным крысам, собравшимся неподалеку.

- Эй, вы, крыски-огрызки! Эта старая дурацкая статуя не стоит и раздавленного желудя. Ей нужна целая орда крыс, чтобы потягаться с настоящими бойцами, - насмехался он.

Бэзил и Джесс пытались перевязать ужасающую рану Лог-а-Лога. Она была глубокой и очень опасной. Бэзил покачал головой:

- Послушайте этого молодого задиру! Нам того и гляди пустят кровь, а он раздает им прозвища, как служанка на чайной вечеринке. Ха-ха, маленький сорванец, чтоб ему пусто было! Говорю тебе, Лог-а-как-тебя, лежи тихо. Ты разбередишь свою рану.

Предводитель землероек держался за промокшую от крови повязку на горле. Он тяжело дышал.

- Плохая рана, друг. Она вывела меня из строя.

Бэзил ободряюще помахал ушами:

- Чепуха, старина. Вскоре ты опять будешь как новенький.

Лог-а-Лог, сделав огромное усилие, поднялся и повернулся к Матиасу:

- Где Флагг? Мне он нужен, Матиас. Я хочу выйти на свет дневной, чтобы не умирать здесь, во мраке.

Матиас сжал лапу друга:

- Я понимаю тебя, Лог-а-Лог. Поднимайся наверх и отдохни там. Все будет хорошо. Флагг, возьми еще несколько ребят, выведите Лог-а-Лога на дневной свет. Полегче, берегите его шею.

- Матиас, погляди! - Вытянув шею, Орландо стоял на камне, выступающем из стены. - Они перекинули веревку через край уступа. На ней подвешена какая-то большая корзина. Думаю, они что-то спускают. Интересно, что это?

Матиас пожал плечами:

- Я знаю не больше тебя. Скоро они возобновят свои атаки. Я это чувствую. Мы можем выдержать их натиск какое-то время, но закончится тем, что они одолеют нас. У меня есть план. как нам выиграть время. Тогда, если даже мы потерпим поражение, остальные по крайней мере успеют уйти и спасутся.

Встав снаружи, у входа в туннель, Матиас направил свой меч на Надаза.

- Ты, крыса, я вызываю тебя на поединок! - крикнул он.

Надаз продолжал потрясать своим ужасным скипетром, монотонно выпевая какие-то заклинания. Воин обратился к нему снова:

- Ты боишься принять вызов! Ты спокоен, лишь когда у тебя за спиной твоя орда! Жалкий трус! Пошли тогда кого-нибудь из своих. Я - Матиас из Рэдволла. Я - воин, не знающий страха. Есть ли среди вас кто-нибудь, равный мне, или вы все - жалкие червяки?

Черные крысы глядели на Надаза, ожидая, что он ответит.

- Не все твоими желудями отбиваться, Воин! Я останусь с тобой до конца, горячо прошептал Орландо. - Я сражусь с их защитником!

Матиас, улыбнувшись, кивнул:

- Орландо, ты самый храбрый воин из всех, кого я видел. Нет, мой друг, они знают, что ты можешь одолеть любого из них. Вот почему я бросаю им вызов. Среди них не много найдется тварей, которые рискнут потягаться с таким, как я. Если ты все же считаешь, что должен остаться, пусть так. Когда я паду, ты будешь защищать вход в туннель, дашь нашим друзьям еще немного времени, чтобы спастись.

Орландо положил тяжелую лапу на плечо Матиаса:

- Защитник Рэдволла, ты хоть и мышь, но сердце твое намного больше моего. Посмотри, там что-то происходит.

Надаз стоял, направив свой скипетр в сторону каменной лестницы. Крысы на лестнице отступили от края и прижались к стене, охваченные страхом. У Матиаса перехватило дыхание, он крепче сжал рукоять своего меча.

Из бездны поднималось чудовищное существо. Это был огромный грызун, по виду - нечто среднее между хорем и горностаем. Он казался представителем давно вымершего, доисторического вида: у него не было ушей, огромная голова торчала прямо из мощных плечей. Злобно глядя перед собой, зверь скалил кривые грязные зубы. Туловище его представляло собой груду мускулов, оплетенных сухожилиями, на лапах и на поясе были надеты тяжелые обручи с шипами. Он был вооружен колющей пикой устрашающего размера и металлической сетью с грузилами.

Надаз жестко рассмеялся:

- Матиас из Рэдволла, не боящийся никакого зверя, вот твой соперник Изнуритель, мастер по выделке рабов!

47

Сестра Мей и Василика пытались кормить Стрик пищей, имевшейся в аббатстве, но коршуниха не была вегетарианцем. В конце концов они нашли компромиссное решение и дали ей рачков. Стрик облюбовала себе угол подвала и устроилась на ночлег на куче мха, покрытой мешковиной.

- Держись подальше от подвала ежа Пики, детка, - предупредила малыша Ролло сестра Мей. - Никогда не заходи туда один. Не нужно искушать судьбу, когда имеешь дело с такой грозной птицей.

- Хм! Надеюсь, она не пристрастится к октябрьскому элю или бузинному вину. Такая громадина вмиг опустошит мои запасы, - ворчал Амброзий, уплетая кусок яблочно-черносмородинового пирога.

Аббат поглядел поверх очков:

- Не быстрее, чем средних способностей келарь опустошит продуктовый склад. Ты права, сестра Мей. Стрик замечательная большая птица, но она не привыкла к нашим правилам. Жаль ее крыла. Она так горда. Видели, какой она стала надменной, стоило мне спросить. не сломано ли оно? Мне бы надо осматривать его время от времени.

Василика поймала Ролло, который уже направился крадучись к винному подвалу, и посадила его на колени.

- Бедняжка, - причитала сестра Мей. - Видно, она свила гнездо на ветвях дерева, росшего на склоне горы. Однажды ночью ветка, прогнив, обломилась и гнездо упало. Она ударилась об острые скалы и сломала крыло, Стрик говорит, что пролежала на разрушенном гнезде много дней, не в силах пошевелиться. У нее не было друга, который защитил бы ее, и другие птицы набрасывались, пытаясь ее убить. Наконец она заставила себя лететь. Мало-помалу она продвигалась по Западной Равнине в поисках убежища, пока наконец не увидела наше аббатство.

Вошла Констанция, отирая пот со лба:

- Все еще жарко снаружи. Где большая птица? Спит? Ну и громадина! Спорю, она могла бы поднять меня на воздух. Как полагаешь, аббат, она сможет летать?

- Не знаю, Констанция. Если бы мы могли осмотреть ее крыло, может быть, стало бы ясно. Теперь, однако, нас больше должны беспокоить не красные коршуны, а вороны и грачи. Василике пора прекратить эти маскарадные вылазки в обличии Мартина Воителя. Я знаю, это страшно злит Железноклюва, но нам от этого никакой пользы. Есть и другая причина. Ворон далеко не дурак, рано или поздно он окажется проворнее и схватит тебя. Все это слишком рискованно, тебе следует оставить это.

Василика была возмущена:

- Но, отец аббат, когда я одеваюсь призраком, я знаю, что расстраиваю планы Железноклюва. Поэтому я должна продолжать. К тому же это лишает грачей всякого боевого пыла. Они ужасно напуганы, и ворона - как его, бишь, Мангиз, тоже боится меня, как я вижу. Это очень суеверная птица, а прочие смотрят на него. Позвольте мне сделать это еще хоть раз - сегодня ночью. Пожалуйста?

Мордальфус протер очки.

- Василика, ты еще большая озорница, чем твой сын, и воительница такая же смелая, как твой муж. Ладно, пусть сегодня ночью твой призрак в последний раз явится в аббатстве.

Малыш Ролло уснул, и Василика положила спящего мышонка на колени к аббату.

- В последний раз. Благодарю, отец аббат. Сестра Мей, пойдем, нам надо потрудиться, раз уж призраку разрешено явиться нынешней ночью. Идем, Констанция, нам нужен твой голос - голос Мартина.

Аббат погладил Ролло по головке:

- А меня, как всегда, оставили с ребенком на руках!

Железноклюв сел у разбитого окна спальни и поделился с Мангизом своими тревогами:

- Призраки мышей-воинов, большие красные птицы, что еще, мой предсказатель? Земнолапые внизу, в этом своем Пещерном Зале, где мы не можем достать их. Я овладел почти всем краснокаменным домом, начиная с конька на крыше, и я не могу допустить, чтобы добыча ускользнула из моих когтей. Если меня вынудят уйти отсюда, нам придется вернуться в северные земли. Они холодны и суровы, Мангиз, - сплошная борьба и никакой пищи. Мы стареем и не сможем выдержать много суровых северных зим. Скажи мне, Мангиз, твой дар вернулся к тебе? Ты видишь что-нибудь своим внутренним оком?

- Генерал, ты прав, - с готовностью ответил Мангиз, довольный тем, что снова в фаворе. - Я вижу, что призрак мыши - только трюк земнолапых, рассчитанный на то, чтобы испугать нас. Что же касается громадной ржавой птицы - ка-кха! - это только фантазии напуганных грачей. Волны горячего воздуха пляшут и зыблются и создают различные картины. Здесь днем может привидеться больше, чем у нас на севере - ночью.

Железноклюв приободрился:

- Хорошо сказано, Мангиз, мое верное правое крыло. Что еще ты видишь? Благоприятны ли предзнаменования для твоего Генерала?

- Знаки хорошие. Теперь все стало прозрачным, как вода. Железноклюв, ты и я, мы оба проживем долгую, прекрасную жизнь в краснокаменном доме. Пища будет обильной, сезоны - мягкими, зимние холода не будут страшны нам в этом месте, окруженном высокими лесами. Когда земнолапые устанут играть в свои глупые игры, мы изловим их всех на открытом месте, и в тот же день они будут убиты. Тогда никто уже больше не посмеет противиться нам. Воистину я вижу это, Генерал!

Железноклюв встал и потянулся, расправив крылья. Мангизу пришлось увернуться, чтобы не вылететь из окна.

- Ка-чха! Добро, Мангиз. И я всеми перьями чувствую, что дело ладно. Взлечу-ка на крышу моего краснокаменного дома и посижу там немного. Скажи грачам, чтоб отдыхали, и поспи сам. Ты выглядишь усталым и разгоряченным.

Железноклюв бросился с подоконника и взмыл по спирали на крышу аббатства.

Мангиз испустил глубокий вздох облегчения и устроился поудобнее, чтобы вздремнуть на теплом солнышке. В первый раз он солгал Железноклюву, рассказывая содержание своих видений. Воин-мышь все еще затуманивал их, но предсказатель не собирался говорить об этом Генералу. То, о чем он умолчал, в данный момент ничем не могло повредить их вожаку, а слушать похвалы было гораздо приятнее, чем получать тычки.

Ночь опустилась на Рэдволл и Страну Цветущих Мхов. Василика уже зашнуровала свое облачение, когда сестре Мей пришла в голову новая блестящая мысль. Поэтому она расстегнулась и слушала. Констанция, зажав рот лапой, тряслась от распиравшего ее смеха, когда ей описали очередную уловку.

- О да, обязательно так и сделаем. Я бы не упустила случая преподнести такой подарок к празднику середины лета!

Грачи сидели в спальном покое, боясь уснуть, но и не смея бодрствовать. Ни один еще не сомкнул глаз с того момента, как Железноклюв приказал им отдыхать, назначив выходной. Большинство из них проспали весь день и находили чересчур трудным пытаться заснуть еще и ночью. Было жарко, и птицам, всю жизнь прожившим на севере, не хватало воздуха. Полная луна глядела в окна спальни, заливая всю комнату бледным, голубовато-белым светом.

- Оста-авьте-е-е на-а-аше аб-ба-а-а-атство-о-о-о!

- Йакк! Что это было?

- Сме-е-ерть близка-а-а-а-а!

Грачи застыли на своих насестах.

- Смерть поджида-а-ает вас за стенами этой ко-о-о-омнаты!

Черная тень пробежала по кроватям и полу. Что-то зависло напротив окна. Грач Трепокрыл, застыв от ужаса, медленно стал поворачивать голову, пока ему не удалось взглянуть в окно.

В проеме, обрамленном осколками разбитого стекла, окруженная холодным сиянием лунного света, виднелась голова воина - шлем без лица. Вместо лица клубилась серовато-белая мгла. Трепокрыла и его друзей охватила настоящая паника. Загадочные слова бесплотного фантома привели их в полное замешательство. "Оставьте наше аббатство!" Как могли они оставить аббатство, если другое высказывание гласило: "Смерть поджидает вас за стенами этой комнаты!" Было только разбитое окно и ужасная голова, плавающая напротив него. Даже самый храбрый из них не отважился бы выйти этим путем. Это было больше, чем доведенные до безумия грачи могли выдержать. Они забились под кровати, боясь пошевелиться и даже взглянуть.

Когда они крадучись возвращались в Пещерный Зал, Констанция погрозила сестре Мей шестом, на котором они держали голову призрака.

- Еще один твой смешок, сестра, и я дам тебе наряд вне очереди, поставлю готовить ужин на кухне вместе с Амброзием! - угрожающе произнесла она.

Василика прижала платок к морде, притворяясь, что вытирает нос. На самом деле она кусала платок, чтобы не рассмеяться в голос.

Констанция подождала, пока они отойдут по туннелю, и расхохоталась сама.

- Ха-ха-ха-ха! Я успела заглянуть в окно: все грачи были под кроватями, больше всего на свете желая стать невидимыми!

Сестра Мей кивнула с наигранным сочувствием:

- Неудивительно! По твоей милости у них не было большого выбора: "Покиньте аббатство, но не покидайте комнаты!". Вот уж правда, Констанция, как это только пришло тебе в голову?

- Не знаю. Похоже, я просто ее потеряла. Ха-ха-ха!

Василика отерла слезы - шутка уже обратилась для нее в печаль и тоску о семье.

- Мои Матиас и Маттимео оценили бы такую шутку. Помилуйте, я не могу не думать о них, будь то днем или ночью. Матиас хоть в состоянии позаботиться о себе, где бы он ни находился, но маленький Маттимео - о, как хотела бы я знать, что он делает. Надеюсь, он сыт и в безопасности! Простите меня, друзья, я как старая мокрая ветошь в последнее время - только и знаю, что плакать.

Сестра Мей начала всхлипывать:

- Ну, ну, будет, мы все понимаем, не переживай, все будет в порядке с твоим малышом.

Констанция громко засопела:

- Конечно, все будет хорошо!

48

Тишина повисла над уступом. Обе стороны затихли, когда Матиас и Изнуритель начали обходить друг друга. Воин держался прямо и двигался легко на пружинистых лапах. Огромный меч Мартина он сжимал обеими лапами, держа клинок около уха. Изнуритель низко пригнулся, направляя на противника острие своей пики. Он все время подкручивал свою метательную сеть, волоча ее по земле, отчего она издавала неприятный, скрежещущий звук. Оба бойца не отводили друг от друга напряженного взгляда, каждый пытался угадать действия другого, надеясь, что одно неверное движение противника даст ему преимущество.

Матиас старался держаться спиной к выходу из туннеля, где стоял Орландо с друзьями, но Изнуритель ловко оттеснил его к другому концу площадки, и Воин почувствовал у себя за спиной дыхание крысиной орды. Изнуритель злобно зарычал и сделал выпад, пытаясь поразить Матиаса в шею. Тот сосредоточил все свое внимание на острие пики и на сети Вдруг он почувствовал, что одна из крыс ударила его древком пики сзади. Воин упал на спину. Изнуритель, с пикой наперевес, бросился на него, но Матиас увернулся, откатившись в сторону. При этом он успел ухватиться за конец сети и резко рванул ее, заставив противника потерять равновесие. Раздался вопль, похожий на звук лопнувшего пузыря, и крыса, ударившая Матиаса, шатаясь, вышла из строя и упала, наколовшись на пику Изнурителя. Матиас подзадорил своего врага, чиркнув его мечом по бедру. Изнуритель бесился и яростно рычал, отрясая крысу со своей пики. Он перекинул сеть через плечо, и грузила ударили Матиаса по голове. В глазах Воина заплясали огненные искры - и все померкло. Он скорее почувствовал, чем увидел, острие пики Изнурителя у своего горла, когда тот, развернувшись, бросился на него снова. Послышался звон металла о металл - меч Воина отразил удар пики

В голове у Матиаса прояснилось, он ловко прыгнул вперед, схватив Изнурителя за покрытую пеной челюсть, и ударил его по лапе, в которой тот держал пику. Несмотря на свирепый натиск, Изнуритель не растерялся и, пнув Матиаса лапой в живот, захлестнул его сложенной сетью. Он заставил соперника отступать, пока тот почти уперся в каменную стену. Матиас закрутил меч и, с силой оттолкнувшись от скалы, бросился вперед на Изнурителя.

- Рэдво-о-о-олллл!

Яростная атака заставила Изнурителя отступить. Он получил два жестоких удара по бокам, перед тем как ему удалось самому ударить Матиаса древком пики по морде и набросить на Воина сеть. Матиас понял, что пойман в ловушку. Он не мог воспользоваться своим мечом, а сеть тяжело придавила его сверху. Изнуритель нагнулся, чтобы подобрать концы сети и опутать его окончательно. Положение было безвыходным. Воин изо всех сил наступил на воткнувшееся в землю острие пики, заставив Изнурителя пытаться выдернуть его.

Этого Матиасу оказалось достаточно. Он кинулся на Изнурителя и, мощно ударив всем телом, отбросил назад, в ряды крыс. Затем он подобрал свой меч и кинулся ничком на землю, крепко прижав лапы к бокам. Изнуритель, запутавшийся среди крыс, пытался высвободиться и непроизвольно потянул сеть. Она соскользнула с Матиаса, и тот, схватив меч, прыгнул в самую гущу крыс, рубя направо и налево и пытаясь добраться до чудовища.

- Уходи оттуда, берегись, следи за спиной! - кричал ему Орландо, стоявший в арке прохода.

Матиас смутно расслышал его слова. Боевой дух Мартина взыграл в его жилах, Воин принялся стремительно вращать своим мечом, образуя знаменитый круг меченосца. Вверху, внизу, посередине - громадный меч был всюду одновременно, окружая Воина сплошным сияющим кругом стали. Крысы бились в ужасе, пытаясь убраться с его пути.

Изнуритель прорвался сквозь ряды крыс и оказался с другой стороны от Матиаса, добравшись до свободного места. Воин вырвался из крысиной орды и, увидав Изнурителя, продолжал свой смертоносный ход в его направлении. Его меч врезался в металлическую сеть и вырвал ее из лап чудовища, превратив в груду бесполезных веревок. Изнуритель подобрал брошенную кем-то из крыс пику теперь он был вооружен вдвойне. Бойцы снова сошлись; делая выпады, чудовищный зверь скрестил пики с клинком Матиаса. Звон удара разнесся по всей пещере, и противники схватились, тесня друг друга, коля и рубя, разя и отражая удары в ужасающей шаманской пляске смерти.

Маттимео и остальные пленники сидели в мрачном подвале, утратив всякое представление о времени. Несколько раз они пытались взломать дверь, но все безрезультатно. Все тело Аумы болело от бесчисленных наскоков на тяжелую, несдвигаемую дверь, зубы Сэма онемели от попыток перегрызть толстые брусья. Маттимео, Тим, Тэсс, Юб и даже Синтия - все тем или иным способом пробовали справиться с дверью, но в результате лишь сбили себе до крови лапы и посадили множество заноз.

Они понуро сидели во мраке. Синтия заплакала.

- Ну, ну, не надо. Мы выберемся отсюда, вот увидишь, - утешала ее Тэсс.

Аума прислонилась спиной к стене.

- Хотелось бы думать, что мы выйдем отсюда, но куда мы пойдем?

- Куда угодно. - Голос Маттимео дрожал. - Я бы согласился выйти отсюда, просто чтобы умереть, сражаясь с этими крысами в мантиях, лишь бы не гнить тут, под землей, подобно каким-то насекомым. Это, по крайней мере, лучше, чем жизнь под ударами кнута.

- Тсс!

- Кто это сказал?

Сэм подполз поближе к Маттимео.

- Это я. Прислушайся, ты ничего не слышишь?

- Нет, а ты?

- Кажется... Я не совсем уверен, но этот звук напоминает бой барабана где-то далеко и еще - звуки голосов.

Синтия захныкала:

- Я так и знала. У них там какой-то праздник, скоро нас выволокут отсюда и съедят. Я уверена!

- Ох, не будь глупышкой, Синтия, - раздраженно оборвала ее Тэсс. - Что за глупые мысли! Откуда доносятся эти звуки, Сэм? Барабаны, голоса - я ничего не слышу.

Аума поднялась:

- Я слышу. Сэм прав, это напоминает бой барабана, пение и возгласы. Но что бы это ни было, вряд ли это вечеринка для нас. Может быть, Синтия права.

Из мрака донесся голос Тима:

- Ну, Аума, уж от тебя я такого не ожидал. Голоса, удары, пение. Я думал, у тебя немного больше здравого смысла, могла бы найти занятие получше, чем наводить страх на остальных.

- Я не слышу ничего, но я согласен с Аумой. Иногда самое лучшее - ожидать худшего. Тогда не будешь обманут в своих ожиданиях, - философски заметил Юб.

- Спасибо, что подбодрил нас всех, ежик, - насмешливо фыркнула Тэсс. - И так сидим здесь, запертые в темнице под землей, в оковах, без надежды и без оружия, а вы еще обсуждаете, не приготовят ли из нас угощенье для какой-то страшной церемонии.

- Тише, - перебил ее Сэм. - Я слышу чьи-то шаги и еще какой-то скрежещущий звук!

Синтия слабо вскрикнула.

Маттимео встал, полный решимости:

- Ладно, пусть входят, пора нам положить конец этой истории. Давайте попытаемся сделать то, что сделали бы наши родители или Мартин Воитель в таком положении: продадим наши жизни подороже. На нас оковы, а они наверняка вооружены до зубов. Пусть только войдут, кто бы они ни были, а там - будь что будет.

Поддерживаемый Флаггом и двумя землеройками, Лог-а-Лог, страдая от боли, с трудом поднимался по извилистому проходу на поверхность. Предводитель землероек застонал, медленно опустился и сел, прислонившись спиной к какой-то двери.

- Лог-а-Лог, все в порядке? - озабоченно спросил Флагг.

Тот устало кивнул.

- Я должен посидеть здесь немного. Тяжело идти все время в гору, к роще. Дайте мне перевести дух.

Землеройки опустились рядом с ним.

- Когда мы поднимемся наверх, вы должны оставить меня, - сказал Лог-а-Лог, повернувшись к Флаггу. - Возвращайтесь назад и помогите нашим друзьям. Флагг, ты был моим другом и братом в течение многих сезонов. Послушай теперь, что я скажу. Скоро вы покинете меня, и больше меня никогда с вами не будет. У Гуосима должен быть новый предводитель. Им будешь ты, Флагг. Забудь свое имя. Теперь ты - Лог-а-Лог всего Гуосима.

Флагг гневно ударил о дверь рукояткой меча.

- Нет, не говори так! Ты должен жить.

Лог-а-Лог держался за рану на шее.

- Ты не можешь ослушаться моего приказа. Закон и установления Гуосима предписывают поступать именно так. Если бы здесь была река, я оседлал бы бревно и пустился в свой последний путь. Тогда у тебя не осталось бы выбора. Я сказал - ты слышал. Что там за шум?

Кто-то стучал в дверь с другой стороны.

Флагг постучал в ответ. Приблизив нос к косяку, он выкрикнул:

- Логалогалогалог!

Раздался еще более сильный стук, вслед затем кто-то прокричал:

- Рэдво-олл! Страна Цветущих Мхов!

Лог-а-Лог, превозмогая боль, встал.

- Я везде узнаю этот голос. Это - молодой сын Матиаса. Отоприте эту дверь.

На двери был тяжелый засов с замком, но один из бойцов-землероек по имени Герн достал маленький кинжал.

- Ну-ка, посторонитесь, я попробую, - сказал он остальным.

К счастью, замок оказался старого образца и несложным. Герн покачал его, повертел в нем клинком, потом раздался щелчок, и Герн вытянул дужку замка из кольца засова.

Внутри темницы Аума стояла, приложив ухо к двери, и внимательно слушала.

- Потише. Мы бросили им вызов, теперь посмотрим, что они сделают.

- Они кричали "флогалогалоггле" или что-то вроде этого? - подал голос Юб. - Какой-то дурацкий военный клич, по-моему.

- Нас не интересует сейчас твое мнение, Юб. Будь потише! - сердито скомандовал Маттимео. - Что там происходит, Аума!

- Похоже, они отпирают дверь, Маттимео.

- Да, так оно и есть. Приготовьте свои кандалы, дадим самый сильный отпор, на какой мы способны. Если не суждено больше встретиться, друзья, - прощайте!

Голос Аумы охрип, она быстро проговорила:

- Они отперли дверь. Подождите, она должна открываться наружу...

Матимео чувствовал в темноте пожатия лап друзей.

- Зачем ждать? Давайте бросимся на них.

- В атаку!

Они ударили в дверь, и она широко распахнулась. Маттимео бросился на первого, кто оказался на его пути. Тим и Сэм наскочили на другого. Даже слабый свет в туннеле ослепил их глаза, привыкшие к полному мраку. Сцепившись и борясь с кем-то на полу, Маттимео услышал свое имя, произнесенное низким, грубоватым голосом.

- Маттимео, это я, Лог-а-Лог!

Маттимео вцепился в горло Флаггу. При звуке голоса его лапы опустились, звякнув кандалами.

- Стойте, это друзья! - крикнул он.

В тот же момент борьба прекратилась. Маттимео и его товарищи стояли в освещенном факелами коридоре, протирая лапами глаза, Герн восторженно качал головой.

- Что за отряд юных воинов! Не трите глаза так усердно. Дайте я открою ваши кандалы своим кинжалом.

Синтия опять начала всхлипывать, на этот раз - от счастья.

Друзья улыбались друг другу. Постепенно они начинали осознавать, что они больше не пленники Малькарисса, Слэгара, Надаза или еще какого-нибудь злодея.

Смех Маттимео разнесся, отдаваясь в стенах туннеля:

- Ха-ха-ха, свободны! Мы свободны! Это друзья моего отца, Гуосим.

- Поистине это ваш счастливый день, дети. Большинство ваших родителей здесь. Матиас, Орландо, Джабез, Джесс, даже старый Бэзил Олень. Мы объединили наши силы, чтобы отыскать вас. Они внизу, на большом уступе, сражаются с ордами Малькарисса.

Маттимео едва верил своим ушам: его отец, Защитник Рэдволла, - здесь!

Аума громко вскрикнула от радости, Сэм высоко подпрыгнул, Юб важно наморщил нос.

- Я же говорил, что, как бы далеко мы ни оказались, мой старый папаня все равно нас найдет. Вы помни...

Тэсс и Тим подхватили его и закружили. Синтия присоединилась к ним.

- Старый добрый Бэзил, рэдволльцы - все здесь! Ур-ра!

Кружась, они нечаянно опрокинули Флагга, и Маттимео помог ему подняться. Отряхиваясь от пыли, тот широко улыбался во всю пасть.

- Клянусь мехом, когтем и лесными законами, я рад, что мы вас нашли, хотя за это вы должны благодарить нашего Лог-а-Лога. Если бы он не решил отдохнуть здесь немного, мы прошли бы мимо и вы остались бы гнить в этой яме.

Смеясь счастливым смехом, Маттимео встал перед Лог-а-Логом на колени и потряс его за лапу.

- Я знал, что вы нас найдете. О, правда, я знал. что когда-нибудь так и будет! Спасибо тебе, Лог-а-Лог, спаси...

Лог-а-Лог все еще улыбался, хотя глаза его уже закрылись навсегда. Он прожил ровно столько, сколько было нужно, чтобы сдержать свою клятву. Он нашел их детей.

Матиас выбивался из сил. Изнуритель, казалось, имел в себе неистощимый запас бешеной энергии. Невероятный зверь истекал уже кровью от дюжины ран, но его огромные размеры и безумная свирепость, казалось, делали его необоримым. Воин встал в боевую стойку, держа клинок наготове и слегка переводя дух, пока Изнуритель обходил его кругом, выискивая слабое место. Матиас медленно поворачивался, в то время как чудовище пыталось зайти со спины. В арке туннеля бок о бок стояли Орландо и Бэзил, наблюдая за поединком.

- Эта тварь не может одолеть нашего Воина, но Матиас кажется очень усталым. Эта рана у него на лбу - она очень глубока, как думаешь, Бэзил?

- Ха! Сущая царапина, старина! Я бы уже нанес больше ущерба, орудуя ложкой в салате. Не давай Защитнику Рэдволла одурачить тебя - о нет! Через минуту-другую он решит, что настало время завтрака, и сделает из этого, как, бишь, его, хорошую отбивную, помяни мое слово!

Бэзил оказался прав. Когда Матиас увидел, что Изнуритель стоит спиной к стене, он налетел как разъяренный волк. Лишь искры посыпались от камней, когда он могучим натиском обрушился на Изнурителя. Казалось, он занял собою все пространство сражения - рычащий, рубящий, колющий, сокрушающий. Самонадеянная усмешка слетела с морды Изнурителя, он понял, что бой идет не на жизнь, а на смерть. Воин бился с такой силой, которой хватило бы на двоих, и с искусством, отточенным за долгие сезоны тренировок. Изнуритель, собрав все силы, оттолкнулся от скалы и со всей свирепостью ринулся вперед, наставив на Матиаса обе пики. Тот мгновенно среагировал, отскочив в сторону, его клинок сверкнул как молния в летнюю грозу, и обе пики были перерублены одним лихим ударом. Воин по инерции развернулся, но Изнуритель был быстрей бегущей тени. Он прыгнул на незащищенную спину Матиаса и сдавил ему горло обломками пик, стараясь задушить.

Задыхающийся Матиас всадил меч в ногу Изнурителя и, схватившись лапами за пики, рывком пригнулся вперед к земле.

Чудовище пронзительно завопило и, перелетев через голову Матиаса, с глухим звуком шлепнулось у края уступа. Матиас вскочил и бросился на него, но Изнуритель ждал этого: не успел Воин вцепиться в него, как тот резко выбросил все четыре лапы вверх, поддав противника и подняв его в воздух. Матиас почувствовал, что летит. Ударившись о самую кромку уступа, он перекатился через нее и с отчаянным криком полетел в зеленую бездну.

Генерал Железноклюв купался, хлопая крыльями, на нагретой солнцем отмели пруда аббатства. Запрокинув голову, он сделал большой глоток, и капли воды засверкали на его черном оперении. Мангиз стоял рядом и с отвращением наблюдал эту сцену. Он пил воду, но купаться... Это было выше его понимания. Генерал отряхнулся и важно прошелся по кромке воды. Сегодня был день грандиозных планов. Предзнаменования были прекрасными, он чувствовал себя полным сил.

- Чак-ка! Хорошо! Ну, Мангиз, твои видения предвещают наш успех? Твое умственное око по-прежнему видит ясно?

- Кай-ах! Да, Генерал, хотя знамения говорят, что спешить в этом деле не подобает.

- Ка-ах! Не подобает! Что за вздорная куриная болтовня? Послушай меня, мое крепкое правое крыло. Ты только заставь свои видения быть благоприятными, а уж Железноклюв займется планами.

- Но, Генерал, я говорил вчера, что видения указывают...

- Тихо! Крагга! Я уже слышал достаточно. Пойди и приведи сюда всех моих сорок и грачей. Я разработал план, как покончить со всеми этими нелепостями, которые нас здесь окружают. Хороший план, простой, без всяких уловок и ухищрений, которые пригодны лишь для дроздов на заборе. Начиная с сегодняшнего дня мы будем сражаться, как сражались на севере, - никаких подкрадываний со спины, прямая атака, открытый бой, крыло к клюву, и никаких пленных. Теперь ступай!

Мангиза мучили ужасные предчувствия, но он знал, что бесполезно разговаривать с Генералом, когда тот охвачен завоевательским духом.

- Генерал, твои желания для меня закон, я приведу сейчас всех твоих бойцов.

Предсказатель почтительно поклонился и отправился выполнять приказ.

Сестра Мей казалась простодушной, на самом же деле она была чрезвычайно ловка и изобретательна. Ночью она добавила в питье Стрик большую дозу снотворного, которое состряпала еще для сорок в фруктовом саду. Стрик пила очень много. Сейчас громадная птица храпела, погрузившись в крепкий сон под воздействием снотворного зелья.

Аббат Мордальфус, Джон Черчмаус, брат Руфус и сестра Мей собрались вокруг спящей - все они имели немалый опыт в искусстве врачевания, передававшемся в аббатстве из поколения в поколение.

Джон Черчмаус нацепил на нос очки и отряхнул от пыли старый ветхий том:

- Хм! "Старый индекс Мафусаила болезней птиц и средств от них". Что ты о нем думаешь, отец аббат?

Аббат оторвался от другого фолианта, который внимательно изучал.

- Н-да. Хорошая книга, Джон, но я бы порекомендовал вот эту чудесную книгу - "Полный определитель сестры Хартвуд". Он содержит почти пять глав о птицах.

Брат Руфус помог сестре Мей поднять сломанное крыло. Потом она деловито вытерла лапы о свой белоснежно чистый передник.

- Ох, какой ужасный перелом! Амброзий, не подкатишь ли сюда один из тех маленьких бочонков, чтобы мы могли положить на него крыло и расправить его.

Сердито согласившись, еж ворчал:

- Не очень-то это полезно для чистоты свекловичного портвейна, катанье туда-сюда, взбалтывание, - все это не улучшит его качества. Надеюсь, вы не собираетесь потчевать эту пернатую глыбу моим лучшим портвейном?

- Пожалуй, нет, Амброзий, - усмехнулся Джон Черчмаус. - Однако нам самим может понадобиться пропустить стаканчик, перед тем как мы закончим тут возиться.

- Ну, тогда уж я останусь здесь и помогу вам, - проворчал келарь.

Сломанное крыло было приподнято, положено на бочонок и прочно прижато отвесом из книг. Аббат Мордальфус осмотрел верх крыла.

- Взгляните, одного пера на конце не хватает. Какого оно должно быть размера? Нужно посмотреть на другом крыле. Не найдется ли похожего у нее в хвосте? Амброзий, принеси с кухни хороших, прочных рыбьих костей. Ох, нам еще нужно просаленную бечевку, немного луковой кожуры, да поищи банку с речным илом, который мы используем при ожогах. Я очень верю в целительную мощь этого средства.

Они выкрикивали вслед Амброзию, перебивая друг друга:

- Принеси самую тонкую иглу, какая только найдется у Василики.

- И не забудь ведьминой лещины.

- Немного миндального масла тоже.

- А затем сбегай в Пещерный Зал и принеси мою кошелку с лекарственными травами.

Еж уныло пожал колючками:

- Надеюсь, они не захотят, чтобы я подал им заодно обед, чай и ужин. Хм!

- Ой, и еще, Амброзий, попроси, пожалуйста, Винифред подать нам сюда завтрак, обед, чай и ужин. Здесь работы надолго!

Железноклюв оставил червя, которого вытягивал из земли, когда вернулся Мангиз. Он увидел, что вещун летит один, и злобно уставился на него.

- Йакк! Ну?

- Генерал, в том, что случилось, я совсем ни при чем. Если ты дашь волю своим когтям и клюву - это будет очень несправедливо,

Железноклюв переводил горящий взгляд с Мангиза на аббатство и обратно.

- Я выклюю язык из твоего дурацкого клюва, если ты не перестанешь болтать и не скажешь, что произошло!

- Ка-ах! Это все грачи и братья-сороки, Генерал. Они забаррикадировались в спальном покое и не желают выходить.

- Что на этот раз нашло на этих идиотов с утиными мозгами? - прохрипел Железноклюв.

- Они говорят, что этой ночью к ним явилась голова призрака-мыши и предупредила их, чтобы они не выходили из спальной комнаты.

Ворон поточил свой мощный клюв о камень. Звук неприятно поразил Мангиза.

- Ка-хагга! Мне нужно с ними поговорить!

Мангиз последовал за Генералом на почтительном расстоянии. Ему крайне не понравился тон Железноклюва, которым тот произнес слово "поговорить".

Ворон сел на подоконник разбитого окна спальни; его провидец приземлился на траву, напряженно слушая.

- Ка-ах! Итак, мои бойцы, вы снова имели честь слушать призрака? И что же он сказал на этот раз?

Помимо нескольких сдавленных покаркиваний, никакого ясного ответа не последовало. Железноклюв впился когтями в оконную раму.

- Кра-а! Вы предпочитаете не говорить со своим командующим. Тогда я сам войду и поговорю с вами.

Он спрыгнул с подоконника и исчез в комнате. Мангиз съежился и закрыл глаза, когда услыхал ужасные крики и грохот опрокидываемых кроватей. Он не видел облака черных перьев, вылетевших из окна.

- Иаг-га! Кто здесь командует, голова мыши или Железноклюв? Я здесь приказываю! Убирайтесь! Вон, ни на что не годный сброд!

Грачи и сороки вываливались из окна, толкаясь и давясь в тесном проеме. Мангиз дрожал при каждом новом ужасном звуке неистовой расправы, которую учинил Генерал. Недаром за ним закрепилась слава самого жестокого воителя в северных землях.

49

Великий меч Рэдволла пропал в зеленоватом тумане бездны. Перекатываясь через край уступа, Матиас бессознательно скреб по камню когтями, пытаясь зацепиться за что-нибудь и удержаться от падения. Его спасла веревка, на которой спускали корзину. Он судорожно вцепился в нее, но был не в состоянии захватить покрепче и неудержимо начал сползать вниз. Скалистые стены пещеры проносились мимо него в тумане. Изнуритель вскочил и тотчас же принялся рубить веревку.

Громко крича, Орландо бросился в атаку, за ним кинулись остальные лесные жители. Крысы падали перед боевым топором барсука, словно рожь под косой косаря. Под прикрытием Бэзила и остальных, вставших стеной против крыс, охраняя его с тылу и с боков, Воин Западной Равнины пробивал себе путь. Но было слишком поздно! Последние волокна веревки с треском разошлись и завились, перебитые пикой. Матиас исчез из виду.

Изнуритель обернулся, чтобы посмотреть, что происходит за его спиной. Последнее, на что упал его взгляд, был огромный барсук, замахнувшийся на него топором с двойным лезвием. Орландо дико взревел в гневе - на самого себя, за то, что позволил Матиасу принять такой вызов, на всех обитателей этого ужасного места, которые лишили его дочери. В гневе, распалившем в нем великий боевой дух, он жаждал битвы с каждым, кто посмеет встать на его пути.

- Я - Орландо, Воин Боевого Топора! Еула-а-а-али-и-иа-а-а-а!

Боевые кличи лесных жителей загремели по всему подземному Царству Малькарисса, и Бэзил, Щекач, Джабез и Джесс яростно атаковали крысиную орду. Надаз топал ногами и кричал, как безумный, потрясая своим скипетром, выпевая смертельные угрозы нападавшим.

Матиас почувствовал, что натяжение веревки ослабло и что он стремительно летит вниз, в зеленые клубы тумана. В его голове пронеслись образы Василики и Маттимео - конечно, он больше их не увидит.

Плюх!

Воин упал на что-то мягкое и пружинистое. Это была большая плетеная корзина, выложенная изнутри толстым слоем мха и пурпурной тканью. Сильный толчок при падении на некоторое время оглушил Матиаса. Он лежал на земле рядом с корзиной, пытаясь пошевелиться и собраться с мыслями, пораженный тем, что остался жив после падения с такой высоты.

Крышка разломанной корзины зашевелилась.

Внутри послышалось какое-то хлюпанье, сердитое рычание, затем она повалилась набок, и что-то выкатилось из нее наружу.

Существо, лежавшее рядом с корзиной, имело некоторое сходство с громадной статуей на уступе. Этот Малькарисс был ужасно толст! Огромная белая гора свалявшегося меха, приплюснутая тяжестью упавшего сверху Матиаса, казалась каким-то наваждением из кошмарного сна. Короткие слабые лапы с длинными крапчатыми когтями безвольно свисали вдоль туловища. Существо пыталось протереть мутные, в гнойных корках глаза, плохо открывающиеся от старости. Нижняя губа его обвисла, показывая ряд чернеющих остатков зубов.

Матиас в изумлении приподнялся и сел. В голове у него все смешалось. Он начал сомневаться в том, что еще жив, при виде помятого исчадия ада, ползущего к нему. Он не мог себе представить, что такое могло существовать где бы то ни было, на земле или под землей. Малькарисс заговорил, его голос был тонким и пронзительным. Когда его не усиливало внутреннее пространство статуи и он не отражался эхом от скал пещеры, он походил на жалобное хныканье.

- Ты видел Малькарисса, ты должен умереть!

Матиас вздрогнул. Ужасное создание взялось за его меч, который упал вместе с Матиасом и лежал рядом с корзиной. Но не успел он распрямиться, как большой кусок скалы стукнул Малькарисса, и тот скорчился от боли. Другой камень попал хорьку в лапу. Малькарисс с визгом выпустил меч. Камни продолжали падать.

Матиас отполз в сторону, прихватив с собой меч. Толпа тощих, изможденных существ со следами побоев на шкурах и с закованными в кандалы лапами неумолимо надвигалась на Малькарисса, волоча свои цепи и швыряя камни. Они кричали:

- Умри, злобный, умри!

- Мы похороним тебя под обломками твоего Царства!

Исхудалые ежи, белки, мыши, кроты и выдры брали обломки из куч обеими лапами. Они обступили поверженного тирана, бросая в него камни со всей силой, на какую были способны. Матиас в ужасе наблюдал, как растущая куча камней погребала под собой Малькарисса. Его было уже не видно, а рабы все бросали и бросали. Воин Рэдволла схватил полумертвую от истощения выдру и оттащил ее в сторону.

- Ну-ка, положи свои лапы на камень и прижми к нему кандалы плотнее. Не бойся, я друг.

Выдра сделала, как он сказал. Надежда засветилась в ее мутных глазах.

- Руби сильнее, друг!

Меч Воина со свистом рассек воздух и перерезал звенья цепи, как садовые ножницы - траву. Ничто не могло устоять против сокрушительной силы великого меча Рэдволла, который был сделан из металла, добытого из упавшей звезды.

Разрубив сквозную цепь, Матиас приступил к освобождению каждого из рабов в отдельности. Молодые существа оживились и принялись радостно отплясывать разбитые цепи свисали с их лап. Воин освобождал их от кандалов по двое за раз, торопясь, подгоняемый звуками сражения, доносившимися с уступа. Крыса в черном подбежала, размахивая кнутом, но не успела даже подступить к Матиасу какая-то белка сбила ее с ног ударом своей цепи.

- Прекрасный удар, белка! - выкрикнул Матиас. - Я - Матиас из Рэдволла, а как зовут тебя?

Несмотря на измученный вид, раб-белка смеялся и раскручивал цепь над головой.

- Вязохвост! Я зовусь Вязохвостом. Я куплю свою свободу той же цепью, которая делала меня рабом!

- Так держать, Вязохвост! Когда я освобожу твоих друзей, мы сделаем это вместе, друг!

Рабы ликовали. Те, которых уже расковал Матиас, размахивали цепями над головой.

Сражение на уступе было в полном разгаре. Лесные жители стояли плечом к плечу плотным кольцом, заключенным внутри другого кольца. Внешнее кольцо землероек с Джесс и Джабезом било и кололо мечами и копьями, все время двигаясь по часовой стрелке. Бойцы во внутреннем кольце стреляли через их головы. Под командованием Щекача и Бэзила они метали камни и стрелы в плотно сомкнутые ряды крыс, окружавших их со всех сторон.

Крысы под командованием Надаза сражались с фанатическим неистовством, и многие землеройки полегли, пронзенные их короткими пиками,

Орландо на некоторое время уходил внутрь второго кольца, чтобы перевести дух, и затем, рыча как безумный, совершал очередной яростный набег, давая волю своему гневу, круша и разя крысиную орду. Он возвращался в круг лишь затем, чтобы отереть топор и зализать раны, и снова шел на врага.

Бэзил был везде, где крысы напирали особенно яростно. Он бесстрашно запрыгивал в самую гущу сражения, молотя и оглушая крыс ударами страшных задних лап, крысы падали и погибали, задавленные массой своей же напирающей орды,

- Йах-ха! Получи, гад! Ну-ка, старина, отведай этой плюшки с заячьими лапками и полежи немного!

Бум!

И очередная крыса растягивалась во весь рост на каменном уступе.

Теснившиеся на винтовой лестнице крысы вступали в бой на место погибших, понукаемые командами Надаза:

- Бейте их, бейте! Смерть вторгшимся во владение Малькарисса!

Белка Джесс в гневе вырвала пику у какой-то крысы и заколола ее.

- Погоди, я еще доберусь до того в красном. Я заставлю его петь по-другому!

Щекач дал отдых раскручивавшей пращу лапе и заметил, обращаясь к ближайшему бойцу-землеройке:

- Уж больно их здесь много. Если мы теряем одного, у нас на одного меньше. У этих же паразитов вместо убитых десяти выпрыгивает двадцать.

Вздохнув в ответ, воин-землеройка пустил стрелу и одобрительно кивнул, довольный результатом.

- Прямо промеж глаз! Такие обычно не возвращаются за добавкой. Что ты говоришь, выдра? А, да, они валят без перерыва. Но раз уж мы подписались на это дело, надо довести его до конца, эх!

Среди грохота и сумятицы боя Джесс заметила какое-то движение на другой стороне площадки, у входа в туннель. Она пробилась к Бэзилу.

- Погляди туда. Кажется, у нас появилось подкрепление.

Бэзил подпрыгнул так высоко, как только мог, постаравшись при этом ударить ближайшую крысу лапой по голове.

- Йа-ха-ха! Взвейся мой старые усы? Джесс, это же наша молодежь! Маттимео! Ты здесь, молодой повеса! Рэдволллллл!

Крик Бэзила тотчас был подхвачен ответным возгласом, разнесшимся над битвой.

- Ур-ра! Мы спасены! Бэзил, старый обжора! Мы идем! Рэдволл!

Маттимео и бывшие узники пробивали себе путь сквозь толпу врагов, молотя оковами и коля пиками, взятыми у павших крыс. Они продвигались через площадку, держа как щит дверь своей темницы. Толкая, пихая, ударяя и хлеща чем попало, они пробирались вверед, чтобы воссоединиться со своими друзьями. Надаз плясал и громко вопил, побуждая крысиную рать к еще более сильному натиску. Победа, которую он уже предвкушал, уплывала из его лап - ход сражения стал склоняться в пользу храбрых лесных жителей.

Аббат строго выговаривал Василике, занятой своим призрачным одеянием:

- Я с самого начала не одобрял этого рискованного предприятия, дитя мое. Одно неверное движение, и птицы убьют тебя и сестру Мей. Констанция тоже может быть тяжело ранена.

Василика отвечала, избегая строгого взгляда аббата:

- Но, отец аббат, мы уже так напугали этих птиц. Если они будут знать, что по ночам по аббатству ходит призрак Мартина, то совсем упадут духом и жизнь в Рэдволле станет им не в радость. Может быть, тогда они улетят в свои северные края и оставят нас с миром.

Аббат знаком прервал ее оправдания.

- Мы однажды уже обсуждали это. Сперва я думал, что это может принести какую-то пользу. Вероятно, так оно и есть. Но, Василика, ты относишься к этому предприятию слишком легкомысленно, как к какой-то забаве. Я чувствую кончиками своих усов, одна из вас будет тяжело ранена или захвачена в плен. Всю эту игру пора прекратить.

Бунтарский огонь зажегся в глазах Василики:

- Матиас одобрил бы нас. Могу поспорить, он и Бэзил довели бы это дело до конца, пока птицы не стали бы пугаться собственных перьев.

Мордальфус строго поглядел поверх очков:

- Я рад, что ты вспомнила Матиаса. Ты подумала о моем долге аббата перед ним? В один прекрасный день он вернется из южной стороны с нашими детьми - а я уверен, что это обязательно будет, - и что я скажу ему тогда? Что, пока его не было, я позволил играть тебе в эти дурацкие игры и тебя убили? Василика, я несу ответственность как аббат перед тобой, Матиасом и другими, живущими за этими стенами. Поэтому сделай, пожалуйста, как я сказал.

Василика вздохнула и понурилась.

- Я все сделаю, как ты сказал, отец аббат, - произнесла она с неохотой.

Добрый старый аббат быстро встал. Он потрепал Василику по голове:

- Спасибо, Василика. А теперь, Констанция, отнеси воинские доспехи обратно в привратный дом и аккуратно положи на место.

Констанция собрала снаряжение и полезла в туннель.

Железноклюв важно прохаживался по берегу пруда. Серебристое поблескивание в воде указывало на то, что в нем водится рыба. Его поражало обилие пищи в краснокаменном доме ползунов: огороды, сады, огромный амбар под лестницей, даже пруд с чистой водой и множеством рыбы. Скоро все это будет принадлежать ему. Он в восхищении огляделся кругом, внимательно изучая прочную внешнюю стену, защищавшую краснокаменный дом от непрошеных гостей. Его зоркий черный глаз уловил какое-то движение у главных ворот. Большая полосатая зверюга возникла, казалось, прямо из воздуха. Она что-то несла. Железноклюв притаился в зарослях тростника и стал наблюдать.

Констанция огляделась, нет ли кого вокруг, и, быстро отперев дверь привратного домика, скользнула внутрь. Дверь закрылась за ней. Железноклюв видел оставленный в замке ключ, торчавший из скважины. Воспользовавшись случаем, он незаметно подкрался к дому. Все было сделано мгновенно: ворон захлопнул дверь, сунул клюв в кольцо ключа и, повернув его, вытащил из замка. Внутри послышался скрежет, затем удары лап барсучихи в тяжелые дверные балки. Констанция крикнула:

- Василика, это ты? Перестань дурачиться и открой дверь. Я же знаю, что это ты!

Железноклюв, торжествуя, взлетел, зажав ключ в клюве. Теперь, когда его главный враг, которого он боялся более всего, был вне игры, у земнолапых не осталось никого, кто мог бы отразить внезапное нападение. Правдивые видения Мангиза начинали сбываться.

Констанция сидела внутри привратного дома, припав глазом к замочной скважине. Ей ничего не было видно через нее. Тот, кто запер ее, кем бы он ни был, - исчез; снаружи все было тихо. Барсучиха бросилась к окну. Здание аббатства находилось на значительном расстоянии от привратного домика. Он мирно стоял за лужайками, по другую сторону пруда. Окно было слишком мало для крупной барсучихи. Она принялась изучать помещение. Другие окна, находившиеся в каждой спальне, тоже были малы. Констанция заметила дымовое отверстие небольшого, уютного очага, но о том, чтобы выбраться через него, не могло быть и речи. Барсучиха такой величины сразу застряла бы в нем. Она принялась опять за дверь. Дверь была прочная, с клиньями и железными накладками, скреплявшими крепкие дубовые брусья.

Обследовав каждый уголок и не найдя никакой возможности выбраться, Констанция покорилась. В доме был большой кувшин с водой и много сушеных фруктов в буфете. Она села на окно в гостиной, наблюдая за происходящим снаружи и ожидая помощи.

- Стрик Грасный Горшун хочед знова ледедь. Должен ледедь, Зиздрамей!

Сестра Мей устало вытерла лапы.

- Нет, нет, непослушная птица. Ты должна отдыхать, пока не заживет крыло. Сейчас же успокойся, а то оставим тебя без ужина.

- Не хочед ужин, хочед ледедь.

Аббат, брат Руфус и Джон Черчмаус сидели за накрытым для них на бочке ужином. Джон потер шею.

- Уф! Хотел бы я, чтобы эта птица была воробьем, а не красным коршуном. Все было бы намного проще.

Аббат Мордальфус глотнул октябрьского эля.

- Да, это было трудно, Джон, но, я думаю, стоило того. Ты сотворил чудо, вставив эти новые перья в край крыла. Ты все это вычитал в Мафусаиловой книге?

Джон скромно пожал плечами:

- Не совсем так, отец аббат. Вообще-то, я изобрел рыбный клей и посадил на него бечевку, которой связаны перья, хотя мне действительно удалось вставить их в полости, оставшиеся от старых перьев. Они должны прижиться до конца сезона, и крылья будут как новые. А что у тебя, Руфус? Как с переломом?

Брат Руфус жевал пирог с лесными ягодами.

- Мммфф, извините меня. Мы использовали рыбную кость и основу пера, чтобы поправить его. Сначала мы немного запутались, но потом дело пошло на лад, когда ты отозвал аббата, чтобы он помог тебе.

Сестра Мей вытерла лапы насухо.

- Я использовала все виды мазей и еще лечебный бальзам для облегчения операции. Теперь надо ждать.

- Хочед ледедь. Стрик Грасный Горшун должна ледедь вышегор, как небооблак, - пожаловалась птица.

Джон отложил очки.

- Ха, нужно ждать. Попробуй скажи ей это.

Огромная птица попыталась пошевелиться. Сестра Мей схватила деревянный половник:

- Только попробуй. Я крепко поколочу ваше пернатое величество!

Стрик угрюмо сидела с положенным на бочку и прижатым книгами Крылом.

- Зовзем воин! Зиздрамей можед быдь Грасный Горшун.

- Вот еще не хватало.

Василике стоило огромного труда не пускать малыша Ролло в винный подвал. Ему страшно хотелось посмотреть большую птицу. В данную минуту мышонок под присмотром Василики и миссис Черчмаус играл у баррикады, где он и его друзья придумали себе серьезное занятие: следить за птицами. Ролло, нагнувшись, выглядывал из-за стола, лежавшего на боку поперек арки. Через некоторое время он повернулся к обеим хозяйкам, занятым очисткой груш.

- Поворонебей! Поворонебей! - воскликнул он.

- Он пытается сказать нам, чтобы мы били ворону, - пояснила Василика миссис Черчмаус.

- О, а я было подумала, что он просит нас не бить нашего давешнего повара Амброзия, - заметила миссис Черчмаус. - Повар он совсем никакой.

- Да, правда. Надо же, положил перцу в лепешки! В ту ночь я, кажется, была готова выпить весь аббатский пруд. Однако Ролло, может быть, в чем-то прав. Я не вижу никого из птиц уже дня два. Может, они что-то затевают? Как думаешь, надо об этом сказать аббату или Констанции?

Миссис Черчмаус кинула Ролло для игры маленькую садовую грушу.

- Нет, я не стала бы волноваться об этом. Железноклюв знает, что ему не выгнать нас из Пещерного Зала. Если провалится еще одна попытка выманить нас, он будет плохо выглядеть перед своими бойцами. Думаю, они делают то же, что и мы: выжидают. Наверное, просто сидят и бездельничают в спальном покое - спят, едят.

Железноклюв не спал, не спали и Мангиз с грачами. Все собрались на берегу пруда и слушали, как Генерал излагает свой стратегический план окончательного завоевания аббатства Рэдволл. Железноклюв прохаживался взад-вперед перед своим войском.

- Йаг-га! Слушайте внимательно, солдаты! Я не буду вас убеждать в том, что призрака не существует, я скажу только, что это - трюк, дурацкая выдумка земнолапых. Когда мы их схватим, я заставлю их рассказать, как они это сделали, а потом мы сбросим этого призрака с самой высокой башни аббатства. Ка-ах! Смотрите в оба, не упустите момент, когда он снова появится. Раньше я был таким же, как и вы. Как-то стоял я в ночном дозоре. Меня клонило в сон, крылья мои обвисли, и глаза начали закрываться. Йар-рак! Я увидел огромного зеленого орла - ужасную птицу! Вместо того чтобы удрать скорей, я бросился в атаку. Ка-ах! Это оказался просто зеленый куст необычной формы. Понимаете, к чему я это рассказываю? Уставшие глаза, темнота, даже тень солнечным днем, когда вы задремали, - могут возбудить вашу фантазию и создать обман зрения. Так что избавьте меня впредь от рассказов обо всяких дурацких штуках. Не стоит уподобляться птенцам, впервые увидевшим свет дня.

Речи Генерала не убедили грачей, но они не смели возразить.

- Вечером мы будем готовиться к нашему последнему сражению, - продолжал Генерал. - Мангиз получил благие предзнаменования. Я знаю, вы верные бойцы. Вы сражались под моим началом в северных землях. Теперь пришло время получить свою награду в этом теплом краю. Мы будем жить вместе, в этом удобном краснокаменном доме, имея в изобилии пищу, солнечное тепло и все условия для приятного времяпрепровождения. Вот что мы сделаем. Я не буду выставлять часовых или охрану в течение двух дней. Теперь жарко, земнолапые спокойно отдыхают. У них много еды, и они чувствуют себя в своей пещере в полной безопасности. Кай-йах! Это хорошо. Пусть считают, что мы забыли о них, тогда они расслабятся. Они уже две ночи не выставляют охраны у баррикады. Я сам убедился в этом. За час до восхода солнца Быстроклюв и его братья спустятся вниз по лестнице к баррикаде. Если все будет тихо, они подадут нам сигнал. Кра-а! Тишина - гвоздь моего плана! Без своей большой полосатой зверюги они окажутся полностью в нашей власти.

50

Сражение под землей бушевало с прежней силой. Маттимео и его друзья соединились с Орландо и лесными жителями. Теснимый со всех сторон массами крыс, двойной круг продолжал свою смертоносную работу, усиленный молодыми добровольцами. Джесс стояла рядом с сыном, но у них в пылу сражения было мало времени, чтобы порадоваться счастливому соединению. Орландо и Аума подняли вдвоем тяжелую дверь темницы, используя ее как огромный пресс, давящий крыс. Надаз продолжал петь свои заклинания, завывая и пронзительно вскрикивая, посылая все новые полчища крыс. Потрясая своим жутким костяным скипетром, он направил его на лесных жителей и кричал:

- Умрите, умрите! Вы все умрете здесь! Ваши кости истлеют в подземном Царстве Малькарисса! Так говорит Голос Хозяина!

Заяц Бэзил и Щекач вдвоем подняли крысу. Дико сопротивлявшееся создание пронзительно верещало, раскачиваясь на весу над головой зайца и выдры.

- Сейчас мы пошлем тебя к твоему господину, - сообщил крысе Бэзил. - Скажи ему, чтобы бросил свое вытье и причитания. Дурной тон, знаешь ли. Так, старина Щекач. Раз, два, три и - прочь вали!

Крыса взлетела в воздух. Упав недалеко от Надаза, она напоролась прямо на острия крысиных пик.

- Ох ты! - с досадой вскричал Бэзил. - Плохой выстрел, сэр. Говорил же тебе, Щекач, поднимай повыше! Ну ничего, пробовать снова и снова - вот проявление силы духа. Бери этого вонючку, вон там, слева от тебя!

Надаз стоял на большом барабане. Он бил в него обеими лапами, исполняя безумную пляску, и рокочущий звук ударов раскатывался по всей пещере, заставляя крыс на лестнице нажать на передние ряды в стремлении попасть скорей на уступ и вступить в схватку.

Еж Юб и его отец Джабез были совершенно неуязвимы. Они сцепились в один плотный шар и стремительно носились по рядам крыс, выбивая их через край уступа в бездну. Их покрытые иглами шкуры отражали удары крысиных пик,

Но крысы все продолжали наступление. Тэсс и Тим вместе с Маттимео молотили цепями. Сокрушая крыс взмахами тяжелых рабских кандалов, они еще успевали обменяться замечаниями на ходу:

- Следи за спиной, Матти!

- Готов! Спасибо, Тэсс. Оглянись!

- Хороший удар, Тим. Ты в порядке?

- Фуф, мои лапы начинают уставать!

- Да, им конца не видно! Погляди вниз, на лестницу: они прямо потоком льются - по четыре в ряд!

Матиас спешил дальше по подземным разработкам. разделываясь по пути со всеми оставшимися крысами-надсмотрщиками и освобождая рабов. Перепрыгивая через кучи строительного мусора и пробегая по недостроенным помещениям и коридорам, Воин размахивал мечом. Словно маятник возмездия, он взлетал и опускался, перерубая цепи рабов и неся смерть их угнетателям. Лапы Матиаса ныли от тяжелой работы, он остановился и огляделся. Перед ним был длинный проход с глухой каменной стеной в конце. Приглядевшись в полутьме, он смог рассмотреть на стене большой каменный рельеф. На рельефе была изображена вереница закованных лесных жителей и господствующая над ними статуя на уступе, окруженная крысами в мантиях. Ослабив бдительность, Матиас положил меч рядом с собой и принялся изучать рельеф. Очевидно; он отмечал границу Малькариссова Царства.

Внезапно из-за спины Воина появился Слэгар. Беспощадный лис с размаху ударил Матиаса тройной плетью с тяжелыми металлическими грузилами. Оглушенный Воин упал на грудь. Ухмыляясь под своей шелковой маской, Слэгар перевернул свою жертву.

- Ты хорошо сделал, мышь-воин. Ты избавил меня от лишних хлопот, убив Малькарисса. Когда орда одолеет своих лесовиков, я буду править здесь. Но сначала я должен сдержать свою клятву и отомстить тебе.

Схватив Матиаса за горло, лис потянулся за мечом.

- Йаа-хаа! Это же лис! Смерть Слэгару!

Как свора охотничьих собак, рабы бросились через кучи на лиса в маске. Он отчаянно завертел головой в поисках пути к отступлению, и его взгляд упал на рельеф, находившийся от него в нескольких шагах. Его шелковый колпак вздувался от тяжелого дыхания, когда он, перепрыгнув через лежащего Воина, нажал на выступающую левую лапу фигуры хоря и повернул ее, как это сделал Надаз накануне.

Каменный хорь отодвинулся внутрь, и Слэгар, шагнув в раскрывшийся проем, оказался на дне колодезной шахты, куда уже проникал дневной свет. Захлопнув за собой каменную плиту, он стал подниматься наверх по скобам лестницы, лихо распевая старую лесную песенку:

Еще не все кончено, Матиас из Рэдволла. Я буду жить, чтобы получить твой меч, твоего сына и твою жизнь!

Участливые лапы помогли Матиасу приподняться и сесть. Он очумело потряс головой и неуверенно спросил рабов, столпившихся вокруг него:

- Где Слэгар? Он был здесь, да?

Вязохвост вернул Матиасу его меч.

- Ты не поверишь, он исчез в этой каменной стене с рельефом. Нам никогда не позволяли доходить до этого места. Крысы, вероятно, делали этот рельеф сами. Так или иначе, лис удрал. Какие будут указания? Куда идем теперь, Матиас?

Воин встряхнулся. Размахивая мечом, он побежал по туннелю.

- На уступ! - крикнул он. - Сначала надо покончить с этим. Следуйте за мной с нашим боевым кличем, чтобы друзья на уступе знали о том, что мы идем на подмогу!

Как волна прилива начинает вырастать над морем, так росла и пополнялась армия рабов. Рабы потоками вытекали из пещер, переходов и коридоров, и все бежали с Матиасом к винтовой каменной лестнице. Они слышали его боевой клич и вторили ему диким ревом. Все пещеры Малькариссова Царства огласились звуками их голосов.

Никто не хватился Констанции. Так было заведено в Рэдволле, что любой мог уходить и возвращаться, когда ему вздумается. Барсучиха часто уходила на день-два в уединенное место, чтобы собраться с мыслями. Аббат был не слишком рад ее исчезновению: в дни беды барсучиха редко покидала аббатство. Аббат зевнул, устраиваясь на временной лежанке у выхода из Пещерного Зала. Как знать, что теперь на уме у барсучихи? Может, когда проснется, он увидит Констанцию, занятую приготовлением завтрака для всех. Он проверил, все ли на месте. Малыш Ролло попискивал во сне, устраиваясь поудобнее между Василикой и миссис Черчмаус, ночник тускло светился в углублении стены. Старик положил очки в широкий рукав своего облачения и с наслаждением смежил веки, готовясь отойти ко сну.

Бойцы Железноклюва тоже мирно спали на своих насестах всю эту теплую летнюю ночь. Мангиз и Генерал дремали на подоконнике спальни, ожидая часа перед рассветом.

В самом начале вечера Констанция в привратном домике поспала урывками некоторое время. Теперь она была на ногах и без остановки бродила по комнатам. Каждое отверстие было проверено и перепроверено. В результате своих размышлений барсучиха пришла к выводу, что ее запер кто-то из птиц и что у ворона есть какой-то план, который он скоро начнет приводить в исполнение. Взяв у камина кочергу, она принялась трудиться над петлями тяжелой двери.

Проснувшись словно от звона набата внутри. Железноклюв в нужный момент широко распахнул глаза и окинул взглядом небо над аббатством и внешние стены.

Был час перед рассветом.

Разбудив Мангиза, он спрыгнул в спальню и начал будить своих бойцов, стараясь не производить шума.

- Кар-рах! Время настало. Глянцепер, возьми двух грачей и своих братьев. Мангиз покажет вам, что делать. Принесите доску. Ак-кахх! Осторожнее, не уроните ее. Остальные - за мной.

Мангиз и его помощники взялись за средних размеров сосновую доску, обернутую простынями. Стараясь не производить шума, они потащили ее волоком по полу и затем медленно спустили вниз по лестнице в Большой Зал. По сигналу ворона птицы впились когтями в простыни и с большим трудом, изо всех сил маша и хлопая крыльями, подняли ее невысоко над полом. Мангиз придержал доску, развернув ее к двери, и они полетели по направлению к лестнице, ведущей в Пещерный Зал.

Глянцепер и Нырохвост положили один конец обернутой тканью доски на третью сверху ступеньку, а Мангиз с двумя грачами просунули другой конец на вершину стоявшей у подножия лестницы баррикады. Получилось подобие моста, по которому с третьей ступени можно было сразу перейти на верхний край стола, составлявшего основу заграждения. Мангиз проверил его прочность. Он осторожно дошел по доске до арки входа в Пещерный Зал и просунул в нее голову. Железноклюв хорошо проработал все детали своего плана. Любая птица могла легко проникнуть в Пещерный Зал таким путем.

Стоя наверху лестницы, Мангиз подал знак, взмахнув три раза крылом, и Железноклюв с грачами вышли из тени. Генерал быстрым взглядом черного глаза осмотрел мост.

- Кар-рах! Вы все сделали хорошо. Мы войдем так же мягко, как влетело бы перышко, несомое ветром. Держитесь сзади и ждите моего сигнала.

Рэдволльцы мирно спали, не подозревая о том, что пернатая голова уже просунулась в их убежище. Когда Железноклюв крадучись пролезал в отверстие, свет ночного фонаря был уже совсем тусклым. Генерал занял удобную позицию с другой стороны баррикады, помогая пробраться остальным птицам. Грачи проходили друг за другом, по одному, пригнув головы, чтобы не удариться о верх арки. Железноклюв знаками показывал каждому, какое место тот должен занять. Он расставил грачей у входа в туннель, на двух лестницах в дальнем конце, ведущих одна - на кухню, другая - в винный подвал, и у основания баррикады, чтобы ее нельзя было отодвинуть для бегства.

Следующими проходили сороки - этих он поставил на вершине баррикады, на случай, если кто-то из земнолапых попытается перелезть через нее. Мангиз прошел последним. Вместе с Железноклювом они медленно спускались вниз, пока не встали твердой лапой на пол последнего бастиона Рэдволла.

Мангиз не мог не восхищаться Генералом. Железноклюв действительно был прирожденный завоеватель. Несмотря на ложные предсказания и на то, что его бойцы были напуганы до умопомрачения, ему удалось удержать их в подчинении и исполнить свои собственные пророческие замыслы. Краснокаменный дом должен был покориться его когтям и железному клюву.

Констанция с остервенением билась над дверью привратного дома, работая изогнутой и расплющенной кочергой. Мех на ее шее вставал дыбом от непередаваемого ужаса. Какое-то шестое чувство заставляло ее утроить усилия, когда она долбила неподдающиеся петли, дубасила по начинавшим расщепляться толстенным брусьям. Дверные балки гнулись и стонали под ее толчками, от ударов по металлическим частям веером летели искры. Упорная барсучиха не замечала, что лапы ее онемели и ноют от жесткой отдачи кочерги, и она продолжала без устали колошматить по двери. Она должна была разбить ее. Она должна как можно скорее вернуться в аббатство - спасти друзей от неведомой опасности, которая надвигалась на них.

Тяжелый коготь опустился на спину спящего аббата. Тот проснулся, закричав от боли.

- Йаг-га! Вставай, мой маленький земнолапый друг, настал день, когда я заставлю тебя исполнить пляску смерти! Теперь Железноклюв - хозяин в этом краснокаменном доме! Карра-гаах!

Триумфальный возглас Генерала и его бойцов разлетелся по всему Пещерному Залу, смешавшись с испуганными и недоумевающими возгласами пораженных обитателей аббатства.

Тим Черчмаус был ранен ударом пики в бок. Он упал, и две черные крысы набросились на него. Маттимео с Синтией Полевкинс, оглашавшей все вокруг звонким боевым кличем, прорвались к нему и, отбив крыс, помогли подняться.

- Тим, ты ранен? - озабоченно спросила Синтия.

- Да. То есть нет. Все в порядке. Дайте мне вон ту пику!

Орландо и Аума носились, словно смерч. Огромный барсук держал дверь одной лапой, прикрываясь ею, как щитом, его топор рубил направо и налево. Аума крушила все вокруг толстым ясеневым поленом, которое она использовала как дубину.

- Поставьте Тима за спиной у моего отца. Скорей! А ну, получи, черный паразит! - кричала она.

Орландо с беспокойством посмотрел на каменную лестницу:

- Вот идет еще волна. Послушай, они что-то кричат!

Бельчонок Сэм подпрыгнул, как акробат, и оказался на двери, которую Орландо держал стоймя.

- "Рэдволл"! Они кричат "Рэдволл"! Маттимео, это твой отец с армией рабов!

Орландо передал топор Ауме и поднял Маттимео высоко над головой.

- Ну-ка, скажи, это и впрямь твой отец там?

Маттимео, плача и смеясь, прокричал во весь голос:

- Да! Да! Рэдволл! Нет воина, который мог бы так владеть мечом Мартина, как он. Отец! Я зде-е-есь!

Поднимаясь по каменной лестнице, Матиас услыхал голос сына, ясно выделявшийся на фоне барабанного боя и шума сражения. Огромная волна радости нахлынула на него, он бился как древний витязь, бешено прорубая дорогу наверх через полчища крыс, разбегавшихся от одного его вида. Никто не мог устоять перед Защитником Рэдволла и его армией.

Заяц Бэзил вопил от радости, изо всех сил работая своими длинными ногами.

- Ур-ра! Щекач, старина. Давай покажем этой гнили, что такое настоящая битва. Эй вы, злобные твари, поглядите! Заяц вышел на вас!

Тэсс Черчмаус и Сэм вклинивались в гущу крыс, словно мельница вращающихся цепей.

- Вот вам за побои, за всю дорогу сюда, вот вам за кандалы, за то, что морили голодом!

Вжик! Фьють! Трах! Бум!

Лесные жители вступили в бой с новой надеждой и воодушевлением. Черные крысы разбегались от них по уступу, скатываясь вниз по лестнице и впервые за все время сражения пытаясь спастись бегством через туннель. Орландо поспешил перекрыть им путь. Он стоял спиной к арке прохода, потрясая своим страшным топором.

- Идите ко мне, ко мне, крысы! Еула-а-али-и-и-а-а-а!

Землеройки под командованием Флагга, их нового Лог-а-Лога, сражались как маленькие демоны. Верткие и прыгучие, они были везде одновременно, коля и рубя своими копьями и короткими мечами, оглашая воздух боевым кличем Гуосима:

- Логалогалогалогалог!

Надаз видел, что армия Малькарисса терпит поражение. Все было кончено. Облаченная в пурпур крыса тихо соскользнула с барабана. Бросив свой костяной скипетр, Надаз, прячась за спины черных крыс, добрался до статуи хоря. Только Тим Черчмаус заметил, как тот входит в статую. Он велел себе запомнить это, прежде чем вновь броситься в сражение.

Матиас и его армия рабов были уже близко к уступу. Лестница позади них оставалась усеянной телами черных крыс. Иные из них в страхе спрыгивали в бездну, чтобы избежать столкновения с бывшими рабами, с которыми они так жестоко обращались. Особенно пугал их вид предводителя рабов с горящими гневом глазами.

Бэзил и Маттимео расчищали себе путь вниз, пока наконец не встретились с Матиасом. Старый заяц придал своим ушам самый нелепый вид.

- Хо, Воин! Я вижу, ты захватил эту лестницу, чтобы помочь нам, каково?

Боевой огонь угас в глазах Матиаса, когда он глядел на своего так давно потерянного сына. Он обнял его и горячо прижал к себе. Слезы навернулись на глаза Воина, он уткнул морду в обветшавшую одежду сына.

- Матти, ты здесь, ты жив, клянусь камнями Рэдволла!

Маттимео припал к отцу, всхлипывая и смеясь от радости:

- Я знал, что ты найдешь меня! Я знал!

Бэзил кивнул головой в сторону уступа:

- Идем, ребята. Нам надо закончить сражение. Некоторые из этих душегубов не хотят сдаваться. Банда чертовых фанатиков, если вы спросите меня.

Снаружи в маленькой роще царил покой. Бабочки порхали, занятые своими летними заботами. Кузнечики стрекотали, а мелкие насекомые спали на замшелых камнях, даже не подозревая о резне, происходившей в громадном подземном склепе под ними.

Невдалеке от рощи, за каменистым выступом, лежал Слэгар, крепко сжав в лапе свою смертоносную плеть. Теплые лучи золотого солнца падали на его изорванный, запачканный плащ, подчеркивая нелепость его цветистого шутовского колпака на фоне изумрудной травы. Беспощадный лис бормотал что-то про себя, его маска трепетала и судорожно вздымалась. Его мечты о власти были разбиты теми самыми существами, которым он когда-то поклялся отомстить. Но Слэгар никогда не примирился бы с поражением после всего, через что ему довелось пройти. От злости его дыхание участилось, голос охрип, когда он давал себе безумные зароки.

- Слэгар в конце концов победит. Я ли не Господин света и тьмы? Мне никто никогда не был нужен - ни Малькарисс, ни Надаз, ни кто-либо еще. Если черные крысы победят, я буду править ими. Если Надаз жив, то я убью его и скажу, что это он предал Малькарисса. Если победят лесные, я убью Матиаса и завладею его мечом. Теперь я знаю: меч Рэдволла волшебный. Кто владеет им, тот господин судьбы.

В Пещерном Зале захваченные врасплох лесные жители были согнаны вместе и поставлены вдоль стены. Железноклюв пристально разглядывал их, поражаясь, как эта кучка дранохвостых ползунов смогла причинить ему столько беспокойства.

Под жгучим взглядом Генерала Василика притянула Ролло и прижала его к себе.

Мангиз шагал взад-вперед, его голос звучал жестко и угрожающе.

- Крак-ка! Теперь, земнолапые, вы поплатитесь за свое сопротивление. Я говорю от имени великого Генерала Железноклюва, самого могучего бойца северных земель. Сам он не желает говорить с таким сбродом, как вы. Вспомните обо всех тех дурацких трюках, которые вы проделали. Вы не могли сражаться как настоящие воины. Мерзкие обмазки и грязь, спаивание зельями наших сорок и дурацкие призраки! С кем, вы думали, вы имеете дело?

- С бандой напыщенных мешков с перьями, - сердито произнес Амброзий Пика и тотчас вынужден был скрутиться в клубок, защищаясь от ударов крепких грачиных клювов.

Винифред удалось отогнать грачей. Она помогла Амброзию подняться, тот сердито отряхнулся.

- Они не могут меня ранить. Я в полном порядке, - сообщил он выдре.

- Где же ваша большая полосатая зверюга? - злорадствовал Мангиз. - Она бросила вас и в страхе удрала.

Брат Руфус погрозил вороне кулаком:

- Что вы сделали с нашей Констанцией, злодеи?

- Молчи, мышь! Думай о своей шкуре. Большая зверюга получит свое в должное время, а для вас этот день - последний! Вы умрете прямо здесь и сегодня!

Аббат Мордальфус выступил вперед:

- Отпустите их. В том, что они делали, нет их вины. Я - аббат этого места, и я один в ответе за сопротивление, оказанное вам. Возьмите меня.

Железноклюв подскочил к аббату и сбил его с лап.

- Иаг-га! Я - Железноклюв! Я решаю, кому жить, кому умереть, земнолапый!

Прежде чем кто-нибудь успел остановить ее, сестра Мей прыгнула на ворона и вцепилась ему в выпяченную грудь, кусаясь, колотя и выщипывая перья.

- Грубиян! Оставь нашего аббата в покое! - кричала она,

Железноклюв, потеряв на миг все свое достоинство, дико запрыгал, стряхивая с себя сестру Мей. Когда та упала, ворон в гневе кинулся на беззащитно лежавшую мышь.

- Кра-ах! Тупая маленькая земнолапая, ты умрешь первой!

Василика и еще несколько рэдволльцев уже собирались броситься на помощь сестре, но тут произошло нечто, подобное грянувшему удару грома.

Гигантская красная птица вылетела из винного подвала и ударила Железноклюва, как таран.

- Криииигх! Моя - Стрик Грасный Горшун! Ты ранил Зиздрамей. Моя убивадь, убивадь!

Даже такой грозный боец, как Железноклюв, не мог выстоять в борьбе с этой свирепой горной птицей. Настоящий вихрь черных и красных перьев закрутился на полу Пещерного Зала. Он носился по всему помещению, и Стрик неизменно оказывалась сверху, терзая противника страшными когтями и нанося удары клювом.

- Йиак! Помогите! - удалось крикнуть Железноклюву своим бойцам.

С грохотом рухнула баррикада, и Констанция, как полосатый ураган, влетела в строй грачей.

Василике и миссис Черчмаус удалось схватить в охапку Ролло и остальных малышей и выбежать с ними на кухню. Спрятав их под кухонным столом, они вернулись к выходу из Пещерного Зала и стали свидетелями освобождения аббатства Рэдволл.

Стрик Красный Коршун погнала Железноклюва через упавшую баррикаду вверх по лестнице и в Большой Зал. Там обе птицы поднялись в воздух.

У ворона не было возможности спастись бегством. Преследуемый ужасными клевками коршунихи, он хлопал крыльями, гоняясь по всему помещению, отскакивая от стен, ударяясь в окна. Стрик била его клювом, терзала страшными когтями. Железноклюв использовал все приемы, какие знал, пикировал и подныривал на лету. Но что бы он ни предпринимал, коршуниха неизменно оказывалась над ним и между колоннами, и на галереях, и под карнизами, торжествуя и упиваясь своим вновь обретенным даром летать.

Железноклюв предпринял последнюю отчаянную попытку спастись. Он взлетел к люку, ведущему на чердак, и уже было схватился за кольцо, чтобы открыть его, как Стрик нанесла ему сокрушительный удар невероятной силы. Она кружила под потолком Большого Зала, а безжизненное тело Генерала Железноклюва, шлепнулось на каменный пол и лежало там бесформенной кучей перьев.

- Крииигх! Стрик Грасный Горшун ледид!

Мангиз тоже попытался удрать. Он сделал разворот и покинул поле боя, направляясь к лестнице и разрушенной баррикаде.

Констанция ждала. Она стояла, занеся лапу для удара. Когда ворона пролетала мимо, барсучиха с силой опустила могучую лапу. Предсказатель ударился о дальнюю стену Пещерного Зала, как перезрелый плод, соскользнул по ней на пол и больше уже не встал.

Воробьи из бывшего войска королевы Клювы позаботились о граче и сороке, затесавшихся среди них. Винифред плющила двух грачей с помощью большой чугунной сковороды, а брат Руфус и сестра Мей разделались с грачом, оказавшимся рядом с ними.

Боевой пыл немедленно слетел с уцелевших грачей и сорок. Без своего предводителя и его провидца они потеряли всякое мужество. Констанция указала лапой;

- Все ступайте в этот винный подвал. Один крик или неверное движение, и с вами сделают в точности то, что вы готовили для нас. Быстро убирайтесь, а не то я изменю свое решение и спущу на вас большую красную птицу!

Сопровождаемые Винифред и Амброзием, птицы поспешно отправились через кухню в винный подвал.

Амброзий пригрозил им суповым половником:

- Идите по проходу осторожно, только попробуйте что-нибудь задеть! Если кто-нибудь из вас, гнилые яйцеклады, хотя бы взглянет на мои бочонки с вином и элем, я вырву вам хвосты и всех запихаю в бочку с яблочным уксусом!

Констанция поставила большой стол на старое место.

- Почти никакого ущерба не нанесено, Василика, не считая двери твоего привратного домика. Я помогу тебе починить ее. Ну вот! Наш старый дом опять почти как новенький. Отец аббат, Рэдволл снова наш! Ждем твоих указаний.

Аббат посмотрел вверх, заглядывая в Большой Зал.

- Наша первая проблема - заставить Стрик прекратить летать под потолком. У меня от нее голова кружится. Джон, ты можешь написать приложение к нашей книге о птицах относительно замечательной способности крыльев красных коршунов к заживлению. Клянусь мехом, она, кажется, решила провести всю оставшуюся жизнь в воздухе!

Джон Черчмаус, не слишком отличавшийся чувством юмора, улыбнулся:

- Забавно, когда я был молодым, то при виде большой птицы в небе только и думал о том, как бы она не села на меня. Как все меняется с возрастом!

В винном подвале низковатый детский голосок Ролло выводил:

Счастливый смех звенел и разносился по всему аббатству, от винного подвала до сводов Большого Зала, где грациозно парила огромная красная птица.

51

Матиас стоял, положив лапу на плечо Маттимео, оглядывая притихшее пространство уступа. Орландо и Аума стояли рядом, а позади - Джесс с сыном Сэмом, Джабез Пень и его сын Юб, Лог-а-Лог Флагг и его уцелевшие землеройки. Перед ними собиралась пестрая толпа молодых лесных обитателей.

Уцелевшие в сражении черные крысы убежали по каменной лестнице вниз. в наполненные зеленым туманом пещеры и туннели, бывшие прежде Царством Малькарисса. По всему уступу, на каменной лестнице и внизу, где велись работы, лежали груды убитых. Ужасные тени, создаваемые дрожащим светом факелов, плясали в тишине на каменных стенах.

Маттимео взял у отца Великий меч Рэдволла, и Матиас протянул лапы к собравшимся перед ним освобожденным рабам.

- Вы свободны! - возгласил он.

Ликующий рев потряс все подземелье.

Воин одобрительно кивнул.

- Вы все, пострадавшие от жестокости Малькарисса, уведенные из своих домов, потерявшие много сезонов вашей молодой жизни, заключенные в этом мрачном месте, послушайте, что я скажу вам. Мир снаружи одет в цвета лета. Травы, цветы, деревья и реки - все это опять ваше. Если вы не можете вспомнить, откуда вы родом, если вам некуда идти, идите со мной и моими друзьями в аббатство Рэдволл в Стране Цветущих Мхов и живите там в мире. Два дня мы сражались с силами зла. Многие убиты в этом великом бою, и вы не должны забывать их, прекрасных друзей, отдавших свои жизни за то, чтобы купить для вас свободу.

Головы склонились, лились слезы по потерянным друзьям и потерянной юности. Матиас отошел и кивнул Орландо, занявшему место на уступе. Воин Западной Равнины поднял свой боевой топор, и его громоподобный голос прозвучал как набат:

- Вперед, наверх, на солнечный свет! Но сначала мы разрушим символ зла, зачумляющий это место!

Орландо и Матиас взяли свое оружие и подошли к подножию огромной белой статуи, которая высилась от уступа до самого свода необъятной пещеры. Орландо поплевал на лапы и взялся за свой топор.

- Красная крыса, Надаз, - он там, внутри! - крикнул Тим Черчмаус.

Свистящий голос раздался из пасти с кристаллическими зубами.

- Дурачье, вы не можете разрушить Царство Малькарисса. Теперь я не только Голос, я - Царь Пустоты!

Матиас походил вокруг статуи и нашел потайную дверь. Она закрывалась очень плотно и была хитроумно устроена - виднелась лишь тонкая, в волосок толщиной, трещина на гладкой поверхности известняка.

Матиас плашмя стукнул по двери клинком своего меча.

- Выходи, Надаз, все кончено! - крикнул он.

- Кончено? - Голос Хозяина презрительно рассмеялся. - Нет, все только начинается. Малькарисс был стар и немощен. Я - Надаз. Я очень крепок. Вы не сможете добраться до меня. Дверь имеет скрытый запор, который только я могу открыть изнутри. Когда вы уйдете, я наберу еще больше крыс, больше работорговцев, чем было у Малькарисса. Я догоню вас, изловлю, как насекомых, и убью!

Орландо размахнулся топором и отколол кусок известняка.

- Ну, тогда ступай в свое Царство, злодей. Еула-а-али-а-а-а-а!

Лесные жители бросились врассыпную и побежали ко входу в туннель. Куски известняка полетели в разные стороны, ударяясь о камни и рассыпаясь в пыль. Матиас рубил мечом по одному боку статуи. Орландо бил топором с другой стороны.

Надаз зловеще вопил и бесновался внутри огромного белого идола. Звенела сталь, ударявшая о камень, летели куски и осколки, облако известняковой пыли окутало статую и двух воинов.

От напряжения на спине Орландо бугром вздувались мускулы, пока он рубил и кромсал статую, откалывая огромные куски.

Матиас, с головы до пят покрытый толстым слоем пыли, взмахами обоюдоострого клинка глубоко вгрызался в основание изваяния.

Рыча от натуги, взмокшие от пота, оба воина сокрушали изображение Малькарисса, известняк дрожал под их натиском. По поверхности статуи побежали трещины, известняковая колонна, соединявшая уступ со сводом пещеры, затрещала. Упрямство сменило отвагу, воины крошили и кромсали, взмахивали и рубили со всей разрушительной мощью, не обращая внимания на куски камня, разлетавшиеся во все стороны, как из сотен пращей. Всю силу своей ненависти к идолу они вложили в свои удары.

Надаз вопил и дико хохотал внутри.

- Вам не удастся бежать. Я буду охотиться на вас по всем лесным землям, долгие сезоны, неустанно - днем и ночью!

Тирада крысы была заглушена мощным грохотом, исходившим из подножия статуи. Весь уступ начал трястись. Матиас остановился, положил меч на плечо. Затем, осознав, что происходит, он потянул Орландо за мех на спине.

Орландо не замечал ничего вокруг, обуреваемый жаждой сокрушить кошмарный символ зла, и со всей своей мощью продолжал рубить камень. Матиасу едва удалось увернуться - лезвие двойного топора, сверкнув, чуть не задело его.

- Орландо, остановись! - прорычал он своему напарнику. - Все рухнет сейчас, бежим!

Внезапно со страшным треском, подобным громовому раскату, нижняя часть статуи развалилась на куски. Матиас и Орландо побежали по ходившему ходуном уступу к туннелю, в ушах их стоял звон, сердца тяжело колотились. Они стали виновниками пляски земли, совсем такой же, какую давным-давно видели предки Джабеза Пня.

Колоссальный идол рухнул, вырвав из потолка пещеры огромный кусок скалы. Трещина, расширявшаяся с каждой секундой, прошла по всему уступу, разделив его на две части. Статуя погрузилась в бездну, стены пещеры трескались и раскалывались. Два воина бросились в туннель, оставляя за спиной полное разрушение.

Маттимео сидел в роще, разглядывая последних поднимавшихся из-под земли лесных жителей. Увидав свет солнечного дня, они танцевали и смеялись, катались по траве, обнимали деревья, махали лапами, приветствуя милый их сердцу золотой диск.

Бэзил подмигнул мышонку:

- Черт побери! Это стоит того, чтобы так долго ждать!

Тэсс подсела к Маттимео.

- Свежий воздух и свобода, Матти, это вкуснее, чем земляничная наливка и свежий хлеб!

Земля под их лапами начала дрожать. Они замерли, уцепившись за траву и кусты. Вся роща ходила ходуном.

Юб схватил отца за колючки.

- Что это, па? - взволнованно спросил он.

Джабез прижал к себе сына.

- Земля пляшет, как когда-то, давным-давно, плясали скалы!

Джесс и Сэм бросились к лестнице, ведущей в подземелье.

- Матиас, Орландо, уходите скорей оттуда! - кричали они вниз.

Лестница сильно тряслась. Джесс напряженно вглядывалась в темноту.

- Там кто-то идет. Посторонись, Сэм!

Из темноты стремглав, как будто черти кусали его за хвост, выбежал маленький Витч.

- Йаах! Моя темница вся зашаталась, и дверь выпала! Помогите!

Маттимео схватил его за загривок:

- Мой отец, Орландо, ты видел их?

- Нет, нет, я только бежал. Там, внизу, все рушится! Разве вы не слышите?

Бэзил бросился к Ауме и оттащил ее, когда та рванулась к лестнице.

- Отец, мой отец там! - вырываясь, кричала она.

Мощный рокочущий гул доносился из утробы пещеры. Деревья безумно раскачивались, земля дыбилась складками, как скатерть, с которой стряхивают хлебные крошки.

Маттимео взял Ауму за лапу, и они кинулись ничком на землю.

- Мы не уйдем отсюда без наших отцов! - твердо сказал мышонок.

Бэзил припал мордой к трясущейся земле.

- Хорошо сказано, малыш. Я поддерживаю тебя.

Вслед за тем произошел ужасной силы удар.

Вся роща целиком опустилась, образовав обширную долину. Из отверстия в земле, где начиналась лестница, с воем и свистом вырвалась струя белого от каменной пыли воздуха и фонтаном взметнулась высоко в небо.

Два круглых предмета вылетели вместе со струей, как ядра из пушечного жерла. Матиас застрял в ветвях большого вяза высоко над землей, Орландо упал на верхушку рябины и, ломая ветви и сучья, съехал вниз, весь в ворохе оборванных листьев. Топор и меч воткнулись в ствол молодого бука и, трепеща, застряли в нем.

Затем земля успокоилась и наступила тишина.

Бэзил медленно поднялся на лапы и громко расхохотался:

- Ух-хо-хо-хо-хо! Маттимео, смотри, летучая белая мышь на дереве! Похожа на призрак твоего папаши, каково?

Маттимео едва верил своим глазам.

Джабез Пень подтолкнул Ауму.

- Твой отец выглядит как белый кусок теста, готовый к отправке в печь. Уху-ху-ху!

Юб потрогал свои колючки, чтобы убедиться, что все они целы.

- Фью! Этот здоровенный колун чуть было не снял с меня скальп!

Орландо встал и с достоинством принялся отряхивать с себя пыль.

- Поосторожней высказывайся об этом оружии, юноша. Это - боевой топор, а не колун!

Белка Джесс и Сэм взобрались на ствол бука.

- Повиси там еще немного, Воин. Мы спустим тебя вниз, если ты пообещаешь нам не изображать больше из себя птицу.

Матиас улыбнулся в ответ на дерзкие слова Сэма:

- Обещаю, только снимите меня отсюда.

В тот же радостный день уцелевших бойцов Генерала Железноклюва, связанных, отвели на северную зубчатую стену аббатства.

Амброзий Пика и малыш Ролло сопровождали их. Взбираясь по лестнице, ведущей на вал северной стены, малыш забавно семенил, подражая птичьей походке.

Легкий теплый ветерок шевелил одеяние аббата. Он вместе с Констанцией выстроил пленников в ряд. Обитатели Рэдволла стояли на широкой площадке стены, разглядывая грачей и двух сорок, щурившихся под лучами яркого солнца. Они дрожали и жались друг к другу, поглядывая на Стрик, наблюдавшую за ними с башни у привратного домика.

- Все здесь, Амброзий?

- Все, отец аббат.

- Прекрасно. Миссис Черчмаус, Василика, наденьте на них ошейники.

Две мыши высыпали из мешка металлические ошейники. Амброзий Пика сделал их из обручей для бочек. Они были круглыми, открывались посередине и легко наделись на птичьи шеи.

Трепокрыл дерзко дернул головой и наклонил ее - ошейник свалился и, звякнув, упал на каменную площадку.

Винифред снова надела обруч и отвесила грачу оплеуху своим похожим на руль хвостом.

- Делай, что тебе велят, пучок перьев, или я так тебе всыплю, что долго будешь помнить! - предупредила выдра.

Аббат сложил лапы, засунув их в рукава своего облачения.

- Вы, птицы, послушайте меня! Мы не убили вас и не обращались с вами плохо, но это не означает, что мы вас жалеем. Ваш предводитель и его вещун мертвы. Осада Рэдволла окончена. Я даровал вам жизнь. Вы будете освобождены, но вы должны возвратиться назад, в ваши северные земли, и никогда больше не появляться здесь. Таково мое решение. Я не убью и не сделаю вас рабами, как хотел поступить с нами ваш Генерал. Однако у вас останется знак в напоминание о вашем вторжении в аббатство. Эти ошейники позволят вам лететь, хотя и не слишком высоко. Они будут для вас обременительны. Забудьте о ваших воинственных устремлениях. С этого момента ваша главная забота - остаться в живых.

Аббат сделал Констанции знак головой.

Могучая барсучиха сжала в лапах ошейник первого грача. Слегка крякнув от натуги, она согнула ошейник и защелкнула его на шее птицы. Не причиняя особого неудобства, он был не настолько свободен, чтобы можно было его стряхнуть.

По очереди она подходила к каждой птице и защелкивала ошейники. Наконец работа была окончена. Грачи и сороки клевали кольца и сердито каркали.

Сестра Мей высоко подняла лапу:

- Сейчас, негодяи, я подам лапой сигнал, и зазвонят колокола, тогда вы полетите на север так быстро, как только сможете. Когда колокола прозвонят в третий раз, Стрик Красный Коршун полетит за вами вслед, и вы знаете, что произойдет с тем, кто попытается остановиться или полететь в другом направлении. Скатертью дорога, птицы! Я советовала бы вам лететь побыстрее.

Сестра Мей опустила лапу.

Бонг! Бум!

Звон колоколов Мафусаила и Матиаса разлился над Рэдволлом и Страной Цветущих Мхов. Остатки армии Генерала Железноклюва поднялись в воздух и полетели так быстро, как только позволяли им нашейные кольца.

Бонг! Бум!

Обитатели Рэдволла наблюдали за их низким, затрудненным полетом над самыми верхушками деревьев, через зеленые летние просторы лесной страны.

Бонг! Бум!

Огромный красный коршун, грациозно взмахнув крыльями, как прирожденный охотник, сорвался с дозорной башни западной стены.

- Криингх! Стрик Грасный Горшун ледид, Зиздрамей. Гляди!

- Я вижу, Стрик. Помни, что ты обещала, дай им мирно покинуть нашу страну!

Когда птицы скрылись, Василика и миссис Черчмаус, прихватив с собой малыша Ролло, отправились по стене на южную сторону. Аббат провожал их взглядом.

- Куда это вы направились? - спросил он.

- Теперь, когда аббатство в безопасности, мы собираемся дежурить на южной стене, чтобы увидеть возвращение Матиаса с нашими детьми. С вашего позволения, конечно, - добавила Василика.

Аббат понимающе улыбнулся:

- Я разрешаю. Вы освобождаетесь от всех других обязанностей. Несите свой дозор и не падайте духом. Все во мне говорит о том, что Матиас вернется и приведет с собой нашу молодежь.

Василика притенила лапой глаза и, пристально вглядываясь в просторы Страны Цветущих Мхов, тихо повторяла про себя:

- Мартин, верни нам наших любимых невредимыми.

Малыш Ролло не разобрал слов Василики, однако, приложив пухлую лапку ко лбу, запел, пытаясь повторять вслед за ней:

- Марто, ни нам наших любых невидимыми.

52

Царство Малькарисса перестало существовать, а вместе с ним - и последние остатки старой Глинобитной Обители. Каменные нагромождения, которые по зловещему замыслу должны были образовать подземное государство, ушли еще глубже вниз и навсегда скрылись от глаз любого живого существа, заваленные сверху песком, глиной, корнями и стволами деревьев.

Матиас поглядел на края образовавшейся впадины, на дне которой они оказались. Деревья бывшей рощи торчали из ее склонов под самыми различными углами, черная и коричневая земля виднелась сквозь трещины, прорезавшие травяной покров. Он устало положил меч на плечо и крикнул своим спутникам:

- За мной, в Рэдволл!

Они уже были на полпути к вершине склона, когда Витч вдруг бросился бежать. Он стремительно скатился с откоса, пересек впадину и начал взбираться на противоположный склон.

Маттимео хотел догнать его, но отец удержал:

- Пусть его бежит, сын. Ему нет места среди честных лесных жителей.

Они постояли минуту, наблюдая, как маленькая крыса перелезает через большой валун, наполовину торчавший из земли. Внезапно Витч вскрикнул и полез обратно на камень. Подняв умоляюще лапы, он завопил:

- Нет, нет, пожалуйста. Я ничего не сказал им и не собирался с ними идти. Они поймали меня!

Из-за холма в поле зрения появилась шелковая маска и плащ. Затем раздался свист и в воздух взвились металлические шары.

Витч испустил дух без единого звука.

- Слэгар!

Матиас и Орландо бросились вниз с откоса, высвобождая на бегу топор и меч.

Лис выпрямился. Он хотел подбежать к мертвому Витчу, передумал, увидев направляющихся к нему воинов, и начал взбираться обратно по склону.

Пасть Орландо от ярости покрылась пеной. Размахивая топором, он легко взлетел по склону, словно не касаясь лапами земли. Подгоняемый видом заклятого врага, Матиас, крепко стиснув зубы и размахивая мечом Рэдволла, старался не отстать от барсука. Вся армия повернула и бросилась вслед за ними.

Слэгар добрался до вершины. Обернувшись, он увидел, что воины уже близко и настигают его. Продолжая смотреть на них через плечо, лис в маске побежал.

Но ему удалось сделать только три шага.

Земля поглотила его. Как большой трепещущий мотылек, он полетел в колодец старой Глинобитной Обители - единственное, что не было разрушено землетрясением, тайный выход из Царства Малькарисса!

Маттимео и Орландо стояли, тяжело дыша, глядя вниз на скорчившееся тело на дне колодца. Это был уже не тайный проход, а просто глубокая яма, совершенно ни к чему не пригодная, - ее последним предназначением было стать могилой Слэгара.

- Я поклялся убить этого вора в шелковом колпаке! - с сожалением вздохнул Орландо.

Матиас оперся на меч.

- И я тоже, дружище. То, что случилось, спасло нас от спора за право убить его. Давай хоть забросаем яму камнями, так мы вместе похороним его.

Тело Витча с металлическими шарами Слэгара, впившимися в голову, было тоже опущено в яму. Бывшие рабы забросали яму землей и камнями.

Орландо своей тяжелой лапой утрамбовал землю.

- Здесь он нашел свой конец. Мне нечего больше сказать над могилой такого негодяя, как он.

Матиас согласно кивнул.

Откуда-то сверху донесся голос, продекламировавший:

- Сэр Гарри!

Огромная сова плавно опустилась рядом с Матиасом:

Бэзил мелким шажком подошел к сове.

- О! Привет! Это вы, великий летучий поэтический обжора! Как поживаете, старина! Спорю, голодны, а?

Матиас хихикнул, передавая меч сыну, чтобы тот мог его понести.

- Ну, сын, идем домой!

53

Лето Золотой Равнины подходило к своему великолепному концу, желтые цветы никли и увядали. Матиас не вернулся в Рэдволл, но Василика не оставляла надежды. Она даже попросила не давать новому сезону наименования. Хотя Мордальфус уже выбрал название: Осень Раннего Каштана, - он склонился к ее просьбе. Стрик Красный Коршун вернулся в свои любимые горы, а в фруктовом саду начали роскошно наливаться плоды.

Василика стояла на южной стене и неутомимо несла свой дозор вместе с миссис Черчмаус и Ролло.

- Посмотри, леса становятся коричневыми и красноватыми. Скоро можно будет собирать орехи и желуди. Как скучно без Джесс и Сэма: никто так хорошо не собирает орехи, как белки, - грустно сказала она.

- Да, и буковые орешки тоже, - добавила миссис Черчмаус. - Помнишь прошлую осень, когда вся молодежь отправилась за орехами в Лес Цветущих Мхов? Мои Тим и Тэсс оба запаслись длинными палками, чтобы сбивать орехи с низких ветвей.

Василика вздохнула:

- Мой Матти даже был наказан из-за того сбора орехов. Он взял из привратного домика меч своего отца, чтобы отрясать им ветки. Ох, как я хочу, чтобы они с Матиасом возвратились.

- Если бы наши надежды были медом, у нас был бы его целый буфет, Василика. Ладно, пора возвращаться. Ролло давно пора быть в кровати. Кто сегодня готовит ужин? - спросила миссис Черчмаус, чтобы сменить тему.

- Э, сестра Мей и брат Трагг. Это должно быть что-нибудь вкусненькое. Идем, Ролло, ужинать и бай-бай.

Когда они спускались со стены, малыш взял Василику за лапу.

- Походим завтра по стенке опять? - поинтересовался он.

- Да, Ролло, мы пойдем на стену завтра и во все последующие дни, пока не вернется мой Маттимео. Ты помнишь Маттимео?

Малыш Ролло тер глаза своей толстенькой лапой. Он устал.

- Пон-м-ню Тимео.

Ужин действительно был хорош: оладьи из красной смородины и медовый хлеб с горячим напитком из бузины. Аббатство уже привели в порядок после ужасного нашествия птиц, пища была обильной, сезон выдался мягкий, и все же словно пелена печали окутывала все вокруг: не было с ними их родных и друзей.

Василика с Констанцией и аббатом засиделись за столом допоздна. Амброзий Пика удалился в свой винный подвал. Миссис Черчмаус и Джон увели Ролло в спальню, все обитатели Рэдволла разошлись и готовились ко сну. Все стихло, только позвякивание посуды на кухне нарушало тишину: брат Руфус и Винифред готовили противни для утреннего печения хлеба.

Мордальфус сложил свои очки и зевнул.

- Все еще никаких вестей о них, Василика?

- Нет, отец аббат. Но не беспокойся, они скоро вернутся.

- Вера твоя велика, дочка. Это хорошо. Но жизнь учит нас тому, что однажды нам приходится трезво взглянуть на вещи. Ты должна понимать, что их нет уже почти целый сезон. Это большой срок для нашей жизни.

Слезы навернулись на глаза Василики. Она торопливо смахнула их.

- Ах, у меня всегда слезятся глаза, когда я устаю. Я, наверное, попрошу брата Дана сделать мне такие же очки, как у вас.

Сердце Констанции заныло от жалости к маленькой мужественной мыши. Она решительно встала:

- Все, завтра ночью - первая четверть луны. Если они не вернутся к полнолунию, я отправляюсь на их поиски.

Аббат одобрительно кивнул:

- Прекрасная мысль, дорогой друг. Я пошлю с тобой оставшихся воробьев и любого, кого ты захочешь взять с собой.

Они через стол пожали друг другу лапы. Констанция ободряюще подмигнула Василике:

- Идн-ка спать, Василика, ты слишком устала, завтра не сможешь дежурить на стене.

Когда Василика ушла, Констанция покачала головой:

- Боюсь, я согласна с тобой, Мордальфус. Сезон - большой срок. Чем дольше их нет, тем меньше надежды на их возвращение.

- Да, Констанция, но я не мог сказать этого в присутствии Василики. Она продолжает надеяться. В последнее время она выглядит очень печальной, и Черчмаусы тоже. Ты думаешь, они действительно еще могут вернуться?

Констанция катала по столу хлебные шарики.

- Мое сердце хочет так думать, но голова говорит мне другое. По крайней мере, надежда на то, что мы скоро вышлем поисковый отряд, приободрит ее. Ну ладно, дорогой друг, пора и нам спать.

Двое друзей, устало волоча ноги, направились к лестнице в Большой Зал.

Незадолго до рассвета Василика беспокойно ворочалась на своей лежанке в спальном покое. Она решила не ночевать в привратном домике, пока не вернутся ее родные. Во сне нежные голоса звенели у нее в голове и крались какие-то серые фигуры.

- Матиас, это ты? Ты вернулся? - взывала она. - Нет, подожди, ты не Матиас, ты - Маттимео. О, мой маленький Матти, как ты вырос! Это правда ты? Подойди поближе, дай поглядеть на тебя!

Фигура приблизилась, вырастая из тумана сновидения. Это был Воин-мышь, но не Матиас или Маттимео - он был похож на них обоих одновременно. Воин улыбнулся Василике и показал на южную стену.

- Мартин становится Матиасом, становится Маттимео - и так продолжается дальше. Теперь иди, - сказал он.

Видение угасло, когда кто-то потянул Василику за лапу.

Она открыла глаза и села: Ролло карабкался к ней на кровать.

- Хотю пить воды. Дай Ролло пить, - канючил он.

Василика быстро оделась.

- Идем, малыш, мы попьем и поедим на стене. Пусть это будет у нас завтрак-пикник. Солнце скоро взойдет.

Ролло радостно запрыгал вокруг нее.

- Пить и есть булочки - пник-кник на стене!

Солнце взошло над Страной Цветущих Мхов, как раскаленный красный шар, осветив верхушки деревьев и разогнав серые и пурпурные груды облаков. Небо было нежных розовато-голубых тонов. Светлый туман поднялся над лесом, птицы на все голоса распевали о начале нового дня.

Василика с волнением глядела вдаль, в тихие просторы лесной страны. Ни единый лист, ни травинка не шевелились, и ничего не было видно до самого горизонта. Она накрыла для Ролло завтрак на камне. Потом, решительно сжав лапы, принялась ждать. Все было по-прежнему.

Утро уже сияло, когда аббатство ожило и наполнилось звуками. Отовсюду доносились голоса обитателей, приступивших к своим повседневным занятиям. Джон Черчмаус сидел рядом с женой за завтраком. Он оторвал глаза от карты Страны Цветущих Мхов, которую изучал.

- Сегодня завтракаем без Ролло, дорогая?

Миссис Черчмаус передала Амброзию сыр.

- Да, странно. И Василики тоже нет. Интересно, куда они подевались?

Джон одним глотком осушил свою чашу с октябрьским элем.

- На южную стену, разумеется, сегодня и ежедневно. Давай я провожу тебя туда, побудем немного вместе с ними.

Когда они взошли на южный вал, Ролло был занят швырянием яблочных огрызков в воображаемых грачей.

- Доброе утро, Василика. Рад, что у тебя есть такой хороший защитник на случай нашествия врагов, - сказал Джон.

- Ах, доброе утро. Простите, что не позвали вас, но мы решили прийти пораньше и позавтракать здесь.

Джон рассмеялся:

- Хорошо, что у вас на завтрак не было каши: этот юный сорванец что-то уж очень разошелся, разбрасывая кругом мусор. Послушай, Ролло, почему бы тебе не взять свою маленькую пращу и вот эти камешки? Они полетят дальше.

Ролло попробовал, но голыши, которые он подобрал, ударялись о парапет и отскакивали назад.

Увлеченная игрой малыша, Василика перестала наблюдать за окрестностями. Констанция взобралась к ним на стену и тоже включилась в игру вместе с мышами и маленькой полевкой, потом случайно окинула взглядом южный горизонт - и оцепенела. Застыв как каменная, она напряженно во что-то вглядывалась.

- Что там, Констанция? - спросила Василика, подавая Ролло камешек.

- Пыль!

- Пыль? Откуда?

- Там, где дорога, заворачивая, скрывается за деревьями. Пока непонятно, подожди. Да, правда - пыль. Облако приближается!

Три мыши влезли на сторожевую башню укрепления. Василика принялась подпрыгивать, и Констанции пришлось схватить ее за тесемки фартука, чтобы она не свалилась.

- Это пыль! Кто-то приближается сюда по дороге, я уверена! - кричала Василика в волнении.

Джон Черчмаус быстро нацепил свои очки.

- Это, должно быть, очень большая группа, если они подняли такую пыль ранним утром по осенней дороге. Скоро они появятся из-за поворота. Прислушайтесь, не слышно голосов?

Констанция подалась вперед, навострив уши. С большим трудом смогла она разобрать звук голосов - хорошо знакомый клич воинов Рэдволла и Страны Цветущих Мхов.

Строй показался из-за поворота в облаке коричневой пыли. Василика разглядела шедших впереди, когда армия прибавила шагу при виде аббатства Рэдволл.

- Это Матиас и Маттимео, они вернулись! - закричала она.

Джон Черчмаус и его жена громко завопили:

- Вон наши Тэсс и Тим. Ур-ра!

Констанция перевесилась через парапет:

- А я вижу Бэзила, Джесс и Сэма. Ой, и маленькая Синтия с ними!

- Вон два барсука!

- Сова, смотрите, сова!

- И лесные жители - ежи, землеройки!

- Украшайте аббатство. Скажите отцу аббату. Звоните в колокола!

Матиас шагал плечом к плечу с друзьями, вслед за ними строем подтягивалось все воинство. Охваченные священным трепетом, глядели они на красные высокие стены аббатства, возвышавшиеся над деревьями.

Маттимео смеялся, Тим и Тэсс ободряюще похлопывали его по спине и громко кричали, приветствуя собравшихся на стене родных и друзей:

- Старый добрый Рэдволл! Скажите Амброзию, чтобы открыл бочонки с вином!

- Кто это там, на стене? Это твоя мама! Смотри, смотри, и наши тоже. Мама, мама! Как думаешь, они слышат нас?

Звон колоколов Мафусаила и Матиаса разнесся по окрестностям, всколыхнув ясный, прозрачный утренний воздух.

Бонг-кланг! Бонг-кланг!

Бэзил остановил армию.

- Равнение напра-во! Ну-ка, неряхи, приведите себя в порядок, мы возвращаемся домой как настоящая армия, а не как толпа оборванцев. В колонну по шесть стройсь! Подбородок прижать, грудь вперед, плечи осадить! Эй, там, шагать живее! Сзади - подтянись! Веселей, ребята, вы не венки из маргариток вышли плести, знаете ли. Вперед - марш!

- Ну, сел на своего конька, - шепнула Джесс Сэму краешком рта. - А стоит кому-нибудь бросить со стены пирожок, и он будет первым, кто расстроит ряды и перейдет в атаку.

Яркие лучи дневного солнца пронизывали облако коричневой пыли, поднимавшееся сквозь золотую и зеленую листву деревьев у дороги, когда главные ворота древнего красностенного аббатства распахнулись. Аббат выступил на дорогу во главе толпы обитателей Рэдволла. Они выстроились, встречая армию Матиаса.

Наступила полная тишина. Они молча стояли, глядя друг на друга.

Воин отвязал меч от ремня и, выступив вперед, положил его на землю перед Мордальфусом.

- Отец аббат, мы вернулись.

Громкий приветственный возглас огласил дорогу - от него задрожали балки главных ворот. Затем строй распался, и все бросились обнимать своих старых и новых друзей.

Так молодые рэдволльцы вернулись в свое аббатство.

Целый день после этого в кабинете аббата и те и другие наперебой говорили о происшедшем.

Матиас, Джесс, Бэзил, Орландо, Маттимео, Тэсс, Тим, Синтия и Аума с Василикой, Констанцией и Амброзием Пикой сидели там в окружении остальных рэдволльцев.

Принесли еду, и молодежь рассказывала обо всем, что случилось с ними начиная с роковой ночи похищения вплоть до того момента, как их бросили в Малькариссову темницу. Рассказ Матиаса, Орландо, Джесс и Бэзила начинался с той же ужасной ночи и доходил до смерти Слэгара.

Уже близился вечер, когда рассказы подошли к концу. Аббат, весь обратившись в слух, внимал горестному повествованию, грустно качая головой:

- Сейчас у нас радость, мы снова вместе, и жизнь в Рэдволле снова потечет в веселье и приятных заботах, но мы не должны забывать о павших друзьях, особенно о королеве Клюве и Лог-а-Логе. Я буду устраивать поминальные службы в первый весенний восход солнца. Наши павшие друзья останутся дороги нашим сердцам во все дни, которые нам еще отпущены.

Все сидели притихшие. Матиас решился нарушить грустное молчание и немного поднять настроение.

- Это прекрасно, Мордальфус. Но расскажи теперь о вас. Наверное, просидели все это время сложа лапы? Как вам удалось не умереть со скуки?

Аббат усмехнулся:

- О, нам вполне это удалось. Однако пусть об этом расскажет Василика.

Василика выпустила из объятий Маттимео, в первый раз за этот день. Она встала и озорно улыбнулась:

- Ах, все было так уныло и мутно, как вода во рву, без наших воинов, без детей. Потом, в один прекрасный день, некие птицы нанесли нам визит. Позвольте я расскажу об этом...

Они взволнованно слушали рассказ о том, как малыш Ролло стал заложником, восхищались сестрой Мей и ее земляничным снотворным, громко смеялись над историей с призраком воина-мыши, нагнавшим такого страху на грачей, и, наконец, аплодировали Констанции и Стрику Красному Коршуну в последней битве.

Маттимео взял меч отца и протянул его Василике:

- Вот, мама, ты должна быть Защитником Рэдволла.

Матиас изумленно качал головой:

- Клянусь когтем и мехом! Какая храбрая компания в нашем аббатстве! Хотел бы я поглядеть на коршуниху.

Констанция с умилением поглядела на Ауму и погладила юную барсучиху по полосатой головке.

- Увидишь, Матиас, увидишь когда-нибудь. А теперь нужно подыскать жилища для наших новых друзей. Сестра Мей и брат Руфус откроют лечебницу для всех больные лапы и старые раны должны быть залечены. Боюсь, нам придется обойтись сегодня без ужина. Отправляйтесь по кроватям, вы все выглядите очень усталыми. Думаю, хороший отдых вам не повредит.

Уши Бэзила обескураженно повисли:

- Как, обойтись без ужина! Послушай, Констанция, старая ты дыня, единственное, что поддерживало зайца Бэзила Оленя в течение почти целого сезона, - это надежда наесться наконец досыта в старом добром Рэдволле. Я хочу сказать, что же делать бедному парню, если ему перекрыли доступ к мешку с провизией? Каково? Так поступать нехорошо, девочка моя, да и вдвойне неудобно перед гостями! Без ужина. Не могу поверить!

Миссис Черчмаус стукнула Бэзила по лапе:

- Бэзил, будь так добр, успокойся и дай отдых своим перетруженным челюстям! Благодарю. Теперь позволь мне все изложить по порядку. Причина, по которой мы не готовим ужин, такая: завтра - день наименования сезона, и назван он будет - Осень Возвращения Воинов. Все обитатели аббатства добровольно вызвались работать всю ночь, а вновь прибывшие должны спать и не мешать нам. Начиная с восхода солнца мы собираемся устроить празднество в фруктовом саду.

Уши Бэзила встали торчком, как сигнальные флажки:

- Э, п-пир. А насколько он будет велик?

Василика раскинула лапы:

- Самый большой из всех, на которых ты когда-либо сиживал, Бэзил.

- Да ну! Больше, чем летний праздник?

- Намного больше!

- И вы собираетесь готовить его прямо-таки всю ночь?

- О да, и поэтому мы не хотим, чтобы вы вертелись у нас под лапами. Иначе мы не успеем все приготовить вовремя.

- Понял, все понял. Уставшие воины спят, а тем временем вы, выносливое мирное население, готовите огромный дружеский пир. Так?

- Верно!

Бэзил вылетел из кабинета аббата как снаряд, крича на бегу через плечо:

- Тот, кто ляжет в постель последним, - получит тухлое яйцо! Йах-ха!

Кротоначальник вошел в кабинет, потирая ушибленный нос:

- Набросился совсем бешеный. Хур-р!

Орландо рассмеялся так сильно, что вывихнул себе челюсть.

54

Праздник Осени Возвращения Воинов открылся на восходе. Утренний туман поднялся и растаял над фруктовым садом, как только солнце начало свой дневной путь. С розовых яблок капала роса на головы рассевшихся под деревьями. Не всем хватило места, и кому-то пришлось сесть прямо на траву.

Каштаны были уже запечены и поджарены на огненной яме, выкопанной кротами; сыры были выкачены из кладовой; свежие фрукты лежали горками между медовыми колобками и маленькими холмиками свежеиспеченных хлебцев.

Амброзий Пика открывал бочки с сидром, октябрьским элем, ягодными винами и разными фруктовыми наливками, стоявшими тут же, вокруг старого толстого бука.

Освобожденные рабы расселись вперемешку с обитателями Рэдволла. Они никогда не видывали такого обилия угощений. Кроты кричали, чтобы им дали проход для тележек, груженных самыми претолстыми кулебяками всех видов. Выдры, пошатываясь от тяжести, несли на шестах полные рачков корзины и котлы с горячим острым супом с пряностями; лепешки из орехов и желудей были рядами выложены остужаться на циновках из плетей малины.

Миссис Черчмаус и Василике удалось остановить малыша Ролло, собиравшегося нырнуть с грушевого дерева в кленово-мятный сливочный бисквит. Маттимео с друзьями наверстывали потерянный сезон вместе с молодежью, освобожденной из темниц, гоняясь друг за другом по саду и воруя дикие вишни и засахаренные каштаны с тортов, из мороженого и сложных кондитерских сооружений, сотворенных сестрой Мей. Она полушутя-полусерьезно бранила озорников, когда одно из сооружений было опрокинуто уже не в первый раз.

Джабез Пень и молодой Юб сделали важное открытие: они нашли невероятно вкусной земляничную наливку, только что вынесенную с холода из подвала. Оба улеглись под протекающей бочкой с широко раскрытыми ртами, отрываясь от своего занятия лишь для того, чтобы пожевать сельдерея или пирога с зеленым луком.

Заяц Бэзил Олень наставлял своего протеже, молодого Щекача, в искусстве дружеского застолья:

- Нет, нет, приятель, не хватай все сразу. Следи за мной. Большой клин фруктового кекса на тарелку - и ешь по кусочку. Полная пригоршня засахаренной черной смородины для себя, другая - себе на тарелку. Глоточек бузинного вина и наполни свой бокал свекловичным портвейном. Теперь - немного рэдволльского пирога, который печет аббат. Кучу сельдерея от брата Трагга и побольше лесной настойки из трав. Поблагодари старых добрых парней-кротов за этот самый пре-толстый пирог, и тебе дадут отменную добавку. Ну ладно, разделайся с этим богатством, и потом начнем по новой!

Сэр Гарри восседал среди воробьев:

Аббат виновато взглянул поверх очков на Матиаса:

- Эта прекрасная запеченная рыба, хариус, совсем такой, как мы вместе с тобой поймали много сезонов назад. Прости, что не разбудил тебя для рыбной ловли, но ты так сладко спал.

Матиас с сожалением покачал головой, глядя, как кроты снимают листы щавеля с дымящейся белой рыбины, лежавшей на яме с горячими углями.

- Хм. Я пропустил рыбную ловлю, но прощаю. Кстати, кто помогал тебе? Это работа не для одной мыши - вытащить рыбу такого размера.

Сестра Мей смущенно потянула Воина за рукав:

- Извини, Матиас, это была я. Мы вместе поймали ее на крючок, выводили и вытащили - аббат и я.

- Ничего себе! Сестра Мей, ты приобретаешь славу роковой мыши в наших краях. То ты сваливаешь с ног птиц всякими зельями и кухонными кастрюлями, то помогаешь призраку разгуливать по окрестностям, теперь вот полночи охотишься за хариусом в аббатском пруду. Что будет дальше?

- А вот что! Я надеру уши вашему молодцу Маттимео, если он не прекратит разрушать мои фантазии из засахаренных каштанов. С вашего позволения, ответила сестра Мей и поспешно удалилась.

Ролло наконец преуспел в своем нырянии с грушевого дерева, угодив прямо в центр огромного, нарезанного кусками бисквита с крошеными яблоками и дикими сливами. Он сидел глубоко внутри, улыбаясь от счастья, и пытался проесть себе дорогу наружу сквозь массу крошеных желудей и торчащих посередине фруктов.

Заяц Бэзил восхищенно взмахнул ушами:

- Ну наконец нашелся парень, у которого котелок варит как надо! Ну-ка, Ролло, проказник, подбрось-ка дяде Бэзилу кусочек, а? Кстати, этот салат, по-моему, нечто выдающееся. Ты натерла туда укропа с морковью? Восхитительно! Ай-ай, какой прелестный узор из петрушки и огурцов по краям! Талантливая девочка!

Сестра Агнесса смутилась от таких комплиментов.

- О, мистер Заяц, не отведаете ли еще и моего фруктового кекса с запеченным лютиковым кремом?

- Ведите меня к нему, мадам!

Джесс и Сэм опекали бельчонка Вязохвоста. Они со смехом наблюдали за тем, как он с любопытством пробует яства, расставленные перед ним.

- Как это называется?

- Торт с голубичным джемом.

- М-м-м! Потрясающе! А что это за восхитительное питье?

- О, это холодный мятно-яблочный чай. Тебе нравится?

- Даже очень! Можно кусочек того смешного пирога?

- Тс-с! Не услыхал бы тебя аббат. Это его новое изобретение - гато с дикими вишнями, глазированными сливами и кремом из цветов бузины. Аббат очень гордится им.

- М-м, тут есть чем гордиться. Вкус изумительный! Вы едите его лапами или ложкой?

- Попробуй есть его ртом, ха-ха-ха!

Утро незаметно перешло в день. Легкий ветерок гнал маленькие белые облачка по ясному голубому простору неба, и осеннее солнце, улыбаясь, светило на счастливых, смеющихся друзей. Празднество продолжалось весь день, наступил теплый вечер, настала ночь, полились ароматы трав и цветов, в кронах деревьев зажглись разноцветные огоньки, осветив мирную радостную сцену под ними. Нарождающийся месяц вышел на небо ожидать следующего появления солнца. Он пролил бледный свет на малыша Ролло, мирно уснувшего на коленях Орландо. Боевой топор барсука висел на каштане рядом. Орландо повернулся к начинавшему дремать Матиасу, державшему в своих лапах лапу Василики.

- Послушай, Воин, никогда я не видел такого удивительного места. Этот красивый дом, эти огромные прочные стены, фрукты и зелень в саду и пруд - он сверкает, как серебряное блюдо в лунном свете. А-ах! Эти старики, тихие, мудрые, и молодые тоже - все они выглядят такими счастливыми и добродушными! Даже когда я жил на западных равнинах с моей Аумой, нам не было там так хорошо, как здесь. Почему это так, можешь ты мне объяснить?

Матиас, не в силах бороться с дремотой, смежил веки.

- Орландо, дорогой друг, все объясняется одним словом: Рэдволл.

Барсук повернулся, чтобы ответить, но Матиас и Василика уже спали. Он поглядел на малыша Ролло, безмятежно свернувшегося у него на коленях. Откинувшись назад, барсук обратил морду к ночному небу, объявшему Страну Цветущих Мхов. Он повторял драгоценное слово, обращаясь к луне: "Рэдволл!"

55

Извлечение из дневника Тима Черчмауса, летописца аббатства Рэдволл:

Сейчас Лето Олеандра и Кипрея. Огромные массы розовато-лиловых цветов кивают своими головками по сторонам дорожек нашего аббатства. Семь сезонов прошло с того памятного всем сезона Возвращения Воинов; это второй сезон, как я стал летописцем. Джон, мой отец, удалился на покой. Сейчас он помогает аббату составлять свод рецептов Страны Цветущих Мхов. Странно, когда я был совсем молодым, аббат уже был пожилой мышью, но с тех пор он совершенно не изменился. Думаю, он переживет нас всех.

Рабы, освобожденные во время похода в Царство Малькарисса, все поселились здесь. Теперь они наши братья и сестры, и все очень счастливы. Колония воробьев разрастается и процветает под нашими крышами. Впрочем, теперь она называется "Чердак Клювы". Сэр Гарри Муза живет с ними наверху. Он был избран Главным Наставником в Поэзии. Несколько раз он отказывался от должности, в отчаянии от невозможности овладеть языком Воробьиного племени, но всякий раз любовь к начальствованию приводила его к новому переизбранию.

В Рэдволле всегда происходят удивительные вещи. Одна из них - усыновление Щекача Бэзилом. Все очень веселились три сезона назад, когда выдренок официально стал сыном зайца. Теперь он называет себя выдра Щекач Олень, и этот нахальный озорник перенял все повадки Бэзила (а также его аппетит).

Стрик Красный Коршун в настоящее время гостит у нас. У нее есть друг огромный коршун по имени Скайн, и у них уже вывелся первый коршуненок. Сестра Мей была польщена, когда они заявили, что своего первенца хотят назвать в ее честь. Однако она настаивает на том, чтобы, маленькая коршуниха звалась Мей, а не Зиздрамей.

Амброзий Пика упивается недавно полученным званием Главного Хранителя Ключей от винного подвала, и вся семья Джабеза Пня - Розиквин и десять их голодных дочерей - живет в винном подвале вместе с Юбом. Амброзий велел Кротоначальнику приступить к расширению подвалов, как только они закончат укреплять и облицовывать туннели, выкопанные во время осады Железноклюва. Они оказались очень полезными, особенно зимой, когда лежит толстый слой снега.

Гуосим опять ушел в странствие. Землеройки рождены для странствий и вольной жизни. Флагг - энергичный и мудрый Лог-а-Лог. Он приводит к нам своих землероек на зиму каждый четвертый сезон. Они наши верные друзья.

Ролло и Синтия Полевкинс теперь звонари, как когда-то Тэсс и я. Последнее страстное желание Ролло - стать белкой, чтобы присоединиться к отряду Сэма и Вязохвоста, патрулирующему дороги Страны Цветущих Мхов. Ох уж этот Ролло, возможно, он скоро захочет стать барсуком.

Констанция близка к тому, чтобы усесться на солнышке и успокоиться. Она обучает Ауму всему, что знает сама, и через несколько сезонов Аума станет Матерью Рэдволла. Ее все очень любят в нашем аббатстве. Орландо - верный друг Констанции, они редко бывают порознь. Его топор висит в Большом Зале. Как Повелитель Западных Равнин, он может просто взойти на западную зубчатую стену и оттуда обозревать свои земли.

Прошлым летом семейство Черчмаусов породнилось с Воином, к огромному удовольствию моей матери и Василики. Маттимео и моя сестра Тэсс поженились. Наши родители любят подолгу сидеть на солнышке. Как и все существа на свете, они не становятся моложе с годами. Им приятно поговорить о старых временах со старыми друзьями - и это прекрасно. Они заслужили покой и отдых, воспитав нас. Впрочем, Матиас еще помогает Бэзилу и Орландо обучать молодых воинов.

Трудно поверить, что мы из прежних юных бездельников превратились в солидных рэдволльцев. Но я уклоняюсь от темы. Сейчас закончу мои записи и пойду погулять на солнышке, как раз поспею на праздничную церемонию у главных ворот. Простите, что не сообщил раньше, но сегодня у нас праздник нового Защитника Рэдволла и обряд присвоения имени. Матиас передаст Великий меч Рэдволла своему сыну, Маттимео. Впредь он будет нашим Воином. Есть и еще один сорванец - виновник двойного торжества. Я не говорил вам? У Тэсс и Маттимео маленький сын, и я - дядя! Моя мать и Василика уже выбрали имя для малыша его будут звать Мартин.

Так что легенда Рэдволла совершила свой полный круг: от Мартина к Матиасу, от Матиаса к Маттимео, и, наконец, все вернулось к маленькой жизни, которой мы так гордимся, - Мартину, сыну Воина. Колокола возвещают начало церемонии, и вы должны извинить меня - я поспешу туда.

Пусть ваши жизни будут так же полны и счастливы, как наши, и пусть сезоны благоприятствуют вам и вашим друзьям. Дверь нашего аббатства всегда открыта для путников, странствующих по пыльным дорогам лесных земель и равнин.

ТИМ ЧЕРЧМАУС

(Летописец аббатства Рэдволл в Стране Цветущих Мхов)