Был конец рабочего дня, пятница, тринадцатое октября. Подтверждая старую примету, день этот оказался на редкость поганым. Я ехала в метро, извернувшись, как бутылка Клейна, и придя к временному консенсусу с окружающими. Увы, ненадолго. Сложившиеся добрососедские отношения испортила толстая агрессивная тетка, активно заработав локтями за моей спиной в попытке пробиться к выходу. Энергичные телодвижения неспокойной дамы отвлекли от печальных раздумий. Тихо вздохнув, я прогнулась, постаравшись убраться с ее пути. Мысли были совсем нерадостные. Наша маленькая контора прогорала, не выдерживая конкуренции с более крупными компаниями. Похоже, придется искать новую работу. Предстоящая беготня по собеседованиям навевала тоску. Увы, теплых местечек и протекций не ожидалось. Вагон резко качнуло перед остановкой, прерывая очередной виток размышлений, и я подготовилась к выходу. Толпа народа медленно вытекала из дверей и мелкими шажками передвигалась к переходу на Кольцевую. Задумавшись о девичьем, я бессознательно двигалась в общем ритме, слегка покачиваясь. Резкий толчок в бок был совершенной неожиданностью, на которую, растерявшись, просто не успела отреагировать. Все, на что меня хватило, – повернуть голову и увидеть приближение грязного рельса к голове. Последняя глупая мысль – о том, как жаль пачкать новый пуховик… потом были только боль и темнота.
Свет. Я чувствовала, как под веки просачивается свет. Мне хорошо и тепло. «Странно, – шевельнулась ленивая мысль, – никогда не думала, что в Москве может так пахнуть летним лугом…» Попыталась оглядеться, но голова моментально взорвалась невыносимой болью.