Лабиринт

Максим задумчиво пялился в монитор. На экране разворачивалась очередная баталия уже успевшей приесться компьютерной игры из разряда глобальных стратегий. Крошечные фигурки, повинуясь приказу Максима, упорно, но безуспешно пытались завершить нелепую миссию. Возле монитора стояла хрустальная стопка и початая бутылка водки. В огромных наушниках, наполовину закрывающих голову Максима, надрывалась группа «Скорпионс», вызывая щемящую тоску по школьным годам, нереализованным чувствам и возможностям.

На плечо легла чья-то рука. Максим даже не пошелохнулся. Рука настойчиво потрясла плечо. Он нехотя сдвинул чёрную полусферу наушников с одного уха и недовольно посмотрел наверх. Ирина, презрительно сморщив губы и сощурив большие чёрные глаза, глядела на мужа в упор. Соскользнувшая на лоб прядь антрацитовых волос слегка подрагивала.

– Может, хватит играть? – произнесла наконец Ирина.

Максим протяжно выдохнул и, цыкнув, отвернулся. Наушники заняли своё привычное место.

– Дай мне спокойно отдохнуть! Иди, займись своими делами, – сказал он, чеканя каждое слово.

Рука соскользнула с плеча, и через секунду дверь в комнату захлопнулась с таким грохотом, что Максим услышал это даже через наушники.

«Дура!» – подумал он и наполнил стопку водкой.

Посмотрел на экран и вздохнул. От доблестного войска остались лишь разбросанные по полю боя трупики. Один вояка всё ещё пытался наскоками одолеть наседающий отряд противника, но и его надолго не хватило.

«Игра окончена»

«Повторить?»

«Выйти из игры?»

Максим отшвырнул мышку и, сорвав с головы наушники, бросил их на стол.

– Дура! – крикнул он в закрытую дверь.

Схватил со стола бутылку и, перевернув, сделал несколько глотков прямо из горлышка. Приятное тепло умиротворяюще растеклось по телу.

Он приоткрыл дверь и выглянул в прихожую. С кухни доносился звук работающего телевизора. Максим, не надевая тапочек, в носках, прошёл на кухню и, распахнув дверь, остановился на пороге. Ирина возилась у плиты. Максим скользнул равнодушным взглядом по её растрёпанным волосам и раздобревшей в последнее время фигуре, облачённой в синий атласный халат.

– Тело… – проворчал Максим и поморщился. – Даже не тело, а самая настоящая туша.

Ирина резко обернулась, и в следующую секунду кастрюля с куриным бульоном полетела в его сторону. Курица, выпорхнув из кастрюли, угодила Максиму прямо в лоб, а сама кастрюля, гулко ударившись о косяк, окатила его с ног до головы тёплым, липким бульоном.

– Ты… Ты… – Максим даже не нашёлся, что сказать.

– Что «ты»? – взвизгнула Ирина. – Язык проглотил?

– Больная! Психичка! Шизо… шизофреничка! – заорал Максим благим матом. – Да я тебя… я…

– Ну что, что? – угрожающе двинулась на него Ирина, прихватив с плиты сковороду, шкворчащую закипающим маслом.

Максим поспешно захлопнул дверь и ретировался в комнату. Распахнув платяной шкаф, он с остервенением принялся стаскивать с себя мокрую одежду. Переодевшись, он потянулся было за лежавшим на шкафу чемоданом, но одумался. Конечно, уйти от Ирины сейчас же, раз и навсегда, было, по его мнению, самым логичным решением, но не слишком рациональным, ибо идти ему просто некуда. Не ночевать же посреди улицы или на каком-нибудь вокзале! А на гостиницу денег не было. Он немного успокоился и уверенным шагом отправился на кухню.

– Слушай, ты, катастрофа вселенская, – начал он с порога, – я сейчас уйду, а ты крепко задумайся над тем, как надо себя вести, как вообще жить дальше. Если к моему возвращению ты не сделаешь соответствующих выводов – пеняй на себя. Уйду, раз и навсегда…

– Да куда ты уйдешь? – вскинулась Ирина. – Неудачник! Кому ты нужен без денег, без квартиры, без работы?

– Врёшь! У меня есть квартира!

– Это моя квартира! Забыл, на кого она оформлена?

– Значит, придётся поделить!

– Каким это образом ты собираешься делить однокомнатную квартиру?

– И работа у меня есть! Я, между прочим, всё ещё генеральный директор фирмы «Кокон».

– Какой фирмы? – расхохоталась Ирина, всплеснув руками. – Одно название, да три тюка никому ненужных тряпок на балконе пылятся.

– Ты ничего не понимаешь!

– Ну, конечно!

– Ты – баба! Тупая и безмозглая. Я скоро кредит получу, ты ещё услышишь о моём «Коконе». На коленях приползешь.

– Сам ты кокон! Из тебя бизнесмен, как из меня балерина.

– Вот именно! За собой бы лучше следила. Разжирела от безделья.

– Да не тебе меня в безделье упрекать. Ты ж весь свой зад просидел за этим компьютером – уже плоский стал. Всё играешь, как дитя малое, вместо того, чтобы делом заняться.

– А ты меня не учи, как жить. Я сам кого хочешь поучить могу.

– Чему? Как все деньги профукать да в нищете сидеть? Ты же ни на что не способен, ты никогда ничего не добьешься. Ходишь по кругу. За что бы ни взялся, всегда приходишь туда же, откуда начал.

– Ах, так? – Максим яростно пнул ногой стоявший возле двери холодильник. – Ну ладно, мы ещё посмотрим…

Кухонная дверь захлопнулась, отозвавшись жалобным звоном стекла, а через некоторое время вдалеке грохнула входная дверь.

– Скатертью дорога! – запоздало крикнула Ирина…

– Психопатка, ненормальная! – ворчал Максим, выходя их магазина.

На улице уже было темно. Накрапывал мелкий дождик. В полиэтиленовом пакете позвякивали две бутылки. Зачем он их купил, Максим и сам не знал. Садиться на лавочку в сквере и в одиночку пить водку, закусывая традиционным когда-то плавленым сырком «Янтарь», он не собирался. Ну, не алкоголик же он, в самом деле!

На углу улицы приветливо помигивала вывеска ночного клуба. Максим уверенным шагом направился к нему. Стоявший у входа охранник тщательно проверил содержимое его пакета и объявил, что с этим в клуб нельзя. После нескольких минут препираний охранник наконец пропустил Максима, заставив сдать пакет в гардероб.

Максим спустился по узкой лестнице в полуподвальное помещение, наполненное музыкой, табачным дымом и вспышками света, и прямиком направился к барной стойке. Про себя он усмехнулся, вспомнив, что догадался прихватить деньги из шкатулки – все их с Ириной сбережения. Этого вполне хватит на полноценный вечер.

– Вот так и живу, – сетовал Максим, уже основательно захмелевший после пятой рюмки водки, обращаясь к бармену, который слушал его вполуха с той лишь целью, чтобы вовремя угадать желание клиента и наполнить рюмку очередной порцией горячительного напитка.

Максим держал двумя пальцами помятую сигарету и, шумно затягиваясь, пускал дым прямо в лицо бармену. Тот, казалось, даже не обращал на это внимание – привык, видимо.

– А эта стерва, ты представляешь, заявляет, что я, мол, ни на что не гожусь, – продолжал Максим. – Да я генеральный директор! У меня своя фирма, о!

Он постарался изобразить многозначительный жест, тыкая указательным пальцем в потолок, но рука, не выдержав собственного веса, безвольно упала на стойку и опрокинула недопитую рюмку.

– Повтори, – сказал Максим заплетающимся языком, пытаясь поставить рюмку на место. – Кто она такая? Ты не знаешь? И я не знаю… Нет, я знаю: она – никто! Ноль! Даже ещё меньше. Она всю жизнь сидит у меня на этом… на шее, и хоть бы что. Я её кормлю, пою, одеваю, а она… курицей мне в рожу. Ты представляешь? Курицей – в рожу… Тебе когда-нибудь швыряли курицу в рожу? Нет? Ну и хорошо. А мне швыряли… И за что? За всю мою доброту и заботу. Вот так вот просто, – Максим с размаху хлестнул себя по физиономии, – бац! И…

Он вздохнул и окинул мутным взглядом танцующих в зале.

– О! Смотри, как пляшут!

Сидя на высоком табурете, Максим попытался изобразить несколько па и чуть не свалился.

– Ну-ка, накати ещё, – сказал он, повернувшись к бармену и тыча пальцем в рюмку.

– Может, вам уже достаточно? – на всякий случай поинтересовался бармен.

– Никогда! – ответил Максим, помахав оттопыренным указательным пальцем у него перед носом.

Но тут в сознании что-то щелкнуло, он полез в карман, вытащил несколько мятых купюр и долго вглядывался в них.

– А может, ты и прав, – наконец сказал он. – Давай последнюю, и алес. Сколько с меня?