Камень Страданий

Глава первая Запертые в Равенлофте

Никто из простых обывателей и дворян Невервинтера не имел представления, кем была та странная фигура, одиноко бродившая по вечернему городу и закутанная в темно-коричневый, кажущийся в сумраке практически черным плащ с капюшоном, надвинутым на лицо. Никто не знал, что это был за маленький хорек, покорно семенивший за сей таинственной личностью. Немногие «посвященные», те, кто уже видел эту особу в лицо, которое она ныне скрывала, могли только догадываться, кто же так тщательно прятался под личиной незнакомки. Имя ей было — Кара Амелл. И малютка-зверек, который старался не отставать от девушки, был не кто иной, как ее собственный фамилиар по имени Тамин. Не оглядываясь ни назад, ни куда-либо еще, смотря только вперед и не снимая капюшона с лица, дабы не выдавать себя, она просто шла, не обращая внимания на перешептывания за своей спиной, полные недоумений и вопросов о «странной особе», которым, похоже, суждено было остаться без ответов. Она уходила далеко, прочь от того места, которое всегда ассоциировала с тюрьмой, — Академии. Кара никогда не любила занятия в невервинтерской Академии, считая их донельзя скучными. И ее можно было понять. С самого рождения в Каре наблюдался мощный магический потенциал. Она была прирожденной колдуньей, чем очень гордилась. И ей вовсе не нужно было тратить время на «глупые и бесполезные книжонки», как всегда выражалась Кара о научных фолиантах, с помощью которых волшебники обучались новым и новым заклинаниям.

Многие, кто знал Кару Амелл поверхностно, считали ее слова о силе пустым бахвальством студентки-неудачницы. Но за сущностью юной магессы, не желающей тратить время на занятия в Академии, скрывалось необычное прошлое. Матерью Кары была колдунья по имени Джессика Амелл. Свои огненные силы Джессика получила от отца, который был последователем Красного Дракона. А когда на свет появилась Кара, часть силы Красного Дракона перешла к ней; и именно поэтому колдунья в настоящее время превосходила в плане магии Разрушения не только студентов, у которых на самое ерундовое заклятие тратилось минимум три часа, но и даже преподавателей. Когда маленькой чародейке было пять лет, миссис Амелл скончалась от неизвестной болезни, и с тех пор в жизни Кары многое изменилось. Магистр Рэймонд Амелл, отец юной колдуньи, основатель Академии Невервинтера и могущественный волшебник, не разделял ее мнения о потребности в тщательном изучении магии, и желал, чтобы Кара, когда она подрастет, научилась магической науке; да и вообще он хотел, чтобы его дочь не путалась у него под ногами. Попытки воспротивиться решению отца, и даже слова Амелл-младшей о собственной силе и о том, что ей, как колдунье от рождения, занятия без надобности, оказались тщетны. И так, начиная с четырнадцати лет, Каре пришлось терпеть годы бесполезного, как она считала, обучения в Академии, полного насмешек и подколок со стороны сокурсников и обвинений в несдержанности и чванливости со стороны преподавателей, которых сама Кара охарактеризовала, как «кучку сгорбленных магов, вечно читающих книжки и переливающих зелья из одной бутылки в другую».

Но терпение Кары было далеко не безграничным, отнюдь. И настал тот день, когда чаша терпения рыжей девушки окончательно переполнилась. Сейчас Кара навсегда покидала то место, где она слишком долго томилась, будто птица Феникс, запертая в клетке. То, что колдунья перед этим совершенно случайно подожгла конюшню, было всего лишь приятной для самой Кары приправой к ее уходу. Вследствие этого инцидента девушку официально исключили из Академии, но нельзя сказать, чтобы она очень сильно расстроилась из-за этого. Так что можно было сделать вывод, что Кара уходила отчасти волей, отчасти неволей.

В настоящий момент чародейка вместе со своим маленьким питомцем миновала Квартал Черного Озера, оставив позади шушукающихся дворян и перешептывающихся о чем-то обывателей. Она стояла перед огромными воротами, выводящими из города в зеленые леса. К удовлетворению беглянки, они не были заперты. Охранявшие их стражники стояли истуканами и, казалось бы, даже не замечали странного человека, скрывающего под капюшоном свое лицо. Скриииип. Тяжелая створа с противным скрипом приотворилась под надавливанием человеческих рук, пропуская беглую колдунью и ее зверька-фамилиара. Кара обернулась, еще раз — предположительно последний — посмотрела на постепенно пустеющие улицы Невервинтера и снова повернула голову вперед. Скриииип — створа медленно задвинулась обратно, и Кара, сделав несколько шагов в сторону леса и лишь убедившись, что рядом с ней никого, кроме Тамина, нет, решила откинуть капюшон назад и вообще сбросить плащ — больше он ей не понадобится. Под плащом на Каре неизменно было надето максимально свободное, короткое красное платьице поверх белой сорочки, с ремнем на поясе, подчеркивающим фигуру девушки. К ремню еще крепилась походная сумка, куда Кара перед уходом упаковала свои сбережения на первое время — горсть золотых монет, несколько лечебных зелий (мало ли какая-нибудь тварь успеет укусить девушку раньше, чем она закончит читать свое излюбленное огненное заклинание?), а также горбушку черного хлеба — как для себя, так и для Тамина. Прическа-каре совсем растрепалась, во-первых, из-за капюшона, а во-вторых — из-за того, что колдунья постоянно теребила волосы, когда волновалась или была сильно взбудоражена.

В лесу Невервинтера стояла удивительная тишина, что не могло не насторожить практически одинокую колдунью. Она замерла на месте и стала внимательно оглядываться. Ничего подозрительного пока ей в глаза не бросалось. Немного поразмыслив, Кара все же решила идти дальше, вперед и вперед, вглубь леса — лишь бы подальше от Академии, да и от Невервинтера вообще. Она сделала несколько движений правой рукой над левой, и в подставленной ладони образовался огненный шарик, вполне заменяющий факел в темноте.

— Пойдем, Тамин, — тихонько окликнула девушка, и малютка-хорек, не дожидаясь повторного приказа, покорно засеменил следом за Карой.

Легкие, почти неслышные шаги по мягкой, травянистой поверхности. Юная чародейка ступала со всей осторожностью, держа перед собой раскрытую ладонь, в которой, будто факел, светилась маленькая сфера пламени. Эта сфера была готова увеличиться до определенных размеров на тот случай, если создавшей ее колдунье встретится опасность, которая вполне может прятаться за любым из огромных деревьев. Но, как ни странно, пока что новых целей, желающих испытать на своих шкурах, какова огненная чародейка в гневе, не находилось… Вдруг где-то вдали зоркие зеленые глаза Кары заметили какое-то странное облако тумана, заставившее девушку резко остановиться. Она огляделась вокруг. Кроме окружающей ее непроглядной стены из деревьев, ничего и никого не было. Таинственное туманное облако между тем, как, по крайней мере, казалось самой Каре, все ближе и ближе подползало к ней. Тамин настороженно зашевелил носиком, а его хозяйка, мгновенно погасив огненный шарик в левой руке, постепенно стала отступать. Что-то подсказывало девушке, что этот разрастающийся туман — неспроста… А облако было уже совсем близко, и то было уже не облако тумана, но настоящие густые туманные клубы, захватывающие молодую странствующую колдунью и ее маленького любимца.

Постепенно туман целиком овладел лесистой местностью. Сколько ни протирала глаза Кара, пытаясь разглядеть хоть что-то, но все было напрасно: в таком тумане не было видно ни зги. И также она не могла видеть того, что внизу… Хорек не был исключением — он тоже пропал из поля зрения. Колдунья забеспокоилась.

— Тамин, где ты? — она даже присела на корточки, надеясь, что хоть так хотя бы что-то будет видно внизу.

Будто в ответ на ее вопрос раздался еле слышный звук, похожий на кудахтанье, и к ней на руки вспрыгнул ее зверек.

— Ничего не бойся, — успокаивающим голосом прошептала Кара и даже почесала Тамину его длинную спинку, просто чтобы утихомирить его. — Просто посиди у меня на руках, пока туман не рассеется.

Фамилиар засопел носиком и прикрыл глаза.

Что же остается делать сейчас, когда ты окутана туманом и вокруг не видишь ничего, кроме туманной пелены и абсолютной пустоты? И самое главное — откуда взялся этот необыкновенный туман? Вроде, когда Кара покидала Невервинтер, на небе не было никаких намеков на подобную смену погоды — солнце закатывалось за горизонт, уступая дорогу полной луне и миллионам звезд… Вопросов много, и ответов нет на них… Пока что остается лишь одно — просто идти дальше, не разбирая дороги. Ибо и дороги-то как таковой сейчас нет.

Иди же вперед, Кара. Просто иди. Кто знает, может быть, ты куда-нибудь из тумана да выберешься…

И колдунья, следуя совету своего внутреннего голоса, все шла и шла, не обращая внимания на туман и держа на руках притихшего Тамина.

Она обязательно отсюда выберется. А куда — это уже дело десятое. Лишь бы дорога не вывела ее обратно в Невервинтер…

Понемногу таинственный густой туман начал рассеиваться, и, когда под ногами его больше не стало, девушка, присев на корточки, позволила Тамину спрыгнуть с ее ладоней на землю. Казалось бы, можно было с облегчением вздохнуть, понимая, что наконец-то все закончилось… Но кратковременное спокойствие сменилось ощущением смеси страха и беспокойства. То, что предстало взору юной колдуньи, являло собой жуткое зрелище, которое можно было представить только в кошмарном сне. На какое-то мгновение Кара подумала, что это и в самом деле кошмар, и что она скоро проснется под сенью одного из деревьев невервинтерского леса. Она изо всех сил зажмурилась и больно-пребольно ущипнула себя. Щипок получился настолько болезненным, что Кара даже вскрикнула… но не проснулась. Ибо это был вовсе не кошмарный сон, а суровая и страшная, никем не выдуманная реальность. Теплый и влажный воздух, будто грязь, лип к коже. Земля слегка продавливалась под весом ступающих ног колдуньи, обутых в черные сапоги высотой до самых колен. Чуткий на запахи нос чувствовал запах разложения. Никогда еще ни одно место, из тех, где Каре доводилось бывать, не пахло смертью так сильно… Чувство страха все больше сковывало девушку — не изнутри, но извне, ибо сей страх был такой же частью этого места, как его воздух и земля. Но отважная колдунья изо всех сил старалась отогнать от себя страх и упрямо, не слушая внутренний голос, который кричал об опасностях, которые могут подстерегать здесь, продолжала шагать все вперед и вперед, а Тамин послушно бежал за ней.

Внезапно колдунья вздрогнула и остановилась возле старой повозки, неподвижно стоявшей на тропе. Ей послышалось, что где-то совсем рядом кто-то на лютне играет музыку. Печальная, трагичная мелодия в миноре, от которой впору было прослезиться и даже по-настоящему расплакаться наиболее впечатлительному слушателю, лилась из музыкального инструмента. Каре эта музыка казалась не только очень грустной, но даже в какой-то степени красивой. Колдунья прислушалась… На какое-то мгновение грустные звуки лютни прекратились. Затем ноты начали снова плыть по воздуху. И Кара, обходя повозку, все ближе и ближе подходила к источнику музыки, и даже, когда таинственный музыкант сыграл самую верхнюю в сей мелодии ноту, не удержалась и напела ее. Надо сказать, хоть девушка и не была бардом, но голос у нее был неплохой в плане музыкальности.

Лютнистом, игравшим грустную мелодию, оказался склонившийся над трупом маленького мальчика эльф в простых бардовских одеждах, со светлыми волосами. Что это был эльф, Кара поняла по торчащим из-под волос заостренным ушам. Услышав, что кто-то подпевал его музыке, эльфийский бард разом прекратил играть и огляделся по сторонам в поисках обладательницы неизвестного голоса. Он нашел эту неизвестную девушку рядом с одной из старых повозок, входивших в так и не отправившийся караван, и стал внимательно разглядывать незнакомку. Одета она была в короткое платье красного цвета, под которым была еще белая сорочка с длинными рукавами. Ремень, которым подпоясано платье; на ногах — сапожки, черные, малость запачканные… Короткие рыжие волосы, некогда уложенные в прическу-каре, а ныне совсем растрепанные; белое лицо, кажущееся таким же серым, как и этот мир; зеленые глаза… И смирно сидевший у ее ног маленький пушистый хорь, судя по всему — питомец девушки.

— Я никогда еще тебя не видел, — констатировал эльф и ближе подошел к Каре, заставив ее немного отойти назад. — Но, по крайней мере, сейчас, когда ты здесь, я получил ответ на один из самых главных вопросов, которые мучают меня сейчас.

Колдунья даже не нашлась, что ответить странному барду. Только вопросительно подняла брови вверх, словно бы спрашивая: «О чем ты говоришь?»

— Теперь я понимаю, что все, что происходит со мной, — это не сон, — ответил незнакомец на немой вопрос Кары. — Во сне я был бы совершенно один в этом проклятом месте.

— Что именно происходит? — теперь уже вслух вопросила Кара, от волнения потеребившая свою и без того истрепавшуюся прическу. — Где я? Как тебя зовут?

— Мое имя Лекси, — решил эльф сначала ответить на последний вопрос собеседницы. — Когда-то я был бардом в таверне «Глаз Тролля» в Долине Ледяного Ветра, а до того еще имел сомнительную честь работать артистом в бродячем цирке, — бард недобро ухмыльнулся. — А что сейчас происходит — я и сам не знаю…

Он вдруг умолк, опустил глаза и, повернувшись к детскому трупу и опустившись на одно колено, нежно прикоснулся к холодному, словно лед, лбу малыша, который уже никогда не пробудится ото сна. От вечного сна, на который его обрек злой рок, именуемый судьбой. Этот ребенок никогда больше не будет играть со своей семьей и с другими детьми, ловить лягушек в ближайшем озере, утаскивать у какого-нибудь мага скляночки… Ничего не будет. Он заснул навечно. Мертвым сном.

— Спи спокойно, малыш, — тихо и нежно проговорил Лекси, еле ощутимо проведя кончиками пальцев по лицу несчастного ребенка. — Скоро алый рассвет коснется твоих ресниц, и ты снова будешь играть со своей семьей… Если тебе повезет. Если нет, то ты меня все равно не слышишь…

Эльф еще раз с состраданием поглядел на хладный труп, медленно встал на ноги и отошел на несколько шагов от каравана, еле заметно жестикулируя, чтобы и Кара, которая в то время просто наблюдала за всей этой трагичной сценой, тоже последовала за ним. Она и не замедлила сделать это, решив про себя, что пути назад ей все равно пока не найти, и сделала жест своему питомцу, приказывая идти за ней.

Небо над их головами было абсолютно черным. Из тяжелых, темных, бесконечных туч никогда не лился дождь и не шел снег. Под ногами продавливалась почва, в которой жизни было не больше, чем в золе. И этот туман вдалеке — такой густой, мокрый. Он был бы почти живым, если бы не казался таким мертвым… И все же теперь уже двое путешественников — эльфийский бард и человеческая колдунья — прокладывали себе путь все дальше и дальше от каравана. Рядом с Карой неторопливыми шажками семенил Тамин, время от времени беспокойно шевелящий носиком.

— А как тебя зовут? — словно очнувшись от долгих и далеких воспоминаний о некогда спокойной жизни, спросил Лекси. — Расскажи немного о себе.

Эта просьба несколько озадачила рыжую чародейку. Она немного поколебалась, а потом, негромко вздохнув, решила все-таки удовлетворить чужое любопытство.

— Я — Кара Амелл из Невервинтера, — прорезался звонкий и пронзительный голос, каким обычно говорила колдунья. — Я происхожу из семьи магов. Моя мать умерла, когда мне было пять лет…

Колдунья отвела взгляд от собеседника и прикрыла глаза, погружаясь в свои воспоминания о прошлом. Джессика Амелл, в отличие от Кариного отца, Рэймонда Амелла, относилась к дочери с большим пониманием. Миссис Амелл сама была такой же колдуньей, специализирующейся на огненной магии. И она не стала бы принуждать маленькую дочь, с рождения имеющую магические способности, обучаться дополнительно в школе магов. Джесси, как иногда ее называл мистер Амелл, часто спорила с последним о дальнейшей судьбе Амелл-младшей. Но когда миссис Амелл умерла, ничто не помешало отцу Кары осуществить свой план и отдать юную Амелл на обучение в его Академию, когда девочке исполнилось четырнадцать лет…

Тут чародейка почувствовала, что ее собеседник потряс ее за плечо. Она замотала головой, отгоняя от себя нахлынувшие воспоминания о прошлом, и негромко вздохнула.

— Что точно известно — это то, что в роду Джессики Амелл были последователи Красного Дракона, — повествовала девушка, вновь повернув голову в сторону барда. — Собственно, именно от нее я и унаследовала огненные силы, которые дают мне превосходство над теми магами из Академии, которые не достигли моего уровня…

Кара немного помолчала, втянула воздух и продолжила свой рассказ.

— Мне было четырнадцать, когда меня отправили обучаться — если это, конечно, можно так назвать — в Академию Невервинтера. Мой отец — магистр Рэймонд Амелл, основатель невервинтерской школы для магов — хотел, чтобы я там почерпнула хоть какие-то знания о магии и волшебстве, — колдунья нервно хихикнула и передернула плечами. — Мне не нужно было заниматься. Я же чародейка прирожденная. Вот я и поняла, что долго я в этой тюрьме для магов не протяну…

Сказав это, девушка снова резко умолкла, ожидая ответной реакции своего спутника. Но нет, Лекси ничего не говорил, только внимательно смотрел на нее и кивал головой, мол, продолжай.

— Ну, я… решила уйти, — говоря это, Кара подкрепляла свои слова жестикуляцией. — Покинуть Академию и никогда больше туда не возвращаться. Да и в Невервинтер, думаю, мне тоже нет возврата. И как раз тогда, когда я вышла за городские ворота и ушла вглубь леса, меня обволок туман…

При последнем слове Лекси почему-то вздрогнул.

— Ты сказала «туман»? — не веря своим ушам, переспросил он.

— Да, ты не ослышался, — подтвердила Кара. — Густой туман, из-за которого ничего не видно. Несмотря на это, я продолжала идти вперед… и оказалась здесь.

Тут она остановилась и, что-то прошептав и проведя какую-то замысловатую линию правой рукой, заставила огненный шарик, служивший в какой-то степени факелом, снова загореться в левой руке. Таким образом колдунья немного осветила темный путь, который они с ее новым спутником проходили. То был «маленький осколок света в этом непроницаемом царстве тьмы» — а именно так это охарактеризовал Лекси. Они, не сговариваясь, ступали по мягкой под ногами дороге, вдоль которой стояли редкие деревья — на одних были темно-серые листья, другие были вообще голыми — ни единого листочка на сухих ветвях…

Лекси и Кара с Тамином упрямо продвигались вперед, а вокруг них ни единой живой души не было ни видно, ни слышно. Только хриплое и зловещее карканье ворон нарушало гробовую тишину, царившую в этом страшном, таинственном, незнакомом для двух путешественников мире. Они все шли да шли, а небо над их головами неизменно оставалось черным, и сгущались на нем такие же черные, огромные, нескончаемые тучи, из которых никогда не выпадало никаких осадков. Постепенно бредущих путников стала одолевать усталость. Кара даже начинала иногда останавливаться и озираться по сторонам в поисках хоть какой-нибудь затхлой бесхозной хижины, где можно было бы переночевать, или уж, на худой конец, заботливо оставленного другими заблудшими авантюристами кострища, дабы развести костер, у которого можно было бы как следует отдохнуть, утолить голод и жажду или просто поговорить друг с другом о чем-нибудь, хоть о наболевшем… Но, увы, ничего подобного в поле зрения не оказывалось.

«Ничего, — успокаивала Кара саму себя. — По крайней мере, путешествовать по незнакомому, пусть даже очень страшному месту — это лучшая перспектива, чем чахнуть в четырех стенах Академии и терпеть постоянные подколки и перешептывания студентов и скучные нотации инструкторов…»

Дорога свернула на северо-запад. По-прежнему держа перед собой левую руку, в которой факелом горел огненный шарик, Кара сделала еще один шаг и осмотрелась вокруг. Где-то далеко на поле виднелось какое-то одинокое заброшенное здание. Девушка повернула голову в сторону идущего следом за ней Лекси и головой сделала ему знак, словно бы говоря: «Иди за мной». Потом свернула на северо-восток и двинулась напрямик по сухой и почерневшей траве к странному зданию. Чуть поломавшись, бард в конце концов решил пойти тем же путем, что и его новоявленная спутница. Кто знает, возможно, там, куда они идут, найдется еще кто-нибудь живой, и, быть может, он даже объяснит, что это вообще за место и какие существуют способы выбраться отсюда домой, на их родину — на континент Фаэрун, в мир Забытых Королевств…

«Таверна «Серые Луга» — прочитала Кара надпись на вывеске здания, пережитке счастливых времен, слабо качавшемся на ветру. Прямо перед входом в запущенную таверну, в засохшей луже собственной крови разлагался хладный труп неизвестного человека. Черные вороны, как и подобало настоящим птицам-падальщикам, сидели на трупе и с наслаждением, с каким эльф-дроу вонзает клинок в свою беспомощную жертву, клевали безжизненное тело. Они выклевывали глаза, навсегда лишившиеся зрачков; расширяли клювами и без того глубокие порезы; склевывали поседевшие волосы и уродовали бледное, будто полотно, лицо… И от такого зрелища Кару чуть ли не вырвало; она даже пошатнулась и прислонилась к стене таверны, изо всех сил сдерживая рвотные позывы. Лекси же, однако, был в этом плане гораздо более сдержанным, нежели его спутница. Он, заметив что-то, что лежавший без сознания человек держал в левой руке, присел на одно колено и не без интереса стал разглядывать этот странный предмет. Внимательно приглядевшись, эльф пришел к выводу, что это факел, просто он не зажжен. Аккуратно, бережно подняв находку, бард подошел поближе ко входу в таверну. Немного спустя его примеру последовала и Кара, нервно сглотнув и выпрямившись. А птицы нисколько не обращали внимания на то, что творилось вокруг них, и преспокойно продолжали свое омерзительное пиршество. Осторожно приблизившись к двери, колдунья равномерно постучала. Тук-ТУК-тук-ТУК. Никто не отзывался. Тогда Кара взялась за дверную ручку и усиленно потянула дверь на себя. Она оказалась незапертой.

Изнутри таверна выглядела не менее заброшенной, чем снаружи. В коридорах и комнатах было очень темно, по углам висела старая паутина, а блуждающая в воздухе пыль противно пахла просроченным, абсолютно несвежим элем, так что вошедшая первой колдунья сразу зажала пальцами нос. Кроме того, импровизированная баррикада из стульев, обеденных и письменных столов, которую лицезрели Лекси и Кара перед собой, была безнадежно сломана. Тем не менее, путники решили все же выведать обстановку в таверне до конца и, аккуратно переступая через сломанную деревянную мебель, пошли вглубь коридора.

— А-а-п-чхи! — услышала чародейка громкое чиханье где-то поблизости. Она застыла на месте и осмотрелась вокруг, но никого, кроме Лекси и своего питомца Тамина, не увидела. Судя по степени звонкости чиха, он явно принадлежал женщине или ребенку, а значит, Лекси не мог так чихнуть. Но откуда же все-таки раздался этот чих? И тут, будто бы в ответ на немой вопрос Кары, за дверью справа от нее послышались чьи-то голоса, что окончательно побудило ее подойти и попробовать разузнать, что да как. Однако вся сложность состояла в том, что дверь оказалась запертой, а Кара не обладала профессиональными навыками вора, чтобы взломать замок. Ключа под рукой тоже не имелось, да и откуда он мог бы взяться? Остался только один выход — отойти чуть назад и спалить эту проклятую дверь ко всем бесам. Тем более что она была деревянной, а дерево очень хорошо горело — уж это юная колдунья знала твердо.

— Огненный шар! — пронзительно выкрикнула Кара, и маленькая сфера в ее левой руке разрослась до средних размеров. Предусмотрительный Лекси вместе с Тамином с молниеносной скоростью отбежал назад и оттуда не без интереса смотрел, как огненный шар Кары разнес деревянную дверь на части — только догорающие щепки остались.

Те, кто прятался за дверью, как по команде, задрожали и даже прижались друг к другу, решив, что колдунья-поджигательница вторглась в их укрытие с явной целью показать им, насколько она страшна в гневе. «Горим! Горим!» — голосили они до тех пор, пока Кара не наложила на горящие дверные обломки противоположное, холодное заклинание. Языки пламени, лижущие дерево, застыли, и в коридоре стало даже немного холоднее, чем обычно. Но непохоже, чтобы это убавило страха у группы прячущихся в небольшой комнате людей. У девушки с короткими каштановыми волосами на глаза даже навернулись слезы, так она была напугана. Пожалуй, единственной, кто не испугался такого бесцеремонного вторжения непрошеных гостей, была предводительница забаррикадировавшихся — загадочная на вид смуглая женщина с длинными черными волосами, облаченная в одеяния, наполовину прикрывающие ее стройное тело. Точнее, ниже пояса тело еще как-то прикрывалось, разве что на платье был глубокий надрез в районе левого бедра. А вот сверху прикрывались только руки, вплоть до плечевых суставов, да грудь; остальная же часть тела выше пояса была обнажена. На поясе висел богато украшенный серебряный кинжал с волнистым лезвием, а за спиной была закреплена праща с приложенными к ней снарядами. Женщина стояла и смотрела вперед из-под полуприкрытых век.

— Так-так, и что же это значит? — медленно повернула черноволосая женщина голову в сторону Кары, вновь зажегшей освещающий темную комнату шарик в левой ладони, и стоявшего рядом с ней Лекси. — Кто право дал такое вам, чтоб вы вторгались столь бесцеремонно?

Сказать, что Кара сильно удивилась такому своеобразному приветствию, значило ничего не сказать. Девушка еще с минуту оторопело взирала вытаращенными зелеными глазами на смуглую незнакомку, полуприкрытую одеждой, и не могла даже словечка выговорить. Она повернулась в сторону своего спутника-барда в надежде на то, что хотя бы он что-нибудь знает о подобных людях, но и тот тоже лишился дара речи и только с неподдельным удивлением смотрел на таинственную особу. Что это за женщина? И почему она говорит как будто бы стихами? Может быть, в ее народе эта странная манера речи — белый стих — считается принятой, и они все говорят на подобном языке? Или же это ее собственная черта, отличающая эту женщину от остальных представителей ее народа? Похоже, к этой загадке еще не скоро найдется отгадка…

— Я полагаю, вы впервые здесь, иначе б так не удивлялись, — мелодичным голосом произнесла незнакомка и поближе подошла к двум незваным гостям. — Вистани никогда не видели вы раньше?

— Вистани? — недоуменно переспросила Кара.

— Да, странница, — невозмутимо кивнула та, кто назвала себя «вистани». — Я — та, что странствует по Равенлофту и сквозь Туманы путешествовать способна. Я в этих землях странствую сейчас, их называют Островом Кошмаров, — после этих слов она скрестила руки на груди и кинула ожидающий взгляд на рыжую девушку и ее спутника.

А Каре пока что оставалось только анализировать в своей голове только что полученную информацию. Судя по всему, загадочная женщина окрестила Равенлофтом именно то место, тот мрачный и туманный мир, куда судьба привела не только Кару, но и Лекси. И то это был лишь один из клочков земли этого неизведанного мира, называемый Островом Кошмаров. И название-то было вполне себе говорящее, если учитывать, что испытывала Кара, когда только оказалась здесь, в этих мрачных землях, где ни один живительный луч небесного светила не пробивается сквозь тяжелые, нескончаемые черные тучи…

— Не бойтесь, путники, — изрекла тем временем вистани, все еще глядя своими черными глазами на путешественников. — Скажите свое имя. В ответ я тоже назовусь, чтоб соблюсти приличья.

В заброшенной таверне повисла тишина, которая, впрочем, продлилась всего лишь одну минуту. Наконец Кара первой обрела дар речи.

— Гм… приветствую. Мое имя Кара, — ровным голосом назвалась она и кивнула головой на эльфийского барда. — А его — Лекси.

— Как вижу я, манеры не чужды тебе, — одобрительно констатировала вистани и смерила колдунью долгим, очень внимательным взглядом. — Я Симзою зовусь. Коль интуиция не изменяет мне, вы выбраться отсюда возжелали?

Кара с Лекси переглянулись. Их новая знакомая все не переставала удивлять. И манера речи у нее была не такая, как у обычных людей, — бело-стихотворная, — и внешний вид навевал на мысль, что в этой женщине есть нечто весьма мистическое, таинственное… А теперь, оказывается, эта вистани еще умела читать мысли других людей. Ибо Симза оказалась очень даже права: и эльф, и колдунья стремились найти хоть какой-нибудь способ покинуть такое ужасное и жуткое до мириад мурашек место, как Остров Кошмаров, и вернуться в свой родной мир.

— Да, все верно, — медленно кивнул головой Лекси, чуть тронув струну лютни. — Мы с Карой заблудились, даже можно сказать: угодили в ловушку. И мы были бы очень признательны, если бы вы подсказали нам направление к ближайшему выходу из… Равенлофта, так этот мир зовется?

А Кара стала рассказывать о том, что с ней происходило до того, как ее из тумана вывело в Равенлофт. И об обучении в Академии рассказала, и о том, как она относилась к не нужным ей занятиям магией, и о своем уходе из Академии (только про инцидент с конюшней, послуживший приправой к решению покинуть Академию, предпочла умолчать по ведомым только ей причинам), и, наконец, о странном облаке тумана в лесах Невервинтера…

Симза посмотрела на барда и его спутницу печальным и в то же время сострадательным взглядом.

— Боюсь, все то, что с вами до того произошло, теперь всего лишь тень времен ушедших, — серьезно покачала головой женщина-вистани. — Колдун ты или бард, волшебник или странствующий рыцарь — все это не имеет здесь значенья. Любого он заманивает в сети, и далеко не каждый выживает…

— Кто это — он? — удивленно спросила Кара.

— Он — Темный Лорд, владыка этого домена, — нараспев пояснила Симза, полуприкрытыми глазами глядя на собеседницу. — Он контролирует на острове границы, следит за каждым, кто приходит и уходит, терроризирует любого, кого сюда Туманами заманит. И чтоб покинуть его мир живыми, должны найти владыку мы и, как героям подобает, сразить его. Лишь так домой вы сможете вернуться из Демиплана Ужаса, поверьте…

— Все страннее и страннее, — пожал плечами Лекси и нервно тронул струну лютни. — Какие-то домены, какой-то Демиплан… Первый раз эти слова слышу.

— Темный владыка? — самоуверенная Кара только усмехнулась. — Бьюсь об заклад, он еще испытает на своей шкуре пылающую ярость Кары Амелл…

— Будь осторожна, юная колдунья, — немного строго предупредила Симза. — Какой бы силой ты ни обладала, владыка может высосать ее, пока ты просто не забьешься в корчах…

Кара только возмущенно передернула плечами. Она очень не любила, когда в ее бесспорных колдовских талантах сомневались. Да и вообще ее начало раздражать то, что вистани все время говорила только стихами. А Симза между тем принялась объяснять путникам значения незнакомых слов.

— Весь этот мир зовется Демипланом, иль Равенлофтом, по названью замка, построенного первым Темным Лордом в домене самом первом до того, как стал доменом тот клочок земли. Доменами зовутся части мира, куда Туманы заманили вас. В домене каждом заправляет Лорд.

— Это, конечно, интересно, но мы можем двинуться дальше? — уперла руки в боки Амелл. — Пока мы тут… прохлаждаемся, Темный Лорд не ждет. Мы должны немедленно найти его логово и поджечь этого владыку, чтобы вернуться в Королевства!

— Боюсь, ты мыслишь слишком расторопно, — назидательно поглядела на девушку вистани, а Кара в ответ только обреченно вздохнула — ну неужели эта странная женщина не может говорить нормально, а не как артистка в театре? — Не удивлюсь я, коли нам придется, чтоб темного владыку победить, иль артефакт особенный сыскать, или сровнять с землей его подручных.

— Думаю, перед тем, как отправиться в дальнейший путь, пришло время прочитать монолог, — предложил Лекси, который тоже немного начал уставать от беседы с загадочной девой. — Порой он способен повлиять на сюжет даже в разгар тяжелых обстоятельств.

— Монолог, говоришь? — сощурила изумрудные глаза Кара. — Что ж, я попробую.

Она встала в торжественную позу и выставила левую ногу вперед. Втянула в нос немного воздуха, — если, конечно, то, что витало здесь, можно было назвать воздухом, — и начала читать с торжеством и пафосом, как будто выступала в главной роли в героико-драматической пьесе в театре:

Последние четыре строки Кара прочитала с особым выражением. И даже поклонилась, как настоящая артистка. Симза только улыбнулась уголком рта, а Лекси одобрительно, но сдержанно зааплодировал.

— Браво, — только и смог сказать он.

Вистани хотела тоже похвалить столь яркий монолог от колдуньи, но в это время дверь, выводящая за порог таверны, с треском разломилась на части. Люди, забаррикадировавшиеся в этой маленькой комнате, приготовились к самому худшему. Не в пример им, Кара была более чем настроена на предполагаемую драку. Огненный шарик в левой руке, которым она всю дорогу светила, превратился в язычки пламени, сияющие в обеих ладонях и грозящие пройтись по любому, кто встанет у колдуньи на пути, большим пламенным снопом. Лекси выхватил из-за пояса катану и тоже приготовился к битве. Не отстала от новых друзей и Симза, которая вытащила из ножен свой волнистый кинжал. Остальные с громкими криками «Они здесь! ОНИ ЗДЕСЬ!» бросились со всех ног к выходу. И осознали свою глупость, когда трое из них полегли замертво. Ибо незваные гости, выломавшие дверь и вторгшиеся в таверну без предупреждения, были не кто иные, как упыри — отвратительная нежить, шагающая, будто человек повышенной скрюченности.

— Отойдите в сторонку! Все! — зычным тоном скомандовала Кара, в руках которой все ярче и ярче сияло пламя. — Я ударю по ним… изо всех… сил!

С каждым произнесенным словом окружавшая чародейку огненная аура все расширялась и расширялась. Тамин понимал, что его хозяйка впадает в боевой транс, и заранее отбежал назад, как, впрочем, и Лекси с Симзой. Эльф, убрав катану пока за пояс, вместе с вистани держал оборону издали и играл на лютне воодушевляющую мелодию для колдуньи. А Кара кричала не своим голосом, и от крика ее сноп опасного для враждебных существ пламени только увеличивался. Зловещий огонь рыжей девушки поглощал свою новую добычу, коей являлась кучка упырей, и выл от удовольствия, словно монстр, основательно пообедавший жирным мясом своей жертвы. Мертвецы во власти Кариного огня не могли сопротивляться стихии и в несколько секунд сгорали, обращаясь в горсть пепла, неприятно пахнущего горелым. Но ничто не было вечно — и вот постепенно магия Кары начала иссякать. Видно было, что девушка уставала. Уцелевший упырь, воспользовавшись этим, выскочил из дверной ниши и бросился на девушку. И он повредил бы лицо Кары, если бы не вовремя подоспевшая Симза, которая проскользнула за спину врага и глубоко вонзила в него серебряный кинжал. Это был на данный момент последний упырь. Пока что больше нежданных врагов не наблюдалось, что дало возможность необычной троице — человеческой колдунье, барду-эльфу и загадочной вистани, говорящей стихами — покинуть наконец заброшенное здание и уже втроем — если не считать, конечно, Кариного фамилиара-хорька — отправиться в длительное, полное опасных и в то же время захватывающих дух приключений путешествие.

Они переступили за порог и двинулись вперед по тропе, минуя раскинувшееся справа от таверны поле, где лежало несколько трупов. В них Лекси узнавал своих бывших друзей и поклонников из трактира «Глаз Тролля». В памяти эльфа будто бы оживали ставшие уже такими далекими воспоминания о вечерах историй, проведенных в «Глазу Тролля». В частности — об одном из таких вечеров, когда один из посетителей, волшебник в серо-белой элегантной мантии, рассказывал страшную и правдивую историю о своем самом ужасном кошмаре, который только бывает на свете… о жене господина Оркариса. Помнится, эта типичная шутка про страшную женщину очень развеселила зрителей, в числе которых были исключительно представители мужского пола… Только один воин-дворф не смеялся; напротив, он страшно разгневался, ибо господином Оркарисом был не кто иной, как он сам.

Лекси в тот вечер тоже рассказывал историю. Точнее, не столько рассказывал, сколько пел, аккомпанируя себе на лютне. Он пел о леденящих душу ужасах, и слушатели пододвигались к нему поближе, когда в песне шла речь о мести из могилы, тьме в глазах и прикосновениях холодных, безжизненных пальцев. В самом конце своей песни бард пытался сделать страх как можно более ощутимым. Зрители, однако, не очень-то и оценили столь пробирающее до костей произведение искусства, и один из них, полурослик по имени Крис, даже осмелился заметить, что единственное, что ему понравилось, — это конец истории.

А потом… Потом неожиданно дверь в таверну распахнулась, принося с собой волну холодного воздуха. Бледный, дрожащий от страха мужчина бежал, запыхавшись. Его глаза были широко раскрыты. Он, едва перебежав через порог таверны, споткнулся и рухнул на пол, предпринимая слабые попытки подняться и сопровождая их хриплыми звуками. Из того, что он говорил, посетители разобрали только «моя семья» и «они все еще там». Посовещавшись, группа искателей приключений решила выбежать наружу и узнать, что происходит. Лекси сначала колебался, но что-то более сильное, чем простое любопытство, подталкивало его последовать за своими товарищами.

«Давай, — шептал эльфу неизвестный мужской голос. — Иди с ними».

И после этого странный смех заполонил некогда уютную комнату, а тело незнакомца, бормотавшего о семье, превратилось в туман под ногами. Снаружи тоже было неспокойно. Умиротворяющая тишина, окутавшая вершины скал и ветви сосен, была нарушена завыванием ветра за пределами этого естественного убежища. А сам Лекси чувствовал странное принуждение… тихое, неестественное подергивание. Голоса посетителей, возгласы и крики постепенно отдалились от барда. А затем он увидел вдали какое-то странное туманное облако. Ему казалось, что это облако медленно, но приближалось к нему и даже в какой-то степени становилось все больше… И пелена невероятно густого тумана обволакивала эльфа, будто бы захватывая его в плен, из которого невозможно так просто выбраться…

Лекси вспоминал все это и ощущал в своей душе ностальгическую тоску по своим друзьям, которым он когда-то рассказывал истории и пел песни; по собутыльникам, с которыми он любил проводить вечернее время в трактире. Ныне все это казалось ему прошедшим давным-давно, навеки осталось в прошлом… Сейчас все они — полурослик-плут, варвар, волшебник, воин-дворф и другие завсегдатаи «Глаза Тролля» — уснули вечным сном, от которого им уже никогда не пробудиться…

А Кара тем временем шла впереди всех. Она уже засветила факел, проведя над ним правой рукой, и теперь держала его в левой, освещая себе и своим спутникам дорогу. На трупы девушка не обращала никакого внимания, поскольку с ней они уж точно не были связаны. Зато шедшая позади всей группы вистани Симза, обладающая навыками профессионального вора, не чуралась порой подобрать с какого-либо безжизненного тела какую-нибудь безделушку, вроде разбитых карманных часов или серебряного кольца.

Вскоре таверна «Серые Луга» и поле с трупами остались позади. Впереди же троицу ждали опасные приключения в Равенлофте, еще не исследованные места и, конечно, сам Темный Лорд — жестокий властитель этого ужасного острова под названием Остров Кошмаров…