Крепость отчаянья

Я боюсь уснуть. Боюсь, что мой сон снова превратится в вечность…

Наверное, все-таки это был вирус. Кто теперь разберется? Внутриклеточный паразит, обладающий чудовищными мутагенными свойствами. Конечно же, инопланетная штука. «Подарочек» от наших гостей.

Вирус одинаково успешно внедрился в организмы животных и растений, в человеческие клетки. Меня начинает мутить, когда я начинаю думать о том, что эта дрянь сидит и во мне. Жрет изнутри. Но нет, это не рак. Назначение вируса — не убивать. Гости не ставили перед собой цели стерилизовать планету. Они просто решили изменить ее биосферу. Сделать из Земли копию своей родной планеты. С такими же гнилостно-фиолетовыми лесами, не признающими фотосинтеза, с питающимися солнечной радиацией огромными перекати-поле из пульсирующих амеб, с такими же… Впрочем… Конечно, все это заняло тысячи лет направленных мутаций. У гостей было время ждать, и они ждали. До тех пор, пока Земля окончательно не подготовилась к встрече своих новых хозяев. До этих дней.

Люди… Сначала люди умирали от неизвестных болезней (микробы изменились тоже), затем — от вызванных вирусом несовместимых с жизнью мутаций. Позднее, погрязая в варварстве, люди умирали от отчаяния, голода и войн. Войн друг с другом и с племенами мутантов, которые становились все более многочисленными и приспособленными к изменившемуся миру.

Но вымерли не все. Странное человеческое свойство — выживать. Чтобы потом проклясть себя, завопить: «Почему я не умер тогда!». Нескольким горсткам оставшихся в живых даже удалось объединиться. На троны сели новые короли. Из руин городов к небу поднялись бастионы исполинских крепостей. За их стены ушли последние люди, чтобы укрыться от всего мира, ставшего чужим, уже без надежды вернуть его когда-нибудь себе вновь.

Эту историю рассказал мне Корво, владыка твердыни Шамураман, что гранитным пиком возвышалась над всей Каирской долиной.

Она началась больше тридцати лет назад. Тогда Корво был наследником трона, пятилетним мальчишкой, который не расставался с деревянным мечем, но прятался среди нянек, чуть заслышав вой блуждающих под стенами крепости нелюдей.

Он, одетый в разноцветную шерстяную жилетку и серые широкие брючки, играл, сидя на холодном каменном полу в секретном зале. Обычно сюда входил только отец Корво — король Гриф, дядя Айну да несколько, как говорили тогда наследнику, лучших воинов крепости. И, конечно, старый Хро, — он, кажется, вообще жил здесь, среди своих разноцветных проводов, колб, таких непонятных, но этим и манящих приборов со множеством светящихся огоньков и круглых окошек с бегающими стрелками.

Но сегодня что-то случилось, и в секретный зал вошли все, кто пожелал. Даже женщины в своих глухих темных платьях, — и те толпились возле оставленных открытыми дверей и тихо переговаривались друг с другом.

Лысый седобородый Хро сидел, сгорбившись, у верстака и нервно клацал ручками какого-то приспособления. Со стариком творилось что-то странное. Хро то громко молился богам человеческим, то приглушенно рыдал, то уже в который раз начинал выкрикивать непонятное: «Алькатрас, отзовись же! Алькатрас, Шамураман взывает!». Вероятно, старик шаманил.

За спиной Хро прямо и неподвижно стоял король Гриф. Рядом переминались с ноги на ногу «лучшие воины». Корво не помнил ни лиц, ни имен этих людей. В память врезались лишь их темные, страшные, нависающие над ним, ребенком, фигуры.

— Ты чего на полу расселся? — К Корво наклонилось бородатое лицо дяди Айну, родного брата отца. — Брысь к нянькам играться!

Корво сжался в комочек, как маленький ежонок. Он очень боялся бородатого дядю.

— Отставить! — пророкотал басом король. — Сын, ко мне!

Корво резво вскочил на ноги. Жмурясь от разом нахлынувшего счастья, бросился к отцу и прижался головой к его бедру. Король взъерошил крепкой ладонью русые волосы сына.

Конечно же, в эти мгновения, обнимая отца, Корво думал о том, что тот — самый могучий и сильный король в мире. Как легко он защитил своего сынишку от бородатого дяди! И никто не посмел ему возразить!

Став юношей, Корво осознал эту сцену по-иному. Наверняка король Гриф тогда был напуган, хотя внешне он никак не проявил своего страха. Как-никак — вождь, владыка. Только этот жест — не проявление нежности к сыну, а скорее инстинктивное желание защитить детеныша, в момент опасности приблизить его к себе, а когда придет время — прикрыть своим телом.

— Алькатрас пал! — провозгласил король.

Хро отстранился от приборов и поднял на отца Корво по-стариковски бесцветные, полные слез глаза. По залу пронесся вздох, все взрослые застыли с опущенными головами.

— Шамураман теперь — последняя твердыня людей, — мрачно продолжил Гриф, — возможно, во всем мире. А мы — последние люди.

Этого Корво было не понять. Тем не менее, загадочность произнесенных королем слов напугала ребенка сильнее всего. Сильнее, чем холодно-торжественный голос отца, чем мрачные лица воинов, чем плач старого Хро.

Неожиданно для самого себя, Корво с силой оттолкнулся от отца и, растолкав стоявших у дверей женщин, бросился прочь из зала.

«Мы последние люди! Последние люди!» — звучал в ушах голос короля.

Глаза Корво заволокла пелена слез, а горло перехватили рыдания.

Его нашли через час, в одной из теплиц на самой крыше крепости. Корво крепко спал на грядке с томатами, а поразительно устойчивые к мутациям муравьи и кузнечики возились у него в волосах.

Няня, ругая мальчика в пределах дозволенного, отряхнула от прилипшей земли одежку наследника.

Потом его отвели к отцу.

Корво шел нехотя, часто моргая и оглядываясь по сторонам. Он думал, что отец будет ругаться, а может — даже побьет его.

Король посадил малыша к себе на колени.

— Здравствуй, самый быстрый меч в Шамурамане! — прошептал Гриф на ухо сыну. Корво застенчиво отодвинулся и соскользнул с колен.

— Сегодня я вместе с верными рыцарями отправлюсь в Алькатрас. — продолжил король. — Это тоже крепость, только еще больше, чем наша. Когда-то давно твой дед, мой отец, привел оттуда твою бабушку. И не только наш род связан с Алькатрасом кровью… Поэтому мы спешим на помощь тем, кто, возможно, сейчас надеется на наши мечи.

Корво слушал отца рассеяно. Его внимание больше занимал лежащий на черно-зеленом полотне знамени Шамурамана разобранный королевский автомат. Корво украдкой сделал шажок, еще один… Теперь он мог дотянуться до лакированного приклада, исписанного оберегающими рунами и именами богов человеческих.

Отец неожиданно оказался за спиной мальчика. Так быстро, что Корво вздрогнул.

— А можно мне пострелять из него, папа? — робко спросил наследник.

— Это хорошее оружие, — отец будто не расслышал вопрос сына, — Автомат Калашникова, сейчас в мире таких осталось мало. Я вернусь… Если вернусь из похода, мы вместе пойдем охотиться на ветровиков, а может — на нильских кракодраков.

Корво заворожено перебирал пальцами вынутые из магазина блестящие пули.

— Если же я не вернусь, значит, так угодно богам человеческим, — вздохнул король. — На этот случай я открою тебе тайну Шамурамана. Да сын, самую настоящую тайну.

— Какую, папа? — рассеянно спросил малыш, которого автомат занимал несравнимо больше, чем слова отца.

Король усмехнулся.

— Ты еще такой несмышленый! Я собирался доверить ее тебе гораздо, гораздо позднее… — Гриф наклонился к уху Корво. Наследник поморщился: от отца крепко пахло брагой. — Даже если окажется, что мы — это последние в мире люди, — вкрадчиво проговорил король Гриф, — и все крепости пали под натиском выродков, для нас все не заканчивается на этой земле. Глубоко в подвалах Шамурамана спрятана наша надежда…

Король не вернулся из похода. Как, впрочем, и его армия. Дядя Айну с небольшим отрядом отправился на поиски брата, но принес Корво только отцовский двуручный меч, фамильный автомат да печальные известия.

Не прошло с тех пор и месяца, как крепость Шамураман осадили орды самых ужасных мутантов, которых когда-либо порождала больная Земля. В этом зверье уже давно не осталось ничего человеческого — лишь когти, клыки и жажда крови. Твари захватили подвалы и нижние этажи замка, окончательно отрезав людей от окружающего мира. Однако мудрые строители крепости предусмотрели и такой поворот событий: осажденных людей некоторое время могли прокормить тепличные комплексы и каскады висячих садов. А разрушить систему водопровода у мутантов просто не хватило ума.

Последние люди, запертые на верхних уровнях крепости, поняли, что срок, отпущенный им богами человеческими, уже подошел к концу.

О том, что было дальше, Корво рассказал мне вскользь.

Я понял лишь то, что эти люди смогли продержаться гораздо дольше, чем ожидали, чем позволяли имевшиеся ресурсы. Я узнал, что брата короля Грифа, дядю Айну, как до сих пор называет его Корво, разорвали мутанты в одной из бесчисленных битв на границе этажей человеческих и подвалов выродков.

Корво очень рано стал королем. Возможно, это его и спасло. Кто знает, может прошел бы год-другой, и он уже совсем не вспомнил бы о «тайной надежде Шамурамана», поведанной дышащим брагой отцом.

— Да нет же! — воскликнул Корво, когда я высказал ему это предположение. — Был же старик Хро. Он тоже знал эту тайну. А умер он, когда мне было восемь лет. И перед смертью он мне рассказал все. — Корво хлебнул спирт из разового пластикового стаканчика. Раскатисто рыгнул. — Я, правда, не поверил не единому его слову. Поверишь такому! Но нас очень сильно прижало…

— Не умирай! Говори!

— Она существует… мы ее видели! — наконец смог произнести Овен. Он лежал на полу в луже дымящейся крови. Рядом с ним на коленях стоял Корво. Король Корво. В трех шагах от них валялось изрубленное косматое тело гоблина — мутанта, принадлежащего к распространенному виду захватившей Шамураман нечисти. Еще двух мертвых гоблинов бойцы из дружины Корво брезгливыми пинками отправили вниз по винтовой лестнице, которая вела на нижние этажи. Старший из воинов, однорукий Шейм, бросил вслед за трупами две зажигательные гранаты в глиняной оболочке. На лестнице занялось жаркое маслянистое пламя (всем известно, что покрытые густой шерстью гоблины до смерти боятся огня). После этого воины заколотили дверной проем, через который можно было попасть на лестницу оббитыми железом досками.

С первого взгляда было видно, что Овен — уже не жилец: на шее — рваная рана, в видневшемся позвоночнике застрял обломавшийся клык гоблина.

— Что вы видели, Овен? — Корво осторожно потряс умирающего за плечи. С глаз Овна сползла дымка беспамятства.

— Небесную ладью, — выдохнул раненый. Его окровавленные губы расползлись в улыбке.

Корво вскочил на ноги. Значит, это — правда! Рассказанное старым Хро и отцом — совсем не сказка!

Два дня назад десять человек по приказу короля Шамурамана отправились в отчаянную экспедицию на самое дно твердыни, вглубь обжитых мутантами подвалов. Назад вернулся только один воин, преследуемый ордой голодной нечисти.

— И еще, — прохрипел Овен, — Валет тоже выжил.

Корво снова склонился над раненым.

— Где же он? — Валет был одним из лучших стрелков крепости. Известие о том, что он остался в живых, еще больше обрадовало Корво.

Овен нахмурился и сплюнул кровь.

— Там, в подвалах. — лицо умирающего исказила гримаса боли. — Сошел с ума он! Совсем рехнулся, дурак несчастный!

Овен схватил Корво за запястье и отрывисто заговорил:

— Он единственный из нас побывал внутри ладьи. Сам пошел. Через минуту выскочил. Кричит: «Они не люди! Они не люди!», и давай из ружья — по нашим! Рейми сразу и уложил. Стикса тоже пришлось оставить… В общем, только мы с Колей смогли уйти.

— Кто не люди, Овен?

— Сначала мы сражались с гоблинами, — голос раненого стал слабеть, — затем с тварями без лиц, у которых вместо пальцев щупальца до пола, а потом…

— Кто не люди, ты слышишь, Овен?

Овен поднял глаза на короля.

— Я ведь честно служил твердыне?

Корво мрачно кивнул.

— Тогда освободи меня, боги человеческие уже заждались мою душу.

— Ты заслужил покой, — сдавленным голосом произнес Корво и быстро перерезал Овну горло.

Совет держали здесь же. Корво не видел смысла переносить его в тронный зал: к чему церемонии, когда их осталось не больше трех десятков человек. Это вместе с двумя старухами и пятью калеками. И большинство из обитателей Шамурамана стояло сейчас с оружием в руках, охраняя вход на лестницу, с которой все отчетливей доносилась возня гоблинов. Человеческие дети больше не рождались в этом мире. Корво был одним из последних, кто появился на свет не инопланетным чудовищем. О своих троих детях, двое из которых родились гоблинами, а третий — червем, он постарался забыть. Конечно, после того, как собственноручно сбросил их с крепостной стены.

Задумчиво вытирая с лезвия меча кровь Овна, Корво рассматривал лица своих воинов. Среди них было и пять молодых женщин — все в кольчугах и с ружьями в руках. Корво знал, что их тела, также как и у мужчин, были покрыты бороздами уродливых шрамов от гоблиновских сабельных когтей.

— Земли висячих садов давно не дают урожаев! — начал свою речь Корво. Воины согласно загудели. — Нет больше ни пшеницы, ни томатов, ни даже чеснока. Животные не спариваются друг с другом, мы добиваем последних свиней. Вы все знаете, что еды у нас осталось на несколько дней, если, конечно, мы не начнем жрать трупы гоблинов. Не думаю, что кто-нибудь на это согласится… — Корво замолчал, переводя дыхание. Посмотрел на остывающее тело Овна, на Анетку, так и не сумевшую родить ему наследника, на поигрывающего боевым топором седобородого Шейма.

- Остается только выбрать, как нам умереть: сходя с ума от голода или в зубах у гоблинов, которые нападают каждый день…

На лицах слушающих читалось отчаяние. Корво продолжил:

- Но у нас есть последняя возможность спастись! — он понизил голос. — Это то, о чем говорил мне отец перед смертью. Вы слышали Овна — она действительно существует: небесная ладья из человеческого прошлого, способная перевезти нас туда, куда мы пожелаем.

Шейм перестал забавляться с топором.

— Даже если эта ладья и есть, — прохрипел он своим страшным голосом, (когда-то на крыше крепости ветровик чуть было не оторвал ему голову), — какой в ней прок? Куда нам на ней податься? Кругом ведь выродки да твари!

Корво согласился:

— Я и не надеюсь, что мы сможем найти не измененные, нормальные земли. И едва ли мы где-нибудь встретим людей. Но остались же, наверное, тихие острова, где выродков мало или они еще не успели приобщиться к человеческой плоти. Возможно, мы найдем старые, покинутые крепости, где осталась пища и оружие, и цветут висячие сады.

На Корво посыпались вопросы:

- А как мы сможем поднять ладью в воздух?

- Да, король, как? Ведь никто из нас не обучен управляться со сложными машинами.

Корво развел руками:

— Верно. Но другого выхода все равно нет! Надо пробиваться к ладье сейчас, пока мы совсем не ослабли от голода и у нас еще остались патроны.

— Как скажешь. Ты — король. Верно, мужики? — неожиданно подмигнул Корво Шейм. — Как по мне, то мы все и так уже мертвы.

— На том и порешили, — рассказывал мне Корво. — Собирались не долго. Чего было тянуть? Гоблины нас атаковали почти каждый день, и мы постоянно теряли людей. Через неделю-другую вполне могло оказаться, что в поход идти уже некому.

— Последний крестовый поход, — протянул я, подливая себе и королю еще спирту в разовые стаканчики.

— Что? — переспросил Корво и тут же продолжил: — Против нечисти у нас была одна верная, ни разу не подводившая стратегия.

Они шли через загаженные гоблинами заброшенные залы тесным четырехугольным строем. По краям шагали воины с горящими факелами на длинных древках. (Отличное средство для отпугивания гоблинов.) «Факельщики» были готовы в любой момент отбросить древки и взяться за мечи. За ними следовали стрелки. В их рядах шел и Корво с фамильным автоматом наготове.

Вторжение людей во владения мутантов вызвало большой переполох среди выродков. Сотня гоблинов пятилась, отступая от жара факелов. Еще добрая сотня тварей преследовала людей, так же держась на приличной дистанции.

Я не знаю, правду ли говорил Корво о количестве мутантов, но я как будто вижу эту картину его глазами: трепещущее пламя факелов разгоняет густой мрак, из которого с ненавистью глядят звериные морды мутантов. Они воют — именно воют, а не рычат, — замогильно, будто это не живые существа, а нежить, призраки-пожиратели душ из страшных сказок. Однако гоблины — не духи и не животные. Каждые несколько секунд раздается звук рассекаемого воздуха — в кого-то из «факельщиков» летит короткое копье с костяным наконечником. Напрасно мерзкие твари стараются! Для первых рядов подобрали самые прочные кольчуги, для такого оружия почти неуязвимы.

Среди массы гоблинов-самцов мелькают и самки с обвисшей грудью. Они такие же сильные, как и самцы, а по злобе даже превосходят их. Самки с упоением швыряют в людей обломки кирпичей и мраморной облицовки…

Когда Корво понял, что они попали в ловушку, было уже поздно поворачивать назад. Да и на что надеялся этот молокосос? Провести в открытую всех своих людей вместе со старухами и калеками через кишащие тварями каменные лабиринты Шамурамана? Мальчишка, одно слова, отчаявшийся юнец.

Они прошли полпути: Райсо остался лежать на холодных каменных плитах с разбитой булыжником головой, Лалаку не спасла кольчуга — гоблиновское копье угодило прямо в сердце. Но, тем не менее, остальные продвигались вперед.

Все западное крыло крепости было практически уничтожено еще во время короткого правления дяди Айну. Именно здесь кипели самые ожесточенные бои: рвались гранаты, бушевали пожары, сотнями гибли люди и тысячами — мутанты. По этим коридорам шесть лет назад выродки растянули внутренности регента Корво.

Коридоров, кстати, уже и не осталось. Одни несущие стены и балки, среди которых гулял ветер. Отряду было необходимо пробраться через эти унылые места прямо к вершине контрфорса. А оттуда уже спуститься в подвал по тайной лестнице.

На них напали сверху: через дыру в перекрытии между этажами. Прямо в центр отряда, где шли старухи и калеки, хлынул поток мохнатых тел… Вся хваленая стратегия оказалась не стоящей выеденного яйца! Огнестрельное оружие вмиг стало бесполезным.

Корво отшвырнул автомат, выхватил меч. Он видел, как на помощь напавшим сверху по балкам, на четвереньках, зажав копья в зубах, со всех сторон мчат целые полчища выродков.

Хаотичные выстрелы, бездумные выпады. Это была мясорубка. Безумная кровавая мельница.

Как-то случилось, что Корво и еще трое воинов оказались у самого контрфорса. В одном из выживших Корво не без радости узнал Анетку.

А на узкой обгоревшей балке между людьми и приближающимися мутантами Корво увидел израненного Шейма.

— Бегите, глупцы! — В последний раз прохрипел старик своим страшным голосом и взорвал на себе сразу все гранаты с зажигательной смесью. Пламя отгородило «счастливчиков» от врагов и дало им несколько драгоценных секунд, чтобы спрятаться в душной кишке секретного хода внутри контрфорса.

В каменной кладке стены не хватало блока. Из дыры, в которую вполне мог протиснуться человек, сначала вылетел клуб пыли, затем выскочили две стремительные чудовищные крысы. Мутанты, успев несколько раз хрюкнуть, мгновенно исчезли в темноте подвального зала.

Следом за крысами из секретного хода выбрался Корво. Одежду и лицо короля покрывал толстый слой грязи и копоти. В одной руке он сжимал зазубренный окровавленный меч, а в другой — факел. Из лазейки в стене донесся кашель, — Анетка, Мамонт и Рим добрались-таки вместе с Корво до подвалов.

Юноша огляделся. В дрожащем свете факела он увидел, что потайной ход вывел их в неширокий округлый зал. Стены грубой кладки подпирали невидимый в темноте потолок, откуда свисали какие-то грязные веревки, пол же было невозможно увидеть из-за груд сваленных здесь друг на друга высохших останков. Это были обтянутые кожей, замотанные в лохмотья костяки людей, тут же валялись покрытые облезшей шерстью уродливые мумии гоблинов.

— Гробница? — тихо спросил Мамонт, подойдя к Корво.

— Скорее, давнее сражение, — ответил тот. — Люди и выродки смешались своими костями.

— Смотрите, почти новое ружье, — Анетка вытянула из-под трупа воина короткоствольный дробовик. — По-моему, я видела такое у кого-то в отряде, который ты отправил в подвалы.

— Да, — протянул Корво. Он бережно принял из рук Анетки оружие:

— Я думаю, оно нам еще пригодится.

— Похоже, нам туда. — Мамонт указал на темнеющий в противоположной стене провал. Оттуда ощутимо тянуло сквозняком.

— Следуем далее, не останавливаемся! — бросил Корво, проверяя казенник дробовика. Тот был пуст. — Рим, у тебя остались патроны к…

— Погоди, король, — неспешно проговорил до сих пор молчавший Рим. В его руках неожиданно сверкнуло железо, — воин с силой швырнул через весь зал отточенную метательную звездочку.

Корво почувствовал, как по спине заструился холодный пот. Он успел заметить полет предательского оружия. И как оно зацепило одну из связок свисающих с потолка веревок. И как те лениво, подобно гигантским аскаридам, зашевелились, раскручиваясь и выпрямляясь. А затем, словно кто-то отпустил растянутую пружину, они в один миг нырнули в темноту под потолком.

— Боги человеческие! — выкрикнул Мамонт, вскидывая верный топор.

Окруженный вихрем щупалец, под ноги Корво упал самый отвратительный мутант из тех многих, которых парню приходилось видеть за всю свою жизнь: телосложение человека, но ноги вывернуты коленями назад, как у животного, руки, вместо пальцев, завершали щупальца, кожу заменял черный хитин, а голова пугала отсутствием каких либо признаков лица или даже морды, — к Корво было повернута абсолютно гладкая округлая поверхность.

Перед королем мелькнуло щупальце, и он отшатнулся назад, почувствовав его обжигающее прикосновение.

— Их здесь десятки, бежим! — это кричала Анетка. Все «веревки», до того свободно свисавшие с потолка, пришли в движение.

Корво понимал, что ружье в его руках было не более чем бесполезной железкой, но что-то не давало ему отбросить дробовик в сторону и выхватить меч. Он, не отрываясь, смотрел на приближающуюся безликую голову мутанта. Щека, к которой прикоснулось щупальце, налилась жаром и стала пульсировать. Раздался тихий щелчок и уже близкая голова мутанта, в том месте, где у человека лицо, разделилась на четыре сегмента, обнажив сложную пасть паразита.

Корво оттолкнул Мамонт, и тут же с размаха вонзил лезвие топора прямо в присоски и сосательные хоботки разверзнутой глотки выродка. Чудовище конвульсивно выпустило во все стороны щупальца и безмолвно сдохло.

— Мы, как ошпаренные маслом, рванулись через зал к проходу, что вел глубже в подвалы, — рассказывал мне дальше Корво. — Они начали спускаться с потолка, их было много. Мы уворачивались от щупалец и рубили головы, — он улыбнулся своей беззубой улыбкой, — впрочем, к этому нам было не привыкать.

Коридор под крутым углом шел вниз. Скорее всего, он вывел Корво и его людей к кормовым дюзам одноступенчатого шаттла, «небесной ладьи», как они до сих пор его называют.

Это было действительно чудо. Космический корабль, упрятанный в подземный ангар на закате цивилизации, не только сохранился, но и продолжал работать в дежурном режиме. За сотни лет изотопы плутония, используемые в реакторе корабля, еще не потеряли своих свойств. В открытом грузовом шлюзе горели лампы дневного света, трап был услужливо опущен.

Корво, Мамонт, Рим и Анетка застыли, пораженные увиденным. Корпус огромной черной машины занимал все пространство подземной пещеры. Больше всего он напоминал спящего ветровика: такие же острые треугольные крылья, такой же длинный клюв.

— Ну, вот мы его и нашли, — заворожено проговорил Корво. — Что же, пойдем внутрь?

— Нет! — вцепилась в его руку Анетка. — Это спящий бог человеческий, давайте уйдем отсюда.

— Нет, это невозможно!

— Ну, пожалуйста, вернемся! — неожиданно разрыдалась Анетка.

— Вперед, я сказал! — сжал кулаки побагровевший Корво. — Вздумаешь причитать, я тебя убью!

Анетка испуганно затихла.

— Пошли, король, — спокойно проговорил Рим. — Будь уверен, если мы выживем, то про этот день напишут все летописцы, которые только еще остались.

Они нерешительно подошли к трапу и остановились. В свете, падающем из корабля, Корво с благоговением оглядел гигантские дюзы, почесался, поймал вошь…

В этот момент на фоне освещенного шлюза появился темный силуэт.

— Они все не люди! — завопил истошный голос. Раздалась автоматная очередь, и Корво, спрыгивая с трапа, успел разглядеть, как от удара тяжелой пули съехала набекрень крышка черепа удивившегося в последний раз Мамонта.

Корво упал в груду чьих-то костей под трапом корабля. Ощупал горящую огнем ногу: скорее всего, срикошетившей пулей ему вырвало клок мяса из левой икры.

— Валет, отставить! — пытаясь остановить кровь, закричал Корво, когда выстрелы прекратились. — Валет, свои! — Он осторожно выглянул из-за трапа.

— Кто здесь?! — взвизгнул истеричный голос. Корво вовремя успел убрать голову: сумасшедший стрелок снова открыл огонь. Король Шамурамана поспешил отползти прочь от освещенной площадки перед трапом. Из-за сваленных друг на друга скелетов навстречу ему выбралась Анетка. Она молча протянула Корво длинноствольное ружье с револьверным барабаном.

Когда патроны у Валета закончились, он, немного повозившись, видимо, в поисках запасного магазина, недоверчиво переспросил:

— Это ты, Корви?

— Я, Валетик, я, — проговорил Корво, переползая так, чтобы ему был виден шлюз, но, стараясь избегать освещенных мест.

— Знаешь, Корви, ведь они все — не люди, — обреченно произнес Валет.

— А кто же тогда они? — спросил Корво.

- Не знаю, — растеряно ответил Валет. Теперь Корво хорошо видел его силуэт. — Выродки… ублюдки… нечисть. Наверное, это они во всем виноваты. Мы-то думали, что они на небе, а они под землей. Наблюдают, твари. — Корво лег поудобней, покрепче прижал к плечу приклад, прицелился… Ружье щелкнуло вхолостую. Корво вжался в землю, проклиная подведший ударный механизм.

А тем временем Валет уже успел перезарядить автомат.

— Они окружили нас, Корви, выродки. Вот один залег, думает, я не замечу… Но ты же знаешь, как я их, ублюдков, замечаю, Корви?

Корво судорожно прицелился.

Однако выстрелить он не успел. На трап взлетела поджарая тень. Это Рим, вооруженный двумя короткими серповидными клинками, отчаянно атаковал стрелка. Почему-то Валет выстрелить не успел. Вцепившись друг в друга, они упали и покатились вниз по трапу. Корво вскочил на ноги и, хромая, бросился к дерущимся.

Приблизившись, он на секунду опешил. Кто из этих двух косматых, бородатых, одетых в окровавленное тряпье воинов Рим, а кто — Валет? Затем вдавил непослушный кривой спусковой крючок. Ружье ослепительно полыхнуло голубоватым пламенем, издав адский грохот.

— Чего палишь-то, дура? — Рим отбросил простреленное картечью тело Валета и резво поднялся. — Издох он…

Наконец они попали внутрь корабля. Надежная бортовая система, основанная на плазменных процессорах, заключенных в вакуумное ядро, в очередной раз очнулась после долгой спячки. Она, словно приглашая, открыла перед Корво внутреннюю створку шлюза. Она привела их ко мне…

Этот отсек был для Корво и его людей таким же полным чудес, как и все те, через которые они прошли до этого. Однако здесь они увидели то, что заставило их всех в один миг опуститься на колени.

— Боги человеческие… — прошептала Анетка.

— Но ведь это же не люди! — изумился Корво.

С обеих сторон отсека вдоль стен стояли полупрозрачные капсулы, обвитые пуповинами кабелей. Сквозь муть стекла округлой крышки ближайшей они увидели скрюченное тело существа, которое не могло родиться в этом мире.

Да, конечно это были не люди.

Я, подполковник ВВС Евроазиатского альянса Александр Цейс, очнувшись от не запланировано затянувшегося криогенного сна, наконец, смог открыть глаза. Пока моя нервная система и бортовой компьютер шаттла еще были завязаны в один узел. И электронный мозг гнал через мои клетки разряды, выполняя программу экстренного пробуждения. Чертова система, не перестаю удивляться, прошло столько лет, а она сработала как положено! Или мне попросту невероятно повезло…

Я сразу понял, что произошло непредвиденное. Я был не на борту «Ноя», который должен был оттранспортировать наши замороженные тела до самого Эпсилона. Я все еще оставался на безымянном шаттле, предназначенным для перевозки криогенных капсул на орбитальные верфи, с которыми был состыкован «Ной».

Но перед моими полуслепыми после длительного сна в анабиозе глазами застыли трое созданий, место для которых было, определенно, не на Земле.

…Они были не менее чем двух с половиной метрового роста, с асимметричными конечностями и гротескными чертами лиц, будто искаженными кривым зеркалом по чьей-то больной прихоти…

Конечно, прежде чем мы с Корво смогли понять друг друга, прошло немало времени. Но это не главное. Главное, что мы смогли договориться. Ведь важно не то, кто из нас как выглядит, а то, что мы оба считаем себя людьми. Мы смогли понять, что находимся в одинаковом положении, и нам выгодно сотрудничать. Вместе мы расчистили выход из ангара, я смог поднять шаттл в воздух, и направить его на север, туда, где раньше была моя родина.

В криогенных капсулах спят еще четверо моих коллег. Судя по показаниям компьютера, они здоровы, но я не решаюсь пока их будить. Еще две криокапсулы давно разгерметизировались и заключенные в них люди погибли. Я решил не оставлять мертвых в подвалах Шамурамана — похороню там, где мы решим остановиться.

Я знаю, где находились склады с топливом для подобных шаттлов, я знаю где проводились эксперименты с замораживанием людей, — мы обязательно проверим лаборатории, — может, найдем еще живых.

Я знаю, где хранится самое мощное из созданного человеком оружия. Когда гости прибудут за планетой, за нашей планетой, мы найдем, чем поумерить их аппетит. И, если вы читаете эти строки, значит, — надежда остается.