Князь света, князь тьмы

В таверне было жарко, душно и тесно. В зале для черни яблоку упасть негде, в комнате для чистой публики посвободнее, но не сильно, незанятых столиков нет и тут. Молодой мужчина заглянул в чистый зал и растерянно застыл в дверном проеме, так и стоял, не решаясь ни войти, ни выйти, пока посетитель за крайним столиком не прервал его задумчивость:

- Прошу вас, милостивый государь, заходите, присаживайтесь.

Милостивый государь не заставил просить дважды. Подошел, сел на стул, положил на другой стул широкополую шляпу со павлиньим пером, какие были в моде десять лет назад, приложил руку к области сердца, коротко кивнул и представился:

- Шевалье Фицборн к вашим услугам.

Его собеседник улыбнулся, тем же жестом приложил руку к груди, и тоже представился:

- Я виконт Амлапура, у меня поместье в лесах Тигалагалоба. Много времени провели за границей?

- Десять лет, - сказал шевалье Фицборн. - Мой отец был третьим помощником посла в Карте.

- Ох! - сказал виконт Амлапура. - Примите мои соболезнования. То была ужасная трагедия.

- Да мне-то что? - пожал плечами шевалье. - Со мной картоиды обращались нормально, никакого зла не причинили. Я ведь бастард, по их понятиям в семью не вхожу и кровная месть на меня не распространяется.

- Ах да, вспомнил! - неожиданно воскликнул виконт. - Все, я теперь полностью вспомнил вашу историю. Куда направляетесь, шевалье Фицборн?

- Для начала в столицу, а там посмотрим, - сказал Фицборн. - Видите ли, милостивый государь, я покинул Родину подростком, и то ли меня память стала подводить, то ли в стране многое переменилось. То и дело мне кажется, что я веду себя старомодно и невежливо, люди втихомолку посмеиваются... Мне ведь не кажется?

Амлапура подавил улыбку, серьезно кивнул и сказал:

- Как доберетесь до столицы, посетите школу хороших манер, хотя бы на пару уроков. Дворяне бывают разные, и у некоторых мозги работают медленнее, чем руки, а оскорбления мерещатся повсюду.

- Сдается мне, я вас тоже невзначай оскорбил, милостивый государь, - сказал Фицборн. - Если так, примите мои извинения. Не будет ли бестактно попросить вас о первом уроке манер прямо сейчас?

- Извинения приняты, - кивнул Амлапура. - Просить об уроке за обедом бестактно, но, учитывая обстоятельства, не просить было бы еще бестактнее. Слушайте, шевалье. "К вашим услугам" нынче принято говорить только тому, кого собираешься пригласить на смертельный поединок. А с тех пор, как поединки запрещены, это выражение практически вышло из употребление. К собеседнику моего ранга обращаются не "милостивый государь", а "ваше превосходительство". Ваш меч старомоден, продайте его и купите шпагу, как у всех дворян. Поединки хоть и запрещены, но горячих голов хватает, всех ен перевешаешь...

- Но меч тяжелее, чем шпага! - недоуменно воскликнул Фицборн. - Перерубит шпагу как ссаный веник!

- Вас заколют раньше, чем клинки успеют соприкоснуться, - возразил Амлапура. - Вы не представляете, как быстро и непредсказуемо движется шпага в умелых руках. Есть особая новая техника боя на шпагах, ее придумали совсем недавно, вы тогда уже были в Карте. Барон Борис Хофштедтер, слышали о таком?

- Да, слухи о великом мастере дошли и до Карта, - кивнул Фицборн. - Благодарю вас, милостивый... гм... превосходительство...

- До конца текущей беседы можете обращаться ко мне без титулов, просто по имени, - вставил Амлапура.

- Благодарю вас, Амлапура, - кивнул Фицборн.

- Виконт Амлапура, - поправил его Амлапура. - Или просто виконт. Именно такое обращение принято называть "просто по имени", почему так - не знаю.

- Еще раз благодарю вас, виконт, - сказал Фицборн. - Скажите, виконт, не будет ли бестактно расспросить вас кое о каких странностях, которые я наблюдаю на Родине? Вчера и сегодня мне кое-что бросилось в глаза. Вот, например, пока я ехал по тракту, я заметил, что к каждой телеге сзади прикреплена особая бирка, и на нее нанесены бессмысленные буквы и цифры. В слова они не складываются, если в них и есть какой-то смысл, то он от меня ускользает... Не подскажете, зачем они? Что-то религиозное?

- Нет, - покачал головой Амлапура. - Номерные знаки не имеют никакого отношения к религии. Эти, как вы выразились, бирки просто позволяют отличать одну телегу от другой. Представьте себе, что вас переехала телега.

- Упаси господи! - воскликнул Фицборн и сделал жест, отгоняющий беду.

- Излишняя суеверность не красит дворянина, - заметил Амлапура. - Герой нашего времени в меру циничен и не боится божьего гнева ибо надеется на понимание или хотя бы прощение. Так вот, представьте себе, что вас переехала телега, а ее хозяин не остановился оказать первую помощь, а скрылся с места происшествия. Если бы не бирка, как потом найти виновного? Кроме того, существует особый налог на телеги и кареты, его уплачивают при получении номерного знака.

- Сдается мне, как раз в нем и есть главная причина, - сказал Фицборн. - А все, что вы говорили до того - просто красивое бла-бла, чтобы оправдать несправедливость. А вот еще что! Почему на базаре у каждого продавца лежит на прилавке особая книжечка, в которой он что-то черкает после каждой продажи?

- Продавец обязан точно отмечать, сколько получил прибыли, - объяснил Амлапура. - С этой суммы исчисляется налог.

- Когда я был ребенком, я много раз бывал на базаре, - сказал Фицборн. - Но я не помню, чтобы продавцы что-то черкали.

- Старая система налогов была несправедлива, - сказал Амлапура. - Вот скажи, дорогой друг, разве в твоем детстве стояли вдоль дороги знаки "до ближайшей больницы столько-то лье"?

- Нет, - покачал головой Фицборн. - Тогда и больниц-то почти не было.

- Вот именно, - кивнул Амлапура. - А теперь есть. Налоги никогда не разворовываются целиком, что-то всегда остается. И из того, что осталось, строятся больницы, школы, из этих средств идет жалованье воинам, стражникам...

- Кстати насчет воинов, - вставил Фицборн. - Я пока ехал, заметил, что в армии почти все воины - кочевники, нормальное белое лицо под шлемом редко-редко увидишь. Не всегда, конечно, легко разобрать под шлемом, какой нации там лицо, но есть ощущение... ну, не то чтобы империя завоевана...

Амлапура рассмеялся.

- Никогда не повторяйте такого в людных местах, - сказал он. - Говорят, что уши есть даже у стен.

- Как это? - удивился Фицборн. - Погодите... вы имеете в виду доносчиков? Какая гадость! И еще эти трупы на виселицах! А что такое педофил?

Амлапура объяснил. Фицборн старомодно выругался.

- Богохульствовать в общественных местах запрещено, - заметил Амлапура. - Обычно на это смотрят сквозь пальцы, но если не повезет, можно нарваться.

- Повесят? - спросил Фицборн.

- Нет, всего лишь штраф , - ответил Амлапура. - Денежный вычет в пользу государства.

- А педофила - на виселицу, - сказал Фицборн. - Обалдеть!

- Педофилам всегда предоставляют выбор между виселицей и пожизненным рабством с кастрацией, - сказал Амлапура. - Тот человек, которого вы видели, сам выбрал себе судьбу.

- Обалдеть! - повторил Фицборн. - А что такого особенного в числе восемнадцать? Почему, например, не шестнадцать?

- Восемнадцать - число счастливое, - ответил Амлапура.

- Идиоты, - сказал Фицборн.

- Есть такая версия, - кивнул Амлапура. - Многие говорят, что несколько лет назад на дворец лордов-законодателей какой-то злой волшебник наложил проклятие, и с тех пор лорды-законодатели придумывают только дурные законы. Вслух, конечно, такого не говорят, но втихомолку...

- Я слышал, - кивнул Фицборн. - Во всем виноват князь тьмы! Говорят, он самого императора подчинил черной магии, управляет им заклинаниями, как кукольник марионеткой...

- Тс-с-с... - перебил его Амлапура. - Не забывайте, у стен есть уши.

- А кстати! - воскликнул Фицборн. - Не по указке ли князя тьмы его величество запретил смертельные поединки?

- Не знаю, - пожал плечами Амлапура. - Может, по указке, может, нет. Вообще, он хорошо сделал, что их запретил. Теперь дворянин, забывший шпагу в таверне, имеет шанс дожить до вечера.

- Дворянин, забывший шпагу в таверне, недостоин прожить даже час! - возмутился Фицборн. - Это какой свиньей надо быть, чтобы потерять собственный меч!

Амлапура улыбнулся и сказал:

- Я понимаю, почему вы судите так строго. Сухой закон в Карте еще не отменили?

- Не отменили, - подтвердил Фицборн. - А что с того?

- У вас ни разу не было шанса напиться как следует, - объяснил Амлапура. - Отсюда чрезмерно критичное отношение к пьянству. Уверяю вас, юноша, после первой же хорошей попойки вы станете терпимее.

- Пьянство - мерзость, - отрезал Фицборн. - А вы, виконт, при всем к вам уважении, рассуждаете нелепо. К пьяницам, дескать, надо быть терпимее, а если кто малолетку невзначай трахнул - сразу на виселицу! Шагу нельзя ступить без налога - нормально, перед косорылыми чурками пресмыкаться - тоже нормально, а вызвать двуногую свинью на поединок и разрубить мечом, чтобы другим неповадно было- это, видите ли, нельзя! Сдается мне, князь тьмы не только одно его величество охмурил своей магией!

- Вы слишком агрессивны, шевалье, - сказал Амлапура. - Следите за речью.

- А чего мне бояться? - спросил Фицборн. - Поединки запрещены, а если кто попробует дворянина в кутузку засадить... Да пусть попробуют!

- Они могут, - сказал Амлапура. - В больших городах, где много дворян, в экипировку стражи входят особые сети на такой случай. А в прошлом месяце лорды-законодатели восстановили для дворянского сословия телесные наказания, а также колодки и позорный столб. Так что я советую вам не нарушать законы.

- Ужасно, - сказал Фицборн. - Куда только смотрит Дерек Мудрый!

- Дерек Мудрый - легенда, - заявил Амлапура.

- Ну-ну, - хмыкнул Фицборн. - Тогда получается, что я ученик легенды. Когда я был ребенком, он учил меня грамоте, устному счету и началам философии.

- Простите, но вашим словам трудно поверить, - покачал головой Амлапура. - Дело Дерека Мудрого расследовала комиссия, назначенная особым императорским указом. Вывод комиссии однозначен - такого волшебника никогда не существовало.

- Да они там все старые пердуны! - воскликнул Фицборн. - А вам, виконт, повезло, что поединки запрещены, а то бы я вас уже вызвал.

- Вот потому поединки и запрещены, - сказал Амлапура.

- Уму непостижимо! - продолжал Фицборн. - Я вам говорю, что меня учил Дерек Мудрый, а вы говорите, что его как бы не было. Но раз он меня учил, так, значит, он был, не так ли? А если его не было, получается, что я лгу, то есть, вы меня назвали лжецом, а что нынче полагается делать с тем, кто называет тебя лжецом, раз поединки запрещены?

- Закон допускает много вариантов, - сказал Амлапура. - Проще всего не уделить внимания...

- Нельзя не замечать оскорблений ! - возмутился Фицборн.

- Можно, - возразил Амлапура. - Кроме того, это не оскорбление. Если вы назовете меня лжецом, я не оскорблюсь. Мне нет дела до того, что вы говорите в мой адрес.

Фицборн насупился и сказал:

- Такая позиция недостойна дворянина.

Амлапура пожал плечами и сказал:

- Понятия о достойном изменились.

- Это плохо! - воскликнул Фицборн. - Дворяне стали как торговцы, конфликты решают не честной сталью, а сутяжными хитростями! Стыдно!

- Мы сами решаем, чего стыдиться, - возразил Амлапура. - Давайте лучше продолжим обсуждение спокойно и беспристрастно. Я говорю, что Дерек Мудрый никогда не существовал, и мои слова подкреплены мнением тридцати трех магов и философов императорской комиссии. А ваши слова, что Дерек существовал и чему-то вас учил, чем еще подкреплены, кроме вашего слова?

- Честного слова дворянина нынче мало? - спросил Фицборн.

- Когда как, - пожал плечами Амлапура. - Так, выходит, ваши слова ничем не подкреплены?

- Вот! - воскликнул Фицборн и продемонстрировал собеседнику кулон в виде креста с петелькой. - Над этим амулетом Дерек сам лично колдовал! Он мне его подарил, когда я с отчимом уезжал в Карт. И с его помощью я вам наглядно докажу, что не лгу! Сейчас я произнесу волшебное слово, и амулет перенесет нас с вами прямо к Дереку Мудрому, и вы сами убедитесь, что я не лжец! Вот, глядите!

- Нет! - крикнул Амлапура.

Все разговоры в таверне стихли, посетители и рабыни-официантки стали смотреть в их сторону. Раб-вышибала тоже насторожился.

- Прошу вас, шевалье, не произносите волшебное слово, - сказал Амлапура, уже нормальным голосом, негромко и не испуганно. - При других обстоятельствах я бы с удовольствием посетил Дерека Мудрого, но сейчас меня ждут неотложные дела. Кроме того, я сомневаюсь...

- Что я говорю правду? - спросил Фицборн.

- Нет-нет, ни в коем случае, - покачал головой Амлапура. - Вы безусловно верите, что говорите правду. Видите ли, шевалье, я не уверен, что Дерек Мудрый все еще жив. И я не знаю, что сделает амулет, если его создателя уже нет среди живых, а вы произнесете волшебное слово. Не перенесет ли он вас в страну мертвых?

- Я всегда полагал, что когда маг погибает, все его амулеты разрушаются в то же мгновение, - сказал Фицборн.

- Да, чаще всего происходит так, - кивнул Амлапура. - Но бывают исключения. Взять, например, Элиса Скульптора. Свидетельства его смерти недвусмысленны, но воздвигнутые им порталы продолжают работать по сей день. Мне доводилось слышать про одну колдунью, жену купца, которая любила глядеть глазами мужа, пока тот путешествовал.

- Чтобы с девками не путался? - предположил Фицборн.

- Вроде нет, - сказал Амлапура. - Против девок она как раз не возражала, она его глазами глядела, чтобы убедиться, что с милым все в порядке. И вот однажды влезла она ему в глаза, а он мертв вторые сутки, и ее душа оказалась заперта в мертвом теле. Но она женщина была храбрая, присутствия духа не потеряла, провела все ритуалы прямо изнутри, восстановила чувства и функционал, потом несколько лет шла по следу тех разбойников, зомби же неутомимы...

- А чем все закончилось? - спросил Фицборн.

- Об этом источники говорят разное, - ответил Амлапура. - По одним сведениям, она развоплотилась прямо на трупе вождя разбойников, по другим - заняла его место и стала грабить других купцов, а еще говорят, что она передушила все разбойничье племя до последнего ребенка и ушла в дальние степи. А достоверно никто не знает.

- А вы владеете магией? - спросил Фицборн.

- Позвольте дать вам последний совет, шевалье, - ответил Амлапура. - Ваш вопрос бестактен. Всего доброго, шевалье Фицборн, меня ждут неотложные дела. Желаю удачи.

С этими словами виконт Амлапура положил на край стола золотую монету, накинул плащ и покинул таверну. Фицборн проводил его взглядом и ничего не сказал.

- Ваша светлость жрать будет? - спросила официантка.

Услышав вопрос, Фицборн вздрогнул от неожиданности, но быстро овладел собой.

- Да, моя светлость жрать будет, - ответил он. - Свиное колено и полгаллона темного пива.

- Есть только отбивные, картошка и вино, - сказала официантка.

- Тащи что есть, - сказал Фицборн. - И побыстрее, а то моя светлость конкретно проголодалась!

* * *

День выдался жарким и душным. Ближе к вечеру наверняка польет дождь, но до той поры всякий путник чувствует себя как гусь в печке. Шевалье Фицборн не стал исключением. Плащ его, свернутый в скатку, был приторочен к седлу, рядом расположился сложенный камзол. Кружевной воротник Фицборн расстегнул до середины груди, а широкополую шляпу сориентировал по солнцу так, чтобы та давала максимально возможную тень. Ноги в высоких сапогах жутко потели, надо было еще позавчера портянки перемотать. Не зря мудрецы говорят, что на гигиене экономить нельзя.

Обычно шевалье Фицборн предпочитал гнать коня рысью, конь его по кличке Тиндалос, хоть и неказистый, как мифический Конек Горбунок, по по ходовым качествам был превосходен. Но в такую духоту, как сегодня, только последний живодер заставит лошадь бежать рысью. Вот Фицборн и не торопился.

Когда лошадь идет шагом, скорость у нее получается такая же, как у идущего шагом человека. Но пригожая рыжая девка с граблями на плече, которую Фицборн наблюдал уже несколько минут, шла по обочине медленнее. Время от времени она оглядывалась, улыбалась и строила всаднику глазки. Фицборн не сомневался в ее намерениях, но в какой степени сам их разделяет, до конца не определился. Если предложит за просто так - тут двух мнений быть не может, надо соглашаться, а если потребует плату - надо думать. Пять грошей - точно да, талер - точно нет, а если запросит, скажем, дирхем...

Фицборн приблизился, девка перестала крутить головой, стала старательно глядеть в другую сторону. Фицборн дождался, когда голова Тиндалоса поравняется с девицей, и легонько пришпорил коня.

- И-го-го! - завопил Тиндалос во всю свою лошадиную глотку.

- Ах! - вскрикнула девица и упала без чувств.

Это было необычно, во времена Фицборновой юности смазливые крестьянки не падали в обморок, у них были другие приемы заводить знакомства. Многое изменилось на Родине за прошедшие годы.

Фицборн спешился, наклонился к бесчувственной девице, вынул у нее грабли из рук, отбросил прочь. Интересные дела - платье у девки не повседневное, для полевых работ, а выходное, с отороченным корсажем.

Расшнуровал корсаж, вывалил сиськи наружу, стал мять. Девка открыла один глаз.

- Что вы делаете, ваша светлость? - спросила она.

- Привожу тебя в чувство, - ответил Фицборн.

- Разве так положено приводить в чувство? - удивилась девица.

- А как положено? - спросил Фицборн.

- Надо поцеловать в уста, - строго сказала девица.

- Да ради бога! - сказал Фицборн и поцеловал ее в уста.

Она ответила на поцелуй старательно и умело, оторваться было непросто. Но если не прервать поцелуй, как найти подходящие кусты? А чем это, кстати, запахло?

Фицборн оторвался от девушки, повернул голову на запах и уперся взглядом в конный армейский разъезд. Кочевники, трое, ена вид совсем дикие. Из Кловиса, судя по харям, или вообще с Яны, глаза как щелочки, бороденки как волосня на жопе...

- Подорожную! - потребовал старший разъезда.

- Зенки разуй, - посоветовал ему Фицборн. - Перед тобой дворянин, какая, к чертям, подорожная?

- Если ты дворянин, то я Кхосатрал Темный, - сказал кочевник.

- А похож, - сказал Фицборн.

Это он зря сказал.

Командир воинов прокашлял что-то злое по-своему, по-тарабарски, младшие бойцы выхватили кривые сабли. Девка завизжала.

- Ах вы черти косорылые! - вскричал Фицборн и обнажил меч.

И подумал, что сражаться одному с тремя обученными воинами - не самая толковая идея. Особенно с учетом давешних слов виконта, что шпага, дескать, проткнет тебя быстрее, чем парируешь первый удар. Сабля, конечно, не такое быстрое оружие, как шпага, но все же...

- Бросай оружие! - выкрикнул старший разъезда.

Девка перестала визжать. Фицборн понял, что пора воспользоваться моментом.

- Эй, дева! - крикнул Фицборн. - А ну хватайся за ногу, и не тупи, у меня амулет перемещения!

Произнеся эти слова, он взялся двумя пальцами за кулон в виде креста с петелькой, переместил амулет в предписанную ритуалом позицию и приготовился произносить заклинание.

- Ух ты! - взвизгнула дева. - Дворянин-волшебник, я балдею!

Вскочила на ноги, в мгновение ока обхватила Фицборново бедро обеими руками, прижалась мягкой грудью.

- Эхинацея кабомбовидная! - произнес Фицборн заклинание.

И подумал, что зря Дерек навесил на свое волшебство такую труднопроизносимую словесную формулу. Произнесешь чуть не так, они и сработает чуть не так... Нет, слава богу, вроде сработало как надо.

Мир изменился. Солнце больше не жарило с неба, а спряталось за облаками, стало прохладнее. Из воздуха исчезла дорожная пыль, ее сменил терпкий аромат лугового разнотравья. Жужжали пчелы, порхали бабочки. И нигде никаких косорылых чертей на мохнатых лошадках.

- Что это такое? - спросила крестьянка.

- Не знаю, - пожал плечами Фицборн. - Вон те горы - я так понимаю, Рифейские, а мы, стало быть, в предгорьях, потому что воздух не разреженный...

- Да я не о том! - перебила его крестьянка. - Эхинацея - это что за чертовщина такая?

- Прудовое растение, - объяснил Фицборн. - Что-то вроде кувшинки, но другое. Это просто словесная формула, в ней смысл не нужен, она просто определяет магическую сущность.

- А, понятно, - кивнула крестьянка. - А ты сам эту формулу наколдовал?

- Нет, мне такое не по силам, - помотал головой Фицборн. - Это Дерек. А что, нынче в империи принято обращаться к дворянам на ты?

- Если дворянин тебя трахал - тогда можно, - сказала девка.

- А я разве уже? - улыбнулся Фицборн.

- Пока еще нет, - ответила девка. - Медлительный, как жаба.

Фицборн слез с коня, они с девкой принялись утаптывать лежку в высокой траве. А когда утоптали достаточно, она сняла платье и легла в траву, и он ее трахнул.

- Грабли жалко, - сказала девка, когда все кончилось, и они отдыхали, лежа рядом. - Хорошие были грабли, Фредди Дурачок делал. Пропадут.

- А больше тебе ничего не жалко? - спросил Фицборн.

- Вроде нет, - ответила девка. - Ты меня не неволил, я сама с тобой в приключение пошла. Меня, кстати, Соней зовут.

- А я шевалье Фицборн, - представился Фицборн.

- Ой, беда какая! - воскликнула Соня. - Простой шевалье, да еще бастард! Я думала, хотя бы баронет...

- Теперь бросишь? - спросил Фицборн.

- Да какое там... - проворчала Соня. - Да ладно, в целом ты ничего, ласковый... А что тут за места? Где твое поместье?

- У меня нет поместья, - сказал Фицборн. - Я безземельный.

Соня пробормотала нечто неразборчивое. Фицборн решил, что пора одеваться. Убрал руку с Сониного бедра, встал, натянул подштанники, затем штаны.

- Мерзнешь? - спросила его Соня.

- Нет, это мода такая, - ответил Фицборн. - В Карте все мужи носят подштанники. И вовсе оно не жарко, это же хлопок, притом магически модифицированный, чтобы не под ним не прело. В Карте из такого хлопка даже портянки делают.

- Прикольно, - сказала Соня.

Встала, повернулась к Фицборну спиной, нагнулась, стала надевать платье. Фицборн не удержался, погладил ее по голой жопе.

- А что там за деревня за холмом? - спросила она.

- Понятия не имею, - ответил Фицборн.

- А зачем заклинание привязал сюда, если мест не знаешь? - удивилась Соня.

- Заклинание привязано не к месту, а к человеку, - объяснил Фицборн. - Дерек Мудрый, слышала про такого?

- Не трынди, - покачала головой Соня. - Это легендарный волшебник, самый великий в империи. Он давным-давно удалился от мира и отшельничает.

- Не так уж и давно он отшельничает, - возразил Фицборн. - Я когда ребенком был, он меня грамоте учил.

- Повезло тебе, - сказала Соня. - А волшебству он тебя не учил?

- Пробовал, - кивнул Фицборн. - Сказал, что я бесталанный.

Соня выругалась, затем сказала:

- Безродный, безземельный, бесталанный, на кой черт я за тобой увязалась?

- У меня есть свои достоинства, - сказал Фицборн и продемонстрировал.

Соня глупо захихикала и отвернулась.

- Ласковый, и то хорошо, - сказала она в сторону.

- Мимо тещиного дома я без шуток не хожу, - донеслось из-за спины.

Фицборн обернулся и радостно воскликнул:

- Дерек!

И точно, это был Дерек, незаметно подобравшийся, как сказочный песец. Несмотря на преклонные годы, стариком он отнюдь не выглядел. Борода и виски сплошь седые, но спина прямая, а морщин на лице раз-два и обчелся, лет сорок можно дать, сорок пять самое большее. Совсем не изменился с тех пор, когда Фицборн пешком под стол ходил. Неужели тайну бессмертия открыл?

Они обнялись и трижды расцеловались по крестьянскому обычаю. Затем Дерек отстранился, оглядел бывшего воспитанника с головы до ног и констатировал:

- Как был раздолбаем, так и остался. Ростом вырос, ума не вынес. Какими судьбами? Решил старика проведать или случилось что?

- Случилось. - подала голос девица Соня. - На конную стражу навыпендривался.

Дерек окинул ее таким же оценивающим взглядом.

- Кто такая? - спросил он Фицборна.

- Приблудилась, - ответил тот и пожал плечами.

- Всегда до девок был охоч, - констатировал Дерек. - В мать пошел. Она, правда, не на девок вешалась, а на мужей...

- Господин волшебник, подскажите, пожалуйста, - обратилась к Дереку Соня, - а если у бастарда родится бастард, он ведь тоже считается бастардом?

- Серьезная девка! - сказал Дерек и рассмеялся. - Не бросай ее, Фицборн, она тебе пригодится. Давно из заграницы вернулся?

- Вчера, - сказал Фицборн. - Не успел до столицы доехать, сразу в переделку угодил. В стране многое поменялось, как я гляжу.

- Не бери в голову, - отмахнулся Дерек. - В столице, может, что и поменялось, а в нашей глухомани до самого страшного суда ничего не изменится. У нас тут хорошо, покойно! Мне селяне такую хату отгрохали, как увидишь - обалдеешь. Три этажа, триста с гаком квадратных аршин, не у каждого дворянина такие хоромы!

- За что почесть? - удивился Фицборн. - Или ты золотом расплачивался?

- Обижаешь, - ухмыльнулся Дерек. - Исключительно мастерством, как всегда.

- Вампира прогнал? - предположил Фицборн.

- Можно и так сказать, - кивнул Дерек. - Был в здешних местах один шевалье, раздолбай вроде тебя, но ты хороший, а он был дурной, с заскоками. Оброк взимал сверх меры, девок портил...

Соня саркастически хмыкнула. Дерек повернулся к ней и уточнил:

- В прямом смысле портил, не только трахал. В цепи заковывал, розгами сек, а потом раз позвал кузнеца, да и велел ему сковать особую клетку для утонченного садизма, а у кузнеца старшая дочь только-только от порки оклемалась... Ну, кинулись мне в ноги всем миром, не отказывать же...

- А вы правда самый сильный в мире волшебник? - спросила Соня.

- Неправда, - ответил Дерек. - Я второй по силе.

- А кто первый? - спросила Соня.

- Не знаю, - пожал плечами Дерек. - Как Фицборн уехал, лет через несколько завелся в столице какой-то хрен с горы, колдует что-то непонятное, но сильное как черт знает что. Князем тьмы его зовут. Я толком не знаю, кто он такой, до меня одни отголоски доходят, и то бывает, как почуешь, аж мурашки по спине. Гм... Я вот сейчас подумал, ты вроде говорил, Фицборн, в столице что-то изменилось в последние годы?

Фицборн стал рассказывать, что и как изменилось в столице за последние годы. Пока они шли через поле и перелесок к колдунским хоромам, он успел рассказать про новые налоги на продавцов и телеги, а потом пришлось прерваться, потому что Фицборн и Соня стали наперебой восхищаться домом, и не только чтобы оказать честь хозяину, но и от чистого сердца. Дом селяне выстроили реально обалденный. И еще, как выяснилось по ходу, на сельском сходе среди баб и девок назначили особую барщину - ходить по очереди к колдуну в дом прибираться, жратву готовить, за скотиной ухаживать и все такое прочее. Сам-то Дерек никаким трудом, кроме колдовства, не занимался, разве что целебные травки собирал, да девкам сиськи мял. Соня как разобралась, что происходит, сказала Дереку следующее:

- Господин волшебник! Я раньше думала, что это плохо, что вы не дворянского сословия, а теперь гляжу, что иной волшебник круче другого дворянина. У вас есть жена, господин Дерек?

- Да любая! - ухмыльнулся Дерек и обвел широким жестом вокруг себя. - Какую бабу пальцем поманю, та и жена.

- А мужики? - поинтересовался Фицборн. - Не возражают?

- Был один, возражал, - сказал Дерек. - Теперь на болоте квакает.

- Ого! - восхитилась Соня.

- Господин волшебник изволит шутить, - сказал Фицборн.

- В каждой шутке есть доля шутки, - сказал Дерек и посмеялся.

- Однако всему свое время, - сказал Фицборн. - Есть время шутить, и есть время спасать Родину.

- Есть такое время, - кивнул Дерек. - Расскажи-ка мне еще, что творится нынче в столице.

* * *

Двери распахнулись с лязгом, и князь тьмы вступил в зал, громко цокая при каждом шаге. Рабыни-уборщицы этих шагов жутко боялись с тех пор как какой-то шутник распустил слух, будто ноги князя тьмы заканчиваются не обычными человеческими ступнями, а копытами по типу козлиных, и он ими цокает, когда ходит. Но на самом деле ноги у князя были обычные, цокал он подкованными сапогами.

Дежурный адепт вытянулся в струнку и завопил на весь зал:

- Повиновение лорду!

Адепты повскакивали со своих мест, тоже вытянулись и принялись старательно пожирать лорда глазами.

- Личный состав занимается согласно распорядку! - провозгласил дежурный.

- Происшествия? - осведомился князь.

Надо отметить, что голос у князя был нечеловеческий, вгоняющий незрелые души в дикий ужас. Очень низкий был этот голос, рокочущий, и еще князь имел обыкновение громко пыхтеть, когда о чем-нибудь задумывался. О происхождении этих особенностей княжьей речи между адептами не было согласия. Одни полагали, что необычная манера речи обусловлена адской природой князя тьмы, а другие считали, что внешность у князя обычная человеческая, он просто скрывает ее под плащом, капюшоном и маской, а голос скрывает особым заклинанием. В пользу этого утверждения говорило то, что руки под перчатками у князя были обычные, человеческие, но обнажать их он не любил, перчатки снимал только тогда, когда ритуал не оставляет иного выбора.

Однако вернемся к повествованию. Услышав вопрос лорда, дежурный смутился, он сам должен был доложить об отсутствии происшествий, не дожидаясь вопроса.

- Никак нет, - пискнул он сорвавшимся от волнения голосом. - Не было происшествий. Не случилось.

- Врешь, - рыкнул князь.

Дежурный побледнел и покачнулся.

- Разрешите обратиться, мой лорд, - донеслось из глубины зала. - Докладывает адепт Дред. Во втором, пятом и восьмом шарах пять минут назад...

- Шесть минут, не пять, - перебил его князь.

- Так точно, уже шесть, - согласился адепт Дред. - Короче, тут странное.

- Вольно, - прорычал князь. Ткнул пальцем в кожаной перчатке в бледного дежурного: - Ты пшел вон. Дред, докладывай.

Дред кратко доложил. Новой информации в докладе не было: три волшебных шара показали нечто странное, осознать показанное пока не удалось. Вот, собственно, и все.

- Триангуляция, - рыкнуд князь.

- Прошу прощения, что вы сказали? - переспросил Дред.

- Триангуляция! - воскликнул адепт Субурбий и хлопнул себя по лбу.

Лоб адепта Субурбия был украшен высокими залысинами, потому хлопок вышел звонким. Где-то в дальнем углу кто-то нервно захихикал.

Князь терпеливо ждал минуты две, затем Субурбий доложил:

- Возмущение локализуется в двадцать четвертом секторе зоны лиры. Пять-шесть лье восточнее болота Коровье Вязло. Разрешите справиться в библиотечном отделе...

- Не разрешаю, - пророкотал князь. - Там деревня Большие Голуби, принадлежит... гм... государству. Тимми?

- Здесь, мой лорд! - отозвался из полумрака адепт Тимми.

- Лягушка прыгнула, Тимми, - сообщил князь.

- Понял, не дурак, - отозвался Тимми.

Дред непроизвольно ахнул. Он никак не мог привыкнуть к тому, насколько свободно старшие адепты разговаривают с князем тьмы. Самому Дреду такая степень свободы может светить только лет через пять, не раньше. Да и то сомнительно, вон, Санчо двенадцатый год уже ходит в рядовых адептах, а Дред, хоть и не дурак, но опыт тоже вещь важная...

Князь ткнула пальцем в сторону Дреда и сказал:

- Тимми, возьмешь с собой этого.

Повернулся и пошел прочь. Это было величественно - каблуки цокали, тяжелый плащ шелестел, из-под маски доносилось зловещее пыхтение. Дред подумал, что когда повелитель идет быстро, он пыхтит гораздо громче, чем когда стоит спокойно. Может, ему просто трудно дышать в этой маске?

- Повиновение лорду! - прокричал дежурный.

Князь не удостоил его ответом, ступил в магический портал и исчез в тусклой вспышке. Стало тихо.

- Дред ко мне, - приказал Тимми.

Они подошли к порталу, Тимми назвал код перемещения и сильно толкнул Дреда в спину, тот был готов, но все равно едва удержал равновесие - очень уж сильная рука у господина Тимми.

Не успел Дред оглядеться и понять, куда перенесся, как могучий пинок поверг-таки его наземь.

- Простите, господин, - сказал Дред, поднимаясь. - Виноват, замешкался.

- Виноватых бьют, - констатировал Тимми.

- Приветствую господина Тимми, - прозвучало из мрака.

- И тебе не чихать, - добродушно отозвался Тимми. - Зорг на месте?

Дред, наконец, сообразил, куда они попали. Это же подземелья императорской цитадели! Где-то здесь должен быть проход или портал во вторую главную башню, в которой располагается рабочий кабинет маршала Зорга, главнокомандующего всеми имперскими войсками. Лягушка прыгнула, сказал князь... интересно...

- Прошу сюда, господин Тимми, - произнес невидимый во тьме стражник.

Открылась дверь в другой портал, стражник сразу перестал быть невидимым. Впрочем, ничего, кроме силуэта, Дред и до того не разглядел, зрение у Дреда было обычным человеческим, без всякой магии, не заслужил пока дополненной функциональности. Интересно, господин Тимми так же хорошо видит в темноте, как на свету, или все-таки в темноте чуть-чуть хуже?

На этот раз Дред знал, куда попадет, поэтому зажмурился, и яркий дневной свет его не ослепил. Переместившись, Дред действовал по инструкции - на мгновение распахнул один глаз, определил свободное направление и сделал три шага вперед. Пинка не последовало.

- Здравствуй, Зорг, - сказал Тимми сзади. - Слушай сюда и повинуйся.

Глаза Дреда были еще зажмурены, но было несложно догадаться, что именно Тимми сейчас показывает маршалу. Волшебный перстень повышения полномочий, самый великий имперский артефакт после скипетра и державы. А может, даже и не после.

- Слушаю и повинуюсь, - произнес Зорг мощным командирским басом. - Чего надо?

- Зона лиры, двадцать четвертый сектор, - сообщил Тимми. - Деревня Большие Голуби рядом с болотом Коровье Вязло.

- Сейчас, минутку, - пробормотал Зорг и зашелестел картами. - Да, вижу. И что там такое?

- Не что, а кто, - сказал Тимми. - Колдун по имени Дерек, иногда именуемый мудрым и великим. Помнишь такого?

Дред ахнул. Он наконец-то понял, что за лягушка сегодня прыгнула. Вот это да!

- Засекли-таки, - сказал Зорг и вздохнул. - Людишек сколько поляжет...

Дред подумал, что первый маршал империи, оказывается, не так жесток и кровожаден, как повествует о нем людская молва.

- Не твоя забота, - отрезал Тимми. - Спецоперацию начнешь немедленно. Вся ответственность на тебе. Оставляю с тобой мальчишку для связи. Все, бывай.

К этому времени Дред решил, что можно уже открыть глаза. Все верно, зрачки уже сузились, не ошибся. Опаньки... Раньше думал, одноразовые порталы подвластны только самому лорду тьмы... Век живи, век учись...

- Варежку захлопни, - посоветовал Дреду маршал Зорг. - И скройся куда-нибудь, понадобишься - позову.

* * *

Они шли по дороге из желтого кирпича, Дерек впереди, а Фицборн и Соня отставали на шаг. Все трое были босиком, три пары сапог прятались в рюкзаке, отягощавшем спину Фицборна. Было жарко и душно, а простая соломенная шляпа крестьянского образца плохо защищала голову от солнца, потому что дырок в ней больше, чем соломы. И зачем только Дерек велел нарядиться крестьянами...

- Зря ты, Дерек, велел нам нарядиться крестьянами, - сказал Фицборн.

Дерек послал Фицборна в неприличное место. Фицборн вздохнул.

- Наглые вы парни, дворяне да бастарды, - заметила Соня. - Другой бы на твоем месте уже все гузно благодетелю обслюнявил бы, а ты ворчишь, как тупой.

- Не тупой, а гордый, - поправил ее Дерек.

- А в чем разница? - спросила Соня.

- Тупым быть обидно, а гордым нет, - ответил Дерек. - А в остальном то же самое.

И сам посмеялся собственной шутке. Соня тоже посмеялась, а Фицборн промолчал.

- А он правда станет правит империей? - спросила Соня.

- Если не просрет, станет, - подтвердил Дерек. - А если просрет - значит, не станет.

- А можно я меч потрогаю? - спросила Соня.

Фицборн промолчал, потому что подумал, что она обращается к Дереку, но она обращалась к Фицборну. И в самом деле, с чего бы ей обращаться к Дереку, если меч теперь принадлежит Фицборну? Но как же трудно привыкнуть...

- Три раза уже сегодня трогала, - проворчал Фицборн. - Сколько можно?

Соня капризно поджала губки и решительно заявила:

- Хочу еще потрогать. Нравится мне!

Фицборн сплюнул в дорожную пыль. Слюна оказалась гуще, чем он рассчитывал, полоска слюны не оборвалась, а закачалась перед грудью, пришлось остановиться и отцеплять рукой. Соня протянула руку с кружевным платочком, утерла милому слюни.

- Спаситель Родины, - ласково проговорила она. - Дитятко мое ненаглядное. Дерек, а он меня правда возьмет замуж?

- Пусть только попробует не взять, - сказал Дерек. - Гург Пророк ясно сказал: придет спаситель Родины босым оборванцем, а в одной руке у него будет волшебный меч, а в другой - прекрасная невеста.

- Ах, - сказала Соня и улыбнулась.

Фицборн подумал, что когда она так улыбается, она становится реально прекрасна. Да и в обычной жизни она обалденная красавица, повезло ему, что такая девка дает,

- А прикольно, - неожиданно сказал Дерек. - Всевышний-то, похоже, за нас.

- С чего ты взял? - удивился Фицборн. - То есть, я имею в виду, ежу понятно, что он за нас, но что конкретно...

Соня рассмеялась, и смех ее был подобен звону колокольчика.

- Бежавший в страхе вернется в силе, - продекламировал Дерек. - Пламя десницы повергнет скунса... Фицборн, дитя мое, у тебя остроты зрения не убавилось?

- Вроде нет, - ответил Фицборн. - А что?

- А вон на полтора румба слева по курсу лощина меж двух пологих холмов, - сказал Дерек. - Там внизу три всадника. Это кочевники или имперские солдаты?

Фицборн приложил ладонь над глазами, поглядел, куда сказано, и увидел воинов.

- Вот это да! - воскликнул он. - Ну вы даете, дядя Дерек! Вы только по магическим эманациям их разглядели?

- Ага, - кивнул Дерек. - Так кочевники или солдаты?

- По-моему, и то, и другое, - сказал Фицборн. - Вон у того справа с копьем что-то не то, не пойму, что именно...

- Да это же мои грабли! - воскликнула Соня. - Ах ты, ворюга!

- Полагаю, потому в пророчестве и упомянут скунс, - предположил Дерек. - В народной традиции принято сравнивать воров с нечистыми зверями...

- А по-моему, все проще, - перебил его Фицборн. - Он просто вонючий, как скунс. Мы когда в тот раз встретились, я его сначала унюхал, только потом разглядел.

- Однако пора доставать меч, - сказал Дерек. - Все, привал.

Они остановились, Фицборн положил рюкзак на дорогу, стал разминаться, махать руками. Затем извлек меч из бокового кармана рюкзака.

В походном положении великий меч победителя совершенно не походил на оружие. Больше всего он походил на недорогой медный подсвечник. Если не знать, что с ним становится, когда располагаешь пальцы правильным образом и произносишь заклинание, ни за что не поверишь, что это волшебный меч.

Всадники тем временем перестали прятаться, подъехали вплотную к дороге, и поскакали рысью вдоль нее, но не по желтому кирпичу, а чуть поодаль - копыта коням берегут. Интересно, успеют они сообразить, на кого напали?

- Давай, запускай магию, - негромко сказал Дерек. - У их старшего с собой какой-то волшебный артефакт, так что давай быстрее!

Фицборн ухватился за подобие подсвечника двумя руками, направил правильным концом на противника, нащупал пальцами нужный завиток орнамента, придавил как надо, и пробормотал вполголоса:

- Ну, поехали.

Из того места, куда в подсвечник втыкается свеча, а в рукоять меча втыкается клинок, вырвалось голубое пламя длиной в два фута.

- Ах! - воскликнула Соня, засмеялась, запрыгала на месте и захлопала в ладоши, как маленькая девочка.

Очень она полюбила это волшебное пламя.

- Дальше, - прошептал Фицборн. - Еще дальше. Дальше, дальше, дальше...

- Быстрее, - поторопил его Дерек. - Не успеваешь.

- Дальше, дальше, дальше, дальше... - затататорил Фицборн.

При каждом повторении волшебного слова пламенное лезвие удлинялось на очередные два фута. Это происходило неотвратимо, но медленно. Если всадники догадаются пустить коней галопом...

- Надо было геометрическую прогрессию вводить, а не арифметическую, - сказал Дерек.

Фицборн успел. То ли всадники не разглядели пламенный клинок на фоне безоблачного неба, то ли просто протупили. Все произошло быстро и совсем легко - вот клинок дорос до требуемой длины, вот Фицборн легонько пошевелил кистью, и вот уже нет больше ни трех лошадей, ни трех всадников, а есть только куски мяса, большие и маленькие.

- Ближе, - зашептал Фицборн. - Ближе, ближе, ближе...

- Волшебство отставить, - сказал Дерек.

Пламя мгновенно исчезло.

- Ух ты! - восхитился Фицборн. - А я не знал, что так тоже можно!

- Тебе так нельзя, - строго сказал Дерек. - Это особая магия, отладочная. Только для мастеров.

- Давайте, я в сумках пороюсь, - предложила Соня. - Там, небось, жратвы всякой полно... Да и грабли надо прибрать, хорошая же вещь!

- Ничего прибирать не надо, - возразил Дерек. - И жратва нам в ближайшие дни не пригодится.

- Почему это? - удивился Фицборн.

Дерек удивленно посмотрел на него и сказал:

- Ну ты даешь! Ты разве не знал, на что подписался? Что, правда не знал? Не помнишь, что там дальше в пророчестве?

- Буду я помнить всякое дерьмо... - проворчал Фицборн. - А что, там что-то важное?

Дерек улыбнулся и сказал:

- Нет там ничего важного. Будет меньше знать - легче пройдет.

- И то верно, - согласилась Соня.

И они пошли дальше босиком по кирпичной дороге навстречу неведомой судьбе. Когда они миновали мертвых кочевников, Фицборн еще раз предложил ограбить трупы, но Дерек снвоа не разрешил.

* * *

Даже самому темному крестьянину известно, что волшебные шары положено устанавливать в самых темных углах подземелий, как можно дальше от порталов и светильников. Люди принимают колдовские традиции как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь, почему принято поступать именно так, а не иначе. Дред тоже раньше не думал о причинах, а как довелось поглядеть в волшебный шар ярким солнечным днем - задумался и все понял.

Ему было достаточно только расчехлить волшебный шар, и все стало ясно. Снаружи шар сверкает, а внутри полупрозрачный, солнце в нем отражается и преломляется одновременно, а когда ты качаешься в седле, шар поневоле тоже качается, отблески сменяют друг друга, хаотично перемещаются во всех четырех взаимно перпендикулярных направлениях, и пока не напряжешь волшебное зрение до предела, хрен чего увидишь, кроме этих самых отблесков. Но если ты не совсем слабак по колдовской части, кое-что разглядеть все же можно. Голова потом будет болеть, но если не увлекаться сверх меры, перетерпеть можно. А если меры в магии не знать - так недолго и мозговой удар заработать.

Ого! Не зря шар расчехлил, магический выброс, да какой мощный! Уже лет сто такого не видели, если летописи не врут. Зря маршал сомневался, что они на Дереков след напали, теперь это совершенно точно. Такой выброс по силам только магу вне категорий, либо как вариант, штучному артефакту, который, по сути, тот же маг вне категорий, только без души.

- Маршал Зорг! - позвал Дред. - Колдун проявился!

Маршал перестал храпеть и открыл глаза. Дред в очередной раз подивился, насколько быстро Зорг переходит от дремоты к бодрствованию. Ни встряхиваться не нужно, ни глаза продирать, открыл глаза, и сразу бодрый. Настоящий военный.

- Где? - лаконично спросил Зорг.

- Впереди, дистанция три лье, - ответил Дред. - Можно узнать точнее, но тогда придется привал делать на полчаса.

Зорг поднял руку над головой и щелкнул пальцами. Задудели трубачи, воины встрепенулись, заозирались, командиры подразделений стали собираться вокруг маршала.

Дред приотстал, не его дело подслушивать военные тайны, тем более что нет в них ничего интересного. Первая колонна марширует туда, вторая колонна марширует сюда... Война - дело скучное и унылое, то ли дело магия!

Монотонное маршальское бла-бла-бла завершилось зычной командой:

- Выполнять!

Командиры поскакали к подразделениям. Зорг посмотрел на Дреда и поманил пальцем. Дред пришпорил лошадь.

- Скажи-ка мне, парень, вот что, - обратился маршал к Дреду. - Этот самый Дерек - он вообще сильный маг?

- Очень сильный, - сказал Дред.

- А если сравнить его, скажем, с нашим повелителем, с князем тьмы, - продолжал Зорг, - кто кого одолеет?

- А мне-то почем знать? - удивился Дред. - По одному наблюдению силу мага не оценивают.

Зорг ехидно хмыкнул, и Дред запоздало сообразил, что ляпнул опасное. Но поправиться еще не поздно.

- Но если призвать на помощь логику, - продолжил Дред, - однозначно выходит, что князь сильнее. Потому что сильнее князя тьмы...

- Только князь света, - перебил его маршал.

- Да бог с вами, ваше превосходительство! - воскликнул Дред. - Князь света - бабушкины сказки, это любому ребенку известно! Вы подробности легенды знаете?

- Конечно, - кивнул Зорг. - Князь света придет к победе босиком, в одной руке у него будет великий меч победителя, а в другой лисья лапка либо, по другой версии, рука прекрасной девы. Еще известно, что власть князя света не от мира сего, а перед главной своей битвой он сначала обратится в бегство, а потом вернется и поразит какого-то скунса пламенем десницы. - Зорг понюхал себе подмышку и добавил: - Помыться бы, да как здсь в степи... А ты почему спросил про подробности?

- Я не про те подробности спросил, - сказал Дред. - Я имел в виду подробности про великий меч победителя.

- Ах да, припоминаю, - сказал маршал. - Там какой-то совсем феерический бред, что-то вроде того, что лезвие соткано из света и слушается с голоса, как собака, только медленнее...

- Меч не может быть соткан из света, - заявил Дред. - Вы уж поверьте, выше превосходительство, я хоть и не написал пока диссертацию и не защитил, но в магических практиках кое-что понимаю. Метафизика - по сути та же физика, просто поля иной природы. Но всякое поле, каким бы оно ни было, убывает при удалении от источника пропорционально квадрату расстояния от этого самого источника, следовательно...

- Избавь меня от своей науки, - прервал его Зорг. - Меня в мече победителя интересует только одно. Точно ли его не существует в природе? Насколько абсолютна его несовместимость с законами мироздания?

- В достаточной мере, - сказал Дред.

- Про асимметричное очарование тоже говорили, что оно невозможно, - сказал Зорг.

- Ваше превосходительство знает про асимметричное очарование? - изумился Дред.

- Моя светлость много чего знает, - сказал Зорг.

Дред ждал, что маршал добавит к этим словами что-то еще, но он ничего не добавил. Отвернулся, стал глазеть по сторонам, потом снова задремал.

* * *

Они сидели на голой земле, прислонившись спинами к дощатой стене. Стена была хлипкая, при каждом неловком движении скрипела и пошатывалась, что неудивительно - она принадлежала не дому и не сараю, а загону для скота, в который сегодня в виде исключения загнали людей. Налетели степняки, показали луки с наложенными стрелами, хочешь не хочешь, пришлось подчиниться. Фицборн, правда, поначалу хотел сразиться с косорылыми, опробовать в деле волшебный меч, но Дерек отговорил, привел сразу две причины так не делать. Первая заключалась в том, что всю орду в одно мгновение не изрубиnь даже волшебным мечом, а второго мгновения не представится - изрешетят стрелами молниеносно. А вторая причина была связана с древними пророчествами, которые предсказывают князю света много разного, но в одном сходятся однозначно - никакой великой победы над большим войском в одиночку ему не одержать.

- Лучше смирись, - посоветовал Дерек Фицборну. - Пророчества любят точность, не дай бог хоть чуть-чуть отклониться от генеральной линии, потом сам не заметишь, как из выйдешь из образа, и судьба будет не за тебя, а против. Так что сдавайся в плен и не выпендривайся, волшебный меч только не отдавай.

Последнее можно было не произносить вслух. Фицборн сразу решил, что если кто-нибудь протянет ручонки к волшебному мечу, то Фицборн их быстро пообрубает, и ему будет все равно, за него судьба или против, не будет он сверяться ни с какими пророчествами, а призовет волшебное лезвие, нашинкует столько неприятеля, сколько сумеет, и будь что будет.

Однако драться не пришлось. Кочевники почему-то не стали обыскивать пленников, только оружие отобрали. Но великий меч не тронули, потмум что не признали за оружие.

- Какие-то нелепые люди нас полонили, - сказала Соня, когда налетчики ушли и заперли загон снаружи.

- Почему нелепые? - заинтересовался Дерек.

- У нас в деревне был один мужик сильно зажиточный, Кулаком прозвали, - стала рассказывать Соня. - У него на поле не сыновья работали и не батраки-односельчане, а купленные рабы, целых пять штук. Двое молодых, а три других матерые, заслуженные, им Кулак в поощрение купил рабынь в жены, и одна из них, Лидой ее звали, попала в рабство в набеге, она однажды по пьяни рассказала подробно, как ее полонили. Начиналось все как у нас, тоже налетели косорылые, загнали в загон, но не оставили в покое, как нас, а раздели всех донага, и мужиков и баб, но не для разврата, а для обыска. Вытряхнули сумки, вывернули карманы, обобрали все ценное до последней оловянной сережки, потом Лида говорит, ее изнасиловали шесть раз подряд, потом покормили, дали отдохнуть, еще два раза изнасиловали, а потом заставили работать - портянки стирать, котлы чистить, всякие другие хозяйственные дела делать. А как она все переделала, стали с ней в игры играть, типа, завязывают глаза и бьют по затылку, а ты угадываешь, кто ударил...

- Скоты, - процедил Фицборн сквозь зубы.

- Вот именно, скоты, - подтвердила Соня. - На той пьянке еще другая рабыня была, Мара,, она тоже рассказала, что ее тоже в набеге взяли и что когда ее брали, воины тоже вели себя по-скотски: ограбили, изнасиловали, к работе припахали и все такое. А эти нам даже карманов не вывернули!

Соня выговорилась и замолчала. Фицборн ждал, что Дерек как-то прокомментирует ее слова, но колдун тоже молчал. Наконец, Фицборн не выдержал.

- Что скажешь, Дерек? - спросил он.

- А нечего тут говорить, - ответил Дерек и глубокомысленно кивнул собственным словам. - Логике происходящее не поддается, а гадать смысла нет, все равно не угадаешь. Единственное, что предположу - что захватили нас не дикие степняки, а имперская армия, но с какой целью - пока не понимаю. Я так полагаю, надо не голову ломать, а подождать, и когда время придет, все само собой прояснится. Бояться нам особо нечего, моей силы на этих уродов хватит с лихвой, так что давайте наслаждаться приключением. У нас, колдунов, говорят, что любой настоящий волшебник должен хоть раз в жизни в плену побывать или в темнице посидеть, а мне пока ни того, ни другого пока не доводилось. Коллеги надо мной уже втихомолку посмеиваются, дескать, жизни не видал, испытаний не переносил, мужчину из тебя тюрьма не сделала. А теперь я им живо носы поутираю!

- Разве твое колдовство настолько сильное? - засомневался Фицборн. - Тут этих косорылых штук сто, и у каждого лошадь, а лошади волшебную силу от людей только так отводят. Чтобы всю эту армию победить одной только магией, надо быть совсем богоподобным.

- Не богоподобным, а умным и образованным, - поправил его Дерек. - Компетенциями надо обладать нужными, и будет все хорошо. Был бы ты моим учеником, я бы тебе целую лекцию прочитал, но раз ты мне не ученик, расскажу просто. Берем случайного воина и вселяем ему в разум буйного демона, воин начинает беситься, товарищи воина вяжут либо убивают. Если вяжут, колдуем безумие на следующего, и так далее до тех пор, пока кого-нибудь не убьют. А как убьют, убитого поднимаем, зомбируем, и понеслось говно по трубам. Без сильного колдуна зомби-нашествие им не остановить, а у них даже клерика в отряде нет.

- А с тем что не так? - спросила Соня и показала пальцем.

Дерек посмотрел, куда она показала, и смущенно крякнул.

- Действительно, клерик, а я не приметил, - сказал Дерек. - Ну да, есть у них один клерик на всех. Да хоть два! Чтобы удержать хорошее зомби-нашествие, клериков нужна целая толпа. Или, как вариант, легендарный экзорцист, но такого у них тем более нет. А я могу не прицельно проклятия выстреливать, а размахнуться как следует и запустить веером, тогда придется, правда, вас двоих щитом прикрывать, но это, в принципе, сделать можно...

- А ты точно уверен, что у них нет сильных колдунов? - спросил Фицборн. - Может, ты их не заметил?

- А это мы сейчас проверим, - сказал Дерек. - Вот, гляди, раз-два-три, елочка гори.

Посреди загона росла чахлая елочка высотой по колено, от слов Дерека она зажглась, но не как обычно зажигаются вещи от волшебного пламени, а спокойно, без пафоса и спецэффектов, просто была обычная елка, а стала горящая. Кочевники встрепенулись, забормотали по-своему, но как-то спокойно, без суеты, паники и даже почти без удивления. Будто заранее знали, что среди пленников есть маг.

- Нет здесь колдунов, кроме меня, - заявил Дерек. - Ни одного отраженного возмущения не чувствую. Вряд ли какой колдун такое бы стерпел, себя не выдав.

- Будь я колдуном, я бы такое точно не стерпел, - сказал Фицборн. - А ты ловко колдуешь, я уже отвык от твоих фокусов. В Карте таких мастеров ни одного не встречал за все время. Ты ведь просто добавил к этой елке свойство "горящий предмет", правильно?

- Вы очень сильный маг, господин Дерек, - подала голос Соня. - А вы можете так же поджечь всех этих воинов?

- Конечно, могу, - кивнул Дерек. - Но не буду.

- Почему? - удивился Фицборн.

- По многим причинам, - сказал Дерек. - Во-первых, грубая магия отнимает много сил. Во-вторых, волшебнику моего уровня прямолинейные заклинания непристойны, это как если в благородном поединке в глаза харкнуть или сапогом по яйцам засадить. Если уж собрался истребить кучу народа, надо не колдовским огнем жечь, а зомбировать, это волшебство хитрое, тут не сила нужна, а магическая ловкость. Таким подвигом потом похвастаться не грешно. А файерболами врага закидать любой дурак может, этим не похвалишься. Кроме того, казнить всех этих воинов - дело жестокое и бесчеловечное, это как если бы ребенок тебя дураком обозвал, а ты ему голову с плеч. И последнее, самое главное. Пока приключение мне не надоест, я никого убивать не буду и из плена сбегать тоже не буду. Что я потом коллегам расскажу? Просидел в загоне один час, потом испугался и убежал, да меня на смех поднимут! Так что пока я поучительный жизненный опыт не приобрету, ничего агрессивного делать не буду.

- Подкрадется к тебе сзади гомосек с мечом, сразу приобретешь поучительный опыт, - заметила Соня.

- Вот когда подкрадется, тогда и приму меры, а раньше не буду, - заявил Дерек. - А меры приму такие - превращу гомосека в амазонку с деревянной елдой и прикажу подкрадываться к тебе.

Соня надула губки и фыркнула.

- Не обижайся, дева, я пошутил, - сказал Дерек. - Да ты не бойся! Если станет реально опасно, я сразу начну действовать. А ты оценила, как точно исполняется пророчество?

- Я плохо помню, что там дальше, - сказала Соня.

- А я совсем не помню, - вставил Фицборн.

Он собирался спросить Дерека, что именно говорится в том самом пророчестве и как именно оно сейчас исполняется, но не успел. Потому что в этот момент где-то рядом сотворилось очень сильное волшебство. Обычно Фицборн не ощущал магические присутствия в силу бесталанности, но такое сильное искажение метафизических полей ощутил бы даже пустынный саксаул.

Дерек состроил брезгливую гримасу и пробормотал себе под нос:

- Сила есть, ума не надо. Сила - она как мужской уд, ей нельзя размахивать налево-направо, ядовитый плющ заденешь - мало не покажется. Пойду-ка я отсюда.

- Куда? - спросил Фицборн.

- На рынок труда, - невпопад ответил Дерек. - По делу пойду, неужели не ясно?

Он бодро зашагал в дальний угол загона, который пленники по негласному соглашению определили под нужник. Но не дошел. Распахнулись ворота, внутрь вошел кривоногий кочевник со значком сотника на наплечнике и завопил на ломаном имперском, чтобы все строились в одну шеренгу или, по-простому, в одну линию бок о бок.

- Сейчас обыскивать станут и все такое, - сказала Соня и вздохнула с предвкушением.

- Я тебя в обиду не дам, - пообещал ей Фицборн. - Начнут обижать - достану меч, произнесу заклинание, и будь что будет.

- Милый ты мой, - сказала Соня и поцеловала его в губы.

За спиной Фицборна кто-то глумливо причмокнул. Фицборн обернулся и стал грозно глядеть на обидчика. Но не смог долго выдержать грозный взгляд, рассмеялся.

Обидчиком оказался мелкий и плюгавый дедок из бродяг-попрошаек, босоногий, в драных штанах, без рубашки, зато в руке высокая меховая шапка, как у южных горцев. На темени большая лысина, вокруг ореол клочковатых седых волос, борода белая, грязная и опалена на уровне ключиц, видать, неудачно наклонился над костром месяц-другой назад. Обнаженная грудь заросла седой шерстью, поперек груди тянулся неровный шрам от степнячьей сабли. А зубы у деда росли через раз, как шашки в начальной позиции, отчего улыбка получалась забавная, вот Фицборн и рассмеялся.

Но в следующее мгновение забавная улыбка стерлась с дедова лица, как и не было ее, а взгляд остекленел и уставился в одну точку. Фицборн повернул голову и тоже посмотрел в ту же самую точку, и его взгляд тоже остекленел. И немудрено, не каждый день доводится видеть воочию самого настоящего живого князя тьмы.

Пребывая в Карте, Фицборн много слышал об этом сверхъестественном существе, но слухи о нем проходили по разряду недостоверных и непроверяемых баек. Завелся, дескать, в империи дьявол во плоти, зимой и летом ходит в черном плаще до пят, вместо ступней у него железные копыта, а на морде маска, чтобы люди не падали замертво, когда доводится глядеть в жуткую харю, и еще он громко и страшно пыхтит, так что вся спина в мурашках и ноги холодеют. Тогда эти байки казались Фицборну смешными и нелепыми, а теперь он бросил на князя тьмы один-единственный взгляд, и оказалось, не врали сплетники, побежали мурашки по спине и ноги похолодели. Господи, какая жуткая у него маска! А как чудовищно он пыхтит!

Плащ князя тьмы распахнулся, Фицборн увидел, что ноги князя заканчиваются не копытами, а нормальными кавалерийскими сапогами с загнутыми мысами, высокими каблуками и шпорами на пятках. Одной легендой меньше, но все равно страшно.

Князь прошел на середину загона, черный плащ развевался у него за спиной. По пути князь раздавил пару коровьих лепешек, сам того не заметив. А вот княжья свита заходила в загон очень медленно, тщательно разглядывая землю перед каждым шагом, чтобы не наступить куда-нибудь не туда. А большая, однако, у князя тьмы свита! Генерал, куча офицеров, младший волшебник, из этих, богомерзких, как они называются-то... адепты. кажется...

Князь тьмы остановился на середине загона, горделиво выпрямился, упер руки в бока и стал разглядывать пленников. Страшные буркалы, накрытые закопченным стеклом, уставились Фицборну прямо в морду, сердце Фицборна ушло в пятки и стало биться через раз, как будто невидимая рука ухватила и стала сжимать. Шевалье, однако, страху не поддался, а взмолился к всевышнему, призвал внутреннюю силу и с честью выдержал дьявольский взгляд, не отвел глаза в сторону. А вот князь не выдержал, опустил взгляд на грязные босые ноги шевалье-оборванца. А потом зыркнул вправо-влево, и пошел прямо на Фицборна, и страшно тому стало, аж жуть!

Но когда князь приблизился, стало ясно, что его интересует вовсе не шевалье-оборванец и не его прекрасная подруга, а тот самый забавный дед, который стоял в шеренге рядом с Фицборном. Подошел князь тьмы к деду, встал напротив и запыхтел так, что Соня от испуга чуть было не лишилась сознания, ухватила Фицборна за запястье и сдавила со всей дури, Фицборн тихонько вскрикнул, но не стал вырываться, сдержался, отнесся к девичьему страху с пониманием.

- Силен бродяга, - хрипло пророкотал князь тьмы. - Вставай на мою сторону, Дерек! Вдвоем мы поработим весь мир!

- Я не Дерек, - пискнул бродяга.

На его заляпанных штанах расплывалось мокрое пятно.

- Не переходи грань, Дерек! - рыкнул князь тьмы. - Оскорбляя себя, ты оскорбляешь и меня тоже! Может, ты желаешь сойтись в честном бою, магия против магии?

Дед завизжал и упал на колени. Князь тьмы зарычал по-медвежьи и сложил руки в перчатках в сложном жесте, Фицборн краем сознания отметил, что перчатки у князя очень тонкой работы, как вторая кожа, не из человечьей ли кожи они сделаны? Говорят, за южными морями водятся в лесах дикие люди как раз с такой темно-коричневой кожей...

Князь тьмы вытянул руку ладонью вверх и пошевелил пальцами. Дед перестал визжать, но не заткнулся, рот по-прежнему оставался разинутым, было видно, как в глотке вибрирует язык, просто князь сотворил непроницаемый для звука магический барьер, видать, достал его дед своими воплями. А потом дед стал подниматься в воздух, а руки-ноги подогнулись, так что дед свернулся в такое положение, какое занимает в материнской утробе нерожденный плод.

- Ххххуууууррррраааааааагггггххххх! - рявкнул князь тьмы, вздернул обе руки над головой и резко опустил.

Деда подбросило и с силой ударило оземь. Захрустели кости, потекла кровь. А шевалье Фицборн с удивлением обнаружил, что в руке у него зажата рукоять волшебного меча, и рука эта поднята горизонтально, и из меча вырывается бледный луч волшебного лезвия.

- Дальше, дальше, дальше, дальше, - зашептал Фицборн.

В свите князя кто-то ахнул, князь рыкнул, повернулся, взмахнул руками, Фицборн тоже взмахнул рукой, световое лезвие соприкоснулось с плащом князя, развеяло в прах черный бархат, срезало княжью руку между плечом и локтем, наискосок рассекло туловище, так что верхняя половинка соскользнула с нижней, крутанулась в воздухе, сверкнула перерезанным позвоночником, плеснула кровищей, упала на траву, подергалась и затихла.

Откуда ни возьмись, явился Дерек.

- Ну ты даешь, пацан! - воскликнул он. - Как ты ловко исполнил пророчество! Тьма на ничтожного, свет на великого, косой молнией великую тьму напополам! Я-то думал, почему молния именно косая, а не какая-нибудь другая? А теперь вижу!

- Что видишь? - не понял Фицборн.

- Ничтожный валяется здесь, - Дерек указал на мертвого деда. - Великая тьма лежит здесь, - он ткнул пальцем в князя тьмы, - рассеченная напополам твоей молнией. Свет - ты, молния - меч, косая - потому что удар пришелся наискосок. Все как предсказано.

Неожиданно подала голос Соня:

- Дерек, будь добр, проверь, пожалуйста, он точно мертвый? Я слышала, сильные волшебники могут притворяться...

- Могут, - согласился Дерек. - Но этот не притворяется, я первым делом проверил.

- Тогда давай поглядим, что у него под маской, - предложила Соня.

- О, давай! - воскликнул Дерек. - Я как-то не подумал... сейчас глянем, давай...

Он вышел вперед, присел на корточки рядом с поверженным властелином и стал шарить руками вокруг его головы. Фицборн заметил, что пленники до сих пор стоят в шеренгу, как будто магически обездвиженные, и захватчики тоже стоят на тех же местах, на которых их застала смерть повелителя.

- Вольно, разойдись! - скомандовал Фицборн хорошо поставленным дворянским голосом.

Но не стал наблюдать, как одуревшие смерды выполняют приказ (или не выполняют, неважно), а сделал два шага вперед, нагнулся и стал помогать Дереку. Вдвоем они справились быстро, оказалось, что у жуткой маски ремешок самый обычный, просто расположен неудобно, одному без товарища расстегивать несподручно.

Они стянули маску с мертвого князя, Фицборн впился взглядом князю в лицо и изумленно ахнул. Соня тоже ахнула.

- Что такое? - насторожился Дерек.

- Я его знал, - сказал Фицборн. - Это виконт Амлапура.

- И что с того? - не понял Дерек. - Ахать-то чего?

- Это был не дьявол, а обычный человек! - воскликнула Соня. - Он вел двойную жизнь, как человек-паук, только был не герой, а злодей! Вот почему он все время ходил в маске и говорил искаженным голосом - чтобы люди не узнавали!

Сзади донеслось деликатное покашливание, Фицборн обернулся. Тот самый единственный генерал из княжьей свиты незаметно подошел и теперь стоял рядом, потупив глазки, как скромная девица.

- Повиновение лорду, - почтительно произнес он. - Я маршал Зорг, главнокомандующий. Возможно, бывший. Разрешите взглянуть, засвидетельствовать личность.

Фицборн отступил на шаг.

- Действительно, Амлапура, - засвидетельствовал маршал. - Никогда бы не подумал. Умный, вежливый, скромный... и всего лишь виконт, с такой-то магией... Какая поразительная скромность... была...

- Ничего поразительного, - возразил Фицборн. - У великих магов скромность - норма жизни. Вон, Дерек тоже мог стать хоть самим императором, а живет в деревне и ходит в лохмотьях, потому что его прет от одной только магии, а на власть наплевать.

- Разрешите узнать, а от чего прет лорда? - поинтересовался Зорг.

- Лорда уже ни от чего не прет, - сказал Фицборн. - Лорд умер.

- Лорд умер, да здравствует лорд! - воскликнул Дерек и рассмеялся. - Фицборн, ты как был дураком, так и остался. Узри: ты - князь света!

- Князь света? - недоуменно переспросил Фицборн. - Какой князь света? Кто?

Задавая этот вопрос, он чувствовал себя очень глупым.

- Ты князь света! - ответили ему Дерек, Зорг и Соня хором, не сговариваясь.

И недоуменно вытаращились друг на друга, затем Дерек рассмеялся, растопырил руки и одну положил на плечо Соне, а другую на плечо Зоргу. И провозгласил:

- Обнимемся же, герольды перемен!

Они обнялись необычным тройным объятием, затем расступились.

- Ничего не понимаю, - сказал Фицборн.

- Все нормально, - сказал Дерек. - Когда работаешь с пророчествами, чрезвычайно трудно отличать важные моменты от незначительной ерунды. Это так весело! Все мифологи единогласно сходились на том, что герольды перемен сыграют во втором пришествии важнейшую роль, а оказалось, никакой особой роли у нас нет, просто три дурака случайно разинули пасть одновременно.

- Все равно ничего не понимаю, - сказал Фицборн. - Какое второе пришествие? А какое было первое?

- Первое пришествие было князя тьмы, - объяснил Дерек. - А второе - твое, князя света. Твое пришествие, Фицборн.

- Да пошел ты к чертям! - разозлился Фицборн. - Какой я в жопу князь света?! Я даже магией не владею!

- А никто не обещал, что князь света будет владеть магией, - возразил Дерек. - Что ты применишь волшебное оружие - это обещали, а что магия будет не заемная, а твоя собственная - такого не было.

- Да я срал на все пророчества и трахал всех пророков! - рявкнул Фицборн.

- Лорд отрекается? - осторожно осведомился Зорг.

- Лорд не отрекается! - ответил ему Дерек. - Еще раз такое услышу - в жабу превращу, понял, урод?

- Так точно, - ответил Зорг. - Разрешите уточнить...

- Не разрешаю, потом уточнишь, - оборвал его Дерек. - Лучше позови холуев, пусть принесут шмотки какие-нибудь пристойные. Хватит князю света босиком ходить!

- Ах да! - воскликнул Зорг и хлопнул себя по лбу. - Простите, гм... как к вам обращаться... гм...

- Да мне все равно, я скромный, - сказал Дерек. - А ну пошел, живо выполнять!

- Так точно! - по-военному отчеканил маршал и побежал выполнять приказ.

Дерек посмотрел ему вслед и задумчиво процитировал бородатый анекдот:

- Кто такой - не знаю, но на побегушках у него маршал.

Соня подошла к Фицборну, обняла, стала прижиматься к спине мягкими грудями.

- Милый, ты на мне женишься? - спросила она.

Фицборн не сразу нашелся, что ответить. Но быстро взял себя в руки и ответил как подобает благородному мужу:

- Соня, ты красивая, милая и добрая дева. Брак с тобой сделает честь любому, но я дворянин, а ты простолюдинка.

Дерек неожиданно захохотал, шлепнул Соню по жопе и радостно воскликнул:

- Проспорила пять талеров, дура!

Соня попыталась нахмуриться, но не смогла удержать счастливую улыбку.

- А я его таким даже больше люблю! - заявила она. - Добрый, ласковый и наивный, прелесть, а не монарх!

- Не понял, - сказал Фицборн. - С чего я наивный? И при чем тут монарх?

- Монарх - потому что князь света, - стала объяснять Соня. - А наивный с того, что мою маскировку так и не распознал. Мы перед тем как на тебя выходить, с Дереком поспорили, я говорила, что ты сразу меня раскусишь, а он говорил, что до самого конца не догадаешься, какого я происхождения.

- А какого ты происхождения? - спросил Фицборн.

- Я баронесса Соня Сигалова, - представилась Соня. - У моего отца большой феод в Дандырылган Туз. Я красивая, милая и добрая, но не только! Я еще благородная и с хорошим приданым!

- И скромная, - добавил Дерек.

- Да, и скромная тоже, - не стала отрицать Соня.

- Однако маршал запаздывает, - заметил Дерек. - Сколько можно бродягу изображать, уже надоело!

- Погодите, - сказал Фицборн. - Выходит, все наше приключение была одной только видимостью, как в цирке-шапито? Все было только для того, чтобы исполнить пророчество? Те крестьяне...

- Крестьяне настоящие, - перебила его Соня. - Мои крепостные. Но в лицо они меня не знали, а про Дерека знали только то, что он сам им показал. Никакой видимости сверх необходимого, все по-честному. Тиуну я открылась, велела говорить народу, что я рабыня-наложница и что он меня на базаре купил. Он от страху чуть не обосрался, вот умора!

- Наложницы по полям не ходят с граблями на плечах, - возразил Фицборн.

- Вот именно, - кивнула Соня. - Потому я и подумала, что ты меня сразу раскусишь. Я-то хотела в нормальное крестьянское платье одеться, а Дерек сказал, что мне надо быть не правдоподобной, а соблазнительной, потому что когда ты меня увидишь, ты будешь думать не башкой, а яйцами.

- Гм, - сказал Фицборн. - Обычно я сохраняю здравый рассудок... погодите! Дерек! Ты что, приворотное заклятие на меня наложил?!

- Наложил, - не стал отрицать Дерек. - Хорошее доброе заклятие, в малых дозах безвредное, если не злоупотреблять. Чуть-чуть отчаянной храбрости, чуть-чуть молодецкой похоти...

- Сними это немедленно! - потребовал Фицборн.

- Слушаю и повинуюсь, - сказал Дерек. - Но лучше дозу снижать постепенно, а то синдром отмены...

Фицборн грубо, но доходчиво объяснил волшебнику, что он делал с синдромом отмены.

- Слушаю и повинуюсь, - повторил Дерек. - Все, снял.

Фицборн огляделся. Вроде ничего не изменилось. Хотя нет, изменилось, да еще как!

- Я некрасивая, - сказала Соня.

Фицборн осмотрел ее внимательно, подумал и сказал:

- Нет, все нормально. Не такая ослепительная красотка, как раньше, но и не страшная, девка как девка. Ласковая!

- Если бы я постепенно снижал дозу, ты бы так и не понял, что она не красавица, - сказал Дерек. - Заметил бы через год-другой, подумал бы, что раньше любовь ослепляла, а теперь отпустила. Они всегда так думают.

- Кто они? - не понял Фицборн.

- Парни, - объяснил Дерек. - Видишь ли, друг мой рыцарственный. приворотную магию нынче не пользуют только совсем ленивые девки. Я когда колдовать только начинал, у меня больше половины клиентов были девицами, одним приворотное зелье нужно, другим косметическая магия, по сути то же самое, только дешевле. Нынче только самая последняя дуреха привлекает мужа одной честной красотой. А что делать, время такое!

- А почему я раньше об этом не знал? - удивился Фицборн.

- Мужчины об этом не знают, - сказал Дерек. - Кроме колдунов.

- Вот, блин, засада, - сказал Фицборн. - А я, дурак, верил в сказки. Тристан и Изольда, Иван и Василиса, Артур и эта, как ее...

Он замялся, и Соня воспользовалась невольной паузой, чтобы повторить свой вопрос:

- Так ты на мне женишься, милый?

Милый подумал и принял решение.

- Женюсь, - заявил Фицборн. - Только это... Дерек, верни магию, как было! Пусть снова станет красивая!

- Мудрое решение, - одобрил Дерек. - Все, вернул. Через час магия силу наберет, снова станет красивая. О, а вот и главнокомандующий!

Торопливой рысцой приблизился маршал Зорг в сопровождении четырех рабов-носильщиков с двумя сундуками. Когда сундуки поставили и открыли, оказалось, что внутри много разнообразной и роскошной одежды, обуви, всяких шляпок и платочков, ожерелий, ювелирных украшений и всего прочего в том же духе.

- Оригинально имперская армия собирается на войну, - прокомментировал Фицборн.

- Война войной, а роскошь роскошью, - пожал плечами Зорг. - К этому делу быстро привыкаешь. Без двадцати сундуков и десяти наложниц я на войну уже давно не ездил... Кстати, лорд не желает наложниц отведать?

- Не желает, - отрезала Соня. - Лорд желает отведать меня, но не сейчас, а чуть попзже. А сейчас лорд желает переодеться, помыться, покушать и отдохнуть. Воинам скажи, чтобы разбивали лагерь, сегодня больше никуда не поедем.

- Уже сказал, - кивнул Зорг. - Я ведь не совсем необразованный, древних пророков читал. Знаю, что военных считают тупыми...

- Не нуди, - оборвала его Соня. - Пошел вон, выполняй.

- А я, пожалуй, ознакомлюсь с твоими наложницами, - сказал Дерек. - Зорг, проводи, будь любезен.

Они ушли, Фицборн и Соня остались одни.

- Обалдеть, - сказал Фицборн. - Неожиданно дело повернулось. Что с нами теперь будет?

- Сегодня будем отдыхать, - стала объяснять Соня. - Дадим пир в честь второго пришествия, потом ляжем спать. Завтра отправимся в столицу, весь день проведем в пути, разобьем лагерь где-нибудь в районе Гоблинской Пади. Послезавтра с утра въедем в столицу, сразу поедем в императорский дворец, там ты его свергнешь.

Фицборну показалось, что он не расслышал.

- Кого свергну? - переспросил он.

- Императора, кого же еще, - объяснила Соня. - Волшебным мечом свергнешь. Только лучше сначала попросить уступить трон по-хорошему, вдруг получится. Но это не очень важно, если не хочешь, можешь сразу голову рубить, это тоже допустимо.

- А мне точно нужно садиться на трон? - спросил Фицборн. - Князь тьмы правил инкогнито, а я... Кстати, насчет править. Я в Карте одно время служил у них в армии наемным капитаном, кавалерийской ротой командовал, так я там кое-что понял. Власть - это в первую очередь ответственность, а удовольствие она приносит только тогда, когда ты с ней справляешься. А если не справляешься, то никакой радости нет, а одни только огорчения. А я ротой командовать не смог, через месяц уволился, а целой империей командовать наверное, еще сложнее, чем кавалерийской ротой...

- Не командовать, а управлять, - поправила его Соня. - Не путай, это разные вещи. Кроме того, ротой ты командовал сам лично, а управлять империей мы с тобой будем вдвоем. Так легче.

- Ну разве что так, - сказал Фицборн. - Ладно, я согласен.

* * *

Император принял Фицборна в большом тронном зале. В предыдущий раз здесь принимали князя тьмы, а до того, насколько Фицборн помнил историю, последний прием устраивали здесь более тысячи лет тому назад. Даже когда император заключал вечный мир со степным каганом, и то послов принимали в малом зале, большой не открывали. А теперь открыли, вот такую великую честь оказал князю света властелин империи.

Будь Фицборн более честолюбив, он бы сейчас был бы счастлив до безумия. А так ему всего лишь любопытно было поглядеть лично на то, что простым смертным известно только из сказок. Оказалось, что сказки почти все толкуют правильно, но кое в чем ошибаются. Так, знаменитый серебряный потолок оказался реально серебряным, но не сплошным, просто обычный каменный потолок украшен серебряной сеткой. Статуи гусей и сатиров действительно стоят вдоль стен, но не золотые, а бронзовые, и бог их знает, насколько они волшебные, на вид статуи как статуи. А императорский трон выточен не из цельного малахита, а всего лишь облицован малахитовой плиткой, а внутри у него простой мрамор. И так повсюду, обветшал большой зал за тысячу лет, пришел в упадок.

Обычный гость, когда приближается к императору, обязан за пять шагов пасть ниц, а дальнейшее движение продолжать только по прямому приказу. Но Фицборн не стал так делать, а подошел к императору вплотную и протянул ему руку, как равному, не чинясь. И император пожал ему руку, ничем не показал, что гость нарушает приличия. Фицборн вспомнил, что Дерек советовал первым делом завести с владыкой мира непринужденную беседу неважно о чем.

- Обветшало здесь все, - сказал Фицборн. - Надо отремонтировать.

- Да, князь тьмы тоже так говорил, - кивнул император. - А потом мы подумали, а зачем ремонтировать? Тысячу лет зал стоял запертым, и еще тысячу лет простоит. В предсказание про тебя мы тогда не верили. Зря.

- Зря, - согласился Фицборн. - Надо было думать головой! Бог не фраер, он все видит! Вот я провел юность за рубежом, в Карте, а теперь вернулся, и что вижу? Не узнаю любимую Родину!

Фицборн рассчитывал, что император смутится на его отповедь и начнет оправдываться, но тот почему-то воспринял слова князя света как комплимент.

- Ты прав, князь, - радостно кивнул император. - Я принял страну с сохой, а оставлю с рогом изобилия и вечным двигателем. Когда я сел на трон, империя готова была скатиться в анархию, а теперь что? Правовое государство и четкая вертикаль власти!

- И у каждого продавца на базаре фискальная тетрадочка, - добавил Фицборн.

- Да, и тетрадочка тоже, - серьезно кивнул император. - Деньги счет любят.

- Дуэли запрещены, - продолжал Фицборн. - У каждой кареты на заду налоговая бирка. Людей вешают только за то, что любят кого не положено! Не по нраву мне такая Родина!

- Родину не выбирают, - сказал император.

- Зато преобразуют и украшают, - сказал Фицборн. - Сейчас я тебе объясню, что надо делать.

- Мне объяснять ничего не надо, - возразил император. - Ты объясняй министрам, а я в мелочи не вникаю, меня политическая текучка утомляет. Я люблю eghfdkznm системно. Междисциплинарный подход, слышал?

- Намекаешь, что страной управляют министры? - спросил Фицборн. - А ты только на троне штаны просиживаешь?

Император нахмурил брови и ответил:

- Страной управляю я. Текущие решения принимают министры, но общую политику задаю я. А это самое главное! Я столько бумаг каждый день подписываю, сил не хватает читать все подряд! Мы с виконтом Амлапурой завели такой порядок, что если свиток имеет в длину более трех футов, к нему должна прилагаться краткая справка на отдельном листе...

- Ты мне зубы не заговаривай! - оборвал его Фицборн. - Мне до бумажек нет дела, я сюда пришел не бумажками обворачиваться, а Родину спасать! Короче, так. Налоги с продавцов отменить, благородные дуэли разрешить. Понял?

- Да ради бога, - пожал плечами император. - Приноси проект указа, подпишу. Делов-то! Может, за стол уже сядем? А то меня уже утомило о политике трепаться.

Они сели за стол и стали методично напиваться под роскошную закуску. Место тамады занял маршал Зорг, он проводил пиршество по-военному: раз в минуту новый тост, а сколько на каждый тост кому отпивать - каждый гость решает сам за себя, исходя из собственных сил. А если решил неправильно, так в соседнем зале развернут полевой вытрезвитель, а в коридоре дежурят специально обученные молодцы.

Зорг предоставлял слово каким-то чиновникам, согласуясь с каким-то определенным порядком, совершенно непонятным молодому шевалье. Чиновники говорил примерно одно и то же: выражали уверенность в светлом будущем и надежду на благоприятные перемены, а потом критиковали старый порядок, но осторожно и обобщенно, без конкретных примеров и переходов на личности. Было уныло и скучно. И в какой-то момент Фицборн не выдержал.

- Ша! - крикнул он. - А ну все заткнулись, командовать парадом буду я! Дерек, скажи что-нибудь доброе!

- А мне-то зачем говорить публично? - удивился Дерек. - Если вдруг что нужно сказать, так я непосредственным исполнителям с глазу на глаз скажу, зачем перед толпой распинаться? Мы не в армии. Есть такой анекдот...

- Я настаиваю! - перебил его Фицборн. - Огласи... это, как его... политическую программу!

- Ну, раз князь настаивает... - сказал Дерек. - Ладно, слушайте. На послезавтра назначена первая гекатомба. К тому времени в соборе тьмы будет развернут жертвенный комплекс, будем переосвящать здание в собор света. В жертву приносим седьмого сына из каждой семьи без всяких исключений. Кто будет сыновей прятать - у таких приносим в жертву всю семью.

- Не понял, - сказал Фицборн. - Что еще за гекатомба?! Человеческие жертвоприношения запрещены эдиктом Августа! Совсем сдурел?

- Я не сдурел, - возразил Дерек. - А что касается эдикта Августа, то международные договоры всегда имеют более высокий приоритет, чем региональное законодательство. А договор со сверхъестественной силой тем более имеет высокий приоритет.

- А с кем конкретно ты заключил договор? - спросила Соня. - Люцифер, Ктулху?

- Аполлон, - ответил Дерек и улыбнулся. - Он мне давно уже помогает. Ты, наверное, думала, я такой могучий волшебник просто так, потому что в школе хорошо учился? Нет, милая, вся великая магия достается в кредит. А теперь пришло время отдавать долг.

- Дерек, ты что-то не то говоришь, - сказал Фицборн. - Нет никакого Аполлона, бог един, а языческих идолов придумали дикие варвары! Это, как его, антропоморфизм, анимизм...

Соня испуганно пискнула и опасливо спросила Дерека:

- А Аполлон на такое не обидится?

- Не должен, - заверил ее Дерек. - Человеческие нападки богов только забавляют.

- Нет никаких богов, кроме единого! - воскликнул Фицборн и показал пальцем в небо. - Дерек, ты понял или нет? Нет бога, кроме бога!

- Да как тебе угодно, - пожал плечами Дерек. - Нет так нет. На нет и суда нет.

В этот момент страшно закричал император, получилось очень неожиданно, Фицборн аж подпрыгнул. Обернулся и увидел, что голова императора больше не торчит на плечах, а лежит на золотом блюде, которое держит темнокожий раб, а маршал Зорг стоит рядом и держит в руках кривой меч, а с клинка стекает кровь.

- Маршал, ты что творишь? - возмутился Дерек. - Его князь света должен был зарубить, не ты! Сказано же: волшебным сияющим клинком отделится груз прошлого... А ты чего?!

- Я велел начистить клинок до сияющего блеска, - стал оправдываться Зорг. - И наложить заговор, чтобы он стал волшебным. В пророчестве не сказано, что императора сразит великий меч победителя, сказано про волшебный сияющий меч, а какой конкретно - не указано. Мы пока бухали, я сидел, смотрел на нового князя, и думал: а ведь ждать придется до морковкиных заговней, пока решится. А потом вспомнил, как сказано дословно...

- Хорошо, достаточно, - прервал его Дерек. - Обосновал позицию, больше претензий к тебе не имею. Что ж, выходит, последнее пророчество сбылось, теперь можно комедию больше не ломать. Соня, доставай плащ и маску.

Соня сунула руку в корсаж, вытащила две крошечные шелковые тряпочки и протянула Фицборну.

- Примерь, милый, - попросила она с улыбкой.

- Что примерить? - не понял Фицборн. - Эти тряпочки? А как их примерить?

- Просто возьми в руку, - сказал Дерек. - Они само разберутся, они волшебные.

- Погоди, - сказал Фицборн. - Сначала мы с тобой кое в чем разберемся. Что ты говорил про гекатомбу?

- Гекатомба послезавтра, - сказал Дерек. - А что непонятного? Возвращать долги богам надо чем быстрее, тем лучше, и не важно, светлый бог или темный. А то рассердится, мало не покажется!

- Я не буду это делать! - воскликнул Фицборн.

- По-моему, он напился, - сказала Соня.

- Конечно, не будешь, - сказал Дерек. - Зачем тебе лично в крови пачкаться? Это раньше цари на алтарях лично девственниц резали, теперь время другое, цивилизованное, в палачах нехватки нет.

- Я не про то, - упрямо мотнул головой Фицборн. - Пока я правлю миром, человеческих жертвоприношений быть не должно!

- Кто-кто правит миром? - переспросил Дерек.

- Я же говорю, он напился, - сказала Соня.

Фицборн встал из-за стола и принял горделивую позу.

- Миром правлю я! - провозгласил он. - А для тех, кто не согласен, у меня есть великий меч победителя!

Он выхватил великий меч и взмахнул им. Получилось совсем не торжественно и даже как-то нелепо, с тем же успехом можно размахивать, скажем, горшком. Но если достать лезвие...

- А где лезвие? - недоуменно спросил Фцборн. - Почему меч не работает?

- Меч сделал свое дело, меч может уходить, - сказал Дерек. - Зорг, будь добр, позови молодцов. Фицборн, в последний раз предлагаю: либо ты надеваешь плащ и маску добровольно, либо нет. Если добровольно, я разрешу снимать их на ночь, а каждый седьмой день не надевать вообще. А если нет, то не взыщи, сам виноват.

- А как насчет нашей свадьбы? - забеспокоилась Соня. - Это есть в пророчестве!

- Да, точно, спасибо, что напомнила, - кивнул Дерек. - Ты права, отсрочку ему придется дать в любом случае. Князь, у тебя есть сутки на принятие решения. Соня. поцелуй суженого.

Соня наклонилась к суженому, вытянула губы трубочкой, Фицборн напрягся... и ничего не произошло. Хотел влепить ей прямым в скулу, чтобы кость захрустела, а глаз две недели потом не открывался, но не смог, рука не поднялась, отказалась выполнять мысленную команду. Соня поцеловала его в губы, Фицборн хотел ее укусить, но челюсти тоже не послушались.

- Он такой забавный, - сказала Соня. - Обожаю строптивых мальчиков!

- Давай, забавляйся, - улыбнулся Дерек. - Зорг, пойдем, потолкуем о государственных делах. Знаю, что скучно и уныло, но этими делами тоже надо заниматься.

- А этого так оставим? - спросил Зорг, указав на Фицборна. - Принцесса его удержит одна?

- Принцесса кого угодно удержит, - улыбнулся Дерек. - Зря я, что ли, сорок лет ее тренировал?

- Сколько-сколько лет? - изумился Фицборн.

- Нисколько, - сказала Соня. - Ты ослышался, милый, я молода и красива. Пойдем в спальню.

- У волшебниц вне категорий возраст не имеет значения, - заявил Дерек. - Они как бухло, с годами только аппетитнее становятся. Поглядел бы ты на нее в молодости, исплевался бы, а сейчас - совсем другое дело! Пойдем, Зорг.

- Пойдем и мы, - сказала Соня.

Ноги Фицборна распрямились и равномерно зашагали к выходу из зала. Он попытался воспротивиться, но его тело больше не принадлежало ему.

- Лучше расслабься и доверься мне, - посоветовала Соня. - Так приятнее. Знаешь, почему люди несчастливы? Потому что их одолевают желания и напрягают запреты. А у тебя ни желаний, ни запретов больше не будет, а будет одно только незамутненное счастье. Это очень приятно. Что скажешь? Ах да...

Соня сделала сложный жест рукой, Фицборн понял, что заклинание освободило его голосовые связки. Он открыл рот и стал ругаться. Он ждал, что Соня заставит его замолчать, но она слушала и как будто радовалась услышанному. Когда Фицборн понял, что она радуется, он перестал ругаться. Соня нахмурилась.

- Ненадолго тебя хватило, - сказала она. - Я думала, ты настойчивее. Но это я в тебе воспитаю. Но сначала надо покончить с пророчеством. Сказано, что будет свадьба, значит, должна быть свадьба. А вот и спальня.

Они вошли в спальню, свадьба состоялась. Фицборн изо всех сил сопротивлялся, думал о навозных жуках и дохлых котятах, Соня сначала злилась, а потом вдруг совсем отобрала управление его телом, и Фицборн понял, что все бесполезно. Он расслабился и получил удовольствие.

А потом Соня вытащила откуда-то две шелковые тряпочки, одну положила Фицборну на лоб, а вторую подложила под шею. Тряпочки зашевелились, как живые, стали расползаться по лицу и телу, превратились в плащ и маску, и восстал князь света и воссиял, и утратил Фицборн все остатки индивидуальности. И тогда воздух в спальне замерцал и выплеснул из себя Дерека, а в руке у него был великий меч победителя. Дерек взмахнул мечом, и сияющее лезвие срубило Соне голову с плеч. А потом Дерек растворился обратно, не сказав ни слова.

На второй день после описываемых событий в кафедральном соборе состоялась гекатомба. Третий и четвертый день собор отмывали и вычищали , а на пятый день Дерек Кровавый торжественно провозгласил, что собор тьмы отныне является собором света, и провел в нем белую мессу, и тогда князь света занял свое постоянное место в алтарной нише. Там он и простоял следующую тысячу лет. Когда сменилось поколение, в народе стали считать, что это вовсе не заколдованный шевалье, а обычная волшебная статуя, и что все ее чудотворные благословения - обычный поповский обман. А то, что по большим праздникам статуя плачет - тоже обман, там просто подведены особые скрытые трубочки.

Дерек Кровавый правил империей восемьдесят два года, а потом пропал неизвестно куда, и на престол аоссел шевалье Вертортойз. про которого говорили, что он погубил Дерека дьявольской магией. Он действительно погубил Дерека, но в примененной при этом магии не было ничего дьявольского, магия как магия, ничего особенного. Просто темный властелин утратил осторожность, уверовал в собственную неуязвимость, вот и поплатился.

Вертортойз отменил бирки на телегах и фискальные тетрадочки, снова разрешил дуэли, и в империи все стало опять хорошо. Но князь света об этом уже не узнал.